Ворона
Саша и Павлик дружат давно. В школе сидят за одной партой, летом вместе рыбачат. По делу и без дела забегают друг к другу домой, благо живут по соседству.
А вот с Лешкой у них дружба не клеится, хотя он учится в одном с ними классе и живет ка той же улице. Лешка хвастун и задира, любит кулаками махать, когда знает, что не получит сдачи. Так и норовит стукнуть девчонку или какого-нибудь первоклашку. Утром приходит в класс, первым делом:
— Дай задачку списать! Дай, а то хуже будет!
Сколько раз прорабатывали Лешку на классных собраниях, но с него все как с гуся вода.
Сейчас лето, каникулы, и Саша с Павликом целыми днями пропадают в лесу, у реки или на озере.
Раз ловили они раков в речушке, что текла за огородами. Слышат: свистит кто-то. Посмотрели — на берегу стоит Лёшка.
— Вы что это там делаете? — спрашивает Лешка. — Рыбу, что ли, голыми руками ловите?
— Ловим, — отвечает Павлик. — Иди и ты полови.
— Глядите, что у меня есть! — говорит Лешка и показывает какой-то черный комок.
— Что это? — спрашивает Саша.
— Не видишь, что ли? Ворона!
Ребята вылезли из воды, подошли к Лешке.
— Из рогатки подстрелил, прямо в крыло попал! — похвастался Лешка.
— На это ты мастер — птиц из рогатки стрелять, — сказал Павлик.
Лешка сплюнул сквозь зубы.
— А тебе что, жалко, что ли?
— Конечно, жалко. Отпусти ее, Лешка, будь человеком. Саша покачал головой:
— Что теперь толку, если он ее и отпустит? С перебитым крылом ей все одно пропадать…
— Послушай, Лешка, отдай ее мне, — попросил Павлик. Лешка посмотрел на него подозрительно:
— Зачем она тебе?
— Я ее вылечу.
— Отдай, Лешка, — сказал Саша. — Тебе-то она ни к чему. Лешка немного подумал.
— Ну ладно, так и быть, берите. Только не думайте, даром не отдам!
— Что ж тебе надо?
— А что у вас есть?
Павлик и Саша переглянулись.
— Капроновая леска, — сказал Павлик. — Отец из города привез. Хочешь, дам три метра?
— Пять!
— Ладно. Давай ворону.
— Держи.
Лешка разжал кулак — Павлик бережно подставил обе ладони.
Ворона была молодой, почти вороненок. Одно крыло у нее безжизненно висело.
Павлик осторожно пригладил взъерошенные перья на спинке. Ворона посмотрела на мальчика круглым глазом и сказала:
«Кр-р…»
— А как мы ее назовем? — спросил Саша. — Может, Варькой?
— Давай, — согласился Павлик. Он снова погладил черную спинку, позвал: —Варька! Варька!
Ворона снова:
«Кр-р…»
Павлик улыбнулся:
— Отвечает! Видать, умная. Надо будет ее чему-нибудь выучить.
— Чему же ты ее выучишь? — недоверчиво, но уже завистливо спросил Лешка.
— Пока еще не знаю, видно будет. Сначала ее вылечить надо. Идем, Сашка.
Лешка крикнул вслед:
— Павел! Не забудь — пять метров.
— Не бойся, не забуду.
Придя домой, Павлик первым делом отыскал пузырек с йодом, смазал вороне ранку на крыле. Потом они вместе с Сашей нашли в сарае подходящий ящик, поставили его во дворе под навесом. В ящик положили старую теплую шапку, поставили банку с водой, насыпали хлебных крошек. Сверху ящик затянули старой рыболовной сеткой, сбоку приладили дверцу. Вот и готов дом для вороны Варьки.
Улетела!
Каждое утро, едва проснувшись, Павлик спешил к вороне. Чистил ящик, менял воду, сыпал свежий корм. Аппетит у Варьки был очень хороший, она много ела и быстро поправлялась. Она привыкла к Павлику, брала корм из рук, разрешала себя гладить.
Завидев Павлика во дворе, она принималась кричать:
«Кр-р!.. Кр-р!..»
Как-то раз, когда Павлик кормил ворону, пришел Саша.
— Выпусти ты ее погулять, — сказал он. — Небось ей надоело в ящике сидеть.
Павлик засомневался:
— Вдруг улетит?
— Не улетит! Крыло-то, наверное, еще не совсем зажило.
Павлик открыл дверцу, выпустил Варьку. Она прошлась по доске перед ящиком, каркнула и, вдруг взмахнув крыльями, поднялась в воздух.
— Улетела!
— Зажило крыло!
Ворона сделала круг над двором, потом уселась на липу возле ворот и сверху вроде бы насмешливо поглядывала вниз, на мальчиков.
Павлик вздохнул:
— Все-таки обидно: лечил, кормил, а она — фр-р! — и улетела.
— Что ж ты хотел, чтоб она всю жизнь в ящике просидела? — возмутился Саша.
— Нет, но ведь я ее учить собирался.
— Чему?
— Еще не придумал. Да что уж теперь об этом говорить — улетела!
Павлик махнул рукой.
Саша чувствовал себя виноватым.
— Может, еще вернется? — неуверенно сказал он. — Ты положи в ящик хлеба, дверцу не закрывай. Есть захочет — прилетит.
Павлик принес из дома большой ломоть свежего хлеба, кусочек раскрошил на доске перед дверцей, а ломоть положил в ящик.
Ворона, сидя на липе, следила за мальчиками.
Саша потянул Павлика за рукав:
— Отойдем в сторонку, чтобы ее не пугать.
Они спрятались за угол сарая и стали наблюдать.
Немного погодя, ворона спланировала на доску перед ящиком и принялась клевать крошки. Потом она зашла в свой ящик, набросилась на ломоть.
— Не зевай! — шепнул Саша.
Одним прыжком Павлик очутился у ящика. Раз! — и он захлопнул дверцу. Подошел Саша, тоже заглянул через сетку внутрь ящика.
Варька вела себя на удивление спокойно, как будто и не заметила, что попала в неволю. Расклевав весь ломоть, она принялась старательно чистить нос и перья. Потом уселась в шапку, поворочалась там, закрыла глаза и затихла.
— Да она у тебя совсем ручная! — воскликнул Саша. — Привыкла к тебе. Теперь можешь смело ее выпускать, она этот ящик за дом считает, так и будет к нему прилетать.
— Придумал! — закричал Павлик. — Придумал, чему Варьку учить. Она будет нашим почтальоном! Ведь есть же почтовые голуби, значит, может быть почтовая ворона.
С этого дня друзья начали учить ворону. Они выпускали ее с каждым днем все дальше и дальше от дома: сначала со двора, потом с огорода, с улицы, с деревенской околицы.
Однажды Саша спросил:
— Интересно, найдет ли Варька дорогу домой из леса?
— Надо попробовать, — решил Павлик.
Выпустили ворону на опушке леса. Прибежали домой — она уже съела весь оставленный для нее корм, сидит перед раскрытой дверцей, клюв чистит.
— Завтра занесем ее подальше в лес — это будет ей самый главный экзамен, — сказал Павлик.
Назавтра он раскрошил на доске самое любимое Варькино лакомство — вареное яйцо. Дал ей клюнуть пару раз, потом сунул ворону за пазуху и вместе с Сашей пошел в дальний лес.
«Главный экзамен» Варька выдержала с блеском. Когда, вернувшись из леса, мальчики заглянули в ящик, она спокойно спала в старой шапке.
Военная игра
Павлик спрятал ворону под рубаху, зашел за Сашей, и они вдвоем спустились к речке, где ребята купались.
— Ребята, давайте играть, — предложил Саша.
— Во что?
— Устроим военную игру, весной вожатая научила, помните?
— Помним. «Синие» пленного прятали, «красные» искали.
— Вот-вот! Пусть «синие» возьмут в плен ну хоть Павлика, а мы, «красные», станем его искать.
Быстро разделились на два отряда. «Синие» повели Павлика к лесу.
Когда отошли от деревни, один из мальчишек сказал:
— Как бы они не стали за нами подглядывать! Надо оставить при них одного нашего. Лешка, останься ты.
— Ладно, — охотно согласился Лешка. — Будьте спокойны: у меня, пока вы не дойдете до леса, ни один человек с места не стронется.
И он вернулся в деревню:
«Синие» наперебой похвалялись:
— Ну, пленный, сейчас мы тебя так спрячем!..
— До самого вечера будут искать.
— И не найдут!
Павлик посмеивается в ответ:
— Найдут! Часа не пройдет, как найдут, вот увидите.
— Посмотрим…
— Пленный, что это у тебя под рубашкой топорщится?
— Фуражка.
Дойдя до опушки леса, «синие» стали совещаться, в какую сторону идти, куда спрятать пленного. В конце концов решили идти к Сосновому логу.
На краю лога растет огромная сосна. Вешние воды каждый год подмывают ее корни, так что под ними образовалась глубокая яма, настоящая пещера.
В эту пещеру и привели «синие» пленного.
— Сиди тут и голосу не подавай, — приказали они, а сами разбрелись по черничнику: ягоды уже поспели.
Оставшись один, Павлик достал из кармана клочок бумаги, карандаш и написал несколько слов. Потом привязал записку к лапке вороны и, погладив ее по спинке, шепнул:
— Ну, Варька, выручай!
Ворона взлетела на сосну, посидела немного, каркнула и улетела.
Вскоре к пещере вернулись «синие».
— Надо и нам, ребята, в пещере спрятаться, а то как бы «красные» нас не заметили…
Между тем «красные» вышли на поиски.
— Идите, ребята, я догоню, — сказал Саша и свернул к Павлику во двор.
Он догнал ребят на краю деревни.
Лешка шел и всю дорогу злорадно приговаривал:
— Не найдете! Не найдете!
Саша молча улыбался в ответ.
Когда пришли на опушку леса, «красные» заспорили, в какую сторону податься.
— Тут и спорить нечего, — сказал Саша. — Надо идти к Сосновому логу. Павлика спрятали в пещере под большой сосной.
— Ты откуда знаешь?
— Павлик письмо прислал.
Ребята рассмеялись:
— Письмо? Может, телеграмму?
— Не верите? Вот, смотрите сами. — Саша показал записку.
Лешка выхватил у него из руки записку, прочитал вслух:
— «Ищите меня в Сосновом логу, в пещере. Павел Кузнецов».
— Брехня, это он заранее написал!
— Откуда же он мог знать, что его в пещере спрячут? — возразил Саша.
Но Лешка не уступал:
— Может, он вовсе и не там!
— Ну ладно, чем спорить, пойдем и посмотрим, там он или нет.
Саша решительно зашагал в сторону Соснового лога. Ребята — за ним.
«Синие» да и сами «красные» не могли опомниться от удивления, что так быстро нашли пленного.
В конце концов Павлик и Саша открыли свой секрет.
— Вот здорово! — в один голос сказали ребята.
Один Лешка надулся:
— Не очень-то задавайтесь! Ворона-то была моя.
— Была да сплыла! — отрезал Павлик. — Ты ее сначала чуть не убил…
— А потом за пять метров лески продал, — добавил Саша.
Придя домой, Павлик подошел к ящику.
— Молодец, Варька, — похвалил он ворону.
Она в ответ:
«Кр-р!..»
Вдруг Павлик услышал позади себя веселый голос отца:
— О чем это ты там со своей вороной шепчешься?
Оглянулся — во двор входил отец, а вместе с ним Сашин отец Сергей Трофимович.
Сергей Трофимович — председатель колхоза; отец Павлика Петр Иванович — участковый милиционер. Как и сыновья, отцы дружат с самого детства.
Обращаясь к Сергею Трофимовичу, отец сказал:
— Целыми днями парень с вороной возится. И твой с ним. Нашли себе забаву.
— Это не забава, — возразил Павлик. — Это очень важное дело. Случись что — у нас есть крылатый почтальон.
И Павлик рассказал, как Варька выручила его из «плена».
Черное озеро
Если, выйдя из деревни, пройти поле, потом березовую рощу — придешь на Черное озеро.
Озеро вытянулось в длину больше чем на два километра, в ширину — и двухсот метров не будет. На том берегу растет лес. Высокие сосны и ели стоят на крутом обрыве над самой водой, от этого вода там кажется совсем черной. Наверное, потому и назвали озеро Черным.
Ближний берег болотистый. По нему тоже к озеру не подойдешь, мешают заросли ивы и шиповника.
Лишь в одном месте, там, где из озера вытекает маленькая речушка, озеро подпускает к себе человека, берег тут низкий, но пологий и сухой. Сюда приходят рыболовы со своими удочками. Тут же стоит сторожка деда Никифора.
Несколько лет тому назад колхоз запустил в озеро мальков карпа. Теперь озеро кишит рыбой и карпы в нем большие, что твои поросята. В колхозе создали специальную бригаду рыбаков, колхоз продает свежую рыбу в город, получает большой доход. Никому другому, кроме колхозной бригады, не разрешается ловить рыбу бреднем или сетями.
Удочкой — пожалуйста, уди сколько хочешь. Много ли поймаешь удочкой? Тем более, что карпов в озере специально подкармливают, так что они на приманку и смотреть не хотят. И все-таки есть любители, которые готовы целыми часами сидеть не шелохнувшись, не сводя глаз с поплавка. Зато уж если поймают рыбку-другую — то-то радость!
Но не все рыболовы согласны пытать счастья с удочкой в руках. Находятся еще такие, что норовят залезть в озеро сетями, а иные и вовсе глушат рыбу динамитом. При этом гибнет множество мальков и мелкой рыбы.
Для того чтобы охранять Черное озеро от браконьеров, председатель колхоза приставил деда Никифора.
Собрались Саша с Павликом на рыбалку. Лешка увязался за ними:
— Я тоже пойду.
— Мы сегодня не у сторожки станем удить, — предупредил Саша. — Решили поискать место на дальнем конце озера.
— Мне все равно, на дальнем так на дальнем, — сказал Лешка.
У Саши есть велосипед. Они с Павликом ездят так: один в седле, другой на раме, потом меняются. Если бы сегодня пошли на рыбалку вдвоем, можно было бы ехать на велосипеде, но из-за Лешки пришлось идти пешком.
Взяв удочки и ведерки, зашагали по дороге. Миновали поле, прошли березовую рощу. Отсюда, с холма, было видно далеко вокруг.
Черное озеро сверкало, как огромное зеркало. Домик сторожа казался отсюда не больше пчелиного улья.
За озером виднеются луга и рощи, блестит вдали серебряная лента реки. Ребята знают, что эта река — Кама, но побывать на ней никому из них еще не довелось.
— Не пропустить бы вечерний клев, — сказал Павлик. — Солнце уже низко.
С холма пустились бегом.
Вот и Черное озеро. Дойдя до сторожки деда Никифора, мальчики пошли вдоль берега и, миновав место, где обычно рыбачили, вошли в густые заросли ивняка и шиповника.
Идти решили в виду озера, чтобы не заблудиться в зарослях, не уйти далеко от воды.
Чем дальше шли, тем круче становился берег, тем темнее казалась под берегом вода. Спуститься к ней было негде, того гляди, сорвешься в дегтярно-черную воду.
Неожиданно заросли кончились. Берег разрезал глубокий и широкий овраг. На его глинистом склоне бил родник, журчащий ручей бежал по дну оврага, сливаясь с озерной водой, которая затопила нижнюю часть оврага.
— Смотрите, ребята, какой залив, вот где рыбы-то! — негромко, как будто боясь спугнуть рыбу, сказал Павлик.
— Да, место что надо, — согласился Саша. — Глядите-ка, под обрывом, у самой воды, большой камень, с него удобно удить.
Лешка первым прыгнул на большой камень, за ним — Павлик.
Вдруг они услышали, как Саша вскрикнул:
— Ой!
Оглянулись — Саша стоит позади них на камне, поджав одну ногу.
— Ты чего? — спросил Павлик.
— Ногу подвернул, — ответил Саша, морщась от боли.
— Бывает, — отозвался Лешка и стал разматывать удочки. — Походи — пройдет.
Саша попробовал наступить на ногу, но снова вскрикнул и сел на камень, потирая больное место.
Павлик присел рядом, пощупал ногу.
— Может, вывихнул? — с беспокойством спросил он.
— Не знаю… Как я теперь домой пойду?
— Как-нибудь доберемся, — сказал Павлик. — Только надо сейчас же идти, пока не стемнело.
Лешка возмутился:
— Ну вот! Столько времени тащились сюда, а теперь ни с чем возвращаться? Нет уж, дудки! Вы как хотите, а я…
— Ладно тебе, Лешка! — с досадой оборвал его Павлик. — Что он, нарочно, что ли, ногу подвернул? С каждым может случиться. Вот что: одному из нас надо идти с Сашей…
— Я не пойду, — быстро сказал Лешка.
— Тогда беги в деревню, возьми Сашкин велосипед и жди нас в сторожке деда Никифора.
— Ладно, — нехотя отозвался Лешка и стал собирать удочки.
Вскоре он исчез в зарослях.
Павлик поднялся по склону оврага, вырезал ореховую палку и вернулся к Саше.
— На, держи, будешь опираться, — сказал он. — Другой рукой ухватись за меня покрепче. Пошли потихоньку.
Он подставил Саше плечо, и они шаг за шагом стали пробираться вдоль берега.
Вечерело. Вода в озере стала пугающе темной.
Оба скоро устали, присели отдохнуть под высокое дерево. Саша потер ногу.
— Больно? — спросил Павлик.
Саша молча кивнул.
— Вставай, Сашка, идти все равно надо. Сюда, в эту чащобу, с велосипедом не доберешься. До сторожки дойдем, а там я тебя на раме повезу.
Они пошли дальше, то и дело присаживаясь отдохнуть.
Над озером встала луна.
Серая «Волга»
Лешка еще засветло миновал сторожку деда Никифора, но, когда шел березовой рощей, стало смеркаться, и Лешка начал трусить.
«Порыбачили, называется! — злился он. — Угораздило Сашку ногу подвернуть. Только я-то тут при чем? Им что — идут себе потихоньку вдвоем, им-то не страшно. А я пока до деревни дойду да пока обратно — через рощу придется ехать в потемках. И зачем только я за ними увязался? Сидел бы сейчас дома и знать ничего бы не знал».
Но вот роща кончилась, Лешка зашагал по полевой дороге. Тут было светлее, и Лешка немного приободрился.
Неподалеку от деревни он увидел, что навстречу ему, поднимая клубы пыли, мчится легковушка. Вскоре с ним поравнялась серая, присыпанная желтой пылью «Волга». Шофер затормозил.
Сидевший рядом с шофером мужчина спустил стекло, высунулся в окно машины. Лицо у него было круглое и красное, толстые щеки, казалось, вот-вот лопнут.
— Мальчик, где тут у вас Черное озеро? — спросил мужчина.
Лешка махнул рукой:
— Там.
— Далеко?
— Километров пять.
— Дорога одна?
— До рощи одна. Потом будет развилок: другая дорога проложена через болото на сенокосные луга.
Шофер вышел из машины, с опаской посмотрел вперед.
— Через болото, говоришь? — переспросил он и покачал головой. — Дела-а… Как бы нам с тобой, Алексей Фомич, на эту самую болотную дорогу не сбиться, в роще небось уж стемнело. Завязнем в болоте — придется трактор вызывать…
— Ни в коем разе! — испуганно воскликнул Алексей Фомич. — Послушай, мальчик, — обратился он к Лешке, — Хочешь на машине прокатиться? Хотя чего я спрашиваю: конечно, хочешь! Садись, покажешь нам дорогу.
Лешке и вправду очень хотелось прокатиться на «Волге», и он первым делом подумал, как будут завидовать ему мальчишки, когда об этом узнают. Но тут он вспомнил, что потом ему придется снова бежать одному через темную рощу, и покрутил головой:
— Нет, не могу…
— Не можешь? — удивился мужчина. — Это почему же?
Лешка шмыгнул носом и не ответил.
— Тебя как зовут?
— Лешкой.
Мужчина почему-то очень обрадовался. Он даже вылез из машины и хлопнул Лешку по плечу.
— Какое совпадение! Когда я был маленьким, меня тоже звали Лешкой. А теперь я Алексей Фомич. Ну вот мы и познакомились. Послушай, тезка, неужели ты нас не выручишь? Или ты потемок боишься?
Лешка ответил, не поднимая головы:
— Ничего я не боюсь… Я… Меня ребята ждут.
— Ребята подождут, никуда твои ребята не денутся. А другого случая прокатиться на «Волге» может и не представиться. Ну, что скажешь, тезка?
Лешка молчал.
— Чудной ты парень, — пожал плечами шофер. — Да я в твоем возрасте…
— Погоди, Кузьма, — перебил его Алексей Фомич. — Я думаю, мы с Лешей все-таки поладим.
Лешка увидел, что над лесом поднимается луна, и подумал, что Павлик и Саша, наверное, уже ждут его возле сторожки деда Никифора.
Алексей Фомич сунул руку в карман и протянул на ладони перочинный нож.
— Бери, Леша, дарю! — сказал он.
Лешка замер, не сводя глаз с ножа.
— Бери, бери. Для тезки не жалко. Или не нравится? Ну, тогда… — И Алексей Фомич стал медленно закрывать ладонь.
Лешка поспешно схватил нож. Давно мечтал он о таком ноже! Два блестящих лезвия, пластмассовая ручка в коричневых и фиолетовых крапушках.
— Нравится? — спросил Алексей Фомич.
— Нравится!
— Так как же насчет дороги? — другим, деловым тоном спросил Алексей Фомич. — Покажешь?
— Конечно, покажет, — садясь в машину, хохотнул Кузьма. — За такой нож можно впереди машины бежать. Верно я говорю, Лешка?
Лешка заулыбался, закивал.
— Садись рядом с шофером, — приказал Алексей Фомич. — Я сяду сзади.
Лешка уселся на переднее сиденье. Машина тронулась.
— Говорят, у. вас на озере сторож дежурит? — спросил Алексей Фомич. — Как его зовут?
— Дед Никифор.
— А по отчеству?
— Степанович. Вы рыбачить едете?
— Рыбачить.
— Где же ваши удочки?
— Удочки? Удочки… э-э… Они у нас в багажнике.
Лешка удивился:
— Такие короткие?
Кузьма искоса взглянул на Лешку, сказал сердито:
— Любопытный какой! Бывают разборные удочки. Не знаешь, что ли?
— А-а…
Лешка смутился и больше ни о чем не спрашивал. Он смотрел на дорогу, время от времени подсказывал Кузьме:
— Чуть левее… Теперь прямо… Осторожно, пень! Тут немного правее…
Роща осталась позади, выехали на луга.
— Вон озеро! — воскликнул Лешка. — Видите? Теперь дорога будет прямая до самого берега.
Кузьма остановил машину:
— Вылезай. Беги домой.
Лешка открыл дверцу, спрыгнул на дорогу.
Кузьма обернулся к Алексею Фомичу, сказал, понизив голос:
— Парень, видать, пройдоха. Как бы он номер машины не приметил.
Алексей Фомич пренебрежительно махнул рукой:
— На что ему наш номер? Он в себя от радости не придет, что такой ножичек за здорово живешь получил. — Он высунулся в окно, пальцем поманил Лешку, сказал внушительно: — Ты, тезка, не вздумай кому-нибудь рассказать, что видел нас. А нож, скажи, нашел — и все. О машине — ни слова. Понял?
Лешка ничего не понял, но поспешно сказал:
— Понял. О машине — ни слова.
Дома Лешка весь вечер занимался ножом и, только ложась спать, вспомнил про Сашу и Павлика.
«Ничего, и без меня как-нибудь доберутся», — подумал он и тут же уснул.
Запертые ворота
В это самое время Саша и Павлик только еще подходили к сторожке: оба давно выбились из сил и подолгу отдыхали на каждом привале.
Луна зашла за тучи, стало совсем темно.
— Вот и пришли, — с трудом переводя дыхание, сказал Павлик. — Наверное, Лешка нас заждался. А, может, уж домой ушел, время-то позднее.
— Пусть, лишь бы велосипед пригнал, — отозвался Саша.
Подошли к воротам. Они были заперты.
Павлик постучал. Гремя цепью, из конуры выскочила собака. Она громко залаяла, но никто не вышел во двор.
— Деда Никифора дома нету, — растерянно сказал Павлик.
— Велосипеда во дворе не видно? — спросил Саша.
— Сейчас погляжу.
Павлик нашел щель в высоком и плотном заборе, припал | ней глазом.
В это время луна выглянула из-за тучи, осветила все вокруг ярким светом.
— Нет, велосипеда не видать… — сказал Павлик. Тут он заметил машину в углу двора. — Сашка, «Волга»!
— Какая еще Волга? — Саша едва не плакал от боли и усталости.
— Машина! Интересно, кто это мог приехать к деду Никифору на «Волге»? И где он сам?
— Постучи посильнее, — попросил Саша. — Может, откроют…
Павлик постучал изо всех сил. И снова лишь собака отозвалась на стук.
— Спят, наверное, крепко, не слышат. Выходит, не удастся нам тут переночевать, — вздохнул Саша. — А Лешка-то… Предатель!
Павлик пожал плечами:
— Ты что — Лешку не знаешь?
— Знаю… Только я думал: он в пустяках такой, а коснись чего важного… Павлик, я ведь до дома не дойду. Что делать?
Павлик подумал:
— Оставайся тут, жди меня. Я пойду за велосипедом.
В это время, откуда ни возьмись, налетел порыв сильного ветра. Что-то зашуршало в зарослях, по воде Черного озера прошла рябь. Луна снова спряталась за тучу, стало темно.
— Нет, Павлик, ты уж не оставляй меня одного! — испуганно воскликнул Саша и поежился то ли от холода, то ли от страха. — Вместе пойдем.
— Вместе так вместе, — согласился Павлик и снова подставил плечо. — Пошли.
Саша кое-как доковылял до рощи, но тут сел на землю:
— Все! Больше не могу!
— Сними ботинок, легче будет, — посоветовал Павлик. — Отдохни немного, а потом снова пойдем, не ночевать же тут.
В это время впереди показались два ярких огня.
— Фары! — разом воскликнули мальчики.
Вскоре подъехал «газик», из машины выпрыгнули Сергей Тимофеевич и Петр Иванович.
— Вот они! — сердито, но не в силах скрыть радости закричал Сашин отец.
— Полюбуйтесь на них! — в тон ему отозвался отец Павлика. — Ночь на дворе, а они разгуливают как ни в чем не бывало!
— Отец, Саша ногу вывихнул. Мы с ним… — начал было объяснять Павлик.
Но Сергей Тимофеевич его перебил:
— Скорее полезайте в машину! Дома разберемся, а то там матери места себе не находят.
«Газик», подпрыгивая на ухабах, помчался к деревне.
В сторожке
Стариковский сон чуток, да и ложился дед Никифор обычно ненадолго, но в этот вечер он крепко спал в своей сторожке и не слышал ни стука в ворота, ни собачьего лая под окном.
А дело было так.
На закате подъехала к дому серая «Волга».
«Небось начальство из района в колхоз приехало, заодно и мне проверку делают», — решил дед Никифор.
Он вышел к воротам.
Алексей Фомич не спеша вылез из машины, протянул старику руку:
— Здравствуй, Никифор Степанович!
«Во, как звать-величать знает, — подумал польщенный старик. — Начальник-то обходительный». Вслух сказал:
— Здравствуйте, добрый вечер.
— Можно машину во дворе поставить? — спросил Кузьма.
— Можно, можно, почему нельзя… — Дед Никифор распахнул ворота. — Вот сюда, в сторонку, и ставьте. Вы что же, в колхоз наш по делам приехали или как?
— По делам, Никифор Степанович, по делам, а то как же, — отозвался Алексей Фомич. — Теперь дела закончены, можно и отдохнуть немного. Вот, решили возле вашего озера свежим воздухом подышать.
Дед Никифор радушно улыбался гостям:
— Да-а, воздух тут лучше лучшего. И отдохнете и порыбачите, коли есть охота. Удочками удить никому не запрещаем.
Алексей Фомич хитро прищурился:
— А если бреднем или сетями?
— Ни-ни, насчет этого у нас строго. Нарушать закон никому не позволяем, — без улыбки ответил старик.
Алексей Фомич похлопал его по плечу:
— Правильно, так и надо. Я ведь нарочно спросил, хотел проверить тебя, Никифор Степанович, не делаешь ли ты кому поблажки.
— То-то я гляжу, вроде вы — из района начальство. Так или нет?
— Так, так, дед. Что ж ты нас во дворе держишь? С дороги перекусить неплохо бы…
Старик спохватился:
— Ох, и что ж это я в самом деле? Заходите, заходите в дом. Не обессудьте, болтлив стал к старости. Заходите, милости просим.
— Ворота, Никифор Степаныч, запри, — напомнил Кузьма.
Дед махнул рукой:
— Да я их сроду не запираю. От кого запираться-то? У нас тихо.
— Ну, знаешь, машина все-таки, — возразил Кузьма. — Мало ли что…
— Ладно, запру, если желаете. — Старик задвинул тяжелый засов. — Вот, будьте спокойны, никто не войдет.
— Так-то оно лучше, — кивнул Кузьма и вслед за Алексеем Фомичом вошел в избу.
Лодка
В избе дед Никифор принялся было ставить самовар, но Алексей Фомич остановил его:
— Не суетись, Никифор Степанович. Не надо самовара: чаю что-то не хочется.
Старик растерялся:
— Тогда не знаю, чем вас угощать… В обед уху варил, рыба осталась. Может, рыбы поедите?
Алексей Фомич обрадовался:
— Это — другое дело! Давай сюда твою рыбу. Только, как говорится, рыба по суху не плавает…
Старик понял намек, развел руками:
— Водки не держу.
— Ничего, Никифор Степанович, у нас в машине кое-что найдется. Будет и выпить и закусить.
Он подмигнул Кузьме.
Тот вышел во двор и через минуту вернулся с большой кожаной сумкой. Расстегнул «молнию», стал доставать из сумки свертки. На столе появился батон белого хлеба, колбаса, консервы, бутылка водки.
Дед Никифор поставил на стол миску с вареной рыбой.
Сели за стол. Алексей Фомич держался за столом, как хозяин. Разлив водку по стаканам, он провозгласил:
— Ну, Никифор Степанович, за встречу!
Старик пригладил усы.
— Что ж, за встречу можно и выпить маленько.
Ели молча, сосредоточенно жуя. Видно, гости сильно проголодались с дороги. Когда миска опустела, Алексей Фомич сказал:
— Спасибо за угощение, Никифор Степанович. Давненько не едал свежей рыбки. Поел с удовольствием.
— На здоровье, гости дорогие, на здоровье.
Вскоре Кузьма, навалившись грудью на стол, задремал.
Алексей Фомич отодвинулся вместе с табуреткой от стола, закинул ногу на ногу и принялся обстоятельно расспрашивать старика:
— Что, Никифор Степанович, много рыбы в вашем озере?
— Полное озеро, — с улыбкой ответил дед Никифор. — Не первый год разводим.
— Выгодно колхозу?
— Как не выгодно! Рыбу в город продаем — доход немалый. Да и колхозники покупают охотно: кому не хочется ухи из свежей рыбки поесть? Наш председатель специальную бригаду рыболовецкую сколотил, сетями ловят.
— Каждый день?
— Нет, у них там свое расписание… Мое дело — озеро сторожить.
— А что, часто браконьеры наведываются?
— Нет, теперь редко. Бывало, сетями ловили и взрывчаткой не брезгали. Сколько рыбы зря погубили! Вот меня и приставили к озеру. У меня, брат, не украдешь! Я, в случае чего, стрелять буду. Мне наш председатель прямо сказал: ежели который добром не послушает — применяй оружие. Вот так. Покуда, бог миловал, ни разу стрелять не приходилось. Да чужому человеку нипочем мимо меня к озеру не подступиться: на той стороне лес стеной стоит и берег там обрывистый. Потом, сам посуди, что делать браконьеру на озере без лодки? На спине ее не принесешь, а на озере всего-то две лодки и есть, обе под моим наблюдением находятся. Одна лодка — моя, когда она на берегу, я ее на замок запираю. Вторая — та, с которой наша рыболовецкая бригада рыбу ловит. Большая лодка — десять человек держит, ее не так давно колхоз где-то на Каме купил, оттуда и привезли. Хорошая лодка, ничего не скажешь. Хотя и прежняя была неплоха, да только много меньше против теперешней…
Тут Алексей Фомич, внимательно слушавший разглагольствования старика, прервал его, спросив как бы между прочим:
— Куда же дели эту старую лодку — увезли или на дрова разбили?
Дед Никифор даже рассердился:
— Такую лодку — да на дрова?! Скажешь тоже! Я бы ни в жизнь не допустил. Правда, председатель приказал вынуть ее из воды, мол, не нашлось бы охотников на ней поплавать. Ну, я лодку и убрал под навес. Чтоб не сгнила, просмолил ее заново — все честь честью. Понадобится — хоть сейчас спускай на воду. И весла при ней.
— Молодец, Никифор Степанович, колхозное добро надо беречь, — похвалил Алексей Фомич.
— А то как же! Само собой…
Помолчали. Разомлевший после ужина дед Никифор стал клевать носом.
— Э-э, — улыбнулся Алексей Фомич, — да ты, Никифор Степанович, спишь!
Старик зевнул:
— Да, сморило что-то.
— Так ты ложись, спи, а мы немного по берегу погуляем. Ночь светлая, подышим воздухом, подберем местечко, где на зорьке удить станем.
— Ступайте, а я прилягу, — согласился старик.
Он кинул на лавку тулуп, лег на него и в ту же минуту заснул.
Алексей Фомич растолкал дремавшего Кузьму:
— Эй, после выспишься! Сейчас времени терять нельзя.
Кузьма протер глаза, потянулся.
— Старик заснул? — спросил он.
— Заснул, его теперь пушками не разбудишь. Все складывается в нашу пользу. Иди за мной.
Они пошли было к двери, но в это время раздался стук в ворота. Во дворе залаяла собака.
Кузьма метнулся к столу, дунул на коптящий фитиль керосиновой лампы. В избе стало темно.
— Кого это черти по ночам носят? — негромко проворчал Алексей Фомич.
Он с опаской прислушался к дыханию сторожа, но тот спал крепко и даже похрапывал во сне.
В напряженной тишине прошло несколько минут.
Снова раздался стук в ворота.
— Что будем делать? — спросил Кузьма. — Придется, наверное, открыть.
— Еще чего! — злобно зашипел Алексей Фомич. — Хочешь, чтоб нас тут увидели? Старик — простота, а другие свидетели нам ни к чему. Притаимся, постучат-постучат и уйдут.
Подождали еще, но стук больше не повторился.
— Ушли, — облегченно вздохнул Алексей Фомич. — Ну, Кузьма, теперь не зевай!
Они вышли во двор.
— Задремал я, не слыхал, про что ты со стариком говорил, — признался Кузьма. — Ну как, даст он нам лодку?
— К старику не подступишься, он о колхозном добре шибко радеет. Так что подкупить сторожа, как мы с тобой надеялись, не удастся. Я с ним и говорить об этом не стал, сразу понял, что бесполезно.
Кузьма сказал бодрым голосом:
— Ну что ж, тогда придется у него лодку украсть. Она на берегу к колышку цепью примкнута, я, как давеча подъехали, заприметил. Замок сбить нетрудно.
— А дальше что? — насмешливо спросил Алексей Фомич. — Старик сразу же хватится лодки, поднимет тревогу. Нет, это не годится.
— Что же делать? Выходит, зря мы приехали?
— Не вешай носа, Кузьма, все идет даже лучше, чем я ожидал. Старик, покуда ты спал, много всякой ерунды молол, да под конец о важной вещи проговорился. Теперь у нас с тобой будет своя собственная лодка, все лето можем с нее рыбачить, и ни одна душа знать про то не будет.
— Откуда мы лодку возьмем? Ничего не понимаю!
Увидев, как удивленно таращится на него Кузьма, Алексей Фомич засмеялся довольным смешком и поманил его под навес.
— Где-то тут лежит наша лодочка, — сказал он, зажигая карманный фонарик. — Давай поищем.
У стены были свалены доски, вилы, грабли, лопаты.
Алексей Фомич решительно направился к этой куче, присел, заглянул под доски.
— Есть! Вот она!
— Тихо! — предостерегающе сказал Кузьма и покосился в сторону дома.
— Эх и повезло нам! — весело говорил Алексей Фомич. — Сейчас разгребем эту кучу — и лодка наша! Только давай не очень грохать, не дай бог, старик проснется.
Стараясь не шуметь, они быстро разобрали кучу, освободили лодку из-под досок. Но когда попытались сдвинуть ее с места, оказалось, что это не так-то просто.
Кузьма озадаченно почесал в затылке.
— Тяжелая… На руках до воды нам ее не донести, а тащить волоком — след останется, старик увидит, догадается. Нет, видно, ничего у нас не получится.
— С умом возьмемся, так все в лучшем виде сделаем, — сказал Алексей Фомич.
— При чем тут ум? — раздраженно бросил Кузьма. — Тут не ум, а сила нужна.
— Ум везде нужен, — наставительно заметил Алексей Фомич. — Видишь доски? По ним лодка, как по маслу, покатится, тем более недавно просмоленная. И никакого тебе следа. Понял?
Кузьма с уважением посмотрел на своего приятеля:
— Да-а, Алексей Фомич, твой ум и камень просверлит.
Они принялись за работу. Все получилось так, как сказал Алексей Фомич: лодка легко скользила по широким струганым доскам. Спустя четверть часа она уже покачивалась на мелководье у берега.
Кузьма сбегал под навес, принес весла.
Потом они вдвоем быстро собрали доски, вместо лодки подложили два чурбака, прикрыли их досками, сверху навалили вилы, грабли и лопаты.
Оглядев кучу, Алексей Фомич удовлетворенно сказал:
— Ну вот, все как было, старик ни о чем не догадается. Теперь надо понадежнее перепрятать лодку. Айда.
Они вернулись на берег.
Спокойным сном спит Черное озеро, только в лесу время от времени тревожно вскрикивает какая-то птица.
Край неба уже чуть порозовел: солнце снова спешит осветить и обогреть землю.
— Где лодку спрячем? — спросил Кузьма.
— Есть тут одно подходящее местечко. Вон там, за мысом, глубокий овраг подходит к самой воде. Нижняя часть оврага озерной водой затоплена. По берегу никто туда не ходит: далеко, да и через заросли продираться надо. А с озера этот заливчик не виден. Вот туда-то мы и отгоним лодку.
Кузьма спросил:
— Откуда ты про тот овраг знаешь?
— В прежние времена один мой дружок в этих местах лесником был, потом его выгнали за всякие махинации с лесом. Я как-то раз гостил у него, тогда и заприметил этот заливчик. Если по оврагу вверх подняться, выйдешь на поляну. Как пойдем на дело, мы на той поляне машину оставим. Оттуда до дороги рукой подать, так что все складывается в нашу пользу. Эх, Кузьма, будем мы с тобой с большими деньгами, как примемся рыбу на базар таскать. Тогда и у тебя будет своя машина, хватит тебе за чужим рулем сидеть. Верно я говорю?
— Уж как верно!
Кузьма постарался представить себе свою будущую машину и даже зажмурился от удовольствия — так она была хороша!
— Ну, пора, — решил Алексей Фомич. Он сел в лодку, взялся за весла. — Жди меня здесь. Если старик проснется, наври ему чего-нибудь.
Лодка бесшумно заскользила по воде. Чувствовалось, что гребцу не впервой держать в руках весла.
Кузьма проводил лодку глазами. Когда она скрылась за мысом, он отошел от воды, прилег на траву, долго смотрел в темно-синее небо и незаметно для себя уснул.
Проснулся он от косых лучей солнца, бивших в глаза.
Занимался хороший летний день.
Из ворот, позевывая, вышел дед Никифор. Первым делом он посмотрел, на месте ли его лодка, подергал замок на цепи. Заметив сидевшего в стороне Кузьму, не спеша подошел к нему.
— Неужто всю ночь на берегу? — спросил он.
Кузьма кивнул:
— Что ж такого? Ночь теплая.
— Это так… А начальник где?
— Начальник-то? Он… Он это… В ивняк пошел, пару удочек вырезать.
— A-а… Если думаете удить, пора начинать, — посоветовал старик. — Сейчас самый клев. Ишь как рыба играет!
И верно, с восходом солнца озеро словно проснулось, отовсюду слышались легкие всплески.
Дед Никифор постоял немного, любуясь озером, и пошел к своей лодке.
— Надо верши проверить, — сказал он. — Председатель велел добыть рыбы для колхозной столовой.
Старик сел в лодку, оттолкнулся веслом и не спеша поплыл к мысу.
Кузьма испуганно следил за ним.
«Вот старый черт! Как бы он Алексея Фомича не заметил. Тогда все пропало», — подумал он.
Но Алексей Фомич уже подходил к сторожке.
— Порядок! — улыбаясь, сообщил он. — Лодка в заливчике. В любой день, как надумаем, можно приезжать и приниматься за дело. А сейчас пора сматываться, пока нас тут никто не застал. Заводи машину, поехали.
Таинственные события
Через несколько дней на Черном озере начались таинственные события.
Ранним погожим утром дед Никифор стоял на берегу озера, любовался зеркальным блеском воды.
Синее небо, темно-зеленый лес на том берегу… Роса на прибрежной траве сверкает под лучами солнца.
Каждое утро стоит дед Никифор на берегу Черного озера, смотрит, как зарождается новый день, и не может надивиться красоте земли, воды и неба.
Вдруг до старика донесся какой-то странный звук:
«Гу-уп!» — гулко прокатилось над озером.
Дед Никифор оглядел небо. Нигде не было видно ни облачка.
«Странное дело, — подумал он, — небо вроде чистое. Откуда же гром? Может, за дальним лесом туча идет?»
Прошло немного времени, и снова послышалось:
«Гу-уп!»
Старик забеспокоился: «Нет, на гром что-то непохоже. Уж не рыбу ли взрывают на дальнем конце озера? Звук вроде оттуда идет. Надо проверить».
Не раздумывая больше, дед Никифор быстро пошел в избу, вынес ружье и, сев в свою лодку, изо всех сил принялся выгребать на середину. Ему казалось, что лодка стоит на месте, так не терпелось ему обогнуть мыс, чтобы увидеть дальний конец озера.
Но вот мыс остался позади, и старик перестал грести. Отсюда было ясно видно, что на озере ни души, все тихо и спокойно.
Дед Никифор снова взялся за весла, неторопливо поплыл дальше.
«Наверное, мне просто послышалось, — думал он. — Или, вправду, за лесом громыхает гром. Откуда тут взяться браконьеру? Без лодки сюда не доберешься, большая колхозная лодка на месте. Точно — послышалось».
Он уже хотел поворачивать к дому, как вдруг заметил, что на воде плотной кучкой плавают какие-то щепки. Подплыв ближе, дед Никифор остолбенел от удивления: это были не щепки, а уснувшая рыба. Карпы и сорожки, окуни и пескари, иные — величиной с ладонь, другие — не длиннее спички.
Деду Никифору стало ясно: кто-то глушил рыбу взрывчаткой. Покуда он огибал мыс, браконьеры успели выловить из воды крупную рыбу, мелкую оставили плавать кверху брюхом, а сами куда-то исчезли.
Куда?
Сторож в недоумении озирался вокруг. Ни на воде, ни на берегу не было заметно ничего подозрительного. Чудеса, да и только!
Но раздумывать дальше было некогда. Старик развернул лодку и поплыл обратно.
Вытащив лодку на мель, он прицепил ее к колышку и, не заходя домой, отправился в деревню.
Спустя немного времени председатель колхоза Сергей Трофимович и участковый милиционер Петр Иванович вместе со сторожем подъехали к озеру на «газике».
— Ну, Никифор Степанович, показывай, где тут у тебя всплывшая рыба? — сказал Сергей Трофимович, щурясь на ярко блестевшую воду.
— Не здесь, за мысом, — ответил дед Никифор. — Садитесь в лодку, покажу вам рыбу. Там она плавает, против зарослей ивняка. Сколько мальков зазря погубили, окаянные!
Втроем сели в лодку. Петр Иванович взялся за весла. Почувствовав молодые сильные руки, лодка быстро и плавно заскользила по воде.
Обогнули мыс. Вот и заросли ивняка.
— Что-то не видно никакой рыбы, — пожав плечами, сказал Сергей Трофимович.
Дед Никифор растерянно молчал, потому что и сам видел, что гладь воды спокойная, чистая, и нигде ни одной, даже самой маленькой рыбки.
— Может, ветер ее в сторону отнес? — наконец, неуверенно сказал он.
— Какой ветер? — возразил Петр Иванович. — Тихо с утра, лист не шелохнется. Послушай, дед, может, тебе эти рыбы во сне привиделись?
Дед Никифор рассердился:
— Смеешься надо мной, что ли? Как это во сне? Вот на этом самом месте своими глазами видел… Куда делись — не пойму!
— Да-а, что-то таинственное, — покачав головой, сказал Сергей Трофимович.
В это время низко над водой пролетело несколько чаек.
Дед Никифор хлопнул себя по лбу:
— Вот кто съел всплывшую рыбу! И как это я сразу не догадался?
— Чайки — птицы прожорливые, это понятно, — сказал Сергей Трофимович. — А вот как браконьеры без лодки оглушенную рыбу подобрали — этого я никак понять не могу. Впрямь что-то таинственное.
— Загадка, — согласился Петр Иванович. — Скажи-ка, Никифор Степанович, нет ли у тебя второй лодки?
— Есть. Я старую лодку приберег на всякий случай. Она у меня под навесом спрятана.
— Плавать на ней еще можно?
— Отчего ж нельзя? Хорошая лодка, ни щелочки нет. Я ее и просмолил, как следует быть, — все честь честью.
— А эта лодка на месте? — продолжал допытываться Петр Иванович. — Может, ее утащили у тебя?
Старик ответил ворчливо:
— Скажешь тоже, Петр Иванович! Небось на месте, где ж ей еще быть! Кому ее утащить? Не-ет, у меня, брат, не украдешь…
Петр Иванович и Сергей Трофимович переглянулись.
— Надо проверить, — сказал Сергей Трофимович.
Развернув лодку, Петр Иванович погнал ее к сторожке.
Под навесом дед Никифор указал на кучу, сваленную у стены.
— Вот тут, под досками, она и лежит, — сказал он. — Лодка, чай, не топор, ее под мышкой не унесешь.
Под досками вместо лодки лежало два чурбака.
— Что ж это такое творится? — с испугом спросил дед Никифор. — Где же лодка?
— Об этом тебя, Никифор Степанович, надо спросить, — сухо сказал Петр Иванович. — Ты — сторож. Не приезжал ли кто к тебе в последнее время?
— Приезжали тут с неделю назад…
— Кто?
— Начальник какой-то из района. И шофер при нем. На машине были, на «Волге». Ночью приехали, на заре уехали и не попрощались.
— Начальник из района? — переспросил Петр Иванович и вопросительно взглянул на председателя: — Кто это может быть?
Сергей Трофимович пожал плечами:
— Понятия не имею.
— Он, начальник-то этот, сказал, что в правление колхоза по делам приезжал, — вспомнил старик.
— Никто у меня не был, — нахмурился председатель. — А ты, Никифор Степанович, номера машины не приметил?
Дед Никифор развел руками:
— Нет, ни к чему мне.
— В общем, дело ясное, — подытожил Петр Иванович. — Эти двое, что были у тебя, дед, — браконьеры! Дождались, когда ты заснул, утащили лодку, теперь глушат рыбу, а лодку где-то прячут. Вот только — где? Ты, Никифор Степаныч, правильно сказал: лодка — не топор. Ее под куст не сунешь…
— Да и берега, кроме как у моей сторожки, везде обрывистые, а лодка тяжелая, ее на берег не поднять. На воде лодки нет. Куда ж они ее дели? — растерянно переводя глаза с председателя на милиционера, спросил дед Никифор.
— Что-то таинственное, — в третий раз повторил Сергей Трофимович и, обратясь к Петру Ивановичу, сказал: — Как бы то ни было, браконьеров надо изловить как можно скорее, пока они не успели натворить больших бед.
— Эх, не было печали! — с досадой сказал Петр Иванович. — В другое время можно было бы мобилизовать на розыски наших деревенских дружинников. А сейчас, в страду, об этом и думать нечего.
— Совершенно верно, у меня каждый человек на счету, — подтвердил Сергей Трофимович. — Так что управляйся сам. Вернее, с дедом Никифором на пару.
Дед Никифор, чувствуя себя виноватым, поспешно закивал:
— Вечером стану ложиться попозже, утром вставать пораньше, а злодеев этих непременно подкараулю. И как это я обмишурился? Простить себе не могу!
Браконьеры
Вечером Павлик подошел к отцу:
— Отец, мы с Сашей на Черное озеро идем.
— На рыбалку? Ну что ж, идите. Как у Саши нога, совсем зажила?
— Да, все в порядке. Мы хотим заночевать у озера.
— Это еще зачем?
— Дед Никифор говорит: утренний клев — самый хороший.
— Ладно, оставайтесь там на ночь, если и Сашу отец отпустит.
— Отпустит. Он даже сказал, чтоб мы присматривались, не увидим ли на озере чужих. Что, отец, браконьеры объявились, да?
— Да, сынок. Кто-то утром глушил рыбу. Если заметите чужих, не мешкая, беги ко мне. А еще лучше, пусть Саша велосипед прихватит, так, в случае чего, скорее будет.
— Можно еще скорее, — сказал Павлик. — Я возьму с собой ворону и листок бумаги с карандашом. Если надо будет, я тебе с ней письмо пришлю. Ты почаще заглядывай к ней в ящик, ладно?
— Ладно, — улыбнулся отец.
Друзья собирались недолго. Взяли краюху хлеба, несколько сырых картофелин, луковицу, соль, спички и ложки.
— У деда Никифора возьмем котелок, сварим уху, — сказал Павлик.
Саша принес старую клетку, в которой когда-то держал синиц. В клетку посадили ворону.
— Тесно тебе, Варька? — посочувствовал Павлик. — Ну, ничего, потерпи немного.
Удочки привязали к раме велосипеда и отправились на озеро.
На краю деревни повстречали Лешку. Он шел с рыбалки — удил на плотине.
Ребята спрыгнули с велосипеда, заглянули в Лешкино ведерко. Там плескалось несколько ершат.
— Ну и рыба! — засмеялся Саша.
— Ну и рыбак! — подхватил Павлик.
— Да уж вы-то рыбаки! — скривил рот Лешка. — Видал я в прошлый раз…
— За прошлый раз тебе надо бы по шее надавать! — перебил его Павлик.
Лешка проворно отскочил в сторону:
— Только попробуй!
— Руки о тебя марать не хочется, — с презрением сказал Павлик.
Саша добавил:
— Не до тебя нам сейчас, у нас дела поважнее.
— Какие еще такие дела? — насмешливо спросил Лешка. — Врете вы всё.
— Ничего не врем! На Черном озере браконьеры рыбу взрывчаткой глушат. У деда Никифора лодку украли. На машине ночью к нему приезжали.
— На серой «Волге»?! — воскликнул Лешка.
— Да, на серой «Волге». А ты откуда знаешь? — пристально глядя на Лешку, спросил Павлик. — Может, ты видел эту машину? Может быть, номер запомнил? Тогда их быстро поймают.
Лешка попятился.
— Ничего я не знаю, не видал я никакой машины. Просто так спросил… Чего вы ко мне пристали?
— Ну его, Павлик, садись, поедем, — стал торопить Саша. — Клев пропустим.
Павлик сел в седло, Саша на раму.
— Так вы рыбу едете ловить или браконьеров? — осклабившись, крикнул вдогонку Лешка.
— Там видно будет! — донеслось до него.
«Ишь, прыткие какие — номер машины им скажи! — думал Лешка, шагая по деревне. — Номер я, положим, запомнил: 17–34. Ну и что из этого? Тогда придется все рассказать: и про то, что дорогу показывал, и что ножик мне подарили. Вперед уж этим ножом не похвастаешь, тогда его хоть брось. Нет уж, лучше не открываться… Браконьеры рыбу глушат, а мне-то что? Озеро не мое — не жалко».
Вечерний клев оказался неважным: поймали несколько окуней и сорожек, ни один карп не попался на крючок.
— Ничего, утром больше поймаем, — утешали себя ребята.
Развели на берегу костер, сварили уху.
— Пойду позову деда Никифора, — сказал Саша.
Дед Никифор ел с ребятами уху, ел и похваливал.
— Спасибо, сыночки, — сказал он, наевшись. — Спать ко мне в избу пойдете?
— Нет, дедушка, мы лучше у костра посидим, а то утром клев проспим.
— Ну, как знаете. Замерзнете — приходите, я дверь не запираю. — Старик поднялся. — Спать пойду, мне до света вставать надо.
— Браконьеров караулить? — спросил Павлик.
— Их, проклятых. Вот ведь как обманули меня, старика. Я думал, люди как люди, все как есть рассказал им и про озеро и про старую лодку. Они ее и выкрали. Ни стыда, ни совести!
— Дедушка, отец, я слышал, говорил: они к тебе на легковой машине приехали. На серой «Волге», что ли? — спросил Саша.
— На ней, — подтвердил старик.
Ребята переглянулись.
— А что? — спросил дед Никифор.
— Да чудно как-то, — сказал Павлик. — Мы-то с Сашкой эту машину у тебя во дворе в тот вечер видели. А вот откуда про нее знает Лешка? Мы его спрашивали, он завилял-завилял, так ничего от него не добились.
— Лешка — парень скользкий, — сказал дед Никифор. — Мал еще, а уже выгоду для себя ищет. От него помощи не жди.
— Знаем! — Павлик махнул рукой.
Помолчали.
— Одного в толк не возьму, — снова заговорил старик. — Где они лодку прячут? Прямо из головы у меня не идет. Уж я и так и этак прикидывал. Берега везде, кроме вот этого, крутые, обрывистые, на них лодку нипочем не затащить. И затопить ее нельзя: глубоко, затопишь — вперед уж не достанешь, а без лодки им никак не обойтись. Прямо чертовщина какая-то.
Дед Никифор тяжело вздохнул и отошел от костра. Хлопнула дверь в избе, и снова стало тихо.
Вода в озере сверкала под луной.
— Тебе хочется спать? — спросил Саша.
— Нет. А тебе?
— Мне тоже не хочется. Как хорошо у костра, правда? Отец говорит, что, когда он был маленьким, они с ребятами гоняли лошадей в ночное. Всю ночь у костра сидели, пекли картошку, истории да сказки рассказывали. А теперь…
Павлик засмеялся:
— Что ж нам, машины, что ли, в ночное гонять? Или трактора?
Негромко потрескивают дрова в костре, золотые искорки летят в темное небо и гаснут в вышине. Край неба на востоке слегка заалел, яркая луна поблекла.
Мальчики задумчиво глядели на огонь костра, разговаривали о том о сем, а больше всего о браконьерах.
Вдруг Павлик сказал:
— Сашка! Я знаю, где они прячут лодку!
— Где?
— В овраге, где ты ногу вывихнул. Помнишь, там вода чуть не до середины оврага доходит. Мы еще говорили: мол, настоящий залив, помнишь?
— Помню.
— Этот залив со стороны озера не виден.
Саша спросил с сомнением:
— Как же дед Никифор про этот овраг не вспомнил? Уж он-то должен про него знать.
— Очень просто. В обычные годы овраг, наверное, бывает сухой, и никакого залива тогда нет. Нынче зима была снежная и лето дождливое, вот вода в озере и поднялась. А деду Никифору это в голову не пришло.
Саша вскочил:
— Давай разбудим его, скажем, пусть, как рассветет, сплавает туда на своей лодке, посмотрит.
Павлик покачал головой:
— Нет, деда туда посылать нельзя. Он человек старый, стукнут его веслом да и кинут в озеро. Отец говорит: браконьер — все равно что бандит, не жалеет ни рыбу, ни птицу, не пожалеет и человека.
— Тогда надо твоему отцу сообщить, — сказал Саша.
Павлик возразил:
— О чем сообщать-то? Может, там и нет никого. Надо нам самим сначала все как следует разведать.
— Тогда идем скорее. Нельзя терять времени, скоро светать начнет. Бери Варьку, пошли.
Утро едва забрезжило, когда они, крадучись, подошли к оврагу.
Как и неделю назад, в овраге поблескивала глубокая вода, но лодки тут не было.
На склоне оврага Павлик заметил кострище. Над ним висел закопченный чайник. Видимо, браконьеры ночью, дожидаясь рассвета, грелись у костра, кипятили чай.
— Видишь? — прошептал Павлик, оборачиваясь к Саше. — Вот где их логово.
— Где ж они сами? — так же тихо спросил Саша.
— Наверное, на промысел поплыли.
И, словно в подтверждение его слов, со стороны озера послышался взрыв.
Павлик махнул рукой:
— Давай за мной.
Мальчики, продираясь сквозь заросли ивы, приблизились к берегу. Раздвинув ветки, осторожно выглянули.
Далеко внизу блеснула вода. На середине озера она ярко сверкала в лучах солнца. Чем ближе к берегу, тем вода казалась темней, у самого обрыва она была и вовсе, как деготь.
Павлик дернул Сашу за рукав:
— Вон они!
— Вижу, — отозвался Саша.
Неподалеку от берега на воде покачивалась лодка. В ней сидели двое. Лодка медленно кружилась на одном месте, двое мужчин вылавливали из воды оглушенную рыбу и кидали ее на дно лодки.
Вдруг один из них, должно быть услышав шорох на берегу, поднял голову, кинул на кусты, за которыми притаились ребята, испуганный и злобный взгляд.
Ребята попятились.
Отойдя от берега, Павлик спросил:
— Что будем делать?
— Ясное дело, посылай Варьку с запиской к отцу. Мол, видим браконьеров.
Павлик покачал головой:
— Что толку? Все равно отец на машине сквозь эти заросли не проедет. Вот и считай: пока он доедет до сторожки, там сядет в лодку, пока доплывет сюда — браконьеров и след простынет. Они ведь на «Волге», погрузят рыбу — и ходу! Нет, нам с тобой надо найти место, где они машину свою оставили, туда и вызывать отца. Где прошла «Волга», там пройдет и «газик».
— Верно! — согласился Саша. — Давай вернемся в овраг, там должны быть следы: склоны-то глинистые.
Они вернулись в овраг и сразу заметили тропинку, вьющуюся по правому склону.
— Они протоптали, — с уверенностью сказал Саша. — В прошлый раз ее не было, мы как раз тут спускались, увидели бы.
Мальчики поднялись по тропинке вверх. Тропинка вилась между деревьями и вскоре вывела их на небольшую полянку, окруженную молодыми елочками и кустами орешника. За полянкой виднелась высокая густая трава, среди которой торчали сосновые пни.
— Сашка, да ведь это — сосновая вырубка! — удивленно сказал Павлик. — Мы же сюда сколько раз за земляникой ходили.
Саша внимательно огляделся вокруг:
— Точно, она самая и есть. А мы и не знали, что от нее до озера — рукой подать. Смотри, — вдруг вскрикнул он и указал рукой на куст орешника: — Машина!
И верно: у куста, прикрытая свесившимися ветками, стояла легковая машина.
Мальчики подошли поближе.
— «Волга»!
— Ну вот, теперь пора, — решил Павлик. — Давай сюда Варьку.
Он достал из кармана листок бумаги, карандаш и суровую нитку. Быстро написав записку, он привязал ее к лапе вороны.
— Лети, Варька! Лети быстрее! — Он подбросил ворону вверх.
Ворона сделала круг над поляной и полетела к деревне.
Попались!
Петр Иванович проснулся рано. Да и как он может долго спать, если на Черном озере орудуют браконьеры? Тут уж не до сна: надо поскорее наведаться к деду Никифору, нет ли чего нового? А вдруг ребята что-нибудь разузнали, они мальчишки шустрые…
Петр Иванович вспомнил, как вчера вечером, уходя на рыбалку, сын наказывал ему почаще заглядывать в ящик вороны — и улыбнулся. Для ребят это все — игра вроде той, в «пленного».
Но когда, наскоро позавтракав, Петр Иванович вышел на крыльцо, он невольно посмотрел в сторону навеса, на ящик вороны. Что такое?
Ворона сидела перед раскрытой дверцей ящика и старательно чистила клювом свои перья. На лапе у нее болталась свернутая трубочкой бумажка…
Пять минут спустя Петр Иванович вбежал в правление колхоза. Председатель, по счастью, был на месте.
Петр Иванович крикнул с порога:
— Сергей, скорее машину! Наши пацаны обнаружили браконьеров!
Сергей Трофимович вскочил со стула.
— Да что ты?!
— Вот, гляди, записку со своей вороной прислали.
Сергей Трофимович развернул бумажку. Кривыми торопливыми буквами было написано:
«Приезжайте на сосновую вырубку, браконьеры здесь. Приезжайте скорей! Павел Кузнецов. Александр Никитин».
Председатель недоверчиво усмехнулся:
— Что-то я не слышал, чтобы рыбу на вырубках ловили, даже браконьеры.
— Ладно, после разберемся, — нетерпеливо сказал Петр Иванович. — Ребята зря писать не стали бы. Поехали.
«Газик», поднимая пыль, катил по дороге. Миновали поворот к сторожке деда Никифора. Кончилась березовая роща, пошел сосновый лес. Вот и вырубка. Тут пришлось ехать медленней: дорога, по которой несколько лет назад возили с делянки лес, почти совсем заросла.
— Смотри-ка, — зорко вглядываясь вперед, сказал Петр Иванович. — Трава примята, похоже, недавно легковая машина прошла.
Вдруг из кустов навстречу «газику» выскочил Павлик, за ним Саша. Глаза у ребят возбужденно блестели.
— Как вы быстро! — сказал Саша.
Павлик с гордостью добавил:
— Не подвела Варька!
Петр Иванович спросил:
— Ну, что тут у вас?
Мальчики, перебивая друг друга, принялись рассказывать:
— Мы их видели!
— Сначала ка-ак бабахнет!
— Мы — к озеру…
— Смотрим, они рыбу в лодку собирают.
— Сколько их? — спросил Петр Иванович и потрогал кобуру своего пистолета.
— Двое. Здоровенные такие мужики. Их машина тут неподалеку, на поляне стоит.
Петр Иванович повернулся к Сергею Трофимовичу:
— Ребята хорошо сделали, что вышли нам навстречу. Давай свою машину тут оставим, а на поляне устроим засаду. Ну, парни, ведите.
Пришли на полянку. Спрятались за кустами и стали ждать. Вскоре из леса вышли двое мужчин. Каждый нес за спиной по большому рюкзаку.
Подойдя к машине, один из них открыл багажник, пристроил туда рюкзаки.
— Порядок! — потирая руки, сказал он. — Неплохая добыча, как считаешь, Алексей Фомич?
— Куда уж лучше! — с довольным смешком отозвался другой. — За один раз унести не смогли. Сейчас еще по корзине принесем — и в город. Вчерашнюю рыбу у нас на базаре чуть не с руками оторвали, думаю, что и эта не залежится. Хорошее мы с тобой, Кузьма, местечко нашли. Захотим, будем каждый день рыбу глушить, и никто нас не поймает. Ну, пошли, а то солнце уже высоко, а на базар хорошо бы пораньше поспеть…
Они ушли к озеру.
Когда затихли их шаги и голоса, Петр Иванович сказал:
— Спасибо вам, ребята. Если бы не вы, не скоро эти жулики попались бы.
И председатель колхоза, пожав руку Саше и Павлику, сказал:
— Спасибо!
— Ну, а теперь — марш отсюда, — сказал Петр Иванович. — Теперь начинается моя работа. Сергей мне поможет. Идите домой.
Мальчики послушно зашагали через вырубку. Но, дойдя до большого леса, Павлик предложил:
— Давай свернем с дороги, спрячемся за деревьями. Посмотрим, что будет дальше.
— Давай, — согласился Саша.
Через некоторое время послышался шум мотора.
Ребята осторожно выглянули из-за деревьев.
По лесной дороге ехала серая «Волга». Ее вел Петр Иванович. Рядом с ним, втянув голову в плечи, сидел Алексей Фомич.
Следом шел «газик». Сергей Трофимович вез второго браконьера.
Ранним утром и на вечерней зорьке сидят над Черным озером рыболовы с удочками, подолгу смотрят на поплавок, ждут — не клюнет ли рыбка. Не всем улыбается счастье, но рыболовы — люди терпеливые и упорно верят в удачу.
Сидят над озером со своими удочками и Саша с Павликом. Хорошего улова вам, ребята!