– Ничего хуже нет, чем ждать да догонять, – заявил Дэн, отправляя в рот последний кусок пиццы. – Для меня – точно.

И ведь не поспоришь. Вроде сидим в квартире не так и долго, полдня не прошло, как вернулись с набережной, а уже извелись так, что мочи нет. Даже поговорить – и то не о чем, все десять раз обсуждено и рассказано.

Нет, когда Дэн и Гера заявились к нам, сюда, и в первый раз выслушали историю моих похождений, то они впечатлились довольно сильно. А отчасти еще и успокоились.

– Про то, что ведьму завалили недалеко от твоего дома, уже все в курсе, – пояснил данные эмоции черноволосый и крепко сбитый Гера. – Кстати, мы с Дэном сразу не поверили, что это твоих рук дело, хоть, разумеется, настолько детективного расклада даже представить не могли. Прямо «Граф Монте-Кристо», том третий.

– А старики наши вообще сделали вид, что на самом деле они ничего не знают и не ведают, – без малейшего уважения к сединам вождей добавил Дэн. – Претензии официальной ведьмы не выставили, значит, ничего и не было. Ей-ей, еще чуть-чуть, и я встану на сторону Олега, который каждый год готовит революцию. С той, правда, разницей, что я «заднего» не дам и доведу дело до конца.

Если уцелею – присоединюсь к нему. Тоже мне, ведьмачье единство. Меня на ленточки для бескозырки вот-вот распустят, а отцы-командиры в ус не дуют! Простые ведьмаки без вопросов взяли и приехали, впряглись за своего, как законы братства велят, а эти… Нет, так дела не делаются.

Кстати – эти двое оказались единственными моими знакомцами-соратниками, которых я застал в Москве. Остальных растащило кого куда. Славы так вообще уже успели в Краснодарский край умотать, по каким-то кукурузно-подсолнечным делам.

Но оно и хорошо. Я уже говорил, что толку в драке от них нет никакого, в отличие, например, от того же Дэна. Он, как и всякий порядочный лекарь, знает не только как врачевать, но и как калечить, что крайне немаловажно.

И еще – никаких «должен будешь» или «на том свете пятки мне почешешь» не прозвучало. Ребята выслушали мою бессвязную речь, уточнили адрес, куда приехать, и вскоре были здесь. Без лишних слов, без каких-либо ненужных телодвижений.

И вот теперь они, как и мы, сидели, жевали остывшую пиццу, и таращились на банку, стоящую в середине стола.

– Может, сбегать в зоомагазин, рыбку купить? – брякнул вдруг Стас. – Она бы в там плавала, какое-никакое разнообразие.

– Так себе шутка, – буркнул Николай.

– Чем богаты, – насупился полицейский, достал из кармана платок, из сумки, что лежала на тахте, масленку и какие-то железяки, после чего ловко разобрал свой «Кольт» на запчасти и занялся его чисткой.

Что до меня – в какой-то момент я понял, что реальность начала в моих глазах смешиваться с иллюзиями. Проще говоря – потянуло меня в сон. Оно и не странно – ночью-то выспаться не дали, да и предыдущие дни особо спокойными не назовешь.

И так хорошо было в этой полудреме от осознания того, что здесь-то нет никаких проблем, и никому я тут не нужен, что тычок в бок, закончивший эту добрую сказку, был воспринят мной практически как обида.

– Блин! – рявкнул я, открывая глаза. – Какая разница, как я бдю!

– Помолчи, – велел Дэн. – Не дай боги чего пропустим!

Елки-палки, я, как всегда, заснул в самый интересный момент. Банка на столе начала побулькивать так, будто в нее поместили кипятильник, вода в центре ее вовсе напоминала маленький водоворот.

– Нашли, – над комнатой проплыл утробный голос, звучащий словно из бочки. – Пишите адрес.

Колька цапнул ручку, которую с самого начала положил перед собой, и округлым, почти каллиграфическим почерком, записал всё, что было продиктовано.

Голос замолк, вода в банке успокоилась.

– Ну вот. – Говоря, Николай сразу же полез в телефон. – Ты еще спрашивал – «как», «как»? Ну, в смысле адреса. Думаешь, они там, в реке, неграмотные все? Жди. У него небось в коллективе русалки с высшим образованием есть, а то и кандидаты наук. Топятся ведь не только дуры, понимаешь? Умные нет-нет, да и тоже сиганут в реку, от несчастной любви или половой неудовлетворенности. Ага! Я так и знал! Перово!

– И? – потирая глаза, спросил я. – Коль, не говори загадками, я тебя очень прошу. У меня голова, как свинцом налита.

– Вот Перово, – ткнул он мне под нос телефон с открытой «Яндекс-картой». – А вот парк «Кусково». Ни на какие мысли не наводит, нет?

– Ага, – встрепенулся я. – Так это же совсем рядом.

– Что лишний раз подтверждает правоту моей версии, – ткнул меня оперативник пальцем в грудь. – Всё, выдвигаемся на местность, надо глянуть, что за здание такое.

– Стелле сейчас наберем, или попозже? – Стас несколькими отточенными до автоматизма движениями собрал пистолет, и отправил его в наплечную кобуру.

– Зачем? – спросил у него Николай. – Сначала посмотрим, а после решим – звонить или нет.

– Ну я как-то так и полагал, – согласился с ним полицейский. – Всё, погнали, концы-то немалые. Теперь время работает против нас, такая у него суть. То девать некуда, то не хватает.

Я в Перово толком до этого дня не бывал, если честно. Да оно и неудивительно. Все спальные районы одинаковы, что Перово, что Бирюлево, что Теплый Стан. Типовые дома, типовые школы, типовые магазины – что там смотреть? Центр – да, там еще кое-где сохранилась старомосковская архитектура, точечно даже незримую атмосферу той самой Москвы можно отыскать, но окраины остались окраинами, даже после того, как границы города отодвинулись от них далеко в область. Не в смысле – разгул преступности, драки район на район, ребята в спортивных костюмах и с семечками, нет-нет. Просто там место для жизни, а не для пешего туризма. Хотя, конечно, если очень не повезет, то и сегодня за неправильный ответ на несложный вопрос «ты откуда такой красивый взялся?» в тех краях можно запросто в «пятак» получить. Традициями силен русский человек. Укладом.

Так что ничего нового в этом неизведанном ранее месте я для себя не увидел. Стандартные «брежневки», детские площадки с деревянными кораблями и песочницами, «Дикси» и «Пятерочки». Всё как везде.

В какой-то момент мы с оживленной улицы свернули в один переулок, потом другой, попетляли между «хрущовками», до которых до сих пор не добралась реновация, и наконец остановились у небольшого оврага, под раскидистыми липами, чуть поодаль от дорог и домов.

– Почти на месте, – заглушив мотор, сообщил нам Николай. – Я так мыслю, что наша цель – вон там, за оврагом.

– Странно. – Стас открыл дверцу и выбрался наружу. – Чего это столько земли простаивает? У нас давно бы все разровняли нафиг и высотку на этом месте возвели. А то и жилой комплекс.

– Бывает. – Николай последовал его примеру. – Ну что, метнемся, поглядим?

– А мы? – возмутился я. – Тут сидеть будем, что ли?

– Будете, – командным тоном сообщил оперативник. – Только не хватало, чтобы он вас учуял. Не факт, конечно, что такое случится, даже, скорее, этого и не произойдет, но экспериментировать не желаю. Опять же – он там и ловушек мог наставить, причем не против нас, людей, а против таких, как вы.

– Согласен, – неожиданно поддержал Николая Дэн. – Лично я бы на его месте так и сделал.

– Вот. – Нифонтов поправил наплечную кобуру. – Слушай старших товарищей. Всё, мы быстро.

И парочка «силовиков» исчезла в кустах, которыми поросли края оврага.

«Быстро» растянулось минут на тридцать, которые нам пришлось провести под тенью лип, поскольку в машине находиться было положительно невозможно. Жаркий в этом году выдался июнь, солнце пекло нереально, так же, как матерый «налоговик» растерявшегося главбуха нечистой на руку фирмы. Плохо. Значит, июль дождливым выдастся, не повезло отпускникам, которые на середину лета отпуска взяли, рассчитывая хорошо провести время на дачах.

Я уже начал терять терпение, когда за нашими спинами зашуршала трава, и послышалась негромкая ругань.

– Терпеть не могу репейники, – сообщил нам Стас, отдирая от майки колючие сероватые шарики. – С детства. Раз одна дура мне их в волосы напихала, так мне после от мамки знаете, как досталось? У!

– Трогательно, – начал потихоньку закипать я. – Детство – оно такое детство, всякое в нем случалось. Но хотелось бы услышать кое-что более актуальное.

– Забавный домик, – заметил Николай, отряхивая джинсы. – Колоритный такой. Такое ощущение, что он к нам прямиком из Германии пожаловал. Совершенно европейская архитектура.

– Ничего удивительного, – подал голос Гера. – Я читал, что после войны пленные немцы в этом районе много чего строили. В порядке наказания за свои военные преступления восстанавливали объекты народного хозяйства.

– А, ну тогда понятно. – Нифонтов достал телефон. – Вот, смотрите, я пофоткал. Это то ли бывшая районная бойлерная, то ли водостанция-распределитель – не скажу точно. Но точно что-то из этой оперы. Очень добротная постройка, должно быть по этой причине и уцелевшая. Не всё у нас под снос пускают, какие-то здания оставляют как есть.

Точно не наши этот дом строили. Имелись в нем узкие окна-бойницы, с частично выбитыми стеклами, толстые, красного кирпича стены, невысокое крыльцо, и та основательность, которая свойственна только немецкой нации. Это их фишка – пусть будет не сильно красиво, зато надежно.

Правда, применительно к данной ситуации непонятно – плюс это или минус? Наверное, все же плюс. Штурмом нам это здание все равно брать не придется, у нас тут хоть и война, но локальная, скрытая. Зато звуки выстрелов и всего такого прочего из-за таких стен слышны не будут. Без шума нам все равно не обойтись.

– Мы близко не подходили, так, издалека, посмотрели, – продолжал тем временем вещать Николай. – Рискованно вплотную подбираться. Если спугнем эту тварь, то пиши пропало, ищи его потом опять.

– Внутри кто-то есть, – добавил Стас. – Я два раза в окнах тени видел. Но кто, что – поди знай. Может, наш клиент, может, бомжи там время коротают. А надо бы выяснить. Вслепую лезть – все дело погубить.

– Беда, – потер переносицу Гера, была у него такая привычка.

– Так давайте я туда Жанну отправлю? – осенило меня. – А? Она у меня молодец. Все посмотрит, все подметит.

– Жанна – это кто? – поинтересовался Стас обреченно.

Ну оно и ясно. Для него последние два дня под девизом «открытие мира» прошли, и он отлично понимал, что под именем «Жанна» может скрываться кто угодно. Даже подкованная вошь.

– Призрак, – не стал разочаровывать его я. – Славная барышня, год с гаком как померла, теперь вот при мне состоит.

– Саш, давай соберись как-то, – попросил меня Нифонтов. – Ты чего несешь? Какой призрак? Мы вас-то к дому пока не подпускаем, чтобы охотника нашего не насторожить, а ты предлагаешь туда отправить девку, от которой не-жизнью за километр несет.

И в самом деле ерунду сказал. Нет, все же я положительно отупел за последние два дня. Или я всегда таким был, просто это в глаза не так бросалось на фоне моего бывшего окружения?

– Раз дело зашло в тупик, то попросим Марусеньку нам помочь, – весело сообщил приунывшим нам Дэн. – Она добрая, не откажется.

– С Жанной разобрались, теперь осталось только узнать, кто такая Марусенька, – хмыкнул Стас. – Ой, блин!!!

Последние слова он сопроводил вскакиванием с земли и отбеганием в сторону. Оно и неудивительно – когда из рукава человека, сидящего рядом с тобой, вдруг появляется голова змеи, причем однозначно ядовитой, тут любой струхнет. Мне и то не по себе стало.

– Ты ее все время с собой таскаешь? – уточнил Николай, сглотнув слюну.

– Конечно, – подтвердил Дэн. – Разве что только когда к девкам иду, ее дома оставляю. Она. Понимаете ли, ревнует, может глупостей наделать. Потом жалеть станет, а уже все, девку не вернешь, от яда Марусеньки спасения нет.

– А на вид обычная гадюка, – произнес чуть подуспокоившийся Стас. – Среднерусская. Они вроде бы не до смерти кусают, если не в шею или лицо.

– Обычная, да необычная, – возразил ему Дэн. – Саня, глянь на нее повнимательней, ничего не замечаешь? Друзья твои точно ничего не увидят, а вот ты – сможешь.

Змея тем временем полностью выползла из рукава и теперь лежала у ног Дэна. Как она у него под курткой помещалась? Тело, поди, обвивала. Брррр….

– Замечаю, – я тоже поднялся на ноги. – А как же. Это та самая красавица, что по весне в мой деревенский дом визит нанесла. Да, сразу хочу перед ней извиниться за поведение своего домового. Он не знал, что к нам пожаловала гостья, вот и позволил себе лишнее.

Марусенька раскрыла пасть, и между острых, чуть загнутых клычков, мелькнул раздвоенный язычок. В этот миг на змею упал луч солнца, пробившийся сквозь качнувшуюся от ветерка листву, и я явственно различил блеск малюсенькой золотой короны, венчавшей прямоугольную головку.

– Заметил, – удовлетворенно сообщил всем Дэн, внимательно наблюдающий за мной. – Да?

– А кто она? – заинтересовался я и объяснил своим не менее заинтригованным приятелям: – У нее на голове корона, прикиньте?

– Марусенька ведет свой род от тех змеев, что в незапамятные времена служили богине Деване, дочери Перуна и Додолы, – пояснил Дэн. – Она, если можно так выразиться, гадючья царевна. Главными помощниками Деваны были два волка, но к особо разошедшимся охотникам, тем, что меры да совести в лесу не знали, она посылала как раз пращуров Марусеньки. От ее яда нет спасения. Королевские кобры по сравнению с ней – ужики.

– Лихо, – проникся я. – Теперь мне за моего Антипку еще стыднее стало. С веником – и на царевну.

– Она не обидчива, – рассмеялся Дэн. – Марусенька, помоги нам, будь любезна. Вон там, за оврагом – дом. Сползай, глянь что там внутри, есть ли люди, сколько их, кто они? И будь осторожна, там свил гнездо потомок Кащея. Он силен, хитер, если увидит тебя, то распознать может.

Змея зашипела, язычок снова метнулся туда-сюда.

– И еще. – Дэн приблизил к ней свое лицо. – Там имеется подвал, в нем спрятан Олег. Ты помнишь Олега? Хорошо. Если он там один, и Кащеевича рядом нет, то дай ему о себе знать, пусть наш друг поймет, что мы рядом. Ступай, милая.

Черная длинная молния скользнула в кусты – и только мы ее видели.

– Она не любит Кащеево племя, – пояснил Дэн, растягиваясь на травке. – Старые дрязги. Девана не ладила с его бывшей женой, Мораной, оттуда все пошло.

Ой-ей. А если эта царевна учует, кому я служу?

Или она учуяла, да вида не подала? Минус на плюс дал плюс, и моя дружба с Дэном в ее глазах пересилила давнюю вражду богинь?

– Охренеть. – Стас снова плюхнулся рядом с нами. – Это же, по сути, идеальное оружие!

– В определенном смысле – да, – признал Дэн. – Но я ее никогда для подобных целей не использую, Марусенька – мой друг, а не киллер на жаловании. Хотя для сегодняшнего дня я бы сделал исключение. Жаль только, что Кащеева потомка ей не убить, он не просто человек, яд его немного ослабит, но не прикончит.

– Жаль, – согласились с ним все мы.

Марусеньки не было еще дольше, чем перед тем наших друзей. Час с лишним прошел, мы даже нервничать начали. Все, кроме Дэна, который знай лежал на травке, грыз стебелек «тимофеевки луговой», да что-то насвистывал.

Когда и как его приятельница вынырнула из кустов и вползла ему на грудь, никто не заметил даже. Вот ее не было – и вот она есть.

– Ну, милая моя, рассказывай, – безмятежно обратился к гадюке Дэн. – Что видела, что слышала?

Как видно, и вправду есть змеиный язык, потому что из шипения и посвистывания, которое издавала Марусенька, наш приятель уяснил многое.

– Первое – колдуна там сейчас нет, – не вставая с земли, сообщил нам ведьмак. – Он еще утром уехал, обещался быть к вечеру. Она потому так долго и не возвращалась, что слушала разговоры трех его прислужников. Те телевизор смотрят в комнате, что недалеко от входа, и между собой разное всякое обсуждают. Больше в здании никого нет, кроме, разумеется, Олега, тот на самом деле сидит в большом подвале. Очень большом, размером с верхний этаж. Марусеньке там не понравилось, говорит, что очень в нем смертью пахнет, муками и кровью. О нас она дала ему знать, Олег сразу после этого велел передать, что колдун не просто так все это затеял. Ему нужна власть над ведьмами, он какое-то очень дрянное дело затеял. И у него среди них есть помощница.

– Бинго, – хлопнул в ладоши Николай. – Имени он, конечно, не знает?

– Или не назвал, – подтвердил Дэн. – Да, еще он просил передать тебе, Саня, вот что: «Не дури и не подставляйся. Один хрен он меня убьет». Узнаю Олега, он весь в этом.

– Але, Стелла? – Николай, оказывается, уже успел набрать Воронецкую. – Это Нифонтов. Скажи, а кто посоветовал выбрать местом встречи со Смолиным «Кусково»? Ты же была при этой беседе? Нет, я хочу не слишком много. Нет, мне неинтересно, какого цвета на тебе трусики и надела ли ты их вообще. Стелла, это серьезный вопрос. Ага, ясно. А теперь вот что – мне надо встретиться с Марфой как можно быстрее. Причем об этой встрече не должен знать никто, кроме нее и тебя. Нет, Воронецкая, я не рехнулся. Ты хочешь пролезть на вершину конклава? Вот и давай, шевелись, делай для этого что-то. А чтобы Марфа тебя сразу не послала, то скажи ей, что на встрече со мной она узнает, кто полгода назад обезглавил ее троюродную сестру. Информация достоверная, она может не сомневаться, и я передам её ей безвозмездно, в качестве «спасибо» за встречу, которая, кстати, вашему племени нужна не менее, чем мне. Всё, жду звонка.

Он глянул на небо, а после набрал еще чей-то номер.

– Вика, ты где сейчас? Ага, хорошо. Даже отлично. Ты мне нужна, причем сильно. Минут через тридцать подходи к театру на Таганке, я тебя подберу. Да, то самое дело. Ровнину отзвонюсь. Всё, у меня вторая линия.

Следующий разговор состоял практически из одних союзов и междометий. Даже место встречи, на которую все же согласилась Марфа, мы и то не узнали.

– Все, я уехал. – Нифонтов направился к машине. – Стас, ты со мной. А вы, господа ведьмаки, давайте-ка замаскируйтесь, и ждите нашего возвращения. Тем более что надолго мы не задержимся, дело идет к вечеру.

– Коль, ты извини, но не могу не спросить, – встал на его пути я. – Мне в «Кусково» надо будет ехать или нет?

– Нет, – помолчав пару секунд, ответил оперативник. – Но это не значит, что все закончилось. Легкого вечера я тебе не обещаю, уж извини.

– Да это ладно, – произнес я, слегка задыхаясь. Господи, у меня как гора с плеч свалилась. – Живы будем – не помрем.

– С последним утверждением тоже не соглашусь, – хмуро возразил мне Нифонтов. – Тебе ли не знать, что смерть не всегда является конечной стадией жизни. Всё, парни, мы уехали. И не маячьте тут особо, ясно?

– Не учи ученого – посоветовал ему Гера, растягиваясь на травке.

– И еще. Дэн, ты красотку свою чутка попозже отправь следить за входом, – попросил моего собрата Николай, уже усевшись в машину. – И если он нарисуется до того, как я вернусь – просигналь, хорошо?

– Сделаю, – пообещал тот. – Не сомневайся. Саня звякнет.

Признаюсь честно – ну не мог я никак поверить в то, что этим вечером меня, возможно, убьют. Умом понимал, что это так, а принять как истину не мог. Ну как так? Вот он я, живу, на небо смотрю, на травке-муравке лежу, но завтра для меня не наступит. Утро придет, солнышко взойдет, а меня нет. Совсем нет. Не укладывалось это в голове. Сущность моя живая не принимала такого расклада, и потому сжималась, сжималась внутри некая пружина, на которой шпицштихелем было выгравировано словосочетание «не хочу».

Нет, пошел бы я туда, к ведьмам, если бы понадобилось, куда деваться? Но как себя повел бы там, в Кусково – не знаю. Правда – не знаю. Хочется верить, что правильно.

Но теперь проверять ничего не надо. Само собой, что пресловутое «завтра» для меня, возможно, все одно не наступит, поскольку нынче вечером мы с этой сволочугой сцепимся намертво, но это куда проще. Тут хоть какие-то шансы уцелеть имеются. Да и компания хорошая подобралась.

Все эти мысли доконали меня окончательно, и я отключился от реальности подобно тому, как в случае перегрузки на сеть вырубается электричество. Проще говоря – уснул, как младенец, без снов. Сам от себя такого не ожидал, если честно.

Не знаю уж – долго будили меня собратья, нет, но из сна я выплывал долго и неохотно. Но вовремя. Небо уже начало чернеть, солнце почти свалилось за горизонт, а под липами вовсю звенело жадное до ведьмачьей крови комарье.

– Который час? – хрипло спросил я.

– Десять минут десятого, – отозвался Дэн. – Выспался?

– Относительно. – Я потер глаза. – Есть попить?

– На. – Гера сунул мне в руку бутылку с водой. – Я уже и в магазин сгонял, и поели мы, а ты знай на массу давишь. Ну у тебя и нервы, Саня. Канаты, блин! Уважаю!

– О, вроде снова едут, – ткнул пальцем в сторону дороги, находящейся в стороне от нас, Дэн. – Сюда свернули. Наконец-то!

– Что значит «снова»? – уточнил я, чуть не поперхнувшись. – А кто-то уже приезжал?

– Приятель твой прибыл, – заурядно, как о чем-то привычном, сообщил Гера, и махнул рукой в сторону оврага. – Час как. Мы уже и Николаю позвонили с твоего телефона. Что ты так смотришь? Не будить же тебя из-за этого было?

– Опа! А машинка-то не наша, – чуть изменившимся тоном сообщил Дэн. – Может, она и не к нам?

– К нам, – успокоил его я. – Знаком мне этот «микрик», он тоже отдельский. Видать, решил Николай экипаж сменить.

Я оказался прав, но только наполовину. Транспорт был узнан верно, но вот Нифонтова внутри не обнаружилось, за рулем сидел Пал Палыч, которого я с прошлого года не видел. Мало того – из салона следом за Стасом выпрыгнули три поджарых парня, чем-то неуловимо похожих друг на друга. Не братья, нет. Но…

– Сразу, чтобы снять вопросы. – Стас, как видно, верно истолковал наши непонимающие взгляды. – Это наши коллеги, так сказать, «смежники». Непонятно? Из «конторы» они. Тот красавец, что в подвале засел, их кадры проредил, хороших парней положил, вот ребята и хотят с него долги спросить. Негласно, если кто не понял. Ну а нам помощь не помешает, вместе и батьку бить веселее.

– А Николай где? – спросил я у Пал Палыча.

– Там, – неопределенно махнул рукой тот. – Да какая разница? Или ты ему доверяешь, а мне нет?

– Как-то не задумывался на эту тему, – озадачился я.

– И не надо, – посоветовал оперативник. – Если много думать, то мозг может через уши вытечь. Главное – не наломай дров и глупо не подставься, тогда, может быть, мы все доживем до следующего дня. Колька мне сообщил, что цель уже прибыла?

– Час как, – подтвердил Дэн.

– Отлично. – Пал Палыч потер руки. – Значит, так. Нам надо оказаться в подвале в десять вечера. Он в это время будет гарантированно занят, то есть хоть немного, но ослабит внимание. Это наш шанс. До того надо будет устранить его подручных, причем сделать это тихо. У меня есть одно средство, прихватил из отдела, пустим его в ход. Людишки эти наверняка гнилые насквозь, других Кащеевич к себе в прислугу не взял бы, потому жалеть их нечего. Читал я рапорты коллег, которые с такими, как они, дело в прошлом имели, впечатлился. Главное тут – не нашуметь, вот что важно.

– Кстати это именно они, Сашка, тебя «пасли» по поручению колдуна. – добавил Стас – Больше некому.

– Если вы не против, я могу взять это на себя, – предложил Дэн. – Тогда точно не шумнут. Не успеют.

Пал Палыч изобразил рукой змееобразное движение, и деловито кивнул.

– Так, идем дальше, – он достал из салона микроавтобуса наплечную сумку и перекинул ее ремень через шею. – Колдун. Убить его можно, но сложно.

– Жечь надо, – подал голос Гера. – Кто-то из наших старшаков про это говорил.

– Верно, – покивал Пал Палыч. – Но не просто жечь. Есть один нюанс, который герои вроде нас часто не учитывают при уничтожении подобных субъектов. Его надо сжечь в замкнутом пространстве, так, чтобы душа не рассталась с телом и не улизнула в какую-нибудь щелочку. Двери ей закрыть надо, пусть даже и номинально. То есть – дом, сарай, дачный сортир, и так далее. Любые четыре стены, пол, потолок, и непременно дверь.

– О как, – проникся я.

– Ну дак, – хмыкнул Пал Палыч. – Наши предки, люди неглупые, знали, что делали. Вспомни детство золотое, и народные сказки из учебника по чтению. Ведьму в печи с заслонкой зажаривали, злого чародея в доме сжигали, и так далее. То есть – закрытое пространство. Сказка – ложь, да в ней что?

– Намек? – предположил Дэн.

– Инструкция для таких, как мы, – ткнул его указательным пальцем в грудь Пал Палыч.

– Тогда фигня выходит, – расстроился я. – Нет там ни сарая, ни сортира. Там вообще один кирпич да металл.

– Не совсем так, – покачал головой оперативник. – Ролик включи еще раз.

Он внимательно смотрел на экран моего телефона, и в какой-то момент скомандовал:

– Стоп! Вот! Кто скажет, что это такое?

– Это? – сказал один из фсбшников задумчиво. – На печь-«шведку» похоже, только очень большую.

– Верно. – Пал Палыч покопался в кармане своей легкой черной куртки, а после протянул ему «чупа-чупс». – Держи, заслужил. Она и есть, я сразу ее приметил. И это именно то, что нам нужно. И вот тут мы подошли к самому главному вопросу – как бы нам теперь этого паразита в нее затолкать? Он же наверняка против будет.

– Так себе шутка, – заметил Гера. – И несмешно, и не к месту она.

– Какие шутки? – озадачился оперативник. – Я абсолютно серьезен. Положим, растопить я эту печь растоплю, кое-что с собой прихвачено. Топливо знатное, из семи древесных пород, разгорается шустро, жар дает мощный. Но минуты полторы-две мне на это все вынь да положь. Вроде пустяк, но это в обычной жизни. А там эти минуты за вечность покажутся, потому что он за подобный отрезок времени половину из нас убить успеет. Но выбора нет, отвлечь его надо, иначе мы всё равно ничего не добьемся. Я кое-что в ход пущу, но и вы давайте, не зевайте, делайте всё, что сможете.

– А пули его точно не берут? – спросил Стас. – Даже если в голову стрелять?

– Пишут, что нет, – пожал плечами Пал Палыч. – Тоже не очень понимаю, как это выглядит в реальности, но не верить отчетам коллег смысла нет. Да ты пальни пару раз ему в лоб – поглядим, так и так хуже не будет. У нас кроме пистолетов да ножей ничего и нет больше. А, разве что еще вот, сеть.

– Зачарованная? – потер руки Стас, привыкший за пару дней к чудесам.

– Надежная, – осек его Пал Палыч. – Хорошего плетения и безо всякой магии. Не хватало еще нам всем взлететь вместе с подвалом на воздух. Магия Кащея штука непростая, имели место быть случаи, когда сталкиваясь с артефактами или чуждой ей волшбой, она… Детонировала, скажем так. Несовместимость возникала. Этот хрен с горы после такого взрыва даже не почешется, а нам «со святыми упокой» настанет. Понятно, что он эту сеть, скорее всего, спалит, но мы выиграем секунды, которые так нужны.

– Ясно одно – плана у нас, по сути, нет, – немного насмешливо сказал один из «фсбшников», имен которых мы так и не узнали. – Пара неозвученных заготовок да сеть, вот и все.

– Так и живем, – и не подумал смущаться Пал Палыч. – Какие объекты наблюдения, такие и методы работы. Поверьте, это еще не самый плохой вариант. Нам известен способ, которым противника можно уничтожить, и имеется фактор внезапности, который можно разыграть. Поверьте, это хороший расклад. У нас часто приходиться работать вообще «с колес». Да, вот еще что. Саша, если он меня прикончит, а такое может случиться, потомок Кащея ведь не дурак и поймет, что к чему, то дело закончишь ты. Горючка в рюкзаке, и вот, держи зажигалку. И не лезь на первый план, твоя работа – быть моим дублером.

Вроде как он обо мне позаботился, но все равно понятно, что мы лишь смазка для штыков. Мы – пушечное мясо, которое не жалко, наша задача – отвлечь колдуна, для большего мы не нужны. Если останемся живы, то услышим «молодцы», если умрем, то в лучшем случае при написании отчета нас назовут словосочетанием «безвозвратные потери». Но, скорее всего, просто забудут. Никто не думает о гильзе, когда патрон израсходован.

Сволочи они, понятное дело. Но деваться некуда, надо принимать ситуацию такой, какая она есть.

Пал Палыч дал еще пару практических советов, выкурил сигарету, а чуть позже скомандовал:

– Ну, пошли потихоньку. Денис, где твоя змейка ручная? Уже там?

– Да, – кивнул мой собрат.

– Всё, отправляй ее в дом. Пока суд да дело, как раз десять пробьет.

Марусенька на самом деле оказалась крайне эффективным, не сказать – страшным оружием. Видели бы вы перекошенные лица и посмертно оскаленные рты той троицы, что расположилась за столом в одной из комнат этого затрапезного здания, которое, похоже, давным-давно в коммунальном разрезе не использовалось.

– Лихо, – шепнул нам Пал Палыч и глянул на часы, которые носил довольно странно, циферблатом вниз. – Берем левее, спуск в подвал там.

Он ориентировался в местных коридорах так, будто провел тут не один день. Нет, не так их тут было и много, но тем не менее.

Мы спустились по одной лестнице, кирпичной, потом по второй, уже железной, и оказались около приоткрытой массивной двери, ведущей, как видно, в тот самый подвал.

– Ну-ну, – услышал я голос, который сразу же меня убедил в том, что мы у цели. – Не дергайся. Смерть рано или поздно заберет каждого из нас, ведьмак. К тому же, если твой приятель сделает то, что я от него жду, то у тебя и шанс появится. Что было обещано? Он убивает, я тебя отпускаю. И отпущу!

– Как же, – просипел Олег, которому, похоже, на самом деле пришлось очень туго. Это был голос мертвеца, а не живого человека. – Так я в это и поверил.

– Клянусь памятью пращуров – отпущу, – рассмеялся колдун. – Покон слово заповедал держать, не уподобляясь неразумным людям. Другое дело – как далеко я тебе дам уйти, в этом весь фокус. Скажем… Ну-у-у-у… До выхода из подвала. Нет! Даже по лестницам подняться можешь. А вот потом я начну тебя догонять, и тут уж все будет по-честному. Кто поспел – тот и съел!

– Очень честно, – как ворон каркнул Олег, и попробовал засмеяться. Получилось плохо.

– Так, всё, – велел ему колдун. – Цыц, ведьмак, а то язык отрежу, он в условия договора не входил. Хотя и неудивительно, поскольку твой приятель-дурачок ничегошеньки в правильных договорах между детьми Ночи не смыслит. Как его в банке только держали столько лет? Куда отдел по работе с персоналом смотрел? Нет, дай-ка я тебе все же рот заткну, чтобы ты мне своей болтовней не мешал.

Громко взвыл телефон, колдун немедленно ответил, но при этом ни слова не сказал.

Акустика в подвале была превосходная, мы даже стоя за дверью всё отлично слышали.

У него там велась прямая аудиотрансляция из «Кусково», после первых же прозвучавших фраз всякие сомнения в этом отпали. За пару минут разговора несколько раз прозвучало мое имя и было предложено три варианта того, как меня следует умертвить. Второй из них, кстати, понравился колдуну, он даже одобрительно хмыкнул.

Молодец. Сволочь, конечно, но молодец. Все продумано, до мелочей. И подельница у него будь здоров, вон даже с освещением мероприятия расстаралась.

А потом, судя по тем фразам, которые до нас доносились, в бывшую резиденцию Шереметьевых пожаловал я, собственной персоной. В компании с Нифонтовым.

– Это как? – было шепнул я Пал Палычу, но тот только недовольно поморщился и снова глянул на часы.

Впрочем, мне ответ был и не нужен, я сам до всего допер. Виктория. Вот кто сейчас стоит перед Марфой и вещает моим голосом. И именно она, похоже, сейчас пустит в ход нож, чтобы формально исполнить обещание, данное колдуну. Но никто на самом деле не умрет. Там не умрет, а вот здесь…

Пал Палыч пошарил в карманах и достал оттуда два продолговатых цилиндрика, увидев которые Стас и фсбшники сразу оживились.

– Светошумовые? – еле слышно осведомился один из «спецов». – Дело!

– Полная готовность, – скомандовал Пал Палыч и снова глянул на часы. – Вот-вот уже.

Марфа что-то громко рявкнула, я ей ответил, а после телефон разразился дружными женскими воплями. Судя по всему, верховная ведьма была убита.

Колдун разразился довольным смехом и, судя по звукам, хлопнул себя по ляжкам.

– Вот теперь пойдет резня, ведьмак! – сообщил он Олегу. – Много крови уйдет! А когда и вы, и ведьмы устанете от войны, тогда я…

– Зажмурились, – скомандовал Пал Палыч, ногой распахнул тяжелую дверь и отправил обе гранаты вниз, туда, где ликовал потомок Кащея и страдал мой друг.

Хоть я и закрыл глаза, как было велено, в глазах все равно поплыли круги, да и звук взрыва здорово вдарил по ушам. Одна надежда на то, что колдуну еще хуже пришлось. Идея-то и в самом деле отменная – пуля его не берет, нож тоже, но звук и свет он воспринимает так же, как и мы.

Пал Палыч первый рванул в подвал. Плюнув на лестницу, ведущую вниз, он перемахнул через перила, за ним последовал Стас и фсбешники, причем один из них держал в руках сеть.

Я не был готов к таким прыжкам, заранее зная, что либо ногой за перила зацеплюсь, либо что-то сломаю при приземлении, потому рванул по лестнице, на ходу оценивая диспозицию.

Пал Палыч суетился у печи, которая на самом деле поражала своими размерами. Не домна, разумеется, но и не дачная «буржуйка». Промышленная штука, короче.

Оперативник уже успел оттянуть на себя массивную дверцу почти с себя размером, вдобавок увенчанную здоровенным засовом, и теперь закидывал внутрь какие-то брикеты, попутно поливая их из пластмассовой бутылки зеленовато-желтой жидкостью, время от времени опасливо поглядывая на колдуна.

А ему, хвала небесам, было не до оперативника. Силовики проявили немалую сноровку, лихо спеленав сетью оглушенного и моргающего, как совенок супостата, после припечатали его к полу лицом вниз, и сейчас Стас суетился с наручниками, чтобы окончательно зафиксировать успех.

– Псы! – взревел Кащеевич, явно приходя в себя. – Ах вы черви навозные!

Он вывернул голову вбок, и наши взгляды встретились.

– И ты тут? А там, стало быть… Ну-у-у-у-у!

Что-то грохнуло, пол под ногами колыхнулся, как водный матрас, а четверо силовиков разлетелись в стороны, как кегли в боулинге от шара.

– Еще минуту! – долетели до меня слова Пал Палыча.

Какое там! Сеть огненными нитями полыхала прямо на колдуне, при этом никакого беспокойства по существу данного факта я на его лице не обнаружил. И ведь даже костюм его от огня не занимался.

И еще он был зол. Нереально зол. Подтверждением тому послужил один из фсбшников, который отлетел от Кащеевича совсем недалеко, и теперь ошалело тряс головой, которой крепко приложился о пол.

Колдун легко, как плюшевую игрушку вздернул его вверх и одним коротким движением свернул шею. Причем свернул в прямом смысле. Не сломал, а именно свернул. Лицо и затылок поменялись местами, прямо как у одного отрицательного героя в «Кавказской пленнице».

Врать не стану, здесь меня дрожь и пробрала.

Загрохали выстрелы, Стас сотоварищи все же решили проверить верность слов Пал Палыча. Колдун задергался от попадавших в него пуль, но и только. А несколько из них вовсе сплющились, это те, что ему в лоб попали.

Короткий взмах руки – и нас стало еще меньше. Один из фсбшников поднес ствол пистолета ко рту и нажал на спуск.

Щелчок пальцев – и Стас взлетает под потолок, с резким звуком ударяясь об него. И еще раз. И еще.

Третьего, последнего фсбшника накрывает какое-то черное облако, из которого немедленно раздались жуткие вопли.

И все это за считанные секунды, мы даже компанию ударной силе нашего отряда составить не успели. А теперь всё, теперь наша очередь.

– Так даже лучше, – сообщил мне колдун, потягиваясь, отчего в разные стороны разлетелись горелые ошметки сети. – Сам тебя убью. А потом разберусь с теми, кто меня одурачил.

Буммммм! Это в голову Кащеевича кирпич прилетел. Герина работа. Он по камням специалист. Он их чует, понимает, слышит. Специализируется, разумеется, больше по драгоценным, работая в качестве очень авторитетного, а потому и очень дорогого эксперта-оценщика, но и кирпичом, если что, вражине по щам засветить тоже может. Понятно, что этой твари подобные удары как слону дробина, но…

Колдун, не ожидавший подобного поворота, покачнулся, и как раз в этот момент из искры возгорелось пламя. В печке полыхнул огонь – ярко, весело, дружно.

– Вон оно чего! – нехорошо оскалился колдун. – Ишь чего задумали!

Еще три кирпича, прилетевших с разных сторон, ударили его один за другим, но и Гера уже попал в прицел заклинания. С треском обе руки ведьмака сначала нечеловечески выгнулись, а после повисли плетьми. Мой собрат завыл от боли, а после рухнул на пол без сознания.

Я же стоял как вкопанный, ошарашенный всем увиденным. Наверное, надо было что-то делать, но что?

– Ты, – колдун повернулся к Пал Палычу. – Судный дьяк, я вас не трогал. Но теперь!

Черный сгусток, подобный тому, что некогда словил и я, полетел в лицо оперативника. Тот почти увернулся, но только «почти».

И вот тут случилось неожиданное. Сверху, с труб, оплетавших тут и там потолок, на колдуна упало с полдюжины черных плетей, на деле оказавшихся длиннющими и толстыми гадюками. Они, злобно шипя, оплели его шею, плечи, голову и жалили, жалили его туда, куда могли, куда только получалось впиться клыками.

Кащеевич, стоя напротив пышущей жаром печи и сдирая с себя разъяренных змей, напоминал персонажа древнегреческих мифов Лаокоона, смотрелось это одновременно и жутко, и впечатляюще. Змеиный яд, похоже в самом деле не причинял ему особого вреда, как и говорил Дэн, но непосредственно укусы, похоже, все же доставляли боль. Странно – на пули этому демону плевать, а вот змеи смогли достичь результата. Может, потому что пули, по своей сути, мертвая материя, а змеи – живые?

А еще я наконец-то понял, что надо делать. И то, что этот шанс – он последний, других не будет. Если упущу, то нынче уж точно встречу свою смерть, мучительную и долгую. Причем не факт, что конечную.

Я, согнувшись, рванулся вперед, со всего маха налетел на колдуна, который отдирал от лица очередную змею, рвавшую своими клыками его щеку, и, разве что только не воткнувшись головой ему в живот, напрягая все силы, протащил к печи, благо та находилась совсем рядом.

Одна из змей упала мне на спину, и тут же ее зубы впились в мой загривок, ей было все равно, кого сейчас жалить. Шею пронзила боль, но я даже глазом не повел. Так и так умирать, лучше уж от яда, чем от рук этой твари.

Как я впихнул своего врага в огненное жерло – не понимаю. Серьезно. Думаю, он сам ничего такого не ожидал, потому и потерял те несколько секунд, которые могли поменять ситуацию в корне.

Но он их потерял. А я, ощущая, как волосы на голове скручиваются от немыслимого жара, успел захлопнуть нереально тяжелую и порядком нагревшуюся дверцу печи до того, как Кащеево семя мне помешало, и даже заложить ее засовом.

Змея еще раз ужалила меня, после свалилась на пол и зашуршав, направилась в сторону Дэна.

В ушах стояли неумолчные вопли и проклятия злодея, бьющегося в печи, сознание начало мутиться – то ли от эмоций, превысивших норму, то ли от злого и, похоже, не очень-то обычного змеиного яда, который сейчас кровь толчками разносила по моему телу.

Ноги подкосились, я упал на колени, но не отрывал глаз от дверцы, ходящей ходуном от ударов моего врага. Господи, до чего же живуч, там же температура, как в вулкане, а он все никак не сгорит.

Вопли сменил вой, в котором ничего человеческого вовсе уже не имелось.

– Морана, – прошептал я, чувствуя, как немеют губы. – Эта жертва тебе.

Колдун, словно услышав меня, издал такой вопль, что стены дрогнули – и затих. Остался лишь гул огня, и сочащийся сквозь зазоры удушливый запах сгорающей плоти.

Прежде чем сознание совсем померкло, я еще успел услышать ликующий женский смех, прозвучавший где-то на грани бытия. Впрочем, может его и не было на самом деле. Не знаю.