Хозяин Кладбища, как водится, без дела не сидел. Когда я со своим провожатым добрался до небольшого холма, на котором находилась резиденция местного владыки, то увидел десятка два призраков, которых, если честно, от настоящих людей отличить можно было только по синеватому сиянию вокруг них.

Надо думать, это были свежие души, которые только сегодня обрели свой новый дом. Конкретно – это кладбище. И их новый повелитель, как любой хороший хозяин, проводил с вновь поступившими ознакомительную беседу. В данный момент он опрашивал прехорошенькую блондинку, даже в посмертии одетую по моде. Как видно, ее подруги рассудили, что грех пропадать новинкам сезона лето-осень этого года, и именно в этой сомнительной милоте отправили безвременно ушедшую из жизни красотку в последний путь. Куда только ее родители смотрели…

– Грешила? – услышал я его слова, приблизившись к антрацитово-черному массивному надгробию, заменявшему Хозяину трон.

– Я? – изумилась девушка. – Ну-у-у-у… Нет. Правда, как-то недавно вечером мы с Рузанной съели торт. Это очень, очень, очень плохо. Нельзя после шести животные жиры кушать! Но мы дали друг другу слово, что об этом никто не узнает.

– Н-да. – Хозяин печально подставил руку под подбородок, и фигура его сразу как-то ссутулилась. – Грех велик, что скрывать. А читать ты умеешь?

– А надо? – блондинка повертела головой. – Тут? Зачем? Нет, так-то, конечно, умею. И читать, и считать! Я же училась в школе! Скажите, а у вас нет телефона? Мне просто очень надо позвонить Самвельчику. Его почему-то даже на похоронах не было, и я хочу знать, почему. Если он не в курсе, что я умерла, то это ладно. А вот если…

– Молчи, – потребовал Хозяин кладбища, и, к моему великому удивлению, девушка выполнила его приказ.

Велика же у него сила, если он смог заставить замолчать подобную куколку. Они, как правило, кроме себя никого не слышат.

– Будешь сидеть в своей могиле до следующей весны, – приказал ей Хозяин. – Может, поумнеешь. Вылезешь без спросу наружу – выброшу за ворота кладбища, будешь неприкаянным духом до конца времен по земле мотаться.

Девушка даже пискнуть не успела, как некая сила скрутила ее так, как ребенок комкает лист бумаги, а после от нее и следа не осталось.

– Ведьмак, – гулко обратился ко мне повелитель мертвых. – Слушай, у вас там таких что, как курей выращивают теперь? Недели не случается, чтобы я очередную свиристелку на полгода в гроб не загнал. Причем эта-то еще ничего, хоть читать умеет. На сто тридцатом участке весной одну подхоронили, так она и русских букв не знает. Говорит, что когда-то учила, но они ей потом без надобности стали, и она их забыла. Цифры помнит, потому как те на ценниках есть, а буквы нет.

Призраки зашушукались, плеснули смешки.

– Чего развеселились? – рыкнул на них Хозяин. – Вы, что ли, лучше? Вот ты, волосатый, к примеру, как помер?

– Захлебнулся, – угрюмо отозвался довольно молодой парень в черном костюме, который был ему немного велик. Что интересно – было заметно, что ему даже в призрачном состоянии не очень по душе эта одежда, он то и дело недовольно теребил рукава пиджака.

– Где, чем? – настырничал владыка мертвых.

– Дерьмом, – неохотно и через силу выдавил призрак. – В канализации.

– Чего тебя туда понесло-то? – изумился я. – Ты сантехник?

Хозяин кладбища повернул голову и глянул на меня, но ничего не сказал.

– Диггер я, – отвел глаза в сторону юноша. – Да поворот мы перепутали, не по тому проходу пошли! Налево надо было идти, где старая галерея, а мы направо свернули. Там колодец, а в нем этого самого столько… Я и понять-то ничего не успел, сразу с головой окунулся. А потом меня рюкзак вниз утащил, я руки из лямок вытащить не смог.

– Ну вот, о чем и речь. – Хозяин, видимо, покрутил головой, поскольку капюшон его плаща несколько раз дернулся. – Того, что наверху, им мало, они под землю лезут. Не ради работы, не ради денег – просто так. Доброй волей! Нет, времена меняются не к лучшему.

– Сомнительные забавы у человечества были всегда, – решил все-таки заступиться за живых я. – Просто выглядели по-другому. Да хоть бы тот же альпинизм! Я вот никогда не понимал, накой людям надо лезть на гору, рискуя жизнью? И все ради того, чтобы воткнуть на вершине, где никто кроме них не побывает, флажок. Который, кстати, никто не увидит. Но лазают же? И с давних пор.

– В чем-то ты прав, – неожиданно для меня признал Хозяин. – И в наше время чудаков хватало, но в дерьме по собственной дури никто не топ.

– Может, такие просто на ваше кладбище не попадали? – не удержался я от шутки.

Мой собеседник на секунду замер, а после разразился жутковатым ухающим хохотом.

– Может, – согласился он. – Ладно, повезло тебе, утопленник. Да и смерть тебе досталась не столько нелепая, сколько позорная, это тоже надо признать. Дарую тебе право выхода из могилы четырежды в неделю, от полуночи до трех часов ночи.

О как. У них тут прогулки по расписанию, выходит? У каждого в свой срок?

– Мое почтение, уважаемый, – я приложил ладонь к сердцу и изобразил поклон. – А то ведь даже не поприветствовали друг друга.

– Условности. – Хозяин кладбища глянул на оставшиеся души. – Я занят, приму вас позже. Вон за те березы ступайте и ждите. И по территории не шляться!

Призраки послушно побрели к недальним березам, где между старых могил то и дело вспыхивали какие-то фосфоресцирующие огоньки. Не сомневаюсь, что увидь я их еще в начале лета, точно перепугался бы до судорог. А теперь… Ну огоньки, ну на могилах. И чего? Они же меня сожрать не пытаются?

Тем более что, скорее всего, никакого мистического подтекста тут даже и нет. Могилы старые, дожди лили, земля влажная, вот органика и шалит. Так сказать – был человек, стал огонек.

– Сказал бы, ведьмак, что ты за это время изменился, да не стану, – прогудел из-под капюшона Хозяин. – Нет этого. Разве что поглупел. Раньше ты был умнее, потому что все время был настороже. Сейчас ты начал верить в то, что тебе многое по плечу, потому осмелел. И зря осмелел, без повода. Знаешь ты немногим больше, чем раньше, уметь ты и до того ничего не умел – так с чего щеки раздул, как лягушка?

Обиднее всего было то, что сказанное являлось правдой. Вот прямо сейчас осознал, что Хозяин кладбища прав. Раньше я поосторожней был, десять раз думал, прежде чем что-то сделать, а теперь… Я как будто за собой какую-то силу чую, но на самом-то деле за мной никого нет. Я как был один, так один и остался.

– А знаешь, почему я так решил? – продолжал тем временем меня препарировать Хозяин Кладбища.

– Нет, – поняв, что ему нужен ответ, глядя в сторону буркнул я.

– Да когда ты позволил себе влезть в разговор, который велся не с тобой! – даже привстал мой собеседник. – Мало того – ты меня перебил! Кто тебе вообще дал такое право?

– Дико извиняюсь, – шаркнул ножкой я. – Просто тема была не очень обычная, интересная.

– Интересно ему, – донеслось до меня из-под капюшона. – Любознательный какой.

Хотя вот конкретно тут все осень спорно. Отстают заупокойные правила хорошего тона от нынешних. Даже скажем так – в моем кругу общения на подобные вещи внимания не обращают. Скорость и информация дороже, чем подобные формальности. Новое тысячелетие немного подправило старые правила. Сморкаться двумя пальцами на пол, ходить с расстёгнутой ширинкой и чавкать за столом, как и ранее, считается дурным тоном, но влезть в разговор или даже оттащить в сторонку чужого собеседника на пару минут уже вполне допустимое деяние. Время не ждет. В наше время пара потерянных минут запросто может стать парой потерянных миллионов.

Но говорить подобное вслух здесь не стоит.

– Ладно – я, – продолжал стыдить меня Хозяин Кладбища. – А если бы ты вот эдак с кем другим? А в городе кого только нет. Ты его перебил, а он тебе кишки за это на шею намотает.

Мне жутко хотелось спросить, а «он» – это кто, но я продолжал молчать.

– Н-да, – остановился тут Хозяин Кладбища. – Ведьмак, я тебе не наставник и не друг. Мне, по сути, все равно как, кто и за что тебя убьет. Но я не хочу, чтобы это случилось быстро, это не очень выгодно для меня. Ты можешь оказать мне кое-какие услуги, потому предпочтительней, чтобы ты был жив.

– Понимаю, – интонация, с которой я это произнес, вылетела откуда-то из невероятных глубин подсознания. В последний раз я пользовался ей, когда в пятом классе наша математичка на пару с моей мамой объясняли мне, чем чревата двойка по итоговой контрольной работе.

Кстати – эмоционально это тоже было очень похоже. Однако, впадаю в детство.

– И заметь, – совсем уж менторским тоном вещал Хозяин. – Казалось бы – что мне о тебе печься? Невелика ты фигура, так, неофит, пирожок ни с чем. Но нет. Я отправил к тебе провожатого, я закрыл все ментальные планы, чтобы мои нытики тебя не заставили оглохнуть. Ты под моей защитой – и на этом кладбище никто не посмеет даже косо на тебя взглянуть.

Ну это он загнул. А те двое на аллеях, что пытались меня провести на мякине?

Хозяин Кладбища уловил тень улыбки на моих губах и мигом все понял.

– Кто? – спокойно, но очень жутко спросил у меня он.

– Да ладно, ерунда была-то, – отмахнулся я и тут же захрипел.

Как, когда Хозяин очутился совсем близ меня, я даже не понял. Это было даже не движение, это как-то по-другому называется. Вот он сидел на могильной плите, а вот он прямо передо мной стоит, а его когтистая лапа меня за горло взяла. В прямом смысле.

– Кто? – повторил вопрос повелитель мертвых, а его пальцы чуть сжали горло. Дышать было еще более-менее можно, но определенный дискомфорт появился.

– Не знаю, – выпучив глаза, просипел я. – Они не представлялись. Просто кто-то из местных хотел мое тело присвоить. Ничего особенного. Да и шансов у них не было.

– Неподчинение – самое страшное из того, что может быть, – сообщил мне Хозяин, и я увидел в глубине капюшона две багровые точки, его глаза. – Сегодня они тебя не послушали, завтра они уговорили еще кого-то не подчиниться твоему приказу, а послезавтра ты сам будешь делать то, что велят они. Или будешь мертв, что более вероятно. Такова природа власти, и не важно, в каком из миров ты живешь – там, среди живых, или тут, среди мертвых. Эти правила едины везде.

– Правда не знаю, – истово произнес я. – Тут жмуриков… Извините. Покойников вон сколько. Откуда мне их всех по именам ведать?

– Ладно, сам найду, – его пальцы разжались, отпуская меня. – А ты впредь подобное не вздумай замалчивать. Было сказано – ты под моей защитой. Если кто-то нарушил – сразу пришел и сказал.

Ага, прямо сразу. Если сразу, то опять тебя перебьешь и получишь новую порцию нотаций.

– Ладно, не для того я тебя позвал. – Хозяин Кладбища вновь уселся на плиту. – Хочу я тебе кое-что отдать.

– У меня день рождения зимой, – на всякий случай сообщил ему я.

– Спорный вопрос, – не согласился со мной повелитель мертвых. – Душа у тебя, конечно, одна осталась, как и была. Но сути уже две, и вторая родилась как раз тут, и совсем недавно. Так что дней рождения у тебя два. А еще через пару лет ни одного не будет.

– Чего это? – насторожился я.

– Жизнь у ведьмаков веселая, – пояснил мой собеседник. – У них ведь как? Либо их постоянно кто-то убить хочет, либо они кого-то жизни лишают. Так что скоро со счету собьешься, сколько раз и чего праздновать надо, а потом вообще на это все рукой махнешь.

Не скажу, чтобы его слова добавили мне оптимизма.

– Ладно, принимай гостинец. – Хозяин Кладбища пошарил рукой за собой, а после протянул мне нечто прямоугольное и увесистое, завернутое в черную тряпку. – Владей. А ну как пригодится?

Я понял, что это такое, еще до того, как размотал ткань. Да и вариантов, если честно, было не так много. Вряд ли бы эта сущность стала мне дарить коробку конфет или игру «Монополия», правда?

И я угадал, это была именно она – ведьмачья книга. Совершенно не похожая на мою, разве что только размером. Внешне – совсем другая. У моей обложка была искусно сделана из дерева, она была какой-то… Ну не знаю. Уютной. А здесь – совсем другое дело. Нет, ничего вызывающего или страхолюдного. Просто она давала понять, что ее предыдущие владельцы далеко не все были травники. Обложка этой книги была затянута в шершавую светлую кожу, на ней имелись какие-то тиснения, но какие именно – этого мне было сейчас не разобрать. Чтобы книга не открылась, имелись застежки, скрепляющие края обложек и сделанные в форме трехпалых лап, причем такое ощущение, что куриных. По крайней мере, было похоже на то.

– Специально старили, – сказал мне Хозяин, заметив, что я с интересом тыкаю пальцем в кожу обложки. – Чтобы, значит, мягкость убрать. Девка-то небось совсем молодая была, в те времена замуж рано выдавали. Коли после шестнадцати замуж не вышла и девство свое кому не отдала, так уже все, «перестарком» звали.

– Да ладно! – сообразил я, куда он гнет, и с недоверием посмотрел на книгу, которую держал в руках. – Шутка?

– Какая шутка? – равнодушно произнес повелитель мертвых. – Кожа девственницы, как есть. Тебе-то этого не учуять, здесь опыт нужен. Я-то сразу это определил, как только эту книгу в руки взял. Да ты не бойся, на ней проклятия нет, ни посмертного, ни какого другого. Проверено мной лично. Смело можешь открывать.

Хорошо, что он это сказал. А то у меня сразу мыслишки зашевелились на тему: «Проклятые книги и их воздействие на человеческий организм». Теперь же все стало проще. Нет, этому существу тоже особой веры нет, но одно я знаю точно – прибегать к таким ухищрениям ради моего умертвления он не станет. Если ему нужно будет, он меня убьет сам, без всяких многоходовых планов.

– А как она к вам вообще попала? – задал я вопрос, вертевшийся на языке.

– По праву наследования, – обстоятельно произнес Хозяин. – Ее владельца ведь я прибил, и душу его выпил тоже я. Стало быть, все его добро – мое. Не деньги там или дома, а то, что истинно ему принадлежало. Вот его слуга книгу мне и притащил, в ту же ночь. И сам здесь остался. Он ведь не человеку служит, а силе, остатки которой во мне гуляют. Слушай, может, ты его себе заберешь? Не к месту он здесь. К делу я его приставил, понятно, дорожки подметать отправил, но все одно – не для ведьмачьего слуги такая работа.

– Так во мне силы его хозяина нет, – резонно заметил я. – С чего он мне подчиняться станет?

– Прикажу – станет, – уверенно заявил Хозяин. – Куда он денется? И потом – ты той же крови, что его прежние владельцы. Да и книга теперь у тебя. А если нож его старого хозяина добудешь, так и вовсе для него полноправным хозяином будешь.

Повелитель мертвых негромко свистнул, за могильной плитой что-то зашуршало, а через мгновение перед нами предстал мохнатик, в котором безошибочно можно было признать существо той же породы, к которой относился мой Родька.

Впрочем, сходство было весьма относительное. В отличие от моего слуги, этот ведьмачий помощник выглядел каким-то… Неухоженным, что ли? Даже скорее – неустроенным. Черная шерсть его частично свалялась, в ней запутались какие-то щепки и соломинки, да еще вдобавок у него не было одного глаза. Правого.

– Здрасьте, – пробурчал слуга покойного ведьмака, даже не глядя на меня. – Звал, хозяин?

– Звал, – подтвердил владыка мертвых. – Вот, Александр, смотри, каков красавец. Знает много, делает, что скажешь. Бери его себе, не прогадаешь.

Слуга после его слов все-таки глянул на меня, причем с интересом.

– А глаз-то где? – не удержался от очевидного вопроса я.

– Хозяин вырезал, – равнодушно ответил мне мохнатик. – Не прежний, а тот, что до него был, еще в позатом веке. Он зелье одно варил, там правое око преданного раба было нужно, вот моё и взял.

Офигеть! Другого слова тут не подберешь, пожалуй. Нет, есть еще парочка, но они теперь запрещены законом.

– Исполнительный, – не упустил момента для дополнительной рекламы Хозяин кладбища. – Другой бы кто ни за что свой глаз не отдал, а этот – пожалуйста.

Мохнатик согласно кивнул, а после икнул, застенчиво прикрыв рот ладонью.

– Тебя как зовут? – спросил я у него, вздохнув.

– Афанасий, – отозвался одноглазый бедолага. – Можно – Афоня или Афонька. Или еще как, вам виднее.

Сдается мне, что непростая жизнь была у этого Афанасия, если ему все едино, как называют.

– Неприхотлив, неразговорчив, ест мало, – гнул свою линию повелитель мертвых. – Золото, а не слуга.

– Хорошо, что напомнили, – скинул я с плеч рюкзак. – Я же фарша пару кило привез, для вашей живности. Все-таки в гости с пустыми руками не ходят, правда?

– Молодец, – одобрительно склонился капюшон. – Афоня, прими подарок, отнеси его на главную аллею, разверни и там у сухого дерева положи.

Мохнатик принял у меня увесистый сверток и шустро припустил в сторону ближайшей дорожки.

– Забери его, ведьмак, – неожиданно мягко попросил меня Хозяин. – Он, видишь, тут, у меня, еще и спиваться начал. Кладбище ведь, то и дело на могилах кто-то водку оставляет, вот ее и повадился допивать. Его племени надо больше, чем вам, человекам, случается, что по две бутылки в день убирает. Потом плачет, мается. А вчера чуть не подрался с местным «обходчиком», из тех, что при могилах кормятся. Хорошо еще, что тот его за видение принял, подумал, что с ума сходит. Нельзя ведьмачьему слуге без дела сидеть.

– Да взял бы, – досадливо сказал я. – Взял. Но моего-то куда девать? Два медведя в одной берлоге? Беда будет. Я, конечно, могу его в свой дом за городом отвезти, но что он там один станет делать? Тут он хоть как-то к работе приставлен, а там и вовсе тоска зеленая. Тем более, что там еще и домовой ко мне не очень расположен.

– Пропадет Афанасий здесь, – прогудел Хозяин. – Не дело нечисти среди нежити жить. Мы хоть и одного корня, но по-разному мир понимаем.

Мне очень хотелось оказать услугу этому существу. И в благодарность за врученный мне бесценный дар, и за то, что раньше он для меня сделал. Да и Афанасия мне стало жалко. Но при этом я прекрасно понимал, что второй слуга мне никак не нужен. Родька не даст ему жизни, это точно. Он Маринку-то терпеть не может, и далеко не потому, что та достаточно бесцеремонна и творит, что ей в голову взбредет. Это все отмазки. Ему не нравится то, что она способна оказывать на меня влияние и заставлять делать то, что нужно ей.

Я ведь почитал о сущностях вроде Родьки и Афони – что-то нашел в сети, что-то в своей книге. Они на самом деле самые верные и преданные слуги, и служат не за честь, а за совесть. Но при этом жуткие собственники и не терпят, когда их хозяин поступает так, как он сам того не хочет. Не они не хотят, а он сам не хочет, вот какая тонкость. Они – не люди, им неведомы слова «планирование» и «разумный компромисс», зато эти существа очень тонко чувствуют душевное состояние своего патрона. И наше «не хочу» они воспринимают как собственную обиду, то есть тому, кто ее нанес, на их хорошее отношение рассчитывать более не приходится.

Маринка же всегда ставит меня перед выбором между «не хочу» и «иди ты к лешему». Само собой, Родька ее терпеть не может.

Зато с фотографии Светки, той, которая стоит в книжном шкафу, и которую я все никак не выкину, он каждый день стирает пыль. Все хочу спросить – почему? Что он такого чует, чего я сам не знаю?

А тут я еще одного его соплеменника припру. Бррр… Ведь и вправду до смертоубийства дело дойти может.

Но при этом жалко его. Не ровен час, и впрямь сопьется.

Да и еще кое-что есть, уже для личного пользования.

Этот Афанасий долго состоял при ведьмаках, которые, похоже, немало знали о «той стороне». Так сказать – о темной стороне Силы. Не может такого быть, чтобы он чего-то не видел, чего-то не слышал. И не мог бы рассказать тому, кто отнесся к нему с добром.

– Ведьмак, ты еще здесь, со мной? – полюбопытствовал Хозяин кладбища.

– Не могу к себе его взять, – твердо заявил я. – Не потому, что не хочу, а просто по жизни не получится. Но могу посодействовать на предмет пристроить его в хорошие руки.

– Слушай, он не бродячая собака, – недовольно произнес повелитель мертвых. – Мне не просто его пристроить надо, чтобы у него где-то там была плошка с кашей.

– Это понятно, – с достоинством ответил я. – Потому не к подруге на постой собираюсь его определить. Есть у меня кое-какие мысли. Если получится – приду, его заберу.

Вообще-то мыслей было даже две, и обе неплохие.

– Только не тяни, – Хозяин перестал маскироваться под доброго дядюшку, и в его голосе появились знакомые приказные нотки. – Еще раз повторю – нечего ему тут делать.

Нечего, нечего, но ведь не выгнал же до сих пор? Значит, есть что-то доброе под этим черным балахоном?

– Сказал же, – передернул плечами я. – Как только что-то станет понятно, сразу приеду.

– С этим все. – Хозяин кладбища встал с надгробия. – И еще одно дело у меня к тебе есть, ведьмак. Необычное.

Если бы я мог предположить, что этот представитель Ночи может смущаться, то сейчас решил бы, что именно это и происходит. Я не силен во многих вещах, но интонации считываю «на раз», это профессиональное.

– Ты понимаешь, тут ко мне на кладбище стали то и дело таскаться эти… – Хозяин посопел. – Ну ящик такой, по нему картинки показывают, как раньше в синематографе. Только тогда люди в специальные заведения ходили, а теперь по домам сидят. Да как его, все время забываю?!

– Телевидение? – предположил я.

– Вот-вот, – обрадовался Хозяин. – Взяли моду приезжать вечером целой оравой и галдеть. Добро бы чего путное – так нет! Шляются по всему погосту, кричат, новые могилы копают. Зачем-то пустой гроб в одну положили и каменюку на нее поставили. И главное – как дома себя чувствуют. Сидят тут, едят, пьют, шутки шутят. Нет, у меня и раньше всякое случалось. То дьяволопоклонники припрутся, то еще кто, но с ними-то все понятно было. А с этими вообще ничего не ясно. Мне новенькие объяснили, что они про колдунов и ведьм делают какое-то… Как же это слово-то…

– Шоу, – сдерживая улыбку, подсказал я.

Мне уже было понятно, о чем идет речь. Нет, ну вот ведь странная судьба, а? Надо же, чтобы «Магическое противостояние» снимали именно на этом кладбище. Их же в Москве десятки, но нет, редакторы программы выбрали именно это.

Так сказать – рояль в кладбищенских кустах.

– Именно. – Хозяин несколько раз прошелся вокруг меня, явно в расстроенных чувствах. – Я бы, конечно, мог их отсюда вытурить в один миг, сил мне на десять таких компаний хватит. Да я так и собрался было поступить, но потом подумал и не стал этого делать.

– Отчего? – с интересом спросил я.

– Подумал, что вреда от этого будет больше, чем пользы, – помолчав, ответил Хозяин. – Эти-то, они ведь лезут туда, куда не следует живым людям ступать, понимаешь? Я это сразу понял, как только они в самый первый раз ко мне пожаловали. И если я дам им знак, что здесь есть некто, кто напрямую с той стороной связан, они отсюда вовсе не уберутся. Среди них есть такие, кто ради своего успеха на моем кладбище все трупами усеет, лишь бы все по их вышло. Да и не хочу я никчемушную кровь здесь проливать. Не к добру это. Одно дело матерого вражину прикопать, вроде того твоего соплеменника, другое – этих дурачков убивать. Ох, Александр, видел бы ты их! Все какие-то чудные, одеты не пойми как, иные и вовсе непонятно кто такие – то ли мужики, то ли девки. А в последний раз таких приволокли, что вовсе хоть стой, хоть падай. Один весь белилами вымазан, другой с дудками на боку, третий вовсе с голым задом. Не поверишь – я даже растерялся сначала. Но делать-то что-то надо? Вот и скажи мне – что именно?

– Даже не знаю, – развел руками я. – Это телевизионщики, они хуже чумы. Для них закон не писан, понимаете? Как бы так объяснить… Про инквизиторов знаете?

– Тех, что народ в Европах жгли? – уточнил Хозяин. – Читал.

– Эти хуже, – подытожил я. – Намного.

– Значит, все-таки придется убивать, – опечалился Костяной царь. – Не хотел ведь. Знаешь, я даже запретил своим в них подселяться, от греха. Думал, что раз, другой – и уйдут они.

– По идее – уйдут, – обнадежил его я. – У них шоу к концу идет, да и осень на носу, так что уйдут. Может, и вовсе уже в этом году не приедут.

– Да как же, – топнул ногой Хозяин. – Сам слышал – на следующей неделе пожалуют опять. Будут могилу какого-то насильника искать. Ненастоящую, правда, без тела. Я же тебе говорил – ее уже выкопали на южной территории, рядом с оградой. И старый камень на нее установили.

Вот так и узнаешь кухню телешоу. Стоп!

– А покажете мне это место? – попросил я его.

– Тебе зачем? – осведомился Хозяин.

– Есть у меня одна идейка, – потер руки я. – Авось сработает. На когда они съемки назначили? Ну фальшивую могилу в какой день искать будут?

– Со среды на четверг, – произнес Костяной царь.

– Если выгорит – в среду подъеду, – пообещал я. – Но на липовое захоронение прямо сейчас гляну.

– Ну глянь, – одобрительно качнулся капюшон. – Знаешь, мне просто очень убивать не хочется. Это ведь проще всего – пяток сердец раздавить, да и все. Но и так в этом году тут крови много пролилось. Ни к чему это. Души, те, что не ушли после смерти с земли, они ведь сюда присланы чтобы успокоение получить. Ну или воздаяние, тут кому что. А от крови они дуреть начинают. Они ведь их чуют, смерти чужие.

– Если что – пособите мне? – уточнил я. – Ну ветром холодным обдать ноги, деревом поскрипеть или чего похлеще учудить?

– Годы мои не те, деревами скрипеть, – филином ухнул Хозяин. – Но понимаю, что не тебе это надо, а мне. Пособлю уж. Но вообще, я в печали. Вот что все на мое кладбище валится, а? Ритуалы ведьмачьи – у меня. Строительство под боком – тоже у меня. Теперь это… Как его… Но тоже здесь, у меня! Других погостов нет, что ли? Есть же «Николка», «Лианозовка», «Ваганьково» наконец! Что все ко мне-то лезут?

– Может, потому что МКАД рядом? – предположил я. – Чего тут до съезда, всего ничего.

– Кто рядом? – уставился на меня капюшон. – Не понимаю тебя, не знаю я этих слов.

– Разберемся, – подытожил я. – Ладно, пойду, наверное. Сейчас такси вызову, могилку гляну, и пойду.

Если честно, я изрядно подзамерз, да к тому же опять начал потихоньку накрапывать дождь. Потихоньку-потихоньку, а через полчаса я весь мокрый буду. Не хватало еще мне простыть.

– Вот он тебя и отведет, – показал Хозяин на Афанасия, который выполнил приказ и возвращался к нам доложить об этом. – Я же говорю – расторопный.

– Это да, – согласился я. – Блин, а как я с территории-то выйду? Там же закрыли все уже, наверное, до утра?

– Обязательно закрыли, – подтвердил Костяной царь. – Порядок должен быть. Но ты не переживай, там лаз один есть, через него выберешься наружу.

– Накормил, – сопя, сообщил нам Афоня, а после икнул. – Все сожрали, проглоты такие. Куда только в них лезет!

– Опять выпил, – печально констатировал Хозяин кладбища. – Когда успел? Александр, давай, пристраивай его побыстрее.

Афанасий перевел взгляд на меня, в его единственном глазу появилась надежда.

– Я к вам? – обрадованно спросил меня он.

– Не совсем, – уклончиво ответил я. – Но ты попадешь в хорошие руки. Только пить завязывай, там это не принято. Я за тебя поручусь, но и ты меня не подведи.

Афанасий с готовностью кивнул.

– Покажи Александру дорогу к новой могиле, – приказал ему Хозяин кладбища. – А потом лаз в заборе, тот, что ближе к южному входу. Прощай, ведьмак.

– Прощайте, – сказал я, доставая смартфон. – До среды. Непременно приду на поиски могилы посмотреть.

Костяной царь недовольно засопел, но промолчал.

Я последовал за Афоней, который шустро побежал по дорожке, ведущей с холма, причем на ходу сразу же начал искать в смартфоне номер фирмы по вызову такси.

– Ведьмак, – остановил меня голос Хозяина кладбища. – Я тут подумал… Лучше тебе это все-таки сказать.

– Что именно? – насторожился я, нажимая «Сброс».

– Они все там комедианты, – гулко и громко произнес Костяной царь. – Ну эти, ряженые колдуны и ведьмы. Все, кроме одного.