Се, творю все новое (Откр. 21, 5)
Воскресением мертвых и Всеобщим Судом совершится скончание, переустройство, преображение и обновление мира []. Тогда наступит «благословенная Суббота», которая для всего творения будет «днем упокоения», как мы поем в тропаре последования Великой Субботы. Тогда начнется таинственный «восьмой» день творения, «невечерний день Царства», как гласит один из тропарей Воскресения (Пасхи). Тогда начнется «новая» Пасха. Вот почему «радость Воскресения и Вечной Жизни превращает Пасхальную ночь в «пир веры», на котором каждый, хотя бы в самой малой мере и всего, быть может, лишь на несколько мгновений, участвует в полноте «восьмого дня», которому не будет конца» []. Пасхальное воскресенье — это день «нареченный и святый», как мы поем в 8–й песни пасхального канона. Это день знаменательный и святой, поскольку это новый день, начаток века спасения, «рождение спасения», начало счастливейшего «восьмого дня», бесконечного века беспредельного Бога. Об этом славном, невечернем и беско{стр. 579}нечном дне загадочно говорил мудрый Соломон, согласно святителю Григорию Богослову, и ему посвящает псалмы «о осмом» [] великий Давид []. Тот же день, согласно песнословию нашей Церкви, прообразовал Сын и Слово Божие, когда смирился как Человек и в восьмой день принял обрезание [].
Согласно святителю Григорию Паламе, «великое зрелище света Преображения Господня есть таинство восьмого дня (то есть Будущего Века), ибо в восьмой день Царство Божие предстанет в силе как держава энергии». И поскольку святое Преображение Спасителя «это праздник и таинство Будущего Века», то «Церковь определила каждый день (вплоть до 13 августа) на Часах читать кондак Преображения: «На горе преобразился еси…», чтобы постоянным напоминанием пробудить в христианах желание будущей славы». Таким образом Церковь «дает радость и силу мужественно подвизаться, чтобы удостоиться столь непорочного венца блаженства» [].
Преподобный Симеон Новый Богослов также рассматривает «восьмой день» как образ Будущего Века, которому не будет конца. Он пишет: «И семь дней (Бог) определил быть образом семи веков, которые должны затем пройти. Рай Он положил после этих семи дней, чтобы он мог быть образом Будущего Века. Но почему же Дух Святой не посчитал восьмой день вместе с семью? Потому что он не поддается исчислению вместе с семью, которые, сменяя друг друга, составляют множество недель, лет и веков. Восьмой день должен быть за пределами семи, чтобы тем самым показать, что он не имеет ни начала, ни конца. Ибо хотя сейчас его нет, а он должен прийти и получить начало, он в то же время {стр. 580} был и предвечно, и ныне есть, и будет во веки веков. Тем не менее сказано, что сейчас его нет, но что он должен получить начало, что он придет внезапно, и явится нам после всего, и будет днем невечерним и нескончаемым» [].
Время началось в какой–то момент и, соответственно, в какой–то момент оно прекратится. Ибо, как нас учит богопросвещенный Иоанн Дамаскин, после общего Воскресения и Всемирного Суда время уже не будет исчисляться днями и ночами, тогда будет, «скорее, один невечерний день» []. «Время тогда не будет существовать, но творение останется», — разумеется, в ином виде. «Тварный мир может существовать в «не–времени». Творение получило начало, но не прекратит своего существования!» Душа и ангельские существа, как полагает святитель Григорий Назианзин, имеют начало, но не имеют конца []. Следовательно, как пишет Г. Флоровский, «можно уподобить творение некоему геометрически упорядоченному пучку лучей или полупрямых [], которые от своего источника или, по крайней мере, отправной точки продолжаются в бесконечность». Мир был создан из ничего всемогущим словом Бога да будет (Быт. 1, 3). Он получил в какой–то момент начало. Но «слово Божие исходит, но не преходит». Богодухновенный Апостол уверил нас, что слово Господне пребывает вовек, поэтому и жизнь, в которую оно нас рождает, вечна (1 Пет. 1, 25). Более того, Бог создал все для бытия (Прем. 1, 14). «Он сотворил все не «на время», но «навсегда». Своим творческим словом Бог ввел творение в бытие навсегда». И «не может быть отменено творческое {стр. 581} решение» всемогущего Бога. Следовательно, «мир имеет обусловленное начало, но не имеет конца. Существует благодать в непреложной воле Божией» [].
Все это нам явила Премудрость Божия через богодухновенных пророков. Псалмопевец писал: «дела руку Твоею суть небеса. Та погибнут, […] и вся, яко риза обетшают, и яко одежду свиеши я, и изменятся» (Пс. 101, 26–27, Евр. 1, 10–12). Как имел Он силу сотворить видимый и невидимый мир из ничего, так и новым творческим повелением Он все обновит и даст всему новый вид. Та же истина была провозглашена и пророком Исаией (Ис. 34, 4; 51, 6), который добавил, что это произойдет, чтобы сотворить новое небо и новую землю (Ис. 65, 17). В Новом Завете Сам Господь сказал нам, что небо и земля прейдут (Мф. 24, 35; 5, 18), тогда как Он всегда будет со Своими во все дни до скончания века (Мф. 28, 20). После уничтожения настоящего мира, которому будут предшествовать великие потрясения, произойдет «возрождение», обновление мира (Мф. 19, 28). Подобное же проповедовал и богоученый Павел, когда сказал, что творение освободится от рабства тлению (Рим. 8, 20–23). Святой Первоверховный Апостол Петр писал, что небеса с шумом прейдут, но после этого изменения мы ожидаем нового неба и новой земли, на которых обитает правда (2 Пет. 3, 7, 10, 13). Также «Патмосский орел» (Иоанн Богослов) возвещает нам, что преображение мира произойдет через новое небо и новую землю. Он же свидетельствует, что Сидящий на престоле сказал ему: «Се, творю все новое» (Откр. 21, 1–5).
Эту уверенность, которая издревле сохранилась живой у верных Церкви Христовой, нам истолковали и развили богоносные отцы, которым помогала «свыше мудрость», просвещавшая их разум и руководившая их преподобными душами. Так, святитель Кирилл Иерусалимский оглашает нас: «Грядет Господь наш Иисус {стр. 582} Христос с небес; Он грядет ко времени скончания этого мира […]; придет конец этому миру, и этот тварный мир снова обновится». И продолжает: «Поскольку растление, и воровство, и прелюбодеяние, и всякий вид греха из лился на землю, и кровь с кровью смешалась в мире, — чтобы не пребывало это чудесное жилище полным беззаконий, прейдет мир сей, чтобы явился новый, лучший». Божественный Кирилл в этом своем учении опирается на слова Господа нашего Иисуса Христа (Мф. 24, 29), пророка Исаии (Ис. 34, 4) и Давида (Пс. 101, 26–27) [].
Поскольку для Церкви Христовой существующий мир не имеет независимой истории, отличной от истории человека, то он (мир) шаг за шагом следует по историческому пути царя земного творения, то есть человека. И как нынешний мир и «все, что в нем», служат человеку, так будет на службу человеку и обновление мира. Эта истина, как и тот факт, что нравственные изменения в человеке определяют и изменение творения, были подчеркнуты святым Иоанном Златоустом. Божественный отец, ссылаясь на сказанное псалмопевцем, что небеса погибнут а Ты пребудешь… (Пс. 101, 26–27), а также на то, что пишет божественный Павел римским христианам (Рим. 8, 19–22), и на проповедуемое пророком Исаией (Ис. 51, 6), отмечает: как народ, населяющий землю, не должен исчезнуть, но должен измениться и «преставиться к нетлению», точно так же «и творение». И оно освободится от рабства тлению (Рим. 8, 21), то есть не будет больше «тленным», но последует «благообразию» и природе воскресших человеческих тел. Ибо как человеческое тело сделалось тленным по причине греха, стало и оно (творение) тленным, и вся тварь совокупно стенает и мучится доныне (Рим. 8, 22). Подобным образом, когда тело станет нетленным, сделается нетленным и {стр. 583} творение []. В другом месте святитель Иоанн Златоуст отмечает: «Ныне творение, будучи причастным тлению, претерпевает то же, что и тела. Но когда это будет упразднено, творение явит нам «нетленное благолепие». Поскольку должны явиться нетленными тела, то и творение преобразится к лучшему» []. Украшенное таким образом творение будет отражать и усиливать славу человека, которому служило на земле.
Святитель Василий Великий также нас учит, что этот мир будет преображен по необходимости, поскольку и состояние душ после смерти также будет изменено «к другому виду жизни». Ибо как жизнь нынешнего мира аналогична природе нынешнего мира, так и будущая жизнь душ будет такой, чтобы соответствовать новым условиям их жизни [].
Тезоименитый богословию отец, святитель Григорий Богослов, толкуя богодухновенное слово, гласящее: еще раз поколеблю не только землю, но и небо (Евр. 12, 26; Агг. 2, 6–7), — отмечает: «Сим означается славное обновление всех вещей… Последнее потрясение есть не иное что, как Второе Христово Пришествие, претворение и преложение настоящей вселенной в состояние неподвижности и непоколебимости». Он полагает, что это потрясение будет «ничем не меньше прежде бывших» []. Кроме того, все неодушевленное «творение ожидает с великим нетерпением» и предчувствием свободы славы детей Божиих и новой нетленной жизни праведников, ибо живет в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих (Рим. 8, 19–21). Когда Бог «обновит собственные наши тела через Воскресение, так и небо, и земля, со {стр. 584} всем, что на ней, то есть вся тварь, будет возобновлена и освобождена от работы тлению» [].
Учение нашей Церкви о скончании и обновлении мира столь основательно и важно, что святитель Григорий, епископ Нисский, писал следующее: «Если кто не принимает скончания мира, то ясно, что он не верит, что Бог — Творец неба и земли. Но то, как именно произойдет скончание, продолжает святой отец, должно быть сокрыто от любознательности, это ускользает от наших самых усердных разысканий. Тем не менее, мы верим в это скончание мира, как верим, что мир создан из ничего, уклоняясь от исследования предметов, недоступных нашему разумению. Кроме того, если мы видим, что Божественного всемогущества достаточно, чтобы сотворить все из ничего, то мы подобным образом той же силе приписываем и «преображение творения», ибо считаем эту веру подобающей и разумной» [].
Блаженный Августин соглашается с другими отцами Православного Востока, когда пишет: «После завершения Суда это небо и эта земля, разумеется, прекратят существовать, тогда начнут существовать новое небо и новая земля. Этот мир погибнет через преобразование материи, но не через абсолютное уничтожение». Относительно апостольского слова: …проходит образ мира сего. А я хочу, чтобы вы были без забот (1 Кор. 7, 31–32), он замечает: «То, что погибнет, это образ, а не природа». Комментируя место из Апокалипсиса: «И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет» (Откр. 21, 1), он пишет: «Тогда образ этого мира погибнет во всеобъемлющем пожаре от земного огня, как когда–то погиб от потопа в земных водах». Таким образом, при этом всемирном пожаре по{стр. 585}гибнут в огне свойства тленных элементов, соответствующие нашим тленным телам, и материя через чудесное превращение приобретет свойства, приспособленные к нашим нетленным телам, чтобы обновленный и усовершенствованный мир мог быть в гармонии с людьми, сама природа которых обновится к лучшему» []. Как полагал преподобный Симеон Новый Богослов, «тварь, обветшавшая и ставшая непотребной по грехам нашим, будет Богом Творцом как бы растоплена в огне и заново отлита и явится новой, несравненно светлейшей, нежели как она есть теперь» [].
Итак, скончание и обновление мира произойдет с помощью огня, который будет выпущен всесильной и премудрой десницей Всевышнего. В день Господень стихии, разгоревшись, разрушатся, земля и все дела на ней сгорят (2 Пет. 3, 10). И тогда Божественное всемогущество и премудрость возведет «новое небо и новую землю» (2 Пет. 3, 13, Откр. 21, 1) []. Гражданами этого нового мира будут «спасенные Господом». А псы (то есть бесстыжие, как собаки) и чародеи, и любодеи, и убийцы, и идолослужители, и всякий любящий и делающий не правду (Откр. 22, 15) будут совершенно отсутствовать там. Там будут постоянно обитать добродетель и святость (2 Пет. 3, 13).
Преподобный Исаак Сирин приходит в изумление, размышляя об этом новом порядке вещей, и восклицает: О чудо! Сколь премудро смотрение и благое произволе{стр. 586}ние Божие, превосходящее всякое разумение, и сколь чудна сила Его […], которая упразднит этот удивительный порядок, и после него придет «другой век». В том новом веке все «полностью» забудет это первое творение. Это произойдет потому, что будет «иное изменение»; там уже возобладают «иные предметы и иные ценности». Праведные люди больше не будут помнить ни этот мир, ни прежний образ жизни. Ум праведных, которые будут жить в новом Царстве, будет привязан «к зрению того состояния» и больше не обратится к прошлому, где он был поглощен бранью «плоти и крови». Ибо с исчезновением «этого века» немедленно получит начало «Будущий» Век [].
Преподобный Симеон Новый Богослов пишет: «Вся тварь, после того как обновится и сделается духовной, станет обиталищем невещественным, нетленным, неизменным и вечным. Небо станет несравненно более блестящим и светлым, чем оно теперь видится, станет совсем новым; земля восприимет новую неизреченную красоту, одевшись в многообразные неувядаемые цветы, светлые и духовные. Солнце будет сиять в семь раз сильнее, чем теперь, и весь мир сделается совершеннейшим паче всякого слова. Сделавшись духовным и божественным, соединится он с умным миром, явится неким мысленным раем, Иерусалимом Небесным, некрадомым наследием сынов Божиих» [].
«Так вот что будет в конце без конца, ибо какой другой еще может быть для нас конец, кроме как достигнуть Царства, которое никогда не будет иметь конца?» [] В том Царстве бесчисленная, новая и вечная община «избавленных» будет представлять собой целое, члены которого будут связаны нерушимыми узами между собой и с {стр. 587} Господом, Которому «избавленные» будут воссылать небесные мелодии и песнь новую, вечную, сладкую, радостнейшую. Там Бог отрет всякую слезу с наших очей, там больше не будет смерти, там «несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание». Любовь там будет чистой и непрерывно возрастающей, она будет беспечальна и бесконечна. Все будет спокойно, безмятежно, непорочно, свято. Ибо там поистине будет нерукотворная скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их (Откр. 21, 1–4).
Что еще можем мы добавить? Абсолютно ничего! Таинство пребудет неизреченным. Даже Священное Писание, чтобы выразить это неизреченное таинство вечности, использует только два слова: веки веков!..
Возлюбленный мой читатель, теперь, когда с помощью Пресвятой Единосущной и Животворящей Троицы мы подошли к концу, вдумайся в то, о чем пишет мудрый Соломон в богодухновенной Книге Екклесиаста, подводя итоги своих размышлений, разочарований и надежд. После горького заключения об этом мире: «Суета сует, […] всё — суета!», он говорит каждому из нас: «Бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом всё для человека»; таково предназначение человека на земле. Помысли также, что всякое дело Бог приведет на суд. Все дела наши Бог будет судить на Своем Всемирном Судилище. Каждый тайный и явный наш поступок, все содеянное в ведении и неведении, хорошо ли оно, или худо, Бог откроет и воздаст нам по справедливости (Еккл. 12, 13–14).
Поразмысли же, брат мой или сестра, обо всем этом, как подобает христианину. Каждый удар часов толкает нас медленно, но верно к славному, великому, страшному дню Второго Пришествия Господня. Все светлые дни, будто белые реки, и все темные ночи, будто черные реки, преодолевая ущелья и пропасти бытия, ведут нас {стр. 588} к этому дню. «Мириады дней» устремляются к этому сияющему и славному Дню Господню. Как годы, так и столетия сменяют друг друга; через перемены и преобразования нынешнего века мир и люди — все и вся держит путь только в одном направлении: к этому дню. Так часы, дни, годы, века, тысячелетия бегут, проносятся, препровождая нас к «векам веков», к несказанной вечности, которая никогда не пройдет, ибо не имеет конца! Поэтому богомудрые отцы советуют каждому из нас: «Если у тебя есть время, не жди счастливого случая!» Впрочем, как можно забыть об этом? Старики идут к смерти, а смерть приходит к… молодым!
Не могу найти своих собственных слов, достойных заключить страницы этой книги. Впрочем, и все, что написано здесь, принадлежит не мне. Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов (Иак. 1, 17). Мои — лишь упущения и недостатки, имеющиеся в написанном. Истощенный духовно и потому неспособный к глубокомыслию, скотен пред Богом (Пс. 72, 22) и бессильный понять Его беспредельно мудрое смотрение о таинстве смерти, беден и нищ (Пс. 39, 18) в делах добродетели и святости, нуждающийся в божественном просвещении, я заимствую слова у «преподобного в богословах и богослова в преподобных» Никодима Святогорца, чтобы завершить ими эту книгу.
«Я заканчиваю и вместе с преподобным Симеоном Новым Богословом говорю, что необходимо, чтобы все мы, христиане, исцелились от страстей и ран греха, и затем соблюли все заповеди Господни и сотворили всякую добродетель. Необходимо, по крайней мере, чтобы мы оказались здоровыми и невредимыми от ран и болезней греха — посредством заповеди и добродетели покаяния. Ибо если мы умрем здоровыми и покаянием излечившимися от греховных страстей, то отойдем в Царство Небесное, а если умрем неисцеленными, боль{стр. 589}ными и ущербными от нераскаянности, то отойдем в ад (Сл. 12). Ибо Царство Небесное — не лечебница, чтобы принимать больных и увечных, но жилище и дворец, чтобы принимать здоровых и сильных. Поэтому, грешные мои братья, давайте всегда возносить к Богу общие знакомые церковные молитвы: «Святый, посети и исцели немощи наши имене Твоего ради» и «Небесный Царю, нас в покаянии и исповедании приими, яко благ и человеколюбец» [].
Сестра моя — душа, изучившая предыдущие строки, — давай стараться жить со святым и чистым страхом Божиим остальное время «странствования» нашего (1 Пет. 1, 17), то есть нашего временного пребывания здесь, на земле. Если мы проживем целомудренно, праведно и благочестиво […] в нынешнем веке, ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа (Тит. 2, 13), то желаннейший и сладчайший наш Господь не позволит, чтобы мы сделались «радостью» всезлобных бесов. Напротив, Он удостоит нас предстать Лицу Его со славословием, чтобы и мы воспели победный гимн вместе с Ангелами, когда Он будет судить вселенную по правде (Пс. 94, 2–3; 95, 13). Тогда и мы станем святыми и блаженными членами препрославленного и счастливейшего собора первенцев, написанных на небесах (Евр. 12, 23), чтобы возносить полную гармонии, самую радостную и неумолкаемую хвалебную песнь Всецарю Христу.
Его же Слава и Держава, Честь и Поклонение во веки веков. Аминь.
Конец и Богу слава!
{стр. 590}