Трудно с полной определенностью утверждать что привезенная в Санкт-Петербург капитаном Генерального штаба Федором Андреевичем Кутергиным уникальная костяная карта Азии и ее описание сыграли решающую роль в подготовке российских военных экспедиций. Однако, покончив с польскими повстанцами и практически замирив Кавказ, Российская держава начала упорно продвигаться на Восток именно с 1864 года - неотвратимо, планомерно, по историческим меркам - стремительно. Притом со знанием дела, и в этом была немалая заслуга Генерального штаба.

Когда русский батальон высаживался на косе Кизил-Су у будущего города Красноводска, его командир располагал совершенно точными сведениями о том, с каким прибрежным иомудским родом ему вести переговоры о проводниках через пески, сколько в нем кибиток, каковы симпатии и антипатии того или иного сердара или аксакала этого рода.

Он прекрасно знал также, сколько ведер воды и какого качества можно взять в том или ином колодце на всех маршрутах движения по разным караванным тропам через раскаленную пустыню, сколько верст можно пройти в сутки конным или пешим ходом, где лучше устроить дневки и привалы, а также многое другое. Нелишне добавить также, что при этом обычном русском батальоне находились квалифицированные переводчики-толмачи, а сам командир досконально изучил местные обычаи и мог объясняться по-туркменски, по-персидски и на английском, что было немаловажно в условиях непредсказуемой колониальной войны.

В 1865 году русские заняли Ташкент, служивший яблоком раздора между эмирами Бухары и ханами Коканда. Следующий удар был нанесен по Самарканду, где находилась знаменитая гробница Тамерлана, и город в 1868 году также пал.

С первого же дня появления в Азии русские ясно дали понять всем населяющим ее народам: они не намерены без особых на то причин вмешиваться в их внутреннюю жизнь, верования и исторически сложившиеся обычаи; в политическом же плане Россия станет гарантом мира и стабильности. Для среднеазиатского региона это было крайне важно: ежегодно здесь происходило до двухсот межклановых, межродовых и аламанских <Речь идет о многочисленных набегах с целью захвата рабов, заложников, скота, пастбищ, источников воды и т. п.> войн. И так продолжалось из века в век!

Нельзя сказать, что военные действия всюду протекали легко и гладко: русские войска несли чувствительные потери от болезней, солнечных и тепловых ударов, набегов воинственных текинцев. Но именно в Азии взошла новая яркая звезда молодого русского полководца, которому было суждено навеки остаться в памяти многих народов: в 1869 году в Туркестан прибыл причисленный к Генеральному штабу штабс-ротмистр Гродненского гусарского полка Михаил Скобелев, уже успевший к тому времени закончить Академию Генерального штаба.

Бывалые офицеры-туркестанцы насмешливо называли молодых генштабистов «фазанами», прибывшими на войну за наградами. Горячий от природы, Скобелев не стерпел насмешек и обвинения в трусости, брошенного ему конногвардейцем Гершенцвейгом, и вызвал того на дуэль. Обидчик получил серьезную рану, а Михаил Дмитриевич испортил отношения с начальством. Вскоре он вновь «отличился», произведя лихую, но не санкционированную штабом разведку, и был отправлен обратно в Петербург. Там за сына принялась хлопотать мать, Ольга Николаевна, удивительно умная и красивая женщина, имевшая связи при дворе.

Как только в 1873 году начался Хивинский поход, Скобелев вновь отпросился в Туркестан. Проявляя чудеса храбрости, он принял участие во множестве боев, но судьба оставляла его до определенного времени в тени, сохраняя для более важных дел.

Настоящий успех пришел два года спустя в Кокандском походе, во время которого Скобелев под Михрамом блестяще командовал конницей и действовал с исключительной отвагой. О нем начали говорить, он стал кумиром молодежи. Император произвел Скобелева в генерал-майоры, а в начале 1877 года назначил генерал-губернатором Ферганской области.

В апреле того же года Александр Второй прервал переговоры с турками и объявил им войну, намереваясь освободить Балканы от османского ига. Преодолевая огромные пространства, Скобелев, как на крыльях летел из Ферганы к Дунаю, надеясь успеть форсировать его вместе с русскими войсками. Как впоследствии оказалось, он летел навстречу всемирной славе.

После штурма Плевны Скобелев стал народным героем, о нем ходили легенды, его дружбы искал посол Англии в Стамбуле, болгары называли в честь русского полководца улицы своих городов.

А что же Средняя Азия? Да, ее покорили, завоевали, и большинство азиатских народов вошло в состав Российской Империи отнюдь не добровольно. Бои продолжались там и после освобождения Болгарии. В январе 1880 года Михаил Дмитриевич Скобелев возглавил Ахалтекинскую экспедицию. Генерал начал наступление со всей решительностью прославленного полководца, и ключом к победе стал штурм крепости Геок-Тепе. В январе 1881 года у стен крепости было сосредоточено около пяти тысяч штыков, две тысячи сабель, более семидесяти орудий и одиннадцать ракетных станков (были тогда у русской армии уже и ракеты!).

По различным данным, крепость обороняли от двадцати пяти до сорока тысяч человек. Утром 12 января мощный взрыв подведенного под стену фугаса развалил стену, и в проломе сверкнули русские штыки. Неприятеля выбили из крепости. Казаки, во главе с самим генералом, пятнадцать верст гнали и рубили отступающих. На усеянной трупами горной дороге под копыта коня Скобелева бросилась пятилетняя девочка. Опьяненный победой и кровавым боем Ак-паша (Белый генерал, как называли неизменно подтянутого, в белом мундире, на белом скакуне Скобелева) чудом удержал коня. Он отдал ребенка супруге военного министра графине Милютиной, которая была под Геок-Тепе сестрой милосердия. Да, в то время жены высших военных чинов, не кичась дворянскими титулами и должностями своих мужей, помогали выносить раненых русских солдат с поля боя! Маленькую текинку окрестили Татьяной, и впоследствии она получила воспитание в Московском институте благородных девиц.

После геоктепинского сражения Скобелев превратил безлюдный пустырь вблизи аула Асхабад в полевой лагерь и этим заложил основание будущего большого города.

Азию всегда отличали чудеса и противоречия, совершенно непонятные просвещенным европейцам: те же защитники Геок-Тепе, в панике бежавшие в горы и пустыни, через три дня вернулись и вместе с военачальниками-сердарами поступили на русскую службу! Хивинский хан, эмир Бухары, многие другие феодалы, испробовав остроту граненого русского штыка, посчитали более удобным для себя союз с могучей Державой, нежели вражду с ней. И вскоре на тысячелетних торговых путях выросли новые города, начали строиться железные дороги, морские и речные порты. То, что скупалось раньше у дехкан за бесценок, стало продаваться по более достойным ценам.

Естественно, все это делалось не само собой. Два батальона русских саперов за довольно короткое время, не требуя всенародной поддержки и миллиардных вложений, построили Трансазиатскую железнодорожную магистраль. Они проложили рельсы через две безжалостные пустыни с сыпучими песками, меняющими русла реками и зонами катастрофических землетрясений! Да еще сделали отводы от основной магистрали в глубину гор, к самому порогу Индии! И кто знает, как повернулась бы мировая история, если бы бомба террористов не оборвала жизнь Александра Второго? Наверное, не зря так беспокоились англичане, с тревогой наблюдая за покорением русскими Туркестана?

До сей поры стоят мосты, спроектированные русскими военными инженерами и построенные русскими саперами, - ни один камень не выпал из виадуков, бегут по рельсам поезда. Вот кому мы должны поклониться до земли! Именно они помогли «завоевать» Азию!

Нельзя не вспомнить и генералов из русской администрации, которые первым и непреложным законом для колониальных чиновников ввели обязательное знание местного языка. Неприменение любых форм насилия по отношению к сложившимся здесь нравственным нормам стало вторым законом. Поклонимся же памяти генерала Кауфмана, того самого, что требовал от чиновников знания местных языков и уважения обычаев, и генерала Колпаковского, засадившего лесами алатауские предгорья и крепко умевшего держать в узде лихоимцев. Эти генералы тоже помогли «завоевать» Азию.

Помогали и многие другие. Врачи, боровшиеся с чумой и трахомой в том уже далеком от нас девятнадцатом веке. Сотрудники Закаспийского российского торгового общества, члены Императорского географического общества и Общества российского востоковедения. Да разве легко перечислить всех, чьи имена сейчас накрепко забыты и у нас, и в Азии?

А колониальная жизнь текла своим чередом. В древнем Мерве русские люди с помощью европейских фирм создали образцовое водополивное хозяйство - для передачи многообразного агротехнического опыта местному земледельческому населению. Там была современная для той поры плотина и первая в Средней Азии электростанция, которая и в наши дни дает ток.

На своих штыках русские принесли в Азию мир, уничтожение многовекового рабства, общий подъем промышленности и культуры.

А как сложилась судьба центрального героя романа? Он участвовал во многих кампаниях, вышел в отставку генерал-майором и был счастлив в семейной жизни, воспитав троих прекрасных сыновей, без колебаний выбравших в жизни дорогу отца. Его жена. Лючия, приняла православие, и все ее звали по-русски - Еленой Ивановной.

С той поры прошло много лет. Ветры войн и революций раскидали по свету потомков Кутергиных, и следы их затерялись во времени. Где теперь старинная книга, в которой зашифрован секрет бальзама Авиценны, способного даровать бессмертие и поднять умирающего со смертного одра? Сгорела в буржуйке в голодном восемнадцатом году или в страшные зимы ленинградской блокады? Продана за бесценок с лотка парижского букиниста: чего не отдашь, лишь бы накормить детей на чужбине? Или ее бережно, по листочку, раскурили бравые красноармейцы, не ведавшие, какого сокровенного знания лишают они человечество, досасывая «с поцелуями» цигарки из вонючей махры?

Но вдруг она все еще пылится на неприметной полке в углу сыроватого запасника какого-нибудь провинциального музейчика и отдавшая всю жизнь древностям старушка бережно стирает с корешка налет плесени? Где она, хранящая Великую Тайну? Кто знает?..