– Так вы не разбойники? – умело изобразил удивление Гарольд. – Надо же. А я был уверен именно в этом.

– Грубо, – заметил Форсез. – Очень грубо. Я же говорил – какие из нас друзья?

– Но если вы не разбойники, то возникает вопрос, – пропустил мимо ушей высказывание Виктора мой друг. – Что вам, собственно, от нас надо? В какой связи вы преградили нам путь?

– Разве мы сделали что-то подобное? – Август Туллий откинул капюшон. – Идите, мы вас не задерживаем. Только подпишите один документ, отдайте то, что вы нашли в крипте пяти магов – и ступайте на все четыре стороны. Ах, да. Чуть позже, где-то к зиме, вам надо будет еще на одном мероприятии поприсутствовать и даже выступить. Но это мы обговорим ближе к делу.

– Ты что-нибудь понял? – повернулся ко мне Гарольд. – Нет? И я нет. Карл?

– Я всегда туго соображаю по ночам, – ответил ему тот. – По ночам надо спать, в крайнем случае – пить. Но никак не разговоры разговаривать.

– Вот видите, господин клерик – туманны ваши речи, – развел руками Гарольд. – Непонятны нам. Так что – дайте нам дорогу, верните лошадей, мы прихватим нашего друга и отправимся восвояси.

Точно. Я все думал – что не так? Лошадей нет там, где мы их стреножили.

– Я бы еще Форсеза убил, – поделился своими мыслями с окружающими Карл. – Но в принципе, если надо, то могу и подождать. Днем раньше, днем позже.

– То есть вы даете мне понять, что мое предложение вас не заинтересовало? – уточнил Август Туллий. – Не так ли?

– Именно, – вежливо ответил ему Монброн. – И потом – вы ведь по сути ничего толком не объяснили. Нам надо подписать какой-то документ, поучаствовать в каком-то мероприятии. Простите, но где конкретика? Какой документ, какое мероприятие? И что именно мы должны вам отдать? Мы ничего в Гробницах не искали, мы просто пришли отдать долг чести пяти великим магам прошлого, тем, на кого мы должны равняться. Ведь для вас не секрет тот факт, что мы подмастерья мага?

А вот это он зря сказал. Понятное дело, что для Туллия это не секрет, но стоило ли это произносить вслух?

Хотя, может, и стоило.

– Все просто. – Август Туллий приблизился к Гарольду и встал напротив него. – В самом деле, что наводить тень на ясный день? Вы, господа подмастерья, нам не нужны. Что нам от вас проку? Нам нужен ваш наставник, некто Герхард Шварц, персона известная и крайне неприятная, Орден давно хочет задать ему ряд вопросов. С пристрастием задать. Да вот беда – нам для этого нужен хотя бы формальный повод. Уложение никто не отменял и маги неприкосновенны, до тех пор, пока не доказано то, что они занимаются противными богам и людям видами магии. Увы, но старые добрые времена, когда братьям-инквизиторам для того, чтобы отправить на костер мага, было достаточно мелочи, вроде доноса, нацарапанного левой рукой, давно миновали. Короли, увы, забыли, что когда-то они были всего лишь марионетками в руках негодяев, подобных вашему наставнику. Потому мне нужны вы. Ведь именно вы прямо сейчас подпишете допросный лист, в котором будет указано, что именно он, Герхард Шварц, также известный как «Ворон», учил вас некромантии и магии крови, а также направил вот в это место, чтобы вы добыли здесь древнюю книгу, в которой описаны ритуалы, запрещенные для применения.

– Даже так. – Гарольд понимающе покивал. – А мероприятие? То, что ближе к зиме?

– Процесс, – любезно пояснил Август Туллий. – Открытый судебный процесс над Герхардом Шварцем. Ваша роль в нем – свидетели. А после него – хотите, оставайтесь на торжественное сожжение вашего наставника, хотите – нет, дело хозяйское. И даю слово, что никого из вас Орден Истины после никогда не тронет. Даже не потревожит.

– Было бы странно, случись по-другому, – рассмеялась Аманда. – Кому нужны подмастерья-недоучки без мастера? Да еще такие, которые его на костер определили?

– Я думаю, что вы верно оценили и мои слова, и свои перспективы, – даже не повел глазом Август Туллий, он по-прежнему смотрел только на Гарольда. – Вы ведь умный человек, Монброн. И ознаменовать это наше взаимопонимание я предлагаю добровольной выдачей мне той книги, что вы взяли в крипте.

Он, склонив голову, испытующе посмотрел на нашего лидера. В этот же момент добрый десяток крепких ребят в черных балахонах взял, да и сделал несколько шагов вперед, по направлению к нам.

– Знаете, вы тоже не производите впечатления глупого человека, – даже как-то дружелюбно сообщил ему Гарольд. – Но тогда почему вы не осознаете невозможности исполнения всего того, что вы мне предлагаете? Даже если бы речь шла не о нашем наставнике, который, к слову, никогда ничему вышеперечисленному нас не учил, то все равно на подобную низость я бы никогда не пошел. И никто из моих друзей тоже. Какие подписи в допросном листе? Какое участие в процессе? Я – аристократ, если вы забыли. Сама мысль о том, что я стану в подобном участвовать, абсурдна.

– Мне доводилось убивать за меньшее, – добавил де Лакруа.

– Аристократы, – фыркнул Август Туллий. – Вы просто вздорные мальчишки, не знающие, что такое настоящая жизнь. Нет, юношеский максимализм, незыблемая вера в законы чести – это понятно. Но поверьте клерику Ордена Истины – «честь», «достоинство», «благородство» – все это только слова. Расхожие и затасканные, прошу заметить, слова. На самом деле вы, благородные, идете на соглашения с нами куда быстрее и чаще, чем простонародье. Вот те – да, там иногда такие крепкие орешки попадаются, что их поди расколи. Привычные они – и к боли, и к лишениям. А вас, аристократию, чуть посильнее прижмешь к стеночке, покажешь, как людям суставы выворачивают и пальцы молотом плющат, объяснишь, что скоро мастер-экзекутор освободится и будет готов к общению с новыми опрашиваемыми – и всё, дело в шляпе. Все подписываете, на всех доносите. На соседей, короля, друзей, без особых колебаний. Один даже на мать родную показания дал, лишь бы его не трогали и имущество потом в казну Ордена не отписали. Так что – не дурите, Монброн. Сделайте то, что я сказал – и мы даже проводим вас до Анджана.

– А если нет? – почему-то надменно произнес Гарольд, на скулах которого появились ярко-красные пятна, которые были видны даже в ночи.

– Если нет. – Август Туллий вздохнул, скрестил руки на груди и зачем-то посмотрел на небо. – Если нет. Ну, тогда все будет очень и очень просто. Мы ведь недаром выбрали именно это место и здесь вас уже добрых две недели ждем. Нам по следу идти было не надо, ваш приятель сразу назвал конечную точку, и я даже обрадовался, узнав какова она. Во-первых – посещение этого места очень и очень не приветствуется Орденом, визит сюда – уже повод для разбирательства с тем, кто его инициировал. Во-вторых – в эти места, собственно, никто и не ходит. Ну, не только по причине запрета Ордена, разумеется, на то есть другие основания, изложенные в местных легендах и верованиях. Кстати – они не беспочвенны, теперь я это наверняка знаю. Паршивое место, без дураков. Так вот – мы именно здесь встретились неслучайно, тут нет свидетелей и нет тех, кто сможет прийти к вам на помощь. А потому и выбора у вас тоже нет. Надеюсь, я ответил на ваш вопрос?

– Исчерпывающе, – Гарольд кивнул. – Я так понимаю, в этом и причина вашей откровенности, да? У меня, признаться, возникло удивление от того, что вы вот так запросто выложили все свои планы, связанные с нами и нашим учителем. Теперь понятно в чем дело.

– У вас нет выбора, – подтвердил клерик. – А если вы все еще питаете иллюзию насчет того, что мы не рискнем убить пяток аристократов из Центральных Королевств, испугавшись последствий – так это зря. Ордену безразлично, кто его враг – благородный, простолюдин, маг, крестьянин, купец. Да и потом – кто про это узнает? Ну, отправились вы в пустыню, было. А уж что там случилось, где вы сгинули – это останется тайной навсегда. Пропали – и пропали. И проводники, все четверо, тоже сгинули, экая беда. Костей в песках много, пойди пойми, какие из них ваши.

Значит, Ренато мертв, добрались они до него. Хотя – что удивляться? Зачем им свидетели?

– И до того, кто их с вами послал, я тоже доберусь, чтобы совсем следы скрыть. Врать не стану, пока не знаю его имени, но непременно выясню, – продолжал Август Туллий. – Вы мне можете даже ничего не говорить, у меня есть тот, кто это сделает за вас.

– Да мы этих людей просто на рынке наняли, – крикнул Флик, все так же стоящий на коленях. – Обычные наемники.

– Врешь, – не без удовольствия заметил клерик. – Но это ничего. Время у нас будет, до Анджана путь долог. Впрочем, может, и не понадобится ничего узнавать. Господин Монброн, еще раз взываю к вашему разуму. Нас – больше, за нами – Орден, и деваться вам некуда. Вам даже бежать сейчас некуда. Соглашайтесь на мои условия – и все закончится хорошо. Для нас всех хорошо. Ну, кроме разве вон той особы.

Август Туллий показал на Флоренс Флайт.

– В смысле? – сузил глаза Гарольд.

– Вы отправитесь в Центральные Королевства, а вот она проследует со мной, – пояснил клерик. – На то у меня есть особая бумага. Ее подозревают в запрещенной волшбе, причем у меня есть свидетельские показания по этому поводу. Веские, скажу я вам, основания, к тому же заверенные подписями трех свидетелей. И все они достойные люди, чьи слова невозможно подвергнуть сомнениям.

На редкость злопамятный господин. Вот прямо до крайности. Не забыл, как наша Фло ему по роже врезала, еще тогда, в Талькстаде, и решил так с ней счеты свести.

– То, каким образом появляются ваши свидетели, мы уже поняли. – Гарольд чуть отставил назад правую ногу. – Да и все остальное больно смахивает на блеф. Повторюсь – наше исчезновение просто так не пройдет. Чтобы мой отец послушал каких-то мозгляков в черных балахонах и не стал искать меня? Чушь. Он весь континент на уши поставит. Что же до Флоренс – она никуда с вами не пойдет, и это мое последнее слово.

– Вас никто никогда не найдет, – в голосе клерика не было угрозы, была только констатация факта. – Ваши тела отправятся вон в тот пролом, а там о них позаботятся те, кто выходит погулять по этому некрополю ночью. Пара пряжек, пуговицы, может, еще какие мелочи – вот и все, что от вас останется к утру. И напомню – бежать вам некуда. Вы в ловушке.

– Не сдавайся, Монброн, – издевательски крикнул Форсез. – И я с радостью гляну на то, как тебе выпустят кишки!

– Врут! – закричал вдруг Флик. – Все они врут! В некрополь они не сунутся, бегите туда! Не верьте им, они все равно вас убьют! Меня обманули – и вас обманут!

В его руке блеснул тот самый кинжал, который был куплен в Анджане у старика.

– Что? – непонимающе рыкнул было Форсез и тут же глухо застонал – Флик несколько раз коротко, снизу вверх, ударил его в живот, орудуя этим незамысловатым клинком в стиле уличных драк и явно стремясь попасть ему в печень.

– Вор, – процедил Август Туллий, моментально оценив ситуацию.

Его правая рука нырнула под накидку и через секунду показалась обратно, причем в ней была зажата какая-то штука, которая здорово была похожа на арбалет, но какой-то миниатюрный, не сказать – карманный, причем эту вещицу клерик тут же направил на Флоренс.

Гарольд среагировал мгновенно и толкнул было его плечом, одновременно доставая свою шпагу, но Август Туллий все-таки успел выстрелить.

Жужжащий звук, словно большой мохнатый шмель пролетел – и короткий серебристый болт ударил Флоренс в грудь.

Ох ты, ведь говорил же Гарольд, чтобы девушки кольчуги одели сегодня вечером. Судя по тому, что Фло оседала на камни – не послушала она его. Ну как же так!

– Тварь, – Жакоб первым дотянулся до клерика, который, несомненно, собирался скрыться за спинами бросившихся к нам служителей Ордена Истины.

Его шипастая дубина опустилась на голову Августа Туллия, и по звуку, сопроводившему этот удар, мне лично стало ясно, что мерзкому клерику конец. Да и нам, похоже, тоже.

И что самое поганое – начали-то заварушку, по сути, мы, с нас теперь и спрос.

– Беги-и-и… А-а-а-а-а-а! – на невероятно высокой ноте взвизгнул Флик, в тело которого методично втыкали кинжалы сразу несколько братьев Ордена, и ничком повалился на землю.

Форсез же все еще стоял на ногах, держась за живот, изо рта у него текла кровь, казавшаяся в ночи совсем черной. Впрочем, через несколько секунд он тоже упал, накрыв собой маленькое тело нашего мертвого друга.

Все это я заметил мельком, поскольку глазеть по сторонам было некогда.

– Н-на, – эфес шпаги Карла врезался в лицо одного брата-ищейки (ну, не экзекуторов же сюда послали? Явно ищейки, мало что ли я их дома видел), после ловким финтом он рассек грудь другому и подставил дагу под удар третьего. Карл был в своей стихии.

– Де Лакруа – девушек за стену, – прорычал Монброн. – Фон Рут, не дай им добраться до них, подстрахуй Карла! Карл – ты опекаешь Робера! Держите ряд! И только сталь, никакой магии!

Разумно. Если все-таки кто-то из нас выживет, предъявить уцелевшему нападение с помощью магии на служителей Ордена Истины будет невозможно ни при каких условиях. Сталь – одно дело, магия – другое. А самое главное – это не вменишь в вину нашему наставнику, они же через нас до него все-таки попробуют добраться. Ну да, это он нас сюда заслал, через него мы влипли во все эти неприятности, и вообще он сложный человек, но он наш наставник.

Впрочем – это все потом, до этого еще дожить надо.

Подстрахуй. Легко сказать, вот как сделать? Эти люди в черных балахонах и с короткими мечами, дубинками и даже саблями в руках навалились на нас, как пьяный возчик на портовую шлюху. Но друг другу они при этом не мешали, действовали согласованно.

– И-и-и-эх, – Карл ногой столкнул с лезвия шпаги очередного противника. – Ну, псы, кто еще хочет умереть?

– Сначала Флоренс, – донесся до меня голос Луизы. – Аманда, помоги!

Хорошо хоть Аманда не лезет в эту драку. Впрочем, я слышал характерный звук – своими метательными ножами она воспользовалась, не знаю, правда, с каким результатом.

Я принял на лезвие шпаги сразу два клинка, сбросив их с нее, и вогнал дагу в живот замешкавшегося служителя Ордена. Всё, теперь я в любом случае вне закона.

И тут же по кольчуге, которую я так и не снимал с себя, несмотря на жару, скрежетнула сталь – прозевал я момент, когда ко мне сбоку подобрался противник.

Плетение выдержало, хотя удар был сильный и ребра вроде как затрещали.

– Н-на, – я нанес ему в лицо удар эфесом.

И сразу же еле успел дагой парировать удар очередного противника.

Нас все плотнее прижимали к стене, по полшажочка – но прижимали.

– Ну что вы там? – Монброн демонстрировал чудеса фехтования, отбиваясь одновременно от четырех противников, которые явно хотели отсечь его от нас. Разумно, сейчас мы деремся практически плечом к плечу, а сделай то, что они задумали – и нам точно конец. От удара в спину никто не застрахован.

– Нельзя в пролом! – метнулся крик Аманды, которая, судя по всему, успела посмотреть на то, что творится там, за стеной. – Там… Нельзя, Фло в крови, они чуют кровь!

Значит – все. Тогда все-таки лучше здесь, от стали, чем там, от нежити. Посмертие будет другим.

– Двоих – живыми! – крикнул кто-то из-за спин напирающих на нас людей в черных рясах. – Мужчин.

– Это вряд ли, – Карл отбросил от себя сразу двоих противников и с хрустом вспорол третьему живот дагой. – Живыми – это не получится.

Именно в этот момент его и подловили – выдергивая дагу, он приоткрылся и получил удар в бок. Увы, его кольчуга не спасла – удар был прямой и сильный.

– Аррр! – заревел Фальк, метнулся влево и нанес тому, кто ранил его, ответный удар, буквально разрубив противнику голову.

И снова допустил ошибку – он прикрывал де Лакруа, который, в свою очередь, не давал врагам добраться до наших девочек.

Так вот – Карл рванул влево, открыв правый бок Робера, и этим тут же воспользовался один из противников. Причем – мало того, что он нанес де Лакруа удар, он еще и оттолкнул его, после чего в образовавшуюся брешь проскользнул невысокий, но очень ловкий воин Ордена.

–  Эраст! – крикнул побледневший де Лакруа, из бока которого обильно потекла кровь, как видно, здорово его зацепили. – Эраст!

Что – Эраст? Если я повернусь, тут моей истории финал и наступит, в спину сразу пару ударов получу. Не умереть жалко, толку от этого просто не будет.

– И-и-и-и-э-э-э-э-эх! – Карл оставлял за собой кровавые кляксы, которые даже на темном булыжнике были отчетливо видны. Но он был силен как бык и держался на ногах твердо. Даги он лишился, как видно оставив ее в чьем-то теле, и сейчас держал шпагу двумя руками. – И-и-и-и-и-э-э-эх!

Смекнув в чем дело, он махнул ей как косой, заставив врагов рядом с ним и со мной отпрянуть назад.

Этой секунды мне хватило на то, чтобы развернуться, сделать пару шагов и воткнуть лезвие шпаги в спину негодяя, кинувшегося к нашим спутницам.

Но вот беда – все-таки я запоздал. На такую же секундочку – запоздал.

Аманда и Фриша могли постоять за себя, и этот поганец получил два клинка в живот еще до того, как я вступил в дело, но он все-таки успел нанести один удар. И под него попала Луиза, закрывшая собой Флоренс, лежащую на камнях.

У брата-ищейки была сабля, редкое оружие для Ордена Истины, и именно ее чуть изогнутый клинок врубился в лицо нашей малышки.

Она даже не вскрикнула, только руки вскинула вверх и рухнула спиной на камни.

– Лу! – Аманда с остервенением еще несколько раз вогнала свою короткую шпагу в уже по сути мертвое и валящееся набок тело брата-ищейки.

Мне некогда было сожалеть о наших павших, я и так еле-еле успел прикрыть Гарольда, камзол которого за эти мгновения украсился двумя прорехами, сквозь которые поблёскивала сталь кольчуги.

– Сегодня мы умрем! – заревел как медведь Фальк, который своими маневрами добился того, что оказался практически в кольце врагов. – Но какая славная смерть! Жаль, родитель не видит!

Мы стояли с Гарольдом практически спина к спине, то же самое сделали Робер с Жакобом, правда, им приходилось туже, они оба были ранены. Их гибель была делом минуты-двух. А потом – все. Одно я знаю точно – живым они меня не получат, я еще не совсем сошел с ума.

Жаль, я не знаю какого-нибудь эдакого заклинания, чтобы и самому сгинуть, но и всю эту черную сволоту с собой прихватить.

И вот тогда слова Карла стали бы истинной правдой – это была бы славная смерть. Славная, хоть нежеланная. Не думал я, что вот так отправлюсь к Престолу. Вот так быстро, в смысле.

А братьям-ищейкам, похоже, все было нипочем. Мы уложили их уже не меньше десятка, да еще нескольких подранили, а они знай оттаскивали трупы соратников из-под ног, чтобы не мешали, да оттесняли своих раненых в задние ряды.

На самом деле – выручали нас только кольчуги, да то, что шпаги у нас длинные. Эти-то вон – с короткими мечами, а кое-кто даже и с дубинками. Но это всё сомнительное преимущество. И даже то, что наши враги не так опытны в военном деле, как Карл или Монброн, нам не поможет. Их просто больше.

– Хорош с ними цацкаться. Добить вон тех двоих, мордоворота и девок, – послышался голос, который и ранее отдавал приказы. – Монброна и того, что рядом с ним – скрутить.

– Это я мордоворот? – возмутился Карл, с хряском кого-то поддел на клинок и впервые за всю эту схватку охнул и прорычал: – В спину!

– Иль-ля-алла! – донесся до меня пронзительный крик, который окончательно все смешал в моей голове.

Это еще кто?

Свистнули стрелы, и, парировав очередной удар, в свете все так же ярко горящего костра, я увидел десятка два всадников в пестрых халатах и с замотанными белыми платками лицами (эти платки здесь называли «шемаги», удобная штука, у меня такой тоже в седельной сумке лежит), которые невероятно ловко стреляли из луков в спины братьев-ищеек, и те валились на песок, не успевая даже повернуться и увидеть, кто забрал у них жизнь.

Все закончилось, не успев начаться, вот мы были в кольце врагов – и его уже нет, только трупы лежат в живописных позах.

– Опоздал. – Один из всадников осадил коня шагах в десяти от нас и погладил его по шее. Тот, как видно, почуял кровь и смерть, а потому встревоженно зафыркал и начал бить копытом по песку. – Ай, опоздал. Совсем чуть-чуть! Впрочем, вам повезло. Будь у них луки или арбалеты, мы бы нашли только ваши тела.

– Равах-ага? – неверяще произнес Гарольд. – Это вы?

– Так и есть, – всадник покинул седло. – Ай, как плохо все. Сколько крови и в этом месте!

Один из спутников капитана Раваха что-то быстро протараторил и ткнул пальцем в сторону Гробниц. Тот ему что-то ответил, поморщившись. Еще несколько всадников спешились и начали обшаривать трупы братьев-ищеек, а также стягивать с их пальцев кольца и перстни.

Гарольд глянул на это и скривился.

– Ну-ну, – Равах-ага мягко улыбнулся. – Господин Монброн, некоторые вещи не являются тем, чем выглядят. Поверьте – так надо.

Я с ним согласен, что тут такого? К тому же воины нашего спасителя попутно занимались и другой полезной работой – проверяли, все ли братья-ищейки отправились к Престолу. Почти сразу среди тел обнаружился боец, который еще дышал и его тут же прирезали.

– Лу, – о камни брякнула шпага, и мы повернулись на этот звук. – Лу, ну как же так?

Робер стоял на коленях около Луизы, которая казалась сейчас еще меньше, чем раньше. А еще у нее просто не было половины лица, точнее – оно было как маска в вертепе. Одна часть белая как снег, вторая – черная от крови. В каком-то смысле Лу повезло – клинок прошел вскользь, а не разрубил ей череп, как мне сначала показалось, но это было сомнительное везение. Негодяй-ищейка все равно преуспел, практически срубив де ла Мале щеку, которая болталась на лоскуте кожи, и, похоже, зацепил глаз. По крайней мере, глазница девушки выглядела жутко.

Аманда глянула на это, и ее немедленно вырвало, Фриша тоже была белее простыни.

– Она дышит, – пробормотал де Лакруа, наклонившись над ней. – Она еще жива!

– Так что же ты стоишь? – Аманда вытерла рот, сплюнула и встала на колени около де ла Мале. – Давайте, как тогда наставник учил. Ну, формула заклинания восстановления. Правда, там не для таких ран, но все-таки. Она жива – значит надо что-то делать. Фриша, ты иди к Флоренс.

– Нет смысла, – с грустью сказал Равах-ага, глядя на Флайт, которая лежала у стены. – Болт не арбалетный, полегче, попроще, но это ничего не меняет. Если его выдернуть – она умрет. Если не выдернуть – тоже умрет. Я видел такие раны, они безнадежны. А вот эту девушку можно спасти, ей изрядно досталось, но череп вроде бы цел. А все остальное выглядит хоть и страшно, но, по сути, не слишком смертельно. Главное теперь, чтобы рана не загноилась. Идрис!

К нам подошел немолодой воин, с опаской глянув в сторону пролома в стене.

Равах-ага что-то ему сказал, тот залез в напоясную сумку и достал оттуда шкатулку, в которой обнаружилась какая-то черная вонючая масса.

– Это драгиль, – пояснил нам Равах-ага. – Сок дерева «Уч». Очень большая редкость и ценность. Драгиль может залечить почти любые внешние раны и защитит от загноения. Правда, красоту он этой бедняжке уже не вернет. И глаз тоже.

Идрис хлопнул по ладоням Аманды, которыми та все еще водила над Луизой, погрозил ей пальцем, после бесцеремонно, но ловко пристроил отрубленную щеку на место, цокнул языком и начал наносить драгиль на лицо де ла Мале.

– Равах-ага, – истово сказал капитану де Лакруа. – Пусть она выживет. Пожалуйста. Как я без нее?

– Выживет, выживет, – обнадежил его тот. – Ты о себе подумай, вон, сколько крови из тебя натекло. У тебя бок пробит, еще минут десять, и ты нас покинешь навсегда.

Он отдал команду, и к нам подошло еще несколько человек, на ходу доставая из сумок какие-то тряпки, как видно – перевязочный материал.

– А где Карл? – Монброн выругался. – Эраст, где Карл?

Карл обнаружился под трупом на редкость дюжего служителя Ордена Истины, они буквально сплелись в одно целое. Острие шпаги Фалька торчала из спины брата-ищейки, пробив его тело насквозь, а кинжал воина Ордена был погружен в бок нашего друга.

Впрочем, эта рана была у Карла последней, но не первой. Он был весь залит кровью, надо думать, что и чужой, и своей.

А еще он был жив, чем нас немало удивил. К нашему великому стыду, это обнаружили не мы, а молчаливые бойцы капитана.

– Сильный, – удивленно сказал нам Равах-ага, неслышно подойдя. – Ох, сильный. Но это ничего не значит. Девочка должна выжить, те двое – тоже, надо только им побольше гранатов кушать, они хорошо кровь восстанавливают. А вот этот – не знаю. Надо раны глядеть, насколько они глубоки, и что там с кишками у него, все дело в этом. Сейчас в оазис Марст поедем, там все смотреть будем. И вас там тоже смотреть будем, хотя на первый взгляд у вас так, одни порезы. Раз на ногах стоите – то все нормально. И говорить обо всем, дражайший Монброн, тоже там будем, не здесь. Отсюда надо быстро уходить, без промедления. Вон, смотрите.

Он показал в сторону стены, за которой лежали Гробницы пяти магов, и я охнул – складывалось такое ощущение, что за ними кто-то развел большой костер, только пламя в нем было не желто-красное, а лиловое.

– Те, кто там живет, почуяли кровь и смерть, – пояснил Равах-ага. – Они не сразу вылезут сюда, но вылезут, они уже там, за стеной, они готовятся. И им будет все равно, кто перед ними – живые или мертвые. Надо уезжать.

– Наших лошадей увели, – хмуро ответил Гарольд, вытирая клинок шпаги. – На чем нам уезжать-то? И потом – вынесут ли дорогу наши друзья?

– Как боги рассудят, так и будет, – пожал плечами Равах-ага. – Теперь все в их руках. Но, думаю, довезем. Мы воины пустыни, для нас это привычное дело.

– А, может, тех, за стеной просто подкормить? – предложил я, показывая на трупы братьев-ищеек. – Забросим туда пару-тройку мертвяков, время выиграем.

– Нет, – коротко ответил капитан. – Надо чтобы они тут лежали.

– Флоренс умерла, – негромко сказала Аманда и то ли всхлипнула, то ли просто звучно хватанула ртом ночного воздуха – не поймешь.

– Красивая была, – вздохнул Равах-ага и приложил руку ко лбу. – Вот и ваши кони. Я знал, что далеко они их увести не могли.

И правда – три всадника вынырнули откуда-то из-за бархана, мчась во весь опор, и за ними скакали наши лошади.

Равах-ага отошел от нас, раздавая резкие команды на своем языке и махая руками, его воины подняли на руки Луизу, голова которой была замотана белыми тряпками, и куда-то понесли.

– Флик, – сказал Гарольд, размазывая по лицу кровь, что сочилась у него из пореза на щеке. – Надо его забрать с собой, нельзя его тут оставлять. Надо похоронить по-человечески.

– Само собой, – даже не стал спорить я.

Собственно, это было единственное, чем мы могли заняться, все остальное происходило без нас, люди Раваха-аги работали слаженно и умело. Они натянули между двух лошадей какую-то холстину, на которую положили Луизу, как видно, именно так они обычно транспортировали своих раненых. Так же пристроили и Карла. Флоренс тоже была не забыта – ее положили поперек седла одного из всадников. Робера, который совсем ослаб, посадили в пару к невысокому всаднику, который присмотрит за ним во время пути. Надо заметить, что действовали люди капитана очень внимательно, они даже не забыли вложить шпагу де Лакруа к нему в ножны.

Флика Гарольд самолично вытащил из-под тела Форсеза и положил поперек своего седла. Я понял это его решение – кому, как не ему это делать? Ну да, Флик нас предал. Но своей смертью он доказал, что был одним из нас, до самого конца. Хорошая смерть, честная. Ну, насколько смерть вообще может быть хорошей.

Я раз за разом оглядывал поле боя, не веря, что я жив. И еще у меня в голове вертелась какая-то идея, но я никак не мог поймать ее за хвостик. Да и неудивительно это, после такой-то заварушки.

За стеной раздался вой, в котором не было совершенно ничего человеческого. Кони встревоженно прянули и заржали. Их седоки тоже здорово занервничали, это было очень хорошо заметно.

– Все, уходим, – крикнул Равах-ага и пришпорил свою лошадь.

Остальные последовали за ним.

И тут я понял, что вертелось у меня в голове последние пять минут. Бумаги Августа Туллия! Допросные листы, Ворону точно будет не вредно на них взглянуть. Я видел, как один из воинов Раваха-аги стянул с пальца клерика перстень, но не заметил, чтобы он сообщил своему командиру о том, что нашел какие-то документы. А ведь они точно должны быть при господине дознавателе, вряд ли он отдал их кому-то другому.

Бумаги – не перстень и не монеты, на них просто могли не обратить внимания.

Я кинул взгляд вслед отряду, рассудил, что за минуту-другую они далеко не ускачут, и, спрыгнув с седла, подбежал к клерику, который так и лежал ничком там, где его упокоил удар Жакоба.

Перевернув его на спину и распахнув балахон, я обшарил тело и с радостью обнаружил на боку небольшую плоскую кожаную сумку. В моем родном Раймилле судейские как раз в таких носили документы.

Достав дагу, я срезал ее, и в это время Август Туллий еле слышно застонал.

– Жив, подлюка, – не удержал я удивления. – Вот же.

Ох, и крепок народ в Ордене Истины, после такого удара, с почти размозжённым черепом – и еще дышать? Впечатляет. Однако, недосмотрели ребята Раваха-аги, схалтурили, не добили эту паскуду. Но это ничего, сейчас я это упущение подправлю.

В это время у меня за спиной раздался звук, от которого я подскочил на месте.

Описать его я не смогу. В нем слились воедино скрип несмазанного колеса, шуршание змеи, ползущей по песку, завывание зимнего ветра в трубе – там много сравнений подобрать можно, – и все неприятные.

Я обернулся, и мне стало очень страшно.

В проломе стены находилось нечто, чему и названия подобрать нельзя. Более всего это было похоже на огромного, не сказать – гигантского призрачно-лилового червя, состоящего из тысяч и тысяч маленьких, с кулак, человеческих лиц, которые обшаривали взглядами залитую кровью площадку у стены.

– Боги всемилостивые, – пробормотал я, пару раз ткнул дагой в бок дернувшегося клерика, и опрометью бросился к своему коню, понимая, что если я прямо сейчас отсюда не уберусь, то застенки Ордена Истины покажутся мне детской игрой в «попрыгушки».

Конь всхрапнул, когда я вскочил ему на спину, а после даже присел, да так, что я чуть не вылетел из седла. Причина была проста – червь (а кто же еще) вновь издал тот протяжный то ли крик, то ли стон, который недавно мы слышали из-за стены. Уверен, он увидел меня и понял, что часть добычи уходит.

Нет, все-таки я везучий. Дернись я секундой позже, не прыгни в седло – и мне бы осталось только уповать на собственные ноги, поскольку мой скакун, окончательно обезумев от страха, резко перешел в галоп, унося меня вслед за отрядом куда подальше от Гробниц пяти магов.