И вот настал тот волнительный день, когда Молчун положил себе выйти на берег и внедриться в людское сообщество. К берегу он придрейфовал в виде группы медуз, но прежде чем начать трансформацию в арабов, создал "чайку", взмывшую над побережьем в качестве разведчика. И не напрасно! С высоты птичьего полета "чайка" обнаружила мчащуюся в облаке пыли именно к данному участку берега кавалькаду. Сначала ни состав, ни смысл ее были Молчуну непонятны. Наконец он разглядел, что впереди на верблюде, вцепившись в горбы, мчатся два седока и что это мужчина и женщина в европейских одеждах. А следом галопируют шесть арабов в черных бурнусах, на черных конях, которые постепенно настигают европейцев, охватывают их в полукольцо и гонят к берегу. Молчун вспомнил основные сведения об арабском менталитете и посочувствовал обреченным беглецам: если они были уличены в прелюбодействе или просто нарушили какие-то приличия, кара их ждет несуразно жестокая.
Тем временем погоня почти завершилась: верблюд выбежал на береговой обрывчик и встал - как ни понукали его седоки. Тут же, гортанно крича, подскочили арабы, и двое из них, прыгнув с коней, поспешили к беглецам. Вдруг европейцы стремглав кинулись на шею верблюда, с нее на кромку обрыва, с обрыва на пляж и, схватившись за руки, бросились в воду! Арабы дружно выругались, погарцевали на обрыве, но в океан сигать не стали, а рассредоточились вдоль берега в ожидании неминуемого конца: либо пловцы повернут где-то к берегу, либо выбьются из сил и утопнут.
Плыть бедолагам пришлось как раз через омедузенного Молчуна. Ядовитых стрекал у него, конечно, не было, но пловцы инстинктивно пытались уворачиваться от студенистых тел.
- Андрюша! - слабо воскликнула по-русски молодая женщина. - Какой в этом смысл?
- Плыви, Катенька! - отозвался ее сотоварищ, мужчина лет сорока. - Если дадимся им в руки, тебя забьют камнями, а обо мне и говорить нечего...
- Мне так жаль, - покаянно молвила Катя. - Ведь это я тебя совратила...
- Полно Катенька, я не мальчик и жалею не о том, что тебя встретил, а что встретил так поздно и неуместно. Но плыви, не разговаривай, береги силы и верь, что они нам еще пригодятся...
Катя в ответ испустила стон, но поплыла молча.
"Что же, - встрепенулся Молчун, - так и дать им утонуть? Я прогрессор или кто?"
Дальше он стал действовать стремительно: собрал свои студенистые тела в две массы, в которых начались невнятные сперва трансформации, но через минуту-другую в воде явственно обозначились два "дельфина". Они попрыгали из стороны в сторону, порезвились, осваивая только что неведомую технику движений, и бросились вслед упрямым пловцам. Вот уже догнали, одновременно поднырнули под них и, ощутив касания человеческих животов, слегка приподнялись. Женщина инстинктивно шарахнулась в сторону и соскользнула со спасителя. Мужчина же ухватился за шею "дельфина" и, не ощутив противодействия, умостился основательнее - хотя и был в недоумении. Обернувшись, он увидел барахтающуюся спутницу, второго дельфина возле нее и, сжав ногами бока своего, попытался руками повернуть его назад. И о чудо! - у него получилось: дельфин повернул обратно!
- Катя! - во весь голос крикнул неведомый Андрей. - Не бойся, хватай дельфина за плавник и седлай его! Им, видно, захотелось нас спасти!
- Ишь, какой догадливый попался, - пробурчал про себя Молчун-1, а Молчун-2 нырнул под женщину повторно. В этот раз и она ухватилась, умостилась, рассмеялась и разрыдалась.
- Что за реакция у этих женщин? - ментально подивились Молчуны, слаженно двигаясь в открытое море. - А, впрочем, и наши гидранки сильно от гидран отличаются...
- Андрюша, - позвала сквозь слезы и улыбку Катя. - А они нас там не бросят?
- Сколько я слышал про такие случаи, не должны, - заверил храбрящийся Андрей. - И в добре и в зле животные последовательны...
- Может, распадемся для смеха и поучения на шары? - хохотнул Молчун-1.
- Моя не выдержит, сердце лопнет, - предостерег Молчун-2. - Да и дешевка это.
- Сам ты дешевка, - обиделся близнец. - А далеко мы собрались?
- Давай у "чайки" нашей спросим: что-то она самоустранилась...
- Да здесь я, здесь, отслеживаю всю картину. Арабы на колени повалились, Аллаху молятся, глаза выпучив. Все, отмолились, на коней садятся, пятки им в пах и поскакали от берега, словно дэвы за ними гонятся. Так что можете поворачивать.
- А скажи, - спохватился Молчун-1.- Где находится верблюд беглецов?
- Ну, хоть арабы и спешили, но верблюда с собой захватили - видно, они здесь на дороге не валяются...
- Вот и хорошо, - порадовался Молчун-1. - Давно хочу верблюдом стать.
- А ты у товарищей спросил?! - в один ментальный голос рявкнули "чайка" и Молчун-2.
- Ты как была в дозоре, так в нем и останешься, - парировал Молчун-1. - Только, наверное, во что-то другое превратишься, столь же мизерное. А что касается тебя, товарищ "дельфин", то так надо для дела. Усек?
- Андрюша, - вновь подала голос Катя. - Наши дельфины к берегу поворачивают...
- Вижу, вижу, - сквозь зубы отвечал Андрей. - Но идут по большой дуге... Может, хотят подальше от того места высадить?
- Нет, нет, я то место запомнила, во-он по той скале, красной на желтом фоне - прямо к ней мчат!
- М-да, действительно. Но куда с берега подевались арабы?
- Может быть, залегли? И нас подкарауливают?
- Да вроде нет... Видишь, там к океану есть небольшой уклон, поэтому обрыв и подходы к нему более-менее просматриваются. В общем, рискнем. Если же они откуда-то выскочат, вновь бросимся в воду. Больше нам ничего не остается...
- Это чудо, Андрюша, - счастливо шептала Катя, стоя обнявшись с любимым мужчиной на пустынном обрыве над Индийским океаном. - Наверное, есть Бог на свете, мы с тобой ему приглянулись, и он нас спас.
- Я всегда считал себя атеистом, - отозвался Андрей с виноватой ноткой в голосе, - и жить в атеизме мне было просто и уютно. А теперь все усложнилось, не знаю, что и думать...
- Не надо все время думать, просто живи и чувствуй, как хороша жизнь. И мы с тобой хороши, а жизнь нам сохранена, чтоб мы и дальше любили друг друга. Вот ты меня сейчас обнимаешь, и я уже почти забыла все страхи. Все во мне к тебе льнет, просит твоей ласки: и губы, и груди, и бедра и лоно... Все мое - твое, все для тебя. Возьми же мои прелести, сомни, разнежь, зажги страстью...
- Эк они возбудились, - взбодрился тож Молчун-"чайка". - Счас смогу узреть половой акт между людьми... Меж крабов, рыб и черепах видел, а эти как? Ага, предварительные ласки: объятья, потискивания, поцелуи, поцелуи, поцелуи...Всю зацеловал, буквально всю. О, еще и кусает...Теперь грудь высасывает: одну, другую. А лоно вовсю жмет, пальпирует... Интересная техника и вполне действенная: вон как она выгибается, трепещет... Наконец и семяввод задействовал... Тут техника обычная, почти как у черепах, только почему-то животом к животу. Сдается мне, что черепаший метод все же удобнее.
Замечание в скобках: по сравнению с гидранами возможности у людей скудноваты: мало того, что гидранцы могут трансформироваться и, соответственно, переживать все виды совокуплений, но в своей естественной форме, имея столько щупалец и стрекал, способны создавать буквально симфонии чувственных ощущений, что подлинные умельцы и делают. Вот только чтобы стать таким умельцем, необходимо долгое общение с опытными и тоже виртуозными самками, терпеливо подсказывающими самцам последовательность, интенсивность и совокупность воздействий на их чувственные органы. Однако для подобных экспериментов необходима уйма свободного времени. Да и самки такие нарасхват, простым гидранам они практически недоступны.
Впрочем, у Молчуна было несколько сексуальных контактов с гидранками, в том числе с одной взрослой и относительно опытной, но единичные контакты в этой сфере - ничто. В итоге даже вкуса, стремления к сексу у него еще не появилось. Но вот сейчас, наблюдая всю технику, а затем апогей человеческого полового акта, Молчун -"чайка" непроизвольно ощутил нарастание в теле томления, затем жар и сильный, частый пульс. Он стремглав ринулся с высоты к ленивым волнам и стал носиться над ними хаотично и даже издавать крики.
- Что ты разнервничалась, трясогузка? - запросил по ментальной связи Большой Молчун, только что трансформировавшийся в верблюда и потому не воспринимавший любовный акт.
- Да так, рыб гоняю, - смалодушничала "чайка".
- Во дури-то у тебя еще... Давай, лети к влюбленным и дай знать, когда мне можно будет к ним подойти.
"Чайка" взмыла над обрывом, зависла и сообщила:- Уже можно, лежат рядом без сил и чувств.
- Андрей, я слышу шаги, - всполошилась Катя. - Тяжелые. Ой, это наш верблюд! Точно наш: вот пятно белое на боку, залысины и копыта все сбитые! Где же он прятался? И надо же, нас нашел! Наверно, есть бедняга хочет...
- Катя, верблюды долго могут обходиться без пищи, а нашего мы из стойла увели, где его наверняка и поили и кормили. Странно, почему арабы его с собой не забрали... И где он на самом деле был: мы, вроде, все окрестности с тобой оглядели.
- Наверное, под обрывом. Спрыгнул за нами и лег в расщелину, вот его и не приметили. Или приметили, но не смогли, не успели назад вытащить: что-то ведь их спугнуло?
- Это да, спугнуло. Пожалуй, что наши дельфины. Арабы же видели, как мы лихо помчались в океан. Приняли за вмешательство Аллаха, испугались и убрались. Может и вообще от нас отстанут...
- Хорошо бы... Только Азиз вряд ли успокоится: как же, ведь его оскорбили и ограбили, первую жену увели...Трех оставшихся ему, конечно, мало. Хоть не такой он и самец, с одной кое-как управляется. В студенчестве, правда, ко мне пылал, ласки, слова и подарки расточал. Тем и пленил. Да еще экзотикой этой долбаной: море, пальмы, фонтаны, гарем... Вот и попала в настоящий гарем: туда не ходи, сюда ходи, в глаза мужчинам не смотри, будь незаметной на людях. Еле умолила его разрешить быть переводчицей на больших приемах в русском консульстве в Адене. Ведь совсем от безделья и невостребованности измаялась...
- Тут он промашку дал, твой Азиз. Если быть жестким собственником, то до конца.
- Ты тоже, тоже такой собственник?
- Нет, Катенька, я это, увы, стеоретизировал. А свою жену тотчас оставил, узнав, что у нас уже любовь a trua...
- Так ведь и это проявление собственничества, то есть мужского шовинизма, Андрюша, - ласково пожурила любовника неверная жена. - Разве в вашем кругу не считается, что у нормального современного мужчины кроме жены должна быть любовница? Этому вы находите и объективную причину: мол, образованных сексапильных одиноких женщин полно, а мужчин им подстать гораздо меньше. Но статистика, поверь, существует для дураков. В жизни все сложнее или наоборот, проще: если женское сердце всколыхнулось навстречу мужчине, то никакие цепи, даже супружеские, его не удержат. Вот как мое потянулось навстречу тебе...
- Ты права, Катенька, - целуя женщину легонько в губы, смирился Андрей. - Так что, действуем по прежнему плану? То есть прощай Йемен, да здравствует Оман? Слава богу, документы, кредитки и даже деньги все еще в кармане рубашки, в пластике, и ничего вода с ними не сделала. Только обуви мы с тобой лишились. Но если верблюд согласится вновь везти нас на себе, то это не страшно.
- Какой интересный симбиоз: человек-верблюд... - подумал Молчун, продолжая перетаптываться возле людей. - А вот с конями не так: арабы явно не спрашивали их о согласии, просто вскочили на спину, ударили по бокам и те рванули с места...
- Слушай, а правда, он же не взнуздан, - прошептала Катя. - Как мы его поймаем и уговорим?
- Ну, у тебя такой шепот трогательный, - улыбнулся Андрей. - Подойди к нему и пошепчи: ты согласен, кудлатый, отвезти нас туда, не знаю куда?
- Что-то мне его улыбка и словечки не нравятся, - решил Молчун. - Вот Катя - сама приятность. Пожалуй, отвезу их в Оман, а то в Йемене ее камнями закидают. Однако надо бы вспомнить или как-то узнать, есть ли в Омане президент? А в Йемене? Ведь было же, было в памяти!
Тем временем Катя, в самом деле, смело подошла к "верблюду", взялась за шерстистую шею и, глядя в прищур верблюжьих век, негромко попросила:
- Голубчик, ляг на землю, дай нам на тебя забраться...
И на глазах ошеломленного Андрея гордый "корабль пустыни" пал на колени и прилег, смиренно ожидая седоков. Со словами "Так что ж, нам теперь все звери и твари будут, по мере надобности, подчиняться?" бывший атеист полез к заднему горбу, потому что за передним уже примостилась шустрая Катенька.
- А теперь, голубчик, - потянулась Катя к верблюжьему уху, - поднимись и иди вперед, а я тебе хворостинкой буду путь указывать.
Андрей теперь почти не удивился, что и эта просьба взбалмошной дамочки была верблюдом выполнена. Хотя еще пару часов назад сей зверь в его руках не был столь покладист.