Глава 1

– Ну как? – Палыч притопнул ногой по поверхности дебаркадера. – Нравится?

Владек и Тор тем временем перекинули на борт «Василька» сходни – они и об этом подумали.

– А то! – весело ответил я ему, первым сходя на берег. – Не то слово.

– Думали, поди, что не управимся? – лукаво прищурился Пасечник. – Знаю-знаю, думали.

– Вот вообще даже не сомневались, что успеете, – притворно возмутилась Настя. Она погрозила пальцем Фире, рвавшейся на берег, и пропустила вперед Фрэн с детьми. – Если Палыч заполучил плотницкий топор, все будет в порядке.

– Язва ты, Анастасия. – Пасечник притворно нахмурился. – Чуть что – сразу Палыч. А остальные? Не дам я тебе больше меда!

– А сто такое «мед»? – услышала незнакомое слово Лизанька и доверчиво подошла к Пасечнику. – Сто?

– Мед-то? – Пасечник задумчиво огладил бороду и подхватил девчушку на руки. Птички, кружащие над ней, тревожно зачирикали, но тут же замолчали – лицо ребенка озарилось улыбкой, видно, понравилось ей на руках у старика. – Мед – он всему голова.

– Вроде хлеб всему голова? – усомнился Голд, но дискуссии не суждено было продолжиться – к дебаркадеру начали подходить люди, спустившиеся сверху.

– Как съездили? – Одним из первых к нам взбежал Жека и, повернувшись к жителям Сватбурга, рявкнул: – Всем сюда не забираться, не выдержит конструкция.

– Нормально съездили, – крепко пожал ему руку я и показал на «Василек». – Хорошо, я бы сказал. Видал, какой красавец?

– Дредноут! Крейсер! – согласился со мной Жека рассеяно и заорал: – Марика, привет!

– Да чтоб тебя! – даже присел я. – Ромео чертов! Чего так орать, да еще прямо в ухо? Вон даже детей перепугал! Как тут у вас дела?

Но Жека уже устремился к Марике, по-моему, он меня даже не услышал. И о какой дисциплине тут может идти речь?

Я, повертев головой, отправился с дебаркадера на берег.

– Семена привез? – без «здрасте» и объятий взяла меня, как того быка за рога, Дарья, как только я ступил на твердую землю. – И инвентарь?

– Привез, – успокоил я ее. – И семена, и инвентарь, и даже эти… Как их… Культиваторы. Чтобы пахать.

– Культиваторы? – Дарья переглянулась с парой женщин и уточнила у меня: – Это такая машинка с длинными ручками, которая рыхлит землю и так далее?

– Ну да, – кивнул я. – Работает на дизельном топливе, так что…

– Дорого купил? – сочувственно спросила у меня Дарья.

– Недешево, – заподозрил я недоброе. – Я на своих не экономлю.

– Лучше бы плуг купил, – сказала одна из женщин за ее плечом.

Я не помнил ее имени, но лицо показалось знакомым. То ли мы ее вывели с поляны у второго бункера, то ли она была одной из рабынь тех гавриков в лесу. Не помню.

– Сват… – Дарья сочувственно посмотрела на меня. – У нас тут целина, понимаешь? И жизни этому культиватору ровно до первого камня, который ему попадется при перекопке земли.

– Дарья, не ерошь мне мозг, – расстроился я, если честно. – Откуда мне такое было знать? Я спросил: «Копает?» Мне ответили: «Копает».

– Да это понятно. – Дарья, несомненно, тоже опечалилась. – Ладно, сама дура, что с твоими головорезами никого путного из своих не отправила. Ничего, и так поднимем землю, а вот потом они нам все одно пригодятся. Слушай, вот я баба бессовестная, вы только приехали, а я сразу тебя критиковать начала.

И она распахнула мне свои объятия.

– Я привык. – Мы с Дарьей обнялись. – Как тут у вас? Без инцидентов?

– Если ты про такое, что раньше по возвращении заставал, то без, – отпустила меня она. – А по мелочам всякое случалось. Народу уже много, как без этого?

– Ладно, позже расскажешь. – Народ загудел и засмеялся, я повернулся к дебаркадеру и увидел Одессита, который в тельняшке и в фуражке величаво махал согражданам рукой. – Даш, порули разгрузкой, хорошо? Что, куда, кому. Только оружие не трогать, это отдельная тема. И сама не таскай, понятно?

– Сделаю. – Дарья потерла руки.

– Еще, – остановил ее я. – Найди Рэнди и Берту, там есть вещи, привезенные конкретно для них, так что пусть сразу разбирают, что кому. Чтобы потом без беготни и споров было. Но старшая – ты.

Ну да, переложил все со своих могучих плеч на хрупкие женские. Впрочем, спорный вопрос, у кого размах крыльев больше. У Дарьи вообще широкая натура.

– А то кто же еще? – даже удивилась она. – Распределим, не волнуйся. И список составим, честь по чести – что привезли, что кому было выдано, обязательно. Хотя Берта эта… Похлеще Антоныча будет, снега у нее зимой не выпросишь. Как он там, кстати, черт старый? Шустрит?

– Не без того, – засмеялся я. – Проф! Стой на месте!

Я, отвечая по дороге на рукопожатия, направился к нашему главному умнику, который журавлем возвышался над толпой.

– С возвращением! – Проф потряс мою руку, следом за ним это сделали Герман с Викентием. Судя по всему, обиду Проф на меня уже не таил. Скорее всего, он просто о ней забыл. – Ну, как съездили?

– Отменно, – порадовал его я. – Впечатлений масса, но это все потом. У меня есть просьба, вот так, сразу.

Проф навострил уши.

– Вон видишь, у Пасечника на руках девчушка сидит? – Я ткнул пальцем в сторону дебаркадера, на котором, несмотря на запрет Жеки, толпилось немало народа. – Вон та, что за бороду его дергает?

– Вижу, – подтвердил Проф. – Над ними еще две птицы кружат.

– Это Лизанька, – объяснил ему я. – И эти птицы – ее. Они ей служат.

– Дар? – моментально смекнул Викентий, даже вперед Профа.

– Именно, – кивнул я. – Так что, орлы, быть вам теперь няньками. Я желаю знать все: как она это делает, как далеко она может отправить этих птиц в полет, на самом ли деле у них обоюдное взаимопонимание, и так далее. Сроку вам на это – месяц, начинаете завтра, сегодня пусть малая хоть как-то адаптируется тут. И помните – это ребенок, самый настоящий, который не так давно говорить начал, так что не перепугайте мне ее. Она не как наша Аллочка, на которой клейма ставить негде.

– Что? – раздался у меня за спиной кукольный голос. – Что сразу опять Аллочка?

Конечно же наша егоза оказалась где-то поблизости, как без нее.

– Очень кстати, – обрадовался я. – Вот ее и берите в помощь.

Ученые помрачнели и переглянулись. Если Лизанька как объект изучения была им любопытна, то Аллочка, с ее тягой к разрушению и кавардаку, этой троице была совершенно не нужна.

– Сказано – она вам поможет, – приказал я. – Еще раз: там девочка пяти или шести лет, как вы с ней общаться будете? Что греха таить, я и сам не всегда понимаю, что вы мне говорите. А тут ребенок. Вот Аллочка и будет при вас переводчиком с ученого языка на доступный.

– От нее столько шума, – как бы в сторону сказал Герман.

– Вот ты гад! – совершенно искренне сказала ему Аллочка. – А я тебя тогда защищала, когда ты у Фрау три тарелки для экспериментов спер.

Надо бы Герману поосторожней быть. Наша Аллочка – существо уникальное. Внешне она семи-восьмилетняя девочка-куколка с голубыми глазами и светлыми волосами, но в этом тщедушном тельце живет душа прожженной бизнесвумен.

И то, что она старательно выдерживает поведение, полностью аутентичное своей внешности, меня лично в заблуждение не вводит. Все она знает, подмечает и делает свои выводы по каждому вопросу. Не удивлюсь, что даже как-то влияет на события.

Но лично я ей доверяю, поскольку помню ту ночь на поляне у сектантов. Аллочка – полностью наш человек, без зазубринки и трещинки. И за нее любому шею сверну, если понадобится. Да и каждый из нас поступит так же.

– Все, – подытожил я. – Задача поставлена, действуйте. Алла, на тебя особая надежда.

– Само собой, – важно кивнула светловолосой головой она. – Не подведу. Ты мне подарок привез?

– Я много чего привез, – стало совестно мне. Нет, детям я игрушки привез, а вот про Аллочку как-то не подумал. Впрочем, а что я мог ей купить? Хотя это не оправдание. – Потом посмотришь.

– Сват! – Ко мне вразвалочку подошел Наемник. – Гляжу, укрепились мы? Это что на носу, браунинг? Хорошая машинка. Жалко, что не крупнокалиберный.

– И мне жалко, – признал я, и мы обнялись. – Как тут у вас?

– Спокойно. – Наемник хмыкнул, глядя на Жеку, который так и торчал на дебаркадере. – Но вообще, когда у бойца в голове женщина стоит на первом месте, а война – на втором, это не есть хорошо.

– Не есть, – даже не стал спорить с ним я. – Как «волчата»? Натаскиваете?

– А как же. – Наемник заулыбался. – Есть новенькие, из недавно прибывших, очень неплохи. Про старых скажу тебе так: человек десять смело можно пускать в дело, остальных надо еще погонять.

– Кого особо выделишь? – заинтересовался я.

– Китти, – маленько подумав, ответил Наемник. – Реакция, скорость и безжалостность, и все – в равных пропорциях. Хороший будет боец. Да уже есть, чего там. Смело можешь брать в основной состав.

– Ты их учил, тебе их и пробовать в бою, – не согласился с ним я. – Тем более возможностей для этого у тебя скоро будет много.

– Мм, – как кот потянулся Наемник. – Чую, не просто так нам кораблик с пулеметом достался. Аванс или гонорар?

– Вот что значит служить в частной армии, – с уважением произнес я. – На ходу подметки режешь. Все не совсем так, но мыслишь верно. Завтра соберемся у меня и все обсудим. Сегодня все еще на эмоциях, опять же вечером большие посиделки у костра, так что не до того. А вот завтра – самое то.

– Плюс там тебя еще два дела ждут, – ткнул пальцем в сторону крепости Наемник. – Не сильно важных, но не сильно приятных.

– Чего ты мнешься? – насторожился я.

– Это Жекина епархия. – Субординация была у Наемника в крови. – Он и доложит.

– Алла! – позвал я девчушку, которая что-то втолковывала Герману, подбоченившись и сверкая глазами. – Жеку сюда тащи. Наемник, тебе сразу задание – пулеметом займись. Снять и доставить в оружейную. И сам это сделай, никому не перепоручай. Про патроны не забудь.

Не люблю я неприятных дел. А еще больше не люблю их откладывать в долгий ящик, так что Жеку надо сразу брать в оборот.

– Ага. – Аллочка показала Герману язык и ввинтилась в толпу, Наемник последовал за ней.

– Народ! – тем временем заорал я, поднявшись на пару ступенек, вырубленных в утесе.

Черт, они, конечно, неслабо потрудились над этой лестницей. Сначала все разравнивали, а потом, скорее всего, просто вырезали куски грунта огромными прямоугольниками, которые наверняка весили очень немало.

Интересно, а куда они их дели? Может, в реку покидали?

Мой голос канул в общем гуле, и тогда я просто выстрелил в воздух.

Патрона жалко, да и трюк этот попахивает штампом, но сработало же!

Все затихли, кое-кто схватился за оружие.

– Народ, прошу тишины, – повторил я. – Мы очень рады всех вас видеть. Это правда. На самом деле, в такие моменты и понимаешь, что у тебя есть дом и семья, то есть место, в которое хочется вернуться из любого далека, куда бы тебя ни занесло и как бы там тебя ни встречали.

– Хорошо говорит, – одобрительно причмокнул Одессит. – Батька, да и только.

– Цыц, – приказал ему я и продолжил: – Так вот, мы и правда невероятно рады всех вас видеть. Но день короток, а дел у нас много. Например, сейчас надо разгрузить наше новое приобретение, вот этот славный кораблик, носящий гордое имя «Василек».

Несколько девочек хихикнули, надо думать, веселясь над названием.

– Так ведь новости же, – подал голос кто-то. – Интересно!

– Вечером будет общий сход на площади, – чуть повысил голос я. – Там мы вам все-все расскажем.

– Прямо все-все? – спросил кто-то из толпы.

– У нас нет секретов от своих, – пожал плечами я. – Конечно, все. Так что, сограждане, все расспросы вечером, хорошо? И еще – ответственной за разгрузку назначена Дарья. Берта, Милена, Рэнди, непременно подойдите к ней, ясно? Даш, ты сама тогда давай, выкликай тех, кто тебе еще нужен.

– Хорошо, – откликнулась та. – Берту вижу, Милена вон… Рэнди нет, черта заполошного.

– Рэнди в кузне, – сказали сразу несколько человек. – Когда он кует, то к нему подходить опасно, у него молот тяжелый. Так что он запросто может и не знать, что вы прибыли.

– Вот тебе и раз, – озадачился я и посмотрел на Аллочку, которая за рукав подтащила ко мне Жеку. – Алла, слушай, тут такое дело…

– Бегу. – Она снова показала Герману язык и усвистала наверх.

– Так, еще. – Я огляделся. – Лианы тут нет? Ну, той, что с малыми возится?

– Нет, – откликнулось несколько женщин. – Только она с ними уже не возится.

– Что такое? – даже перепугался я.

То ли с Лианой что, то ли с детьми. Если психотерапевта мне было не слишком жалко, характер у нее еще тот, то мелочь пузатую я все-таки оберегал. Ну, вот есть они у нас, чего теперь сделаешь? Сами о себе они не позаботятся, значит, это наша работа. Уж если пригрели.

– По семьям детей разобрали, – пояснила Дарья, отвлекшись от перебранки с носатой Бертой, которая у нее уже что-то требовала. – Всех до единого. Нет у нас больше детского сада. А Лиана к Герде-травнице прибилась.

– Понятно. – Я почесал затылок. – Просто мы вон трех мелких привезли, надо их куда-то определить будет. Накормить, помыть, одеть…

– Я все сделаю, – подала голос рослая девушка, которой я не помнил, а потому перевел взгляд с нее на Дарью. Человек шел по ее ведомству, и если я его не знал, то она – обязана. – Да не сомневайтесь, я на «том свете» руководила коррекционной школой.

Дарья коротко кивнула.

– Ну и славно, – одобрил я. – Тогда забирайте их. Если что-то будет нужно, обращайтесь.

– Хорошо, – понятливо кивнула девушка и направилась к Фрэн, вокруг которой так и стояли дети.

Надеюсь, она сообразит, что обращаться в случае чего надо не ко мне, а к той же Дарье. Или к Милене.

– На этом пока все, – закончил я свою речь. – А вечером посидим! Владек, осетра для нас припас?

– Будет осетр, – подал голос Владек. – Мы тут рыбий садок с Палычем сварганили, так что будет.

Вот же, не стоит на месте инженерная идея. А Палыч – молодец, однако, надо его к движению подтягивать всерьез.

– Pan nie z Krakowa? – послышался заинтересованный голос Алиции, которая наконец соизволила покинуть «Василек». Как видно, на имя среагировала.

По-моему, раскованная полячка слегка оторопела от всего увиденного. Ну вот отвык человек от большого скопления людей, шума и гвалта. Нет, на поляне их тоже немало было, но мы значительно превосходили их числом, особенно если учитывать тех, кто вниз спускаться не стал и остался на утесе.

А еще замок наверху и монитор неподалеку. На свежего человека, как мне думается, это производит впечатление. Да что там – если Алиция хоть голос подала, то глазастая Санча, ее спутница, просто потерянно озиралась, ничего не говоря.

– Z Torunia, – с готовностью отозвался тот. – Moje uszanowanie, pani.

– Ну все, встретились два одиночества, – заметил Одессит. – Дашка, разгрузку начинаем с моего корабля, лодка с плотом – на потом.

– Покомандуй мне еще! – фыркнула Дарья. – Моряк, с печки бряк!

Народ понял, что речи закончились, и снова зашумел, обмениваясь впечатлениями.

– Ну извини, извини, – подошел ко мне Жека. – Но и ты меня пойми.

– Понимаю, – подтвердил я. – Только вот на время моего отсутствия ты оставался комендантом крепости, по сути – первым лицом. И действовать должен по протоколу – сначала сдал объект, доложился, а потом с оттопыренными штанами побежал по сердечным делам. Слушай, на тебя этот мир действует разлагающе, раньше за тобой подобного раздолбайства не наблюдалось.

– Потому что в этом деле за тобой было не угнаться. Вот кто бы говорил? – не остался в долгу Жека. – И чего с оттопыренными штанами сразу? К тому же докладывать, по сути, не о чем. Серьезных происшествий нет, смертей нет, нападений нет, вражеских дозоров не обнаружено. Прихватили двоих культистов – они, дурачки такие, сами к нам завернули, на огонек, ну мы их в каморку потемнее и определили.

– О как, – удивился я. – А чего сразу не шлепнули? Оно проще было бы.

– Голда надумали порадовать, – застенчиво признался Жека. – Он же тогда очень расстроился, что в руки ему никто не попал. Вот и приготовили ему подарочек.

Как мило и трогательно. Воистину какой мир, такие и подарки. Но да – Голд обрадуется, это точно. Что до культистов – им я не завидую.

– А что за два вопроса, которые ты оставил до моего прибытия? – блеснул знанием темы я. – С ними как?

– Есть такие, – не стал скрывать Жека. – Один – неприятный, второй – непонятный. С какого начать?

– Слушай, идем уже в крепость. – Я обернулся к дебаркадеру, на котором началась разгрузка «Василька», причем каждый извлекаемый тюк сопровождался перечислением добра, которое в нем находится, и дружными криками радости.

Вот ведь – мало людям, по сути, для счастья надо.

– Идем, – покладисто согласился Жека. – Тем более второй вопрос все равно дистанционно не решить.

Господи боже, да что там у них такое?

Когда я выбрался наверх, то снова попал в дружеские объятия, на этот раз – Рэнди.

– Амиго Сват! – тискал меня перепачканный испанец. – Я есть тебя видеть рад.

– Такая же ерунда, – ответно похлопывал его по спине я. – Мы тебе инструмент привезли, кучу деталей для рации и сами рации – тоже. А еще мы помпу привезли и шланги, завтра давай, начинай это дело к колодцу присобачивать.

По взгляду Рэнди мне стало ясно, что слова «помпа» и «шланги» он понял, а вот «присобачивай» ему пока не дается.

– Потом объясню, – махнул рукой я и показал ему на «Василек». – Ну как?

– El buque de vapor! – хлопнул себя по ляжкам он. – Magnificamente!

– Ну да. – Тут мне и перевод был не нужен. – Давай, беги вниз. Там Дарья командует, скажи, что тебе надо твой товар принять.

– Принять! – забеспокоился Рэнди, вглядываясь в суету на дебаркадере. – Надо принять! Hay también esta Berta, es necesario tener prisa!

Тут ясности было меньше, но прозвучавшее имя «Берта» кое-что объясняло. Судя по всему, Лев Антонович оставил здесь и вправду эффективную замену своей персоне. Вон как ее все не любят – значит, толковый человек. Надо будет с ней поближе познакомиться.

– Еще куда бежать надо? – отдуваясь, спросила у меня Аллочка, устроившаяся на краю утеса и свесившая ножки вниз.

– Никуда, – подмигнул я ей. – Может, мне тебя курьером на полставки взять?

Замысловатую и хорошо сплетенную матерную тираду я получил уже в спину.

– Умеет Аллочка удивить, – заметил Голд, догоняя нас с Жекой. – Хотя это только нас, вон народ не впечатлился, как видно – привыкли.

Жители Сватбурга, с которыми я то и дело на ходу обменивался приветствиями и рукопожатиями, на ругань девочки не обратили ровным счетом никакого внимания.

– Прибавилось народу-то, – отметил Джебе, вертя головой. – Столько незнакомых лиц.

Он, Азиз и Настя присоединились к нам с Голдом. И хорошо – я к ним привык, мне без них за спиной было как-то неуютно. Даже дома.

– Большую часть из них ты видел, просто не узнаешь, – сказал ему Жека. – Тут полно тех, кого мы у степняков купили. Просто они одеты и отмыты, вот и все.

– Ну да, – согласилась Настя. – Тогда они были просто стадом, для меня вообще на одно лицо. Кстати, держи подарок.

И она протянула ему пистолет, который ей достался в наследство от Свена.

– Вроде ничего машинка, – небрежно сказала она. – Отечественного производства, только не знаю, какого года. И века – тоже.

– Насть, это же ТТ! – оттопырил губу Жека (этот жест мне был знаком, значит, мой большой друг обрадован и растроган). – «Тульский Токарева». Я такой в музее видел. Стас, помнишь, нас на втором курсе возили в эту, как ее… В Кубинку! Ты еще там с Пьером все прикидывал, как бы раритетный автомат спереть и из него пострелять? Серьезная машинка, она на вооружении долго стояла.

Было такое. Кабы я знал, что попаду в мир, где этот антиквариат является нормой вещей, так и спер бы, было бы больше практических знаний. И экскурсовода бы слушал – он много чего полезного рассказывал.

– Вот спасибо тебе! – продолжал благодарить Настю Жека. – Он хоть и постарше возрастом наших табельных, да и попроще, но это у меня такой особый ствол будет. Как у Стаса – его кольт.

– Сам посуди, как тебя без подарка оставить? – Настя взяла нас под руки, втиснувшись между нами. – Мы сразу и решили – это тебе, самое то.

Сзади негромко хмыкнул Голд, но говорить ничего не стал.

– Да, дружище, – повернулся я к нему. – А тебя тоже сюрприз ждет. Скажи, Жек?

– Чего «скажи»? – Мой друг запихнул ТТ за пояс. – Я покажу, так интересней.

За разговорами мы дошли до ворот замка, у которых маялись трое караульных из «волчат», причем одним из них была Китти, которую мы только что поминали.

– Сват, – увидев меня, подтянулись они.

– Привет, братья, – помахал им рукой я. – Рад видеть. И тебе, Китти, привет.

– Пост здесь и у пролома в стене стоит постоянно, – сообщил мне Жека. – Ночью еще есть два патруля, которые обходят территорию. Плюс на чердаке вон того дома тоже всегда сидит дежурный, оттуда хороший обзор открывается.

Это был чердак самого высокого дома в крепости. И ворота как на ладони, и улочки.

– Делаешь выводы, – хлопнул я Жеку по плечу. – Ну, порадуй моего консильери.

Жека подошел к домику, который хорошо мне был знаком, там в свое время держали коммерсанта Ривкина, который нам рассказал про Новый Вавилон. И жрецов культа Великого Речного Зверя – тоже. Вот только домик этот немного преобразились, точнее, изменения коснулись запоров на дверях. Раньше все три двери в разные помещения домика закрывали как бог на душу положит, теперь же на них красовались немного топорно сделанные, но при этом добротные засовы, которые просто так не откроешь. Надо полагать, Рэнди работа. Как видно, судьба была этому домику стать аналогом тюрьмы.

– Жалко, замков нет, – посетовал Жека, отворяя первую дверь. – С ними было бы совсем хорошо.

– Да, с замками мы прокололись, – согласился с ним я. – Голд, наша недоработка, могли бы и сообразить.

– Есть такое, – признал тот. – И я не подумал.

– Выходите уже, – крикнул Жека в темноту узилища, и оттуда показались две фигуры в замызганных балахонах. – Голд, это тебе от нас.

– Да-а-а! – протянул тот, приближаясь к культистам, которые молча смотрели на него. – Вот подарок так подарок! Спасибо!

– Мы не понимаем, в чем дело, – сказал один из них. – Мы несем людям свет и надежду, а нас запирают здесь, не объясняя даже, за что!

– А я объясню, – ласково пообещал ему Голд. – Сегодня вряд ли, других дел много, а вот завтра поутру, как рассветет, все вам и объясню, слово даю. Хорошие вы мои!

И он ласково потрепал культиста по щеке, отчего тот окончательно растерялся.

– Запирай их, – попросил Голд Жеку. – Вот спасибо так спасибо.

– Я же говорил! – с гордостью глянул на меня мой друг. – Ладно, это так, между делом. А вот теперь – о первом вопросе, тот, который неприятный.

Он распахнул второе помещение и брезгливо приказал:

– Выползайте, уроды.

Из темноты вышли две фигуры, это были молодые люди, крепкие, но какие-то понурые. Глаза на нас они не поднимали, предпочитая таращиться в землю.

– И что они натворили? – спросил у Жеки я. – Догадываюсь, что серьезно напакостили, только как?

– Чуть девчонку не изнасиловали, – не стал тянуть с ответом Жека. – Причем если бы мимо группа «волчат» из поиска не шла, так и изнасиловали бы. А потом, скорее всего, убили бы.

– Это так? – подойдя к одному из них, поинтересовался я. – Он все верно излагает?

– Не стали бы мы ее убивать, – промычал тот. – Мы ж не изверги.

– И в самом деле, – всплеснула руками Настя. – Изнасиловать – это ничего, тем более от бабы не убудет. А убивать – это, конечно, зверство, это лишнее.

– Осознали мы, – пробормотал второй. – Скажи им, Мокар.

– Да заткнись ты! – осек его приятель. – Ну, сглупили мы. Она тоже хороша, перед нами обоими хвостом вертела. Это еще в степи началось, когда мы сюда шли. Вот мы и решили ее поучить.

А, стало быть, из бывших рабов.

– Выходит, девушка виновата, – подытожил я. – А ты, Мокар, и ты… Как тебя?

– Серс, – еле слышно произнес второй.

– Серс. – Я поморщился. Вот это, конечно, недоработка системы. Какие только имена люди поневоле не берут! – А вы и ни при чем.

– Да при чем. – Мокар явно был посмелее своего подельника. – Но надо же понимать, что мы осознали.

Чего они вообще боятся? Смерть – штука не конечная. Хотя… Этим двум прямоходящим животным как раз есть чего бояться. Тут комфортно, более-менее сытно и безопасно. А если их отправят в расход, попасть обратно сюда шансы невелики. А вот к кочевникам – это запросто. И снова все по кругу. Так что помирать им ох как неохота. Даже изгнание – и то лучше, чем смерть.

– Жек, мне все понятно, кроме одного – ты на кой их до нас-то держал? – посмотрел я на своего заместителя. – Сам не мог придумать, как их на перерождение спровадить?

– Правильно он все сделал, – ответил вместо Жеки Голд. – По уму. Тут суд нужен. Суд и приговор. Без всей этой чепушни, вроде адвокатов, присяжных и прокуроров, это нам не надо. Спросить у жертвы, спросить у свидетелей и дать слово этим уродам. А после сразу выносить приговор, который немедленно, на глазах у всех, приведут в исполнение. Все должны знать, что правосудие работает. Так ведь вы думали, Евгений?

– Именно, – подтвердил Жека. – И они это тоже поняли, да, твари? Я их специально в янтарь не помещал, чтобы они ждали и боялись, понимая, что это все – только начало.

– Суров, – заметила Настя, немного оценивающе глядя на здорово мандражирующих Мокара и Серса. – Но все по делу. Сват, а можно я их исполню? Обещаю, это будет не очень быстро и очень зрелищно. Мне Азиз рассказал кое-что из своего прошлого, он, оказывается, проходил обучение у заплечных дел мастеров…

– Не надо, – промычал Серс, падая на колени. – Не надо!

– Так боли же нет, – равнодушно пожал плечами я. – Чего бояться?

– Эта что-нибудь да придумает. – Мокара тоже ощутимо потряхивало. – Мы про нее наслышаны. Ее знаете как называют за спиной? Миссулена.

– Как? – в один голос переспросили мы с Настей.

Она явно была недовольна – это слово ей не понравилось.

– Настюша, не переживай. Хорошее прозвище, – положил руку на плечо Насте Голд, улыбаясь. – Это не бранное слово. Миссулена – это такой паук. Он маленький, но очень ядовитый. Тебя, скорее всего, не любят, но здорово боятся.

– Про этого паука кроме тебя только пара человек в курсе, – процедила Настя. – И я даже знаю, где они живут.

– Успокойся, – попросил ее я и еще раз глянул на трясущихся насильников. – Жек, в темницу их. До вечера.

Он был прав. Мой добродушный и прямолинейный друг все рассчитал лучше меня. Правда, он жаждал правосудия, а мне была нужна акция, на что тонко и намекнул Голд.

– А здесь… – Жека подошел к третьей двери. – Здесь как раз то, в чем без тебя не разобраться.

Скрежетнул засов, и через несколько секунд из двери показалась выбритая до блеска голова. Человек выпрямился, и я увидел знакомое мне лицо.

– Я тебя помню. Жека, ты же с нами был тогда? – секунду спустя сказал я. – Крис, верно? Ты нас сопровождал тогда в степи, когда мы ездили на торг. И, если не ошибаюсь, ты один из людей Салеха.

Мой друг скорчил рожицу, как бы говоря: «Узнать я его узнал, но все не так просто».

– Именно так, – склонил голову степняк. – И от него я прибыл к тебе.

Он запустил руку за пояс, которым был повязан его драный халат, и показал мне кожаный амулет, который подтверждал его слова.

– У тебя есть такой же, – утвердительно сказал мне он. – Я знаю, мне сказал Салех. Посмотри, сравни – и ты поймешь, что мне можно верить.

Идти за своим фирманом мне нужды не было – я и так его хорошо помнил.

– Слушаю тебя, – приблизился я к Крису. – Что ты хочешь мне сказать?

– Эти слова только для тебя, – показал рукой на вход в свою каморку Крис. – Я знаю, что ты веришь своим людям, но они не для них.

– Идем, – покладисто согласился я и первым шагнул через порог.

 

Глава 2

Крис тоже зашел в помещение и прикрыл за собой дверь.

– Салех хочет говорить с тобой, – сообщил он мне негромко.

– Это можно было донести до меня и там, – удивленно показал я пальцем на выход. – Не думаю, что такая информация секретна. Все, кто там стоит, знают, что мы с ним поддерживаем отношения. Деловые, разумеется.

– Салех не хотел, чтобы много людей знало о том, что он хочет с тобой говорить, – покачал головой Крис. – Одно дело – торг, это не является секретом. Другое дело – подобная встреча.

– Мы с ним виделись и после торга, – напомнил я ему. – Ты тоже был там.

– Верно, – погладил лысину Крис. – Только с тех пор в степи многое изменилось. Даже не так, не в степи – в каганате. Про то, что вы встретитесь, никто не должен знать.

– Не получится так, – развел руками я. – Не выйдет. Я с радостью повидаюсь с Салехом и побеседую с ним, но со мной все равно пойдут мои люди. Немного, но пойдут. Предвечная степь – не то место, по которому следует странствовать в одиночку. Воины каганата не тронут меня, это так, но ведь и помимо них там народу хватает, и не все настроены мирно.

– Это так, – подтвердил Крис. – Тем более теперь.

– Слушай, не говори загадками, – попросил я его. – Что у вас там стряслось? Можешь рассказать – расскажи, нет – не нагоняй тумана. Просто если я буду знать слишком мало, то воинов с собой возьму с запасом.

– Великий каган, да прольется ему небо под ноги… – Крис погонял желваки на скулах. – Да совсем он рехнулся, этот великий каган!

Судя по всему, стилизованная речь кочевников, которую так старательно имитировал степняк с чистокровными европейскими чертами лица, не слишком подходила для описания происходящего, а потому Крис сошел на привычные ему словесные обороты.

– Стало чуть яснее, – одобрил его я. – А если конкретнее?

– Не могу конкретнее, – проворчал кочевник. – И права не имею, да и не знаю я многого. Одно скажу – война у нас скоро будет. А может, даже и две. Одна – с внешним противником, вторая… Вторая – гражданская, внутренняя. Это если она уже не началась – я тебя здесь четвертый день жду.

– О как, – мысленно потер руки я.

Обе новости были приятные. Любой внешний враг, навалившийся на кочевников, мне отчасти полезен, так как он подсократит их популяцию. Тут, правда, есть риск того, что, задавив их, он доберется и до нас, но это уже детали. Предупрежден – значит вооружен. Если знать, что за враг и каков его потенциал, да еще и не сидеть при этом сиднем, дожидаясь его дома, то многих неприятностей избежать можно.

Хотя для торговых дел это вред невероятный. Случись у них серьезная война, им не до ловли себе подобных будет.

А вот внутренние распри – это прекрасно с любой точки зрения. Судя по всему, великий каган – человек харизматичный, но со стремительно прогрессирующей манией величия, по крайней мере из рассказов Салеха я сделал именно такие выводы. И то и другое – вещи, очень опасные для тех, с кем он делит пространство этого мира. Скажем так: лично мне во главе каганата выгоден лидер, который не возомнит себя со временем властелином Вселенной и не пойдет ее завоевывать. Если эти дети степи сейчас зададутся мыслью смести нас с наших земель, то вряд ли у них это получится, но потреплют они нас капитально. Нет, не уничтожат, как это случилось бы месяц назад, сейчас мы хорошо укрепились, но все равно наши потери будут велики. Знаю я этих друзей – пасеку разорят, посевы потопчут, да и людей немало убьют. Мне это не нужно совершенно.

Так что если одна из сторон внутреннего конфликта – Салех, то я его поддержу. Он большой хитрец, но при этом и дальновидный политик, ему война с нами тоже не нужна, ему с нами выгодней торговать. Нет, конечно, когда-нибудь ситуация снова поменяется, и он обязательно попробует вцепиться нам в горло, но кто знает, что мы в этот момент будем собой представлять? И Синь дал понять, что пулеметы – это только начало, у него наверняка в запасе еще много чего имеется. Да и союз с «Домом Земноморья» сулит многое, если, в случае чего, запросить поддержку у Рувима, то я ее точно получу. По крайней мере сейчас.

Да и теперь у меня есть Марика, а она стрелок от бога. Если Салех забудет о том, что обещал скакать по степи со мной бок о бок, то его место запросто сможет занять и другой лидер, посговорчивее.

Впрочем, это меня занесло. На пустом месте такое здание возвел. Пока понятно только одно – что-то в Предвечной степи происходит, но вот что именно?

– Я правда не могу все рассказать сам, – истолковал мое молчание по-своему Крис. – Мне сказано было прийти, показать фирман, сказать, где тебя будет ждать Салех.

– И где он будет меня ждать? – спросил его я. – Особенно в свете того, что уже вон сколько времени прошло.

– На том месте, где вы виделись в прошлый раз, – немедленно ответил мне Крис. – Там, где колодец. Сейчас Салеха там конечно же нет, но завтра вечером он там будет. При условии, что я покину твой лагерь прямо сейчас.

– Покидай, тебя никто не держит, – даже удивился я.

Надо же. Ты, парень, кто – спринтер или стайер? На дворе день, тебе до родного стойбища верст сколько надо отмахать по степи, да еще потом Салеху до холма с колодцем сколько ноги глушить.

Интересно, интересно.

– То есть я могу сказать моему повелителю, что ты подтвердил встречу? – требовательно спросил он.

– Можешь, – заверил его я. – Завтра вечером я буду на этом месте. Хотя скорее все-таки в ночи – топать-то не близко.

Мы до холма обычно за полтора дня добирались, но это с ночевкой и приключениями. А если вот так, целенаправленно, то можно и за день управиться, выйти с рассветом и маленько срезать через степь.

– Тогда я пошел, – деловито сообщил мне Крис.

– Погоди, – остановил я его. – Перво-наперво скажи мне, сын степей, – тебя тут нормально кормили, воду давали? И извини, что в эту конуру запихали, хорошо?

– Я сам попросил меня сюда посадить, – удивил меня Крис. – Не хотел привлекать к себе внимания. Да и прохладно здесь, хорошо. Отоспался в первый раз за долгое время. Твои люди, хозяин крепости, хорошо со мной обходились.

– Второе. – Я не смог удержать улыбку. – Слушай, такое дело… Ты только не обижайся, ладно?

Крис насторожился.

– Я понимаю, ты теперь один из степных воинов и пытаешься говорить так, как, на твой взгляд, им должно вести свои речи, – тщательно подбирая слова, начал объяснять ему я. – Но получается… Как бы так сказать… В общем, смешно получается. Ты вообще по замашкам больше похож на делавара из романов Купера, причем такого, гротескного. Ты хороший парень, Крис, потому я тебе это говорю. Не чтобы обидеть или задеть, а так, по-дружески.

– Да? – Он снова потер свой бритый до блеска череп. – Знаешь, мы там все так говорим, потому этого и не замечаем. Да и потом – главное, что это нам нравится. А что, очень смешно смотрится, да?

– Там, у вас, наверное, нет, – помолчав, ответил ему я. – Если все так говорят. А здесь – есть такое дело. Но если самому нравится, так и прах с ними со всеми. Это дело такое. Да погоди ты, не беги, это не все.

Ноги так и несли Криса в путь, я его чуть ли не за руку схватил.

– Тебе предстоит дальний путь, воин степи, – лукаво глянув на него, произнес я. – Не надо ли наполнить водой твою флягу и дать ли тебе с собой вяленого мяса? Закон степи велит приветить гостя в своем доме и положить в его сумку припасов на дорогу.

– Какую флягу? – Парень не обиделся, в глазах у него сверкнули смешинки. – Фляга – это большая редкость, они мало у кого есть. В основном у приближенных кагана, да и те – самодельные, из кожи животных. Меха скорее, а не фляги.

– Да? – Я усмехнулся. – Погоди-ка минуту.

Выйдя за дверь и притворив ее, я поманил к себе Настю, которая о чем-то переговаривалась с Ювелиром. Он и Наемник добавились к компании моих сподвижников, которые ждали окончания разговора с Крисом.

– Быстро добудь мне флягу и наполни ее водой, – негромко, чтобы Крис не услышал, отдал ей приказ я. – И еще – мне нужен боевой нож в ножнах. Берту не ищи, она наверняка сейчас лается у «Василька» с Дарьей и Рэнди, забери его у кого-нибудь из ребят, потом этому человеку новый выдадим.

– Да чего мудрить? – Ювелир начал расстегивать ремень. – Вон мои бери. Фляга наполнена, и нож у меня есть. Наточенный, все как полагается.

Он, да и все остальные поняли, что я хочу сделать. Молодцы.

– Джебе, – окликнул я своего ординарца. – Сюда подойди.

Тот приблизился.

– Смотри, сейчас этот степняк покинет крепость, – чуть ли не на ухо ему зашептал я. – Мне надо, чтобы ты проследил за ним. Он собирается уже сегодня оказаться в каганате, ты ведь представляешь, какие это концы? Где мы – и где они? Я хочу знать, как он собирается это сделать. Если и вправду бегом, если ты поймешь, что это так, то возвращайся. А если как-то по-другому, то смотри в оба и все запоминай. Только не вздумай сильно углубляться в степь, там ты будешь как на ладони. Он не должен тебя заметить ни при каких условиях, это вопрос политический. Ты понял?

– Понял, – кивнул Джебе.

– Он наверняка пойдет через пролом в стене. – Я поморщился. Пора этот пролом либо закладывать, либо из него ворота делать. Все у нас хорошо, даже корабль есть, а дырка в стене как была, так и осталась. – Жди там и падай ему на хвост.

– Есть. – И Джебе как ветром сдуло.

– Держи, – протянул мне требуемое Ювелир.

– Спасибо, – хлопнул его по плечу я, забрал вещи и отправился обратно в помещение импровизированной тюрьмы.

– Зачем? – Крис был не дурак и понял, куда я ходил. Да и слепым он тоже не был.

– Затем, – протянул я ему флягу и нож. – Если я хочу подарить что-то воину, то я не должен спрашивать на это ни у кого разрешения и давать кому-то объяснения по этому поводу. Ты сын степи, Крис, потому и фляга, и нож не будут для тебя лишними. Это не попытка купить тебя, приятель, это всего лишь мой жест по отношению к тому, кто принес мне весть от друга.

– Спасибо. – Крис склонил передо мной голову и принял подарок.

– Не за что, – улыбнулся я. – И вот еще что. Скажи Салеху, что если у него будет такая возможность, то пусть он прихватит с собой людей на продажу, вроде тех, кого приводил в последний раз. Если нет – так нет, но лучше все-таки да.

– Передам. – Крис продел свой ремень, неплохой, к слову, кожаный, в петли ножен. – Все, повелитель Сват, мне пора. Время не ждет.

«Повелитель». Нет, все-таки материальная сторона вопроса важна. Не в смысле подкупа, а в смысле – ее всегда ценят. Причем чаще даже не вещь, а сам жест. Хотя в этих краях – и вещь тоже.

А нище живут кочевники-то. На золоте сидят – и бедствуют. Ох, надо срочно реку перекрывать, как бы до них какие-нибудь ушлые ребята из Нового Вавилона не добрались.

– Давай-давай, – похлопал я его по спине. – Завтра вечером или ночью я буду там, где обещал.

Я открыл двери и окликнул Наемника.

– Давай, проводи человека, – показал я на Криса. – Проведи через посты, а дальше он сам.

– Будет сделано, – ответил мне Наемник и сделал приглашающий жест: мол, проследуем, гражданин обитатель степей.

– Так и пристрелила бы, – негромко сказала Марика, которая тоже присоединилась к нам, глядя в спину Криса. – Вот прямо сейчас в бритый затылок ему бы жахнула, чтобы мозги разлетелись в разные стороны. Как вспомню их рожи, так даже в висках стучит.

– Не получится, – расстроила ее Настя. – И мозги – не получится, тут такого нет, и его не получится грохнуть, он гость Стаса.

– Свата, – поправила ее Марика. – Для тебя – Свата.

– Как кого мне называть, советовать не тебе, – с милой улыбкой сообщила ей Настя. – И…

– Замолчали обе, – скомандовал я и задумчиво потер подбородок. – Брысь по своим домам, в порядок себя приведите. Умойтесь хоть! Вроде по воде добирались, а чумазые обе – жуть. И я тоже пойду рожу сполосну. Голд, ты со мной. И вот еще что – как Джебе появится, сразу его ко мне, Жека, передай этот приказ постам.

– Есть, – браво козырнул Жека и направился в сторону все того же пролома в стене.

– Стой, – притормозил его я. – Так, через час все должны быть у меня. Ювелир, Профа с собой прихвати, он тоже может понадобиться, и еще Дарью, если она командовать разгрузкой уже закончила. Не судьба нам завтра собраться для обсуждения планов, сегодня все решать будем.

– Как всегда, – философски заметила Настя. – Мар, пошли и вправду умоемся. А уже вечером на реку сходим, перед костром.

– Жалко, Аллочка на берегу осталась, – заметил я, озираясь. – Так ее к Фрау отправили бы, попросили бы что-нибудь пожевать. Я голодный – ужас.

– Не знаю, не знаю, – задумчиво произнес Голд. – Это такая женщина, к которой и самому сходить не грех. Я вот человек смелый, не сказать – отважный, но и то ее побаиваюсь.

– Твоя правда, – даже не стал спорить я. – Идем навестим нашего самого главного повара. Да и про вечернее мероприятие ей сказать надо бы.

Спустя час, когда люди стали подтягиваться к моему дому, я был уже совершенно доволен жизнью.

Генриетта очень обрадовалась нам, узнав же, что мы купили ей на кухню инвентаря и вот-вот поставим водяную помпу, просто растаяла. После же новости о мешках с крупами и наборах специй она чуть не прослезилась – как и все немки, она была не только рациональна, но и сентиментальна.

Правда, я прокололся с вечерним мероприятием, ее можно было о нем и не предупреждать. Только заслышав гудок, она уже все поняла и с того момента нещадно гоняла весь свой поварской штат – а он у нее достиг уже пяти человек. И это только постоянный, а были еще сменные люди, работавшие на засушке, засолке, доставке воды и так далее.

Оно и понятно. Людей больше – и еды надо больше.

Нет, хорошо, что тогда она встретилась на пути Профа, даже не представляю, как бы мы без нее жили. А еще хорошо то, что она ко мне относится с уважением и симпатией, а значит – кормит с удовольствием. Это великое дело. Начальник ты или нет, но если тебя не любит повар, то жизнь твоя будет не такой уж и веселой.

В результате всякий, кто пересекал порог моего дома, первым делом видел кастрюлю с ухой. Кастрюля была приличных размеров, а уха в ней – ароматная и прозрачная. Уж на что была вкусна уха из осетра, что мы ели на берегу, но здесь было просто произведение искусства.

– Питаешься? – Ювелир прислонил автомат, который так и не сдал до сих пор в оружейку, к стене, взял тарелку (стопка их стояла рядом с кастрюлей) и начал наливать себе горячее варево.

– Есть такое, – облизал ложку я. – Нет, все-таки молодец Фирка, что тогда увидела эту дверь в бункере, а? Все-таки насколько приятнее есть из тарелки ложкой, да?

– И наливать туда суп половником из кастрюли, а не через край из котелка, – поддержал меня Ювелир, плюхая в тарелку кусок рыбы приличных размеров. – Это кто, судак, что ли?

– Понятия не имею, – отозвался Голд, наворачивая уже вторую тарелку. – Но вкусный, бродяга. Может, судак, может, жерех – какая разница?

– Это сиг. Он тут у нас в реке невесть откуда появился, – сказал Жека, который, немного перед этим поскромничав, все-таки составил нам компанию в поедании вкуснятины. – Не было его, не было, а потом он как ломанул с верховьев! Ну, со слов Владека, его не было.

– Если Владя так говорит, значит, так оно и есть. – Я снова потянулся за половником. – А чем этот сиг замечателен?

– Так белорыбица же! – подозреваю, что до последнего времени Жека, как и я, о таком чуде даже не слышал. Но сейчас он изображал крупного специалиста в области рыболовства. – Фрау его сразу коптить затеяла, впрок.

– Ну и хорошо. – Голд прикончил вторую тарелку и задумчиво посмотрел на кастрюлю, явно прикидывая: плеснуть себе еще ухи или хватит? – Если славная рыба, так чего мудрить?

– Правильно, – подцепил кусок рыбы ложкой я. – Хотя мне вот другое интересно – этого самого сига, уж не знаю, как он выглядит, раньше не было, а сейчас он появился. Владеку можно доверять, он в этом разбирается. Вопрос: откуда он взялся? Значит, добавляются еще виды рыб? А если протянуть логическую цепочку дальше? Может, не только рыб? То есть не закончено еще формирование мира и можно ждать других сюрпризов?

– Они тут едят! – возмущенно сообщила Марике Настя, входя в двери. – Мы там красоту наводим, а у них тут банкет!

– Я тоже красоту навел. Вот, побрили меня с утра, – с достоинством возразил я и провел ладонью по подбородку. – Что до еды – прыгай за стол, хватай тарелку. Тут на всех хватит.

Если честно, Марику вообще можно было не звать на совет, не входила она в число тех, кто принимал решения. По крайней мере пока. Но при этом остановить ее в устремлении куда-то попасть, если она сама того хочет, было тоже невозможно. В разумных пределах невозможно, не силу же применять, честное слово? Ну и еще моральные аспекты – она как-никак мне не чужой человек, хотя в данном контексте это весьма сомнительный аргумент. Да и Жека бы начал ныть, знаю я его. «Ну чего, ну она же одна из нас», – и все в таком духе.

Вот все-таки как плохо, когда у сильного и опытного человека есть слабое место, за которое его можно прихватить.

Что же до Марики… Еще одним аргументом «за» было то, что ее было спокойней держать при себе, чем оставить без контроля, это уж точно.

Проявление девушек прервало беседу о странностях мира Ковчега, и к этой теме мы больше не возвращались, хотя галочку я у себя в голове поставил. Надо по этому поводу с Профом пообщаться. Он вообще работает на опережение и, полагаю, уже составил свое мнение по поводу явления сига народу.

Вскоре, кстати, он заявился к нам собственной персоной, в компании Дарьи. От ухи они отказались, да и мы уже закончили трапезу.

– Теперь бы вздремнуть, – по-кошачьи зевнул Голд. – На сытый-то желудок.

– Изначально так и предполагалось. – Я тоже подавил зевок. – Но вот только жизнь вносит свои коррективы в наши планы с завидной постоянностью. Причем традиционно это происходит сразу же по возвращении в крепость, я это уже заметил.

– Точно-точно, – подтвердила Дарья. – У нас тут уже никто и не помнит, чтобы ты больше трех дней в стенах провел.

– В один прекрасный день Стас вернется из очередного похода, а его внутрь и не пустят, – глядя в сторону, мечтательно произнесла Марика. – «Стой, – скажут. – Ты кто такой есть? Все свои уже дома».

– Плоский юмор, – прямолинейно заявила Дарья. – Не будет такого никогда.

Мне стало приятно. Уважают, ценят.

– Хотя в одном эта дрыгалка права, – продолжила мой зам по хозяйственным вопросам. – Тебя, Сват, не все в лицо уже знают. Те, кого ты тогда привел от кочевников, – знают, а вот те, кто самоходом к нам прибился, – уже нет. Не дело. Ладно, что они Голда не видели ни разу или Ювелира, это ничего. Но старшего-то они знать должны, согласись?

– Как ты меня назвала? – тихо спросила Марика, но я, привстав, отвесил ей щелчок по лбу и погрозил пальцем.

Не знаю, затаила она на Дарью злобу или нет, но развития этот конфликт не получил. И слава богу, ибо в данном противостоянии победителем мог оказаться кто угодно.

– Так вот, к чему я? – даже не обратила на Марику внимания Дарья. – Судя по всему, ты опять куда-то навострился, если нас сегодня вместо завтра собрал. Слушай, всех дел не переделаешь, проведи хоть этот вечер с людьми. Тем более ты им это обещал.

Вообще-то я так и сказал про изменение планов, когда ее привести попросил, но, как видно, эти слова ей не передали.

– Твоя правда, душа моя, – покаянно вздохнул я. – Завтра с рассветом мне опять степь копытить. Но сегодня остается без изменений – костер, рассказы, осетр и все остальное, что было обещано. А вот завтрашнее совещание накрылось медным тазом, это да. Потому все обсудим сегодня. Программа такая – сначала я рассказываю, потом – прения.

– Прения? – удивилась Настя.

– Само собой, – заверил ее я. – Никому рутина не нужна, все хотят попасть туда, где поинтересней будет.

Так оно и вышло. После обстоятельного рассказа о поездке в Новый Вавилон, явно очень интересного для тех, кто оставался в замке, я обозначил два основных направления деятельности. Пока два, потому что до разговора с Салехом про степные дела говорить было преждевременно.

Итак – первым направлением я назвал зачистку берегов вниз по течению. Оно было для меня лично пока наиболее приоритетным, ибо соответствовало договору с Рувимом и сулило определенную выгоду в виде людей и трофеев. И то и другое было нам сильно не лишним.

Второе направление было скорее исследовательское, оно касалось похода в верховья реки. Если честно, я подумывал о том, чтобы присоединиться к тому отряду, который пойдет туда. Есть в открытии новых земель нечто такое, что заставляет быстрее биться сердце. Но, как видно, не судьба. Хотя не факт, это дело можно пока и отложить, несколько дней ничего не решат. В любом случае все зависит от того, что я услышу от Салеха.

Так вот, прения. Они и в самом деле разгорелись. Начал это дело, как ни странно, Проф.

– Я иду в экспедицию, – заявил он твердо и уставился на меня. – В конце концов, вам все равно нужен ученый.

– Мы сто раз говорили об этом, – устало сказал я ему. – Сто раз. Никуда ты из крепости не пойдешь, ты слишком нужен семье, там же велик шанс сложить голову. Мне тебя легче вон на охоту отправить, пиратов речных изводить. Хотя и этого не будет, сразу говорю.

Проф насупился и замолчал, явно не сдавшись, а просто отступив на заранее подготовленные позиции.

– Чур, я на охоту! – заявила Марика, подняв руку. – Там интересно будет.

– А кто за старшего пойдет? – Ювелир глянул на Наемника.

– Точно не я, – опечаленно сказал Жека. – Хотя это дело, между прочим, как раз по моему профилю. Ловить преступников.

– Жека, тут не ловить, тут уничтожать, – поправила его Настя. – Это разные вещи.

Я еще пару минут послушал этот гвалт, а после громко хлопнул в ладоши.

– Все высказались, теперь моя очередь, – сообщил я притихшим соратникам. – Значит, так. Командиром группы зачистки я назначаю Наемника. Это его профиль. Людей подберешь сам, думаю, человек пятнадцать тебе за глаза хватит. По тактике – обсудим после моего возвращения, хотя, полагаю, ты и сам знаешь, что к чему. Остальные детали проговорим тогда же, есть у меня определенные пожелания.

– Какая тут может быть тактика? Только на живца, – повел плечами Наемник. – Самый эффективный подход. Марика, пойдешь живцом?

– Не вопрос, – обрадовалась девушка. – Стас?

– Бога ради. – В сторону Жеки я решил даже не смотреть. – Могу еще Азиза тебе придать.

– Азиз иди с хозяин, – прогудел из-за двери зимбабвиец, который, несомненно, нас подслушивал. – Хозяин это знай.

– Но один пулемет мы возьмем, такой же, как вон у Азиза, – сразу предупредил меня Наемник. – Берте отдай команду, а то она такая скряга, вся в Оружейника! Серьезно. Ну не штурмом же мне ее склад брать?

– Ты не торопись, – попросил я его. – Тактика – дело такое, суеты не терпит. Надо продумать этот вопрос так, чтобы на твоего живца и мелочь клевала, и банды покрупнее. Ну пустишь ты плот с тремя людьми – и кто на него покусится? Только мелочовка какая-то. А серьезные люди даже мараться не будут.

– Н-да, – озадачился Наемник.

– Вот посиди и подумай, время есть. Так, теперь по походу в верховья реки, – потер ладони я. – Старший – Ювелир, не исключено, что я тоже к нему присоединюсь, на правах наблюдателя и члена отряда. Вот только не знаю – то ли на лодках идти, то ли на «Васильке». На лодках горючки не напасемся, ведь против течения идти. На «Васильке» рискованно, мало ли там что? А ну как километров через пятьдесят стоит еще какая-нибудь крепость, да с дальнобойным орудием и умелым расчетом в комплекте с ним. Одно попадание – и нет у нас флота.

– А все равно «Василек» разумнее будет, – сказал Голд. – Он быстрее. И потом – мы все свободны, никому не надо грести. Насчет горючки ты ведь прав на все сто.

– Слушайте. – Дарья подняла руку. – Я что-то не поняла тогда. Там, на берегу, бродила какая-то малахольная полячка и всем говорила, что со дня на день на этом кораблике сюда, к нам, перевезут кучу народа. И что нам непременно надо будет подумать, куда их разместить, что это наша первейшая задача. При ней была еще какая-то черноглазка, которая все за рукав ее дергала.

– Алиция, – в один голос произнесли мы с Голдом.

– По сути, она права. – Ювелир хрустнул пальцами, была у него такая привычка. – Ну, не на плотах же их вывозить. А «Васильку» – один, максимум – два рейса. За два дня Одессит управится. И я как раз тоже команду себе подберу, снаряжение подготовлю.

Проф тут же ему подмигнул.

– Согласен, – тут же признал его правоту я. – А я за это время, глядишь, разберусь, что там у Салеха в степи случилось. Только с Одесситом надо кого-то отправить, из тех, кто потолковей. Не его же старшим делать? Жека, ты хотел романтики? Вот и дуй с ним за командира.

– Есть, – обрадовался Жека.

Его можно понять – хоть какое-то разнообразие.

– Стало быть, решили, – подытожил Голд. – На зачистке – Наемник, в экспедицию – Ювелир. Ну а на хозяйстве, когда мы все отбудем, останется…

И все дружно сказали:

– Жека!

– Как всегда, – уныло прогундосил мой друг.

– Да ладно тебе! – хлопнул я его по плечу. – Как раз новых людей распределишь, тех, что привезешь. Там мужики нормальные, ты к ним приглядись. Молодых – к «волчатам», а тех, что постарше, к делу приставишь. Да, там есть один такой, мосластый, в прошлой жизни он носил имя Брут. Ох и дельный мужик. Таких бы побольше.

– Брут? – уточнил Жека и кивнул, запоминая имя.

– Да, еще там, возможно, будет такой Свен. – Я покрутил пальцами. – Как бойца можешь приставить к делу, но командовать людьми его не ставь. Не годится он для этого. И еще может мелькнуть некий Мурабилка, так его вообще гоните в шею. Или прирежьте, если нудить будет.

Потом разговор сошел на бытовые мелочи, поскольку главное было уже проговорено.

А еще через полчаса в двери вошел запыханный Джебе, весь в пыли. Его Азиз пропустил без звука, видимо занеся в число лиц, имеющих ко мне доступ в любое время. У моего негра вообще была какая-то своя классификация посетителей. Десятью минутами раньше он шуганул от дверей Фиру, которая тоже решила прорваться на совещание. Причем, когда Азиз исчерпал словесные доводы, он пустил в ход свою тяжелую артиллерию, пообещав сделать с шустрой еврейкой «кое-что» вот этой штукой. И этой штукой явно была не его «детка».

Фира пискнула и, судя по всему, шустро удалилась. Возможно, готовиться.

– Сват? – Джебе огляделся, как бы спрашивая: «Говорить при всех?»

– Да-да, – разрешил я. – Ну? Неужто он так быстро бегает?

– Быстро, – подтвердил мой ординарец. – Ох и быстро. Но только до нужного места. А вот потом он еще быстрее ездит.

– Ездит? – одновременно спросили Жека и Наемник.

– Именно. – Джебе налил в кружку воды из глиняного кувшина, который принесли мне вместе с ухой. – У него в одном из оазисов, ну, вы должны его помнить, в том самом, где рейдеры тогда окопались, был спрятан багги. Корявый весь, похоже, самодельный, но багги. И самое главное – корявый-то он корявый, но на ходу.

– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, – со странной улыбкой произнес Голд.

 

Глава 3

– Не такие, выходит, уж и дикие эти кочевники. – Настя тоже налила себе воды. – Мы опасались, что у них лошади появятся, а возможность того, что они обзаведутся чем-то посерьезнее, даже не рассматривали. А они – вот. Обзавелись, в смысле.

– Что-то тут не так. – Марика явно была удивлена. – Не может такого быть.

– Чего не может быть? – уточнил у нее я.

– Да багги этот. – Марика потерла ладонью лоб. – Понимаешь, Стас, эти дети степей ну никак на транспорте передвигаться не могут.

– В смысле? – Голд даже пододвинулся к Марике поближе. – Что ты имеешь в виду?

– В прямом смысле, – произнесла она чуть сердито. – Голд, я же тебе рассказывала, и тебе, Стас, тоже, что установка у них – «нет» механизмам сложнее автомата, а лучше всего и без него обойтись. Господа стратеги, у вас вообще память есть? Принцип у них такой – жить так, как жили предки, то есть просто и незамысловато. Их каган уверен в том, что именно это позволит его народу сначала закрепиться на этой земле, а потом и завоевать ее. Мол, ресурсы, которые нам всем достались на старте, рано или поздно закончатся, и тогда на коне окажется тот, кто был к этому готов. А потому нечего разлагаться и использовать достижения науки и техники. Кроме огнестрельного оружия, как я и говорила, и еще пары мелочей. Но багги в этом списке точно отсутствует.

Ну да, говорила она о таком, было дело, мы тогда еще по этому поводу порадовались. На обратной дороге после торгов.

– Время идет, все меняется. – Голд поджал губы. – Пересмотрели доктрину, решили, что техника, конечно, зло, но на данном этапе необходимое.

– Нет, – категорично заявила Марика. – Не может такого быть. Каган этот – мужик-кремень, если что решил, то из башки у него это не выбьешь. Если сказал «нет», то хоть небо на землю упадет, а он решения не изменит. Не верите мне – вон идите за дверь и остановите первого попавшегося человека, который пришел тогда с нами в Сватбург, они вам то же самое скажут.

– Твердолобость – очень полезная черта, – одобрил это Голд. – Для нас как для его потенциальных противников. Когда враг стоит на месте, в него проще попасть.

– Не обольщайся, – попросил его Жека. – На самом деле в чем-то он прав. Он натаскивает людей в экстремальных условиях, и, когда ресурсы кончатся…

– Когда они кончатся, каганата уже не будет, – немного пафосно сказала Настя. – Мы его раньше закопаем.

– Что-то вас всех понесло, – хлопнул в ладоши я. – Нечего делить шкуру неубитого медведя. Правы они или неправы – увидим. Пока у нас есть только свидетельство того, что у кочевников появились транспортные средства, от этого и следует плясать.

– Да, вот еще что. – Джебе вытер со лба пот. – На багги я еще заметил одну интересную штуку. На нем эмблема была нарисована, достаточно странная, и еще мне показалось, что ее вроде как пытались стереть с корпуса. Но рисовали, как видно, на совесть, так что не получилось…

– Слушай, завязывай с этой театральщиной, – не выдержал Наемник. – Что за паузы? Говори сразу и до конца.

– Там, в общем. – Джебе помахал руками. – Знак радиации там. Ну, помните – круг желтого цвета и типа пропеллер в нем. А в центре пропеллера – глаз красного цвета, и из его зрачка как раз лопасти и расходятся.

– Это что угодно, но только не творчество кочевников, – тоном, не вызывающим сомнений, заявила Марика. – Это трофей.

– А то мы сами уже не догадались, – иронично ответил ей Голд и глянул на меня. – Радиация, багги… Фьючер Дрим?

– Похоже на то, – согласился я. – Вот только непонятно, где они до этого отсиживались и почему сейчас… Стоп. А помните разговоры про Огненную гряду, Огненное кольцо и так далее? Ну, ту непонятную область, что на севере находится?

– А что, может быть, – подумав, кивнул Голд. – Если там, за этой грядой, лежат зараженные радиацией земли или сама гряда радиоактивна, то многое встает на свои места. И багги, и то, почему оттуда люди или не возвращаются, или возвращаются, но сильно не все, и все предупреждения, которые мы слышали. Да, такое может быть.

– Очень кстати я встречаюсь с Салехом, – заявил я. – На редкость просто. Сдается мне, что если мы правы и на севере окопались ребята из постапокалиптического будущего, то великий каган с ними явно что-то не поделил. Вот тебе и война с внешним противником.

– Когда дерутся твои потенциальные враги – это всегда прекрасно, – потер руки Голд. – А чаще всего – еще и выгодно. Чужая война нередко приносит третьей стороне неплохой доход.

– Не форсируй события, – попросил я его. – Не надо. Давай сначала я все узнаю, а потом уже будем что-то думать и о выгоде, и обо всем остальном. Ты лучше наморщи ум на тему, как нам берега после зачисток в порядок приводить. Ну, перебьем мы пиратов, а они воскреснут, снова соберутся в одну кучку и опять тем же делом и займутся. В результате у нас исключительно расход боеприпасов выходит. Несерьезно это. Нет, черновая зачистка нужна, никто не спорит – выбить лидеров, забрать стволы. Но постоянно этим заниматься – уже перебор. Значит, вопрос надо решать комплексно. Вот ты и пораскинь мозгами – как и что. Вернусь из степи – расскажешь.

– А я не с тобой? – удивился Голд.

– На этот раз нет, – ответил ему я. – Ты мне здесь нужен. Ребятам с кем-то надо советоваться будет, и ты для этого – лучшая кандидатура.

Проф тихонько захихикал, глядя на Голда. Мол, меня не пускают, но и тебя не берут.

А что подумал сам Голд, неизвестно, он эмоциям сроду воли не давал. Кроме того случая с сектантами.

– Кого с собой возьмешь? – спросил он у меня.

– Азиза да Джебе. – Я усмехнулся. – Зачем мне больше народу?

– Не опасаешься? – Голд фразу не закончил, но я понял его.

Он имел в виду, не ловушка ли это.

– Ни капли, – покачал головой я. – Салеху невыгодно меня убирать. Просто практического смысла в этом нет. Он прекрасно знает, что даже моя смерть семью не ослабит, что есть те, кто будет ею командовать в этом случае, и паники эти люди не допустят. А после еще и меня найдут на месте возрождения. Отношения испорчены, а пользы в этом никакой. Да ну, несерьезно это. Так что если риск и есть, то в основном из разряда «наткнуться в степи на залетных», но это уже совсем другая сказка. Впрочем, и это меня тоже не сильно пугает – три ствола, один из них – «детка»…

– «Детка», – согласно пробасил из-за порога подслушивающий нас Азиз.

– Не знаю, не знаю, – обеспокоенно пробормотал Жека. – Может, еще пару человек прихватишь? Во избежание.

– Отстань! – возмутился я. – И не забывай: я не отважный герой и, если что, орать: «Умру, но не отступлю» – не стану. Если дело будет совсем дрянь, то мы быстренько-быстренько поле боя покинем. Степь только на первый взгляд ровная как стол, а на самом деле – где балочка, где отнорочек. Да и пойдем мы по опушке леса, а уж там-то спрятаться вообще ничего не стоит.

– Твои бы слова – да богу в уши, – пробормотал Голд.

– Кстати, о лесе, – вспомнил я. – Надо нам плантации табака и марихуаны в лес переносить, на поляну около второго бункера. Жека, займись этим вопросом, если конкретнее – формированием группы сопровождения. Даш, тоже подключайся. Узнай у людей, кто не против откочевать на постоянное проживание в лес, наверняка такие найдутся.

– Зачем нам это? – удивилась Дарья.

– Во избежание, – назидательно произнес я и начал свой рассказ о событиях в Новом Вавилоне.

– Да как же это все переносить? – Дарья уставилась на меня. – Сват, это не бочка и не бревно, это растения. Пересадить с одного места на другое в пределах одного поля – и то проблема, культура может не прижиться, а тут – тащить невесть куда. И здесь не вырастет, и там не приживется. Давай хотя бы первый урожай снимем, семенной фонд создадим, а уж потом о создании филиала подумаем.

– Убедительно, – одобрил ее слова Голд.

– Согласен, – подумав, кивнул я. – Жека, на тебе охрана полей и огородов. Чтобы мышь не проскользнула. «Мексы» – ребята шустрые, от них чего угодно ждать можно, а в первую очередь того, что им понадобятся те же самые семена. Ну, я только что про это подробно рассказал.

– Где людей брать? – вздохнул Жека, дослушав меня, и взъерошил волосы. – Вот что я вам скажу: у нас на пороге – серьезнейший кадровый голод. Туда люди, сюда люди… На ту же поляну еще охрану надо отправить, а это минимум четыре-пять человек. Мирного населения полно, а вот людей с оружием – шиш да маленько.

– Где-где, – кхекнул Наемник. – Если ты о Большой реке, то в лесу и на берегах. Убивать, потом собирать, проводить вводный курс, вон обязать Голда с каждым побеседовать на предмет благонадежности, и отсылать на неглавные направления. Я так понимаю, на берегах форпосты будем ставить, ты же это имел в виду, Сват? Ну вот, отряды для форпостов из них, родимых, и формировать, из тех, кого мы перебьем. Если вышел на большую дорогу… то есть на речную дорогу, значит, склонность к военному делу наличествует. Вчера он грабил, сегодня работает на нашу семью. Награда за беспорочную службу – гражданство Сватбурга. А командиров форпостов из наших, уже проверенных людей ставить. Тех же «волчат» на стажировку туда отправлять.

– Ну, что-то подобное у меня в голове вертелось, правда, не так хорошо оформленное, – признался я. – Хотя мысли о гражданстве мне в голову не приходили. А жаль – идея плодотворная. Только надо это подать не так резко, чтобы брожения умов не было. Но в целом – здраво и не лишено. Голд, вот тебе, собственно, и концепция.

– Правильно, – поддержала наемника Настя. – Хорош уже всех селить сюда, крепость не резиновая, скоро по головам друг у друга ходить будем. Хочешь жить здесь – докажи, что ты этого достоин.

– Настенька, именно так это подавать и нельзя, – мягко сказал ей Проф. – Вот тогда брожение умов и начнется, прав Сват. Тут надо тоньше…

– Вот и для вашей компании еще одно дело нашлось, – тут же подхватился я. – А то сразу – в экспедицию. Проф, жду от вашей троицы проект, как нам обустроить социальную систему, да так, чтобы люди сами сказали: «Правильно». Но и про Лизаньку не забывайте, мне она с ее птичками ох как важна. Голд, в стороне от этого вопроса не стой, тоже подключайся.

– Хорошо быть главным, – как бы безотносительно кого-либо произнесла Марика. – Всем заданий надавал и смылся из крепости.

– Так все умные лидеры и поступают, – назидательно произнес я. – Главное не самому знать и уметь, главное – поставить на ключевые посты профессионалов. Вы – они.

– Вот жук, – фыркнул Жека. – А я уж поверил, что он на самом деле изменился!

– Не дождешься! – самодовольно сообщил ему я. – Просто ты меня всегда недооценивал.

Шутки шутками, а я был и вправду собой доволен. У меня все-таки получилось создать не просто ядро единомышленников, а вполне работоспособный механизм. Может, он был и не идеален, может, я преувеличивал его эффективность, но тем не менее он имел место. Кстати, разошлись мы только часа через полтора – у людей возникали мысли по поводу ранее услышанного, они сразу же выносились на обсуждение, чтобы не откладывать в долгий ящик. И, что мне очень понравилось, никто друг друга не перебивал, все выслушивали говорившего и только после этого высказывали сомнения и возражения. Даже язвительная Марика не слишком усердствовала с колкостями.

Надо секретаря завести, что ли, для таких совещаний? Проф что-то помечал у себя в Своде, но все равно этого недостаточно. Все в голове не удержишь.

– Однако смеркается. – Жека поднял голову к небу. – Скоро люди на площадь потянутся.

– Я вам говорю: расселять крепость пора, – пробубнила Настя. – Вон в Новом Вавилоне сколько домов уже неподалеку от стен построили. Мы чем хуже? Скученность ужасная, я сегодня походила по улицам.

– Это типовая практика Средневековья, – подтвердил Проф. – Так и было. Народ селился у крепости, а если налетал агрессор, то уходил под защиту крепостных стен.

– А дома? – заинтересовалась Дарья. – Агрессор же их сжигал?

– Так тогда лесов много было на Земле, – благодушно ответил наш умник. – Строили новые дома. Даже приговаривали: мол, на пепелище новая жизнь быстрее вырастает. И потом – многие народности строили дома вовсе не из дерева, а, например, из глины или других подсобных материалов.

– А на подходе – еще полсотни человек, – гнула свою линию Настя.

– Насть, мы все поняли, – не выдержал я. – Вернусь из степи – обсудим и этот вопрос.

Кстати, в свое время Китти мне рассказывала про какие-то лесные озера, где живут дикие люди, решившие проверить, насколько верны пути эволюции. Надо туда отправить разведку, посмотреть, насколько там хороши места, и, возможно, заложить там резервную базу. Предварительно, понятное дело, перебив всех обитающих там одичавших людей. Помнится, они были не сильно рады видеть в своих краях посторонних, так что надо их всех на перерождение отправлять. Агрессивная окружающая среда нам не нужна.

А вот резервная база как раз необходима. Не нравятся мне все эти багги со значками ядерной опасности и еще кое-какие мелкие предзнаменования. Надо подготовить отходные пути, так, на всякий случай, и пока лучше этих озер ничего на ум не приходит. Там есть все, что нужно, чтобы отсидеться какое-то время – удаленность от степи, удобное место для того, чтобы держать оборону, вода и пища.

Озадачу отряд сопровождения, который поведет людей к поляне, пускай сходят и поглядят. Пока только поглядят, не более того.

Да, и вот еще что, надо одно дело до ума довести. Это нужно сделать сегодня, потом времени может и не быть.

– Жека, – окликнул я своего друга, – у меня к тебе еще одно задание.

Слушайте, а нас и правда стало реально много. Человек под триста, не меньше. По местным меркам – серьезная цифра. Даже если по меркам Нового Вавилона. Коли брать общее количество городских, то да, их куда больше. Но если рассматривать численность каждого из Домов, то здесь уже лидируем мы.

Площадь, на которой когда-то мы, первые поселенцы этой крепости, запросто размещались, теперь еле-еле вмещала всех жителей Сватбурга. Нет, Настюшка права, надо что-то думать, притом срочно. Скученность никогда к добру не приводила, это непреложный факт. Это и эпидемии, и конфликты на ровном месте, и… Да мало ли негативных моментов в такой ситуации?

А вот позитивных – практически нет.

Вот тоже вопрос – эпидемии. Пока болезни никак себя не проявили, но никто не говорит о том, что так будет всегда, а значит, надо быть к этому готовым.

Да и нет в расселении никакой проблемы на самом-то деле. Лес – вон он, инструмент теперь тоже есть, гвозди и все остальное – в наличии, Палыч знает, как все это пустить в ход. Никто не говорит про то, что у каждого должен быть отдельный дом. Поставить десяток-другой общих домов, как их… Бараков, вот. Пока. Временно. Вот и все.

В центре площади, по традиции, горел высокий костер, люди весело переговаривались и смеялись.

– А осетр где? – спросил громко я, приближаясь к костру. – Фрау самый главный повар?

– Все готово, – с достоинством ответила Генриетта, качнув своей высокой прической. – Но сначала все есть слушать речь, угощение – потом.

– Разумно, – признал ее правоту я и подошел поближе к гудящему пламени, так, чтобы меня было видно всем. – Рад видеть всех вас! Тем, кто не знает, кто я такой, представлюсь. Я Сват, один из тех, кто когда-то нашел и начал обживать эту крепость. Сразу скажу: то, что крепость носит мое имя, является скорее шуткой, чем проявлением моего эго. Это придумал вон тот безответственный тип, который теперь требует, чтобы его называли капитаном.

Я показал на Одессита, который сидел в тельняшке, наплевав на вечернюю прохладу. Еще он раздобыл что-то вроде портупеи и смотрелся теперь совсем уже комедийно.

– Я рад, – повторил я. – Рад тому, что все мы считаем это место домом, что делаем все для того, чтобы крепче стоять на ногах и чтобы другие обитатели Ковчега считались с нами. Мне хочется верить, что наступит тот день, когда я услышу: «Этих людей лучше не трогать, за ними стоит Сватбург». Это будет означать, что мы стали реальной силой, семьей, с которой лучше дружить, чем воевать. Вот только до такого дня еще надо дожить. Но мы – доживем. У нас есть цель, у нас есть мы сами, стоящие друг за друга, так и что нам еще надо? Ну, может, немного везения, но и тут все будет так, как надо. Судьба не дура слепая, она всегда помогает тем, кто идет вперед, забывая про лентяев, стоящих на месте. Собственно, у меня все. Не люблю длинных речей. Нет, можно было бы поговорить еще и о том, что будет дальше, планы там и все такое, но, как по мне, куда интересней идти вперед, чем слушать про то, как это будет происходить.

– Коротко и ясно, – одобрил меня звонкий девичий голос. – А про город рассказать? Обещались!

– Обещал – расскажу, – отозвался я. – Только прежде одно дело надо закончить. Жека, веди сюда уродов.

Народ зашептался – судя по всему, они поняли, о ком идет речь. У нас тут все все знают и новостей немного, так что об инциденте с изнасилованием народ был в курсе. Как и о том, что я отнес разбирательство по данному вопросу на вечер.

Мокар и Серс совсем сникли за прошедшие полдня. На площадь они вошли с понурым видом, не глядя по сторонам.

– Итак, жители крепости Сватбург, – громко сказал я. – Вот два поганца, которые несколько дней назад здорово проштрафились, если это можно так назвать. Да, у нас нет пока законов, что греха таить, мы живем, руководствуясь здравым смыслом и элементарными правилами человеческого общежития. И еще этими… Как их… Заповедями божьими. Ну, там, не укради, не возжелай… Хотя ими – в меньшей степени, что врать. Особенно это касается заповеди «не убий». Но опять же – свои своих не убивают и не насилуют, тут и божеские, и человеческие заповеди едины. Но не эта парочка. Ладно. Вопрос: что с ними делать?

– Отрезать им кое-что, – одновременно посоветовали мне сразу с трех сторон. – Самое то!

– Не пойдет, – покачал головой я. – Никак не пойдет. Боли нет, крови нет… Опять же, а ну как регенерируют их причиндалы? Что, опять резать после?

Народ загалдел, предлагая свои варианты, и в этом шуме я вовсе перестал что-то слышать.

Выждав минуту, я окинул взглядом толпу и попросил Азиза, стоящего за моей спиной:

– Угомони их.

– Ти-и-ихо-о-о! – как слон затрубил Азиз и добавил что-то на своем языке. Надо думать, специфическое.

Над площадью установилась тишина.

– Как я и предполагал, – выждав полминутки, обратился я к людям. – Мнений много, а вот толку от этого мало. Потому отныне и до того времени, пока не случится что-то выходящее из ряда вон, вроде падения этих стен или моей смерти, я устанавливаю следующее. Решения о наказании серьезно провинившихся членов семьи принимаю лично я как лидер этой группы. Оно, это самое решение, будет окончательным и обжалованию не подлежит. Но в случае небесспорности вины человека, который совершил преступление, любой член семьи может высказаться в его защиту, предъявив мне весомые доказательства невиновности того, за кого он заступился. Но именно доказательства, а не пустые слова. Равно как и я могу опросить любого из вас, если у меня будут сомнения. Но никаких прокуроров и адвокатов здесь у нас не будет, без надобности это нам. Итак, есть ли желающие оспорить вину этих двух людей? Может, есть кто-то, кто сможет доказать, что помыслы их были чисты и ничего такого они делать не собирались?

Молчание, только костер пускает вверх вихри искр. Молчат все. И девушка эта молчит, как видно, высовываться не хочет. А я сам ее и не потащу сюда, на всеобщее обозрение. Зачем?

– Ну, вот и славно. – Я подошел к двум насильникам. – Все, господа, ваше дело разрешилось. Своим словом и по праву лидера я приговариваю вас обоих к смерти.

– Да мы же ее даже не трахнули! – прорвало Серса. – Ну да, была мыслишка, да, хотели мы ее разложить на травке, но что тут такого? Болезней тут нет, забеременеть она не может… За что убивать-то? За то, чего даже не было, – и убивать сразу двоих!

Народ загудел, не понравились ему такие слова.

– А и правда, – задумчиво сказал я. – Двоих… Да еще самим… Ладно, уговорил.

Я не видел тех, кто стоял и сидел позади, но у людей в первых рядах лица ощутимо вытянулись. Не ожидали они такого.

– Зачем умирать двоим? – Я достал из ножен свой клинок. – Голд, дай мне нож. Жека, развяжи им руки.

Секундой позже, когда эти двое уже разминали запястья, я сказал:

– Все просто и банально. Вот два ножа, вот вас двое. Один убивает другого и дальше свободен. Нет, в нашей семье он не останется, но сможет уйти в степь. Держите оружие.

– Вот же, – озадачился Мокар. – А если мы не захотим?

– Тогда мы вас утопим в сортире, – пояснил ему я. – Я даже двух мешков не пожалею. В один ты, во второй – твой дегенерат-приятель. И вперед, в волшебное царство опарышей. Мерзкая смерть, скажу я вам. Боли тут нет, а с запахами все в порядке.

Не скажу, что был уверен в том, что это выполнимо, но эти двое мне поверили. Правда, решительности им это не добавило.

– Все равно, – упрямо сказал Мокар, поудобней перехватив рукоять ножа. – Мы не гладиаторы. Хотите убивать – убивайте так.

– Да-да, – пискляво подтвердил Серс, делая шаг вперед. – И потом…

И тут же охнул от неожиданности – Мокар нанес ему удар в бок, а после – еще один.

– Да ты что делаешь! – возмущенно заорал он на приятеля, который знай кромсал его тело. – Ты же меня…

Договорить он не успел, истаяв в воздухе.

– Он мертв, – заявил Мокар довольно. – Условие выполнено. Я свободен?

– Как птица. – Я подошел к нему и требовательно протянул руку. – Нож верни. Я не хочу облегчать тебе жизнь и тем более продлевать ее. Без оружия в степи ты долго не протянешь.

Люди зашушукались. Ну да, жизнь уже четко очертила границы между собой и смертью. Времена, когда одиночка мог худо-бедно голым бродить по степи и лесу, почти совсем ушли в прошлое – звери, змеи и кочевники не дремали. Жека сказал мне, что были две ночи, когда на свет костра, который каждую ночь по-прежнему зажигался на холме, так никто и не вышел. Скоро надо будет вообще прекратить его палить – какой смысл впустую расходовать топливо? Так что дурачок Мокар сейчас не билетик в жизнь вытащил, а сообразил себе растянутую во времени смерть.

Люди это видели, и для меня это было важно. Они поняли, что если ты пошел против семьи, то прощения и пощады не будет.

– Удачи не желаю. – Я вытер рукоять ножа мятой рубахой Серса, которая осталась на месте его гибели. – Да и не будет тебе ее. Уходи.

И Мокар ушел через коридор молчавших людей, расступавшихся перед ним.

– А мы будем есть и пить! – громко сказал я, подняв руки. – Ну а после я вам расскажу о Новом Вавилоне. Да и не один я, думаю, мои спутники тоже молчать не будут. Фрау Генриетта, где там угощение?

Люди зашумели – на площадь вынесли огромный противень с лежащим на нем осетром, кастрюли с исходящей паром ухой и какие-то закуски. Это впечатляло.

Я отошел чуть в сторону и присел на каменную лавку, единственную из свободных и, по-видимому, мне и предназначенную.

– А помнишь первый вечер и раков? – прошептала мне на ухо Настя, присев рядом. – Времени прошло-то всего ничего, да? Но как все изменилось!

– Ага, – подтвердил я, обнял ее за талию и попросил: – Найди Китти, пусть она ко мне подойдет.

– Скотина ты, Сват, – почему-то очень печально шепнула Настя и ввинтилась в толпу.

Чего сразу скотина? Что опять не так?

Китти появилась минуты через три, веселая и жизнерадостная.

– Сват?! – Ее хитрое кошачье личико как бы говорило: «Привет! Что от меня требуется?»

– Значит, так, – поманил я ее к себе. – Догонишь этого Мокара, он наверняка далеко не ушел, где-то рядом с крепостью бродит, а то и просто на холме сидит, о жизни размышляет. Не думаю, что у такого слизняка надолго запала хватит, он все, что ему бог отмерил, тут, на площади оставил. Так вот – догонишь его и исполнишь. Не дело, чтобы он к тем же степнякам, к примеру, попал. Что-то этот гад видел, что-то слышал, что-то знает. Поняла меня? И без особой жалости работай, режь его так, чтобы он понял, что умирает.

– Будет выполнено, – мурлыкнула Китти и немедленно удалилась.

– Джебе, – негромко позвал я.

– Сват? – Как всегда, мой ординарец был поблизости. Он, возможно, и сам не знал, что ординарец, но о чем-то таком, несомненно, подозревал.

– Присмотри за ней, глянь, как она отработает этого гада, – попросил я его. – Как быстро его найдет, как именно убьет – сразу или помучает? Если вовсе спасует, подчисть концы сам. И не светись, она тебя увидеть не должна.

– А ее? – уточнил Джебе. – Ну, если она не сможет его убить? Или не захочет?

– Ничего с ней не делай, – помедлив пару секунд, ответил я. – Зачем? Не всем дано убивать. Просто отправим ее в факторию, табак растить. Хотя, думаю, все нормально будет, тогда, в лесу, когда мы их с поляны выводили, она все чисто сделала. Помнишь, мы парочку ненужных ребятишек зачищали, ну, когда ее приятели еще сдулись и не смогли вдвоем одному доходяге глотку перерезать? А она – запросто. Но ты все равно проследи. И вот еще что – сюда не возвращайся, потом иди к дебаркадеру, я к тому времени уже буду там.

– Я в курсе, – невозмутимо ответил Джебе и тоже исчез в ночной тьме, которая простиралась сразу за площадью, ярко освещенной костром.

А веселье шло своим ходом. Люди смеялись, радуясь теплу огня, незамысловатой еде и компании друг друга – всем этим простым, по сути, вещам, которые были за века совершенно забыты человечеством. Человечество предпочло им тонкую кухню и элитное публичное одиночество, считая, что таким образом оно добралось до самых-самых вершин совершенства. Но стоило только ему все потерять, как оказалось, что именно эта простота и есть подлинная истина, а все остальное не более чем придумки двух-трех рафинированных людей не от мира сего.

Свое обещание я сдержал – рассказал кое-что о Новом Вавилоне, не вдаваясь, впрочем, в детали, после же уступил слово Одесситу, который прямо-таки рвался поведать всем о том, что видел и делал.

Лишнего он сболтнуть не мог, поскольку толком ничего не знал, да и к тому, что знал, наверняка от себя добавит столько, что никто не разберет, где тут правда, а где враки.

А еще через полчаса я в сопровождении Азиза, Насти и Голда тихо и незаметно покинул площадь, как это сделали до меня почти четыре с лишним десятка человек. По одному, по двое они отходили в сторонку, а после шли на берег, туда, где на волнах качался «Василек» и где потихоньку тоже разгорался огонь, у которого мелькали темные тени.

 

Глава 4

Мы пришли к этому костру последними, как и планировалось. Идея, которая вертелась у меня в голове давно, окончательно оформилась незадолго до заката, но все, что задумалось, было реализовано быстро и точно, Жека расстарался. Костер, ночь и несколько десятков людей вокруг него. Здесь были только «волки», «волчата» и их наставники. И больше никого. Ну, может, только Настя выбивалась из этого ряда.

– Все здесь? – спросил я у Наемника. – Никого не забыл?

– Да, – ответил он. – Кроме, разве, тех, кто в Новом Вавилоне остался, сам понимаешь. Из караулов всех снял, заменил гражданскими, которые половчее.

Джебе и Китти были здесь, я их заметил почти сразу. Джебе коротко кивнул, значит, прошла Китти проверку. Вот и славно.

– Хорошо, – одобрил я и шагнул к костру. – Рад видеть вас всех, братья и сестры. То, что я задумал, можно было сделать и там, в крепости, на глазах у остальных. Это было бы торжественно, с аплодисментами, но я не хочу, чтобы этот ритуал видели все. Нет, они тоже наши, они члены семьи, но то, что будет происходить здесь, предназначено только для вас. Вам не нужны аплодисменты и крики «Молодец!». Вы воины, ваше дело – воевать, умирать, возрождаться и снова воевать. В этом деле нет пафоса, и оно не требует чьего-то одобрения, это ваша судьба, которую вы выбрали сами. Сегодня тот из вас, кто не уверен в правильности сделанного выбора, может отказаться от этой судьбы. Его никто не осудит, он просто может встать и пойти вон туда, на утес, где веселятся те, кто вручил вам свои жизни. Но это – последний раз, когда можно что-то изменить, больше такой возможности у вас не будет. Теперь вы братство воинов, и каждый из вас должен знать, что его спину прикрывает друг, который не спасует в самый лихой час. И тот, кто стоит перед вами, должен быть уверен в том же. У вас есть минута, думайте.

Никто не встал, и никто не ушел.

– Не сомневался, – коротко прокомментировал это я. – Итак, вы все еще «волчата». Нет, кого-то из вас я уже называю «волком», но все это слова. Как отличить одних от других? И чем одни отличаются от других?

Я повернулся к Насте и посмотрел на нее. Она кивнула и показала мне связку кожаных шнурков с амулетами, которые болтались на них.

Кузнецы в Новом Вавилоне были отменные. За полтора часа они изготовили мне сотню незамысловатых амулетов – круг, в котором находилось некое существо, как кузнецы утверждали, волк. Снизу к кругу была приделана небольшая пластина, на которую можно было нанести надпись.

– Каждый из тех, кто сегодня станет «волком», получит такой амулет. Это будет только его амулет, отныне и навсегда, – громко и отчетливо сказал я. – Если «волк» погибнет, амулет непременно заберут его братья. Когда воскресшего «волка» отыщут, амулет снова перейдет к нему. А его непременно отыщут, вам ли этого не знать.

– Точно, – сказал кто-то, вроде бы Флай.

– «Волк» – это воин, – продолжил я. – Его задача – защищать и оберегать. Его судьба – война и бой, я уже про это говорил. «Волчата» – его младшие братья, он для них – наставник и пример для подражания. Все, что он знает, он должен передать им. Не помыкать, не унижать, а наставлять и учить. И именно «волки» будут решать, кто из «волчат» уже может стать одним из старших, а кому надо еще подучиться. В случае если кто-то из вашего братства опозорит себя, то именно «волки» будут судить, жить этому человеку или умереть.

– А ты? – спросил Тор. – Твое слово разве не последнее?

– У меня есть право слова, – подтвердил я. – Но если все «волки» будут единодушны, то я не стану им мешать. У Насти, Наемника, Жеки, Азиза и Марики тоже есть право слова, у кого-то – только как у наставников, у кого-то – как у членов совета семьи, но при этом оно не является решающим, оно рекомендательное. Ваши внутренние дела – это ваши внутренние дела. Внешние – да, есть командиры, есть приказы, которые вы должны выполнять, но внутренние… Вы братство, и только вам судить ваших братьев.

Ух, как у них блестели глаза! Я же говорил: романтика – великое дело. Ночь, костер, амулеты – все как надо. И ощущение единения. Людям, особенно сильным, такое всегда по душе.

– И еще одно, прежде чем «волчата» станут «волками», – обвел я глазами ребят у костра. – Да, вы теперь каста. Вы особенные. Но это не значит, что вы должны с презрением смотреть на всех остальных. На тех, кто пашет землю, разводит пчел и выращивает виноград. И они, и вы – одна семья. Вы существуете, чтобы их защищать. Не будет их – и что делать вам? Помните: не люди для вас – вы для людей. Ясно?

– Да, – донесся до меня ответ.

– Итак. – Я протянул руку Насте, и та положила в нее первый шнурок с увесистым амулетом. – Джебе.

Мой верный спутник, как всегда, неторопливо подошел ко мне и склонил голову.

– Тебе всегда доставались самые непростые задачи, так получилось. – Я надел ему на шею амулет. – Но не было ни одной, с которой бы ты не справился. Теперь ты «волк» по праву. Да, вот еще что: на пластине надо выбить или выцарапать имя. Это ко всем относится. Не хочется потом гадать, где чей.

Ребята закивали, кто-то сказал:

– Главное, амулет дай, а там все сделаем!

– Кому по времени его получить, тот получит, – заверил я остряка. – Ну что, продолжим? Тор, теперь ты.

Два с половиной десятка «волчат», получив амулеты, стали «волками». Последней я вызвал Китти. Жека, возможно, это и не одобрит, он сторонник той теории, что человек должен быть подготовлен всесторонне, но у меня свои виды и планы на эту девочку.

А в целом награды нашли героев, все ветераны получили амулеты, в том числе и Флай, который успел разок умереть. Два амулета я отложил отдельно, для Лакки и Перстня, которые несут вахту в Новом Вавилоне.

«Волчата» смотрели на оставшиеся амулеты голодными глазами, что меня устроило донельзя – вот он, стимул. Все верно я рассчитал. Вроде бы пустяк, а работает!

Если честно, я боялся, что они выслушать-то меня выслушают, а потом у виска пальцами крутить будут: мол, чем бы дитя ни тешилось. Но сработало. Ночь, костер и атмосфера сделали свое дело.

Финальным же аккордом первого ритуала посвящения выступила бутылка с виски, которую я достал из сундука, стоящего в моем доме, того, в котором некогда я хранил свой первый арсенал. И бутылка была та самая, которую я нашел на мониторе. Вообще-то я обещал ее откупорить с участниками самой первой вылазки в самый первый бункер, давал я такое слово. Вот только не сложилось с этим, когда мы вернулись, то прямиком попали на войну с рейдерами, потом что-то еще закрутилось, а затем при сплаве бревен совершенно нелепо утонул Бур, которому как раз и было обещано торжественное распитие данного напитка. Напоминать мне про это дело было некому, вот бутылка и дожила до сегодняшнего вечера, точнее – уже ночи.

И она сплотила нас окончательно. Кстати, ох и виски в бутылке оказался! Огонь, а не виски! И глоток-то я сделал небольшой вроде, там по-другому бы и не вышло – народу больно много, а бутылка всего лишь ноль семь. Так вот, глоток был небольшой, а штрафов за употребление этой огненной воды отсыпали столько, как будто я бочку выдул! Правда, в чем они выражались, я не знаю – как и всегда, сообщения пронеслись перед взором со скоростью экспресса.

Побыв на берегу еще часа полтора, мы оставили ребят и направились к крепости. Пусть посидят в своем кругу и поболтают – им есть что обсудить. А мне надо баиньки – завтра ни свет ни заря в дорогу. Правда, я сказал Джебе, чтобы он тоже не задерживался особо и поспал хотя бы пару часов. Побыть среди своих – это важно, но дело есть дело.

В крепости все уже угомонились, только постовые стояли у ворот, да патрульные негромко переговаривались, стоя у догорающего костра.

– Бдите, – погрозил им пальцем я. – И чтобы мышь не проскочила!

Одного из патрульных я знал, это был Слива, старожил крепости. Правда, он пришел в крепость не с нами, а где-то через неделю, одним из первых выйдя на свет костра и доказав нам, что наш способ поиска людей работает. А вот его напарника я не знал, похоже, он из бывших рабов.

– Спать, – сказал Голд, зевнув, и отправился к своему дому, следом за ним двинулась и Настя.

– Спокойной ночи, – пожелал им я и глянул на небо. Оно еще было черным, с яркими пятнами звезд. Стало быть, часа четыре на сон у меня есть.

– Хозяин, – рыкнул Азиз, одновременно закрывая меня своим телом и доставая пистолет.

Я ведь даже движения у порога своего дома не заметил, а он не только успел оценить ситуацию, но и среагировать на нее. Хорошо хоть, что палить не начал.

– Пан Сват, – послышался от порога немного испуганный женский голос, – скажите своему человеку, чтобы он не стрелял. Это я, Алиция.

– Вы выбрали неудачное время для визитов, – суховато сообщил ей я. – И вам крупно повезло, что вы до сих пор живы, Азиз редко медлит. Он сначала стреляет, а уже потом думает.

– В этом мире так и надо, – откликнулась она. – Делать все быстро и не задумываясь.

Азиз растянул губы в улыбке, проворчал что-то вроде: «Давно пора», – вытянул меня из-за своей спины и подтолкнул к этой женщине.

– Согласен, но думать все-так стоит. – Я подавил зевок. – Вас на ночлег устроили?

Я не тупой и все понял: и зачем она здесь, и что она вкладывала в свои слова. Только вот какая штука: то ли я устал, то ли еще чего, но не хотел я ее. Да, красивая, да, все при ней, но… И потом, было в этом что-то… карьерное, что ли. Она покрутилась в крепости, увидела, как мы живем, что у нас тут неплохо, – и вроде как закрепляет позиции. А то и того хуже – приносит себя в жертву с теми же целями. Мне такого не надо. Я и так ее товарок к нам заберу.

– А я не спрашивала вашего согласия. – Меня схватили за отвороты куртки и прижали к стене. – Я сама беру то, что хочу.

– Даже если это принадлежит не тебе? – раздался звенящий от злобы голос Насти. – Скажу тебе так: это называется воровство.

– Я никогда ни у кого ничего не крала. – Даже в темноте было видно, как сузились глаза полячки. – Когда мужчина один, это всегда видно. Вот этот мужчина – ничей, он один. Ты с ним давно, мне рассказали, так чего ждала? Ты что-то сделала? Ты просто смотрела и ждала. А я пришла и взяла.

– Попыталась взять. – В руке Насти появился пистолет, и Азиз, с интересом за этим всем наблюдавший, одобрительно загукал. – Не думай, что это будет так просто.

– Лучшие люди нашей кунсткамеры, – пробормотал я, отцепил от себя пальцы Алиции, махнул рукой и ушел в дом.

Ну их на фиг, пусть хоть поубивают друг друга. Тут даже тщеславие не потешишь. Одна и вправду сама не знает, чего хочет, вторая в себе уверена так, что аж скулы сводит. Может, действительно Галку с собой поселить? Мозгов у нее нет, зато и проблем никаких не будет.

Я почти уже заснул, когда в дом кто-то вошел. Это была Настя.

– Алиция, конечно, заносчивая тварь, – сказал мне она, проведя ладонью по моей щеке. – Но в одном она права: я и вправду ничего не делала, хотя и надо бы. Сам ты все равно ничего не заметишь, то ли потому, что слепой, то ли потому, что тебя все время отвлекает что-то.

Наверное, ей надо было что-то ответить, но я этого делать не стал. А зачем? Тут не говорить нужно, а действовать, раз уж все так обернулось. Так меня учил капрал Ешка на первом курсе академии, а уж он-то в этих вопросах разбирался!

Я люблю раннее-раннее утро. Точнее, я полюбил это время суток здесь, в Ковчеге. В том, умершем мире, что утро, что день, что ранний вечер были одинаковы – солнце в дымке, смог и неумолчный гул цивилизации.

Здесь же все по-другому. Тишина, бирюзовое небо, неяркое солнце и звуки просыпающейся природы. Я не романтик, да и не был им никогда, но это зачаровывает. Добавьте сюда влажный от росы воздух, наполненный ароматами степи, и попробуйте меня понять.

Ну правда, степь можно осязать, только находясь в ней, в крепости с этим уже сложнее, человек все умудряется загадить. Но мы в полной мере ощутили полноту бытия. Когда свежеумытое солнце выползло на небо, мы уже спешили туда, где меня ждет Салех.

Мы – это я, Джебе, Азиз и Настя. Да, вот взял ее с собой, она меня об этом попросила. Нет, если бы я захотел, то осталась бы она в крепости, никакого особого отношения к ней не будет, это однозначно, и те часы, что мы провели этой ночью, ничего не меняют. Но в данном случае – почему бы и нет? Мне не сложно, ей полезно. Стрелять она уже научилась, а вот решать вопросы без оружия – пока нет. Хотя кто бы говорил? Мне самому эту науку еще постигать и постигать. Не хватает мне и знаний, и умения видеть всю картину в целом. Так, выезжаю кое-как на инстинктах и интуиции, но долго ли это продлится? Людей под моей рукой все больше, лицо мира стремительно меняется, общины крепнут, перерастают в группировки и сообщества.

Хорошо, что люди вокруг меня собрались разумные и самодостаточные, хоть и не без тараканов в головах. Правда, с теми, которые без тараканов, жить неинтересно, у них полета фантазии нет. А без этого тоже никак. Ну да, оружие – двигатель прогресса, но зато любопытство – его проводник. Потому и рвется в экспедицию к верховьям Большой реки столько народу – интересно же. Даже флегматичный Тор нынче ночью объяснял мне у костра, что он, при необходимости, может нашим «Васильком» управлять, если Одессита подменить надо, мол, дома, во фьордах, он на разных судах с отцом хаживал. Давал, стало быть, понять, что ему очень охота войти в состав экспедиции.

И я его возьму с нами. Тор вообще правильный боец – думающий и добросовестный.

Вот вернусь в Сватбург, сформирую группу – и вверх по реке рвану. Причем не наблюдателем пойду, как сначала хотел, а главным. Почему нет? И чего тянуть? Одессит как раз за это время успеет туда-сюда по реке сгонять и привезти в крепость женщин из леса. Не скажу за всех, но толковые там есть, я Дарье про их угодья рассказал, так она задала мне пару вопросов, поугукала и сказала, что сама завтра, то есть уже сегодня, Одессита отправит в поход за людьми. Как видно, усмотрела в моих рассказах что-то важное.

Но Алиция какова, а? Умеет брать жизнь за рога. Надо ее будет в лес отправить, на поляну, от греха, пусть тамошнему лешему глазки строит. А то она мне здесь хвостом накрутит, знаю я таких.

А вообще я ей благодарен. Одному, конечно, проще, но я рад, что с Настей все так вышло. Правда, теперь надо приглядывать за Марикой. Не думаю, что я ей прямо вот так уж нужен, но собственница она страшная, привыкшая, что Вселенная вертится вокруг нее. И мы с Жекой – часть ее собственности и обитатели ее Вселенной, не предназначенные для использования другими людьми. Так что Настя, ложась в мою постель, ступила на очень скользкий и опасный путь.

Что же до Фрэн… Ну, получилось так, как получилось. Наверное, могло у нас что-то выйти, могло. Вот только для этого «чего-то» надо было ей цветы подарить, стихи почитать, вечером на небо с ней поглядеть, а у меня на это времени нет совершенно. Вот совсем. Ну, не вышло – и не вышло. Не беда.

Ходьба стала для нас привычным делом, километры мы отмахивали незаметно для самих себя, знай только фиксировали уже привычные для нас путевые знаки степного фарватера – приметные валуны, маленькие рощицы и все такое.

Впрочем, Джебе, как всегда, был при деле: неугомонная Фира каким-то образом узнала о том, что мы уходим на рассвете, встала даже раньше нас и устроилась в засаде у пролома в стене.

Дождавшись нас, она сначала попробовала напроситься в группу, так, ради приличия, а после, убедившись, что шансов на это нет, впихнула в руки Джебе все то же самое переговорное устройство, что нам бонусом в городе азиаты дали.

– В лесу оно ни фига не работает. Так, километр-полтора, – размахивая руками, объясняла неугомонная рыжая бестия послушно ее слушающему Джебе. – Посмотрим, что в степи, на сколько этой рации хватит. Аккумулятор заряжен, так что я на тебя надеюсь. Смотри, что надо делать…

Подвести Фиру исполнительный Джебе не хотел, а потому время от времени включал устройство и о чем-то с ней переговаривался. Как и предполагалось, в степи оно работало куда лучше – мы отошли от крепости уже на приличное расстояние, а голос Фиры был все еще различим, правда, звучал уже совсем не так чисто и громко, как до этого, забиваясь шумами, свистом и каким-то улюлюканьем.

Окончательно связь пропала только тогда, когда мы достигли оазиса с родником, того самого, где некогда наша совсем малочисленная на тот момент группа, состоявшая из меня, Павлика, Трифона и Насти, встретила Профа. С того времени оазис стал обязательным местом привала для любого жителя Сватбурга, выбравшегося за пределы крепости. Это перешло из насущной необходимости в разряд традиций. Не передохнул в оазисе с родником – не будет тебе дороги, хоть на пять минут да остановись. И непременно наполни флягу водой из родника, она приносит удачу.

Люди любят выдумывать традиции, а потом их культивировать.

Хотя, ради правды, оазис стоял ровно на таком удалении от крепости, что не передохнуть здесь было бы как минимум глупо. Да и вода в роднике на самом деле была вкусная.

– А все равно нормально, – сказал нам Джебе, выключая переговорник. – Легкий он, хоть и здоровый опять же – вон как далеко взял, не то что тогда, в лесу.

– Пустое пространство, помех нет. – Я присел под дерево и прислонился к нему спиной. – Уф, хорошо. Так вот – степь же ровная как стол, чего им далеко не брать? Воздушное пространство пустое, магнитных аномалий тут вроде тоже нет, а значит, и помехам взяться неоткуда.

Ко мне подошла Настя, вытирая лицо, – она умылась холодной водой. Села рядом и прислонилась своей спиной к моему плечу. Такое случалось и раньше, но сейчас это выглядело немного по-другому, была в этом какая-то извечная женская гибкость, которая четко давала понять любому зрителю, что теперь я ее собственность.

Вот и Джебе это уловил, глянул на нас и перевел взгляд на Азиза. Тот раздвинул толстые губы в улыбке, подмигнул моему ординарцу и сделал некий знак, потерев большой палец об указательный.

– Да ладно? – немного расстроенно удивился ординарец. – Не ожидал.

Он достал из кармана перочинный нож, который невесть где раздобыл, и протянул его зимбабвийцу. Тот довольно цыкнул зубом.

– Вот жуки, – равнодушно сказал я, сразу поняв смысл этого действа, надвинул кепи на глаза и откинул голову назад.

Насте понадобилось для осознания произошедшего чуть больше времени, и возмутилась она куда сильнее.

– Сволочи, – сообщила она ухмыляющимся соратникам. – Спорили? А от тебя, Джебе, я такого вообще не ожидала! Поставить не на меня?

– Да ладно, – отмахнулся тот. – Ну не на тебя, что теперь?

– А на кого? – потребовала у него ответа Настя. – На Фрэн? На Марику? Или вообще на эту корову Алицию?

Сам факт, что кто-то делал ставки на то, с кем я пересплю, ее не волновал. Главное, не на нее ставили. Женщина, одно слово.

– Алиция красивая. – Азиз причмокнул. – Ляжки толстые, грудь большая!

– А ну, тихо! – встрепенулся я, привстав. – Тихо, я сказал!

Степь никогда не молчит. Птицы, мелкая живность, ветер, колышущий траву, – это все создает неумолчный фон. Но она все равно не лес, который надежно гасит звуки, а потому человеческая речь, пусть и негромкая, слышна издалека, даже днем. А особенно если говорят несколько человек.

– Люди, – мигом среагировал Джебе, который был, как всегда, настороже, мне даже можно было не отдавать ему соответствующих распоряжений. – Смело идут, не таятся.

Он щелкнул предохранителем автомата, то же самое сделал Азиз, уже на ходу. Люди приближались со стороны степи и двигались по направлению к Сватбургу. Зимбабвиец, как всегда, непостижимо легко, как будто танцуя, пересек оазис и устроился под одним из деревьев. Здоровый, как лось, а движется, будто балерина, и совершенно не шумит. Ведь ни одна веточка под ногой не хрустнула, и даже сошки пулемета, которые он моментально разложил, не звякнули. Мне бы так!

Это были кочевники, как видно, один из поисковых отрядов. Человек десять переговаривались на ходу и вели за собой улов – два десятка рабов в колодках.

Вот вам и ответ, почему на свет костра никто два дня не выходил. Не успевали – их раньше хомутали и в колодки определяли.

Нет, это надо пресекать, однако. Это уже наглость. Но делать это надо по уму.

– Не стрелять, пока не дам команду, – прошептал я Азизу, который повел было шеей. – Сначала пообщаемся.

– Оно тебе надо? – сердито прошептала мне Настя. – Совсем ведь обнаглели! Да и не узнает никто.

– А если хотя бы один уйдет? – возразил ей я. – А если это только головной отряд? Нам война сейчас не нужна, нам мир нужен. Мы два фронта не потянем просто. Но если они в меня шмалять начнут, валите всех, тогда уж какие разговоры.

– Вместе с рабами? – уточнил Джебе.

– Естественно, – сердито ответила ему Настя. – Они свидетели.

– Рабов повремените стрелять, – подумав, сказал я. – Опросим их сначала – кто, что, может, среди них мастера есть или маги. А вот потом уже… Тьфу! Да не забегайте вы вперед, не будет никакой стрельбы. Не совсем же они дураки. Азиз, я сейчас их остановлю, если задергаются, дай упреждающую очередь. Только не длинную, патроны попусту не жги.

Кочевники были от нас уже примерно в ста шагах, и я громко крикнул:

– Мое почтение, воины Предвечной степи. Не надо делать резких движений, и никто не пострадает.

Надеюсь, они понимают английский.

Степняки остановились. Двое схватили затрапезные охотничьи ружья, остальные наложили на тетивы луков стрелы. Шустрые ребята.

– Еще раз повторяю: нет нужды браться за оружие, – по возможности дружелюбно сообщил им я. – Тем более не сильно оно вам и поможет, в случае чего. Мы не враги народу Предвечной степи, а друзья. Я лично друг Салеха, думаю, он вам известен.

– Откуда нам это знать? – крикнул один из них, как видно, лидер. Классический такой степняк, с глазами-щелочками и плоским лицом.

– Если бы я хотел вас убить, то уже бы это сделал, – не люблю говорить штампами, но приходится. – Но поскольку мы не враждуем, вы живы. Опустите оружие и поговорим.

Кочевники задумались, и я скрепя сердце сказал:

– Джебе, причеши их. Только поэкономней с патронами.

– Есть. – Мой ординарец дал короткую очередь поверх голов кочевников.

– Не будем тратить время. – Я достал из кармана фирман, который мне вручил Салех. – У меня его маловато, а вот дел – полно. Старший пусть подойдет сюда.

Я встал на ноги, не слушая недовольное шипение Насти, и шагнул из-за деревьев в степь.

Секундой позже один из кочевников, как видно разглядев меня, что-то прошептал плосколицему, и тот, кивнув, забросил ружье за спину и пошел мне навстречу.

– Вот верительный знак, что мне вручил мой друг Салех. – Я потряс кожаным ромбиком на шнурке. – Он заверил меня, что каждый сын Предвечной степи, который его увидит, окажет мне почтение, как другу – днем и как гостю – ночью.

Ну, про последнее он мне не говорил, но это и не важно.

– Да, это знак Салеха. – Предводитель степняков, как только приблизился ко мне, сразу цапнул фирман, чтобы разглядеть его. – Я рад встретить здесь друга нашего народа.

А по-английски он говорил как бы не лучше меня.

– Не могу сказать того же, – добавил я строгости в голос. – Был бы рад встретить тебя в Предвечной степи, но не здесь. Как твое имя, воин?

– Размик, – помедлив, ответил тот.

– Размик, здесь не степь, – обвел я руками окрестности. – Это моя земля. Это земля моей семьи, и здесь нельзя охотиться ни на людей, ни на дичь никому, кроме нас.

– Где это написано? – пожал плечами кочевник. – Где пограничные столбы? Здесь везде степь, а где она есть, там наши владения. Я знаю, кто ты. Ты Сват, каган людей, живущих на Большой реке. Ваши владения – река. Наши – степь. Все честно.

– Размик, до моей крепости отсюда четыре часа пути, – нахмурился я. – Уверен, что ты это знаешь. Да, мы живем рекой, но это не значит, что земля за крепостью не принадлежит нам. Мы не ходим в степь за добычей, мы знаем, что она ваша. Но все, что лежит в двух днях пути от нашего дома, – наше. Согласись, мы имеем на это право.

– Не соглашусь, – возразил мне степняк. – У нашего великого кагана нет с тобой договоренностей. Да вовсе никто ничего пока не делил, эта земля общая.

И ведь прав, собака такая, плосколицая.

– Но из уважения к тебе мы уйдем отсюда, – продолжил Размик. – Не вижу смысла устраивать конфликт на ровном месте, даже если это место – степь.

Вот тебе и дикий кочевник. Хотя я все сделал так, как когда-то меня учил Проф: разговаривая с детьми степей, всегда требуй больше и не уступай ни шагу. Как только ты делаешь шаг назад или просто стоишь на месте, они делают шаг вперед.

– Когда я увижу Салеха, то поговорю с ним на эту тему, – сказал я Размику. – А он донесет мои слова до великого кагана. Надо разграничивать степь, это не дело.

– Границы в степи – это утопия, – окончательно добил меня своей эрудицией кочевник. – Зачем они здесь? Здесь простор!

– Вот эти люди могли быть нашими, теперь же они ваши. – Я показал на их добычу. – И нам придется их покупать. Ну, может, не конкретно этих, но все равно…

– Откуда тебе знать, где мы их наловили? – усмехнулся Размик. – Может, далеко отсюда?

– Может, – не стал спорить я. – И даже выяснять не буду. И ругаться не стану. Но прошу тебя вот о чем. Запомни сам и скажи своим друзьям: вот это – наша земля, от крепости на Большой реке и до Дальнего леса. Она под нашей защитой, и все, что тут есть, – люди ли, звери ли – тоже наше. Мы рады видеть вас здесь как гостей и друзей, но не как охотников. Бывает, что здесь гуляют наши женщины, наши дети, они знают, что здесь с ними ничего не случится. И представь себе, что будет, Размик, если ты или кто-то из твоих соплеменников умыкнет их? У нас есть следопыты, мы найдем наших людей, даже если для этого придется прийти в ставку великого кагана. И что, по-твоему, будет дальше, после того, как мы это сделаем?

– Подобное мне в голову не приходило, – подумав, ответил мне Размик. – Ты прав, мы уходим. Я донесу твои слова до наших старейшин.

– Когда я увижу Салеха, то подкреплю твои слова своими, – заверил его я. – И не забуду упомянуть о твоей рассудительности и о том, что ты достоин быть не десятником, а сотником. Или даже темником, если на то будет воля великого кагана.

– Это лишнее, – повел бровью Размик, но глаза его блеснули. – А когда ты увидишь мудрейшего Салеха?

Ага, так я тебе и сказал.

– Не знаю. – Я пожал плечами. – На следующем торгу, но пока его дата еще не определена.

– Торг! – скривил рот кочевник. – Когда он теперь будет?

– А что ему может помешать? – немедленно спросил у него я.

Лишняя информация мне не помешает.

– Жизнь непредсказуема. – Размик явно не собирался мне ничего рассказывать. – Прощай, каган Сват, я был рад свести с тобой знакомство. И о тебе, и о твоих людях в степи говорят хорошо. Вы воины, мы это знаем. Вы не желаете проливать лишнюю кровь, но смерть не пугает вас. Ни своя, ни чужая.

– И я рад знакомству с тобой, Размик, – протянул кочевнику руку я. – Если тебе и твоим людям нужна вода – она есть в этом оазисе. Мы уже уходим, так что вы можете передохнуть в нем. Но до темноты вам лучше его покинуть, сюда иногда заглядывают наши патрули. У меня нет фирмана, который я могу тебе дать, а мои люди словам не верят. Ты понимаешь меня, воин?

– Более чем, – тряхнул мою ладонь Размик. – Рабов не купишь? Дешево отдам.

Я бы купил, да куда их девать? Отправлять же эту орду в Сватбург я не хотел, мало ли что. Не разберутся посты, постреляют их еще.

– Нет, – отказался я. – Мы идем в лес, куда нам с ними?

Обменявшись еще парой фраз, мы расстались.

– Обошлось, – заметила Настя, когда оазис уже скрылся из виду. – Но наглые.

– Самое забавное, что отчасти он прав, – возразил я ей. – Границ как таковых нет, а значит, всяк бродит там, где хочет. Надо это дело как-то устаканивать уже.

Было у нас опасение, что Размик пошлет за нами хвост, но нет, ничего такого мы в результате не приметили.

Шли мы ходко и к тому времени, как совсем стемнело, все-таки добрались до своей цели.

– Костер, – ткнула Настя в красную точку, которая светилась на темной границе леса.

– Холм с колодцем, – удовлетворенно сказал я. – Считай, пришли.

 

Глава 5

Нас ждали. Крис, щеголявший висящими на поясе ножом и флягой, встретил нас неподалеку от холма.

– Салех ожидает вас, – сразу сказал он. – Нам надо поспешить. Ночь коротка, утром он должен быть у великого кагана, потому не будем терять времени.

Любой нормальный человек, даже весьма смутно знающий, где находится каганат и сколько до него добираться, просто не мог не задаться вопросом: как именно Салех собирается утром быть километров за сорок от того места, где мы сейчас находимся?

Но я не стал спрашивать. А зачем? Скоро я все узнаю из первых уст.

Впрочем, даже этого мне делать не пришлось, поскольку первым, что бросилось нам в глаза, когда мы приблизились к холму, был тот самый багги, про который рассказывал Джебе. Ну, наверное, тот самый, если только наши друзья из Предвечной степи не обзавелись целым парком таких машин.

Небольшой, маленько помятый, двухместный, практически с совсем открытым верхом, он преспокойненько стоял себе в стороне от колодца, и поджарый кочевник отмывал его от степной пыли, время от времени запуская пучок травы в деревянное ведро с водой. Прятать его от нас никто и не подумал.

– Он? – спросил я у Джебе.

– Он, – подтвердил тот. – Вон там значок, про который я говорил. На капоте.

Увы, но в сгустившихся сумерках я на таком расстоянии ничего не разглядел. Ну, значит, потом посмотрю, никуда он не денется от меня теперь. Да и не столь этот значок важен, гораздо важнее понять, откуда у них вообще подобные транспортные средства взялись.

– Сват! – послышался голос Салеха, а следом из-за кустов, окружавших колодец, появился и он сам. – Я знал, что ты непременно придешь. Ты из тех людей, которые верны клятве дружбы.

– Есть такое, – подтвердил я, делая несколько шагов ему навстречу. – Про меня эти слова. Я бы и раньше пришел, да дела на реке были. Слушай, не знаю, как у вас в степи, а у нас на берегах столько всякой швали развелось – не успеваем их отстреливать!

– У нас все гораздо веселее. – Салех заключил меня в свои объятия, похлопывая ладонями по спине. – Что до дел в наших краях – для того и звал, есть серьезный разговор. Но сначала – кушать. Закон степи таков: встретил друга – накорми его и тех, кто пришел с ним, а уже после говори о делах. Мы тут косулю добыли, вот, жарим ее. Слушай, молодая совсем, мясо нежное, во рту тает просто.

– Косулю? – заинтересовался я. – Вроде не встречалась нашим охотникам такая.

– И нам она не встречалась раньше. – Салех махнул рукой, показывая куда-то вдаль. – А сегодня вон там целое стадо встретили, голов в сто, если не больше. Откуда взялись – не знаю. Наверное, кто-то там, наверху, решил, что нам еды не хватает, вот и подбросил гуманитарный паек!

У нас сиг в реке заплескался, тут косули бегают стадами. Однако прав Салех, увеличивается список съедобной живности. И это хорошо. Вот только вместе с дарами природы не прирастает ли так же поголовье всякой нечисти, вроде страхолюдов из болота и той твари, что некогда Флая убила?

– Что, красавица, нравится мой транспорт? – весело спросил Салех у Насти, которая совершенно без стеснения подошла к багги и пробарабанила по капоту пальцами что-то вроде бравого марша. – Если хочешь – садись в него, посиди, покрути руль. Почему нет?

– С удовольствием, – не стала отнекиваться Настя и запрыгнула на сиденье.

– Знаю, что ты кушать не сможешь, Сват, пока не узнаешь, откуда у меня такая красота, – тихо сказал мне Салех. – Все расскажу, поверь. А чтобы тебе совсем спокойно стало – он один такой на всю степь. По крайней мере у нас. А еще точнее – у меня. Каган про него не знает.

– Теперь вообще есть не смогу. – Я притворно нахмурился. – Теперь еще интереснее стало.

– Тебе интересно, а у меня сколько времени – одна головная боль, – пожаловался мне Салех. – Ладно, идем кушать, время дорого. Крис, приглашай наших гостей, они устали с дороги. Девочка, иди за стол, потом, если захочешь, мы даже дадим тебе прокатиться на этой машине.

Надо заметить, что на полянке, где некогда весело булькал родник, а теперь стоял сруб-колодец, который являлся настоящим произведением зодчества, были расстелены две импровизированные скатерти – одна для воинов Салеха и моих бойцов, вторая, поодаль – для нас с ним.

– Славная она. Я помню ее, – сказал мой собеседник, глядя на воодушевленную его обещанием Настю, которая сразу ухватила приличный кусок мяса. – Ты с ней спишь?

– Это так заметно? – присаживаясь на землю, удивился я.

– Давно живу на свете, – расплывчато ответил мне Салех, а после рассмеялся. – Ты смотришь на нее по-другому, Сват, не так, как раньше. Моя работа там, на старой Земле, заключалась в том, чтобы видеть то, чего не видят другие, и связывать факты, которые вроде бы никак друг с другом не соотносятся.

– Разведка? – без особого смущения спросил я, выбирая кусок мяса порумянее.

– Пфе! – фыркнул Салех. – Разведка! Это разве уровень? Скажем так: я занимал довольно высокий пост в аналитической службе одной очень серьезной корпорации, которая была связана с производством продуктов.

Ну да, разведка курит в стороне. Уровень их специалистов и сотрудников аналитических отделов продуктовых корпораций, которые, по сути, Землей и владели, был несравним. Более того – лучших людей из разведки те же самые корпорации перекупали без всякого смущения и лишней скромности, благо возможности позволяли. Люди хотят есть всегда, а потому те, кто сидел на самом верху пищевой цепочки, повелевали миром.

А уж какие между этими титанами, обеспечивающими Землю жизнью, бушевали войны – это вообще отдельная тема.

Недооценил я Салеха. И Голд ничего не почуял, что странно. Ладно я, мое дело на «том свете» было сначала с автоматом бегать, потом штаны в офисе просиживать, что так, что эдак – среднее звено. Но он-то вроде как профи? Беседовал же с ним, какие-то вопросы задавал.

Впрочем, какая теперь разница. Да и критичного в этом ничего нет. Ну, оказался человек не мастером по наладке теплосетей, а аналитиком крупной транснациональной корпорации – и что это меняет? Тем более мы вроде как друзья, а не враги. И еще – мозги в этом мире не последнее дело, но пока больше ценится умение быстро и ловко убивать. Потом все это поменяется, и умники снова выйдут на первый план, но вот только до этого «потом» еще дожить надо. Когда оно еще наступит…

– Удивлен, – утвердительно сказал Салех, с интересом наблюдая за мной.

– Если только маленько, – помотал я головой. – Кстати, ты же как-то говорил мне, что был немаленьким человеком на «том свете». Просто не уточнял, кем именно.

– Немножко лукавишь, – погрозил мне пальцем Салех. – Но совсем немножко. Да какая разница, кто кем там был. Важно, кто кем здесь стал. Я тебе больше скажу, Сват: мешает нам наше прошлое иногда. Мне вот мое помешало, да.

– В смысле? – спросил я и впился зубами в сочное прожаренное мясо.

– Ошибся я, – горестно вздохнул Салех. – Да не один раз, а несколько.

– Никак тебя изгнали? – Я даже жевать перестал. Если это так, то все плохо. – Что, с каганом не поладил?

– Не изгнали, – успокоил меня Салех. – Но из-за тех дел, которые сейчас начались в степи, возможны любые варианты. Ты кушай, а я тебе расскажу о том, где я просчитался и что происходит. А потом будем думать, как нам сделать так, чтобы и тебе, и мне было хорошо.

– Уже то хорошо, что эту фразу никто не слышит, – хмыкнул я. – А то что люди бы подумали.

Салех улыбнулся, показывая, что оценил эту мою незамысловатую шутку, и начал свой рассказ.

Салех с самого начала, как попал в каганат, тогда еще немногочисленный и только-только встающий на ноги, оценил его потенциал. Харизматичный лидер, культ силы, возвращение к истокам степной культуры – все, как мы и предполагали. И он, используя свои навыки, достаточно быстро пролез наверх, благо тогда это было сделать несложно.

Вот только двух вещей он не учел. Точнее, учел, но недооценил. Первое – что у великого кагана так быстро снесет крышу от свалившегося на него объема власти. И второе – что культ силы, к которому он тоже приложил свою руку, тщательно его взращивая, подомнет под себя кто-то другой.

А другой нашелся. Некий Асланбек, который на «том свете» возглавлял армию в одном из небольших государств, входивших в состав Семи Халифатов, и оказался он куда как шустер. Этот бравый вояка прибился к каганату не так давно, но карьерных успехов достиг просто фантастических. Он действовал последовательно и крайне жестко, захватывая власть. Для начала он подмял под себя все вопросы воинской подготовки новичков, затем возглавил аль-арсиев – личную гвардию великого кагана, а после внезапной и непонятной смерти Джары, который отвечал за войско каганата в целом, занял и этот пост. В результате на прошлой неделе Асланбек сообщил всем ближникам повелителя степи, что только он теперь будет решать все военные вопросы. И большую часть невоенных – тоже. А остальным лучше во власть не лезть, а то ведь он человек простой, прямой и резкий, особо церемониться не будет.

И заметим: все это – с благословения кагана, который верит ему, как никому другому, видимо, из-за родства душ. Он и сам предпочитает решать вопросы силой.

Нет, можно было бы закрыть вопрос с этим шустрым воякой с помощью щепотки чего-то эдакого, подсыпанного в еду, или просто меткого выстрела в ночной тиши, но великий каган хоть и сбрендил в каком-то смысле, все же не настолько, чтобы не понять, откуда пуля просвистела. И полетят головы всего его ближнего круга, это уж наверняка. А умирать не хочется. Даже так, как здесь.

В общем, просчитался Салех. Он-то по привычке плел свою паутину, ловя в нее нужных и не слишком людей, расставлял их по местам, проще говоря – создавал систему. А надо было совсем другим заниматься и по-другому действовать. Надо было жестко продавливать свою позицию, чтобы все боялись не того, что ты что-то знаешь, а того, что ты просто можешь взять и убить ненужного тебе человека. Как это делает Асланбек, который уже благополучно уничтожил две трети ближнего круга кагана, причем без хоть сколько-нибудь внятных объяснений и не слишком это скрывая.

Салеха, впрочем, он пока не трогает. Контакты-то с нами – в его руках, Салеховых, и через них к кочевникам течет тоненький оружейный ручеек. Луки луками, но и об огнестрельном оружии забывать никто не думал. Но это только пока, что будет дальше, не ведает никто, кроме, может, Асланбека и самого великого кагана. А эти двое, как правило, не думают, а действуют.

– Так, может, их обоих? – перебил я Салеха. – И кагана, и Асланбека. В один день.

– Не может, – печально ответил мне он. – Тогда результат будет еще хуже. Резня начнется, и меня прикончат одним из первых. Опять же все мои труды насмарку.

Что приятно, сама по себе мысль об убийстве кагана отторжения у него не вызывает. Впрочем, о чем я? Какое отторжение, Салех – прагматик до мозга костей. Но то, что он готов со мной такое обсуждать, уже само по себе неплохо.

Интересно, почему он так уверен в резне? Может, и не будет ничего такого, особенно если все верно спланировать. Хотя не мне судить. Салех знает ситуацию изнутри и наверняка многое не договаривает.

Но Асланбека этого так или иначе надо изводить, я таких знаю, видел. И даже без благословения на то Салеха. Рано или поздно этот товарищ отправится завоевывать весь мир, и мы на его пути будем первыми. Рассказывали нам про подобных вояк в академии и про их методы – тоже. Они все приходили к печальному финалу, но до этого успевали выжечь половину земного шара. Не надо нам здесь такого, мы его раньше убьем.

Хотя если Салех не врет, то его самого быстро отправят вслед за Асланбеком, и тогда торговли мне не видать. Рабов-то я, может, и куплю, а вот редкий товар сделает мне ручкой. Как же у них там все непросто!

Впрочем, я бы и кагана грохнул, но если и впрямь будет резня, то тогда, со слов Салеха, ему хана. И снова вопрос: кто мне людей поставлять будет? В данном случае уже любых людей. Их же ловить некому станет, а значит – поставкам конец.

И все же резня очень соблазнительна. Одни поубивают других, а остатки этих ребят мы сами добьем. Вот только свято место пусто не бывает, кто-то на него да придет. И связей с этим «кем-то» у меня уже не будет.

Нет, тут думать надо, и не мне одному. Послушаю, что Голд скажет по этому поводу. Да и Жека в таких вопросах тоже неплохо соображает.

– В результате в каганате неладно, – продолжал тем временем свой рассказ Салех. – Мир и согласие в совете разрушены. Кто из ближников уже мертв, другие боятся умереть. Это еще ничего, внутренние дела как-то можно было бы привести в норму, но тут случилось совсем уж неприятное событие.

– Салех, не нагоняй туману. – Я налил себе в исключительно изящно сделанный деревянный кубок воды из кувшина, стоящего на скатерти. – Витиеватость не к месту, прости за резкость.

– Помнишь, ты спрашивал у меня, что находится вон там. – Салех махнул рукой. – За Огненной грядой?

– Помню, – внутри у меня приятно заныло. Наконец-то появится ясность в этом вопросе. Впрочем, кое о чем я уже догадывался. Багги, обрывки сведений, полученных из разных источников, – это все складывалось в общую картину. Но лучше – сведения из первых рук. – Было такое.

– Так вот. Огненная гряда – это горная цепь, высокая, смертельно опасная и практически непроходимая. Без специального снаряжения непроходимая – скалы, ущелья, все такое-прочее. Да еще и с разными неприятностями вроде то и дело просыпающихся маленьких вулканов, которые заливают все на своем пути лавой. – Салех тоже отпил воды. – А вот за ней стоит город. Точнее, там не только город, там много чего есть – пустыня, десяток оазисов, огромное соленое озеро, огромное, как море. Вроде даже как даже джунгли у них там есть. Но все крутится вокруг него, этого самого Атом-сити, такое имя носит город.

– Стало быть, будущее все-таки наступило? – Я мысленно погладил себя по голове. Все угадано верно. – В смысле, это Фьючер?

– Знаешь, не уверен, что все именно так, – помолчав, ответил Салех. – Просто там такой антураж. А вот люди, попавшие туда, решили, что под это дело все и заточено, ну и начали отыгрывать тот мир, в который и хотели попасть. Ты же не забыл о том, что все это как игра задумывалось? Просто для нас с игрой не сложилось, мы сразу начали жить. А для них все получилось, звезды там сошлись так. Не все люди этому рады, естественно, но недовольным пришлось приспосабливаться. Или умереть.

– Но материальная база-то у них нашлась для подобных забав? – Я потыкал пальцем в ту сторону, где стоял багги. – Нам таких штук не дали.

– Может, мы их просто еще не нашли? – предположил Салех. – Может, просто плохо искали? Вот у тебя есть оружие, люди, всякое-другое. Что тебе мешало заняться тем же, чем занимаются в Атом-сити?

– Да я как-то о подобном и не задумывался, – почесал я затылок. – И потом – не до того мне. У меня крепость, люди, река с пиратами, которые покою не дают. До игр ли в постапокалипсис тут?

– Ну вот, – произнес Салех мягко. – И еще – у них горы и пустыня, сам пейзаж говорит о том, что мир умер и лежит в руинах. Возможно, окажись там в нужное время ты или я, возьми власть в свои руки – и история Атом-сити пошла бы другим путем. Но все вышло так, как вышло. И теперь там проживают немного девушек почти без одежды, но зато с пирсингом, и множество крепких ребят с забавными прическами и в кожаных куртках. А в пустыню поодиночке вообще никто не ходит, поскольку там черт знает что творится. Понятное дело, что человеческая жизнь там стоит дешевле воды, а старикам в Атом-сити и вовсе не место.

– Да пусть живут как хотят, – не стал с ним спорить я. – Холера с ними. Горы, как ты и сказал, непроходимые, так в чем печаль? Да и на кой им ваша степь? Не антуражно, они сюда сами не пойдут.

– Степь им не нужна, – подтвердил Салех и скривился, как от зубной боли. – И жили бы они себе спокойно за горами как жили, твоя правда. Да так и было. Только теперь все это закончилось, теперь другая история началась. Война с Атом-сити началась.

– Салех, либо говори все, либо не говори ничего, – не выдержал я. – Война при раскладе «они там, а вы – тут» невозможна. Значит, есть сообщение с той стороной?

Ясно дело, что проход был, даже дурак до этого додумается. Но я хочу, чтобы он сам это сказал.

– Есть. – Салех кивнул. – Проход есть. Официально – один, но лично я знаю два и подозреваю, что это не предел. Но давай по порядку. Ты прав: секреты хороши, когда в них есть прок. Сейчас мне нужна твоя помощь, чего уж тут теперь.

Про Атом-сити, по словам Салеха, кочевники узнали достаточно давно, сразу после того, как их первые поисковые отряды добрались до гор. Тут просто совпадение вышло, причем высшего порядка. Тот самый отряд, который привел к Огненной гряде теперь уже покойный приятель Салеха, Бекташ, буквально на следующий день наткнулся на поисковиков с той стороны гор, которые накануне отыскали сквозной проход через горы.

То ли благодаря уму Бекташа, то ли по причине благоприятного расположения звезд на небе и те и другие обошлись без стрельбы, что было несвойственно как кочевникам, так и жителям Атом-сити, или атомщикам, как их время от времени называл Салех. Они не только не поубивали друг друга, но еще и договорились о взаимовыгодном сотрудничестве, на местном, разумеется, уровне.

Затем оба отряда отправились к своим предводителям: кочевники – к великому кагану, а атомщики – к некоему Джону Адамсу, которого они еще называли Кривым Джоном и который вроде как правил городом, пустыней и даже соленым озером. В озере никто не жил, но он все равно им правил, поскольку порядок должен быть. Никакой демократией в Атом-сити не пахло, там все было обустроено в лучших традициях тоталитаризма. А если еще точнее – тоталитарного анархизма, так сказать. Народ там разбился по бандам, и каждая имела своего вожака, но вот только никто из них не мог даже пискнуть без разрешения этого самого Джона Адамса. Хотя формально он и числился просто вожаком самой-самой большой банды.

Через неделю встреча прошла на куда более высоком уровне. От кагана к горам пожаловал собственно Салех, который как раз набрал достаточно авторитета для подобных переговоров, а со стороны Атом-сити прибыл некто Зелльвенгер, правая рука Адамса, страхолюдного вида мужик в кожаном доспехе, с выбритой наполовину головой и с цепочкой, идущей от левой ноздри до левой подмышки. Смотрелось это жутковато, но при этом оказался Зелльвенгер мужиком хватким и неглупым.

Он шустро очертил круг интересов сообщества из-за гор – им были нужны молодые и красивые женщины и топливо. Ну, и еще кое-что по мелочам. С топливом у кочевников было никак, а вот с женщинами дело обстояло более-менее сносно, этого добра у них хватало. Правда, как после выяснилось, атомщики оказались разборчивыми и покупали на самом деле только молодых и красивых, но это было делом наживным. Тем более что иные рабыни успели даже по два-три раза сходить на ту сторону. Судя по всему, нравы в Атом-сити были простые и по отношению к женщинам совершенно неджентльменские, а потому убитые там девушки то и дело по новой попадались в цепкие руки кочевников и отправлялись обратно, за горы. Так сказать – круговорот рабынь в природе.

Что до оплаты – тут тоже все было хорошо. Атомщики платили за живой товар щедро и на месте, хотя средства оплаты были и незамысловатые. Те самые затрапезные ружья, которые я видел, боеприпасы к ним, ножи и кинжалы, хотя и в небольших количествах. А еще – соль, с которой в степи было туго.

Есть у меня подозрение, что эти лихие ребята пошли моим же путем. Не хотят они усиливать каганат, а потому спихивают им всякий залежалый хлам. И правильно делают.

И все бы шло хорошо, если бы великий каган не возомнил себя попирателем Вселенной и не потребовал, чтобы люди из Атом-сити присягнули ему на верность. С чего в его бритую голову забрела такая мысль – этого никто сказать не может. Хотя Салех и подозревал, что все это – происки Асланбека, который нашептал подобный бред ему в уши. Каган и так был тщеславен, и этот уголек тлел в его душе, так долго ли раздуть из него костер?

Как назло, две недели назад представители Атом-сити приперлись в каганат на торг. Поначалу товарообмен происходил у горы, но потом атомщики начали приезжать сами, чтобы видеть весь ассортимент рабынь, а не только тех, кого им пригнали.

Какая конкретно муха укусила кагана в тот день – никто не знает, но он, несомненно, окончательно сбрендил, поскольку в здравом уме творить то, что сделал он, не станет никто. Он соизволил дойти до торжища, того самого холма, где некогда закупались живым товаром и мы, приказал вывести торговых гостей и потребовал от них клятву верности, коленопреклонения и всего остального. Ну и, до кучи, скорейшего явления Джона Адамса пред его, кагановы, очи. Ах да. Еще передачи всего оружия и транспорта в ведение досточтимого Асланбека, который отвечает за нападение и оборону. Если они все это сделают быстро и правильно, то он позволит людям из-за горы жить. Если нет – сотрет в порошок.

Атомщики подавили улыбки и сообщили великому кагану, что они подобные решения принимать не могут. Что же по этому поводу думает Джон Адамс, может сказать только он сам, но они обязуются передать ему слова досточтимого кагана. А коленопреклонение – это уже лишнее, у них с самолюбием и самоуважением все в порядке. Если тут все кому не лень встают на колени, то у них, в Атом-сити, такое не принято.

В результате в живых из одиннадцати атомщиков осталось только двое. Пятерых убили в перестрелке, просто так они не сдались, четверых, уже раненых, посадили на кол. В наших условиях подобная казнь, в отличие от «того света», не болезненна, но очень унизительна и по времени в иных случаях проходит очень долго. Нет, можно ускорить смерть, но великий каган очень осерчал на атомщиков: они мало что колени не преклонили, так еще и грузовичок, на котором приехали, сожгли. Один из погибших успел всадить очередь в бензобак, полыхнуло так, что будь здоров. И грузовику хана, и соли в кузове – тоже, ее из пепла потом выбирать замучаешься.

Что до уцелевших двоих – так их на холме просто не было. Они ждали караван с добычей в степи, в одном из оазисов. И не одни, а с приемником, с помощью которого все и слышали – как видно, старший из группы, поняв, куда дует ветер, включил передатчик, с техникой у этих ребят все было в порядке.

Сообразив, что каравана с девками не будет, а смерть дышит в затылок, эти двое запрыгнули в багги, который был припрятан неподалеку, и рванули к родным горам, но напоролись на Салеха, который топал к дому с очередным караваном рабов. Он, Салех в смысле, вообще старался в последнее время не слишком часто бывать в каганате, от греха.

Вот этот момент мне был не совсем ясен. Как эта парочка умудрилась спрятаться в степи так, что их не нашли вездесущие кочевники, да еще и добраться до искомого оазиса на багги, который далеко не бесшумен? Туманное это все, но мучить расспросами Салеха я не стал. Может, он чего и смог бы мне сказать, но к существу вопроса это сейчас никак не относилось.

Впрочем, вероятно, он и в самом деле был не в курсе, как такое возможно, поскольку не имел к этому отношения. Иначе с чего бы пассажир багги дал в сторону его отряда автоматную очередь, прибив троих бойцов, а водитель взвинтил скорость до максимально возможной, уходя в сторону?

Собственно, это водителя и погубило: колесо попало в какую-то рытвину, машину крутануло в сторону, и она перевернулась. Не дал бы газку – проскочил бы, а так… Он умер сразу, но зато пассажир рассказал Салеху о том, что случилось в каганате и почему они были по отношению к нему столь агрессивны.

Узнав все это, Салех сначала опечалился, а после призадумался. То, что над его головой уже занесен топор, было ясно. И никакие действия и связи уже не помогут. Избежать смерти можно было, только полностью устранив угрозу. А угрозой являлись великий каган и Асланбек.

Поразмыслив минут пять, он достал пистолет, который я некогда ему подарил, и в упор расстрелял уцелевших членов своей группы, кроме Криса, который был ему предан всей душой. Потом Крис перебил два десятка рабов, которые стали нежелательными свидетелями произошедшего. Жалко товар, но что поделаешь?

Багги он забрал себе, а атомщика отправил под присмотром Криса к горам, чтобы тот переправился на ту сторону и все-таки рассказал Джону Адамсу о случившейся катавасии. Странно звучит, но именно война могла дать Салеху козыри в руки. Как минимум – отсрочку от смерти, поскольку во время нее Асланбеку будет не до него.

– Вот так, – закончил свой рассказ Салех. – Вот такие у нас в степи дела.

– Клиника, – коротко резюмировал я. – Ваш каган совсем рехнулся. Слушай, Салех, я к тебе на тот холм больше не поеду.

– Я сам тебе не дам этого сделать, – очень серьезно сказал Салех. – Какой холм? Раньше я мог тебе сказать: «Сват, брат мой, приезжай, есть хороший товар. Покушаем, поторгуем». И я мог гарантировать твою безопасность. А теперь – нет. Больше скажу: если ты приедешь, то я даже не могу сказать, чем это кончится для тебя. Хотя… Недели две назад ты точно умер бы, Асланбек не упустил бы такой шанс. Теперь ситуация изменилась, теперь ты для него не добыча, а вероятный союзник.

– Что, Джон Адамс решил-таки не преклонять колени? – хихикнул я. – Не признал он, стало быть, великого кагана своим хозяином?

– Не то слово, как не признал, – подтвердил со смехом Салех. – Очень не признал. Только за последние три дня он почти полсотни наших воинов на перерождение отправил. Я же говорю: есть другие проходы с той стороны, он оттуда запускает в степь мобильные группы, а те охотятся на наших воинов. У них же и снайперские винтовки есть, и багги, и даже мотоциклы.

– Что-то маловато – полсотни, – засомневался я. – При такой-то технической базе?

– Он больше пугает, чем убивает, – очень серьезно ответил мне Салех. – Он умный. Он хочет, чтобы мы боялись, испуганный враг не так опасен, особенно когда начнется серьезная война.

– А она начнется? – тут же спросил у него я.

– Само собой, – кивнул он. – Обязательно. Адамс великому кагану письмо прислал, там про это написано. Мол, кровью умоетесь, паразиты, не прощу, и все такое. А тебя, каган, и всех твоих приближенных на кол посажу. Каждого на свой. Именной.

– Мстительно, но справедливо, – одобрил действия Джона Адамса я. – Уважаю. Все по-честному, так сказать, воздает каждому по делам его.

– Он и мне то же самое просил передать, – совсем тихо сказал Салех. – Но с той разницей, что меня на кол не посадят. При определенных условиях.

– А если ты сделаешь чуть больше, то тебя посадят, но не на кол, а куда повыше, – продолжил я за него. – Да?

– Именно. – Салех явно был собой доволен. Он ведь наверняка планировал этот разговор и очень ждал моей реакции.

– Разумно, – одобрил его действия я. – Для меня так и вовсе замечательно. Одно мне непонятно: при чем здесь я? Это ваша война, не моя. Тебе, если надо, я, само собой, и стрелка дам, и прикрытие, и даже политическое убежище, если не выгорит. Спрячу так, что никто не найдет. Но конкретно в этом случае – моя семья тут с какого боку?

– Мне надо, чтобы ты выступил в этой войне на стороне великого кагана. – Салех хрустнул пальцами. – Чтобы ты стал его союзником.

 

Глава 6

– Салех, со всем уважением… – Я немного помолчал, подбирая нужные слова. – Снова тебе говорю: это не моя война. Ваши дела – это ваши дела. К тому же каган на самом деле сильно не прав. Он нарушил все, что только можно нарушить: договоренности, правила приличия, даже законы элементарной логики. Хотя и не это главное… Главное то, что мне нет дела до ребят из-за гор, они мне как шли, так и ехали.

– Я ведь с тобой не спорю, – выставил ладони перед собой Салех. – Ты прав, прав во всем.

– Слушай. – Я склонил голову к плечу. – Давай напрямую. Дело твое дрянь. Война на пороге, Асланбек этот тоже… Да и договоренность с Адамсом – штука такая, сомнительная. Может, выгорит, а может, и нет. Давай я тебе на самом деле дам политическое убежище, а? По-дружески, по-братски. Спрячу так, что даже если специально искать будут – не найдут, отвечаю. А потом, когда кто-то да победит, вернешься в Степь.

Ну а что? Почему бы и нет? Именно при таком раскладе для меня сплошные плюсы выходят. Каган этот точно сцепится с ребятами из Атом-сити, и кто бы ни победил, я все одно в выигрыше, потреплют-то они друг друга будь здоров как. Выиграют атомщики – так им наши просторы без надобности, у них за горами своя романтика есть. А если надумают чего посерьезней замутить – так у нас и снайперские винтовки найдутся, и даже артиллерия. Мы не каганат, в открытый бой не полезем.

Нет, возможен и другой результат. То есть они начнут усиленно колонизировать степь и рано или поздно доберутся до нас. Но на этот счет у меня есть уже кое-какие соображения.

Если же верх одержат дети степей, будет работа у Марики. Из наших нынешних стрелков она лучшая, так что и для кагана, и для Асланбека по пуле найдется. А после остатки этого вольного племени могут заняться братоубийственной войной. Ну а как закончат эти развлечения, так мы Салеха и подтянем, руководить выжившими. Если кто-то вообще останется.

Всем хорошо, а в первую очередь – моей семье. И это гораздо лучше той комбинации, которую мне хочет предложить Салех, наверняка. Не знаю, что именно у него на уме, но мне это точно не подойдет. Для посторонних я угли из костра тягать не стану. Дружба – дружбой, а семья – семьей.

Все это, за вычетом кое-каких деталей, связанных с выгодой моей семьи, я и изложил своему приятелю.

– Ты думаешь, что все так просто? – усмехнулся Салех.

Все он понял прекрасно, он же не дурак. Но ничего другого ему на самом деле не оставалось.

– А что тут сложного? – Я отпил воды и глянул на небо. – Если на твоей шайтан-арбе выдвинуться к моему дому прямо сейчас, то уже утром ты будешь на борту парохода, который увезет тебя далеко отсюда, на одну милую лесную поляну. Там есть ручей, свежий воздух, отхожее место, огородик и даже рыбалка, если захочешь. Я дам тебе снасти. Пересидишь там всю эту лихую годину, а после я за тобой приеду. Да, вот еще что – как ни печально, но свиту твою надо будет перебить, ну, за исключением разве что Криса. Все-таки вдвоем веселее, чем одному. Помимо вопросов безопасности нужен реализм, пусть все думают, что вы нарвались в степи на тех же атомщиков, и вас всех пустили на перерождение. Наверняка кто-нибудь из твоих людей рано или поздно попадет в каганат, без памяти и голый. Остальное – додумают.

– Это все очень любезно с твоей стороны. – Салех приложил руку к сердцу. – Но все же я хочу тебе предложить другой вариант развития событий.

– Сразу скажу: выслушать – выслушаю, но соглашусь вряд ли, – предупредил его я. – Мне своих побоищ хватает, чужие не нужны.

– Так вот… – Салех было хотел что-то сказать, но не стал, задумчиво посмотрел на меня, а после хлопнул ладонью о ладонь. – Ты знаешь, а я согласен на твое предложение. Есть у меня план, как сделать так, чтобы всем было хорошо, но в нем имеется одно слабое звено.

– Ты не можешь обосновать мою выгоду? – предположил я.

– Не то чтобы не могу… – Салех хитро прищурился. – Могу, есть там плюсы. Но ты все равно не согласишься. А кроме тебя у меня союзников сейчас нет, вот в такую я попал ситуацию.

– Бывает, – пожал плечами я. – Все мы иногда попадаем в подобные передряги. Но на меня ты можешь положиться, по крайней мере в той части, которую я обещал.

– То есть ты мне свою поддержку гарантируешь, друг? – быстро спросил Салех.

– Если все будет именно так, как спрогнозировано, то да, – подтвердил я. – Ну а если повернется как-то по-другому, будем смотреть. Так или иначе ты останешься в безопасности. В самом крайнем случае поставлю тебя начальником какого-нибудь форпоста на реке, мне скоро много толковых людей понадобится.

– Я предпочту степь. – Глаза Салеха стали совсем узкими, он улыбался. – Это мой дом. И я хочу быть здесь хозяином, а не слугой.

– Если очень чего-то хотеть, то это сбывается. – Я откинулся на спину, заложил руки за голову и уставился в небо. – Хочешь – будешь. Я, по крайней мере, за. Ведь когда ты станешь тут главным, моя семья немедленно получит огромные торговые преференции, а также ни один маг и ни один мастер не пройдут мимо нее. Я все верно говорю, друг?

– Истинно так, – качнул головой Салех. – Клянусь небом. И в ознаменование серьезности своих слов дарю тебе вот этот багги. После того как я отплыву в то место, которое ты так красочно описал, он твой.

– Спасибо, – поблагодарил его я. – Подарок царский. Вот только где мне к нему топливо брать? Горючки у нас нет. Точнее есть, но дизелек.

Ну да, подарок… Он и так бы мне остался, не с собой же ты его увез бы? А потом, если выгорит, и забирать бы не стал, надо же меня чем-то отблагодарить?

Давай, колись, где топливо берешь? Не мог ты на запасах атомщиков столько километров отмахать.

– Топливо… – По лицу моего друга было видно, что внутренние демоны жадности порядком его корежат. – Ладно, только тебе расскажу, ты же мне как брат.

– Больше, чем брат, – придвинулся я к нему. – Я тебе деловой партнер.

– Нашел я одно место… – Салех придвинулся ко мне вплотную. – Давно нашел, когда все еще только начиналось. Надо забирать по степи вон туда.

И он махнул в сторону невидимых отсюда гор.

– Там смыкаются горы и лес, – обстоятельно объяснял он. – Так вот, если в лес углубиться, то километра через три начнется болото. Плохое болото, очень плохое. Топь, ее не пройдешь. Мы пробовали, трое утонули, еще пятеро… Не знаю, что с ними случилось, они ушли в туман, потом мы только два крика слышали.

Ясно, что с ними случилось. И вам, похоже, повезло, что вообще смогли оттуда ноги унести.

– Так вот. – Салех даже ногами засучил от воспоминаний. А может, от жадности, такой информацией никто делиться не хочет. И он бы не стал, кабы не поганый расклад. – Обратно когда пошли, Тугар, один из моих бойцов, за каким-то демоном залез в бурелом недалеко от болота. Там елки навалены, еще какие-то деревья. Как будто с неба что-то упало.

– И что упало? – Я даже засопел. Ответ я знал, но хотелось подтверждения.

– Машина упала. – Салех даже языком щелкнул. – Бензовоз упал. Сама машина в ржавчину рассыпалась, а прицеп ее – цистерна, стало быть, целехонька осталась. И залита она первосортной горючкой, вот так-то.

У меня есть цистерна бензина! Цистерна! У меня!

Теперь вопрос: что мне с ней делать? Она у черта на куличках, да еще и на территории, где идет война.

– Так я себе маленько отолью, друг? – задушевно спросил я у Салеха, решив ковать железо, пока оно горячо.

– О чем разговор, друг, – подтвердил тот. – Половина твоя, нет проблем. И как только я займу шатер великого кагана, то я дам тебе рабов и бочки, а после первые покатят второе в твою крепость. У нас есть бочки. Хорошие, железные.

– Поверь, мои люди сделают все, чтобы ты вошел в этот шатер. – Я был очень серьезен. – Но не ради бензина и рабов, а ради того, чтобы степью владел тот, кто этого достоин. А кто же это, если не ты? И потом – мне хочется мира, мне хочется, чтобы невинная девушка из моей крепости прошла степь от края до края, и никто ее не тронул.

– Ты забыл упомянуть о мешке золота, как в мечтах одного полководца древности, – усмехнулся Салех. – Хотя кому здесь нужно золото? Да никому, по крайней мере сейчас. Вот если бы она несла мешок с овсом или пшеницей… А так – основное ее достоинство, выходит, девственность. Слушай, а ты это к чему?

– Да встретил тут, когда к тебе шел, кое-кого, – поделился я с ним. – Из ваших, из детей степи. Представляешь, практически у моей крепости ошивались, черти такие.

– Да ты что? – как-то подобрался Салех. – И кто? Или спрашивать не стал, сразу убил?

– Зачем убивать? – пожал плечами я. – Войны-то нет у нас пока. Так, поговорили, я им объяснил, чьи в этих краях тропинки, да и разошлись. Старшим у них был некто Размик. Харизматичный товарищ, между прочим.

Салех глухо ругнулся на неизвестном мне языке.

– Убить надо было? – понял я его без перевода.

– Собака он, – сказал, как плюнул, Салех. – Цепной пес Асланбека, с рук у него ест. Значит, совсем скоро тебе гостей ждать.

– С этого места поподробней, – попросил я его и тут же щелкнул пальцами. – Слушай, только один вопрос перед этим. Кто еще про бензин знает?

Вопрос был не праздный. А ну как найдется иудушка и сдаст уже практически мою цистерну горючки тем же атомщикам за долю малую?

– Только я, – успокоил меня Салех. – Остальным не повезло, на опушке нарвались на засаду, все в схватке погибли. Кроме меня.

А, ну это нормально. Стало быть, убрал он свидетелей. Разумно, что уж. И главное, знает, что можно мне такое говорить. Не стану я его в расход пускать, ибо пользы от него, если все получится, будет больше, чем даже целая цистерна с горючкой.

– Бывает, – печально кивнул я. – Беда. Так что там с Асланбеком?

– Со дня на день жди его в гости, – пояснил мне Салех. – Он придет к тебе с предложением военного союза, я про это уже дня три как знаю. На этом строилась часть моего плана, того, что мы реализовывать не станем.

– О как! – проникся я. – Хорошо, что предупредил. Даже не знаю, что и делать, – то ли остаться в крепости и с ним пообщаться, то ли наоборот – свалить куда подальше. И глянуть на него охота, и беседа эта крайне нецелесообразна.

– Смойся, – без тени сомнения посоветовал мне Салех. – Смотреть там не на что, там только рожа наглая да борода до груди, зато формального повода для обиды ты ему не дашь. Нет лидера – и нет, ожидайте, если хотите. Когда будет? Неизвестно. Асланбек больше пары дней ждать не станет, у него время поджимает. И, повторюсь, формального повода для обиды нет – наместник подобные решения принимать не может. Опять же – подарите ему что-нибудь, чтобы полностью соблюсти приличия. Он наверняка к вам с дарами придет, с полсотни рабов пригонит или десяток наложниц тебе преподнесет. Может быть, даже столь любезных твоему сердцу девственниц.

– Дешево и сердито, – понятливо кивнул я. – Небось по дороге и наловит. А Размик этот, стало быть, просто в разведку ходил?

– Что-то в этом роде, – подтвердил Салех. – Дорогу мы знаем, но… Ты понимаешь.

– Предельно. – Я расстегнул кобуру. – Ну, вроде обо всем поговорили. Криса, стало быть, оставляем?

– И еще Халила, – попросил Салех. – Он сейчас в карауле, следит за степью. Ты его видел, высокий такой, хмурый.

– Тот, что багги мыл? – уточнил я. – Ты уж прости, но они все у тебя не коротышки и все, как один, невеселые.

– Это да. – Мой друг вздохнул. – Да, тот, что багги мыл. Еще он готовит хорошо и боец отменный. Ох, как остальных жалко, они хорошие воины и служат мне не за страх, а за совесть. Но что поделаешь.

– На счет «три». – Я достал пистолет и снял его с предохранителя. – Мои – трое слева от костра, твои – двое справа. Да, у тебя там в дозоре никто не посажен?

– Только Халил, больше никого. – Салех тоже достал пистолет. – Видит Аллах, я потом каждого из них найду и вознагражу за эту смерть. Сват, погоди, у меня есть еще одно условие.

– Какое? – насторожился я.

– Если все выйдет так, как ты говоришь, если я стану каганом, то только я и буду управлять Предвечной степью. – Салех был невероятно серьезен.

– Ты, – подтвердил я. – Кто же еще?

– Ты все понимаешь, – погрозил мне пальцем он. – Никакого протектората твоей семьи, никаких координаторов, никаких: «Ты забыл уже, кто тебя привел к власти?» Извини, если прозвучало резко, но такие вещи проговариваются сразу, на дальних подступах.

– Твоя власть будет твоей, – пообещал ему я. – Не волнуйся, друг.

– Слово сказано. – Салех снова сузил глаза. – Посмотрим, как сложится с делом.

– Нормально сложится. Как надо. – Я показал ему указательный палец. – Раз.

– Два, – отозвался он.

– Три. – Я встал на колено и сделал три выстрела, практически слившиеся в серию.

Салех выстрелил тоже три раза – кому-то из его людей одной пули оказалось мало, хотя и бил он почти в упор. Не знаю, какой он аналитик, а вот стрелок – так себе. Стрелять с каких-то двадцати шагов в людей, которые отчетливо видны в свете костра, – и не попасть с первого раза в голову?

Мои сопровождающие схватились за оружие, но я тут же скомандовал:

– Отбой! Так надо.

Салех тоже что-то рявкнул на своем языке, остановив Криса и подоспевшего Халила.

– Вот не поняла я сейчас, – сообщила всем Настя, не спеша убирать пистолет в кобуру.

Халил, обращаясь к Салеху, сказал, как видно, что-то в этом же духе.

– Не поняла? – Я подошел к ней. – Да и ладно, не страшно. Потом поймешь. Джебе.

– Я, – немедленно отозвался мой ординарец.

– Сопроводи Салеха и его людей до крепости, – приказал ему я. – На багги поедешь, со всеми удобствами.

– Ну, это спорный вопрос, – заметил Салех. – Трясет на нем неимоверно, если честно.

– А поместятся они все в него? – засомневалась Настя. – Невелик он.

– Поместимся. – Крис с грустью посмотрел на кучки тряпья, оставшиеся от его соратников. – Правда, двоим из нас будет не очень удобно ехать, но поместимся. Салех, это обязательно нужно было делать?

– Потом мы их всех найдем, – очень убедительным тоном заверил его тот. – И, видит Аллах, я по достоинству отплачу им за эту жертву. Крис, этой ночью умерли не только они, но и мы. Все мы. И ты – тоже.

– А! – Настя наконец убрала оружие. – Тонко. Я поняла.

– Ну вот. – Я, неожиданно даже для себя, обнял девушку за плечи и чмокнул ее в висок – Ты у меня умница.

– Что есть – то есть, – не стала скромничать Настя.

– Джебе, в крепость не заезжай, – сказал я подтягивающему ослабленные на привале ремни «волку». – Дайте петлю по степи и выруливайте прямиком к тому месту, где «Василек» стоит. Одессит и Павлик теперь ночуют на корабле, плюс там Жека пост поставить должен был, так что нашим друзьям будет где приклонить голову до рассвета. Определишь их на борт, а сам дуй в крепость. Там разбудишь Жеку, передашь ему мой приказ – завтра… точнее, уже сегодня утром погрузить на корабль Алицию и эту, вторую… Как ее? Ну, испанку эту глазастую. Так вот – на борт их, и пусть Одессит дует в их лагерь, за людьми. Там он забирает всех, а Салеха и его помощников, наоборот, оставляет там.

– Всех за один раз может не получиться вывезти, – засомневался Джебе.

– Значит, плот прихватите с собой, – рассердился я. – Тот, который с нами в… В прошлый раз был.

Чуть про Новый Вавилон не трепанул. Да, об этом я не подумал. Ладно.

– Так, еще. – Я щелкнул пальцами. – Дарью тоже разбуди. Пусть она соберет моему другу припасов с собой. Мяса там копченого, рыбки сушеной, круп, еще чего… Снасть рыболовную надо им подогнать, я обещал. Кому и для чего, не говори, просто надо – и все. Мой приказ.

Салех все это время улыбался, но было видно, что улыбка эта невеселая. Тяжело человеку, который привык все время контролировать ситуацию, попасть в положение, при котором он ничего сам изменить почти не может.

– Что еще? – Я почесал затылок. – А, вот. Салех, прости, друг, но путь туда тебе и твоим людям придется проделать в качестве бойцов Сватбурга. Официальная версия – вы останетесь на месте лагеря, чтобы собирать тех, кто к нему выйдет. Мол, ни один человек не должен пропасть зазря. И особо не болтайте с парой девиц, которые поплывут с вами, вы суровые молчаливые профи. Джебе, предупреди Одессита и Павлика о том, что вот эта троица им хорошо известна, понятно? Да, и имена у вас говорящие, так что не называйте их при посторонних.

Если не принять меры предосторожности, то болтливая Алиция непременно всем растреплет, что путешествовала в компании крайне импозантных степных воинов. Она кому-то, кто-то дальше передаст – и все. Ушла информация из лагеря.

Хотя все равно не то. И все из-за Алиции! Ну что мне, спецрейс, что ли, устраивать?

– Джебе, отбой, – сказал я и поймал недоуменный взгляд Салеха. – То есть по-другому сделаем. «Василек», плот – это все оставляем. Но нашего друга и его людей ты ни туда, ни туда не сажай, не надо. Возьмешь лодку моторную, на ней пойдете, в отдалении, вроде как группа прикрытия и сопровождения. А дальше – все по легенде, трое остаются там, двое продолжают сопровождение. По прибытии встанешь в стороне, вроде как на посту. Дождешься, когда «Василек» отчалит, и только после этого поведешь Салеха в лес, не раньше. Да, возьми с собой Тора – он и для массовки хорош, на него все бабы смотреть будут, и лодку кому-то стеречь надо. Ясно?

– Ясно, – кивнул Джебе.

– Что еще? – Я вопросительно глянул на Настю.

– Про одежду не забудь сказать. – Она ткнула пальцем в драный халат Халила.

– Умница, – похвалил я ее. – Джебе, скажи, чтобы Жека выбил у Берты три комплекта формы. Обувь не надо, у них и своя хорошая, но всю эту экзотику надо с наших друзей снять и сразу сжечь, чтобы следа не осталось. И еще им нужны кепи, чтобы бритых черепов видно не было.

Сплошные расходы. Впрочем, нет, не прав я. В данном случае это инвестиции.

– Разумно, – согласился Салех. – Не волнуйся, все будет как надо. Главное, чтобы твои люди не оплошали.

– Не оплошают, – заверил его я. – Они у меня молодцы.

– Багги, – подал голос Азиз. – Приметная он. Если кто из степи смотри и заметь, вопросы будут.

– Молодец, – отозвался я. – Народ, багги теперь наш. Салех подарил его Сватбургу.

Крис испустил протяжный жалобный вздох.

– Не вам, – внезапно сказал Салех. – Я дарю его вот этой юной пери.

И, змей такой, подмигнул Насте.

– Мне? – захлопала глазами она. – Почему?

– Скажем так: я не знаю, попаду ли на твою свадьбу, красавица, – лукаво произнес Салех. – Традиции же моего народа предписывают мужчинам делать подарок на свадьбу не жениху, а невесте. Жениха одарят женщины. Вот такие у нас нравы. И это – мой тебе подарок.

– Спасибо! – Было видно, что Настюшка тронута. – Я же тут на всю планету, наверное, единственная машиновладелица! Марика от зависти сдохнет!

– Не слишком? – повернулся я к Салеху.

– Нормально, – засмеялся он. – Ты все равно на ней женишься, так что багги, считай, твой. Но спрятать его надо обязательно.

– На самом деле лучше всего было бы его не спрятать, а сжечь, – вздохнул я. – Вот тогда вас точно не стали бы искать. Но у меня рука не поднимется.

– Убью любого, кто попробует причинить вред моей ласточке, – без тени шутки предупредила нас Настя.

«Ласточка», смотри ты! Прямо как Одессит, честное слово.

– Да брось ты, – отмахнулся Салех. – Никто машину жечь не станет, слишком большая это ценность. Вот убьют за нее запросто, это да. Что непременно сжечь надо – так это вот, халаты моих людей и все остальные их вещи. А то, что не сгорит, – закопать. Нет, было бы совсем хорошо, если бы их нашли в степи, как мы и говорили, но если уж нет, то лучше пусть совсем не найдут. На этом месте их оставлять не надо.

– Это дело на нас, – понимающе кивнул я. – Не волнуйся, все зачистим в лучшем виде. Что до багги… Джебе, отгони его к Пасечнику. Он там себе сараюшку вроде пристроил – вот в ней и схороните его до времени. Настя, если хоть что-то, хоть кому-то – пощады не жди. Про багги никто, кроме очень узкого круга людей, вообще знать не должен. Спалимся – войны не миновать.

– Ночь. – Азиз повертел головой. – Звук далеко слышно. В крепости мотор услышать, люди в степи услышать. Фара можно до крепости выключить, луна яркая, а звук не спрячешь.

– Ну, о тех, кого в степи встретим, думать не надо. – Салех сузил глаза. – Они уже никому ничего не расскажут. А что до крепости… Сват, это твоя печаль.

– Петлю километров в пять дай, – сказал я Джебе. – А лучше – в семь, к дебаркадеру заходи со стороны Дальнего утеса. И сразу к Пасечнику, оттуда – пешком. Салех, горючки хватит?

– Если ваш Пасечник не очень далеко от крепости живет, то хватит, – ответил вместо него Крис.

– Не очень. Так, пара-тройка километров.

– Тогда даже немного останется. – Крис вздохнул, как видно, было ему багги жалко.

Привязался он к нему, и я это прекрасно мог понять. Я являлся его обладателем всего ничего, но уже не был готов с ним расстаться.

И что уж говорить про Настю.

– Да, вот еще что… – Я поманил к себе Азиза и ткнул пальцем в ремень карабина, который он тащил на себе с самого выхода из крепости.

– Салех, держи. – Я протянул ему оружие, которое зимбабвиец быстро с себя снял, так как надоело оно ему до ужаса. – Вот, хотел тебе предложить прикупить партию подобных штуковин, да теперь, как видно, не судьба.

– С чего бы? – Салех перекинул карабин Халилу, который шустро лязгнул затвором, поймал вылетевший патрон и глянул в открывшуюся брешь. Что он там хотел увидеть в ночной темноте, уж не знаю. – Просто сроки сделки немного сдвинутся, да и только. Ладно, надо выдвигаться, ночи коротки. Если уж я покидаю степь, то лучше это сделать поскорее. Да и ты не тяни особо – Асланбек быстр на подъем, а встречаться с ним тебе не нужно.

– Как рассветет, так и пойдем, – заверил я его. – А до того времени приберемся тут как раз, да вздремнем пару часов. Бодрость не резиновая.

До отъезда я еще успел приватно перекинуться парой слов с Джебе.

– Одесситу рот затыкай, – предупредил я его. – И Павлику тоже. Чтобы ни один из них ни полслова про Новый Вавилон при Салехе и его людях не обмолвился. Вы-то, понятно, на отдельной лодке пойдете, но все же. Салех наверняка будет расспрашивать: откуда такой корабль и так далее. Версия простая – Сват пригнал с верховьев реки. Если хоть какая-то информация к нему уйдет, сниму Одессита с капитанства и отправлю марихуану в лесу растить. И это не шутка.

– Все будет по уму, – заверил меня Джебе. – И быстро. Туда и обратно за сутки обернемся.

– Хорошо, коли так, – одобрил я.

– Только… – «Волк» замялся, подбирая нужные слова.

– Куда я без тебя отправлюсь? – засмеялся я. – Да и без «Василька» тоже? Вот вернетесь, и рванем вверх по реке. Тем более мне все равно надо из крепости слинять ненадолго.

– Тогда ладно, – оживился Джебе. – Что-то еще?

– Жеке скажи, чтобы никому ничего не объяснял – ни Берте, ни Дарье, – попросил я. – Надо одежду и провиант – и надо. Голду я потом сам все скажу. А! Вот еще что! Пусть Жека у Берты два нагана еще возьмет, патронов десятка по полтора к каждому и пару автоматов поплоше. Отдашь их Салеху, пусть между своими распределит. Убыток невелик, а для нашей репутации это полезно.

– Будет сделано. – Джебе обернулся – его окликнул Салех. – Все, командир, завтра увидимся. Я Одессита сразу в обратный путь погоню, нечего там ночевать. Непогоды не предвидится, так что завтра утром будем в крепости.

– Давай. – Я взял его за плечи и слегка тряхнул. – По сторонам смотри!

С Салехом прощание вышло восточное – с объятиями и обещаниями вечной дружбы, в которые никто из нас не верил.

– Слушай, забыл совсем. – Я хлопнул себя ладонью по лбу. – Я же тебе подарочек привез!

Расстегнув карман, я вынул из него несколько свертков, которые купил на рынке в Новом Вавилоне.

– Вот, – протянул я их ему. – Я так помню, что тебе остроты в пище не хватало? В жизни – полно, а в пище не хватает. Теперь все будет так, как ты любишь. Тут куркума, тмин, перец черный, вроде даже как зира какая-то, не знаю, что это. Не помню, где что, но ты, я так думаю, разберешься?

– Брат мой! – Салех чуть ли не прослезился. – Такого подарка я не получал много лет. Не по цене – по душевности.

– Зато дарил куда как круче, – подала голос Настя, которая поглаживала стойки багги. Он ей очень понравился.

– Подарки женщинам – это другое. Там дарить приятнее, – пояснил Салех. – Да и не в цене дело, женщина, а в том, что мой брат подарил мне мечту. Сват запомнил то, что мне хочется, встретил это и не забыл обо мне. Вот что дорого. Теперь буду кушать что-то – буду вспоминать его.

– В добрый путь. – Я хлопнул по плечу Джебе, который уже устроился на багги. – И еще – котелок не забудьте им дать и соли. А то специи будут, а класть их будет не во что.

Через пару минут взревел мотор, и багги скрылся в ночной тьме.

А мы начали прибираться. Жгли халаты, луки, стрелы – все, что может сгореть. Самодельные пряжки от ремней навели меня на мысль, что у степняков есть кузнецы получше, чем наш Рэнди, причем даже неопытный в таких вопросах я понял, что это работа разных мастеров. В свете грядущих событий возможны разные повороты судьбы, может выйти и так, что одного из них я заполучу себе. А почему нет? Главное, чтобы они не сложили свои головы в грядущей войне.

Все, что не сгорело, Азиз сгреб в охапку и сообщил нам с Настей:

– В лесу закопать. Ночь, копать долго буду. Час копать буду.

После чего он широко улыбнулся и заговорщицки подмигнул «маленькая хозяйка».

Вот, кстати, дикий-то он дикий, а кто в результате станет «хозяйка», распознал сразу. И задолго до меня. Или просто я сам не видел того, что видели все?

Он скрылся в ночи, Настя же положила мне руки на плечи и прошептала на ухо:

– Час – это недолго.

– Не скажи. – Мои ладони легли на ее талию. – Если с умом, то хватит.

– На кону – прогулки на багги, – сказала мне она. – Если ты будешь нежен, то я даже дам тебе им порулить.

– Поговори еще, – возмутился я, аккуратно укладывая ее неподалеку от костра.

За нашу безопасность я не боялся. Азиз наверняка никуда не пошел, засел в кустах неподалеку, радуется за нас и следит за степью. Иначе почему я не вижу «детку»?

С рассветом и мы двинулись в путь. Правда, в этот раз мы были более собраны, чем по дороге сюда. Кто знает, может, атомщики уже и до этих мест добрались? На степняков мы не похожи, но дети суровой постапокалиптической реальности могут ведь особо и не вдумываться в то, кого они собрались убить. Живешь здесь? Значит, враг. Не факт, конечно, но кто знает?

Впрочем – обошлось. Степь вообще был пустынна, правда, уже у оазиса, того самого, где мы всегда отдыхали, нам неожиданно встретились трое голых людей, которые искренне не понимали, кто они и где оказались. Путаницы добавило то, что все трое должны были оказаться в Нормалити, а местный пейзаж это место напоминал менее всего.

Нас они приняли за сотрудников компании, долго и непонимающе глазели на нашу форму и оружие, а после осторожно попытались выразить свое негодование. Один из них даже опасливо пообещал нас засудить.

Мы искренне им посочувствовали, но что-то объяснять не стали, только узнали их профессии (все трое оказались специалистами по продажам, прямо как нарочно), указали направление, в котором им следовало двигаться, чтобы попасть к нашему дому, плюс посоветовали перед этим марш-броском передохнуть и попить водички. Ну и еще смотреть по сторонам в пути. Последнее, правда, они пропустили мимо ушей, снова кинувшись жалеть себя и винить в своих бедах нас.

Впрочем, когда мы, не слушая их, ходко направились в сторону крепости, они прекратили словоблудить и было пристроились за нами, но быстро отстали. Оно и понятно – мы уже раскачали характеристики, каждый из нас набрал определенное количество уровней, а они только-только пришли в этот мир.

Но провожать их в крепость я не планировал. И времени жалко, и в степи маячить я не собираюсь – не время и не место. Да и потом, если они меня услышали, то к вечеру достигнут стен Сватбурга. А если нет, невелика потеря. Будь среди них мастер по наладке оборудования или, к примеру, биолог, тогда да, проводить их имело бы смысл. Нет, они тоже люди, но мы не Армия спасения. Всем не помочь – это я понял еще тогда, когда сам голышом бегал. Увы, но этот мир таков.

Нас ждали. Голд стоял на холме и обозревал окрестности в бинокль. Заметив нас, он оживился и замахал руками. Вот интересно – у него будут ко мне только вопросы или в крепости есть еще и свежие новости?

 

Глава 7

Новостей никаких не оказалось, а что до Голда – то его, по извечной привычке, снедало любопытство. Хотя это слово не слишком подходит к данному человеку. Он просто терпеть не мог, если чего-то не знал или не понимал, а сейчас соединилось и то и другое.

– Идем, идем, идем, – прихватил он меня за рукав, как только я поднялся на холм. – Мне необходимо понять, каких дров ты еще наломал.

– Почему дров? – Я скорчил гримаску. – Почему наломал?

– Пока у меня складывается именно такое ощущение, – бестактно ответил мне он. – Судя по тому, что я слышал и даже видел.

– Что у тебя за характер такой, Голд? – посетовала Настя, аристократически зевнув, не разжимая губ. – В каждую кастрюлю плюнуть норовишь.

– Работа у меня такая, – даже не подумал обижаться тот. – Ты с нами или баиньки?

– Баиньки, – подумав, ответила Настя. – Ничего нового сказано не будет, тем более все, о чем пойдет речь, я своими глазами видела.

– И правильно, – одобрил Голд, таща меня за собой. – И иди.

Если честно, я бы тоже вздремнул, но у меня такой возможности не было, поскольку консильери вцепился как клещ, вытаскивая из меня каждое слово нашей ночной беседы с Салехом.

– Вот что я скажу тебе, – произнес он часом позже. – Больше ты один на подобные встречи не пойдешь.

– Потому что… – откинувшись на спинку стула, я сделал некое движение рукой, подразумевающее продолжение его фразы.

– Потому что ты великий мастер находить приключения на наши задницы, – без малейшего почтения продолжил он. – А Салех – молодец. Он собирается таскать каштаны из огня чужими руками. Если бы я не боялся поранить твое самолюбие, то сказал бы, что он тебя сделал.

– И с чего ты взял, что я этого не понял? – удивился я. – В смысле загребания жара чужими руками? Мне это давно было ясно. Как и то, что он просчитал минимум три варианта развития событий. А когда он согласился на политическое убежище, это стало и вовсе очевидным.

– Верно, – подтвердил Голд. – Его основная задача была – втравить нас в резню, так или иначе. Ты отказался в открытую выступить на стороне каганата, но согласился дать ему приют, тем самым все равно вписавшись в эту свару. Так что он своей цели все равно достиг.

– Было бы интересно узнать, что он припас на тот случай, если бы я вообще отказался в этом участвовать? – Я сонно поморгал. – Наверняка ведь была какая-то заготовка.

– Возникает ощущение, что ты собой даже доволен, – заметил Голд. – Ты понимаешь, что будет, если всплывет правда? Каган не простит.

– Если будет жив – не простит, – согласился с ним я. – Но выжить у него шансов практически нет. Либо его грохнут атомщики, либо мы сами поможем ему отправиться в Страну вечной охоты. Тут без вариантов.

– Слишком много «но», – недовольно покачал головой Голд. – Сват, я не дурак, мне твой план предельно ясен. Но подобные вещи не терпят слов «приблизительно» или «может быть», особенно в твоей ситуации. Риск не оправдан, вот в чем дело. Если бы за тобой стояли всего несколько человек, и то это было бы неправильно. А за тобой сейчас куча народа, и в основном они не воины. Это просто люди, которые возделывают землю, разводят пчел и виноград, осваивают реку. Ты их под удар подставил, понимаешь?

– Голд, это точно ты? – Мне стало немного не по себе, поскольку мой советник был прав. Не полностью, но отчасти.

Ну вот никак я не мог привыкнуть к мысли о том, что все мои решения касаются не только моей боевой группы, а целой оравы народа. Впрочем, я никогда не считал себя хорошим лидером. Паршивый я лидер, сам знаю. Вот только я как-то уже привык к тому, что лидерство у меня есть и мне с него не соскочить. Все-таки столько сил вложено, столько души. Жалко невесть кому все это отдавать.

– Ты заигрался, Сват. – Голд был очень сосредоточен и очень хмур. – И не взвесил все последствия и возможные варианты развития событий. Вот тебе самый простой из них – каган берется за ум и заключает мир с этим самым Джоном Адамсом. А чуть позже становится известно, куда делся Салех. Ну да, я знаю, что он не самая большая шишка в степи, но при этом и не мелкая сошка, отсутствия которой никто не заметит.

– Не факт, что они будут его искать, – засомневался я. – Да и потом – его люди рано или поздно выйдут в степь.

– И что? – Голд с жалостью взглянул на меня. – Это не подтверждение того, что сам Салех убит. Ты зачем багги к нам припер? Его надо было сжечь там. Вот тогда – да, тогда было бы прямое доказательство того, что он мертв и грохнули его атомщики. Сразу двух зайцев одним выстрелом убил бы – и злобу кагана к ребятам из-за гор увеличил, и к нам претензий никаких, мы бы даже не рассматривались в этом аспекте. А теперь – и доказательств нет, и улика есть. Я понимаю – вещь изумительная, нужная. Но что ты с ней делать будешь? В ближайшее время на ней ездить будет нельзя. Да что в ближайшее – и насчет будущего я гарантий тоже не дам. Даже если все закончится хорошо. Разве только что в Новом Вавилоне ее за немалые деньги продать.

– Голд, я отчасти согласен с тобой, – мягко сказал я. – Если конкретнее – да, мне надо чаще вспоминать о том, что я не одинокий авантюрист, что за мной люди стоят. Бывает, заносит меня. Но я для себя вообще ничего не делаю, все только для семьи. Вот хочешь – верь, хочешь – не верь. И в данной ситуации все тоже для нее.

– Что именно? – ровным голосом поинтересовался Голд. – Что тут для семьи?

– Да все! – рыкнул я, хлопнув ладонью по столу. – Пусть эти дружные компании пускают друг другу кровь! Мало того, если понадобится, я добавлю им поводов для этого! Вон, десятку «волчат» черепа выбрею налысо, в тряпье одену и отправлю в степь, искать атомщиков. Объяснять зачем или сам поймешь?

– Эта, – подал голос Азиз из-за порога. – Не орите так, народ может слышать, это не надо. А мысль правильный, надо только, чтобы там врага два-три человека живым ушел. И чтобы они видел, кто их убивал.

– Успокоились. – Голд взмахнул руками и издал звук вроде «пшш». – Спасибо, Азиз. Итак, подытожим.

– Не имеет смысла, – не согласился с ним я. – Чего тут итожить-то? Да и времени на это нет, Асланбек на подходе. Ох ты ж, забыл! Погоди пару минут.

Я вышел из своего домика и осмотрелся. Улица была почти пустынна, только от колодца, который уже стал местом, где женщины устроили свой клуб по интересам, доносился смех, да неподалеку от меня стояла девчушка лет шести, сосредоточенно глазеющая на Азиза. Она, похоже, была из нашего недавнего детского пополнения, того, что мы забрали с поляны.

– Малая, тебя как зовут? – спросил я у нее по-английски, искренне сожалея, что это не Аллочка или Сережка.

– Моника, – тут же ответила та.

– Моника, ты дядю Женю знаешь? – без особой надежды на успех поинтересовался я.

– Знаю, – неожиданно бойко сообщила мне девочка. – Он красивый. В форме.

– Не без этого, – признал я. Детям мой друг нравился всегда. – Можешь его найти и попросить прийти ко мне… Э-э-э… К дяде Свату.

– Хорошо, – понятливо кивнула малышка и припустила по улице вниз, в сторону утеса.

Вот интересно, она правда сделает то, о чем я ее попросил? Ладно, если что, минут через десять пошлю за Жекой Азиза. Время терпит.

– Так вот. – Я вернулся в дом. – Голд, я понимаю, что ты недоволен и что ты, возможно, действовал бы по-другому.

– Беда не в том, что ты сработал неверно. – Консильери поморщился. – Решение твое мне понятно, более того, оно вполне разумно. Ты частично огородил семью от необходимости напрямую участвовать в военных действиях, это правильно. Но дело в том, что Салех в принципе никто. Есть он, нет его – ничего для нас не изменится. Он может выступать в роли претендента на престол, но и это весьма и весьма сомнительно, здесь есть масса «но». А если его не примет основная масса кочевников в этой роли? А если мы запоздаем и они уже выберут себе нового лидера, не дожидаясь нашего кандидата? Слишком много «если», понимаешь? При этом возможные прибыли семьи даже в случае его воцарения не так уж велики. Что мы получим? Относительный мир на определенное время. Скидку на рабов. Ну, может, еще умников и магов в чуть большем количестве. Но последнее не факт, так как он не нынешний каган, с него станется и тех и других для себя приберегать, не продавая нам. Или, того хуже, наладить сторонний рынок сбыта.

– Реку надо перекрывать. – Я покрутил головой. – Меня тоже это беспокоит. Шастают по ней туда-сюда всякие Ривкины, портят нам торговлю.

– Да погоди ты с этим! – снова начал сердиться Голд. – Сват, ты как не знаю кто, хватаешься за все и сразу. Проблемы надо решать последовательно, тогда и некая комплексность появится. Так вот, Салех – это не козырь.

– Не козырь, – не стал с ним спорить я. – Но он может быть полезен потому я и решил его вывести пока из игры. В конце концов, если он станет совсем уж бесполезен или, что того хуже, – опасен, мы ведь всегда сможем его просто убрать с доски. Делов-то – на «Зодиаке» один рейс сделать туда-обратно.

– Хорошо. – Голд побарабанил пальцами по столу. – Ладно, что есть, то есть. Ну и что ты собираешься делать дальше? Мне правда интересно: совпадет то, к чему я собираюсь тебя призывать, с тем, что ты сам задумал?

– То есть совсем я безнадежен или еще есть возможность, что со мной стоит все-таки работать? – усмехнулся я.

– Дурак ты, Сват, и уши у тебя холодные, – невесело произнес Голд. – Я с тобой до конца, мы слишком плотно тут все повязаны теперь одной веревочкой. Хотя по таким делам долго его ждать не придется. Выкладывай давай.

– Да особо выкладывать и нечего. – Я подавил зевок. – В списке всего-то два дела и значатся. Первое – по возможности глянуть на Асланбека и послушать, что он предложит. Точнее, что он нам предложит, если мы за них впряжемся. Второе – сразу после того, как он отбудет, двинуть лесом в сторону Огненной гряды, к горам. Печально, но наше путешествие по реке немного откладывается.

– Не совсем ты пропащий. – Голд успокоенно выдохнул. – А то я уж испугался даже. Сразу уточню: надеюсь, с Асланбеком…

– Нет-нет, – замахал руками я. – Сам общаться будешь, я же куда-то по реке отбыл, и надолго. А я на все это со стороны погляжу.

У меня изначально не было даже мысли о том, чтобы куда-то сваливать из крепости и пропускать такое шоу. И потом – надо бы на самом деле глянуть на этого чудо-военачальника, который так лихо взлетел по карьерной лестнице. И показать его Марике, чтобы та знала, как выглядит ее будущая цель. В том, что рано или поздно нам придется его убрать, я ни капли не сомневался. Подобных людей я знал, они были уверены, что их влияние напрямую зависит от количества выигранных сражений любого толка. Так что хрупкий нейтралитет Сватбурга и степи – не более чем вопрос времени. Кстати, атомщикам надо еще и «спасибо» сказать: если бы не конфликт с ними, то степняки уже очень скоро могли бы оказаться под нашими стенами.

Вот еще вопрос – это понимаю я и наверняка хорошо знал Салех. Чего же он молчал?

– Ну и славно. Все правильно – лидер ты, если нет тебя, то нет и окончательного решения по вопросу. И претензий со стороны каганата тоже, понятное дело, быть не может. – Голд потер ладони. – Что до последующих действий. Для начала – я иду с тобой. Далее – отряд должен быть не менее шести единиц, причем лучшие из лучших. Тор, Джебе…

– Азиз, – подал голос мой телохранитель.

– Куда мы без тебя, – согласился с ним я. – Голд, все принимается оптом. Тянуть нельзя, и ты это понимаешь не хуже, чем я. Дело даже не в том, что мы чего-то боимся, дело в том, что они могут начать драку раньше, и мы не успеем сделать то, что следует. Потому я и сказал, что на Асланбека мы будем смотреть «по возможности».

– Два дня максимум. – Голд стал привычно-деловитым. – Не более. Нам к горам еще идти сколько. Хотя, конечно, велика вероятность того, что мы атомщиков раньше встретим, какую-то из их мобильных групп. Нет, все это авантюра, разумеется, идем искать иголку в стоге сена, но сейчас это самый разумный вариант. Галку надо с собой брать, там нам без ее глаз никак.

– Куда вы Галку собрались с собой брать? – В дом вошел Жека. – Привет, Стас. Слушай, у меня к тебе есть масса вопросов…

– Сегодня у всех ко мне есть масса вопросов, – пожаловался я ему. – Ужас просто.

– А ты чего ждал? – Жека ухмыльнулся. – Будят меня, понимаешь, посреди ночи, передают твои указания, которые не могут не удивить.

– Все объясню, – пообещал ему я. – А ты пока вот что сделай. Все ту же Галку определи на холм, с него далеко видать, вся степь как на ладони. И пусть она таращится в сторону каганата, оттуда скоро великое посольство должно пожаловать, его ни с чем не спутаешь.

– Какое посольство? – совсем уже опешил мой приятель.

– Жека, сделай, что прошу, и возвращайся сюда, – не выдержал я. – Галку посади на холм, и, как только она заприметит толпу народа, прущуюся в нашу сторону, пусть быстро-быстро бежит к нам.

– Хорошо. – Жека насупился, но пошел выполнять требуемое.

– Самое главное, – продолжил Голд, как только мой приятель покинул помещение. – Что мы можем предложить атомщикам? Что у нас есть такое, чего у них нет? Рабов у нас нет, соли у них своей полно, оружия, судя по всему, – тоже.

– Ну, есть у меня мыслишка. – Я ехидно улыбнулся. – Топливо. Слушай, я же тебе забыл рассказать про бензовоз!

– Какой бензовоз? – Голд склонил голову к плечу. – Сват, так дела не делаются! Что за театральные эффекты?

Что мне нравится в Голде – с ним многое можно даже не проговаривать, сначала он сразу понял, зачем я собрался к горам, а после того, как я выложил ему про цистерну, доверху наполненную бензином, тут же сообщил мне:

– Вилами по воде. Не факт, что она там так и стоит, и это при условии, что цистерна вообще есть. Салех соврет – недорого возьмет. Но как вариант, как повод для начала разговора это использовать можно.

Вступить в переговоры с атомщиками за спиной каганата я решил еще там, у колодца, а после того, как услышал про бензовоз, это желание окрепло. Как и мысль о том, что надо отослать Салеха куда подальше. Мне не нужны посредники в беседах с людьми из-за гор.

– Сепаратный мир. – Голд помассировал виски. – Ну да, это наиболее разумный вариант. Но на паритетной основе, это не должно выглядеть как прогибание под сильного.

– А то я этого не понимаю, – съязвил я.

– Уже не знаю, – развел руками Голд. – После того что ты нынче отчебучил, я ни за что не поручусь уже. Хотя да, то, что Салех жив и спрятан у нас, в свете текущего плана может быть не так уж и плохо. Только вот…

– Что? – Я заподозрил, что меня ждет очередная гадость.

– Понимаешь… – Голд щелкнул пальцами. – Не ту фигуру ты выбрал. Салех не пешка, он в подставных долго ходить не будет. Сам же говорил: он даже официально из тебя выбил право на самоопределение. И поверь: как только он займет высокое место, ты из его друга тут же превратишься в того, кто ему неудобен. Ему не нужен человек, который может в любой момент прийти и сказать: «Я тебя сюда посадил, на это место». Салех – тиран по натуре своей, а тиранам свойственно избавляться от тех, кто когда-то помогал им взбираться наверх. Любой тиран хочет стать богом, а богам не нужны свидетели того, что они когда-то были людьми.

– Сказано красиво, – признал я. – Но Салех как тот же бензин, для начала – самое то, а потом… Там будет масса вариантов.

– Главное, не упустить момент, когда настанет это «потом». – Голд был крайне серьезен. – У нас полно проблем и другого толка, но мексиканцы, Рувим и прочие обитатели Нового Вавилона далеко, там другие расклады. А Салех все время будет под боком. Если честно, я вообще расстроен по поводу всей это катавасии. Нынешний каган – да, он идиот. Харизматичный, сильный и властный идиот. Тем он и хорош, поскольку подобные люди предсказуемы. А Салех – умный и хитрый, мне с самого начала казалось, что я с ним если и не из одной песочницы, то из соседней наверняка. И потому он очень, очень опасен. Ему все время всего будет мало, ему всегда надо будет больше – власти, людей, влияния.

– И снова не буду спорить, – согласился с ним я. – Он мне дал немножко, чтобы потом забрать гораздо больше. Я знаешь когда это понял? Когда он вдруг так легко согласился принять мою помощь. У него был план, он его выстраивал, такую речугу задвинул – и бац! Сразу меняет его на то, что родилось в моменте.

– Этот момент меня как раз беспокоит сильнее всего. – Голд погонял желваки на скулах. – Понимаешь, тут, скорее всего, не двойное, а тройное дно. Ты это заметил – так, может, он того и хотел? Ну, чтобы это бросилось в глаза? Равно как и того, чтобы ты сделал именно те выводы, которые и сделал? Потом сдал тебе бензовоз, что стоит невесть где, причем до этого места за пару часов не добраться – и это окончательно тебя уверило в собственной правоте.

– Да? – Слова Голда были похожи на правду, и это меня расстроило. – Возможно.

– Но в целом ты на этом не зацикливайся, – посоветовал мне консильери. – Тут вариантов может быть очень много. Салех этот – темная лошадка. В любом случае все уже сделано так, как сделано, теперь мы можем только двигаться вперед. По текущим вопросам ты все мыслишь верно – и с Асланбеком, и с атомщиками. Вот и будем разыгрывать эти варианты. Что до Салеха – пусть он пока сидит на поляне. Она далеко, быстро оттуда сюда не доберешься, да и не нужно ему этого пока. А если мы поймем, что он нам не слишком-то и нужен, то да – просто пошлем туда пару стрелков, которые решат все проблемы. Подойдут ночью на веслах тихонько и зачистят там всех троих по-быстрому.

– Про то я тебе и говорил, – подтвердил я.

– Все, определил Галку куда надо. – В помещение влетел Жека. – Теперь рассказывайте.

– Давай я, – предложил мне Голд. – Посиди пока, отдохни.

Что примечательно – версия события, которую советник изложил Жеке, была значительно короче той, что он услышал от меня. Голд опустил ряд подробностей, уж не знаю зачем – то ли чтобы Жека не полез со своими советами, то ли еще по каким причинам. И, что примечательно, я был с ним солидарен. На кой Жеке все эти расклады, все равно он в них задействован не будет. К атомщикам я его так и так не возьму, на нем крепость, да и все остальные акции не для него. Впрочем, если кагана будет валить Марика, что вероятнее всего, может, определю его в группу прикрытия.

– Из двух зол выбирают дальнее, – одобрил Жека наши решения, повернувшись ко мне. – К тому же атомщики эти первыми не начинали.

Голд только головой покачал да улыбнулся, услышав это. Нет, Жека никогда не повзрослеет. Какая разница, кто начал первый? Нам главное в этой карусели не угодить под раздачу и, по возможности, свои интересы соблюсти.

– А вообще я тебе, Стас, поражаюсь. – Жека искоса глянул на меня. – Нет, ты и раньше на рожон зря не пер, это да. Но сейчас… Ты не слишком закопался в интриги, а?

– В смысле? – не понял его я. Ну или почти не понял.

– В том самом. – Жека уже прямо глянул мне в глаза. – Стас, нас здесь три сотни человек, и мы не безоружны. Зачем все эти хитросплетения, закулисные игры и политика, слишком тонкая для моего понимания? Придет кто под наши стены, так по агрессору врежем со всех стволов, что мало ему не покажется.

– Жека, Жека. – Я цапнул приятеля за шею и приблизил его лицо к своему. – Можно так было бы, кто спорит. Оно даже лучше – вот ты, вот враг, все просто и понятно. Есть только одно «но».

– Какое? – Мой друг улыбался.

– Здесь нет понятий «война объявлена» и «война закончена», – объяснил ему я. – И если мы хоть с кем-то сцепимся, война будет бесконечной. То мы их десяток-другой постреляем, то они нас. Причем у тех же кочевников особо рушить и жечь нечего, а у нас поселение растет. Пасека, жнивье, корабль.

– Добавлю от себя, что эта толпа людей, про которых ты говорил, на шестьдесят процентов состоит из женщин. – Голд закинул ногу на ногу. – Да и из оставшихся сорока процентов мужчин воинов, дай бог, половина. Так что Сват прав – сейчас лучше играть в эти мутные игры, чем воевать. До поры до времени.

– Потому, брат, мы будем заниматься всей этой ерундой до тех пор, пока не станем по-настоящему сильными, – отпустил я Жеку. – Все, что у нас сейчас есть, – это только необходимый минимум. Мне тоже это не в радость, но что поделаешь.

– Меня ты, конечно, с собой в ближайшую вылазку не возьмешь, – похоже, не сомневаясь в моем ответе, уточнил Жека.

– На тебе крепость, – подтвердил его догадку я. – И безопасность людей. Время наступает веселое, так что мне будет куда спокойней, если я буду знать, что ты здесь бдишь. А по процедуре ты все знаешь – патрули, посты. И порох держать сухим.

– Не думаю, что война докатится до наших мест так быстро, – хрустнул пальцами Голд. – Но в целом это правильно. И еще «Василек». Около него надо ставить усиленную охрану, во избежание. И пулемет не снимать с него, чтобы он всегда был в боевой готовности. Лучше перебдеть, чем недобдеть. Да, Евгений, вот еще что. Если мы Асланбека не дождемся, то с ним говорить тебе.

– Мне? – недовольно поморщился Жека.

– А кому? – Голд укоризненно посмотрел на него. – Марика и Дарья не могут, они женщины, Асланбек такого не поймет. Наемник и Ювелир – бойцы, они для такой роли еще меньше, чем ты, подходят. Оружейник смог бы, да он в Новом Вавилоне.

– Это понятно. – Мой друг жалобно заморгал глазами. – Просто я тоже боец. Какой из меня переговорщик?

– Уж какой есть. – Голд дотянулся до него через стол и хлопнул по плечу. – Только ты и остаешься. И потом – учись. А если с нами всеми что случится? Кто рулить процессом будет? Да не пугайся ты, я тебе все объясню. Даже продиктую, если захочешь.

Ну да, Наемник и Ювелир тоже остаются в крепости. Теперь не до зачистки берегов, пока вся эта ситуация куда-то не вырулит. Если все обернется лихо, у нас каждый ствол на счету будет, какие там путешествия вверх и вниз по реке?

Плохо. Мы думали, что у нас только с бойцами будет туго, а оказалось, что у нас туго и со временем. Не успеваем мы ничего. Ни реку мониторить, ни новую смену готовить. И отправить часть людей в лес не успели, если что – нет у нас пока запасного аэродрома. То есть он имеется, но под резервную базу совершенно не приспособлен. Я же туда хотел еще часть оружия отправить, из того, что относительно неликвидное, вроде тех же наганов, а теперь не рискну. Серьезного отряда сопровождения я дать переселенцам не смогу, а так их отправлять на маршрут – это глупость несусветная. Плюс не стоит забывать, что на той поляне уже может затеплиться жизнь – народу из местных мы все-таки положили не так уж и мало. Очень может быть, что придется еще раз пострелять, во избежание партизанской войны.

Опасения Жеки оказались напрасными: уже к полудню следующего дня Галка углядела в степи отряд, который по всем параметрам походил на посольский. Два с лишним десятка воинов, что-то вроде гибрида повозки и телеги, на которой восседал некий тучный господин, и с полсотни рабов, часть которых тащилась вслед за отрядом, часть же волокла вышеупомянутое транспортное средство.

– Они, родимые, – потер руки Голд.

Мы с ним мигом примчались на холм, залегли на нем и изучили приближающееся к нам посольство в бинокль.

– А внушительный этот Асланбек, – заметил я. – Одна борода чего стоит!

И словом не соврал. Типаж был и вправду тот еще. Высокий, метра под два, товарищ одет в парчовый халат, на боку – сабля, через грудь – ремень от массивной кобуры, длинная окладистая рыжая борода, а рожа – наглая до невозможности. И еще плеть в руках, которой он погонял рабов, везущих телегу.

Как они вообще ее сюда доперли? Может, остальные рабы – вовсе не подарок? Может, это сменная тягловая сила?

– Экипаж его – произведение искусства, – сказал Жека, который непонятно когда к нам присоединился. – Все-таки хорошие у них мастера, что есть, то есть.

И это тоже было верно. Мы вот как ни старались, а банальное колесо сделать не могли. Вроде бы простая вещь, всем понятная, сложностей не вызывающая, его даже изобретать не надо, просто возьми и сделай. Только вот фиг. То, что выходило из рук наших мастеров, пока полноценным колесом не назовешь. Позор, конечно, но вот так получилось. Мы знаем все про атомы, космос и органическую химию, но не можем сделать простейшую вещь. Потому что работать руками и работать головой – это разные вещи.

А здесь – да. Не колесо – загляденье, со спицами, вроде как даже железом окованное.

Так вам скажу: если с Салехом выгорит, я у него этого мастера отожму. Есть у меня подозрение, что экипаж сотворил тот самый умелец, который некогда и поилку на приснопамятном холме делал. Ну или он руководил группой мастеров.

– Ну что, пора потихоньку перемещаться в крепость. – Голд отнял бинокль от глаз. – Здесь они будут нескоро, но маячить на холме неразумно.

К приему высокого гостя у нас все было готово.

Мы освободили один из домов, который идеально подходил для нашей цели – в нем, уж не знаю, в честь чего, была потайная комната, прямо-таки созданная для подслушивания. Хотя кто знает? Может, она для того и была приспособлена изначально.

Собственно, в этом доме мы и собирались проводить переговоры, которые закончатся заведомо известным образом.

Еще мы заранее приготовили ответные подарки, что могут понадобиться, если Асланбек на самом деле задумает мне что-то преподнести. Ничего особенного – револьвер в кобуре, нож в ножнах и всякая мелочовка, вроде фонарика и фляги. Мол, не готовились специально, чем богаты. Обидеться не на что, а разорение от этого невелико.

Обсуждался, правда, еще вариант с подарком для великого кагана, но решили – обойдется великий каган. Самого меня тут нет, а без моего ведома что-то передавать повелителю сопредельной степи не очень удобно.

– Ты знаешь, хорошо все-таки, что он нас застал, – сказал мне Голд, направляясь к тому месту, где некогда в стене зиял пролом. Теперь никакого пролома там не было, остался очень узкий проход, который при необходимости легко было завалить камнями, для этого все подготовили. А еще там выставили постоянный пост из трех человек. – Заодно и еще одно дело доделаю. Давно хотел проверить пару человечков – «барабаны» они или нет.

– В смысле? – даже остановил я его. – Голд, ты имеешь в виду то, что я подумал?

– Понятия не имею, что ты подумал, – невозмутимо сообщил мне мой советник. – Я же не маг и не экстрасенс. Я говорю тебе: как минимум двое поселенцев из относительно недавно пришедших вызвали у меня повышенный интерес, а после и подозрения своим поведением. Сдается мне, любезный лидер, что с ними все не так просто. Вот сегодня и выясним, прав я или нет. За каждым из них приглядывают, так что, если они дернутся куда или что-то такое попробуют учудить, это незамеченным не пройдет.

– А чего раньше мне про это не говорил? – возмутился было я.

– Оно тебе надо? – Голд хлопнул меня по плечу. – Это моя головная боль. Или тебе своей мало?

– Ну, вообще-то хотелось бы знать о подобных вещах, – немного раздраженно сообщил ему я. – Для общего развития.

– Вот ты об этом узнал – и что? – Голд улыбнулся.

Я открыл рот, чтобы что-нибудь сказать, и не нашел слов. А что здесь скажешь?

– Вот и я про то. – Голд поправил ремень автомата. – Сват, это моя работа и, отчасти, Жеки. В таких вопросах спешка не нужна. Надо последить, понять, подсадные они или нет, и если это так, то кто их хозяева.

Я хотел было сказать ему что-то вроде: «А что, есть варианты?» – но не стал. Потому что варианты и вправду были. Совсем не обязательно, что эти люди – эмиссары великого кагана. Есть еще Новый Вавилон – и ветер мог дуть оттуда. А что? Доставили по реке до того же Дальнего утеса, оттуда до Сватбурга пешим ходом – всего ничего. С того же Рувима станется послать наблюдателя бдеть, как отбиваются его инвестиции, да и «мексы» могут оказаться не такими уж опереточными усачами-злодеями. Мы их ждем в виде группы боевиков, а они нам троянского коня прислали.

– Они под присмотром, – верно истолковал мое молчание Голд. – Если кто-то из них работает на степь – скоро узнаем, Асланбек точно захочет выяснить, был ты в крепости или нет. А может, и еще кого прищучим, из тех, кто не под подозрением пока. У меня полтора десятка человек сегодня на это отряжено.

И снова – открытие. Когда он успел разветвленную сеть осведомителей заиметь? Впрочем, и хорошо, что заимел, в конце концов, это его работа.

Но мог бы и рассказать.

– Не обижайся. – Голд слегка ударил меня кулаком в плечо, он опять верно расценил мое молчание и сопение. – Эта часть нашей жизни тебе ни к чему. А ты всякий раз будешь получать готовый результат в виде докладов и отчетов. Остальное предоставь мне и Жеке.

– Как скажешь, – кивнул я и пошел к посту. – Давай, время поджимает. Мне еще надо в конурку спрятаться.

Нет, он прав, но на душе стало как-то… Неприятно, что ли?

– Обиделся, – сказал мне в спину Голд. – Как ребенок, честное слово. Ладно, подумай, а как поймешь, что в данном случае я прав, скажешь мне об этом.

И он поспешил за мной.

 

Глава 8

– Внутрь никого, кроме Асланбека, не пускать, – распорядился я, войдя в крепость. – Нам тут куча лишних глаз не нужна. Вон холм, пусть там располагаются. И держать эту орду под прицелом. Жека, запрет излагаешь ты как комендант крепости. Наемник, все остальное на тебе.

– Понял, – лаконично ответил последний, Жека же только кивнул.

– Невежливо, но резонно, – согласился Голд. – Единственное – законы степи. Не стоит давать предлога для обиды, сейчас это спустят на тормозах, но после могут и вспомнить. Для войны сойдет любой повод.

– Этим красавцам для смертоубийства ближнего своего повод, как мне кажется, вообще не особо нужен, – пожал плечами я. – Что до всего остального… Пусть Фрау быстро сварганит котел какой-нибудь похлебки. Мы их накормили? Накормили. Все, правила соблюдены. Можем дров для костра дать.

– И еще… – Голд, судя по всему, удовлетворился моим ответом и обратился к Жеке: – Если он подарит нам рабов, помести их отдельно, я потом с каждым из них побеседую. И чтобы никто из них ни с кем из наших не общался.

Ну да, если среди них не окажется крысы, то я очень удивлюсь. Вот только поди ее поймай.

Дом для переговоров мы подобрали просторный, хороший, добротный. И, что очень важно, с большой комнатой, пригодной для беседы, и с маленьким закутком, пристроенным к этой комнате и скрытым от чужого глаза. Если о нем не знать, век не догадаешься, что он там есть.

– Сиди тихо, как мышь. – Голд погрозил мне пальцем. – Если уж решил заниматься такой ерундой, то держи линию. Хотя, как по мне, попахивает это шпионскими играми. Все будет гораздо проще, чем ты себе напридумывал. Тем более, как ты сам сказал, им повод не нужен.

– Возможно, – не стал с ним спорить я. – Тем не менее формальности надо соблюдать. Есть лидер – есть ответ. Нет лидера – нет ответа. Да и хуже, чем сейчас, все равно уже не будет.

– Это у них все плохо, – заметил Жека, входя в комнату. – У нас все пока ничего.

– Ты что тут делаешь? – возмутился Голд. – Ты где должен быть?

– Детям степей до нас еще ехать и ехать, – резонно возразил ему Жека. – Слушай, Голд, а можно я в этой беседе тоже поучаствую?

– Нет, – категорично заявил советник. – Ты слишком эмоционален, тебя на такие встречи допускать нельзя. Что-нибудь эдакое брякнешь, а он потом это истолкует в свою пользу или просто неверно поймет. Я бы Профа подтянул сюда, этот товарищ много умных слов знает и обычаи народов Востока, мне его мнение потом очень хотелось бы послушать.

– Не надо Профа, – покачал головой я.

Не следует его светить. Асланбек может подумать, что Проф у нас – важная шишка, и кто знает, что потом придет в его бородатую голову? Вариантов-то масса – от похищения старика, которого пытать проще, чем молодого мужчину, до… Это Восток, у них много всякого-разного в запасе. А уважение к старшим, свойственное этим народностям на «том свете», увы, в Ковчеге не прижилось.

Жека оказался прав: процессия посольства появилась на холме только через два часа. Как мне потом рассказали (сам я к воротам не пошел), все было обставлено очень и очень пафосно, без привычного нам аскетизма степняков. Асланбека называли сиятельным и богоподобным, часовым сообщили, что он почтил нас своим визитом и тем самым оказал невероятное уважение нашему дому.

Сам виновник торжества сидел на тележке, надувал щеки и гордо пучил глаза, соответствуя таким речам.

Голд, уже после, аттестуя этого товарища, сообщил мне:

– Асланбек так старательно отыгрывал роль, что в какой-то момент перегнул палку. Во всем хороша мера.

И это было так. Узнав, что «владетеля Свата» на месте нет, Асланбек грозно нахмурил брови и долго раздумывал, вести разговоры с каким-то там советником или нет, после не менее сурово засопел, узнав, что его воинов не пустят в крепость, и ссылался на то, что такое поведение противоречит минимальным основам политического вежества.

Голд был корректен и непреклонен, так что покряхтел-покряхтел представитель степи и согласился на наши условия. Правда, выторговал себе право взять с собой двух бойцов, на это мой советник согласился. И правильно – во всем надо меру знать, я бы тоже один к кагану не пошел. Нет, захотят убить – убьют все равно, но так представительнее. Что же до того, что эта парочка будет по сторонам глазеть, – да и пусть их. Ничего особенного они углядеть не смогут.

Кочевники расположились на вершине холма, находящегося неподалеку от черного хода в крепость. Рабов они отогнали в сторону, велев им заткнуться и не скулить, туда же отправили телегу-экипаж.

Кстати, того, что их еще и кормить будут, степняки не ожидали, потому очень удивились и обрадовались, увидев котел с похлебкой, который им вынесли из крепости.

Асланбек не скрывал, что внутри нашего поселения ему все крайне интересно, вертел головой, осматриваясь, и время от времени причмокивал губами. Понравилась ему наша крепость, это факт. Не сомневаюсь, что степняк даже уже прикидывал, как тут будет править, да и Голд мои предположения подтвердил: как он сказал, взгляд у посла кагана был хозяйский. Кстати, в этот момент советник окончательно согласился со мной в том, что этого товарища надо валить, хоть бы даже и в профилактических целях.

А еще посол приметил у одного из домов Марику. Та стояла, подпирая плечом стену, и грызла сушеную рыбину, выполняя мое поручение – запомнить вероятную мишень как следует, чтобы потом не гадать, как этот самый Асланбек выглядит. Что любопытно – ему она очень понравилась. Интересно, что бы он сказал, узнав, что та в свое время была рабыней в его лагере? Как видно, не попадалась она ему на глаза в то время, а вот моя подруга его вспомнила.

– Видела я его там, у степняков, – сказала мне Марика уже после того, как Асланбек отбыл из крепости. – Слушай, а он здорово поднялся. Когда я еще была в каганате, этот тип считался мелкой сошкой, и звать его было никак. Он, наверное, гений интриг. Ну или коммуникативности. Такого шустрика обязательно убивать надо, нам конкуренты не нужны.

Вот все-то она знает, все понимает. Умная какая, ее саму убивать пора. Шутка.

Но это все было потом. Что забавно – единственным, кто не разглядел высокого во всех смыслах посла вблизи, оказался я. Мне довелось его только услышать.

– Красивые у вас женщины, – сообщил он Голду, входя в дом. – Очень красивые. И крепость очень хорошая. Стены высокие, крепкие, эшшь!

– Не стану спорить ни с тем, ни с другим. – Голд сел за стол, судя по скрежету ножек стула о пол. – Присаживайтесь, почтенный Асланбек. Может, воды? Или травяного чая? Увы, других напитков у нас нет. Пока нет.

– Чай – хорошо. Кха-а-а! – Посол прочистил горло. – Чай в такую жару даже полезен. Хотя здесь нашему здоровью, хвала Аллаху, и так ничего не угрожает, но тем не менее.

Собственно, после того как гость напился чаю, и пошел тот разговор, ради которого он пожаловал сюда.

– А когда прибудет владетель Сват? – отфыркиваясь и утирая пот, спросил посол Голда.

– Не знаю, – с ощутимым сожалением ответил тот. – Поверьте, почтеннейший, я бы тоже предпочел, чтобы мой командир был здесь. К нам впервые пожаловали с визитом наши ближайшие соседи – и он это пропустил. Представляю, как теперь расстроится.

– Я бы тоже опечалился в такой ситуации, – согласился с ним Асланбек. – Другой вопрос – насколько мой уважаемый собеседник уполномочен принимать серьезные решения. Не побоюсь этого слова – политические решения. Дает ли владетель Сват в его отсутствие вам право полного управления этой прекрасной крепостью и людьми, живущими в ней?

– Все зависит от того, какие вопросы имеет в виду наш гость, – ни секунды не промедлил с ответом Голд.

– Вопросы самые что ни на есть простые и важные. – Асланбек хохотнул. – Вопросы войны и мира, конечно.

– Вы нам войну приехали объявлять, что ли? – Да, мне до Голда далеко. Так удивление я бы не сыграл.

Асланбек снова захохотал.

– Уф, – отдышался он после этого. – Конечно нет! Если бы мы хотели войны, мы бы ничего говорить не стали. Мы бы пришли под ваши стены и всех вас убили. Какой глупец говорит врагу о том, что начинает войну? Война должна начинаться неожиданно и быстро, только тогда она будет успешной.

– Не всегда, – немного саркастично ответил ему Голд. – История знает много примеров того, что даже внезапность не гарантировала агрессору победу. Но это отвлеченная тема. Так о какой же войне идет речь? И при чем тут мы?

– Иэ-э-эх! – Асланбек тяжко вздохнул. – Плохие люди пришли в Предвечную степь. Плохие! Ты советник, ты все должен знать. Может, ты слышал о горах, что стоят далеко отсюда, там, где кончается степь?

– Слышал, – подтвердил Голд. – У нас их называют Огненной грядой.

– У них много названий, – произнес Асланбек. – Каждый называет их по-своему, как ему нравится. И почему нет? У нас нет учителей географии, которые все всегда знают. Раз их нет, то и одинаковых названий нет, но это не страшно. Ты понял меня – этого достаточно. Так вот…

И посол великого кагана изложил свою версию событий, произошедших в Предвечной степи и ставших причиной конфликта между его миролюбивым народом и жестокими жителями Атом-сити.

Если ему верить, то именно атомщики коварно развязали войну, сначала обсчитав на торге простодушных кочевников, а после устроив бойню во время купли-продажи рабов. И теперь кочевникам, этим безобидным ребятам, только и остается, что отбиваться от терроризирующих их мотобанд.

На самом деле непонятно, на что этот Асланбек рассчитывал. В подобную ахинею могла поверить, наверное, только Милена, она, по доброте душевной, вечно в людях прекрасное ищет. Ну, еще Николь поверила бы – она английский плохо понимает, а этот бородач, который вот-вот заплачет от жалости к униженным и оскорбленным сынам каганата, вряд ли говорит по-французски. Хотя нет. Николь прекрасно ориентируется в интонациях, так что ее он не обвел бы вокруг пальца.

Причем, сдается мне, Асланбек и сам это понимает, только непонятно, за кого он нас принимает?

При этом Голд разыграл целое представление, отталкиваясь от слова «мотобанда». Что, вот прямо на мотоциклах ездят? Сами видели? И где они только горючку берут, да и сами мотоциклы? У нас тут даже самокатов – и то нет. А оружия у них много? А…

– В самом деле – беда, – признал Голд в конце концов. – Но на мой основной вопрос вы так и не ответили. При чем тут наша семья? Где вы, где мотобанды – и где мы?

– Иэ-э-эх! – Скрипнул стул, Асланбек, несомненно, устроился поудобнее. А может, наоборот. Может, он привстал. – Мы соседи. Мы должны помогать друг другу. Наши народы живут в одной степи, бок о бок, и беда, стало быть, у нас тоже одна. Или ты думаешь, что эти, из-за гор, перебив нас, обратно уйдут? Да ни за что. Они дальше пойдут и сюда доберутся. Так что если нас убьют, вы все умрете тоже.

И снова неприкрытая ложь, вызывающая массу вопросов. Асланбек не мог не понимать абсурдности произносимого, но зачем-то все это говорил. Зачем? Вариантов масса, но я хочу услышать версию Голда. Он ведь еще и видит лицо говорящего, а это немало.

Асланбек еще минут пять распинался о том, что нашим народам надо быть одним целым в противостоянии наглецам, спустившимся с гор, и что отстоять родные просторы – это общее дело.

Мне даже стало скучновато.

– Я все понял. – Голд терпеливо ждал, пока высокий гость закончит, и только после этого вступил в беседу. – Военный союз – ты ведь об этом говоришь, почтенный Асланбек?

– Именно, – хлопнул в ладоши тот. – Военный союз. И поддержка, в том числе и материальная. У нас много людей, но оружия нет. У вас оружие есть. Дайте нам его. Не бесплатно, нет. Мы найдем, что предложить взамен.

О как. Так он за оружием приехал, а не за бойцами.

Впрочем, итог тот же, даже более категоричный. Людей я ему просто не дал бы, а оружие он вообще ни под каким соусом не получит. И раньше-то, за рабов, я его скрепя сердце отдавал, а теперь и вовсе шиш им. По ряду причин.

– Не скажу, что у нас оружия нет, – мягко произнес Голд. – Есть. Но ровно в том количестве, которое необходимо нам самим, даже меньше. Мы бы с радостью поддержали наших братьев из Предвечной степи, поверь, но чем? У нас вон куча мужчин без оружия ходит. Не поверишь, некоторые даже стрелять не умеют, учить нечем. Патроны все на вес золота.

– Ай. – Асланбек цокнул языком. – Видел я твоих бойцов – у каждого автомат, пистолет на боку. Два пулемета видел. Не просим много – дай нам немножко стволов твоих людей, зачем им каждому по два? Дай нам один из этих пулеметов, зачем тебе два? К тому же где два, там и три, ведь так?

Какой глазастый – гнездо на крыше дома усмотрел. Или не усмотрел? Или он про него заранее знал?

Найду, кто «барабанит», лично в реке утоплю.

– Увы, но это не в моей власти, – печально признался Голд. – Оружие – в ведении Свата, и только ему решать, кому и что можно отдать.

– Ты советник. – В голосе Асланбека появились властные нотки. – Его нет – ты главный. Или ты так, мелочь? Почему тогда со мной говоришь? Я визирь великого кагана, я второе лицо в каганате. Мое слово – слово кагана, у нас так. Если ты никто и твое слово – ничто, зачем все у меня узнал? Унизить хотел? Какие смешные эти жители степи, да? Это обида, за такое у нас мстят.

– У вас свои обычаи, у нас – свои. – Голд был невозмутим. – Я второе лицо в этом городе, мое слово много весит. Но оружием распоряжается только наш лидер, и больше никто.

И снова Асланбека понесло по словесным кочкам, причем тон его от доброжелательного начал клониться к угрожающему. А Голду как будто это все было просто пофиг, он из себя и не думал выходить, что еще больше заводило нашего гостя.

– Ты думаешь, вы тут самые сильные? – уже чуть ли не в голос заорал Асланбек. – Ты думаешь…

– Я думаю, что ты слишком громко говоришь. – В голосе Голда скрежетнула сталь. – И еще я думаю, что не дело гостю так вести себя в чужом доме.

– Это так, – неожиданно спокойно согласился с ним Асланбек. – Так что, оружия нам не видать?

– Почему? Вполне вероятно, что Сват решит вас поддержать, – вполне дружелюбно обнадежил его Голд. – Ты прав – мы соседи, нам надо помогать друг другу. Опять же – мы ведь уже торговали и дальше думаем это делать. Рабы нам всегда нужны.

– Э, рабы всем нужны, – деловито подтвердил Асланбек и немедленно пообещал: – Скидка хорошая будет. И рабы будут отменные, я тебе это говорю. Скажи своему хозяину – Асланбек руку дает на отсечение, что все будет как надо. Но дело он теперь должен иметь только со мной. Не надо беспокоить кагана, у него много других забот. И про всяких там Салехов и Талгатов тоже твой Сват пусть забудет. Нет больше таких в каганате.

– Я помню Салеха, – заинтересованно сказал Голд. – Верно, он тогда сопровождал сделку по покупке рабов, очень приятный человек.

– Он очень мертвый человек, – сказал Асланбек и добавил к этим словам грубое ругательство. – И хитрый. Сдох до того, как я его убил. Салех преступник, говорю я тебе.

– Да ладно? – Голд присвистнул. – На вид был представительный такой мужчина.

– Салех великого кагана убить хотел, – чуть ли не прошептал Асланбек. – Он – и еще пятеро таких же, как он. Пятерых этих мы на кол посадили, а Салех успел сбежать. Правда, недалеко, атомщики его в степи встретили, там его и прикончили. Они с нами не говорят, они сразу стреляют. Легко отделался, я бы ему такой легкой смерти не дал. Боли здесь нет, это так, но хороший специалист найдет способы, как устроить человеку веселую жизнь даже в этом гуманном мире.

– Надо же. – Голд поцокал языком. – Ишь, как там все у вас непросто. Впрочем, это ваши дела. Я передам твои слова моему лидеру. Как ты сказал, так и передам.

– Сделай это, – важно произнес Асланбек. – А если ты найдешь аргументы, которые склонят Свата к правильному решению, то тоже не останешься внакладе, обещаю. Я знаю порядки и законы рынка, ты получишь свой процент от сделки. Хочешь – рабами, хочешь – чем-то еще. У нас нет особого выбора товаров, мы живем скромно, но я что-нибудь придумаю. Слово визиря!

– Правильный подход. – Раздался хлопок, похоже, переговорщики ударили по рукам. – Так, значит, сразу к тебе идти?

– Да, – утробно рыкнул Асланбек и чем-то зашуршал. – Вот, держи. Покажешь это любому сыну степей, и он отведет тебя или твоего гонца ко мне. Как Сват вернется, сразу скажи ему про мой визит. А еще лучше – отправь гонца туда, где он сейчас находится, время не ждет. Близится великая битва, и нам нужно оружие. Людей у вас не прошу, знаю – не дадите. Я и сам бы не дал, чего уж врать.

– Ты мудрый человек, Асланбек, – уважительно протянул Голд. – С тобой приятно иметь дело.

– Дураки не становятся визирями, – важно произнес посол.

– А то, может, дождешься Свата здесь? – предложил ему Голд. – У нас есть на что посмотреть, и мы будем рады принять такого гостя, как ты.

– И рад бы, – чуть ли не в первый раз за все время не стал врать Асланбек. – Но меня ждет великий каган. Он хочет знать, помогут ли ему люди с реки. Да, скажи Свату: мы, дети Предвечной степи, ценим дружбу превыше всего, и от его решения зависит то, как мы будем сосуществовать дальше. Будем мы друзьями или врагами.

«Сосуществовать». Ну вот, уже что-то. А то все «иэ-э-эх» и прочие восточные штучки.

А вообще он путается в показаниях. Оружие только ему, но докладывать он будет кагану. Нет единообразия.

Впрочем, не исключено, что он сначала осмотрит товар, отберет для своих людей лучшее, а все остальное отдаст своему повелителю. Почему нет? А может, и вовсе ничего не отдаст. Мол, не привезли люди с реки ничего. Собаки такие, жадные.

– Скажи, Асланбек. – Я знал этот вкрадчивый тон, Голд был очень и очень заинтересован в том, чтобы получить ответ на свой вопрос. – Ты упомянул большую битву. О чем идет речь? И когда это случится? Мы же должны знать, сколько у нас времени осталось на то, чтобы дать ответ твоему владыке.

А, ну да. Я тоже отметил эти слова нашего гостя.

– Через семь дней наши воинства сойдутся в битве близ гор, – поведал Голду Асланбек. – Шелудивые псы из Атом-сити и наши воины. Потому мы и пришли к вам – время дорого. Семь дней – это очень мало. Мои люди – лучше, но оружие, увы, пока еще решает, на чьей стороне сейчас воинская удача.

Господи, вот народу делать-то нечего? Они битву затеяли устраивать! Им бы мои заботы, а? «Мои люди лучше». Забавная оговорочка, вот на таких и палятся иные переговорщики.

– Вот прямо битва? – Голд, судя по вопросу, тоже маленько оторопел от услышанного. – То есть бойцы стоят друг напротив друга, потом бегут, потом дерутся?

– Хотелось бы так, – подтвердил Асланбек. – По крайней мере мой повелитель верит в то, что люди с гор примут его вызов.

– Совсем запутался, – пожаловался ему Голд.

– Все просто, – немного раздраженно сказал Асланбек. – Великий каган отправил Адамсу, есть там такой, вроде главного у них, послание, в котором предложил выяснить отношения в честной битве. Сила против силы.

Не знаю, как после такой новости себя почувствовал Голд, я, если честно, даже рот открыл. Но он, полагаю, ощутил схожие со мной чувства, поскольку заговорил не сразу.

– Кхм, – откашлялся он где-то через минуту. – Если я правильно понял…

– Ты все правильно понял, – рыкнул Асланбек. – Вот такой у нас великий каган, не любит он что-то исподтишка делать. Он всегда выходит на бой открыто.

– Стоп-стоп, – остановил нашего гостя Голд. – А как же твои слова: «Если бы мы хотели войны, мы бы ничего говорить не стали»?

– Это сказал я, а не великий каган, – как мне показалось, смутился Асланбек. – И потом – это шутка была. Шутка! Зачем нам на вас нападать?

– Не знаю. – Голд побарабанил пальцами руки по столу. – В смысле, как раз та шутка больше походила на правду, чем рассказ о письме врагу. Нет, серьезно – он вот так прямо написал послание и будет ждать противника в открытом поле? Какая прел… Непосредственность.

– Ну да. – Асланбек явно не одобрял подобные методы ведения войны. – Непосредственней некуда. Советник, мне нужно оружие. Мне очень нужно оружие, так что ты давай, расстарайся.

Факты потихоньку вставали на свои места, создавая в голове общую картину. Ах, Салех, Салех. Прав был Голд: ты меня не то чтобы сделал, но вывел на ту событийную линию, которая была тебе выгодней всего. Судите сами – он в безопасном месте и ждет, чем кончится дело, мы же убедились в том, что каган безумен, а Асланбек – реально опасен. Вывод – оба не жильцы.

Ну а после их ликвидации на наших плечах Салех входит в каганат, от которого к тому времени почти ничего не останется – кто-то будет убит атомщиками, кто-то – нами, кто-то сгинет в междоусобице – наверняка найдется какое-то количество лихих голов, которым захочется забрать себе власть. В результате остатки гордого народа с радостью примут хоть какого-то человека, который закончит эту резню.

Салех мне сказал тогда почти правду. Точнее, он сказал мне достаточно, чтобы я все это додумал так, как выгодно ему.

Правда, тут есть еще одно «но». Если атомщики вообще хоть кого-то оставят живым из степной вольницы. Они ведь и перебить всех могут, и некем Салеху будет править. Да и жить тогда ему смысла не будет.

Но это потом поглядим.

Вот, наверное, атомщики над письмом кагана там, за горами, поржали. Я бы, наверное, со смеху помер, если бы мне такое написали.

Все-таки власть – страшная вещь. Этот каган, судя по рассказам очевидцев, поначалу нормальным человеком был. Ну да, жестоким, с националистическим душком – но нормальным. Основал тот же каганат, возродил традиции, создал иерархию, выработал направление, в котором его люди будут двигаться, и все такое. Так с чего же у него так башню снесло? От безнаказанности? От объема власти, который он не смог переварить? Или еще от чего-то?

Надо будет Насте сказать, чтобы она непременно мне в затылок выстрелила, если я начну что-то подобное отколпачивать. Чем так жить, лучше никак не жить.

Собственно, на этом информативная часть беседы и прекратилась. Нет, Голд и Асланбек еще где-то полчаса общались, но все их разговоры были не более чем вариациями на ранее звучавшие темы.

– Да, я там Свату вашему подарок пригнал, – уже в самом конце разговора сказал Асланбек. – Пяток баб. Все как одна – красотки. Не девственницы, ясное дело, те редкий товар, который почти и не встречается, но эти тоже очень хороши. Все вышколены, дурь у них из головы добротно выбита, так что хлопот с ними не будет.

– Думаю, Сват будет рад. – Голд был сама любезность. – И с нас ответный подарок. Прошу пройти за мной.

И эта парочка покинула дом, переговариваясь на ходу о всяком-разном, причем Голд, порядком меня напугав, еще раз настойчиво предложил Асланбеку подождать меня здесь.

Минут через двадцать в дом заглянула Марика.

– Сват, вылезай, – сказала она громко. – Высокий посол отбывает, невероятно довольный подарками и почетом, оказанным ему.

– Слава богу, – выдохнул я, выбираясь из закутка. – А то Голд его чуть ли не силком заставлял остаться здесь на пару дней. А если бы он согласился?

– Не согласился бы, – небрежно бросила Марика. – Он никому не верит, это видно сразу. Да это ладно, ты расскажи, чего было-то? Чего он хотел?

– Знаешь, я сам еще не осознал до конца все, что услышал, – признался ей я, присаживаясь за стол. – Но в целом – горячечный бред и практически никакой конкретики.

– Да, весь этот визит довольно странен, – поддержала меня она. – Ты только вдумайся: ехать сюда столько времени, чтобы побеседовать часок и отправиться обратно. Ты не находишь это не слишком нормальным?

– На фоне всего остального это еще ничего. – Я потер щеки ладонями. – Ладно, подождем Голда, послушаем его.

Советник появился минут через десять.

– Проводил, с холма рукой помахал, девок в отдельное помещение загнал, – сообщил он, входя в дом на пару с Жекой. – Не соврал бабай, красивых пригнал. И кто-то из них с гнильцой, надо будет понять, какая именно.

– Девки – это ладно. – Я положил ладони на прохладную каменную столешницу. – Слушай, может, нам ничего и делать не надо было? С таким подходом к решению вопросов каганату скоро конец настанет и без нашей помощи.

– Ты про «выходи-ка, Билли, чтоб тебя убили»? – уточнил Голд. – Да, это клиника. Если бы мы были на старой Земле, то я вообще предположил бы, что кагану какой-то синтетический наркотик в еду подмешивают, отчего он так и чудачит. Жека, ты видел Наемника и Ювелира? Тут вопрос коллегиальный, где их черти носят?

– И Настю разбудите, – сказал Марика. – А то потом начнет гнусить: «Не позвали, обидели, не доверяете».

Одно радует – не мне одному рассказы Асланбека о каганате показались диковато-странными.

– А не вброс? – предположил Наемник. – Может, он специально подобные страсти-мордасти нам рассказал, а там на самом деле ничего и нет?

– Вряд ли, – усомнился в правоте его слов Голд. – Салех рассказывал то же самое, при этом он и Асланбек работать вместе не будут, вот какая штука. У каждого есть свои интересы и планы, причем они пересекаются в ряде плоскостей. Тут не дружба, тут соперничество, точнее, даже вражда. Ну и, самое главное, какой в этом смысл?

– Усыпить нашу бдительность, – поддержал Наемника Ювелир. – Мол, у нас главный совсем головой поехал, так что опасаться нечего.

– Не говори глупостей, – сердито перебила его Марика. – Как раз в этом случае любой нормальный лидер усилит бдительность. Чокнутый сосед, владеющий армией, – как обезьяна, сидящая с гранатой на бочке с порохом. Никогда не знаешь, выдернет она чеку или нет.

– Значит, что думаю я, – подытожил Голд. – Первое – Асланбек готовит захват власти, потому Салех и задал стрекача. Скорее всего, покидая свой лагерь для встречи со Сватом, он туда уже не планировал вернуться. И даже если бы ты ему не предложил политического убежища, то он спрятался бы где-нибудь в лесу, ожидая развития событий. Впрочем, он хорошо изучил нашего лидера и разыграл все как по нотам.

– Проще говоря: он тебя сделал, – злорадно сообщил мне Жека, в ответ я погрозил ему кулаком.

– На этом про Салеха пока можно забыть, – продолжил Голд. – Он нам пока неинтересен. Второе. Каган безумен, и Асланбеку это на руку. Уверен, что его приближенные уже зудят как комары по всему каганату, объясняя воинам, что правитель ведет на верную смерть. Асланбек хочет занять его место. Потому он и не остался – боится пропустить еще какие-нибудь выходки кагана, которые можно использовать в своих интересах. Ну и опасается, что народ начнет действовать раньше него, придавив кагана прямо в его шатре, кому нужен безумный лидер? Пропусти он такое – и у него появится конкурент, а то и конкуренты, готовые занять престол, причем народ-то все больше резкий, не склонный к политическим играм. Там все решает насилие, так что медлить ему не резон. Уверен, что как только Асланбек удалится на достаточное расстояние, он со своей тележки слезет. Ему поспешать надо.

– Думаю, он сюда и ехать-то не хотел, – добавил я. – Просто каган ему это поручил, и деваться было некуда. Хочешь не хочешь – надо. А то ведь как может выйти – сегодня твоим врагам головы рубят, а завтра за неподчинение тебе ее оттяпают.

– Да и свой интерес он соблюл, – отметил Голд. – Ненужную поездку он обратил в свою пользу, выбив приоритетное право на закупки оружия. Молодец. Выглядит экзотично, умело изображает экстравагантность, но при этом очень и очень умен. А потому опасен. Марика, это твой клиент, теперь уже без вариантов.

– А каган? – требовательно спросила та.

– Каган не в счет, – отмахнулся Голд. – Его и без нас приберут, надо думать, в день великой битвы. Я бы сработал именно так. Заготовленная импровизация, заранее подготовленная засада, несколько очередей из автоматов, одна пулеметная – и каган мертв. Или что-то в этом роде.

– После чего можно начинать рвать на себе бороду, орать: «Засада! Подлые атомщики, они испугались открытого боя и убили нашего лидера! Не сберегли мы тебя, папаша всенародный», – понятливо продолжил я. – После следует перейти к речам о том, что месть будет страшна, а там и до престола рукой подать.

– Именно, – щелкнул пальцами Голд. – Каган сам вырыл себе могилу своими поступками. Впрочем, полагаю, что даже не учуди он с этим письмом, все равно что-то да случилось бы. Может, наемный убийца, а может, яд. Масса вариантов, а итог один – каган обречен. Да, угадайте, что Асланбек у меня тихонько попросил привезти с грузом оружия?

– Снайперскую винтовку, – фыркнула Настя. – Чего тут гадать?

– Не-а. – Голд помахал пальцем. – Взрывчатку, если есть. Мол, самое эффективное средство против атомщиков. И ведь даже не врал. Я так думаю, он тоннели хочет взорвать после побоища, когда те уйдут на свои территории, чтобы отсечь их от степи. Можно их, конечно, и засыпать, но это долго и муторно. Взорвать проще. Молодец, да? Повторюсь – он кагана уже списал со счетов, он думает на перспективу.

– Потом он укрепит власть и сделает то, о чем говорил. – Мозаика в моей голове продолжала складываться. – Придет под наши стены.

– Нехороший человек, – вздохнул Жека.

– Не то слово, – покивал Голд. – Но убивать его надо очень по уму, то есть в нужное время и в нужном месте. Предлагаю подумать, как нам эти место и время подгадать. У меня вот есть мыслишка.

– Она у всех тут одна и та же, эта мыслишка, – насмешливо сказала Настя.

– За всех не говори, – попросил ее Ювелир. – Мне стыдно, но у меня мыслей на этот счет нет. Голд, давай не будем усложнять. Говори уже.

И консильери начал излагать свое предложение, абсолютно не отличающееся от того, что пришло в голову и мне.

 

Глава 9

– Можно было бы даже подумать, что нам кто-то ворожит, – прильнув к биноклю, азартно сообщил спутникам я. – Сказать, что дело обстоит удачно, – это не сказать ничего.

– Соглашусь. – Голд, приложив руку ко лбу, вглядывался в картину, разворачивающуюся не так уж далеко от нас. – Хотя удача тут условная. Надо поспешать, а то эти дети степей сейчас перебьют пленных, просто от полноты чувств, и не будет нам счастья.

– Твоя правда. – Я отдал бинокль Джебе. – Настя, Марика. Начнете работать по взмаху моей руки, цели – на ваше усмотрение, только между собой договоритесь. Очень внимательно следите за тем, чтобы ни один из степняков не ушел. Ни один – это важно.

– А то я сама не понимаю, – обидчиво сказала Марика, выставляя дальномер на оптике винтовки.

Настя промолчала.

С опушки леса, где мы заночевали, нам было отлично видно, что полтора десятка кочевников окружили трех оставшихся в живых атомщиков и что-то им говорят. И это «что-то» было не слишком миролюбивым. Как бы и впрямь не пустили их в расход.

Впрочем, атомщики сами виноваты – очень уж далеко они забрались в степь от своих гор. Я понимаю – «точечная» война и все такое, но надо же и меру знать? А если бы нас тут не оказалось?

Мы, кстати, тоже далеко уже ушли от нашего дома. Более того, в этих местах мы раньше не бывали, хотя, ради правды, они не сильно отличались от того, что мы видели раньше. Лес да степь – вот и весь пейзаж. Правда, вчера ближе к вечеру на горизонте глазастая Настя заприметила очертания гор, как видно, той самой Огненной гряды. Голд скептически похмыкал, услышав это, но спорить не стал.

Была бы с нами Галка, она точно сказала бы, так это или нет. Ее мы с собой все-таки не взяли, хотя первоначально такая мысль была. Мы шли не разведывать новые земли, а договариваться с вероятным союзником, и балласт, которым, увы, по сути, являлась эта девушка, оказался бы лишним.

Наше путешествие, конечно, было авантюрой, и Голд не скрывал этого в своей речи, произнесенной в моем доме три дня назад. Отправиться куда-то в степь, фактически наобум, не зная точного места, где могут ошиваться атомщики, с риском наткнуться на мобильные отряды степняков… Но другого выхода никто из нас не видел.

На самом деле он был – пассивное наблюдение, но это очень и очень шаткая позиция. Нам было предельно ясно, что атомщики почти наверняка возьмут верх просто в силу своего единства и того, что у них есть лидер, который пребывает в здравом уме. Ну и огнестрельное оружие не следует списывать со счетов.

А значит, надо с ними договориться прежде, чем они станут победителями. Потом тоже можно навести мосты, но ситуация будет уже другой. И отношение к нам – тоже. Важно сыграть на опережение.

Плюс были две побочные цели – проверить информацию Салеха о бензовозе, этому хитрецу ничего не стоило мне соврать, и глянуть на Огненную гряду. Последнее было делом факультативным, но интересно же. Столько мы о ней слышали всего, что очень хотелось на нее посмотреть своими глазами.

Еще в программе похода значился один очень важный пункт – увидеть то, что будет происходить около горного массива через неделю. Тот факт, что великий каган придет к нему с войском, не вызывал у нас сомнений. Вопрос – что там случится потом. Ну, кроме смерти, собственно, кагана, это-то произойдет в любом случае. Тут либо Асланбек подсуетится, либо атомщики.

В результате ранним утром дня, следующего за визитом к нам послов степи, Сватбург покинула совсем небольшая группа, просто родная мне компания – Азиз, Голд, Марика, Джебе, Тор и Настя.

Последняя была крайне довольна происходящим, и единственное, что ее опечалило, – это присутствие Марики, но тут ей пришлось смириться. Финальный предполагаемый пункт программы назывался «Битва у гор», и он мог включать некую неожиданность для воюющих сторон, принявшую вид шальной пули, которая поразит великого визиря. Настя добилась больших успехов в снайперском деле, но до Марики ей еще ох как далеко.

– У малой группы больше шансов на успех, – согласился с доводами Голда провожающий нас Жека, несомненно жутко нам завидовавший. – Она не слишком заметна и более мобильна.

На самом деле, как закончится эта степная возня, надо будет что-то по Жеке думать. Засиделся он в крепости, это да, надо его отправить куда-нибудь почудачить и пострелять немножко. Сдается мне, еще чуток – и он начнет плести против меня заговор с целью свержения, так его заездило вынужденное комендантство, на которое он когда-то подписался. Не для того, чтобы самому на трон сесть, а просто чтобы сбросить с плеч эту рутину.

Шли мы ходко, благо груза особо никакого не было – только оружие да припасы. Достаточно шустро, чуть ли не бегом, без привалов, только наполнив в заветном оазисе фляги водой, мы преодолели участок степи, ведущий к лесу, при этом тщательно следя за поисходящим – совершенно не хотелось, чтобы нас кто-то приметил. Вроде ничего необычного в этом нет – мало ли куда отправилась боевая группа из Сватбурга, в конце концов, мы на своих землях. И все-таки береженого бог бережет.

Но обошлось, и во второй половине дня мы углубились в лес, родной и знакомый.

То ли Салех преувеличил степень активности войны в степи, то ли просто нам везло, но за все дни пути мы не увидели никаких признаков сражений – ни поисковых отрядов в полной боевой выкладке, ни кучек тряпья, говорящих о том, что здесь кого-то убили, ни сожженной техники атомщиков. Степь, ровная как стол, да трава, растущая повсюду. И никого.

Что интересно – даже голых людей, спрашивающих: «А где это я?» – и тех не было. Видимо, закончились. А может, из-за военного времени степняки всех рабов в солдаты забрили, поди знай. Никто не умирает, а значит, никто и не возрождается.

Впрочем, был еще вариант, что основные баталии разворачивались где-то там, за горизонтом. По сути, мы наблюдали небольшой фрагмент этого огромного Дикого поля, всего лишь ту его часть, что открывалась нам из-за лесных деревьев.

И только на четвертый день, утром, когда мы уже далеко ушли от родных мест, нам довелось увидеть подтверждение того, что война на самом деле есть.

Как я и говорил, не так уж далеко от той опушки, где мы встали на ночевку, отряд кочевников прищучил два багги с атомщиками. Самое обидное – мы, похоже, могли бы свести знакомство с людьми из-за гор, поскольку те в лес и направлялись. Судя по всему, у них кончилась горючка, и они планировали припрятать транспортные средства среди деревьев, чтобы вернуться за ними потом, по крайней мере ничего другого мне на ум не пришло. Да и то – а с чего бы им тогда переть багги на себе, а не ехать на них? В любом случае, так или иначе им это не удалось сделать. То ли кочевники встали на их след давно, то ли поисковая группа сынов Предвечной степи наткнулась на них случайно, но после короткой перестрелки группа из шестерых атомщиков (что примечательно, автоматическое оружие использовалось обеими сторонами – то есть не так все у степняков и плохо с ним) сократилась ровно вдвое. Да и тем, кто остался жив, мы особо не завидовали – они ведь кочевников тоже пощипали, и те из детей степи, кто остался жив, теперь отводили душу, усердно пиная уцелевших бедолаг ногами.

То, что это наш шанс, даже говорить никто не стал – всем все и так было понятно.

– Надо спешить. – Джебе поцокал языком. – Их двое осталось, еще один умер.

И верно – кочевники радостно загомонили и начали делить одежду умершего. Так сказать, безотходное производство. Чего добру пропадать?

– Фирман, – напомнил мне Голд. – Сразу достань.

Я кивнул и достал из кармана опознавательный знак Асланбека.

– Азиз бери тех, что справа, – довольно пробурчал зимбабвиец, глянув на Марику. – Ваши – лево. Ветер северный, упреждение бери.

– И что бы мы без тебя делали? – язвительно сообщила довольно осклабившемуся негру та.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила его Настя.

Я первым вышел из-за деревьев и спешным шагом направился к толпе кочевников, которая, похоже, и в самом деле собиралась прибить оставшихся атомщиков.

Вот же. Воины, воины. При желании мы могли их перебить без всяких разговоров – они даже нас не заметили, так были увлечены своими забавами. До радостно галдящей оравы было шагов тридцать, но в нашу сторону никто даже и не посмотрел. Чего я фирман доставал, на кой он нужен?

– Хотя о чем нам с ними говорить? – раздался у меня за спиной голос Голда. – Да и зачем?

– И то. Только атомщиков не заденьте, – согласился я.

Расстояние было близкое, и наши голоса услышали. Несколько степняков даже успели к нам повернуться, но я уже поднял руку, и секундой позже головы эти шустриков дернулись, откидываясь назад, – девочки сработали уверенно.

Громыхнула «детка» Азиза, сплелись в унисон голоса трех автоматов.

Это был не бой, а бойня – как мне думается, большинство кочевников даже не поняло, в чем дело. Да и заняла она не больше чем полминуты. Не ожидающих нападения людей убивать всегда несложно.

– Проверь, – скомандовал я Джебе, не опуская автомат от плеча.

– Чисто, – ответил тот немного погодя. – Только эти двое тут лежат. Вроде живы еще.

– Вот и славно, – обрадовался я. – А то как-то неправильно бы вышло – перебить мы людей перебили, а толку от этого никакого.

– А багги? – рассудительно возразил мне Тор. – Хорошая вещь, всегда бы пригодилась. И продать можно выгодно.

– Общение с Оружейником не пошло тебе на пользу, – заметил Голд, опуская автомат. – Раньше ты не был таким меркантильным.

Мы подошли к багги, вокруг которых живописно валялись кучки одежды, если так можно назвать то экзотическое тряпье, которое носили степняки. А еще я увидел там несколько автоматов. Что за марка, я не знаю, но выглядели они очень и очень старыми. Значит, не показалось мне, значит, нашли дети степей альтернативный источник поставок оружия. Надо будет выяснить, какой именно.

И снова – какого же лешего тогда надо было Асланбеку? Может, он меня хотел выманить в степь и там убить? А почему нет? Такой вариант вполне вероятен.

– А-а-а! – метнулся крик, и шагах в двадцати от нас из высокой травы выскочила невысокая мальчишеская фигурка.

Как видно, он успел уйти от пули и спрятаться в траве. Но нервы не канаты, вот и не выдержал напряжения. Такое бывает, особенно с непривычки.

Я вскинул автомат, который так и держал в руках, и всадил ему короткую очередь в спину. Точнее, всадил бы, но кто-то из девочек успел раньше, я видел, как на секунду взбух черно-красным его затылок. Странно, крови тут нет. Что же это тогда было?

– Мальчишка совсем был, – заметил Голд, опуская автомат. – Непуганый.

– Да хоть нецелованный, – пожал плечами я. – Он был свидетель, а они нам не нужны. Джебе, Тор, побродите вокруг, может, еще кто затихарился.

– Неужто даже не жалко? – с лукавой ноткой спросил он.

– Голд, самое время для тестов и психотерапии, – возмутился я. – Жалко, не жалко… Умер Максим, да и пес с ним, у нас так на летних сборах капрал говорил. Пошли лучше к нашим потенциальным друзьям, пообщаемся. Азиз, собери стволы и патроны, на один из багги погрузи и толкай его к лесу. Второй мы сами допрем.

– Угу. – Гигант закинул пулемет за спину и, взявшись за машину, слегка ее покачал, как видно, прикидывая, сдюжит или нет.

– Джебе, Тор. – Голд, следуя за мной, окликнул «волков» и сделал круговое движение пальцем, как бы говоря: вы, парни, вертите головой на сто восемьдесят градусов, чтобы и нас вот так врасплох не застали.

– Вы кто? – просипел атомщик, валяясь на земле и глядя на нас снизу вверх.

Второй ничего не сказал, он только глазами хлопал.

– Беда. – Голд наклонился над ним. – Я так думаю, что он вот-вот отдаст серверу душу.

В последнее время мой советник все больше иронизировал над тем, что когда-то все нас окружающее мы считали игрой.

Нет, формально оно все так и осталось, реальность-то это виртуальная. Вот только среди тех, с кем я общаюсь, не было никого, кто бы ее как таковую воспринимал. Слишком это все было похоже на жизнь, причем настоящую. Больше скажу: очень многим то, как они жили на «том свете», стало казаться то ли сном, то ли чем-то на него похожим. То есть промелькнуло и прошло. Слишком там было все просто, нестрашно и безобидно. Ты защищен властью и законом, тебе не надо думать о дне завтрашнем – как он сложится, что ты будешь делать, что есть и пить. И вообще, будешь ли ты жив к его закату.

Кто-то скучал по той жизни, но многие, очень многие, предложи им кто – обратно туда или остаться здесь, – выбрали бы этот мир.

Я и сам время от времени забывал, что все это – понарошку. А будь здесь кровь и боль – так и забыл бы об этом совсем. Голд же находил в этом бесконечную тему для шуток, пусть не всегда смешных, но всегда уместных.

– Как же «переговорников» не хватает, – вздохнул я. – Зря мы все-таки те трубки не захватили, что Фира тогда довеском взяла. Ну да, тяжелые и неудобные, но зато глотку драть не надо, чтобы Настю позвать. А все ты: «Они хрипят, они шумят».

– Так оно и есть. – Голд выпрямился. – Не надо орать, я сбегаю.

И он припустил к лесу.

– Вы кто? – не успокаивался атомщик, весь вымазанный землей и травой, по которой его вволю поваляли ногами степняки.

– Служба девять-один-один, – дружелюбно ответил ему я. – Мы всегда там, где творится беззаконие и людям нужна помощь.

– Смешно, – просипел мужчина.

Выглядели что он, что приятель его экзотично, даже очень. И еще богато, по нашим меркам, разумеется. Кожаные черно-красные жилеты-безрукавки, под ними – черные футболки с длинным рукавом, кожаные штаны, короткие сапожки со скошенными каблуками. Вся эта амуниция в том же Новом Вавилоне потянула бы на хорошую сумму, скажем прямо. Неудивительно, что кочевники дербанили наследство покойного, у меня, например, при виде обуви этих ребят появилось аналогичное желание.

– Смешно, – согласился я с ним. – Но по факту так оно и есть. Вы живы, плохие парни – нет. Так что правду я вам сказал.

Второй атомщик начал хватать ртом воздух, и я понял – вот-вот он отправится туда, откуда когда-то начал свой путь в этом мире.

– Вот ведь! – Я глянул в сторону леса – не бежит ли Настя.

Нет, она не бежала. Она степенно шла, закинув винтовку за спину и о чем-то беседуя с Голдом.

– Быстрее! – повысив голос, крикнул я. – Давай-давай!

Какая уж тут конспирация! Нет, если даже этот доходяга окочурится, у нас останется еще один атомщик, но два все-таки лучше. И им психологически комфортней будет. Нам же их не допрашивать надо, там да – чем хуже, тем лучше. Но у нас другая задача, нам надо если и не подружиться, то хотя бы произвести на них хорошее впечатление.

– Чего? – Настя подбежала ко мне.

– Подлечи, – ткнул я пальцем в атомщика, у которого уже вроде начались предсмертные судороги, ну или то, что в местных реалиях за таковые можно принять.

Причем это были не конвульсии, это скорее напоминало компьютерные помехи, по его лицу то и дело пробегало что-то вроде волны, искривляя его черты и делая его прозрачнее и прозрачнее. Я даже видел сквозь его голову ярко-зеленую траву.

Ну и что я там говорил по поводу реальности происходящего? Может, там, наверху, и вправду есть некто, кто читает мысли каждого из нас, и когда мы наконец обретаем почву под ногами, подбрасывает нам все новые и новые аргументы для того, чтобы мы снова подвергали сомнениям то, что видим?

Настя вытянула руку над умирающим и прикрыла глаза.

Секундой позже краски вернулись на его лицо, и оно стало не таким прозрачным. По крайней мере траву сквозь него видно больше не было.

– Еще давай, – попросил я ее. – И второго потом. Только не переусердствуй, силы рассчитывай.

– Колдунья, – понимающе кивнул атомщик, с которым я успел побеседовать. – Хорошее ей досталось умение.

– Хорошее, – подтвердил я. – Ладно, сейчас она вас подлатает – и надо валить в лес. Не дело тут торчать, нас издалека видно.

Зашуршал колесами о траву багги – Азиз начал толкать его в сторону опушки.

Настя поработала на славу – в лес эти двое шли уже на своих двоих. Машину толкать они не могли, но хоть их самих волочь на плечах не пришлось. Уже хорошо.

Второй багги в лес притащили Тор с Джебе, благо он был не сильно тяжелый.

– И все-таки, – грызя вяленое мясо, которым мы его угостили, спросил атомщик. – Вы кто?

– Сват, – протянул ему руку я. – Лидер группы людей, обосновавшихся в этих краях. Правда, достаточно далеко отсюда.

– Фрэнки, – вытерев руку о портки, пожал мою ладонь атомщик. – Фрэнк Тоггс. И я о тебе слышал, Сват. Ты сидишь в крепости, которая стоит на берегу реки. Вот там.

И он верно указал направление.

– Не догадывался о том, что популярен даже по ту сторону гор, – непритворно удивился я. – Вам-то откуда обо мне известно?

– А ты про нас откуда знаешь? – усмехнулся второй атомщик. Он привалился спиной к березе и неторопливо жевал мясо. – Только не говори мне, что спасал наши шкуры из человеколюбия. Его в этом мире нет. Здесь все или ищут свою выгоду, или гонятся за властью. Третьего нет.

– Искал свою выгоду, – принял его тон я. – Причем я даже не собирался это скрывать.

– Я Мэнси, – помахал мне рукой догадливый атомщик. – Стало быть про то, что мы сцепились с этими дикарями, ты уже знаешь. Мало того, ты даже выбрал ту сторону, которую займешь в противостоянии. Если не секрет, почему? С ними ты сосед, нас совсем не знаешь.

Умный. Все правильно просчитал, но задает слишком прямые вопросы.

– Мой выбор стороны обусловлен как раз нашим соседством, – поймал одобрительный взгляд Голда я. – Что это за контингент, вы уже видели, с такими друзьями даже врагов не надо. Нет, там есть толковые люди, но их мало кто слушает. А недавно всех путных попросту перебили, поскольку они войне предпочли мир.

– Да этот их каган – идиот, каких поискать, – сплюнул Фрэнки. – Вроде все нормально было, торговля идет, мы решили было, что можно договариваться и о более серьезных вещах, – и на тебе! Он убивает наших ребят, забирает товар и объявляет нам войну. Какая муха его укусила?

– Кстати, Фрэнки, ирония судьбы. – Мэнси невесело засмеялся. – Наших парней перебили из тех стволов, что были в последней партии товара.

А! Так вот кто поставляет стволы кочевникам. Точнее, поставлял.

– И сколько единиц оружия они у вас отжали? – поинтересовался я.

– Три десятка, – загрустил Мэнси. – И по два рожка к каждому. Теперь, стало быть, у них поменьше осталось и того и другого.

– Стволы не отдам, – сразу предупредил их я. – Что с бою взято, то свято. Ваши при вас останутся, не вопрос, а то, что кочевников было, теперь наше.

Нутром чуял: отдай я им эти автоматы, которые, признаться, были сильно не ахти, отношение ко мне стало бы чуть-чуть другим. Почувствовали бы они легкий прогиб. Этот Мэнси сильно не дурак, он уже понял, что я ищу контактов с атомщиками и что у меня есть на той стороне гор интерес.

А про вещи я даже упоминать не стал, хотя их мои ребята тоже прихватили. В конце концов, что они, их на себе потащат?

– Справедливо, – признал Мэнси. – Да мы и не в претензии, чего теперь. Больше скажу: мы теперь вроде как ваши должники. Если бы не вы, кранты бы нам обоим. И вон багги тоже кранты, а это куда хуже, чем наши смерти. Мы воскреснем, а транспорт – нет. Эти дикари их жгут, представляете? Уже три машины спалили. Если честно, мы были последней группой, которую Адамс, наш лидер в этой войне, послал на эту сторону. Надо было тут кое-что забрать, если бы не это, то и нас бы тут не было. И вот результат – и задание мы провалили, и группа почти вся полегла.

– Проклятые дикари! – прорычал Фрэнки. – Их тут, в степи, больше, чем травы, и гоняли они нас как оленей.

– И загнали в конце концов, – заметно напрягся Голд.

Странно. Он говорит, что их много, мы же никого не встретили.

– От той группы, что нас накрыла изначально, мы оторвались, – пояснил Мэнси. – Правда, заложили серьезную петлю. Хотели было возвращаться к горам, да на тебе, наткнулись на серьезный боевой отряд. И снова – гонка по степи. В результате датчики топлива на нуле. Собрались было спрятать транспорт здесь, в лесу, а сами добраться до прохода скрытно, и тоже не успели. Если бы не вы, тут бы нам всем и конец настал.

– Надо валить отсюда, – в один голос сказали Голд, я и Марика.

Эти ребята никогда не потеряют след в степи. Им для этого даже глаза открывать не надо, инстинкты и рефлексы все сделают сами.

– Вот только непонятно, зачем вы петлю закладывали, – как бы между делом сказал Голд. – Уйти в сторону, на предельную дальность полета пули – и вперед. Вы на машинах, они пешие…

Ответа на его вопрос не последовало, а мой советник мысль дальше развивать не стал, похоже, решил не давить на наших новых знакомцев. И правильно. Мало ли, какие у них были резоны, в конце концов, это их дело, и нас оно не касается.

– Багги. – Тор показал на машины.

– Маскируй, не маскируй – найдут, – покачал головой Джебе. – В лесу особо не спрячешь – он густой, все равно видно будет, где их везли.

– Простите, парни, – развел руками я, глядя на атомщиков. – Не повезло вам все-таки. Спалят ваших стальных коней, как ни прячь их. Нет, ветками мы их на всякий случай забросаем, бывают на свете чудеса. Джебе, стволы и патроны, что в одном из них лежат, распредели между людьми, утащим их с собой, подальше от этого места, а потом уже спрячем. Здесь-то их по-любому найдут, оно нам надо?

Мэнси и Фрэнки переглянулись.

– Те группы, что вас гнали, все еще идут по вашему следу, – объяснил им Голд. – Может быть, чуть меньшим составом, но идут. Это дело принципа, таковы степняки, они гонят добычу до последнего, пока не прикончат ее или пока сами не упадут от усталости. Так что рано или поздно они будут здесь. Вам ничего не грозит, потому как мы их с хвоста стряхнем, просто уйдем поглубже в лес, туда они не суются. Да и перебить их там будет не так сложно, если они совсем уже обнаглеют. А вот багги ваши мы взять с собой никак не можем.

– Чтоб им пусто было, этим чертям степным! – Фрэнки снова сплюнул.

– Ты повторяешься, – заметил Мэнси и грустно улыбнулся. – Я говорил Джону: не стоит дергать кота за хвост, мы слишком примелькались в этих местах. Но он никогда никого не слушает.

– Кроме своей старухи, – заметил Фрэнки, и оба атомщика понимающе ухмыльнулись. Как видно, это была традиционная шутка, для своих.

– Сват, ты что-то говорил про наши стволы, – сказал мне Мэнси. – Твое предложение в силе?

– Само собой, – подтвердил я.

– Фрэнки, забери наши автоматы у того юноши. – Атомщик показал на Джебе, который навьючивал на себя и Тора оружие около багги. – И по паре рожков к каждому.

– А автоматы парней? – уточнил тот, вскакивая с земли.

– Что упало, то пропало, – посмотрел на меня Мэнси. – И потом – зачем нам сейчас лишний груз?

С ним приятно иметь дело. По факту он внес что-то вроде оплаты за наши услуги. Ну, по крайней мере он так думает. Да и вещички он наверняка приметил, те, что, не привлекая к себе внимания, сгребла в охапку Настя. Ну да, немного мелочно. Но с одеждой у нас беда, как была, так и осталась. Милена уже взялась за дело, но народу-то в Сватбурге сколько!

– Однако скоро нас тут станет больше, – минут через пять сказала Марика, отрывая глаз от оптического прицела, в который она изучала степь. – Не сильно скоро, но все-таки. Скажу так – приличная орава сюда поспешает. Ребята, вы им денег случайно не должны? Уж очень они быстро бегут.

И снова Мэнси с Фрэнком промолчали.

– Не люблю больших компаний. – Голд приложил к глазам бинокль. – Минут через двадцать будут здесь.

– Тогда валим, – встал на ноги я. – Незачем дразнить собак. Уходим в лес километров на пять-семь, потом забираем левее – что зря ноги тереть? Будем двигать к горам, надо же наших новых друзей домой доставить. Тор, Азиз – головной дозор, Джебе – замыкающий.

– Как это любезно. – Мэнси приложил руку к сердцу. – Но, если ты не против, я бы хотел послушать, как именно смогу отплатить за твою доброту. В бескорыстие, прости, не верю, о чем я уже и говорил.

– Ты хочешь узнать это прямо сейчас? – Я ткнул пальцем в сторону степи. – Не исключено, что в какой-то момент у нас добавится собеседников.

– Можно и на ходу, – поднялся на ноги атомщик. – Думаю, это не критично.

По лесу атомщики ходить не умели, даже мои ребята, нагруженные оружием, двигались грациозней. Впрочем, километра через два они скинули с плеч эту тяжесть, надежно припрятав. Правда, на всякий случай мы все-таки сняли с автоматов затворы. Без них это не оружие, а кусок железа.

Впрочем, надеюсь, что степняки сохранили свой страх перед чащами и буреломами и не рванут за нами. Оружие они, скорее всего, не найдут, а вот на наш след встать смогут, ориентируясь как минимум на сломанные этой парочкой ветки и прочие приметы.

– Как лоси ломитесь, – вздохнула Настя в унисон моим мыслям. Она скользила между деревьями как тень, по-моему, даже не касаясь земли. – Не обижайтесь, но это правда.

– И не подумаю, – бодро ответил ей Мэнси, в очередной раз спотыкаясь о древесный корень. – Но у нас нет лесов. У нас там скалы и пустыни. Еще есть солончаки, море Мертвых и Мусорные горы.

– В смысле, Мусорные? – не поняла Марика. – Почему Мусорные?

– Потому что Мусорные. – Мэнси глубоко вздохнул – бодрости у него прибавилось, но не настолько, чтобы ощущать себя совсем хорошо. – Это действительно горы, но они не каменные, они из мусора, самого разного. Спрессованные металлические предметы, груды полиэтилена и медные чушки, обломки пластика и каркасы машин, разные детали и старые покрышки – да всего, что там есть, не перечислишь. Там и оружие встречается, между прочим. Те стволы, что вам достались, – тоже из Мусорных гор.

– Вы же богачи! – вырвалось у меня. – Это же золотое дно!

– Вот только что-то я сомневаюсь, что это добро просто так достается любому, кто туда придет, – заметил Голд. – Да, Мэнси?

– Да, – без запинки ответил тот, снова чуть не упав, Азиз в последний момент поймал его за ворот жилетки, на которой я только сейчас заметил надпись «Warriors». – Туда вообще мало кто ходит, только несколько кланов готовы рисковать головами, один из них, между прочим, мой. Сначала надо пробраться по узкой косе вдоль моря Мертвых, которое не просто так получило свое имя. Ну а потом – горы, по сравнению с ними море – это так, пустяк. Что те мертвые против тех, кто живет в Мусорниках.

– А кто там живет? – жадно спросила Марика, которая до смерти любила вот такие истории.

– Те, кто всегда обитает в подобных местах. – Мэнси посмотрел на нее и понимающе кивнул. – В «той жизни» вы на свалках, видимо, не бывали?

– Не бывали, – подтвердила почему-то Настя, а не Марика.

Да я и сам не очень понимал, кого Мэнси имеет в виду. Крыс, что ли?

– Если есть свалка, то при ней всегда есть охрана, – пояснил атомщик, обменявшись взглядом с напарником. – Там живут стражи Мусорных гор.

– И они вообще не люди, – закончил его фразу Фрэнки. – Больше скажу: они наш вид очень не любят. В смысле, людей.

– Ух ты! – Марика даже подпрыгнула на ходу. – А если поподробней?

– Давайте лучше по порядку, – предложил я. – Мэнси, расскажешь? Ну, если это не секрет?

 

Глава 10

Рассказ Мэнси меня впечатлил. Вернее, не то что впечатлил, а заставил призадуматься.

Вот интересно, чем именно руководствовались те, кто замутил всю эту реальность в ее теперешнем виде? Что у них было в головах, какую дурь они курили перед тем, как нарезать эту землю на ломти? Нет, возможно, программа сама все сделала так, как есть, но я в подобном все-таки сомневаюсь, причем чем дальше, тем больше. Есть в этом всем какая-то изощренная логика, некое ехидство человека, наступающего сапогом на муравейник и с интересом смотрящего на суету в нем.

Нам вот с кочевниками достались абсолютно усредненные лес, степь и река. Что значит «усредненные»? Ну, с одинаковым успехом они могли существовать в любом из трех исходных миров, указанных в рекламном буклете. Во Фьючер, конечно, с определенной натяжкой, но почему бы и нет?

А этим ребятам из-за бугра, то есть из-за горы, достался чудно скроенный и ладно сшитый мир невеселого постапокалиптического будущего. Скажем так: такой, каким его представляли себе фантасты и кинематографисты последние лет триста – четыреста.

Пустыни, руины всех видов и размеров, дефицит воды и прочая экзотика. Плюс водоем, получивший название «море Мертвых», что полностью отвечало реальности. В этом соленом море жили вполне настоящие зомби – пустоглазые, хваткие и вечно голодные. По последней причине они не пропускали мимо себя ни одной живой души, если им удавалось ее учуять или услышать. Жило их в этом водоеме много, двигались они достаточно шустро и если вставали на след, то могли преследовать потенциальную жертву километров пять-шесть. Потом, правда, оставляли ее в покое – без соленой влаги их тела начинали распадаться на части.

Впрочем, ребята из Атом-сити не сетовали на такое соседство. Зомби оказались не только опасными, но и достаточно полезными тварями. Во-первых, их убийство давало не так уж мало опыта, уровня до двадцатого – двадцать пятого на них можно было качнуться без проблем. Во-вторых, они оставляли после себя разный мусор, в котором иногда можно было найти что-нибудь полезное. Например, листок из Свода, патрон или какую-нибудь экзотическую безделушку вроде компаса.

Единственным минусом было то, что эта прокачка являлась делом затратным. В ближнем бою убивать зомби являлось делом безнадежным – они по одному не ходили, из воды сразу кучей лезли, и если уж за тебя уцепились, то тебе кранты. Потому приходилось уничтожать их исключительно на расстоянии и из огнестрельного оружия, а патроны – ресурс конечный.

Впрочем, это было не такой уж проблемой, как раз с боеприпасами там все обстояло условно неплохо. Надежным источником поставки этого дела являлись Мусорные горы. Как, впрочем, и других полезных и дефицитных вещей, от радиодеталей до каркасов для багги, от почти исправного пулемета до ноутбука затрапезной модели.

Вот только для того, чтобы стать обладателем этих нужных предметов, сначала следовало ох как потрудиться. В Мусорных горах обитали так называемые стражи, существа совершенно нечеловеческой природы – то ли киборги, то ли еще кто. Были они дылдами под два метра, одетыми в рванье, с красными глазами и замотанными тряпками лицами. Отдельно стоит заметить, что пули их почти не брали, разве что замедлить могли, при этом бегали они быстро, слышали отменно, стреляли навскидку и пленных не брали. Поисковики – так называли себя те, кто добывал добро в Мусорных горах, – ненавидели их люто, но похвастаться тем, что хоть одного им удалось завалить, пока не могли. Дошло до того, что как-то раз они даже пулемет с собой приперли и одного стража буквально изрешетили. Тот вроде как упал на кучу медных чушек и затих. Но когда к нему приблизились трое рисковых ребят, проверить, сдох ли, и посмотреть, что у него под тряпками скрывается и как он хоть выглядит, то этот паразит ожил, сломал шею тому поисковику, который над ним склонился, и в упор расстрелял из пистолета двух других.

Из оружия стражи предпочитали пистолеты, причем какой-то мудреной системы, массивные, длинноствольные и многозарядные.

Вот такое там было место. И, если честно, я бы туда прогулялся, чего скрывать. Очень интересно было бы на все это поглядеть.

Что до социального устройства, то здесь Салех не соврал, все было так, как он и рассказывал. Анархизм. Лидер мог стукнуть кулаком по столу и сказать: «Будет так». Звучит бредово, поскольку анархизм, по сути своей, безвластие, но тем не менее.

Мнение Джона Адамса, который был старожилом Атом-сити и возглавлял самую крупную банду как в этом городе, так и в его окрестностях, почти всегда было конечным, при этом любой из вожаков остальных банд имел право его не послушать. Право такое было, но, если честно, им давно никто не пользовался. Нет, поначалу находились резкие ребята, которые спорили с Джоном, посылали его куда подальше и утверждали, что это свободная страна и здесь каждый может жить так, как ему заблагорассудится. Джон Адамс их выслушивал, говорил, что они правы, и тут же бросал этим смелым парням вызов на бой, который, по невесть откуда пошедшей традиции, велся на ножах в кольце огня.

Вскоре смельчаки кончились, а слово Джона Адамса стало решающим. В смысле – последним. В серьезных вопросах, вроде коллективных рейдов к Мусорным горам (такие иногда случались), товарообмена или нынешней войны, он выслушивал всех вожаков, а потом подытоживал их слова, вынося свое решение.

И все с ним соглашались. Не только потому, что любой вожак владел ножом хуже Адамса, а потому что лидера уважали. Ну и потом – он на самом деле всегда знал, что говорил, а это – аргумент. Да и хватка его была всем известна.

Атом-сити, в котором и решались все эти вопросы, был единственным городом за горой. Нет, по пустыни там и сям были разбросаны руины поселений, причем зачастую достаточно больших и неплохо сохранившихся, но там никто не жил, там только раскопки велись, поскольку в них много разного добра можно было найти. Но жить – нет, никто не хотел. А в некоторых даже ночевать не рекомендовалось, поскольку они считались плохими местами.

Атом-сити тоже изначально был таким городом-призраком, но Джон Адамс вдохнул в него жизнь. Впрочем, дело тут было не только в нем самом, а еще и в том, что под городом находился огромный водоносный пласт, другие же места таким похвастаться не могли.

Но и заслуги Адамса отрицать нельзя. Он явился отцом-основателем сразу трех основополагающих вещей в Атом-сити: поставил водонапорную вышку, организовал рынок и первым на нем пустил в ход оружие, расстреляв в упор троих шустрых горбоносых ребят, которые попробовали было качать права, объясняя всем, что жить теперь придется по их законам.

– В наших краях каждый будет жить так, как ему заблагорассудится, – веско произнес Джон Адамс, перезаряжая свой револьвер сорок пятого калибра, другого оружия он не признавал. – Главное – живи сам и давай жить другим.

После этих слов он не мог не стать тем, кем стал.

Насколько я понял, к убийствам за горой вообще было отношение спокойное. Все смертны, что уж тут? Но при этом убивать ради самого убийства было нельзя, повод был нужен. Ну, или не должно было остаться свидетелей.

Не могу сказать, что меня это покоробило. А что, здраво. Ради правды, в Новом Вавилоне все то же самое, только еще и с лицемерием в комплекте.

Впрочем, это касалось только членов банд, а также тех, кто имел оружие и умел им пользоваться. На рабов и рабынь защита закона, если правила жизни Атом-сити можно было так назвать, не распространялись.

А таковые там были. В основном в качестве невольников там оказались те, кто убивать и выживать не умел и не хотел. Проще говоря, люди мирных профессий, от все тех же флористов до художников. Нет, кто-то из этой среды смог приспособиться к жизни, но лишь единицы.

У остальных было два пути – раз за разом умирать от голода или идти в рабы. Насильно их никто не закабалял, но можно было продать себя в одну из банд за похлебку и относительную стабильность существования. И многие это делали. Поплачутся-поплачутся, поймут, что обещанного загробного рая не предвидится, да и сменят свободную голодную жизнь на относительно сытую неволю.

А рабы были необходимы. Пока банды занимались делом насущным – драконили Мусорные горы, рылись в руинах, гоняли дичь в районе Великого каньона и выясняли отношения друг с другом, – кто-то должен был возделывать поля близ Атом-сити, выращивая там скудный урожай, вести хозяйство, поскольку у каждой мало-мальски серьезной банды была своя резиденция в городе, работать на водном промысле и выполнять другую немудрящую работу.

Если же жизнь становилась вовсе невыносимой, то можно было сунуть голову в петлю или достать кого-то из хозяев настолько, что тот перерезал рабу горло.

Надо заметить, что после воскрешения на бывшего раба никто прав предъявить не мог. Хотя в результате все заканчивалось тем же и возвращалось на круги своя, так что я, как ни пытался, в таком самоубийстве смысла так и не нашел. От чего ушел – к тому и пришел, так какой в этом смысл?

Что примечательно, члены банд, умерев, своего места не лишались. Атомщики делали то же самое, что и мы, – у лидера были отмечены места возрождения, так что никто никуда пропасть не мог. Умершего находили, приводили на базу банды, кормили, поили, одевали и просвещали по поводу того, кто он и где он. Братство, по-другому не скажешь.

Второй категорией людей без прав были те, кого атомщики покупали у кочевников. Тут все было жестче. Если у продавших себя оставались хоть какие-то остатки прав, то купленные лишались их сразу и навсегда. В большинстве своем это были девушки, и атомщики их не жалели совершенно, реализуя с ними самые запредельные свои фантазии. Мэнси лишь краем задел эту тему, но я понял – у этих ребят тормозов нет. За девушками следили очень внимательно, чтобы они раньше времени не свели счеты с жизнью, наложив на себя руки. Их смерть уже была оплачена сполна, и она тоже кому-то да принадлежала.

– Это мне тогда, выходит, еще повезло, – сказала Марика, поглаживая цевье винтовки и задумчиво глядя на переносицу Мэнси. – Меня ведь и вам продать могли. Значит, кочевники – это еще цветочки.

Мэнси явно был парнем крепким и в себе уверенным, но под взглядом Марики поежился. И правильно сделал. А мне надо будет ей объяснить, что сейчас его убивать никак нельзя.

– Ладно, это все дела внутренние, – решил я перевести тему. – Мне вот интересны географические подробности. Что на севере, что на юге? Какие места, какие ландшафты?

– У нас один ландшафт, – хмыкнул Фрэнки. – Пустыня.

– В целом он прав, – подтвердил Мэнси. – Хотя пустыни у нас тоже разные есть.

Разумеется, атомщики уже излазали всю доставшуюся им территорию, добросовестно изучив ее. Например, за Мусорными горами тоже была пустыня, только, в отличие от обычной и привычной песчаной, она была какой-то черной, будто выгоревшей, и еще, похоже, радиоактивной. Время от времени оттуда налетали черные смерчи, в которые лучше было не попадать. Одна радость – смерчи не могли преодолеть Мусорные горы, которые загораживали им путь и не пускали на территорию атомщиков. Горы как бы гасили эти смерчи.

Если брать правее от Атом-сити, то там дней через восемь пути пустыня внезапно сменялась непролазными болотами с невероятно вонючей и не пригодной для питья водой. Что за ними – не знал никто, потому что туда никто вообще не рисковал лезть. Если даже не утонешь, то тебя непременно прикончат их обитатели – гигантские ядовитые змеи или исполинских размеров древолюди. Возможно, там были и другие формы жизни, но про них Мэнси ничего было неведомо, а этих он видел своими глазами, более того – одну змеюку его банда даже умудрилась завалить, и тот, кто всадил в нее решающую пулю, одним махом получил почти три десятка уровней, что было круто. Только вот сколько понадобилось боеприпасов – кошмар! И это не считая того, что двоих бойцов шустрая гадина, двигающаяся с невероятной скоростью, таки умудрилась прикончить.

Древолюдей же вообще пули не брали, там огнемет был нужен, скорее всего.

– А река? – задал я ему самый главный для меня вопрос. – Она же должна мимо вас течь.

– Должна. – Мэнси снова споткнулся о корень дерева. – И даже, наверное, течет. Но мы ее в глаза не видели.

Оказывается, если взять левее Атом-сити, то через несколько дней пути попадешь к гигантскому Великому каньону, который он уже упоминал. Если суметь его пересечь, на что отваживались единицы, то выйдешь к высоченным отвесным скалам, на которые взобраться нет никакой возможности, по крайней мере без специального снаряжения. Да и с ним не факт, что получится. Вот за этими скалами наверняка и течет река.

В последнем, кстати, никто и не сомневался – местность у Великого каньона здорово отличалась от остальной территории, на которой проживали атомщики. Там зеленели луга, шумели небольшие рощицы и бегали стада оленей, которые и составляли основной рацион тамошних жителей. Причем стада эти время от времени восстанавливали свою популяцию, четкие интервалы выяснить не удалось, но тем не менее это было так. А вот у нас раки так и не восстановились в полной мере.

Кто-то относил это на счет недалекой водной артерии, но люди порациональней полагали, что дело исключительно в причудах создателей Ковчега.

Одно время даже бродила в народных умах идея о том, чтобы перенести город в те края, но Адамс запретил о подобном даже говорить, опасаясь, что такие действия изведут живность под ноль, а переходить на мясо варанов и змей не хотелось. А ну как эти олени воскресают только потому, что рядом человека нет? Да и атмосферу постапокалиптического фронтира это убьет, а она многим нравилась.

Так что места за горой хоть и небедные в материальном смысле, но невеселые. Не каждый там жить захочет. Впрочем, Мэнси с Фрэнком не жаловались, их-то как раз все устраивало, недовольны в основном были рабы. Они даже время от времени устраивали побеги, началось это с тех пор, как были открыты проходы на ту сторону гор. Шли к ним и те, кто в Атом-сити жить попросту не хотел, запрета на это не было, хочешь валить из наших краев – вали. Правда, толку никому из беглецов это не приносило. Они либо гибли по дороге, либо, добравшись до степи, попадали в лапы тех же степняков. Кстати, вот об этом мне Салех ничего не говорил.

– Но это мы так, поверхностно тебе все рассказали, – закончил свои речи Мэнси. – Чтобы ты знал, с кем дело имеешь. У тебя же есть что предложить Атом-сити?

– Конечно, – подтвердил я. – Нам с вами воевать интереса нет, нам торговать предпочтительно. У вас вроде как соли полно? Так мы купим. И кое-какие вещички с Мусорных гор – тоже, если продадите.

Есть у меня подозрение, что там ассортимент велик. Что-то нам пригодится, а что-то можно и в тот же Новый Вавилон отправлять. Был бы товар – покупателя найдем.

Вот только чем платить? Я не каган, у меня рабынь нет. А и были бы – не мое это, не хочу я людьми торговать. Нет, есть продукты – рыба, например. Но много ли на нее наменяешь?

– Все продается, – с достоинством ответил мне Мэнси. – Вопрос – чем платить за это будешь?

– Людей на продажу нет, – твердо сказал ему я. – Но думаю, что найдем альтернативу.

– Например? – уточнил Фрэнки.

– У нас много чего есть, – с достоинством ответил я. – Ты скажи, чего надо?

– Разговор ни о чем. – Мэнси даже не старался показаться вежливым. – Нам надо много всего, как и вам. Танк, например, нужен. Еще вертолет, желательно боевой.

– Хорошо, – признал я его правоту. – Значит, что у нас есть? Ну, например, есть травка. Марихуана, если конкретней говорить.

А что, зайду с козырей. Вот что за мир такой – козырем всегда является порок, ведь только-только решил для себя, что не стану торговать этой дрянью. Но не про сушеную же рыбу сразу говорить? Не тот это товар. Главное – подцепить их на крючок, а про все остальное потом поговорим, по ситуации.

Атомщики переглянулись.

– Тема, – секундой позже ответил мне Мэнси. – Договоримся. Сейчас эта чехарда с детьми степей закончится, и вернемся к этому разговору. Только условие – работаешь с моей бандой, с другими дела по этому товару не имеешь. По рукам?

– А если другим будет Джон Адамс? – уточнил я.

– Не будет, – заверил меня Мэнси. – Он сам такие вопросы не решает, а с его людьми я обо всем договорюсь. У нас дело так поставлено – кто поспел, тот и съел.

Интересно мне, кем ты, Мэнси, там, за горой, являешься? Иерархически, так сказать. Можно было бы сразу спросить, но для такого вопроса нужен подходящий момент, чтобы получить максимально правдивый ответ.

Попади я в такую ситуацию, как они, сроду бы правды не сказал. А зачем? С рядового бойца спрос один, с лидера – другой. И цена у них разная.

– По рукам, – согласился я и глянул на Голда.

Тот одобрительно кивнул и скомандовал:

– Стой!

Отряд остановился, и Мэнси мешком повалился на землю – он был еще очень слаб, как видно, бодрости не хватало.

Настя тут же начала махать над ним руками.

– Ну все, – сообщил нам Голд. – Хорошо мы забрались вглубь леса, сюда они за нами не сунутся. Так что привал, а потом будем забирать левее, к горам. Тор, Джебе, в дозор.

– Отвык я от таких мест, – доверительно сказал мне Мэнси. – Да и не видел я их на старой Земле особо. Если честно, у нас в Флориде вовсе лесов почти не осталось. У нас даже вековые болота – и те осушили, так что мне наши пустыни даже привычней. А здесь – просто буйство природы.

– Есть такое, – подтвердил я.

Где-то далеко раздался взрыв, потом еще один.

– Спалили ваши багги, – печально поведал нашим новым друзьям Голд. – Надо думать – остатки горючки в баках рванули. Что за идиотизм? Так бездарно уничтожать транспортные средства – это варварство. Тем более в наших условиях, когда их почти нет.

– Ну, у нас это не такая уж редкость, – не стал скрывать Мэнси. – У нас их сборкой занимаются сразу три банды. Стоят они будь здоров сколько, но приобрести их реально. Скажу так – сложнее обеспечить их топливом, чем купить. Один из кряжей Мусорных гор – рай для тех, кто смыслит в машинах. Там каркасов, колес и прочего добра полно. Правда, там и стражей немало, но если работать слаженно и с умом, то все выходит как надо. Скажу так: за три ходки можно запросто вынести деталей на новый багги без особого труда. А собрать его – еще проще. Правда, как я и говорил, на цене это не отражается, стоят они немало.

– Топливо, говоришь, – задумчиво сказал я. – А если я предложу тебе поставки бензина? Найдется, чем за него заплатить? Ну, гипотетически?

– Однозначно, – не раздумывая, ответил Фрэнк. – Только тут без Джона Адамса не обойтись.

– Это так, – подтвердил Мэнси. – Я еще не спятил, чтобы подобные вещи покупать или продавать без его разрешения. Наркотики там, оружие – это ладно, но то, что связано с горючкой, – все под ним.

Вот и хорошо. Не могу я себя пока переломить, не по душе мне стезя наркоторговца-оптовика.

Хотя тут тоже вопрос открытый. Во-первых, бензин нам самим нужен. Во-вторых, тут все зависит от того, какого размера цистерна, спрятанная в лесу. И в-третьих, надо вообще еще убедиться в том, что эта цистерна есть.

Но если она есть и при этом не слишком мала, то Салеху не повезло. В этом случае для него скоро все закончится, поскольку тогда мне его убить будет выгодней. Салех – мужик ушлый, он после воцарения на каганском престоле быстро выйдет на тех же атомщиков, проведет с ними переговоры и сделает те же выводы, что и мы сейчас. И будем мы с ним сначала бензин делить, а потом цены друг другу сбивать. Оно мне надо? Так что жизни ему отмерено до той поры, пока я в Сватбург не вернусь и не отправлю «Зодиак» с Джебе и Марикой к тому месту, где он сейчас отсиживается. Если, конечно, все будет так, как я сейчас предполагаю.

А вообще какой-то замкнутый круг получается. Купить багги, заплатить за него бензином и потом думать, где взять бензин, чтобы ездить на этих багги. Но это если рассматривать его как транспортное средство для семьи. А вот если как товар для Нового Вавилона, то может быть и другой расклад. Надо бы узнать, есть интерес к таким товарам у тамошних воротил или нет?

– А багги как товар рассматривается? – спросил вдруг Тор. – То есть мы сможем выступить в качестве заказчиков?

Опередил, стервец, с языка вопрос снял. Нет, не зря он с Оружейником отирался в Новом Вавилоне, не зря. Правильно я тогда подумал.

– Почему нет? – пожал плечами Мэнси. – Вопрос цены. Секретов в них никаких нет, двигатель внутреннего сгорания ничего нового собой не представляет. Но только это все – после того, как закончится чехарда с никому не нужной войной. Вот настанет мир после войны, тогда это и обсудим.

– Это второй вопрос, о котором я хотел с тобой поговорить, – воспользовался моментом я. – Относительно войны и всего такого прочего.

– Вы хотите к нам присоединиться? – уточнил Мэнси. – Выступить на нашей стороне?

– Ну, в каком-то смысле. – Я переглянулся с Голдом. – А вы что, собираетесь давать им генеральное сражение?

Либо я неверно расценил его фразу, либо я чего-то не понимаю.

– Не то чтобы… – расплывчато ответил Мэнси. – Но заканчивать эту канитель надо. Нет, сначала все завелись – месть, то, се… А потом мнения разделились. У нас даже кое-кто выдавал идею о том, чтобы завалить проходы к чертовой бабушке, было. Мол, они там, мы тут, и у каждого – своя жизнь. Но большинство было против – лишать себя возможности выхода на новые земли из-за кучки каких-то идиотов неразумно. И вы – прямое тому подтверждение. Нормальные люди, готовые к сотрудничеству, – чего ради нам всем лишать себя возможности обоюдовыгодного сосуществования? Ну и потом, сидеть в изоляции – не дело. Закиснем. Да и баб где брать?

Я бы добавил сюда, что проходы помогут им в том случае, если жить в пустыне станет не слишком комфортно. Всегда можно прийти на эти самые новые земли и сказать: теперь и мы тут обитаем, все несогласные с этим могут пройти на выход.

Впрочем, фальши в рассказах Мэнси и Фрэнка я не почувствовал, им и правда нравилось то, как они там, за горой, обитают. Да почему и нет? Еда есть, всегда есть с кем подраться и как развлечься. А в материальном плане они нам вообще сто очков вперед дадут: и стволы у них всех имеются, и багги, и одежда недурственная. У каждой банды – своя форма, жилеточки-то кожаные явно на заказ делались. А мы своих всех приодели, только когда сектантов перебили и у них материей разжились. На кой им наши равнины?

– А что говорили те, кто был против подрыва проходов? – поинтересовалась Марика, опередив и меня, и Голда.

– Что надо просто перебить часть этих бритых дикарей и их недоумка кагана, – бесхитростно ответил Фрэнки. – Те же, что уцелеют, сами разбегутся. А потом найдется тот, кто их снова соберет, но он может оказаться куда башковитей нынешнего лидера, заплатит нам компенсацию за сорванную сделку, а там поглядим. Скорее всего, вернемся к нормальным торговым отношениям. Ну а если и этот будет склонен не к миру, а к войне, то… Вариантов много. Даже с парой толковых ребят из каганата люди Адамса успели поговорить на предмет дальнейшего развития событий.

– Хороший и правильный план, – одобрил я его слова. – Мне он очень нравится.

– Из чего можно сделать вывод, что с этими соседями вы не ладите? – уточнил Мэнси.

– Не то чтобы… – Я выдал лукавую улыбку. – У нас нейтралитет, но он – до поры до времени, до того момента, пока степь им не станет тесна, а это, по факту, уже случилось. А потом – пиф-паф, который нам совершенно не нужен. Война – занятие убыточное, по крайней мере пока. К тому же вы можете уйти на ту сторону гор и тоннели взорвать, а мы особо никуда уйти не сможем. Вот оно нам зачем? Так что мы – союзники, у нас общий враг.

– Враг – это очень громко сказано, – заметил Мэнси, вытягивая ноги. – Душевнобольных врагами считать неразумно. Вы в курсе, чем письмо, отправленное степняками Адамсу, завершалось? Кто победит, тот забирает весь мир.

– В смысле – «весь мир»? – не понял я.

– Так написано было, – пожал плечами Мэнси. – Сам видел. Этот каган, похоже, решил, что степь и горы – весь местный мир, а за ними – пустота. Или видел себя в роли повелителя Ковчега, со всеми его полями, морями и небесами, поди пойми. Ну, может, Адамса, если тот возьмет верх. Хотя подобный вариант он особо не рассматривал, судя по письму.

– Ну, это еще ничего, – заметил Голд. – Нас он даже в расчет не взял, что обидно.

– Про вас там тоже было, – не утаил Мэнси. – Там, после того, что победитель забирает мир, значилось: «Со всеми народами, которые пока еще не знают, что у них есть хозяин». «Все народы» – это и вы в том числе. Кстати, теперь вы знаете, что у вас есть хозяин.

– О как! – прониклась Настя.

– Вот так. – Мэнси широко улыбнулся. – Так что враг из них – так себе, если честно. Народу-то много, да толку от него? Вот ни на минуту не сомневаюсь, что в положенный день они припрутся на условленное место и будут ждать, что мы сделаем то же самое.

– А вы, я так понимаю, этого делать не станете? – продолжил его мысль Голд.

– У нас есть определенные планы, – расплывчато ответил Мэнси. – Но, если вы не обидитесь, я не стану их озвучивать. Не то чтобы я вам не верил, но…

– Все нормально, – успокоил его я. – Более того – сделай вы подобное, я бы все равно подумал, что вы не слишком искренни, скажем так. Единственное, что я хотел бы знать, – вы просто проигнорируете это дело или все-таки что-то да предпримете? Понятие «определенные планы» очень широкое. Интерес не праздный – нам надо понимать, как ситуация будет разворачиваться дальше, хотя бы в общих чертах.

В принципе из косвенных фактов и обмолвок Мэнси я уже понял, что так просто они это дело не оставят, но хотелось уверенности.

– Не проигнорируем, – заверил меня он. – Нам это, как я уже сказал, невыгодно. Но и всякой ерундой заниматься не станем, мы же не мальчишки, чтобы выяснять, кто выше на стенку писает. Подобные проблемы надо решать быстро и эффективно, не размениваясь на пустяки.

Есть у меня подозрения, что это не его слова, а Джона Адамса. Вот и славно. А наша задача, стало быть – чтобы с поля брани не ушли великий каган и Асланбек, которые могут помешать дальнейшему разброду в рядах каганата.

– Тогда наши планы совпадают, – уведомил его я. – Правда, поддержки в военных вопросах мы вам оказать толком не сможем, сами видите – группа моя невелика. Но кое-что для вас мы сделаем. Например, доведем вас до гор и обеспечим доступ к проходу на ту сторону. Прикроем огнем, если что.

– Ну, вы уже спасли наши жизни. – Мэнси, несомненно, меня понял. – Это уже ставит меня в положение должника. А если бы вы нас еще и до гор довели – то это было бы и вовсе прекрасно. Если же вы в день икс окажетесь на месте предполагаемого сражения и при необходимости подстрахуете нас, то внесете неоценимый вклад в нашу победу. Мы там ребята, конечно, простые и достаточно жестокие, но добра не забываем.

– Надеюсь, Джон Адамс узнает об этом разговоре? – напрямую спросил я у него.

– Однозначно, – заверил меня Мэнси. – Я все расскажу ему в деталях, умолчав только об одной частности. Ну, у нас же должны быть свои маленькие тайны и свое маленькое дело. Интимное, я бы назвал его так.

Фрэнки заржал как лошадь, как видно, слово «интимное» вызвало у него определенные ассоциации. А «одна частность» – это, надо думать, травка. Ох, торгую воздухом. И товара-то еще нет, а покупателей на него – уже пруд пруди.

– Тогда в путь. – Я глянул наверх, где за вершинами деревьев виднелось небо. – До гор неблизко, хотелось бы там оказаться до темноты, чтобы прикинуть дальнейший маршрут. Проход далеко от леса?

– Главный – да, – подумав, ответил Мэнси. – Тот, про который кочевники знают. А другой, который и проходом-то назвать можно с большой натяжкой, – не слишком, за несколько часов до него дойти можно. Есть еще один, мы через него и пробрались в этот раз сюда, в степь, но он совсем далеко, почти у реки, до него топать и топать.

– Несколько часов по открытому пространству – это сильно. – Голд вздохнул. – А горы наверняка под контролем и приглядом.

– Прожекторов у кочевников нет, – приободрил его я. – И потом – это в степи человека издалека видно, тут другая ситуация. Ночь, подножья гор – авось и проскользнем. Опять же про этот ход никто не знает, они сейчас пасут те два, а то и только один – главный. Если совсем край будет – постреляем. Хотя последнего не хотелось бы – шум поднимать неохота.

– Ладно, дойдем – посмотрим, что к чему, – хмуро ответил мне Голд.

Через пару минут мы покинули место привала и отправились в сторону гор, которые теперь были от нас не так уж и далеко.

 

Глава 11

Величественности гор я так до конца и не ощутил. Может, потому что мы достигли их уже в темноте, может, потому что они появились как-то вдруг. То есть вот опушка леса, вот – каменная осыпь, за ней – серая поверхность камня, уходящая куда-то вверх, в черноту неба. Нет, это все равно выглядело внушительно, но я ждал чего-то большего. Хотя, может, дело в том, что сейчас ночь?

– Ну, не такие уж они и непроходимые, эти горы, – справедливо заметил Голд, задирая голову вверх и, несомненно, думающий о том же. – Если заиметь снаряжение.

– Со снаряжением – да, – согласился Мэнси. – Вот только где его добыть? Веревку – ладно, это не вопрос. А скалорубы, карабины и прочее? Плюс не просто же так это место называют Огненной грядой. Никто и никогда не знает, где и когда полыхнет огонь.

Ну да, он упоминал о том, что есть тут такая особенность и что название появилось не на ровном месте. Дело в том, что время от времени то тут то там камни внезапно охватывало пламя – высокое, яркое и беспощадное. У тех, кто попадался в эту огненную ловушку, шансов на выживание не было.

– Не похожи эти горы на вулканические. – Тор обвел темную каменную громаду взглядом. – Я был с отцом в Исландии – они выглядят по-другому.

– А это и не вулканы. – Мэнси засмеялся. – Это Огненная гряда. Здесь огонь может возникнуть в любой момент и в любом месте. Да вон, смотрите, прямо как по заказу.

Он ткнул пальцем в далекое яркое пятнышко, только что появившееся где-то на горизонте.

– Вот вам и иллюстрация, – с удовлетворением пояснил он. – Сейчас там море огня, и будет он полыхать от пяти минут до пары дней. Ну да, вероятность попасть в этот миниатюрный ад вроде бы невелика, поскольку горная цепь длиннющая. Вот только наш опыт показывает, что огонь частенько полыхает именно там, где находятся люди. Исключение – тоннели, там огня не бывает никогда. Мы даже специально проводили эксперименты.

Тут он осекся, видимо не зная, как я посмотрю на подобные вещи. Понятно же, что опыты они проводили на рабах, а не на себе. А мне вспомнился рассказ Китти про то, как их лидер ходил сюда, к горам, и вернулся обратно злой и задумчивый. Не по этой ли причине? Может, он попробовал взять горы на приступ? Мужик он был хотя и малахольный, но рисковый.

– Ну что, сегодня пойдем или до завтрашнего вечера обождем? – Голд зевнул и глянул на небо. – До рассвета еще часов пять, по идее можем обернуться туда и обратно, если до тоннеля ходу на самом деле два часа.

– Времени нет, – немедленно отозвался Мэнси. – Мне с Адамсом надо непременно поговорить до того, как мы рванем обратно на эту сторону.

Кстати, вот и подходящий момент, чтобы задать вопрос, который у меня давно вертелся на языке.

– Слушай. – Я подошел к нему. – Только пойми меня правильно, хорошо? Это не просто любопытство, нам надо знать, с кем мы имеем дело.

– Ты странный парень, Сват, – негромко засмеялся Мэнси. – То ли застенчивый, то ли сильно хитроумный, не знаю даже, что из этого верно. По идее ты сразу должен был у меня спросить: «Эй, а ты кто там, за горами, такой есть?»

– Так ты бы сразу мне и соврал чего-нибудь, – в тон ему сказал я. – С чего тебе невесть кому правду говорить? Нет, ты и сейчас можешь соврать, но мы вроде как теперь почти партнеры и по лесу столько вместе отмахали, так что вероятность вранья снизилась.

– Все-таки сильно хитроумный, – хлопнул меня по плечу Фрэнки. – Но у нас все проще, запомни это, брат. Нам скрывать нечего, мы обычные парни, которые просто живут, стреляют и таскаются в Мусорные горы за добычей и адреналином. Какие там тайны, что нам делить? Мы – там, вы – тут. Потому и неясно нам, чего этот дикарь из степи на нас так вызверился. Что же до Мэнси – он правая рука Лефти Лью, вожака банды «Воины гор». Это третья по величине банда Атом-сити и Пустошей, в ней почти сотня отчаянных парней состоит, Джон к нему прислушивается. А может, уже и больше, чем сто, – Лефти, когда мы уходили на эту сторону, что-то не поделил с Хью Рваным. Так что его бойцы, возможно, уже и наши.

Про это мне Мэнси рассказывал. Когда одна банда разносила в щепки другую, то ее бойцы частенько вливались в ряды победителей. Это потихоньку сокращало количество банд, которых изначально было немало, что наводило на определенные мысли.

– Не всегда извилистый путь приводит тебя туда, куда ты хотел попасть, дружище, – добавил от себя Мэнси. – Сват, если все время везде искать подвох, то непременно когда-нибудь его не заметишь. Мало того, ты еще и людей начнешь ненавидеть, а это совсем уж плохо.

– Золотые слова, – восхитилась Марика. – Вот видишь, не одна я так думаю!

– Мэнси, я и сам это знаю. – Мне было немного неловко. – Просто последние месяцы меня к такому образу мысли приучили. У вас там, за горами, судя по всему, жизнь простая и открытая, а у нас здесь… Не знаешь, от кого и когда нож в спину ждать. Вот и наловчился везде второе дно искать. Нет, мои люди не такие, это да. Но вот чужаки – там порой знатные попадаются персонажи, рука пистолет сама ищет.

– Погано у вас тут, – подытожил Фрэнки. – Так что, ребята, если вы не передумали прикрыть наши задницы, может, пойдем? Чего время тратить?

– Не изменились наши планы, – твердо сказал я. – Все в силе.

– Тор, Джебе, головной дозор, – привычно скомандовал Голд. – А замыкающим я пойду, от греха.

– Азиз в голова, – неожиданно сообщил ему зимбабвиец. – Тор замыкающий. Так лучше.

– Хорошо, – согласился Голд. – Почему нет?

Степь была полна звуков и дурманящих запахов трав. Цикады надрывались, как оркестр, от их многоголосого стрекотания поначалу даже закладывало уши. Дополняло картину бытия бесконечно глубокое небо, усыпанное яркими точками звезд. Правда, было оно только по левую руку, по правую горы полностью закрывали небосвод.

– Все время кажется, что на нас кто-то смотрит, – прошептала мне Настя, идущая рядом.

– Просто мы привыкли к суженному пространству, – пояснил ей Голд тоже шепотом. – Лес, река, крепость. Простор – не наше. Это еще хорошо, что вдоль горного массива идем, а окажись мы на равнине, когда со всех сторон – бесконечная пустота, вообще бы ошалели.

– Мы и до этого ночью в степи были не раз, – возразила ему Настя. – Ничего подобного я не ощущала.

– Тогда нас было больше, – помолчав, сказал Голд. – И дом был рядом. По крайней мере мне кажется так. А если ты по поводу тех ребят, что Мэнси и Фрэнка гнали, то мы их еще там с хвоста стряхнули, в лесу.

Настя ему ничего не ответила, но, похоже, осталась при своем мнении.

– Надеюсь, что прав ты, а не Настюшка. – Я напрягал глаза, вглядываясь в ночь, но никого не видел. – Меньше всего мне сейчас хочется влезать в перестрелку. И себя раскроем, и до леса уже далеко. А здесь не спрячешься.

– А самое главное – тоннель спалим, – поддержал меня Мэнси. – Сват, ты меня тогда спрашивал, что у нас в планах. Ну, относительно трепки этим тварям диким, что на нас хвост подняли.

– Да, спрашивал, – насторожился я.

– Адамсу степь не нужна, – выдержав паузу, сказал он. – Но и прощать смерть наших людей он не станет, потому степняки получат то, что заслужили. Скажем так: он хочет их как следует шугануть, чтобы те запомнили, как это бывает, если с нами поступают некрасиво. Половину этих паскудников он собирается перебить, а вторую оставить в живых, при условии выплаты нам компенсации за ущерб. Точнее, сначала разогнать, чтобы они побегали как следует, а после прижать к ногтю и дальше снова с ними торговать, почему нет? На наших условиях, само собой, уже льготных. Мы сами здесь заниматься ловлей людей не станем, нам и у нас хорошо, так что пусть себе живут и на нас работают. К тому же у них там есть дельный человек, с ним, похоже, можно сосуществовать вполне нормально.

– Если не секрет, что за человек? – сразу задал вопрос я, гадая, какое именно имя услышу из двух возможных.

– Некто Асланбек. – Мэнси даже не стал интриговать, немедленно дав ответ. – Он бородатый и страхолюдный, но при этом совсем не дурак. Ему война вообще не нужна, он торговать хочет, в отличие от нынешнего кагана. И ведет себя нормально, без всех этих восточных заворотов, без всей этой их экзотики. До него мы еще с одним парнем кое о чем договаривались, но там не та фигура, на которую можно поставить.

Вот так так. Молодец Асланбек, достойно уважения, сразу видно – деловой человек. Со мной – сын степей, с ними – бизнесмен, все верно, никакой ошибки. Вот только непонятны две вещи – зачем ему в таком случае была взрывчатка нужна и когда он успел с ними переговоры провести? Ответ на первый вопрос я, скорее всего, не получу, а вот на второй – запросто. Это несложно – просто взять и спросить про это у Мэнси.

– Да недели за две до того, как каган их взбрыкнул, – не чинясь, ответил мне наш новый союзник. – Хорошо так пообщались, я сам там был, при этом разговоре. От нас старшим тогда ездил Стив Левша, хороший был мужик. И потом тоже он поехал, на свою голову.

– Почему был? – поинтересовалась Настя. – Он же возродился давным-давно. Ты говорил, что у вас поиски своих поставлены на широкую ногу.

– Люди Джона его так и не нашли на контрольной точке, – пояснил Мэнси. – И к другим бандам он не прибивался, его вообще никто так и не видел после этой смерти. Не знаю, как у вас, а у нас такое бывает. Гибнет человек – и с концами, как сгинул.

– Да-да, – подтвердил Фрэнк. – Так же и с Лео Итальянцем вышло. Три раза помирал – и три раза возвращался. А потом его страж на свалке на две части разорвал – и все, никто больше Лео не встречал.

– Кое-кто даже начал думать, что возвращение от смерти зависит, – совершенно серьезно сказал Мэнси. – То есть от того, как именно ты умер. Если от пули там или от ножа – это одно. А если страж тебя прикончил как-то особенно замысловато или зомби задрали, то другое.

– Чушь! – Судя по реакции Фрэнка, это был давний спор. – Кучу народа порвали зомби, а про стражей я даже не говорю. Чего там – меня самого страж месяц назад грохнул – и вот, я здесь стою, никуда не пропал. Хотя спорить не буду – во всей этой чехарде с Лео и Стивом есть какая-то кривота непонятная.

Интересная тема. О чем-то таком как-то толковали наши умники, но вскользь. У нас не такие большие потери, чтобы проводить аналогию и вести статистику. А по сравнению с этими ковбоями можно сказать, что у нас потерь нет вообще.

– Ты остановился на Асланбеке, – вернул я беседу в нужное русло. Смерти – это интересно, но не столь злободневно. – Так что с ним?

– Я все тебе уже рассказал, добавить нечего. – Мэнси глубоко вздохнул. – Ох, тут и воздух! Как мед пьешь.

– То есть покойный Стив с ним поговорил – и все? – уточнил я.

– Ну да, – терпеливо повторил наш спутник. – Они со Стивом договорились об увеличении поставок рабынь, проговорили цены, там еще о поставках продуктов речь шла – мясо, то, се… А через две недели Стив на том самом месте, где велся этот разговор, принял смерть.

– Вот ведь как бывает. – Голос Голда был просто медовый. – Никто не знает, как и когда умрет. А что – Асланбек потом с вами не пытался выйти на связь? Несмотря на начавшиеся военные действия?

Тут мы ответ получили не сразу, Мэнси какое-то время молчал, но потом все-таки сказал:

– Мы на встречу с ним и ездили. Вот только нарвались на кочевников, а дальше вы знаете. Потому мы по степи такие петли и крутили, надеялись скинуть погоню с хвоста и выйти в условленное место, да вот не удалось. А когда затеяли возвращаться, было уже поздно. Да еще Рик в одной из стычек погиб, а переговоры должен был вести именно он. Его Джон на это уполномочил, он его штатный переговорщик. Был.

Вот почему Асланбек так спешил и не остался у нас в крепости! Просто не хотел терять время, ему же надо было вернуться к кагану, чтобы доложить, какие мы… А я не знаю, кстати, какими он нас показал. Может, негодяями, которые не поддержали соседей, а может, и нет. Может, наоборот – сказал, что встретили его хорошо, подарок вот вручили памятный, а что ответ не получен – так это нормально. Нет главного в крепости – нет ответа. Очень сложно сказать, что в голове у этого человека, одно понятно – с мозгами там все в порядке. Любую ситуацию он непременно выгибает в свою пользу, и это талант. Талант, который мне в своем нынешнем воплощении по соседству живым не нужен.

Так вот, он должен был успеть вернуться, а потом еще обосновать свой отъезд на место встречи с атомщиками, на это все нужно время. А концы-то немалые! И лошадей у него нет, только на своих двоих топать. Что телега с рабами – спектакль, это мне еще тогда понятно стало. Кстати, еще один штрих к портрету нашего героя – он учитывает любую мелочь.

А если копнуть совсем глубоко, то можно увидеть еще более интересную вещь. С чего это каган вдруг так резко переменился? Я уже об этом думал, но в свете открывшихся обстоятельств это выглядит совсем уж подозрительно. Это выглядит как помешательство или гипноз. Тут есть маги, тут есть наркотики, так что вариантов – масса, было бы желание, а методы найдутся. А у Асланбека, похоже, желание есть. Потому и отправился под нож весь старый ближний круг владетеля степи – они знали его с самого начала и имели к нему прямой доступ, а значит, могли заметить, что с ним не все ладно. Например, что зрачки расширены или что-то еще. Простых воинов никто слушать не будет, а вот советников, ветеранов – еще как. И потому они были убиты один за другим.

Потом каган, который сам уже ничего не соображает, ввязывается в эту нелепую войну, что при любом раскладе погубит его. Она ведь ему даже не нужна, зато она нужна другому человеку, причем позарез. Следом каган совершает кучу безумств, которые не укладываются в голове нормального человека, что помаленьку, помаленьку подрывает его авторитет. Самый яркий тому пример – он бросает атомщикам этот нелепый вызов на битву, над которым потешаются все, подозреваю, что даже его собственные бойцы. Я практически уверен, что эту мысль внушил одурманенному кагану тот же Асланбек и тем самым отправил его на эшафот, поскольку с этого поля битвы повелитель степи не вернется в любом случае. Он либо погибнет во время сражения, если таковое случится, либо его убьют свои же кочевники, которым кто-то вовремя шепнет: «Он безумен, он ведет вас к смерти. Ату его!» Но что он умрет, это несомненно. И скорее всего – от пули в спину.

А после все будет просто. После войны всегда бывает мир на достойных условиях, поливание грязью погибшего лидера и обещание счастливой жизни уцелевшим в бойне. Причем, сдается мне, что Асланбеку мало просто власти, он хочет, чтобы ему поклонялись. Он явно хочет быть воплощением бога на земле. Уважаю, большие люди всегда ставят перед собой большие цели. Мне такого не дано.

Конечно, то, что он не смог переговорить с атомщиками, здорово поменяло его планы, но я уверен, что у этого товарища есть запасной вариант, а то и не один. А Салех и тут не пляшет. Если исходить из слов Мэнси, они его списали со счетов.

– Нет худа без добра, – отметил я бодро. – Зато вы с нами познакомились. Кстати, поставку продуктов, если что, мы вам обеспечим – и фрукты, и овощи, и рыбу. Последнее – хоть возами.

– Обсудим, – кивнул Мэнси. – Почему нет? Скажу тебе честно, Сват, мы любим подраться, но война – это другое. Одно дело – хорошая потасовка, после которой все участники умываются и идут вместе выпивать, а война… В ней нет выгоды, а особенно в этом мире, где даже смерть – условность. Да она по меньшей мере просто невыгодна. Мы угрохаем кучу ресурсов, которые не так легко достаются, и ради чего? Ладно бы нам земли были нужны, так даже этого нет. Так что я – за мир и сотрудничество.

– Мэнси, ты как будто побывал в моей голове, – сказал я ему проникновенно. – Одно только меня печалит – далеко мы друг от друга живем и не сможем вот так запросто пивка попить.

– У вас есть пиво? – вытаращил глаза Фрэнки. – Скажи, что это так!

– Пока нет, – опечалил я его. – Но если есть спрос, то рано или поздно у нас появится предложение.

– Спрос есть! – Фрэнки выпучил глаза, как краб. – Предложение давай! За ценой не постоим.

У меня пива нет, это так, привез я пару бочонков, но их уже выпили. А в Новом Вавилоне оно есть, недешево, но есть. Опять же, если закупать оптом, так и скидку можно получить, а после по реке это дело сплавлять.

Да и остальные товары на обмен по степи тащить – это тоже глупость. Есть же река! Найдем какое-нибудь место поближе к горам, поставим там причал, построим форпост… Ладно, это меня уже понесло. Сначала надо закончить текущие дела.

Но поездка вверх по течению становится все большей и большей необходимостью.

– Если это случится, то обещаю тебе контракт века, – продолжал Фрэнки. – А еще мы отольем твой небольшой бюстик и поставим его на главной площади Атом-сити. Знаешь, у нас там все здорово, но с пивом дело плохо. Нет, кое-какое пойло гнать начали, как без этого, но совсем паршивое. Парни из «Бешеных котов» в одном месте, в пустыне, нашли что-то вроде зернохранилища с приличными запасами пшеницы, вот ее мы в дело и пустили. Аппаратик для перегонки наши ребята мигом соорудили, но это все не то. К тому же там штрафы немалые вешаются за употребление. Я про системные штрафы, само собой. Причем, подозреваю, что штрафуют не только за то, что мы это пьем, но и за качество напитка.

А почему я до сих пор аппаратик не соорудил? Ну я, положим, не знаю, как его делать, но у меня в крепости что, умельца такого нет? Да и с пивом – что же, нам его все время в Новом Вавилоне закупать? Мы что, рыжие? Что там в него идет? Хмель, солод, что-то еще. Надо семена раздобыть да это дело выращивать начать. Если есть спрос, то наше дело – выдать предложение.

Пиво не наркотики, и звание пивного барона мне нравится больше, чем наркобарона.

– Но это все – после войны, – прервал ход моих мыслей Мэнси. – Впрочем, до «после» времени осталось не так уж много.

– У меня такое ощущение, что вы не слишком волнуетесь за исход сражения, – подала голос Марика. – Или я ошибаюсь?

– Нет, не ошибаешься. – Мэнси лукаво усмехнулся. – Есть у нас в рукаве козыри, чего врать. Точнее, стопка козырей. Какие – рассказывать не стану, но, если захотите, можете сами глянуть, как все это будет.

– Не думаю, что там предусмотрены трибуны для зрителей, – усомнился я. – Или ты предлагаешь нам махнуть с тобой на ту сторону гор, а потом составить компанию вашим парням?

– Можно и так, – кивнул Мэнси. – А можно и по-другому. Дойдем до тоннеля – объясню, что к чему.

Шли мы еще около часа, может, и дольше. Степь была пустынна, только какая-то мелкая живность шуршала в траве да пару раз над нами пролетали то ли совы, то ли летучие мыши. Но кроме нас – ни души.

– Пришли, – в какой-то момент неожиданно для всех сказал Мэнси. – Мы около прохода на ту сторону.

Как по мне, это место ничем не отличалось от любого другого. Гора, камень и никаких лазов, проходов и тоннелей. Темно, правда. Впрочем, это отговорка, света луны хватает для того, чтобы увидеть: ничего в этом месте нет.

– Он магический, этот проход? – уточнила Марика, внимательно оглядев все вокруг. – Мы просто его не видим.

– И да, и нет. – Мэнси тихонько хихикнул. – Фрэнки, покажи им.

– Мы же говорили – этот тоннель не такой, как два других. – Атомщик ухватился за выступ, вскарабкался на него, потом ухватился за следующий и закончил фразу: – Те широкие, там техника пройдет. А здесь – только люди.

Он ловко карабкался по камням вверх, при этом его хорошо было видно при свете луны. Вот он ухватился за очередной выступ и пропал из виду.

– Вот так. – Мэнси был похож на фокусника, довольного собой. – Там что-то вроде каменного щита, который закрывает проход. Если не знать, что он там есть, то никогда его не найдешь. Кстати, с той стороны приблизительно то же самое.

– Как же вы его обнаружили? – заинтересовался любопытный Голд. – С той стороны?

– Птицы, – пояснил Мэнси. – Они на уступе гнездо свили, а Толстяк Бафф, есть у нас такой, решил полакомиться яйцами, он все время жрать хочет. Вскарабкался наверх и видит – дыра в горе. Сам он в нее не полез, но рассказал про это дело Рику, а тот уже отправил туда своих ребят.

– Лихо, – оценила Марика и, не теряя времени, полезла вверх по скале.

– Шебутная, – одобрительно глянул на нее Мэнси и спросил у меня: – Она с кем-то или одна?

– С кем-то, – расстроил его я.

– Жаль, – опечалился атомщик. – Люблю таких. Но это ладно. Так вот, Сват, считай, что ты и твои люди получили билет в директорскую ложу. Будете наблюдать представление с балкона.

– Не понял, – опешил я.

– Так все действо будет происходить как раз здесь. – Мэнси показал рукой на темную степь. – Вот прямо тут. Мы специально его выбрали. Догадываешься почему?

Я выпучил глаза и рефлекторно потянулся к предохранителю автомата.

– И сюда нас притащил? – возмутился я. Мой вид, похоже, смутил Мэнси. – Да тут степняков по округе должно быть до чертовой матери!

– Нет тут никого, – тихонько засмеялся он. – Мы его выбрали, но каган про это еще не знает.

– Ты что-нибудь понимаешь? – жалобно спросил я у Голда.

Тот молча покачал головой.

– Договор таков, что место для битвы будет определено за день до нее. Битва – послезавтра, так что сюда сейчас только какие-нибудь случайные дикари могут забрести, – объяснил мне Мэнси.

– А с чего ты взял, что каган согласится именно на это место? – уточнил Голд. – Хотя… Сначала вы предложите поле у тоннеля, те его отклонят и предложат что-то свое…

– Вопрос торга, – кивнул Мэнси. – Не более того.

– А если все-таки нет? – засомневался я. – Если они не согласятся?

– Согласятся. – В голосе Мэнси была железная уверенность. – Просто поверь мне.

– Позиция отменная, – донеслось сверху. – Мечта, а не позиция.

– Вот именно, – расплылся в улыбке атомщик. – И в свете этого, Сват, у меня к тебе просьба. Я тебе – вид сверху, а ты окажи мне ответную услугу. Пригляди за тем, что здесь будет происходить, ладно? Понимаю, что сутки в каменном гнезде сидеть невесело, но давай так – ты тоже лицо заинтересованное. Нет, наши ребята сюда подойдут, и не с пустыми руками, но мало ли что? Ваши стволы точно могут быть не лишними.

Если честно, объяснение было натянутым. Понятное дело, что от нашего участия тут ничего не зависело, Адамс все равно послал бы сюда стрелков, причем еще до того, как будет принято решение о месте сражения. Просто Мэнси хотел точно знать, где мы будем, и посмотреть, как мы поведем себя во время боя. Простой-то он простой, да тоже никому на слово не верит. И правильно делает.

Да и не удивлюсь я, если со стрелками пожалует человек от Адамса, чтобы глянуть на нас.

Но при этом – ход красивый. Уважаю.

– Не вопрос, – протянул я ему руку. – И приглядим, и поможем, если что.

– Только помни: вы должны быть наверху не позднее завтрашнего вечера, – предупредил меня Мэнси. – Встреча насчет места сражения – в четыре часа дня, то есть через какое-то время после нее тут уже наверняка будет людно, войска начнут подтягиваться. В идеале, если вы прямо сейчас заберетесь наверх и там останетесь.

Вариант хороший, но нам не очень подходит. Мне еще надо на цистерну с горючкой глянуть, потом на это времени может и не быть. Нет, тут не жениховское нетерпение и не элементарная жадность, от этого зависит политическое решение относительно Салеха. Битва на носу, и мне надо понять – вводим мы его в игру или нет? А это зависит от величины цистерны.

– А само сражение-то когда? – уточнил Голд. – Такие вещи обычно поутру делают.

– Здесь другой мир, – развел руками Мэнси. – И все другое. Сражение днем будет, послезавтра. Мы тоже удивились этому, но по какой-то причине каган решил именно так. Как там?.. «Я не люблю рано вставать, а потому убивать предпочитаю после обеда». Но вообще люди с отклонениями в психике тяготеют к ритуалам, а резать глотки пленным красивее при свете костров. Думаю, дело в этом. Что до нас – какая разница? Утро, день, вечер… Результат будет тот же самый. Мы их перебьем еще до темноты. Ну что, мы договорились?

– Все будет как надо, – заверил я Мэнси. – Не волнуйся.

– Тогда до встречи, – протянул он мне руку. – Я пошел, время дорого.

Мы попрощались, и атомщик полез наверх.

– Может, оставим здесь постового или двух? – предложил вдруг Джебе, внимательно осматривающий окрестности. – Мало ли что? В лесу мы и малым количеством справимся. Да потом не так заметны будем – нам же днем идти вдоль гор, не ночью.

Именно этот аспект меня и смущал больше всего.

– Сват. – Голд глянул наверх, убедился, что Мэнси нас не слышит, и положил мне руку на плечо. – Давай останемся здесь, шут с ней, с цистерной, не уедет она никуда, что ты к ней привязался так? Ты просто прикинь варианты. Если она велика, то Салеха мы списываем, и не столь важно, когда это случится. Днем раньше, днем позже – какая разница? Если же цистерна такого объема, что нам самим мало будет, то опять же по времени мы выигрываем не слишком много, а убивать нашего скользкого друга будет уже не так уж и нужно. Даже если мы отправим в крепость гонцом того же Тора или Джебе, сколько он будет добираться? Правильно. Тут все уже отгромыхает, кто должен умереть – умрет, мир наступит, а гонец все еще будет в пути. Один, на границе со степью, в наше лихое время… А двух мы послать не можем, сами тогда оголим тылы.

– Плюс пока ребята до Салеха доплывут да пока вернутся, – продолжил я его мысль. – Ну да.

– А так – мы можем попросить у наших новых друзей подбросить нас до крепости, почему нет? Того же Мэнси, наверняка ему интересно будет глянуть, как мы живем, – развивал свою мысль Голд. – Все одно – они еще долго колготиться тут после битвы будут, ты же понимаешь. Пока раненых добьют, пока трофеи соберут, пока отпразднуют это дело. Авось за это время мы туда-обратно и смотаемся, тем более цистерна эта, если Салеху верить, совсем рядом с опушкой леса. А если завтра днем здесь бродить, то добра ждать не приходится. Риск слишком велик.

– Ты прав, – признал я. – Все, ребята, остаемся здесь. Воды нам хватит? Фляги у всех полные?

– Если честно, у меня тоже на душе тревожно было, – призналась Настя. – Не тянул вариант с возвращением в лес, вот никак. А сейчас спокойно стало. Чур, я первая наверх лезу. Сват, подсади меня.

 

Глава 12

– И вправду здорово, – сказал я, вскарабкавшись на скалу и оглядевшись. – Впечатляет.

Я стоял на просторной каменной площадке, где запросто поместился весь наш отряд. Со стороны степи она была укрыта уступом, который надежно маскировал не очень широкий черный проход тоннеля. И высота была приличная, с земли казалось, что все это находится пониже.

– Как и сказано: если про этот лаз не знать, то найти его можно только случайно, – с гордостью произнес Мэнси. – Ладно, мы пошли. Фрэнки, нашел факелы?

– Да, – донесся голос из тоннеля, секундой позже там послышались щелчки и вспыхнуло пламя. – Можно идти.

Надо же, и зажигалки у них есть. Ей-ей, эти Мусорные горы – Клондайк какой-то.

– Слушай, – обратился я к Мэнси, огонь навел меня на определенные мысли. – А здесь не полыхнет случайно? Ну, как вон там?

И я махнул рукой в том направлении, где мы недавно наблюдали самовозгорание в горах.

– Нет, – успокоил меня атомщик. – Не знаю почему, но в тоннелях и на прилегающих к ним территориях такого не бывает никогда. Так что устраивайтесь поудобнее и ждите шоу.

– Шоу! – фыркнула Марика. – Война не шоу.

– Так то война. – Мэнси презрительно сморщился. – А это будет избиение младенцев, по-другому не назовешь.

Он пожал нам руки и исчез в проеме, только мы его и видели.

– Вопросов больше, чем ответов, – произнес Голд, когда шаги наших новых знакомцев окончательно стихли.

– А предположений – еще больше, – поддержал его я. – Не знаешь, что и думать.

– Я бы на ту сторону с ними махнула, – внезапно сообщила нам Марика. – Серьезно. Очень они интересно рассказывали, глянуть любопытно на все это – и на Мусорные горы, и на море с зомбаками. У них там интереснее, чем здесь, у нас. У них там фронтир.

– Так и шла бы, – немедленно одобрила эту идею Настя. – Тебя что, кто-то держал?

Марика даже не стала ей на это ничего отвечать.

– Две вещи, которые меня беспокоят, – решил я сменить тему, во избежание. – Первая и самая важная.

Я еще раз глянул на темный зев тоннеля, подумал, что с такой подозрительностью мне и до паранойи недалеко, но все-таки подошел к нему и посветил внутрь фонариком. Там было пусто, ровная как стол каменная тропа уходила по прямой, без поворотов, куда-то вдаль. Хотя почему «куда-то»? Прямиком на ту сторону.

– Так вот, – снова повернулся к своим людям я. – Первое, что меня беспокоит. Мэнси не сказал ни одного плохого слова про Асланбека. Хороших тоже было не так много, но из того, что я услышал, становится ясным, что они в принципе готовы с ним договариваться и сотрудничать. Это плохо, поскольку нам Асланбек живым не нужен. То есть если раньше все сложности были только в том, чтобы к нему подобраться, то теперь еще надо сделать так, чтобы его смерть не повесили на нас.

– Опять ты все усложняешь. – Марика подошла к скале, которая скрывала нас от степи, и внимательно ее осмотрела, время от времени трогая пальцами уступы. – Ну да, прозвучало, что он в принципе адекватен, но разве кто-то сказал: «Его не трогать»? Мы подписались им помогать в войне и, соответственно, положим столько степных чумазиков, сколько сможем. Если среди них будет Асланбек – то что уж поделаешь. Сам под пулю полез.

– Формально она права, – подтвердил Голд. – Хотя возможность сделать это невелика.

– Не скажи. – Марика подсветила фонарем скалу. – Не стану сейчас ничего утверждать, подожду рассвета, но, сдается мне, что это отменная позиция для стрельбы. То есть если наши дикие друзья-кочевники расположат свои воинские порядки не на линии горизонта, то шанс такой будет. Сват, ты говорил о двух вещах.

– Еще меня смущают его слова про «избиение младенцев», – продолжил я. – Мне кажется, они себя переоценивают. Если это так и воинская удача будет не на их стороне, то как бы и нам под раздачу не попасть. Нет, позиция царская, ее удерживать можно до бесконечности, а после просто поставить растяжку у входа и уйти в тоннель, но это не лучший вариант. И самое главное тут – не засветить свои лица, чтобы потом, если атомщики сольются, к нам претензий не было. По крайней мере до той поры, пока мы кагана и Асланбека не уберем.

– Не дуй на воду, – посоветовал мне Голд. – Кто там кого увидит из-за этой скалы. Меня больше волнует тот факт, что если все пойдет по твоему сценарию, то нам придется уходить на ту сторону, а потом перебираться обратно через другой тоннель и бог весть сколько времени переть через степь, а не лесом.

Меня передернуло, когда я себе представил эту картину. Месяца два назад подобный переход был бы не столь проблематичным, но сейчас, после раздела зон влияния…

– Что вы за пессимисты? – Марика зевнула, прикрыв ладошкой рот. – Все о худшем думаете.

– Лучше сразу подумать о худшем, чем потом оказаться перед фактом и не быть к этому готовым, – витиевато сказал Голд. – Ладно, я так думаю, отбой. Тор, первая смена караула на тебе. Через три часа меня разбудишь.

– К тому времени рассветет уже, – подавила зевок и Настя. – Половина из нас проснется, я так точно. Я жаворонок.

– Поглядывай и туда, – я показал Тору сначала на скалу, за которой лежала степь, а после на тоннель, – и туда. Хорошо?

Не скажу, чтобы я не доверял Мэнси, это было не так. Тем же азиатам в Новом Вавилоне я не верил куда как больше. И тем не менее весь мой опыт, приобретенный здесь, говорил об одном – в Ковчеге все или вовсе не то, чем кажется, или имеет двойное дно. Причем я сам – тому прямое подтверждение.

Хотя в данном случае вероятность, что в тоннель будет отправлена группа зачистки, чтобы нас убрать, была минимальна. Мэнси мы выгодней живые. Даже если он вынашивает коварные планы захвата степи от гор до леса, все равно ему от нас живых толку больше.

Заснул я, как будто в колодец провалился, да и все остальные тоже, полагаю, долго не вертелись. Почти сутки на ногах – шутка ли? Выносливость – она конечна. Да что выносливость, и в былом своем воплощении после такого марш-броска по лесу мы бы просто с ног валились, так что удивительного в этом ничего нет.

Впрочем, не знаю, как засыпали мои спутники, но вот проснулись они в большинстве своем раньше меня.

– Я же говорила: отличная позиция. – Это было первое, что я услышал, открыв глаза.

Марика стояла у скалы-прикрытия, ее винтовка была уперта прикладом к плечу, а сама она прильнула глазом к оптическому прицелу.

Как оказалось, эта скала была не сплошная, там и сям в ней виднелись выемки, пробоины и уступчики, которые для снайпера были просто находкой. Одно отверстие вообще чуть ли не у самого основания скалы-щита находилось.

– Теперь вопрос только вот в чем. – Голд глянул в бинокль. – Как далеко отсюда каган поставит своих воинов и где разместится сам.

– Если метров до шестисот, то все будет так, как надо, – тут же отозвалась Марика. – Дальше – уже нет, особенно если цель будет в движении. Не та у меня винтовка, чтобы на большее расстояние отработать без сучка и задоринки. Кабы мне сюда «КХ-2300», тогда да. Она до трех километров била. А лучше что-нибудь не пулевое, тогда все стало бы совсем хорошо. Если честно, так надоела эта архаика.

– Да уж. – Я вспомнил мощную и очень тяжелую снайперку, из которой Марика в свое время убрала одного африканского диктатора, решившего, что он воплощение высших сил на земле, и объявившего каннибализм официальной религией своей страны. Не знаю почему, но нам тогда дали команду отработать его именно с помощью пулевого оружия, да еще и пули по какой-то причине были серебряные. – Это была вещь. Доброе утро всем.

– Хорошая позиция, – подал голос Азиз, который постоял сначала у одного края площадки, потом у другого. – Если следить, то с бока не подойти никто. Если у них граната нет, то хозяина прав, здесь можно долго оборона держать. И, что важно, нас не видно совсем.

Он установил «детку» на какой-то боковой уступ, устроился сам и довольно причмокнул. Это верно – рельеф скальной породы был таков, что обзор отсюда открывался отменный, а саму площадку камни закрывали почти целиком.

– В общем, так. – Марика повела стволом винтовки. – Я думаю, что те атомщики, которые пожалуют сюда, не с автоматами будут. Или я ничего не понимаю, или вон там и вон там не природа поработала, это дело рук человеческих, и больше всего похоже на позицию для стрелков. Значит, готовились они. Так что, Сват, не волнуйся, снайперы просто так работать не начнут, только тогда, когда их выстрелы будут заглушены чем-то другим, а значит, под шумок я этого Асланбека сниму, если дистанция позволит. А там пусть выясняют, кто и почему его убил.

– Не факт, – возразил ей Голд. – Эту позицию давно могли приготовить, просто для прикрытия своих групп, на всякий случай. Но в целом, думаю, Марика права, вряд ли снайперы будут работать сольно, они скорее поддержка. Да и все эти улыбочки Мэнси, намеки… Есть у них туз в рукаве. И патроны они, в отличие от нас, не считают. Так что теперь главное – где именно каган выстроит войско.

Но тут мы могли только гадать.

Время тянулось очень медленно. Для нас было необычным делом сидеть на одном месте, мы не то что от этого отвыкли, здесь мы к такому просто даже и не привыкали. К тому же начало припекать солнце, заставив нас перебраться в прохладный тоннель.

Один Азиз был полностью доволен происходящим, он еще ближе к полудню пристроился под скалой и знай себе похрапывал.

– У вас нет ощущения, что дело идет к зиме? – Марика органически не могла долго сидеть молча. – Заметили, насколько прохладно было сегодня ночью?

– Это потому что степь, – объяснил ей Голд. – В лесу всегда по ночам теплее.

– Не знаю, не знаю, – с сомнением протянула Марика. – И воздух стал какой-то… Прозрачный, что ли. На той Земле все время так было перед наступлением холодов.

– Где ты на той Земле видела прозрачный воздух? – с иронией поинтересовался я у нее. – Мы жили в мегаполисе, у нас чистый воздух был только в специально для этого отведенных помещениях. Забыла, как утром в новостях сначала объявляли курсы валют, потом погоду, а потом степень загрязненности воздуха? «Прозрачный»!

– «Сегодня загрязненность воздуха составляет сорок четыре процента, в этой связи не рекомендуется проводить на улицах города более получаса», – мелодичным голосом, очень похоже на диктора телевидения, произнесла Настя.

Джебе и Тор засмеялись, Марика насупилась.

– Я так думаю, что без зимы не обойдется, – веско сказал Голд и поднял голову к потолку. – Те, кто там, над нами, не упустят шанс посмотреть, как мы будем крутиться по такому случаю. Это же забавно – ставить эксперименты над зверушками.

– Вот тут соглашусь, – покивал я. – Но не думаю, что зима близко. У них есть чувство меры. Пока есть. Они дают нам обжиться, так я полагаю. Ну и время на то, чтобы сильные пожрали слабых, впитав в себя их ресурсы. Все одно – те, кто не может себя обеспечить и защитить, зимой вымрут сразу, в смысле как сообщества. И то, что могло бы пригодиться другим, более сильным анклавам, пропадет без толку.

Вот так, за беседами, мы и коротали день.

А солнце все катилось по небосводу, плавно спускаясь к горизонту.

– Скоро должны появиться. – Марика все чаще подходила к скале-щиту и глазела в бинокль, который отняла у Голда.

– Это вряд ли. – Мой советник с сомнением покачал головой. – Если только встреча высоких сторон не происходила совсем рядом с нами. Нет, раньше темноты не появятся.

И он, как всегда, оказался прав. Когда ночь уже спустилась на землю, камни, нагревшиеся за день, начали остывать, а звезды заняли свое место на небосводе, на горизонте мелькнула сначала одна искорка, потом вторая, третья, а после они слились в одну яркую линию.

– Факелы, – со знанием дела сказал Азиз. – Не любят темноту!

– Мэнси добился своего, – констатировал я. – Это люди кагана, и они идут сюда. Ого, да сколько же их?

– Много, – невозмутимо ответил мне Голд. – Сколько ни есть, все атомщиков. И потом – ночью все видится не так, как днем. Рассветет – увидим точно.

Огни приближались – это было одновременно завораживающее и пугающее зрелище. Нет, страха не было, но ощущение все более возрастающей опасности появилось.

– Все-таки мы лесовики. – Настя прижалась ко мне. – Когда я в лесу, ничего не боюсь. Но здесь, в этих камнях, в этой степи… Не наше это.

– Живем-то мы в степи, по сути, – возразила ей Марика.

– Мы живем на реке. – Настя засопела. – И в лесу.

– Мы живем везде, – закончил я их спор. – А сейчас сидим здесь, чтобы и дальше проживать там, где захотим.

В какой-то момент, почти дойдя до гор, огни остановились, рассыпались на искры и снова загорелись, но уже ярче. Кочевники разожгли костры, теперь мы видели их силуэты, и до нас даже долетали отдельные фразы, особенно если их произносили достаточно громко.

– Меньше километра от нас, я думаю. – Голд дернул подбородком. – Ну что, Мар, есть шанс, что завтра на построении они еще вперед продвинутся. В принципе верная тактика. Они пришли первые, заняли позицию, а что противник фактически будет приперт к скалам – так это его проблема.

– А мне ничего больше и не надо. – Марика тихонько засмеялась. – Я же говорила: метров шестьсот – и я сниму этого бородатого черта. Как раз, может, и подойдут на это расстояние завтра. А лучше – еще ближе, чтобы с гарантией.

– И ведь что примечательно – не может быть, чтобы атомщики этого не понимали, – заметил я. – Не может же им быть все настолько пофиг?

– У меня появилась бредовая идея, – неожиданно для всех подал голос Тор. – Может, у них просто есть ракетная установка? Или что-то подобное? Координаты они знают, просто нажмут кнопку там, у себя – и все. Была проблема – нет проблемы.

– Не лишено, – признал Голд. – Как вариант – запросто может такое быть.

– Вот только что нас ждет в этом случае? – Даже в темноте было видно, что Настя побледнела. – Это же конец?

– С чего бы? – изумился Джебе. – Уйдем в тоннель – да и все, пусть себе громыхает. А если даже его завалит, у нас есть возможность выйти с той стороны, а после через другой лаз вернуться обратно. Зато зачистка пройдет быстро и эффективно.

– Подождем – увидим, – оборвал их я, понимая, что сейчас можно нафантазировать что угодно. – О-па! К нам гости!

От основного скопища огней отделилось десятка три и направилось в нашу сторону.

– Смело. – Голд шмыгнул носом. – Я бы просто разведку выслал, не привлекая к себе внимания. А это просто спорт какой-то – пойти с факелом посмотреть и в случае обнаружения здесь противника просто пообщаться с ним, не начиная военных действий. Битва-то только завтра днем.

– Не факт, – на этот раз не согласен был я. – Темнота все скроет. А трупы тут прятать не надо. Опять же – лишние стволы в виде трофеев. Все, тишина.

На самом деле кочевников было с полсотни, они минут тридцать бродили вдоль подножия горы туда-сюда, о чем-то переговаривались и осматривали окрестности. Если честно, нервы звенели как струны, когда они, шурша камнями под ногами, проходили под нами, затаившимися совсем рядом с ними.

А еще было обидно – о чем они говорили, понять было невозможно. Вот бы Профа сюда – он их языки знает, может, и перевел бы. Всегда полезно знать, о чем говорят враги.

Походив, они еще о чем-то побеседовали и удалились в сторону лагеря, где, похоже, началось что-то вроде ритуального мероприятия, поскольку до нас доносились какие-то выкрики, которые секундой позже подхватывали десятки глоток, а также слышалось дружное ритмичное уханье.

– Прав Мэнси – как есть дикари, – прошептала Марика, осторожно выглядывая из-за скалы. – Вон танцуют у костров, обряды свои проводят.

Я тоже глянул в сторону лагеря кочевников и убедился, что моя старая подруга права. На фоне огромных костров были видны фигуры, изгибающиеся в варварской пляске. А еще был виден огромный горящий крест, на котором наверняка сейчас корчилась человеческая фигура. Я не мог ее отсюда увидеть, но, что она там была, не сомневался.

– Обряды… – Я скрипнул зубами. – Бери выше – жертвоприношение.

Вверх ударил сноп искр – крест рухнул в один из костров, и тут же орда степняков дружно взвыла в едином порыве.

– Бомба не самый плохой вариант, – прошептала Настя. – Туда им всем и дорога.

– А теперь представь эту нечисть у наших стен, – повернул я к ней лицо. – И то, что они сотворят с нашими людьми.

Может, кто-то потом и назовет меня плохими словами, будет обзывать подонком и мерзавцем, но я готов пойти на многое, лишь бы те, кто ловит рыбу, разводит пчел и выращивает виноград, не видели подобного. Тем более что больше я ничего делать и не умею.

– Атха-а-а! – раздался дикий вопль от костров.

– Итха-а-а! – ответило ему многоголосье.

И тут ударили барабаны – монотонно, гулко, непреклонно. Их ритм отдавался у нас животах, казалось, вся Вселенная вибрировала под глухой рокот.

Кочевники снова затопали вокруг костров, махая руками и что-то выкрикивая.

– Как есть дикари, – признал и я. – Туземцы с Бора-Бора.

– Все варварские пляски одинаковы, – пояснил Голд. – Наши с тобой далекие-далекие пращуры от этих ребят ничем не отличались. Поверь, если понадобится, наша генная память вытащит подобные же обряды из ниоткуда, и прыгать через огонь мы сможем не хуже. А может, даже и лучше.

– Людей мы в любом случае жечь не станем, – с уверенностью сказал ему я. – Убивать, особенно в бою, – да, но вот такое – без нас.

– Что да, то да, – согласился Голд. – Хотя, окажись мы не в этой реальности, а на какой-нибудь другой планете с подобными условиями, где мы были бы настоящие и смертные, а не виртуальные, то уже наши внуки человеческими жертвами баловаться стали бы как миленькие. Да еще и богов себе навыдумывали бы, чтобы было кому кровь и души посвящать. Прогресс – занятие долгое и многотрудное, а вот одичание – штука быстрая. Потому что в первом случае надо страдать и преодолевать, а во втором – всего лишь включить инстинкты.

– Кто-то идти, – тихо прошептал Азиз, единственный из нас, кто смотрел на огненную вакханалию без каких-либо чувств. Оно и понятно – на его исторической родине подобным было никого не удивить.

Зато он расслышал шаги первым, следом за ним и мы поняли – к нам приближается множество ног.

Это были кочевники, они расположились где-то совсем недалеко от нас, не зажигая огня.

– Засада? – почти беззвучно прошептал я Голду.

– Она, – ответил мне тот. – Но странная.

Было слышно, что степняки, негромко переговариваясь, что-то сноровисто начали делать, послышались странные звуки.

– Землю роют, – раздался шепот Джебе. – Слышно.

Землю? Понятно.

Судя по всему, Голд в этот момент тоже осознал, что к чему, да и Марика дернулась, как при уколе.

Я приложил палец к губам, показал на тоннель и направился к нему, внимательно следя за тем, чтобы не брякнуть металлом о камень. Ну да, эти красавцы копаются в земле не совсем уж под нашей скалой, но для чего испытывать судьбу?

Азиз было направился за нами, но я покачал головой и показал ему на площадку: мол, карауль.

Отойдя в тоннель шагов на тридцать, я опустился на корточки у стены и перевел дух.

– Мне только одно непонятно, – шепотом сказал Голд. – Как они планируют просидеть в этих ямах столько времени? Хотя о чем я, тупеть начал. Боли нет, мышцы не сведет, а скука не военное понятие.

– Главное, все как по нотам, – даже как-то позавидовал я. – Сначала тут с факелами походить, все осмотреть, обозначить, что все проверено, потом устроить танцы с барабанами и под шумок выкопать укрытия для засады. Не такие уж они и дураки.

– Я этого никогда не говорила, – усмехнулась Марика. – Сволочи, твари, погань, но не дураки.

– И ведь могло выгореть, – сказал я. – Если бы не мы и не это укрытие на скале. Точнее – если бы оно не было столь незаметным. Я теперь понял, почему они факелы так высоко несли, – проверяли, есть тут дозор или нет. И найди они его, вырезали бы сразу, к чертовой бабушке.

– Это все прекрасно. – Марика хрустнула пальцами. – Но что теперь делать будем?

– Воевать будем, – успокоил ее я. – Что, собственно, изменилось? Ну, засядет неподалеку от нас, прикрывшись травой, несколько десятков степняков – и что? Нас оттуда не видно, а мы знаем, где они. Когда начнется бой, Азиз быстренько проутюжит ту местность из своей «детки», даже не дав им встать, вот и все. Окопы в полный рост они в любом случае делать не будут, они там скорее что-то вроде лежек сотворили, стоя и сидя столько времени не выдержишь, даже тут. Земля не сталь, они даже выскочить не успеют, а если кто и уцелеет, то мы будем наготове, добьем из автоматов, благо дистанция не критическая. А нам это только в плюс – мы атомщиков если и не спасли, уничтожив засаду, то как минимум очень им помогли.

– Правда, сами при этом раскроемся, а так все ничего, – немного язвительно заметила Марика.

– И что? – пожала плечами Настя. – Велика беда. Если совсем прижмет, то у нас есть отходные пути, мы об этом несколько раз уже говорили.

– Сначала было скучно, потом жарко, теперь будет тихо, – засмеялся Голд. – Представляешь – нам больше полусуток сидеть в почти абсолютной тишине. И еще – загаживать тоннель, что против нас сработает наверняка.

Кстати, хорошо, что мы тут меньше суток проторчали, потому как за пару дней устойчивый запах у скалы появился бы, и знающий человек такой факт непременно без внимания бы не оставил. Мы просто не успели как следует нагадить.

А мне – стыд и позор, поскольку я об этом не подумал. Нет, учиться мне еще и учиться командирскому ремеслу – думать сразу обо всем.

– Джебе, на тебе тоннель, – сказал я своему ординарцу. – Пройди вперед метров пятьсот, поработаешь там комитетом по встрече наших потенциальных союзников. Если они такие же, как Фрэнк, то наверняка мало что ни с песнями пойдут, предупреди их о том, что этого делать нельзя. Заодно и глянь, по прямой тоннель идет или там повороты есть. На всякий случай.

По всем правилам это надо было бы сделать еще вчера, но смысла особого в этом я не видел – если мы и будем по нему уходить, то в спину нам вряд ли начнут стрелять, все одно мы проход подорвем. Но если можно совместить полезное с полезным, то почему нет?

Хотя… Еще неизвестно, как наши новые друзья посмотрят на то, что мы повредим их собственность. Проход-то им принадлежит.

Атомщики нарисовались только после полудня, когда мы начали уже сомневаться в том, что они вообще придут. Если совсем честно, то я даже начал подумывать о том, что версия с артобстрелом или там с системой залпового огня не лишена смысла.

К тому времени каждый из нас успел посмотреть на засаду, которую приготовили степняки. Надо отметить – умело приготовили, я бы даже сказал: непостижимо умело. Насчет лежек я угадал, при этом они не только эти укрытия вырыли, но еще и отменно их замаскировали. Трудолюбивые кочевники аккуратно сняли верхний слой почвы с травой и даже кустарниками, а после вернули его на место, закрыв спрятавшихся людей. Да еще и землю, оставшуюся после раскопок, отволокли куда-то, по крайней мере я ее не заметил. Возможно, поход с факелами служил еще и этой цели – место для сваливания земли искали, чтобы она в глаза не бросилась. Почему непостижимо? Ночью, при одном лишь свете луны, провести такие работы – это, знаете ли, достойно уважения. Я с уверенностью могу сказать – мои даже при свете дня так не сработали бы, как это ни грустно.

Хотя сразу видно, что это виртуальность. Чтобы около гор – и мягкая почва? В реальной жизни они бы не лопатами орудовали, а этим, как его… Кайлом.

А так – если бы мы не знали, где эта засада, то вряд ли догадались бы о ней. Нет, мы, разумеется, отметили легкие погрешности – несколько сломанных ветвей у кустарников, легкое колыхание почвы, еще какие-то мелочи. Но мы про засаду знали! А если бы нет, то просто прошли мимо этого места, ничего даже не заподозрив. И получили бы пару очередей в спины.

Я так думаю, что большая часть огнестрельного оружия как раз здесь, в засаде. В принципе придумано неплохо и могло бы сработать. Теперь, правда, вряд ли. Но молодцы, молодцы, ничего не скажешь.

И все-таки, почему атомщики так беспечны? До боя – три часа, не больше, а от них ни слуху ни духу.

Как раз в этот момент из темноты и вынырнул Джебе, за которым следовал плечистый парень с открытым лицом и пестрой банданой на голове.

– Парни, – шепотом сказал он нам. – И, конечно, леди. Я вас уважаю, особенно после рассказов Мэнси, но отливать в тоннеле – это перебор. Мы же здесь ходим туда-сюда. Надеюсь, хотя бы личинку никто не откладывал?

– Пока нет, но до пострелушек еще есть время. – Я заметил за его плечом еще три темные фигуры. – Очень может быть, что за это время кто-то из нас это сделает. Я Сват.

– Извини. – Парень протянул мне руку. – Я Рич, один из старшаков Адамса. Ты же знаешь, кто такой Адамс?

– Знаю, – кивнул я. – Рич, мой человек тебе объяснил, что к чему?

– А как же, – подтвердил тот. – И я так скажу – вы молодцы, ребята. Скорее всего, это ни на что не повлияло бы, но кто знает. Иногда новичок нокаутирует чемпиона, причем даже не по той причине, что чемпион сдал, а он быстр как пуля, а потому что ему просто повезло. Ну вот бывает. Я так понял, что этих ребят вы берете на себя?

– Да, мы о них позаботимся, – степенно ответил я. – Я обещал, что мы поможем вам, и собираюсь сдержать слово.

Знали бы вы, как мне патронов жалко. Полную ленту небось расстрелять придется.

– Ого! – Марика приметила оружие, которое было у спутников Рича. – Богато живете, мальчики.

Да, это не наши простенькие снайперки, это серьезные машинки с длинными стволами, пламегасителями и сошками. Как раз о такой мы ночью и говорили.

Сдается мне, что эти ребята при желании сами могли бы решить все проблемы.

Интересно, а получится у них такой ствол сторговать? Я за него даже часть героина, спрятанного в лесу, готов отсыпать. Мне только один и нужен, не больше. С ним без всякого орудия можно реку контролировать, он бьет, я так думаю, более чем на пару километров, и калибр у него будь здоров какой!

– Дашь разок стрельнуть? – со знакомыми мне еще по «тому свету» игривыми нотками в голосе спросила Марика у одного из атомщиков, молодого совсем паренька.

– Конечно, мэм, – ответил тот. – Никаких проблем.

Марика насупилась – обращение «мэм», услышанное от юноши, ей явно не понравилось. Как видно, она ожидала услышать «мисс», а то и что поприятней, например, «красотка».

– Ну что, идем глянем на этих шутников, – предложил мне Рич, прислоняя свою винтовку к стене. – Потом-то не до того будет.

Надо заметить, что снайперками их вооружение не ограничивалось. У каждого в напоясной кобуре было по пистолету, а у двоих за спинами я заметил короткоствольные автоматы, причем мне эти модели были неизвестны.

Рич минуты три из-за уступа глазел на зелень травы, под которой уже полдня сидели кочевники, а после с уважением помотал головой и вернулся в тоннель.

– Однако, – сказал он мне. – Крепкий народ. Их бы упорство – да в полезное русло.

– Вот и я про то, – согласился я с ним. – Сильны.

– Майки-бой. – Рич глянул на юношу, который так задел Марику, он составил нам компанию в прогулке к площадке у скалы. – Сиди здесь и жди. Как услышишь гул моторов, сразу скажешь об этом нам.

– Да, сэр. – Юноша разве что только не козырнул.

Гул моторов. Значит, атомщики собираются воевать на технике. Хотя если у них есть такие винтовки, то почему бы не оказаться и танкам?

Тут я их переоценил, с крупной бронетехникой у атомщиков, как видно, все же не сложилось, поскольку на равнину у скалы через три часа прикатили все те же багги, с тем только отличием, что для пулеметчиков были предусмотрены специальные кабинки, сваренные из четырех стоек, в которых они сидели, возвышаясь над водителем. Правда, было их немало, где-то около двадцати, видимо, это и был тот самый туз в рукаве. Но, как по мне – не туз, так, валет. Тем более что пулеметы на турели не были даже надеты. Да и сколько бы народа не положили первые очереди, у кочевников останется все равно достаточно лучников, чтобы превратить стрелков в подушки для иголок.

Да и вообще – дети Предвечной степи впечатляли. Их было человек под четыреста, я даже не представлял, что они успели нарастить такую мощь. Расположились они полукругом, как видно, рассчитывая взять войско атомщиков в клещи и раздавить, как орех. В центре, окруженный самыми рослыми воинами, сидел высоченный мужик в татуировках и с бритым черепом, надо полагать – сам великий каган.

Мы все это наблюдали со скалы, уже практически плюнув на осторожность. То есть языками мы, конечно, не мололи, железом не брякали, но на площадке были все, кто до этого сидел в тоннеле.

– Вот сейчас и начнется шоу, – сообщил нам Рич, распластавшись на площадке. Марика была права: позиции для стрельбы здесь были приготовлены заранее, в том числе и та, которую облюбовала она. На ней как раз разместился Майки, так обидевший ее. Рич же и вовсе собирался стрелять из положения лежа, используя то самое отверстие у основания скалы.

– Азиз, – шепнул я и ткнул пальцем в сторону засады. Надо заметить, что земля на этом месте, что называется, гуляла, как видно, кочевникам тоже было любопытно, что происходит. А может, они просто готовились к рывку.

Багги выстроились в линию, и с одного из них раздался голос, усиленный каким-то устройством.

– Дети Предвечной степи, – вещал он. – Мы предлагаем вам не заниматься ерундой. Принесите нам извинения, компенсируйте потери и примите условия почетной капитуляции. И тогда вместо битвы мы выпьем. А, да… Еще нам нужен ваш каган, его мы все-таки убьем. И еще те, кто расправился с нашими друзьями, этих засранцев мы скормим зомби. Выдайте их – и конфликт будет исчерпан.

Пока атомщик обращался к кочевникам, я изучал их ряды, выискивая Асланбека.

На нашу удачу, дети степей все-таки в самом деле оставили свою стоянку позади и теперь точно были в зоне досягаемости моих снайперов. Вот только рослого бородача Асланбека я так и не видел.

Нашла его Марика, которая разглядывала сплоченные ряды степняков в оптический прицел. Она толкнула меня в плечо и ткнула пальцем в сторону левого фланга.

– Ага. – Я потер руки и улыбнулся моей подруге.

Та ответила на улыбку и снова прильнула к оптике винтовки.

– Арва-а-а! – заревел великий каган и вытянул правую руку вперед.

– Не договорились, – пробормотал Рич и передернул затвор.

 

Глава 13

«Др-р-разг», – донесся до нас на редкость неприятный скрежещущий звук.

Вот теперь понятно, что имел в виду Мэнси, говоря о том, что это будет шоу и избиение младенцев. Все так.

Пулеметчики, находящиеся в багги, слаженным движением, практически одновременно, дернули нечто вроде петли, находящейся у них за спинами, и потянули ее на себя обеими руками, вытягивая на свет божий что-то вроде бренчащей металлической мелкоячеистой сетки и натягивая ее над своей кабинкой, в которой они сидели. В какой-то момент эстафету подхватывал водитель, закрепляя ее перед собой.

Это было впечатляюще. Один за другим багги оказывались, что называется, «в домике», а если точнее – водитель и стрелок были закрыты чем-то вроде незамысловатой дырчатой крыши, пуля которую пробьет, а вот стрела – вряд ли, застрянет она в этой защите. При этом обзор у водителя и у пулеметчиков оставался тот же. Кстати, подозреваю, что там все выверено и вымерено, наверняка продумано отверстие для пулеметного ствола.

Так оно и оказалось – пулеметчики сноровисто устанавливали пулеметы на турели, и не было заметно, что их это хоть как-то утруждает.

Заняло это все не более минуты.

– Сильный ход, – с уважением сказал Голд. – Здорово решено. Грамотно.

На степняков это тоже произвело впечатление, причем такое, что кагану пришлось повторно проорать:

– Арва-а-а! – и махнуть уже двумя руками, видимо, для закрепления своих слов.

В воздух взвились первые стрелы, и орда рванула вперед.

– Азиз! – скомандовал я.

Зимбабвиец немедленно вышел из-за уступа, за которым он находился все это время, направил ствол пулемета к все более активно шевелящемуся зеленому ковру травы и, растянув в широкой улыбке толстые губы, нажал на гашетку.

Пули вспороли траву, выбив из нее фонтанчики земли и прошивая насквозь тела людей, лежащих под ней. Позиция была идеальная – ведь те лежали спиной к нам. Оно и ясно – воины готовились к тому, что враг будет перед ними, а не сзади, но ошиблись. Секундой позже послышались крики степняков, которые поняли, что их убивают, наиболее сообразительные пытались выбираться из траншей, ставших их братской могилой. Это было уже лишнее.

– Джебе, Тор, добивайте тех, кто встал, – скомандовал я.

У меня за спиной слаженно бухнули винтовки атомщиков.

– Мой выстрел, – азартно сообщил их старший. – Я же говорил!

– С чего это твой? – возмутился молоденький Майки. – Мой! Я на секунду раньше нажал на курок. Стив?

– Какая разница? – впервые за все время подал голос третий стрелок. – Дикарь сдох, и это главное. А войско без управления – не войско.

Они завалили кагана. Это и была их главная цель.

– Сейчас начнется, – азартно завопил старший. – Ох!

И тут в дело вступили пулеметы, начав косить бегущих к багги степняков.

Какой же шум производят два десятка одновременно стреляющих пулеметов! Это что-то невообразимое, они даже заглушили крики умирающих детей Предвечной степи, которые невесть зачем бежали к багги, вместо того чтобы попробовать свалить с этой бойни. Не могли они не понимать, что их дело – швах.

Джебе и Тор тем временем добивали подранков. Автомат на такой дистанции, конечно, куда менее эффективен, чем пулемет, но все равно по парочке степняков они таки положили. Хотя после Азиза выживших почти не оставалось, он свое дело знал.

Один кочевник, правда, успел даже развернуться и выстрелить, пули выбили каменную крошку из скалы рядом с Азизом. Тот захохотал, высунув толстый и широкий как лопата язык, дернул ствол пулемета чуть вбок и вверх, и пули буквально разрезали на две части тело шустрого сына степей.

Снова заговорили винтовки стрелков, перемежающиеся азартными выкриками:

– Раз!

– Два!

«Банг». «Банг». А это уже винтовки моих девочек.

Я глянул на Марику, та оторвалась от оптики и подмигнула мне. То же самое сделала и Настя.

– Хорошо сработано, подруга, – крикнула Марика Насте, и девчонки хлопнули ладонью о ладонь. – Не успел смыться.

Надо же, дублем Асланбека отработали. Ну вот и все, одной проблемой меньше. И концы в воду, поскольку в эдаком месиве выяснить, кто кого убил, просто нереально.

Впрочем, я не думаю, что в этой мясорубке вообще кто-то из орды уцелеет. Десятка два-три наиболее везучих и умных воинов, да и то случайно.

– Подтверждаю, – сообщил Голд мне на ухо. – Обе пули в цель, я видел, как его тело истаяло. Еще бы чуть-чуть – и улизнул, я даже начал напрягаться. Хитрый, сразу все понял.

– День задался, – ответил ему я и отнял у него бинокль.

– Бойня. – Голд вздохнул, отдавая оптический прибор, и приложил руку ко лбу. – Апофеоз войны.

Да, именно бойня, по-другому это было трудно назвать. Единого войска Предвечной степи больше не существовало, остатки его все-таки начали улепетывать во все стороны, поняв, что победить в этой битве невозможно. Багги атомщиков азартно гоняли людей как зайцев, а пулеметчики расстреливали их в спины.

Кстати, без потерь у людей из-за горы все-таки не обошлось. Одна машина просто стояла на месте, ствол пулемета был задран в небо, как видно – ни вести ее, ни стрелять было некому, другая вовсе перевернулась, причем ее колеса продолжали вращаться.

Еще один багги горел как свечка – как видно, шальная пуля ударила в бензобак. Вот ведь, я даже взрыва не услышал, наверняка ведь бахнуло неслабо. Я так понимаю, все стволы достались тем воинам, что мы уничтожили, у основной рати только луки были. Случись наоборот – сгоревших машин могло быть куда больше.

– Тринадцать, – деловито сообщил Стив, вбивая в оружие новую обойму. – Надо заканчивать, патроны жалко на это отребье тратить. Оставшихся и без нас добьют.

– Одиннадцать, – со вздохом сообщил Майки, но тут же задорно спросил, несомненно обращаясь к Марике: – Мэм, а сколько у вас?

– Еще раз назовешь меня «мэм», мальчик, – и я доведу свой сегодняшний счет до пятнадцати покойников. – Марика сделала очередной выстрел.

– Вот так, парни. – Рич тоже сменил обойму и встал с камней. – Я всегда говорил: вас даже девчонка уделает. Она вас и уделала. Мисс, «девчонка» в данном случае не оскорбление. Не хочу быть шестнадцатым, не люблю это число.

– Семнадцатым, – лукаво произнесла Марика, задержала дыхание и нажала на спусковой крючок. – И то, пора заканчивать. Настя, отбой. Вон они как припустили, скоро до горизонта добегут. Чего палить понапрасну?

– Ага. – Настя выстрелила и вздохнула. – У меня шесть. Расстояние большое, и мишени движущиеся. Опыта пока не хватает.

– Опыт – дело наживное. – Марика обняла ее за плечи и прижала к себе. – Шесть – хороший показатель. Руки не трясутся, дыхание ровное, нацеленность на результат есть. Быть тебе хорошим снайпером.

Все как всегда. Марика после того, как кого-нибудь убьет, всегда добреет.

– Рик, такой вопрос. – Я решил ковать железо, пока горячо. – Оружие, что осталось от тех орлов, которых мы покрошили, наше? Или эту тему надо проговаривать не с тобой, а с кем-то другим?

С одной стороны, трофей всегда принадлежит тому, кто его добыл. С другой – это не наша война, мы здесь приглашенные гости. Плюс мне хотелось понять: этот Рик – он кто? Держится он по крайней мере очень уверенно. Есть у него право принятия решения или нет?

– Да сколько там исправных стволов осталось-то? – вместо Рика ответил Стив. – Слишком уж лихо ваш черный парень долбил из своего пулемета, наверняка большинство повредил.

– Сколько ни есть, а нам пригодятся, – рачительно заметил я. – Исправные – заберем. Неисправные… Тоже пригодятся.

– А вы хозяйственные ребята. – Рич хлопнул меня по плечу. – Хотя так и надо. Что до трофеев – не думаю, что Адамс будет против. Да и потом – помогли вы нам изрядно. Думаю, что финал был бы тот же, но если бы три десятка автоматов ударили в спину нашим парням, потерь было бы больше. Да и нам могло бы не поздоровиться.

Значит, этот парень не из верхушки, но приближен к ней. Буду иметь в виду.

Собственно, на этом все и закончилось, шоу оказалось красочным, но недолгим. Верный расчет, двигатели внутреннего сгорания и многозарядное оружие победили отвагу и идею, по крайней мере на этот раз. Поле битвы опустело, только ветер разносил по нему обрывки ткани, оставшейся от пестрых халатов степняков. Десятка два атомщиков, вылезших из своих багги, ходили и добивали тех, кому не повезло дважды, – они не успели убежать и не сумели быстро умереть.

Впрочем, часть машин еще не вернулась, они до сих пор преследовали беглецов, судя по отдаленной стрельбе. Тут уже не было тактики и стратегии, ребята просто развлекались. А может, и сводили счеты – Мэнси я не видел, но не сомневался, что он был в одном из багги. И скажу вам так – я его понимаю. Все по-честному – сначала его гоняли по степи, теперь он платит той же монетой.

Мы спустились со скалы, которая за это время стала нам почти родной, за нами последовали и атомщики, правда, не все – Майки оставили на скале, присматривать за винтовками как самого молодого.

– А вот мне интересно, – сказал Рич, спрыгивая на землю. – Так оно везде? В смысле, весь этот мир воюет?

– Не думаю. – Стив глянул на нас. – Вон люди, им эта война даром не нужна. Сват, я не ошибаюсь?

– Совершенно не ошибаешься, – подтвердил я, подавая знак Джебе и Тору проверить место засады. – Война – двигатель прогресса, производства и металлургии, но могильщик торговли. То есть оптовую торговлю она движет, а розничную гробит. А у нас как раз последняя, не дотягиваем мы до опта пока. Да и потом, война – дело затратное, сами знаете.

Живых мои ребята не обнаружили, они перебили всех. Оказался прав и Стив – вооружению степняков изрядно досталось. Из двух с половиной десятков разномастных автоматов, которые мы извлекли из месива земли, травы и тряпок, исправными оказались только одиннадцать. Еще у двух пулями разнесло приклады, но с ними можно было что-то придумать, остальные же имели повреждения разной степени тяжести – от незначительных до состояния «в хлам».

Еще нам перепало какое-то количество патронов и пара массивных затрапезных револьверов, напомнивших мне капитанский кольт, ныне лежащий где-то на оружейном складе.

– Что, мародерите помаленьку? – К нам подошел Фрэнки, довольный и улыбающийся. – Святое дело!

– Забираем свое, – с достоинством ответил ему Голд. – Что с бою взято, то свято!

– Кто бы спорил? – замахал руками он. – Ну, как мы их?

– Достойно, – признал я. – Как детей. Слушай, а где Мэнси?

– Где-то там, – подтвердил мою догадку атомщик, махнув рукой в сторону степи. – Развлекается. Да пусть его, мы вон тоже время не теряем, драконим наследство покойных. Чего добру пропадать?

Мы с Голдом переглянулись, и я вспомнил наш разговор о том, что можно успеть смотаться в лес до того, как все закончится. Интересно, а скоро Адамс сюда прибудет?

– Вот сейчас все соберем, наши как раз прибудут, и домой, – продолжал вещать Фрэнки. – А вечером – праздновать будем. Даже танцы будут. А может, давайте с нами?

Вот тебе и раз.

– Погоди, – остановил я его. – А что, Адамс сюда не прибудет? Ну, насладиться видом победы и все такое?

– Парень, да на кой ему это надо? – Фрэнки засмеялся, его поддержали Рич и Стив. – Адамса даже вечером на пьянке не будет, он за каким-то дьяволом к Мертвому морю отправился, еще вчера. Так что сейчас все, что можно, соберем – и все, на ту сторону гор, домой.

Заманчиво, конечно, отправиться с ними, глянуть, как на той стороне гор все обстоит. Вот только – время, время. Надо с Салехом решать что-то, опять же – река ждет. Все, проблема степняков решена, надо отправлять людей по берегам, во исполнение договора с Рувимом. Да и узнать, что в верховьях реки происходит, опять же надо.

Да и Адамса сейчас там нет, зато будет куча пьяных мужиков, а с нами – две девушки. Слово за слово… Нет, не стоит овчинка выделки. Но все же надо наводить мосты, непременно надо.

А вообще этот Адамс – большой оригинал. И еще человек, очень уверенный в себе и своих людях. Уехать перед битвой – это сильно. И ведь именно уехать, а не сбежать, в любом случае степняки в его Атом-сити не пожаловали бы. С такой личностью мне очень хочется знакомство свести, есть у меня подозрение, что мы общий язык быстро найдем.

В результате все разрешилось наилучшим образом, когда появился Мэнси.

– А, Сват! – бодро сказал он, вылезая из багги, который лихо тормознул около нашей компании, разместившейся близ скалы. – Ну, не соврал я тебе? Все получилось так, как обещано было.

– Впечатлен, чего врать. – Я поднялся с травы и подошел к нему. – А вот эти… э-э-э… Сетки? Ну, в общем, ты понял, о чем я. Так вот – они изначально были или вы их специально сделали?

– Были. – Мэнси похлопал машину по корпусу. – Мы ими пользуемся иногда, особенно когда к болотам ездим за торфом. Там разных тварей хватает, в том числе и летучих. Знаешь, там есть такие комары-переростки, они жужжат, как геликоптеры, и очень любят людей в качестве пищи. Причем крови нет, но они что-то ведь из нас высасывают? Душу, что ли? А тенты эти – они съемные, надо – установил, надо – снял.

– Тенты? – переспросил я.

– Ну да, слово не сильно подходящее, но как-то так прижилось. И потом – мы на сетки иногда брезент закрепляем, так что тент и есть, – снова засмеялся Мэнси, несомненно пребывавший в приподнятом состоянии духа. – Ну да, защита жиденькая, от пули не спасет, понятное дело, но от стрел – запросто. На то и расчет был, мы же знали, что у них стволов мало. Да и Рич со своими парнями четкую команду получил – первыми выбивать стрелков. А что у вас тут за мастерская такая?

Он имел в виду кучу автоматов, которые пострадали от ливневого огня Азиза. Голд, верный своей привычке не пропускать мимо себя ничего полезного, затеял разобрать то оружие, которое совсем уж не починишь, и снять с него все пригодные к эксплуатации части вроде пружин, магазинов и затворов.

– Трофеи, – веско произнес я. – Мы тут повоевали малость.

– Союзники, – без тени иронии сказал Рич, подходя к нам. – Мэнси, они тут такую жесть устроили, что ты! Этот их черный – прямо бог войны и насилия, хоть картину с него пиши. Я сам не видел, но Майки-бой сказал, что выглядел он монументально.

– Понятно, – кивнул Мэнси. – Хотя мне лично неясно одно: вы как это все на себе переть собираетесь? Дом-то ваш не близко, да и заначка на обратной дороге ждет. Увесистая такая заначка.

– Своя ноша не тянет, – подал голос Голд, вертя в руках странно выглядящий автомат, магазин в который вставлялся сбоку. Пуля, выпущенная из «детки», угодила в его дырчатый кожух, да там и застряла. – Было бы чего нести.

– Так-то оно так, но спины у вас не казенные. – Мэнси обнял меня за плечи и увлек в сторону. – Сват, на два слова. Надо пошептаться.

– О чем речь, – с готовностью ответил я, понимая, что это неспроста.

Мы отошли шагов на десять от остальных, после Мэнси остановился и снял руку с моего плеча.

– Джон просил поблагодарить тебя от его имени, – деловито сообщил он мне. – Еще просил извиниться за то, что не может это сделать лично. Он сказал, что в этом мире, очень и очень паршивом, по его мнению, люди, на которых можно положиться, встречаются редко, а потому с ними надо как минимум обменяться рукопожатием и фразой: «Как дела, старина?» Увы, но ему пришлось отправиться к Мертвому морю, там какая-то не очень понятная ерунда происходит, так что его место сейчас там.

Интересно, какая такая ерунда может произойти в рассаднике ходячих трупов? Но заранее уверен в том, что эта проблема вряд ли носит позитивный характер.

– Если не секрет, почему он считает, что этот мир паршивый? – спросил я у Мэнси. – Ну, если ты в курсе?

– В курсе, – не чинясь, ответил мне он. – Мы вообще с Джоном много разговариваем на подобные темы. Шутка в том, что этот мир задумывался как идеальный, как тот, в котором каждый станет тем, кем он хотел. Все вышло почти так. Почти. Каждый из нас здесь в самом деле получил свое, только с одной поправкой. Он стал не тем, кем хотел, а тем, кем является на самом деле. То есть мы стали здесь самими собой. На той Земле мы все играли свои социальные роли: тот – рубаха-парень, эта – королева красоты, вон тот – строгий босс. А здесь в этом надобности нет, по крайней мере пока. Здесь ты либо охотник, либо дичь, это утрированно, конечно. А поскольку господь творил людей хоть и по собственному образу и подобию, но довольно-таки быстро, потоковым методом, то дерьма в нас оказалось больше, чем меда, и здесь оно сразу полезло наверх. Путано объяснил, но ты же меня понял?

– Несомненно, – отозвался я. – Более того – со всем согласен. Знаешь, я сам иногда думаю: я – это точно я? Столько о себе нового здесь узнал, что страшно становится.

– Если о таком задумываешься, значит, не совсем ты пропащий человек. – Мэнси был очень серьезен. – Это тоже Джон сказал. Не о тебе, не думай. Он это обо мне сказал.

– Теперь совсем уж жаль, что он не смог выбраться сюда, – ничуть не кривя душой, сказал я.

– Так не последний день живем. – Мэнси хлопнул меня кулаком в плечо. – Заходите в гости, где тоннель – знаете, а там любому скажете, что идете в Атом-сити. У нас в чужаков сразу не стреляют уже давно, сначала с ними разговаривают. Поначалу были дикие банды, которые палили во все, что движется, но их потом все к ногтю прижали. Или, как вариант, можем на этой стороне встретиться, так сказать, обменяться протоколами. Здесь теперь спокойно, да и Джон хотел сюда выбраться, поглядеть, что к чему. Но это не раньше, чем через неделю.

– Слушай. – У меня в голове мигом возник план. – Ты говорил, что один из тоннелей вроде как неподалеку от реки расположен?

– Ну да, – подтвердил Мэнси. – Мы до нее доезжали. И еще собирались выбраться, рыбку половить. Я, знаешь ли, с Миссисипи, у нас там рыбалка в чести. Есть то, что там плавает, последние лет сто никто не рисковал, но ловить – ловили. У нас кузнец имеется, так он даже крючки сковал. С леской, правда, проблемы, наверное, придется из волоса плести.

– Леску я вам дам, – пообещал я ему. – Леска у меня есть. Слушай, может, нам там и встретиться? Посидим, ухи сварим, пообщаемся? Совместим приятное с полезным? Мы просто по реке пойдем – так нам быстрее.

Предложение было немного неучтивым, поскольку было ясно, что в данном случае первая скрипка не мы и диктовать свои условия не можем, но к походу на ту сторону гор я был пока не готов. Понятно, что рано или поздно этого не миновать, но сейчас такое преждевременно. Не могу обосновать почему, просто чую так.

– Почему нет? – неожиданно легко согласился Мэнси. – Давай. Как раз через неделю, считая от сегодняшнего дня. Там и обговорим, что и как. И по торговле, и по другим разным делам.

– Вот только место… – Я почесал затылок. – Как бы не промахнуться. Я там ни разу не был, не ходили мы по реке так далеко.

– Не промахнешься, – успокоил меня мой собеседник. – Там на берегу какая-то ржавая фигулина стоит, вроде абстрактной скульптуры. У нас в банде один парень есть, Хью Художник, он даже учился этому делу. Так вот, с его слов, эти чудики-скульпторы и не такое ваяли. Не знаю, так это или нет, но штука эта высокая, видна издалека, и прозевать ее невозможно даже в темноте. Вот там мы и будем вас ждать. Ну или вы нас, если раньше прибудете. И потом – дальше места для встречи просто не будет, дальше река немного сужается и уходит в скалистый проход. Это место на самом стыке степи и гор. Очень, доложу тебе, красиво это смотрится. Величественно.

– Сильно сужается река? – немедленно спросил я.

– Да не то чтобы сильно, – пожал плечами Мэнси. – Но есть такое дело.

А еще интересно – насколько долго нам идти среди скал. Вопрос не праздный – это в наших местах с топливом для машины проблем нет, а вот там где его брать? А идти против течения. И не факт, что даже если мы захотим развернуться, у нас будет возможность для подобного маневра. Что, если река дальше будет еще сужаться?

– Тогда договорились. – Я протянул Мэнси руку. – Через неделю мы будем там. Да у нас быстрее и не выйдет – пока до себя доберемся, пока то, пока се…

– Джон сказал довезти вас до дома, – огорошил он меня. – Три багги на это выделил, так что не волнуйся. Сегодня здесь заночуете, а завтра с утра – в путь. Можно было бы и сейчас, но ночные поездки по степи не лучшая идея. Фар у нас нет, а тут такие колдобины попадаются! Я еще по прошлому разу помню, но нас в машине тогда по двое было. А тут в каждой по четыре человека, да еще груз. Кувыркнуться можно.

– Слушай, нет слов, – проникся я. – Вот за это спасибо.

– Только ты леску передай тогда с нашими парнями, – потребовал Мэнси. – А тот товар, о котором мы говорили, пока не надо, это потом.

– Само собой, – заверил его я. – И леску, и рыбки сушеной – все передам.

– Ну, если еще и рыбки, – он рассмеялся, – тогда день совсем задался.

– Слушай, – я глянул в сторону леса, который темнел слева, – а можно мы не тут заночуем, а у леса? Не люблю я эти открытые пространства. Опять же, может, зайца какого подстрелим, сухомятка надоела.

– Это решай сам. – Мэнси повернулся к людям, которые с интересом следили за нами. – Фил, пойди сюда.

К нам подошел молодой долговязый парень в разгрузке.

– Это Фил, – представил его Мэнси. – С ним все и проговаривай, он старший в той команде, которая повезет вас домой. Всего отправляю с вами трех водителей и одного стрелка, для прикрытия на обратной дороге.

Голд прищурился и что-то сказал Марике, как видно, уже понял, куда ветер дует. Та согласно кивнула.

Мы с Филом пожали друг другу руки.

– Ну ладно. – Мэнси обвел глазами равнину. – С тобой мы обо всем договорились, все дела тут в принципе тоже сделали, нам пора. До темноты к тоннелю хотелось бы успеть. Фил, в гостях не засиживайся, понятно? И с девушками там поделикатнее, не надо сразу рассказывать, что твой рост соответствует твоему инструменту. А то ты это любишь.

– Мэнси! – неожиданным басом сказал тот. – Было-то такое только один раз, да и то я под мухой был.

– Да ладно тебе, – подмигнул Филу я. – Засмущал парня.

– Его смутишь! – Мэнси сурово глянул на юношу. – Чего застыл? Пулеметы снимай со своих машин и к нам перекладывай, мы скоро уходим.

Вскоре мы расстались. Кавалькада багги, ревя моторами, покатила в одну сторону, а мы – в другую. Рич со своими ребятами, против моих ожиданий, не стал грузиться в машины, а ушел тем же путем, каким сюда и пожаловал.

К лесу мы успели до темноты, все-таки транспорт – это транспорт.

– Марика, Тор, остаетесь здесь, с ребятами, – скомандовал я, когда мы слезли с багги, которые тормознули у самой опушки. – Смотреть в оба, тут запросто недобитки могут бродить. Если что, стрелять сразу, не особо спрашивая, кто идет. А мы – в лес, может, дичь какую добудем.

– У нас вяленое мясо есть, – подал голос Фил, вылезая из-за руля. – Может, ну его, этот лес? Охота была тебе туда лезть? Да и стемнеет скоро. Да и в целом – там, в степи, поспокойнее было, все далеко видно.

– Не скажи, – возразил ему Голд. – Если лес знать, то он лучше любого сторожа.

По факту, Фил прав, в степи было бы получше. Особенно если обратно на скалу залезть. Но я пока бензовоз не увижу, не успокоюсь.

– А чего я? – возмутилась Марика. – Чего не Настька?

Настя хотела было возмутиться, но не стала. То ли не желая лишиться места в группе, поскольку все их дискуссии я давил одни способом – влетало обоим, то ли по каким-то другим соображениям.

– Ты опытнее, – пояснил я. – И знаешь, куда и как смотреть.

Мне меньше всего хотелось, чтобы кто-то из этих четверых славных ребят-атомщиков пошел за нами. Марика же остановит любого.

И она это поняла.

– Ладно, мальчики, будем обживаться. – Она повернулась к атомщикам, которые, выйдя из машин, с интересом глазели на сосны и ели. Судя по всему, до лесов они в этом мире раньше не добирались. – Вон подходящее место для стоянки. Тор, иди собери сушняка, только далеко от нас не отходи.

Атомщики синхронно философски пожали плечами – там, так там.

– Уходим, – тихо сказал я своим людям. – Время дорого, часа через два темнеть начнет, надо поспешать.

Лес был густой и сырой, то и дело приходилось перелезать через поваленные стволы деревьев, да еще над ухом постоянно звенели то ли комары, то ли какая-то мошка. И никаких следов цистерны.

– Пришли, – минут через сорок сказал Джебе, идущий впереди. – Болото.

Да, это было болото. Как и то, на которое мы наткнулись, когда шли к бункеру, оно начиналось как-то сразу, вдруг. Никаких пружинящих под ногой мхов, никаких кривых березок – вот берег, вот топь.

– Как тогда, – дернула меня за рукав Настя. – Помнишь?

Еще бы не помнить.

– Туман, – сказал Азиз тревожно и передернул затвор «детки». – Тени. Хозяин, лучше идти отсюда.

Мой зимбабвиец был готов драться с сотней живых противников, но все, что имело иррациональную природу, его не то чтобы пугало, но как минимум смущало. Не любил он непонятного и непознанного.

Азиз был прав: над болотом из ниоткуда, такое ощущение, что прямиком из воды, заклубились густые тенета тумана, быстро поползшие к берегу, на котором стояли мы. И про тени он был прав – мелькало там что-то такое, некие фигуры – рослые, с безобразными головами и руками-крюками.

– Уходим, – скомандовал я, щелкая предохранителем автомата и одновременно с этим расстегивая кобуру. – Быстро.

Я не слишком боялся болотных исчадий. Мы их завалили тогда фактически с двумя примитивными стволами и дрекольем, а уж сейчас-то, с нашим арсеналом? Тем более что опыта за них тогда отсыпали порядочно, что тоже немаловажно. Вот только есть два «но». Первое – стрельбу услышат на опушке, и Марика с Тором тут же кинутся сюда, не исключено, что с парой-тройкой ребят из-за горы, что нам совершенно не нужно.

И второе. Неизвестно, кто еще услышит стрельбу. Мало ли кто тут еще таскается?

Я до сих пор помнил рассказ Полины о той твари, что завалила огромного полуорка, а место, где это происходило, отсюда не так и далеко, тем более что они тогда тоже перед этим помотались по болотам. Да и недобитых степняков не стоило сбрасывать со счетов.

Нет, охоту это не отменяло, но одно дело – одиночный выстрел, который могут и не расслышать, и совсем другое – вполне серьезная перестрелка. Да и не факт, что мы охотиться будем. У нас тоже вяленое мясо есть.

Мы покинули берег болота до того, как туман достиг его, а чуть позже мы услышали что-то вроде недовольного многоголосого воя. И это были не человеческие голоса.

– Те орали потише, – заметила Настя, то и дело поглядывающая назад. – Сдается мне, что местные обитатели посуровее тех, наших, будут.

– Проверять не станем. – Я споткнулся о корень. – А ведь напарил нас Салех с бензовозом, похоже. Мы прошли весь путь – вон гора, вот болото. И где он?

– Да вот он! – в лучших традициях кинематографа сказал Голд, тыча пальцем в кучу сухих деревьев, притулившуюся к серой скале. – Вот же! Все верно, он говорил про то, что его замаскировали. А чем тут маскировать? И ведь сработало!

И он оказался прав – мы растащили несколько лесин, и под ними обнаружился металлический бок цистерны.

– Я думала, что она будет больше. – Настя скептически глянула на находку. – Я думала – это что-то такое… Глобальное. Как наш монитор.

Тут я с ней согласен, мне тоже виделось что-то более масштабное. А это – просто цистерна, вроде тех, что развозили бензин по придорожным заправкам. В больших городах никто двигателями внутреннего сгорания уже не пользовался, но в провинции это было нормой вещей.

– Невелика, – подтвердил Голд. – Джебе, с той стороны посмотри, на таких штуках часто лесенку делали, чтобы наверх забираться. Как-то ведь они узнали, что там бензин?

Лесенка нашлась, и именно там, где сказал Голд.

Джебе ловко вскарабкался на крышу бензовоза, которую особо и не маскировали, поскольку ее только с воздуха можно было увидеть, чем-то там щелкнул, грохнул и сообщил нам:

– Бензин. Но она не полная, не под крышку. Две трети заполнено, не больше.

– Вот так. – Голд коротко хохотнул. – Салех то ли куда-то заначил часть горючки, то ли успел ею поторговать. А может, цистерна с самого начала такой была. Но в последний вариант я верю меньше, чем в первые два.

– В любом случае это ему гарантирует жизнь, – подытожил я. – Здесь не тот объем, с которым можно выходить на рынок, так что оставляем это дело себе, а его отправляем в степь, захватывать власть. Что до бензовоза, его сразу заносим в раздел «Подумать». В данном случае – о том, как эту красоту доставить в крепость.

– Багги не потянет, – сразу сказал Голд. – Не сдюжит.

– А если три багги? – спросил Джебе с крыши бензовоза. – Как-нибудь закрепить к ним – и вперед.

– А лес? – Настя обвела рукой деревья. – Вы о чем, мужчины? Тут еще дорогу прорубать надо будет, как Петру Первому, когда он Петербург строить шел!

– Давай, закрывай крышку, и возвращайте на место маскировку, – скомандовал я. – Голд, пойдем поглядим, какие там зацепы. Или крепежи? Короче, как-то она должна была цепляться к транспортному средству? Мне не только бензин нужен, но и цистерна, больно вещь хорошая. Так что в крепости озадачим умников, пусть думают, как нам дорогу обустроить и сколько надо лошадиных сил, чтобы эту красоту к нам доставить. Невозможного в этом мире нет.