Наше высочество выступило сегодня в Законодательном собрании Колыбели трёх революций с манифестом в поддержку идей Императора Всероссийского Александра Второго.
Убиенного рабами, напуганными обещанной ИМ сладостной свободы. Но и полной ответственностью за свою судьбу. Свобода эта означала конец прозябанию, философствованию, брюзжанию на властьимущих, клянчанию пособий, стипендий и прочей поэтической бредятины. И ведь не случайные люди порешили Царя-Батюшку. Имя им Легион. И в Легионе том, прыгали, стуча копытцами братья Ульяновы. Одного успели казнить, а другой затаился в Женеве, напился пива и вроде бы случайно припёрся в Петроград. Народ роптал. Уж полвека после дарованной свободы, роптал. Ни как не мог сообразить, что с этой свободой ему делать. Работать не сильно хотелось. А вот так, чтоб на печи лежать, а печь пироги бы сама пекла, да в женскую баню возила — не всегда получалось. Те кто работать бросились с утра до вечеру, бельмом на глазу были. Кулаки поганые. Да и Царь им поперёк горла встал. Ни подарков, ни отдарков. Буржуи допекли, спать не дают, гудят гудками своих заводов спозаранку. А тут откуда ни возьмись Ульянов на броневичке подъехал. Как чёрт из табакерки. Смутил народ винца выпить из царских подвалов, винтовочки роздал, прикупленные по случаю на германские деньги. Себе ни грошика не оставил. Бескорыстный такой. Всё для народа. Себе драгоценности церковные, да царские сгрёб и в Кремле сховал в подвалах. В быту он был скромен. А вот брюлики любил. Ну слабость такая была у человека. Слаб человек.
Да?! О чём это я. Отмена крепостного права. Ну куды крестьянину податься. Его что в Англии ждут. Или может в Германии. На Германца полезли, так он в обидки. Встретил с винцом! В смысле свинцом! А Ульянов/ по тюремной кличке ЛЕНИН, он же Чукча, он же Лысый/ свободу обещает. Землю — крестьянам, заводы рабочим. И просит то за это не много. Убить Царя, зарезать всех попов, ну и Бога с ними!
Вот только, пожил, благодетель не долго. А с того свету его стало не слышно. Уж больно громко другие заорали. Особенно один. С усами. По тюремной кличке — Сталин. Отпетый убийца и грабитель. Пришёлся он по душе башлевикам-сокамерникам. Что ни казнь у него, то малина. И широкая грудь осетина. Ну тут про крепостное право все враз забыли. Как и не было. Сплошная свобода началась и ударный труд в радость. Для себя, для своих детей-внучков. Абрамовичей. Потаниных. Дерибасок. Особливо в лагерях. Соловецких. Норильских и прочих северных курортах. И чего это лагеря на юге не строили? Ах да?! Там же жара. Дышать нечем!
Не успел народ насладиться свободой, воспитать в себе новое чувство достоинства, как снова германец попёр на нашего Вожатого. Не поделили Землю — антихристы! Имя им Легион. За Родину! За Сталина! И если бы кто гнал?! Не-е-е!. Сами под танки лезли, на дзоты грудью бросались. В ополчении без патронов, в блокаде остаться! Дала росток воля в народе. Задышал человек полной грудью. Лучше смерть стоя, чем жить на коленях в германском плену. А сзади товарищи с наганами шли и тупым разъясняли. Мильоны нас. Нас тьмы и тьмы и тьмы…
Потом, после Победы, страну колючей проволокой обнесли и к свободе приучать стали. Широка страна моя родная, много в ней лесов… Ой много. Валить его, не перевалить. И рек тоже много. Перекрывать их, не перекрывать. Днепр, Енисей, Ангара… От утра и до утра. Сгинуло народу, захлебнувшись свободой. Считать, не пересчитать. И всё для блага человека, во имя человека. Обещанный коммунизм заменили на Олимпийские игрища. Не, тоже красиво. А потом опять благодетель умер. И начали всё перестраивать. А то косо построили. Следить то было не кому. Чай не крепостные мы, под барскую дудку плясать, строить..
Он пришёл дать нам волю. Сломали стенку у немцев. Те к своим барчукам хлынули. Возьмите нас в крепостное право. А у них уже роботы пашут, им рабский труд не нужен. Но пособие дали. Тоже вкусно. Шаурма, гамбургер… Набеги с восточной равнины на Китай, Египет и Турцию затмили по масштабам крестовые походы всех времён. Возьмите нас в рабство. Взяли. Но не всех. Тем кто вернулся на Родину дали стипендию. Участникам строек коммунизма — продовольственную корзину. А победителям в войне ещё и продуктов туда положили.
Маловато конечно. И каждому по отдельной квартире, кто после блокады 65 лет прожил. Это ж какой марафонец. А всё потому, что свободен. Дышит полной грудью. Но это ж тебе не крепостное право. Самому о себе заботиться нужно. Вот берите пример с Абрамовича, Вексельберга. Чубайса, Ходорковского… /не с Ходорковского не берите/. Ведь вместе с вами росли, в одну школу ходили, в одном крепостном садике воспитывались. А ведь сориентировались же ребята, жилку нашли в себе предпринимательскую.
Что хотите к ним в крепостные? Ну я похлопочу!
Николай Ващилин, 2011