Над следующий день Олег и Марта шли по улице наугад, неизвестно куда. Начинал капать дождь. Обезьяны решили зайти в большой дом неподалёку, круглый, с высоким крыльцом. Но заметили потом: его двери охраняет строгая женщина в очках с толстыми выпуклыми стеклами. Проверяет у входящих билеты, совсем как это делали контролёры в вагоне электрички. Строго-строго смотрит сквозь свои стёкла на каждый билет. У этих дверей уже собралась небольшая толпа.

Обезьяны остановились и попытались придумать, как им попасть внутрь. Стояли под дождем и думали, но ничего придумать не могли.

По ступеням стал подниматься и прошёл прямо между Олегом и Мартой какой-то странный человек. Высокий-высокий и худой-худой, с чёрной, остроконечной и кривой бородкой. В чёрном цилиндре и чёрном плаще с блестящей атласной подкладкой, ярко-красного цвета. Прошёл сквозь толпу, и билетёрша никакого билета у него спрашивать не стала. А наоборот заулыбалась и поздоровалась:

— Здравствуйте, господин Чёрный маг! Ну как, порадуете сегодня новым номером? Покажете какое-нибудь чудо?

— Это тот самый фокусник, Чёрный маг. Про него нам ученики школы ШЮВ говорили, — сказала Марта Олегу. Шёпотом, потому что они уже стояли среди толпы людей с билетами.

— Иллюзионист, — вспомнил Олег. — Вот кто может помочь нам попасть в Африку.

— И летать научит, — добавила Марта.

— Приветствую, приветствую вас, — важно отвечал Чёрный маг билетёрше. — Сегодня, пожалуй, порадую публику. Блесну талантом, слегка.

Неожиданно он замолчал и вдруг вынул изо рта яйцо. Настоящее. Белое, куриное.

— Оно варёное. Не успел сегодня съесть за завтраком, — серьёзно, с важным видом сказал Чёрный маг. — Угощайтесь!

— Вот и чудо! — шёпотом воскликнул Олег.

Чёрный маг поставил яйцо перед билетёршей, чпокнул его о билетную стойку и быстро двинулся в глубь этого круглого дома. Быстро-быстро. Так, что обезьянам, которые смотрели ему вслед через открытую дверь, показалось, что ноги фокусника не касаются пола. И он по-настоящему летит. А может быть, действительно показалось. Уже вдали мелькнул и исчез развевающийся за ним плащ.

И билетёрша, и толпа замерли в изумлении, глядя на яйцо. Все неподвижно застыли с разинутыми ртами. Все, кроме наших обезьян.

— Я тоже так умею, — сказала Марта.

Она достала изо рта камешек и положила перед билетёршей рядом с яйцом. И обезьяны побежали внутрь непонятного дома.

— Ты заметила, что на Чёрного мага дождь не попадал? — спросил Олег. — Все капли мимо летели, будто над ним сверху такой невидимый зонтик висел.

— Теперь надо этого фокусника, этого Чёрного мага найти и попросить — пусть он научит летать всех нас в зоопарке. По-настоящему, — сказала Марта. — Как думаешь, он сможет?

— Конечно, сможет, — уверенно отвечал Олег. — Ты же видела, что он всё умеет.

Обезьяны уже догадались, что здание, в котором они оказались — это, конечно, цирк. Раз сюда пришёл и сюда вошёл Чёрный маг.

А здесь было так красиво! Мраморный пол, высокие каменные колонны, много каменных лестниц. По ним Олег и Марта тут же стали бегать. Вверх. А вниз скатываться по перилам.

Тут внутри даже росли деревья. Правда, в кадках. Вверху обезьяны увидели хрустальную люстру. Большую, тяжёлую, сверкающую. Олегу мгновенно захотелось на такой удобной люстре посидеть и покачаться. Жаль, что забраться так высоко было невозможно.

Конечно, здесь повсюду должны были встречаться разнообразные волшебные чудеса. В месте, где обитал сам Чёрный маг.

Олег объяснил, что волшебство по-другому еще называется магией. Черной или белой. Но ни волшебства ни магии не было видно. Навстречу не попадалось. Вместо них во всех залах, через которые пробегали обезьяны, встречалось много обычного народа. Зверей и людей. Детей и взрослых. Все здесь были нарядные и чистенькие, даже поросята. И все в залах этого цирка гуляли и катались.

Мимо проехал на самокате кролик. Между гуляющими кружились на роликовых коньках котята и щенята. Потом показались барсучата на маленьких велосипедах, а вслед за ними — взрослый барсук. Этот, вообще, на странном велосипеде — с одним колесом.

Где-то играла бодрая музыка. А ещё обезьяны заметили, что откуда-то вкусно пахнет. Они свернули на запах и вскоре оказались у открытых дверей, над которыми крупными буквами было написано:

БУФЕТ

Стало понятно, что так сильно пахнет отсюда шоколадом. Заглядывая в буфет, Марта и Олег увидели, что его освещает только огонь в горящем камине. В этом слабом свете разглядели столики, покрытые скатертями и мягкие кресла. Всё темно-коричневого цвета. И такого же цвета стены, потолок… Всё-всё.

А потом обезьяны заметили неподвижно стоящего за буфетной стойкой коричневого человека. С коричневым и блестящим лицом, руками, ногами, всем… Тот молчал и смотрел на Марту и Олега с застывшей, будто нарисованной, улыбкой на этом самом лице. Обезьяны тоже смотрели на него. Смотрели, молчали, а потом убежали. Их отвлек шум где-то невдалеке. Топот, стук, крики и даже смех.

Оказывается, всё это доносилось из-за одной небольшой двери. На этот раз закрытой.

Обезьяны тут же открыли её и оказались в большом-большом и высоком зале. Таком большом, будто это был не просто зал внутри какого-то дома, а целый новый мир. Украшенный красивой сверкающей позолотой и красным бархатом. Вниз рядами спускалось множество кресел. Много-много рядов.

А внизу и в самой середине обнаружилась ярко освещенная круглая площадка. На ней с шумом и топотом прыгали и скакали, бегали и вертелись разные незнакомые звери. Большие и маленькие.

Несколько зверей строили живую пирамиду. Сами из себя. Трое, самых крупных, стояли внизу. Двое зверей поменьше встали на их плечи. А на них, на самый верх забралась самая маленькая, белая мышь. Она с громким писком подпрыгивала, вращалась в воздухе и опять точно приземлялась на чьё-нибудь макушку.

— Эх, сюда бы нашего Гаврилу, — глядя на них, произнёс Олег. — Он один всех этих удержал бы.

— Жаль, что он сейчас в обезьяннике сидит, — с огорчением сказала Марта.

Прыгали в этом месте везде. И внизу, и на самом верху. В воздухе было полно всякого народу. Там даже ходили по натянутой проволоке. Какие-то два попугая в пестрых халатах. Один с ярким зонтиком, другой с маленькой гармошкой. Гуляли по этой проволоке свободно, как по дорожке в парке. Взад и вперед, а встречаясь, раскланивались, приподнимая шляпы.

Сверху свисали канаты и разные блестящие железки, похожие на вешалки. На железках кто-то висел. Но недолго. Висящие раскачивались и, выкрикивая что-то непонятное, перелетали к другой вешалке. Где их ловили за руки или лапы.

— Вышевисящие. Такие же, как я, — произнёс Олег. — Это легкотня, я тоже так могу…

— И я, — сказала Марта. — Мне кажется, что им хочется летать по-настоящему. Но они не умеют. А вот так ты не сможешь!..

На самой верху, выше всех кто-то висел, вцепившись зубами в какую-то железку, да ещё вертелся при этом. Быстро-быстро. Как вентилятор.

— Наверное, это уже настоящее чудо, — сказал, глядя на это, Олег. — Волшебство.

Между теми, кто вертелся вверху и теми, кто оставался внизу, была натянута большущая сетка. На ней тоже прыгали и высоко взлетали вверх.

Сетка эта понравилась обезьянам больше всего. Они подбежали поближе и долго с завистью смотрели на прыгунов. Все здесь шумели и кричали. Но кричали как-то непонятно.

— Алле оп! — доносилось с этой круглой площадки. — Апфль. Опля!

Обезьяны подумали, что, может быть, у этих зверей свой язык и языка нормального, обыкновенного они не понимают.

А ещё шумел оркестр, музыканты с инструментами, сидящие в стороне. Но музыканты сейчас не играли, а настраивали эти свои инструменты. Вместо музыки раздавались разные странные звуки. Блестящие трубы трубили, будто слоны. А флейты взвизгивали, как поросята.

Вблизи оказалось, что круглая площадка покрыта смесью опилок и песка. Для мягкости. Вход на неё был большой, похожий на ворота с бархатным занавесом. В этих воротах стоял, не сумел выехать до конца маленький розовый автомобиль. Крышка над его мотором сейчас была открыта, а какой-то медведь в комбинезоне озабоченно и недовольно на этот мотор смотрел. Будто что-то в нём медведю не нравилось. Обезьяны остановились рядом и тоже стали смотреть.

— Что, малышня, на машине хотите прокатиться? — спросил тот у них.

Оказывается, здесь знали обычный язык.

— Нет, дяденька. Лучше примите нас в свою игру, — сказала Марта.

— Мы тоже попрыгать хотим, — добавил Олег. — Особенно, на этой сетке.

— Это не игра, а работа, — сказал на это медведь. — И называется репетиция. Сейчас мы все репетируем, а скоро придут зрители. И тогда мы, артисты цирка, будем выступать перед ними и показывать всё, что умеем…

Ещё медведь объяснил, что на цирковом языке сетка называется батут, а эта круглая площадка с песком и опилками — не просто площадка, а арена или манеж. И это самое главное место в цирке. Те железки-вешалки, там наверху — трапеции, а все те, кто на них висит — акробаты.

— Ничего, мы тоже так работать будем, — сказал Олег. Обезьяны шли вдоль широкого барьера, который огораживал эту арену. По нему вдруг проехала маленькая карета, запряженная резвой тройкой: сусликом, бурундуком и тушканчиком. Каретка обогнала обезьян. В ней сидела, положив перед собой лапки, белая кошка в парике и длинных бальных перчатках.

А на арене появился большой слон с большим барабаном, который катил перед собой. Всех разогнал и вытеснил с арены. Потом сел на него и стал сидеть с важным видом.

— И что, ты только на барабане умеешь сидеть? — спросила слона Марта. — Ну, это не волшебство!

— Ну почему!.. — обиженно ответил тот. — Я на барабане и стоять могу.

Взобрался на него всеми четырьмя ногами и стал показывать, как он умеет стоять. На четырех ногах, потом на трех, на двух и даже на одной.

А Олег смотрел вверх, задрав голову.

— Гляди! — кричал оттуда какой-то акробат. — Двойное боковое сальто-мортале. Показываю!

Прыгнул и несколько раз перевернулся в воздухе.

— Подумаешь! — крикнул в ответ Олег. — Я и тройное сальто сумею.

— А я четверное! — пообещала Марта.

Обезьяны полезли вверх по свисающей веревочной лестнице, узкой с холодными металлическими перекладинами. Но акробаты быстро исчезли. И сетку-батут убрали. Среди всего железного, подвешенного в воздухе, нашлась маленькая площадка, похожая на поднос. Круглая и даже с перильцами. Обезьяны взобрались на неё.

Во всём этом большущем зале загорелся яркий свет. Цирковых зверей больше не было видно. Зато появились зрители, такие маленькие сверху. Они пробирались между рядами кресел и рассаживались.

На этом подносе с перилами было интересно и всё хорошо видно. Сверху можно было рассматривать то, что делается внизу и потом обсуждать.

И вот музыканты в оркестре, наконец, перестали настраивать свои инструменты. Большой занавес перед входом на арену раздвинулся, и на арену вышел какой-то человек в красном мундире с золотыми шнурами. У человека этого были длинные-длинные, прямые, как палки, усы.

— Почтеннейшая публика! — заговорил усатый громким, как у слона, голосом. — Рад приветствовать вас в нашем цирке, на нашем замечательном представлении…

— Я уже слышал, его зовут Шпрехшталмейстер, — сказал Олег. — Так трудно выговорить! Но я умею, — с гордостью добавил он. — В этом цирке любят длинные и непонятные слова. И фамилии, наверное, тоже.

— Парад алле! — выкрикнул этот Шпрехшталмейстер что-то непонятное опять.

Дирижёр оркестра взмахнул палочкой, и неожиданно раздался громкий и бодрый марш. Оказывается, музыканты могли не только трубить и визжать. Сразу стало веселее, а на арене появились белые лошади с модными султанами из длинных пышных перьев на головах и светло-коричневые верблюды. Побежали по кругу вдоль барьера. Даже сверху было видно, какие они там внизу чистые, тщательно-тщательно вымытые и расчесанные. Так, словно это представление было для них праздником. Красиво проскакали и опять ускакали за бархатный занавес.

Вместо белых лошадей и коричневых верблюдов вышли серые слоны. И на спинах у них, будто всадники, сидели крепко вцепившиеся тигры. Сверху похожие на ос, такие же жёлтые, в черную полоску.

— Пока не чудо, не волшебство, но уже кое-что, — сказал Олег.

Слоны тоже медленно побежали, закружились по арене, будто пельмени в кастрюле. Впереди — самый большой, знакомый Олега и Марты. Те стали кричать ему сверху, подбадривать, но слон почему-то ничего не слышал.

В это время из ворот с занавесом выкатили большую платформу с морскими львами. Морские львы тоже казались сверху маленькими и были немного похожи на улиток. Только без домиков на спинах, но зато в тельняшках и бескозырках. И ползали они быстро, будто скользили по арене. Львы эти стали играть в футбол. Ловко перебрасывали друг другу мяч, били по нему носами. После каждого забитого гола хлопали сами себе, широко размахивая ластами.

— Это они не просто хлопают, а аплодируют, — объяснил Олег, который так много всего знал.

Обезьяны на своем подносе с перилами тоже аплодировали. И зрители в бархатных креслах тоже. Только у морских львов получалось громче всех.

— Здорово здесь, в цирке! — сказала Марта. Ей понравилось то, что усатый с длинной фамилией назвал представлением. Только сильно хотелось самой хоть раз стукнуть по этому мячу.

А этот усатый придумал что-то необычное. Он появился на арене с большим обручем. Вот поднял его над головой. Часто-часто забил барабан в оркестре. Это называется барабанная дробь. И обруч вдруг вспыхнул. Ни с того ни с сего. Загорелся настоящим огнем. А один тигр сквозь этот горящий обруч прыгнул. С одной слоновьей спины на другую. Остальные тигры тоже стали прыгать за ним. Хоть и не очень охотно.

— Смотри, как здорово они через огонь прыгают, — сказал Олег Марте. — Наши зоопарковские тигры так ни за что бы не стали. Гляди, а теперь на спинах у слонов на задних лапках сидят.

— Наши и на задних лапках не стали бы сидеть, — заметила Марта.

Представление продолжалось. После слонов, морских львов и тигров внизу появился силач в полосатом купальнике. Вытащил на спине большущие чёрные гири. Одна больше другой. Целый ворох гирь. Стал поднимать их и даже высоко подкидывать, сразу по нескольку штук. Показывать, какой он сильный. Зрители дружно ахали, когда силач ловил их в воздухе над самой головой. Потом ушёл, а две гири забыл. Выбежал клоун с красным и круглым, как помидор, носом, растрепанными рыжими волосами и в длинных разноцветных башмаках. Хотел эти гири унести и не смог. Вцепился в них, тянул изо всех сил, скрёб своими длинными башмаками по песку и опилкам арены, но гири даже не пошевелились. Зрители смеялись, а клоун огорчился. Махнул рукой и убежал.

Опять вышел длинноусый Шпрехшталмейстер в красном мундире.

— А теперь гвоздь программы! — выкрикнул он своим громким голосом. — На арене сам Чёрный маг! Престидижитатор-иллюзионист. Заслуженный и выдающийся артист мира и окрестностей.

Обезьяны опять зааплодировали вместе со всеми. Чёрный маг — это было самое интересное. Непонятно только, почему усатый дразнил того гвоздем.

И на арену вышел Чёрный маг! В чёрном фраке и наброшенном на плечи плаще, который обезьяны уже видели. Похожий на ворона. С длинным кривым, как клюв, носом. Длинными чёрными-пречёрными и даже немножко синими волосами. И пронзительными блестящими глазами. Будто две чёрные дырки. Во рту он держал сигару, а на шее у этого мага висел венок из каких-то листьев.

Чёрный маг снял и отбросил в сторону свой цилиндр. Но тот не упал, а медленно и плавно стал подниматься в воздухе вверх. Венок снялся с маговой шеи сам и полетел следом. Оба они зацепились за трапецию рядом с обезьянами и повисли.

— Здорово! — обрадовалась Марта. — Вот так же и мы скоро научимся летать. Как эта шапочка и этот венок.

Олег оторвал от него один листок и пожевал.

— Лавровый лист. Как в супе, — сообщил он.

А Чёрный маг вынул изо рта и бросил свою сигару, и та тоже не стала падать, а полетела. Всё быстрее и быстрее. Зрители следили за ней, сразу все вместе, дружно поворачивали головы, крутили шеями. Странная сигара просвистела в воздухе, за ней оставался дымный след. Описала несколько кругов под куполом цирка, промелькнула прямо перед обезьянами. Так быстро, что те не успели испугаться до конца.

Ударилась в центр арены, рядом с забытыми гирями, там поднялось облако дыма. Поднялось и быстро рассеялось, и оказалось, что на этом месте непонятно откуда появились высокий чёрный ящик, большой чёрный сундук и маленький столик. Тоже чёрный, конечно.

Маг нисколько этому не удивился. Он щелкнул в воздухе пальцами. Из-за занавеса вылетела серая сова. Бесшумно пролетела под куполом, сердито посмотрела на наших обезьян, сидящих на круглой железке, и опустилась перед Чёрным магом.

Непонятно почему он посмотрел на сову сильно недовольно, рассерженно. Вот ещё рассерженнее, еще недовольнее, и на её месте вдруг вспыхнуло пламя. Большое, как костер, и такое яркое, что на миг ослепило зрителей внизу и обезьян наверху. Они все зажмурились. А когда миг кончился, открыли глаза и увидели, что вместо совы и вместо пламени на арене стоит девушка. В сером платье, усыпанном блестками, больших и круглых темных очках и на высоченных каблуках. Блестит и улыбается.

Зрители зааплодировали, забили в ладоши изо всех сил.

— Я помню, ворона называла её ассистенткой, — сказал Олег. — Тоже немного трудное слово, но я выучил. Только она не очень красивая. Нос кривой и глаза какие-то выпученные.

— Ничего ты не понимаешь! — с возмущением произнесла Марта. — Смотри, какое у неё платье красивое. Всё блестящее!

А в воздухе откуда-то появились радужные мыльные пузыри и стали медленно опускаться вниз. Обезьяны потянулись к ним и принялись тыкать в них пальцами. А те лопаться, так интересно хлопая.

Внизу девушка-ассистентка открыла высокий ящик. Обезьяны увидели внутри него зеркальные стены. Чёрный маг взмахнул своим плащом, в оркестре звонко ударили медные тарелки. И из зеркала в ящике вдруг вышли ещё две девушки. Точно такие же, как первая. Девушек-ассистенток стало трое. Совершенно одинаковых. Как близнецы, сильно-сильно похожие и одетые в такие же похожие платья. Даже непонятно, кто из них был красивее. Только на голове у одной был цилиндр. Как у мага, чёрный и блестящий. А другая почему-то держала в руках длинную шпагу и пилу. Мыльные пузыри, те, что уцелели после нападения на них обезьян, неожиданно превратились в цветы и осыпали девушек внизу.

Ассистентка в цилиндре поставила его на стол. Чёрный маг подошёл, заглянул внутрь этого цилиндра и вынул оттуда кролика. Вытащил за уши. Белого, живого, настоящего. Тот помахал лапкой зрителям и поздоровался. Оттуда же выпрыгнул ещё один кролик, сам. За ним ещё один и ещё…

— Ничего удивительного, — сказал Олег. — Обычное волшебство. Просто этот цилиндр волшебный.

— Никакое это не волшебство! — с возмущением возразила Марта. — Я видела, я видела! Сверху заметно всё — в том столе маленький люк есть. Это обман, а Чёрный маг простой обманщик. Никакой не престиди… Тьфу! Не фокусник и не иллюзионист. Так нечестно! Надо всем рассказать.

Марта хотела спуститься вниз, но Олег её остановил:

— Подожди. Давай ещё посмотрим.

В это время одна из ассистенток зачем-то забралась в сундук, лежала там и улыбалась. Чёрный маг его закрыл, а другая ассистентка подскочила и с размаху проткнула этот сундук шпагой. Только ничего после этого не случилось. Первая продолжала лежать и улыбаться по-прежнему. Из сундука торчали её голова и туфли с большущими каблуками. Тогда Чёрный маг снял плащ и фрак и отбросил в сторону. Они плавно опустились на откуда-то и когда-то взявшуюся вешалку. Засучил рукава, схватил пилу и принялся пилить сундук с девушкой. Зрители вокруг арены замерли.

А маг всё пилил и пилил. И вот перепилил сундук пополам. Одну половинку, откуда торчали туфли, оттолкнул, и она отъехала в сторону. Другая, с девушкиной головой осталась на месте. Голова улыбалась, как ни в чём ни бывало.

— Даже не ругается, — удивлялся Олег. — Не возмущается и не беспокоится.

— Я знаю, это опять обман! — воскликнула Марта. — Сейчас покажу!

И соскользнула по канату вниз, на арену. Марта подкралась к половинке сундука, схватила за каблук туфлю и вытащила. Только никакой ноги там не оказалось. И в другой туфле тоже ничего. В этой половинке сундука остались две дыры, и сама она была пустой.

Чёрный маг ничего не замечал, хоть и был заслуженным артистом мира. Только сердился и не мог понять, почему зрители не удивляются и смеются. Всё больше и больше. А Олег в это время медленно спускался на канате прямо над ним и изображал паука. Корчил особые паучьи рожи.

Марта пыталась надеть туфли и пройтись в них, но те были слишком велики. Тогда она надела одну туфлю на голову и поскакала по арене с ней на голове. На маленькую и круглую мартышечью голову та пришлась как раз впору.

Чёрный маг, наконец, увидел Марту, нахмурился и с грозным видом указал на неё пальцем. Та побежала по круглому барьеру, а ассистентки кинулись за ней, но не могли догнать. Вдвоем. А одна так и осталась в распиленном состоянии, но уже не улыбалась. Теперь все они со злыми и красными лицами казались совсем некрасивыми. Висящий на канате Олег схватил Марту за руку, и они вдвоем опять взлетели вверх.

Чёрный маг с ассистентками внизу сердились и чего-то кричали. Только непонятно что — из-за шума и смеха вокруг арены ничего не было слышно. А вверху обезьяны корчили рожи. Они быстро поспорили, у кого получится лучше и устроили соревнование на самую лучшую рожу.

— Жаль, что Гаврилы нет! — выкрикнул Олег.

— Да, с ним было бы ещё веселее, — согласилась Марта.

— Есть! — послышался вдруг знакомый голос.

Гаврила, неузнаваемо переодетый, давно был здесь, в цирке. Сидел среди зрителей, но до сих пор не встретился с друзьями и не видел их, потому что уснул. Весь шум с арены он слышал сквозь сон. Ему снилась гроза с громом и молниями, и Гаврила там, во сне, удивлялся, почему никак не начинается дождь. Ждал, ждал этого дождя и, наконец, проснулся.

Билет Гавриле подарил колёсный чёрт. Сегодня утром мотор его колеса сломался, чёрт его долго чинил и починил. А Гаврила помогал и таскал разные тяжёлые железки. За что чёрт хотел вручить ему немного монет, но Гаврила от них отказался и попросил билет в цирк. Ещё колёсный чёрт дал ему поносить свое приличное драповое пальто и почти новую мохеровую кепку. Сказал, что цирк — это заведение культуры и там неприлично появляться в ушанке и деревенском ватнике.

Олег и Марта очень обрадовались, когда увидели Гаврилу. Тот тоже обрадовался и от этой радости выскочил на арену и сразу поднял обе гири, которые там лежали. Только гири эти оказались не железными и не тяжёлыми, а резиновыми и надувными. Зрители стали смеяться ещё больше и уже не обращали внимания на Чёрного мага, и не слушали его. А тот всё хотел что-то сказать, но не мог перекричать их.

Наконец, обиделся окончательно и ушёл. А его цилиндр, плащ и лавровый венок снялись и полетели вслед за ним.

— Ну и пусть! — сказала им всем вслед Марта. — Всё равно этот маг не по правде представлял. Так не интересно.

Две с половиной ассистентки опять быстро превратились в сову, и та тоже улетела. Только на прощанье сделала круг под куполом и больно клюнула Марту в затылок.

На опустевшую арену вышел недовольный полосатый силач и с понурым видом стал подбирать свои ненастоящие гири. Но Гаврила схватил его и вместе с гирями поднял на вытянутых вверх руках. Так что тесноватое чёртово пальто затрещало по швам. Пронес по кругу и вынес за занавес. Зрители зааплодировали. А Марта сказала сразу им всем:

— А чего вы только сидите и хлопаете в ладоши? Будто вам тоже играть не хочется…

Те будто ждали этих слов, и сразу все вместе полезли на арену. Взрослые, дети и старики со старушками. Побросали сумки, портфели и пакеты. Поскакали и запрыгали на батуте и на песке арены. Кто-то, как умел, стал крутиться на трапециях, только совсем низко опущенных.

Издалека донеслось мощное буханье — наверное, это слон ударил в свой барабан. И цирковые звери тоже стали заполнять арену. Стало тесно. Дети полезли на слонов и, хоть те были такие большие, места на всех едва хватило. Обезьяны теперь стояли на твёрдой земле все втроём. В этой толпе к ним протискивался ещё усатый Шпрехшталмейстер.

— Это скандал! Такоё в цирке недопустимо! — возмущённо заговорил он. — В цирке публика не должна проникать на арену. И участвовать в представлении не должна. Это вопреки всем правилам!

— Нужно придумать такое новое и самое главное правило — чтобы всем было весело, — сразу же возразила Марта.

— Но простой посторонний зритель не подготовлен! — стал горячо объяснять Шпрехшталмейстер. Заговорил быстрым шёпотом, чтобы эти самые посторонние не слышали его. Оказывается, умел разговаривать и так. — Зритель не может выступать на необходимом нам уровне. Не может ходить по канату, делать сальто в воздухе, скакать на чём-то… Вернее, на ком-то. Хотя бы на слоне…

— А вот мы втроём тоже зрители, — опять возразила Марта, — и всё это умеем не хуже вас, цирковых.

— Хотите покажем? — предложил Олег. — Увидите, на что способны человекообразные из нашего зоопарка! Марта прямо сейчас проскачет здесь перед всеми.

— На чём? — с отчаянием в голосе спросил Шпрехшталмейстер.

— На всём! — воскликнула Марта.

А слон, стоящий невдалеке, согласно кивнул головой.

Зрители опять заняли места. На арене стало просторнее. А Марта вскочила на самую белую и самую красивую лошадь и понеслась по кругу. Быстро-быстро. Так, что всё красное и позолоченное вокруг расплылось и превратилось в полосы. Которые крутились вокруг и не заканчивались. А с лошади Марта перескочила выше, на верблюда, на его мохнатую спину. Потом подскочила и уцепилась за трапецию. И с трапеции уже спрыгнула на спину слона. Того, самого большого, с которым они с Олегом уже познакомились сегодня.

Оказалось, это так здорово и интересно — мчаться так быстро по арене. И ещё лучше, когда все вокруг тобой восхищаются и аплодируют.

— Впервые на манеже мадмуазель Марта! — громко, как только он умел, объявил Шпрехшталмейстер. — Гротеск-наездница и разоблачительница фокусов!

Он подставил Марте свой большой обруч, и та на скаку прыгнула сквозь него и даже успела сделать в воздухе сальто.

— Браво! — кричали зрители. Ещё одно незнакомое слово, которое сразу же так понравилось. Больше всех остальных.