— Красота-то какая! Просто не хватает слов. Ну какой ненормальный смог обозвать эти земли Заброшенными? — в который раз восхитилась Аталь, любуясь очередным живописным пейзажем.

Утром они пересекли невидимую границу, покинув Предгорье. В отличие от рубежей с прочими соседями, Анрэй не утруждал своих воинов доблестно бдеть никому не нужную территорию, не без основания полагая, что кроме искателей древности и недалёких героев, жаждущих подвигов и приключений, туда всё равно никто не прокрадётся. Но процент авантюристов с манией самоубийства был столь ничтожно мал, что тратиться на возведение приграничных постов не имело смысла.

Магистр Эрвин с лупой перерыл Предгорье в поисках хоть какого-нибудь выжившего путешественника. И — о чудеса! — нашёл одного, дошедшего до самих развалин Эльтаритэ и сумевшего выбраться относительно целым, хотя и резко утратившим любовь к подобным поездкам. Он и поведал всем желающим о невиданных чудовищах, заселивших Заброшенные земли. Судя по рассказу, кроме уже банальных и практически родных для Аталь тёмных призраков, там ползали огромные змеи с ослепительно сверкающей чешуёй, гордо парили в небесах драконы, бегали стаи невероятно свирепых трёхголовых псов и бродили неуязвимые для оружия четверорукие великаны…

Беда в том, что все честно описанные монстры вызвали волну здорового скептицизма, особенно у тёмных. Но бедняга-рассказчик выглядел настолько напуганным, что Крис даже не удосужился ответить на предложение короля проверить правдивость этих воспоминаний. Не из-за протестующего возгласа Аталь: Тьма свидетельница, ничего хорошего в человеке, выполнявшем работу падальщика-стервятника, он не видел и жалостливостью девушки не страдал. Просто рисковать своим рассудком, залезая в пропитанный животным страхом и сумасшествием чужой мозг, было глупо. Сам же Повелитель во время своего короткого путешествия по землям никаких таких чудесных чудовищ не встречал (и почти уже об этом сожалел). Впрочем, так далеко он и не заходил…

Поставил точку в разговоре Тиану, незаметным и непонятным образом надевший рубашку лидера. Оборотень, уже привычно стоя у левого плеча Аталь, скучающим тоном объявил, что готов взять на себя переговоры с любым животным монстром, нарисованным воображением человека. Кристарн, переглянувшись с сестрой, заверил, что с порождениями магии Тьмы они справятся, а свидание с четверорукими великанами уже стало коллективной мечтой сотни лучших воинов Долины. Аталь одарила обоих кандидатов в герои мрачным взглядом и пообещала собственноручно добить излишне самоуверенных товарищей (а некоторых — ещё до встречи с невиданными чудами-юдами). На этой несбыточной угрозе препирательства относительно безопасности поездки и закончились.

Целый день они мирно и относительно тихо (насколько может быть тихим отряд из двух десятков дроу, пары оборотней, вампира, Магистра и Хранительницы), не встречая препятствий, забирались всё дальше и дальше, в самое сердце Заброшенных земель. Золотая осень сменила дождливый гнев на тёплую и сухую милость, выплеснув на здешнюю природу всю палитру солнечных красок. Все ещё зелёные холмы лукаво поблёскивали глазами живописных озёр, золотисто-красная листва с лёгким шелестом осыпалась с густой шевелюры деревьев, а далёкие горы непреклонными стражами защищали долину от холодного дыхания северных ветров.

Кристарн бросил взгляд на солнце, тронувшее нить горизонта, и приказал устраиваться на ночлег. Пока мужчины споро обустраивали лагерь, три девицы бездельничали. Тёмная Повелительница самолично занималась сбором дорожной экипировки, поэтому непредвиденных сюрпризов вроде отсутствия готового провианта или забытых лёгких навесов не обнаружилось.

Аталь установила защиту, обезопасив лагерь от возможного гостеприимства здешних обитателей, и пристроилась рядом с Лали, инспектирующей провизию. Мэнэми, вернув облик Мелиссы, весь день донимала бывшую подругу виноватыми взглядами, но Хранительница с несвойственным ей ранее упорством, разговоров избегала. Оборотень не теряла надежды помириться и снова замаячила неподалёку с явным намерением присоединиться к раскапыванию из мешков и фигурной раскладке будущего ужина. Аталь вздохнула, искоса наблюдая за грациозной походкой кошки, и почувствовала на плече руку Кристарна.

— Скучаешь, любимая?

— Ага, — радостно подтвердила девушка, на миг прижавшись щекой к его ладони. — Совсем никаких развлечений. Ни обещанных драконов, ни сверкающих змей, даже ни одного завалящего призрака.

Дроу насмешливо фыркнул и стал укладывать шалашиком сухие ветки для будущего костра. Весело затрещавший огонь разогнал вечернюю прохладу, подражая закатным краскам темнеющего неба. Крис быстрым взглядом окинул место стоянки и спокойно присел рядом, притянув девушку к себе.

— Странно, неужели мне одному кажется, что злобные монстры просто затаились, чтобы не спугнуть такой заманчивый ужин, который сам марширует к ним в котелок?

— Ты что-то чувствуешь? — забеспокоилась Лаэлия.

— Пока нет.

— Тогда брысь с моей дороги — место неумёхи-предсказательницы в нашей семье уже занято, — фыркнула Повелительница и, не дожидаясь ответной любезности от брата, скрылась в ночи.

— Ты не в восторге от моей идеи отдать Заброшенные земли оборотням, верно? — чуть слышно спросила Аталь.

— Честно? Мне всё равно, куда они переместятся, лишь бы не к нам домой. Меня куда больше волнует, каким образом ты хочешь это сотворить, — таким же заговорщицким шепотом сообщил дроу.

— Тиану точно знает. Но мне не говорит, — пожаловалась девушка.

— И не скажу, — лениво протянул бархатный голос. Оборотень незаметно и бесшумно разместился неподалёку. Мэнэми-Мелисса тенью следовала за ним.

— Можно узнать причину такой невероятной скрытности? — Магистр Эрвин присел на противоположной стороне костра и с удовольствием вытянул ноги.

— Всему своё время, — загадочно улыбнулся оборотень и тепло взглянул в искрившие любопытством глаза Аталь. — Хочу сначала посмотреть, куда именно нам предстоит переселиться.

— А может попробовать…

— Ты сейчас не потянешь.

— Но почему? Я теперь точно знаю…

— Этого недостаточно.

— Но я могу попытаться…

— Не будем рисковать. Сначала освойся с новыми возможностями.

— Ладно, но обещай, что как только…

— Хорошо, если ты тоже дашь слово…

— Да ни за что! Ты точно не знаком с моей мамой?

Они расхохотались. Аталь машинально скользнула взглядом по кругу, разросшемуся у костра, и осеклась, обратив внимание, что смеялись только она и оборотень, остальные явно не видели причин для веселья. Дроу дружной толпой вглядывались в невозмутимое лицо собственного Повелителя, Мелисса неодобрительно сверлила взглядом Тиану, и только Лаэлия, устало прикрыв глаза, медитировала, не обращая внимания на малопонятные переговоры.

Крис, пользуясь внезапно возникшей тишиной, огласил внимающей публике ночной распорядок дежурств и время постов и, улыбнувшись воспоминаниям, объявил подъём на рассвете. После чего отправился спать в первую попавшуюся палатку. Аталь, искренне пожелав всем спокойной ночи, последовала за ним, отстав всего лишь на пару шагов. Но одному наглому вампиру хватило и этой заминки, чтобы перехватить внимание девушки.

— Не желаешь ли романтической прогулки с соблазнительным кровопийцей по тёмному берегу ночного озера? — рубиновые глаза насмешливо прищурились.

— Желаю, аж спотыкаюсь, — привычно отмахнулась Аталь, сверля взглядом полотняную стену, скрывшую от её дроу. — Что, охота не удалась, позарился на человечек?

— Нет, я слишком разборчив в еде.

— А знаешь, исключительно из любопытства приму твоё предложение.

— Я тебя не разочарую! — проникновенно пообещал Эн`экотэр и небрежно махнул рукой, указывая дорогу.

Подстроившись к неспешному шагу Хранительницы, они действительно обогнули озеро, наслаждаясь привычной и совершенно не романтической пикировкой. И вампир чуть не споткнулся, словив себя на мысли, что он, оказывается, скучал по Аталь. Целый день он ехал во главе их небольшого отряда и невольно наблюдал за девушкой, так и не решившись заговорить. А ведь у неё явно руки чесались от желания помочь ему, мучительно сгорающему от не по-осеннему ярких лучей солнца. Но она ни словом, ни жестом, ни взглядом не выразила ненужного ему сочувствия. И самое противное — действительно понимала, что и зачем он делает.

— Всё, здесь нас точно не найдут. Можешь проявлять свою тёмную сущность, — объявила Аталь, усевшись прямо на траву и с наслаждением вдыхая свежий аромат ночного озера.

— Я не сказал тогда всей правды, — вампир бесшумно расположился рядом. — Я часто бывал на этих землях и прекрасно помню дорогу к эльфийским развалинам.

— Если ты надеялся меня удивить — не получилось. И что?

— И ни разу не встречал здесь никаких монстров. Это выдумка.

— Не разочаровывай меня. Я хочу шестилапую трёхмордую собаку. Посажу на цепь возле собственного дома, чтобы отпугивала красноглазых упырей. А летающая змея будет бдить сверху, заплёвывая ядом воздушных лазутчиков…

— Аталь, не зли меня. Я серьёзно.

— Ты не допускаешь мысли, что просто распугал несчастных чудовищ своей невегетарианской диетой? Людей ведь не красота местных пейзажей погубила, не так ли?

— Ты меня успокоила. А то я уже начал переживать, сожрут тебя эти выдуманные твари или придётся им помочь.

— Перебьёшься. Меня обещал сожрать сам Тёмный Повелитель, если я не образумлюсь.

— Буду завидовать молча. Ты знаешь, что я умею распознавать ложь?

— Не знаю, — девушка заинтересовано подалась вперед и вампир невольно отшатнулся. — Но точно помню, что тебе невозможно солгать.

— Да. В ответе на прямой вопрос. Но я чувствую ложь. И она витает вокруг тебя, детка. Правда, не могу сказать, от кого она исходит. Кто-то из наших спутников очень недоволен всей миссией в целом и твоим активным в ней участием в частности, но тщательно и весьма удачно это скрывает. Скорее всего, этот некто защищён амулетом или обладает врождённым даром, раз твой дроу ничего не чует и не кудахчет сейчас над нами перепуганной курицей, а мирно дрыхнет, отдав тебя на растерзание оборотням и вампирам. Но присутствие лжи полностью скрыть невозможно.

У меня нет Дара эмпатии, как у Кристарна, это способность бывшего Хранителя. У тебя она тоже есть, но ты, к сожалению, по-прежнему туговато соображаешь, потому что цепляешься за человеческую сущность. Поэтому будь осторожна, детка, думай, кому и что говоришь. И не оставайся наедине ни с кем, кроме своего расчудесного дроу. Это может быть опасным.

Не забывай, что вы, спасатели-идиоты, должны жертвовать собой ради глобального спасения мира, а не в угоду собственной глупости… Что так смотришь? Конечно, знаю. Тоже мне, тайна! Да расслабься, я не собираюсь трепать на все стороны о безумно секретном Даре твоего ненаглядного. Откуда? Ну я же предупреждал, что вообще умный. А ещё очень-очень таинственный — прям мечта романтичных дев. Смотри, не влюбись.

Вампир протянул ей руку и рывком поднял с земли. В синих глазах отразились звезды, и губы девушки тронула тонкая улыбка.

— Чтоб я лишилась такого надёжного и удобно ненавистного врага? Да ни за что! — возмутилась Аталь и повернула к лагерю. — Но теперь я в растерянности. И не знаю, кого мне подозревать, кроме одной чересчур жизнелюбивой особы. Ну не тёмных же, право слово — Крис лично отбирал самых лучших. Или Магистра? Или тебя? Ты испортил мне предстоящий сон.

— Только один? Тогда добавлю — это точно не Мэнэми. Она приходила ко мне плакаться, как её все не любят. Я чуть не прослезился и был готов возлюбить её прямо под ближайшим деревом, да как-то не срослось. Но это точно не она — я спрашивать умею, так что самый лёгкий вариант можешь отбросить. А остальные не очень со мной откровенничают. Не могу же я устроить вечернее чаепитие с пряниками и небольшим допросом каждому… да и, согласись, любопытно разгадать, кто из вас, таких хороших и самоотверженных, затаил гнильцу в душе… Ставлю на твою тайную золотоглазую страсть.

— Руки прочь от оборотня, гадкий кровосос! Это не он.

— Да ну?

— Ну да. Не зря же я менялась с ним Даром — чувствую его, как саму себя.

— Жаль. Кстати, ты скоро доведёшь своего воинственного тёмного до точки кипения? Хочу знать, когда заканчивать принимать ставки на то, кто кому набьёт морду.

— Всё. С меня на сегодня хватит. Сцеживай яд во фляжку, принесёшь вместе с утренним кофе. А я пошла спать. Которая из этих удручающе-одинаковых палаток моя?

— В зависимости от того, к кому ты хочешь попасть под крылышко, — рассмеялся вампир.

— Глупо и не смешно.

— Действительно. Тем более что оборотень занят — развлекает Повелительницу байками у костра, а Кристарн делает вид, что спит вон в той палатке. Всё, ты мне надоела, пойду лучше поохочусь. Авось повезёт с шестилапыми собаками.

— Надёюсь, ты напьёшься по самую маковку и не сожрёшь завтра никого из нас, пока будешь принимать солнечные ванны, — проворчала Аталь, ныряя под полог.

— Надейся, — милостиво разрешил вампир и растворился в ночном полумраке.

* * *

— Я знаю, что ты не спишь. Подлый вампирюга сдал тебя с потрохами, — девушка скользнула под одеяло, бесцеремонно прижимая к плечу любимого замёрзшие руки.

— Жаль. Значит, зря я тут битый час притворяюсь, — дроу прижал её покрепче, согревая теплом собственного тела, и поцеловал в макушку.

— Ты так быстро ушёл, неужели действительно захотел спать?

Крис помолчал, подбирая слова, и мягко спросил в ответ:

— Скажи, ты бы согласилась произнести со мной эльфийскую Клятву?

— Нет, — честно ответила девушка и торопливо продолжила: — И могу объяснить почему.

— Не нужно, — в шелковом голосе послышались отчётливые нотки грусти. — Сам знаю, в чём причина. Просто объясняю тебе на пальцах, почему ушёл. Я люблю тебя и знаю, что ты меня тоже любишь. Но я не могу понимать тебя как Тиану, с полувзгляда, полувздоха. И, наверное, никогда не смогу.

— Я не испытываю к нему и капли того, что чувствую к тебе.

— Знаю. Я сомневаюсь не в твоих чувствах, а в своей выдержке. И это совсем не радует.

— Пообщайся с Эн`экотэром — он живо в чувство приведёт. Лично мне здорово помогает.

— Ага, мне только вампира в качестве целителя души не хватало, — рассмеялся дроу. — Сам справлюсь, не маленький. А от ваших разговоров у непосвящённых бегут мурашки по коже.

— Тебе не говорили, что подслушивать некрасиво? — строгим голосом уточнила Аталь.

— Видишь ли, милая, я живу в окружении страшно заботливых женщин, постоянно скрывающих целую кучу всего любопытного от моей тонкой и ранимой натуры. И если бы я не освоил в совершенстве искусство подслушивания, то так бы и остался без сладкого.

— И что ты предпочитаешь на десерт? — синие глаза лукаво сощурились и отогревшиеся ладошки уютно устроились на его груди.

— Дай подумать, — Крис мечтательно закатил глаза и бросил подозрительный взгляд на полотняную стенку. — Нет, не скажу. Завтра поставлю палатку подальше, тогда покажу.

— До завтра я лопну от любопытства. И у меня есть идея получше, — многообещающе улыбнулась девушка, лёгким движением руки устанавливая звуконепроницаемый щит.

* * *

Кристарн проснулся за несколько минут до начала дежурства. Без ложной скромности он включил себя в предрассветную смену, исключительно потому, что не любил прерывать сны. С тех пор как Аталь добровольно-принудительным способом избавила его от кошмаров, он наслаждался каждым красочным сновидением.

Осторожно освободившись от надёжного захвата рук так и не проснувшейся любимой, укутал её по самый нос, вышел из палатки и застыл. По-осеннему холодная ночь пахла свежестью, прелыми листьями и опасностью.

Дроу медленно огляделся — всё было спокойно и тихо, пятёрка дозорных незримо скользила неподалёку, охраняя покой спящих. Но Крис привык доверять своему Дару и сейчас тот просто вопил сигнальной сиреной, принуждая отойти от палаток в сторону горевшего костра.

Не вступая в круг света, дроу пересек поляну, шагнул под укрытие ближайшего дерева и снова замер, наблюдая за лагерем с более удачного ракурса. Обострённый до предела Дар сообщил, что он не одинок в своей задумке и за соседним деревом кто-то стоит, выжидающий, сосредоточенный и точно не один из дроу, которых Повелитель прекрасно чувствовал даже на расстоянии. Крис метнулся в сторону неизвестного, и — невероятно! — столкнулся с такой же стремительной и бесшумной тенью, как он сам. Схватка длилась всего пару мгновений — ровно столько понадобилось глазам дроу, чтобы разглядеть в безлунной ночи оборотня. Крис отпрянул на расстоянии вытянутой руки, и замедлил движения, позволяя противнику увидеть его. Тиану тут же замер, раздражённо мотнув головой.

— Какого демона ты тут вынюхиваешь? — припомнив, что лучшая защита — нападение, прошипел дроу.

— Тебя забыл спросить! — не менее дружелюбно огрызнулся оборотень.

— Тиану, в чём дело? — усилием воли потушив кипящую ярость, не выплеснувшуюся в схватке, холодно спросил Кристарн.

— Мне не нравится место нашей стоянки. За целый вечер и полночи я не увидел, не услышал и не почуял ни единого живого существа, кроме нас. И это в лесу. Так не может быть.

— Почему сразу не сказал? — поинтересовался Крис, отмечая расположение сдвинувшихся теней вокруг лагеря.

— Ты немножко забыл включить меня в график дежурств, — насмешливо протянул оборотень, невольно повторяя поисковые маневры дроу. — Значит, и мне не стоит вам доверять.

— Зря, — пожал плечами Крис. — Я определил лучших воинов дроу. Безо всяких подводных камней. Мы немного сильнее в охране. А ты, может быть и великий воин, но не знаешь здешнего мира и, кстати, я победил.

— В этом обличье — да, — с усмешкой признал оборотень и мгновенно вскинулся, напряженно вслушиваясь в тишину. Крис с досадой отметив, что его прославленный слух уступает звериному, прикрыл глаза и растворился в окружающих лагерь эмоциях.

— Слышишь? — почти беззвучно шепнул оборотень, привлекая его внимание.

— Ничего необычного, — нехотя признал дроу и окаменел.

За спиной Тиану зажглись желто-зелёные глаза с вертикальными щёлочками зрачков величиной с мужскую ладонь. Воображение тут же включилось, охотно дорисовав остальные размеры чудовища, которому мог принадлежать столь ласковый прищур. Лёгкое свечение притягивало надёжным магнитом, завораживало и лишало желания двигаться. Почувствовав отрезвляющее прикосновение Тьмы, дроу очнулся и медленно завёл руки за спину, призывая клинки, но глаза тут же исчезли. Тиану, проследив за направлением его взгляда, успел повернуться и улететь в сторону, сбитый с ног молниеносным выпадом гигантской змеи.

Тьма не пожелала остаться, лишь помогла своему избраннику сбросить оцепенение. Кристарн, опасаясь снова попасть под воздействие гипнотизирующих глаз, тенью кружил вокруг страшилища, уклоняясь от быстрых атак, и пытался определить наиболее уязвимое место для удара. А в голове жужжащим роем ос летали неприятные мысли, пессимистично прогнозируя, что возможность для нападения будет только одна.

Почти интуитивно предугадав момент следующего броска, дроу молнией взмыл в воздух навстречу шипастой голове рептилии и озадаченно приземлился совсем не там, где рассчитывал, быстро перекраивая рисунок боя с учётом обнаруженного сюрприза от местной фауны. Его великолепные, благословлённые самой покровительницей-Тьмой клинки не оставили даже царапины на шкуре чешуйчатого гада. Почувствовав знакомый азарт предвкушения боя с непредсказуемым результатом, Крис погрузился в распутывание увлекательной загадки — как победить неуязвимое, напрочь выбросив из головы Тиану и хвалённый ночной дозор, который вместо того, чтобы присоединиться к схватке со змеёй-переростком (неужели не слышат?), непонятно чем занимался.

Змея не смогла соперничать в скорости реакции с тёмным, но удачно компенсировала свою нерасторопность огромной массой тела, приветливо демонстрируя оскал ядовитых клыков и настойчиво домогаясь вертлявого дроу длинными, как рапиры, шипами хвоста. Крис заподозрил, что гадине скоро надоест гонять неуловимую мышь и она попросту оставит его в гордом одиночестве, отправившись на поиск более сговорчивой и спящей еды, поэтому старался увести противника подальше от лагеря.

Ловко увернувшись в очередной раз от толстого хвоста, он заметил приближение завораживающих огней, но на этот раз не отвёл взгляда, дождавшись, пока расстояние между ними сократится до заманчиво близкого, неуловимым движением скользнул в сторону и с победным вздохом вонзил оба клинка в глазницы твари.

То есть, попытался вонзить, потому что вопреки всем законам боевых искусств и животного мира, глаза у твари оказались также неуязвимыми. Клинки скользнули как по стеклу, а дроу повело резко в сторону. Он не удержал равновесие, сверзившись с тоненькой ветки прямо в услужливо разверзнувшуюся пасть.

Впрочем, если бы змея не рванула назад, озадаченно клацнув клыками, то он вряд ли бы промахнулся, так как искусство летать пока не освоили даже воины дроу, а времени на заклинание левитации попросту не оставалось. Перекатившись по холодной траве, он досадливо скрипнул зубами, увидев, что к гадине подоспело подкрепление в виде ещё одной такой же твари. Только вот новоприбывшая, видать, была туповата в различении своих и чужих, и вместо того, чтобы по-братски поделить затормозившего тёмного эльфа, набросилась на свою товарку.

— Что, демоны вас обоих побери, здесь происходит?

Признав ледяной от ярости голос любимой сестрицы, Крис глянул в её сторону, на долю мгновения упустив из виду утробно шипящий змеиный клубок. А когда обернулся, на месте бурной схватки стоял лишь один Тиану. Растрёпанный и растерянно оглядывающийся. Змеи, видать, живьём вознеслись на небо, чтобы не отвечать Повелительнице.

— Повторить вопрос? — взгляд зелёных глаз достиг идеальной температуры для быстрой заморозки скоропортящихся продуктов.

— А давай настучим Аталь, — деловито предложил вынырнувший из тени Эн`экотэр. — Под угрозой душещипательных проповедей о любви к ближнему, они живо устыдятся и признаются во всех грехах с самого младенчества. Кстати, я тебя позвал не для того, чтобы разнимать мальчиков, оспаривающих право дёргать девочку за косички, а исключительно как свидетеля, способного определить победителя. Желательно, живого.

— Эн, до меня не доходит острота своего блестящего юмора. Тренируйся на Аталь, — дёрнула плечом Лаэлия и подошла к брату. — Я жду ответа. В честь чего вы решили, что ваш маленький междусобойчик столь важен для нашего путешествия?

— Лаэлия, ты ошибаешься, — начал Тиану, но Кристарн живо его перебил:

— Кто ещё нас видел?

— Только мы, — заверила его сестра. Крис глубоко вздохнул и прижался к нахмуренному лбу девушки. — Смотри.

— Что это было? — потрясённо воскликнула Повелительница, мигом утратив всю холодную отстранённость. — Ты в порядке? Вы, оба?

Оба заверили, что целиком и полностью живы-здоровы, но, как оказалось, подвержены коллективным галлюцинациям, потому что никто кроме них гигантских змей не видел, шума схватки не слышал и ничего опасного или подозрительного не ощутил.

— Понятно. Вы нанюхались не тех цветочков, а мы раскатили губу на бесплатное шоу, финальный матч «оборотень против дроу». Скукота! — фыркнул вампир и пропал из поля зрения.

Повелительница прищурила глаза, и чуть было не отправилась в длительный посыл от любимого братца. Кристарн попытался отыскать на измятой траве хоть какие-то следы ухода невиданной твари, но безуспешно.

— Чувствую себя редкостным дураком, сумевшим прохлопать парочку таких замечательных противников! — признал он, наконец, переплетая пострадавшую в схватке косу.

— Не огорчайся, прохлопал ты только одного. Второй змеёй был я, и она полностью в твоём распоряжении.

— Чудесная новость. Тогда отправлю спать наш доблестный, но абсолютно глухой ночной дозор, раз толку с него никакого. Следующая смена будет полностью наша, — безапелляционно заявил тёмный, скользнув оценивающим взглядом по оборотню.

Они вернулись к лагерю, сопровождаемые бдительным конвоем в лице Тёмной Повелительницы. Ещё не друзья, но уже и не противники. И оба совершенно ясно осознавали, что к холодному напряжённому противостоянию уже никогда не вернутся.

* * *

— М-м-м, как приятно! И так тоже… Но если ты пришёл объявить, что уже время просыпаться, я тебя не слышу и полностью игнорирую. Раздевайся и вступай в мою секту спящих красавиц. Будешь у нас за главного!

Кристарн рассмеялся и сдул непослушную прядку волос с её щеки.

— Там твой ненавистный вампир с твоим обожаемым оборотнем варят кофе наперегонки, доказывая друг дружке, что самый лучший рецепт принадлежит именно их миру. Не порти им удовольствие, а то ещё подерутся.

Синие глаза удивлённо распахнулись:

— Шутишь? Ни за что не поверю. Вот что угодно сочинишь, лишь бы выманить меня из тёплой постельки.

— Милая, не искушай. А то отправлю всех к демонам и как возглавлю движение спящих ленивцев — никакое пришествие оборотней не остановит, — заявил дроу, бесцеремонно сдёргивая одеяло, совершенно забыв, что из одежды на ней только кольцо Хранительницы.

— Как прошла ночь? Шестирукие драконы мимо не пробегали? — девушка неторопливо потянулась навстречу к его вспыхнувшим глазам и тут же была укрыта с головой.

— Жду тебя снаружи, и уже начинаю пить твой кофе — с сожалением сообщил Крис забарахтавшемуся покрывалу и выскользнул из палатки, сопровождаемый приглушённым хихиканьем любимой.

Судя по сдавленным смешкам, встретившим его появление, все были в курсе его неудачной роли будильника — звуконепроницаемый полог уснул одновременно со своей хозяйкой. Бросив косой взгляд на Тиану, он в который раз поразился самообладанию оборотня и недоверчиво прислушался — тот излучал абсолютное спокойствие. Никакого намёка на ревность, неприязнь или вернувшуюся враждебность. Похоже, оборотень любил Аталь не больше, чем та его.

Но почему тогда не давал оборвать нить притяжения? Странно. Но кроме банального варианта, что так Тиану было удобней использовать новоиспечённую Хранительницу (и ещё неизвестно в каких целях!), объяснений не придумывалось.

Проговорив остаток ночи обо всём и ни о чём до рассвета, Крис был уверен, что этот самый простой и напрашивающийся вариант невозможен. Не то чтоб оборотень был светло-праведен, как Аталь, пока не связалась с тёмным, уравновешивающим непримиримость её Света мягким благоразумием Тьмы. Нет, оборотень был настолько уверен в собственных силах и исполнен спокойного, внушительного достоинства, что предательство и подлость просто не увязывались с его натурой. А вот хитрость — да.

«Он тебе нравится!» — вспомнилась фраза, недавно брошенная Аль. Помнится, Крис тогда внутренне поморщился, как всегда, когда любимая оценивала его поступки через призму собственного Света. А оказалось, что она была более прозорлива, или знала что-то такое, чего он сам в себе пока не находил…

Так может, она и в другом права? К чему искать лёгкий путь, заполучив часть души любимого существа с абсолютным пониманием всех поступков, хода мыслей, глубины чувств? Ведь гораздо интересней добиться этого самому. Главное, чтобы на это хватило времени…

Горячие губы прижались к его шее, заставив совершенно по-идиотски улыбнуться в ответ. Аталь присела рядом, отобрала чашку с кофе и отпила с той же стороны, где и он. Пытливо заглянула в горевшие ласковым светом зелёные глаза и забавно склонила голову, прислушиваясь к кому-то невидимому, и радостно просияла.

— Ты действительно понял. Конечно, интересней!

— Как ты это делаешь? — изумлённо выдохнул он.

— Читаю по глазам, — загадочно изогнула бровь девушка, не пытаясь объяснить словами то, что чувствовала всем сердцем. Впрочем, он и не требовал. А просто подхватил её руку и предложил поехать сегодня вместе, уверяя, что Тень будет безмерно счастлива. Аталь без раздумий кивнула и, заговорщицки понизив голос, угрожающе пообещала, что будет приставать всю дорогу. Дроу расхохотался в ответ и заверил, что теперь точно усадит её спереди.

Увлёкшись таинственными переговорами, они прохлопали завтрак, заметив что палатки собраны, костры потушены, а цепочка всадников, неодобрительно поглядывая на воркующую парочку, выстроилась на дороге.

* * *

Сидя в седле Аталь без особого воодушевления дожёвывала наскоро слепленный бутерброд и сверлила взглядом неестественно прямую спину невозмутимого вампира. Тот по-прежнему неторопливо шествовал во главе отряда, на удивление мирно беседуя с желтоглазым оборотнем. Магистр его по-прежнему сторонился, дроу, как помнила Аталь по дням, проведённым в Долине, главу вампиров основательно недолюбливали, считая заносчивым и чересчур эгоистичным, даже Тёмные Повелители не особо стремились к общению с ним. Ровно и без неприязни к нему относилась только Аталь и Тиану, превосходно чувствовавший её отношение ко всем присутствующим, и даже разделяя некоторые из них.

Солнце всё уверенней поднималось к зениту, а душа целительницы переполнялась никому не нужным сочувствием. Заметив, как окаменели плечи вампира, когда тропа вывела их из тенистого леска, Аталь с досадой выдохнула:

— У меня такое ощущение, что он согласился помочь только для того, чтобы испортить мне всё путешествие угрызениями совести.

— А ты не грызись, — посоветовал Крис, обдав горячим шепотом шею возле уха. — Это его решение. И он прекрасно знал, на что идёт. Кстати, никто из вампиров больше неспособен на такое.

— Я не могу. Мою целительскую душу уже тошнит от постоянного созерцания такого мазохизма. Свет свидетель — знала бы, что так будет, поискала бы другого проводника.

Кристарн промолчал, и Аталь, крутанувшись в седле, повернулась так, чтобы видеть его глаза.

— Что ты чувствуешь? — она совершенно точно знала, что любимый её не игнорирует, а глубоко прислушивается к вампиру, пытаясь разгадать мотивы его поступков. Зёленые глаза встретились с синими и замерли, рассматривая своё отражение в расширенных зрачках.

— Это не мазохизм. И ему не доставляет удовольствия видеть твои терзания. Это… искупление. Ты понимаешь, о чём я?

— Да.

— А мне объяснишь?

— Нет. Прости.

Зелёные глаза прищурились и удивлённо поднялись к небу. Сизые грозовые облака плотной пеленой обволакивали солнце, не давая лучам ни малейшей лазейки.

— Нужно найти укрытие! Сейчас польёт, — обеспокоенно заявила Лаэлия, обозревая безнадёжно ровный пейзаж бескрайних лугов и оставленную далеко позади полоску леса. Кристарн неожиданно расхохотался и подмигнул в ответ на взгляд сестры, выражавший категоричное согласие с народной мудростью, что смех без причины — признак недалёкого ума.

— Едем дальше. Не польёт. Я точно знаю, — и легонько поцеловал доверчиво прильнувшую к его груди темноволосую макушку.

Эн`экотэр на мгновение прикрыл глаза, нестерпимо болевшие даже от такого приглушённого света и едва заметно выдохнул. Оборачиваться он не стал. И так понятно, чьих рук, а точнее желаний, это дело. Хранительница из девчонки получилась просто замечательная. И удивительно сильная, особенно если учесть факт, что она до сих пор так и не поняла всю безграничность дарованных ей возможностей. Да, мир не ошибся, подобрав её на роль своей Хранительницы. Только жаль, что его создатели так и не увидят своё лучшее творение…

* * *

Ночь — идеальное время для размышлений. Это днём все кажется предельно простым и понятным, а ночной тиши любая непреложная ясность обрастает тенью сомнений, укрывается тяжёлыми, как ночное небо, ворохами подозрений и услужливо подкидывает настороженной памяти отблески воспоминаний. А ещё — ночью можно просто мечтать наедине с чужими звездами, восхитительно непривычными и ужасно одинокими в своей высоте. Впрочем, как и он сам.

Тиану прищурился, всматриваясь в россыпь сверкающих небесных точек. И на миг ему показалось, что их мягкое сияние складывается в точёный девичий профиль. Упрямый подбородок, высокий чистый лоб, причудливо уложенную копну волос и такие знакомые глаза, горевшие гораздо ярче далёких светил…

Он часто видел её тень, но никогда не заговаривал. Не травил душу воспоминаниями. Не позволял себе рассуждений на тему: «как хорошо нам было и почему всё закончилось». Не кричал в бездонную высь: «Зачем ты это сделала?». Не желал ни прощать, ни принять всё, как должное. Он просто отвернулся от навеянного звездами облика. Как и всегда.

И тут же наткнулся взглядом на дроу, замершего по другую сторону костра. Кристарн неподвижно сидел, подогнув длинные ноги и, чуть склонив голову, прислушивался к ночной тишине. Глаза закрыты, лицо непроницаемое, спокойное и ослепительно сияющее неповторимым блеском эльфийского совершенства. Типичная тёмная внешность. И совершенно нетипичное для тёмных эльфов, привычных и знакомых оборотню, поведение.

— Прости, у тебя нет шансов. Я безнадёжно влюблён в другую, — Крис не соизволил открыть глаза, просто поморщился, предлагая оборотню заняться чем-нибудь более интересным, чем разглядывание его прекрасной персоны.

— Я думал, ты заснул, имитируя бдительность, — Тиану наклонился, подбросил веток в затухающий костёр и мельком оглядел спящий лагерь. Всё было тихо и спокойно. И не удержав любопытства, поинтересовался:

— Ну и чего ты там намедитировал? Всё ли спокойно в астральных кругах и соседних реальностях?

Кристарн вздохнул и открыл глаза, бросив сердитый взгляд на приставучего оборотня.

— Ни-че-го. Абсолютно. И мне это ужасно не нравится.

— Где-то я уже такое слышал. И даже сегодня. Начинаешь повторяться.

Дроу не отреагировал на шпильку, уставившись куда-то в темноту.

— Не люблю чего-то недопонимать. Здесь всё какое-то нереальное, — он неуверенно попытался облечь чувства в слова. — Такое ощущение, что этого всего не существует. Красивая картинка, способная рухнуть в один момент, словно декорация.

— А мне нравится. Впрочем, как и весь ваш мир. Он такой живой, — ностальгически протянул оборотень и прищурил золотые глаза на огонь.

Кристарн хмыкнул и неожиданно для себя спросил:

— А твой мир? Какой он?

Лицо Тиану озарила улыбка, но глаза оставались серьёзными. Крис даже поморщился, чуть приподняв свой излюбленный щит — от абсолютно невозмутимого оборотня повеяло тоской и болью, словно ледяной ветерок пробежался по разгорячённой спине.

— Неизменный. Когда эльфы ушли, всё, что мы смогли предпринять, чтобы выжить — закрыть наш мир в границе одного дня. И жить долгие годы одним бесконечным днем. Так что я прекрасно знаю, что такое настоящие декорации. Поэтому поверь — эта земля живая. Она имеет свою душу и характер. Если мы сможем её понять — она нас примет…

— Но, может быть, ваш мир ещё можно спасти? Этот, например, не одну сотню лет мирно спал, пока ему не понадобилась одна синеглазая девушка. Если попытаться найти потомков ваших Хранителей и объединиться…

— Поздно, — Тиану вскочил на ноги одним мягким звериным движением, золотые глаза блеснули, отражая пламя костра. — Заклятие стазиса мог поддерживать только я. А так как сейчас я здесь, дышу свежим воздухом и развлекаю тебя познавательными беседами, процесс уже не остановишь. Нет пути назад.

— Подожди, — Крис тоже встал, пытаясь удержать за хвост мелькнувшую мысль. — Так чего ты ждёшь? Почему не откроешь проход для своего народа? Знаешь же, что Аталь не откажет.

— Знаю. Но я ищу лучший выход, чем угробить единственную Хранительницу двумя закрытиями межмировых пространств. Даже если бы мне было на неё наплевать — её смерть будет означать конец и этому миру. Как-то глупо получается, не находишь?

— Что можно предпринять? Я же вижу, что ты чего-то не договариваешь.

— Надеюсь отыскать ваш стихийный Тысячелетний портал. Если повезёт и он ещё не открылся в полную силу, Аталь может перенастроить его на мой мир. Я, в отличие от ваших предков, хочу отыскать вариант со счастливым концом, где выживут все, а не только те, кто посчитал себя избранными.

Кристарн долго смотрел в немигающие звериные глаза и медленно кивнул, принимая идею Ведущего. Оборотень мгновенно успокоился, притушив горевший горечью взгляд, и уселся на место.

Дроу невнятно объявил, что пойдёт кое-что проверит и выскользнул из освещённого круга. Быстро обошёл лагерь, лихорадочно раздумывая, склеивая воедино обрывки слов и фраз. Он понимал, что не в ответе за действия предков, но не мог себе представить мотивы, почему они так равнодушно оставили на погибель целый мир. Расспросить бы оборотня, да вот только дроу чувствовал, что тот и так с трудом сдерживается. Это ему интересно, как дело было, а Тиану это всё пережил на собственной шкуре и…

Резкая, обессиливающая боль перехватывает дыхание…

Нет, только не сейчас! Надо ж было так глупо попасться… Собраться, думать, думать, а то потом не соберут…

Так, ни запаха, ни вкуса я не чувствовал… значит, корень антайра, но кто мог знать…

Ни пошевелиться, ни крикнуть… не могу… но тёмный не мог далеко уйти, если он вернётся…

Странный отголосок чужих мыслей оборвался от резкого движения дроу. Кристарн метнулся назад к костру, стараясь не думать, каких ещё цветочков предложит понюхать вампир, если ему это всё только почудилось.

Тиану по-прежнему сидел спиной к нему, так же, как и несколько мгновений назад. Крис мельком взглянул в остекленевшие золотые глаза и, не пытаясь расспросить или прикинуться великим магом, подхватил безвольно поникшее тело оборотня и потащил к Аталь. Ввалившись в палатку, стряхнул Тиану на пол и обернулся к сонно щурившейся девушке.

— Милый, я ценю твоё стремление разнообразить нашу интимную жизнь, но…

— Аль, проснись, — нетерпеливо отмахнулся тёмный. — С ним что-то случилось. Быстрее!

Аталь мигом распахнула глаза и бухнулась на колени перед оборотнем. Провела ладонью от макушки до пяток, и взгляд затуманился.

— Аль, что там?

— Не ранен, не под заклинанием… яд? — девушка вопросительно глянула на Кристарна. — Не могу определить какой. Нет времени. Придется применить Общее исцеление.

Крис нахмурился и припомнил несвязные обрывки чужих мыслей.

— Корень антайра?

Девушка положила ладони на слабо вздымающуюся грудь Тиану и бросила недоумённый взгляд на любимого.

— Антайр? Нет такого растения. Или это эльфийское название?

— А как называются те вьющиеся лианы на местных деревьях?

— Тоже мне, травник-самоучка! Это самый обычный циссус. Он не ядовит. А корень его вообще не используют. Только ягоды и цветы, как общеукрепляющий сбор. Кстати, очень сомнительно эффективный. Гораздо лучше в таких случаях…

Кристарн закатил глаза и выключил слух — в таких ситуациях целительское занудство невероятно раздражало. Впрочем, его любимая умела совмещать теорию с практикой. Свечение ладоней погасло, Аталь щёлкнула пальцами, и глаза оборотня приобрели осмысленное выражение.

— Как ты себя… — девушка не договорила, потому что недавний умирающий очень даже живенько вскочил и драпанул из палатки. Девушка автоматически рванулась за ним, и тут же запуталась в покрывале. Кристарн подхватил её, не давая упасть, и отрицательно покачал головой.

— Не стоит. Как только он закончит демонстрировать свой ужин окрестным кустам — сам вернётся. Оденься, пожалуйста.

И оборотень вернулся. Точнее, тяжело ввалился в палатку, чуть не обрушив всю конструкцию на входе, и бесцеремонно рухнул прямо на покрывало. Бледный как мел, с расширенными чёрными зрачками, почти скрывшими золотистое сияние радужки.

— Не понимаю. После Общего Исцеления ты должен был весело прыгать, как счастливый жених перед свадьбой. Неужели я чего-то напутала? — Аталь бросила вопросительный взгляд на любимого и снова протянула ладонь к оборотню.

Тиану посмотрел на тонкую женскую руку с таким видом, словно она предлагала ему расцеловаться с ядовитой змеёй. Впрочем, учитывая некоторые способности оборотня, со змеёй он как раз расцеловался бы и без этого невыразимого отвращения. Заговорить почему-то не получалось. Хоть яд и был обезврежен в последнюю минуту, но магия эльфийского Света, ярким лучом выжгла силы, превратив его в пустую, малопригодную к жизни оболочку. Оборотень лишь отрицательно мотнул головой, не сумев даже перехватить снова засветившуюся ладонь целительницы.

— Аль, прекрати. Ты делаешь ему хуже.

О как! У неудавшегося отравителя проснулась совесть? Впрочем, Тёмных Повелителей совесть не мучает. Если бы именно он решил его отравить, то лежать бы Тиану мёртвой кучкой у того самого костра. Нет, этот дроу и травить бы не стал — не удержался бы от искушения удавить собственными руками. Но откуда он тогда мог знать о яде? Ведь даже Аталь, целительница и родственная душа, ничего не подозревала…

— Как у вас здесь весело! Помочь спрятать труп?

Густой и мягкий, как безлунная ночная прохлада, голос. Только её тут не хватало, для полного счастья. Он, должно быть, сильно прогневил покровительницу — Тьму, если она подарила ему эту ночь. Да ещё и в окружении обоих своих избранников.

— Лали! — Аталь обрадовалась позднему визитёру, словно праздничному торту. — Помоги мне! Я ничегошеньки не понимаю или никак не проснусь. Что с Тиану?

Невероятные зелёные глаза насмешливо блеснули, изучая его удручающе-неприглядный вид но, хвала Тьме, их язвительная обладательница не стала оглашать внимающей публике причины своего веселья. Придвинулась к брату и требовательно изогнула тонкую бровь. Тот вздохнул и прислонился к её лицу. Манящему, нежному, такому бесконечно красивому… стоп.

Что он несёт? Это последствия смертоносной волны липучего Света или уже бред умирающего? Да нет, умереть теперь точно не получится. Вон стоит целительница, задумчиво кусает губы и явно изобретает очередной план спасения. Как бы ей намекнуть, что ему было бы достаточно просто отлежаться, и желательно в гордом одиночестве? А к утру, глядишь, сам отойдёт? Нет, никаких шансов. Он и путешествие из палатки к кустам и обратно осуществил не иначе, как чудом. А чудеса пачками ему ещё не встречались.

— Аль, да не переживай ты так. Подумаешь, оборотнем больше — оборотнем меньше… Скоро от них и так здесь проходу не будет.

Аталь сердито дёрнула плечом, извиняясь за подругу, и положила на горевший лоб Тиану прохладную ладонь.

— Не обращай на неё внимания. Она, видать, лаврам Эн`экотэра завидует, вот и оттачивает на досуге остроту языка.

Зелёные глаза сузились, как у пантеры перед прыжком. Руки взлетели, перехватывая узлом распущенную гриву иссиня-чёрных волос, но одна непокорная шелковистая прядь лёгким пёрышком упала на его лицо… нет, это просто невозможное умопомрачение!

— Ничего ты не напутала. Просто у нашего милого друга, оказывается, аллергия не только на некоторые безвредные нормальному организму растения, а ещё и на светлую магию. Вот он и брыкается, чтобы ты ему не добавила приятных ощущений. Отодвинься-ка, дай доступ к телу.

Вот именно за такой голос и такие яркие, чувственные, нагло ухмыляющиеся губы и ненавидели оборотни не одно поколение тёмных эльфиек. Не сломаешь, не убедишь, и не докажешь, что место женщины — за мужчиной. Своевольны и своенравны. Но отчего же так невозможно притягательны?

Лаэлия прикрыла глаза и без особой деликатности провела горячими ладонями от висков до ступней замершего оборотня. Задумчиво хмыкнула и неспешно вернулась назад, остановившись на груди. В раздумьях отбарабанила пальчиками замысловатую дробь и решилась. Тёмная сила, даже не оформленная в заклинание, чистая и первородная, обрушилась живительным потоком на изнемогавшего (и уже отнюдь не от побочных эффектов светлой магии) Тиану.

— Ну как? — Повелительница скептично прищурилась, словно надеясь на отрицательный ответ.

— Не дождётесь, — хрипло ответил оборотень и сел, с удивлением глянув на предательски дрожащие руки.

У Аталь явно чесались ладони от желания получить более ёмкую информацию о его самочувствии, и чтобы избежать искушения, она их завела за спину. И только Кристарн молча протянул ему флягу, судя по запаху, с обычной водой. Тиану одарил его подозрительным взглядом, не спеша принимать щедрый дар. Дроу чуть заметно помрачнел.

— Это вода.

Оборотень кивнул и, рассудив, что в присутствие Аталь самое страшное, что ему грозит — это передозировка Светом, в несколько глотков опустошил флягу.

— Тиану, объяснишь, что произошло? — любопытство, смешанное с беспокойством придало синим глазам целительницы странный фиолетовый отблеск.

— Да. Наедине, — отрывисто произнёс оборотень, возвращая пустую флагу. Он был уверен, что Кристарн вмешается и не оставит их вдвоём, тем самым избавив от необходимости отвечать. И снова ошибся. Дроу подхватил сестру под локоток и увлёк к выходу.

— Постарайтесь держать себя в руках и ничем предосудительным не заниматься, — ехидно ввернула напоследок Повелительница и серьёзно добавила, оценивающе глянув на всё ещё бледного Тиану. — Наша великая целительница повредила твой рисунок Дара. Не критично, но пускать дело на самотёк с надеждой, что «само рассосётся» крайне не рекомендую. Если не хочешь к утру снова стать овощем — придется довериться мне.

Тиану молчаливо проводил её взглядом и кивнул Аталь. Та, понимая без слов, установила защиту и виновато глянула на оборотня.

— Прости. Я понятия не имела, что светлая магия может быть опасна для оборотней.

— Не для всех, — поморщился Тиану. — У меня действительно что-то вроде неприятия Света. Индивидуальная непереносимость. Наверное, я очень долго, искренне и всей душой ненавидел его непримиримую прямолинейность. И Свет ответил мне взаимностью. Так что не вини себя. Откуда было знать? К тому же, скажу тебе честно, умирать гораздо неприятнее.

— Так тебя действительно отравили? Но кто?

Оборотень осторожно потянулся, словно проверяя кости на целостность и с удобством устроился на мягком покрывале.

— Если бы я знал, то вряд ли валялся здесь. Но ничего умнее, чем всё свалить на твоего тёмного друга, у меня не получается.

— Крис — коварный отравитель? Ты что, издеваешься? — возмутилась Аталь.

Жёлтые глаза лукаво прищурились, и Тиану неспешно обрисовал ситуацию.

— Видишь ли, у костра мы были вдвоём. И пили из одного котелка, травы в который бросал именно он. После ушёл на обход и меня тут же скрутило. Моментально. Эльф не ошибся — это именно корень антайра, он назвал его нашим словом, вроде как не особо здесь распространённым. И ты права — антайр, он же ваш циссус, не ядовит. Пока над ним не прочитаешь специальное заклинание, парализующее тело вплоть до остановки дыхания. Заготовить такой ценный ингредиент можно впрок — очень полезная штука против чрезмерно живучих оборотней. Его нельзя унюхать или распознать на вкус, действует мгновенно, не успеваешь не позвать на помощь, ни пошевелиться. Но эльф вернулся и крайне вовремя, хотя и не собирался. Почему?

Аталь задумчиво потёрла виски.

— А ты не мог сам у него спросить? Обязательно было их выгонять?

— Я не имею права рассказывать посторонним о способах умерщвления своего народа.

— Понятно, — девушка решительно сжала губы и, медленно подбирая слова, веско произнесла: — Тогда придется поверить мне на слово. Это точно не он.

— Верю.

— Правда?

— Да. Я тебе не наябедничать хотел, а подчеркнуть совпадения. Уж больно всё красиво складывается, словно его подставляют. Но как Кристарн узнал, что мне требуется помощь? Он ведь даже не раздумывал. Не пытался расспросить, исцелить, побрызгать водичкой — сразу поволок к тебе.

Аталь прикусила язык и оценивающе посмотрела на оборотня. Яркие глаза чуть потускнели, утратив золотистое сияние, но голос оставался твёрд и решителен.

— Прости, не могу сказать — давала слово. Но ты вполне можешь пошевелить извилинами и догадаться самостоятельно. Тебе становится хуже. Я позову Лаэлию.

— Не надо. Сам справлюсь, — вяло запротестовал оборотень.

— Знаешь ли, взрослый мужчина, который отказывается от лечения, выглядит на редкость по-дурацки. Ты что, боишься её? Она только выглядит грозой всех долин, а на самом деле — очень хорошая, добрая и справедливая. А её язвительность — такая реакция на испуг. Поверь, она тоже за тебя переживает, и если найдёт виновника — мало тому не покажется. Такую и захочешь — а обидеть не получится.

Тиану устало закрыл глаза и неожиданно серьёзно ответил:

— Знаю. Не её, я себя боюсь, — он слабо улыбнулся. — И не бери меня на «слабо», малявка. Зови свою великую спасительницу ущербных тёмных.

* * *

Аталь вышла из палатки и словно попала в другой мир. Поставленная нею защита случайно вышла двусторонней и, неспешно беседуя с Тиану, она явно пропустила момент, когда некто нехороший покусился на их лагерь с самыми гнусными намерениями.

Неподалёку мелькали смазанные силуэты дроу, но чего они делали и кто был их противником — в темноте разобрать не удавалось. Аталь растерянно оглянулась, но в зоне доступа ничего не появилось. Ни угрозы, ни поддержки.

Отойти от палатки девушка не решалась, просто закрыла её и себя заодно самым мощным из своих щитов. Пока не было выяснено, кто пытался отравить Тиану, она просто не имеет права оставлять отравителю легкую добычу.

Тени стали приближаться, окружать её кольцом, сжимаясь всё плотнее и плотнее. То ли защищая, то ли настолько слаженно отступая. Аталь, волнуясь, перебегала глазами от одного мечущегося вихря к другому и не находила. Не видела. Не чувствовала. Где же Крис?

Паника быстро активизировалась и настойчиво поддержала тревогу, подняв волнение до размеров полноценного шторма. В одно мгновение в голове пронеслось бесчисленное множество вариантов того, что могло произойти. И, разумеется, оптимистичных ответов среди них было маловато.

Круг сузился, но пониманию ситуации это не поспособствовало — дроу отбивались от абсолютно невидимого ей противника. Или настолько быстрого, что она не успевала за чужими движениями. Аталь закрыла глаза и вытянула руку. Нет. Зрение её не подводило. Кроме их отряда, никого постороннего на поляне не наблюдалось. Ни живой ауры, ни специфического душка нежити. Но что же они тогда видят? Иллюзии? Да нет. Любой, даже самый качественный морок, развеется бесследно от первого же соприкосновения…

И Криса по-прежнему не видно, хотя он не мог оставить её одну на растерзание невидимой опасности. Только если… если его уже, пока она здесь…

— Всем стоять! — не выдержав, завопила Аталь. Надо сказать, ощутимо так завопила. Ближайшие тёмные даже непроизвольно потеснили невидимых противников, в надежде оказаться подальше от источника странного звука. Девушка пристыжено заткнулась и замерла.

Время вокруг неё тоже. Живописными статуями обозначились силуэты застывших воинов. Перестал дуть ветер, а облака — бежать по небу. Мир застыл.

— Глупая девчонка! Немедленно перестань! — холодные пальцы больно сжимают предплечье, а злобно прищуренные рубиновые глаза не предвещают ничего хорошего.

— Это я сделала?

— Нет, оно само поломалось! Живо исправляй, потом ресницами помашешь!

— А как?

Вампир зарычал. Аталь поёжилась и вспомнила про щит. Эн`экотэра исправно отшвырнуло от её многострадального плеча. Но вампир тут же вскочил, с явным усилием пытаясь взять себя в руки.

— Во всём мире сейчас движимы только те, в ком течёт кровь его Хранителей. Считай, что ты перекрыла ему дыхание. И если сейчас же всё не вернёшь на круги своя…

— Не ори на неё.

Аталь оглянулась. Выражение «краше в гроб кладут» сейчас сошло бы для Тиану за комплимент. Вампир, отметив беспомощный взгляд, брошенный на оборотня, снова зарычал. На этот раз уже от бессилия.

— Аталь, не смотри на него. Слушай меня. Закрой глаза…

— Кольцо активируй, Хранительница хренова…

— Сгинь. Сам не можешь объяснить, так хоть не мешай! — холодно отрезал бархатный баритон. — А ты не открывай глаза. Молчи. Слушай. Просто отпусти сознание, заставь мысли плыть неспешно по спокойной реке и…

Тишина — это скучно. Это неинтересно. Нет движения — нет жизни. Нет жизни — нет и меня. Давай вернём всё как было, Хранительница…

Жаркий огонь разливается по телу. Холодная вода, подгоняемая порывом ветра, сжимает огненное кольцо до единой точки, пульсирующей на большом пальце правой руки. И медленно перетекает в землю, возвращая движение жизни…

— Я слышала! — Аталь распахнула глаза, от избытка чувств бросаясь в объятия Тиану.

— Я видел, — подтвердил оборотень и обессилено рухнул на землю, увлекая её за собой.

— А кого я просила вести себя прилично?

Девушка почувствовала, что груз, придавивший её к земле, исчез — это Кристарн, появившийся из ниоткуда, подхватил потерявшего сознание оборотня и отнёс в палатку. Лаэлия, ограничившись коротким внушением о безответственном поведении, отправилась за братом.

Аталь поднялась и окинула взглядом поляну. Дроу разбрелись кто куда, подлый вампир исчез. Зато из соседней палатки появилась Мелисса.

— Что здесь было?

— Самой бы кто объяснил, — вздохнула Аталь. — Скажи-ка мне, иллюзии могут быть осязаемы и при этом не разрушаться прикосновением?

Мелисса задумалась и качнула головой таким знакомым и привычным жестом.

— Я ничего об этом не знаю. Честно.

Аталь прикусила губу и взмахом руки очертила круг, заключивший их обоих в непроницаемую для чужих ушей сферу.

— Кому ты говорила про свойства антайра?

Мелисса побледнела и посмотрела на девушку с неприкрытым ужасом:

— Откуда ты о нём знаешь?

— Тиану пытались отравить. Я знаю, что сама ты не могла поднять руку на Ведущего, значит, нашла сообщника. Кого?

— Клянусь своей жизнью — я никому ничего не говорила. Да я бы просто не смогла! Слово Ведущего — закон. А уж про антайр — кровный запрет: не использовать друг против друга, не открывать тайну врагу.

Аталь краем глаза заметила Кристарна, выходящего из палатки и сняла защиту.

— Ладно. Прости.

— Ничего. Понимаю, кто здесь самый удобный подозреваемый, но ни в этом случае.

Аталь кивнула и попыталась уйти, заметив, что Крис устроился неподалёку, раздувая угли погасшего костра. Но Мелисса остановила её, ухватившись, конечно же, за многострадальное предплечье, как немногим раньше вампир. Хранительница зашипела и сбросила руку, сердито сверкнув глазами.

— Аталь, давай все забудем? И начнём сначала, с чистого листа? Ты ведь умеешь прощать. Почему же не хочешь хотя бы попытаться понять меня?

— Всё что я могу — простить твою лживую дружбу. А что, по-твоему, я должна понять? Искалеченную душу моего любимого, попытку создать монстра на королевском троне, многолетние терзания Нохэмиле… Прости, но для такого понимания у меня маловато Света, — девушка бесстрастно посмотрела на поникшие плечи Мелиссы и ушла на притягательный зов зелёных глаз, даже не оглянувшись.

* * *

Кристарн с честью выдержал бесконечный поток вопросов и очень постарался дать на каждый исчерпывающий ответ в искренней надежде, что любимая быстрее его отыщет загадочного противника и подскажет способ обезопасить всех присутствующих и себя в первую очередь. Любимая не подкачала, огорошив своей теорией о материальных иллюзиях.

Всё бы ничего, но ни Магистр, ни один из оборотней и тёмных эльфов ни с чем подобным не сталкивались. Упрямая Аталь лично опросила каждого участника недавнего светопреставления, и впала в глубокую задумчивость.

Выходило, что каждый из них видел нечто страшное, непобедимое и направленное на уничтожение их дружной компании. А куда и каким образом исчез загадочный противник — не уследил ни один доблестный воин. Более того, обнаружилось, что безответственные лошади во время героического боя хозяев исчезли в неизвестном направлении, не оставив даже следов. Кристарн чуть землю носом не прорыл, пытаясь определить отыскать беглецов, но тщетно. Под утро вернулась только Тень, невинно щурившая жемчужные глаза и наотрез игнорируя вопросы любимого хозяина о своём месте пребывания на протяжении ночи.

Крис взял себя в руки и, удостоверившись, что рассветное солнышко никак не поможет в поисках, смирился с перспективой пеших прогулок. Оставалось верить заявлению вампира, что до развалин Эльтаритэ остался один дневной переезд, значит, можно было надеяться, что за парочку дней они доковыляют туда пешим ходом.

Аталь задумчиво покусывала губу и согласно кивала, мыслями витая явно где-то далеко. Наконец, Крису надоел отсутствующий взор любимой, он глубоко вздохнул и сел напротив неё, заслонив мечтательнице красоту пейзажа.

— Аль, нужно посоветоваться.

Девушка сфокусировала взгляд на любимом лице и вопросительно подняла брови:

— Милый, я уже говорила, что из меня организатор массовки — просто аховый.

— Я не о том, — Кристарн взял её за руку, нежно пробежавшись пальцами по запястью. — Ты уверена, что нам по-прежнему нужно ехать к Эльтаритэ?

— Да, — ни секунды не колеблясь, ответила девушка. — Сам знаешь, убирать последствия магии лучше из эпицентра её нерационального использования. Я кое-что придумала, одно интересное заклинание, вроде твоего очищения Тьмой. Только со светлой магией и безо всяких лишений сил. Надеюсь, подействует.

Кристарн вздохнул, прикоснулся губами к щеке любимой и чуть слышно шепнул на ушко:

— Поставь защиту. Звуконепроницаемую. Строго по контуру вокруг нас.

Аталь картинным жестом обвела круг и ехидно вопросила:

— Что, твоя драгоценная паранойя получила мощную подпитку? Мы будем прятаться, даже от собственных теней?

Крис не поддержал её шутливого тона и с серьёзным видом поднял ещё и свой щит, повторив заклинание на эльфийском. Девушка закатила глаза в притворном ужасе, и осведомилась, что ещё можно сделать для идеальной безопасности.

— Аль, ты что, не понимаешь очевидного? Не верю, что твой оборотень тебе не рассказал, как дело было, — спокойно переждав приступ сарказма, устало проговорил Крис. — Хорошо, объяснимся. Когда отравили Тиану, мы были вдвоём. Травы заваривал я лично и пили мы вместе. Надеюсь, не стоит уточнять, что это был обычный чайный сбор, и никаких антайров, циссусов и прочей дряни в нем не было. Тиану вырубился очень в подходящее время, как только я отошёл. Причём далеко и надолго, во всеуслышание об этом заявив. Оборотень не страдает ни плохим зрением, ни отсутствием обоняния, но при этом последний, кого он видел, был именно я. Иначе список подозреваемых был бы значительно длиннее, не так ли?

— Он знает, что это не ты.

— Угу. Не сомневаюсь с чьей заслугой. Кстати, спасибо, но я бы и сам справился.

— Кстати, пожалуйста, и не смей мной командовать!

Кристарн предупреждающе зарычал, Аталь солнечно улыбнулась и примирительно накрыла его ладонь своей. Дроу моментально остыл и вновь стал серьёзным и собранным.

— Так вот, моя умная женщина. Придумай, пожалуйста, каким образом подлый отравитель смог остаться незамеченным?

— Заклинание невидимости? — Аталь нахмурилась и нервно забарабанила пальцами.

— Не складывается. Видишь ли, даже я или Лали не можем наложить заклинание так, чтобы стать абсолютно невидимым, полностью скрыв запахи и звуки. Заклинание невидимости основано на обмане зрения, поэтому и разрушается осязанием. Но оборотни используют обоняние намного шире, чем эльфы, не говоря уже о людях. Что мы имеем с учётом этого?

Аталь глубоко задумалась, прикрыла глаза и нараспев прочитала заклинание невидимости, на ходу дополняя его вдохновёнными мазками изменений. И исчезла. Дроу напряг все возможности своего тонкого слуха, острого зрения, обоняния и даже эмпатии, но обнаружить девушку смог, только банально схватив за руку.

— Впечатляет. И не радует. Понимаешь почему?

— Да. Выходит, что отравитель Тиану — маг-творец, обладающий высшей эльфийской магией.

— На тебя спихнуть не получится. Следовательно, это кто-то из дроу — других эльфов вокруг не видать, — неохотно подтвердил Крис.

— Сможешь узнать, кто?

— Вообще-то, могу, но для этого мне нужно позволить Тьме признать или отринуть вину каждого дроу, — пояснил дроу и помрачнел. — Но, видишь ли, в чём проблема: для воина подозрение в отравлении противника равносильно уличению в трусости. И смывается, естественно, только кровью оскорбившего. Не могу же я обвинить, а потом перебить весь свой отряд! Давай подождём, а? Делаем вид, что ничего не произошло, а сами понаблюдаем, кто и почему так неровно дышит к твоему задушевному другу. Разумеется, все переговоры и умные мысли — только под защитой. И милая, пожалуйста, постарайся очень захотеть отыскать этого нехорошего товарища!

— Хорошо. У меня только одна поправка: мой задушевный друг — это ты. И пока не начинаешь неревниво меня ревновать, ты меня совершенно не раздражаешь, — доверительно сообщила Аталь и слегка улыбнулась, обозначив лукавые ямочки на щеках. — И чтоб ты хотел знать, Тиану без ума от Лали, а ко мне дышит абсолютно равномерно. Вот так. Доставай мечи и начинай бегать по периметру палатки, охраняя честь сестры.

Кристарн усмехнулся, и зелёные глаза ощутимо потеплели. Он привлёк к себе задорно ухмыляющуюся девушку и снова обжег ушко горячим шёпотом.

— Это ты мне, без пяти минут телепату, будешь доносить о чувствах окружающих?

Аталь душераздирающе вздохнула и с великомученическим выражением уставилась любимого:

— А я-то думала, откуда такие познания в травоведении! Теперь я под колпаком?

— К сожалению, нет. Но я буду очень стараться тебя услышать.

— А я буду очень стараться тебе этого не позволить.

— Никуда ты не денешься. Видишь ли, я безответственно поздно появился в твоей жизни. И ты так много успела натворить без меня: влюбиться, обжечься, научиться спасать всех без разбору, по-идиотски жертвовать собой… а я до сих пор так много о тебе не знаю. Помнишь, я излагал тебе теорию полезности эгоизма и собственничества? Так вот, пока не почувствую, что ты моя, до самого донышка и никуда не исчезнешь, не взяв с собой, буду очень стараться узнать твои помыслы. Любой ценой.

— А я…

Чего там собиралась делать Аталь — осталось загадкой. Ведь даже тёмные эльфы охотно признавали, что поцелуй — единственный бескровный способ заставить женщину замолчать.

* * *

Как здорово, когда ничего не болит!

Это наблюдение было первым, что пришло в голову Тиану, уже проснувшемуся, но ещё не вынырнувшему окончательно из мягких объятий полудрёмы. Иногда для счастья нужно так мало! Выжить после мастерски спланированного покушения, перетерпеть палящие лучи Света, проигнорировать язвительный соблазн, между делом способствовать спасению мира и проснуться утром целым и относительно невредимым. Есть чем гордиться, право слово!

Пряный аромат, разлившийся в палатке, странным образом воздействовал на тонкое обоняние оборотня, успокаивая и возбуждая одновременно. Пахло женщиной. Особенной женщиной. Страстной, сильной, независимой, но в то же время чувственной, нежной и бесконечно прекрасной, как и её имя.

Лаэлия — «ветер с воды». А вот был этот ветер ласковым бризом или своенравным штормовым ураганом — он не мог разгадать до сих пор.

За несколько предрассветных часов они не перемолвились и десятком слов. Девушка лишь упрямо потирала покрасневшие от недосыпа глаза и всё вглядывалась в свои видения. Хмурилась, взволновано терзая губы острыми перламутровыми зубками, и абсолютно не обращала внимания на реакцию мужчины, наблюдавшего за её метаниями. Очевидно, видения были не из приятных.

Впрочем, про него она не забывала. Точёная рука мягко опиралась на его грудь, непрерывным потоком вливая прохладу Тьмы на свежий ожог его Дара. Один только раз он обратился к ней напрямую, осторожно спросив, что она видит. Лаэлия как-то странно на него покосилась и заверила, что когда весь мир будет вертеться вокруг одного оборотня, она непременно об этом сообщит.

Тиану, по многолетней привычке быть умнее и не вступать в спор с вздорными женщинами (исключительно потому, что убивать продолжательниц рода оборотни не могли, а переговорить не каждую получалось), отвернулся к милой, доброй и отзывчивой (по сравнению с Тёмной Повелительницей) стенке палатки. Подгрёб к себе мягкое покрывало и с чистой совестью заснул.

Кстати, и сейчас покрывало оказалось рядом и даже вполне использовалось по назначению. Правда, не ним. Рука машинально нащупала округлое девичье бедро, мягкий изгиб талии, упругую грудь. И когда заторможенный разум соизволил проснуться и бдительно протрубить отступление, девушка пошевелилась, подставляя шею для поцелуя. Облако густого аромата вновь накрыло оборотня, давая волю инстинктам. Оказалось, что так пряно и нежно пахли её волосы. А до него, вымотавшегося и полусонного, так долго доходило очевидное, что это — запах его женщины.

Гибкая фигурка изогнулась, и зелёные глаза, сверкающие в мягком полумраке палатки, засветились необыкновенно добрым, искренним и непреодолимо манящим светом. Полетев безрассудным мотыльком на их горящее пламя, Тиану успел лишь припомнить, что «ветром с воды» эльфы называли и цунами, погубившее в итоге их землю. Впрочем, это не имело никакого значения, потому что приказать себе остановиться он был уже не в силах.

* * *

— Лали, я…

— Ничего не желаю слышать, — зелёные глаза тревожно распахнулись. — Тиану, я уже видела с десяток вариантов того, что ты сейчас пытаешься мне сказать. Заявляю сразу, чтобы ты не мучился выбором и не подыскивал слова, которые смогут аккуратно и необидно сообщить мне, что продолжения не будет — я не намерена отпускать тебя. Мне наплевать на твоё прошлое и абсолютно неважно что, к кому, что и когда ты чувствовал. Я знаю, что ты можешь быть для меня всем. И я не отступлюсь даже перед памятью неизвестной мне особы, кем бы она ни была.

— Она была твоей бабкой, — Тиану криво усмехнулся, укрывая самую прекрасную в этом мире женщину от утренней прохлады и собственного горящего взора. Наслаждаться волнующим зрелищем, думать и говорить одновременно у него, почему-то, сегодня не получалось. Лаэлия справилась с шокирующим заявлением гораздо быстрее, чем он ожидал, независимо пожала плечами и нахально прижалась к нему всем телом.

— Только не говори, что ты — мой дедка.

— Не скажу. Но мог бы им стать, если б вы не ушли в этот мир.

— Мне всё равно.

— А мне нет. Я, наверное, свихнулся на вашем роде. Ты — мой личный магнит. Я чувствую где ты, даже занимаясь совершенно другими делами, вижу тебя, когда закрываю глаза, ловлю себя на мысли, что ноги сами поворачивают в твою сторону… Это — зависимость. А я не умею быть зависимым от кого-либо. И не хочу. Я привык всё и всегда решать сам. За других и за себя.

Лаэлия резко мотнула головой и одним слитным движением подхватилась на ноги, мстительно отобрав покрывало.

— Так решай. У тебя есть луна. Сам знаешь, что это означает. Переборешь свои сомнения — приходи, поговорим. Нет — придётся научиться жить без меня. Целую вечность. Как думаешь, получится?

Тиану окинул её цепким взглядом, словно впитывая каждую деталь, запоминая малейшую чёрточку прекрасного лица, и молча вышел. Да и к чему слова, если она наперёд знает всё, что он мог бы ей сообщить?