Когда, устав от вертикалей, душа склоняется ко сну — горит луна, как глаз шакалий, и гонит жёлтую волну, и ходит пасмурная влага сквозь нас, не ведая преград, а в печке плавится бумага и пятна лунные чадят. Косящий свет ползёт, как морок, как пепел ядерной зимы, и в глубине своих каморок для этих ков прозрачны мы! Запаян в ледяные глыбы, ты пеленгуешь в полусне набрякший хвост девонской рыбы, распластанной на плоском дне. Не дремлет мутная угроза, и, плавниками шевеля, цветёт коричневая роза на ржавых рёбрах корабля, и бурый мрак, пробившись дробно сквозь повреждённый негатив, вдруг ухмыляется утробно, себе полмира отхватив.