После возвращения в Ландсхут для Генриха Гиммлера на первый план вышла проблема окончания своего гимназического обучения. Напомним, что к этому времени он закончил всего лишь семь классов гимназии. Догнать своих одноклассников и вовремя получить аттестат зрелости он мог лишь благодаря специально принятому правительственному решению, согласно которому для участников войны организовывались особые шестимесячные ускоренные курсы. Классным руководителем одного из таких курсов был как раз Гиммлер-старший. Впрочем, он не давал своему сыну никаких поблажек, так как руководил вверенным ему классом с традиционной строгостью и педантичностью. В это время в классе, где продолжил свое обучение Генрих, находился вернувшийся с войны его приятель Фальк Ципперер. В это время оба юноши пытаются писать стихи. Однако если природа все-таки одарила Ципперера подобием поэтического таланта, то творения Генриха Гиммлера в большей степени напоминали неуклюжие вирши.

Между тем в Баварии накалялись политические страсти. Молодым ультраправым офицером был убит Курт Айснер, человек, организовавший революцию в Баварии. В Мюнхене стало набирать силу советское движение, представленное в первую очередь активистами Независимой социал-демократической партии Германии. После того как левые активисты провозгласили в Мюнхене Советскую республику, законно избранное правительство было вынуждено скрыться в Бамберге. На севере Германии стали формироваться добровольческие корпуса и специальные подразделения рейхсвера, в которые входили вернувшиеся на Родину фронтовики, придерживавшиеся контрреволюционных и антидемократических воззрений.

Генрих Гиммлер в это время пытался проявить себя в рамках Баварской народной партии. Одно время он даже состоял в переписке с ее филиалом в Регенсбурге. Однако в конце апреля 1919 года он решил присоединиться к фрайкору (добровольческому корпусу) «Ландсхут». Одновременно с этим он числился в резервной роте добровольческого корпуса «Оберланд». Этот фрайкор создавался при поддержке находившегося в изгнании баварского правительства, однако изначальная инициатива исходила от Рудольфа фон Зеботтендорфа, председателя общества «Туле». Несмотря на желание побывать на фронте и политическую активность, Генрих Гиммлер не принимал участие в кровавых событиях начала мая 1919 года, когда была ликвидирована Мюнхенская Советская республика. Тем не менее он еще два месяца числился в составе корпуса «Оберланд», где даже получил официальную должность. Это назначение позволяло Генриху Гиммлеру надеяться, что он сможет продолжить службу в рейхсвере и со временем все-таки получит офицерское звание. Действительно, некоторые из добровольческих корпусов были влиты в состав рейхсвера, однако «Оберланд» не попал в их число, а это значит, что Генрих Гиммлер мог в очередной раз распрощаться со своими надеждами.

В июле 1919 года Генрих, как участник войны, получил аттестат зрелости, хотя он никогда не сдавал действительных выпускных экзаменов. По большей части учебных предметов у Генриха Гиммлера значилось «отлично», лишь по математике и физике он получил «хорошо». Поскольку юноша не имел ни малейших перспектив продолжить армейскую карьеру, он принял весьма неожиданное для многих решение. Он решил обучаться сельскому хозяйству в Высшей технической школе Мюнхена. На первый взгляд подобное решение могло показаться вздорным и сумасбродным. Генрих Гиммлер был типичным гуманитарием. Кроме этого его семья была городской, а с деревенскими реалиями он сталкивался только во время пребывания за городом во время каникул. Кроме этого у Гиммлеров не было собственного поместья, где бы Генрих со временем мог работать управляющим.

Подобное решение объяснялось тем обстоятельством, что в то время очень многие демобилизованные офицеры и подрастающие сыновья немецких дворян шли получать аграрное образование, полагая его новой «хлебной профессией». Однако большинство из них воспринимали учебу всего лишь как передышку, которой надо было воспользоваться до начала новой войны или по крайней мере, до начала гражданской войны. Генрих Гиммлер, скорее всего выбрал сельскохозяйственное направление, чтобы очутиться в офицерской среде, что, по его мнению, давало все-таки возможность приблизиться к армии. Кроме этого не надо исключать возможности того, что на этот выбор повлияли родители Генриха, которые хотели, чтобы их сыновья получили практичные профессии, — Гебхард и Эрнст стали учиться на инженеров.

Летом 1919 года Гиммлер-старший был назначен директором гимназии, находившейся в Инголыптадте. Семейству удалось найти поблизости от этого места поместье, в котором Генрих Гиммлер смог бы пройти годовую подготовку — это было обязательным условием для принятия на аграрный факультет. 1 августа 1919 года Генрих Гиммлер начал свое практическое знакомство с сельским хозяйством. На тот момент в поместье приходилось работать шесть дней в неделю по 12 часов. В свой единственный выходной Генрих должен был трудиться на конюшне. Это был тяжелый физический труд, который сложно давался Генриху Гиммлеру. Теперь он подписывал свои сообщения родителям «Генрих агрикола», то есть «Генрих землевладелец». Даже в этой подписи чувствовались непомерные амбиции Генриха, так как его статус больше соответствовал батраку, но никак не землевладельцу. В «Книге рабочих дней», которую вел Генрих Гиммлер по образцу своего юношеского дневника, он обстоятельно перечислял все физические трудности, с которыми ему приходилось сталкиваться: «26 августа. В первой половине дня перепахивал плодородный слой почвы. Разгрузил три с половиной фуры ячменя». «29 августа. Во второй половине дня погружал на телеги мешки с рожью. 105 штук, каждый по 50 килограммов. Разгрузил три фуры ячменя». Однако в это время Генрих не мог вести самостоятельную жизнь. Подобно времени пребывания в казармах, ему постоянно слали посылки из дома. В них были еда, чистое белье и т. д.

Генрих Гиммлер очень наделся, что физический труд поможет укрепить его здоровье.

Однако эти надежды оказались призрачными. Уже после двух недель работ он тяжело заболел, после чего провел более месяца в местной больнице. Врачи подозревали, что Генрих подхватил кишечную инфекцию. В сентябре он отправился в Мюнхен к семейному врачу Гиммлеров, Квенштедту. Тот после обследования поставил следующий диагноз: «Проблемы с сердцем. В течение года не учиться и воздерживаться от тяжелого труда». Вынужденный отдых Генрих использовал для того, чтобы читать. Еще во время пребывания в инголыптадтской больнице он составил список книг, которые он планировал прочесть в сентябре — октябре 1919 года. В этом списке содержалось 28 произведений. Во время болезни Генрих Гиммлер прочел десяток томиков Жуля Верна, несколько сборников исторических рассказов. В списке также значился «Фауст» Гёте и роман Томаса Манна «Королевская свадьба». Последний был единственной книгой из числа современной немецкой литературы. Куда с большим интересом Генрих читал старые сказания и саги. Это характеризует литературный вкус молодого Генриха Гиммлера, который отдавал предпочтение романтическим историям. В конце болезни Генрих принимается за чтение политических вещей. В его поле зрения попадает конспирологическая литература и антимасонские памфлеты. Кроме этого он читает сообщения о деятельности «Немецкого комитета по содействию переселению евреев в Палестину», то есть можно говорить о том, что уже в 1919 году Гиммлер был знаком с сионистской литературой.

14 октября 1919 года Генрих в очередной раз направляется в Мюнхен к доктору Квенштедту, который находит, что сердце юноши пришло в порядок. Теперь сняты все ограничения на учебу, и Генрих Гиммер смог 18 октября 1919 года записаться в Высшую техническую школу Мюнхена. Он стал прилежным студентом. Вместе с братом Гебхардом Генрих снимал меблированную комнату в доме № 28 по Амалиенштрассе, то есть фактически по соседству с университетом. Сразу же всю свою жизнь Генрих Гиммлер подчинил строгому распорядку. Обедал он обычно у госпожи Лориц, вдовы известного оперного певца, которая, видимо, хотела познакомить братьев со своими дочерьми. Вечера же он проводил в кругу друзей. Весьма интересным может оказаться тот факт, что молодой Генрих Гиммлер неоднократно бывал в гостях у тайного советника Лоссова. Тот считался другом семьи Гиммлеров, но Генрих все равно отмечал, что советник оказывал ему «колоссальную любезность». Кроме этого Генриха Гиммлера могли видеть в компании профессора Раушмайера, с дочерью которого Мари еле юношу связывали дружеские отношения. Но чаще всего Генрих Гиммлер заходил в гости к Хагерам. Здесь можно было бы предположить романтическое увлечение школьной подругой Луизой.

В ноябре 1919 года Генрих Гиммлер вступил в клуб «Аполло», которому покровительствовали «сильные мира сего». Официально в «Апполо» занимались фехтованием, по сути же клуб выполнял функции привилегированной студенческой корпорации. После занятий фехтованием большинство студентов заходило в соседний трактир, где устраивали веселые попойки. В то время Генрих Гиммлер еще мог позволить себе выпить восемь стаканов вина, о чем сообщал в дневнике. Однако в ходе этих вечеринок он оставался самым трезвым, так как ему нередко приходилось развозить товарищей по домам.

Если же говорить об общественной жизни, то весьма общительный Генрих Гиммлер продолжал оставаться католическим активистом. Он регулярно посещал церковь, причащался, исповедовался. В его дневниках нередко мелькали фразы: «Да поможет мне Господь». Всенощная служба, которую он вместе со своей семьей посетил под Рождество в Инголыптадте, произвела на молодого Генриха Гиммлера глубочайшее впечатление — но больше всего юношу восторгали «роскошные ритуалы». Впрочем, не стоило полагать, что Генрих Гиммлер ограничивался только лишь церковными мероприятиями. Он, подобно многим студентам Высшей технической школы Мюнхена, входил в союз фронтовиков, в деятельности которого он принимал активное участие. В некоторых случаях он даже пытался организовать свой досуг на солдатский манер. Так, например, он добровольно стал служащим 14-й сводной роты 21-й стрелковой бригады, которая была резервным формированием рейхсвера. Достаточно часто Генриху Гиммлеру приходилось принимать участие в стрельбах и некотором подобии боевых учений. В этом не было ничего удивительного, если принять в расчет, что после ликвидации Мюнхенской Советской республики столица Баварии превратилась в «контрреволюционный централ» общегерманского значения.

Деятельность легальных и полулегальных военизированных союзов негласно поддерживалась рейхсвером. Генрих Гиммлер надеялся, что в ближайшем будущем начнутся новые боевые действия. Он ожидал, что одна из таких «акций» произойдет 9 ноября 1919 года, на годовщину революции — однако в Мюнхене было относительно спокойно. Все последующие месяцы Генрих проведет в предвкушении назревавшего путча. В какой-то момент его рота даже была поднята по тревоге, но опять ничего не произошло. Генриху Гиммлеру было лестно чувствовать себя «солдатом». В те дни он записал в своем дневнике: «До 10 часов я на лекциях, а затем я вновь в королевском кителе. Я был и остаюсь солдатом».

В другом месте он сообщает: «Сегодня, снова весь день ношу униформу. Она является для меня самой дорогой одеждой».

16 января 1920 года Генрих Гиммлер узнает о смертном приговоре, который был вынесен графу Антону Арко ауф Валл ею, который 21 февраля 1919 года застрелил на улице Курта Айснера, «повинного в свержении баварской монархии». Поскольку граф был молодым лейтенантом, ровесником многих юных фронтовиков, то приговор вызвал бурную реакцию. Многие из студентов Высшей технической школы Мюнхена требовали освободить графа Арко. К этим акциям присоединились правые политические организации, а затем и наиболее консервативные круги рейхсвера. В кругах, к которым был близок молодой Генрих Гиммлер, началась подготовка к столь долгожданной для него боевой акции. Планировалось вооруженное освобождение заключенного, которое должно было перерасти в антидемократический путч. Гиммлер с радостью включился в это дело. В январе 1920 года он записал в своем дневнике: «Облачился в униформу. В 8 часов большое собрание всех студентов в одной из самых больших университетских аудиторий. Требование помиловать Арко. Потрясающее патриотическое собрание. В казармы послана делегация, состоящая из меня, капитана лейтенанта Шт. и лейтенанта Б.». В казармах делегация от студентов-фронтовиков получила единодушную поддержку. Впервые за многие месяцы в Мюнхене вновь запахло жареным. Неизвестно, как бы стали развиваться события в январе 1920 года, если бы не было объявлено о помиловании графа Арко. Казнь ему заменили на тюремный срок. В своем же дневнике Генрих Гиммлер не без сожаления написал о том, что «дело прошло слишком гладко». Ему явно не терпелось пустить в ход оружие, о чем говорит его фраза: «Придется как-нибудь в другой раз».

Во время так называемого «Капповского путча», когда Берлин был захвачен бригадой Эрхардта, Генрих Гиммлер принимал участие в вооруженном патрулировании мюнхенских улиц. Несмотря на то что баварские фрайкоры не оказали открытой поддержки берлинским мятежникам, после провала путча Эрхардт и его бригада смогли укрыться от преследования именно на территории Баварии.

Весной 1920 года страны Антанты принудили берлинское правительство распустить все резервные формирования рейхсвера. Генрих Гиммлер в очередной раз оказался за рамками военизированной структуры. Впрочем, такое состояние длилось не очень долго. Он почти сразу же присоединился к так называемой баварской гражданской самообороне, создание которой были инициировано властными структурами, намеревавшимися обойти запреты стран-победительниц. Кроме этого Генрих Гиммлер вступил в стрелковое общество «Фрайвег» («Свободный путь»), которое носило откровенно парамилитаристский характер. Кроме психологического момента, не стоило забывать про сугубо меркантильные соображения — членство в этих организациях давало Генриху Гиммлеру фактически бесплатный воскресный проезд на поезде, который он использовал для того, чтобы навещать своих родителей. Вдобавок к этому надо отметить, что в то время политические воззрения Генриха Гиммлера были очень рыхлыми и несформировавшимися. Если не считать стремления к вооруженным акциям, то он фактически не интересовался политикой, по крайней мере не доверял своему дневнику каких-то конкретных политических суждений. Если некоторое время назад он демонстрировал симпатии Баварской народной партии, то уже во время выборов в студенческий комитет Высшей школы он отдал свой голос ультраправым — «немецким националам». Приблизительно в то же самое время он начинает разочаровываться в католицизме. Толчком для этого могли послужить проповеди, в которых отчетливо читались идеи баварского сепаратизма и имелись выпады в сторону пруссачества. Гиммлер полагал себя немецким националистом, а потому никак не мог смириться с подобными тенденциями. Впрочем, в то время он еще не был расистом и убежденным антисемитом. По крайней мере радикальные идеи еще не стали частью его мировоззрения. Подтверждением этого может стать конфликтная ситуация, в которую в конце 1919 года был вовлечен Генрих Гиммлер. Тогда в среде студентов-фронтовиков активно обсуждался вопрос: можно ли было драться на дуэли со студентами-евреями? Гиммлер не смог сказать ничего однозначного относительно возможного равноправия студентов-немцев и студентов-евреев.

Как известно, немецкие студенческие корпорации были весьма консервативными, и казалось бы, внутри них не должно было иметься поводов для противоречий по «еврейскому вопросу». Однако указанная дискуссия происходила между студентами-пангерманистами, отказывавшими евреям в их правах по «расовым соображениям», и студентами-католиками, которые делали то же самое, но по «культурно-религиозным соображениям». Запись, которую сделал после этого в своем дневнике Генрих Гиммлер, весьма показательна: «После ужина мы беседовали о еврействе и вопросе чести. Очень интересная беседа. Я размышлял над ней во время обратного пути. Я прихожу в противоречие с моей религией». Очевидно, что Гиммлер должен был разделять позицию католических студентов, однако он подспудно чувствовал симпатию к расовому антисемитизму. Оговорки, которые он позволял себе на страницах дневника, указывали, что Генрих Гиммлер все еще не решался перейти на позиции радикального расового антисемитизма. В частности, он записал: «Пусть все идет так, как угодно Господу. Я буду всегда молиться ему и буду преданным католической церкви, я защищу их, даже если буду извергнут из нее». Три дня спустя Генрих Гиммлер завел разговор о церкви, дуэлях и принципах чести со своим кузеном Людвигом Цалером. Генрих разрывался между своими личными убеждениями и догматами католической церкви. В состоянии этого внутреннего смятения он записал в дневнике: «Вечером я усердно молился. Господь поможет мне в моих сомнениях».