Я придал лицу скучающее выражение и вздохнул. Нет, можно было бы забавы ради глянуть за вырез платья стоящей передо мной женщины, благо был он довольно откровенным, да еще до кучи изречь что-то вроде «уф-уф», но это был бы перебор. Причем – сильный. Одно дело отстаивать свои права, другое – хамить.

Потому – лучше скука. Мол – опять вы со своими закидонами, дамочка? Сколько можно?

– Кто? – тихо и страшно спросила Ряжская. – Кто это сделал?

– Без понятия, – мне не пришлось даже врать. – Мало ли в Москве умельцев? Знаю только, что не профессионал. Это не мои слова, а Виктории, а она в этом разбирается. Работай настоящий мастер, Павла Николаевича аккурат сегодня вечером гримировали к завтрашнему мероприятию. Какому именно – сказать?

– Не дура, догадываюсь. – Ряжская отпустила рукоятки моего кресла и выпрямилась. – Найди мне его, Смолин. Пожалуйста. Я боюсь за Пашу. Очень боюсь.

Надо же. Второй день подряд мне доступна роскошь видеть настоящий облик железной леди. Кто-то в гробу перевернется.

Забавно, раньше эта поговорка мне казалась остроумной. А теперь – глупой. Может, и правда кто перевернется, почему нет?

– Знаешь, я сегодня утром всю прислугу рассчитала. – Ольга Михайловна налила себе шампанского и залпом осушила его. – Фу, химия какая. Как вы такое пьете?

– На что денег хватает, то и пьем. – объяснил ей я. – Нам «Дом Периньон» не по карману, причем любого года. Ленка не председатель правления, а обычный специалист.

– Кстати, вот и подарок. – Ряжская достала телефон и через минуту своим обычным тоном распорядилась: – Дмитрий Борисович, отдайте указание выдать в этом месяце премию той девушке, у которой сегодня день рождения. Да-да. Нет, в размере оклада. Штатное расписание не предусматривает? Так проведите приказом.

– Широко гуляете, барыня, – заметил я.

– Так вот, – положив телефон на стол и снова взявшись за бутылку, продолжила Ольга Михайловна. – Прислугу рассчитала. Секретариат в главном офисе тоже разогнала. Не весь, разумеется, только тех сотрудниц, что связаны с Пашей. Что ты заулыбался? Не в этом смысле.

– Конечно-конечно, – по возможности посерьезнел я. – Разогнали. Но?

– Но, мне кажется, корень зла – не там, – запечалилась женщина. – Я весь его ежедневник перерыла и коммуникатор тоже. Он той дряни, что его чуть в могилу не свела, минимум в шести местах мог хватить. И кто даст гарантию, что это не повторится снова? А я жить с постоянным страхом в душе не смогу. Эдак можно и с ума сойти!

– Запросто можно. – Я ковырнул торт ложкой. – Эх, Ольга Михайловна, Ольга Михайловна, в какое неспокойное время живем!

– Саша, я знаю, что ты можешь найти того, кто это сделал. – Ряжская хлопнула еще шампанского и снова подобралась ко мне поближе. – Прошу тебя – постарайся, а? Заметь – не провоцирую тебя, не шантажирую, не пытаюсь приказать, а прошу. Я ведь редко кого-то о чем-то прошу. Даже самой непривычно. Отвыкла. Саша, мне надо знать все об этом человеке. Имя, фамилия, адрес.

Да чтобы вам всем! Понятно ведь, зачем тебе адрес. Явно не для душеспасительных бесед.

Но, если подойти с другой стороны, ведь не я этого красавца на тот свет спроважу, верно? При этом формально произойдет сие деяние с моей подачи. Вот Морана порадуется…

Одна загвоздка – я на самом деле не знаю, кто проклятие сработал.

Ну и что? Зато в курсе, кто его заказал. Отсюда и плясать нужно.

– Ты согласился, – тронула улыбка губы Ряжской. – Согласился, вижу. Вон морщинка на лбу появилась, значит, начал прикидывать свои дальнейшие действия.

– Теперь понятно, что означает фраза «на лице написано», – недовольно буркнул я.

– Не дуйся. – Женщина погладила меня по щеке. – Не надо. Даю слово – после того, как ты выполнишь эту просьбу, я оставлю тебя в покое. Будешь делать то, что захочешь сам. Никакого давления с моей стороны. Да, я тебе подобное уже обещала, но между «тогда» и «сейчас» имеется огромная разница.

– Это не потому, что вы добрая и справедливая, – заметил я. – Это потому, что теперь вы меня побаиваетесь.

– Не без того, – не стала спорить Ряжская. – И еще теперь в полной мере осознаю, с каким огнем играла Яна Вагнер. Ты же мог ее убить?

– В любой момент, – подтвердил я, решив немного преувеличить свою значимость. – На щелчок пальцев. Но не стал. Я вообще не склонен к насилию, потому как верю в торжество человеческого разума. И немного в инстинкт самосохранения.

– Мы будем просто дружить, – еще раз повторила Ряжская. – Только найди мне этого изверга. Деньги нужны?

– Пока нет, – подумав, ответил я.

– Понадобятся – скажешь. – Ольга Михайловна отправила в рот еще одну ложку крема, а после сокрушенно охнула. – Вот куда я столько жру? И так скоро жопа в дверь не пролезет. Саша, звони мне в любое время. Если что-то нужно – просто скажи. И девушку ту еще раз от моего имени поздравь.

Она толкнула дверь, из-за которой тут же раздалось ойканье, причем сразу на два голоса.

– Может, стоило ногой? – повернувшись, вдруг подмигнула мне Ряжская и потрогала лоб. – Не мне же одной «тоналкой» мазаться без меры? Да, чуть не забыла. Тендер мы все-таки выиграли.

И с этим она вышла. А мои боевые подруги, наоборот, вернулись обратно.

– Мы ничего не поняли, потому что не все слышали, – честно призналась мне Ленка. – Но знаешь, Смолин, я впечатлена!

– Премией? – уточнил я.

– И ей тоже. Но в первую очередь тем, каким борзым ты стал! Прямо вот круто-круто. Думаю, это тебя и погубит в результате, борзота никого до добра не доводила. Но пока – орел. Пусть комнатный – но орел!

– Все шампанское вылакала, – печально заметила Наташка, держа в руках бутылку. – И не побрезговала. А нам чего теперь пить?

– Мне Косачев бутылку «вискаря» должен, – вспомнил я. – И он вроде бы в банке. По крайней мере, час назад я его голос в коридоре слышал.

– Ага. – Наташка повеселела. – Ленк, у него наверняка «мартини» есть, я этого жлоба знаю. Скажи, что Смолин готов махнуть «вискарь» на «мартишку», Косачев согласится. Виски дороже стоит, обмен выгодный.

За «мартини» последовал поход в бар, находящийся недалеко от банка, где мы еще текилу пили, потом я за каким-то лешим вылакал пару «лонг-айлендов», и в результате впал в практически полное беспамятство. По крайней мере, как именно я добрался до банка – не знаю. Впрочем, как и то, зачем я направился туда и почему охрана меня в него пустила – тоже. Но проснулся я часов в семь утра на диване в приемной председателя правления. Не сам. Меня разбудил нестерпимо громко горланящий телефон, причем каждый звук мелодии, которую он исторгал из своего электронного чрева, колокольным эхом отдавался у меня в мозгу.

– А? – прохрипел я в трубку, озираясь и пытаясь понять, где нахожусь.

– Привет, брат-ведьмак, – отвратительно бодро проорал мне в ухо Олег. – А ты чего спишь до сих пор? Ты ж вроде служилый человек? Я рассудил, что ты как раз сейчас утренний кофий допиваешь и собираешься на работу. А ты дрыхнешь. Непорядок. Тебя ведь так и уволить могут!

– Экх… – связная речь из горла не шла, в нем было сухо, как в пустыне Гоби. – Я щас!

Кое-как мне удалось добраться до кулера и положить на него телефон, еще минута ушла на то, чтобы выдрать стакан из пластмассового держателя, который никак не хотел мне его отдавать.

И только после трех стаканов холоднющей воды я обрел возможность более-менее связно выражать свои мысли. Но – негромко, потому как барабанная дробь из головы уходить ни в какую не желала.

– Привет, – наконец смог я поприветствовать моего нежданного собеседника. – Уф!

– Бухал! – утвердительно произнес Олег. – Уважаю. С четверга на пятницу, да так, чтобы утром еле дышать – не каждый сможет. Даже боюсь спрашивать насчет сегодняшнего вечера. А ну как ты норму этой недели уже выполнил и перевыполнил?

– Все в силе. – Я налил себе еще стакан холодной воды и, смакуя, выпил его. – У, хорошо! Так вот – буду непременно.

– Одно «но». – Олег хохотнул. – С тем и звоню, собственно. На час попозже встречаемся, у Димона и Славы Раз дела какие-то нарисовались ни с того ни с сего. Но ты, если что, имей в виду – столик заказан на мое имя на весь вечер. Придешь раньше – ничего страшного.

– А фамилия? – уточнил я. – Не говорить же мне девочке, той, что у входа за стойкой сидит вся в белом и с бейджиком на левой груди: «Заказан столик на имя Олега?».

– Там мальчик, – поправил меня ведьмак. – Но не суть. Муромцев моя фамилия.

– Понял, принял, – проурчал я, снова наливая себе воды. – Слушай, а по моему вопросу ты чего-нибудь нарыл? Ну помнишь, я просил…

– Помню, – уже серьезнее ответил Олег. – Кое-что есть, но давай не по телефону.

– Кстати – да, – согласился с ним я. – При встрече. Тогда – до вечера.

А что? С Ряжской станется поставить меня на «прослушку». Связей, денег и технических возможностей ей не занимать.

Но чего опасается Олег? Соломина? Да вряд ли, он еще в тот раз дал мне понять, что клал он на него с прибором.

Ладно, вечером узнаю.

Но пить не стану. Разве что пивка хлебну, хоть я его и не очень жалую. Но просто так сидеть тоже не дело, новые знакомые могут и не понять. Только вот если я продолжу так закладывать за «воротник» и дальше, то, пожалуй, оправдаю надежды моей бывшей жены. В смысле – сопьюсь нахрен и подохну под забором. Что ни неделя, так непременно пьянка, от которой не откажешься. Здесь никакого здоровья не хватит, даже ведьмачьего.

Надо зелье из «копытня» сварить, есть у меня такой рецепт в книге. Если его жахнуть, то месяц от спиртного шарахаться будешь как черт от ладана. Отбивает данное зелье у человека охоту пить хмельное. Правда, там побочных эффектов масса, оно здорово по кишечнику бьет, язва может открыться. И совсем худо, если человек все ж таки выпьет чего-то крепкого в течение этого месяца. Умереть можно. Там в состав еще сушеный гриб-навозник входит, это он так действует.

Но в целом – хорошее средство. Действенное.

Потихоньку-помаленьку хмарь в голове совсем развеялась, а после двух кружек кофе вприкуску с «цитрамоном» и вовсе сошла на нет.

А попутно, чтобы совсем уж отвлечься от жалости к себе и тягостных размышлений на тему «вот так жизнь и летит под откос», я наконец-то выяснил, что же это за «русалий день» такой. У Мораны я про него ведь так и не спросил, хотя и хотел это сделать.

И – да, Женька оказалась абсолютно права. Если и возможно придумать языческий праздник, максимально неподходящий для потомков Кащея, то это именно он – «русалий день».

Вообще-то там всё, как, впрочем, и всегда, оказалось не так просто. «Русалий день» – это, между прочим, вообще не день. Это масштабное мероприятие, проходящее в два захода, причем каждый из них длится аж по неделе. Прав был Олег, русалки – это вам не просто так. Глупым дурочкам с рыбьим хвостом две недели просто так никто выделять не стал бы.

Первая неделя – это формальное открытие сезона, пробуждение водяников, махание ветками вербы и прочие радости ранней весны.

А вот вторая – это уже серьезно. В течение этой недели наши предки чествовали наиболее авторитетных божеств и задабривали русалок, чтобы те особо летом не свирепствовали. Малых детей в это время даже к лужам не подпускали. Вот так-то.

В том числе имел место быть и день поклонения Моране, причем он чуть ли не хедлайнером являлся. По сути, вторая «русалья» неделя запечатывала двери в Навь до следующей зимы, не давая душам ушедших туда чудить в Яви. Ну или что-то в этом роде, просто данные на сайтах немного разнились. Но одно везде было единым, – вторая «русалья неделя» – время серьезное. Даже сейчас, когда все эти боги забыты. Богов нет, но остались те, кого они создали, и для этих существ, по сути, ничего не изменилось.

Кстати – надо будет наведаться к той речушке, что в Лозовке, бус каких тамошним русалкам подарить. Еще гребешков прикупить. Если они и в самом деле настолько серьезная сила, то я предпочту с ними дружить.

В общем, до лета у меня отсрочка.

Черт, может в самом деле спалить Соломина перед Ряжской, а? В конце-то концов мне ведь руки пачкать в крови не придется? Да и сволочь он, каких поискать, его не очень жалко. Хотя нет, пока погожу. Надо Олега выслушать прежде. Мало ли какие там расклады?

Вот только надо будет еще определиться с тем, насколько моему новому другу верить можно. Аксиома о том, что в мире Ночи нет друзей, есть только временные союзы, пока себя подтверждает.

В «Будвар» против своих ожиданий я заявился не первым. За крепким дубовым столом, расположенным в одном из укромных углов заведения так, что сидящих тут не то что слышно, видно не будет, уже сидел довольно молодой парень, попивающий пиво.

Глядя на него, я испытал чувство зависти, круто замешанное на моментальной вспышке неприязни. Это нормальное явление, так всегда случается со мной и мне подобными, то есть с восьмьюдесятью процентами мужского населения России в подобных ситуациях.

Просто был этот парень плечист, красив, светловолос, голубоглаз и румян. Рост оценить я не мог, но уверен – прямо тот что надо у него он. К гадалке не ходи. Короче – эталон. При виде него большинство дам грустно вздыхает, а после печально озирает свое законное пузатенькое сокровище, которое, сопя носом, пытается скрыть раннюю лысину под кепкой, доказывая всем, что он еще ого-го каков!

– Ты – Александр? – одарив меня белозубой улыбкой, протянул мне руку парень. – Да? А меня Михаилом зовут. Слушай, не смотри на меня так злобно, хорошо? Пожалуйста!

– Александр, – подтвердил я. – И ничего я не смотрю.

– Ладно тебе! – рассмеялся Михаил. – Мне этот взгляд хорошо знаком. Честно скажу – моя заветная мечта выглядеть так, как все. Ты даже не представляешь себе, сколько у меня проблем из-за внешности, и с каждым годом их все больше и больше.

– Брось! – не поверил я. – Как по мне, с такой внешностью у тебя их вообще быть не должно.

– Ага, – насупился Михаил. – Кабы так! И с каждым годом все хуже и хуже. Нет, у нас тут еще ничего, а вот в том году я в Штаты ездил, так вообще ужас! Добро бы только женщины приставали, так ведь нет! То и дело меня за задницу хватали эти… Ну ты понял. Я одному руку сломал, а он на меня в суд подал. Так что теперь за границу ни ногой. Короче – сам не рад, что тогда в источник Живы окунулся.

– В какой источник? – навострил я уши.

Оказывается, мне и Олегу еще повезло. В том смысле, что наставников нам судьба не выделила, в отличие от Михаила. Мы еще чего-то печалились, расстраивались, дураки такие. Вот у этого парня он был – и что? Прямо скажем – не позавидуешь, гонял этот учитель Михаила до седьмого пота, и не столько для развития потенциальных ведьмачьих навыков, сколько следуя своим собственным прихотям и желаниям. А под конец вообще его убить решил и ритуал провести, приплюсовав годы ученика к своей жизни. Вообще-то такие вещи Покон не приветствует, да и братья-ведьмаки тоже, но жажда жизни в старике победила здравый смысл.

Подвело его только то, что Михаил к тому времени уже окончательно озверел от постоянной муштры и унижений, причем настолько, что начал подумывать о том, чтобы либо в бега податься, плюнув на все, либо вообще наставника втихую придушить. Будь у него куда идти, сбежал бы, но детдомовское прошлое не давало этого сделать. Когда нет ни кола ни двора и никого на всем свете, даже компания тирана-ведьмака и его развалюха-изба родными покажутся.

Но убивать себя Михаил все же не позволил, сообразив чуть ли не в самый последний момент, зачем именно наставник вынул нож с черным обсидиановым лезвием и начал еле слышно бормотать заклятия. Короче – молодость победила, правда, заработав при этом несколько колото-резаных ран, ожоги на лице и перелом левой ключицы.

А происходило это все километрах в полутораста от Москвы, в буреломном лесу у какой-то ямы, огороженной сгнившими от времени деревяшками. И на дне этой ямы плескалась вода странного перламутрового цвета. В нее-то и свалился Михаил, почти потерявший сознание от боли и потери крови.

Оказалось, что эта яма – бывшее капище Живы, богини светлой и доброй, но прочно всеми забытой. Кровь наследника ведьмака пробудила воду, та притянула к себе силу, которая еще не покинула безжизненное тело покойного наставника, и закрутилась карусель, финалом которой явилось то, что Михаил одним махом исцелился, получил новую модельную внешность на пару с железным здоровьем и обрел свое место в мире Ночи. Ему даже привязывать к себе силу не пришлось, все сделал источник. Вот только заплатить за это пришлось тем, что новому ведьмаку не оставили возможности выбора. Мол – или служи детям Живы, или помирай прямо тут. Правда, я так и не понял, кто именно ставил его перед выбором, обошел рассказчик эту подробность стороной. А жаль. Хотелось бы знать.

Теперь Михаил – лесная душа. Дружит с птицами и животными, по мере сил помогает Лесным Хозяевам, гоняет волкодлаков, не знающих меры, изредка убивает распоясавшихся браконьеров и тех предпринимателей, которые в погоне за прибылью гробят леса. Что поделаешь? Предназначение.

При этом парень он, похоже, на самом деле неплохой. Пообещал мне в ближайшую купальскую ночь трав подсобрать на своей делянке, из числа тех, что вот так запросто не найдешь. Тот лес, где он свою судьбу принял, теперь стал для него домом. Ну и, конечно, знает, где что растет, причем некоторые травы и растения высаживает на специальной делянке, рядом с заветным источником Живы, к которому кроме него никому отныне хода нет. Там они в особую силу входят.

В гости, правда, не звал. Но оно и понятно – кто еле-еле знакомого человека к себе в дом потащит?

Пока я слушал эту историю, начали собираться и остальные участники встречи, причем, что особенно радостно, первым появился Олег, который и представлял меня тем, кто подошел позже него.

Я последовательно познакомился с Георгием, которого все звали «Гера», с Димоном и Пашкой, тем самым целителем, который просто так ничего делать ни для кого не станет, а под конец Славой «Раз» и Славой «Два», которые были похожи как родные братья, но при этом ими не являлись. Прозвали же их так оттого, что одного из них звали Ярослав, а второго Святослав.

Все они были действительно довольно молоды, по крайней мере внешне, и отнеслись ко мне крайне дружелюбно. Особенно мне понравилось то, что никто нос не задирал. Как оно обычно бывает, когда в сплоченный коллектив вливается новичок? Сразу начинаются шуточки и подколки на тему: «да ты еще зеленый совсем». А тут – нет, ничего подобного. Скажу честно – думал я на эту тему по дороге сюда. И решение, как поступить в таком случае, я для себя тоже сразу принял. Посидел бы полчасика, а потом откланялся.

Обошлось. Нормальные ребята оказались, спокойные и с юмором. Причем никто на дружеские подначки не обижался, губы не надувал и обиженно не сопел. Впрочем, шутки тоже отпускались вполне корректные, без перегибов.

Я сам больше слушал, чем говорил, потягивая холодное пиво из литровой кружки, и пытался разобраться, кто есть кто в этой компании. В смысле – кто чем промышляет по основной специализации. Олег служит воде, Михаил лесу, Павел целитель. А остальные? И какие вообще еще бывают варианты? Давным-давно, еще в той жизни, кто-то упоминал о том, какие пути могут ждать ведьмака, но, например, служение воде там даже не упоминалось. Так что – фиг знает, фиг знает…

Но напрямую спрашивать как-то неловко. Вот потому я сидел в уголке со своей кружкой, смотрел и слушал. И изредка вставлял слово в общий разговор, чтобы никто не подумал, что я компанию игнорирую.

– А он меня и послал! – азартно вещал тем временем Слава Два, попутно поедая хрустящее свиное ушко в панировке. – Даже за калитку не пустил. Я ему объясняю – весна, надо ритуалы проводить, у нас же контракт, сроки горят! А этот старый хрыч за окном только ладонь к уху приставляет и делает вид, что ничего не слышит. Постоял я еще минут пять у забора, плюнул и ушел. Пес с ним, с Демидом. Сами справимся!

– Что за ритуал-то? – не удержавшись, спросил я. – Если не секрет.

– Не секрет, – охотно ответил он. – На плодородие. Землю-матушку довели совсем, она от удобрений чуть ли не загибается. Знаешь, уже есть такие места, где костер можно разводить прямо из нее, из земли, столько там химии. Дров не нужно, почва как факел горит. И на вкус как рыба сушеная, соль сплошная. Ну а мы с Славкой немного помогаем ей всю эту дрянь из себя изжить. А она в ответ родит хорошо, особенно если посадить то, что нужно.

– Это как? – не понял я. – В смысле – «что нужно»? А земле не все равно?

Оба Славы рассмеялись.

– А тебе, Сашка, не все равно, что есть? – спросил у меня Слава Два, причем без какой-либо ехидцы. – Вон крылышко куриное, или салфетку, в которую оно завернуто? Нет. Так и земле не все равно. Есть разница, приятель, и огромная. Потому мы и консультируем фермерские хозяйства, что где какой год сажать, на договорной основе, разумеется. И им хорошо – урожаи обычно славные после наших трудов случаются, и нам денежка капает. Ну и миссию свою выполняем – Земле родной служим.

– Если бы еще этот старый пень Демид не жался на помощь, – вздохнул Слава Раз. – Он же старший, а в наших обрядах и ритуалах это очень важно – благословение старшего ведьмака. Это одно из звеньев заклятия. Можно обойтись и без него, но тогда воздействие слабее будет.

– Ничего, – бодро заявил Слава Два. – Кровью закрепим. Кролика принесем в жертву. Или курицу.

– Лучше кролика, – посоветовал им Пашка. – От него выход энергии больше. И еще – кроли деревья и траву жрут, за то их мать сыра земля не любит. Потому их смерть ей радостней. А курицу хорошо в жертву водянику приносить.

– Это да, – подтвердил Олег. – Черный козел, пестрая курица, невинная девка их любимые лакомства, особенно у озерных Хозяев. А если их сразу и одним махом ему подарить, то рыба в том озере пятью пять лет не переведется.

– Не видать нам рекордных уловов, – хохотнул Димон. – Козла и куру добыть можно, но вот невинную девку нынче сыскать не получится.

– Смех смехом, но как лето наступит, и основная работа закончится, так Демид сразу позвонит, чтобы свою долю от заработка потребовать, – заметил Слава Раз. – Каждый год одно и то же.

– И каждый год я тебе говорю – пошли его уже, – цапнул еще одно копченое свиное ушко его напарник. – Не можешь сам – давай я. Не знаю, как тебе, а мне надоело делиться с этим старым хрычом. Да дело даже не в деньгах, слава богу, не нищенствуем. Просто мы горбатимся, а он только ворчит, пыхтит и претензии выставляет. Тоже мне, научный руководитель!

– Формально – да, – возразил ему Слава Раз. – Он и по документам так проходит. И ты сам тогда предложил его в них вписать, когда мы фирму открывали. Как там? «Для пущей реалистичности, чтобы не докопался никто». Ну вот, теперь разгребай!

– И разгребу, – набычился Слава Два, снедь аппетитно хрустнула у него на зубах, и он продолжил с набитым ртом: – Фа не фопрос!

Сдается мне, что тут у всех дело на совесть поставлено. Не удивлюсь, если у целителя Павла своя клиника имеется.

И только я все еще хожу на службу и изображаю из себя не пойми кого.

– Нас стало больше. – Олег показал на меня. – А круг – скоро. Я опять говорю вам, братья – надо решать вопрос комплексно.

– А Покон? – негромко произнес Пашка. – «Чти старших, знай место свое».

– Покон не догма. – Слава Два облизал жирные пальцы. – И мы не дети. Кстати, о новеньком. Сашка, ты же Ходящий близ Смерти? Я не ошибаюсь? Просто так нам Олег говорил.

– Ну да, – не стал скрывать я. – А что?

– Слушай, нам твоя помощь нужна, – подключился к разговору его напарник. – Одно хозяйство на обслуживании имеется, наш старый партнер, лет десять с ними сотрудничаем, если не больше. И вот какая закавыка – у них в зернохранилище какая-то тварь заупокойная обитает. Что работниц пугает – это ладно, ерунда. Бабам эмоциональные встряски только на пользу, кровь по венам разгоняют. Зерно эта дрянь портит.

– То есть? – не понял я. – Каким образом? Зерно материально, тени мертвых – нет.

– Тварь из тех, что окончательно ушли на ту сторону, – пояснил Слава Два. – Она своими эманациями все вокруг пропитала. Зерно же – оно как губка, все в себя впитывает. А из него потом хлеб будут печь, между прочим. Или, того хуже, в землю снова бросят. Ничего путного из такого зерна не вырастет, и будет все поле в «заломах». Может, поможешь? А мы, если что, в долгу не останемся.

– Даже не сомневайся, – подтвердил Слава Раз. – Мы эту погань сколько раз пытались извести, но тут особый дар нужен. Ну ты понимаешь, каждому свое. Так что мы тебя как манну небесную ждали.

– Точнее – уже и перестали ждать, – уточнил его друг. – Ходящие близ Смерти в наших рядах редкость. Редкое предназначение, не всякому по плечу.

– Эй, братья по бизнесу, у вас совесть есть? – поинтересовался Димон. – Парень только-только нас всех по именам запомнил, а вы его уже к своему делу приставляете.

– Я уж молчу про то, что его в круг не ввели, – добавил Олег.

– Ой, кто бы говорил! – в один голос произнесли Славы. – Тебе первому на наших старперов плевать с высокой колокольни!

– Это да, – не стал спорить Олег. – Но насчет совести вопрос не праздный. Дэна на вас нет!

Дэн – это второй целитель, что сейчас на Гоа прохлаждается, если не ошибаюсь.

– Точно-точно, – подтвердил злорадно Гера. – Будь он здесь, мало бы вам не показалось!

– Можно и помочь, – наконец вставил свое слово я. – А далеко ехать?

– Да нет, – обрадовался Слава Раз. – Полтораста километров по Симферопольскому шоссе. Транспорт с нас!

– И питание, – потребовал Олег. – Я тоже с вами махну. Все равно делать нечего.

– Так, может, завтра и дернем? – поскреб вилкой по опустевшей тарелке Слава Два и расстроенно причмокнул. – Чего тянуть? Выспимся как следует, и часика в четыре в путь. Как раз к вечеру, с учетом пробок, доберемся. Молодой человек, можно вас? Нам бы свиные ушки в панировке повторить!

Планов на завтра у меня не имелось, а оказать услугу коллегам всегда не лишнее, потому возражений с моей стороны не последовало. Мелькнула, правда, опасливая мыслишка, что не сильно разумно ехать с еле знакомыми людьми к черту на куличики, да еще и вечернею порой, но она быстро развеялась.

А смысл им меня убивать? Нам делить нечего, от слова «совсем». Никто никому солнце не закрывает, вот какая штука. У каждого из нас свой путь под светом Луны, и они не переплетаются. Так что бояться нечего.

Ну и потом – я же подстрахуюсь. Причем сделаю это, не откладывая это в дальний ящик.

Одним из первых, подчерпнутых мной в книге Мораны, было заклятие «Зов мертвых». Хорошая штука, особенно если ей пользоваться по уму. Сейчас-то я им владел более-менее, а вот когда использовал в первый раз, то чуть не спятил от гвалта неупокоенных, почти моментально столпившихся вокруг меня. Их было не меньше сотни, и каждый пытался сказать мне что-то свое. Оно и понятно – я ж сдуру призвал к себе все бродячие души, обитавшие в радиусе пяти километров. Естественно, они не смогли противиться призыву и приперлись туда, где находился я. Хорошо хоть, не у своего дома это сотворил, а то пришлось бы его на осадное положение переводить, да еще и с «обчеством» после объясняться.

Как я эту компанию разогнал – до сих пор не понимаю. Но – нет худа без добра, зато выводы надлежащие сделал, и теперь мог призвать именно ту душу, которая мне была нужна.

Например – мою верную помощницу Жанну.