Ральф очнулся от усталого беспамятства, но вставать не спешил. Невзирая на зверский голод, не замедливший напомнить о себе. Опыт штарха никуда не подевался: если сейчас вскочить, сначала потемнеет в глазах, потом подкосятся ноги и нужно будет искать силы для того, дабы не упасть позорно тут же, у застеленного рундука. А сил не так чтобы очень много.

Сейчас лучше всего полежать минут пять, можно с закрытыми глазами, можно с открытыми. Подождать, пока сердце разгонит кровь по телу, еще не вполне отошедшему от беспамятства. Общение со стихиями отнимает пропасть сил. И как знать, не выпивает ли заодно жизнь штарха, по капле, по глоточку, с каждым разом приближая тот страшный и неотвратимый миг, когда придется распрощаться с этим миром?

Ральф отчетливо слышал, как вода омывает корпус брига. Чувствовался также слабый крен на нос, значит, вызванная волна по-прежнему исправно влечет «Королеву Свениру» избранным курсом.

Ночью пришлось снова поработать: менять ветер и вызывать новую волну, ибо бриг нужно было подвернуть с курса поненте на практически честный трамонтане. Если чувства не обманывали Ральфа, «Королева Свенира» сейчас должна была уже миновать траверз Тарханкута и устремиться к дальней оконечности Тендры.

Силы потихоньку возвращались. Вместе с силами возвращалась и ясность мыслей.

«Все, – подумал Зимородок. – Можно вставать».

Еще он подумал о кассате – как там четвероногий приятель? Отдохнул после ночного бдения? Наверное, тоже голоден, надо будет добыть ему чего-нибудь вкусненького.

Кроме всего прочего, Ральф готовился к неминуемому разговору с Александром, но об этом думать пока не хотелось.

Из кубрика доносился молодецкий храп – отдыхали матросы ночной вахты.

За дверью, в коридоре кто-то монотонно бубнил, слышались шаги и иногда – смех. Это было непривычно: на малых кораблях Эвксины днем в каморе обычно тихо – спят человек пять от силы. Слышно в основном скрип такелажа да шум волн и ветра.

На больших кораблях все иначе. А ведь «Королева Свенира» – всего лишь бриг, двухмачтовая посудина, используемая альбионцами для дозорной и посыльной службы; куда ей до пушечной мощи «Святого Аврелия»! Который, в свою очередь, опять же не самый большой из боевых кораблей – орудийных палуб всего две, одна открытая, одна закрытая. Что же творится на линкорах, у которых закрытых палуб две, а то и три и экипаж под тысячу человек?

Ральф встал, изогнулся и вытянулся, разминая тело, повел плечами. Есть хотелось все нестерпимее.

Кассат дремал в выгородке; когда Ральф заглянул через дощатый заборчик, приятель лишь дрогнул веками и тихо заворчал.

– Умаялся, – прошептал Зимородок. Губы сами собой растянулись в улыбке. – Сейчас я тебе чего-нить с камбуза притащу!

Кассат повел ухом. Значит, слышал. И, понятное дело, не возражал.

Заглянуть в гальюн, а потом умыться было делом пары минут. После неизбежных утренних процедур Ральф почувствовал себя заметно бодрее, а есть захотелось ну совсем уж нестерпимо. Однако еще перед камбузом его окликнул Исмаэль Джуда:

– Ральф!

– Да, Исмаэль?

– Его Высочество ждет вас у себя, как только вы позавтракаете.

– Спасибо! Только мне еще кассату нужно снедь отнести.

– Скажите чем – его покормят.

Ральф вздохнул. Ну вот как объяснить офицеру стражи, что кассата не кормят, словно корову в стойле? С ним общаются, даже если кассат изволит трапезничать, а штарх просто стоит рядом. Как?

– Я не заставлю себя ждать, Исмаэль. Уверяю.

Джуда кивнул, соглашаясь. Ральф кивнул в ответ и хотел уже продолжить путь на камбуз, но что-то в лице стражника заставило его задержаться.

– Скажите, Ральф, – понизив голос, спросил Джуда, – вы видели его снова?

«Ну вот, началось… – подумал Зимородок с легкой досадой. – Еще до завтрака…»

О мелькнувшем среди ночных волн корабле мертвых он старательно не думал весь остаток ночи и первые минуты после пробуждения. Без сомнений, принц зовет его именно поэтому.

– Вы о корабле-призраке? – так же тихо осведомился он.

Джуда не ответил, отстраненно уставившись в сторону.

«Значит, о нем…»

– Меня и в первый раз, и вчера терзала одна и та же мысль, – глухо сказал Джуда. – Я не мог поверить, что его видит кто-либо, кроме меня.

Когда я пытаюсь заговорить о нем, на уста словно по волшебству накладывается печать безмолвия. Не знаю кем. Мне было очень трудно задать вам этот вопрос, Ральф.

– Я понимаю вас, Исмаэль, – ответил Ральф совершенно серьезно. – Уверяю, сходные ощущения и у меня. Да, я снова видел корабль-призрак этой ночью, хотя и был занят. Он дважды обгонял нас по левому борту, примерно в полумиле. Так?

– Именно так.

– Вам не показалось, Исмаэль.

Ральф вздохнул.

– Я пойду, – добавил он. – Заклятие ветров и волн отнимает очень много сил. Клянусь, готов слопать зажаренного целиком барана!

– Ступайте! – грустно промолвил Джуда. – Приятного аппетита! И вам, и кассату…

Примерно через полчаса Ральф приблизился к каюте принца. У дверей дежурили двое гвардейцев, но они знали Ральфа в лицо; кроме того, они явно были предупреждены, потому что один сразу же обернулся и постучал в дверь. Секундой позже дверь отворилась и выглянул слуга.

– Господин флаг-лейтенант к Его Высочеству! – пробасил гвардеец как мог торжественно.

Видимо, Ральфа действительно ждали: слуга даже не пытался докладывать, сразу распахнул дверь пошире (ненароком стукнув второго гвардейца, вынужденного отступить на шаг) и приглашающе повел рукой:

– Входите, господин лейтенант!

«Н-да, – подумал Ральф. – Уж лейтенант так лейтенант! Всю жизнь слышал от распоследней кухарки только „чертов штарх“, а тут окружающие разве что в поклонах не стелются… Может быть, действительно не зря я – де Криам, а не просто Криам? Может быть, мне на роду и было написано испытывать почтение и трепет окружающих, да только злодейка-судьба у меня с самого детства все разом отняла?»

– Ральф! Я вас заждался! – воскликнул принц при виде Зимородка.

– Простите, Алекс, я спал как убитый! Всю душу выело за ночь, без остатка, еле до рундука дополз…

– Я понимаю, Ральф! Потому и велел вас не трогать, не будить! Но ожидание-то мое никуда не делось. Терпеть не могу ждать! Даже когда это необходимо.

Принц немного кривил душой. Когда бывало действительно нужно, он становился на диво терпеливым и расчетливым, так что тут, пожалуй, он на себя наговаривал. Но, с другой стороны, если Александр умеет ждать, это вовсе не означает, что сие занятие ему нравится.

– Я пришел как только смог, – сказал Зимородок простодушно.

– Разумеется! Я ведь у вас второй после кассата! В вашей личной табели о рангах, – засмеялся Александр. – Так, а?

Ральф невольно нахмурился.

– Вы пытаетесь сравнить несравнимое, Алекс, – сказал он мягко. – У людей любовь к жене вовсе не отменяет любви к матери. А рождение второго ребенка никогда не оставляет без внимания первенца.

– Да шучу я, шучу, – отмахнулся принц, по-прежнему смеясь. – Садитесь. – Он расчистил от бумаг место на столе, как раз напротив себя.

Ральф присел.

– Но признайтесь, Ральф, ведь вы к кассату заглянули раньше, чем на камбуз, а?

– Это действительно так, Алекс, – сказал Зимородок спокойно, но твердо. – Так всегда было и так всегда будет. Мы с кассатом практически единое целое. Он для меня значит больше, чем… ну, например, вот эта рука. Без руки я скорее всего выживу. Без кассата – нет.

– Так уж и нет?

Ральф усмехнулся; получилось не очень весело, даже чуточку горько.

– Вы можете жаловать мне сколько угодно званий и чинов, Алекс. Но я был и остаюсь штархом. Это мой хлеб и моя жизнь. Без кассата я никто. Меня даже матросом на какую-нибудь занюханную торговую сантону могут не взять – даже наверняка не возьмут, потому что выгоднее взять умелого матроса, а не меня. Поэтому я буду заботиться о кассате так же, как заботился о нем многие годы, с тех пор как впервые вышел в воды. И, пожалуйста, давайте больше не будем об этом. Надеюсь, вы не сочтете мои слова слишком дерзкими.

– Мы с вами приятели, а с точки зрения доброго приятеля ваши слова вообще лишены какой бы то ни было дерзости. – Александр пожал плечами. – Извините, если мои рассуждения вас задели. Впрочем, я совсем не об этом хотел поговорить.

– Конечно, – спокойно отозвался Зимородок. – Вы хотели поговорить о корабле-призраке. Он снова появлялся прошлой ночью.

– Значит, вы его заметили?

– Его трудно не заметить. – Ральф развел руками.

Александр вдруг сделался серьезным.

– А мне показалось, вы были всецело заняты общением со стихиями. По крайней мере такое впечатление складывалось при взгляде на вас с кассатом.

– Чтобы призвать ветер и волну, нужно внимательно глядеть по сторонам, – пояснил Ральф. – Иначе стихии не поймут. Они и так понимают далеко не все, о чем мы с кассатом их просим.

– Ну, раз глядели – тем лучше, – сказал принц. – А знаки вы тоже заметили?

Теперь пришел черед удивляться Ральфу.

– Знаки? Какие еще знаки?

Александр навалился на столешницу, приминая разбросанные бумаги:

– С корабля призрака подавали знаки, Ральф! Лампой… или чем-то другим, потому что я никогда не видывал ламп, дающих такой мертвенный свет. Но это несомненно были знаки! Чередование вспышек! Упорядоченных вспышек, заметьте, с одинаковыми паузами между знаками! Я уже полдня ломаю голову, пытаясь разгадать этот код. Если это, конечно, код… а похоже.

– Но… вы что же, запомнили это чередование?

– Что запомнил, что записал! Прямо на манжете, угольком. Собственно, последовательность была не особенно и длинной, всего восемнадцать знаков по две или три вспышки. Вот поглядите!

Он протянул Ральфу лист со столешницы, исписанный чередой точек и тире.

– Это ничего вам не говорит?

Ральф взглянул.

– На стандартную морскую частотную азбуку не похоже… – пробормотал он. – Погодите, я взгляну внимательнее…

Некоторое время Зимородок тщился найти в мешанине точек и тире хоть какую-нибудь систему. Минуты через три он сдался:

– Нет, Алекс. Если это какой-нибудь код, мне он неизвестен.

– Мне тоже, – пожаловался принц. – Но черти их побери, этих скелетов-плащеносцев! Зачем-то же они подавали нам сигналы?

– Боюсь, это как раз тот случай, когда логика бессильна, – сказал Ральф. – Мы ведь даже не знаем – кто эти плащеносцы с корабля-призрака? И точно ли именно они встретились нам в Амасре?

– Да они, они, – фыркнул принц. – Больше некому. Нам долго еще идти?

– Сейчас около полудня, – прикинул Ральф. – Пожалуй, что Тендра уже должна показаться вдали. Но до оконечности трамонтане… в смысле, до северной оконечности, до головки, мы доберемся уже в сумерках. В сумерках и огибать придется.

– Жаль… лучше бы прибыть на место засветло. Впрочем, поглядим…

Принц неожиданно надолго умолк, погрузившись в какие-то свои потаенные мысли. Ральф ждал-ждал, а потом все же осмелился нарушить воцарившуюся в каюте тишину:

– Прошу прощения, Алекс…

– Вы что-то сказали? – встрепенулся принц.

– Да. Я хотел задать вопрос.

– Какой?

Ральф немного смешался; ему вдруг показалось, что вопрос его неуместен и глуп. Но отступать было поздно. И он, мысленно махнув рукой, выпалил:

– Я хотел спросить вас: какую роль в последних событиях играет младшая дочь Назима Сократеса?

– Амрита? – удивился принц. – А почему вы вдруг заинтересовались этим?

Прежде чем ответить, Ральф на несколько мгновений задумался. Ответ следовало сформулировать максимально корректно.

– Видите ли, Алекс… – Ральф глубоко вздохнул. – С одной стороны, эта девушка произвела на меня определенное впечатление. А с другой – я совершенно перестал понимать, что происходит вокруг.

– Ба! – оживился принц. – Амрита вам понравилась? Черт возьми, понравилась, да?

Ральф опустил голову.

– Она аристократка, дочь наместника… пусть и опального. А я – штарх, – пробормотал он.

– Ну, положим, вы – флаг-лейтенант королевской стражи, – невозмутимо поправил Александр. – Поверьте, это немало. И если уж на то пошло, в моей власти жаловать верным людям титулы.

– Пока не за что.

– А вы сделайте так, чтобы было за что! – подавшись вперед, проговорил принц. – Приведите меня к «Капитании»! И вы увидите, что я умею быть великодушным.

– Ни секунды не сомневаюсь в вашем великодушии, Алекс, – суховато отозвался Ральф. – Но давайте разговор о титулах отложим на потом.

– Принимается, – кивнул принц. – Что же до Амриты… На нее вышел я. Вернее, мы с Исмаэлем Джудой. В процессе зондирования обстановки в Керкинитиде. Объяснить зачем?

– Объясните, если в этом нет никаких тайн.

– Нет никаких тайн, по крайней мере от моего флаг-лейтенанта. Все элементарно. Назим Сократес – наш безусловный враг. Так?

– Так.

– Кто нам Альмея Сократес – мы до сих пор не решили. Возможно, тоже враг, возможно – конкурент и нам, и своему батюшке. Возможно – никто, просто повзрослевшая аристократка, которая пытается решить собственные проблемы всеми доступными способами. Возможно, Альмея нам даже друг. Но несомненно одно: почерпнуть наиболее полную информацию о том, что творится внутри семьи Сократесов, какие там царят нравы и какие сложились отношения, можно… где?

– Очевидно, в семье Сократесов, – пожал плечами Зимородок.

– Вот я и вышел на младшую сестру Альмеи, – заключил принц. – Больше и выходить-то оказалось не на кого: все мужчины в море, вместе с наместником. Но, к счастью, подвернулась она, Амрита. Прелестное дитя.

– Но чем вы ее заинтересовали? С какой стати ей выбалтывать семейные секреты?

Александр отстранился от стола и откинулся на переборку, заменяющую спинку скамьи.

– Я собирался ее… не то чтобы соблазнить. Собирался привлечь блеском метрополии. Дворцы, балы, кавалеры… Девушки ее возраста придают невероятно много значения подобной мишуре.

– И что?

– Она срезала меня на взлете, представляете? – признался Александр. – Раскусила! С порога! Меня, альбионского принца! Я и рта не успел раскрыть, как эта соплячка, родившаяся на краю света, спокойненько так, кротко, ангельским голоском сообщает: «Я помогу вам, Ваше Высочество. Но у меня есть условие». Каково, а?

Ральф ответил предельно сдержанно:

– Для пятнадцатилетней девушки действительно… резво. Но, Алекс, вы ведь не однажды упоминали, что большую часть свободного времени проводили в библиотеке, а отнюдь не в дворцовых интригах.

– У, Ральф, вижу, вы плохо представляете, что такое дворцовые интриги, – усмехнулся Александр. – Дабы отвоевать право на библиотеку, мне приходилось интриговать ежедневно! Ежечасно! А уж как я изворачивался, чтобы избежать запланированной кем-нибудь из родственников женитьбы… И тем не менее здесь, в Керкинитиде, меня взяли голыми руками, Ральф! Еще и условие выдвинули. И кто, кто!

– Хм… А позволено ли будет спросить – каково условие? – осторожно справился Ральф.

– Увезти ее в Лондиниум, – вздохнул принц. – Хотя я поначалу решил, что Амрита потребует, чтобы я на ней женился. Но девчушка умна не по годам. И вместо очаровательной глупышки мне пришлось иметь дело с сущей бестией! Во время разговора мне все время казалось, будто она видит меня насквозь! Тысяча чертей, как выразился бы дядя Фример, и был бы тысячу раз прав!

Принц сокрушенно покачал головой.

– Кое-что я узнал, – продолжил он. – Но теперь вместо одной загадки у нас стало две: я не могу поручиться, что младшая сестра Сократес не ведет собственной игры. Альмея нам помогла. Амрита тоже. Но я так и не понял – чего же они хотят на самом деле? Дьявол, женщин вообще невозможно понять, клянусь небом!

Александр, вероятно, попытался бы развить высказанную мысль, но тут в дверь постучали. Из-за занавесей в углу, скрывающих койку, мигом вынырнул слуга и кинулся открывать. Принц, уже набравший было воздуха в грудь для очередной тирады, настороженно покосился в сторону двери.

– Лейтенант Джуда, Ваше Высочество! – объявил слуга торопливо. Он прекрасно знал: офицер королевской стражи просто так к хозяину не зайдет. Исключительно по делу.

– Впусти!

Слуга тотчас распахнул дверь. Вошел Исмаэль, как всегда, сосредоточенный, но спокойный.

– Что стряслось? – осведомился принц, явно пытаясь предварить очередное формальное обращение, обязательное, но долгое.

– Корабли, Ваше Высочество. Не наши.

Принц моментально вскочил и быстро выбрался из-за стола.

– Пойдемте, Ральф, Исмаэль. Что за корабли?

– Похоже, эскадра Сократеса. Я узнал обе его квариссы.

– Эскадра? – опешил принц. – Что значит – эскадра?

– Кораблей более десяти. И они всюду.

Принц замер перед трапом, ведущим на палубу.

– Что значит – всюду?

– Ваше Высочество, корабли Сократеса пытаются нас окружить. Их нет только с северо-востока. И еще позади нет, точно за кормой, да и то, полагаю, лишь потому, что мы благодаря Ральфу идем с небывалой скоростью и за нами просто не могут угнаться. Я уже скомандовал тревогу, да вы и сами, наверное, слышите.

Действительно, доносился глухой шум, топот множества ног и отдельные выкрики офицеров и унтеров.

– Дьявол, – выругался Александр и взлетел по трапу.

На верхней палубе помимо рулевого и вахтенных присутствовал также капитан Филсби. В данный момент он изучал горизонт, глядя в подзорную трубу.

– Что скажете, Филсби? – спросил у него принц.

– Дело неважно, Ваше Высочество, – отозвался тот. – Корабли небольшие, но их, увы, много. Я насчитал дюжину и, сдается, появились мачты еще двух. Мне кажется, нас пытаются оттеснить на северо-восток, туда, где показалась земля.

– Земля?

– Да, земля. Это, несомненно, Тендра.

– Ральф, это Тендра?

– Тендра, что же еще? Спасибо, капитан, я и без трубы вижу.

Принц поиграл желваками на скулах.

– Оттеснить, – тихо повторил он. – Что мы можем противопоставить?

Филсби пожал плечами:

– Пушки, Ваше Высочество! Если нам удастся сохранить нынешний ход, мы можем пробить брешь в окружении, один или два местных корыта нас не сдержат. И оторваться тоже можем. При условии, что преследователи не смогут развить такой же ход. Мы идем почти в полтора раза быстрее, чем позволяет ветер. Да и ветер при нашем корабле особый – идем словно в порыве, вокруг же дует заметно слабее.

Ральф, пристально глядя на ближайшую квариссу, сделал неизбежный вывод:

– Сократес тоже идет слишком быстро. У него, без сомнения, есть на борту штархи. Взгляните: паруса у него стоят не к обычному ветру, однако они работают в полную силу. Значит, штархи вызвали встречный порыв. Да и волну я уже вижу.

– Выходит, оторваться не получится? – посмурнел принц.

– Ну почему, – загадочно ответил Ральф, чувствуя в груди невольный холодок, но вместе с тем постепенно преисполняясь восхитительного и пьянящего азарта. – Штархи у них есть. Но я-то – лучший!

Александр вперился взглядом в лицо Зимородка.

– Вы что-то задумали, Ральф? – спросил принц с нажимом.

– Задумал, Алекс! Задумал! Посмотрим, кто тут на что годен!

Мысль, пришедшая в голову Ральфу, была неожиданна и вместе с тем безмерно проста. И уж точно – она не возникла бы у слабенького штарха. Да и не у каждого из достойных она могла возникнуть. Просто Зимородок однажды уже сталкивался с нестандартной ситуацией, когда задумался о возможности вызвать ветер не с борта корабля, а с островка рядом с городом Амасра. Сейчас он снова думал совершенно не как штарх. Но при этом оставался штархом.

И еще одно: вряд ли бы он дошел до подобной мысли в спокойной обстановке. А опасность – подстегнула, как всегда подстегивают передряги людей храбрых и предприимчивых. Ральф завелся, как хороший боец, который внезапно оказался на полу после неожиданного удара. Осталось теперь только проверить: к счастью он завелся или к беде.

– Капитан! – обратился он к Филсби. – Командуйте право руля! Курс – строго на землю, по кратчайшему! Алекс! С вашего разрешения – я за кассатом!

– На землю? – пробормотал Филсби с недоумением. – Но…

Он умолк, потому что отвечать стало некому: Зимородок уже умчался. Можно было лишь проводить взглядом его стремительно удаляющуюся спину.

– В чем дело, капитан? – резко спросил Александр. – Штарх сказал – право руля!

– Но там ведь земля, Ваше Высочество! Если мы разгонимся, мы просто въедем в песчаную отмель!

Принц нерешительно поглядел на низкий берег, кажущийся теперь непозволительно близким. Потом вздохнул и выпалил:

– Командуйте! И – да поможет нам святой Аврелий!

С видом приговоренного к повешению Филсби отдал приказ:

– К повороту! Живо, бездельники!

Матросы мгновенно рассредоточились по местам и взлетели к нижним реям. Из-за малого количества парусов и низкой их постановки к повороту «Королева Свенира» была готова уже через минуту.

– Право руля!

Еще через пару минут бриг, слегка накренившись на левый борт, сошел с вызванной ранее волны и стремглав понесся к берегу. Скорость немного упала, но не скажешь, чтобы очень существенно. За это время корабли Сократеса успели заметно сомкнуть полукольцо. Увидев, что «Королева Свенира» решила прижаться к берегу, они все как один убавили парусов и сбросили ход. В то время как беглый бриг, наоборот, в меру сил разгонялся.

Ральф с кассатом, понятное дело, на мостик не вернулись – сразу же метнулись на прову… то есть на бак, к самому бушприту. Времени докричаться до стихий оставалось в обрез. Приятель-кассат, без сомнений, почувствовал азарт и возбуждение штарха. Он сразу впал в нужное состояние.

Закрыв глаза и воздев руки к небу, Ральф принялся за дело.