Теперь обезьяны стояли на бетонной платформе. Двери поезда закрылись, и он, их поезд, тронулся вперед. Покинул их, быстро скрылся вдали. Только в воздухе осталась поднятая пыль.

Стало тихо. Перед тремя обезьянами лежало поле, подальше было видно большое озеро. А невдалеке — лес, его огораживал забор из проволочной сетки. Подальше среди деревьев виднелись крыши домов.

Было тепло и солнечно. Над платформой кружилась бабочка. Со стороны поля доносился стрёкот кузнечиков.

— Я, когда в окно смотрел, на столбе цифру сто увидел, — заговорил Олег. — Я её знаю. Эта цифра очень большая. Значит, мы уже совсем далеко от Москвы уехали. А может, уже приехали, достигли? И вот она вокруг, Африка?

— Конечно, Африка! — воскликнула Марта. — Конечно, достигли! Смотрите, как красиво вокруг. Настоящие каникулы! Точно так же, как в письме, что кобра читала.

— А мне так хотелось на станции Редкино выпрыгнуть, — сообщил Гаврила. — Думал, там мы хоть редьки наедимся. А раньше ещё Подсолнечная была. Люблю подсолнухи. Хотя и не ел их никогда. Но я терпел, всё ждал, когда Африку объявят.

— Хорошо, что контролёры появились, — произнёс Олег. — Если бы мы не стали от них убегать и с поезда не выпрыгнули, могли бы мимо проехать.

И обезьяны побежали вдоль рельсов вперед. Туда, где был виден лес.

* * *

В лесу дышалось необычно легко и радостно и так хорошо пахло. Сквозь листья деревьев пробивались солнечные лучи. Голоса птиц теперь звучали ближе и громче. Гулко доносилось кукование кукушки.

— Не зря журавль хвалил, — сказал Олег. — Наверное, это и есть природа.

— Ну вот, не понадобился никакой айсберг! — радовалась Марта. — Скажем нашим в зоопарке, пусть садятся в эти зелёные вагоны и приезжают сюда. Все! Слон, бегемот, носорог и остальные тоже.

Гаврила обнаружил и принялся есть ягоды шиповника. Его ещё называют дикой розой. А Марта в шиповниковых зарослях срывала и нюхала приятно пахнущие цветы.

Олег в это время сломал ветку с ягодами рябины, попробовал их и скривился. Рябина оказалась горькой и, вообще, незрелой. Потом наткнулся на гриб, вкусный.

Марта нашла прошлогодний жёлудь и ещё какой-то жёлтый цветок, который рос на земле и ничем не пахнул. Его Марта сорвала и воткнула за ухо, для красоты. Потом принялась пускать солнечные зайчики своим круглым зеркальцем. От радости. Зеркальце это чудом уцелело, не разбилось в вагоне, и Марта успела схватить его перед тем, как выпрыгнула в окно.

— Хорошо в Африке, — сказала она. — Только молочных рек пока не видно.

— Ишь ты, молочные реки им подавай, — послышался чей-то недовольный голос. — Кто тут у нас ходит?

Обезьяны посмотрели вверх и увидели кого-то, стоящего на дереве. На сучке, возле дупла. Марта осветила его солнечным зайчиком из зеркала, и стало видно, что это белка, в красной косынке в горошек и ватнике. Стоящая, подбоченившись и уперев лапки в ватные бока.

— Да не ходит, а ломится, — раздался другой голос. Тоненький, но сердитый. — И всё ломает. Будто стадо слонов.

— Мы не слоны, а обезьяны. Из зоологического сада, — сказала Марта непонятно кому, и только потом увидела, что невдалеке на пеньке стоит мышь. Тоже в ватнике, который был ей сильно велик. Так, что та едва высовывалась из него. Под мышкой мышь держала орех.

— Легки на помине! — опять заговорила белка наверху. — Понаехали тут на электричках. А эта понаехавшая ишь как накрасилась!

— Нарумянилась, напомадилась! Вертихвостка городская! — подхватила мышь. Потом с сомнением посмотрела на Олега. — А ты, рыжий, с нашим лешим схож. Уж не родственник ли будешь?

— Незнаком, — с достоинством отвечал Олег.

— А я, а я на кого похожа? — заинтересовалась Марта и посмотрела на себя в зеркальце.

— А ты на кикимору, — ответила мышь. — Ту, что в нашем болоте живёт.

Марта подумала, что эта кикимора, наверное, тоже красивая.

— А это у тебя не цветок, а гриб. Лисичка ему название, — Белка показало на то, что было у Марты за ухом.

Узнав об этом, Марта жёлудь бросила, а гриб сразу же съела.

— Правильно! — Послышался ещё один голос с другой стороны. Там стоял ежик в валенках с галошами, в маленькой ушанке и с пилой-ножовкой в лапке. — Жёлудь у нас заповедный, его есть нельзя. И всё здесь заповедное, всё ценное и нужное. Наш лес нужно беречь и уважать. Он уважения требует.

— А не ломать и топтать, — подтвердила мышь.

— И не кричать и шуметь, — подхватила белка.

— Ух, какие вы все колючие, — проворчал Гаврила.

Он с сожалением посмотрел на ягоду шиповника, которую держал, и тоже бросил на землю.

Вдруг на голову ему упала капля воды. Гаврила посмотрел вверх и увидел, что на небе появилась туча. Еще немного, и с неба хлынул дождь.

Лес сразу стал сырым и холодным. Лесные звери куда-то исчезли и даже не попрощались, а трое обезьян поспешили выбраться из этого неуютного теперь места. Было видно, как на станции дачники, выходящие из электрички, раскрывают зонтики и бегом бегут в посёлок. Торопятся спрятаться под своими крышами.

— В такой Африке нашим зоопарковским может не понравиться, — сказал на ходу Гаврила, укрывавший голову листом лопуха.

— И эти африканские звери в лесу, хоть и маленькие, но какие-то сердитые, — добавила Марта.

Лес, наконец, закончился и показалось поле, покрытое какими-то зелёными шарами. Как обнаружилось вблизи, капустой.

Люди, которые эту капусту убирали, сейчас своё занятие бросили. На другом конце поля они сбились в кучку, в маленькую толпу и спрятались под одним куском брезента от дождя. Хотя тот уже заканчивался. Судя по довольным крикам и визгу из-под брезента, стоять там им нравилось больше, чем работать на поле.

Трое обезьян решили, что это те самые люди-негры, о которых читала кобра. Наверно, им надоело трудиться на своих молочно-кисельных фабриках, и они решили временно поубирать капусту.

Гаврила подобрал в поле и с хрустом раскусил лиловую картофелину.

— Такую картошку мы в зоопарке видели и ели. Только здесь, в Африке, она какая-то сырая, — сказал он.

— А вон там, глядите — из земли торчат такие с зелёными хвостиками, — Показала Марта. — Я знаю, это морковки. Африканские. А это что такое, жёлтое, круглое?

— Кажется, это лук, репчатый, — с сомнением произнёс Олег. — Давайте лучше вон у тех африканцев спросим.

Обезьяны вышли к какому-то посёлку или деревне, это её крыши они видели среди деревьев. На краю деревни по зелёной травке, под появившимся опять солнышком гуляли двое местных. Два товарища: гусь и свинья. Оба в летних соломенных шляпах, которые они вежливо приподняли. Так товарищи приветствовали подошедших обезьян. Ведь в деревнях все здороваются даже с незнакомыми. Эти двое оказались гостеприимнее и вежливее лесных африканцев.

— Издалече к нам? — спросил гусь.

— Издалека, — ответил за всех Олег. — Так долго добирались, сюда, в Африку. Ехали и ехали, больше ста километров.

— Мы московские, — объяснил Гаврила. — Из зоопарка.

От этих товарищей трое обезьян быстро узнали, что они вовсе не в Африке, и сильно расстроились. Оказалось, что это всё вокруг всего лишь ближнее Подмосковье, станция Московское море. При этом даже моря здесь не было. Было только какое-то водохранилище.

Да, конечно, обезьяны огорчились. Сильно, но ненадолго, как всегда. Решили побыстрее забыть о своей неудаче, и дальше искать, и найти путь в Африку. Какой-нибудь другой способ туда попасть.

Они все пошли по деревенской улице, уже как пять товарищей. Или как экскурсия, вроде тех, что часто появлялись в зоопарке. Гусь и свинья, будто экскурсоводы, а трое обезьян стали рассматривать местные достопримечательности.

Под ногами у них лежала мягкая трава, а за заборами росло много фруктовых деревьев. Там в листве краснели, белели и пока ещё зеленели фрукты и ягоды. Ветки с поспевающими яблоками, в каплях воды после недавнего дождя, свешивались через заборы. Из всех достопримечательностей эти яблоки нравились обезьянам больше всего.

— Ну что же, пусть это не Африка, но всё достойно. Весьма достойно, — твердил Олег.

Потом все заметили, что Марта куда-то пропала. А вскоре услышали голос какой-то деревенской старушки:

— Слышь, Никитична, на твоей яблоне какой-то младенец сидит и твои яблоки жрёть!

— Да пусть жрёть, — доносился голос другой старушки. — Нешто младенцу жалко.

Конечно же оказалось, что на яблоне в чужом саду сидела Марта.

— А у нас ещё на полях много хорошего есть, — сказала свинья. — Видите, там студенты капусту убирают. Вкусную.

— Может они дадут вам кочан-другой, — добавил гусь.

Поле было видно отсюда, с деревенской улицы. Только студентов, которых обезьяны сначала приняли за негров, на нём уже не было. Студенты ушли купаться. Вода в это время года уже была холодная, но даже такая вода им нравилась больше, чем работа.

Когда обезьяны с новыми друзьями пришли на поле, там оставался только кусок мокрого брезента. Но зато появилась машина, большой и длинный грузовик. Сюда он приехал из города за капустой, но грузить её уже было некому. Шофёр сидел на подножке кабины и что-то выкрикивал, громко и сердито. Какие-то незнакомые и непонятные слова. Никто здесь их не знал. Но когда обезьяны вместе с гусем и свиньёй подошли, шофёр, наконец-то, заговорил понятно. Сказал, что все они, наверное, тоже вредители сельского хозяйства.

Олег огляделся вокруг себя.

— Жаль, что тут наших зоопарковских зверей нет, — сказал он. — Они бы вмиг эту капусту убрали. Особенно, слон. И бегемот тоже. И увозить её никуда бы не пришлось. Сказать, почему?..

— Наверное, они у вас в зоопарке передовики труда? — с уважением спросила свинья.

— Потому что передовики еды, — отвечал Олег.

— А чур мы сами машину загрузим, — предложила Марта. — Наверное, это интересно.

Шофер сразу замолчал и поднял голову, внимательно посмотрев на Марту.

— Я знаю, как убирают всякие овощи, — продолжала та. — Слышала, когда репродуктор возле слоновника рассказывал одну сказку. В этой сказке даже одну очень большую репку смогли из земли вытянуть. Сразу вшестером! Бабка тянула за дедку, внучка — за бабку. Могут же люди! И звери тоже. Там ещё Жучка, кошка и мышка были. Такая вот необычная история.

— Какой передовой и прогрессивный метод! — послышался чей-то голос.

К ним подходил еще один деревенский. Бородатый козёл в длинном чёрном пальто, застегнутом на все до единой пуговицы, и тоже в соломенной шляпе. Наверное, модной в этой деревне.

— Это бригадир в нашей полевой бригаде, — сказал гусь. — Сейчас он капустную уборку и погрузку организует.

Бригадир козел организовал всё очень быстро и просто.

— Вперед! Навались, орлы! — воскликнул он и взмахнул копытом.

Хотя никаких орлов вокруг не было. И вообще, птиц, не считая гуся.

Быстро обнаружилось, что наполнять капустой эту длинную машину тяжело. Гораздо тяжелее, чем казалось сначала. И долго.

Олег с кряхтением перекатывал каждый капустный кочан к машине. Марта еле-еле вырывала кочан из земли, вцепившись в него всеми четырьмя руками. Только Гаврила и свинья сразу выбились в передовики труда. Свинья с деревенской сноровкой ловко и быстро подрывала землю под капустой и откусывала корни. Гаврила метал капустные шары в кузов машины, один за другим. Однажды он закинул кочан вместе с вцепившейся в него Мартой и даже этого не заметил.

После этого Марта стала прыгать в кузове и ловить капусту. А остальные наперебой кидать. Шофер считал, сколько кочанов она поймала и сколько пропустила. Это уже была игра, и капустное дело сразу пошло веселее.

На поле появились звери из леса. Они принялись тянуть капусту втроем, по методу из сказки. Ёжик хватался за капустный кочан, белка — за ёжика, а мышка за белку.

Только бригадир козёл участия в этом не принимал. Он стоял, обозревая поля и зачем-то заложив копыто за полу пальто. Обезьянам он внушал уважение своей солидной бородой и всей остальной своей солидной внешностью. Стало темнеть. Козёл почему-то время от времени куда-то пропадал и возвращался, пропадал и возвращался. А когда возвращался, что-то с хрустом жевал и бородой утирал рот.

Наконец, капуста на поле закончилась, а кузов машины заполнился. Обратно в Москву обезьяны возвращались в нём же, в этом самом кузове. Прощаясь, махали руками зверям, стоящим на усыпанном капустными листьями поле. Те тоже махали, пока не скрылись в темноте.

В честь успешного окончания капустной погрузки обезьянам даже вручили новую одежду. По ватнику каждому, а Гавриле — шапку-ушанку. Как у Львовича в зоопарке. А ещё белка подарила Марте платок в горошек. Такой же, как у неё самой.

— Лесные звери тоже оказались не такими вредными и жадными, как нам показалось сначала, — сказала Марта, жуя капусту.

— Они не вредные, а просто любят лес, в котором живут, — согласился с ней Олег, тоже жуя капусту. — Жаль только, что это оказалась не Африка, — добавил он. — Но ничего, я всё равно придумаю, как в настоящую Африку попасть.

— Только ты сильно-сильно думай, — сказала Марта, — чтобы мы не попали куда-нибудь, где опять придётся капусту убирать.

— Или из вагонов выпрыгивать, — согласно кивнул Гаврила. Он тоже жевал.

* * *

Уже ночью грузовик с капустой ехал по улицам Москвы. На Большой Грузинской, проезжая мимо зоопарка, он замедлил ход. Из кузова вдруг, один за другим, стали вылетать кочаны капусты. Вдоль всей зоопарковской ограды оставались лежать бледно-зеленые капустные шары.

Повеселевший и подобревший шофёр всю дорогу напевал песенку про свою баранку. Приехав в Москву, он решил, что даст обезьянам капусты за их работу. Шофёр назвал это зарплатой. А обезьяны сейчас оставляли подарок зверям в зоопарке. Сами они приняли решение в зоопарк не возвращаться. До тех пор, пока не выполнят ответственное задание, которое им дали.

Грузовик с капустой и обезьянами доехал до конца улицы, свернул у красивых зоопарковских ворот с башенкой и прибавил скорость.