Если земную жизнь разбить на квадраты десятилетий — с дотошностью геометра, — то именно в этом мы с тобой друг к другу прижаты — толпой ли, волной ли, усилием встречного ветра. Имя двоится — зеркало кармы, эхо астрала — мы одной крови летучей, тысячи лет я тебя знаю. Да и какая, в сущности, разница — что нас связало — тень Пенелопы, ключей тарусских вода ледяная? Мы брели по иным квадратам, чужим наречьям, на сухих косогорах оскальзываясь друг за другом. Соль на платьях. Пахнет Понтом и сыром овечьим. Тропа сорвётся — квадрат обернётся кругом. Празднуй радость так, чтоб никогда не прощаться, в новом, пустом квадрате легко взлетая. Жизнь до каких-то пор — казино, где ставят на счастье, а после него — сквозящая проходная, круг ожидания, предчувствие самолёта (для небесного транспорта иного не вижу слова), только имя твержу, как заклятье, над пультом пилота, чтобы и Там ближе к тебе оказаться снова. Как из шкуры змеиной, выпрастываясь из тела, из сплошных несуразиц — биографии, гендера, пола, с тобою рядом всё летела бы и летела — вот оно — после — воздушная наша школа.