Вопреки ожиданию, логовом оборотней оказалась просторная комната, оформленная в светло-бежевых тонах и залитая тёплым светом от множества волшебных фонариков. Весьма топорно сделанных, и сразу вызвавшими в памяти кривые руки безалаберных учеников Школы Магии. Окон и дверей в комнате не наблюдалось, впрочем, как и самих хозяев.
Аталь проверила щиты, решительно выдохнула и отправилась исследовать территорию. Комната как комната, просто непривычно огромных размеров с неправильными очертаниями из-за многочисленных ниш, утопленных в стенах. Меблировка центральной части оказалась весьма скудной и ограничивалась россыпью стульев да столом гигантских размеров, во главе которого водрузили старинное зеркало в тяжелой золочёной оправе.
А вот защита помещения заслуживала аплодисментов. Выбраться обычным путём из него было попросту невозможно ввиду отсутствия необходимых проёмов, а портальные перемещения надёжно закрыты тёмной магией. Подобное заклинание Аталь видела, когда Кристарн демонстрировал ей границу Тёмной Долины, которую без позволения одного из Повелителей было невозможно пересечь.
Становилось скучновато — злобные похитители королев, видимо, исчерпали всю свою вежливость при составлении шантажирующего послания, и на радушную встречу их попросту не хватило. Или же ей просто давали время прочувствовать всю беспомощность сложившейся ситуации. Девушка хмыкнула и стала прикидывать, куда бы она запрятала потайной ход, простукивать стены в подозрительных местах и заглядывать в многочисленные ниши — совершенно неуютные и однотипные, вмещающие в себя только узкие кровати.
«Н-да, что-то злобные „они“ не торопятся на свидание с добрыми нами» — проснулся внутренний голос.
«Ты сильно разочарован?»
«Ну не то чтобы сильно, но где развитие сюжета? Где кровожадные монстры с оскаленными зубами? Пыточные камеры, щипцы с углями, застёнки, палачи… Сейчас очухается наш прекрасный принц, вынесет лбом стенку, а тут — ни оборотней, ни пропавшей королевы, одна девочка-дурочка бродит по комнате без окон, без дверей. Прямо даже неудобно как-то!».
«Но-но! Не такая уж и дурочка!»
«Можно подумать, умная сюда бы припёрлась в одиночку».
«Брысь, противная шизофрения! Вернешься через месяц-другой. Если тут никто так и не появится, ты будешь очень кстати. Разговаривать с собой — любимое развлечение свихнувшихся узников.»
Почувствовав себя значительно уверенней от привычных препирательств с внутренним голосом, Аталь добросовестно проверила многочисленные кельи, отмахиваясь от навязчивой идеи, что попала-таки в монастырь, и возможно даже мужской.
«Поздно, дорогая, мечтать о сероглазом настоятеле» — притворно вздохнул голос.
«Ну и ладно. У меня непритязательный вкус — вполне достаточно самого лучшего!»
«Ага. Это от него мы удрапали в этот сказочный домик?»
— Когда же ты заткнёшься? — вздохнула Аталь.
«Когда же ты перестанешь совершать глупости?» — скопировал её мученический тон противный голос.
Девушка охотно бы поругалась ещё, но в десятой по счёту нише обнаружилась безмятежно спящая Виктория. Аталь легонько прикоснулась к плечу королевы, потрясла, позвала по имени, но никакого эффекта не дождалась. Пожав плечами, применила заклинание быстрого пробуждения и уже через мгновение любовалась перепуганными глазами девушки.
— Привет! Ты не возражаешь против компании? — подмигнула целительница и протянула руку, помогая подняться.
Королева настороженно осмотрелась, но быстро пришла в себя и довольно связанно поведала, что понятия не имеет, как она здесь оказалась. Последним что она помнила, было решение отдохнуть, возникшее прямо в разгар бала. Кто её сопровождал, и дошла ли она до покоев — оставалось загадкой. А проснулась уже здесь от звона в голове, вызванного заклинанием пробуждения.
Конечно, никого из похитителей не видела, даже во сне. Аталь виновато пожала плечами и в двух предложениях объяснила, каким её ветром сюда занесло, искренне надеясь, что ответной реакции в виде истерики не поступит, и лавры похитительницы не присудят лично ей. Королева не подвела — плакать не стала, вскочила резвой козочкой и предложила закончить осмотр помещения вместе.
Аталь предоставила её величеству карт-бланш на обыск оставшихся ниш в поисках непредвиденных пленников или негостеприимных хозяев, велев громко кричать в обоих случаях, а сама подошла к единственному выбивающемуся из общей аскетичной обстановки предмету — зеркалу. Провела ладонью по гладкой, холодной поверхности, с готовностью отразившей её нахмуренное бледное лицо и глубокую тень под синими глазами.
«Н-да, у тебя на лбу можно устанавливать счётчик, измеряющий, сколько часов нужно поспать, чтобы вновь стать похожей на человека. Или сколько часов ещё не спать, чтобы явственней напоминать вампира» — прокомментировал увиденное приумолкший было голос.
Аталь не стала отвечать, сосредоточившись на заклинании распознавания. И так понятно, что за несколько дней прогулок под ужасной погодой её прекрасный облик не приобрёл ничего нового, кроме дурацкой простуды. Впрочем, сегодня и королеву Викторию не пригласили бы на конкурс красоты.
Зеркало безмолвствовало. Всё что удалось определить, что оно действительно использовалось с помощью тёмной магии.
«Гениально! А ты надеялась, что оборотни за время вашей разлуки познали светлую?»
Нет, на это рассчитывать было глупо. Аталь задумчиво погладила вычурную оправу, улыбнувшись пришедшей идее. Впрочем, размышления были тут же прерваны призывным возгласом Виктории. Бросившись на помощь, девушка втиснулась вслед за королевой в узкую келью.
«Ух ты, а мысль о конкурсе была не такой дурацкой!» — восхитился голос и до девушки дошло, что в роли очередной спящей красавицы выступает королева Эйлит.
— Забавно, — Аталь напряжённо взмахнула рукой, повторяя заклинание пробуждения. — А о ней, почему-то никто не удосужился сообщить. Неужели приберегали запасной вариант, как ещё один метод воздействия на Анэ, если с королевой не выгорит?
— Не смотри так загадочно в мою сторону. Меня, если ты помнишь, похитители тоже забыли посвятить в свои замыслы, — укоризненно произнесла Виктория, помогая подняться очнувшейся королеве.
— Принцесса Соттерэй? Графиня Монтарино? — изумлённо захлопала ресницами королева-мать. — Как это понимать?
— Да хрен его знает, — чистосердечно призналась Аталь. — Как давно вы здесь?
— Где это «здесь»? — непонимающе оглянулась Эйлит.
— Да хрен его знает! — машинально повторила Виктория и, к неописуемому восторгу внутреннего голоса Аталь, чётко, ясно и исключительно душевно обрисовала своё мнение о происходящем в лучших традициях казарм. Опомнилась, глядя на изумлённую свекровь, ещё не знающую, что она уже свекровь и весело улыбающуюся бывшую соперницу.
— Простите, вырвалось. Мой отец, между прочим, главнокомандующий нашей доблестной армией. И если он доберётся сюда раньше, чем мы отсюда выберемся, то вы ещё и не такое услышите!
— Ничего-ничего, мы дамы привычные. А уши трубочкой, смотрятся свежо и оригинально, придавая облику интересную изюминку, — заверила Аталь и, уже не скрываясь, расхохоталась.
Столь весёлые посиделки уже вполне могли посетить и неблагодарные хозяева, но они в очередной раз не оправдали возложенных на них надежд, вынудив девушек разбираться с матерью короля самостоятельно. Оказалось, что последнее, что помнила Эйлит (кроме банального — устала, пошла к себе, легла спать) было исчезновение Аталь в Долине эльфов и бурные переживания сына по этому поводу. Более трёх лет были вычеркнуты из её жизни сладким сном.
«Ага, оказывается, ты не одна такая любительница подрыхнуть! Твой рекорд уже побили!» — с притворным сожалением констатировал внутренний голос.
Аталь потёрла виски, чувствуя, что голова начинает уже привычно раскалываться на части.
— И что будем делать? — вопросительно глянула на неё Виктория.
— Вы дружно осматриваете оставшийся кусок этой пещеры невиданных сюрпризов. А я усиленно думаю, как вас спровадить до того, как оборотни очухаются и вспомнят о нас.
Постаравшись максимально ускорить обеих королев, девушка снова вернулась к зеркалу, пытаясь выудить за хвост мысль, убежавшую при возгласе Виктории.
«Особо не напрягайся. Судя по всему, сейчас ещё найдется потерянная Мелисса, ещё одна Лаэлия и парочка дриад для полного счастья» — подбодрил её внутренний голос.
«Вот только дриад мне тут не хватало!» — душевно заверила его Аталь.
К сожалению (или счастью?), кроме королев никаких неучтённых пленниц больше не оказалось. Зато целительница припомнила нужное заклинание и чуть не застонала от досады. Да, Мелисса — маг воздуха — была бы сейчас незаменима, ведь именно с её помощью они когда-то и смогли переместиться через зеркало…
Не каждая из поездок заканчивалась гладко. Наместники регулярно пытались убедить королевских проверяющих, не взирая на их охрану, что всем нужно жить дружно и, желательно, безбедно. А для этого требовалась сущая малость — изменить результаты инспекции, доложив «наверх» о патологической честности всех в округе. К счастью, девушки никогда и не рассчитывали на внезапно проснувшуюся покладистость или резко проявившееся чувство вины, и старались подстраховываться возможностью «удрать, если что».
Впрочем, для магов, владеющих порталами, риск был минимален. Лишь единожды взбунтовавшийся наместник одной из провинций оказался обладателем разрушительного Дара и решил самолично заняться поимкой непонятливых проверяльщиц. Он прекрасно понимал, что терять ему нечего, поэтому пустил в ход всё, на что был способен, заманив их в «слепую зону» — старинный храм, где не работали порталы. И тогда, спасаясь от жаждущих их душ нехороших людей сноровисто и умело (ещё бы, под руководством такого мага!) крушащих защитные круги, Мелисса применила заклинание перемещения, использовав удачно обнаруженное зеркало.
Аталь, никогда не жаловавшаяся на память, отчетливо помнила суть заклятия. И теперь пыталась подумать трезво, взвесив все шансы, отчётливо понимая, что второй попытки не будет. Было очень сомнительно, что стихия воздуха проникнется бедственным положением мага-целителя. Но и любопытно же, о боги! Неужели её новая сила, способная за несколько минут возродить Волшебный Лес, отозвать ушедшего за Грань и устроить небольшое локальное землетрясение, не справится с каким-то несчастным перемещением? Ну ладно, не несчастным, а сложнейшим, на неизвестное расстояние, с невыясненного места, но очень-очень нужным! Что там главное — правильно пожелать? Значит, желаем!
Девушка прикрыла глаза, пытаясь убедить сама себя, как нужно и как важно для неё отправить сейчас обеих заложниц куда-нибудь подальше. От усердия перед глазами поплыли радужные круги, а внутренний голос, сладко зевнув, сообщил, что морально готов к путешествию и баиньки.
Больше никакого отклика силы Аталь не почувствовала. Но услышав тихий возглас изумления, открыла глаза и полюбовалась на изменившееся отражение. Теперь зеркале виднелись королевские покои и Анрэй, нервно измеряющий шагами периметр комнаты. Девушка удовлетворённо вздохнула и наскоро проинструктировала обоих величеств: на глаза никому не попадаться и ни на шаг не отходить от короля. На дальнейшие указания не хватило ни фантазии, ни времени, поэтому она с чистой совестью предоставила другу возможность позаботиться о своих родных самостоятельно.
Эйлит, мягко коснувшись лба девушки благословляющим жестом, смело шагнула через пустую раму и вскоре отразилась уже с той стороны. А вот Виктория, помедлив, резко обернулась к Аталь.
— Ты не пойдёшь с нами?
— Нет.
— Но почему? Глупо не использовать возможность спастись! Тебе что, подвигов мало?
— Да, умным, конечно, это назвать сложно, — честно признала целительница. — Но я устала искать иголку в стоге сена. Поверь, я совершенно не собираюсь пополнять ряды самоубийц. И знаю, что сейчас поступаю правильно. Так надо.
Королева внимательно посмотрела на бывшую соперницу и вдруг порывисто обняла:
— Я прошу тебя быть заступницей перед богами для своего ребёнка. В священной просьбе нельзя отказывать. Так что, вертись-крутись, как хочешь, а через восемь лун чтобы была в дворцовой часовне. Живой и здоровой.
— Как трогательно! А нас пригласите? — раздался подозрительно знакомый голос.
Ошеломлённая заявлением Виктории, Аталь упустила появление долгожданных хозяев. Впрочем, её реакции хватило на то, чтобы втолкнуть королеву в проём — хоть какой-то прок от недавно обретенной скорости всё-таки обнаружился, что бы там ни утверждали великие воины напополам с вампирами. Мельком увидев относительно удачное приземление девушки, Аталь разбила зеркало, и повернулась лицом к опасности.
— Наконец-то вы смогли выкроить время для встречи со мной! Вот объясните — зачем было назначать свидание посреди ночи, если сами смогли прийти лишь под утро? Я, между прочим, тоже спать хочу! Или это была фора, чтобы почувствовать себя великим рыцарем — освободителем спящих королев? — ласково улыбнулась девушка, поспешно проверяя свою защиту. Как ни странно на неё пока никто не покушался. Да и оборотней оказалось всего двое — одна в облике Мелиссы, вторая — неизвестной Аталь светлой эльфийки.
— Вьере, зови Ведущего, — холодно приказала Мелисса, проводив злым взглядом сверкающие осколки, и не обращая внимания на фонтан красноречия от заждавшейся гостьи. Эльфийка послушно исчезла.
Лже-Мелисса досадливо дёрнула плечиком и подошла к Аталь, внимательно рассматривая её защиту.
— Здравствуй, дорогая подруга, — знакомый голос снова неприятно царапнул слух.
— Ты мне не подруга, — спокойно ответила целительница. — Ты монстр, принявший её обличье. И если тебя не затруднит, измени его на любой другой.
Мелисса неожиданно широко улыбнулась и грациозно опустилась на ближайший стул.
— Тут ты ошибаешься. Может я и монстр, но это моё лицо. И моё имя. Это я, Аталь.
Да, ты столько лет бок о бок жила, работала и дружила с оборотнем. И как оно?
Целительница машинально уселась на противоположный стул, переваривая новость, и недоверчиво глянула на противницу. Мелисса совершенно не изменилась. Та же легкая полуулыбка, тонкие черты восхитительно нежного фарфорового личика, те же лучистые карие глаза… Как же она могла не заметить их янтарный отблеск? И заострённые ушки, так удачно скрытые гривой чёрных волос?
— А я же тебя просила уехать, помнишь? — тонкая улыбка мимолётно тронула губы и тут же исчезла под напором резких слов. — Но тебе не было до меня никакого дела. Ты вцепилась в эльфов и бросила меня. А я… я не могла сопротивляться приказам. Подчинение у нас в крови.
— У меня есть предложение, — устало вздохнула Аталь. — Ты мне рассказываешь свои злодейские планы, а я — свои. И потом дружно решаем, кто из нас самый умный и чья очередь «водить».
— Поздно. Я уже ничего не решаю, — покачала головой девушка.
— Но зачем тебе всё это нужно?
— Зачем? Я просто хочу жить, дорогая моя подруга. И желательно, вечно. Я знаю, каково это умирать и совершенно не жажду снова повторять это событие…Поэтому и хочу заключить с тобой сделку — ты возвращаешь мне моё, а я даю шанс выжить. Даже два — тебе и Кристарну.
— Я тебя не понимаю, правда, — искренне призналась Аталь. Мелисса усмехнулась и опустила голову. Густые локоны шелковистой пеленой задрапировали бледное личико, фигура окуталась легкой дымкой, меняя очертания облика. Девушка подняла голову, и на Аталь взглянуло видение из сна.
Мэнэми….
Целительница машинально повторила замысловатое ругательство, недавно услышанное от королевы. Оборотень, явно довольная произведённым эффектом, широко улыбнулась, и в тёмных глазах засверкали золотистые искорки.
— И ты до сих пор не догадалась? Надо же, а я всегда считала тебя умной!
— Ага, я тоже когда-то так думала, — буркнула Аталь.
«Так вот что тебе предполагалось заметить в своих снах!»- глубокомысленно изрёк внутренний голос.
«Заткнись, и без тебя мозги сейчас закипят».
«Ой, было бы чему кипеть» — скептически хмыкнула шизофрения и послушно умолкла.
— Ещё сюрпризы будут? — осведомилась Аталь. — Выкладывай, чего тебе нужно. Желательно быстро, чётко и внятно. У меня не так много времени.
Мэнэми (или Мелисса?) ослепительно улыбнулась и заговорила низким чарующим голосом:
— Да всё очень просто — я помогу тебе найти кольцо-артефакт, без которого ты наверняка погибнешь, если сунешься к межмировом порталам, а ты не самоустраняешься и не устраиваешь сцен, когда Кристарн вернётся ко мне.
— Зачем он тебе нужен? Он любит меня, а ты не любишь его.
— Это не важно. Мне нужна защита. Видишь ли, за столько лет самостоятельной жизни я совершенно утратила способность и желание к слепому подчинению. А Тёмный Повелитель и отношение дроу к женщинам меня вполне устраивают.
Аталь неожиданно рассмеялась и пожала плечами:
— Крис не переходящее знамя. Он как-нибудь сам решит, кого ему устраивать, а кого нет. В этом-то я уверена, а вот в том, кого из нас он захочет пристукнуть первой — ещё сомневаюсь. Но не буду даже обсуждать такую глупость. Лучше расскажи, чего вам, оборотням, от меня нужно и будем прощаться. Что-то голова разболелась, и я не настроена вести длинные бессмысленные дискуссии.
Мэнэми лукаво улыбнулась и дёрнула округлым плечиком.
— Ты мне всегда нравилась, Аталь, и я всё же хочу договориться с тобой полюбовно. И даже в чём-то помочь. Считай это моим маленьким капризом. Но где же твоё знаменитое милосердие? Неужели ты действительно желаешь, чтобы он последовал за тобой за Грань или до конца своих дней страдал после твоей смерти? Ты должна реально понимать — два межмировых портала такой неокрепшей Хранительнице не потянуть, и кольцо может спасти тебя, но не его. А я могу помочь забыть тебя, мне это не составит труда. И все довольны: ты спасаешь мир, он не следует за тобой за Грань, я — получаю необходимую защиту. Обещаю, он не будет страдать и быстро тебя позабудет. Поверь, нам совсем неплохо было вместе…
«Спасибо, мы в курсе. Плавали, видели, знаем!» — ехидно подтвердил голос.
— Если тебе больше сказать нечего — я ухожу, — девушка с трудом заставила себя говорить спокойно. Непрошибаемая самоуверенность Мэнэми действовала ей на нервы. И самое ужасное, что её слова были не лишены здравого смысла, просто Аталь не могла об этом думать, как и позволить себе милосердную роскошь отказаться от любимого.
— Хорошо, оставим лирику. Нам нужно открыть межмировой портал, — скороговоркой произнесла Мэнэми. — И ты прекрасно это знаешь. Если хочешь, чтобы потери были наименьшими — открой сама, по доброй воле и дай позволение нашему народу пройти в этот мир.
— Я не могу отвечать за всех разумных существ. Тем более что большинство из них, в частности люди и светлые эльфы, не горят желанием видеть вас. — Аталь закинула ногу за ногу, устраиваясь поудобнее.
— Ты так смело об этом заявляешь? — удивилась оборотень. — Может быть, ты не в курсе, но мы можем открыть портал и сами. Твоё согласие, конечно, значительно облегчило бы эту задачу и ускорило процесс. А так придется чертить пентаграммы, самим активировать кольцо-артефакт и немножечко тебя поубивать.
— Угу. Можно узнать, каким образом?
— Самым обыкновенным. Тебе точно не понравится. То, что ты освободила заложниц, конечно, здорово. И защита твоя просто замечательная — мне не пройти, признаю. Но по большому счёту, это ничего не меняет. Я ведь неплохо тебя знаю — достаточно будет приволочь сюда первого попавшегося ребёнка, пригрозить разделкой по частям — и ты всё сделаешь как миленькая! Неужели нам, прекрасным женщинам, придётся опускаться до таких низкопробных банальностей?
Аталь мысленно ругнулась, лихорадочно соображая. Мелисса действительно знала её слишком хорошо.
— У меня встречное предложение. Я знаю, откуда вы взялись в этом мире. Что пришли за эльфами, что не смогли попасть в Долину и наложили на себя заклинание стазиса, законсервировавшись на несколько веков. И что ты всё это время искала своих сородичей и путь вернуться в свой мир. Я могу отправить вас к ним.
— К сожалению, такой вариант не может даже рассматриваться.
— Но почему? Эльфы уверяли, что земли оборотней остались нетронуты наводнением?
— Я сам объясню, — раздался совершенно невероятный бархатный голос.
Аталь медленно обернулась, чувствуя, как её взгляд магнитом притянуло к волшебным глазам, сияющих чистым золотом.
«Ах, где ж ты был всего несколько лун назад!» — непритворно вздохнул внутренний голос, оценивая внешность незнакомца. — «Слушай, если тебя назначили самой главной птицей в этом мире, может, первым своим указом введешь полигамию? Хотя бы для себя, а?»
«Заткнись, пожалуйста, если больше ничем помочь не можешь!» — мысленно прошипела Аталь, пытаясь сосредоточиться и вспомнить навыки отражения.
Куда там вампирам! Их чары были сравнимы с мелким дождиком, пусть изредка и переходящим в ливень, но от которого было возможно прикрыться зонтом нужных воспоминаний. А вот чары, притаившиеся в глубине янтарных глаз незнакомца, были подобны несокрушимой волне цунами, и отражать их было нелегче, чем плыть в дырявой лодке без весел в дырявой лодке по штормовому морю. Всё на что хватило сил Аталь — это просто закрыть глаза.
И тут неожиданно помог внутренний голос, нашёптывая забытые под воздействием заклинания картины и словно заново рисуя близкие черты. Но даже призванный из глубин подсознания любимый облик казался таким далеким, словно она его разглядывала через густой туман. И только смутно знакомые обрывки фраз пытались медленно развеять эту пелену:
— Вы и есть та самая Аталь, появления которой ждали не меньше, чем делегацию пресветлых эльфов…
— Жениться буду я. Тебе, mi`ralli, придется выйти замуж…
— Мы никогда не сможем быть друзьями. И ты прекрасно об этом знаешь, не так ли?
— Дай мне право идти с тобой, рядом, навсегда…
— Мне нечего тебе предложить. Всё, что у меня есть, ты можешь получить и так, безо всяких чар…
Каждое слово солнечным лучиком пробивало брешь в тёмной вязкой туче навязанных чувств, медленно сливаясь в единое целое. И вскоре душу затопило тёплыми воспоминаниями, ярким снопом света разметав туман чужого притяжения. Аталь почувствовала, что уже не барахтается посреди волнующегося моря, а твердо стоит на несокрушимой скале, и даже брызги воды до неё не долетают.
Она распахнула глаза и спокойно ответила незнакомцу оценивающим взглядом. Ну да, красив, как же без этого! Не безупречно изящной эльфийской красотой, а какой-то совершенно особой, опасной и завораживающей одновременно. Золотистый загар, янтарные очи, тёмно-русые волосы с солнечным отливом — при неверном свете магических фонариков казалось, что он светится изнутри. Коричневые кожаные штаны и простая рубашка бежевого цвета не скрывали мощной красоты сильного тела, двигавшегося плавно и легко для такой внушительной комплекции.
— Молодец, девочка. А ты не такая уж и маленькая, как мне показалось, — бархатный голос заставлял восхищённо прислушиваться, но уже не завораживал.
— И не такая уж и девочка! — подсказала Аталь, чувствуя дрожь, только на этот раз исключительно от холода. Проклятая простуда нашла момент, когда подкрасться незаметно!
— Давайте уже или знакомиться, или пытаться меня убивать, а то, честное слово, я начинаю думать не о межмировом переселении оборотней, а о чашке чая, горячей ванне и тёплом пледе!
— Я Тиану, Ведущий оборотней. Ты — Хранительница этого мира. А они — женщины, которые не умеют договариваться, зато вполне способны организовать нам чай, плед и ванну, — улыбнулся желтоглазый.
— Можно и без ванны, — пробормотала Аталь, усилием воли напоминая, что бархат — это тяжёлая, липучая и не самая приятная в мире ткань, особенно в сравнении с шёлком. — Чего новенького и интересненького лично Вы можете мне сообщить?
— Да немного. Я полагаю, что факт нашего переселения уже нельзя считать ни тем, ни другим.
— Угу. Вы тоже полагаете, что угрозы расчленения невинных младенцев есть наилучший способ для получения моего согласия?
Тиану усмехнулся, словно услышав хорошую шутку, перевёл взгляд на Мэнэми и эльфийку, благоговейно взиравшую на него.
— Принесите нам чай.
Девушки послушно испарились, оставив Аталь наедине с Ведущим.
— Я внимательно слушаю.
В янтарных глазах мелькнула искорка и погасла, притушенная тяжёлыми веками. Ведущий поднял взгляд, и Аталь ощутила себя махонькой песчинкой рядом с многовековым камнем. И зазвучавший голос уже не казался бархатом, он истекал болью и тоской:
— Мой мир гибнет. И твой тоже. Ты ведь чувствуешь это, Хранительница, так почему же отказываешься помочь?
— Ну не знаю. В последнее время кроме дурацкой простуды никаких новых ощущений я не испытывала, — честно призналась Аталь, закутываясь в принесённый Мэнэми мстительно колючий плед. Чай появился тоже. Горький и невкусный, но зато — горячий.
— Смешно. А когда ты в последний раз чем-нибудь болела? — вкрадчиво спросил Тиану. Именно таким понятливо-сладким тоном разговаривают с малолетними детьми, чтобы натолкнуть их на умную мысль.
— Вообще-то целителей всякие хвори обходят стороной, — заметила Аталь, игнорируя заявление внутреннего голоса, что периодическое стучание головой о твёрдые поверхности можно отнести к хронической патологии.
— Значит, ты так чувствуешь. Не хочу тебя расстраивать, но дальше будет только хуже, пока мир не получит желаемого. А нужно ему немного: отвернуть нависшую угрозу гибели да привести в равновесие скопившиеся потоки Тьмы и Света, — подытожил оборотень, вытягивая длинные ноги. — Надеюсь, для тебя не будет открытием, что твой и мой давно и прочно связан, и не без твоей помощи, Хранительница. Да, некоторые из нас очутились здесь случайно, но ты, обменявшись кровью с одним из эльфов, сама нам дала шанс на переселение.
— Да ну? С чего бы это?
— С того, что в том эльфе течет кровь оборотня. Впрочем, как и во многих других.
— …!!!
— Ничего удивительного. Только светлые со своими странными взглядами на жизнь могли так упорно пытаться оградить наши народы друг от друга, но при этом не заметить, что защищать, собственно говоря, никого и не нужно… Очень в их духе. И если бы тёмные привыкли самостоятельно думать, а не доверять глобальные решения своим светлым собратьям, возможно, сейчас всё было бы совсем по-другому.
Мы очень долго жили в одном мире. Оборотни и эльфы на протяжении целых столетий влюблялись друг в друга и тихо-мирно проживали счастливую жизнь. Только у эльфов не было смелости в этом признаться, а у нас хватало терпения плясать под их дудку и скрывать истинную сущность под остроухой маской. Почему-то считать нас бездушными тварями гораздо проще, чем признать нашу способность становиться идеальной мечтой для своих возлюбленных. Безо всяких заклинаний и слияний. Другое дело, конечно, что мы можем и прикинуться мечтой, если будет такая необходимость. Наши чары обольщения — природная защитная реакция на сильного противника. Особенно действуют на тёмных воинов… но я могу это запретить.
— Каким образом?
Тиану усмехнулся, недовольно скосив глаза на псевдо-эльфийку. Та метнулась в одну из ниш, и перед Ведущим нарисовался внушительный бутыль вина и бокал. Видимо, местный чай не пришёлся оборотню по душе или что там у него было. Аталь задумалась и потребовала второй бокал.
— Ты же не рассчитываешь, что я вот так запросто открою тебе тайны нашего народа? По крайней мере, пока не получу твоего согласия. Добровольного и искреннего. Признаю, девушки были неправы, пытаясь принудить тебя, прошу прощения за их действия. Тем более, от этого ничего бы хорошего не вышло, ведь нужно не просто согласие, а искреннее и добровольное желание помочь, не так ли?
— Вы так уверены, что я его дам?
— Девочка, у тебя нет выбора, — печально усмехнулся Тиану. — Такое ощущение, что ты ничего не смыслишь в межмировом устройстве.
Аталь многозначительно хмыкнула и осторожно пригубила вино, подогретое заклинанием. Не признавать же вслух, что оборотень был зверски прав! Но жёлтые глаза видели её насквозь. И никакой опасности от них больше не исходило.
— Присутствие моего народа утяжелит чашу тёмных сил и уравновесит чрезмерное влияние Света. В нашем мире мы всё равно не останемся — он уже мёртв. Среди эльфов, перешедших сюда, был Хранитель. Его уход обрёк наш мир на медленное угасание, а восстановить его только силами Тьмы невозможно — вот тебе наглядный пример, почему так важно равновесие. Единственное, на что у нас хватило сил — погрузить мир в стазис, чтобы выиграть время на поиски путей к перемещению. Но с моим переходом сюда заклинание развеялось. Поэтому я и говорю, что выбора нет ни у тебя, ни у меня. Вопрос только во времени. И твоей цене за него. Назначай.
Аталь закрыла глаза. Мягкий бархат чужого голоса не упрекал и не навязывал свою волю. Он только констатировал факты, и почему-то она чувствовала, что это — правда. Обрывки мыслей радужным калейдоскопом витали вокруг сознания, мешая сосредоточиться и принять хоть какое-то решение. И даже надоедливый внутренний голос, проникнувшийся важностью момента, заткнулся, хотя девушка и не отказалась бы услышать хоть какой-то совет.
— Хорошо, — неожиданным для самой себя решительным голосом произнесла она. — Я дам тебе позволение. С двумя условиями. Первое — ты возвращаешь мне накопитель, помогающий справиться с выбросом энергии при закрытии портала.
— Мелисса? — тёмный вопросительно изогнул соболиную бровь, не отрывая взгляда от Аталь. — О чём речь?
— Такой артефакт действительно существует, — неохотно подтвердила оборотень, приблизившись к столу переговоров. — Но у меня его нет. И последний раз я видела его очень-очень давно, ещё на руке у прежнего владельца — короля Реинира. Даю слово.
— Извини, но я не знаю, как выполнить это условие. Могу лишь обещать, что как только встречу что-либо подобное — верну тебе, — пожал плечами Тиану. Может, у него и были причины верить Мэнэми (или всё таки Мелиссе?), но Аталь кожей ощутила, что та врёт, достаточно было бросить взгляд на лицо бывшей подруги, излучавшее искреннее сожаление и готовность помочь. Наверное, она тоже неплохо её знала. Впрочем, сейчас было важнее, чтобы предводитель оборотней согласился на второе условие, а с поисками злополучного артефакта можно разобраться и после.
— И ещё одно — мы обменяемся Даром. Не хочу теряться в сомнениях, разгадывая твои тайны. Предпочитаю рискнуть и получить ответы в готовом виде. Согласен на добровольный обмен? Получив кровь Хранителя, ты точно не сможешь причинить вред этому миру, а я — буду уверена в чистоте твоих намерений и отсутствии неприятных сюрпризов. Да и у тебя появиться веский аргумент, чтобы доверять мне.
Тиану стремительным движением подался вперёд, заглядывая в глаза девушки, будто собираясь прочитать её до донышка. Она не отшатнулась.
— Хорошо. Прямо сейчас. Обмен равноценный — сколько отдашь, столько и получишь взамен.
«Вот теперь тебя Крис точно пристукнет» — осторожно заметил внутренний голос.
«А может, я рассчитываю снова впасть в спячку, подобно пещерным медведям, и пропустить ближайшие несколько лет», — огрызнулась Аталь, кивая в знак согласия.
«Думаю, для бессмертного это не станет проблемой».
Тиану прикрыл глаза, и воздух вокруг него задрожал, очертания силуэта поплыли, и вскоре на месте мужчины захлопала крыльями крупная белоснежная сова. Янтарные глаза пронзительно глянули в синие, и птица недовольно заклокотала, глядя куда-то за спину девушки.
— Ха! Я так и знала, что вы — белые и пушистые. А мне никто не верил! — торжествующе объявила Аталь, оборачиваясь.
— Милая, если ты так хотела домашний зоопарк, может, стоило для начала ограничиться хомячками? — в прохладном шёлке любимого голоса явственно чувствовались нотки тщательно сдерживаемой ярости.
Дальнейшее Аталь припоминалось с трудом. Тёмная тень метнулась куда-то в сторону. Почему-то путь к любимому преградил Эн`экотэр. И когда она усвоила, что попытки вырваться из рук вампира тщетны, замерла, отказываясь верить своим глазам. А ведь они только подтверждали очевидное — Кристарн бросился не к ней, а к Мэнэми, заключив ту в объятия. И теперь сияющие золотом глаза ласково смотрели в зелёные, и вся нежность мира отражалась в них.
Аталь открыла рот и внезапно осознала, что попросту не может говорить. Да и что могут слова, когда на глазах рушится незыблемый оплот веры и развевается маревом почти сбывшаяся мечта. Остаётся только услышать подтверждение — отзвук шелкового, любимого, предназначенного только ей голоса.
— Мэни!
И мир вокруг замер. Девушка изумленно обернулась, оглядев неподвижные фигуры: презрительно кривившего губы вампира, чеканный профиль Кристарна, сияющую неземной красотой улыбку Мэнэми, печальные глаза молоденькой лже-эльфийки и… ощутила странную тяжесть на собственном плече. Там удобно устроилась белоснежная сова. Птица одарила целительницу очередным пронзительным взглядом, подпрыгнула и, коснувшись пола, вновь очеловечилась.
— Передумала? — янтарные глаза впились в синие, принуждая вспомнить, что в мире есть вещи поважней и потери посерьёзней.
— Нет, — прошептала Аталь, не отрывая глаза от недвижимых фигур.
— Я могу приказать отпустить его.
— Нет, — повторила девушка и с усилием отвернулась. — Пусть он использует этот шанс. Если сможет. Кстати, а что ты сделал?
— Закрыл их в стазисе, — нетерпеливо махнул рукой Тиану. — Давай не терять время на второстепенные проблемы — поверь, они сейчас не так важны.
— Да. Не важны, — спокойно согласилась Аталь. И правда, даже стоя на осколках собственного внутреннего мира можно попытаться отыскать достойную цель, чтобы продолжить дышать, чувствовать, жить. Хотя бы для того, чтобы спасти внешний.
Сова вновь поднялась в воздух, на лету вырывая клок пушистых перьев — белоснежный пух заалел кровавым пятном. Аталь вздрогнула от неожиданности, когда к руке прикоснулся острый коготь. Впрочем, всё познаётся в сравнении. Боли она не ощутила, напротив, полученная ранка словно отрезвила и помогла сконцентрировать внимание на происходящем.
Прижав к себе птицу, девушка на мгновение слилась с сознанием оборотня. Странным, величественным, мудрым, жёстким, изворотливым, властным… но не враждебным. Пытаясь справиться с волной новых ощущений, она даже не заметила самого момента, когда фрагмент рисунка её Дара отделился и исчез, уступая место чужому.
Увы, подсознательному желанию уснуть и надолго не судьба была сбыться. То ли оттого, что в жилах Витарра уже текла кровь оборотней, то ли Тьма, отвоевав частицу столь желанной души, смягчила последствия своего вторжения, но никаких болезненных ощущений ритуал не принес. А может просто вид застывшей фигуры любимого, обнимающего другую, оказался настолько действенной анестезией, что всё иное казалось неважной мелочью. Включая и спасение мира.
Аталь на мгновение зажмурилась, и застывшие фигуры заслонили широкие плечи.
— Ты в порядке? — оказывается, оборотни тоже умеют быть заботливыми.
— Да, — тоном «нет, но не твоё дело» ответила девушка. К сожалению, теперь янтарные глаза не казались ни чужими, ни загадочными. И его обладатель прекрасно чувствовал, что творится в её душе.
— Тогда включай.
— Что?
— Или истерику или стервозное равнодушие. Что у тебя нынче в фаворе? — осведомился Тиану, насмешливо улыбаясь в ответ растерянному взгляду.
— Шизофрения? Ты материализовалась? — растеряно глянула на него Аталь и тут же махнула рукой. — Не спрашивай. У меня бывает. Хорошо, что всегда проходит…
— Снять заклинание?
— Да, — тоном «да, и гори всё синим пламенем» выдохнула она.
Золотые глаза стали ещё ближе, застилая весь мир вокруг и Аталь, невольно заглянув в них, почувствовала, что стала крохотной и хрупкой со всеми своими проблемами, желаниями и надеждами. Он крепко обнял её, и дареная сила заструилась мягкой Тенью, рассеивая ослепительно яркий луч Света внутри. Все части мозаики словно встали на место. И девушка ощутила уверенность, что поступила действительно правильно. А с возродившейся верой в себя пришло и понимание, что следует делать дальше.
— Я помогу тебе спасти твой народ. Но пока время терпит, давай сделаем переход максимально безболезненным — мне очень не хочется, чтобы вы стали нежеланными гостями. А если вы хотите нормально жить здесь, нужно договориться ещё кое с кем. Ах, да. И прикажи своим подданным снять чужие обличья, которые они использовали для обмана и, по возможность, нивелировать последствия своей бурной деятельности.
Не сомневаясь в исполнении своей просьбы, протянула руку. Твердые мужские пальцы оплели её ладонь, даря безмолвную поддержку.
— Приказываю, — подтверждают золотистые глаза, и время возвращается на круги своя.
Аталь очерчивает круг портала и слабо улыбается, осознавая, что никаких запретов для перемещения для неё уже не существует. По крайней мере, в этом мире.