Крайний северо-восток Азиатского материка является одним из самых интересных полярных районов Советского Союза. Здесь, на сравнительно небольшой площади, встречаются безбрежная равнинная тундра, неприступные высокие горные хребты, материковый лед и покрытые прекрасным строевым лесом берега многоводных рек. Не приходится сомневаться, что в недрах этого края скрываются многочисленные и разнообразные минеральные богатства. Тундра, горы, реки и моря, омывающие эту страну, изобилуют ценным пушным зверем, громадными стадами северного оленя, разнообразной рыбой и крупными морскими животными.
История этого края несложна. До XVII столетия здесь развивалась своеобразная культура многих северных народностей — чукчей, ламутов, юкагиров и изредка проникавших сюда камчадалов, якутов и эвенков. Основной контингент населения составляли чукчи. Центрального аппарата управления у чукчей не существовало. В 1648 году в устье реки Анадырь появился «якутский казак» Семен Дежнев. В следующем году Дежнев поднимается вверх по течению реки и собирает первый ясак с местных жителей. Начавшееся общение населения с русскими и несколько позднее с американцами привело к быстрой классовой дифференциации кочевого населения. Главы отдельных семей превращаются в собственников огромных стад оленей, для пастьбы которых требовалось большое количество рабочей силы. Институт кулачества и батрачества вошел в быт населения, вуалируясь в формах родовых отношений.
Дежнев являлся предшественником целого ряда русских казаков и купцов, систематически проникавших в бассейн реки Анадыря. Довольно быстро на северо-востоке Азин утвердилось владычество русского царизма. Последующая жизнь страны шла по общему порядку, установленному для окраинных областей бывшей империи. Огромные территории бассейнов рек Анадыря, Верконя, Чауна, Ашоя и др. передаются в вассальное подданство кучке царских сатрапов, которые буквально высасывали все жизненные соки из местного населения.
Чванливая чиновничья знать, осев в немногочисленных прибрежных населенных пунктах, не замечала, как между их пальцами в захваченную ими область проникали не менее жадные, но более ловкие руки американских торговцев.
В результате, более чем 200-летнее владычество царизма в крае привело к тому, что его коренное население, обнищав в большей своей массе до самых крайних пределов, скатилось на уровень почти первобытных людей. Спирт и сифилис быстро повлекли за собой вырождение целых народностей. Самые дикие суеверия и шаманство настолько прочно вошли в быт населения, что для возвращения его к сколько-нибудь человеческому образу жизни и вовлечению в общехозяйственную и культурную стройку Союза требуется колоссальное напряжение сил и энергии.
В статье «Политика советской власти по национальному вопросу в России» еще в 1020 году И. В. Сталин говорит: «Чтобы упрочить этот союз» (между окраинами и центром), «нужно прежде всего ликвидировать ту отчужденность и замкнутость окраин, ту патриархальность и некультурность, то недоверие к Центру, которое осталось на окраинах, как наследие зверской политики царизма. Царизм намеренно культивировал на окраинах патриархально-феодальный гнет для того, чтобы держать массы в рабстве и невежестве».
Эти слова как нельзя более подходят к нашей северо-восточной окраине. Предлагаемая читателю книга «Два года в тундре», дает ряд примеров, как местное население, вопреки явной очевидности преимущества, работы в полном контакте с советскими организациями, легко поддавалось агитации местного кулачества и убегало в тундру.
Однако, следя шаг за шагом за продвижением геологической экспедиции Всесоюзного Арктического института в глубь Анадырской тундры убеждаешься, что лед недоверия местного населения к пришельцам с «материка» дал уже громадные трещины.
Для работников, отправляющихся в эти районы, книга «Два года в тундре» может служить тем путеводителем, по которому нм придется продвигаться вперед, выполняя свое трудное и славное дело освоения этой необычайно богатой и в то же время суровой страны.
За короткое сравнительно время работы советских исследователей и хозяйственников в описываемом районе сделано уже не мало. В 1933 году в Чукотском национальном округе имелось 17 крупных колхозов и 18 кооперативов. Чукчи имеют теперь свою собственную письменность с латинизированным алфавитом. Школы, больницы, культбазы и прочие культурные учреждения все больше и больше находят себе место в различных пунктах побережья Чукотки, но не надо забывать, что перед советскими исследователями, культработниками и хозяйственниками лежит свыше 500 000 квадратных километров бассейна одной только реки Анадыря, где большой процент населения до сих пор еще находится почти в первобытной стадии развития.
Скорейшее освоение и вовлечение этой огромной территории и ее населения в общехозяйственную жизнь Советского Союза является важнейшей задачей работников Арктики.