При национал-социализме возведение зданий, предназначенных для армии, занимало центральное место в строительной политике, тем более что это позволяло существенно сократить безработицу в стране. Уже при принятии государственного бюджета на 1934 года было заложено, что 60 % средство пойдет на военные расходы. Подобная ситуация сохранялась вплоть до 1938 года. Одновременно с этим развивалась и инфраструктура германской армии. При каждом роде войск (сухопутные силы, военно-морской флот и люфтваффе) создавались специальные штабы, которые занимались вопросами строительства. Именно они являлись едва ли не самыми крупными государственными заказчиками. В 1935 году Верховное командование сухопутными силами Германии учредило собственное Имперское поселенческое общество, которое должно было заниматься изучением необходимых для войск территорий. Кроме всего прочего, данная организация также должна была ведать вопросами, связанными с запланированной программой обширного строительства. Несмотря на то что здания, предназначенные для вермахта (казармы), для люфтваффе (авиационные базы) и для военно-морского флота (верфи) проектировались разными архитекторами и возводились в самых различных местах рейха, они все обнаруживали в стилистике своей архитектуры упоминавшиеся выше черты официальных национал-социалистических зданий. Но это не исключало различий между «городскими» и «сельскими» армейскими строениями.

Проект нового здания Верховного командования сухопутных сил Германии

Если говорить о казармах вермахта, то они должны были отражать в своей архитектуре такое качество, как «боеготовность». Полковник Цизенисс, директор располагавшегося в Берлине Армейского управления строительства, знал, о чем он говорил, когда восторгался «неслыханным взлетом замечательных новых строений, предназначенных для армии», в чьей «конструктивной форме воплотился наш сильный дух». То есть, строгие корпуса казарм должны были соответствовать организационной структуре вермахта, выражать ясную установку на соблюдение жесткого армейского распорядка. По словам того же самого полковника Цизенисса, здания казарм должны были напоминать вытянувшихся на построении роты солдат. Старший правительственный советник Вальтер Дайсснер в своей статье «Казармы Адольфа Гитлера», которая была опубликована в 1939 году в журнале «Немецкий зодчий», говорил о «казармах Адольфа Гитлера», о «силе» и «воздействии» новых армейских строений, которые возводились «согласно идеям нашего фюрера». Он достаточно сухо отмечал: «Мы узнаем в них старую прусскую бережливость и истинный солдатский порядок, который возникает повсюду, где должны господствовать самообладание и справедливость. А стало быть, suum cuique». Из статьи явственно следовало, какой должна быть армейская архитектура в Третьем рейхе: «Мы ожидаем, что военные здания будут выражать солдатскую простоту. Не примитивность, но здоровую простоту, которая появляется лишь при осознанном восприятии истинных ценностей». В армейских кругах ожидали от «нового немецкого архитектурного стиля» не что иное, как «формирование нового немецкого человека». Автор опубликованной в мае 1937 года статьи «Немецкое люфтваффе строит!» писал: «В тщательном и разнообразном внешнем и внутреннем оформлении зданий обнаруживается их особая миссия – соответствовать новому  сознанию, которое связано с напоминанием того, что военная служба является исполнением долга перед Отечеством. Она начинается с военной подготовки, однако является лишь продолжением целеустремленно начатого воспитания нашей молодежи, которая должна пробрести здоровый, уравновешенным характер, сильный и веселый нрав».

Эсэсовские казармы в Вене

Однако если говорить о заложенной в архитектуре программе воспитания и национал-социалистической закалки, то она была настолько разнородной и противоречивой, что могла вызвать самые разные суждения современников. Для вермахта могли сооружаться и одноэтажные здания, построенные по самым современным методам, и вполне конструктивистские ангары, и массивные сооружения, которые своими башенками и зубцами на стенах напоминали романтический стиль средневековых замков. Вопрос о различиях армейской архитектуры в Третьем рейхе в первую очередь касался проблемы соотношения между «традиционным» и «современным», и лишь во вторую очередь в Германии задавились вопросом: в каком стиле надо строить? Нередко говорили лишь о «порядочных архитектурных идеях». Однако старший правительственный советник по вопросам строительство Карл Эрдманнсдорфер нередко критиковал неправильно понятое и легкомысленное использование «народных» и «местных» мотивов и элементов оформления. Чиновник полагал, что они могут «скрыть военный характер казармы за этим внешним маскарадом». По его мнению, выполнять строительные задания надо было не при помощи использования эклектичного архитектурного стиля, не посредством сомнительного «выстраивания на горном ландшафте строений в местном стиле, с их покатыми крышами и ставнями, от чего уже осознанно отказалась молодая гвардия архитекторов в армейском управлении строительства». Карл Эрдманнсдорфер писал: «Мы нуждаемся не в точной копии, а в осознанном местном строительном стиле, чтобы использование подобных форм не служило лишь тому, чтобы новые казармы горных стрелков лишь украшали собой местные пейзажи».

Итак, все казармы Третьего рейха предназначались для «солдатской закалки и воспитания». В этой связи их внутренняя структура и оформление должны были быть предельно строгими. Группировка подобных строений и их невольная геометризация делали эти массивные здания очевидным воплощением воинского призвания. Однако не стоило забывать, что далекие от гуманизма идеи национал-социализма с его тотальным притязанием на власть и специфической «манией величия» обнаруживали эти болезненные явление именно в зданиях, предназначенных для вермахта. Четкая организационная структура вооруженных сил Третьего рейха проявлялась также в архитектурном воплощении зданий, предназначенных для армии. «Национал-социалистическая лексика» с ее идеологическими догматами находила свое место во внешнем виде казарм и армейских сооружений. Один из идеологов национал-социалистической военной архитектуры Вильгельм Лоц писал в своем анализе, посвященном зданию военной школы в Данциге: «Как место, предназначенное для физического и духовного воспитания, это строение объединяет в себе дисциплинированность форм с мастерски использованными оживляющими конструктивными элементами. Истинное творчество в данном случае проявляется в том, чтобы придать духу и сути нашего времени наглядную форму». Гитлер в свою бытность мечтал о том, что при помощи зданий он одержит еще одну победу (некогда подобные наказы давались кайзером). После того как фюрер получил известие о капитуляции Франции, он воскликнул: «Мы выиграем войну, однако окончательную победу нам обеспечат наши здания, которые превратят Германию в центр Европы».

Госпиталь Люфтваффе в Галле

Несмотря на то что по стилистике и даже по типологии казармы Третьего рейха имели много существенных различий, у них было нечто общее. В данном случае надо говорить о демонстрации авторитарной власти государства, решительной воли к «окончательной победе» и убежденности в необходимости государственного террора. Армейские строения, кажется, воплощали собой принцип, некогда выдвинутый Гитлером: «Личность – ничто, государство – всё». В своей программной статье, которая была написана в 1941 году, майор Биндер писал о новых армейских строениях: «Вместо удовлетворения индивидуальных требований мы находим в этих строениях воплощение идей совместных действий во имя великих целей». Вальтер Дайсснер приводил указанные выше пункты государственной идеологии, весьма лицемерно указывая на то, что «казармы народной армии» естественно способствуют складыванию «иных отношений», нежели это происходило в «казармах прошлого, в которых жили наемники». Далее он писал: «Армия осознанно ищет свой путь для собственных зданий. Она хочет найти в этих строениях собственное выражение целевых установок фюрера, которые помножены на мощь национал-социализма. Стиль наших армейских зданий будет вырабатываться повсюду, где вообще создание подобных сооружений будет развивать творческую мысль. Стиль является развитием, движением, а не застоем. И мы уверены, что он может рождаться только в рамках великого народного сообщества, которое на века будет воодушевлено идеалами нашего мировоззрения».

Здание военно-морского училища в Киле (1938)

Тот факт, что под постройки люфтваффе и сухопутных войск отводились места, преимущественно находившиеся на окраинах городов, а нередко даже в сельской местности, которая не имела застройки, создавало не одну проблему. Выбор форм и строительных материалов в данном случае определялся желанием вписать новое здание в облик города или ландшафта. А потому нередко в казарменных строениях преобладал «местный стиль». Хотя в данном случае имелись некоторые ограничения по использованию строительных материалов.

Распределение заказов на строительство происходило централизованно. Они поступали от командования сухопутными силами Германии и проходили через Управление распределения строительных услуг, которое появилось в Берлине в 1935 году. Подобный механизм позволял значительно упрощать расчеты, так как обычно они осуществлялись с ориентацией на стандартные здания и стандартные строительные формы. Однако если в сухопутных войсках для старших офицеров возводились в соответствии с существующими нормами простые трехэтажные дома, то в люфтваффе предпочтение отдавалось домам, рассчитанным на одну офицерскую семью. В итоге при каждой авиационной базе возникало подобие коттеджного поселка, предназначенного для проживания семей штабных и старших офицеров. Впрочем, это не исключало практики того, что для офицеров сухопутных войск все-таки создавались специальные поселения, но обычно они находились в соседних населенных пунктах, а не в непосредственной близости от казарм и полигонов. Для планирования каждого из таких поселков привлекались местные архитекторы. Это должно было позволить избежать однообразия. Однако почти во всех случаях данные архитекторы являлись всего лишь консультантами, которые делали только эскизы строений. Затем указанные проекты направлялись командованию соответствующих родов войск, которое поручало завершить проект специальным архитектурным и строительным структурам. Как видим, в большинстве случаев перед архитектором ставилось задание, выполнение которого отнюдь не предполагало наличия «блестящих идей», а только лишь способность создать программу «освоения пространства в простой и наглядной форме, исходя из принципов экономической целесообразности». Вальтер Дайсснер писал по этому поводу: «Художественная воля архитектора должна осознанно базироваться на прусских добродетелях и простоте солдатской жизни. Автор проекта должен довольствоваться элементами, которые подобают этому заданию. Наверное, нигде, кроме как в казарме, мы не сможем обнаружить такой точности и четкости в формировании жизненных условий коллективного организма… Является излишним и ненужным, чтобы армия обращала внимание на проблему оформления зданий. Дух солдата, дух армейской части являются наивысшими компонентами военной архитектуры. Чтобы она стала эффективной, архитектор сам должен разделять эти принципы. Армейские строения хотя бы в силу своей природы являются зданиями, предназначенными для коллектива. Кроме того, они являются местами, где постоянно соблюдается повышенная боеготовность. Насущным творческим заданием, которое поставлено сегодняшним днем перед архитекторами, является осознанное выражение сути этого военного коллектива и его духа». Подобные установки не могли не вызвать желание навязать всем строительным проектам, предназначенным для армии, жесткую «дисциплину» стиля. Это в свою очередь порождало множество проблем и трудностей. Из-за расхождения во мнениях между частными архитекторами и заказчиками строительных работ, а иногда из-за вопиющих примеров «борьбы компетенций», которая осуществлялась в пределах армейского управленческого аппарата, Генрих Гиммлер, как рейхсфюрер СС, решил взять в свои руки вопросы строительств эсэсовских казарм. Опять же Гиммлер предполагал существенно сэкономить на этом строительстве. Если строительство армейских объектов, как правило, осуществлялось силами «Организации Тодта», то эсэсовские казармы и сооружения строились преимущественно заключенными концентрационных лагерей, о жизни которых Гиммлер мог ничуть не заботиться.

Спроектированное «под старину» военное здание в Бреслау (1940)

После того как с началом Второй мировой войны на Германию участились воздушные налеты, в список военных сооружений были включены строения, которые предназначались по большей части только для гражданского населения. Речь идет о бомбоубежищах. Несмотря на то что их строительство было предусмотрено специальными предписаниями о соблюдении противовоздушной обороны, а их сооружение должно было начаться еще в августе 1939 года, на самом деле возведение бомбоубежищ началось пару месяцев спустя, то есть в том момент, когда Вторая мировая война уже началась. Под бомбоубежища, как правило, использовались глубокие подвалы и отдельно стоящие бункеры. Тайным приказом от 10 октября 1940 года, который был дополнен предписаниями от 13 и 25 октября того же года, была утверждена программа незамедлительных действий. Эта программа, предполагавшая строительство специальных бункеров, касалась тех городских районов, не имевших сооружений, которые могли бы использоваться в качестве бомбоубежищ. К тому моменту для всей немецкой противовоздушной обороны был предписан единый «бомбоустойчивый строительный метод». Строительство бункеров военного предназначения было сосредоточено в нескольких областях:

Бетонный бункер в Бреслау

– сооружения противовоздушной обороны при собственных предприятиях (например, бункер для укрытия подводных лодок «Килиана» в Киле, а также сооружения противовоздушной обороны в Бермерхафене и Вильгельмсхафене); в дальнейшем тайные и подземные бункеры, возникавшие на предприятиях военной и авиационной промышленности;

– сугубо армейские сооружения противовоздушной обороны – данные бункеры были оснащены гнездами для зенитной артиллерии, которая при необходимости могла вести огонь по наземным объектам;

– укрытия для строителей автобанов, шоссейных дороги и мостов;

– на оккупированных территориях Западной Европы, в рамках создания так называемого «Атлантического вала».

«Организация Тодта» отвечала за осуществление работ по двум последним пунктам этого списка. Именно «Организация Тодта» должна была создавать дороги для немецких войск, а позже возводить «линию Зигфрида». Немецкое командование возлагало огромные надежды на «Атлантический вал», который должен был тянуться от Бордо к Нормандии, затем по голландскому, датскому и норвежскому побережью вплоть до Нордкапа. Однако он был создан лишь частями, полностью его возвести не позволило время. В национал-социалистической пропаганде постоянно муссировался сюжет о том, что под немецким владычеством должна была возникнуть «крепость Европа». Строительство «Атлантического вала» предполагалось осуществить с привлечением множество крупных промышленных фирм и предприятий, а также при помощи дешевого труда пригнанных на принудительные работы иностранных рабочих.

Если говорить все-таки о строительстве бункеров на территории Германии, то статистика выглядела следующим образом. До 1938 года было построено чуть более 6 тысяч бункеров и бомбоубежищ. В 1939 году (по большей части во второй половине года) их было возведено 13 700. В 1940–1941 годах было построено 25 тысяч бункеров. Если говорить о наземных сооружениях данного вида, то они были не просто «монументальными», но и весьма функциональными. Их конструктивная отделка являла собой мнимую неприступность массивных стен. В этом отношении они весьма напоминали архаичные оборонительные сооружения. Кроме того, пейзаж многих городов стали определять башни для зенитной артиллерии, которые были весьма компактными, но при этом достаточно высокими.

Примеры казарм и армейских строений

Проект военной академии (1941).

Берлин-Шарлоттенбург, не возведено.

Архитектор – Ганс-Герман Клае.

15 октября 1935 года было открыто вновь под своим старым (прусским) названием «военное училище» в Шарлоттенбурге. На его открытии присутствовал сам Гитлер, которого сопровождали представители командования вермахта. Однако вскоре выяснилось, что старое здание было не только слишком маленьким, но и считалось по-своему «неподходящим», чтобы отражать притязания новых властителей. В рамках перепланировки Берлина, на месте которого должен был возникнуть город титанических построек «Германия», планировалось возвести новое здание военной академии, которая бы полностью отвечала требованиям, предъявляемым к представительским сооружениям. Проект нового здания военной академии был подготовлен армейским управлением строительства под общим руководством Альберта Шпеера, являвшегося генеральным строительным инспектором по имперской столице. Предполагалось, что здание будет возведено после «окончательной победы» Германии во Второй мировой войне, приблизительно в 1950 году. К квадратному корпусу основного здания должны были примыкать два симметричных крыла. В соседних с академией зданиях планировалось разместить гимнастический зал, плавательный бассейн, помещения для занятий боксом и фехтованием и т. д. Эти сооружения должны были быть значительно ниже самого здания военной академии, чья высота должна была составлять приблизительно 200 метров. В главном корпусе должны были находиться не только большой актовый зал, но также целая серия внушительных по своим размерам помещений.

Модель здания Военной Аакадемии в Берлине (1941)

Военно-технический факультет (1937–1944).

Берлин-Грюневальд. Архитектор – Ганс Мальвиц.

Здание не сохранилось.

Сначала оно было серьезно повреждено во время боев за Берлин. Окончательно снесено в 1960 году.

Закладка здания военно-технического факультета Берлинской высшей технической школы произошло 27 ноября 1937 года. Строительство должно было осуществляться в рамках общей перепланировки Берлина. Проект Ганса Мальвица предусматривал наличие двух соединяющихся между собой учебных блоков, высотного главного корпуса квадратной формы и трехэтажного павильона, который должен был осуществлять деятельность при высшей школе. Все здания были симметрично сгруппированы, выстроившись в два ряда. Главный корпус факультета должен был быть украшен угловыми ризалитами, напоминающими башенки, и заостренными цоколями. Строительство здания (без внутренней отделки) было закончено к концу Второй мировой войны. Во время ожесточенных боев за Берлин оно было превращено, по свидетельствам очевидцев, в гору обломков.

Казармы пехотного полка «Великая Германия» (1939).

Берлин-Моабит, Инвалиденштрассе – Каналштрассе.

Архитекторы – Ганс-Герман Клае, Эрих Финке, Конрад Шнайдер.

Не было построено.

Первый проект реконструкции Берлина предусматривал наличие новой штаб-квартиры гвардии Имперской канцелярии в юго-западной части города. После того как перепланировка Берлина была поручена Альберту Шпееру, он взял за основу создание гигантской оси, которая тянулась с севера на юг. На ее южном окончании было предусмотрено возведение нескольких армейских кварталов. Проект был воплощен только в виде огромной модели из дерева, которая имела в высоту 29 метров.

Казарма эсэсовского штандарта «Великая Германия» (1942–1944).

Мюнхен, Ингольштедтерштрассе – Нойхербершрассе.

Архитекторы – Освальд Эдуард Бибер, Тео Лехнер, Карл Мосснер, Карл-Хайнц Тишлер.

Строение сохранилось.

Строительство велось под началом Главного управления СС по вопросам строительства. В связи с запланированным расширением и перестройкой Мюнхена на севере «столицы движения» должен был возникнуть военный городок. Его предполагалось создать на базе уже ранее существовавших казарм. В «военном городке» должно было квартироваться и проживать от 30 до 40 тысяч человек. На общем плане застройки от 25 июня 1942 года можно отчетливо увидеть два монументальных сооружения – казармы эсэсовского штандарта «Великая Германия». Одна казарма предназначалась для рядового состава, другая – для офицеров. Согласно задумке архитекторов, они должны были примыкать к окончанию имперского автобана Берлин – Мюнхен, то есть казармы выступали как бы в качестве «ворот». Оформление казарм должно быть «строго тектонически ясным». Однако позже было решено оформить въезд на автобан в форме тетрапилона, триумфальной арки с двумя пересекающимися проездами. Появление двух казарм, каждая из которых должна была быть размером 600×300 метров, именно в данном месте было признано неприемлемым. В итоге общую казарму было решено возвести вдоль Ингольштадтской улицы. В настоящее время в ней располагается санитарная академия бундесвера.

Казармы штандарта СС «Великая Германия» в Мюнхене

Казармы штандарта СС «Великая Германия» в Мюнхене

Летная академия Гатов (1935–1936).

Берлин-Шпандау, Кладовердамм, 193–195

Архитекторы – Рихард Биндер, Йозеф Браун, Альфред Гунценхуазер.

Строение сохранилось. С 1946 года используется как больница Шпандау.

Данная летная академия должна была выполнять государственные и политические задания, а потому в архитектуре здания более чем в каком-либо другом сооружении люфтваффе, был воплощен принцип «официального монументализма». В пропагандистском материале «Немецкое люфтваффе строит!» говорилось следующее: «Служба в люфтваффе – это больше, чем обычная военная служба, так как воздушная безопасность значит для Германии противостояние численно превосходящему противнику». Центр комплекса приходился на просторный двор для почетных построений и большой пруд, к которым вели длинные коридоры. Эта центральная часть была окружена одноэтажными сооружениями, предназначенными для научной работы, и зданием, в котором располагался актовый зал. Опоры мощных портиков были обрамлены в плиты из ракушечника, а пол и ступени лестниц были оформлены плитами из черного базальта.

Двойная казарма люфтваффе в Любеке (1935–1939).

Любек (Шлезвиг-Гольштейн), Раценбургское шоссе, 4.

Строение сохранилось.

Эта двойная казарма, предназначенная для полка зенитной артиллерии люфтваффе, находилась на территории, покрытой сосняком. Земельный участок, который по своей форме напоминал гигантский треугольник, принимая во внимание перелесок и необходимые подъездные пути, позволял рассредоточить силы зенитной артиллерии. Продольная ось этого комплекса пролегала в полутора километрах от окружной дороги. Здания были рассредоточены с двух сторон от нее. Спортивные и хозяйственные постройки оказались расположенными поперек этой оси, которая могла выступать в роли парадной улицы. Кроме имевшихся сосен во время строительства были проведены дополнительные посадки, что придало двойной казарме замковый характер. Если говорить о спортивных сооружениях, то в распоряжении немецких зенитчиков имелся остекленный плавательный бассейн. Он был подогреваемым и имел 10-метровую вышку. Также наличествовали учебные помещения, хозяйственные постройки, помещения для проживания офицеров, одноэтажные строения связи. Все они были разных размеров и выполнены в различной форме, что позволило казармам избежать монотонности и показной монументальности. Дом отдыха для офицеров-зенитчиков являл собой элегантное строение, весьма напоминавшее павильон. Оно было украшено плитами из ракушечника и свастичными орнаментами. Главные входы в казарменный комплекс были частично оформлены тесаным камнем, частично – майоликой. На окнах были установлены решетки ручной работы. Кроме того, внутри казарм имелись украшения в виде мелкой пластики и имперских гербов, которые также были выполнены вручную. В отличие от обыкновенных казарм, в Любеке каждое жилое помещение было рассчитано на четверых служащих… В каждом из таких помещений имелась изолированная уборная. Вахтенное здание имело великолепные ворота с аркадным оформлением, которые были выполнены местными ремесленниками. В настоящее время в казармах располагается военное училище Федеральной пограничной охраны Германии.

Штаб одного из артиллерийских училищ

Казарма горных егерей в Берхтесгадене (1937–1938).

Архитектор – Бруно Билер.

Строение сохранилось.

Поскольку казармы 2-го батальона 100-го горнострелкового полка располагались в непосредственной близости от считавшегося филиалом Имперской канцелярии Оберзальцберга («Бергхоф»), то им уделялось самое повышенное внимание. Эти казармы считались едва ли не самыми образцовыми в Третьем рейхе. В одном из выпусков журнала «Искусство в Третьем рейхе» о них писалось: «Это здание является образцом весьма удачного использования местного колорита в архитектуре. Оно находится на территории неровного плоскогорья, а потому было крайне важным сохранить этот неповторимый пейзаж. Все это предопределило конструктивное использование архитектурного стиля Верхней Баварии». Но даже отношение к альпийскому стилю было весьма сдержанным, то есть речь не шла о непосредственном копировании. Типичный баварский дом больше всего напоминало здание, примыкающее к въездным воротам на территорию казарм. Но даже в этом случае чувствовалось военное предназначение данного здания. Подобное ощущение подчеркивалось видневшимися пулеметными вышками и суровым оформлением внутреннего двора, который выступал в роли плаца. После войны эти казармы использовались американскими военными, а затем перешли в ведение горных стрелков бундесвера.

Казармы зенитной части в Люденшайде