Я встал с кресла и застенчиво пошаркал ножкой.

– Ты чего? – удивился Сэмади.

– Жду, когда какой-то из твоих зомби заиграет на скрипке, на небесах звезды сложатся в слова «Выходи за меня», а ты из цилиндра достанешь букет цветов и коробочку с кольцом, – объяснил я ему. – После таких слов ты просто обязан это сделать. Как честный повелитель мертвых.

– Знаешь, люди обычно боятся меня, – Сэмади задумчиво побарабанил длинными пальцами по подлокотнику кресла. – А я начинаю бояться тебя. Вывод – ты не человек.

– Я отец Трень-Брень, – внутренне содрогнувшись от смысла произнесенного, поведал ему я. – Ты всерьез думаешь, что после общения с ней во мне осталось что-то человеческое? Что ты!

Еще раз глянув на Сэмади, который на самом деле был если не смущен, то удивлен-то уж точно, я снова сел в кресло.

– Ты так больше не шути, – попросил меня он. – Не надо.

– Так и ты не подставляйся, – посоветовал ему я. – У нас тут дела ведутся просто – нагнулся в терме за мылом – и все.

– Я не моюсь, мне не надо, – ухмыльнулся Сэмади. – Я же порождение богов, ко мне грязь не липнет. Как и любые другие хвори.

– Какая блистательная чушь, – возразил ему я. – Моё личное общение с этой публикой однозначно убедило меня в обратном. Это же пациенты лечебно-принудительного профилактория в чистом виде.

– А что такое профилакторий? – любознательно поинтересовался Сэмади.

– Да есть такое место, – повертел я пальцами в воздухе. – Там богов, героев и полководцев снова нормальными людьми делают. По возможности.

– Что меня всегда в тебе восхищает, белый братец, так это то, что языком ты мелешь без остановки, но при этом ответа на простой, по сути, вопрос так и не дал, – язвительно сообщил мне Барон. – Так как насчет прогулки? Заметь, мой болтливый друг, я даже не требую заключения сделки или подписания договора. Ты составишь мне компанию, а я решу твою текущую проблему с неугомонным Оэсом – и все довольны.

– Прямо сейчас гулять пойдем? – поинтересовался я. – Просто я сегодня устал как собака, а что ждать от сего променада, мне неизвестно. В прошлый раз мы тоже вроде как на относительно безобидную прогулку отправились, в заброшенный город, а в результате полночи по подземельям бегали.

Тут я приврал, поскольку от посещения оазиса со звучным названием Аль-Альбейн сразу ничего хорошего не ждал.

– Просто – прогулка, – притопнул ногой Сэмади. – А время выбирай сам, тут я тебя не неволю. Но пока мы не сходим туда, куда мне нужно, Оэс будет творить свои черные обряды.

– Что за обряды? – взволновался я.

– Разные, – посмотрел на небо Сэмади. – В основном по призванию силы из загробного мира. Есть такие заклинания, которые на время усиливают живых, передавая им мощь и неуязвимость мертвых.

Я так и знал! Вот же сволочь этот Оэс! В другой ситуации добыть бы доказательства этой волшбы да сдать его старейшинам гэльтов, вот только нынче смысла в этом ноль. Все и так знают что на Мак-Праттах клейма некуда ставить.

– Заметим, луна-то прибывает, – потыкал пальцем в желтый блин ночного светила Сэмади. – Как полнолуние грянет, так заклятие его в силу войдет и будет действовать до нарождения нового месяца. Очень сильная волшба, даже для чародея, вернувшегося из-за покрова Смерти. Я когда про это узнал, даже в такое не поверил сначала.

– И здорово это дело усиливает воинов? – хмуро спросил у него я. – Опять же – ты про неуязвимость говорил?

– Здорово. – Барон забросил в рот орешек. – А ты как думал? Что до неуязвимости – воинам, испившим зелья, поднесенного им Оэсом, сталь будет вообще не страшна. Когда его действие кончится, они, понятное дело, умрут от ран, полученных в боях, но он им это, само собой, не говорит. Их после такого заклятия только что на куски рубить останется, другого способа нет.

Блин! А если он это зелье еще и «Двойным щитам» поднесет?

– Ладно. – Сэмади встал с кресла и огладил ладонями свой щегольской сюртук, черный, с золотой нитью. – Раз ты устал, отложим прогулку на потом.

– Не отложим, – остановил его я. – Твоя взяла.

– Не понимаю, о чем ты, – пожал плечами Барон. – Мы с тобой связаны одной веревочкой, братец. Я уважаю твои желания, ты уважаешь мои просьбы. Мы даже не друзья, мы и в самом деле почти родня. Я люблю твою дочь, как свою. Ты просто еще очень многого не понимаешь, Хейген из Тронье, потому что многого не видишь и многого не знаешь. Но это ничего, это не страшно. Придет время – и все встанет на свои места.

Бла-бла-бла. Снова загадки без отгадок. Даже расспрашивать не буду, прав он, – придет время – ответы появятся. Если квест не выдали – значит, не сюжетный это момент, а проходной. Или он потом бахнет, но тогда я о нем потом и подумаю.

Но вообще – это нечестно. Уверен, что системное сообщение о том, что учудил годи в компании Мак-Праттов, появилось бы либо в аккурат перед началом сражения, либо прямо во время его.

Опять же – а если бы вонючка Гуард налакался этой дряни? Шиш бы я тогда его без скиллов прикончил, заразу такую. А примени я их, то сразу поднялся бы гомон: «Да он колдун, правы были Мак-Пратты»! И понеслась – горцы дезертируют, враги радостно хохочут, хлопая себя по ляжкам, и всё летит в тартарары.

Одно хорошо – предупрежден, значит вооружен. Более того – я могу все это остановить, вот только как же никуда идти не хочется. И Кро сквернословить будет. Нет, можно было бы ей сообщение отправить, но она ведь сразу начнет: «А куда?», «А зачем?», «А давай я с тобой?». Нет уж, лучше пусть меня потом побьет.

И Седая Ведьма тоже меня ждет, а это уже куда серьезней.

Но с этими двумя я договорюсь и потом, а вот Оэса надо стреножить сейчас.

Самое забавное – веры-то Барону тоже у меня нет. С него станется и приврать, он в достижении цели в средствах не стесняется, мне ли его не знать. Но ведь может быть и так, что он не врет?

– А идти далеко? – глянул я в сторону темной стены леса. – Ночь. Темно. Страшно.

– Ну да. – Сэмади вытянул свои длинные ноги-ходули. – Есть такое. Знаешь, ночь мое время, но тоже иногда в иных местах, где я прогуливаюсь, присутствует некий дискомфорт. Но здесь все будет исключительно пристойно, даю тебе слово. И времени это займет совсем немного. Так, легкая пешая прогулка – не более того.

– Пошли, – обреченно сказал я. – Как я могу отказать другу, не сказать – брату? К тому же мы, дети Тигалийского Архипелага, должны держаться вместе, нас ведь тут, на континенте, очень и очень мало. Не сказать – почти совсем нет.

– Архипелаг, Архипелаг, – мечтательно прикрыл глаза Барон. – Пляска мертвых в рассветных лучах солнца, шум пальм и плеск волн, приятный дождливый полумрак острова Проклятых… Знаешь, иногда я очень скучаю по всему этому и даже жалею, что променял тамошние маленькие радости на местные большие пакости. Но, как правило, недолго. Здесь ведь тоже очень и очень интересно. Ладно, ты готов?

– Всегда готов, – встал я с кресла. – Как Гагарин и Титов.

– А кто это? – Сэмади ссыпал недоеденные орешки в карман своего одеяния.

– Люди, – пожал плечами я. – Только эти люди были словно боги.

– Люди, словно боги? – фыркнул Сэмади. – Неплохое название для баллады или даже трактата. Главное, чтобы за нее не взялся менестрель, они даже очень хорошую идею испоганить могут. Или это должен быть очень и очень талантливый менестрель. Отдельно замечу, что именно из менестрелей получаются отличные слуги, они, в отличие от купцов, дворян и воинов, даже со сгнившими мозгами проявляют хоть какую-то фантазию при выполнении поручений. Забавно, да? Один тут даже недавно умудрился сделать подобие плота и все мычал что-то про то, что этот плот – плод его фантазии, и что он ему явно удался.

Интересно, на кой ляд тебе понадобился плот? Куда это ты плавал?

– Пошли уже, – попросил я его. – Тебе после променада хорошо будет, ты потом в склеп и спать, а мне еще как блошке по песику бегать, делать так, чтобы всем было хорошо.

– Золотой ты человек, – умилился Сэмади. – Все о людях думаешь. Не бережешь ты себя, отдыхать-то тоже надо!

Он щелкнул пальцами левой руки, опустив правую в карман сюртука, и перед нами открылся портал, причем был он фиолетового цвета и не круглый, как всегда, а, скорее, вертикальный, похожий на разрез в ткани бытия.

Ну что, каждый охотник желает знать, где сидит фазан. Подождем других цветов спектра.

– Слушай, – я остановился и показал на зомби, которые все еще столбиками стояли там, где им указал Барон. – А эти как же? Тут Север, им же бродить, пока на первого пастуха не нарвутся. А после все, местный люд нежить не жалует.

– Ну, стало быть, судьба у них такая, – равнодушно сказал барон. – Хотя, если ты хочешь…

Он щелкнул пальцами, и зомби затопали в сторону леса.

– Если не забуду – вернусь за ними, – пообещал мне Барон. – Я же говорю – золотой ты человек. Давай, давай, пошли. Знаешь сколько силы эта штука жрет?

Пройдя через портал, я попал в лес. Точнее – прямиком на лесную тропинку. Вокруг высились мачтовые сосны, и темнота вокруг была такая, что хоть глаз коли.

Я открыл карту и понял – здесь я не бывал раньше никогда, даже рядом не стоял. Пошерудив пальцем, мне все-таки удалось определить свое местонахождение – занесло меня здорово левее степи Ай-Тинг, которая начиналась в аккурат за Грускатом, и до мест мне знакомых было отсюда топать и топать. До Крисны, например, своим ходом отсюда было с месяц пути, если не больше. Однако.

– Это плоскогорье Иешшу, – пояснил мне Барон, машущий зачем-то руками. – Место не слишком приятное, в основном из-за своих обитателей, но для нас с тобой вполне безопасное. Местные жители уважают меня и не тронут того, кто пришел сюда в моей компании. Да?

Из-за сосен послышался звук, который более всего напомнил мне скрип гнилых зубов, которые трутся друг о друга.

– Я с ним, – поспешно сказал я и юркнул за спину Сэмади.

Оказывается, Барон руками махал неспроста – из-за сосен вылетело целое облако светлячков, из которых он шустро слепил что-то вроде фонаря, который повис в воздухе метрах в двух от земли.

– Я-то и в темноте вижу отлично, в отличие от тебя, – пояснил мне мой спутник. – Но о тебе я все-таки решил проявить трогательную заботу. Ну, пошли?

– Пошли, – с готовностью отозвался я. Мне это плоскогорье активно не нравилось.

Светящийся шар двинулся вперед, за ним зашагали и мы.

– Эта тропа – единственный условно-безопасный путь через Вейнардский лес, – голосом гида объяснял мне Сэмади. – Хотя очень условно, что греха таить. Как мне объяснил один местный обитатель, некогда здесь не было никаких сосен, а было здесь поле. И вот на нем, на этом поле, очень-очень давно, сошлись в битве две больших армии. Даже не большие, а огромные. Одну вел в бой невероятно сильный чародей, который собирался установить в Раттермарке свой новый порядок, а вторую возглавил… Как ты думаешь, кто?

– Даже не знаю, – мне было сильно не по себе, за соснами я видел тени, которые сопровождали нас, передвигаясь, кто на двух, а кто и на четырех лапах. – Этот предводитель кричал что-то вроде «Фри-и-идо-о-омм»? Если да, то его звали Роб Рой.

– Не угадал. – Сэмади щелкнул меня по носу и сказал что-то вроде: «Пунь»! – Его звали Витариус. Ничего имя не говорит?

– Витариус? – насторожился я. – В девичестве этот Витариус не носил несколько сокращенной версии своего имени?

– Носил, – обрадовался моей догадливости Барон. – Верно. Его звали Витар. И это единственный раз в истории Файролла, когда бог принял участие в битве смертных. Точнее, сражался он с ними не раз, но так, в спортивно-оздоровительных целях, а вот в сражении, определяющем как дальше будет жить континент, он поучаствовал только единожды. Но даже и это не самое главное.

Барон зажмурился, будто какой вкусняшки откусил.

– Эва как, – протянул я, зная его любовь к театральным эффектам. – Умеешь удивить. Так что – главное?

Тем временем мы вышли на небольшую поляну, где тропа, по которой мы шли, раздвоилась. Одна ее часть уходила направо, другая, соответственно – налево.

– Направо пойдешь – женату быть, – задумчиво сказал я.

– Женату? – Барон сморщился. – Да ну, самому себя в рабство продавать, это мазохизм какой-то. Мы с тобой лучше налево пойдем.

– Тогда – богату быть, – отозвался я. – Так у нас, в Тронье, говорят. А если прямо пойти…

– Прямо дороги нет. – Барон постучал мне согнутым пальцем по лбу. – Там лес. А насчет богату быть – тут все верно, если не жениться, то деньги точно целы будут.

– Да ну тебя, – рассердился я. – Сам байки травишь из истории Файролла, а мои этнографические изыски оценить не хочешь.

– Не хочу. – Барон и вправду направился налево. – Что такого нового вы в Тронье придумать можете, чего у других нет? Я все эти байки и сказки сто раз слышал уже, они во всех уголках мира ничем, по сути, не отличаются. Лучше запомни вот это место. Оно называется «Зеленая развилка».

Зачем ему это? Загадочный он какой-то сегодня. Но место – запомню.

Далее дорога пошла по редколесью, миновала широкий ручей, даже скорее – небольшую речушку с перекинутым над ней мостиком, и минут через пятнадцать привела нас на небольшую поляну.

– Вот мы и пришли. – Барон встал в центре этой поляны и раскинул руки в стороны. – Смотри, братец, какая красота кругом!

Как по мне – все то же, что и везде. Поляна как поляна, небольшая, круглая, правда, почему-то совсем лысая, даже травы здесь нет. Над ней – звездное небо, вокруг – березы да елки, сосны давно кончились, как и не было их.

– Здесь – прекрасно. – Барон как будто пил воздух, он дышал глубоко и часто. – Вот только нельзя мне здесь долго находиться.

– Почему? – заинтересовался я.

– Я же не дорассказал тебе историю о давних днях, – словно не услышал он меня. – Так вот, маленький братец, битва была страшная, из тех, что я очень люблю. Кровь лилась рекой, павшие даже не молили о пощаде, поскольку их затаптывали те, кто еще стоял на ногах. Люди, эльфы, гномы, орки, тролли, гноллы – все они смешались в кучу, и каждый из них уже даже не разбирал, кого именно он разит своим оружием – друга или врага. Но как это обычно и бывает, уж не знаю почему, светлые рати все-таки одержали верх. Чародей со своими наиболее приближенными прислужниками попытался скрыться, вот только – не успел. Сил у него осталось мало, не умеют люди их рассчитывать. И вот на этом самом месте Витариус его настиг и убил.

– Какая неприятная история, – без особого сочувствия к незадачливому чародею сказал я. – С другой стороны – на что он рассчитывал? Витар все-таки бог, у них другой калибр, не наш, не людской.

– И, тем не менее, этот чародей сумел достичь успеха в одном. – Барон сделал несколько шагов, немного наклонился и его глаза, в которых плескался мрак вечной ночи окзались напротив моих. – Он смог ранить Витариуса. Брат мой, это не просто поляна в лесу. Эта земля помнит вкус крови бога, поэтому здесь пустота и тишина. Здесь никогда ничего не вырастет. Здесь нет червей и жуков. На деревьях вокруг нет птичьих гнезд, а лесные жители огибают ее седьмой дорогой. Здесь нет ничего и никого – и никогда не будет. И если какой-то путник надумает здесь переночевать, то рассвета он не встретит. Даже дух его растворится в этой земле.

– О как, – я снова огляделся. – Веселое место. Слушай, Барон, а эти боги – они точно были светлые? По слухам – вроде как да, но последствия от их кровопускания такие, что не всякое проклятие столько дел натворит. Нет, Чемош там, или Тиамат – с ними все ясно. Но Витар-то – он же вроде из добрых богов был?

– Боги не бывают добрыми и злыми. – Барон скривил рот в усмешке. – Вы, люди, сами придумываете себе сказки про то, что одни из них несут свет, другие – тьму. На самом деле богам вообще плевать на то, каковы будут последствия от их поступков и что они принесут людям. Боги любят только самих себя, и их основная цель – служение самим себе. Вы для богов – служители, развлекатели и пища. Те же из вас, кто верит в то, что благие поступки и слепая вера принесут им благосклонность небес – просто глупцы. Вас там никто не слышит, поскольку там на вас всем плевать! Скажи, ты обращаешь внимание на муравьев? Ну, вот так, просто, если только не сел задницей на муравейник? Нет? Вот вы для богов – муравьи. Если не мешаете – можете ползать. А если мешаете – то вас сожгут. Или палкой ваш муравейник разворошат, просто так, забавы ради. И уж точно их не будут заботить судьбы и мысли каких-то букашек, которые вертятся под ногами.

– Жесть. – Я еще раз оглядел поляну. Странно, и опять никакого системного сообщения. А где деяние, где побасенка из прошлого? – Слушай, а зачем ты меня сюда привел-то?

– Я хочу, чтобы ты задумался о том, кто вернется в этот мир, – очень тихо и серьезно произнес Сэмади. – Нет-нет, не для того, чтобы ты передумал. Я сам не дам тебе этого сделать, у тебя передо мной долг – и я его стребую в полной мере. Но при этом я хочу, чтобы ты очень четко осознавал, что ждет в первую очередь тебя самого.

– Это я и без тебя знал, – ковырнул землю носком сапога я. – Довелось пообщаться с одной богиней. Даже в проекции такая зараза, аж скулы сводит.

– Ты про Месмерту? – уточнил Сэмади. – Да, та еще паскуда, клейма ставить негде. Хотя она по сравнению с другими еще ничего.

Земля под ногами ощутимо колыхнулась.

«Вы ощутили вспышку божественного недовольства. Даже не вспышку, а всего лишь отголосок эха этого недовольства.

Получен титул – «Тонкая натура».

Получен титул – «Возмутитель богов».

Получен титул – «Длинный язык».

Ну, вот и системное сообщение. И три титула в придачу.

– Все, уходим отсюда, – посерьезнел Сэмади. – Давай-давай.

И, чуть ли не за шиворот, он утащил меня с поляны, причем – очень вовремя.

Земля на поляне колыхнулась, как будто по ней прошла волна, после осела, словно под ней появился провал.

– Были бы там – не было бы нас уже, даже меня, – пояснил Барон. – И это все устроили несколько капель крови, упавшие здесь тысячи лет назад. Смотри на это, белый братец, смотри и запоминай.

Провал шумел, будто в нем работала гигантская мясорубка, после все стихло на мгновение, вслед за этим раздался протяжный скрипучий звук, сменившийся чмоканьем и вот перед нами снова та же поляна, лысая и безжизненная.

– Офигеть, – только и смог сказать я. – Убедительно!

– То-то, – назидательно произнес Сэмади. – А ты со мной идти не хотел.

Нет, что сходил не зря – это факт. Но вот только в чем тут интерес Барона? По факту, он ведь не себе, а мне пользу принес, и за эту пользу мне же услугу окажет. Нелогично. Да и на него не похоже. И, тем не менее, – я не вижу в этом его прямой выгоды. Что она есть – не сомневаюсь, вот зуб даю, но при этом не могу понять – какая. И спрашивать – бессмысленно, он сначала шутить будет, а потом орешки в рот себе кидать.

– Больше в этом лесу ничего интересного нет, – сообщил мне Барон, вертя в руках трость, которой вроде при нем не было. – Ну, разве что если пойти налево, потом пройти по краю болота и дойти до одинокой скалы, то в ней можно отыскать хорошо спрятанную потайную дверь, скрывающую проход, ведущий к вон тем горам.

На горизонте, еле различимые в ночной мгле и вправду темнели очертания гор.

– Только я бы не советовал тебе спускаться в этот проход, – немедленно предостерег меня Сэмади. – Он ведет прямиком к огромной пещере, в которой живет очень неприятный субъект. Он очень силен, очень злобен и очень, очень голоден, причем – всегда. Его зовут Клаторнах.

Ух ты! Альтернативный проход к эпическому монстру? Нет, может, он всем давно известен, а если нет? За такую информацию у боссов Джокера можно выменять что-нибудь полезное и ценное. Не вещь, понятное дело, информацию же.

Или боднуть эту инфу приятелям Кролины, на этот раз – за самые что ни на есть настоящие деньги. Причем – зеленые или радужной расцветки, почему нет? Ну да, эта информация не ведет к новым титулам, зато она эксклюзивна.

За всеми этими мыслями я даже не заметил, как мы дошагали до Зеленой развилки и снова углубились в сосновый лес.

– Слушай, а чего мы ноги глушим? – в какой-то момент спросил я у Барона. – Чего порталом не воспользуемся?

– Давай, – с готовностью согласился тот. – Открывай. Я-то просто ночные прогулки люблю, а у тебя ведь дел полно!

Дзи-и-и-нь! Как иллюстрация к его словам звякнуло сообщение внутренней почты. Кролина.

«И где мы ходим?».

Помедлив секунду, я ответил ей:

«Не жди меня, дорогая. Злодейка-судьба унесла меня за дальние леса, за синие реки. Как вернусь – сообщу».

Дзи-и-инь!

«Ушла искать прудик с камушком. Если что – сижу на нем, простоволосая, разутая, расхристанная и оплакиваю тебя, авансом. Как вернешься – сразу иди туда, я тебя в этом прудике топить буду. Твоя Кролинушка».

И ведь утопит.

Дзи-и-и-инь! Ну, чего ей еще?

«Чай стынет, печенюшки сохнут».

Это не Кролина, которая только обещает. Вот эта – утопит. И еще камушек для верности на грудь положит. И еще – черную розу, эмблему печали, поскольку Седая Ведьма женщина сентиментальная. Все тираны сентиментальны.

«Буду через пару минут. Тысячекратно извиняюсь».

– Тебя куда доставить? – спросил я у Барона, прикидывая, как ему отказать в том случае, если он вздумает завалиться куда-нибудь в людное место.

– Мне никуда, – кротко ответил он. – Ты сам иди, я еще погуляю.

Чего-то тут не так. Я достал свиток портала и махнул им. Ничего не произошло.

– Па-бам! – музыкально пропел Барон и поклонился мне, расставив руки в стороны. – Вот так, белый братец. Это место помнит бога, здесь магия не действует. Боги вообще не любили магов, и их кровь – сильнейший блокиратор почти всех её проявлений, исключение – божественные же штучки-дрючки. Хочешь обезвредить мага – влей в него пару капель крови любого бога.

– И твоей? – сразу спросил я.

– Нет, – расстроил меня Сэмади. – Я, грязнуля Пауни, Аристей, толстуха Хелиана – мы их дети, желанные или нежеланные, но это так. Да, мы сильнее вас, людей, да еще и почти бессмертны, но наша кровь – это всего лишь кровь. Речь идет о крови первых богов, тех, что породили Демиурги.

– Стоп, – не понял я. – Я слышал, что они притащились сами по себе, заметив ничейный мир, как раз после того, как его покинули Демиурги.

– Из ничего возникает только ничего, – засмеялся Барон и показал мне ладонь. – Вот смотри. Что лежит в моей ладони?

– Ничего, – я ощутил себя школьником.

– А сейчас? – он сжал ладонь и снова ее разжал. Там было пусто.

– И сейчас ничего, – покорно повторил я.

– Правильно, – похвалил меня Сэмади. – А если я захочу показать тебе фокус, там окажется орешек. Но окажется он там только потому, что я его туда положил, понятно? Что-то из ничего не возникает, всегда есть то, что является первопричиной, родоначальником события. Боги, когда-то Первые, потом Великие, а теперь – Ушедшие, возникли из каприза Демиургов. А может – из их причуды или даже спора. Те их сотворили, не особо задумываясь о последствиях, как и все сущее, а после про них забыли и покинули этот мир. Но боги были тщеславны, им было неприятно думать о том, что есть кто-то настолько сильный, что он создал их. И вот тогда они и пустили слух о том, что они порождение великого Ничто. Великое Ничто по определению не могло спорить с их могуществом, так что вроде как они являлись повелителями миров. Слух пустил корни, устоялся и, в конце концов, боги сами поверили в него и верили до тех пор, пока Демиурги, ребята остроумные и последовательные, не отправили их на встречу с предполагаемым папашей.

Вот теперь я проникся до конца. Если эти товарищи были такими засранцами до поездки в Великое Ничто, то что же с ними стало теперь? Ой, чую, мало Раттермарку не покажется после того, как они заявятся на него по новой. Надо было с Ортом уходить на Равенхольм, там мне спокойнее было бы.

– А вот здесь уже можно, – сказал Сэмади, заступая за только ему одному видимую черту. – В смысле – отправляться восвояси.

– Спасибо тебе, – совершенно искренне сказал я ему. – За прогулку.

– И за годи, – наставительно поднял тот палец вверх. – Барон сказал – Барон сделает. Убить его я не убью, уж извини, но вот на время изолировать – смогу.

– Как так – не убьёшь? – расстроился я. – Слушай, а чего так?

– Извини. – Сэмади поймал светящийся шар, который так и сопровождал нас все это время, что-то прошептал и тот распался на сотни крохотных светлячков. – Есть вещи, которые я не могу изменить. У Оэса нет души, и, следовательно, я не могу ей завладеть, то есть – разорвать связь между сущностью и телом, чтобы он ушел во мрак, который его давно ждет. Он ведь оказался в посмертном мире героев Пограничья, а не в бездне, только потому, что очень хорошо подготовился к тому моменту, когда его тело перестанет ему служить. Добудь мне его душу – и я отправлю его туда, куда ему давно положено попасть. Даже себе его не оставлю, больно мерзкое он существо даже по моим меркам, а я не слишком притязательная сущность.

Вам предложено принять задание «Рассказ годи».

Данное задание является стартовым в цепочке квестов «В прах».

Условие – поговорить с Верховным годи Готсардом и узнать у него подробности смерти годи Оэса.

Награды за выполнение задания:

3000 опыта;

500 золотых;

Амулет, изготовленный годи Готсардом;

Получение следующего квеста цепочки.

Принять?

– А без этого – никак? – не спешил я принимать квест.

– Ну, на какое-то время я его сдержу. – Сэмади поправил цилиндр и помахал кому-то в лесу, оттуда раздался глухой рев. – Но ненадолго. Прости, белый братец, но мои силы не беспредельны, и даже из симпатии к тебе я не стану выкладывать их все на кон. А как только он окажется на свободе, то первым делом займется тем, что начнет искать того, кто натравил на него меня. Искать придется недолго, он отменно умеет доискиваться до сути вопроса. А твоего приятеля-короля Оэс прикончит просто из вредности и из принципа.

– Сколько у меня времени? – я нажал на «принять». Неохота, но надо, тут без вариантов. Если эта сволочь из могилы уморит моего королька, то выйдет сущая глупость. В этом случае у нас есть хорошие шансы выиграть битву, но проиграть войну. Положим, Мак-Праттов мы всех в долине перебьем – и старика Макмиллана, и Гуарда, но ведь останутся какие-нибудь двоюродные племянники, еще какая-то пристяжь. И они полезут на престол, который я по праву считаю уже своим. Ну, не в смысле на нем сидеть, конечно, но – король ест у меня с ладони, спит с моей сестрой, замок набит моими сокланами и друзьями. Это моя страна, моя корона!

– Недели две, – подумав, ответил барон. – Может – чуть больше.

«Внимание!

Время, отведенное на прохождение цепочки заданий «В прах» – 14 календарных дней. Не исключено, что за удачное, успешное и умелое прохождение заданий цепочки вам будут начислены дополнительные дни, но не следует на это слишком рассчитывать.

В том случае, если вы не уложитесь в отведенное время, данная цепочка будет считаться проваленной, последствия этого могут быть для вас достаточно плачевными.

Внимание!

Повторное прохождение данной цепочки заданий невозможно».

Все как всегда. Хватай мешки – вокзал отходит.

– Ты держи меня в курсе, – доброжелательно предложил мне Барон. – Чем смогу – помогу. Дело это непростое, душу он наверняка запрятал так, что сразу не найдешь, а как найдешь – так вот просто не возьмешь. Так что – не стесняйся, братец, не стесняйся. Надо сходить с тобой куда будет – схожу, о чем речь?

Ну вот почему я всегда в его словах вижу подвох, а? Я как-то сразу задумался о том, что есть у него в этом какой-то интерес. Впрочем, может оно и к лучшему. Если у него есть свой интерес, то он и мои защищать будет попутно.

– Все, иди. – Барон похлопал меня по плечу. – А я пойду, навещу старых приятелей.

В лесу кто-то, несомненно, слышавший наш разговор, снова глухо заревел.

– Кстати! – Барон повернулся и крикнул: – Ты видишь этого человека?

Между соснами, шагах в пяти от меня, внезапно заклубился туман и там кто-то заворчал.

– Он – мой брат, – сообщил в туман Барон. – Не трожь его, если он снова окажется здесь один, без меня. А такое может случиться.

Туман сгустился, и мне показалось, что я вижу в нем фигуру то ли очень высокого человека, то ли просто некого существа, имеющего сходство с представителем нашей расы.

Барон шагнул в туман, сразу скрывшись в нем по колено, остановился и повернул свое лицо-маску ко мне:

– Да, по поводу твоей войнушки. Может – помочь чем? Могу своих ребят дать, столько, сколько надо. Хочешь сотни три крепких мертвецов? С вооружением и под командой твоих старых знакомцев? Они, кстати, тебе кланяться велели, обижаются, что давно не заглядывал.

Хочу. Ой, как хочу. Но – увы.

– Спасибо, – поблагодарил я Сэмади. – Сами справимся.

– Слушай, я потом, после битвы, мертвецов себе тогда приберу с этого поля? – спросил Сэмади. – Ребята в Пограничье крепкие, плечистые. Мне такие всегда нужны.

– Тех, что не наши – всех забирай, – разрешил ему я. – А если из наших будут какие, из тех что спасти можно, – оставь на этой земле.

Не знаю, но почему-то я точно знал – этот отличит своих от чужих. И, если будет в духе, то от Грани своих отведет подальше.

– Договорились. – Сэмади приподнял цилиндр. – Это хорошая сделка.

«Игрок, вы только что отдали Повелителю мертвых души людей, которых вы даже не знаете. Вы уверены, что у вас есть такое право? И что с вами будет в том случае, если про эту сделку узнают жители Раттермарка?».

Ничего не будет. Мне за одну дружбу с Бароном Сэмади столько в руки отвесят, что мало не покажется, все остальное будет просто довеском. Но, блин, о таких вещах надо предупреждать до того, а не после. Я же не знал, что это сделка? И, тем более, что у меня есть право разрешать такие вещи.

Мне стало очень неуютно в этом тумане, затянувшем сосны, да еще и одному. Ну да, меня вроде не должны трогать, но кто знает?

Я открыл портал и с облегчением шагнул в него.

– Заждался вас, – подбежал ко мне Флавий, личный помощник Седой Ведьмы, который совершенно не изменился за то время, что меня здесь не было. Даже одет в то же самое. Приятно, что есть какие-то люди и вещи на этом свете, которые пожизненно пребывают в состоянии статус-кво. – Нельзя же так-то. Два раза справлялась – прибыли вы или нет.

Приятно. Волнуется, ждет. Все говорят – зверь, зверь. А она – женщина.

– Редко кто на такое отваживается, – продолжил Флавий. – Но, если что, то вы не переживайте, я ваши вещи вам потом отдам, никуда они не денутся. Может, не сразу, конечно, а как из кланового хранилища их заберу. Вы мне на ходу перечислите, что у вас там есть или потом уже, после смерти списочек сбросьте. Так даже правильней будет. Все так делают.

«Флавий хочет добавить вас в друзья.

Принять?»

Не, не волнуется она. Предвкушает.

Впрочем, страха не было. Скорее, было неприятно – как бы по собственной дурости шанс на воскресную победу не профукать. Хотя – почему дурости? Ну вот, сошлись так звезды, что надо быть сразу и везде. Я же не могу разорваться.

Ладно, если не выгорит, у меня все равно есть Глен и Сайрус. Нет гербовой – будем писать на простой.

– Ну, с богом, – подтолкнул меня Флавий к двери, ведущей в кабинет Седой Ведьмы. – Авось – обойдется.

Я пожал плечами и повернул дверную ручку, сделанную в виде медвежьей головы.