Когда микроавтобус съехал с трассы, дорога стала малость похуже, когда же он миновал небольшой населенный пункт «Коробейники», она стала и вовсе никакой. Возникало ощущение, что буквально вчера здесь закончились серьезные позиционные бои, причем саперные части обеих сторон перед ними готовились к серьезной обороне. Иначе как объяснить тот факт, что то и дело более-менее асфальтированная и кое-как проходимая часть дороги периодически сменялась скользкими от грязи колдобинами проселка?

– Терпи, молодой – ухая на рытвинах, подбодрил Герман Кольку – По крайней мере, все еще едем, на пузо не сели!

Все верно, в тот момент еще не сели. Сели минут через семь.

Это случилось в особо здоровенной ямище, с глубокой грязной лужей на дне. Микроавтобус поревел, покрутил колесами, выбрасывая фонтаны грязи, но и только.

– Все, браток – Герман повернул ключ зажигания, и машина затихла – Приехали, станция «Вылезай».

Он сунул сигарету в рот и щелкнул зажигалкой.

– Фига себе – Колька скрежетнул дверцей, глянул на пузырящуюся белую пену на серой воде и поежился – Лужа-то какая, а? Глубокая, грязная, холодная.

– Давай-давай – подбодрил его Герман – Сигай, все одно промокнем пока до Волоховки дойдем.

– Волоховки? – Колька почесал затылок – А это далеко?

– Километров десять – Герман открыл бардачок, достал оттуда запечатанную пачку сигарет и засунул ее в карман – Лесом, надо думать, покороче дорога будет, но в него мы не пойдем сразу по двум причинам.

– Там грязно? – предположил Колька, прикидывающий – допрыгнет он из микроавтобуса до обочины или нет.

– Да уж куда грязнее? – Герман открыл дверь со своей стороны и даже с каким-то уважением глянул на успокоившуюся грязь лужи – Нет, приятель, не поэтому. Во-первых, мы этого леса не знаем и запросто можем в нем заплутать.

– А навигатор? – Колька достал новенький телефон, который давеча купил с зарплаты – Доведет!

– Навигатор – оперативник скептически хмыкнул, давая понять, что он думает о современной технике – Ты уверен, что в нем вообще существует эта самая Волоховка? Я – нет. На отечественных старых картах – может быть, а тут… Да и не это главное. Главное то что леший наверняка уже проснулся, и он точно не упустит возможность подшутить над парой залезших в его лес чужаков. Тем более таких, как мы с тобой.

– Леший? – Колька вздохнул. Нет, сегодня у него был просто какой-то экскурс в мир русских сказок и былин – Это тот, который путников в болото заводит? Он тоже есть?

– А как же – Герман отправил окурок в лужу – Лес старый, сразу видно, так что Хозяин в нем наверняка в наличии имеется, как без него. И поверь мне на слово – болото это не самый паршивый вариант из того, что есть в его арсенале.

– А почему он опасен конкретно для нас? – уточнил Колька, оттягивая момент плюханья в грязь.

– Понимаешь, отличие нечисти от людей или нежити в том, что она видит – Герман защелкал пальцами, подбирая слова – Ну, не знаю… Сущность того, кто перед ней стоит. А наша с тобой сущность проста – мы из тех, кто стоит на страже людей от иррационального, но при этом реально существующего. Мы не стремимся их, нечисть, уничтожить, но и воли не даем, то есть мы им, Древним, не враги, но точно и не друзья. Вот и выходит – если Лесной Хозяин обнаружит на своей территории парочку знающих смертных, то он точно их не выпустит из леса. Ради правды, он и простых людей после спячки может заводить до смерти, потому и селяне до первого листа в лес без нужды не суются, а уж нас – наверняка. Отправит за грань времени и пространства – и все, никакой МЧС не поможет.

– За какую еще грань? – Колька начал думать о том, что Герман по своей привычке развлекается так.

– Лесные Хозяева в пределах своего ареала существования обладают почти безграничной властью над почти всем, что в нём находится – скучновато-назидательно сообщил парню оперативник – И даже над временем. Потому иногда и появляются заметки на новостных порталах о людях, которые умудрились заблудиться в трех соснах в ближнем Подмосковье, но так и не были найдены, хоть на их поиски сотни людей были посланы. А на деле все очень просто – подвернулись они Лесному батюшке под горячую руку, или обидели его чем, сами того не зная. Вот и услал он их за грань времени, ходить между деревьями и аукать в давнем прошлом, когда тут сплошной лес был на тысячи километров.

– Офигеть – Колька с опаской глянул на опушку с голыми березками, ходу до которой было с полкилометра – Я теперь вообще в лес не зайду.

– Не зарекайся – посоветовал Герман, вздохнул и сиганул из кабины, хлюпнув водой – И потом – если Лесного Хозяина не злить, то все будет нормально. Это он по весне, спросонья, шебутной, а в остальное время не до того ему. Да прыгай уже, у нас еще дел полно, а времени уже пятый час, до темноты всего-ничего осталось!

Самое обидное – колдобина, в которой они сели, оказалась чуть ли не последней, дальше дорога была, конечно, не как на Рублевке, но все равно – более-менее.

Колька было заикнулся по поводу того, что можно пойти, попробовать вытолкнуть микроавтобус, но Герман только отмахнулся, посоветовав ему не валять дурака, непонятно добавив «Раз уж распорядились нами так – чего зря дергаться?»

Поразмыслив, парень пришел к выводу, что кто-то видно за ними наблюдает, по крайней мере, Герман думает именно так. Он поозирался вокруг, но никого не приметил – слева пустынное поле, справа подлесок, в котором тоже ни души – среди невысоких березок особо не спрячешься, особенно сейчас, когда нет листвы. Ну, кроме сороки, которая застрекотала, как будто поняв, что Колька на нее смотрит, взмахнула крыльями и полетела над лесом.

Маленькая деревенька, видимо, та самая Волоховка, появилась перед напарниками часа через полтора, когда они уже порядочно перемазались грязью и даже немного продрогли – весна-то она весна, но ветерок иногда поддувал вполне себе прохладный.

– Н-да – Герман окинул глазами маленькое поселение, домов из двадцати – Типичная среднерусская деревенька, из тех, что называют «уходящей натурой».

– А там вообще живет кто-нибудь? – Колька вовсю глазел на покосившиеся дома из почерневших бревен – Какая-то она… Нежилая, что ли?

– Окна не заколочены – стало быть, живут – уверенно сказал Герман и зашагал к крайнему дому – Пошли, воды попьем и получим стартовую информацию.

Надо заметить, что налет легкой шутливости и даже где-то придурковатости с Германа сполз так, как змея сбрасывает старую шкуру. Он сейчас напоминал Кольке бойцового пса, который подобрался перед схваткой, превратившись в комок мускулов. Плохо только, что своими опасениями он не хотел поделиться с ним, неправильно это было, надо же понимать, чего ожидать? Впрочем, может просто он не хотел его, Кольку, пугать?

– Хозяева! – гаркнул оперативник, подойдя к невысокому дощатому забору и без излишней скромности открыв калитку – Есть кто в доме?

– Кто-нибудь – да есть – послышалось из дома и на пороге, скрипнув входной дверью, появилась невысокая, опрятно одетая старушка в белом платочке на голове – Чем обязана?

Колька не удержался от улыбки – с учетом сегодня узнанного она должна была сказать что-то вроде «Чего тебе надобно, добрый молодец?».

– Добрый день, почтенная – учтиво сказал Герман – Нам воды бы попить.

– Так колодец в трех домах отсюда есть – ткнула пальцем старушка – Там и ведро в наличии. И попьете, и почиститесь, а то вон как замарались, даже смотреть страшно. И не бойтесь мимо него пройти, он у нас в глаза всем проезжающим и проходящим бросается.

Как будто подтверждая ее слова, застрекотала сорока, которая, оказывается, сидела на печной трубе, торчащей на крыше.

– Так неудобно из ведра-то черпать – Герман обаятельно улыбнулся – И потом – вода холоднющая. Нам бы теплой, а то застудимся.

– Так откуда ж ее взять-то? – всплеснула руками старушка – У нас тут центрального отопления нет, а баню я нынче не топила, мне это без надобности. Да и не пускаю я в нее абы кого, уж не обижайтесь.

– Да какие тут обиды? – отмахнулся Герман – Ладно, пойдем мы тогда.

Он было уже собрался закрыть калитку, как хлопнул себя ладонью по лбу и снова повернулся к старушке, пристально смотрящей на него.

– Чуть не забыл – Герман даже покачал головой влево-вправо, как бы сетуя на ослабшую память – Я чего хотел еще спросить. Тут мой приятель где-то обретаться должен, Валерой зовут. Длинный такой, худющий, молодой. Не знаете часом, в каком доме он остановился?

– Да что ты, что ты! – даже замахала руками старушка – У нас тут если и появляются молодые люди, то только совсем уж летом. Эти, как их… Поисковики. «Черные копатели».

– Ух ты, какие вы слова знаете – поразился Колька.

– Так не в глуши живем – с достоинством ответила старушка – Смотрим новости и другие программы.

Она ткнула пальцем в направлении крыши, где Колька увидел белую тарелку спутниковой антенны.

– Не было – и не было – Герман вроде бы как даже не был сильно удивлен – Может, мы его опередили просто?

– Может – покладисто согласилась старушка – А, может, и друг ваш чего перепутал, у нас места-то тут такие, заплутать запросто можно. Может, он вообще в Капустино поехал?

– Точно – кулак Германа ударил в Колькино плечо, тот удивленно ойкнул – А что, запросто Валерка перепутать мог! Спасибо тебе мать, подсказала. Да, зовут-то тебя как?

– Так а чего меня звать? Вот она я – старушка сузила глаза – Имя дело такое, не стоит его попусту трепать. Ну, все, путнички, идите себе к колодцу да в Капустино ступайте, за другом своим.

– Ну да, ну да – заторопился Герман – Идем.

Он закрыл калитку и зашагал размашистым шагом вперед.

– А ты хоть знаешь, где это Капустино? – еле догнал его Колька – А?

– Какое Капустино? – негромко ответил ему Герман – Нет здесь никакого Капустино поблизости, бабка нам обоим глаза вовсю отводила, и, заметим, – очень умело. Кабы на нашем месте простой прохожий был, я бы за его жизнь гривенника не поставил. Это ж не ведьма была, а бесовка. И наглая какая, даже имя этого охламона пропавшего оспаривать не стала. Ох, Ровнин, если выберемся отсюда, то я тебя на такую проставу разведу! Ты пол-литрой не отделаешься, даже не надейся.

– А в чем различие? – на ходу спросил Колька – Ну, ведьмы и бесовки?

– У одной душа есть, потому что она злу не предалась, она нечто третье между Светом и Тьмой, а у второй ее нет, потому что она пошла в оплату за выданную ей силу – совсем уже негромко пробормотал Герман – А тебя, я гляжу, тоже не сцепило? Это почему? Я уж думал, придется тебя за ноги хватать, чтобы невесть куда не убежал.

– Не знаю – только сейчас удивился этому факту Колька – Может, из-за мешочка, что мне Аникушка дал?

– Так и носишь его? Он у тебя его не отобрал? Надо же – удивился Герман – Молодец, так держать.

Тут они наткнулись на колодец, о котором говорила старуха. Он и впрямь выглядел инородным телом в этой деревне – эдакое смолисто-желтое пятно среди черных бревен домов.

– Почиститься – почистимся – прошептал Герман – А воду из него пить не смей.

– Чего так? – опечалился Колька. Во рту у него как будто наждаком прошлись и холодной воды хотелось невозможно. А еще лучше – пива.

– Мы не знаем, что это за колодец, что за вода – зашипел Герман – Мозги включай хоть иногда. А если это вообще не колодец, а морок и в ведре нам невесть какой настой поднесут? Никогда не ешь и не пей того, в чем не уверен на сто процентов, тем более в таких местах.

Оперативник бросил ведро в колодец, дождался мелодичного «плюх» и начал вращать скрипучий ворот.

– Слушай, если все так непросто, то, может позвонить в отдел, наших предупредить, что тут ситуация изменилась? – предложил Колька – Во избежание?

– Давай-давай – одобрил Герман, подцепляя рукой дужку ведра – Хоооорошая идея!

Колька вынул из кармана телефон и понял, что оперативник по традиции шутки с ним шутит. Сигнала не было вовсе, судя по всему, спутники и вышки оператора явно огибали стороной маленькую Волоховку, рассудив, что местным жителям связь с Большой Землей не нужна.

– Капец какая холодная – Герман черпал горстью воду прямо ведра и затирал ей грязные пятна на своих джинсах – Как бы радикулит не получить.

– Ну нафиг – Колька глянул на красно-синие руки Германа и поежился – Мне в Кремль на прием не идти, я и так похожу.

– В машину таким грязным не пущу – мстительно заявил оперативник – Даже не мечтай.

– А я портки сниму и в труселях поеду – хмыкнул Колька – Дам с нами нет.

– Что ж это ты, лихоимец, делаешь! – раздался визгливый вопль – Из общего ведра, да грязь свою! Чтобы тебе пусто было, чтобы тебя бородавки задавили, чтобы…

– Хорош орать – остановил злословие невзрачной бабенки средних лет, стоящей около колодца с пустым ведром Герман – Тем более пустые проклятия орать, у тебя силы нету, я это чую. Старуха из крайнего дома тебя послала?

– Какая-такая старуха… – неуверенно начала бабенка и осеклась, увидев уже знакомый Кольке серебряный нож – Она.

– Я-то думал тут ведьмы живут, а тут кубло гадючье – задумчиво протянул Герман – Как-то так.

– Одна она здесь, бесовка эта – проговорила бабенка – Пришла три года назад сюда, лешего нашего подчинила себе, потом Власия, хозяйка ковена нашего пропала, как в воду канула. Остальные-то девоньки у нас молоденькие, куда им с этой тягаться.

– А ты что же? – Герман убрал нож под куртку – Ты-то не молоденькая, я погляжу.

– Да уж, не молоденькая – Колька моргнул – показалось ему, что некрасивое, но нестарое еще лицо селянки на миг стало лицом древней старухи – Только вот силы у меня нет, забрали ее у меня, еще при царе-Освободителе забрали. Сцепилась я с одной залетной, гордыня меня, вишь, обуяла, захотелось доказать этой лярве французской, дуре картавой, что наши онучи ихних не вонюче.

– Доказала? – почти дружелюбно уточнил Герман.

– Доказала – вздохнула селянка – Только вот вышло все криво да косо, погорячились мы с той Жаклин. В соседней деревне тогда два дома сгорело, в наш лес вообще полвека потом ходить боялась, да и по сей день леший мне той поваленной березовой рощи не забыл, француженка в дом скорби загремела, а я силы навек лишилась. Выгорела она у меня вся, сила-то, до донышка. Вечная жизнь осталась, облик остался вот этот – а силы нет. Так вот и живу, небушко копчу. А сейчас и вовсе в служанки к этой твари бесовской попала. А куда деваться? Она бровью поведет – и все, конец мне, стаю, как снежная баба по весне.

– Так в чем же дело? – Герман широко улыбнулся – Помоги нам, ты же поняла, кто мы такие есть. Ведьм без нужды мы не трогаем, ты это знаешь, а вот бесовки – это другое дело. Это наш профиль. Девки-то ваши не успели начудачить, крови нет на них?

– Человечьей – пока нет – неохотно призналась женщина – Пока. Нынче, я так понимаю, появится. Повязать она их ей хочет.

– Да какой там – Герман посмотрел на старую ведьму чуть ли не с жалостью – Что ей эти мелочи. Человеческая жертва – первый шаг на Ту Сторону. Сначала весенняя жертва, потом танец огня, потом…

– Ох! – женщина закрыла лицо рекой – Она себе свиту решила из нашего ковена сварганить.

– И откупные души – не слишком понятно для Кольки, но, видно, понятно для женщины добавил Герман – Видать сильная бесовка, коли она у тебя из головы мысли-то поубирала.

– Сильная – подтвердила селянка – Очень. Но сила солому ломит, да и пособлю я вам, чем смогу.

– А что остальные? – полюбопытствовал Герман, доставая из кармана сигареты – Они к ней лепятся или в сомнениях еще?

– Да кто как – подумав, ответила женщина – Молодые они еще, понимаешь?

– Да я-то понимаю – голос Германа был непривычно жестким – Только ведь если они захотят ее защищать, тут не до церемоний будет.

– Так твое дело такое – обречённо произнесла женщина – Да и мы порядок знаем.

– Где ритуал проводить будут? – требовательно спросил оперативник – Сколько всего ведьм в ковене? Где парня прячут? Почему именно его для жертвы выбрали?

– Завалил-то вопросами, завалил, что твои сани сеном – проворчала бывшая ведьма, пожевала губами, но потихоньку, помаленьку рассказала напарникам что к чему.

Оказывается, парень этот, Валера, тот, что сын большого человека, да и сам этот большой человек, по крови наследники могучего бесогона из ближников митрополита Филиппа, который еще во времена аж Ивана Васильевича Грозного сильно проредил колдовской мир Руси. Он и бесовок на чистую воду выводил, и колдунов жег нещадно, и всем остальным представителям отечественной нечисти веселую жизнь устраивал. Его сын, а после и внук промышляли тем же, но всему выходят сроки, и семейная профессия в какой-то момент сошла на нет, а еще через пару поколений потомки о славных делах прапрадеда уже и не помнили даже.

Люди забыли, это им свойственно, а вот нелюди – нет. Там с памятью все в порядке, там свои и чужие долги помнят хорошо, и отлично знают цену мести. Причем не только мести, но и крови. Колька с непонятной внутренней дрожью слушал рассказ бывшей ведьмы, деловито объясняющей то, что из ряда компонентов, среди которых самым главным будет кровь этого самого Валеры, в которой до сих пор плескается пара эритроцитов того самого истребителя нечисти, можно забабахать отменное зелье ведьмовской силы. А если туда еще добавить кусок его сердца, то оно такую силу возьмет, что будь здоров.

– А по сути, это ведь не зелье силы будет – заметил Герман – Кровавая жертва и его кровь, выпитая убийцами – это качественно другой уровень. Елки-палки, напарник, мы же всего за двести верст отъехали от столицы нашей Родины, а тут такие дела творятся. Что ж в Сибири происходит?

– А ничего не происходит – равнодушно сказала селянка – Там особо не разгуляешься, староверы шею мигом свернут. Им Уголовный кодекс не писан.

– Ладно, тетка, решено, будем считать, что наши интересы совпали – деловито сообщил ей Герман – Где и когда?

– В полночь – бывшая ведьма мотнула подбородком в сторону недалекого леса – Там, верстах в пяти отсюда, есть поляна. Вот на ней все и произойдет.

– Не произойдет – заверил ее Герман – Не допустим. Но вот меня что беспокоит – мы эту поляну-то найдем? Да и леший…

– Ступайте по дороге, вон из деревни. Километра через три вас встретят – деловито сообщила бывшая ведьма – И встретят, и проводят. Все, уходите, уходите, а я с докладом пойду, скажу, что спровадила вас. И вот еще – ты, молодой, напейся, напейся водицы-то, смотрю, горло у тебя пересохло совсем. Вода это, не бойтесь, ни к чему Меланье вас травить. Собак злить без нужды – ничего глупее не придумаешь.

– Меланьей, стало быть, ее зовут? – задумчиво сказал Герман, пока Колька глотал льдисто-холодную воду – Имя-то ее или же…?

– Пес ее знает – вздохнула женщина – Я ее под ним знаю, а уж какое оно у нее на самом деле – то мне не ведомо.

Оперативники раскланялись с селянкой и зашагали по дороге.

– Мутная тетка, но верить ей можно – сказал Герман, как они отошли от деревни на полкилометра – Ясное дело, что она не нам помогает, она свои проблемы решает, плевать ей и на нас, и на Валеру этого, и на все человечество в целом. А вот бесовку изжить да спасительницей ковена выступить – это да. А если повезет, так и силу Меланьину забрать, хотя это, конечно, нелегко сделать.

– Я половину из того, о чем вы говорили, не понял – признался Колька – Что за весенняя жертва, что за откупные души?

– Бесовке одной выжить трудновато – пояснил Герман – Можно, но сложно. Да и самой все делать приходиться. И потом – должок-то за заемную силу у нее стребовать в любой момент могут, а платить не хочется. Нет, за основную силу она расплатилась своей душой, но там все так устроено, что то и дело приходится по мелочам занимать – то знания, то еще чего. И надо платить. Вот тогда бесовки ведьм и сбивают с панталыку. Они же, ведьмы, считай на грани стоят между Светом и Тьмой, один шаг в любую сторону – и все, выбор сделан.

– Ты же сам сказал, что светлых ведьм не бывает.

– Светлая ведьма называется «просто женщина» – Герман засмеялся – Иногда, пусть очень редко, в особых случаях, они теряют силу доброй волей, и дальше просто живут, как все остальные люди. Что-то конечно остается, но это уже так, бытовое. Зуб заговорить, температуру сбить наложением рук, ложь распознать или наоборот, наврать так, что ни в век не разберешь… Но это многие женщины и так умеют делать, особенно последнее. А вот те, кто на другую сторону подались, те, считай, пропали. А души их достанутся тому, кто их туда привел.

– Разменная монета – понимающе кивнул Колька.

– И послушные слуги, на веки вечные – подтвердил Герман – Преданные до огня и костра, беспрекословно слушающиеся. Страшное дело. А чтобы это случилось, надо провести ритуал, вот про него мы и толковали. Весной человеческую жертву принести, потом, перед летом через огонь пройти, потом русалку прикончить, еще что-то… Ну и последний, шестой шаг – осенняя жертва, самая жуткая. Ребенка надо убить, некрещеного.

– Слушай, а как же мы ее… – Колька помялся, подбирая слово – Ее же, такую, поди так, сходу, и не убьешь поди?

– Не бздо, Колюня – ткнул парня кулаком в бок Герман – Жизнь одна и смерть одна, не здесь, так в другом месте головы сложим. Из нашего отдела на этом свете только один задержался надолго, да и то в виде бесплотного призрака, все остальные кто где лежат, как у нас говорят – «никто и никогда». Но – все по делу полегли, не за так.

Кольку эти слова не особо ободрили, но мыслей смыться куда подальше у него не появилось. Не потому что он был смелым и честным, хотя и не без этого, а просто – не возникло и все.

– Страшновато? – ухмыльнулся Герман – Ну, это нормально. Но ты особо не дергайся, у нас на руках пара козырей есть. Во-первых, бесовка пока тут одна, остальные еще не сделали даже первого шага. Во-вторых она нас не ждет. В третьих – мы же смелые, отважные и очень умелые. Так что, как ни крути – у нас хренова туча шансов для того чтобы довести дело до ума. О, а вот и наша сопровождающая пожаловала.

Над головами сотрудников отдела пролетела небольшая сорока, не та, которую они видели раньше, поменьше.

– Не понял? – Колька повертел головой – Где?

– Да вон – Герман показал на сороку, которая влетела в маленькую березовую рощицу шагах в пятидесяти от них – Или ты думаешь, что это и впрямь птица?

Сорока скрылась среди деревьев, и через мгновение из рощицы вышла стройная девушка, одетая в джинсы и короткую кожаную куртку, из-под которой виднелся белый свитер.

Колька икнул – такого он не ожидал.

– Подмосковные ведьмы редко оборачиваются кошками или кем-то другим – пояснил Герман – Обычное их обличие – сороки.

– Так, а там… – Колька ткнул пальцем в сторону деревни.

– Нас пасли с самого начала – кивнул Герман – А как же. Интересно, почему не пасут сейчас.

– Марфе не повезло – девушка расслышала его последние слова – Руку ушибла сильно, так неудачно оступилась, прямо беда.

– Жалко Марфу, жалко бедолагу – Герман криво улыбнулся – А тебя как звать, красавица?

А девушка и впрямь была красива – отметил Колька. Высокий чистый лоб, веснушки на точеном носике, губы, алые без всякой помады, и глаза пронзительно-зеленого цвета.

– Зовут зовуткой – бойко ответила девушка.

– Так и называть? – игриво поинтересовался Герман.

– Да хоть горшком зови, главное в печку не суй – попросила девушка и пощелкала пальцами перед носом Кольки – Парень, дырку на мне не протри. Сейчас, вон, куртка затлеет, так ты на меня таращишься.

– Извините – смутился Колька – Я просто таких красивых девушек как вы и не видел никогда. Только в телевизоре и в журналах.

– Святая простота – вздохнул Герман – Ладно, когда пойдем на поляну-то?

– А сейчас и пойдем – девушка улыбнулась, показав белоснежные зубки – Чего тянуть. Но от меня ни на шаг не отходить, коли отобьетесь – я за вас не в ответе.

– Мы себе не враги – ответил за обоих Герман.

– И вот еще, держите – она сунула каждому из напарников в руки по куску черного хлеба, которые достала из кармана куртки – Как скажу – бросите перед собой.

Войдя в лес, девушка что-то пробормотала, отвесила три поклона, поворачиваясь слева направо и, со словами –

– Прими угощение, Лесной Хозяин – бросила в кусты неподалеку горбушку.

Герман понятливо кивнул, и сделал то же самое, попутно ткнув Кольку локтем в бок.

Когда и парень закинул свой подарок лешему в соседние кусты, над ними прошумели березки, от внезапно налетевшего ветра и как будто ниоткуда появилась тропинка, которой полминуты назад вроде и не было.

– Быстро, быстро – прошептала девушка и зашагала по ней – Характер у нашего лесного дедушки непростой, сейчас он добрый, а что будет у него на уме через полчаса, никто не знает.

Как видно, на этот раз все обошлось – то ли лешего удовлетворили подношения, то ли он тоже не испытывал симпатии к бесовке, но через час, когда уже начало смеркаться, путники вышли к поляне.

– Елки-палки – Герман стряхнул с воротника куртки еловые иголки – Опять ноги промокли.

– Мне бы твои заботы – вздохнула девушка – Страшно очень.

– И мне – поддержал ее Колька – Но что поделаешь, судьба у нас такая.

– Это у вас – уточнила девушка – У меня другая.

– Эх, молодежь – Герман щелкнул зажигалкой, прикуривая сигарету – Чего тут бояться? Будет открытый бой кто кого, бах-трах и все дела. Вот когда не знаешь, с какой стороны прилетит и от кого – вот это страшно. В общем – война херня, главное маневры.

– Не выражайся при девушке – попросил Колька.

Герман закатил глаза под лоб и присел на сухую кочку у кривой березки.

– Ну все, я пошла – сказала девушка – Мы все вместе должны будем сюда прийти, если меня не будет, то Меланья недоброе заподозрит. А вы здесь оставайтесь, на этом самом месте, его с поляны не видно.

– Давай-давай – одобрил Герман – Не будем ее раньше времени настораживать.

– Окурки здесь не бросай – предупредила его девушка – Беда будет, Хозяин рассердиться может. Он табак не любит.

– Не учи ученого – попросил оперативник – Все, чайка моя, попутных воздушных тебе потоков.

Девушка скрылась за деревьями и вскоре напарники услышали треск крыльев.

– Красивая – Колька глянул на почти темное небо – Очень красивая.

– Она ведьма – Герман постучал парня по лбу – Они другими не бывают. Но она – не такая как мы, помни это. И не думай, что если они нам помогают, то это за твои красивые глаза. Скажем так – сейчас у нас с ними симбиоз, как у черепахи со змеей.

– Какой черепахи? – не понял Колька и перевел взгляд на напарника.

– Плывет по морю черепаха – Герман поплевал на сигарету, затушил ее и аккуратно убрал в пачку – На спине везет змею. Плывет и думает «Сброшу – укусит». А змея в это время думает – «Укушу – сбросит». Вот и у нас то же самое. Они – ведьмы. Мы – сотрудники отдела 15-К. И у каждого из нас свои цели во всей этой истории.

Он поднялся на ноги, сделал несколько шагов и остановился у старого раскидистого вяза.

– Да, место удачное, не ошиблась девчонка, все как на ладони и нас не видно. Но мы переберемся вооон туда.

– Зачем? – непонимающе глянул на него Колька.

– Затем – Герман повертел головой – В таких вопросах никогда никому не верь.

– И тебе? – Колька хотел смягчить тон, но получилось это плохо.

– Ох уж мне этот юношеский максимализм – вздохнул оперативник – Все-таки понравилась девочка? Это нормально. Но пойми ты, неистовый гасконец, что она не с нами, она даже не человек в полном смысле слова. Она – нечто другое, другая ветвь эволюции. Физиологически – она человек, а вот душа ее… Это такие потемки. Ладно, пройдет время – сам поймешь. Если успеешь.

Герман облюбовал место под огромных размеров елкой, плюхнулся на сухие иголки и зевнул.

– Ну, вот и все, теперь – ждем. И запомни свою главную задачу – вывести из-под удара парня. Обо мне забудь, не надо меня страховать, не надо смотреть, как там у меня что. Твоя задача – освободить бедолагу. Сторожить его будут, но, крепко подозреваю, что не слишком-то и серьезно, он под чарами, так что основной проблемой у тебя будет не столько его отбить, сколько его увести оттуда сюда. Как бы наш жертвенный барашек еще и сопротивляться не начал.

– А если я его? – Колька изобразил что-то вроде удара.

– Эффективно и рационально – согласился Герман – Что-то такое я и хотел тебе предложить. Стало быть, оглоушь его – и в лес, а там по ситуации. Если наша возьмет – дело в шляпе. Если увидишь, что меня на куски начали рвать – линяй в темноту, авось повезет и сможешь из леса выйти. Еще раз – меня выручать не лезь. И мне не поможешь и сам пропадешь. Но как только утащишь его с поляны – сразу тихарись и все, нет тебя тут. Никак себя не обнаруживаешь, сидишь как мышка.

Лежали на иголках они еще долго, часа полтора. Озябли преизрядно, да еще и голод начал донимать, толком-то поесть не успели.

Впрочем, когда между деревьев мелькнули огни факелов и на поляну шагнули первые простоволосые женщины в белых, длинных аж до пят льняных рубахах, то холод и голод отступили.

Первой шла исключительной красоты женщина, в лице которой, несмотря на всю его прекрасность, было что-то отталкивающее, что-то дикое, жестокое. Это явно и была та самая бесовка.

– А как? – чуть слышно спросил Колька у Германа – Та то, у дома, старая была, а эта…

– Цыц! – зло шепнул тот, пристально глядя на процессию.

Вскоре на поляне уже полыхал костер, два десятка женщин и девушек кружились вокруг него, распевая некую песню без слов.

Появился и Валера – худой, неплохо одетый, с модной щетинкой и совершенно отсутствующим взглядом парень. Его посадили на бревнышко неподалеку от костра, совершенно без охраны, но он и не подумал бежать. Напротив, он знай раскачивался в такт песне и прихлопывал в ладоши.

Ритм нарастал, на небе показалась луна, залив мертвенным светом лес. Фигуры в белом кружились все сильнее, голоса звучали все громче, пламя костра, казалось, танцует вместе с ними.

И когда песня прекратилась, то в ушах у Кольки оглушительно взорвалась тишина, что в принципе противоестественно.

– Началось – послышался шепот Германа и его нож еле слышно скрежетнул о ножны.

Меланья подняла руки к небу, к луне, выкрикнула какую-то тарабарщину, закружилась на месте, все быстрее и быстрее, как юла и когда она остановилась, то в ее руках была какая-то мятая плошка, вроде как медная, и кривой нож с черным коротким лезвием.

– Подведите его ко мне – крикнула она – И помните – каждая из вас должна отведать его крови и плоти. Каждая!

Две женщины подхватили бессмысленно улыбающегося юношу, вертящего головой, под руки и поволокли к Меланье.

– Время – шепнул Герман, рывком выскочил из-под елки и невероятно шустро помчался к бесовке.

Колька же рванул в другую сторону, успев отметить, что одна из тех, кто держал юношу, вроде как подмигнула ему.

– Меланья! – раздался визг за спиной Кольки, но он оглядываться не стал.

Не зря ему женщина подмигнула – когда он подскочил к Валере, та уже отпустила его руку и вцепилась в волосы второй стражницы, которая явно этого не ожидала.

– Тварь! – взвыла та, и ее ногти прошлись по щеке бывшей товарки.

Колька ничью сторону занимать в этой драке не стал – не его это дело. Он, без особых раздумий, зарядил Валере прямиком в челюсть, после взял его руку на болевой прием и попер его в сторону уже родной ему елки. Тот, окончательно сомлев, еле перебирал ногами, но подчинялся своему нежданному спасителю.

Что примечательно – никто ему не мешал. Ведьмы, судя по всему, сцепились в междоусобной драке и на то, что потенциальную жертву коварнейшим образом умыкнули, внимания не обращали.

Втащив Валеру под елку, Колька навалился на него сверху и глянул на поляну.

В ярком свете костра было отлично видно все происходящее. Герман и Меланья кружились друг напротив друга, как будто исполняли какой-то ритуальный танец. В руке оперативника поблескивал серебром его нож, бесовка же на первый взгляд была безоружна, странного кинжала у нее уже не было, но это была только видимость. На самом деле ее ногти на обеих руках представляли собой очень большую опасность для Германа, они вытянулись, став чем-то вроде небольших кинжалов и вроде даже как отливали сталью.

Остальные ведьмы уже почти разобрались друг с другом – на поляне лежало штук пять тел в изляпанных кровью и грязью некогда белых рубахах.

Впрочем, еще одна схватка еще продолжалась. В ней участвовали двое – дородная женщина и так понравившаяся юноше молоденькая ведьма с зелеными глазами. Остальные в нее не лезли, только смотрели, как видно тут подобные вещи считались делом личным, происходящим по принципу «Двое дерутся – третий не лезь».

И зря, поскольку куда более крепкая тетка явно брала верх, в какой-то момент она очень ловко сцапала девушку за горло и начала душить, что-то бормоча себе под нос.

Этого Колька никак допустить не мог, он плюнул на приказ Германа, цапнул пистолет и выстрелил в толстуху, метя ей в ногу. Ну да, нарушил все возможные должностные инструкции, сначала надо в воздух шмалять, но тут это никому не поможет. Да и заявление в ССБ вряд ли кто-то писать станет.

Что примечательно – почти попал. Точнее – попасть попал, но не в голень, как метил, а в бедро. Толстуха охнула, и на секунду ослабила хватку, но этой секунды девушке хватило.

Она лихо ткнула пальцами руки противнице в глаза, после же повалила ее на землю и уже сама принялась душить.

Что там было дальше – неизвестно, поскольку внимание Кольки переместилось на Германа. Он умудрился зацепить бесовку, отчего та взвыла голосом, не имеющим уже ничего общего с человеческим, крутанулась на месте, пытаясь достать шустрого оперативника своими когтями и прозевала момент, когда ей на спину прыгнула та самая бабенка, с которой напарники говорили у колодца.

– Режь ее, служивый! – заорала она – Режь!

Герман несколько раз коротко ударил бесовку ножом в живот, при этом женщина орала какие-то невнятные фразы на незнакомом Кольке языке.

Из ран вместо крови у бесовки повалил черный дым, и вроде как даже с языками пламени, она то ли орала, то ли стонала на одной ноте, и продолжалось это до тех пор, пока Герман не резанул ей клинком по горлу, к которому тут же, изогнувшись, как гимнастка, присосалась потерявшая силу ведьма, крайне напоминая ненасытную пиявку.

– Капец – вырвалось у Кольки. Сценка и впрямь была не из приятных.

И тут все кончилось, как-то сразу.

На землю брякнулись кости бесовки – ее тело истаяло в воздухе как дымка, кроме желтого костяка в рубахе больше ничего не было.

Упала и женщина, которая до последнего висела на ее спине. Правда она значительно похорошела за эти секунды и помолодела тоже.

Одновременно с этим встала с уже явно неживого тела противницы молодая ведьма, которой помог Колька. Она была бледна, но явно довольна собой.

Герман же раз за разом втыкал почерневшее лезвие кинжала в землю, громко матерясь.

– Сила ковена! – поднимаясь с земли, громко крикнула очень довольная победительница бесовки, стирая с губ кровь.

– Верность ковену! – дружно ответили ей выжившие участницы шабаша.

– Ученик, вылезай – сказал Герман, вернувший ножу привычный блеск, а потому успокоившийся. Он убрал его в ножны и полез за сигаретами – Все кончилось.

– Ну, служивый, мы квиты – подошла к нему ведьма, явно вернувшая себе силу – Мы получили свое, ты свое. Каждый при своем интересе.

– Да сейчас – хмыкнул Герман – О чем ты говоришь, я не понимаю? Мы тебе силу помогли вернуть, конкурентку убрать, из рабства тебя освободили и власть над ковеном дали. И после этого мы при своем интересе?

– Ладно, чего ты хочешь? – деловито спросила ведьма, глянув на луну – Могу клад показать, хороший клад, чистый, без охраны. Могу зелье дать редкое, еще в позатом веке закрытое. Порчу наведет на кого хочешь, причем без обратного действия.

– Да нет, милая – засмеялся Герман – Это все мне без надобности. Давай так – ты три раза помогаешь мне и три раза моему приятелю, после этого мы в расчете.

– Ох ты, как губешки-то распластал – захохотала стремительно хорошеющая и молодеющая женщина. Ее волосы меняли цвет прямо на глазах, из бесцветных и прямых становясь рыжими и кудрявыми – Смотри, слюной не захлебнись.

– Что ты там про обратное действие говорила? – иезуитски спросил Герман – Ты же опытная, ты же все знаешь.

– Ладно – сдалась ведьма – Прах с тобой. Один раз помогу тебе и один вон тому мальчонке. И все!

– Идет – кивнул Герман – Клянусь Луной, что такая оплата меня устроит.

– Клянусь Луной, что заплачу этот долг – без энтузиазма сказала женщина.

– Луна, мы слышали их слова – нестройно произнесли ведьмы.

– Ну, а мне что теперь делать? – спросила зеленоглазая ведьма, подходя к Кольке, вылезшему из-под елки и волокущего за собой Валеру. Бедолага таки сомлел.

– Да ничего – просопел Колька – парень был худой, но тяжелый – Я тебя просто так спас, ты красивая. Нельзя, чтобы такая красота сгинула со света.

– Даже не знаю – развела руками девушка и посмотрела на товарок – И как быть?

– Влюбился – сказал кто-то из ведьм – Вот потеха!

– Ничего подобного – проворчал Колька, заливаясь краской.

Ничего он и не влюбился, просто понравилась она ему очень. Даже больше чем эта, как ее…

– Не красней – потребовала девушка – Мы, бабы, робких да застенчивых не любим. Или ты этого не знаешь?

– Все, пошли – к Кольке подошел Герман и наклонился над Валерой – А то они начнут сейчас тебе голову морочить. Иной раз и с простыми-то женщинами с ума сойти можно, а уж с этими…

– Ну, тебя-то и из пушки не пробьешь – заметил кто-то из толпы – А мальчонка забавный.

– Подъем – похлестал Валеру по щекам Герман, тот замычал что-то и открыл глаза – Пора, пошли.

– Вам туда – новая хозяйка ковена, окончательно трансформировавшаяся в юную кудрявую красотку, показала на тропинку между деревьев, ее ярко освещала луна – Не сворачивайте с нее и придете куда надо.

– Пока – махнул рукой Герман и первым зашагал по ней, за ним, покачиваясь, последовал Валера, замыкал шествие Колька.

– Стой – ударил ему в спину девичий голос, он развернулся и оказался носом к носу с красавицей-ведьмой.

– Людмила – шепот был на грани слышимости – Мое имя – Людмила.

Губы ощутили сладость ее губ, дыхание перехватило, но уже через секунду все исчезло, заставив Кольку сомневаться – а было ли это вообще?

По лесу они топали пару часов, не меньше, зато вышли прямиком к микроавтобусу, причем тропинка, которая их к нему вывела, исчезла буквально на глазах.

– Ладно, до утра посидим в нем, а после толкать будем – скомандовал Герман – До рассвета все равно дергаться не стоит. Да и этот красавец в себя окончательно придет, подсобит.

Но толкать ничего не пришлось. Утром выяснилось, что лужи никакой в колдобине нет. Сама колдобина есть – а лужи нет.

– Ну, вот и славно – заметил Герман, заводя машину, а после закуривая – Они нас тут на пузо посадили – они это дело и исправили.

Колька приоткрыл окошко и, высунув голову, смотрел на удаляющийся лес, гадая – увидит он еще когда-нибудь эту самую Людмилу? Вот ведь, какие же у нее глаза зеленые, это космос какой-то!

Его что-то мазнуло по носу. Колька чихнул и понял, что это было крыло сороки. Она летела параллельно движущемуся микроавтобусу и, казалось, насмешливо что-то тараторила.

Сорока сопровождала транспорт еще километра два, а после стремительно полетела назад.

– Эскорт – заметил Герман – Проводили с почестями. Или это тебе крылом на прощание помахали? Ты смотри, с ведьмой связаться – это хуже, чем… Не знаю даже, чем что.

– Да о чем ты – впервые соврал напарнику Колька, размышляя о том, что надо позвонить Полине и сказать ей, что он не пойдет сегодня с ней в кино.