Фриге Нойм.

Холмы, бесконечные холмы северного графства Норгенгорд, простирались вокруг на несколько десятков километров. Пассажирская карета следовала по старой Герцогской Дороге маршрутом Штангорд — Эльмайнор и везла только одного человека, жреца бога Белгора, достопочтенного Фриге Нойма. Надо сказать, что дороги жрец переносил тяжело и его чрезвычайно утомляло это вынужденное бездействие, когда он не мог заняться делом. Можно было поспать, но он уже выспался, почитать, но стекла кареты, затянутые полупрозрачной пленкой, нужного света не давали. Думать, но думы были далеко не самые веселые, и главным образом от того, что Фриге Нойм, не любил эти самые места. Куда ни брось взгляд, холмы, и все напоминало о прошлом, о том времени, когда он был молод.

Фриге Нойм закрыл глаза, карета мягко покачивалась на ухабах, и он впал в тот полусон-полуявь, которую называют дремой. Почему-то, ему вспомнилось детство, то благостное время, когда весь мир не имеет полутонов и делится только на черное, по умолчанию злое, и белое, доброе. Он родился в семье обычного портного, в самом крупном городе окрестных мест, Норгенгорде, и уже в день его рождения, к ним в домик пришел жрец Белгора, принесший его родителям радостную весть, что их сын, обладает Даром от старого родового бога. Сказать, что родители были счастливы, значило, не сказать ничего. В любой семье на территории герцогства, рождение ребенка отмеченного даром творить волшбу и магию, было благом для родственников и праздником на всей улице.

Прошел год и кроху Фриге Нойма, с разрешения и благословения родителей, забрали на воспитание в местный храм. В то время, как обычные люди по всему огромному и бескрайнему миру Тельхор, жили так же, как и сотни поколений их предков, руководствуясь насущными проблемами, жреческая каста вела непрерывную войну с тем, что она называла злом. Это кто-то несведущий может подумать, что иметь Дар, значит обрести счастье. Нет, в первую очередь, это великая ответственность и готовность к самопожертвованию, во имя других людей, которые верят и надеются на тебя. Именно такие мысли закладывались с первых же осознанных помыслов, в пытливую голову малыша Фриге.

— Что есть магия, Фриге? — вспомнились ему слова его первого наставника, жреца Хайме Трограна.

— Магия — это действие или бездействие, направленное на достижение какой-либо цели, путем применения своего Дара к природным или божественным силам, — бодро отчеканил Фриге.

— Так написано в наших книгах, но они не всегда точны, — величественный седобородый жрец, поднимал вверх палец. — Многое было утеряно во времена смут и многое позабыто. Мы, жрецы — есть носители маленькой толики божественной сути, дошедшей к нам через тысячелетия, через кровь наших предков. Именно поэтому, мы можем призывать божественные силы нам в помощь. Есть другие люди обладающие Даром, которым способности дает природа, и они не зло или добро, так как природа не может оперировать такими терминами — силы природы, изначально, не враги человеку. Это ведуны и ведуньи, друиды, природные знахарки, и с такими, у нас мир. Мы отвечаем за души людей, а они, за все остальное. Мы не можем использовать драгоценную силу бога для исцеления или уничтожения обычных людей, не имеем право расходовать ее на житейское и бытовое. Подобное делается нами, только в самом крайнем случае. Наше дело борьба с иными силами и просвещение нашего народа.

Жрец прервался, подумал и продолжил:

— Есть малоизвестные стороны Дара, которые, наши предки, в мудрости своей, отринули — и они, есть чистое зло. Хаос, Порядок, Смерть, Жизнь, Свет, Тьма — основные великие силы, имеют свое влияние на все вокруг, но всегда стремятся к тому, чтобы расширить его. Они соперничают друг с другом, а между ними, мы — люди. Эти силы дают своим избранникам Дар, и уже через них, распространяют на нас свои законы. Потому, наша задача уничтожать таких избранников там, где только мы с ними столкнемся. Ты понимаешь мою мысль, малыш?

— Да, достопочтенный Хайме.

— Может пройти вся твоя жизнь, Фриге, а ты, так и не встретишь ни одного колдуна с которым сразишься в битве, однако, всегда будь к этому готов, и избранник чужой и чуждой силы, не застанет тебя врасплох. Есть боги, их много, и только они могут повелевать нами, так как именно они дали нам душу и нашу кровь, мы их потомки. Есть природа, и она равна богам, ибо для нас, она есть вторая неотъемлемая половина нашего существования, подательница жизни. Все остальное, есть бездушное и бездуховное, а следовательно, почти всегда, злое. Поэтому, народы, живущие в нашем мире, используют только клерикальную магию, то есть силу богов, и природную, во всем множестве ее вариантов.

— Понимаю, достопочтенный Хайме. Однако, как может быть злом сама Жизнь?

— Ты представляешь себе мир, в котором ничего не умирает, Фриге? — вскрикнул жрец. — Сомневаюсь в этом. Все живет вечно и не умирает, смешивается, сплетается, размножается и расширяется, и этого живого, становится все больше и больше. И так происходит до тех пор, пока не будет единой живой биомассы, готовой расти дальше, как только появится куда. Человека не будет, малыш, вдумайся в это — одна огромная живая неразумная клякса, пожравшая планету. Жизнь есть что-то неосознанное, вне чувств и разума, только инстинкты, расширяться и поглощать. Тоже самое можно сказать и про остальные великие силы. Все хорошо в меру, когда оно имеет ограничение, как с тем питьем, которое принимает наш садовник, сто грамм — весело, а три литра — смерть.

— Благодарю за разъяснения, учитель, — Фриге склонил в поклоне голову. — Разрешите вопрос?

— Да, малыш Фриге, задавай.

— Как я смогу призвать к себе силу нашего бога-прародителя и бороться с проводниками других сил?

— Все просто, — жрец улыбался. — Тебя всему научат, когда придет время. Мы имеем артефакты, так называемые поисковики, амулеты заряженные силой Белгора и чувствующие носителя враждебной силы. Есть молитвы, тождественные заклятьям природы, в которых, посредством призыва, мы просим бога о помощи и он нам не отказывает, ведь мы его потомки.

— И потому, что он не хочет отдавать свой народ под власть великих сил?

— Очень умный мальчик, — сказал в задумчивости старик. — Суть уловил сразу. Да, Фриге, это так, и это называется симбиоз. Бог-прародитель дает нам силу, а мы, посредством наших благодарственных молений и жертвоприношений, возвращаем ее ему обратно. Без него, мы никто, но и без нас, бог умрет.

— Учитель, а разве нельзя найти всех тех, через кого могут приходить в наш мир враждебные великие силы, — Фриге замялся, но после коротких раздумий, уверенно продолжил: — и уничтожить их?

— Нет, Фриге. Во-первых, мы не сможем найти всех, а во-вторых, надо будет половину населения нашего мира вырезать. Это не путь для жреца Белгора, и мы, только защищаем свое, и в редких случаях, а таких было два за последнюю тысячу лет, приходим на помощь нашим собратьям в других государствах и племенах.

Всю свою юность, Фриге Нойм готовился к своему служению, жрецов было не так уж и много, а кроме борьбы с избранниками-носителями чуждых великих сил, было еще много мест, где требовалось быть истинному жрецу своего бога. И вот, настал тот день, когда он, окрыленный мечтами о подвигах, вышел в большой мир. Начинался первый этап его пути, и в течении одного года, не как жрец, а как обычный паломник, он должен был пройти по всем святым местам герцогства Штангорд. Ему было запрещено применять силу своего Дара и раскрывать, кому бы то ни было, кто он, и при этом, разрешалось жить только подаянием добрых людей.

Молодой жрец, все годы своей жизни не покидавший храмовых стен, знал и умел многое, но к реальности, все это имело отношения очень мало. Как щенка в воду, его бросили в жизнь и наблюдали выплывет он или нет. Нойм выплыл, научился понимать другую сторону жизни, когда люди, за которых он готов был пойти на смерть, оказывались далеко не идеальны. Он прошел многое: холод, голод, презрение к себе как к бродяге, насмешки и поношения. Фриге Нойм выдержал назначенное ему испытание, понял логику своих учителей, оценил и принял это как должное.

Прошел год и он вернулся в родной для себя храм Норгенгорда. Ему вручили амулет-поисковик, знак того, что он стал настоящим жрецом, а после этого направили в одну из школ города, сеять доброе, вечное и разумное, среди подрастающего молодого поколения. Он был неплохим учителям и старался донести до своих учеников хотя бы что-то из-того, что умел и знал он сам. Однако, он всегда чувствовал, что это не его, что он все же воин божий, но не проповедник и учитель. Годы текли как вода сквозь пальцы и когда Фриге Нойм уже думал о том, что вся его жизнь так и пройдет, вне битвы между великими силами, пришло его время.

В одном из отдаленных селений в холмах, погиб жрец Белгора и смерть его была необычной. Все тело жреца было опалено огнем, а амулет-поисковик, висящий на шее, от сильнейшего жара вплавился в тело. Тот час же в составе группы из пяти жрецов, Нойм отправился в эту деревеньку, где и было проведено расследование. Местные жители хором утверждали, что жрец что-то не поделил с магом-стихийником путешествующим из Эльмайнора в Штангорд. Во всем виноват треклятый маг, говорили они. Однако, пограничная стража не видела никакого мага и никаких бумаг подтверждающих это, не имела. И молодому жрецу показалось странным, что все жители говорят о произошедших событиях слово в слово, без сбоев и разных вариаций. Но и кроме этого, что-то неосознанно тревожное внутри него, говорило, что здесь дело не чисто.

Удовлетворившись объяснениями крестьян и их лорда, жившего в замке неподалеку, группа жрецов вернулась обратно в Норгенгорд, а Фриге Нойм остался. Он затаился в холмах и приступил к слежке за деревней, где, как он думал, творится что-то странное. Дни сменялись днями, вот и неделя уже прошла, но все было как обычно, крестьяне работали, веселились и вели привычную для себя жизнь. Все было в порядке.

"В порядке", — подумал он и его осенило, вот она, та самая странность, которую он все время чувствовал, вот она нестыковка. Неважно, есть ли ветер или нет, а мельник шел на мельницу, неважно, дождь или солнце, а в одно и тоже время крестьяне выходили на поля, все было однообразно и один день походил на другой. Песни, которые молодые крестьянские парни и девушки пели, собравшись вечером на околице села, были теми же, что и вчера, шутки не менялись и, даже, как прикинул жрец, говорились в одно и тоже время. Чем больше он наблюдал, тем больше странностей замечал. Порядок, в этом месте объявился проводник одной из великих сил, а окрестности все сильней попадают под его влияние. Враждебная сила не была сосредоточена в одном человеке или этот человек был хорошо спрятан, а потому, и поисковик ее не чувствовал, пока.

Это случалось не так часто, чтобы появлялся настоящий носитель чуждой силы, но если это случалось, то бедствия, которые он нес, были неисчислимы. Чем больше времени такой носитель находился в одном месте, тем сильней он становился. Надо было торопиться и, скорым шагом, Фриге Нойм направился в замок местного лорда. Нужно было известить других жрецов, собраться в кулак, и как бы ему не хотелось быть героем-одиночкой, рисковать жрец не мог. По всем правилам так, определение и блокирование проводника великой силы несколькими жрецами, очищение людей попавших под волну чуждой энергетики, и только после этого, уничтожение носителя. По другому никак, а иначе, придется всех окрестных жителей губить, так как сила противника растечется среди жителей, уже ставших невольными адептами великой силы.

В открытые ворота замка он почти вбежал и, тут же, обратился к хозяину окрестных земель, виконту Карагасу, который находился в замковом дворе:

— Здравствуйте, лорд Карагас, — выдохнул он, успокаивая дыхание. — Я жрец Фриге Нойм из Норгенгорда и мне срочно нужна лошадь.

Лицо виконта было спокойным и застывшим как маска, и он, как-то нехотя, выдавил из себя:

— Зачем?

— В одной из ваших деревень, неподалеку, там где недавно погиб жрец, обосновалась некая сила. Мне нужна помощь, — Фриге торопливо выговорил это и, в тот же миг, почувствовал тепло амулета-поисковика на своей груди.

Он ошибся, не деревня была сосредоточением прорывающейся в мир силы Порядка, а замок. Жрец сам пришел в логово враждебной силы, так же как и его собрат, тело которого нашли в деревне. Не там погиб он, не на сельской улочке, а здесь, на этом самом месте и, только потом, был перенесен в деревеньку.

Не меняя выражения лица и не дрогнув ни единым мускулом, виконт негромко выкрикнул:

— Стража, взять его!

Фриге успел резким рывком отскочить в сторону и, выхватив левой рукой амулет, напоенный некоторым количеством божественной силы, крепко обхватить его пальцами. Только бы этой силы хватило до того времени, пока он не прочтет молитву. Полупрозрачное облако моментально окружило-окутало все его тело, создавая защитный барьер, и пятерых воинов лорда, подскочивших к нему, отбросило в сторону, а жрец зашептал:

— О, Великий наш прародитель и заступник, бог Белгор. Отомкни Врата Небесные, помоги потомку твоему одолеть силы враждебные, преступившие древний закон. Напитай тело и душу мои силой своей могучей. И выйдя из меня, да разрушат силы эти, все зло замысленное против меня и бога моего, и сокрушат коварство пришедших отнять нашу душу и разум. И обратится зло против зла, на врагов наших, и да очистим мы мир наш от скверны. Славься Белгор, и да не забудем мы предка своего и сохраним верность ему. Слава!

Пока жрец произносил свою молитву, виконт Карагас вытащив свой меч, пытался пробить защиту окружавшую Фриге Нойма. Удары сыпались без остановки и, когда уже она готова была лопнуть и рассыпаться на кусочки, жрец почувствовал, как что-то родное, древнее, старое и несравненно могучее, входит в него. И до этого так случалось, что он чувствовал свое единение с прародителем, но то, были лишь слабые отголоски, сегодняшнего прилива могучих и добрых сил входящих в него. Сейчас, он был в состоянии сворачивать горы, но ему этого не требовалось.

Фриге шагнул вперед, резко раскинул руки в стороны и ярчайшая вспышка света, хлынувшая мощным потоком из его тела, затопила весь замковый двор. Сила Белгора, в виде солнечных лучей, испепеляла до углей все живое в пределах своей огромной мощи. Несколько мгновений продолжалось это и, когда весь двор и сам замок покрылся черными обугленными телами, жрец сомкнул свои руки и унял то буйство силы, которая только-что убила несколько десятков людей. Недоуменно, в легком шоке от того, что здесь и сейчас произошло всего за несколько минут, Фриге рассматривал замковый двор. Послышались шаркающие легкие шаги и еле внятный детский плач достиг его ушей.

Нойм бросился на звук и, на входе в главный донжон замка, увидел ребенка. Девочка лет десяти, низко опустив головку, в некогда нарядном платьице, обгоревшими до мяса руками, пыталась держаться за стену и идти. На закопченных стенах оставались следы маленьких ручек, кровь и кусочки отваливающейся кожи. Он подскочил к девчушке, судя по всему, дочери виконта, непонятно как выжившей, и попытался поддержать ее. Перед ним стояла дилемма, применить силу дарованную Белгором для исцеления, невиновного в поступках своего отца, ребенка, и тем самым нарушить закон, или же добить ее, как того требовал все тот же закон.

Плевать, решил для себя Фриге, ребенок есть ребенок, его надо спасти. Он развел руки и попытался вспомнить как применить формулу преобразования божественной силы в исцеляющий поток, но тут девочка подняла голову и жрец увидел ее лицо. Даже виконту с его застывшими как маска чертами лица, было далеко до того, что увидел Нойм. Это было даже не лицо, а врубленное в скальной породе изваяние, навсегда застывшее с одним выражением, улыбкой, превращающейся в ужасную гримасу.

Амулет стал даже не теплым, а нестерпимо горячим, и жрец растерялся. Вновь он ошибся, не виконт был проводником Порядка, а его дочь. Как это случилось, почему? Нет ответа, но он не мог ударить эту кроху, просто не мог, ведь он не убийца детей, а их защитник. Девочка, которая только что умирала, вдруг сама набросилась на него. Движения ее были резкими и быстрыми, а смертельные раны на всем теле, прямо на глазах заживали. Каждый удар хлипким детским кулачком, подкидывал жреца вверх и сопровождался огнем, вырывающимся потоком, из ее ладоней, а заключительный удар раскрытой пятерней, как острой бритвой прошелся по его лицу и шее.

Молодой жрец, захлебываясь собственной кровью, падал на пол и все что он смог, это направить всю оставшуюся при нем немалую силу, дарованную прародителем, прямиком в эту каменную маску. Свет, сродни солнечному, вновь затопил все вокруг, удары по его телу прекратились и Фриге Нойм, в беспамятстве, рухнул на камни древнего родового замка, последнего жителя которого, он только что уничтожил.

Спасли Фриге Нойма совершенно случайно, по дороге двигались два жреца и, услышав отголоски магической битвы, они сразу же поспешили к замку. Исцеление пришло сразу, хотя огромнейшая слабость во всем теле от большой кровопотери, о себе знать давала. Через сутки Нойм сидел на крепостной стене и с нее наблюдал, как методично, один за другим, его собратья поджигают деревенские домики, а окружившие деревню солдаты герцога, расстреливают разбегающихся людей из луков и арбалетов. Потом, уже после того, как на месте деревеньки не осталось ничего, проводился обряд очищения, а он, все так же сидел на стене и разрывал свою душу на части.

Он был неправ с самого начала, так как о своих подозрениях, был просто обязан известить старших и более опытных жрецов. И второй раз, когда отправился в близлежащий замок, а не оторвался от опасного места на приличное расстояние. И третий раз, когда после смерти виконта Карагаса, посчитал, что победил. И наконец, в четвертый, не успев вовремя среагировать на предупреждение амулета-поисковика. Никто его не корил и не напоминал о промахе, но сам он этого не забыл и, много позже, по прошествии нескольких лет после этих событий, не переставал терзать себя за те ошибки. Да и как тут забудешь, ведь только подойди к зеркалу и посмотри на свое лицо украшенное ожогами, и на шею, перечеркнутую застаревшим рваным шрамом, так сразу вспомнишь тот день, тех людей, обгоревший замок и маленькую девочку.

Впрочем, заниматься самобичеванием и копаниями в душе ему не позволили и уже через месяц, Фриге Нойм был Штангорде, где стал личным порученцем нового Верховного Жреца бога Белгора, Хайнтли Дортраса. Чем он занимался все эти годы, можно было вспоминать долго, но на одном месте Фриге никогда долго не задерживался, а свой первый бой с проводником одной из великих сил, порой вспоминал как легкую прогулку. Вся его жизнь превратилась в борьбу, краткий отдых для лечения и собирания новых знаний, и вновь борьбу.

Вот и теперь, ему поручили новое дело, и задача была не из простых, не более и не менее, как спасение целого народа. Кажется, все достаточно просто, есть трое мальчишек, соединивших в себе природные способности отцов и божественную кровь матерей. Для достижения своей цели, их необходимо направить на путь мести рахдонам, оказать им всю возможную помощь в уничтожении этого племени, поклоняющегося не богу, но искусственному демону, и тем самым, снять проклятие с семьи герцога и всего Штангорда. Просто-то просто, но как этого добиться в полной мере и без критических потерь, попробуй разберись.

Карета остановилась на постоялом дворе для смены лошадей, и жрец вышел размять ноги. Кругом, куда ни посмотри, холмы, дальше по пути они станут выше, превратятся в предгорные кручи, а уже за ними, пойдут горные перевалы, где раскинулся благодатный Эльмайнор, давний союзник и соперник Штангорда. Как его встретят там, найдет ли он там ведунью Гойну, сможет ли убедить девушку в том, что ее помощь необходима, жрец гадать не хотел. Он знал свой путь, знал для чего он рожден и если таково его предназначение, то он пойдет именно так, а никак иначе.

Конечно, с природниками, как жрецы называли адептов и носителей Дара Природы, проблем раньше не возникало. Однако, в Штангорде их было раз-два и обчелся, а вот в Эльмайноре, наоборот, именно они составляли основу тех, кто борется с враждебными великими силами и их проводниками. Ну, все может быть, но надежда на положительный ответ была, а значит, надо было ехать.

— Достопочтенный, — жреца окликнул кучер. — Мы готовы и можем отправляться.

Фриге Нойм еще раз оглянулся, кругом холмы, век бы их не вспоминать, потер рваный шрам на шее и ответил:

— Поехали.