.

Кафе на Лесной улице — необычное кафе. Не только потому, что спряталось в небольшом двухэтажном домике совсем рядом с многокилометровой лесозащитной полосой, карлик в тени стоящих чуть дальше двадцатиэтажек. И не из-за того, что кафе — самое близкое к портовой зоне место, где можно поесть. Не считать же за еду непонятное месиво из концентратов и полуфабрикатов под острым соусом, что подают в забегаловках и бистро, затерянных вдоль бегущей неподалёку магистрали в космопорт. Кафе на Лесной знаменито по всей округе тем, что в нём работает самый настоящий повар. Не оператор кухонного комбайна, научившийся загружать продукты в приёмный отсек, доставать готовые порции да стучать по кнопкам в соответствии с инструкцией. Андрей готовит как в настоящем ресторане, техника ему лишь чистит да режет продукты. Всё остальное — сам, на больших плитах и в духовках, которые занимают изрядную половину второго этажа.

Потому и ходят сюда не только живущие в соседних домах работяги да проголодавшиеся по дороге в космопорт путники, но и инженеры, и матросы. И даже офицеры с кораблей. Флотским Андрей относит еду всегда сам, а они в ответ уважительно кланяются. Владелец кафе поначалу удивлялся, корабельная братия даже перед инженерами-наземниками нос задирает. И дело было совсем не в возрасте, хотя на взгляд тридцатипятилетнего Леха Андрей был почти стариком. На своей родине, где не было доступа к современной медицине, Лех бы дал ему лет пятьдесят, но здесь, на промышленной Орше, Андрею могло стукнуть и восемьдесят, и девяносто, и даже сто двадцать. Впрочем, скоро Лех догадался: как и старший брат отца, дядя Кшиштоф, Андрей был ветераном, да не из простых. Армейского спецназа. И не рядовым в отставку вышел, явно не меньше чем сержантом. А спецназ — он не только с чужаками воюет, если где пираты объявятся да корабль захватят — лихие ребята в синих беретах первыми на выручку спешат. Потому космонавты узнают их даже на пенсии, и почёт для них особый.

Андрей Северин мыслям своего работодателя только усмехался потихонечку. Пусть Леху кажется, что никто и ничего по его лицу не поймёт и не догадается — разбираться его учили ещё на втором курсе училища. Зато не пытается лезть в прошлое «дяди Андрея», да и в остальном мальчик очень правильный. А что до некоторой наивности, свойственной всем попавшим на Оршу с патриархальных провинциальных планет, так для этого Кшиштоф и просил за племянником присмотреть. Северин тогда, помнится, согласился поработать с полгодика — помочь Леху освоиться и заодно спокойно подумать, чем хочется заниматься на пенсии. За два срока полных, по двадцать пять лет каждый, контрактов, от гражданской жизни Андрей изрядно отстал. Но вот неожиданно прикипел и к Леху, и к работе, с удовольствием вспоминая все собранные за прошедшие годы и разные места службы рецепты.

Правда и вбитые навыки совсем уж забыть не получалось: едва кафе стало приносить доход, тут же наведались несколько крепких парней и предложили «крышу». После того как Андрей выкинул из зала третью банду погромщиков и отправил в реанимацию шестерых, пытавшихся пустить «красного петуха», Северину надоело. Он прошёлся по главарям — так, что шестёрки охраны разлетались словно кегли — и предложил разойтись полюбовно. Они объявят «Лесное кафе» нейтральной территорией, а он передумает звонить сослуживцам из центрального полицейского управления города. Кое-кто из них ходил там уже в офицерских чинах и ордер на зачистку района от шпаны по просьбе старого друга подпишет не глядя. Репутация у Андрея была к тому времени жёсткая, и прислушались к нему сразу, особенно после того как «вспомнили», что отставники имеют право на хранение стрелкового оружия полицейского класса. А дойди до серьёзной разборки, даже купленный местный судья, скорее всего, примет сторону армейского ветерана: рисковать местом, нарушая закон в отношении отслужившего полный срок отставника из особых частей, ни один чиновник не рискнёт. Но время от времени кто-то из «залётных» пытался и погромы устраивать, и даже пару раз грабить. Полиция в таких случаях подъезжала сразу с каретой скорой помощи, а местные устраивали тотализатор: что Северин буяну сломал в этот раз.

Одной из традиций кафе был поход за травами и специями раз в месяц. Получался целый ритуал. С вечера пеклись булочки, утром ключи от кухни передавались Леху, который весь день варил для посетителей кофе — и надо признать, что в этом искусстве он превосходил даже своего повара. Большая полупрозрачная дверь на входе меняла рисунок с полной блюд скатерти-самобранки на большой кофейник и парящие горячим напитком чашки. Внутри кафе включались иллюзоры, превращавшие старинный интерьер хай-тека двадцать первого века Старой Терры — даже с имитацией настоящих свечей — в современный модный дизайн, когда кажется, будто столики расположились посреди луга или леса. На половину дня заведение становилось местом отдыха от деловой суеты и убежищем для влюблённых парочек.

Сам же Андрей отправлялся за покупками. Старик-хозяин магазинчика специй вёл счёт предкам ещё со Старой Терры, из страны под названием Вьетнам. И сколько помнила история рода, семья Фам всегда занималась приправами, пряностями и редкими травами. Вот и сегодня в магазинчике Фам Динь Лонга можно было найти перец, имбирь и мускатный орех родом с Терры, душистый синий шафран с Мекона, астрис с Земли Лудда, радужный кофе с Альбии и тысячи других необычных трав и растений, а также их смесей. Андрей всегда шёл четыре квартала до нужного места пешком, и, едва переступал порог, хозяин подносил дорогому гостю один из своих особых травяных настоев. Летом охлаждающий, а, как сейчас, зимой — обжигающе-горячий, от которого по телу расползалось приятное тепло.

К удивлению Андрея, сегодня старик был не один. Закончив обговаривать, что нужно заказать к следующему приходу, Динь Лонг подозвал до этого сидевшего тихонько в уголке молодого парня лет двадцати с небольшим и представил:

— Господин Северин, это мой внук Ли. И в связи с этим у меня к вам несколько необычная просьба. Не нужен ли вам ученик?

— Ученик? — Андрей удивлённо понял бровь. Просьба и в самом деле была необычная.

— Да. Дело в том, что мой внук хочет стать поваром. Ни я, ни его отец не возражаем. Ли получил начальное образование, но вот дальше… Поступить в Университет у него нет возможности. Зато он может сдать на диплом экстерном, если ему поможет подготовиться и даст рекомендацию кто-то из признанных Мастеров.

— И всё-то вы узнали, — усмехнулся «повар с дипломом». — Не обещаю, но с Лехом обсужу. Он хозяин, ему и решать — в состоянии мы нанять ещё одного человека или нет.

— Ли готов работать бесплатно…

— Вы Леху только не ляпните. После этого он точно обидится и откажет. Он из старокатоликов, а у них, знаете ли, заставить работать на себя чужого человека задаром приравнивается к воровству. Обжулить, занизить жалование, ещё что-то — это сколько угодно. Но хоть что-то заплатить нужно обязательно.

Разговор состоялся в тот же вечер, и согласился Лех сразу: если парень готов ещё и помогать внизу, то лишние рабочие руки придутся весьма кстати, сам он с потоком посетителей справляется уже с трудом. Потому всего через несколько дней подносы с заказами разносил высокий смуглый парень. А в часы, когда наплыв посетителей стихал, Ли поднимался на второй этаж, в ту часть, где расположилась кухня. И принимался помогать в священнодействии превращения свежих и замороженных продуктов в блюда, которыми кафе на Лесной улице прославилось далеко за пределами своего района. Ли был счастлив: наставник показывал и объяснял многое из того, о чём его прошлые преподаватели даже не подозревали. Довольным остался и Андрей. С одной стороны, ученик ему попался талантливый, с другой — впервые после армии он снова преподавал, только теперь рассказывал не про то, как отнимать жизнь, а как сделать её приятнее.

Размеренное неторопливое бытьё тянулось до середины весны, пока не наступила первая суббота апреля. И мороки она доставила за все предыдущие спокойные месяцы разом. Началось всё с того, что Андрей назначил в этот день для своего ученика первый экзамен. Сам повар как обычно отправлялся за приправами, а Ли должен был на кухне заниматься выпечкой. Подавать то, что заранее приготовил Андрей, и вперемешку булочки помощника. И если привередливые завсегдатаи — а в такие дни в кафе ходили настоящие гурманы — не сумеют заметить разницу или, наоборот, больше похвалят готовку Ли, то экзамен сдан. Парень волновался, хотя внешне это и не было заметно. Волновался и Лех, к своему новому сотруднику он уже успел привязаться. Потому кофе варил с особым тщанием, шутил за стойкой больше обычного, а мысленно возносил молитвы святому покровителю всех трактирщиков Аманду Маастрихтскому, чтобы день закончился тихо, без происшествий… Судя по всему, к вечеру святой отвлёкся и перестал приглядывать за кафе. Потому что около восьми часов, когда посетителей становится больше всего, забрезжило первое облачко грядущих неприятностей: в кафе нанёс визит вместе с семьёй управляющий сети открывшихся недавно в их районе супермаркетов — некий господин Маддль Фордманн.

Маддль с порога проинформировал всех, что он «осчастливил это заведеньице своим присутствием», потребовал лучший столик. А получив в ответ, что в центральной части в такие дни заказывать места принято заранее, обиженно надулся, поскандалил… и потащил жену с дочкой на указанное Лехом место около стены — уйти с позором под начинающиеся смешки Маддль не смог. Впрочем быстро восстановил свой важно-надутый вид и сделал заказ, не забыв буркнуть по поводу обслуживания.

Стойку оставить без присмотра было нельзя — рядом на стульях расположилась компания шестнадцатилетних подростков, только-только получивших право заказать пиво и желающих пить его «по-взрослому». Конечно, все знают и про камеры, и про сигнализацию, но присутствие хозяина от глупостей удержит надёжней. Ли же возился на кухне, потому Фордманнам пришлось ждать заказа «в порядке общей очереди». Лех с интересом этим воспользовался — сравнить свои впечатления с тем, что слышал от других. Внешность Маддля и правда оказалась забавной. Эдакий невысокий, с брюшком, начавший лысеть субъект, — хотя деньги у него водились и на дорогого врача, не говоря уж о простенькой косметической реконструкции. Также забавно, мешком, висел на нём костюм из дорогой ткани. А галстук, который был для солидности повязан даже в кафе, сбился и выглядел так, будто его жевала собака, или на шее остался обрывок верёвки неудачно повешенного. Манеры под стать внешности: хамство разбогатевшего нувориша, в любой момент готовое при встрече с более сильным и обладающим властью перейти в униженное заискивание.

Светловолосая женщина с короткой стрижкой, сидящая на соседнем стуле — полная противоположность. Высокая, худая как щепка, на лице тень какого-то затаённого страха, который не могут скрыть ни дорогое платье с украшениями, ни косметика. Стоит мужу на неё обратить внимание, еле заметно вздрагивает и словно хочет втянуть голову в плечи. Зато девушка с другой стороны стола — полная противоположность матери. Унаследовала только рост да медовый цвет волос, в остальном — ни капли не похожа. Даже издалека чувствуются несгибаемые воля и ярость. На главу семейства поглядывает, когда тот не видит, с неприязнью, если не с ненавистью. Не знай Лех, что дочь Фордманну не родная, и ей всего семнадцать — решил бы, что Маддль захватил с собой девчонку из офиса в качестве лакея.

Впрочем, никого в зале поведение Фордманна не удивляло: припортовые районы тем и отличались от остального города, что люди здесь жили хоть и небогато, но по-соседски. Потому знали всё и про всех. И история Маддля разошлась на сплетни за несколько дней. Мелкий служащий, который удачно женился на девушке выше себя по положению, а дальше — карьера в крупной торговой компании. Где недавно он стал одним из мелких акционеров. Когда же корпорация решила освоить новый для себя рынок в жилых массивах рядом с космопортом, именно Маддля назначили заведовать новым сектором. Почти сразу директор открывшейся сети супермаркетов купил дом в припортовом районе: по наивности многих нуворишей, считающих работяг простым быдлом, решив, что разница с небогатыми соседями превратится в непроницаемый барьер для тех, кто попытается о нем что-то узнать. Слухов о причинах такого бегства Леху рассказывали, наверное, с десяток. И глядя на Фордманнов сейчас, он склонялся к двум. Во-первых, Маддль жену и падчерицу явно поколачивает, но аккуратно. Чтобы доказательств не оставалось, и до полицейского разбирательства дело не дошло. А во-вторых, история, после которой родители готовы были отдать дочку любому, кто согласится взять порченый товар с ребёнком, до сих пор не похоронена, потому Маддль и сбежал сюда… Додумать Лех не успел: спустился Ли, сообщил, что кофе заканчивается. Пришлось оставлять парня внизу, а самому спешить на кухню.

Спустился Лех только через полчаса и попал прямо к скандалу. Затеял всё, естественно, господин Фордманн — показалось, что «официант заигрывает с дочерью и бросает непристойные взгляды». Остальной зал в ожидании бесплатного развлечения было замер, но разозлить Ли оказалось не проще, чем голыми руками проломить броню суборбитального челнока. Когда парень в пятый раз, не отвлекаясь от очередного заказа, выдал дежурную фразу извинения-пожелания «рады будем видеть ещё», Маддль переключился на хозяина заведения. Переходя на визг, он пообещал несусветные иски, потребовал немедленного увольнения виновного сотрудника… В ответ прозвучало: «Попробуйте. Если считаете, что вы первый и у вас что-то получится». На этих словах от хохота загрохотал весь зал: история, чем кончились попытка взять кафе «под крышу» именно таким способом, давно вошла в число местных легенд. Маддль не выдержал. Красный как рак, он ухватил жену и падчерицу и силком потащил за собой к выходу. Вроде бы всё завершилось благополучно, вот только Лех подозревал, что это ещё не конец.

К удивлению обитателей кафе, продолжение история получила необычное. Ровно через две недели рано утром, часа за два до открытия, Ли и Андрей возились на кухне — готовили какой-то кулинарный шедевр, на вторую половину дня кафе сняли под свадьбу. Сам хозяин возился с финансовыми документами. Когда во входную дверь раздался отчаянный стук, Лех услышал его не сразу, а, открыв, был весьма удивлён. На пороге стояла младшая Фордманн. Одна. Девушка, напротив, робеть не стала, а, потеснив хозяина, решительно вошла вовнутрь и села рядом со стойкой.

— И что это означает, госпожа…

— Ирэна. Я пришла наниматься к вам на работу.

После этих слов Лех на несколько мгновений потерял дар речи. Он плюхнулся с другой стороны стойки, задумчиво постучал ногтем по открытой дверце сейфа, после чего уточнил:

— Итак, на работу. И какую?

— Любую. Хоть официанткой, хоть уборщицей.

— И зачем? Только честно. Историю о том, как вам нужны деньги и потому вы готовы на всё что угодно, прошу оставить.

— Деньги мне и в самом деле нужны. Свои, чтобы не отчитываться и не таскать под угрозой наказания чеки даже за купленную жвачку. Но главное — вы единственные, кто готовы дать отпор моему отчиму. А я… — в глазах вдруг выступили слёзы. — Я хочу хоть ненадолго стать свободной, стать…

На улице раздался рёв приземляющегося флаера, и Ирэна побледнела. После чего мертвым голосом закончила:

— Простите. Кажется, я зря вас побеспокоила.

Лех не раздумывал ни секунды. Он выхватил из сейфа бланк контракта и электронную ручку-маркер, быстро заполнил пару нужных граф и сунул девушке.

— Пани Ирэна, роспись и отпечаток ладони с обратной стороны, быстро, — после чего вложил готовый контракт в сканер для документов. Когда в кафе ворвался отчим, подтверждение о регистрации уже пришло на коммуникатор.

Маддль начал орать прямо с порога:

— Дрянь неблагодарная, а ну в машину быстро! Приедем домой…

— Минутку, господин Фордманн. Ваша дочь подписала контракт на работу в этом кафе.

— Какой такой контракт… — мужчина замер, словно налетел на невидимую стену. — Да что ты себе позволяешь, идиотка. А ты засунь себе этот контракт в задницу. Вместе с неустойкой… — Маддль попытался прыгнуть вперёд и схватить падчерицу за платье, но наткнулся на загородившего девушку хозяина. Леху, конечно, до Андрея было далеко — но до двадцати пяти он работал на отцовской ферме, и по меркам горожан хватка у него тоже была железная.

— Не торопитесь. Пункт о неустойке в контракте открытый. Как и пункт о рабочем графике. И регулируются они только административным кодексом. Какая там у нас максимально возможная сумма? Кстати, ведь Ваша дочь, насколько я знаю, не достигла совершеннолетия? Значит, платите вы. Я, пожалуй, открою ещё пару кафе…

На этих словах Маддль стал напоминать выброшенную на берег рыбу. Несколько минут ругательства лились из него потоком, после чего он развернулся и выскочил из кафе. С улицы раздался звук стартующего в режиме формированного разгона флаера. А девушка бессильно опёрлась на стойку, её начала бить нервная дрожь.

В это время в зал спустились привлечённые шумом Ли с Андреем. На вопрос, что случилось, Лех коротко пояснил ситуацию, после чего добавил:

— Так что у нас новая официантка. Как раз лето на носу, будет кому столики снаружи обслуживать. Пани Ирэна, вы ведь ещё учитесь в гимназии?

— Д-да.

— Тогда рабочий день у вас будет начинаться… скажем, через полтора часа после окончания занятий. И до закрытия. Вас это устраивает?

— Х-хорошо, — от последних слов Ирэна расцвела.

— Ли, будь добр, проводи нашу новую сотрудницу наверх, покажи ей хозяйство. И накорми заодно. Подозреваю, к нам она бежала без завтрака. Да, потом объяснишь ей, чем она будет заниматься: мне, извини, как-то теперь не по чину.

— И не только насчёт подай-разнеси, — вдруг добавил Андрей. — Тебе пора не только уметь учиться, но и учить. Так что, Лех, если ты не против?

— Нет, конечно.

Видно было, что неожиданно свалившееся «счастье» вывело из равновесия даже всегда невозмутимого Ли. Но парень быстро с собой справился, вежливо подал девушке руку и повёл за собой. Когда оба скрылись на лестнице на второй этаж, Андрей негромко спросил:

— Лех, ты специально, да? Ты же прекрасно понимаешь, чем кончится эта «помощь».

— Дядя Андрей, вы не лучше, — и оба рассмеялись.

Первое время Лех побаивался, что на работающую в кафе официанткой девушку будут заглядываться как на дивное чудо, ведь её семья в деньгах не нуждалась. Оказалось — напрасно. С одной стороны, в здешних районах начинали искать себе место рано, как правило, до окончания школы, чтобы заработать себе на учёбу в каком-нибудь техникуме или колледже, не обременяя родителей. Поступившая «как все» Ирэна посетителям пришлась по душе много больше старавшегося подчеркнуть разницу с соседями Маддля. С другой — сработала репутация Андрея и Леха, мол, плохого человека под своё покровительство они не возьмут. Да и сама Ирэна оказалась с хорошо подвешенным языком и отменным чутьём на людей: когда остряка в ответ шуткой срезать, а когда за спину Леха спрятаться.

Для девушки принять новых знакомых оказалось чуть труднее, слишком уж они отличались от всего виденного раньше. Ли — педантичный, строгий до фанатизма и к себе, и к неожиданной помощнице по работе, едва кафе закрывалось, становился раскованным и весёлым. А когда поздно вечером провожал её до дома по требованию Андрея — мол, хоть места и тихие, бережёного Бог бережёт — рассказывал по дороге замечательные истории. Хозяин кафе Лех способен, кажется, выжать прибыль из пустого места, любую вещь приспособить к делу — но легко может от этой прибыли отказаться, если знает, что ценой дохода станет чужое несчастье. А уж Андрей был и вовсе сплошной загадкой.

Во-первых, жил он, в отличие от остальных, прямо в кафе — его квартира занимала почти половину второго этажа. И никогда не приглашал к себе дальше прихожей. Во-вторых, Ирэна так и не могла угадать, каким она увидит повара на следующий день — весёлым мечтателем, задумчивым философом, хмурым исследователем нового рецепта или кем-то ещё. Словно в одном человеке уживалось сразу несколько. Но главное, что ходили в гости к Андрею очень необычные люди, про которых и не подумаешь, что они специально будут ехать через весь огромный город, чтобы заглянуть в маленькое кафе на окраине. Особенно девушку потряс визит, который пришёлся на второй месяц её работы.

Был понедельник, кафе в этот день закрывалось рано. Браслет-коммуникатор на руке девушки как раз пискнул «двадцать-ноль-ноль», она проводила последних клиентов и едва отошла от входа, как двери с тихим шипением раскрылись и впустили нового посетителя. «Мы уже закрыты, пожалуйста, приходите завтра…» — девушка осеклась. Перед ней стоял заместитель криминальной полиции всего гигаполиса. Ирэна узнала мужчину сразу: отчим любил таскать её по разным приёмам, то ли хвалясь, что может купить дорогие наряды и украшения, то ли выискивая на «товар» подходящего покупателя. Потому лица и имена всех влиятельных людей столицы планеты она знала назубок. Но вот встретить господина Корсуна здесь было необычно.

Тем временем мужчина с весёлой улыбкой отстранил девушку в сторону и громко крикнул:

— Лех! Север! Меня тут к вам не пускают. Говорят, вы уже всё.

— А, пан Николай! Здорово, Крон! — ответ прозвучал почти хором.

— Лех, с тебя кофе. А то от бурды, которую варят в нашей столовой, у меня уже изжога.

Любопытство замучило девушку сразу. Но вот подслушанный кусочек разговора, когда она убиралась недалеко от столика, где расположились повар и гость, вопросов оставил больше, чем ответов. «Опять будешь звать в учебный центр?» — «Буду. Только в этот раз уже директором. Старик Лейман собрался на пенсию, упросить его остаться ещё хотя бы на годик-два мы так и не сумели». — «Не уговаривай, Коля. Хватит с меня. Устал я учить». — «Здесь, смотрю, у тебя получается по-прежнему неплохо. Взять хотя бы…» — «Это не то. Я устал гордиться, что мои ученики несут смерть лучше всех. Помню твои аргументы, что хорошо обученный полицейский — это не одна спасённая жизнь. Всё равно не проси».

Больше ничего узнать не удалось. Когда же Ирэна поинтересовалась у Ли, тот лишь пожал плечами. Мол, господин Корсун заглядывает раз в два месяца, знаком с Северином ещё по службе, а большего не знает даже Лех.

Дальше девушка выспрашивать постеснялась, а после разговор и совсем подзабылся — и без тайн прошлого, к тому же наверняка под каким-нибудь государственным секретом, интересного в жизни теперь хватало. Новые люди, новые встречи, забавные или неприятные клиенты. Словно навёрстывая упущенное, Ирэна с радостью окунулась в большой мир за пределами школы и дома. Время, которое раньше тянулось густой патокой, теперь неслось стремительным потоком, незаметно пролетели и весна, и лето. Зато когда в конце августа девушка отмечала своё восемнадцатилетие, была удивлена, сколько народу пришло её поздравить в кафе. Празднование затянулось далеко за полночь. И когда провожавший как обычно девушку Ли, едва парочка отошла в сторону и решила, что их никто не видит, обнял Ирэну за талию, Лех с Андреем понимающе улыбнулись.

Рёв затормозившей на стоянке рядом с кафе машины, шум на первом этаже и громкий зовущий крик Леха разбудили Андрея, едва начало светать — час, когда заря ещё не раскрасила горизонт, но воздух уже светлеет, превращая чернильницу ночи в размытую серость начинающегося утра. Сбежав вниз, Андрей застал, кроме Леха, и своего молодого ученика… Ли нёс на руках бледную как мел Ирэну, которую била нервная дрожь. Опыта бывшему военному хватило оценить состояние девушки с одного взгляда.

— Ли, неси её ко мне, — резко бросил Андрей и побежал наверх, готовить медкомплекс.

Когда Ирэна уснула в стеклянном саркофаге, опутанная датчиками и манипуляторами, Ли чуть успокоился и начал рассказывать.

— Там мы потом, ну… не сразу домой пошли. Мы гулять пошли, а потом… отчим увидел, как возле дома целовались, — парень чуть покраснел. — А дальше, я… ну… случайно, задержался. И услышал шум. Ворвался, а там…

Дальше продолжил Лех:

— Ирэна рассказала, что Маддль, едва она вошла через порог, обозвал её шлюхой, заявил, если бы она легла не под нищего босяка, а под кого-то из нужных людей для пользы, он бы ей слова не сказал. После чего потребовал разорвать контракт, мол, она теперь совершеннолетняя и пусть с неустойкой разбирается сама. А когда Ирэна высказала в ответ всё, что думает, начал избивать её шокером. Хорошо, Ли успел вмешаться.

— Маддль жив? — уточнил Андрей.

— Д-да. Я только замок на двери сломал и… — парень взглянул на сбитые костяшки пальцев. — В общем, Ирэну у него отобрал.

— Домой им нельзя, — вздохнул Лех. — Там будут искать в первую очередь. И в обычную больницу нельзя, хоть муниципальную, хоть частную. Несчастный случай с базой данных результатов осмотра эта сволочь купит не задумываясь. Удача, что Ли догадался сразу позвонить мне, а я вспомнил про ваш медкомплекс.

Андрей на пару секунд замер, просчитывая варианты:

— Лех, ты маяк дорожной службы отключил, как я показывал?

— Да, сразу после звонка.

— Значит, небольшая фора по времени у нас есть. Ли. Остаёшься здесь. Когда Ирэна очнётся, чтобы сидели тихо как мыши. Лех, бегом вниз. Когда вломится полиция, делай что хочешь, но задержи их, пока я не спущусь. Я звоню Коле, мой канал связи они ни взломать, ни заблокировать не смогут.

Лех успел на первый этаж вовремя. Всего через несколько минут рядом с кафе приземлились сразу три чёрно-синих флаера, из которых посыпались доблестные стражи порядка. Лех удивлённо присвистнул: разозлённый и испуганный Фордманн скупил всё местное отделение полиции. Впрочем тут же злорадно пришла следующая мысль, что это и неудивительно. Защищая любимую девушку, Ли поставил негодяю хороший фонарь под глаз и явно заехал куда-то ниже пояса, уж очень характерно Маддль прихрамывал на ходу.

— Господа, вы по какому поводу? — Лех дождался, пока полицейские войдут в кафе, и встал перед ними, сложив на груди руки и излучая вселенскую скорбь непонимания. — Я никого не вызывал.

— К нам поступили данные, что в этом здании скрывается опасный преступник, похитивший девушку и нанёсший тяжкие телесные повреждения её отцу, — громко, на грани ора начал командовавший полицейскими лейтенант.

— А ордер у вас у вас есть?

— При чём тут ордер? Па-а-прашу не мешать действию правосудия.

— Офицер, надо ещё разобраться, не сообщник ли это! — с визгливыми нотками добавил Маддль. — Не зря его машина рядом стоит, уж не на ней ли мою дочь увезли…

— Ордер, — холодно произнёс хозяин кафе. — Согласно закону, в дом отслужившего полный двадцатипятилетний срок ветерана полиция имеет право вторгаться только с ордером, выданным судом. А для жилья служивших в войсках особого назначения — на ордере должна быть виза Имперской службы безопасности.

— При чём тут… — начал лейтенант, сразу потерявший часть своей напористости.

— А при том, — злорадно ответил Лех, — что половина здания принадлежит господину Северину, и здесь же находится его квартира. Вход в кафе и лестница на второй этаж на его половине. Стоило проверить перед вторжением. Вы, господин лейтенант, уже нарушили закон.

— Ничего, я напомню, — раздалось от лестницы.

От того, как выглядел спустившийся со второго этажа Андрей, обомлел даже Лех. Увешанный орденами и медалями мундир был с капитанскими погонами! Но полицейских, кажется, больше впечатлил готовый к стрельбе разрядник армейского образца в руке.

— Я пока оставлю в стороне вопрос, по какой причине тут устроили выездной цирк полным составом. Если вы, лейтенант, немедленно арестуете господина Фордманна по обвинению в избиении несовершеннолетней с причинением тяжкого вреда здоровью. А вы, Маддль, забыли, что на нашей планете совершеннолетие наступает не в восемнадцатый день рождения, а только при получении паспорта. И то, что его принято забирать из ближайшего отделения полиции утром, чтобы потом хвалиться на празднике — не больше чем традиция.

Лейтенант побледнел. Одно дело за взятку вломиться в кафе, уничтожить данные с камер наблюдения и результат освидетельствования — через сутки-двое следы от шокера пройдут, ничего не докажешь. На худой конец, подделать дату получения паспорта. И другое — нарваться на встречное обвинение высокопоставленного офицера, пусть и в отставке: капитан спецвойск по табели о рангах приравнивался к обычному подполковнику. К тому же запросто может вмешаться и всемогущая Служба. Вот успей они провернуть дело и подчистить улики до того, как Андрей заявит официально… кто-то из подчинённых подумал так же. Раздался выстрел, и один из полицейских с криком покатился по полу, схватившись за пробитую руку.

— Следующему прожгу дыру в брюхе, — пообещал Андрей. — И мне плевать, за шок-станером потянулся очередной придурок или за разрядником. Руки за голову и без глупостей!

— Север, это Крон. Мои ребята идут по выделенному коридору, будут через десять минут. У тебя стрельба, что случилось? — раздался из включенного на громкую связь коммуникатора голос заместителя начальника городской полиции.

— Всё под контролем. Коля, вызови заодно кого-нибудь из отдела внутренних расследований. Только не местной префектуры, а тоже из своих, центральных. У меня тут замечательный букет, от взятки и сокрытия преступления по отношению к несовершеннолетней до вооружённого нападения.

Суд над Маддлем Фордманном прошёл очень быстро. Корпорация, в которой он работал, хотела решить дело без огласки, пока случай не раздули журналисты и конкуренты. Потому судья легко согласился со всеми пунктами обвинения и назначил по каждому максимальный срок, с отбыванием на одной из планет-тюрем и лишением имущественных прав в пользу родственников. Ведь жена «удачно» сохранила девичью фамилию, а девушка за компенсацию от компании взяла фамилию матери, причём до получения паспорта. Почти сразу Ли, которому корпорация «в благодарность за помощь» помогла получить диплом, и Ирэна уехали в один из городов соседнего полушария. Через пару месяцев Лех и Андрей получили от них счастливое письмо, в котором Ли хвалился работой в престижном ресторане, Ирэна с гордостью рассказывала, как поступила в университет. И что оба «вот обязательно приедут, пусть только у девушки наступят каникулы».

Кафе на Лесной улице затихло, как и прежде неторопливо встречая посетителей после обеда и замирая по утрам. Жизнь шла своим чередом, Лех даже начал шутить, что без помощников скучно. В один из осенних дней Лех и Андрей сидели в пустом ещё зале и, глядя на бушующую за окном ноябрьскую непогоду, обсуждали планы на будущее: посетителей стало больше, а бывшие помощники далеко, строят свою жизнь. Конечно, от желающих поработать в кафе отбоя нет, вот только кого попало не возьмёшь… Внезапно во входную дверь раздался стук, и несколько минут спустя Лех усадил за их столик гостью. Невысокая, хрупкая девушка с угловатой фигурой застенчиво осмотрелась, оглядела натёкшую с одежды и рюкзака лужу, стала сбивчиво извиняться. После чего торопливо, словно испугавшись, что её выгонят обратно под дождь, начала рассказывать. Её молодой человек перебрался в столицу полгода назад, теперь пригласил девушку к себе. Он должен был встретить на аэровокзале — но не встретил. А когда она нашла квартиру, которую тот снимал, соседи рассказали, что «молодого человека не было видно уже два дня». В полиции же её прогнали, мол, не родственница и вообще — два дня для парня в столице не срок. Вот она и оказалась в огромном городе одна. Хорошо вспомнила, что её приятельница, Ирэна, рассказывала про своих знакомых и как они ей помогли.

— Честно-честно, я не вру, — покраснев, закончила девушка. — Ирэна даже посылку вам передала. Она у меня в рюкзаке, я достану…

Мужчины переглянулись с понимающей улыбкой.

— Потом найдёте, пани…

— Дина… Надин.

— Пани Дина. А пока давайте-ка я напою вас горячим кофе по особому рецепту. Простудитесь ещё.

— А я пойду, позвоню Коле, — поднялся со своего места Андрей. — Может, его орлы что-то знают. Попробуем, Дина, вам помочь.

Ведь кафе на Лесной улице — необычное кафе.