– Правду – немедленно ответил я. Не могу сказать, что вопрос меня сильно удивил – чего-то такого я и ожидал. Все эти взгляды, пикировка в коридоре – это наводило только на одну мысль о том, что единства в триумвирате больше нет и те, кто все еще сидит в лодке сейчас начнут топить того, кто оказался за бортом. Но сам я в этом всем участвовать не собирался, если продолжить аллегорию, то я тащился за этой самой лодкой на привязанном к ней маленьком плотике, и не планировал ни спасать утопающих, ни помогать их топить. Я просто шел в кильватере и все.

Удивляло больше другое – мои работодатели как будто поменялись местами. Зимин был пьян и весел, а Валяев трезв и хмур. Вот это в самом деле было странно и непривычно.

– Правду – Зимин картинно застыл с бокалом коньяка в руках – Мой славный Киф, прости за банальность, но правда – это очень широкое понятие. У каждого своя правда. Я тебе скажу больше – у каждой личной правды есть множество граней, примерно, как у стакана. Так какую же именно правду ты собираешься рассказывать Старику?

– Ту, которая является правдой с моей точки зрения – невозмутимо ответил ему я. Нет, Максим Андрасович, не надо ловить меня в этот сачок, я не стану занимать ничью сторону. Ну, может, только сторону Старика? – Он ведь не станет меня спрашивать обо всем сразу, он же затронет какой-то эпизод, или эпизоды. Вот, своё видение по ним я и поведаю.

– А если он спросит про нас? – Зимин подошел ко мне вплотную – Что ты скажешь обо мне, о Никите?

– Вы таки удивитесь – но снова правду – я поднял бокал и посмотрел на Зимина сквозь коньяк – Про то, как вы за меня душой болели, как поддерживали во всем, как шкуру мою берегли. Ведь оно так и было на самом деле?

– Я услышал тебя – Зимин прищурил левый глаз – И я тебя понял. Правильный ход.

– Везет вам – издал я вздох – Мне вот с самим собой не всегда все ясно.

– Будь поосторожней, когда будешь говорить со Стариком про Азова – негромко сказал Валяев – Мне сдается, что Палыч доживает в компании последние дни.

– Доживает! – захохотал Зимин, отходя от меня – Как это точно сказано, Кит. Доживает последние дни!

Эва как. Стало быть, не удержался Илья Павлович на вершине все-таки. Хотя, оно и понятно, столько проколов, один за одним…

– Чему радуешься, Макс? – Валяев оттопырил верхнюю губу, его лицо приняло немного придурковатый вид – Ну, уберут Палыча, так ведь еще неизвестно, кого вместо него поставят. Не проторговаться бы?

– Поставят либо Стрельченко, либо Султанова – Зимин плюхнулся в кресло – И тот и другой у меня в долгу, давнем и неоплаченном. Я это знаю, и они это знают.

– Те, кто должен очень, очень не любят тех, кому они должны – отметил я нейтрально – Вот, например, Ричард Первый, тот, который Львиное Сердце, охотно занимал у евреев-ростовщиков золото, но когда сумма долга дошла до критической массы…

– Ты мне хочешь рассказать эту историю? – Зимин сегодня был просто неестественно эмоционален – Я знаю, что он с ними сделал, впрочем, туда им и дорога, не надо было верить дураку-идеалисту с замашками узурпатора и с манией величия. То ли дело мои любимцы – тамплиеры. Вот были люди с деловым подходом, с фантазией, с расчетом. Мало того, что купили за бесценок у того же Ричарда остров, так еще и деньги ему частями отдавали.

– Аналогия не верна – Валяев щелкнул зажигалкой, прикуривая сигарету – Киф, ты не путай материальное и моральное. Эти двое должны Максу не деньги, а услуги, это разные вещи.

– Разве услуга, которая уже оказана, чего-то стоит? – удивился я – Я всегда считал, что нет.

– Это в зависимости от того, кем, кому и какая именно услуга была оказана. Наши с Максом дружеские жесты, даже если они были оказаны давным-давно, куда надежней любого векселя – без малейшего пафоса сказал Валяев – Твои – выеденного яйца не стоят. Впрочем, если ты сделаешь наверху то, о чем шла речь, то сие деяние не останется незамеченным и забыто не будет.

А вот теперь разговор начал сворачивать в нежелательную плоскость. Пара шагов – и мне начнут объяснять, на что именно в предполагаемой беседе я должен напирать.

– Я расскажу только то, что видел сам и чему был свидетелем – твердо сказал я – Был бы кто другой, был бы не Ста… Валериан Валентинович, то…

– Нам большего и не надо – выпустил облачко дыма Валяев – Этого будет достаточно. Просто расскажи, не делая выводов – и все.

– И то, если он тебя позовет – поддержал его Зимин, снова вставая из-за стола и подходя ко мне – Я в этом не сильно уверен, но мало ли… Ну что, договор?

Он протянул мне руку.

– Договор – я встал и пожал ее – Правду говорить всегда легко и приятно.

– И вот еще – об этом нашем разговоре не следует никому знать – задержал мою ладонь в своей Зимин – Особенно это касается твоей любовницы. Не надо ей об этой беседе рассказывать, хорошо?

– А почему именно ей? – уточнил я – Я не знаю чего-то, что следует знать?

– Да что ты – Зимин расцепил наши руки и снова заулыбался – Просто женщины – это женщины. Язык без костей, волос длинен, а ум… Ну, ты в курсе.

На счет женской соображалки вообще и Вики в частности у меня были свои мысли, но делиться ими я не стал. Ну нафиг, не те люди, не та компания.

– Да о чем речь – я отпил коньяку, отсалютовав собутыльникам бокалом – Омерта, круг молчания.

– Ну и славно – Валяев потушил сигарету – Как у тебя в игре? Мне доложили, что сегодня ты там маленько разоткровенничался кое с кем?

– Вот тебе и раз – Зимин уставился на меня – Вот тебе и омерта.

– Есть такое – не стал спорить с Валяевым я – Но у меня выбора нет, по вашей же вине.

– И в чем же мы провинились? – поинтересовался Валяев, без особого наезда, но и без тепла в голосе. Странный он какой-то, непривычный – Так, в порядке общего развития хотелось бы знать?

– Так я ведь просил – не подсовывайте мне социалку и клан – деловито сказал ему я, глядя в глаза – Клан – это якорь, это груз на ногах. Что такого я попросил – снять с меня это задание, подправить квест, не влияющий на основной, пустяк же? Но вы сказали мне «нет», мол – нельзя. И что мне теперь, разорваться? И там важно, и тут важно. Везде важно, а я один. И так в игре уже почти живу, скоро путаться начну, где для меня реальность очевиднее.

– Ну, ты знал, на что идешь – отметил Зимин – Ты аргументируй свою откровенность более детально. Нет, я догадываюсь, что ты нам скажешь, но все-таки…

– Да то и скажу – я был спокоен – У меня есть зам, неофициальный, но все же. Она тянет клан, делая все то, на что у меня попросту нет времени, и я должен был ей как-то объяснить, где меня черти носят, при этом врать не хотел. Вот не хотел – и все. Всей правды, конечно, тоже не сказал, но про то, что делаю эпический квест информацию слил. Про богов она сама догадалась, умная девка.

– Ты знаешь, Кит, а я в принципе претензий к Кифу в данной ситуации не имею – Зимин задумчиво вглянул на своего друга – Собственно, доводы его разумны, да и ситуации такова, что не справиться ему одному на всех фронтах. Ты пробил персоналию?

– Конечно – Валяев достал из пачки еще одну сигарету – Опытный игрок, дело знает, ни в чем таком не замечена.

– Это там, а здесь? – Зимин кинул в рот дольку лимона из блюдечка, стоявшего перед ним, причем ярко-желтый ломтик сверху был сдобрен сахаром и кофе.

– И здесь все ровно – ответил ему Валяев – Человек как человек, натурально, девушка, очень даже хорошенькая из себя. Если бы не кое-какие обстоятельства, я бы за ней даже приударил. Но тут не сложится, мне не разорваться надвое.

– Да ну? – порадовался я – Вот это славно. А то сейчас под женскими никами кто только не бегает.

– Поверь мне, твоя замша девушка – усмехнулся Валяев – Самая что ни на есть.

– Да, о замше – что они там говорили про оказанные услуги? – Господа наниматели, сотворите благодеяние, а?

– Что тебе надобно? – прожевал лимон Зимин, непроизвольно вызвав у меня обильное слюнотечение – Эк тебя скособочило, «николашку» не видал что ли?

– Бррр, так лимон есть – это без меня – скривился я – А просьбишка у меня скромная. Слушайте, подправьте игровые правила маленько. Я не могу брать зама из игроков, а это жутко усложняет мне жизнь. Если же я передам часть полномочий Кролине, то моя маневренность куда как возрастет. Ни на что это не повлияет, прецедента по факту тоже не будет – кому нужен неигровой клан? Он и мне-то не нужен был.

– Не знаю – покачал головой Валяев – Правила есть правила…

– А я не против – Зимин трезвел на глазах – Почему нет? Вреда от этого нам никакого, никаких принципов игры мы не затрагиваем, опять же – почему бы нам с тобой не помочь нашему закадыке Кифу, который всегда идет нам навстречу?

Ну да, баш на баш. Неравноценно, но ладно.

– Не знаю, не знаю… – Валяев был в задумчивости – Хотя… Давай так, Киф – она может принимать новых игроков в клан, но не более одного в день и не более тридцати суммарно, будет иметь доступ в клановое хранилище с правом закладки и выемки из него предметов и их распределения. Но у нее не будет права заключать союзы с другими кланами, она не сможет объявлять войну и выдавать квесты тоже не будет. Так нормально?

– Нормально – радостно ответил ему я – Но статус зама она выставить над ником сможет?

– Само собой – кивнул Валяев – Это все будет как полагается – статус, бонусы, права, новый раздел в интерфейсе. И сообщение о том, что был пересмотрен ряд игровых ограничений, чтобы у нее вопросов ненужных не возникло.

– Спасибо – совершенно искренне сказал я – От всей моей души. Да, вот еще что…

– Что еще? – устало спросил у меня Валяев.

– Я там ей пообещал… Точнее, не то, чтобы пообещал, так авансировал немного…

– Не мямли – рявкнул Зимин – Говри уже!

– В общем, если будет такая возможность, я бы ее к некоторым квестам привлекал, на правах подсобной силы – выпалил я на одном дыхании. Ситуации бывают разные, лучше это проговорить заранее. Да – так да, нет – так нет.

Хозяева переглянулись.

– Это-то тебе зачем? – Зимин был немного удивлен.

– Пока не знаю – честно ответил ему я – Но бывает по-всякому, а ну, как понадобиться. Грех не использовать хая, а то и пару-тройку, если они есть в активе. Не раскрывая подробностей, в темную.

– Не знаю, не знаю… – Валяев покачал головой – Давай вот о чем договоримся – по каждой ситуации ставь меня в известность и будем решать по каждому случаю индивидуально. Так пойдет?

– Пойдет – кивнул я – Вполне.

– Ну, теперь все? – Зимин уставился на меня.

– Не то, что бы… – заюлил я и мои работодатели снова переглянулись.

– Ну, еще чего просить будешь? – Зимин закинул в рот еще один лимон.

– Макс, ты сегодня на редкость непоследователен – заметил Валяев – Сначала только пил, теперь только закусываешь.

– Я никогда не был эклектиком – степенно ответил ему Зимин – Киф, не тяни кота за хвост, я же вижу, что тебе еще что-то надо.

– Есть такое – я не знал, с какой стороны подойти к тому, что собирался им сказать – Короче, мне бы на работу съездить на этой неделе хотя бы пару раз. Завтра и в пятницу.

– Кхгм – лимон явно попал не в то горло. Зимин выпучил глаза, я застыл, уставившись на него, Валяев бешено захлопал в ладоши.

– Кхххмм – лицо Зимина побагровело, но затык в дыхалке у него уже прошел, он активно задышал носом.

– Всегда помогает – отметил Валяев, потирая ладоши – Волшебный метод.

– Если по спине бить – то да – сварливо сказал Зимин, держась за горло – Киф, сынок, ты все-таки сошел с ума, да? Кит, надо бы завтра ему медиков вызвать, тех, что за голову отвечают, пусть они с ним тесты позаполняют, по коленочке ему пускай постучат молоточком. Ну, явно же не все дома у парня.

Валяев задумчиво смотрел на меня, но никак не реагировал.

– А что такого? – я пожал плечами – Ну буду я сидеть здесь – что это изменит? Вон сегодня – был я под замком, все одно добрались и вывезли. Этого кренделя очкастого поди, так и не нашли?

– Не нашли – не стал отрицать Валяев – И есть у меня подозрение, что и не найдут. Или найдут, но уже по весне, как реки вскроются.

– Вот про то и речь – нелогично, но уверенно гнул свою линию я – Убивать они меня не хотят, брать редакцию штурмом – это бред. Приставьте ко мне этих двух терминаторш, которых Азов приводил, и еще кого-нибудь – да и все. От подъезда до подъезда, клянусь, что убегать от охраны не стану и буду их слушать во всем. Скажут «иди» – пойду, скажут «стой» – остановлюсь.

– Тебе это зачем надо? – спросил Валяев, барабаня по ручке кресла – Не вижу проблем в удаленной работе. Телефон, компьютер – все к твоим услугам. Не в дикие времена живем.

Зачем, зачем… Затем. Да, визуально это выглядит безрассудным – снова лезть на улицу, где я уже дважды за последнее время ощущал себя дичью. Но я себя таковой не считаю, и потом – теперь я знаю, что за мной идет охота, а значит буду вести себя осмотрительней. Да и не полезут пока мои тайные враги на рожон, уже дважды обломавшись, неразумно это. Выжидать будут, а значит у меня есть фора по времени.

И самое главное – я хотел поговорить с Еремой, не знаю почему, но была у меня уверенность, что он на меня как-то, но выйдет. Он приехал к милиции затем, чтобы мне помочь, и явно что-то знал, по роже было видно. И я очень хотел услышать это «что-то», я чувствовал, что странный пророк знает, кто показал на меня пальцем и сказал «фас». Или догадывается.

Да и редакцию надо проведать, а то они меня совсем забудут.

– А почему бы и нет? – на лице Зимина зазмеилась улыбка – Только близняшек не надо. Пусть его твои миньоны сопровождают, со всем усердием и прилежанием. Они у тебя универсалы, все знают, все умеют. Да и прав Киф – одно дело втихаря действовать, другое дело при белом дне, не полезут они по нахалке. Но по факту выйдет, что твои ребята знают, как и что делать, и покажут себя молодцами, а…

– Ох, Макс, не заиграться бы – Валяев еще сильнее помрачнел – Не перегибаешь?

– В самую пропорцию – Зимин откинулся на спинку кресла – Самое то. Но! Киф, ты должен на работе с делами уложиться за световой день. Чтобы к темноте был в номере.

– Не вопрос – согласился с его условием я – Завтра запросто. В пятницу, правда, могу не управиться, не успею.

– Чего это? – Зимин нахмурился.

– Там междусобойчик у нас – заулыбался я – Новый Год и все такое.

– Посмотрим, что будет завтра, а там решим – расплывчато ответил мне Зимин – До пятницы дожить надо, опять же – посмотрим на твое поведение. Завтра, в десять, за тобой придут. В два ты должен быть здесь.

– Хорошо я себя вести буду, слово даю. В два, как штык! – заверил его я – И в игре я молодец. В среду вот пойду за третьей частью ключа, если добуду – считай, на финишную прямую выйду, к печатям.

– Финишную – хекнул Валяев – Надежды юношей питают… Кто сегодня от квеста на Лордов смерти отказался?

– Отказался, было дело – подтвердил я – Нафиг они мне нужны?

– Вообще-то они рядом с Странником бродят – Валяев насупился.

– Вообще-то они меня одним щелчком прикончат – возразил я – А Странник потом не говорить со мной будет, а агрить. И я еще молчу о том, что времени у меня вообще нет.

– Киф прав – жестом рефери подвел итог Зимин.

Валяев посопел и согласно кивнул.

По дороге в жилую часть здания я размышлял о том, что Азова, скорее всего, конечно же сожрут. Не знаю, чем он им мешает, но лучше этого мне и не знать, ну его. Впрочем, Илью Павловича жаль, он мужик нормальный. Да и не похоже на то, что у него просто так звезды сошлись, тут почерк виден. Не Зимина, кого-то другого, этот просто сложившуюся ситуацию использует. Но на его месте я бы так не веселился, кто знает, какие у Азова фиги в кармане скручены?

Хотя больше меня беспокоило собственное будущее. Я отлично понимал, что обо мне так пекутся ровно до того момента, пока я нужен, пока на мне многое завязано. А как только все кончится – тут и пойдет другой коленкор. Тратить ресурсы на отработанный материал? Да кому это надо. Ну дадут мне кабинет на пресловутом двадцать втором этаже – но накой он покойнику? То же, что в покое меня не оставят, не вызывало никаких сомнений. Да просто из вредности кости все переломают и все, из злобы и мести.

Тому, кто так усердно рвется к моей тушке нужно что-то в игре, без вариантов, и это что-то напрямую связано с одним из тех квестов, которые я выполняю. Причем, я должен нечто сделать и сделать так, как нужно этому мистеру «х», если бы дело было в том, что я что-то выполнить не должен вовсе, я уже валялся бы с пулей в голове. И еще мне нужно что-то подписать, именно про это шла речь в нашу первую встречу с недоброжелателями.

После возвращения богов ни моя подпись, ни я сам, видимо будут уже не нужны и тогда прозвучит нечто вроде «Переломать поганцу все кости». Охрана к тому времени уже наверняка будет снята, меня выселят в мою квартиру, как-нибудь ночью дверь в неё раскроется и… И все.

Врать не буду – такие перспективы меня совершенно не грели, а полностью адекватного выхода я пока не видел. Нет, можно срулить за Уральский хребет, или к казакам на Дон, там, по слухам, волюшка вольная, но все это утешения для нищих. Захотят найти – найдут, без вариантов. Да и потом – не один я теперь. Мамка с батей, опять же… Думать надо. Надо думать. И действовать, поскольку самый лучший способ пресечь опасность – выявить ее и уничтожить. Пока есть, кем ее уничтожать, пока есть ресурсы – надо этим заниматься вплотную. Значит нужна информация, и получать ее я смогу только вне здания, здесь мне всей правды никто не скажет. Здесь я буду знать ровно столько, сколько позволят или вообще соизволят сказать. Не факт, что тот же Ерема тоже вот прямо возьмет и всю душу мне откроет, но если сопоставить то, что я узнаю от него, с тем, что мне говорят тут, возможно я найду некоторую середину, в которой и будет истина.

– Завтра я с тобой еду – обрадовал я Вику прямо с порога – В десять выезжаем.

Вика приложила ладонь к моему лбу и обеспокоенно сказала –

– Бредит, бедненький.

– Не брежу – заверил я ее – Точнее, не бредю. Я с шефьями договорился, они добро дали.

– Тебе мало было? – она прислонилась спиной к стене – Слушай, сиди ты здесь спокойно, а? Ну что ты все лезешь, лезешь куда-то? Вон, в игру свою играй, пропади она пропадом, но ей-богу, уж лучше это, чем отсюда на улицу выходить.

– Вика, не жужжи – пресек я все ее поползновения, проходя в комнату – Все будет нормально, поверь.

– Я уже не знаю, во что верить, во что не верить – девушка вздохнула – Илья Павлович с нами не поедет, часом? С ним как-то спокойней.

– Илья Павлович? – я стянул с плеч свитер и бросил его на кресло – Да нет, чего ему самому-то время на это тратить.

– Ну да, ну да – Вика скривилась – Ну что ты творишь? Вещи надо аккуратно складывать, что за варварство? А ну, дай сюда… И позвони родителям, мне сказали, что они сегодня улетают во Францию. Не будь сволочью, хоть счастливой дороги пожелай.

Утром, когда мы уже были собраны, к нам пожаловал сам Валяев, надо думать, чтобы еще раз меня проинструктировать.

– Вот – показал он мне на пятерых крепких ребят, такое ощущение, что сошедших с конвейера, они были одинаково одеты, подстрижены и даже, по-моему, в унисон дышали – Слушаете их, как маму свою родную. И если хоть кто-то из них мне пожалуется на то, что вы безобразничали, то ты, Киф, будешь сидеть здесь как Рапунцель и отращивать косу. Хотя нет, не отрастишь, лично буду приходить с ножницами и тебя стричь. Вопросы? Хотя, какие у вас могут быть вопросы.

– Кто убил Кеннеди? – немедленно спросил у него я.

– Враги демократии – Валяев вздохнул – И всего прогрессивного.

Сколько же тут у них лифтов? В главный холл – один, в подвальные застенки – другой. Оказалось, что есть еще, который ведет прямиком в гараж. Интересно, а почему тогда, ночью, мы им не воспользовались? Странно.

Когда мы уже подъезжали к редакции, Вике позвонил Азов, и она тут же передала трубку мне.

– Харитон, поясни мне – без всяких прелюдий жестко спросил он – Почему ты уехал, и не поставил меня об этом в известность?

– Здрасьте, Илья Павлович – вежливо поприветствовал его я – Так я же с охраной, как положено. Не один, под приглядом, так сказать.

– Это прекрасно, но твоя охрана ждала звонка и не дождалась его, ты по какой-то причине поехал с людьми Никиты. Они хорошие бойцы, но не охранники. К тому же я не понимаю, почему твой отъезд вообще не был согласован со мной, ведь пока еще я отвечаю за твою безопасность.

Ну да, так я и сказал тебе, почему оно так. Прости, Палыч, но это не моя война. Мне она не нужна.

– Так я вчера согласовал все с Зиминым, я думал, что он…

– Я полагал, что мы понимаем друг друга – немного печально сказал Азов – Видимо ошибался.

– У меня есть дело, которое мне поручено – отмеряя каждое слово, ответил ему я, понимая, что возможно сейчас скажу немного лишнего – Я делаю его, как могу, как получается. Все остальное – это та плоскость, в которую я не полезу. Я спросил – мне разрешили, что до вопросов соподчинения… У вас они немного осложнены разными обстоятельствами.

– Я услышал тебя – Азов посопел в трубку – Да, вот еще что. Сегодня в Москву возвращается Старик, поэтому постарайся во второй половине быть в номере, тебя могут вызвать к нему.

– Я буду – пообещал я – Даю слово.

Не сказал бы я, что он сильно испуган. Сдается мне, что не так уж я и не прав по поводу фиг в кармане.

В редакции все было как всегда – шум, гам и атмосфера всеобщей любви.

– Слушай, Мэри – донесся до меня сквозь открытую дверь знакомый до боли голос – Ты с прыщом на лбу вступила бы уже в переговоры. Мне кажется, что он разумный и скоро тебя поглотит! Вон, вон, смотри, он зашевелился от моих слов.

– На себя глянь – зло ответила Шелестовой Соловьева.

– Я это каждый день делаю – дружелюбно сообщила ей Елена – У меня дома есть такая штука отражательная – зеркало называется, вот я в нее и смотрюсь. С его помощью можно еще много чего делать – причесываться, например. Ты бы себе такое завела, а то у тебя на голове скоро птицы заведутся, правда, правда. А хочешь, мы его тебе на Новый год подарим? От всей души, поверь!

– Вот слушаю я тебя, Ленка и поражаюсь – вот что у тебя за язык? – вошел я в кабинет, у дверей которого немедленно заняли позицию двое из пятерых охранников. Еще один остался в машине, другой стоял у входа на этаж. Последний пятый, шагнул в кабинет раньше меня и сейчас деловито осматривал общество.

– Острый и розовый! – Шелестова высунула язычок и пошевелила им – Прелешть, прафда? Или вы о другом? Так общегосударственный язык у нас – русский. А это кто, новенький?

– Старенький – я пожал руки ребятам, последним ко мне подошел Жилин.

– Не думал, что приедете – удивленно сказал он.

– Куда я денусь – я подмигнул – Как клешня? Не болит?

– Да ну – отмахнулся парень – Вот, я помню, когда служил, как-то приземлился с парашютом неудачно, пятки отбил – вот это было да. А тут…

Боец осмотрел помещение, заглянул в мой кабинет и удовлетворенно кивнул.

– Бедненький – ахнула Шелестова и приложила руки к щекам – Он немой, да?

– Нет, он просто точно знает, что если он тебе одно слово скажет, то ты тут же выдашь еще десять – отмахнулся я от нее.

– И так постоянно – простонала Соловьева – Она говорит, говорит, говорит…

– Точнее – трещит и трещит – неожиданно поддержала ее Таша – Не то, чтобы я была против, но… Бесит, блин!

– Вот вы скорпии ядоточащие! – Шелестова насупилась – Я, как могу, поддерживаю здоровый дух в коллективе, который неуклонно падает от постоянного отсутствия руководящей и направляющей, а вы…

– То есть меня вы в расчет не берете, Елена? – медовым голоском поинтересовалась Вика – Я не начальство, а что-то вроде мебели. Глубокоуважаемый шкаф?

– Ну почему сразу шкаф? – захлопала глазами Шелестова – И с чего вы взяли, что «глубокоуважаемый»?

– Она только при вас выпендривается, шеф – простодушно сказал мне Жилин – Она же вас вас в окно увидела, как вы подъехали.

Если бы Сергея можно было испепелить взглядом, то он поместился бы в небольшой аптечный пузырек. По крайней мере, заметив нехороший прищур Шелестовой, Серега нырнул за свой стол.

– Весело у вас – сказал охранник – Бодренько. Я за дверью, если что.

В кабинете настала тишина.

– Ну вот и славно – сказал коллективу я – Все работают, и я тоже пойду потружусь. Елена, предоставь мне подборку новостей, которые пойдут в ближайший номер через десять минут. Народ, потом я хочу посмотреть остальные материалы. Номер новогодний, так что надо не подкачать. Где Петрович, где этот большой ребенок?

– Еще не пришел – отозвалась Соловьева – Он с утра в типографию поехал, его что-то в прошлом выпуске не устроило, переносы какие-то.

– Спасибо – поблагодарил я костлявую растрепу. Прыщ на ее лбу и вправду поражал своими размерами. Она бы его выдавила, что ли, страсть какая…

– Шеф, а тут еще у меня просьба будет и вопрос – зашевелился Стройников – Личного характера.

– С личным, пока не посмотрю материалы, не беспокоить – сурово сказал я и прошел в кабинет.

Основной блок новостей был посвящен разгорающейся войне кланов. Такое ощущение, что Елена, просеивая груды информации, специально выбирала именно то, что связано с противостоянием «Гончих смерти» и «Двойных щитов». Хотя, надо признать, читалось все это как приключенческий триллер, особенно если знать подоплеку. Тем не менее, я отбраковал половину этих сообщений – и ни к чему их столько, да и потом – не всем это будет интересно. Почему? Да потому что не все даже в курсе этой войны. Визуально вроде весь континент в огне, так сказать «Над Раттермарком безоблачное небо», а по факту куча игроков-одиночек бегает себе по горам и долам и вообще не думает о том, по какой причине один клан другому кровянку пускает. И читать про это игроку-одиночке неинтересно.

Именно это я сказал Шелестовой, когда она, гневно раздувая ноздри своего точёного носика, примчалась выяснять причины моего поступка.

– Это – бомба – махала она листками – Это хроника войны, это вести с боевых полей, это…

– Понял, понял – замахал руками я – На Западном фронте без перемен. Лен, не гонись за внешним блеском, странно, что именно тебе приходится это объяснять. Нужно разнообразие, а не каскад однородной информации. Она вроде бы разная, но по сути речь идет об одном и том же. Те напали, эти победили…

– Дражайший шеф, вы волюнтарист! – сообщила Шелестова и гордо задрав подбородок вышла из кабинета. Стало быть, приняла к сведению информацию.

Странное дело, но я получал огромоне удовольствие занимаясь вроде бы рутинной и самой обычной работой. Может, потому что в последнее время она перестала быть таковой?

Три часа, отведенные мне на визит в редакцию пролетели моментально, я их и не заметил.

– Шеф, так я с личным, можно? – в кабинет вошел Стройников.

– А, Геннадий – я про него и забыл – Чего тебе?

– Так это, два дела у меня – Генка протянул мне конверт – Тут вот письмо вам.

– Что за письмо – насторожился я – Откуда? От кого?

– Да дядька меня сегодня остановил у входа, просил передать, как появитесь.

– Что за дядька? – я смотрел на конверт, который держал в руках мой сотрудник с опаской.

– Да такой… – Геннадий повертел руками – Обычный. Никакой. Я ему говорю – мол кто его знает, когда он появится, а он говорит – появится, куда денется.

– Конверт открой – ну, в сибирскую язву я не верил, но все же… Если что, Стройникова не так уж и жалко.

Генка открыл конверт, заглянул в него.

– Денег внутри нет – печально заметил он – Бумажка только.

– Давай сюда – не подвела меня чуйка. К гадалке не ходи – от Еремы письмо. Вот только откуда он знал, что я сегодня на работу приеду – Чего еще хотел?

– Мне бы с четверга выходные – протянул Генка – Мы тут нацелились в пансионат один с подругой съездить, под Владимир…

– Вали – барским жестом отпустил я его – Но учти – Шелестова тебе отсутствия на пьянке в течении всего следующего года не забудет. До весны точно мозг плющить будет.

– А она его и так плющить будет, в любом случае – отмахнулся Генка – Ее уже всё здание боится. Ох, и зла девка на язык, потому одна и живет. Кто такое вынесет?

Стройников вышел, я же вынул из шуршащего конверта листок бумаги. Надеюсь, что я был прав, и теперь количество непонятных моментов уменьшится. Ну, или хотя бы не увеличится.