Внутри ратуши было сумрачно и пахло сыростью. Пусть дождь, так донимавший нас в последние дни, уже закончился, в этом помещении казалось, что он все еще продолжается там, на улице. И даже факелы, горящие на стенах, не избавляли от этого ощущения.

То ли по этой причине, то ли по какой другой, но и люди, в обилии заполнившие немаленькое, в общем-то, пространство, были угрюмы и невеселы. Нет, они улыбались и даже похлопывали друг друга по спинам, изображая радость от встречи, но было ясно, что все это исключительно знаки вежливости. Как, впрочем, и фразы, которыми они обменивались.

– Лиций, друг мой, как я рад тебя видеть! Сколько же мы не встречались? Как мне кажется, с похорон Таис, да?

– Мастер Вайлер! Клянусь всеми богами, годы над вами не властны! Вроде только вчера вы были моим наставником, и вот, у меня половина головы поседела, а вы все такой же!

– Ливия, дорогая моя! Ты хороша невероятно! Но с бедрами что-то надо делать – и срочно! Они у тебя уже как у какой-то простолюдинки стали. Меньше выпечки, душа моя, меньше выпечки!

Похоже, что тут собралось сегодня все высшее магическое общество Рагеллона. И при этом все всех знали, это было хорошо заметно.

Нашего наставника тоже то и дело приветствовали, причем зачастую с ироничной улыбкой, что лично меня немного задевало. Было похоже на то, что он и на самом деле снискал себе славу эксцентричного волшебника, сильно не от мира сего.

– А, Герхард! Ну как, нашел яйца драконов, за которыми ты отправился тогда в Итилийские горы?

– Шварц! Ты что такой неухоженный? Так и не завел себе прислугу? А ученики на что?

– Слышала, что ты получил жезл наставника. Что я могу сказать? Похоже, Орден Истины прав, боги слепы.

Впрочем, были и те, кто относился к Ворону с явной симпатией, как, например, толстенький приземистый маг, остановившийся около нас тогда, когда мы уже уселись на лавки, стоявшие совсем недалеко от того места, где, судя по всему, и будет разворачиваться основное действо.

Ну просто ничем другим это возвышение, со стоящим на нем и пока пустующим массивным креслом черного дерева, быть не могло.

Так вот – приятель Ворона был невысок, чуть лысоват и не очень красив. Бульдожьи щеки, нос «картошкой», маленькие глазки – прямо скажем, не предмет девичьих грез. Да и старый он был уже, ровесник нашего наставника. Но при этом у всякого, кто на него смотрел, волей-неволей на лице появлялась улыбка. Было заметно, что человек это совсем не злой, а, скорее, даже наоборот – очень добрый и сердечный.

Редкость в магическом содружестве, как по мне.

– Герхард, дружище, – близоруко щурясь, толстяк протянул Ворону обе руки, которые тот охотно пожал. – Помнится, несколько лет назад ты спрашивал у меня рукопись Герберта Авалийского. Так я ее тебе не привез, извини. Увы, но мой герцог отдал ее кому-то за долги. Он вообще охотно расплачивается с кредиторами раритетами из библиотеки, которую собрали его предки. Читать он не умеет, потому на книги ему плевать, а мое мнение по данному поводу его не интересует совершенно.

– Вартан, – в голосе наставника появилась ненаигранная теплота. – Рад тебя видеть. Как Мэри?

– Увы, она ушла к Престолу Владык еще два года назад, – запечалился толстяк. – Я всегда был скверным лекарем, Герхард. Сначала прозевал начало болезни, а когда понял, что это «кровавица», было поздно. Только не говори, что в поисках помощи я мог написать тебе. Ты бы все равно не успел. Она сгорела за несколько дней.

– Быстрая форма, – кивнул Ворон. – Самая поганая.

«Кровавица». Бич Рагеллона, отрыжка Века Смуты. Под конец того проклятого времени, когда континент уже не просто устал от войн и страха, а был ими смертельно измотан, эта болезнь появилась словно ниоткуда. До того про подобную хворь никто даже и не слыхал.

За неполные пять лет «кровавица» выкосила кучу народа, и без того изрядно прореженного разными неурядицами, вдобавок породив при этом слух, что ее выпустили из своих башен какие-то особо зловредные маги. Это окончательно озлобило крестьян и горожан, и без того недолюбливающих чародейское племя, и очень поспособствовало Ордену Истины, который как раз забирал власть в свои руки.

Скверная болезнь. Сначала все как при простой простуде – горло сипит, легкие хрипят, лоб горит. А еще под левой подмышкой появляется небольшой бугорок, который так запросто не нащупаешь. Вот он-то и говорит о том, что это не обычная, бытовая хворь, а «кровавица».

Прозевал его, не обратился к магу-лекарю – заказывай гроб. Через несколько дней ты начнешь кашлять, отхаркивая сгустки черной крови, а потом начнется жар, который ничем не сбить. Ни лекарственными травами, ни обтираниями. Да что там… Даже самый опытные маги перед «кровавицей» отступают, если нужный момент был упущен.

– Если сразу не спохватился, то это все, – потупился Вартан. – Моя вина. С тем и живу на свете теперь. Сижу в герцогской библиотеке, пока она еще существует, читаю древние хроники, жду, пока меня за порог замка выставят. А так и случится, поверь. Как мой обалдуй-герцог все книги раздаст за долги, тут я бездомным и стану. Что ты улыбаешься? Маг я более чем посредственный, тебе ли не знать. Кому я такой нужен?

– Кончай прибедняться, бросай своего герцога, перебирайся ко мне в замок, – предложил ему Ворон. – Будешь моих обормотов натаскивать. Бездельники, вы хоть знаете, кто перед вами?

– Ваш друг? – предположила Магдалена.

– Молодец, правда? – с гордостью спросил у Вартана наставник, а после икнул. – Не всякий сможет вот так лихо подать банальную очевидность. Неучи, это Вартан ди Скорсеза, пожалуй, лучший на сегодня в Рагеллоне знаток древних языков и наречий. И вдобавок великолепный рунный маг, который, правда, очень любит принижать свои достоинства. Жаль де Фюрьи в замке осталась, ей было бы полезно пообщаться с мессиром Вартаном. Знаешь, она ведь в том числе и по твоей книге занимается.

– В самом деле? – обрадовался Вартан. – И как? Успехи есть?

– Еще какие, – с достоинством ответил ему Ворон. – Смотрю и радуюсь. Да, сразу – если хоть кто-то из вас скажет де Фюрьи о том, что услышал… Ну вы поняли?

Все немедленно заверили его, что поняли. И только я промолчал. Ну как промолчал…Промычал что-то.

– Немой? – сочувственно посмотрел на меня ди Скорсеза, присаживаясь на лавку рядом с Вороном. – Плохо. Но ты, Герхард, всегда меня восхищал тем, что не боишься трудностей. Вот кто бы взял в ученики немого юношу? Никто. А ты – смог.

Я снова замычал и замахал руками, стараясь объяснить этому симпатичному толстячку, что говорить умею, просто пока не могу этого сделать.

– Ой-ей! – приложил короткопалые руки к щекам Вартан. – Он еще и умом не слишком крепок, да? Герхард, друг мой, это даже для тебя перебор. Не дело наши науки людям с неустойчивым рассудком преподавать. А что вы все смеетесь?

Если честно – даже я не удержался от смешка.

– Нет, Вартан, – отсмеявшись и смахнув слезинку с края глаза, сказал ему Ворон. – Он не идиот. Точнее, идиот, но по личностным качествам, а не по умственным. Это некто Эраст фон Рут – неслух, лентяй и недотепа. Говорить же он не может потому, что я ему вчера вечером рот запечатал. А снять заклятие не снял.

Опять «недотепа». Чего я недотепа?

– Это неправильно, – возразил ему ди Скорсеза. – Зачем мальчику в такой день немым ходить? Вот хорошо ты мне объяснил, что к чему. А остальные что подумают, на него глядя?

– Пусть думают, что хотят, – равнодушно сообщил ему наставник. – Мне на их мнение плевать.

– А ему? – резонно заметил толстяк, кивнув в мою сторону – Мы с тобой наши жизни доживаем, он же только-только в свою входит. И тут ты со своими членовредительскими замашками! Годы идут – ничего не меняется. Ты прости, Герхард, я все же мальчику помогу. Возможно, это немного против правил, поскольку ты его наставник и имеешь право над ним в жизни и смерти, только меня тоже уже не переделать.

Ди Скорсеза приложил пухлую ладонь к моим губам, чему-то усмехнулся и щелкнул пальцами второй руки.

– Уффф, – выдохнул я воздух. – О! Получилось!

А он на самом деле на себя наговаривает, этот самый Вартан. Нормальный он маг.

– С «замком» заклятие поставил, – качнув головой, сказал наставнику ди Скорсеза. – Чтобы, значит, он сам его не снял? Сколько ты их учишь?

– Третий год пошел, – ответил Ворон.

– Недурственно, – причмокнул толстяк. – Весьма и весьма. Я прямые физические заклятия только к середине четвертого года ощущать наловчился. Ощущать, а не снимать. А сколько у тебя учеников за все время… Э-э-э… Выбыло?

– Больше половины, – деловито сообщил ему наставник. – Правда, ненамного больше.

– Приемлемый процент, – одобрил его собеседник. – Нас к третьему году у мастера Гуллера четверть осталась. От почти сотни.

– Вартан! – прожурчал голос, который, казалось, теперь будет сопровождать меня везде. – И ты приехал?

– Мистресс Виталия, – ди Скорсеза встал, и неуклюже припал к руке магессы, остановившейся рядом с нами. – Как всегда, блистательны!

– Да, я такова, – не стала скромничать соученица Ворона. – После церемонии не уходи, у меня к тебе есть один вопрос насчет рукописи на староальбийском языке. Мне она по случаю досталась, а прочесть ее я не в состоянии. Теперь интересно – переплатила я за нее могильному вору или нет?

И, грациозно покачивая бедрами, она отправилась куда-то к скамьям первого ряда.

– Мастер! – подергал я за рукав Ворона. – Мне вам сказать надо! Очень надо!

– Фон Рут, – повернулся ко мне наставник. – Честное слово, это ужас какой-то. Ну что ты мне хочешь сказать, что?

– Потом поговорите, – прошептал ди Скорсезе. – Кажется, начинается церемония!

И правда – народ расселся, в ратуше стало тихо, и факелы, казалось, стали гореть ярче.

Теперь, избавившись от немоты, которая мне мешала настолько, что я даже толком не обращал внимание ни на что, я наконец-то смог оглядеться вокруг как следует.

И правильно сделал. Как оказалось, Виталия была здесь не единственным моим знакомым.

Например, в дальнем углу, совсем неподалеку от возвышения, на которое сейчас люди в ярко-красных мантиях устанавливали длинные светильники с искрящимися белым пламенем чашами, на краю одной из скамей, пристроился человек в черном плаще, даже не подумавший спрятать под него свою длинную шпагу.

Агриппа. Верный слуга мастера Гая. Как всегда, охраняет его жизнь.

Это хорошо, что он здесь. Желание пообщаться с ним у меня никуда не пропало. Наоборот – окрепло.

И, если совсем честно, я по нему соскучился. Ну да, он драл меня за волосы и попросту иногда колотил. Но, как мне думается, делал он это не со зла. Он просто не знал, как по-другому мне ум-разум в голову вложить.

Скажем так – ему можно. Может, только ему одному из всех людей и можно. Точнее – ему одному я это не припомню при случае. Впрочем, еще есть наставник, но это другое.

Правее и чуть позади нас я углядел еще одно знакомое лицо. Правда, тут радости я не испытал никакой совершенно.

Лиания. Бывшая ученица Эвангелин. И с ней рядом еще несколько человек, надо думать, из того же выводка.

Как знал, что они приедут. Как раз вчера об этом говорил. Тьфу!

Сами они меня, понятное дело, убивать не станут. Вчерашние подмастерья получили посохи, стали магами, и запрет на уничтожение чьих-то учеников на них распространяется в полной мере. Но кто может им помешать нанять головорезов? Или подкупить слугу в трактире и поручить ему меня отравить?

Да там масса вариантов. Считать замучаешься. И ведь никто ничего никогда не докажет. А суд Богов? Да кто и когда видел в последний раз их кару за преступление?

Кстати – вроде еще на войне их больше было? Чего ж тут так мало народу сидит? Как видно, не все до выпуска дотянули.

Ну и хорошо. Чем их меньше – тем мне лучше.

Ну а на еще одного знакомца указал Монброн. Он толкнул меня в бок и мотнул подбородком вправо.

Орден Истины. Пять скамей заняли, сидят так, будто кол проглотили, не двигаясь, и, по-моему, даже не дыша. И, само собой, одним из них был Виктор Форсез. Его ни с кем не перепутаешь, хотя бы потому, что он был единственный, кто не снял с головы капюшон.

Вот тоже вопрос – чего тут делает Орден, да еще в таком количестве? Ночью-то мне не до этих мыслей было, а сейчас самое оно о подобном поразмышлять.

Просто здесь ведь событие не сильно светское. Я понимаю, если бы столько народу в черных рясах прибыло, например, на коронацию кого-то из монархов, или там на свадьбу принца-наследника. А тут-то совсем другое? Внутреннее дело, касающееся только магов.

Может, они действуют по принципу: «врага надо знать в лицо»? Или тут что-то еще есть? О чем я даже и помыслить не могу?

Обидно то, что правды я никогда не узнаю. Кто мне ее скажет? Хотя, возможно, оно и к лучшему. Иные вещи разумнее вовсе не узнавать.

А действо тем временем разворачивалось вовсю. Черное кресло окружил десяток магов, судя по их возрасту и длиннющим бородам, из числа высокопоставленных членов «Силы жизни». Лица их были серьезны и, на мой взгляд, напыщенно-величественны.

Как видно, те же мысли посетили и Ворона, поскольку он еле слышно хмыкнул и что-то пробормотал себе под нос.

Один из магов-ветеранов сделал шаг вперед и гулко возвестил:

– От имени конклава «Сила жизни» рад приветствовать всех вас! Собратья, сегодня у нас торжественный день, такой, какой бывает не каждое десятилетие. Сегодня мы приводим к клятве нового архимага, избранного большинством голосов членов нашего конклава. Гай Петрониус Туллий, приди и возьми то, что теперь твое по праву!

Мне показалось, или в голосе глашатая прозвучали нотки недовольства и грусти от утраченных возможностей?

А что, запросто. Может, он был одним из тех, кто тоже участвовал в гонке за титулом архимага, но в какой-то момент упустил свой шанс? Причем, зная характер мастера Гая, можно предположить, что этот маг был одним из самых опасных конкурентов, потому сейчас и вещает от имени конклава. Мой наниматель большой мастер в вопросах унижения ближнего своего. Причем всегда от чистого сердца.

Собственно – а вот и он. Гай Петрониус Туллий. Белое облачение, расшитое золотыми нитками, выражение лица чуть растерянное, как бы говорящее: «Вот ведь! А я и не ожидал, что все так получится». И еле заметная полуулыбка, то ли смущенная, то ли торжествующая, так сразу и не поймешь.

Чую, по-новому теперь пойдет жизнь в «Силе жизни». Кто-то резко поднимется на вершину иерархической горы, кто-то кубарем отправится к ее подножию. Или даже куда поглубже.

Но мне на это, по сути, наплевать. Главное, чтобы новый глава конклава даже не задумывался о некоем замке, затерянном в вечно неустроенных землях далеких от Центральных королевств герцогств. А уж мы ему о себе даже и напоминать не станем.

– Мастер Туллий. – Глашатай сдернул с черного кресла шелковый плат аналогичного цвета, который я сначала даже и не приметил. Под ним, оказывается, лежал довольно длинный золотой жезл, изукрашенный десятками драгоценных камней, тут же ярко засверкавших в огнях светильников. – Прими сей символ власти над нашими душами и судьбами. Не забывай, что жезл этот помнит тепло рук тех, кто создал конклав «Сила жизни», и тех, кто привел его к славе и величию. Сделай все, чтобы стать достойным наследником Великих. А вместе с жезлом прими и титул Архимага, высший среди магического сообщества.

Мастер Гай подхватил жезл, облобызал огромный алмаз, вделанный в его навершие, а после поднял золотую палку вверх, давая понять всем собравшимся, что теперь он воистину Архимаг.

Зал захлопал, правда, не очень дружно. Кое-кто только пару раз соединил ладони, а кто-то, как, например, наш наставник, и этого делать не стал.

А вот дальше произошло то, чего я вообще не ожидал. Вместо ответной речи мастера Гая, которая, как мне думается, в данной ситуации была бы уместнее всего, со скамьи поднялся один из представителей Ордена Истины.

Нестройные аплодисменты тут же стихли, в зале повисла тишина.

– Я, отец-настоятель Ордена Истины, именуемый Гаррик, рад поздравить досточтимого архимага Туллия с тем, что он занял пост главы конклава «Сила жизни», – очень буднично, чуть ли не равнодушно оттарабанил чернец. – В свою очередь, Орден заверяет досточтимое общество, что в будущем он будет оказывать архимагу Туллию всяческую поддержку и, при необходимости, защиту, что, надеюсь, послужит дополнительным гарантом мирного сосуществования магов и людей. Рекомый архимаг не раз и нам оказывал помощь в решении разнообразных вопросов, неизбежно возникающих в наше непростое время, чем завоевал доверие наших патриархов. Еще раз приношу свои поздравления!

По залу побежал еле слышный шепоток, кто-то присвистнул. Как видно, всем было интересно, какие такие «разнообразные вопросы» мастер Гай помогал решать Ордену? Не те ли, после которых на главных площадях городов яркие костры разгораются, пожирая тела магов?

И вообще – интересную речь этот отец-настоятель произнес. С одной стороны, он нового архимага вроде как предал. В магическом сообществе сотрудничество с чернецами за заслугу не считается, это знают даже такие новички, как мы. Не сказать хуже.

С другой – в открытую объявил, что за Туллием отныне стоит вся мощь Ордена Истины, и любой, кто попробует встать на дороге, будет сметен как мусор.

Зато теперь понятно, почему он собрал на это мероприятие столько народа. Все должны это увидеть и осознать, а после рассказать тем, кто тут не побывал. И – да, такое разумнее делать в дыре вроде этой. В большом городе маги бы разбрелись по разным кабакам и переваривали эту новость каждый сам по себе. А тут подобное не получится. Две гостиницы, одна таверна, один дом терпимости. Особо не разгуляешься. Варитесь, друзья, как в котле, обсуждайте, делайте выводы.

И начинайте бояться.

Да-да, бояться. Маги – тоже люди. У нас течет в венах кровь, мы дышим, любим, боимся, ровно так же, как и те, кто не способен к волшбе. И рвемся к власти, чтобы повелевать себе подобными.

А еще точно так же любим нагонять друг на друга страх. Чтобы бояться не в одиночку, а всем вместе.

Уверен, нынче вечером наша братия про мастера Гая массу новых страшилок напридумывает, а после сама же в них поверит. И дальше в народ понесет.

Хотя, может, и не все там придумано будет. Гай Петрониус ведь на самом деле опасный, злопамятный и очень умный. Мне ли не знать?

А еще он очень здорово умеет произносить речи. Собственно, этим сейчас и занимается.

Обещает, что под его рукой «Сила жизни» достигнет новых высот, что он будет заботиться о каждом маге, входящим в конклав, как о родном дитяте, причем невзирая на возраст и опыт, что двери его всегда будут открыты для тех, у кого случилась беда. Ну и так далее. Короче, обещал все то, что никогда не выполнит. А все слушали и заранее ему не верили, но при этом сохраняли радостно-возвышенное выражение лица.

Даже я так поступил, потому что заметил, как внимательно мастер Гай смотрит на слушателей, перебегая глазами с одного человека на другого. Запоминает, должно быть, кто как себя вел в этот знаменательный момент, какое выражение лица имел, как реагировал.

Когда он замолчал, зал дружно облегченно выдохнул и на этот раз захлопал в ладоши уже куда дружнее, чем ранее.

Во-первых – дело к концу пошло, и это радовало.

Во-вторых – от греха. Руки не отвалятся, небось.

Вот я и говорю – маги от людей не сильно отличаются. Ставлю тельца против яйца, благородные господа точно так же ведут себя на коронации нового монарха. Гадают, кто в милость попадет, а кто на эшафот поднимется.

Я просто на коронациях ни разу не бывал пока. Но, учитывая свою везучесть и настырность моей Рози в достижении ей же самой себе поставленных целей, может, и побываю еще. Если раньше ноги не протяну.

Архимаг отвесил присутствующим нечто вроде поклона (если точнее – чуть склонил голову) и умостил свой тощий зад на кресло, которое было ему явно не по размеру.

– А кормить будут? – внезапно гаркнул Ворон, чуть привстав. – Согласно традиций?

Вартан поморщился и укоризненно глянул на приятеля, в зале плеснули смешки и негромкие фразы вроде: «А чего? Я бы перекусил!»

– Герхард, – обрадованно отозвался архимаг. – Мой старый друг! Рад, что ты прибыл на церемонию. Я просто тебя как-то сразу не приметил. Да и волнение, волнение. Все-таки не каждый день подобное событие случается с людьми из нашего круга, правда? И далеко не с каждым.

– Только с достойнейшими из достойнейших, – подтвердил наш наставник. – Не поспоришь.

Все бы ничего, но вот только почтительности в его голосе не было ни на грош. И еще, по-моему, от тепла Ворона снова начало развозить. Видать, не весь хмель из головы выветрился.

– А ты не верил, что я добьюсь своего, – заулыбался, давая понять, что он распознал иронию, мастер Гай. – Помнишь, как я тебе тогда говорил – буду архимагом. А ты знай смеялся да шутил. И вот результат. Подмастерья в зале есть? Твоих, мастер Шварц, я вижу, но почему молчат остальные? Эй, следующее поколение, отзовись!

– Мы тут! – несмотря на то, что нас уже заметили, звонко крикнула Магдалена, да и из противоположного нам конца зала тоже пара возгласов раздалась.

– Хорошо, – одобрил мастер Гай. – Запомните накрепко – всегда надо уверенно идти к своей цели, не позволяя самому себе ни на миг усомниться в том, что тебе это по плечу. Именно самому себе! Кто бы что ни говорил – верьте в свои силы и в свою звезду! Именно это самое главное качество для настоящего мага, а не умение превращать песок в золото или поджигать собственную руку. Собственно, все собравшиеся здесь маги это могут вам подтвердить. Ведь это так, досточтимое общество? Вы же согласны со мной?

Общество дружным гулом голосов подтвердило, что так, мол, да, так оно и есть на самом деле.

– Ну а пиршество… Я, Герхард, традиции знаю и чту. – Мастер Гай поерзал на кресле, устраиваясь поудобнее. – Сейчас все будет.

И правда – вскоре в зале появились сноровистые молодцы, которые сначала отодвинули скамьи к стенам, а после втащили в него с десяток массивных и длинных столов, которые немедленно стали заставлять ароматно пахнущей снедью и кувшинами с вином.

Что примечательно – в этот же момент все представители Ордена Истины дружно встали и, чуть ли не печатая шаг, покинули ратушу.

– Вот зачем ты будишь лихо? – спросил тем временем Вартан у нашего наставника. – Что у тебя за характер такой?

– Да не в характере дело. – Ворон с интересом следил за умелой работой молодцев. – Варт, ты же знаешь, что в любом случае Гай не отпустил бы меня отсюда без задуманного и тщательно спланированного им представления. Он меня сюда только ради него и позвал, так-то я ему сто лет не сдался. Ну и чего тянуть? И потом – поскольку я, увы, не могу избежать всего того, что он для меня припас, так хоть позволю себе чуть нарушить его планы, сделав первый ход. Вроде бы пустяк, но так мне будет проще пережить этот день.

– Мне кажется, если бы тебя задумали сжечь, то и в этом случае ты поступил бы по-своему, вытребовав у судей право лично отдать палачу команду: «Поджигай», – в голосе Вартана все равно слышались укоризненные нотки. – Ворон, друг мой, иногда лучше промолчать и перетерпеть. Сегодня как раз такой случай.

– Так ведь терплю, – буркнул наш наставник. – Эй, Эль Гракх, иди и займи нам места вон за тем столом. Там вроде красное эвийское ставят, мне оно очень нравится. Знаю я нашу братию, сейчас налетят и все приличное вино выпьют, хлебай потом разную кислятину.

На мой взгляд, и наставник, и Вартан немного сгустили краски. Ну да, чуть-чуть мастер Гай прошелся насчет мастера Шварца, но границы при этом не переходил совершенно.

Или я чего-то не понял? Эх, Рози бы сюда. Она все эти полунамеки и полутона слышит и понимает великолепно. Нет в этом ей равных.

И еще. А когда, я, собственно говоря, должен буду сказать то самое заветное «хочу», которое нужно Виталии? Что, за столами, в то время, когда все будут выпивать и закусывать? Я-то полагал, что это произойдет во время церемонии. Ну не знаю… Как на свадьбах говорят: «Если есть тот, кто знает, почему эти двое не могут быть вместе, пусть встанет и скажет про это всем присутствующим, открыто и смело». Вот и тут мне виделось нечто подобное.

Ясно, что ничего бы я говорить не стал, плюнув на последствия, но ждать-то этого я ждал. Но ничего подобного не прозвучало.

А теперь, выходит, и не дождусь. Наставник тут, в Руасси, рассиживаться не собирается, мы завтра с утра отправляемся в обратный путь. Он сам про это сказал. Мол – нечего прохлаждаться, у нас дел в замке полно. Ну и еще прошелся по тем, кто там остался, предположив, что эти лоботрясы сейчас там дурака валяют, занимаясь блаженным ничегонеделанием, что в корне неправильно. И сильно наказуемо.

Очень правильное решение. Моя бы воля – я бы уже седлал лошадей, наплевав на то, что гостиница оплачена до завтра. Церемония закончена, формальности соблюдены.

Но наставнику виднее, как поступать. Да и поди утащи его отсюда, когда на столах полно вина и еды, к тому же еще и бесплатной.

– Собратья! – неожиданно громко возгласил мастер Гай. – Столы накрыты. Прочь ненужную церемонность и правила. Здесь все свои среди своих, так что – да будет славная пирушка, такая же, какая была у каждого из нас в благословенные времена ученичества! Покажем этим соплякам-подмастерьям, как умеют веселиться настоящие маги!

– Сентиментальным стал Туллий, – донесся до меня голос одного из наших соседей по ряду, мордатого старика с толстенной золотой цепью на груди. – Второй раз за вечер про времена учебы говорит. Коли человек стал часто юность вспоминать, значит, стареть начал.

– «Благословенные времена», – поддержал его еще кто-то, кого мне было не разглядеть. – Как же. Я слышал, он лично с десяток своих соучеников уморил за время ученичества. И всех по-разному.

– Дюжину, милейший Пасвел, дюжину, – я навострил уши, этот голос принадлежал Виталии. – Мне другое любопытно. Он сказал – здесь все свои. И те, что в черных рясах вон там сидели, тоже?

На нее шикнуло сразу несколько человек, Ворон же, несомненно услышавший эти слова, повернул голову и с интересом окинул ее взглядом. Но, впрочем, тем дело и кончилось, поскольку мгновением позже он двинулся к столу, на ходу потирая руки. Мы поспешили за ним.

Интересно, сколько было заплачено бургомистру Руасси? Все-таки это ратуша, тут, небось, городские собрания проводятся, зажиточные граждане браки заключают, может, даже с покойничками родовитыми прощания устраиваются. И на тебе – сначала маги свои ритуалы мерзопакостные проводят, а после еще и пиршество затевают.

Много, должно быть. За маленькие деньги на такое никто не согласится.

А еда и впрямь была недурна. Я слопал несколько кусков сыра, половину отлично прожаренного цыпленка, запил его изрядной порцией в самом деле превосходного вина и было, нацелился на молочного поросенка, изо рта которого торчал пучок какой-то зеленой травки, как меня вытащили из-за стола чуть ли не за шиворот, да так шустро и резко, что я соусом обляпался, которым эту нежную свининку собирался сдобрить.

Причем из моих спутников никто этого даже и не заметил. Чем больше вина лилось в кубки, тем сильнее перемешивались люди за столами. Я и сам прозевал тот момент, когда Ворон и Вартан куда-то подевались, как, впрочем, и все остальные мои сотоварищи. В данный момент я видел только Монброна, который с хорошо знакомой мне ухмылкой рассказывал какую-то дежурную байку чуть подвядшей, но все еще очень привлекательной магессе. Причем та смотрела на него как волк на зайчишку, то есть полагала моего друга своей законной добычей как минимум на эту ночь. И даже не подозревала, бедняжка, что добыча на самом деле она сама.

– Чего? – я, непритворно расстроившись, попробовал смахнуть пахучий соус с камзола, даже не глядя на того, кто меня из-за стола дернул. – Стоит человек, собирается хрюшку покушать…

– Ты сам как хрюшка, – рыкнул этот человек. – Разговорчивым, смотрю, стал, причем чрезмерно! Может, тебе язык маленько урезать, для понятливости?

– Агриппа! – я оставил тщетные попытки, рассудив, что тут либо прачка поможет, либо какая-то специальная магия. – Как я рад тебя видеть!

– На, держи, – слуга мастера Гая сунул мне в руки бокал с вином. – Не будем привлекать внимание. Стоим, выпиваем. Твое здоровье!

Края бокалов приятно звякнули, соединившись.

– Мастер Гай каков, а! – предварительно убедившись, что на нас никто не обращает внимания, сказал Агриппе я. – Ты скажи ему, что я его поздравляю и искренне восхищаюсь!

– Ему на твои поздравления плюнуть и растереть. – Агриппа придвинулся ко мне поближе и резко ткнул кулаком под ребра. Скорее всего, со стороны это было совершенно незаметно, но зато очень болезненно. – Ты что творишь, паразит! А?

Было больно. И дышать стало трудно.

– А что я творю? – буквально выдавливая из себя слова, спросил у него я.

– Что? – ноздри Агриппы раздулись. – Сейчас объясню!