Первый арбалетный болт, свистнув, сбил шляпу Гарольда, возглавлявшего отряд, второй же зацепил Ромула, который, тонко вскрикнув от неожиданности, дернул узду своей лошади, подняв ее на дыбы, а после кубарем полетел с нее на землю.

– Засада! – проревел Фальк. – Разбойнички!

– Арбалетчики! Не стоим на месте! – крикнул Гарольд, давая лошади шенкелей. – Не останавливаемся, я вижу просвет, лес почти кончился!

– Гарольд, Ромул упал! – завизжала Фриша. – Может – убит!

За листвой не было видно, что там происходит, но зато были слышны щелчки спускаемых арбалетов, один за другим. На самом деле стрелков там было всего два или три, но и они наделали дел.

Болт ударил в круп лошади Луизы, попав прямиком в мешок с провизией, все еще увесистый. Лошади это не понравилось, она всхрапнула и понесла, одна радость – в нужном направлении, к выходу из леса.

Еще один свистнул у меня над ухом.

– Дамы – все за ней, – заорал Гарольд, натягивая повод и слегка наклоняясь назад, чтобы остановить своего коня. – К переправе, встретимся там! Мы заберем Ромула. Фриша, вперед я сказал! Робер, за ними, если что – с тебя спрошу!

Луиза, Флоренс и Фриша пришпорили коней, де Лакруа последовал за ними.

– Арбалет! – рыкнул Фальк, направляя своего дюжего коня прямиком в кусты, откуда летели болты. – Оружие трусов!

Его шпага уже была обнажена, более того – секундой позже она с хряском врубилась в чью-то голову.

На скакуне в лес я направляться не рискнул, опасаясь того, что он, не дай боги, сломает ногу, и я останусь пешим, но в этом и не было надобности – судя по всему, то ли запас заряженных арбалетов у мерзавцев закончился, то ли болтов к ним, уж не знаю, что верно. В любом случае, решили закончить дело в рукопашной. Из кустов на дорогу высыпало человек восемь-двенадцать пестро одетых разбойников, размахивающих разнообразным оружием – от шпаг до дубинок.

Что примечательно – эти мерзавцы отличались от тех, что мы видели раньше на дорогах герцогств. Они и вооружены были чуть получше, да и в действиях их наблюдалась кое-какая слаженность. Вон, даже засаду устроили на нас. Пусть топорную – но засаду.

– И-и-и-и-эх! – увесистая дубина Жакоба буквально смяла голову одного из негодяев. Ну да, оружие не слишком благородное, но зато при наличии сильной руки очень эффективное. А особенно – если бить сверху вниз.

Я на лошади воевать был не приучен, а потому соскочил с нее на дорогу. И потом – а если кому-то из этого отребья в голову придет мою коняшку в бок железкой ткнуть? Бандиты же, у них ничего святого. А у меня другой лошади нет, и денег, признаться, не так много. Мы вообще люди небогатые, те, что родом из Лесного Края.

– Вон того режьте, – донесся до нас крик из кустов. – Вон того, что без шляпы! Его первого! Обязательно!

О как! Стало быть – наша дорожная встреча не случайна, и им нужен Гарольд? Это интересно.

Впрочем, потом мне стало не до раздумий, еще Агриппа мне всегда говорил, когда учил сражаться:

– Во время боя думай только о нем. И боги тебя сохрани болтать во время драки – словами ты копаешь себе могилу. Бой – гордая пантрийка, и если ты ему изменишь, то он тебя непременно убьет.

Дррразг, – и моя шпага скрещивается со шпагой рослого и довольно юного разбойника, одетого в шелковую рубаху и бархатные дорогущие штаны. Прямо зажиточные какие бандюганы в герцогствах, а?

Уворот, шаг назад, клинки снова сталкиваются, издав противный звук. Слушайте, у него славное оружие, потом я заберу его себе.

Вот только наличие хорошего оружия не говорит о том, что его владелец умеет им пользоваться в полной мере – это правило работает всегда.

На одном из выпадов я придержал его клинок в верхней позиции и сделал короткий шаг, приблизившись к нему на максимально близкое расстояние. Мой противник понял, что сейчас получит удар дагой в бок и дернулся, чтобы разорвать дистанцию, чего я от него и ждал. Я перехватил лезвие его шпаги дагой, подбил вверх и без промедления нанес удар в живот, проткнув противника насквозь. Кстати – не врал Агриппа, когда говорил мне о том, что удар, который гарантированно убьет противника, ни с чем не перепутаешь. Так и есть – этот парень еще дышал, но при этом он все равно уже был мертв, я это точно знал.

Юноша коротко застонал, когда я ударил его гардой даги в грудь, сталкивая ослабшее тело со своего клинка, и ничком повалился на дорогу.

А уже секундой позже я сам чуть не поплатился за невнимательность – мысленно хваля себя за умелые действия, я забыл о том, что спину мою никто не прикрывает.

– Эраст, сзади! – стегнул по ушам крик Аманды, я, приседая, развернулся на месте и еле успел принять на скрещение клинка шпаги и даги кривое широкое лезвие сабли очередного разбойника.

Ведь даже не услышал я его шаги. Если бы не Аманда – лежать бы мне с раскроенной головой!

– Ы-ы-ы-ы-ыххх! – немолодой и очень кряжистый бандит давил всем своим весом на рукоять своей сабли. Здоров, черт!

Что-то свистнуло, давление ослабло.

– Ы! Ы! – сабля, звякнув, выпала из рук негодяя, а сам он, похрипывая, рухнул на колени, хватаясь за горло, в котором торчал один из метательных ножей Аманды.

Судя по всему, приказ нашего лидера об отступлении она пропустила мимо ушей. Впрочем, я не слишком удивлен – на нее это похоже.

– Помоги Гарольду! – крикнула мне она, грациозно пропуская мимо себя набежавшего на нее бандита, и в развороте нанося ему укол своей изящной рапирой под лопатку, да так, что ее узкое лезвие показалось из груди противника.

На моего друга навалилось сразу четверо бандитов, они беспорядочно махали клинками, по-моему, даже мешая друг другу. Собственно, это пока и выручало Гарольда, который умудрялся отмахиваться своим оружием от всех четверых.

Одного из них я убил в спину. Все тот же Агриппа несколько раз объяснял мне, что поединок – это поединок, война – это война, а драка – это драка. И то, что в поединке недопустимо, то на войне и в драке совершенно нормально. В том числе и удар в спину противника, здесь урона чести не будет никакого.

– Ах ты ж! – один из бандитов атаковал меня, да так ловко, что чуть не располосовал мне лицо лихим финтом.

Надо думать, что это у него получилось случайно, поскольку уже следующий его выпад я легко отвел дагой в сторону и тут же нанес ему удар в грудь. О толковой защите этот дуболом не имел никакого представления.

В этот момент я заметил в кустах еще двоих негодяев, причем один из них, плотный и немолодой, с заросшим седой щетиной лицом, целился в Гарольда из арбалета.

– Тварь! – заорал я и метнул в него свою дагу.

Не попал, она пролетела мимо и воткнулась в дерево рядом со стрелком – но прицел сбил. Болт пролетел над головой моего друга, который в этот момент проткнул горло одному из двух оставшихся противников.

– Убей! – показал на меня своему напарнику стрелок и поспешно начал перезаряжать арбалет.

– Убью, – согласился с ним я, поспешив к ним.

Напарник арбалетчика, надо признать, был на голову выше предыдущих моих противников.

Вооруженный двумя саблями, он очень ловко с ними управлялся, закручивая лихие «восьмерки» и «отсушивая» мне руку сильными ударами. Я, если честно, уже секунд через двадцать ушел в глухую оборону, не помышляя о нападении, тем более что даги у меня теперь не было.

И не споткнись он о корень – кто знает, чем бы это дело закончилось, так что мне просто повезло. А этому умельцу – нет, поскольку я выжидать, пока он встанет на ноги, не стал и нанес пару ударов в живот, пришпиливая его к земле, как бабочку.

– Да что за день сегодня такой! – заорал арбалетчик, который уже перезарядил свое оружие и снова навел его на Гарольда, рванувшегося на помощь Аманде. – Беда какая-то просто!

И, чуть развернувшись, он выстрелил в меня, практически в упор.

Как я увернулся от болта – понятия не имею. Наверное – просто повезло. Да и увернулся – это сказано не слишком верно, по правому боку мне словно провели раскаленным металлом, так что попасть он в меня попал. Но вот возьми он на пару пальцев левее – и все, меня с вами нет. Арбалетный болт в живот, да еще в упор – это гарантия того, что заката мне сегодня не увидеть.

На секунду я застыл – все-таки такое везение не каждый день бывает, а вот разбойник оказался шустрым.

Поняв, что и со мной у него не сложилось, да и в целом – расклад не в их пользу, он отбросил арбалет в сторону и шустро побежал в лес, ломая ветви придорожных кустов и плюнув на своих подельников, которых сейчас добивали мои друзья.

– Эраст, он нужен живым! – завопила Аманда, которая, оказывается, не только драться успевала, но еще и по сторонам поглядывать. – Держи его!

Легко сказать – «держи». Он вон какой шустрый!

Я кинулся в лес, надеясь, что этот пузан далеко не убежал. Мотаться по лесу, выискивая его, мне совершенно не хотелось.

Увы – но мои прогнозы сбылись. Пробравшись через порядком измятые кусты и оглядевшись, я никого не увидел. Ну, разве только помирающего бандита, которого в самом начале рубанул с коня Фальк. Он еще жил, он сучил ногами и что-то бессвязно бормотал. Надо же, я думал, что с подобными ранами не живут, однако же, вот – мозги наружу, а он что-то даже бормочет. Все-таки безграничны способности человеческого организма, прав наш наставник.

Я воткнул острие шпаги в горло умирающего разбойника – чего бедолаге мучаться, – и поспешил на дорогу.

Там тоже дело подходило к концу.

Гарольд, Фальк, Аманда и Жакоб зажали трех оставшихся разбойников в клещи, те вяло отмахивались своими саблями, предвидя скорый конец – и совершенно справедливо.

Флик тоже был при деле – добивал еще живых бандитов, попутно обшаривая их карманы.

Негодяи, поняв, что все совсем плохо, было рванулись на прорыв – и допустили самую серьезную ошибку в своей беспокойной жизни.

Первый из них упал, хватаясь за шею, которую ему проколол Гарольд, второму размозжил голову Жакоб.

– Я его упустил, – крикнул я, вырывая из дерева свою дагу и убирая ее в ножны. – Аманда!

Девушка, которая нацелилась было коротким ударом в сердце прикончить последнего, третьего оставшегося в живых бандита, на ходу изменила решение, изящно развернулась и вместо укола разбойник получил удар в висок эфесом ее рапиры, отчего рухнул на залитую кровью дорогу, как сноп.

– Вот и все. – Аманда изобразила изящный поклон и огляделась. – Однако – бойня. Моему папочке понравилось бы.

– Это да, – Монброн резко махнул шпагой, стряхивая с лезвия кровь. – Флик, потом мародерствовать будешь, глянь, как там Ромул!

– А, да! – вертлявый простолюдин чиркнул ножом по горлу разбойника, карманы которого он потрошил в данный момент, и бросился к нашему соученику, лежащему на дороге ничком. – Сейчас!

Да, оригинальный у Аманды папа, поскольку картина была еще та. Трупы, застывшие в причудливых позах на дороге, кровь повсюду – и на земле, и на придорожной траве, да еще лошади, чудом не убежавшие, но встревоженно фыркающие. Животные всегда чуют смерть.

– Как он? – Гарольд подошел к Флику, перевернувшему Ромула на спину.

– Все, – махнул рукой тот и закрыл нашему товарищу глаза. – Кончился.

Болт не задел Ромула, как мне показалось сначала, он пробил его грудь насквозь, так, что наконечник вышел из спины.

– Да чтоб вам всем! – Гарольд ударил сжатым кулаком по ладони. – Не успели даже из герцогств выбраться, а я уже потерял одного человека. Как так?

– Они нас ждали, – тихо сказала ему Аманда. – Тот, который сбежал от Эраста, крикнул что-то вроде: «Режьте его первого», я слышала. Им был нужен ты, Ромулу просто не повезло. Жалко, что не схомутали того красавца.

– Да, я тоже это слышал, – Фальк успокаивал своего коня, который всхрапывал и мотал головой. – Ну-ну, Королек, все уже кончилось.

В лесу, не так уж далеко от нас, раздался свист, потом еще один.

– Вы как хотите, мальчики, а я, пожалуй, уношу отсюда ноги, – Аманда направилась к своей, серой в яблоках, кобылке. – Мне кажется, что эти ребята собираются вернуться, причем в более расширенном составе.

– Карл, возьми тело Ромула, погрузи на своего битюга, – скомандовал Гарольд. – А я этого красавца прихвачу, хочется мне с ним поговорить в более спокойной обстановке.

Он сдернул длинный матерчатый пояс с трупа одного из разбойников, разрезал его на две части и ловко связал руки-ноги оглушенному негодяю, а после закинул его тело на своего коня.

Пересвист становился все громче и ближе.

Я подхватил с земли шпагу, ту, что принадлежала первому из убитых мной разбойников, и запрыгнул в седло. Аманда права, второй стычки нам не надо – не то время и не то место. А это дело – честный трофей, взятый в бою. Понравилась она мне чем-то.

– Согласен. – Флик стянул с пальца одного из покойников перстень, потер его о свою замызганную жилетку и поднес к глазам. Кстати – обобрал он того самого юношу, которого я первым убил. – Однако – старое золото, смотри-ка ты. Видать, серьезных ребят мы покрошили. Точно пора линять.

– Догоняй, – Гарольд пришпорил своего коня и поскакал вслед за Амандой, которая уже покинула место лесной схватки, я последовал за ним.

Самое обидное, что нас прищучили-то почти у самого выезда из леса, всего ничего – и никакой драки не случилось бы. Хотя – может, на то у них и был расчет, людям свойственно расслабляться в конце пути.

Лесная тропа стала полевой дорогой, которая вела к широкой реке, до которой было мили две или около того. Там виднелся приличных размеров паром, около которого нетерпеливо гарцевали три всадницы и де Лакруа, выдвинувшийся чуть вперед.

– Надо бы этому орлу рот заткнуть, – догнал я Гарольда, который галопом удалялся от леса, время от времени поглядывая назад. – Пленному нашему. Ни к чему паромщикам знать лишнее.

– Этим паромщикам до наших проблем дела нет, – Гарольд окинул меня взглядом. – Тебя ранили? Вон, колет порван, и вроде кровь у тебя.

Я и забыл со всей этой суетой, что меня зацепил болт – бок не болит, а до остального мне и дела нет. Да и не сочится уже кровь, похоже. А колет испорчен безнадежно, это да.

– Да ну, – я тоже оглянулся – на опушке леса никого видно не было. – Так, мелочи. Ты думаешь, что нас могут попробовать догнать?

– Не уверен, – мрачно ответил мне он. – Если бы это были обычные разбойники, и я просто путешествовал, то мне бы и в голову не пришло из леса уходить. Я бы их там дождался, не хватало только от всякого сброда бегать. Но если это была засада, если их на нас специально натравили – кто знает, чего можно ждать? И так мы Ромула потеряли, еще и вашими головами рисковать? Нет, правильно мне мой отец говорил – нет ничего хуже, чем вести за собой людей. Победа – общая, поражение – только твое.

– Где Ромул? – сразу же спросила Фриша, быстро пересчитав нас.

– Здесь, – невесело ответил Карл, показывая на тело нашего соратника. – Нет больше Ромула.

– Ты главный? – спросил Гарольд у грузного мужика в соломенной шляпе, который с интересом смотрел на нас.

Тот молча кивнул.

– Больше никого не ждем, – Гарольд взял своего коня под уздцы и повел на паром. – Господа, не тянем, не тянем. Все на паром.

– А поторговаться? – ошарашенно спросил Флик. – Ты же даже цену не узнал!

– Уже заплачено, – Фриша смахнула слезинку со щеки и показала на Робера, который с виноватым видом стоял чуть в стороне.

Надо же, она умеет плакать?

Флик глянул на Луизу, потом на Флоренс, вздохнул, махнул рукой и тоже побрел на паром.

– Смотри, – толкнул меня в плечо Гарольд, когда мы отчалили от берега. – Вон, у леса.

Я понял, о чем он говорит. Среди редколесья на опушке были отчетливо видны фигуры людей – и было их немало, куда больше, чем мы смогли бы одолеть.

– Повезло нам, – негромко сказала Аманда. – Видно, это дозор был или что-то подобное. И налетели они на нас, потому что поняли, что основной части отряда не дождутся, мы успеем ускользнуть.

– Переберемся на тот берег – узнаем, права ты или нет. Но, полагаю, ты ошибаешься, даже для этой братии уж больно все топорно было организовано. Когда ждут целенаправленно, то готовятся лучше. – Монброн цапнул за волосы так и висящего на крупе его коня разбойника и поднял его лицо вверх. – Не притворяйся, ты уже пришел в себя.

Тот открыл глаза и с ненавистью посмотрел на моего друга. Правда, сказать ничего не сказал, хотя рот ему так и не заткнули.

– Я не представляю, кому мы могли помешать, – глаза Флоренс были на мокром месте. То ли она Ромула жалела, то ли просто дала волю эмоциям. – Про нас никто не знает, мы дорогу никому не переходили.

– Лучше молчи, – попросила ее Аманда. – Столько глупостей сразу – это перебор. И знает про нас кое-кто, и мешаем мы много кому. Не все, но вон, тот же Монброн. И именно он был главной целью, между прочим.

Фриша бросила на нее короткий взгляд, поняв намек, но промолчала.

– Не думаю, – покачал головой Гарольд. – Что ты хотела сказать, Грейси, мне ясно, но вот только – вряд ли. Не тот Мартин человек. Я, скорее, готов поверить в то, что это дело вообще никак не связано с нашей поездкой и Вороньим замком. В конце концов – мало ли у Монбронов Силистрийских врагов? Да полно.

– И все они знают, на какой дороге и когда ты будешь гарцевать на своем коне, – саркастично продолжила Аманда.

– Ладно, потерпи немного, и мы все узнаем. – Гарольд приблизил свое лицо к пленному разбойнику и спросил у него: – Да, приятель? Ты же нам все расскажешь?

– Куда он денется, – Фриша подошла к краю парома и пальцами высморкалась в воду. – Расскажет.

– Дырка, – расстроенно сказал я окружающим, продемонстрировав прореху в колете. Я решил сменить тему разговора – и так у нас дела невеселые, не хватало еще разрушить хрупкий, только-только установившийся мир. – Новый совсем колет был.

– Ты ранен? – охнула Флоренс.

– Если бы он был серьезно ранен, то сейчас вряд ли переживал об испорченной одежде, – заметил Фальк.

Тем не менее, меня заставили стянуть колет, задрали рубаху и исследовали порез на моем боку.

– Везучий ты, – заметил Гарольд, узнав о том, как я этот порез получил. – И я везучий. Если бы не ты – прилетел бы мне из тех кустов болт, это уж наверняка. Удача – та еще шлюха, если один раз улыбнулась бесплатно, то второй – вряд ли. А так – спас ты меня. И сам уцелел.

– До сих пор не верю, – я зашипел – Флоренс практиковалась на моем боку, впервые в жизни применяя на практике малое заклинание исцеления. Не знаю, что получится, но жжет невероятно. – По всему, он мне прямиком в брюхо должен был его всадить. К тому же не только я тебя спас, меня самого сегодня спасли. Аманда, я твой должник.

– Это тебя судьба бережет, – Аманда со скепсисом смотрела на Флайт, которая закончила с заклинанием и теперь была горда собой. – Только иногда она не слишком старается. Фло, тебя чему наставник учил? После заклинания малого исцеления при рваных ранах надо сразу пройтись по этому месту «холодным огнем», для того, чтобы он боли не чувствовал. А ты что сделала?

– Ничего не сделала, – у Флоренс затряслись губы.

– Вот именно, – уничижительно сказала Аманда. – В результате у Эраста теперь будет ныть бок день или два.

– Да и шут с ним, – я глянул на красноватую бугристую полоску на боку, заправил в штаны рубаху и, обняв Флоренс, поцеловал ее в макушку. – Будет – и будет, велика беда. Зато вон, первый шрам заработал. Чую, через пару лет с нашим наставником мы все в них будем. И потом – у Монброна вон их сколько, я отстаю от друга, а это не дело.

– Тысячекратно извиняюсь, – подал голос паромщик, надзирающий за тремя дюжими парнями, которые с протяжным «и-и-и-и-эххх» тянули канаты. – А вы что же – магики?

– Пока – подмастерья, – важно ответил Флик. – Но скоро будем ими. А что?

– Да странно все это, – паромщик поправил шляпу. – Что же вы тогда ребят Хромого Ганса сталью угощали? Вы бы их огнем или там еще чем, так они бы шустро разбежались в разные стороны. С магиками лесная братия дела иметь не любит, это все знают.

Мы замолчали, переглядываясь и пытаясь понять – почему? Чего мы сразу за оружие взялись? Ну, серьезных заклинаний мы еще не знали, но можно было метнуть «малый огненный шар», этому Ворон нас научил. Вреда особого он причинить человеку не мог, но при этом впечатление производил. Попадая в цель, шар распадался на десяток-другой огоньков поменьше, выглядело это эффектно. Да и кое-чему другому мы тоже подучились за минувший год. Скажем так – подкрепи мы сталь этими умениями, все было бы быстрее и проще. А может, и нет. К оружию мы все привычны, а орудовать магией пока не научились в той мере, когда это идет на уровне инстинктов. Промедление же в бою почти всегда оплачивается по самому высшему разряду.

Тем более что все равно победа осталась за нами, а бедняге Ромулу мы так и так не смогли бы уже помочь.

– По привычке, – наконец сказал Гарольд. – Скажи, почтеннейший… Как тебя?

– Дядька Ларс, – снял шляпу паромщик, обнажив лысую, как коленка, голову. – Так и зовите меня, ваша милость – дядька Ларс. Раньше звали Кудрявый Ларс, да где теперь те кудри. Ну, если не зазорно простолюдина дядькой звать, понятное дело.

Флоренс хихикнула, а после ойкнула, смутившись. Паромщик, похоже, совершенно не обидевшись, снова напялил на голову шляпу и развел руками – мол, вот так, господа.

– Дядька Ларс, а вот скажи мне, – Гарольду, похоже, было не зазорно так его именовать. – Ты упомянул какого-то Хромого Ганса – это что за зверь такой?

– Наш «лесной король», – охотно ответил паромщик и погрозил пальцем одному из своих подручных. – Олле, собачий сын, берег близко, что ты дергаешь за веревку, как твоя мамка за коровье вымя! Так вот, милсдарь – «лесной король» он. Ну, так он сам себя называет. А если по-нашему – так просто разбойник лесной, да и все. Это с его молодцами вы схватились-то.

– Как же ты понял, что именно с его, а не с какими-то другими? – удивился Карл.

– Так я вот этого орла с ним видел, – показал дядька Ларс пальцем на нашего пленника. – На прошлой осенней ярмарке около Штауфенгроффа. Там самая большая ярмарка в наших землях по осени бывает, я ее никогда не пропускаю. Ну, и еще…

– Ох, ты и разговорчив, – процедил пленник. – Смотри, язык у тебя один, башка одна и жизнь одна.

Паромщик смутился и замолчал, как видно осознав, что и вправду много лишнего наговорил.

– Ты, дядька Ларс, не волнуйся, – успокаивающе сказал ему Гарольд. – Этот наш приятель все равно никому ничего никогда уже не расскажет. Ну, если только нам кое-что. Но мы тебе не повредим. Так что еще?

Гарольд достал из кармана большую серебряную монету и подал ее паромщику.

– Так я и без этого сказал бы, что хорошим людям не помочь? – вроде бы даже обиделся паромщик, но монету в карман убрал. – Так вот – рядом с тем господином, которому вы бок лечили, шпага лежит. Так я ее помню, я ее на той ярмарке еще приметил. И висела она на боку сына Ганса, уж не знаю, как его звали. Я ее по чашке запомнил, ну, той, которая руку защищает, картинка на ней приметная – олени, сцепившиеся друг с другом рогами.

Я поднял с помоста парома шпагу, которую, верно, положил на него, когда мы отчалили от берега. Да, и в самом деле, на гарде, которая была похожа на чашку, была такая гравировка.

– Стало быть, вы сына Ганса убили, – заключил дядька Ларс. – Он ведь теперь вам мстить будет, Ганс, в смысле.

– Да пусть его, – Гарольд усмехнулся. – Не хватало только разбойников бояться. Надеюсь, у вас проблем из-за нас не будет? Ну, вы нас перевезли, вроде как помогли…

– Если вот этого не отпустите – не будет, – заверил нас дядька Ларс. – Перевозить людей – это моя работа. Да и потом – меня убивать резона нет, им это больно накладно выйдет. У меня тут единственный паром на мили вокруг. Убей меня – и их жители окрестных деревень поедом есть станут, им же на ту сторону будет не попасть. Да и герцог наш это не одобрит.

Паром стукнулся о берег – мы покинули территорию герцогств.

– Еще один вопрос, – Гарольд нахмурился. – Нет ли у тебя лопаты? Нам надо друга похоронить.

– Как не быть, – дядька Ларс отошел к небольшой дощатой будке, стоящей прямо на пароме, покопался в ней и протянул Монброну лопату – хорошую, стальную. – Для такого случая – найдем. Только прямо здесь, на берегу, не прикапывайте, не надо. Река по весне разливается, подмоет могилку, не дело это. Вон, на холме хороните, лучше места и не придумаешь.

Могилу рыл Жакоб, мы же тем временем общались с нашим пленником, который сидел на земле и злобно зыркал на нас исподлобья.

– Слушай, давай не будем тратить время, – предложил ему Гарольд. – Серьезно. Расскажи нам то, что мы хотим услышать – и все пройдет быстро и безболезненно.

– Какой мне смысл что-то рассказывать, если вы меня все равно убьете? – хохотнул разбойник. Но некий нервяк в смехе был – умирать ему явно не хотелось. Да оно и понятно – кому к Небесному Престолу охота отправляться?

– Вот ты идиот, – возмутился Флик. – Он же тебе сказал – быстро и безболезненно. А если нет – то долго и мучительно.

– Я потерплю, – заявил разбойник. – Мне на все эти гансовы дела плевать, просто вы мне очень не нравитесь. Не люблю я вас, благородных, с детства ненавижу. И кровушки вашей я на лесных дорогах поцедил немало, так что будет что вспомнить, когда вы меня огнем начнете жечь. Потерплю. Да и потом – разве вы толком умеете пытать? Кишка у вас тонка, первыми блевать побежите, как паленым мясом запахнет.

– Вот ведь, – Гарольд вздохнул. – Что скверно – он прав, лично я пытать не мастак. У батюшки в замке кат есть, это его работа. Фальк?

– Бить могу, – отозвался Карл. – Кости могу переломать, но ору будет! И звук очень противный. Эраст?

– Я вообще с этой стороной жизни не сталкивался, – пожал плечами я. – Ни так, ни, хвала богам, этак. Так что ничем помочь не могу. Подержать могу. Флик?

– Да тьфу на вас, – не выдержала Фриша, которая молча сидела у тела Ромула. – Развели тут. Слышь, вольный человек.

– Чего? – раздвинул губы в улыбке разбойник.

– Того, – хлестнула по ним ладонью Фриша. – Ты слышал, кто мы есть?

– Подмастерья мага, – уже без улыбки ответил тот.

– Подмастерья, – подняла вверх указательный палец девушка. – То есть мы уже чего-то умеем. Силы у нас маловато – но это у каждого по отдельности, а если мы ее объединим, то на тебя хватит. Мучать тебя? Да зачем, сдалось нам оно, дерьмом твоим дышать. Это они не умеют, негде им было такому учиться. А я выросла на улице, все видела, все умею. Я из тебя, здорового мужика, если понадобится, обрубок с глазами сделаю, понятно? Но не стану – это долго и противно. Я поступлю по-другому, если ты молчать будешь. Я тебе глотку вспорю, дам твоей душе уйти, а потом верну ее в мертвое тело. Ты будешь все понимать, ты останешься собой – но в мертвом теле, которое будет гнить и разлагаться. Его будут жрать черви – а ты все еще будешь внутри него и никуда не денешься. Потом плоть слезет и останется костяк – и ты будешь при нем. Это смерть, растянутая на века, понял? Пока последняя крупица последней кости не станет песком, ты будешь там, где мы тебя закопаем. А мы тебя так закопаем, что никто никогда тебя не найдет.

Что разбойника – меня самого проняло, прямо дрожь по телу прошла.

– Затратное дело, – задумчиво сказала Аманда. – Но, если все силой с ней поделимся – получится.

– Я только «за», - отозвался Флик, рассматривающий свою добычу, которую он выгрузил на какую-то тряпицу. – Благое дело.

– Жуть какая, – Флоренс зябко обняла себя за плечи. – Но на меня рассчитывай.

– Что вы хотите знать? – глухо спросил разбойник. Зацепило его – и неслабо. Оно и понятно – смерть что, ерунда, по сравнению с таким-то посмертием.

– Почему вы хотели убить именно его? – Аманда опередила Гарольда, ткнув в его сторону пальцем. – И не говори, что это не так.

– Да так, так, – разбойник поерзал на земле. – Неделю назад к Гансу прибыл какой-то его знакомец, мне ребята про это рассказали потом, меня самого в лагере не было. Они закрылись у него в шатре и о чем-то минут двадцать говорили. Потом этот человек быстро из лагеря убрался, а Ганс собрал своих ближников и сказал, что днями по одной из трех дорог, ведущих к королевствам, проследует группа всадников, и вас всех описал, причем очень точно, сейчас я это сам вижу. И что надо ее перебить, желательно – всю. Но, если не выйдет всю, то хотя бы ее вожака, вот этого, светловолосого. И еще двоих благородных – девку с короткой стрижкой и еще одного, среднего роста, тоже белявого. Вон того, наверное.

И он кивком показал на меня.

О как. И про меня не забыли.

– Как он выглядел? – Гарольд присел около разбойника на корточки и потряс его за грудки. – Гость этот как выглядел?

– Да не знаю я, – заорал бандит. – Не знаю! Не было меня в лагере! Все что знал – рассказал.

– А что, наш друг правда сына Ганса прибил? – хмуро спросила Аманда.

– Единственного, – с ноткой злорадства подтвердил разбойник. – Редриком его звали. Ох, Ганс это так не спустит. Хотя сопляк сам виноват, мы ведь вас случайно заметили, эта дорога – она не значилась среди тех трех, что Ганс назвал, представляете? Прав ваш вожак, вас на ней никто и не ждал, мы там по другому поводу оказались. Купчину мы там одного поджидали, он всегда по этой дороге ездит, и охраны с ним всего два человека, так накой огород с падающими деревьями и всем таким городить? А вас у мостов ждали, там бы вы точно не ушли, там по десятку арбалетчиков и дюжине лучших бойцов в засадах сидели. А вы тут отчего-то оказались. Ну, у Редрика и взыграло ретивое, захотел он ваши головы папке показать, мол – он тоже чего-то стоит, все чего-то ему доказать желалось. Говорил ему Жиротряс – не лезь, пусть едут, это не селяне, а у нас всего три арбалета, посекут нас. По его и вышло – и Редрика вы прибили, и остальных всех тоже. Кроме Жиротряса, я видел, как он в лес утек, так что Хромой все узнает. И мой вам прощальный совет – не суйтесь больше в леса, те, что в герцогствах, вам из них не выбраться никогда.

– Весело, – почесал затылок я.

Вот только этого нам и не хватало.

– Ты обещал, – требовательно обратился бандит к Гарольду.

– Погоди малость, – сурово ответил ему Монброн и подошел к разверстой могиле. – Жакоб, все уже. Зачем так глубоко?

– Нормально, – проворчал Жакоб, выбрасывая из могилы лопату и вылезая сам. – Вот этого еле присыплем, а Ромула – как положено.

Вскоре Ромул обрел свой последний приют, и тогда Гарольд сдержал свое слово – коротким движением перерезал разбойнику горло прямо над холмиком могильной земли.

– Мы будем помнить о тебе, – коротко сказал он и оттащил труп в сторону. – Мы все придем туда, куда ты ушел, просто ты стал первым.

– Мы будем помнить, – нестройно сказали мы ритуальную фразу.

– Жакоб, зароешь? – Гарольд показал на труп разбойника. – Если не сложно.

– Хорошая земля, – пробасил тот. – Копать одно удовольствие. Как пух.

– Слушай, Фриша, – Флоренс подошла к сидевшей у могилы друга девушке. – А ты правда сделала бы то, что ему обещала? Ну, вон тому, которого Жакоб закапывает?

– Если бы умела такое – сделала бы, – подтвердила Фриша. – А так – только пообещала сделать.

– А я тебе поверила! – Флоренс ошарашенно захлопала глазами. – Правда – поверила!

И я поверил. Серьезно.

– Да ты – ладно, – Аманда подтянула подпругу у своей лошади. – Тебя только ленивый не обманет. Главное – он поверил. Гарольд…

– Все вечером, – отмахнулся тот. – Вот прибудем в Талькстад – и все обсудим. Флик, сходи, отдай лопату дядьке Ларсу. И вот, денежку ему дай. Только я очень тебя прошу – отдай ее ему, не будь ты таким скрягой!

Уж не знаю – отдал паромщику денежку Флик или нет, проверять никто не пошел. Уже через десять минут лошади несли нас по направлению к Талькстаду.