— Лес! Мой, лес… Старый, добрый кормилец. Чаща, пуща… Благодать! — нараспев, думал новый собственник небольших и малых лесных угодий.
— Вот, эти палки и елки… — мои!
— Вон, птица пролетела… — тоже моя!
— Ой, блин! Больно-то как! — Путешественник запнулся об сучкастую корягу. Несколько раз почесал ушибленное место. — А, вот, эта, фиговина явно не из моего леса!
— Враги, наверное, по дороге, намусорили… Добрые люди или друзья до этого бы не додумались!
Рязанцев, как Морозко, из известной сказки, не спеша инспектировал свои новые владения.
Со стороны он был похож на доброго волшебника, который разговаривал с деревьями, здоровался с пенёчками и бережно, что-то бормоча, обходил муравейники.
— Так, а это, что? — остановился он на небольшой лужайке.
— Гриб…
— На дорожке лежит. Хороший, крупный… Боровик, — Алексей нагнулся и подобрал лесное творение.
— Сорвали с корнем… А почему не забрали?… Непорядок!
— Вот, еще один…
— А, здесь, — целая полянка… — Рязанцев сердечно засыпал листьями лесное богатство.
— Ветка поломана? Еще одна…
— Трава примята…
— Наверно, ветер?
— Нет, это человек. Хворост собирал.
— А это, что? — следопыт прищурился, а потом огляделся по сторонам.
— Кострище… Свежее…
— Похлебку варили.
— Долго были… Много людей…
— Следы крови на остатках верёвок… Кого-то пытали, — Добрый лесовик мгновенно превратился в злого лесничего.
Крутанул над головой огнестрельной дубиной, он, как шестом, совершил несколько показательных вращений. В конце, завершая упражнение, прижал ружьё под мышкой, готовый нанести разящий удар.
— Так! Я не понял? — резко выдохнул «лесной кунг-фуист».
— Это мой лес? Или…. чужой проходной двор?
— И, вообще, что происходит? Почему, тут, шастают, все, кому не лень?
Ощущение, что за мной наблюдают, появилось не сразу.
Оно возникло после того, как, я, громко, на всю Ивановскую, запел песню.
— Нет, сначала, я, пять или семь раз громко крикнул, а уже потом, — запел, — творчески уточнил мой внутренний летописец. — Нужно же было слушателям объявить автора и исполнителя уникального творчества, дающего сольный концерт.
Чувство опасности усилилось до трех человек, когда Алексей от эстрадной самодеятельности перешел к футбольным кричалкам и речевкам.
А потом, просто закипело, умножившись до группы, когда творческая личность подошла к озеру и начала громко комментировать блестевших в воде карасей.
— Да, рыбы в лесном озере… много! Очень… много, — громко рассуждал путешественник, сжимая и разжимая кулаки, готовясь применить их по назначению.
Здоровенное ружьё было отброшено в сторону. Наживка, в виде молодого белобрысого парня, с идиотской улыбкой, была подготовлена для поимки крупного многочисленного улова.
— Эх, на рыбалку бы сходить! — совершенно не к месту лезли в голову непонятные идеи.
— Погода-то, какая! Только с удочкой или спиннингом сидеть…
— Так, нет же! Угораздило в рыбный день — на охоту упереться!
За ним следили.
— Вон…. из тех кустов. Из-за, того, пригорка и… пожалуй, с той, березы.
Постепенно наблюдатели перестали прятаться и потихоньку начали подкрадываться к его персоне. Вот, они уже спокойно, не таясь, направляются к ничего, не подозревающему любителю дикой природы.
Вдали послышался лай собак, ржание и топот коней. Окружавшие Алексея люди остановились, прислушались, а затем испуганно скрылись в ближайших кустах.
— Задери, их, за ногу!.. Этих, дачников с их шашлыками, — Раздраженно выругался охотник и гневно сплюнул.
— Вечно шарахаются по кустам! Непонятно зачем? Драйв какой-то ищут…
— Им, что, больше мест, для пикника нету?
— Такой улов испортили! — рыболов — спортсмен с досады развел руками.
— Килограмм на восемьсот, могло потянуть…
— Не меньше! — авторитетно поддержали его в голове.
— Так, гости дорогие! Сейчас, я, вам, покажу, кузькину мать…
* * *
На дикий пляж лесного озера выехала большая группа всадников. Лошади постепенно начали заполнять пространство перед путешественником, оттесняя его к воде.
Многие из наездников были в боевых доспехах, с оружием и щитами. Следом за ними из леса на берег стали выходить крестьяне с рогатинами и палками. Люди молча, окружали Рязанцева.
Стараясь, защитится от напирающих со всех сторон незнакомцев, Алексей схватил с земли ружьё и отступил на несколько шагов в воду.
Из-за спин вооруженных людей появился высокий мужчина на крупном жеребце. Одет он был в дорогой, расшитым золотом кафтан, яркие красные сапоги, обшитую соболем шапку. Особо бросалась в глаза яркая, огненная борода.
— Ты, кто? И, что делаешь на чужой земле? — резко обратился незнакомец, внимательно осматривая странника и его большое ружье.
— Я, Воронцов, Алексей Петрович! И, это, моя земля, — возмущенно ответил новоиспеченный хозяин угодий.
— А, почему, один? — пристав на стременах, суровый гость оглянулся по сторонам. — Холопов не нажил или казна маловата?
— Охочусь я, так! По-своему! Вот, устал бегать по лесу, подошел к воде… Решил отдохнуть, — произнес охотник, тяжело опираясь на ружье.
— Людишки, мои, там, — Рязанцев показал рукой, в сторону неизвестного наблюдателя, сидевшего на высокой березе.
— Они, по всему лесу разошлись. Зверя, птицу с высоты высматривают. Сигналы тайные подают. Все при деле. Если, что, то стреляют без предупреждения.
Приезжие настороженно стали осматриваться по сторонам, выискивая спрятавшихся на деревьях наблюдателей. За спиной бородатого гостя возник недовольный ропот прислуги.
— И, вообще, тактика у меня такая, — Рязанцев крутанув ружье, деловито забросил его за спину.
— Сперва, разведка, затем долгий анализ с выбором крупной добычи и только потом охота!
— Мелочи, всякой, мне не надо! К вечеру, думаю, возов пять, зверья настреляю, — по-деловому отчитывался новатор.
— А, вот…. Вы, что делаете, на моей, земле? — строгий хозяин добавил, металла в тембр голоса.
— Когда, я, был в разрядном приказе, то, мне…. думный дьяк… ничего про…
— Так, ты, сосед наш новый…. - перебил Рязанцева незнакомец. Его глаза хитро, как у кота, прищурились, и на лице появилась доброжелательная улыбка.
— Видали, каков… сын, Петра Воронцова! — развел руки собеседник, обернувшись к своим спутникам.
— А похож-то как! Одно лицо… Вылитый отец, в молодости!
— Ну, прости, не признал сразу… Богатым будешь! — снова привстал на стременах, а потом опустился в седло неизвестный.
— Я, Киреев Григорий Иванович, — глаза человека стали добрыми, а голос мягкий и напевный.
— Что же, ты, друг ситцевый, сразу-то не сказал, про себя? Почему не известил о приезде? Не ждал я тебя, не гадал здесь встретить! — наездник подъехал к Рязанцеву почти вплотную.
— Верно, говоришь… Земля-то, — твоя! А, вот, озеро, — мое. Так, что, ты, стоишь на моей территории, — внезапно весело рассмеялся собеседник. — Без спроса залез! Без разрешения!
— Какое озеро? Без чьего разрешения? — делая вид, что ничего не понимает, растерянно стал отнекиваться Алексей.
— Слушай, сосед! А, может, помиримся? Заодно и познакомимся? — произнес новоявленный приятель, слезая с лошади.
— Ну-у-у, не знаю, — протянул Алексей. — У меня обед скоро. Тем более, режим питания, на охоте… нарушить, нельзя! У, меня, все четко, по учебникам и справочникам! Европейская система поведения. И, обед, там, строго по расписанию.
— Это хорошо…. что обед! Повезло нам! — Киреев оглядел пустую поляну и отсутствие, каких либо припасов у путника.
— Правда? А, в чем, мне повезло?… — ничего не понимая, произнес странник.
— Давай, мы, с тобой, мой новый друг, перекусим! Ты, мне, про охоту, расскажешь, — хитро начал юлить рыжий «товарищ». — Мне, твой способ, так, понравился! Особенно это… как её… Пей…скорей…ская система!
— Тогда угощай, — на лице путешественника появилась выражение самой «простоты и доверчивости». — А, за щедрым угощением, я, про, что угодно расскажу… Это, мы любим!
* * *
Спустя небольшое время, на берегу безымянного озера, сидели и душевно общались два «старых» приятеля.
Один из друзей, возможно из-за неумения пить, а может по молодости, не ведая, что творит, — был абсолютно пьян. Второй, дабы не обидеть первого, делал вид, что пьян еще больше. Дойти до такого состояния каждого из двух проходимцев заставили свои интересы.
— Так, ты, говоришь, что серьезный охотник? Да еще и с большим опытом? — бородатый, выразительно посмотрел на собеседника и снова разлил вино по сосудам.
— А, то! — молодой рассказчик, выпив спиртное, оторвал рассеянный взгляд от пустого дна кубка. — Мы, новгородцы, с детства, — все бывалые войны и знатные бойцы… У, нас, пока зверя голыми руками не завалишь — оружие носить не разрешат. Да, что, там, оружие — ножик заточить не дадут!
— Ого!.. — оторопело промолвил собеседник. — Эко же, у вас, суровые нравы! Не зря говорят, что ваших дружинников викинги бояться. Ну, а шведы или ливонцы, вообще, Новгород стороной обходят.
— Да, чего там, оружие! — закусывая хрустящей куриной ножкой, продолжал гордо хвастаться странник. — Здороваться с тобой не будут, пока первый трофей не принесешь… И по фамилии нигде не представят… А, про дворянство? Я вообще, молчу! Вот, и приходиться, с малолетства… Почти с пеленок! Ни свет, ни заря, добывать какое-нибудь чудище. Доказывать всем, что относишься к своему роду по праву. Иначе засмеют… или с безымянными отправят в песочницу играться.
— Вот, это, я понимаю, воспитание воинов! Вот, она, суровая школа жизни! Не то, что у нас! За мамками, да за няньками — недоросли растут. Коня запрячь бояться, — глубоко вздохнув, снова разлил вино рыжий друг.
— А, если, подвиг в бою совершишь — то прозвище красивое дадут! — уже не останавливаясь соловьем, пел ветеран военных действий.
Да, ты, что? — недоверчиво икнул Киреев. Вот, это, правильно!
— Да! Вот, например… Я, — «Зоркое Око», — Рязанцев прицелившись, кинул обглоданную косточку в березовый ствол вблизи стоявшего дерева.
Кость, удачно миновав березку, улетела в лес.
— Ты, что, не веришь! — приподнялся с места правдивый рассказчик.
— Верю… Тебе, верю… — рыжий товарищ попытался посадить Рязанцева на место.
— Не веришь, мне, — «Орлиному Глазу», — правдивый охотник начал водить головой в поисках чего-нибудь такого, чтобы доказать, что он лучший стрелок в далёких северных краях. В глазах, у Чингачгука, от принятого спиртного, началось двоиться, а потом и троится изображение предметов.
— Я… Сейчас, тебе, докажу… Спорим, что попаду… Вон, в ту… В тех, птиц… Из своего… оружия. Так, какое из них выбрать?
— Возьми, то, что посередине, — дал дельный совет абсолютно трезвый напарник.
— Вот, на, что спорим? — с трудом оперся на крепостную аркебузу Алексей.
— Да, ты, пьян! — помотав головой, воскликнул его бородатый оппонент.
— Ни в одном глазу! — предметы уже не множились, а медленно качались перед глазами юного задаваки. — Я, в таком состоянии, еще лучше стреляю… Один раз, вообще, с завязанными глазами, на спор, из-за спины попал.
— Хоть, я, и не люблю спорить… Но, ты, мне… Как, тебя зовут, говоришь?.. Друг! Да! Ты, мне, друг, нравишься! А, твои, правдивые рассказы, сразу вызвали к тебе доверие и уважение… Давай, на десять гривен! — хитро прищурившись, вмиг протрезвел Григорий Иванович.
— А чего на десять? Даю двадцать! Искусство, требует вознаграждения. Не буду я порох тратить попусту. И, деньги лишними не будут, — перебираясь ползком к краю поляны, принял пари «настоящий охотник».
— Хорошо, согласен, — потер руки, добившись своего «Добрый человек».
В лесу раздался выстрел, из положения, лёжа… на боку.
Ворона, от громкого звука, взлетела с ветки и улетела каркая, насмехаясь над «чудо — охотником».
— Так! Это, не считается… — донеслось откуда-то из под ружья.
— Просто, я, не с того места, стрелял.
— Не пристреляно оно!
— Да, и аура, здесь, не охотничья!
— И, пахнет чем-то… — недовольный спорщик, с трудом поднялся с земли.
— Предлагаю, другое! Кто больше, в течение часа, дичи настреляет — тот лучший охотник!
— Я всем докажу, что, я, не пустомеля!
— Уговорил! Только, помни, ты, уже двадцать гривен, должен! — потирая руки, радостно воскликнул Киреев.
— Мы! Воронцовы! От своих, слов, никогда, не отказывались! Долг, превыше всего! На, что спорим? — «точный глаз» посмотрел в большоё дуло аркебузы, пытаясь понять, не засорилось ли оно.
— Предлагаю на твое ружье и ещё… на тридцать гривен, — нехотя, с сожалением произнес «Самый рыжий и честный» из соседей.
Где-то, далеко, от ветра, зашумела листва на деревьях. Алексей прислушался. Взял паузу.
— Подожди… Мне, отыграться надо. Давай, на сорок… Нет, на пятьдесят, — парировал он, и уселся на траву.
— Эх, на, что не пойдешь, чтобы поддержать хорошую беседу. Ладно! По рукам! — неожиданно быстро согласился закадычный приятель. Улыбаясь, своим мыслям, он поднялся с земли и подошел к своей лошади. — Вечером встречаемся, здесь же. Кто больше настреляет, тот и победил, — вскочив в седло, произнес он. — До, встречи! И, пусть тебе повезет.
В отведенное для спора время охота у Рязанцева не пришла. Эта, своенравная дама просто не явилась на зов, когда он её так ждал.
Рассудив, что после доброго обеда, полагается поспать, Алексей улегся под елью и задремал. Потом просто полежал на траве. Затем искупался в теплом, лесном озере. Далее погулял по окраинам. Покидал камешки вводу. И к заходу солнца наконец-то дождался противника.
— На… Забирай…
— У, меня, дома, еще, таких, — три… или пять, есть… Я не помню, — шмыгая от обиды носом, чуть не плача, произнес Алексей, отдавая ружье.
— Просто, сегодня, не мой день!
— У всех, великих охотников, бывает такое.
— Видно, слуги, оружие не почистили. Или, не из тех ворот, в лес, пошел.
— А, может, слово заветное забыл, — раздосадовано оправдывался молодой хвастун.
— Чувствую, ты, недоволен, — снова, закинул удочку рыжий благодетель. — Вижу, не привык уступать!
— Никогда! У нашей семьи, есть секретный способ ночной охоты! А, я, лучший, среди всех! Ах, если бы я мог, отыграться?
— Хорошо! Продолжим наше пари, — бородатый шулер слез с лошади.
— На, что спорим? На пятьдесят гривен? На сто… На двести? — с горящими глазами Рязанцев пытался заинтриговать значительной суммой Киреева.
— Нет! На деньги не интересно… Давай на землю! — внезапно выпалил рыжий катала. — Я, как раз, дьяка привез. Вон, Артюшин с Самсоновым — свидетелями будут. Бумаги подпишем… А, потом, и на охоту… Докажи, что новгородцы за словом в карман не лезут…
— И докажу, — широко раскрыв глаза, Алексей с удивлением, посмотрел на собеседника. Он явно не ожидал такого поворота событий. — На, что спорим?
— Ты, на лес…. я, на ОЗЕРО, — значительно предложил рыжий плут.
— А, зачем мне озеро? В лесу хоть зверья много… Грибы, ягоды, дрова. А в этом болоте — ничего нет! Оно, мне, не надо, — решительно не соглашался молодой повеса.
— Предлагаю свой лес с этой стороны берега, на твою чащу с другой стороны. Это будет равноценно. Ну, а озеро…. раз оно никому не нужно, пусть достанется победителю! Согласен?
Хм… хм… — кусая губы, что-то долго обдумывал Киреев.
— Знаешь, что! Забирай деньги! А, я, пошел домой, — решительно поднялся с земли Рязанцев.
— Хм….. Ладно, моя вотчина, что хочу — то и делаю… Давай! Подписываем бумаги, и пошли на охоту… Побеждает, тот, кто к утру принесет больше дичи!
Уладив все спорные моменты, соседи разошлись в разные стороны. И, каждый, довольный тем, что обманул другого, пошел своей дорогой. Один со свитой напролом в темный лес… А, второй, к себе домой, в свое время, за всякими приспособлениями для ночного промысла.
— Ну, что? — Рязанцев открыл несгораемый шкаф и молча водил взглядом по большому количеству оружия.
— Думаю, для победы, будет достаточно карабина «Вепрь» с хорошей оптикой, коллиматором и лазерным целеуказателем и еще…. пожалуй, возьму очки ночного видения, — в голове путешественника уже шёл подбор специальных средств для удачной охоты.
— А может быть, что-нибудь из импортного подберем… — предложил внутренний голос.
— Даже не знаю? Чтобы, этакое, взять?
Странник совершил круг по комнате. Задумался.
— А вдруг, такое преимущество, не справедливо, по отношению к противнику? — внезапно, спросил он у самого себя.
— … Сам виноват! Нечего спорить на чужие земли… Да, и озеро, мне, пригодиться.
Ночь для путешественника во времени предстояла веселая. Что-что, а опыта ночных походов, у него было предостаточно. Открыв портал, Рязанцев вышел в лес. И, мадам удача, скромно опустив глаза, пошла за ним следом, исполняя все его желания.