Утро в доме Тёмных Повелителей началось с уже привычного переполоха. Хорошо, что дроу умели практически бесшумно перемещаться — топота слышно не было. В отличие от взволнованных голосов, странного перестука и подозрительного шелеста.

Аталь открыла глаза, уяснив, что выспаться уже не получится — надо было либо загодя устанавливать звуконепроницаемый полог, либо придумать, чем оглушить любопытство. Рядом пошевелился Крис и собственническим жестом притянул девушку поближе к себе.

— Что там случилось? — обречённо спросила Хранительница.

Тёмный прислушался к шуму и со вздохом поднял глаза к потолку.

— Ничего нового. У Лали очередной приступ вредности. Если честно, даже мне уже жаль Тиану. Может, ему намекнуть?

— Не вздумай! — вскинулась Аталь, но вовремя заметила лукавые искорки в зёленых глазах, и поудобней устроила голову на широком плече любимого. — Зачем девушке мужчина, который не может добиться её согласия?

— О, у тебя в этом великий опыт, да! — подтвердил Кристарн и нежно прикоснулся губами к растрёпанным локонам. — Может, станешь первым эльфийским семейным целителем душ?

— Нет уж. Ваши тараканы столь разноцветны, полосаты, а местами и в горошек, что мне их не переловить, — ехидно возразила девушка и любопытно спросила: — И чего на этот раз возжелала её Тёмность?

— Маринованных улиток, шоколадного мороженого и свадьбу на закате, — задумчиво перечислил дроу. — Сегодня.

— Чтооооо?

— Да, придётся с ней всё-таки поговорить. От отчаяния она уже перегибает палку.

— Отчаяния? — недоверчиво уточнила девушка. В её скромном разумении это чувство выражалось как-то иначе. Без улиток и свадебных приготовлений, которыми с утра озаботился весь Дом.

— Да. Сегодня истекает луна, отведённая ему на принятие решения. А по её словам, она до сих пор не услышала ничего, заслуживающего внимания.

После закрытия Портала Тиану принял приглашение погостить в Тёмной долине. Гостевой визит настолько затянулся, что оборотни как-то незаметно расселились неподалёку, тихо-мирно поделив между собой территории лесов, полей и гор, соседствующих с Перевалом Уходящего Солнца.

Анрэй, наконец, успокоился за судьбу своего королевства, уяснив, что буферная зона из дроу — неплохая защита от конфликтов с переселенцами. Да и скептично настроенные светлые эльфы возрадовались, что давние противники будут под надёжным присмотром тёмных братьев. Правда, Витаррэль сумел убедить свой народ, что кровная связь с предводителем оборотней лучше всякой разведки предупредит о назревании любого конфликта. А уж он постарается их не допустить. Светлому поверили. Его новые возможности и права признали неожиданно быстро (в первую очередь для него самого) и даже без особого удивления.

Более того, с Витаррэлем светлые тоже изменились — юношеский авантюризм и жажда неизведанного оказались очень заразны. Многие отправились путешествовать, а особо любопытные даже переселились в Тёмную Долину, помогая сородичам осваивать подзабытое магическое искусство (и под шумок приглядываясь к переселенцам).

Витарр стоически переносил все прелести нового положения, со стонами, скрипами и помощью отца разбирая законодательство, вникая в экономику и прочие нюансы управления страной, к которым он раньше был абсолютно равнодушен. Артисерэль помогал, наставлял и подсказывал. И, как по секрету поведал Кристарн, был ощутимо доволен успехами сына. Но, разумеется, никому в этом не признавался.

Прекрасная Шэтаниэль охотно пообещала сыну поддержку, но на роль равноправной советницы не подходила, привыкнув во всем соглашаться с мужем. И вскоре сама призналась, что больше не слышит воли Покровителя. Поэтому больше всего Витарр был озадачен поисками своей Светлой Повелительницы. И периодически третировал Аталь, предлагая по-сестрински разделить свалившееся на него счастье. Девушка стойко игнорировала поползновения на свою персону, прячась за широкими плечами любимого — стратегия страуса срабатывала безупречно.

А Ведущий ежедневно отлучался к сородичам, контролируя, чтобы проблем с освоением новых земель не возникло. Кстати, остаточную магию Света оборотень вычистил самостоятельно, продемонстрировав впечатляющие возможности магии Тьмы. А о том, что каждый раз он уходил с намерением никогда больше не возвращаться в Долину, знала не только Аталь — Кристарн понятливо не вмешивался, Лаэлия загадочно улыбалась. И к вечеру Тиану неизменно появлялся, чтобы утром снова попытаться пересилить себя и невозможное притяжение к эльфийке.

— Даже мне интересно, что нового ты сможешь сказать Лали? — Аталь вернулась к разговору, вынырнув из раздумий.

— Что идея устроить свадьбу, чтобы ещё раз отказать предводителю оборотней, но уже во всеуслышание — не самый лучший способ для укрепления дружественных отношений с новоиспечёнными соседями, не находишь?

— Нахожу, — согласилась девушка и со страдальческим вздохом выскользнула из уютного гнёздышка его рук. — Не трогай Лали, пусть будет ей свадьба. Пойду-ка я подёргаю за хвост одного дракона.

— Спасибо, родная, что хоть предупредила. Теперь я с чистой совестью отправлюсь собирать лютики для свадебного букета, — угрожающе клацнул зубами тёмный и одним текучим движением вскочил с кровати.

* * *

Оборотень ожидаемо отыскался на каменном уступе, который непонятно за что пользовался особой любовью у вампиров — Аталь не единожды стаскивала оттуда то Нохэмиле, то Эн`экотэра. Девушка ностальгически улыбнулась и удивлённо приподняла бровь — Тиану рисовал. Причём делал это он как-то странно: даже далекая от изобразительных искусств целительница понимала, что для того, чтобы нарисовать нечто вменяемое, нужно изредка бросать взгляд на собственное творение. Хотя бы для того, чтобы сравнить его с оригиналом. Оборотень же невидящими глазами смотрел на живописную панораму, даже не мигая. И только рука мелькала над холстом, добавляя то тут, то там новые штрихи.

— Выходи уже, разведчица. Надо сказать Кристарну, что бы поработал над твоей походкой. Нельзя же топать как бурый в малиннике — все вдохновение распугаешь!

Аталь невольно вздрогнула, услышав подозрительно знакомые насмешливые интонации.

— Слазь с этой скалы немедленно — на ней явно осталось какое-то проклятие Эн`экотэра.

Тёмный негромко рассмеялся, но послушно присел рядом. И снова прикипел взглядом к далекому горизонту.

— Как она?

— Действительно готовится к свадьбе. У эльфов же нет наших человеческих заморочек — разослал Вестников родным, а друзья и сами подтянутся. Да и все желающие. А если люди или кто другой не успеет — не больно и надо. Всего-то забот у невесты — выбрать платье поэффектней, да пособлазнительней…

— Она и в мешке будет выглядеть и эффектно, и соблазнительно, — невесело фыркнул Тиану. — И прекрасно об этом знает.

— Я не буду лезть к тебе в душу, — неожиданно заявила Аталь. — Или приводить какие-то абстрактные примеры из жизни — сам знаешь, что это ни к чему, у каждой любви своя история. Могут дать только совет — рискни. Лично мне помогло.

— Издеваешься? — возмутился тёмный. — Я успел десяток раз извиниться за свои необдуманные слова, сотню — признаться в любви и с тысячу — предложить быть со мной. И всё не то!

— Конечно, — согласилась Аталь. — И заметь, ты сам это сказал.

— Что?

— Что всё не то. А надо, чтобы всё. Вот тогда и будет то.

Тиану молниеносным змеиным движением качнулся вперёд и замер, пристально вглядываясь в глубокие синие очи, в которых таилась улыбка и тёплые искорки уверенности в собственной правоте. И в нём. Он вскочил и, обернувшись в прыжке, сиганул золотой молнией ввысь. К бескрайнему небу.

— Ой-ой, какие мы нервные, — усмехнулась Аталь и поднялась, чтобы заглянуть в творение художника. — Что-то наша уравновешенность изрядно захромала, да.

Полотно шевельнулось на ветру, и на диво живое изображение Лаэлии словно улыбнулось в ответ Хранительнице.

* * *

Надеть мешок невеста не догадалась. Но иссиня-черное платье простого струящегося покроя, без декольте и украшений подозрительно смахивало на траурное. И придало облику девушки настолько несвойственную ей строгость и серьёзность, что распугало всех желающих поприсутствовать на свадебном действе кроме невозмутимых телохранителей да Кристарна с Аталь. Впрочем, при появлении оборотня и они предпочли отойти в сторонку, давая возможность им поговорить наедине.

Тиану присел на скалу, которую облюбовала правительница эльфов, и полюбовался закатом. Ничего особенного. По сравнению с возмутительно прекрасными глазами, с тёплой и всепонимающей улыбкой глядевшими прямо в душу.

— Ты согласишься стать матерью ребёнка, у которого будет такой непонятливый отец? Хоть когда-нибудь? — с неожиданной для самого себя нежностью и затаённым опасением (если и сейчас откажет — то в пропасть и без крыльев!) негромко спросил оборотень.

Зелёные глаза вспыхнули сиянием, словно чистейшей воды изумруды, вынутые из подземелья на солнечный свет.

— Конечно, — без заминки ответила Лаэлия и неспешно поднялась, продемонстрировав настолько умопомрачительный вырез, обнаживший безупречную спину до соблазнительных ямочек на пояснице, что у оборотня перехватило дыхание. И небрежно добавила.

— И не когда-нибудь, а через восемь лун.

— Чтоооо???

Ответа на вопрос свидетели не услышали. Они предпочли живыми и невредимыми донести радостную весть о состоявшейся паре изнывающим от любопытства и предвкушения праздника гостям.

* * *

— Ещё нельзя.

— Крис, если я лопну от любопытства — виноват будет сам знаешь кто.

— Нет ещё.

— Ужасный, ужасный тёмный! Хоть расскажи, чтобы скоротать путь, что было в том письме, над которым так хохотала Лали?

— А, ерунда. Очередное пророчество.

— Что?

— Не волнуйся, в этот раз без тебя точно обойдутся. Оказывается, одна из давних Повелительниц предвидела, что ветви эльфийских Домов разойдутся на многие лета, а затем сойдутся вновь. И повинен в этом будет Золотой дракон. Только выразилась она так витиевато (хотя и в рифму, и красиво — спору нет!), что не понятно было в чём заключалась роль супостата. А эльфам, разумеется, и в голову не пришло, что только с помощью Золотого дракона получится возродить первоначальную силу Тёмных Повелителей…

— Ты опять до утра с мамой чаёвничал? А ну-ка повтори всё то же самое с поправкой на неодарённых и неэльфов!

— Короче, не видать Витаррэлю Светлой Повелительницы, как своих ушей. И мы с сестрой, похоже, наконец-то спихнём своё предназначение. Хотя, пока малышка Тиану и Лали вырастет, да ума-разума наберётся — много воды утечёт… Всё, мы на месте. Открывай!

Аталь озадаченно распахнула глаза и зачарованно замерла, мигом выбросив из головы все умные мысли о нескором будущем.

Тёмный привёл её на высоченный обрыв, на причудливо изломанные стены которого накатывали морские волны. Вода то едва прикасалась к камню с тихой лаской, то фыркала своенравным буруном, то бросалась вперёд с настоящей штормовой страстью, чтобы вскоре рассыпаться искрящими брызгами. Оставляла на миг-другой и тут же возвращалась, словно расстаться с неприступным исполином было выше её сил…

— Оторвись на мгновение, — понимающе усмехнулся тёмный. — Посмотри сюда!

Домик был маленький и уютный. Крепкие бревенчатые стены, пахнущие лесом и хвоей. Огромные окна до самого пола. Широченная веранда с лёгкой плетеной мебелью, на которой вольготно раскинулись подушки и тёплый разноцветный плед.

Даже не заходя внутрь, девушка точно знала, что уже любит здесь всё, от забавной чайки-флюгера на покатой крыше и до разноцветной гальки, которой был украшен фундамент. Она узнала его с первого взгляда. Потому что это было место, где хотелось жить, а не просто возвращаться.

— Нравится?

— Безумно! — искренне выдохнула Аталь.

Кристарн довольно улыбнулся, подхватил любимую на руки и занёс в их дом.