39-й чемпионат. 13 августа — 13 ноября 1976 г.

Участники: 16 команд, 313 футболистов.

Проведено 120 матчей, забито 252 мяча (в среднем 2,10 гола за игру).

Лучший бомбардир — А. Маркин («Зенит») — 13 мячей.

Лучший футболист года — В. Астаповский (ЦСКА).

В чемпионате зафиксировано 3 автогола, назначен 31 пенальти, удалено 6 футболистов.

Игры первенства обслуживали 30 арбитров.

Средняя посещаемость — 16800 зрителей.

Чемпион — «Торпедо», Москва.

Победитель турнира дублёров — «Динамо», Киев.

Обладатель Кубка — «Динамо», Тбилиси.

Год 1976-й (особенно первая его половина) авторитета нашему футболу не прибавил и популярности его в стране не способствовал. Весной и летом лучшие наши футболисты, игравшие за сильнейший клуб и сборную, не взяли ни одной крепости, понеся при этом тяжёлые и прежде всего моральные потери. Не могли их компенсировать победы юношеской и молодёжной сборных в европейских турнирах. Казалось, успехи эти на общем мрачном фоне и вовсе не были замечены.

Весенний наш чемпионат ажиотажа в народных массах не вызвал. На нижнюю часть таблицы из-за полной гарантии безопасности всем участникам никто не глядел. Наиболее любопытные поднимали время от времени голову вверх, где царило необычайное оживление в соперничестве за медали — единственное, что было настоящим в весеннем первенстве.

Ближе к осени от беззаботных улыбок не осталось и следа. Большинству обитателей высшей лиги в скоротечном турнире предстояло решать извечный гамлетовский вопрос — быть или не быть? Поэтому, не обладая даже даром ясновидца, легко можно было предсказать как линию поведения отдельных команд, так и наиболее характерные особенности турнира. Вот и прогноз известного тренера Николая Морозова, опубликованный 18 августа в газете «Труд», сбылся по всем пунктам: «… осень чревата для большой группы команд возможностью покинуть высшую лигу. Это, конечно, скажется на нервозности в играх, усилении защитных линий команд и, как следствие, излишней жестокости в действиях исполнителей. В свою очередь, естественно, все эти факторы могут отразиться на зрелищно-эстетических качествах футбола».

И отразились. Что повлекло за собой катастрофическое снижение посещаемости. В среднем каждый матч чемпионата осеннего «розлива» «пригубили» лишь 16800 любителей, то есть на пять тысяч меньше, чем в весеннем первенстве! И это в то время, когда борьба в нижней части таблицы шла с ожесточением необычайным, с постоянным нарастанием напряжения от тура к туру и с драматической развязкой на самом финише. Трудно поверить, но матчи последнего тура в Днепропетровске, Ворошиловграде, Одессе и Донецке, в коих решалась турнирная судьба «Днепра», «Зари», «Черноморца» и «Шахтёра», собрали в общей сложности всего 50 тысяч человек. Куда же подевался патриотизм местных болельщиков? Неужели они заранее были уверены в успешном разрешении проблемы?

А отчего отвернулся болельщик от «Спартака» в самые критические для него дни? На двух его последних матчах с «Черноморцем» и «Шахтёром» побывало в сумме всего четыре тысячи зрителей!

Самое привлекательное московское дерби «Спартак» — «Динамо», собиравшее незадолго до описываемых событий полную чашу, проходило фактически при пустых трибунах: три тысячи человек в столичных Лужниках не сразу и заметишь. Почему же народ отвернулся от народной команды, оставив её один на один со своими проблемами? Ответ очевиден: из-за невнятной, безвольной, бездарной игры.

Новые спартаковские тренеры, казалось, сами не знали, чего хотят, постоянно тасовали состав (в 15 матчах участвовало 26 футболистов), шарахались из стороны в сторону, нервничали сами и нервировали футболистов. Похоже, все усилия были направлены на победу в «чемпионате Москвы». Если это действительно так, то с задачей спартаковцы справились блестяще, набрав в четырёх матчах с московскими командами 7 очков (три победы и ничья). Зато в 11 встречах с иногородцами наскребли лишь шесть очков. И случилось невероятное — «Спартак» выпал из высшей лиги!

Оказавшись на задворках, «Спартак» встряхнулся, сменил руководство, освежил состав, заиграл задорно, красиво, результативно. И народ ему поверил. На матчах с участием «Спартака» вновь возникла проблема лишнего билетика.

Со временем во взглядах на футбол между значительной частью тренеров и зрителями произошли существенные расхождения. Первые (не все, конечно же) ради счёта на табло и места в турнирной таблице могли пожертвовать самой игрой, вниманием болельщиков, совестью наконец, вступая порой в преступный сговор. Других, конечно, тоже интересовал результат, но только как производное, как следствие Игры, хорошо отлаженной, мастерской, зрелищной и результативной.

Есть игра — есть зритель, нет игры — нет зрителя. Осенний чемпионат явился наглядной иллюстрацией к затронутой теме.

Главная и священная обязанность организаторов любого соревнования — создание равных условий для всех его участников. Приняв авантюрное предложение о проведении в течение года двух раздельных чемпионатов, футбольные чиновники изначально поставили команды в неравные условия, ибо при однокруговом турнире с нечётным количеством туров половине участников приходится проводить дома на матч меньше.

Если в весеннем первенстве решающего значения этот фактор не имел, то во втором чемпионате ввиду известных обстоятельств это могло трагически сказаться на судьбе ряда команд. К тому времени игра на выезде превратилась для многих в огромную и порой неразрешимую проблему, и осенний турнир подтвердил это особенно наглядно.

Если в первой половине чемпионата гости за счёт непомерного укрепления тылов ещё как-то упирались, то во второй его части хозяева обобрали приезжих по-чёрному. Со 2 октября по 13 ноября (последний день турнира) состоялось (без учёта матчей между московскими клубами) 58 игр. Хозяева одержали в них 39 побед, гости — всего лишь 5(!).

В целом же осенью 76-го хозяева набрали 71,4 процента очков! За 55-летнюю историю союзных турниров за отметку «70» перевалили ещё в 90-м (70,1 процента). Так что цифра того осеннего первенства является рекордной. Впрочем, это единственное его достижение, если только это можно назвать достижением.

Равенство всех участников призван обеспечить стабильный и ритмичный календарь — одна из самых острых наших проблем. Её на протяжении десятков лет безуспешно пытались решить как отдельные лица, так и целые организации. И вот в 39-м чемпионате появились отличные предпосылки, чтобы одержать на этом фронте долгожданную победу: короткая дистанция, заранее известные фиксированные даты еврокубковых матчей и, главное, никаких проблем со сборной, успевшей уже к тому времени отстреляться. Но редчайший шанс был упущен. Руководители, и не только, наверное, спортивные, нашли повод (и не один) для внесения корректив в составленный (кстати, далекий от идеала) график.

Даже изменение времени матча может выбить команду из заданного ритма тренировочной работы. Начальник московского «Торпедо» Юрий Золотов после игры с «Черноморцем» жаловался на пресс-конференции журналистам: «Мы опасались, как бы перенос игры на дневное время не повлиял на действия команды. Две последние тренировки мы провели днём». С подобными трудностями столкнулись, естественно, и одесские тренеры.

Что же говорить тогда о переносе игр на несколько дней, недель, а то и месяцев. Перекраивая расписание в угоду одним командам, чиновники ставили в трудное положение их соперников. Аритмия началась с первых же дней. Из-за занятости в международных турнирах в Испании «Спартак» поспел лишь ко второму туру, а московское «Динамо» — к третьему. Спортивные издания долго не могли публиковать турнирное положение команд ввиду огромной амплитуды в количестве сыгранных матчей — от одного до четырёх! Несколько игр перенесли для лучшей подготовки участников евротурниров. Ещё об одном переносе в связи с его необычностью следует сказать особо.

14 августа в Донецке должна была состояться игра «Шахтёра» с киевским «Динамо». Но её отложили до 22 сентября. О причине переноса существовали разные версии.

К чему, однако, досужие гадания, если есть возможность обратиться к непосредственному участнику той истории — тренеру «Шахтёра» середины 70-х годов Владимиру Максимовичу Салькову. Слушаем его рассказ: «Осенний чемпионат мы открывали 14 августа матчем с киевским «Динамо». Погода в Донецке стояла отличная, игра, вызвавшая большой интерес, собрала около 40 тысяч зрителей.

Киевляне прилетели в Донецк из Москвы, где участвовали в бале олимпийцев, в составе 15 человек. Это считая двух тренеров и технический персонал. А футболистов было то ли восемь, то ли девять человек. Почему не прибыли остальные, я не знаю. Лобановский, ссылаясь на болезнь нескольких игроков основного состава, просил матч отложить. Я же настаивал, чтобы судья Казаков вывел команды на поле. Тогда, в случае отказа от игры, динамовцам следовало засчитывать поражение. Арбитр на это не решился и пошёл звонить в Москву, а Лобановский с Базилевичем связались с Киевом. После переговоров с Москвой Казаков наотрез отказался начинать матч.

Вскоре меня и киевских тренеров посадили в машину. Обогнув стадион, мы оказались у входа в правительственную ложу. Во время недолгого пути между мной и наставниками динамовцев произошёл нелицеприятный разговор в резких тонах и выражениях, далёких от дипломатических. И вот мы в ложе среди группы ответственных работников во главе с первым секретарём обкома партии Борисом Васильевичем Качурой. Не прошло и минуты, как мне передают телефонную трубку со словами: «С вами будет говорить первый секретарь ЦК Украины товарищ Щербицкий». И тут же слышу на другом конце провода недовольный голос: «Что это вы там вздумали издеваться над киевским «Динамо»! Это для украинского народа особая команда». — «Я действую в соответствии с регламентом, — объясняю вежливо и довольно решительно, — к тому же работаю я в Донецке, здесь получаю зарплату и защищаю интересы своей команды». — «Дайте трубку Качуре!» После короткого разговора Борис Васильевич сказал мне: «Быстро организуйте товарищескую игру. Надо успокоить народ».

Игру мы организовали: дублёры «Шахтёра» сыграли против основного состава. Я на этом не успокоился и написал на имя председателя Спорткомитета СССР Павлова рапорт, в котором изложил события и, ссылаясь на закон, требовал засчитать киевскому «Динамо» поражение. Ответа не последовало. Матч с киевлянами мы сыграли через месяц с небольшим».

Наивные попытки Владимира Максимовича защитить закон рассыпались в прах.

А в киевской команде в это время возникла революционная ситуация, переросшая в открытое выступление низов. О конфликте с тренерами в ходе подготовки и участия в Кубке чемпионов, чемпионате Европы и Олимпиаде рассказывали в разное время многие киевские футболисты — Леонид Буряк, Олег Блохин, Анатолий Коньков… Я же использую небольшие отрывки из откровений Виктора Звягинцева, опубликованных в «Футболе» 27 октября 1991 года:

«Считаю, что та команда, основу которой составляли игроки киевского «Динамо», выигравшие в 1975 году Кубок кубков и Суперкубок, могла не только Олимпиаду выиграть, но и на чемпионате Европы достойно выступить.

«Старики» киевского «Динамо», тогдашние его корифеи, до сих пор удивляются: как они, имея в виду Лобановского и Базилевича, умудрились за полгода развалить великую команду? Но вот смогли. Им, я думаю, «помог» в этом один человек — Зеленцов, кандидат наук, между прочим. Он как раз в это время какую-то научную работу писал, говорили, что для Базилевича. Методы подготовки спортсменов, которые излагались там, у нас ещё не были апробированы, многое заимствовалось у ГДР. А игроков хотели сделать подопытными кроликами… Проще сказать, пытались вывести нас на высокий уровень готовности с помощью каких-то препаратов… Но мы все лекарства и таблетки, которые нам давали, выбрасывали в кусты и, может быть, поэтому остались более или менее полноценными людьми.

У нас Веремееву на ночь «надевали» электросон. Не мог заснуть. И не только он. Мы ложились и слышали стук своего сердца. Кому нужны были такие нагрузки?..

И вот мы в Монреале. Приехали в Олимпийскую деревню. Жара страшная. Только приехали — выгоняют на занятие. Изнуряющая тренировка.

Утром снова занятие. Сидят на скамейке игроки сборной Польши — Шармах, Лято, Дейна. Смеются, курят. А мы перед ними выкаблучиваемся — ускорения, прыжки… Лобановский успокаивает нас: «Не обращайте внимания на них, не обращайте. Вы завтра «полетите»!»

Ну и полетели. Поляки стали вторыми, а мы еле-еле третьими. При той подготовке — это счастье».

После возвращения из Монреаля на базе киевского «Динамо» в Конче-Заспе созрел заговор против тренеров. И снова слово Звягинцеву: «Вернулся вечером в Киев, звоню Фоменко и спрашиваю, когда тренировка. Он говорит: «Завтра в девять утра будь в Спорткомитете». — «Зачем?» — «Там всё узнаешь…»

… в 8.45 подъехал на машине к Спорткомитету. Из кустов в этот момент появляются Онищенко и Фоменко.

— Что случилось? — спрашиваю.

— Всё, нет у нас больше сил. Будем все писать заявления…

Наконец собралась вся команда. Пошли в Комитет. Первым написал заявление Колотов, капитан команды, затем по кругу — остальные. Писали, что не хотим с этим составом тренеров работать.

Написали заявления, поехали на базу. Но тренировки не было. Лобановского вызвали в ЦК.

А через несколько дней состоялось общее собрание. Команда, тренеры, заместитель председателя Совмина Украины Семичастный. Бывший председатель КГБ, «историческая личность».

Начали разбираться, разговаривать. Затем — голосование. В итоге было принято решение: отстранить от работы Валерия Васильевича, Олега Петровича и Петрашевского Александра Сигизмундовича, ещё одного тренера. Причём Базилевича и Петрашевского — единогласно. Лобановский собрал несколько голосов в свою пользу, но большинство высказалось за его отстранение.

У Валерия Васильевича, однако, был крепкий щит — Владимир Васильевич Щербицкий. В конце концов нам объявили, что Базилевич и Петрашевский отстраняются, а Лобановский остаётся.

До собрания состоялся матч чемпионата с «Днепром». Готовил нас Пузач, Лобановский был отстранён. Играли в Киеве, выиграй мы, может, всё сложилось бы по-другому. Но мы проиграли — 1:3, хотя желания было хоть отбавляй. В верхах тогда решили, что без Лобановского киевскому «Динамо» успехов не видать».

Киевляне и после возвращения Лобановского продолжали играть невнятно. Чтобы зализать раны, необходимо было время. А оно-то терпеть не могло. Турнир подходил к середине, а недавние чемпионы всё ещё барахтались на дне: 5 очков после 7 игр и делёж 14–16 мест. Переломным для киевлян стал домашний матч с очень слабо игравшим «Араратом». Но в Киеве армянские футболисты провели встречу агрессивно, бились на равных, и лишь в последние четверть часа хозяева забили два гола и выиграли — 3:2. По мнению ереванцев, внушительный вклад в эту победу внёс рижский арбитр Микелис Рубенис.

Обращусь к хранящемуся в Государственном архиве Российской Федерации протоколу заседания ВКС, состоявшегося 13 октября. Докладчик, судья всесоюзной категории Иван Лукьянов, указал на шесть грубейших промахов Рубениса:

Онищенко получил мяч «вне игры». Отмашки и свистка нет.

Перед первым голом в ворота «Арарата» Блохин получил мяч «вне игры». Свистка нет.

До пенальти в ворота «Арарата» Демченко (боковой арбитр. — А.В.) поднял флаг на «вне игры». Свистка нет.

За снос Петросяна в штрафной киевлян пенальти не назначен.

При прострельной передаче Казаряна защитник киевлян сыграл рукой в своей штрафной. Свистка нет.

Матч продолжался 88 минут.

А между тем просмотровая комиссия, возглавляемая киевлянином Николаем Балакиным, оценила судейство на «отлично»! Президиум ВКС поставил Рубенису и Демченко «неуд» и отстранил их от судейства до конца сезона. Балакина за беспринципность строго предупредили, а ещё через несколько дней и вовсе отстранили от инспектирования.

При исключительной плотности результатов и крайнего напряжения в турнирной таблице любой неправедный свисток мог одних возвести на несколько ступенек, других отбросить вниз и даже оставить за чертой.

И все же ближе к финишу число судейских проколов продолжало увеличиваться. Из-за ошибок Ромуальдаса Юшки из Вильнюса возникли серьёзные беспорядки на львовском стадионе «Дружба» во время матча «Карпат» с тбилисцами. Судя по реакции прессы, на самом финише харьковский арбитр Юрий Сергиенко подарил очко ереванцам в игре с московским «Динамо», а Владимир Фардман из Ейска в схватке над пропастью «Спартака» с «Шахтёром» протянул руку помощи москвичам. Сначала он выдумал пенальти в ворота донецкой команды, который не был реализован, и вскоре назначил ещё один. Он-то и решил судьбу встречи.

Как бы то ни было, но после победы над «Араратом» киевские динамовцы стали постепенно выбираться из потёмок на свет Божий. И ближе к финишу их бело-голубые футболки замелькали в непосредственной близости от пьедестала. Правда, верхняя его ступень была уже к тому времени занята.

За автозаводцами в середине 70-х годов закрепилась устойчивая репутации осенней команды. Вяло проходя первую половину дистанции, они резко переключали скорости на второй, но каждый раз чуть запаздывали к раздаче медалей.

Вот и в 76-м торпедовцы прошли первую дистанцию ни шатко ни валко и финишировали только двенадцатыми. Но осенью в этот раз все стартовали с нуля, что им было на руку. Рванули они мощно и уже после седьмого тура (6 побед при одной ничьей) намного оторвались от преследователей. В дальнейшем, несмотря на некоторые неполадки с «двигателем», они продолжали контролировать ситуацию и благополучно пересекли финишную линию первыми. Отличала торпедовцев сбалансированность всех линий, огромная работоспособность, не в ущерб лёгкости и изяществу, и явно выраженное влечение к чужим воротам. Так что вопросов относительно закономерности их победы не возникло.

Через одиннадцать лет «Торпедо» вновь стало чемпионом. Любопытная получилась картина. Победителей весеннего (московское «Динамо») и осеннего («Спартак») чемпионатов 1936 года ждало светлое будущее: они в дальнейшем многократно повторяли свой первый успех, а через 40 лет чемпионам аналогичных турниров — московскому «Динамо» (весна) и «Торпедо» (осень) ни разу больше на вершину взобраться не удалось.

Вновь, как и весной, не повезло львовянам. Тогда перед тремя заключительными игровыми днями они шли впереди. Но в оставшихся встречах вдруг с необычайной щедростью стали раздаривать очки и остались вовсе без медалей.

Вот и теперь в двух шагах от финиша «Карпаты» вторые с отставанием от лидера всего на два очка. Сыграв вничью в предпоследнем туре, они всё ещё сохраняли шансы на серебро. Для этого в последней игре достаточно было победить «Зенит» на своём поле. И даже ничья позволяла им получить награды, правда, бронзовые, даже в случае успеха их конкурентов. Конкуренты действительно победили, но… случилось невероятное: «Карпаты» проиграли — 0:3. И вновь, набрав одинаковое количество очков с тбилисцами, львовяне уступили им медали из-за худшей разности мячей. Не на шутку разозлили прикарпатские футболисты Фортуну. Больше она в их сторону не взглянула. А вторыми стали всё-таки киевляне.

То, что творилось в таблице перед двумя заключительными турами, описанию не поддаётся. К примеру, «Локомотив», «Зенит» и «Черноморец» при удачном стечении обстоятельств могли получить медали, при неудачном… покинуть высшую лигу. Эта мрачная перспектива маячила перед девятью командами. И только минчане могли спокойно паковать чемоданы: свою печальную участь они давно уже решили.

После матчей предпоследнего тура перевели дух «Крылышки», ленинградцы и «Локомотив». Среди шести кандидатов на вылет всё ещё находился «Спартак», которому предстояла игра в Киеве. Рассчитывать на снисходительность хозяев им не приходилось, хотя бы потому, что киевляне уже знали о несчастье, постигшем «Карпаты», и победа в последнем матче обеспечивала им серебряные награды. Тут я не удержусь от очередного упрёка в адрес составителей календаря. Матчи последнего тура проходили три дня, и на этот раз не из-за переносов. Так было спланировано изначально!

И всё же положение «Спартака» перед последним туром не выглядело безнадёжным. Он занимал десятое место, опережая, помимо минчан, пять своих конкурентов. Ничья в Киеве делала «Спартак» неуязвимым. Но даже в случае проигрыша шансы на выживание оставались. Для этого достаточно было поражения любого из пяти оппонентов или хотя бы ничьей трёх из них (из-за лучшей разности мячей у спартаковцев). И надо же, «Спартак» проиграл, а все остальные выиграли.

После неудачи в Киеве спартаковцы могли уповать на своих земляков-торпедовцев, которым на следующий день уже в ранге чемпионов предстояла игра в Ереване. Даже ничья оставляла в высшей лиге «Спартак», но «Торпедо» проиграло, сохранив тем самым жизнь «Арарату» и вольно или невольно выпроводив в первую лигу спартаковцев.

Игрок этой команды Евгений Ловчев в печати обвинил торпедовцев в сдаче игры «Арарату». Такого же мнения придерживались и другие спартаковские футболисты. Подозрение вызывали и некоторые другие результаты последнего тура.

После игры «Зенита» с ЦСКА, завершившейся вничью 3:3, участников матча заклеймил Лев Филатов. Владимир Перетурин («Футбол — Хоккей» № 42) посвятил этой встрече такие строки: «… последний матч армейцев в Ленинграде с «Зенитом» вызвал, мягко говоря, удивление. После красивых голов, забитых гостями, хозяева тут же при полном попустительстве защитников ЦСКА проводили ответные. При счёте 3:2 оборона армейцев настежь распахнула свои двери, и минут 10–15 Астаповский подвергался непрерывному обстрелу. Как только счёт стал ничейным, как по сигналу, прекратились атаки, сильные удары и вообще все единоборства».

Перед игрой с «Зенитом» армейцы разыгрались не на шутку, одержали три победы подряд, две из них с крупным счётом (5:1 и 4:0) и вышли на третье место. Но после спектакля, устроенного в колыбели революции, они не выиграли ни одной игры и скатились на седьмое место.

На этот и ему подобные матчи обратила внимание даже «Правда» (от 15 ноября): «После нескольких эффектных побед, когда футболисты ЦСКА взяли разгон и оказались в числе претендентов на медали, команда вдруг безвольно завершила игру с «Зенитом»… Когда нет истинного сражения за победу, это не прикроет даже обилие голов, будь счёт 3:3 или 2:2. Были и ещё встречи, которые ставят вопрос об уровне воспитательной работы в некоторых командах. Если кто-то ради пресловутого очка готов поступиться высокими принципами советских спортсменов, не в правилах которых уклоняться от борьбы, то решительно должны сказать своё слово коммунисты и комсомольцы команд, комитеты физкультуры…»

А что, не комсомольцы участвовали в этих постыдных играх и не коммунисты (тренеры и начальники команд) ими руководили? Или они находились в неведении? Что же касается комитетов физкультуры… Об этом чуть позже. Послушаем ещё Константина Бескова («Комсомольская правда» от 16 ноября): «Разве не может не настораживать какая-то странная предопределённость исхода заключительных матчей осеннего чемпионата, в которых аутсайдеры с удивительной лёгкостью получали в играх с более сильными соперниками ровно столько очков, сколько им было нужно для того, чтобы удержаться в высшей лиге. И эта предопределённость, к сожалению, проявляется не впервые.

Думается, наша главная беда заключается в том, что вместо решительных мер по оздоровлению футбола его руководители предпочитают заниматься весьма сомнительными реформами, которые, кроме вреда, ничего не приносят. То вопреки здравому смыслу они вводят смехотворное правило об отмене ничьих и выявлению победителей по пенальти, то в угоду интересам одной команды ломают традиционный порядок проведения всесоюзного первенства. Я искренне убеждён, что вся эта организационная неразбериха происходит оттого, что руководство футбольными делами поручается, на мой взгляд, малокомпетентным в футболе людям».

Браво, Константин Иванович! Не в бровь, а в глаз! И как только всё это в то суровое время в печать могло проникнуть?

Дело на сей раз не ограничилось газетными публикациями. Впервые о жульничестве в нашем футболе и подтасовке результатов некоторых игр открыто заговорили 25 ноября на заседании Президиума Федерации футбола СССР. Причём назывались конкретные матчи, среди которых и уже упомянутые чуть выше встречи, и особенно игра «Днепра» с тем же ЦСКА. Всё это произошло после доклада, сделанного одним из руководителей Управления футбола Ю. Кабаном об итогах сезона 1976 года и Положении о чемпионате и Кубке СССР 1977 года. Затем посыпались вопросы. Один из них исходил от заместителя председателя футбольной федерации страны Н. Ряшенцева: «Насколько, по вашему мнению, спортивно проходили игры осеннего чемпионата?» Ответ последовал такой: «Чемпионат проходил спортивно, в острой борьбе. Только в двух последних турах распределились места в турнирной таблице». «Осенний чемпионат прошёл по-спортивному, — пришёл на помощь докладчику главный футбольный начальник А. Ерёмин, — однако удовлетворения он нам не принёс», — добавил он. Но участникам заседания не принесли удовлетворения их ответы. И они дали волю эмоциям, называя вещи своими именами. А получивший слово Ряшенцев сказал: «Закончившийся осенний чемпионат прошёл неспортивно. Это исказило распределение мест в турнирной таблице. В Спорткомитет СССР по этому вопросу поступило немало писем от спортивных организаций. В связи с этим президиуму федерации следует серьёзно рассмотреть итоги сезона и высказать своё мнение о количестве команд в высшей лиге на 1977 год».

Действительно, необычная у нас страна. Вместо того чтобы заострить внимание на жуликах и требовать их наказания, разоблачители, смирившись с нарушением законов нравственных, стали требовать ещё нарушения закона юридического, каковым являлось Положение о розыгрыше чемпионата СССР на 1976–77 годы. Приняли закон давно, и серьёзных поводов для его пересмотра не было. Предложение расширить высшую лигу уже в 1977 году нашло широкую поддержку. Оппоненты же считали, что воду мутят спартаковские болельщики. Впрочем, напрасно ломались копья. Участники заседания ровным счётом ничего не решали. За них уже думали. На один из вопросов докладчику: «Почему задерживается публикация в прессе о количестве команд высшей лиги на 1977 год?» Кабан ответил: «Вопрос решается в высоких организациях». Думаю, не стоит расшифровывать, какие организации стояли выше спортивных.

И только через неделю коллегия Спорткомитета СССР (Постановление от 1 декабря 1976 года. Протокол № 9, пункт 1) решила в соответствии с Положением оставить в высшей лиге в 1977 году 16 команд.

Вероятность насилия над действующим законом из-за беды, постигшей «Спартак», и вправду существовала. К счастью, команду не унизили снисхождением. Позор следовало смывать «кровью» — трудом и обильно пролитым потом. К чести спартаковцев, они проявили себя настоящими мужчинами, достойно вышли из непростой ситуации, куда себя сами загнали, и избавились таким образом от упрёков в покровительстве, которые могли сопровождать команду и её поклонников на протяжении многих лет.

И всё же высшая лига без «Спартака» осиротела. Теперь в старожилах остались только динамовцы Москвы и Киева.