Окрестности Солнечной системы, доминанта Земли
Самым мощным соединением боевых космических кораблей доминанты Земли номинально командовал президент Системы. На самой Земле правительства вообще не было — истощенная и изнуренная многовековым недобрым царствованием вида Homo Sapiens Sapiens планета частично превратилась в пустыню, частично была просто заброшена, предоставлена самой себе. Человечество давно выплеснулось в космос, на свободные и пока не загаженные цивилизацией территории, благо большая половина галактики легла людям под ноги и свободного места в ней хватало с избытком. Много лет назад терраформированная Венера теперь сновала по новой орбите, дальше от Солнца. Примерно треть населения Солнечной системы (на самом деле чуть больше) постоянно проживала на Венере. Еще треть — на множестве околоземных и околовенерианских орбитальных поселений и станций вроде патриарха земной космонавтики «Гелиотропа». Остальные граждане были более или менее равномерно рассеяны по всей Системе, от Меркурия до Плутона, от дрейфобазы «Корона» до исследовательского мегакомплекса «Эклиптика-2».
Колыбель человечества располагала тремя планетарными крейсерами, в свое время захваченными у союзных войск; без малого четырьмя сотнями различных средних кораблей — корветами, полукорветами, лидерами, рейдерами, тендерами, дредноутами и полудредноутами, канонерками, брандерами, клиперами и скоростными клиперами, мониторами, крейсерами, ульями, миноносцами, линкорами, тральщиками, заградителями и даже парочкой брандвахт и гауптвахт (к слову сказать — действующих) и целой тучей малых и сверхмалых — от истребителей-одиночек до восьмиместных катеров-штурмовиков, неспособных на дальние автономные рейды, но весьма страшных количеством при поддержке корабля-улья. Люди вообще больше других рас любили и использовали малые корабли — видимо, из неистребимого индивидуализма и стремления почти каждого из землян покомандовать хоть кем-нибудь и, желательно, свести к минимуму число тех, кто командует тобой.
Когда утихли последние масштабные стычки давней войны и самой серьезной силой, противостоящей военным, стали пираты с контрабандистами, к Солнечной системе сошлись пять частично потрепанных флотов и договорились не делить пирог на ломти, а объединиться в цельную группу. Как ни странно, единого командования группой так и не сложилось. Адмиралы предпочли безраздельно повелевать каждый своей епархией, а глобальные решения вырабатывать коллегиально. К счастью, ни единого стратегически важного глобального решения не требовалось принимать уже больше ста локальных лет.
Но все когда-нибудь приходится делать впервые. К этому времени четырьмя флотами руководили уже совершенно другие люди, и лишь флотом «Африка» — по-прежнему Чиль Онте, несгибаемый сухонький адмирал, принявший командование еще тридцатидвухлетним боевым полковником. Добрая половина органов у него была заменена на искусственные — возраст есть возраст. Но Чилю светило активно работать еще лет Как минимум тридцать — сорок: Огромный опыт, острый и цепкий ум плюс давние и весьма разветвленные связи в самых верхах коридоров власти автоматически делали его неписаным главой адмиральского совета. Чилю даже не приходилось отдавать приказы — он лишь выражал мнение, с которым не соглашаться было верхом глупости.
Флоты «Африка», «Америка» и «Антарктида» большею частью дислоцировались ближе к Солнцу, не дальше Марса и пояса астероидов. «Австралия» контролировала периферию — от Юпитера и до границ Системы. «Евразия», самый многочисленный и лучше всех оснащенный, болтался далеко за пределами как Системы, так и плоскости эклиптики, нередко подолгу оставаясь у ближайших звезд — троицы из Центавра, звезд Барнарда, Вольфа-369, Лаланда 21185 и обоих Сириусов.
Нежданного гостя первым засек дальний пост наблюдения невдалеке от звезды Росса-128. В лоцируемом секторе вспухла финишная сфера в режиме форсажа — гость явно спешил. Судя по размерам, финишировал корабль не более стандартного полукорвета или поискового рейдера, не важно, гражданского или военного. Обработанные данные пост тут же передал на патрульный разведывательный монитор «Ракша».
— Ишь ты, — пробормотал вахтенный офицер монитора по имени Дариуш Марямуца, оценивая темп нарастания возмущений. — Во несутся!
Второй вахтенный, унтер Раджабов, промолчал, неодобрительно глядя на экраны. Очень не любил унтер Раджабов, когда спокойное течение вахты чем-нибудь нарушалось.
— Высота, я Кернел, у нас тут гости! — доложился Маримуца начальству.
Капитан Белькевич отозвался довольно быстро — на борту разведмонитора «Ракша» недавно закончился обед, и никто не успел разойтись из кают-компаний.
— Что там у вас, Кернел? — довольно спокойно справился капитан: дежурство у сонной и старой красной звезды Росса-128, которой люди до сих пор не удосужились придумать собственное название (и это невзирая на ничтожное расстояние в неполных одиннадцать светолет от Солнца!), редко сулило неожиданности.
— Финишная сфера в ста сорока трех мегаметрах!
— Одиночная?
— Пока — да…
— Большая?
— Под полукорвет или рейдер.
— Тьфу ты, — ругнулся капитан, — А по сетке у нас ничего не предвидится?
— Ничего. Даже транзитов нету. Капитан размышлял около трех секунд.
— Давай повышенную, Кернел… — наконец решился он.
— Есть, кэп!
Маримуца ввел на борту состояние повышенной наблюдательной готовности; подвахтенные канониры, следящая и готовый заступить на дежурство после Маримуцы унтер дружно заворчали, но тем не менее исправно заняли предписанные боевым расписанием места.
Гость тем временем благополучно финишировал; приборы более не зафиксировали финишных сфер.
Маримуца взглянул на резюме следящей, тихонько присвистнул и снова доложился капитану:
— Высота, я Кернел! Гость финишировал!
— И кто? — спросил капитан. — Пират? Или контра?
— Ни в жизнь не угадаете! Парламентерский бот азанни!
— Елки-палки! — Белькевич аж подскочил в кресле и моментально вызвал по мгновенке оперативного дежурного по флагману «Евразии».
— Константа, здесь Высота!
Флагман отозвался почти сразу: в видеостолбе возник фрагмент пульта куда более солидного, чем в рубке «Ракши». За пультом восседал офицер в чине майора с двумя нашивками над левым карманом — значит, участвовал в боевых операциях.
— Я Константа, что там у вас? И где вы?
— Росе — сто двадцать восемь. У нас одиночный парламентерский бот азанни.
— Вах! — поразились на Константе. — А официальные сообщения разве проходили с начала дежурства?
— В том-то и дело, что нет!
— Ждите…
Капитан монитора приготовился ждать, да не тут-то было.
Вновь вызвали по внутренней связи из головной рубки:
— Кэп, депеша от парламентера!
— Открытым?
— Так точно!
— Давай!
Бесшумно включилась запись; изображение в видеостолбе подернулось рябью и вновь стабилизировалось. Капитан увидел взъерошенного азанни на нелепом, с точки зрения человека; креслонасесте. На груди у разумной птички-галакта висела пластина транслятора-переводчика.
Капитан «Ракши» прекрасно знал, что высшие расы галактов по-прежнему не слишком жалуют людей и корректным переводом на земные языки способны озаботиться лишь в случае, если что-нибудь крайне нужно им самим.
Речь азанни переводилась на англик — третий по распространенности человеческий язык после интера и русси.
— Вызывает представитель пирамиды Азанни-Цитарис! Прошу официального покровительства и защиты у вооруженных сил Солнечной системы! Спешу доставить срочную и важную информацию руководству доминанты Земли!
— Азанни-Цитарис, сближайтесь! — немедленно отозвался капитан «Ракши»; он решил уплотнить время. Пока птичий корабль будет сближаться и маневрировать, как раз придет ответ с флагмана. В ответе капитан не сомневался: парламентерам не отказывают в приеме, это древний закон всего космоса.
— Высота, что там? — как раз вернулся на связь флагман.
— Официальное заявление представителя пирамиды Азанни-Цитарис! Включаю трансляцию!
Сообщение мигом перебросилось за одиннадцать световых лет, на флагманский линкор флота «Евразия». Скорее всего его лично прослушает адмирал Тим Хемерсбрандт, а не только дежурный по флагману.
Капитан застыл, ожидая начальственного резюме. Ждать пришлось совсем недолго, и Белькевич ничуть не обманулся в своих ожиданиях относительно мнения начальства.
— «Ракша»! — Голос адмирала не узнать было невозможно. Видимо, новости подоспели и впрямь важные да спешные — адмирал даже не озаботился диалогом через позывные, открыто запросил название монитора, и все.
— Капитан Белькевич, монитор «Ракша», сэр! Официальным языком военных Солнечной системы до сих пор оставался англик.
— Обеспечить эскорт представителю пирамиды Азанни-Цитарис к флагману! На корабле представителя оставить вахту! Наблюдение свернуть, передав ваши сектора на стационар у Росса — сто двадцать восемь! Выполняйте!
— Есть, сэр!
— Приоритет — ноль, — предупредил адмирал, нахмурился и пронзительно взглянул Белькевичу прямо в глаза. — В случае атаки — самоуничтожиться.
У капитана «Ракши» неприятно похолодело внутри. Такого высокого приоритета приказам в мирное время не присваивают.
Обычно.
Переборов предательский холодок, Белькевич набрал в грудь безвкусного кондиционированного бортового воздуха.
— Маримуца! Раджабов! Сдать вахту подвахтенным! — Внутренние приказы посыпались сами собой. — Следящая! Обеспечить стыковку, шлюзование и биосферную совместимость с гостями! Парламентеров принять на борт и разместить! Дежурный по резерву?
— Здесь, унтер Омаши, сэр!
— Четырех десантников в автономно-боевой к шлюзам! Маримуца, Раджабов — экипируетесь так же! Тыл?
— Слушаю, — спокойно включился зам по тылу.
— Пятинедельные комплекты жизнеобеспечения на шестерых! Маримуца, как экипируетесь — грузитесь в корабль парламентеров. Но не раньше того, как они перейдут к нам на борт, разумеется. Затем отстыковываетесь, ждете, а потом уходите к пункту, указанному в приказ-пакете. Приказ-пакет вам вручат перед шлюзованием, вскрыть после ухода «Ракши» за барьер!
— Есть, — козырнул несколько растерянный, но держащийся молодцом Маримуца.
На борту разведывательного монитора воцарилась организованная и осмысленная суматоха. Приоритет ноль, магические слова — никто из экипажа никогда их в реальных условиях не слышал. И не думал, что доведется услышать, хотя, как любой военный, подспудно был готов к этим словам каждую минуту. И пусть на флоте всегда с избытком хватало бардака, дело тем не менее делалось, делалось быстро и достаточно толково.
Семерых азанни приняли на борт монитора и препроводили в наспех оборудованные кают-компании. Капитан Белькевич лично встретил их в твиндеке, с почетным эскортом из десантников в парадной форме и при оружии. Маримуца, Раджабов и десантники в автоном-комплектах перешли на бот азанни. Бот отстыковался и переместился на безопасное расстояние. «Ракша» как могла быстро погасила дрейф, просчитала прыжок в расположение родного флота и немедленно растворилась в космических далях.
Шестерка Дариуша Маримуцы осталась один на один с космосом; только на крошечной станции «Бехолдер-452» осталось четверо наблюдателей, но у тех продолжалась обычная полугодовая вахта, а что ждало маленький отряд Маримуцы — не знал пока ни один из шестерых.
В запасниках флагмана «Евразии» нашлись даже настоящие креслонасесты, правда, всего четыре, а парламентеров было семеро. Впрочем, быстро выяснилось, что четверо из азанни — элитные телохранители, а парламентеры — лишь трое. Эта троица и заняла места гостевой стороны. Телохранители остались стоять на шаг позади креслонасестов. Низенькие, едва по пояс людям, галакты держались серьезно и с достоинством, но в глазах их читалась такая тоска и отчаяние, что адмирал Хемерсбрандт, не раз имевший дело с иными расами, сразу понял: случилась большая беда. Глава азанни, видимо — пик пирамиды Цитарис — имел право немедленно потребовать директной аудиенции у президента Солнечной системы, а адмирал имел право обратиться как к Президенту, так и к президентскому совету. Кроме того, Хемерсбрандт дал знать адмиралам всех флотов Системы.
В зале совещаний расположилось командование «Евразии» и азанни, широким полукольцом. Перед ними один за другим вспыхивали видеостолбы с изображениями вызванных официальных лиц — адмиралов флотов, советников, главы Венерианской автономии. Ожидали, пока подключится президент Системы.
Едва главный политик доминанты Земли вышел на связь, двое из парламентеров-азанни внезапно вспорхнули с креслонасестов и неожиданно поменялись местами. Тот, кого Хемерсбрандт считал третьим по важности среди галактов, переместился на насест лидера.
— Приветствую досточтимого пика пирамид Азанни Аунина-Тьерца на территории доминанты Земли, — поздоровался президент; командующий «Евразией» тотчас понял, что даже занизил ранг гостей.
Пожаловал вообще верховный руководитель расы азанни, чей титул приблизительно переводился как «Парящий-над-Пирамидами». Пирамида в иерархии птичек считалась наиболее крупным социальным образованием; всего раса насчитывала более трехсот пирамид.
Пик пирамид тем временем прощебетал ответное приветствие, необычайно короткое и сдержанное, а затем добавил, что время не терпит и пора излагать то, зачем они так внезапно пожаловали к землянам. И, получив согласие, начал:
— Досточтимые соседи! Со времени когда ваша раса вступила в союз на правах взрослой и самостоятельной, между нами ни разу не возникали серьезные, конфликты. Именно поэтому мы обратились к вам. Произошло то, что казалось невозможным. Материнская планета расы Азанни атакована бывшими сателлитами, расой шат-тсур. Флот Азанни уничтожен. Планета захвачена. Большинство пиков пирамид метрополии пленены. Наш род обезглавлен.
Слушатели потрясение застыли. А пик Ауни продолжал свой чудовищный, невероятный рассказ:
— Одновременно атакованы еще девятнадцать крупнейших поселений азанни по всей галактике. На семнадцати из них ситуация в данный момент ничуть не лучше, чем в метрополии. Две колонии продолжают сражаться в условиях жесточайшей блокады. Мне, пику Цитарис-па-Тьерцу и советнику Цитарис-то-Шьюсу удалось спастись ценой невероятных усилий и некоторого везения. Противник ожидал нашего бегства — увы, эвакуацией наш полет не назовешь. Естественнее всего было предположить, что мы направимся к ближайшим союзникам, нашим давним друзьям цоофт. Мы выслали к трем крупным поселениям цоофт три корабля-обманки. Кроме того, по одному ложному кораблю ушли на Галерею Свайге, к а'йешам, булингам и ратэо. А сами мы направились к вам, уповая на удачу. Шесть из семи ложных кораблей были уничтожены шат-тсурами, цели достиг лишь корабль, направляющийся к булингам. К счастью, нам тоже удалось оторваться от погони.
Союз давно не знал серьезных войн, доминанты всех без исключения высших рас давно уже не имеют единых флотов, это прекрасно всем известно. Но формально союз еще существует, никто его не распускал и не отменял. От имени пирамид Азанни и всего нашего народа прошу помощи у доминанты Земли. Пришло время вновь отстроить прочный союз; каждой старшей расе возродить единые вооруженные силы и наказать агрессора. И дело даже не в том, что свобода и само существование народа азанни поставлены под угрозу. Складывается ситуация, когда у шат-тсуров возникает реальный шанс поработить всю галактику.
Развиваю это утверждение. Как выяснилось, пока остальные расы дробили силы и занимались в основном отслеживанием и уничтожением космических разбойников и нарушителей таможенных уложений, раса шат-тсуров упорно готовилась к войне. Наращивала флот и десантные подразделения, создавала запасы оружия. Количественный состав их флота превышает всякие воображаемые пределы: на атаку двадцати наших миров — а это более сорока планет и орбитальных поселений — задействовано всего около пятнадцати процентов боевых кораблей, имеющихся в распоряжении шат-тсуров. За короткое время полета советнику Шьюсу удалось посредством обращения в архивы крупнейших корпораций найти многочисленные следы сделок шат-тсуров с производителями звездолетов, икс-приводов и высокотехнологичного оружия. Они приобретали сложное оборудование и достраивали корабли сами, а также нанимали специалистов других рас. Терпеливо и упорно они готовились к войне, готовились перед клювом у всей галактики, и, ко всеобщему ужасу, никто ничего не заподозрил, а если и заподозрил — не обратил на это внимания. А потом настал момент, удобный для приведения военной машины шат-тсуров в действие.
Я заранее прошу прощения у досточтимого главы доминанты Земли Вернера Винцля за слова, которые сейчас произнесу, но так или иначе азанни располагали секретной информацией, по праву принадлежащей людям. Я имею в виду находку одного из поисковых рейдеров людей и их… необычное путешествие. Имею ли я право открыто говорить сейчас об этом?
Среди окружения президента и высших чиновников доминанты Земли возникло короткое замешательство. Адмирал Тим Хемерсбрандт знал, о чем идет речь; подозревал, что и остальные главы флотов знают. Об информированности гражданских адмиралу было известно меньше, но и политики наверняка должны быть осведомлены о необычной находке.
Наконец руководство землян сочло круг совещавшихся достойным посвящения в тонкости недавних событий, а техническую реализацию связи между совещающимися достаточно защищенной от прослушивания.
— Вы можете продолжать свой рассказ, уважаемый пик Ауни, не прибегая к иносказаниям. По нашему мнению, события того требуют, — позволил президент Солнечной системы.
— Благодарю, — прощебетал глава азанни. — Итак: рейдер Поисковой Базы Земли наткнулся в до сих пор не исследовавшемся районе космоса на некий древний артефакт, несколько столетий назад уничтоживший боевой крейсер а'йешей. Теоретически нашей расе известно о существовании подобных артефактов довольно давно, неизвестно было лишь их местонахождение. Поэтому их искали — увы, безуспешно. В сущности, это генератор межпространственного тоннеля, по которому можно мгновенно — повторяю: мгновенно, совершенно без затрат времени — переместиться на любое расстояние. Расстояние зависит только от взаимного расположения двух половинок генератора. Их можно поместить в десятке ун друг от друга, а можно в диаметрально противоположных точках наблюдаемой вселенной — результат их взаимодействия будет одинаков. По имеющимся у нас данным, в нашей галактике расположена лишь одна половинка генератора; вторая находится в одной из иных галактик, о которой известно лишь то, что она похожа на нашу. То есть по строению относится к типу спиральных и размерами не слишком отличается от нашей. Где именно она находится и как далеко — достоверно никому не известно. Но зато известно, что там, по ту сторону тоннеля, в той самой неизвестной и далекой галактике скоцентрирован огромный запас генераторов, обеих половин..
К несчастью, данной информацией располагают и шат-тсуры. Собственно, они ее и добыли, будучи еще нашими сателлитами; случись это позже — шат-тсуры никому не открыли бы тайны.
Теперь вкратце сформулирую, чем все сказанное чревато для союза — осмелюсь вновь ввести в обиход термин «союз» как описывающий противников агрессии шат-тсуров, к которым, без сомнения, принадлежат все присутствующие.
Если максимально объединить разрозненные силы наиболее развитых рас, которые, по нашим данным, примкнут к противникам шат-тсуров, то объединенный оборонительный флот в состоянии справиться с объединенным флотом агрессора. Но беда в том, что мы не знаем, куда именно шат-тсуры ударят в следующий раз. Поэтому будем вынуждены, прикрывая многочисленные поселения, дробить силы. А шат-тсуры, наоборот, применяют тактику массированного удара. По отдельности они расправятся с разрозненными флотами и флотилиями защитников без особых проблем. Таким образом, мы оказываемся перед дилеммой: или прикрывать свои планеты и неизбежно потерпеть в итоге поражение, или объединять силы и отслеживать перемещения основных сил агрессора. Предположим, что разведке удастся установить направление очередного удара шат-тсуров. Но галактика велика, все прекрасно представляют, какое время необходимо армаде боевых кораблей, чтобы пересечь ее даже в режиме самых дальних пульсаций из конца в конец. В единицах, принятых у людей, это составляет от двух локальных недель до месяца. Объединенные силы союза могут оказаться слишком далеко и попросту не успеть к атаке противника. Легко представить положение дел на атакованных мирах спустя месяц или даже две недели после вторжения шат-тсуров. Мобильность, неслыханная мобильность — единственное, что поможет эффективно прикрыть все дружественные населенные миры. Если союз сумеет отыскать генераторы нуль-тоннелей, должным образом разместить их по всей галактике и как следует защитить — а на это у нас хватит сил и должно хватить времени, — мы лишаемся главной слабости. Куда бы ни ударили шат-тсуры, мы их своевременно обнаружим и без затрат времени переместим объединенный флот в нужную область пространства.
В свою очередь это прекрасно сознают и шат-тсуры. Развязанная ими война, в сущности, сводится к тому, кто первым обнаружит генераторы. Шат-тсуры и напали первыми с целью выиграть время и обрести лидерство в гонке за мобильностью. Именно поэтому мы не можем терять время. Новая война, война за мобильность, пришла в галактику. Наша цель — победить, в ней, иначе наши расы большею частью будут уничтожены, а меньшею — угодят в рабство к шат-тсурам и их союзникам.
Парящий-над-Пирамидами умолк. Его проникновенная речь, безусловно, в иных условиях заслужила бы аплодисменты, но в данной ситуации они были совершенно неуместными.
Азанни явно ожидали вопросов, и ответных выступлений от людей.
— Полагаю, у шат-тсуров будет только один союзник, — подал голос командующий «Африкой», старый лис Чияь Онте. — Это перевертыши-оаонс. Так?
— С большой долей вероятности — да, — подтвердил пик пирамид азанни. — Но есть несколько молодых, реакцию которых предсказать довольно трудно.
— Досточтимый пик, — взял слово президент Вернер Винцль. — Все мы потрясены агрессией ваших бывших сателлитов и скорбим по погибшим. Безусловно, руководств Солнечной системы потребуется какое-то время, дабы обменяться мнениями и информацией с крупнейшими колониями людей, а также с представителями иных рас, особенно высших, и выработать, единое мнение и план действий. Но я заранее выражаю даже не надежду, а уверенность, что любой азании, на любого человека сможет рассчитывать как на союзника и партнера. Я согласен: пришло время возродить союз. Полагаю, согласится с этим и руководство доминанты Земли. Общество в процессе развития склонно переживать периоды дробления и периоды объединения. Мне кажется очевидным факт: период дробления завершился. Настало время объединяться.
«Давно пора, — подумал адмирал Хемерсбрандт. — А то ведь вынесут нас „поющие скелетики“., как пить дать вынесут поодиночке».
Тим Хемерсбрандт был одним из немногих, кто давно пришел к выводу, что шат-тсуры готовятся к войне. И неоднократно делился своими соображениями с адмиральским советом и политиками доминанты. Он не ожидал лишь настолько скорого начала войны. Полагал, что в запасе разобщенного галактического социума есть еще лет сорок — пятьдесят.
Адмирал Хемерсбрандт ошибся. Но, с другой стороны, никто не мог предсказать, что искатели наткнутся на единственный в галактике межпространственный тоннель именно сейчас. И не что иное, как эта находка, заставило шат-тсуров развязать войну раньше срока.
* * *
По древнему, как войны в космосе, закону приказы и предписания командования всегда представляли собой отпечатанные на специальном сверхстойком пластике тексты. Никакой иной носитель не применялся: устройство для считывания с магнитной, оптической, кристалломорфной, изотопной или любой иной записи могло быть утрачено в ходе боевых действий. А отпечатанным на пластике текст всегда возможно прочесть без всякой хитроумной техники — если только ты жив.
Лейтенант Маримуца дождался, пока потревоженное пространство в стартовой сфере «Ракши» придет в норму, и решительно потянулся к гравипланшету.
— Вскрываю, — объявил он, самую малость — совсем чуть-чуть — нервничая.
В VIP-салоне парламентерского бота хватило места для всех шестерых человек, даже с учетом того, что птички-азанни по размерам уступали людям. Но Маримуца знал, что азанни всегда тяготели к просторным помещениям, будь то планетарная постройка или каюта космического корабля. Старая и энергетически богатая раса — они могли себе позволить таскать по космосу целые спортзалы в качестве жилья для птахи размером с индюка.
Десантники, которых Маримуца и Раджабов даже не знали в лицо, с самого начала хронически молчали. Любопытно, что все они оказались братьями-близнецами, одинаковыми с виду, словно фасолины в супе. Широкоплечими, рослыми, блондинистыми и голубоглазыми. Фамилия (общая для всех, разумеется) на нашивке ничего особенного не сказала — Swandred, а от имен имелись лишь инициалы — «A.», «CL», «Сг.» и «J.».
Маримуца вскрыл пакет и вынул девственно-чистый лист пластика. Привычно плюнул на подушечку большого пальца левой руки, потер палец о штаны и приложил к папиллятору.
Спустя несколько секунд под внешним, прозрачным слоем пластика проступил сухой и казенный текст:
«Настоящим приказываю получателю сего:
Достичь на вверенном к сопровождению парламентерском боте звездной системы Пронг — тридцать (PRONG-30; стандартные координаты по гражданскому каталогу), финишировать вблизи планеты Пронг — тридцать третьей (PRONG-33; Ухта по гражданскому каталогу), осуществить посадку, о чем немедленно доложить по мгновенной связи (управляющие коды и адрес обращения для модуля парламентерского бота прилагаются). В дальнейшем — по распоряжениям.
Командующий флотом «Евразия» адмирал Тим Хемерсбрандт. Начальник штаба вице-адмирал Патрик Рудовски».
Датирован приказ не был. Управляющие коды и адрес содержались в дополнении у нижней кромки страницы, в «подвале».
— И куда путь держим? — живо поинтересовался унтер Раджабов.
— Пронг — тридцать, третья планета. Ухта называется. Интересно, где это?
— А есть разница? — усомнился Раджабов.
— Есть. — Маримуца спрятал лист пластика назад, в планшет. — Комплекты жизнеобеспечения у нас пятинедельные. Как окажется, что это где-нибудь вне диска, в периферийном шаровом скоплении по ту сторону Ядра… Хрен дотянем.
— На боте наверняка и жратва найдется, и синтезатор дыхательной смеси, — вздохнул унтер. — Хотя ты прав. Заслали нас, черт бы их побрал…
— Разговорчики! — буркнул Маримуца, подпустив в голос начальственных ноток. — Приказ есть приказ, не нам обсуждать. Тем более… чует мое сердце, не зазря к нам птички пожаловали. Зреет какая-то капитальная буча. Не чета стычкам с пиратами, куда глобальнее.
— С чего ты взял? — Раджабов слегка удивился.
— Потом расскажу. Пошли в рубку.
Маримуца встал, едва не подпрыгнув при этом. Бот, естественно, остался настроенным на условия метрополии Азанни, где тяготение было примерно на треть слабее земного, зато атмосфера плотнее. Первое расстраивало не слишком — космонавты привычны к перепадам гравитации. А вот второе досаждало — казалось, что на виски давит, тупо и упрямо, как при мигрени. Обычно в условиях измененного Давления по уставу предписывалось надевать защитный комплект, и вся недолга: кому нужен часовой или наблюдатель с Раскалывающейся от боли головой или кислородным голоданием? Но в данном случае лейтенант Маримуца справедливо рассудил, что опустошить комплекты жизнеобеспечения они всегда успеют. А поскольку воздух азанни вполне годился для дыхания… В общем, комплекты все шестеро отключили, хотя и не сняли.
— Эй, десантура! Мы пока пилотированием займемся, а вы пошарьте тем временем на камбузе: мы с унтером перед этой командировочкой шесть часов на дежурстве отбарабанили. Жрать охота, нет спасу. И вот еще что… Не знаю, как там у вас в десанте заведено… Короче, панибратствовать я с вами не намерен, но и выделываться не собираюсь. Козырять, к примеру, каждый раз не обязательно. По-людски: я офицер, он унтер, вы солдаты. У каждого своя работа. Есть вопросы?
— Никак нет, сэр! — хором отчеканили близнецы. Маримуца болезненно поморщился:
— «Сэр» тоже не обязателен. Я же не штабист с во-от таким пузом. Да, а как вас величать-то? Фамилия-то одинаковая. Представьтесь-ка.
Близнецы явно уловили настрой нового командира. Полностью представился только первый:
— Рядовой Суондред Джерард!
— Клемент!
— Арнольд!
— Конрад!
— Ага. Джерард, Клемент, Арнольд и Конрад. Замечательно. Я — лейтенант Маримуца. Просто «лейтенант» меня вполне устроит. Это унтер Раджабов. Как его величать — спросите у него самого, но только не Рафик, сразу предупреждаю.
— Да унтером, чего тут думать. — Раджабов пожал плечами.
— Боевые вылеты есть, Суондреды? — поинтересовался Маримуца напоследок.
— Есть. Десятка три.
«Ух ты! — подумал лейтенант. — Даже не считают! Тертые хлопцы!»
— Отлично! Ладно, дуйте на камбуз. Как будет готово — свистнете.
Маримуца и Раджабов ушли в рубку, обсчитывать курс к Пронгу — тридцать, а десантники для начала принялись выяснять — где на парламентерском боте расположен камбуз.
Пронг оказался не таким уж далеким, хотя не скажешь, что и особенно близким. Чуть ближе к центру галактики, чем Солнечная система, но в соседнем спиральном рукаве. И почти на самой осевой плоскости галактического диска. Спектральный класс — F (лучше бы, конечно, родимый G, но и этот вполне). Вторая и третья планеты — с кислородными атмосферами, остальные — мертвые миры. Интересующая третья, Ухта — холодная, кругом снег и льды, но в океанах полно жизни, от планктона до китов. В общем, при известной сноровке человек способен выжить там и, без припасов — при условии, что найдется теплое местечко для жизни. Дышать можно, океаны — обитаемы, бот с внушительным энергетическим запасом (на пару локальных лет точно хватит, если тратить только на освещение и обогрев) — что еще надо?
Не то чтобы Маримуца подозревал, будто командование их бросит или позабудет. Просто в пространстве редко обходится без сюрпризов. Поэтому лейтенант привычно искал возможность обеспечить себя и подчиненных сносными для выживания условиями.
— Ну что, Рафик? Не так все паршиво, как могло оказаться! Мирок стылый, но жилой. Да еще наша доминанта. Правда, людей там почитай что и нету. Зато на соседней шахтеры есть, научники, рыбаки и туристы. Считай пунктир, коллега штурман!
— Угу, — охотно отозвался Раджабов, втаскивая в видеокуб данные с пилотского терминала. Астрогатор принялся просчитывать оптимальный курс. Трудился он около четверти часа.
— Так-так… Угу. Тридцать две пульсации, десять суток. Живем, братва!
Маримуца запустил предстартовые тесты и на всякий случай предупредил близнецов:
— Эй, десантура! Десятиминутная готовность! Уходим в пульсацию!
— Принято, лейтенант, — немедленно ответил кто-то из Суондредов. — Обед будет готов через пятнадцать — двадцать минут. Подать в рубку?
— Не нужно, лучше в птичкином спортзале порубаем, там хоть места до фига. Съестного в закромах много? Или экономить придется?
— Много, лейтенант. Включая деликатесы. Облизывайте заранее пальчики.
— У-У-у!!! — голодно взвыл Маримуца. — Слыхал, Рафик?
— Слыхал, — подтвердил Раджабов и плотоядно пошевелил усами.
— Десантура, всем благодарность!
— Служим Земле! — не очень всерьез отозвались близнецы хором.
По-видимому, они были славными ребятами, без закидонов и придури. Золото, а не подчиненные. Лейтенант Маримуца обожал работать с такими.
— А знаешь, — сказал он унтеру проникновенно, — я даже немного рад этому заданию. Застоялись мы что-то. Дежурства, дежурства, дежурства, да увольнения изредка. Надоело. Развеяться пора.
— Это точно, — мрачно изрек Раджабов. — Только не развеяться бы в — буквальном смысле. На молекулы. Маримуца беззаботно хохотнул:
— Молекулярные деструкторы сняты с вооружения еще в позапрошлом веке. Старье-с, коллега унтер! Если развеемся — то лишь в излучение…
Раджабов не ответил, только протяжно вздохнул. Бот ушел в первую пульсацию по пунктиру к Пронгу-30 спустя одиннадцать с небольшим локальных минут.