Во время своего выступления в феврале 1937 года Генрих Гиммлер заявил группенфюрерам СС: «Иногда в национал-социалистических кругах мы мечтали, что завоюем весь мир. Мы должны подразумевать это, даже когда не говорим об этом. Для меня предельно ясно, что мы должны делать поэтапную подготовительную работу. Сегодня у нас нет в распоряжении свободных людей, чтобы заселить провинцию, зону или сельскую область, равную половине сегодняшней Германии. Также предельно ясно, что нам для этого не хватает населения. Если же мы окажемся обладателями областей, в которых преобладает негерманская кровь, то мы без сомнений и сожаления должны будем выселить всех, начиная от старух заканчивая детьми.

Мы должны будем привезти туда качественное расовое население. Вместе с этим мы должны будем энергично взяться за дело, чтобы заселить нынешнюю Германию сотней миллионов немецких крестьян. Именно это направит нас по пути мирового господства. Тогда мы сможем воспринимать землю в арийском духе».

Гиммлер фактически создавал «расовую утопию», которая поэтапно должна была воплотиться в жизнь. Впервые он упомянул необходимую для Германии сотню миллионов немецких крестьян в 1931 году. Однако в 1937 году эта цифра озвучивалась не как некая гипотетическая предпосылка возрождения Германии, но как цифра, к которой надо было стремиться. Это была цель, которую на протяжении жизни нескольких поколений немцев должна была преследовать имперская политика в области народонаселения. Тон выступлений Гиммлера с каждым годом становился все более воинственным. В 1938 году он ориентировал руководство СС и полиции на приближение «столкновения», «судьбоносного часа», «который на ближайшие 30, 50, 100 лет предопределит жизнь Германии и нас самих».

В ноябре 1938 года Гиммлер заявил группенфюрерам СС, что приближается военный конфликт, в котором противостояние будет идти не на жизнь, а на смерть: «Для нас всех должно быть предельно ясно, что в ближайшие десять лет мы будем идти навстречу неслыханным столкновениям. Это будет не просто борьба наций, которые окажутся по разные стороны фронта. А это будет мировоззренческая борьба, в которой сплотятся все евреи, масоны, марксисты и клерикальный мир. В евреях я вижу движущую силу всех негативных процессов нашего мира. Для них предельно ясно, что они готовы вести войну до тех пор, пока не будут уничтожены Германия и Италия. Из этого следует простой вывод. Евреям не место в Германии. Это является всего лишь вопросом времени… Вам должно быть понятно, что если мы проиграем в начавшейся борьбе, то для германцев не останется даже резерваций. Их будут морить голодом и уничтожать. Это будет уделом каждого, без учета того, являлся ли он восторженным приверженцем Третьего рейха или нет. Для преследования будет достаточно того, что человек был рожден немецкой женщиной и говорит на немецком языке».

Однако уже несколько месяцев спустя, в феврале 1939 года, Гиммлер заговорил о предстоящей войне не как о событии возможном в предстоящее десятилетие. Война в его речи была делом ближайшего будущего, что он связывал с последствиями еврейского погрома, более известного в истории как «хрустальная ночь». «Радикальное решение еврейской проблемы подталкивает Иудею к борьбе против нас. Если это будет необходимо, то они готовы развязать новую мировую войну», — заявлял рейхсфюрер СС во время выступления в Висбадене перед офицерами оберабшнитта «Рейн».

В своей речи перед группенфюрерами СС в ноябре 1938 года Гиммлер впервые дал характеристику своей «расовой утопии», фактически впервые назвав ее Великогерманской империей. «В будущем мы будем иметь Германию либо в виде Великогерманской империи, либо Германии не будет вовсе. Я верю, что если охранные отряды выполнят свой долг, то фюрер сможет создать Великогерманскую империю, Великогерманский рейх. Это будет самая великая империя, которую только знала история человечества. Это будет самая великая империя из всех существовавших на Земле. В этом предназначении кроется наш долг и наша работа».

Однако Гиммлер, кажется, не считал возможным, что Великогерманский рейх будет создан уже при жизни Адольфа Гитлера. Он подразумевал, что это сделает «наследник фюрера». Это станет очевидным, если принять довоенные высказывания Гиммлера 1939 года, в которых он говорил о необходимости создания вокруг Германии «кольца поселений», в коих должно было проживать «от 80 до 100 миллионов германских крестьян». По его мысли, подобное «крестьянское окружение» являлось всего лишь предпосылкой для осуществления титанических планов по перекройке Европы. Гиммлер прекрасно понимал, что Третий рейх не обладал таким количеством свободных крестьян, и едва ли мог обладать в ближайшие 30 лет. По этой причине можно предположить, что предстоящую войну Гиммлер рассматривал всего лишь как первую стадию «мирового конфликта». Победа в ней должна была заложить основу Великогерманского рейха, который должен был возникнуть уже десятилетиями позже.

Начало деятельности Гиммлера по установлению контактов с немецким национальным меньшинством в Восточной и Юго-Восточной Европе относилось к 1936–1937 годам. Именно в это время рейхсфюрер СС начинает активно вмешиваться в «народную политику», как нередко именовали мероприятия в области народонаселения. Первый опыт подобной деятельности у Гиммлера появился в 1934 году, когда СД стало проявлять повышенный интерес к судетским немцам. Судетская область, после Первой мировой войны перешедшая к Чехословакии, стала плацдармом, с которого немецкие агенты наблюдали за деятельностью политических эмигрантов, скрывшихся от преследования национал-социалистов в этой европейской стране.

В некоторых случаях агенты СД были готовы на осуществление боевых акций. Так, например, в январе 193 5 года был убит ближайший соратник Отто Штрассера (на тот момент главного «национал-социалистического диссидента») Рудольф Формис. В конце 1936 года Гиммлер решил сам участвовать в «народной политике» режима. Для этого он мог опираться на «Ведомство посредничества фольксдойче». Надо отметить, что, начиная с 1933 года, между отдельными представителями НСДАП шла усиленная борьба за контроль над мероприятиями, проводимыми в сфере «народной политики». Во многом именно по этой причине Гитлер поручил своему заместителю Рудольфу Гессу навести порядок в данной сфере. Гесс оказался перед сложной задачей — унификация всех союзных национал-социалистам организаций, которые действовали на территории соседних европейских государств, не представлялась целесообразной, поскольку в первые годы национал-социалистической диктатуры Германия фактически находилась в международной изоляции. Выход был найден в 1935 году, когда по приказу Гесса было создано «Ведомство посредничества фольксдойче», во главе которого был поставлен Отто фон Курселль. Это был художник, который с начала 20-х годов поддерживал национал-социалистов, а в 1934 году стал сотрудником министерства науки. В 1936 году Курселль, который являлся кроме всего прочего оберштурмбаннфюрером СС, пошел на конфликт с Генрихом Гиммлером. Причина конфликта крылась в том, что руководство СС поддерживало одну из самых радикальных группировок судетских немцев, которая находилась в оппозиции к организациям, сотрудничавшим с «Ведомством посредничества». Курселль наивно полагал, что сможет контролировать деятельность Гиммлера на территории Судетской области, а потому даже пытался заручиться поддержкой Германа Геринга. Гиммлер же в ответ решил отстранить Курселля от руководства «Ведомством посредничества фольксдойче», для чего только требовался удобный повод.

Этот повод был быстро найден. Дело в том, что Отто фон Курселль был руководителем организации «Балтийское братство», в рядах которой состояли многие прибалтийские немцы, которые оказались в Третьем рейхе. «Балтийское братство» обвинили в антигосударственной и масонской деятельности, после чего организация была запрещена, а сам Курселль исключен из СС и снят со всех постов. Так Гиммлеру удалось поставить во главе «Ведомства посредничества фольксдойче» обергруппенфюрера СС Вернера Лоренца. Несмотря на то что Лоренц не был силен в «народной политике», он обладал хорошими связями, а также был дружен с Иоахимом фон Риббентропом, который во второй половине 30-х годов считался «надеждой национал-социалистической внешней политики». Заместителем Лоренца был назначен Герман Берендс, который являлся связующим звеном с СД. С самого начала именно Берендс являлся фактическим руководителем организации, так как Лоренцу отводились в большей степени представительские функции.

Новое руководство «Ведомства посредничества» предпочитало сотрудничать отнюдь не со всеми немецкими национальными организациями, но ориентировалось на зарубежные союзы национал-социалистического толка. Наиболее активно эта деятельность, курируемая СС, развернулась в 1938 году. Берендс сосредоточил свою деятельность на контактах с немецким национальным меньшинством в нескольких странах: Румынии, Венгрии, Югославии, Судетской области. Сразу же надо отметить, что до начала Второй мировой войны влияние Гиммлера на «народную политику» было косвенным и не носило официального характера. Он предпочитал положиться на доверенных ему лиц, которые руководили «Ведомством посредничества», тем более что эта организация еще не была влита в состав СС. Желание Гиммлера определять «народную политику» было во многом связано с формированием идей относительно того, что СС должны были играть центральную роль в процессе «восстановления германской расы», на основе которой должен был возникнуть Великогерманский рейх. В этой связи взаимодействие с немецким меньшинством в соседних с Германией странах должно было стать началом для сооружения «крестьянского кольца». Кроме этого СС могли выступать в кризисных ситуациях в качестве защиты «фольксдойче». Именно эсэсовские специалисты являлись реальными организаторами отрядов «немецкой самообороны», которые возникли в Судетской области Чехословакии.

Причина того, что Гиммлеру без всяких проблем удалось вмешаться, а затем и получить контроль над «народной политикой» Третьего рейха, крылась в его хороших отношениях с Иоахимом фон Риббентропом, который по приказу Гитлера курировал деятельность «Ведомства посредничества фольксдойче». Гиммлер был знаком с фон Риббентропом еще с конца 1932 года, когда в его доме шли переговоры о формировании правительства во главе с Гитлером. Более того, в мае 1933 года Гиммлер произвел Риббентропа в штандартенфюреры СС (20 апреля 1940 года ему был присвоен чин обергруппенфюрера СС). Риббентроп не только сотрудничал с СД, но и считался личным другом Гиммлера (насколько Гиммлер мог вообще дружить с представителями политической элиты рейха). Накануне своего назначения Имперским министром иностранных дел Риббентроп со своей супругой прибыли в гости с ночевкой в дом Гиммлеров. В феврале 1939 года Маргарета Гиммлер, которая вместе с Риббентропом отдыхала в санатории, охарактеризовала его в своем дневнике как «друга семьи».

В ходе попыток оказывать влияние на внешнюю политику Генрих Гиммлер пытался наладить плодотворные отношения с представителями соседних стран. Речь шла в первую очередь о государствах, которые занимали «дружественную» позицию в отношении Третьего рейха. На первом месте, вне всякого сомнения, находилась фашистская Италия. 30 марта 1936 года в Берлине состоялась немецко-итальянская полицейская конференция. Германскую сторону на конференции официально представляли Гиммлер, Гейдрих, шеф гестапо Мюллер. Руководителем итальянской делегации был министр полиции Артуро Боккини. На конференции в основном обсуждались проблемы борьбы с коммунистами. В октябре того же года немецкая делегация во главе с Гиммлером совершила ответный визит в Рим. По этому поводу рейхсфюрер СС был даже принят Муссолини. Впоследствии «антикоммунистические» двухсторонние конференции были проведены Гиммлером с представителями Финляндии, Болгарии, Венгрии. Были налажены контакты с правоохранительными органами Польши и Югославии. В последние дни лета 1937 года Гиммлер стал официальным лицом Международного полицейского конгресса, в котором принимали участие представители Бельгии, Бразилии, Болгарии, Финляндии, Греции, Италии, Югославии, Голландии, Польши, Португалии, Швейцарии, Венгрии и Уругвая. Конференция была закрытой. До сведения немецкой общественности было лишь доведено, что она была вновь посвящена проблемам борьбы с коммунизмом.

Тем временем между Генрихом Гиммлером и Артуро Боккини сложились настолько теплые и тесные отношения, что шеф итальянской полиции пригласил рейхсфюрера СС провести свой отпуск в Италии. Впрочем, это должен был быть не просто отдых, а попытка совместить его с решением деловых вопросов. Гиммлер не сразу смог выбраться на несколько недель в Италию. Дело в том, что 9 ноября он должен был принимать участие в ставших традиционными для Мюнхена торжествах, посвященных очередной годовщине «пивного путча». Только после этого он вместе со своей супругой смог направиться на юг.

По большому счету это была единственная заграничная поездка, в которой Генрих и Маргарета Гиммлеры были вместе. Как уже упоминалось выше, именно в это время Маргарета стала вести дневник. Из этого дневника можно узнать подробности пребывания Гиммлеров в Италии. Они прибыли в Рим на роскошной машине 14 ноября 1937 года. Их встречал лично Боккини. В течение последующих дней чета Гиммлеров осматривала римские достопримечательности: Колизей, римский Форум, Капитолий. Гиммлер, обладавший немалыми познаниями в истории, смог удивить итальянцев. Также супруги посетили Ватикан. Здесь Генриху Гиммлеру удалось одержать небольшой «триумф» над католичеством — ему разрешили проехаться по улицам Ватикана на машине с установленным на ней флажком СС.

17 ноября высокопоставленных гостей ожидал Неаполь. В это время Гиммлера опять стали беспокоить сильные боли в желудке. На следующий день во время визита в Помпеи он уделил огромное внимание мозаичным полам, на которых были выложены свастичные орнаменты. Маргарета Гиммлер предпочитала слегка презрительно изучать людей и страну. В те дни она записала в дневнике: «В Италии неимоверно большое значение придают хорошей кухне… Несмотря на то что все постоянно пьют вино, нигде не видно пьяных. Повсюду мелькает множество детей». Гиммлеры продолжали экскурсии по Неаполю в сопровождении историка Ойгена Долльмана, немца по происхождению, который с 1928 года жил в Италии. В 1937 году он постоянно участвовал в экскурсионных поездках в качестве переводчика, который сопровождал национал-социалистические делегации. Кроме Гиммлеров он сопутствовал имперскому руководителю молодежи Бальдуру фон Шираху. Во время встречи с Гиммлером Долльман вызвался добровольно сообщать обо всем, что происходило в Италии. Это он тщательно делал на протяжении последующих лет.

Одним из главных итогов туристической поездки, которая продолжалась до 13 декабря, стало то, что Гиммлер обратил пристальное внимание на античное культурное наследие. Не дожидаясь возвращения в Берлин, 10 декабря 1937 года Гиммлер направил письмо научному куратору исследовательского общества «Наследие предков» Вальтеру Вюсту. Тот должен был заняться поисками «германских» следов в итальянской культуре. К этой идее Гиммлера подтолкнули увиденные им свастичные орнаменты и знаки, которые весьма напоминали руны. Вальтер Вюст должен был в срочном порядке создать в «Наследии предков» отдел, который бы занимался изучением культуры античного Рима и Греции на предмет поиска в ней «германско-нордических отголосков».

Дневник Маргареты Гиммлер дает множество интересных записей, которые были датированы мартом 1938 года. В один из дней она записала: «Нас не оставляют заботы, каждый день случается что-то новое. Генрих пребывает в хорошем настроении, так как он, конечно же, знает, что происходит. Но мне остается лишь наблюдать за его неимоверной активностью и упаковывать полевую форму. Это очень тяжело». На самом деле «неимоверную активность» Гиммлер стал проявлять еще в январе 1938 года, когда была объявлена мобилизация 20 тысяч полицейских. Провозглашалось, что это делалось либо для подготовки к «параду», либо перед началом «больших учений». На самом деле в Третьем рейхе готовились к присоединению Австрии. 12 марта моторизированные полицейские части, собранные со всех концов рейха, при поддержке частей вермахта перешли германоавстрийскую границу. Аншлюс Австрии в те дни предпочитали именовать «цветочной кампанией», так как австрийцы встречали немцев букетами цветов. Присоединение Австрии к Третьему рейху стало возможным только тогда, когда после продолжительного кризиса австрийский канцлер Шушинг отдал своей пост лидеру австрийских национал-социалистов Артуру Зейсс-Инкварту. Тот сразу же попросил Третий рейх «помочь с охраной порядка».

Есть один малоизвестный факт, касающийся аншлюса Австрии. Оказывается, Генрих Гиммлер прибыл в Вену ранним утром 12 марта 1938 года, еще до того момента, как немецкие части заняли этот город. Более того, в специальном издании «Немецкая полиция» читателям сообщалось, что «рейхсфюрер СС высадился внезапно для многих в окрестностях Вены на аэродроме Асперн, когда еще ни одно немецкое формирование не перешло границу. Его сопровождал группенфюрер Гейдрих. Именно они стали организующей силой первых мероприятий по поддержанию порядка и спокойствия. Именно они стали первыми официальными представителями национал-социалистического рейха на австрийской земле». Далее в статье с немалым пафосом сообщалось, что «рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер руководил самой знаменательной в мировой истории революцией, которая произошла без единого выстрела и какого-либо кровопролития!» Казалось бы, Гиммлеру должны были льстить такие статьи, однако тот остался недовольным. Дело в том, что статья в журнале «Немецкая полиция» была напечатана с ведома Имперского министра пропаганды Йозефа Геббельса и вкратце излагала сведения о подготовке к аншлюсу, которые считались секретными. Гиммлер воспринял это как личную недоработку.

Если для Гитлера пребывание в австрийской столице было связано с не самым лучшим в его жизни «венским периодом», то Гиммлер увязывал свой ранний прилет с несколько другими событиями. Он как бы пытался реабилитироваться за провалившийся путч 1934 года, в котором активное участие принимали австрийские эсэсовцы. В одном из своих заявлений он сообщил: «Восемьсот служащих СС будут защищать правительство Зейсс-Инкварта в резиденции федерального канцлера от красных бандитов». Из Вены Гиммлер вместе с Зейсс-Инквартом направились в Линц, куда они прибыли около полудня. Они должны были здесь встретить Гитлера, который направился в Восточную марку (так национал-социалисты именовали Австрию), чтобы приветствовать «воссоединение со своей Родиной». 14 марта Гиммлер и Зепп Дитрих вместе с подразделениями «Лейбштандарта» и немецкой полиции прибыли в Вену. На следующий день сюда же прибыл Гитлер, который принял участие в митинге, собравшем гигантскую толпу в несколько десятков тысяч человек. После этого для Гиммлера вновь начались трудовые будни — он должен был унифицировать австрийскую полицию по немецкому образцу и влить полицейский аппарат в состав «охранного государственного корпуса».

Полгода спустя части СС оперативного реагирования и четыре вооруженных батальона «Мертвой головы» принимали участие в аннексии Судетской области Чехословакии. После этого было решено расширить практику создание частей СС. 8 ноября 1938 года Гиммлер во время выступления в Мюнхене перед группенфюрерами СС заявил, что в ближайшее время было необходимо сформировать еще шесть новых батальонов. Но в те дни его заботило отнюдь не это. После перехода к откровенной экспансионистской политике национал-социалистический режим ужесточил преследование евреев. Когда произошел аншлюс Австрии, то во многих городах возникли антисемитские беспорядки. Это была лишь прелюдия к большому погрому. В период между маем и июлем 1938 года во всем Третьем рейхе наблюдалась растущая волна антисемитизма, которая привела к нескольким эксцессам.

Однако на тот момент национал-социалистические власти решили всячески сдерживать «погромные настроения». Дело в том, что разразился «судетский кризис», а потому Третьему рейху надо было предстать в качестве «миролюбивого» государства. Когда же было достигнуто так называемое мюнхенское соглашение (в отечественной историографии — мюнхенский сговор) и Судетская область перешла в состав Третьего рейха, то сдерживать радикальные настроения больше не имело смысла. На фоне этой растущей антисемитской напряженности 26 октября 1938 года Гиммлер распорядился выслать из страны в течение трех дней всех польских евреев. Далее события стали развиваться с непредсказуемой быстротой. 7 ноября 1938 года 17-летний Гершель Гришпан совершил покушение на Эрнста Рата, секретаря немецкого посольства в Париже. Это покушение было представлено как акт возмездия за депортацию родителей Гришпана из рейха. Когда сведения об этом просочились в рейх, то сразу же стали возникать очаги беспорядков. В ночь с 7 на 8 ноября 1939 года в Гессене было разбито несколько витрин магазинов, которыми владели евреи.

Тем временем 8 ноября Гиммлер произнес цитировавшуюся выше речь, в которой обращал внимание группенфюреров СС на «еврейский вопрос». Поводом же для этого мероприятия были традиционные торжества, посвященные неудачному «мюнхенскому путчу» 1923 года. Именно 9 ноября стало известно, что Эрнст Рат скончался от полученных ран. Во второй половине дня это известие прибыло в Мюнхен. В это время «старые бойцы движения» находились в здании ратуши, где слушали речь Гитлера. Тогда же было официально объявлено о смерти Рата. Гитлер в срочном порядке покинул мероприятие, после чего слово взял Геббельс, который стал всячески подстрекать присутствовавших к антисемитским выходкам.

В это время Гиммлер также находился в здании ратуши. После речи Геббельса он не стал давать каких-то особых указаний. В любом случае полиция не препятствовала волне погромов, в которых принимали участие некоторые из служащих СС. О том, что страна охвачена антисемитскими беспорядками, Гиммлер узнал уже вечером, находясь в мюнхенской квартире Гитлера. После этого он отдал приказ готовить концентрационные лагеря к принятию 20–30 тысяч новых заключенных. Ночью он связался с Гейдрихом и дал несколько инструкций. В частности, полиция должна была следить за тем, чтобы огонь с подожженных синагог не перекинулся на соседние дома, а погромщики случайно не стали грабить «арийские» магазины. Считалось, что официально во время погромов погиб 91 человек. Однако при этом обращает на себя внимание очень большое количество «самоубийств», которые «наблюдались» среди тысяч арестованных евреев.

Тем временем Третий рейх продолжал свою территориальную экспансию. После того как Чехословакия утратила Судетскую область, из ее состава вышла Словакия, которая заявила о готовности занять «дружественную позицию» в отношении Германии. В этих условиях правительство трещавшей по швам Чехословакии решило передать управление страной Гитлеру.

В первых числах апреля 1939 года дочь рейхсфюрера СС Гудрун получила письмо от адъютанта ее отца Карла Вольфа. В нем говорилось: «Милая куколка! Я пишу это письмо, чтобы оно в качестве бесценного документа перешло со временем к твоим внукам и правнукам». Далее Вольф как очевидец описывал прибытие Гитлера в Прагу, где он встретился в королевском дворце с Генрихом Гиммлером. Фюрер обнял главу СС за плечи, после чего произнес: «Гиммлер, я редко хвалю Вас, но тут вынужден сказать, что все было сделано в высшей мере элегантно». Под «элегантностью» Гитлер подразумевал действия частей СС, которые беспрепятственно заняли территорию Чехии. Сюда сразу же были направлены два полка полиции порядка и две оперативные группы полиции безопасности, которые в срочном порядке стали осуществлять операцию «Решетка». Речь шла об аресте местных коммунистов и немецких политических эмигрантов, которые долгое время скрывались на территории Чехословакии. К началу мая 1939 года только на территории «протекторатов Моравия и Богемия» (под этим названием Чехия оказалась в составе Третьего рейха) было арестовано около 6 тысяч человек. Аресты продолжались еще несколько месяцев, фактически до начала Второй мировой войны.

Если говорить об изменениях, которые произошли в приоритетах Гиммлера по мере того как Третий рейх осуществлял свою территориальную экспансию, то надо отметить, что он до 1938 года фактически не уделял большого внимания поселенческой программе, которую пыталось осуществить Главное управление СС по вопросам расы и поселений. В период с 1935 по 1938 год речь велась в основном о создании поселков городского типа, которые предназначались для служащих СС и полиции. Несмотря на то что Главное управление СС по вопросам расы и поселений возглавлял главный аграрий Третьего рейха Рихард Вальтер Дарре, до 193 8 года фактически не велось никакой реальной деятельности по созданию «крестьянских поселений СС». Так, например, в 1937 году было предоставлено 5 тысяч гектаров для 55 крестьян, имевших отношение к СС. Гиммлер не решался развивать это направление хотя бы потому, что намеревался оставить за собой тему «Восточных поселений», которой он бредил еще с юношеских лет. Это не мешало ему во время своего секретного выступления в январе 1936 года говорить о том, что будущее поселений немецких крестьян было связано с Восточной Европой, «простиравшейся до Урала». Однако в тот момент это были всего лишь прожекты, под которые не выделялось специального финансирования, а в управлении Дарре совершенно не собирались приступать к реализации данных начинаний.

Не стоило также забывать, что Рихард Вальтер Дарре, кроме всего прочего, возглавлял Имперский продовольственный комитет, который никак не подчинялся Генриху Гиммлеру. А вот в недрах продовольственного комитета уже с 1937 года стали разрабатываться секретные планы по «заселению территории Чехословакии». Их разработчиком был начальник штаба комитета Герман Райшле, который совершенно не был удовлетворен тем, что не предпринималось никаких конкретных шагов по претворению в жизнь «центрального требования национал-социализма, связанного с необходимостью освоения жизненного пространства». Несмотря на то что Райшле являлся сотрудником Главного управления СС по вопросам расы и поселений, он отнюдь не намеревался делиться своими разработками с руководством охранных отрядов. Более того, по роду своей деятельности в эсэсовском управлении он делал все возможное, чтобы в СС не стали самостоятельно планировать крестьянские поселения.

Однако после многочисленных территориальных приобретений 1938 года в СС всерьез стали задумываться над проблемой специальных крестьянских поселений. На территории Австрии и Судетской области, которые оказались включены в состав Третьего рейха, в срочном порядке стали приобретаться земли. В июле 1939 года Гиммлер даже запросил у СД «дела, статистику и картографический материал, которые бы отражали сельскохозяйственное и геополитическое положение республики Чехия, Литвы, Латвии, Эстонии и Румынии». Кроме этого у СД запрашивались сведения об активности католических миссий в этих регионах. По большому счету Гиммлер стал проявлять повышенный интерес к «поселенческой проблеме» только с весны 1939 года, когда получил от Гитлера приказ заняться переселением немецкого населения Южного Тироля (территория Италии). С этого момента можно было уверенно говорить о том, что Гиммлер стал разрабатывать планы «освоения жизненного пространства». Эти планы несколько отличались от проектов, которые позволял себе Дарре. Если Дарре ориентировался на традиционные крестьянские поселения, то Гиммлер взял на вооружение самые агрессивные расистские лозунги. В его представлениях новые «поселения» должны были предоставляться «военному крестьянству», которое бы на манер казаков должно было и заниматься сельским хозяйством, и оборонять границы рейха. Переубедить Дарре едва ли представлялось возможным, а потому конфликт между ним и Гиммлером был просто неизбежен.

Как уже говорилось выше, Рихард Вальтер Дарре было не просто старым приятелем Гиммлера, но и одним из идеологов СС. Современные немецкие исследователи нашли личные записи Дарре, из которых следовало, что тот перестал доверять Гиммлеру приблизительно в 1937 году. 17 апреля 1937 года Дарре записал по поводу встречи с Гиммлером, что тот был «очень дружелюбным и сердечным, что было бы очень странным, принимая во внимание мои подорванные позиции в глазах общественности и фюрера». В данном случае Дарре подразумевал свое не слишком успешное выступление на Имперском съезде крестьян в 1936 году. Считалось, что эта речь могла повредить престижу национал-социалистов в крестьянской среде. Речь Дарре была напыщенной, изобилующей многочисленными мировоззренческими постулатами, но в ней не были освещены «ключевые моменты национал-социалистической хозяйственной политики». После этого Дарре надолго попал в политическую изоляцию. Однако из записей, сделанных в декабре 1937 года, следовало, что Дарре нисколько не сомневался в том, что Гиммлер относился к нему предвзято. Двумя неделями позже Дарре в своих записях критикует попытки Гиммлера превратить СС в орден: «План рейхсфюрера СС — превратить СС в орден самураев и слить его с полицией. Так не пойдет». Далее Дарре начал сомневаться в необходимости собирать «хорошую кровь» исключительно в рамках СС, как это планировал Гиммлер. Из записей Дарре следовало, что он был окончательно разочарован в идеях Гиммлера: «Забочусь о будущем СС. Должен ли я оставить руководство Главным управлением СС по вопросам расы и поселений, если СС превращаются в капиталистическую преторианскую гвардию, с иезуитским командованием во главе?»

В феврале 1938 года Дарре обратился к Гиммлеру с просьбой оставить пост начальника эсэсовского управления. Поводом для этого решительного шага стала критика рейхсфюрера СС в адрес Иоахима Цезаря, который в РуСХА занимал должность начальника управления обучения. Гиммлер упрекнул его в «излишней интеллектуальности». Гиммлер давал отставку уже третьему начальнику управления обучения РуСХА. Скорее всего, он был принципиально недоволен тем, каким способом «эсэсовцы постигали идеи “крови и почвы”». Несмотря на то что предложение Дарре было сформулировано в мягкой форме и при желании можно было бы найти компромисс, Гиммлер решил не утруждать себя дипломатическими играми и согласился с отставкой старого приятеля.