1

Скотч одернул непривычный комбинезон и поглядел на товарищей.

Товарищи были одеты очень разношерстно.

Сначала он вообще ничего не понял: десантную и пустотную форму у всех отобрали, потом загнали всех на огромный склад и велели подобрать по паре комплектов одежды по размерам и вкусу.

Одежда на складе была гражданская, явно ношеная, но чистая, выглаженная и со всем пуговицами-застежками. И вся, разумеется, неединообразная.

Когда одетые как попало вчерашние бойцы военно-космических сил доминанты Земли вернулись в казармы, перед ними выступили люди, также одетые в штатское, но подозрительно подтянутые и строгие с виду.

Скотч подумал, что среди них вполне естественно смотрелся бы Мельников.

Речь «штатских» тоже была полной неожиданностью. Формально вся сводная боевая группа оставалась на службе у доминанты. Но изображать должна была пиратов — вчерашнего и позавчерашнего врага.

Примерно с этого момента Скотч перестал удивляться и понял, что им предстоит какой-нибудь лихой рейд диверсионно-хулиганского толка, из тех, что регулярным войскам совершать вроде бы не с руки, но каковые политикам бывают время от времени нужны до зарезу.

Что ж… О чем-то подобном слыхал каждый солдат. А каждый второй в чем-то подобном уже участвовал.

Еще сутки ушли на подбор и подгонку оружия со снаряжением. А потом всю пеструю сводную команду перегрузили с базы на борт четырех малых атмосферников и двух ульев, придали четыре скоростных клипера для походного охранения и… Дело началось.

Для Скотча оно началось, когда из очередной таинственной отлучки явился Мельников. Явился, повертел головой, стоя посреди кубрика, зевнул, потом значительно насупился и взял Скотча за рукав:

— Пойдем… — сказал Мельников. — Пошепчемся.

Пошептаться с Мельниковым Скотч был готов в любую секунду. Вообще общение с этим человеком подспудно придавало ощущение причастности к событиям важным, значимым и практически великим. И что самое смешное, впоследствии так все и оказывалось.

Когорта (слово «взвод» было официально запрещено к употреблению, а лучшего пока не придумали) Скотча устроилась в стандартном жилом секторе малого крейсера — кубрике трудноописуемой формы. Наверное, наиболее точной аналогией по очертаниям смог бы послужить надкушенный кусок исполинского торта. Подобные кубрики располагались на крейсерах в восемь этажей — стоило выйти в штольню и подняться на уровень (можно было и спуститься), и ты оказывался в казарме соседнего подразделения. Скотч по-прежнему исполнял обязанности сержанта (слово «сержант» тоже было официально запрещено); в подчинении у него находилось двадцать четыре человека, включая экс-капрала Солянку, пилота Валти, каптера Мистера Литтла, технаря Сориала, бойцов Цубербюллера, Тамуру, Гавайца, четырех братьев Суондредов, Мельникова с напарником, изображавшим на Табаске канонира… К остаткам десантного взвода Скотча добавили ребят-пустотников, пехотинцев, штурмовиков, так называемых погранцов и даже одного угрюмого типа, оказавшегося боевым пловцом с Океании. Над когортой Скотча и еще тройкой подобных подразделений, названных командой, секцией и куренем, стоял бывший ротный Скотча Роналд Хрофецки в паре с одним из строгих парней, которые Скотчу напомнили не то разведчиков, не то контрразведчиков. Когорта располагала атмосферным десантным ботом, четырьмя разнокалиберными орудиями четырех различных систем и прорвой ручного оружия, еще более разнообразного. Вся наспех сформированная «пиратская» флотилия жила ожиданием скорых боев; Скотч и его люди — не исключение.

Мельников увлек Скотча в его «сержантский» уголок — отгороженную переборкой камору с койкой, тумбочкой и личным столом.

Скотч плюхнулся на койку и вопросительно уставился на Мельникова.

— Скоро в дело, — негромко произнес тот, не растрачиваясь на многозначительные паузы.

Не удержавшись, Скотч фыркнул: мол, тоже мне, открыл Альфу Центавра! Ежу понятно, что скоро в дело.

— Я видел Огтмара Эберхартера, помнишь его? Командовал разведчиками, которые нас с Табаски вытаскивали.

— Помню, конечно. Я его еще на «Флажолете» узрел.

— В общем, последнее время он прикрывал изыскания наших научников на одной из дальних планет. Вроде бы там что-то нашли, да только раскопать не успели, дали им по ушам.

— Скелетики? — спросил Скотч.

— Не. Местные. Планета обитаема. Необращенные еще, только-только в космос выходят. Сдается мне, их нам и придется приструнить в этот раз.

— Так вот откуда пиратские штучки, — смекнул Скотч. — Это чтоб доминанту Земли не обвинили в агрессии…

— Похоже на то.

— Грязноватое дельце. — Скотч недовольно поморщился. — Не находишь?

— Война по определению грязна. — Мельников пожал плечами. — Не в том дело. Дело в том, что нам на все про все дают всего-навсего неделю. За неделю нужно населению целой планеты показать, кто в галактике хозяин. А у них, между прочим, ядерное оружие имеется.

— Тьху. — Скотч огорчился еще сильнее. — Значит, техноблокада отменяется…

— Не факт. Далеко не факт. Сначала будет развед-рейд, несколько ботов, веером. Мы в их числе. Вот это точно без блокады. А вот что потом — по результатам станет ясно.

Скотч поерзал на койке:

— Веселенькое дельце…

— Между прочим, хорошо если до старта пару часов осталось. Это я так, по своим каналам выяснил. Так что будь готов, дружище.

— Мне что, я всегда готов. Правда, ребят не всех знаю — только в деле станет ясно кто есть кто. За свою десантуру я спокоен…

Тут в закуток ворвался Валти. Как и все пилоты малотоннажников, он имел младший офицерский чин, поэтому ничем не терзался перед тем, как ворваться к собственному «сержанту». Да и давнее личное знакомство сказывалось.

— Эй, Скотче, — начал он прямо с порожка; потом заметил Мельникова и запнулся, разглядывая, кто это навещает командира когорты.

— А, — разглядел он спустя несколько секунд. — Застава! Привет.

При Мельникове можно было обсуждать все что угодно, это Валти прекрасно знал.

— Привет, Валти.

— Знаете, кого я только что у рубки встретил? — страшным шепотом спросил Валти. — Маримуцу и Раджабова! Видно, они нашим крейсером рулят и шли, надо полагать, на вахту, Маримуца уже капитан, между прочим. Так вот, он мне шепнул, что на носу атмосферные маневры и высадка!

— А мы тут как раз это обсуждаем, — небрежно заметил Скотч. — Правда, Андрюха?

Мельников только хмыкнул и подумал, что никогда во время войн не удается удержать в секрете приближающуюся операцию.

— А куда нас забросили, он заодно не шепнул? — осведомился Мельников спустя какое-то время.

— Нет, — сознался Валти. — Правда, спрашивал, знаю ли я где мы находимся.

— И что?

— Ответил «на малом крейсере „Атлантика“». — Валти вздохнул. — Типа шутка.

— Они что, тоже не знают? — поинтересовался Скотч.

Валти взглянул на него странно:

— Тебя что, контузило? Чтобы вахтенные офицеры наблюдения не знали, где находится их корабль? Скотче, почаще из казармы выглядывай, мхом зарастешь.

— А вот у меня сложилось впечатление, — невинно заметил Мельников, — что на этом корабле вообще никто не знает наше точное местонахождение.

Валти только отмахнулся:

— Да не рассказывайте мне сказки. Я пилот все-таки, а не дуболом из штурмвзвода…

— Из чего, из чего? — с притворной строгостью переспросил Скотч.

Валти отвалился от переборки и сделал реверанс:

— Вельми понеже, оговорился! Из штурмбанды. Так лучше?

— То-то же! — заметил Скотч назидательно. — Не фиг забываться!

И в тот же миг взвыла сирена. Тревога!

— Началось, — пробормотал Мельников.

Скотч взглянул на него с легкой укоризной:

— А ты говорил — два часа, два часа…

— Пошли. — Мельников не стал уточнять, что говорил он, строго говоря, не совсем это. Он просто вскочил из-за стола и выпихнул Валти из закутка.

Молодцы Скотча по одному выскакивали из кубрика и мчались к оружейке.

«Ну, — подумал Скотч. — Храни нас небо! Раз сунули всех не пойми в какое пекло, значит, некому больше разбираться. Все как обычно: никто, кроме нас…»

2

Задача была на первый взгляд простой и незамысловатой: высадиться, осмотреться, захватить пару-тройку аборигенов и незаметно подняться на орбиту, где поджидали крейсеры.

Аналитики, в том числе и Дейв МакГрегори, в данный момент вовсю изучали местные радио и телепередачи; для создания корректного переводчика этого было, в общем, вполне достаточно, если бы не одно «но».

Времени имелась лишь неделя. А значит, нужны были живые носители языка, иначе — не успеть.

Бот шел вниз в полном камуфляже. Скотч и его когорта также были облачены в разномастные пустотные комплекты, способные делать хозяев невидимыми. Без комплектов скучали только канониры: их орудия даже не расчехляли, ибо задание на сей раз было более характерным для разведки, чем для десанта.

Перед самой погрузкой в бот Скотч успел краем глаза проглядеть спецификации Тахира-четыре. Жарковато: жарче, чем на Земле или Табаске, мир ее праху. Влажно. Много кислорода, почти тридцать один процент, так что комплекты лучше пользовать по полной программе. Такую команду Скотч своим и отдал сразу же по посадке в бот. Когорта у него была явно тертая: никто не мандражировал, никто не нервничал. Боевой пловец так и вовсе спал в нише. Братья Суондреды тоже дружно зевали. Солянка торчал в незатянутом перепонкой люке пилотской кабины и заглядывал Валти через плечо. Бот шел над облаками, постепенно снижаясь. Снаружи было солнечно и празднично.

— Эй, Солянка! — рявкнул Скотч. — А ну на место!

Тот обернулся: чучело чучелом с точки зрения бравого сержанта-десантника. Одет в какой-то легкомысленный цветастый комбез и кроссовки; на голове бандана с «Веселым Роджером». И когда только повязать успел? На физиономии написано неудовольствие.

— Давай, давай, нечего рожи корчить! — поторопил его Скотч и обратился ко всем сразу: — Ну, что, братцы-смертнички? Попиратствуем?

По отсеку прокатились сдержанные смешки, хмыканье. С точки зрения солдат, последние год-два проведших в беспрерывных боях и не выпадающих у смерти из-под прицела, нынешний рейд выглядел просто увеселительной прогулкой. Однако…

Собственно, об этом и хотел рассказать Скотч.

— Там, внизу, наши искатели ковырялись. Под водой. Тихо-мирно ковырялись, никого не трогали. Так вот, их атаковали аборигены — непонятно, как засекли, непонятно, как сумели подобраться незамеченными, минуя охранные системы. Есть жертвы, правда, не люди — свайги. Однако разница небольшая — союзники, как-никак. Так что вполне возможно, что и нас внизу поджидают не курортники на пляже, а регулярные войска. И нечего тешить себя мыслями, что они только-только в космос выходят и вооружены древними пулевиками. Кто начеку, тому и тазер не страшен, а кто спит на ходу, того и пуля-дура догонит. Уразумели? Комплекты проверить!

Скотч начинал привычно повышать голос, переходя на сержантский ор.

— Антигравы проверить! Оружие проверить! Не зевать! Эй, водолаз, давай, продирай глаза! Конрад, пни его!

Боевой пловец приоткрыл один глаз и жестом показал, что у него со снаряжением все о'кей. При этом он даже позы не изменил. Скотчу этого вполне хватило: чувствовались в пловце и внутренний стержень, и немалый опыт боевых действий.

— Друг друга поддерживать! Приказы слушать и, соответственно, выполнять не мешкая! И помнить: мы — наикрутейшие пираты всех времен и народов! Задание не выполнит никто, кроме нас!

Бывшие десантники дружно рявкнули:

— Никто, кроме нас!

Остальные покосились на них с некоторым удивлением. И только Мельников с напарником шевельнули губами в такт девизу десанта: если и не прокричали его, то хотя бы прошептали.

«Что-то я сегодня многословен, — подумал Скотч. — Волнуюсь, что ли?»

Он поразмыслил и понял, что именно беспокоит больше всего: плохое знание самим Скотчем большей части когорты. Да и ребята непритертые, не понимают пока друг друга с полужеста. Как начнут друг перед другом понтоваться: разведка перед пустотниками, пустотники перед пловцом…

«Не приведи небо!» — мысленно взмолился Скотч.

— Садимся! — предупредил Валти. Перепонка в кабину была по-прежнему расслоена. — Мелководье, до берега метров сорок. Берег пустынный, вдали какие-то строения.

«Строения — это хорошо!» — подумал Скотч и громко скомандовал:

— Комплекты задействовать! Камуфляж включить!

Ему понравилось, что все выполнили приказ — без суеты, но четко и своевременно. Все-таки в сводную группу брали бывалых людей.

Бот опустился пузом в воду. Наблюдай кто со стороны — изумился бы: поперек волн вдруг возникла длинная борозда, словно с неба плюхнулась невидимая лодка и резво пошла к близкому берегу. Но наблюдать было некому, а местные птицы интереса к феномену не проявили.

Вскоре бот ткнулся носовым срезом в песок.

— Ты и ты! — Скотч ткнул пальцем в двоих едва видимых бойцов, из незнакомых. — Обеспечиваете охранение у катера! Валти и канониры — если все тихо, с борта ни шагу; в крайнем случае чего помогаете наружникам. Остальные — на берег! Марш!

Чудеса продолжались: вокруг еще не успокоившегося пятна на воде стали возникать парные всплески, а чуть позже на влажном прибрежном песке сами собой начали отпечатываться цепочки следов.

— Расходимся веером, группами по трое! Времени — час на все! Встречаем аборигенов — вяжем одного-двух, больше не нужно. Вещички их прихватываем, пригодятся. Связь задействовать только в экстренных случаях, между собой переговариваться голосом. Разобрались!

Образовалось пять троек и некомплектная пара из самого Скотча и Гавайца.

— Время пошло! Разошлись!

Скотч пихнул Гавайца и двинулся прочь от моря, слегка забирая вправо. Остальные тройки быстро разобрали направления: две пошли вдоль береговой линии, прочие вклинились между линией и Скотчем, одна правее, две левее. Операция по захвату языков началась.

Коллег-«пиратов» Скотч потерял из виду уже шагов через двадцать. Действительно, человека в боевом камуфляже с такого расстояния не рассмотреть, если он свое присутствие не афиширует. Только Гаваец виднелся слева смутным почти прозрачным пятном — не то пылинка в глаз попала и мерещится всякое, не то перегретый воздух пляшет над перегретой почвой…

Но Скотч знал, на что способна эта пылинка в реальном бою.

Под ногами шуршала трава, невзирая на жару не сухая, а довольно сочная, — видимо, сказывалась повышенная влажность. Удирала из-под ног разнообразная насекомая мелочь. Скотч подумал, что жизнь на большинстве землеподобных планет удивительно похожа, чтобы не сказать однотипна. Везде, где доводилось высаживаться или просто бывать, непременно находилось что-нибудь общее с Землей, Табаской, Офелией, Селентиной…

Примерно килоунах в полутора посреди разнотравья возвышались одноэтажные строения с покатой конической крышей. Скотч направлялся к ним.

Под ногами периодически попадался всякий мусор, напоминающий о цивилизации: пустые бутылки гантелеобразной формы, вроде бы пластиковые, обрывки бумаги или картона; раз Скотч задержался у рваного тапочка, только не привычно продолговатого, а почти круглого по форме.

Вдали, у самого горизонта, в сиреневой дымке угадывались горы. Невысокие, без снежных вершин — скорее, просто холмы. Вскоре стала видна убегающая в ту сторону дорога. Строения впереди стояли как раз у поворота дороги. Ни единого экипажа в пределах видимости не маячило. Скотч удивился: где-то поблизости располагался местный курорт, вроде бы движение должно быть интенсивным. Однако дорога оставалась пустынной.

— Гаваец! — вполголоса позвал Скотч.

— А? — отозвалась пустота голосом Гавайца.

— Давай к домикам. Внутри небось какой-нибудь дорожный патруль отдыхает. Спеленаем одного-двух, прихватим какой-нибудь техники и назад.

— Добро. Кто работает?

— Ты, — буркнул Скотч. — Я прикрою. И парализатор держи наготове, нечего местным зубы вышибать.

— Может, у них и зубов-то нету, — беспечно отозвался Гаваец.

Скотч отчетливо услышал щелчок снимаемого с предохранителя биопарализатора. Есть зубы у аборигенов, нету — а несложный нервно-сенсорный шокер должен был подействовать и на них. По крайней мере, до сих пор шокер действовал на все известные союзу органические формы жизни. На а'йешей парализаторы оказывали действие, сходное с опьянением или наркозом: временно нарушалась неоднородная электропроводимость их кристаллических тел.

Ha всякий случай Скотч тоже вынул парализатор и сдвинул рычажок предохранителя. До строений осталось метров полтораста.

Дальнейшее было делом техники и рефлексов. Скотч первым припал плечом к стене рядом с дверью. Призрак Гавайца виднелся в двух шагах.

Дверь была самая обычная, на обильно смазанных металлических петлях. Без смазки петли при такой влажности несомненно проржавели бы насквозь. Открывалась дверь вовнутрь домика.

— Начали! — прошептал Скотч и бросился плечом на дверь.

Она распахнулась до половины, ударившись обо что-то и оставшись в полуоткрытом состоянии. Скотч ввалился в щель и бросился на пол, чуть в сторону от входа, вправо. С парализатором в руках. Это было, конечно, по-дурацки — падать с парализатором в руках. С бластом или хотя бы лазерником — еще туда-сюда, стрелять можно и лежа. Но с парализатором, который можно использовать только при непосредственном контакте… Однако, здраво рассудил Скотч, у аборигенов вполне может оказаться наготове что-нибудь стреляющее. Так что лучше уж на пол, от греха подальше.

Гаваец сквознячком ворвался следом спустя полсекунды. Только он падать не стал.

Внутренность домика состояла из единственной комнатенки с двумя окнами. У дальней стены помещался обыкновеннейший письменный стол, несколько старомодного, по мнению Скотча, вида. Стол был завален листами не то пластика, не то архаичной бумаги, с пола было не рассмотреть. За столом восседал абориген в темно-синей одежде. Второй абориген валялся на полу за дверью — именно его сшиб Скотч, когда ввалился сюда непрошеным гостем. Еще в помещении имелся солидный шкаф со слегка выпуклыми дверцами и вешалка в углу; на ней висели две одежки, которые с ходу хотелось назвать плащами. Стену над головой первого аборигена украшал лик местного, надо полагать, вождя.

Аборигены выглядели плохой пародией на помесь хомо и цоофт, по крайней мере верхняя половина тела так выглядела. Узкая вытянутая голова, похожая на тренажерное седло или кобуру от ручного бласта, покатые плечи, незаметно переходящие в туловище, пара длинных рук. При взгляде на лежащего Скотч понял, что тазовый пояс у аборигенов несколько шире плечевого, а ноги гнутся на манер цоофт или земных птиц, назад. А стоя аборигены, вероятно, абрисом напоминают офелийскую винную бутылку, только на ножках.

Гаваец действовал как истый десантник. Сначала он качнулся влево и ткнул лежачего парализатором в шею. Затрещало, запахло озоном; лежачий коротко вякнул, как щен-подросток — ломким баском. Вторым темпом Гаваец перевалился через стол, сметая на пол бумаги и столь же сноровисто и молниеносно угостил парализатором следующего аборигена. Тот опрокинулся вместе со стулом, так приложившись о стену, что портрет местного вождя не удержался и спикировал прямо на Гавайца. Гаваец, впрочем, увернулся — десантура все-таки, не рохля какой-нибудь тыловой.

— Молоток, — похвалил Скотч напарника, вставая и пряча парализатор. — Готовь антиграв.

Сам Скотч тем временем решил пошарить в шкафу.

Однако шкаф оказался заперт на механический замок. Пришлось перетряхнуть аборигенам карманы; у того, что ранее сидел за столом, на пристегнутом к мундиру кожаном сыромятном ремешке обнаружилась связка ключей — эдаких забавных иззубренных штырьков. Подобрать нужный удалось минуты за две. Гаваец пока рассматривал трофей, обнаруженный вместе с ключами — продолговатую черную хреновину с усиком, вероятно, радиостанцию.

— Возьмем, — не оборачиваясь, подсказал Скотч. — Образцы техники нашим спецам тоже интересны.

Гаваец молча сунул упомянутый образец в карман — тот быстро истаял, стал невидимым в зоне действия камуфляжного модуля.

В шкафу обнаружились еще три аналогичных приборчика, одна кубическая машинка посложнее, с ребром примерно в пол-уна, и пять продолговатых предметов, в которых безошибочно угадывалось компактное ручное оружие, скорее всего автоматическое. На нижней полке стояла коробка с магазинами, из которых выглядывали желтенькие головки патронов, а также объемистая бутыль светлого стекла, до половины наполненная сизоватой жидкостью.

За спиной довольно ухмыльнулся Гаваец:

— Ручаюсь, Скотче, это бухло! Как думаешь, нашим спецам оно интересно?

Скотч нехотя потянулся к бутыли и после секундной заминки отвернул крышку (резьба была обратная). Осторожно понюхал. Разило плохо очищенной сивухой, во всяком случае запах был однозначно спиртовый.

— Думаю, нашим спецам это неинтересно, — сказал Скотч с некоторым сомнением.

— А нам? — не унимался Гаваец.

— Нам — тем более. Травануться еще не хватало! На, крепи!

Скотч сунул Гавайцу кубический приборчик с верхней полки, и напарник послушно принялся подвешивать его к антиграву. Местная пушка достаточно удачно вписалась на бок полувоенного комбинезона Скотча, под липучку. Одна из обойм перекочевала в карман на бедре.

Следом Скотч обшарил ящики стола; не нашлось ничего примечательного, сплошные бумаги. Из общей кучи были отобраны два журнала, один явно порнографический (что было весьма кстати для изучения биологии аборигенов), один вроде бы спортивный. После некоторых колебаний Скотч решил прихватить также пухлый рукописный талмуд и типографскую книгу, подозрительно смахивающую на руководство по обращению с оружием, если судить по многочисленным несложным рисункам. Пленных обыскивать не стали, успеется.

— Все, — выдохнул Скотч. — Сматываемся.

Он помог Гавайцу вытолкать парящих в воздухе аборигенов за двери и трусцой двинул к побережью. Следом с буксировочным линем в руке бежал Гаваец. Дышал он равномерно и легко.

Увидь кто-нибудь подобную картину — удивился бы до смерти. Два полусогнутых аборигена, словно переброшенные через руку пиджаки, реяли над травой, периодически дергаясь, когда натягивался линь. В такие моменты тихонько позвякивали металлические пуговицы мундиров о кубический аборигенный приборчик. Жутковатая картина, ей-ей.

Добрались «пираты» без приключений; у бота уже поджидали Солянка с одним из Суондредов и боевым пловцом, а также пара из охранения, канониры и Валти. Канониры сидели на носовом колпаке, остальные расположились на песочке. Камуфляж, понятное дело, никто не отключал, поэтому Скотч велел всем идентнуться голосом. Тройка Солянки выловила из моря какого-то одинокого купальщика килоунах в трех к западу, при этом, по словам бывшего капрала, особо отличился боевой пловец. Купальщик в данный момент пребывал в прострации и трюме.

Захваченных Скотчем и Гавайцем аборигенов также перегрузили в трюм; Скотч не допускающим возражений тоном загнал всех, кроме Солянки, в бот. Сам же с Солянкой остался дожидаться остальных снаружи.

В течение часа с небольшим все тройки вернулись. Все — с добычей. В общей сложности когорта захватила восьмерых пленников и довольно много разнообразной аборигенной техники. Здоровенный экс-пехотинец по прозвищу Домкрат припер на себе даже нечто вроде небольшого трицикла с моторчиком. Задание можно было считать выполненным. С блеском, на «ять».

«Не, все-таки толковые у меня хлопцы в когорте! — с удовольствием подумал Скотч. — Даром, что многие не из десанта…»