«Человеком смерть бысть, человеком и воскресение»

Человеколюбец Бог не только с милосердием и состраданием обратил смерть во благо нам, но совершил гораздо большее. Человечество, которое потеряло ориентацию и двигалось, опустошенное и отчаявшееся, …во тьме… в стране и тени смертной (Мф. 4, 16), должно было вновь обрести силу и путь к Небесам.

Святитель Афанасий Великий говорит: «Когда же смерть более и более овладевала […] людьми и тление в них оставалось, тогда род человеческий растлевался, словесный же и по образу созданный человек исчезал, и Богом совершенное дело гибло […]. Итак, когда истлевали словесные твари и гибли такие Божии произведения, что надлежало сделать Богу, Который благ? Попустить ли, чтоб тление над ними превозмогло и смерть ими обладала? Но какая же была нужда сотворить их вначале? Надлежало бы лучше не творить, нежели сотворенным оставаться непризренными и гибнуть. Если Бог, сотворив, оставляет без внимания, что произведение Его истлевает, то из такого нерадения в большей мере познается бессилие, а не благость Божия, нежели когда бы не сотворил Он людей вначале. Если бы не сотворил, то никто и не подумал бы вменять этого в бессилие. А {стр. 118} когда сотворил и привел в бытие, вовсе было бы ни с чем не сообразно гибнуть произведениям, и особенно в виду Сотворившего. Итак, надлежало не попускать, чтоб люди поглощались тлением, потому что это было бы неприлично Божией благости и недостойно ее» [].

Человеколюбец Бог премудро управил ход событий. Прежде всего, Всеблагий промысл Божий стремился вразумить и спасти мир от греха различными путями и в разные времена. Святитель Григорий Богослов пишет: «В преграждение многих грехов […] человек и прежде вразумляем был многоразлично: словом, Законом, пророками, благодеяниями, угрозами, карами, наводнениями, пожарами, войнами, победами, поражениями, знамениями небесными, знамениями в воздухе, на земле, на море, неожиданными переворотами в судьбе людей, городов, народов (все сие имело целию загладить повреждение); наконец стало нужно сильнейшее врачевство […]. И оно было следующее. Само Божие Слово, превечное, невидимое, непостижимое, бестелесное, Начало от Начала, Свет от Света, Источник Жизни и бессмертия […], Образ неизменяемый, определение и Слово Отца приходит к Своему образу, носит плоть ради плоти, соединяется с разумною душою моей души, очищая подобное подобным». И, исполнившись восхищения, возглашают «уста богословия»: «О новое смешение! О чудное растворение! О сколь досточудно новое единение Бога и человека! О сколь дивно сложение божественного и человеческого! Сый начинает бытие; Несозданный созидается; Необъемлемый объемлется. Сущий бесконечно, безначально и предвечно — создается, появляется, Несотворенный — творится, рождается. Ничем не ограниченный — ограничивается. Дающий богатство — {стр. 119} становится бедным. Богатящий обнищевает — обнищевает до плоти моей, чтобы мне обогатиться Его божеством […]. Я получил образ Божий и не сохранил его; Он воспринимает мою плоть, чтобы и образ спасти, и плоть обессмертить» [].

Так что Творец и Слово Божие взял на Себя наше спасение. Святитель Афанасий Великий, отец нашей Церкви, имя которого означает «бессмертие», пишет: «Бесплотное, нетленное и невещественное Слово Божие […], видя, что словесный человеческий род гибнет […], сжалилось Оно над родом нашим, умилосердилось над немощию нашею, снизошло к нашему тлению, не потерпело обладания смерти, и, чтобы не погибло сотворенное и не оказалось напрасным, что соделано Отцем Его для людей, приемлет на Себя тело, и тело, не чуждое нашему. Ибо не просто восхотело быть в теле и не явиться только пожелало. А если бы восхотело только явиться, то могло бы совершить Свое Богоявление и посредством иного, совершеннейшего. Но приемлет наше тело от […] Девы […]. Будучи всемощным и Создателем вселенной, в Деве уготовляет в храм Себе тело и усвояет Себе оное как орудие, в нем давая Себя познавать и в нем обитая. И таким образом у нас заимствовав подобное нашему тело, потому что все мы были повинны тлению смерти, за всех предав Его смерти, приносит Отцу» [].

Святитель Григорий Нисский подчеркивает единение Бога Слова со всем свойственным человеку по природе. Результатом этого единения стало восстановление всей человеческой природы в изначальной красоте. Как в лице Адама пал весь человеческий род и в известном смысле была осквернена вся человеческая природа, так {стр. 120} в Новом Адаме, во Христе, вся человеческая природа поднимается и восстанавливается [].

Богомудрый Григорий Палама обращает внимание на то, что Новый Адам, который спас древнего Адама и весь человеческий род, должен был быть не только человеком, но и Богом; должен был быть реально и воистину жизнью, мудростью, справедливостью, любовью, благоутробием. Только так Он мог бы достичь успеха в «обновлении и восстановлении к жизни древнего Адама», «обветшания и смерти» которого добился «началозлобный змий», использовавший противоположное [], то есть смерть, зависть, ненависть.

Вочеловечение Божества должно было произойти, и Бог Слово должен был принять всю человеческую природу, ибо, как пишет святитель Григорий Богослов, «невосприятое неуврачевано, но что соединилось с Богом, то и спасается» []. Эти слова Богослова содержат основной элемент учения всех святых отцов. И таким образом предвечное благоволение Троичного Бога стало для нас реальностью. С Божественным Воплощением явилось «еже от века утаенное и Ангелом несведомое таинство», как воспевает наша Святая Церковь. Или, как об этом пишет евангелист Иоанн, «живот», ипостасная Жизнь, то есть Иисус Христос, «явися» как человек. И эту Жизнь мы (Апостолы) …видели своими очами… отчего …и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, {стр. 121} которая была у Отца и явилась нам, Апостолам и первым ученикам (1 Ин. 1, 1–2).

Таким образом, благодаря Вочеловечению Божию, человеческая природа, объединенная с Божеством, обязывается «смертью упразднить имеющего державу смерти, то есть диавола». Этой победой надлежало освободить тех, кто от страха смерти через всю жизнь были подвержены рабству (Евр. 2, 14–15) предсмертной борьбы и смятения о том, что они умрут и лишатся нынешней жизни и что им предстоят мучения посмертного осуждения.

Обратим внимание на следующее: в Иисусе Христе мы не имеем какой–то иной человеческой природы, но ту же самую здоровую природу Адама. Это очень важно. Ибо позор и проклятие падения могли быть истреблены только в том случае, если тот, кто был побежден в Раю, вышел бы вновь на битву. Таким образом, естество, побежденное в Райском саду Эдема, одержало бы победу над злом. Ибо, как смерть через человека, так через человека и воскресение мертвых (1 Кор. 15, 21). Ибо, как толкует божественный Златоуст, «побежденному […] должно самому восстановить свое падшее естество и самому победить, потому что таким только образом может загладиться его бесчестье» [].

{стр. 122}

Сверхъестественное зачатие от Святого Духа и рождество Господа от Пречистой Богородицы было делом премудрого Божественного Промысла и преследовало две цели. Во–первых, чтобы Бог Слово воспринял человеческую плоть, избавленную от праотеческого преступления и бесчестья, которые передавались всем потомкам Адама. Во–вторых, такого рода зачатие и рождение Богочеловека сделали возможным начало круга воссоздания человеческого рода. Первый Адам, сотворенный из девственной земли и получивший жизнь от Бога, потерпел поражение. Второй Адам, Господь Иисус, рожденный «от Духа Свята и Марии Девы», достиг того, чего не сумел первый. Господь воспринял чистую и безгрешную плоть, бывшую плотью Адама в Раю: «Христос имел не грешную плоть, а подобную нашей грешной, но безгрешную и по природе одинаковую с нами» []. Преподобный Никодим Святогорец замечает: «Как медный змей», которого Моисей вознес в пустыне, «имел образ змея, не обладая его ядом, так и Господь имел тело человека, не имея человеческого греха» []. Поэтому и боговдохновенный Павел сказал, что Бог, чтобы загладить грех, послал в мир Сына во плоти, имевшей только подобие, но не бывшей в действительности плотью греха. Так Он осудил и уничтожил грех плотью Сына Своего, которая хотя и была безгрешной, но, подчиняясь последствиям греха, была предана на смерть. Так что в Божественном Воплощении Богом Словом была воспринята «изначальная (бывшая прежде падения) человеческая природа: свободная от первородного греха, «кроме греха» […]. В воплощении, которым был восстановлен образ Божий в человеке, Бог Слово воспринял изначальную природу человека, созданную по образу Божию». И это восприятие не было восприятием, распространявшимся и на {стр. 123} страсти, не было восприятием «человечества со страстями». Иными словами, это было восприятие жизни человека, но не смерти его» [].

Таким образом, в лице Воплотившегося Господа греху и смерти были нанесены смертоносные удары.

 

Совершенная безгрешность Господа

Господь наш Иисус Христос, рожденный сверхъестественным образом «от Духа Свята и Марии Девы», как мы исповедуем во святом Символе Веры нашей, был непричастен не только первородному греху. Он был непричастен всякому греху в течение всей своей земной жизни. Он был совершенно безгрешен. Единственный, кто прожил на земле «кроме греха». Единственный, Кто сказал неслыханное и непостижимое: «Кто от вас обличает Мя о гресе?…» (Ин. 8, 46). Святые Апостолы в своих богодухновенных писаниях уверяют, что …в Нем нет греха (1 Ин. 3, 5), что Он не сделал никакого греха, и не было лести в устах Его (1 Пет. 2, 22. Ис. 53, 9). Его характеризуют как непорочного и чистого Агнца, как не знавшего греха (1 Пет. 1, 19; 2 Кор. 5, 21; Евр. 7, 26; 4, 15).

Этому учению Священного Писания следуют и божественные отцы. Святитель Григорий Нисский, богозвучная лира боговдохновенных песнопений, акцентирует внимание еретика Евномия на том, что слова божественного Павла «как смерть через человека, так через человека и воскресение мертвых» (1 Кор. 15, 21) — отнюдь не означают, что Богочеловек Господь был тем же, чем был Адам. Господь Иисус не был простым, обычным человеком, но совершенным Богом и совершенным Человеком. Божественная природа оставалась совершенно свободной от страстей в Воплощении Слова. {стр. 124} Страдание имеет отношение только к человеческой природе Христа: «Так что и бесстрастным исповедуется Единородный Бог и страждущим Христос» [].

Святитель Григорий Богослов подчеркивает, что Бог Слово становится совершенным Человеком «по всему, кроме греха» []. Эту же основную истину подчеркивает и святитель Григорий Палама, который добавляет, что Новый Адам — Богочеловек Господь — должен был не только быть безгрешным, но «и не поддающимся обману» и абсолютно непобедимым. Более того, Он должен был смочь простить грехи и «повинных сделать неповинными» во грехе. Он должен был не только жить, но и животворить, соделать причастными жизни тех, которых прощает, и дать жизнь умершим прежде. Поэтому в другом месте божественный Павел восклицает: «…первый человек Адам стал душею живущею; а последний Адам (Господь наш Иисус Христос) есть дух животворящий» (1 Кор. 15, 45). И божественный отец заключает: «Безгрешный же, и животворящий, и могущий отпускать грехи есть не кто иной, как Бог» [].

К тому же послушание Господа воле Небесного Отца было абсолютным и, следовательно, совершенно противоположным непокорству и непослушанию заповеди Божией первого Адама. Господь, когда говорил как Человек, всегда обращал внимание на то, что Он творит не Свою человеческую волю, но всецело следует воле Бога Отца. И перед страшным часом крестного мучения Он сказал: «…Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия…». Но тотчас же от сердца прибавил: «…Впрочем не как Я хочу, но как Ты» (Мф. 26, 39). Такое абсолютное и безграничное послушание Богу Отцу сделало Его послушным даже до смерти, и смерти крестной {стр. 125} (Флп. 2, 8), которая была самой мучительной и позорной смертью.

Разумеется, основанием абсолютной безгрешности Господа является единение в Нем двух природ: Божеской и человеческой. Человеческая природа укрепляется и освящается единением с Божеской природой. Через зачатие от Святого Духа, как говорит святитель Кирилл Александрийский, совершается «освящение плоти, святой не по природе, но в причастии ее к Богу» []. А преподобный Иоанн Дамаскин добавляет: «С того времени, как (Господь) вселился во утробу Святой Приснодевы и сделался плотью, плоть была помазана Божеством» и таким образом с нами освящается по человечеству [].

Таким образом, человеческая природа Господа, свободная от первородного греха и освященная таинственным приобщением к Божеской природе, сразу направляется и до конца сообразуется с благой, благоприятной и совершенной волей Бога Отца. Так во Христе уничтожаются немощи и страсти, вошедшие в мир вместе с грехом. Благодатью Богочеловека Господа человеку дается новая закваска, новая природа, ибо старая погибла, поскольку удалилась от Бога. «Вместо прежней плоти, — говорит божественный Златоуст, — которая, по естеству своему происходя из земли, была умерщвлена грехом и лишена жизни, всеблагий Господь через Единородного Своего Сына привнес, так сказать, другой {стр. 126} состав и другую закваску — Свою плоть, которая хотя по естеству такая же, но чужда греха и исполнена жизни» []. И, как следствие, в лице Богочеловека Господа мы имеем совершенный образ Нового Адама, нового Человека, в котором было истреблено всякое прежде «отчужденное» начало [].

Благодаря Божественному Воплощению, человеческая природа, которая из–за греха разделилась сама в себе [], снова достигает гармонии, правильного и естественного устроения и действования. Тело, которое до Христа легко побеждалось грехом, теперь становится послушным и удоборуководимым инструментом Святого Духа []. И в то время как Божеская природа, совершенная и не имеющая ничего чуждого, входящего извне, не изменилась вовсе, человеческая природа от сверхъестественного соединения с Божеской природой получила огромную пользу, снискав несказанную и неописуемую славу. Ибо, как говорит божественный Златоуст, «высокое в общении с уничиженным нисколько не теряет собственного достоинства, а уничиженное возвышается чрез то из своего уничижения». Это именно и произошло со Христом. Ибо, вследствие Божественного Воплощения, Его Божеская природа нисколько не умалилась, но нас, людей, находившихся в бесславии и тьме греховной, Он возвел и возвысил в славу неизреченную [].

{стр. 127}

 

Господь открыл нам путь к Небесам

Абсолютная безгрешность Богочеловека была сокрушительным ударом против греха и духовной смерти. И вот почему.

Первый Адам преступил заповедь и отступил от Бога. Новый Адам, Богочеловек Иисус, послушен Богу Отцу даже до смерти, более того — крестной смерти, и таким путем Он достигает оправдания отступника человека. И как через преслушание одного человека, Адама, стали грешными и виновными множество потомков первозданного, так же и через совершенное послушание, выказанное одним, Иисусом Христом, сделаются праведными множество тех, кто верует в Него (Рим. 5, 19).

«Поелику, — говорит святитель Григорий Нисский, — смерть вошла в мир ослушанием (первого) человека, то изгоняется она послушанием второго Человека». Для того Христос становится послушным (вплоть) до смерти, «чтоб уврачевать послушанием преступление преслушания, а Воскресением из мертвых уничтожить вошедшую преслушанием смерть». Ибо «воскресение человека до смерти» есть «уничтожение» смерти [].

Богочеловеком Господом совершенно побеждается и сам изобретатель греха — человеконенавистник диавол. Лукавый враг искушал Спасителя в пустыне. Он принял Его за обычного человека и, улучив момент, напал на Него. Как он пищей ввел в искушение первого Адама, так старается искусить и Нового Адама. Как он постарался отлучить Адама от Бога, так же пытался отлучить и Иисуса от Бога и привлечь Его на свою сторону! Как в Раю он подсказал Адаму иной, ложный, конечно, путь достижения обожения, так и в пустыне он предлагал Иисусу якобы помощь свою, суля дать Ему власть и силу! Как он подстрекал Адама стать будто бы равным Богу путем восстания, так же подстрекал он и {стр. 128} Иисуса беспрепятственно и безотлагательно объявить Себя мировым Мессией! Диавол испытывал Господа искушениями, которые затрагивали одновременно Его зрение, воображение и суждение. Но Господь твердо и сокрушительно дал ему отпор. И диавол отступил не просто побежденный, но и посрамленный Господним повелением: «…Отойди от Меня, сатана…» (Мф. 4, 1–11. Лк. 4, 1–13).

Богочеловек оставался непобежденным также и законными, или естественными, страстями человеческой природы: голодом, жаждой, болью, слезами и т. п. Но Он воспринял и эти страсти в Свою пречистую плоть. Ибо после сорокадневного поста Он взалкал; возжаждал у источника Иаковля; спал в лодке; Он прослезился, когда шел ко гробу Своего друга Лазаря. Но у Господа, как у совершенного Человека, эти страсти были безупречны, без греха. []

Преподобный Никодим Святогорец в толковании на ирмос 9 песни Трипеснца Великого Понедельника: «Возвеличил еси, Христе, рождшую Тя Богородицу, от Неяже, Создателю наш, в подобострастное нам облеклся еси тело, наших прегрешений решительное; Сию ублажающе вси роди, Тебе величаем» — пишет: «От пречистых кровей Богородицы Ты, Творче наш и Боже, облекся в тело, подобострастное нашему. Имеется в виду подобострастие Богоипостасного тела Господа нашему ничтожному телу в отношении только естественных, необходимых и существенных для тела страстей, которые называются также безгрешными и беспорочными, {стр. 129} каковы суть: голод, жажда, холод, жар, сон, утомление, боль, биение, пронзение, страдание, распятие, смерть и подобные. Греха же Господь не воспринял, поскольку грех противоестественен и введен извне».

Эти страсти, хотя они в самом деле естественны и безупречны сами по себе, могут привести ко греху и духовной смерти, если человек оставит их в небрежении. Однако Господь как Человек ни на миг не был побежден ими! Напротив, Он безропотно все вынес и таким образом сокрушил диавола и стал победителем смерти как совершенный Человек.

Святитель Кирилл Александрийский добавляет, что если бы одна Божеская природа победила диавола в искушениях, то мы, люди, не получили бы от этого никакой пользы, ибо не принимали бы никакого участия в битве. «Когда бы Бог победил, я ничего не приобрел бы от победы, поскольку ничего к ней не прибавил». Кроме того, диавол мог бы возгордиться, вознестись, похваляясь тем, что сражался с Богом и был побежден Богом, а не человеком []. Но теперь диаволу нечем гордиться. Ибо он сражался с человеческой природой и был полностью побежден ею! Благодаря Божественному Воплощению, Слово сражается со лжецом и обольстителем диаволом как Человек. «Бог Слово, противопоставив врагу зрак раба, одерживает победу через побежденного некогда» []. Таким образом, замечает преподобный Иоанн Дамаскин, человеческая природа, которая некогда была побеждена вселукавым диаволом, наносит врагу поражение в тех же нападениях, в которых тот победил ее в Раю [].

{стр. 130}

Следовательно, Господь наш подобно нам был искушен во всем (Евр. 4, 15), без того, однако, чтобы подпасть под какой–либо грех, и нанес сокрушительное поражение всякому виду искушения и всякой страсти. Слабая человеческая природа, укрепленная всемогущей Божеской природой, с которой она была таинственным образом соединена, доблестно сразилась с искушением. В этой битве человеческая природа Господа была укреплена Божеской природой настолько, насколько был бы укреплен Богом и первый Адам, если бы он противостал искушению. Во всяком случае, Богочеловек победил и уничтожил врага «человеческим любомудрием», а «не властью Божества», как пишет святитель Кирилл Александрийский [].

Этой победой Христос открыл нам путь к Небесам. Ибо Он предоставил нам возможность «во плоти пожить на земле и недоступною греху показать ту плоть, которую Адам по первом создании имел безгрешною, но чрез преступление соделал ее доступною греху и ниспал в нетление и смерть» []. Благодаря Богочеловеку, наша человеческая природа становится вновь способной к освящению, способной победить как грех, породивший смерть, так и саму смерть, и достичь Воскресения и Царства Небесного.

Итак, через Божественное Воплощение восстанавливается изначальная непорочность и полнота человеческой природы; человек снова приобщается Богу — главным образом и прежде всего он воссоздается и становится «новым».

 

Господь истребляет смерть

Божественное Вочеловечение было началом и основанием битвы Богочеловека против диавола, греха и смер{стр. 131}ти. Воплощенное Слово Божие дало нам возможность и средства к освящению и обновлению наших душ. Одновременно Оно уничтожило и духовную смерть, а с ней и телесную. «Спаситель Вочеловечением явил сугубое человеколюбие и тем, что уничтожил в нас смерть и обновил нас…» []. «Он явился нам, соединив Божество с душою и телом, чтобы как Богу избавить от смерти и душу и тело» []. Или, как говорит святитель Григорий Богослов, Слово Божие «истощается ненадолго в славе Своей», воспринимает мою плоть» и становится Человеком, «чтобы и образ спасти и плоть обессмертить» [].

До Пришествия Христа Спасителя «в наш земной мир мы, люди, знали только смерть, а смерть нас. Все человеческое было проникнуто смертью, пленено и побеждено ею. Смерть была ближе и реальнее для нас, чем мы сами. Она была сильнее, несравненно сильнее каждого человека в отдельности и всех людей, вместе взятых, земля была ужасной темницей смерти, а мы — беспомощными узниками и рабами ее (Евр. 2, 14–15). Только с Пришествием Богочеловека Христа и жизнь явилась; явилась жизнь вечная нам, отчаявшимся смертным, жалким рабам смерти (1 Ин. 1, 2) [].

По принятому в православной иконографии канону, святая икона Рождества Христова весьма выразительно передает сокрушение смерти и ада, начинающееся Божественным Вочеловечением. Так, пелены Божественного Младенца имеют образ смертного савана, который Ангел показал Мироносицам в утро Воскресения, возвестив победу Воскресшего Христа над смертью. Неподвижность Младенца Иисуса в яслях означает молчание {стр. 132} Великой Субботы и напоминает нам слово священного песнописца: «Спит Живот, и ад трепещет» []. Божественный Младенец, озаренный небесным светом, как противоположение черному фону, символизирует грядущее сошествие Господа во ад. Кроме того, темный цвет пещеры символизирует мир, омраченный грехом, «жалом смерти». И этот мир уже освещает Христос, Свет человеков, который …во тьме светит… (Ин. 1, 4–5).

Борьбу Богочеловека против смерти и ада знаменует укрощение Им также земных начал, которые некоторым образом являются укрывателями злых сил. Это вода, воздух и пустыня. В пустыню уходит Господь и там сражается с диаволом. Позднее Он «запретит» ветру и разволновавшемуся морю (Мф. 8, 26. Мк. 4, 37, 39). Один из тропарей праздника Богоявления представляет Господа обращающимся к Предтече и говорящим: «Пророче, гряди крестити Мене», не сомневайся ничуть об этом деле, ибо Я должен уничтожить «таящегося в водах борителя, князя тьмы», «избавляя мир от его сетей ныне и подая, яко человеколюбец, живот вечный» [].

Два других песнопения этого праздника также весьма выразительно подтверждают сказанное. Одно из них гласит: «Приклонил еси главу Предтечи, сокрушил еси главы змиев. Пришед в струи, просветил еси всяческая, еже славити Тя, Спасе, Просветителя душ наших» []. Другое песнопение говорит: «Адама истлевшаго обновляет струями Иорданскими и змиев главы гнездящихся сокрушает Царь веков Господь» [].

Богослужебный язык, упоминая о еще не освященных водах, называет их «влажным гробом». Вот почему православная икона Крещения изображает Господа входя{стр. 133}щим в воды Иордана, как в водяную могилу, которая заключает в себя пречистое тело Богочеловека []. По этому поводу святитель Кирилл Иерусалимский замечает, что, поскольку бесовские силы, противоборствующие воле Божией, таились в водах, Господь сошел в воды Иорданские, чтобы сокрушить главы змиев и связать сильного. «Притекла жизнь, дабы наконец прекратить действие смерти», так, чтобы все мы, спасенные, возгласили: Смерть! где твое жало? ад ! где твоя победа?» (1 Кор. 15, 55). И святитель Кирилл добавляет: «Крещением притупляется жало смерти» []. Жало же смерти — грех… (1 Кор. 15, 56), которым, как ядовитая змея, она уязвляет человека. Поскольку Святое Крещение устраняет и уничтожает всякий след греха, то совершенно очевидно, что уничтожается и жало смерти.

Вот какие неисчислимые милости даровало нам Воплощение Сына и Слова Божия. Через него Христос стал средоточием всей человеческой природы, «начатком общего смешения, посредством Которого Слово облеклось в наше естество». Бог Слово «стоящий склоняется к падшему» (человеку) и через это опустошение и уничижение восставляет того, кто находился на земле, будучи рабом смерти []. Если бы, как говорит святитель Василий Великий, не осуществилось пребывание Христа во плоти, Спаситель наш не разрушил бы святым Своим делом царства смерти. Если бы тело, которое носил Господь, было отлично от нашего, над коим господствовала смерть, то последняя продолжала бы свое дело. Святые «страдания богоносной плоти» не пошли бы нам на пользу. Господь не умертвил бы греха. И мы, умершие с Адамом, не оживотворились бы через Христа. В таком {стр. 134} случае не был бы восставлен наш падший род. Сокрушенное не восстановилось бы. Не соединилось бы с Богом отчужденное обманом змия. Однако, благодаря Богочеловеку, как смерть (достигшая нас через плоть Адама) была поглощена и уничтожена Божеством, так и грех был целиком и полностью уничтожен праведностью, дарованной нам через Иисуса. Таким образом, во время Воскресения мертвых мы снова обретем тело, более не подлежащее смерти и неповинное во грехе [].

 

Предзнаменования Воскресения

Не только Божественное Рождество, Святое Крещение и проповедь Богочеловека были предвестием победы над грехом и смертью, предвестием Воскресения, но и вся Его земная Жизнь. Еще до того, как Господь нанес на Кресте последний, решающий удар диаволу и смерти, Он показал людям свидетельства Своей власти над смертью. Так, Он воскресил из мертвых единственного сына вдовы Наинской повелением: «…Юноша! тебе говорю, встань!» (Лк. 7, 14). Он воскресил и единственную двенадцатилетнюю дочь начальника синагоги Иаира словами: «…Девица! встань!» (Лк. 8, 54). Он воскресил и четверодневного мертвого Лазаря, брата Марфы и Марии, призывом: «…Лазарь! иди вон» (Ин. 11, 43).

Из этих трех воскрешений, с точки зрения исследуемого предмета, наиболее интересно последнее. Поэтому остановимся на нем подробнее. Господь знал, что для человека смерть была мучительным состоянием, чем–то ужасным. Этим и объясняется то, что Христос, воскресение и жизнь, прослезился у гроба Своего друга Лазаря. Когда Господь увидел плачущих иудеев, Он восскорбел, как человек, духом… и возмутися Сам (Ин. 11, 33). Он подошел к могиле, …опять скорбя внут{стр. 135}ренно… (Ин. 11, 38). Безгрешная человеческая природа Господа глубоко потрясена. Он охвачен скорбью. Он плачет и пытается сдержать внутреннее волнение и ужас при виде мертвого друга, пленника холодных объятий смерти.

Но «слезы» Жизни были уже преддверием победы. Все, что затем произойдет на глазах у пораженных учеников и толпы иудейской, будет предвосхищением трехдневного Воскресения Спасителя. И Господь молится [], прежде чем повелеть Лазарю воскреснуть, но это была молитва не о воскресении мертвого, а о немощи и маловерии тех, кто при этом присутствовал. Это подтвердил Сам Господь, когда сказал: «Отче! Благодарю Тебя, что Ты услышал Меня. Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал сие для народа здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня» (Ин. 11, 41–42). Что молитва была не о воскресении мертвого, доказывается и тем, что Лазарь воскрес не сразу после молитвы. Он воскрес, когда услышал повеление: «Лазарь! иди вон» (Ин. 11, 43).

{стр. 136}

Святитель Иоанн Златоуст, подвигаемый этим чудом, начинает характерный диалог со смертью и адом и говорит: «О сила смерти! О могущество силы, удерживающей душу! О ад! Совершилась молитва, и ты не освобождаешь мертвого? Нет, говорит ад. Почему? Потому что мне не дано повеления. Я страж, удерживающий здесь виновного; если не получаю повеления, то и не отпускаю; молитва же была не для меня, а для присутствовавших неверных; не получая повеления, я не отпускаю виновного; ожидаю голоса, чтобы освободить душу». И действительно! Едва раздалось Господне повеление: «Лазаре, гряди вон!» — как мертвый тотчас разрушил законы смерти [].

В этих Господних словах заслуживает специального внимания и следующее. Господь не сказал: «Лазаре, оживи», но «иди вон». Почему? Чтобы научить присутствовавших, что Зовущий есть Бог живых, а не мертвых. Погребальные одежды и саван удостоверяли, что Лазарь действительно умер, «одежды и повязки свидетельствовали о смерти, а немедленное послушание и безудержный страх возвестили о власти Господа». Господь воззвал громким голосом, ибо этим громким, мощным голосом Он предъизобразил будущее Воскресение, когда ангел… вострубит, и мертвые воскреснут… (1 Кор. 15, 52) [].

«А для чего Христос позвал мертвого по имени? […] Для того, чтобы, обратив речь вообще к мертвым, не вызвать всех из гробов […]. «Лазарь! иди вон»; тебя одного Я вызываю в присутствии этого народа, чтобы частным воскресением показать и силу будущего; так Я, воскресив одного, воскрешу вселенную» []. «Он не удвояет {стр. 137} слова», чтобы не воскрес и не разбежался во все стороны весь мир мертвых. Этими словами Он говорил: «Одного мертвеца Я зову, не приходите все. Еще не настало время для того повеления, когда услышат мертвые глас Сына Человеческого […]. А пока пусть придет сюда только один, пусть один освободится как друг одного Единородного, одного только узника Я требую. Пусть никто из обитателей преисподней не противится Моему повелению, ни привратник тьмы, ни мрачный приставник темницы, ни ключники преисподней […]. Пусть это будет для вас первым уроком того, как отдавать Моих. И ты, ад, молчи, загради свои уста […], повинуйся Владыке, ничем не прикрывайся. Человек уже убегает из твоих затворов. Лазаре, гряди вон: будь победителем смерти в силу Моего повеления» [].

Конечно, Господь, порвавший цепи смерти, мог развязать и погребальные пелены, которыми был обернут Лазарь. Однако Он оставляет этот труд иудеям, чтобы те лично удостоверились в чуде. Чтобы они убедились в том, что Христос — властитель жизни и смерти. И еще, чтобы подтвердить Свою победу над смертью прежде той космической битвы, которая Ему предстояла на Кресте [].

Тропарь празднику святого и праведного Лазаря, друга Христова, и Недели Ваий также возвещает победу Господа над смертью и адом. Он гласит: «Общее воскресение прежде Твоей страсти уверяя, из мертвых воздвигл еси Лазаря, Христе Боже. Темже и мы, яко отроцы победы знамения носяще, Тебе, победителю смерти, вопием: осанна в вышних, благословен Грядый во имя Господне» [].

{стр. 138}