Возвращаясь из леса по ухабистой болотистой дороге, Журавлёв увидел застрявшую чёрного цвета Волгу – ГАЗ 24 и копошащихся возле неё незнакомцев. Остановившись, егерь озабоченно покачал головой. К нему подошёл высокий полный мужчина, сытое лицо казалось опухшим, тонкие губы женского рта плотно сжаты. Толстый радостно заговорил:

– Слава Аллаху! Человека на помощь прислал. Уважаемый, помоги машину вытащить, Шайтан с пути сбил. Приехали грибы собрать, поохотится мал-мал и вот – результат.

Упоминание про охоту Журавлёва насторожило, он сказал:

– Но, чтобы здесь охотится, надо иметь разрешение. Я егерь Журавлёв, у вас есть документы? – попросил Семён.

Незнакомец обернулся и приказал:

– Эй, Ямиль, брось лопату, там, в сумке документы, тащи сюда!

– Сейчас, Марат Гайнулович, я мигом.

И вот перед глазами егеря разрешение на право хранения и ношения оружия, выданное Миниханову Марату Гайнуловичу; охотничий билет и путевка на право добычи уток, рябчика, тетерева. Путёвку для охоты выдал директор охотхозяйства Приваловв Анатолий Петрович, то есть прямой начальник егеря Журавлёва.

– Вы знакомы с моим директором? – улыбнулся Семён, глядя Миниханову в глаза.

– Мы друзья, когда-то вместе служили на восточной границе, давай, уважаемый – выручай!

Волгу тросом подцепили к Уазику и общими усилиями вытащили из грязи.

– Слава Аллаху, выбрались из плена, чтобы мы без тебя делали? – Миниханов благодарно пожимал руку Журавлёву, – не думал, что тебя здесь встречу. Твой директор послал меня за грибами к тебе, но вчера вечером тебя не нашли.

– Дело в том, что я в лесу ночевал, – как бы оправдываясь, сообщил Журавлёв, но Миниханов его уже не слышал и, прибавив голосу, скомандовал:

– Ямиль, неси сюда, что Аллах послал.

– Сейчас принесу, я мигом, Марат Гайнулович!

И вот на капоте машины появились: коньяк, конская копчёная колбаса, фрукты, хлеб и прочие деликатесы. Хлебосольный Марат Гайнулович наполняет рюмки золотистой жидкостью, произносит заздравные тосты. Егерь пить не отказывается, почему бы не выпить после трудной ночи и за знакомство с друзьями шефа, и гаишники в лесу не мельтешат; к тому же у Журавлёва сам начальник ГАИ друг – Туркин Аркадий Иванович, обещался приехать на охоту, за грибочками, за ягодками, на мху поваляться – весёлый он человек.

Встреченные в лесу гости, заполнив все корзины и бумажные ящики, удачно поохотившись, донельзя довольные, укатили домой. Но утром следующего выходного снова приехали и заночевали в доме егеря. За ужином Марат Гайнулович, изрядно приняв на грудь, признался, что здешние места богаты и дичью, и грибами, и вообще природой с чистым воздухом, и он хотел бы купить в посёлке домик для отдыха.

Утром, выйдя во двор к своей машине, к Миниханову неожиданно подошёл Абрам Денежкин:

– С добрым утром, простите, не удержался полюбопытствовать – кто к нам прибыл, всё же чёрная Волга предполагает статус почтенного человека. Я майор ФСБ в отставке Денежкин, чувствую людей по внешним признакам: будем знакомы.

Миниханов выпрямился и, протянув руку, представился:

– Марат Гайнулович Миниханов: предприниматель, директор фирмы, приехал к вам в посёлок отдохнуть, походить по лесу.

– Да, места у нас богатые, – похвалялся Денежкин, – я тоже отдыхаю, городская жизнь утомляет. Живу здесь с женой и тёщей, правда, старушка отдельно живёт, но оно и к лучшему – меньше упрёков. С женой ходим по лесу, раньше ездили за ягодами на грузовичке ГАЗ-52, но от старости тот развалился, пришлось отправить на металлолом. Теперь, вот, пешком добываем себе лесные деликатесы. На рыбалку ходим, правда, рыба не ахти какая, но если запустить карпа, можно обзолотиться от продажи; озеро от моего дома в нескольких шагах, всё на виду. В общем, и жизнь хороша, и жить хорошо!

Миниханов, округлив опухшие глаза, внимательно слушал подошедшего Абрама, и задал вопрос:

– Здесь можно купить дом?

– Я могу продать дом, – предложил Денежкин, – но сами понимаете, жильё потребует ремонта.

– Понимаю, будем ремонтировать, пришлю людей, материал. Покажи, уважаемый, дом сейчас же!

– Хорошо, поедем, покажу, – согласился Абрам.

Ремонт начался. Миниханов пригнал грузовики гружённые кирпичём, для замены старой печи, шифером на ремонт крыши и досками. В доме заменили обои, покрасили полы. Завезли новую мебель, кровати и диваны, цветной телевизор.

Абрам из кожи лез, чтобы угодить богатому поселенцу, которому невдомёк, что его развели, что дом принадлежит лесничеству. Однако Миниханов в лице Денежкина нашёл верного человека и определил его и сторожем, и уборщиком, оформив сотрудником своей фирмы. Денежкину крупно повезло, появилась работа у богатого и щедрого. Вовремя подсуетившись своим красноречием, Абрам обеспечил себе сытую жизнь под «крылом» олигарха.

В дом стали приезжать состоятельные «новые русские» обоего пола, где женскую половину чаще составляли молодые «тёлки», желавшие развлечься на чужой стороне. После пьянки – ближе к ночи, здесь, на кроватях и диванах, между приезжими дамами и джентльменами начиналась дружба организмами, затихающая к утру.

Как радостно и приятно бывает Абраму и Марьяне после отъезда гостей убирать со стола остатки богатой еды. Не надо в магазине покупать колбасу, дорогие конфеты, фрукты и другие деликатесы, которые не всем доступны.

Как-то, вытирая пол под кроватью, Марьяна нашла резиновые шарики и, держа в руке и показывая Абраму, поделилась мнением.

– Смотри – ка, чего нашла, гости по ночам шарики, что ли надувают?

Абрам повертел пальцем у виска.

– Надувают, надувают, – дура! Выбрось это во двор и руками такие штучки не трогай! – А успокоившись, добавил. – Видишь, сколько добра на столе, как я вовремя подсуетился, этот мини-Хан оказался полезным господином для жизни.

В следующий раз Денежкину привезли тракторсамоходное шасси, отчего он был безумно рад. Теперь он мог ехать куда угодно и возить что угодно: металлолом, дрова, ездить за ягодами и грибами. И катаясь по посёлку, так, чтобы его видели, как бы невзначай, нажимал кнопку сигнала. Хвалясь перед пацанами-помощниками, говорил:

– Что на своём Уазике увезёт Сёмка Журавлёв – да ни хрена, не увезёт, а у меня трактор.

Однако, Миниханов обязал своего сотрудника заготовлять грибы и ягоды, а летом банные веники, для нужд городских бань. На все эти заготовки он оставлял Абраму деньги для рабочих, которых они не получали. Денежкин рассчитывался с помощниками, выдавая им норму хлеба, водки и курева.

Осенней порой, собрав помощников и усадив в кузове трактора, Абрам повёз их на болото за красной клюквой. Подзаработать на ягодах решили: братья Пироговы, братья Моховы, Саня Денцев, Олег Веселов – «кафтан». Этот ягодник одет в телогрейку и брезентовый плащ на случай дождя, на ногах высокие болотные сапоги; за плечами мешок с лямками, в пластмассовом ведёрке краюха хлеба, полтарашка колодезной воды, да спичечный коробок соли.

День угасал. Солнце уже коснулось верхушек леса, по мшистому болоту от одиноких стволов сосен пролегли серые тени, всё явственнее ощущается холодок. Сборщики ягод, не выпуская изо рта своих дымных сосок, часто курят, продолжая выбирать из мха свою добычу-клюкву.

Санька Денцев, устало выпрямив спину и отряхнув мусор с мокрых колен, озвучил предложение:

– Наверное, на сегодня хватит, пора домой!

– Собирай-ко, собирай: пока видно! – покосился Абрам.

– Жрать охота! – поддержали братья Мишка с Димкой.

– Конечно, пора домой, – пробормотал «кафтан», скручивая голенища сапог.

– Ну, как хотите, я хотел, как лучше, – буркнул Денежкин.

Мужики, разглядывая дневную выработку, шутили друг над другом, но, увидев, что у Олега – «кафтана» клюквы почти полный мешок, от зависти примолкли.

Денежкин пытается запустить двигатель трактора, но железный конь, выпуская дым из глушителя, работать не желал. Мужики повылезали из кузова, давая разные советы трактористу. После продолжительных попыток завести двигатель, полностью разрядился аккумулятор.

– Всё, киздец! – воскликнул без всякого энтузиазма Саня Денцев: приехали!

– Как – всё? – заныли братья, – неужели с котомками ночью побредём?.. зачем ты нас завёз в такую даль? Ведь есть болота рядом с посёлком. Но Денежкин их одёрнул.

– Это не вашего ума дело, я хотел, как лучше. На ближних болотах клюкву уже пощипали, а тут её непочатый край – обзолотится можно.

Ягодники тащились с котомками по грязной дороге, натыкаясь на острые ветки и кочки по обочинам дорожной колеи. Абрам задавал вопрос:

– Что теперь делать – то будем?

Сварщик Саня Денцев, как наиболее опытный в делах техники, давал советы:

– Во первых, твою железяку надо притащить в посёлок, во вторых, нужен моторист.

– И кто нам поможет? – озабоченно спрашивал Абрам.

– В посёлке машина и трактор только у егеря, но трактор у него в ремонте и надолго, вот к нему и обращайся, хотя вряд ли согласится тащить по такой дороге Уазиком, порвёт коробку скоростей или сцепление.

Рано утром во дворе Журавлёва залаяли собаки. Семён, выглянув в окно, увидел возле калитки Денежкина, он, заложив руки за спину, топтался на месте. Журавлёв оделся и вышел.

– Здравствуйте, Семён Владимирович, доброго вам утречка, – заискивающе кланялся Абрам, – сердце моё вопиет о помощи несчастному односельчанину.

– Что случилось-то?

– Трактор в лесу остался, надо бы притащить домой, – просит Абрам, со страдальческим выражением лица.

– Где трактор, в каком месте?

– Да недалече, – уверял «металлист», скосив глаза, – возле речки Крутой.

– Вот так недалече?! – присвистнул Семён, – там только лоси да медведи ходят. Для моей машины это грозит основательным ремонтом. Притащить твою технику по такой дороге может лишь мощный трактор.

– Семён Владимирович, миленький, умоляю – помогите, пожалуйста, я оплачу все расходы!

Егерь стоял и думал, что делать. Но так как он был человеком добрым, готовым помочь пострадавшему, тихо сказал:

– Не надо льститься и «выкать» у нас это не принято. Иди, селянин домой, а управлюсь с домашними делами, подъеду.

Сначала Семён подъехал к дому Фоки Букина. Тот не заставил себя долго ждать, быстро сел в машину, поинтересовался:

– Куда едем?

Журавлёв, сморщив физиономию и хохотнув, рассказывал:

– Понимаешь, чуть свет является ко мне этот приезжий «металлист» и просит из лесу притащить его сломавшийся трактор от речки Крутой.

Фока, округлив глаза и, повертев пальцем у виска, воскликнул:

– Такая даль, он – сдурел что ли?.. А что у него с трактором?

– Не заводится. Приехали до места хорошо, а домой ехать так мотор не завёлся. Я думаю, в систему питания попал воздух, вот и вся причина.

– Конечно, – согласился Фока, – ведь ехали лесом, повредили топливную трубку.

– Но в лесу ремонт невозможен, кто знает, что повреждено, – предположил егерь.

– Семён, если ты решил помочь, то снимай с аппаратуры все трубки, всё равно твой трактор в ремонте.

– Что ж, придётся, не бросать же приезжего в беде, – решился Журавлёв.

Приготовив трубки для трактора, Семён с Фокой подъехали к дому Абрама, ожидавшего их на скамеечке возле забора. А дальше началась езда по торфяным колеям с ямами, на которых Денежкин подпрыгивал, стукаясь головой о крышу.

Добравшись до места, Семён с Фокой отыскали причину поломки, заменив трубки, закачали в систему топливо, после чего стальной конь, рыкнув по – звериному и, выплюнув из утробы густой рой солярного дыма, к всеобщей радости, заработал без каприз.

Денежкин тут же вручил мастерам по бутылке водки. Журавлёв, с неодобрением посмотрев на алкоголь, от своей доли отказался, сказав:

– Мне сегодня ехать в Волгино, да наверняка и водка-то палёная, стоит ли рисковать здоровьем, сейчас всякую дрянь продают.

– Это не – дрянь, мне её поставляет мини-Хан.

– Сам-то её пьёшь? – поинтересовался Семён.

– Сам-то я предпочитаю коньяк, коим не обижают.

– Хе-хе, – хохотнул «стакановец», – а у майора ФСБ губа – то не дура. Давай, Семён, я обе возьму, у нас с Дунькой животы не болят.

– Бери, не жалко, – егерь, замерив остаток топлива в своём баке, объявил:

– Надо же, сколько бензину спалили? Вряд ли хватит на обратный путь, ладно, поехали домой.

За всё время езды Журавлёв, поглядывая в зеркало обратного вида, не выпускал из вида трактор и не зря. Денежкин едва добрался до дому на спущенном в дороге колесе. Покрышку и камеру изжевало, придётся выбросить. Диски колес, соединенные болтами, разболтало, придётся всё приваривать сваркой. Сварка есть у егеря и в кузнице лесничества, куда посторонним вход воспрещён.

У тёщи Абрама день рождения, надо бы съездить в магазин за продуктами за 12 вёрст, но трактор сломан, а нанимать чей-то транспорт Денежкину показалось делом невыгодным. Он решил послать в магазин Олега Веселова-«кафтана».

Абрам дал ему денег и список продуктов для праздничного стола, в котором главным ингредиентом выступали – коньяк и копчёная колбаса. «Кафтан» на ногу быстрый и выносливый, что ему 12 вёрст – три часа на всю дорогу, ну минут пятнадцать на очередь в магазине и гонец уже дома.

Олег быстрым шагом двигался в нужном направлении, а Абрам поглядывает на часы. Кажется, время прибытия гонца истекает, Денежкин всё чаще глядит из окна на дорогу, но лимит времени прошёл: что-то случилось! Не выдержав, Абрам оделся и пошёл к посыльному навстречу.

Прошагав по узкой лесной тропинке около часа, миновав бревенчатый переход через речку, Денежкин неожиданно увидел лежавшего на холодной земле посыльного. Абрама охватило волнение, боясь увидеть кровь, он медленно склонился над поверженным, ощупывая пульс на руке. «Кафтан», почувствовав прикосновение, дёрнулся, что-то пробурчав. Денежкин отпрянул, матерясь.

– Так, ты пьян, скотина?!.. Где продукты?.. продукты где?.. Взор Абрама пал на пустую бутылку с коньячной наклейкой, под ногами, подобно осенним листьям, шелестела кожура от колбасы.

Если бы кто знал – как любит Олег то, что нёс в заплечном мешке, как мучит его этот запах копчёности. Едва дойдя до речки, присев на брёвнышко, посыльный, сняв мешок, закурил и, не отрывая взгляда от груза, который нёс на своём горбу. «Кафтан» не выдержал и развязал котомку, взял в руки ароматный круг колбасы и, закрыв глаза, с наслаждением нюхнул. Колбаса жирная, с чесночком. Колдовской аромат ударил в голову, отчего тут же возникла мысль: «Продавцы на весах тоже, ведь, отрезают лишний вес». Олег отрезал тонкую катулечку и положил на язык, чтобы не есть, а просто попробовать, но кусочек совершенно случайно провалился в желудок, пришлось отрезать ещё. Затем, «пробошник» долго приглядывался к горлышку коньяка: «Ну что с того, что из бутылки просочатся наружу несколько капель». Умело распечатав посуду, Олег совершил роковой глоток. Но даже маленькая капля в пустой бочке вызывает звон, «кафтан» вспомнил залихватскую удаль – сытые дни, когда после тайных посещений магазинов был пьян и сыт колбасой.

Отбросив воспоминания, он решительно схватил бутылку за горлышко и большими глотками стал заливать утробный жар, ошкурив ногтями колбасу, торопливо, по-собачьи, глотал её кусками. Напившись и наевшись, Олег, пребывая в радужных снах, был счастлив до первого пинка резинового сапога по пьяной морде. Абрам зверел, у него не укладывалось в голове, что какая-то грязная беспородная собака посмела с его праздничного стола сожрать еду. Он бил эту собаку, не жалея, – по морде, по ребрам, приговаривая: – «Недаром говорят, что старые грехи – фундамент для совершения новых».

В тот день, когда Денежкин выдал мастерам Семёну и Фоке бутылки за содействие по ремонту трактора, был обычным днём. Вечером Букин с Евдокией вместо ужина пили водку, пьяно щурясь в голубой экран телевизора. Лобкова от мужа не отстаёт: ему стакан и ей стакан. Так коротая вечер, обнаружилось, что бутылки опустели. Букин пьян и его Дунька тоже пьяна, но русской душе хочется продолжения застолья. Дуня заплетающимся языком просит мужа:

– Сходи к Абраму, купи ещё бутылочку!

– Не пойду, устал.

– Ну, сходи, да спать будем!

– Ладно, уговорила, давай деньги?

– Пусть запишет!

– Этот еврей в долг не записывает, – не обрадовал Фока.

– Ладно, уж, возьми деньги в тумбочке, на хлеб припасла.

Букин, забыв одеть фуражку, шатаясь, отправился знакомым маршрутом.

Вернулся он в мокрой одежде, вероятно, побывал в объятиях лужи на дороге, про которую в темноте не вспомнил, но бутылку не потерял. Поставив добычу на стол, сняв верхнюю одежду, прикорнул на диване.

Очнулся от боли в шее. В комнатах горел свет.

– Дуня, Дунь? – позвал жену Букин. Но ему никто не ответил, кроме голодного кота с печки. Приподнявшись и скосив глаза на настенные часы, указывающие на два часа ночи, хозяин, покачиваясь, побрёл в переднюю, где на полу обнаружил жену.

– Нашла место на полу, замёрзнешь ведь, иди, ложись под одеяло! – прибавил голосу Фока, – оглохла что ль?

Дуня, с довольным выражением побелевшего лица, лежала не шевелясь. Букин, взяв её за руку и, обнаружив холод её тела, тоже побледнел. Он обхватил жену за щёки, открыл ей глаза, и его затрясло – Дуня была мертва.

Ведь еще вечером она была жива, смеялась, детство вспоминала, пьяных родителей, и вдруг, уже не живая – покойница.

Фока подсунул под голову подушку, накрыл тело одеялом и, одевшись, побежал по лужам к егерю.

Семён услышал громкий лай собак и стук в ворота. Накинув на себя бушлат, вышел во двор.

– Кто стучит? – крикнул он громче собак.

– Семён, это я – Фока, открой, у меня жена умерла!

Журавлёв пустил товарища в дом.

– Рассказывай, что случилось? – потребовал он.

– Всё, нету у меня жены, на полу лежит мертвая!

– Ударил что ли, по пьянке? – возмутился Семён.

– Что ты, не было этого. Выпили мы те две бутылки, которые «металлист» дал, вот Дунька еще просит. Я принёс ещё одну и уснул, а она без меня пила и умерла… Плохо мне, на сердце тяжело, мы хоть не расписанные, но жили, понимали друг друга.

Журавлёв, переживая за товарища, с укором посмотрел в глаза:

– Я тогда не зря сказал, что водка-то палёная, нельзя пить, об этом часто по телевизору говорят, а ты обрадовался!

– Семён, что теперь делать – то?

– В таких случаях сначала вызывают милицию и врача. Надо найти родственников, сообщить о похоронах Евдокии.

Жизнь человеческая похожа на огромную реку, разветвляющуюся на два потока. Один поток несёт всех к успеху, здоровью и счастью. Другой течёт в противоположном направлении и выносит всех к болезням, преждевременной старости, несчастьям и неудачам. Эта река не фантастическая и не искусственная так же, как Волга, но течёт в мозгу человека и состоит не из воды, а из мыслей. Когда-нибудь Земля, сбросив с себя всю накопившуюся грязь, перейдёт в новый мир света, добра и любви. И войдут в этот мир только чистые люди. Люди, не признающие Бога и его заповедей, стали пленниками Антибога, который обольщает людей с помощью чувственных удовольствий, денег, алкогольных напитков, сигарет, наркотиков, секса и других сатанинских удовольствий.

Евдокия никогда не стояла перед иконами, жила в своём замкнутом мирке, поддавшаяся искушению «зелёного змия». Так трагически закончилась её Судьбы дорога, женщины энергичной, работящей и доброжелательной.