Справка о деле Алексея Пичугина

Факты биографии, профессиональная деятельность

Алексей Владимирович Пичугин родился 25 июля 1962 года в городе Орехово-Зуево Московской области, а детство провел в Ногинске Московской области.

С ранних лет он мечтал о карьере военного и после окончания школы № 3 Ногинска в 1979 году поступил в Новосибирское высшее военное командное училище (НВВКУ) МВД СССР.

По окончании учебы в 1983 году Алексей Пичугин проходил службу в воинской части Министерства внутренних дел в городе Краснозаводск Московской области.

В 1986 году Алексей Пичугин поступил на высшие курсы военной контрразведки (ВКВК КГБ СССР) в Новосибирске и после успешного завершения обучения перешел на работу в органы государственной безопасности.

С 1987 года по 1994 год Алексей Пичугин работал в Управлении военной контрразведки КГБ.

В общей сложности Алексей Пичугин посвятил 15 лет своей жизни защите интересов государства на службе в вооруженных силах и российских спецслужбах.

Награждался за безупречную службу в органах МВД и ФСБ России.

В 1994 году после многочисленных реорганизаций спецслужб России Алексей Пичугин в звании майора уволился из ФСБ.

После увольнения из ФСБ Алексей Пичугин перешел на работу в службу безопасности банка «МЕНАТЕП».

В 1998 году, после приобретения банком «МЕНАТЕП» нефтяной компании «ЮКОС», Алексей Пичугин перешел на работу в НК «ЮКОС» и возглавил отдел внутренней экономической безопасности в составе службы безопасности компании. На этой должности Алексей Пичугин осуществлял защиту имущества компании и занимался борьбой с воровством и хищениями на предприятиях компании. Коллеги по работе отзываются об Алексее как о настоящем профессионале, требовательном и справедливом руководителе.

Алексей Пичугин имеет трех сыновей, младшему из которых, Сергею, на момент ареста отца было всего пять лет.

Функции отела экономической безопасности

1. Выявление лиц среди персонала, использующих свое служебное положение в корыстных целях, наносящих материальный ущерб Компании.

2. Определение функциональных узлов Компании, где наиболее вероятна возможность нанесения значительного материального ущерба Компании, и организация контроля в этих местах. Выявление на этих участках лиц, ставших на путь нанесения материального ущерба Компании путем финансовых и иных злоупотреблений, воровства, взяточничества и других подобных действий.

3. Используя информацию правоохранительных органов, самостоятельно и во взаимодействии с ними проведение активных мероприятий по разоблачению и последующему привлечению к уголовной ответственности лиц, совершивших преступные действия.

4. Проверка контрагентов при заключении договоров и организаций, работающих на условиях аутсорсинга.

5. Взаимодействие с контрольно-ревизионным управлением Компании по выявлению и проверке финансовых и других нарушений и злоупотреблений в подразделениях Компании и принятие мер к их пресечению.

6. Проверка персонала при приеме на работу.

7. Выявление и предотвращение утечки служебной информации о деятельности Компании.

8. Осуществление контроля за соблюдением режима и охраны на объектах Компании.

9. Проведение служебных расследований по фактам нарушений и злоупотреблений, допущенных сотрудниками Компании.

Даты взятия под стражу, вынесения приговоров и других важных процессуальных решений

Арестован 19 июня 2003 года.

Приговор по первому делу вынесен 30 марта 2005 года. 14 июля 2005 года Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ своим определением оставила приговор без изменения, а кассационную жалобу защиты – без удовлетворения.

Первый приговор по второму делу был вынесен 17 августа 2006 года. Федеральный судья Московского городского суда Владимир Усов приговорил Алексея Пичугина к 24 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Суд постановил исчислять срок отбывания наказания с учетом вынесенного 30 марта 2005 года приговора (20 лет заключения в колонии строгого режима). Таким образом, Владимир Усов добавил к уже назначенному сроку четыре года.

21 февраля 2007 года Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ своим определением отменила этот приговор, а дело вернула в ту же инстанцию на новое рассмотрение, в ином составе суда.

Второй приговор по второму делу был вынесен 6 августа 2007 года. Федеральный судья Московского городского суда Петр Штундер приговорил Алексея Пичугина к пожизненному лишению свободы с отбыванием наказания в колонии особого режима.

31 января 2008 года Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ своим определением отказала в удовлетворении кассационной жалобы Пичугина и его защиты на приговор Московского городского суда от 6 августа 2007 года.

Статьи УК по которым был осужден

Приговором суда присяжных Московского городского суда от 30 марта 2005 года в составе председательствующей судьи Натальи Олихвер и коллегии присяжных заседателей Алексей Пичугин признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 33 и ч. 2 ст. 162, ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 33, п. п. «б, е, ж, з» ч. 2 ст. 105, ч. 3 ст. 33, п. п. «а, ж, з, к» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Приговором Московского городского суда от 6 августа 2007 года Алексей Пичугин признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 33, п. п. «а, б, е, з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 33, п. п. «а, б, е, з» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Ни по одному пункту этих обвинений Алексей Пичугин своей вины не признал.

Жалобы на несправедливое судебное разбирательство осужденного и его защиты ждут своего рассмотрения в Европейском суде по правам человека.

Существо дела

В рамках первого дела Алексей Пичугин был признан виновным в организации (якобы в интересах компании ЮКОС) убийства в 2002 году тамбовских бизнесменов Сергея и Ольги Гориных. А также в 1998 году – покушения на главу Управления по общественным связям мэрии Москвы Ольгу Костину и разбойного нападения и покушения на управляющего компании «РОСПРОМ» Виктора Колесова.

В рамках второго дела Алексей Пичугин был признан виновным в организации убийств в 1998 году мэра Нефтеюганска Владимира Петухова и директора московской торговой фирмы «Феникс» Валентины Корнеевой, а также организации покушений в 1998 и 1999 годах на управляющего австрийской компании «Ист Петролеум Ханделс» Евгения Рыбина. По версии гособвинения, поддержанной судом, Алексей Пичугин действовал, руководствуясь поручением вице-президента ЮКОСа Леонида Невзлина.

Основания, позволяющие утверждать о неправосудности судебных решений и фальсификации доказательств обвинения

Первое дело: убийство(?) без трупов

В убийстве Ольги и Сергея Гориных, в организации которого виновным признали Алексея Пичугина, было очень много странного. Отсутствовали трупы убитых, не все было ясно и с результатами экспертиз, проведенных на месте преступления. Первое исследование, сделанное в Тамбове, установило, что кровь и мозговое вещество, найденные в доме, во дворе и в гараже супругов, принадлежат не Гориным. И только повторное изучение образцов, проведенное спустя значительное время в Москве, показало, будто группы крови совпадают. При этом пакет с, предположительно, мозговым веществом, был заменен, что запрещается.

Потерпевший Виктор Колесов, давая показания в суде, вообще выразил сомнения в том, что его хотели убить и что к этому имел отношение Алексей Пичугин. (5 октября 1998 года неизвестные избили Колесова до потери сознания и ограбили его на 2000 долларов.)

Не менее туманны и обстоятельства покушения на Ольгу Костину, организацию которого также вменили в вину Пичугину. Взрывное устройство было заложено у дверей квартиры ее родителей крайне непрофессионально: преступники не сочли нужным убедиться, на месте ли жертва. Никакого ущерба людям и квартире взрыв не причинил. По свидетельству соседа, выступившего на судебном процессе Леонида Невзлина, Ольга Костина бывала у своих родителей редко.

Примечательно, что до ареста Алексея Пичугина в 2003 году ни Костина, ни Генпрокуратура не усматривали связи между взрывом и ЮКОСом. Однако в 2003 году прокуратура неожиданно заявила, что руководство ЮКОСа решило таким образом отомстить бывшей коллеге за нежелание лоббировать интересы компании в мэрии. «Вспомнила» об этом и сама Костина.

Вскоре после дачи таких показаний карьера Ольги Костиной пошла в гору, она стала членом Общественной палаты, советником директора ФСБ на общественных началах и возглавила правозащитную организацию «Сопротивление». Впрочем, правозащитники Ольгу Костину своей коллегой не считают.

Ее муж, Константин Костин (тоже свидетельствовавший против Алексея Пичугина, а впоследствии и Леонида Невзлина), назначен руководителем одного из отделов администрации президента РФ и заместителем руководителя ЦИК партии «Единая Россия».

По словам адвоката Алексея Пичугина Георгия Каганера, во время судебного процесса защите запрещали выяснять обстоятельства, которые давали бы основания прийти к выводу о том, что подзащитный не совершал преступления. Заседания суда проходили в закрытом режиме, хотя на них не было оглашено ни одного секретного документа.

Странен и факт роспуска первой коллегии присяжных, склонявшихся к оправдательному приговору. Заседатели же из второго состава находились, по мнению Алексея Пичугина и его адвокатов, под влиянием Генеральной прокуратуры РФ.

Прокуратура скрыла от защиты и от присяжных, что главный «свидетель» обвинения Игорь Коровников осужден на пожизненное заключение за восемь убийств, пять изнасилований (в том числе малолетних), похищения людей, изготовление взрывных устройств и другие преступления.

При проведении предварительного следствия по этому уголовному делу со стороны Генпрокуратуры и ФСБ были допущены существенные и грубые нарушения международных обязательств в области прав человека, принятых на себя Россией.

В нарушение требований статьи 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод («никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию») 14 июля 2003 года, во время содержания в камере СИЗО ФСБ «Лефортово», Алексей Пичугин был выдан двум неизвестным лицам, предположительно сотрудникам ФСБ. Эти лица в кабинете для допросов сделали Алексею Пичугину инъекцию неизвестного вещества, а затем «допрашивали» его – находящегося в забытьи – в течение шести часов.

Несмотря на чрезвычайно плохое самочувствие Алексея Пичугина и категорические требования его адвокатов, руководитель следственной группы Ю. А. Буртовой отказал в проведении немедленного медицинского освидетельствования заключенного на предмет применения к нему психотропных средств. Обследование было проведено более чем неделю спустя, что было уже бессмысленно.

Результатом воздействия химических препаратов стали провалы в памяти, головные боли, галлюцинации, повышенное артериальное давление, перепады психического состояния, сильнейший фурункулез, повышенная температура. Алексей Пичугин потерял около тридцати килограммов веса, а на его голове образовались шишки, не исчезнувшие до сих пор.

Второе дело: все показания «свидетелей» обвинения – с чужих слов

В ходе разбирательства второго уголовного дела судья Петр Штундер отметал доказательства, не вписывающиеся в обвинительную концепцию. В частности, не учтены показания осужденного Михаила Овсянникова, который заявлял, что следователи Генпрокуратуры заставили его лжесвидетельствовать против Алексея Пичугина, применяя психологическое и физическое давление. Овсянников болен гидронефрозом почек, и, согласно показаниям этого свидетеля в суде, оказание ему медицинской помощи ставилось в прямую зависимость от «нужных» признаний.

Суд проигнорировал показания свидетеля Алексея Кондаурова, возглавлявшего информационно-аналитическое управление ООО «ЮКОС-Москва». Кондауров заявлял, что Алексей Пичугин подчинялся начальнику службы безопасности ЮКОСа Михаилу Шестопалову и не мог получать указаний от Леонида Невзлина.

Судья Петр Штундер отказал в проведении почерковедческой экспертизы записки с адресом потерпевшего Евгения Рыбина, приписываемой обвинением Алексею Пичугину, которая способствовала бы установлению истины. По версии обвинения, Алексей Пичугин передал эту записку киллерам, Геннадию Цигельнику и Евгению Решетникову.

Главные «свидетели» обвинения, осужденные Цигельник и Решетников, давали показания о причастности Пичугина и Невзлина к преступлениям со слов третьих лиц – Горина и Горитовского. Проверить, действительно ли те говорили приписываемые им слова, невозможно (Горитовский убит, а Горин вместе с женой исчез).

21 апреля 2008 года на судебном процессе по делу Леонида Невзлина Геннадий Цигельник отказался от этих своих показаний. Выступая в качестве свидетеля, он заявил: «Я оговорил Пичугина и Невзлина по просьбе следователей Генеральной прокуратуры Буртового, Банникова, Жебрякова и оперативного работника Смирнова. Мне обещали защиту и минимальный срок, а дали максимальный».

Не конкретизированы место и время преступлений, в приговоре указано, что Алексей Пичугин вступил в преступный сговор «в неустановленном месте» и «в неустановленное время» с Леонидом Невзлиным «и другими неустановленными лицами из руководства ЮКОСа».

Не учтено, что у Алексея Пичугина отсутствовали мотивы для совершения преступлений. Утверждения гособвинения о том, что ЮКОСу были выгодны эти преступления, не подтверждаются материалами дела.

Политическая подоплека

С Алексеем Пичугиным, согласно его показаниям 23 апреля 2008 года на судебном процессе по делу Леонида Невзлина, не единожды беседовали сотрудники Генеральной прокуратуры и склоняли его к лжесвидетельству против некоторых руководителей и совладельцев компании ЮКОС, в частности, Леонида Невзлина.

Впервые такое прямое предложение о даче ложных показаний поступило от следователя Банникова в кабинете № 8 СИЗО «Лефортово» в апреле 2004 года, где Алексей Пичугин знакомился с материалами дела.

Как сообщил Алексей Пичугин, Банников явился к нему после ухода адвокатов.

«Он сказал, что знакомиться с этим “мусором” (материалы дела) не имеет никакого резона, и я как бывший сотрудник органов должен это понимать. Он сказал, что я лично, как Пичугин, никого не интересую. Дело политическое, и интересуют Невзлин, Ходорковский и другие совладельцы нефтяной компании. Какие бы прекрасные адвокаты меня ни защищали, исход дела предопределен», – сообщил Алексей Пичугин.

Алексей Пичугин отказался принять это предложение, но спустя год, 4 июля 2005 года, следователь повторил его.

«Перед этим была еще одна беседа с начальником управления Генпрокуратуры по расследованию особо важных дел Владимиром Лысейко. Он требовал дать показания против Леонида Невзлина, Михаила Ходорковского, Михаила Брудно и других руководителей компании. В противном случае, он сказал, что меня ждет пожизненное заключение, а в случае согласия меня вывезут за границу и будут охранять, включат систему защиты свидетелей», – рассказал Алексей Пичугин.

Алексей Пичугин подчеркнул, что с очередным предложением о лжесвидетельстве к нему обратился государственный обвинитель Камиль Кашаев в июле 2007 года в зале Мосгорсуда во время перерыва в судебном заседании (в присутствии конвоя!).

Мнения о том, что дело Алексея Пичугина – политическое, придерживаются многие известные правозащитники, общественные деятели и авторитетные международные организации.

Из доклада Сабины Лойтхойзер-Шнарренбергер, спецдокладчика Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ), «Политически мотивированные судебные процессы в странах Европы» от 23 июня 2009 года:

Еще одно связанное с ЮКОСом судебное преследование, которое закончилось приговором к пожизненному лишению свободы, оставшееся практически незамеченным широкой общественностью – это процесс в отношении Алексея Пичугина, главы отдела внутренней [экономической] безопасности ЮКОСа, бывшего офицера КГБ и ФСБ. В своем докладе за 2005 год «Обстоятельства ареста и судебного преследования высших должностных лиц ЮКОСа» я описывала некоторые очевидные нарушения, допущенные во время предварительного следствия по делу г-на Пичугина, которое тогда только начиналось. Я была особенно обеспокоена информацией, согласно которой г-ну Пичугину угрожали отомстить за отказ в даче ложных показаний против высших руководителей ЮКОСа, а также тем, что судебное разбирательство по его делу будет проведено в условиях полной секретности. Я также сообщала сведения, предоставленные адвокатом, действующим от имени человека по фамилии Решетников. Решетников, по словам его адвоката, был незаконно осужден за покушение в интересах ЮКОСа на убийство бизнесмена Рыбина, который на самом деле инсценировал это покушение, чтобы подкрепить свой иск против ЮКОСа в Австрии. Г-н Решетников в то время был этапирован в СИЗО «Лефортово», где ему предложили сделку: свободу в обмен на ложные показания против должностных лиц ЮКОСа. По совету своего адвоката, который также рассказал мне о чинящихся ему препятствиях в доступе к своему клиенту, г-н Решетников тогда отказывался принять эти условия Еще одно связанное с ЮКОСом судебное преследование, которое закончилось приговором к пожизненному лишению свободы, оставшееся практически незамеченным широкой общественностью – это процесс в отношении Алексея Пичугина, главы отдела внутренней [экономической] безопасности ЮКОСа, бывшего офицера КГБ и ФСБ. В своем докладе за 2005 год «Обстоятельства ареста и судебного преследования высших должностных лиц ЮКОСа» я описывала некоторые очевидные нарушения, допущенные во время предварительного следствия по делу г-на Пичугина, которое тогда только начиналось. Я была особенно обеспокоена информацией, согласно которой г-ну Пичугину угрожали отомстить за отказ в даче ложных показаний против высших руководителей ЮКОСа, а также тем, что судебное разбирательство по его делу будет проведено в условиях полной секретности. Я также сообщала сведения, предоставленные адвокатом, действующим от имени человека по фамилии Решетников. Решетников, по словам его адвоката, был незаконно осужден за покушение в интересах ЮКОСа на убийство бизнесмена Рыбина, который на самом деле инсценировал это покушение, чтобы подкрепить свой иск против ЮКОСа в Австрии. Г-н Решетников в то время был этапирован в СИЗО «Лефортово», где ему предложили сделку: свободу в обмен на ложные показания против должностных лиц ЮКОСа. По совету своего адвоката, который также рассказал мне о чинящихся ему препятствиях в доступе к своему клиенту, г-н Решетников тогда отказывался принять эти условия.

Во время моего недавнего визита в Москву молодая женщина, представившаяся как общественный защитник Алексея Пичугина, передала мне документ, в котором она подводила итоги дела своего клиента. Я была поражена, когда увидела из этого документа, что г-н Пичугин был осужден, в частности, за покушение на убийство Рыбина на основании двух доказательств: свидетельских показаний г-на Решетникова и рукописной записки с адресом г-на Рыбина, найденной в жилище г-на Пичугина (г-н Пичугин отрицал, что записка была написана им, но суд отказался удовлетворить ходатайство защиты о проведении графологической экспертизы).

Также вызывает беспокойство то, как «подгонялись» свидетельские показания, чтобы развеять сомнения, которые побудили Верховный Суд отменить первый обвинительный приговор [по второму уголовному делу] от 17 августа 2006 года. В ходе первого судебного разбирательства [по второму уголовному делу] г-н Решетников дал показания, что он получил задание на совершение убийства от г-на Пичугина и г-на Невзлина через (умершего) посредника. Защита выразила протест против использования таких основанных на слухах доказательств. Во втором судебном процессе [по второму уголовному делу, проходившему в 2007 году] свидетели вдруг вспомнили, что г-н Пичугин и г-н Невзлин сами присутствовали при этом разговоре. Кроме того, в ходе первого судебного разбирательства не было устранено противоречие между внешностью (темноволосого) Решетникова, который перевозил убийцу, и многочисленными свидетельствами очевидцев, которые видели на месте преступления светловолосых людей. Во втором судебном процессе г-н Решетников и другие главные свидетели вдруг вспомнили, что они носили в то время светлые парики.

Вышеизложенное заставляет меня опасаться, что г-н Пичугин также, возможно, стал жертвой непрекращающейся кампании, которая ведется против всех лиц, связанных с ЮКОСом и его руководителями.

Елена Боннэр, общественный деятель, правозащитник, диссидент, публицист, жена академика Андрея Сахарова:

«Я с самого начала следила за делом Алексея Пичугина – если не с момента ареста, то с момента первого суда. И за пять лет у меня сложилось глубочайшее убеждение, что это – один из самых фальсифицированных процессов последних десятилетий».

Людмила Алексеева, председатель Московской Хельсинкской группы:

«Пичугин и Лебедев были арестованы до Ходорковского, и по тому, как шли их дела, было очевидно, что эти два человека арестованы в надежде следователей, что они дадут показания, компрометирующие главу ЮКОСа.

Но у следователей и тех, кто отдавал им приказы, получилась накладка, потому что оба эти человека оказались очень стойкими и никаких компрометирующих показаний на Ходорковского не дали. А от Пичугина ждали, что он обвинит в убийствах и Ходорковского, и его друга и компаньона Невзлина. Приговор был местью ему за то, что не оправдал ожиданий, не дал тех показаний, которые хотело добиться от него следствие, не оболгал людей, которые к убийствам причастности не имеют, и себя не признал убийцей. Вот за честность, порядочность и человеческое достоинство Пичугин так жестоко и наказан».

Светлана Ганнушкина, председатель Комитета «Гражданское содействие», член Совета и руководитель Сети «Миграция и право» Правозащитного центра «Мемориал»:

«Ни один судебный процесс по “делу ЮКОСа” не проходит объективно и беспристрастно. Это мне стало особенно ясно в 2003 году, кода о Ходорковском заговорили на встрече Комиссии по правам человека с Путиным. Этот процесс и этого человека тогдашний президент воспринимал очень лично, о процессе говорил крайне возбужденно, не выдерживая стиля деловой беседы.

Поэтому и все другие, связанные с этим, процессы, безусловно, установочные. Все люди, проходящие по делу Ходорковского, судятся небеспристрастно, их дела необъективно рассматриваются судом. Это подтверждалось множество раз, и дело Пичугина, конечно, тут не исключение.

Можно очень много говорить именно по этому конкретному делу. Ненормально уже одно то, что Верховный Суд РФ, удовлетворяя кассационную жалобу и отправляя дело на повторное рассмотрение, отмечает, что необходимо рассмотреть вопрос о назначении Пичугину более строгого наказания. По второму делу Пичугина в 2006 году Мосгорсуд вынес приговор: 24 года лишения свободы. И Верховный Суд, принимая доводы кассационной жалобы адвокатов, фактически дал нижестоящему суду установку на ужесточение приговора.

То, о чем рассказывают адвокаты, – чудовищно. Как были привлечены свидетелями люди, которые не смогли Пичугина опознать. Эти люди осуждены на огромные сроки за тяжкие преступления. За их свидетельства им облегчают режим содержания. И их слово почему-то оказывается более весомым, чем слово свидетелей защиты.

То, что произошло с Пичугиным, может произойти с каждым из нас. Любого человека на улице можно остановить и вот такими методами осудить его за любое преступление. Просто за случайным образом выбранное преступление случайно выбранного человека.

К нам обращаются за помощью сотни людей, и у большинства из них есть основания жаловаться на необъективное расследование и несправедливые приговоры. Сначала это касается таких политически мотивированных дел, как “дело ЮКОСа”, потом – кампаний по борьбе с терроризмом, экстремизмом или еще чем-то.

А в итоге в огромном числе никак политически не мотивированных дел человека сажают без всякого на то основания – только потому, что нужно иметь раскрытое дело или кто-то попросил подобрать виноватого вместо себя. Следственные и судебные органы теряют свою профессиональную и приобретают совсем иную квалификацию. То, что сегодня происходит, страшно.

Совершенно очевидно, что Пичугин наказывается за верность ЮКОСу и лично тем людям, с которыми он работал. И это на самом деле говорит о его профессиональных качествах. Как бывший начальник отдела внутренней экономической безопасности ЮКОСа этот человек остается верен своим обязанностям и своим коллегам.

И он не соглашается на то, что ему предлагают постоянно, – свидетельствовать против руководителей ЮКОСа.

Алексею Пичугину, как и нам всем, приходится рассчитывать только на перемены. Я желаю ему справиться со всем, что выпало на его долю».

Из заявления организации «Международная амнистия» (“Amnesty International”) по делу Михаила Ходорковского и других лиц, связанных с ЮКОСом, от 11 апреля 2005 года:

«“Международная амнистия” придерживается мнения, что арест и уголовное преследование бывшего главы компании ЮКОС Михаила Ходорковского и других лиц, связанных с ЮКОСом, имеет значительный политический контекст.

Правозащитная организация “Международная амнистия” признает важность этого дела, в ходе которого сообщалось о многочисленных нарушениях международных норм в области справедливого судебного разбирательства и неоднократно звучала обеспокоенность по поводу состояния здоровья некоторых из обвиняемых. “Международная амнистия” отмечает широко распространенное среди адвокатов, выступающих от имени подзащитных, среди российских правозащитных организаций и других аналитиков мнение о политической мотивации соответствующих уголовных дел. Организация направила письма в Министерство юстиции и Генеральному прокурору Российской Федерации, в которых высказывалась обеспокоенность по ряду вопросов, связанных с арестом, уголовным преследованием и содержанием под стражей Михаила Ходорковского и его партнера по бизнесу Платона Лебедева, бывшего сотрудника отдела безопасности ЮКОСа Алексея Пичугина, одного из ведущих юристов ЮКОСа Светланы Бахминой и адвоката Елены Аграновской. “Международная амнистия” призвала российские власти уважать взятые на себя международные обязательства в области прав человека в ходе этих дел, включая статью 14 Международного пакта о гражданских и политических правах и статью 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

В письмах, направленных в Министерство юстиции и Генеральному прокурору, “Международная амнистия” выразила обеспокоенность по вопросам, включающим сообщения о препятствовании доступу к адвокату и вмешательстве в общение адвоката и подзащитного в случаях с Михаилом Ходорковским и Платоном Лебедевым, закрытый характер судебных заседаний, в частности, по делу Алексея Пичугина, продолжающееся содержание под стражей Михаила Ходорковского и Платона Лебедева в следственном изоляторе (СИЗО) на стадии проведения следствия и судебных слушаний, заявления о недостатках медицинского ухода в случаях с Платоном Лебедевым, Алексеем Пичугиным и Светланой Бахминой, заявления о жестоком обращении с Алексеем Пичугиным и Светланой Бахминой во время содержания под стражей и содержание Алексея Пичугина в “Лефортово”, следственном изоляторе, находящемся в ведении Федеральной службы безопасности (ФСБ).

Право на справедливое судебное разбирательство и право не подвергаться жестокому, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию являются основными правами человека, и “Международная амнистия” призывает государства уважать эти права во всех случаях без какого-либо различия».

Противоречия в показаниях свидетелей обвинения и зависимость суда

Главные свидетели обвинения – лица, не единожды отбывавшие наказание за совершение тяжких преступлений, многократно меняли свои показания против Алексея Пичугина и Леонида Невзлина.

Показания Евгения Решетникова против Алексея Пичугина и Леонида Невзлина

Евгений Решетников – бывший волгоградский десантник – проходил по второму делу Алексея Пичугина в качестве одного из обвиняемых. Ранее, в ноябре 2000 года, он был признан судом исполнителем покушений на Евгения Рыбина и приговорен к заключению. Заказчиков преступлений тогда установить не удалось, причастность к ним руководства ЮКОСа не выявили.

В 2006 году, выступая в Мосгорсуде, Решетников вслед за другим подсудимым-уголовником, Геннадием Цигельником, признал себя виновным в убийстве Владимира Петухова, в покушении на Виктора Колесова, а также в двух покушениях на Евгения Рыбина. Заказчиками данных преступлений Решетников, как и Цигельник, сославшись на слова посредников – исчезнувшего Горина и покойного криминального «авторитета» Горитовского – назвал Леонида Невзлина и Алексея Пичугина.

В связи с этим защитник Алексея Пичугина Дмитрий Курепин заявил: «В уголовном процессе, в зависимости от наличия или отсутствия промежуточного источника фактических данных, доказательства делятся на первоначальные и производные. Чтобы подтвердить вину, необходимы первоначальные доказательства. Производные же доказательства служат для проверки первоначальных и самостоятельной ценности не имеют».

Ссылку на Горина и Горитовского защитник назвал производным, то есть не имеющим самостоятельной ценности доказательством.

На повторном процессе по второму уголовному делу Алексея Пичугина Цигельник и Решетников вдруг «вспомнили»: якобы, имела место и личная(!) их (и их подельника Шапиро) встреча с руководством ЮКОСа, на которой обсуждались преступные планы.

На этом неожиданные признания Цигельника и Решетникова не закончились.

Адвокаты Алексея Пичугина предоставляли суду следственные материалы прокуратуры Ханты-Мансийского автономного округа, датированные 1999 годом. Из них следует, что истинными убийцами Владимира Петухова были Приходько и Попов, члены камышинской организованной преступной группировки. Имеются показания многочисленных свидетелей, видевших этих киллеров на месте преступления и впоследствии опознавших их по фотографиям, а также признательные показания самого Приходько. Николай Билан, занимавший в 90-е годы должность нефтеюганского межрайонного прокурора, не сомневался в виновности Попова и Приходько. Однако под суд эти лица не попали, поскольку погибли.

В отличие от Попова и Приходько, Цигельника и Решетникова на месте убийства мэра не видели. Обознаться невозможно: помимо прочих несовпадающих примет, все очевидцы вспоминали светлые волосы одного из киллеров, а Цигельник и Решетников темноволосые. К тому же свидетели говорили о мужчинах со славянской внешностью, а у Решетникова восточный тип лица.

На предыдущем (2006 года) судебном процессе прокуроры так и не смогли объяснить это очевидное противоречие. Однако на повторном процессе Цигельник очень кстати для гособвинения «вспомнил»: оказывается, они с Решетниковым, когда совершали преступление, надевали парики, и один парик был светлого цвета! Правда, стройную картину несколько смазал Решетников, признавшийся, что они с напарником надевали парики, когда следили за другим потерпевшим – Евгением Рыбиным. На прямой же вопрос прокурора Киры Гудим: «А при совершении преступления в отношении Владимира Петухова вы надевали парики?» – Решетников ответил отрицательно.

Любопытная статистика: адвокат Алексея Пичугина Дмитрий Курепин подсчитал, что Цигельника допрашивали 24 раза, а Решетникова – 26 раз. И ни разу ранее они не давали показаний об изменении внешности.

Показания Геннадия Цигельника против Алексея Пичугина и Леонида Невзлина

Геннадий Цигельник, известный также под фамилией Шевцов, на момент суда над Алексеем Пичугиным уже имел пять судимостей за преступления, связанные с незаконным оборотом наркотиков и оружия.

11 июля 2006 года, выступая в Мосгорсуде, он признал себя виновным в убийстве Владимира Петухова, в покушении на Виктора Колесова, а также в двух покушениях на Евгения Рыбина. Заказчиками данных преступлений Цигельник назвал Леонида Невзлина и Алексея Пичугина. О том, что заказчиками являются именно эти лица, Цигельнику, якобы, сообщили все те же Горин и Горитовский.

На повторном судебном процессе по второму уголовному делу Алексея Пичугина Геннадий Цигельник вновь дал показания против него и руководства ЮКОСа.

Примечательно, что в разное время Цигельник по-разному описывал не только собственную роль в преступлениях, но и роли Решетникова, Горитовского и других фигурантов.

Так, на судебном заседании 22 мая 2007 года он заявил, что изначально планировалось не только убийство Евгения Рыбина, но и его похищение, а раньше утверждал только об убийстве. На вопрос адвокатов: «Угрожали ли вам работники СИЗО 99/1 в связи с тем, чтобы вы не давали показаний против ЮКОСа?» – сейчас Цигельник ответил отрицательно. А прежде он сообщал о подобных своих опасениях. Также защитники Алексея Пичугина спрашивали Цигельника, давали ли ему следователи распечатку, якобы, телефонных переговоров руководителей ЮКОСа, где шла речь о его физическом устранении. 22 мая 2007 года Цигельник затруднился с точным ответом на данный вопрос, а раньше отвечал утвердительно.

Кроме того, в ответ на вопрос защиты Пичугина Цигельник сообщил, что после вынесения в отношении него обвинительного приговора, с 17 августа 2006 года по настоящее время (то есть 22 мая 2007 года), в СИЗО 99/1 его посещали оперативные сотрудники, которые задавали вопросы об Алексее Пичугине. Эти вопросы, как сказал Цигельник, были «по другому делу, не по этому». Более подробных и точных пояснений свидетель не дал.

После таких слов Цигельника гособвинители заявили ходатайство, в котором попросили суд прервать допрос осужденного, мотивируя это усталостью. Это ходатайство было удовлетворено председательствующим Петром Штундером.

На следующий день, 23 мая 2007 года, на вопрос представителя гособвинения Цигельник дал диаметрально противоположные показания в отношении Владимира Петухова, которые он никогда не давал.

В своей кассационной жалобе, адресованной в коллегию Верховного Суда РФ, в которой Цигельник оспаривал свое осуждение и квалификацию своих действий по статье 105 части 2 УК РФ («убийство двух или более лиц»), а также выступая по телемосту на заседании кассационной инстанции, Цигельник утверждал, что заказ на Петухова был один: избить или ранить. То же самое Цигельник говорил на предварительном следствии.

Однако на судебном заседании 23 мая 2007 года в ответ на вопрос прокурора Камиля Катаева Цигельник стал говорить, что заказ был на избиение, ранение, а в конечном итоге – «убьете, так убьете».

В связи с этим адвокат Алексея Пичугина Георгий Каганер заявил о проведенной с Цигельником беседе. «Я мог бы заявить об истребовании документов из СИЗО 99/1 о том, кто посещал Цигельника между вчерашним вечером и сегодняшним утром, но есть много способов не фиксировать такие посещения», – сказал защитник.

Сторона обвинения выразила свое несогласие с этим заявлением, после чего Цигельник продолжил дополнять свои показания фактами, о которых ранее никогда не упоминал.

В частности, Цигельник заявил о том, что покушение на Владимира Петухова он и Решетников осуществляли, надев на головы парики для изменения своей внешности (между тем Решетников утверждал, что парики надевались при совершении преступления в отношении Евгения Рыбина).

Кроме того, Цигельник сказал, что у Сергея Горина был брат, с которым он познакомился в 2000 году, когда ездил к Горину вместе с Горитовским. И у этого брата, якобы, были друзья в Камышине. Как сказал Цигельник: «Попов, а вторую фамилию забыл». Сразу после этого прокурор Кира Гудим задала свидетелю вопрос: «Знакома ли вам фамилия Приходько?» На что Цигельник ответил: «Да, вторая фамилия была Приходько».

Между тем, раньше Цигельник утверждал, что фамилии Попов и Приходько ему не известны.

На судебном заседании по делу Леонида Невзлина 21 апреля 2008 года Геннадий Цигельник отказался от показаний против Леонида Невзлина и Алексея Пичугина. В частности, он заявил: «Я оговорил Пичугина и Невзлина по просьбе следователей Генеральной прокуратуры Буртового, Банникова, Жебрякова и оперативного работника Смирнова. Мне обещали защиту и минимальный срок, а дали максимальный».

Показания Владимира Шапиро против Алексея Пичугина и Леонида Невзлина

Владимир Шапиро – бывший сотрудник милиции. Проходил по второму делу Алексея Пичугина в качестве одного из обвиняемых.

Владимир Шапиро в самом начале первого судебного процесса по второму уголовному делу Алексея Пичугина, 16 мая 2006 года, потребовал сделать его закрытым. Данное требование он мотивировал тем, что опасается за личную безопасность и жизнь членов своей семьи.

Алексей Пичугин, его защита и некоторые другие обвиняемые выступили против такой меры, которая, по их мнению, нарушила бы права подсудимых. Адвокаты Пичугина Ксения Костромина и Георгий Каганер призвали в сложившейся ситуации ограничиться закрытием только тех заседаний, на которых будет давать показания сам Шапиро. Председательствующий судья Владимир Усов признал их доводы справедливыми, удовлетворив, таким образом, ходатайство Шапиро лишь частично.

Владимир Шапиро обвинялся в убийстве Валентины Корнеевой. Против него свидетельствовал муж Корнеевой Дмитрий Корнеев. Согласно показаниям этого свидетеля, в январе 1998 года его жена была застрелена на лестничной клетке их дома Владимиром Шапиро.

Подсудимый полностью признал свою вину и заявил, что раскаивается в содеянном.

На судебном заседании 24 мая 2007 года, в рамках повторного процесса по второму делу Алексея Пичугина, все показания, которые когда-либо давал Владимир Шапиро (в том числе на закрытом заседании Мосгорсуда летом 2006 года), были оглашены по ходатайству защиты Алексея Пичугина.

Как следует из всей совокупности оглашенных материалов, Шапиро неоднократно и существенно изменял свои показания. В разное время, с 2004 по 2007 годы, Шапиро по-разному отвечал на вопросы о роли в совершенных преступлениях всех фигурантов дела, включая его самого, Цигельника, Решетникова, Горитовского, Горина, а также Алексея Пичугина и Леонида Невзлина. На допросе, проведенном в рамках закрытого судебного заседания Мосгорсуда летом 2006 года, Шапиро заявлял, что Алексея Пичугина и Леонида Невзлина не знал и никогда не видел, что непосредственным заказчиком убийства Валентины Корнеевой был Сергей Горин, а имена других заказчиков ему не известны. И что именно эти, его последние, показания следует считать соответствующими истине.

В кассационной жалобе, адресованной в коллегию Верховного Суда, Владимир Шапиро утверждал о том же. А также о том, что следователи обещали ему «манну небесную» за лжесвидетельство против Пичугина и Невзлина.

Однако во время повторного процесса 24 мая 2007 года Владимир Шапиро снова вернулся к версии Генпрокуратуры о том, что преступления ему заказывали Алексей Пичугин и Леонид Невзлин.

Зато на судебном заседании по делу Леонида Невзлина 18 апреля 2008 года Шапиро на вопрос адвоката Дмитрия Харитонова: «Может быть, вам пообещали поблажки в сроке за оговор Пичугина и Невзлина?» – ответил недвусмысленно: «Я не хочу, чтобы меня убили».

Зависимость присяжных заседателей от председательствующей

Первое уголовное дело Алексея Пичугина рассматривал суд присяжных заседателей. Первая коллегия, по мнению адвокатов и самого Пичугина, склонялась к оправдательному вердикту. В итоге она была распущена под надуманным предлогом председательствующей судьей Натальей Олихвер.

Давление на суд со стороны прокуратуры

Вторая коллегия присяжных, по убеждению подсудимого и его защиты, находилась в зависимости от прокуратуры. Косвенно это подтвердил и гособвинитель Камиль Кашаев, который на пресс-конференции проговорился, что в суд заседателей доставлял специальный автобус.

Еще на стадии предварительного расследования по второму уголовному делу 5 июля 2005 года заместитель Генерального прокурора Владимир Колесников выступил на телеканалах ОРТ и НТВ с заявлениями о виновности Алексея Пичугина в инкриминированных ему преступлениях.

Также еще на стадии предварительного расследования 11 сентября 2005 года в передаче Андрея Караулова «Момент истины» на канале ТВЦ с заявлениями о виновности Алексея Пичугина в инкриминированных ему преступлениях выступил руководитель следственной группы Ю. А. Буртовой, в связи с чем обвиняемый был вынужден отказаться от рассмотрения дела судом присяжных.

На втором судебном процессе Алексея Пичугина 7 июня 2006 года прокурор Кира Гудим на адресованное ей замечание адвоката Георгия Каганера: «Кира Станиславовна, давайте будем более точно цитировать материалы дела. Все-таки судьба человека решается», – ответила: «Уже решена».

Давление на Мосгорсуд со стороны Верховного Суда РФ

21 февраля 2007 года Верховный Суд РФ отменил приговор Алексею Пичугину от 17 августа 2006 года фактически по жалобе его адвокатов. При этом Верховный Суд РФ указал в своем определении, что Пичугину нужно назначить более строгое (чем 24 года лишения свободы) наказание. Тем самым Верховный Суд РФ нарушил в отношении Пичугина принцип презумпции невиновности.

Давление на суд со стороны высших должностных лиц государства

После ареста Алексея Пичугина и Платона Лебедева, но еще до ареста Михаила Ходорковского, в сентябре 2003 года, Владимир Путин заявил: «Что касается расследования уголовного дела, связанного с компанией “ЮКОС”, – это частный случай», – сказал Путин, отметив, что «компания большая, но не единственная в России». «Никакого пересмотра итогов приватизации не будет, но если были нарушения закона и прокуратура реагирует на это, я не могу воспрепятствовать», – подчеркнул он, отметив, что это находится за рамками его полномочий. По словам Путина, одно из направлений расследования – это возможная причастность отдельных личностей к убийствам в ходе слияния и роста компании. «Как же можно мешать прокуратуре работать на этом направлении», – сказал глава государства.