Обидчивая луковица. — Девочке исполнилось 1800 лет. — Брюнетка или рыжая? — Еще «спящие красавицы». — Куриное яйцо — мумия. — «Клянусь чесноком!» — Во саду березонька стояла… — Смерть или жизнь? — «Попросите витамины у сосны». — Лесной дар. — Живительные кристаллы. — Зеленый друг стучится в дверь.
ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЧУРКИ
Обыкновенное мыло и такое привычное всем нам стекло, как мы теперь знаем, таят в себе немало неожиданного. Но самое странное, самое замечательное в том, как получается мыло и стекло. Вспомним. Берут одно вещество — соду (или золу), смешивают с ней другое вещество — жир, нагревают и получают третье, совершенно новое, неизвестное в природе вещество — мыло. Но та же самая сода или зола, смешанная уже с песком, тоже при нагревании превращается в совсем не похожее ни на щелочь, ни на песок, ни на мыло вещество — стекло.
Вот в этом и заключается главное волшебство химии: соединяя одни вещества, она создает новые, более сложные. Или, наоборот, дробя, расщепляя на составные части сложные соединения, делает несколько простых веществ. Скажем, что может быть проще обыкновенной воды? Но и ее химия может заставить неузнаваемо преобразиться. Под действием электрического тока вода разлагается. Получаются два газа: водород и кислород. Водород способен гореть. При этом он снова соединяется с кислородом и образует воду.
Но наиболее убедительно химия может показать свою волшебную силу на веществах сложных. Очень подходят для этой цели спичка, полено — вообще древесина. Оказывается, если сосновую чурку нагревать без доступа воздуха, она превратится в древесный уголь, уксусную кислоту, деготь, древесный спирт и смесь газов — водорода, метана, углекислоты и окиси углерода. Если чурку истереть в мелкую щепу, ссыпать в прочный котел и, залив раствором некоторых едких веществ, долго варить, то через сутки в котле окажется не щепа, а тягучая, мягкая масса — целлюлоза. А целлюлоза — это каждый знает — без особого труда превращается в бумагу, искусственный шелк и шерсть, органическое стекло, киноленту, лаки, взрывчатые вещества.
Когда же химики назначают чурке другие испытания — вымачивают ее в различных растворах, «пропаривают» вместе с серной кислотой до температуры почти в двести градусов, — древесина распадается на новые составные части: капроновые чулки, нейлоновые рубашки, разнообразные пластмассы, чернила, краски, клей, камфару, дубильные вещества и так далее. Даже перечислить все то, из чего «состоит» древесина, невозможно: придется исписать очень много страниц. О чурке мы вспомним еще не раз и узнаем о некоторых совершенно невероятных ее превращениях. Сейчас же речь о другом.
БОМБА В ЧУЛАНЕ
Все, что нас окружает, создано химией. Земля, воздух, трава и деревья, животные, мы сами — все это образовалось и существует лишь благодаря многочисленным химическим превращениям веществ, их соединению друг с другом, разложению и новому соединению. Наша планета — это огромная лаборатория, в которой, ни на минуту не прерываясь, миллиарды лет протекают разнообразнейшие химические процессы.
Человек тысячелетиями обучался в этой лаборатории. Он был трудолюбивым и талантливым учеником и поэтому кое в чем пошел дальше своего учителя — природы, стал вырабатывать неизвестные прежде искусственные вещества и материалы. Но ученье не закончилось и по сей день: чем больше человек узнает, тем более он изумляется могуществу и изобретательности природы-химика.
Многие, особенно созданные живой природой, вещества человек либо так и не научился делать самостоятельно, либо это обходится слишком дорого. И тогда задача химии — извлекать и очищать, не повреждая, сложную и нежную продукцию, выработанную живыми химическими фабриками.
Задача эта сложна и увлекательна: проникая в химическую «кухню» животных и растений, люди сплошь и рядом сталкиваются с неожиданным, загадочным, удивительным.
Давай-ка попробуем обнаружить это удивительное и мы. Зайдем для начала в… чулан. Что бы такое выбрать для примера? Да вот хотя бы луковица. Ничего в ней мудреного вроде бы и нет. Круглая, гладкая, хоть вместо мячика ею играй. А попробуй ударить ее посильнее или ковырнуть. Сразу и в носу защиплет, и слезы потекут. Будто маленькая бомба со слезоточивым газом разорвалась. Это луковица обиделась и теперь защищается. Да как здорово защищается! Каждый старается держаться от рассерженной луковицы подальше.
С помощью чего же удается луковице отпугивать своих недругов? Слово «отпугивать» здесь не совсем подходит. Оружие, которым располагает луковица и которое она применяет в случае нужды, — оружие кое для кого даже смертоносное. Эти ядовитые химические вещества, выбрасываемые в воздух, способны разить врага и вблизи и на расстоянии…
Но, прежде чем говорить об этом, я расскажу одну любопытную историю.
РИМСКОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ
В феврале 1964 года случилось нечто совершенно неожиданное и непонятное. Нет, Землю не посетили космические пришельцы. Легендарная Атлантида, канувшая вместе со своими горами и долинами в морскую пучину, не поднялась над океаном. На улицах Парижа не прогуливался огромный, волосатый «снежный человек». Ничего подобного не произошло. Просто в древней римской земле, начиненной, будто булка изюмом, остатками великолепных сооружений, прекрасными скульптурами и другими памятниками античного искусства, нашли еще одну древность.
И тем не менее газеты всего мира долгое время выходили с огромными сенсационными заголовками, а статьи и заметки пестрели выражениями: «гротаросское чудо», «тайна спящей красавицы», «великая загадка древности». И каждое утро люди, раскрывая свежие газеты, жадно искали все новые подробности о происшедшем.
Но что же все-таки произошло?
Недалеко от Рима, в местечке Гротаросса, рабочие рыли землю: собирались закладывать фундамент нового дома. Вдруг ковш экскаватора наткнулся на каменную плиту. Работы остановили, вызвали ученых. Начались раскопки. И вскоре из-под земли был извлечен богато разукрашенный мраморный гроб-саркофаг.
Крышку подняли и…
То, что открылось взорам, было столь необычно, что одни потом утверждали, что в саркофаге лежала девушка необыкновенной красоты с черными бровями и волосами. На лице ее не было печати смерти; казалось, что она просто спокойно спит, хотя было ясно, что она похоронена очень много лет назад. Другие называли ее фанчуллой (по-итальянски — девочка), а не девушкой, говорили о ее рыжих, волосах и не считали, что темное лицо мумии напоминает лицо спящего человека. Третьи, описывая убранство «спящей красавицы», упоминали о драгоценном золотом ожерелье на ее шее, о золотых кольцах, усыпавших ее пальцы, о золототканном полотне, в которое было обернуто ее тело. Четвертые упоминали лишь ожерелье из цветного стекла и кораллов, одно-единственное золотое колечко и утверждали, что тело фанчуллы забинтовано в грубую льняную ткань и тончайший шелк. Были сообщения о глубокой ране, которая оборвала жизнь юной римлянки. Однако другие считали, что девочка умерла своей смертью на руках любящих родителей…
В одном только сходились все: когда саркофаг был вскрыт, в лицо ударил приятный терпкий аромат неведомых трав, а тело «спящей красавицы» было усыпано… мелко нарезанным луком.
ФАНЧУЛЛА ЗАГАДЫВАЕТ ЗАГАДКИ
Удивительную находку увезли в Институт судебной медицины. Там ее изучали крупнейшие итальянские ученые — врачи, археологи, историки. И фанчулла стала рассказывать о себе. Конечно, не сама, а с помощью рентгеновского аппарата, которым ее просвечивали, с помощью химических анализов, которым подвергали содержимое саркофага, с помощью исторических и археологических сравнений и сопоставлений.
Оказалось, что «спящая красавица» — восьмилетняя девочка. Она еще играла в куклы, когда пришла беда. Отчего она умерла — неизвестно, но никаких ран на ее теле нет. Родители обернули ее шелком, положили в красивый мраморный саркофаг, надели нитку бус, колечко, сережки. И похоронили вместе с любимыми куклами.
Все ясно и понятно.
А вот дальше начинались загадки.
Ученые установили: фанчулла умерла и была похоронена 1800 лет назад! И тем не менее, когда мраморная крышка саркофага была поднята, все увидели, как писали очевидцы, юное красивое лицо, черные пряди волос, белые зубы между чуть приоткрывшимися губами. Но миг — и прекрасное видение рассеялось: краски поблекли, лицо и тело потемнели, волосы порыжели. Теперь это была уже не спящая девочка, а мумия.
Как случилось, что юная римлянка сохраняла свою красоту в течение восемнадцати столетий? И почему она вдруг почти мгновенно изменила свой облик?
О фанчулле, безвестной девочке, жившей в глубокой древности, заговорила не только Италия — весь мир. За несколько дней она стала почти такой же знаменитой, как самые знаменитые полководцы и императоры, поэты и художники прошедших веков. Ее тайна — не поддаваться разрушающему действию времени — заинтересовала миллионы людей.
Какие только разговоры по этому поводу не велись, какие предположения не высказывались! Но в конце концов многие пришли к выводу, что все это чистая случайность. А раз случайность, искать причины «долголетия» фанчуллы незачем — все равно их не найти.
— А если не случайность? — засомневались другие и стали припоминать; не было ли подобных находок прежде?..
ЧТО УДАЛОСЬ ВСПОМНИТЬ
Припомнили: были. И не раз. И неподалеку от Рима, и в нашей стране. По-видимому, эти находки и послужили поводом для волшебных сказок, одну из которых — «Сказку о мертвой царевне и о семи богатырях» — все мы знаем в поэтическом пересказе А. С. Пушкина.
Правда, о русских фанчуллах вестей до нас дошло очень мало. Особенно о тех, которых нашли в далекие времена. Немногим больше мы знаем о «спящих красавицах», обнаруженных сравнительно недавно. Но все-таки кое-что знаем. Например, за последние 50–60 лет только в Москве было три таких удивительных находки.
Первая красавица была сенной девушкой Марины Мнишек. Погибшая во время восстания против поляков, она была похоронена в склепе Георгиевского монастыря и, как живая, пролежала около трехсот лет. Другую обнаружили при разборке церкви: глазам рабочих предстала семнадцатилетняя боярышня, в нарядном платье, кокошнике. Ее тоже не коснулось время… Обе эти находки никто не попытался ни сохранить, ни сфотографировать, ни зарисовать.
Иное дело — третья «спящая красавица». Это была молодая жена царя Ивана Грозного, Марфа Васильевна Собакина, умершая сразу же после свадьбы. Гробница юной царицы находилась в Кремле, в Вознесенском монастыре. Здесь она пролежала более 370 лет. Когда подняли могильную плиту, все замерли: в гробу лежала бледная, но удивительно красивая девушка. Казалось, тронь ее — и она откроет чистые глаза, привстанет и испуганно окинет взглядом мрачные стены усыпальницы и замерших вокруг нее людей… Но чудо длилось ничтожные секунды: царица вдруг почернела и рассыпалась прахом.
Со всеми русскими «спящими красавицами» случилось почти то же, что и с фанчуллой, с той лишь разницей, что римлянка не рассыпалась, а, как говорят, мумифицировалась — превратилась в мумию.
И еще припомнили. В Ленинградском государственном университете, в лаборатории профессора Б. П. Токина, есть несколько банок, плотно закупоренных крышками. Внутри банок висят в нитяных сеточках сваренные вкрутую и очищенные куриные яйца. Вид у них свежий — будто только что из кипятка. А висят они так уже… 15 лет!
Так ведь эти яйца — мумии! Банка — это саркофаг. Плотная крышка, не пропускающая воздуха, — все равно что мраморная плита. А дно банки тоже чем-то усыпано — то ли кусочками лука, то ли искрошенными листьями каких-то растений… Не в этих ли банках нужно искать тайну «спящих красавиц»?
ХИМИЧЕСКОЕ ОРУЖИЕ РАСТЕНИЙ
Когда профессору Токину задали этот вопрос, он сказал, что правильно, эти банки кое-какие секреты раскрыть могут. Хотя, добавил он, какие же тут секреты? Все очень просто. Тело юной римлянки защитило от тления химическое оружие растений…
Впрочем, надо рассказать все по порядку. Вокруг нас — в воздухе, в воде, в почве — живет несметное множество микробов. Некоторые из них полезные (они помогают приготовлять кислое молоко, хлеб), большинство — вредные. Нападая на людей, животных, растения, они несут болезни, порой и смерть. А другие микробы принимаются за умерших: разложение, плесневение, гниение — все это результат их работы.
Конечно, даже неисчислимым армиям микробов не всегда бывает под силу справиться с живым организмом: он отчаянно защищается. Очень сильное оружие создают себе растения. Они вырабатывают ядовитые вещества, которые несут смерть микробам-невидимкам. Эти вещества называются фитонцидами. Особенно знаменитыми губителями злобных невидимок являются лук и чеснок: их фитонциды в течение нескольких секунд убивают почти всех микробов, находящихся поблизости.
Когда это стало известно ученым, нетрудно было яйцо превратить в мумию. В банку накрошили луку, чесноку, листьев разных растений, опустили туда яйцо и плотно-плотно закупорили. Все микробы, оставшиеся в банке, быстро погибли, а новые проникнуть внутрь не смогли. А раз нет бактерий, не будет и гниения. Яйцо останется свежим хоть 1800 лет, лишь бы к нему не проникал воздух и микробы.
Примерно так же, наверное, в древности защищали от микробов и тело умершего человека. Во всяком случае, был широко распространен обычай класть в руки покойнику лук. С большим почтением относились древние и к чесноку. Он являлся символом бессмертия, и в разговорах египтян нередко можно было услышать даже такую фразу:
— Клянусь чесноком!
А ведь клялись всегда самым дорогим, важным, ценным…
Конечно, человеческое тело не яйцо, и уберечь его от микробов потруднее, тем более что микробы живут и внутри организма. Но древние пользовались при бальзамировании не только луком и чесноком. Они умели добывать из различных растений сильнодействующие вещества, из которых и делались бальзамы и которые позволяли сохранять мумии в течение многих сотен лет.
Что это были за растения? Каков состав бальзамов? К сожалению, этого сейчас никто не знает. Секреты древних утеряны, забыты. А современная наука, хотя она достигла во многих областях поистине головокружительных вершин, отгадать эту тайну пока еще не смогла.
Сейчас ученые тщательно исследуют бальзам, который уберег от тления фанчуллу. Пока выяснено, что он имеет очень сложный состав. В него входит около двадцати более простых веществ. Отгадать, что это за вещества, трудно: за 1800 лет они очень изменились. Вероятно, они вступили в химическую реакцию с кислородом воздуха, когда была открыта крышка саркофага. Во всяком случае, если очевидцы не ошибаются и фанчулла в самом деле прямо на глазах изменила свой облик, это можно объяснить только влиянием кислорода.
Тайна фанчуллы так до конца и не разгадана. Может быть, девочка из-под Рима будет ждать, пока вырастешь ты, чтобы тебе отдать свою тайну? Она ждала 1800 лет, почему бы не подождать еще лет десять — пятнадцать? Кто знает, может, ты не только скажешь людям, как надо сохранять на века нетленным тело дорогого человека, но и откроешь средство оживлять умерших. Может, ты победишь самое смерть, создав бальзамы, охраняющие человека от болезней, научишь людей жить столько, сколько они хотят, пока не надоест!..
ЛЕСНЫЕ СОКРОВИЩА
Что ж, все это вполне возможно. Сейчас ученые находят в соке растений все новые и новые волшебные вещества, помогающие бороться с болезнями, укреплять здоровье. Чего только нет в зеленых аптеках природы! Выбирай, что тебе нужно, и правильно используй.
Взять те же фитонциды. Ведь они очень полезны для нашего здоровья. Да, да, это смертоносное оружие растений не только не приносит человеческому организму никакого вреда, но помогает ему бороться с болезнями.
И вот что очень интересно. Профессор Токин открыл фитонциды и исследовал их всего лет сорок назад. А люди, не подозревая о существовании этих веществ, пользовались ими с незапамятных времен. И за сто, и за пятьсот, и за тысячу лет до этого открытия матери твердили своим детям:
— Ешь чеснок и лук. Это полезно. Не будешь болеть.
Сейчас говорят то же самое, только добавляют: чеснок и лук убивают микробов.
Или вот сочный, зеленый луг. Каждый знает, как приятно, особенно после долгой зимы, побегать по лугу, броситься в густую траву и поваляться в ней. Но почему именно «броситься», почему «поваляться»? Потому что давно не видел травы? Но ведь тот, кто давно не видел асфальта, совсем не испытывает желания поваляться по панели…
Вокруг кудрявой березки парни и девчата издавна водят хороводы.
И опять вопрос: почему вокруг березки? Почему не вокруг столба или камня?
Наука так объяснила наше бессознательное влечение к траве и деревьям. Бегать по траве и водить хороводы вокруг березы, дышать всей грудью и петь песни не только приятно и весело. Березка, это тоненькое, трепещущее от ветерка деревце, — целая фабрика фитонцидов. Ее нежные листья выделяют их так много, что вокруг дерева образуется большое пространство, в котором убиты почти все возбудители болезней. Вдыхая воздух, насыщенный фитонцидами, мы уничтожаем микробов, забравшихся в наши бронхи и легкие.
Трава тоже вырабатывает эти вещества. Но до тех пор, пока ее никто не тревожит, не «обижает», она выделяет мало фитонцидов. Вот нам и хочется помять ее, поваляться на ней, чтоб она рассердилась и обдала нас целым облаком полезного нам яда.
Все без исключения растения — это живые зеленые фабрики, вырабатывающие фитонциды. Причем разные растения питают особо острую неприязнь к разным бактериям. Например, листва дуба и антоновские яблоки уже на расстоянии поражают дизентерийную палочку и других кишечных микробов. Сок листьев эвкалипта без промедления расправляется с очень многими бактериями, но особенно он хорош для борьбы с панарицием — очень болезненным и трудно излечимым гнойным воспалением пальца. Кстати, ученые предполагают, что в бальзаме, обнаруженном в саркофаге фанчуллы, содержится и сок листьев эвкалипта.
Одним из самых могучих врагов микроорганизмов является хвойный лес. Сосны и ели, занимающие лишь один гектар, каждые сутки выделяют около 5 килограммов фитонцидов! Знаешь, какая это сила — 5 килограммов? Их вполне хватило бы для того, чтобы уничтожить всю заразу на улицах, во дворах и в домах целого города.
О дезинфицирующих веществах, вырабатываемых растениями, прежде могли только догадываться. Правда, как мы уже говорили, услугами зеленых аптек, хоть и плохо, неумело, редко, но все-таки люди пользовались: ели лук и чеснок, ездили отдыхать в леса и парки, сажали деревья во дворах и на улицах, делали лечебные настойки и отвары из разных трав. А вот о других сокровищах зеленых листьев, хвои, молодых веточек и коры прежде не подозревали.
Когда же химики эти богатства нашли, им сначала даже не поверили.
И в самом деле, какие тайные сокровища может скрывать в себе, например, вот эта сосна? Древесина? Да, мы теперь знаем, какая это большая ценность. Но ведь речь идет не о древесине, а о хвое и мелких веточках. Какой в них прок? Наоборот, лесозаготовители и лесники всегда говорили, что от этих отходов один только вред: оставшиеся после рубки деревьев зеленые ворохи вскоре начинают гнить, в них заводятся вредители леса. Поэтому на лесосеках обрубленные ветки с хвоей и листьями сваливают в огромные кучи и сжигают.
Где же сокровища?
Они-то и погибают в этих огромных кострах. Вот что открыли ученые, исследуя хвою и ветки. В кроне одной-единственной сосны содержится кроме фитонцидов столько разнообразных витаминов, что их хватило бы человеку на несколько лет.
Что такое витамины — известно каждому. Они дают нам здоровье, бодрость, помогают правильно и быстро развиваться детскому организму. Недаром латинское слово «вита», от которого происходит название «витамины», означает «жизнь».
Особенно много витаминов содержится в овощах и фруктах. Врачи поэтому советуют есть их побольше. Морковь, например, настоящий склад каротина — ближайшего родственника витамина А. За это ее так высоко и ценят. Но вот в хвое, оказывается, каротина в восемь раз больше, чем в моркови! Богата хвоя и другими витаминами.
Но и это еще не все. В хвое и листьях обнаружено много других очень полезных и важных веществ — хлорофилла, ферментов, гормонов, белков, жиров. Когда химики подсчитали, сколько стоит все это, оказалось, что крона сосны имеет большую ценность, чем ее древесина!
Получалось так: люди рубили дерево, брали самую дешевую его часть — ствол, а все остальное, представляющее наибольшую ценность, сваливали в кучи, поджигали. И вместе с дымом улетали в небо многие сотни тонн фитонцидов, витаминов, белков, жиров…
Плохо поступали лесорубы и лесники? Конечно, плохо. Но их нельзя винить: они не знали, что делают. Не знали, какие вещества содержатся в древесной зелени. Но вот химики сказали, что это за вещества, а костры год за годом продолжали пылать. Почему? Злой умысел? Нет, теперь никто не знал, как взять из хвои и листьев эти драгоценности, не знал, как открыть богатые зеленые кладовые.
Здесь тоже должны были прийти на помощь химия и химики. Только они могли сказать, как извлечь из зелени ценные вещества.
ЗЕЛЕНЫЙ ДРУГ ПРИХОДИТ В ДОМ
Одним из тех, кто решил взяться за поиски ключей к зеленым сокровищницам, был Федор Тимофеевич Солодкий. Долгие годы провел он над пробирками, сделал множество опытов с хвоей и листьями, пока смог приоткрыть тяжелую дверь к сокровищам.
Теперь даже кажется странным, что ученый затратил на это столько времени — до того прост оказался разработанный им способ. Мелкие ветки с хвоей, собранные на лесосеке, загружают в машину, которая с помощью стальных валиков мнет и давит их до тех пор, пока они не превратятся в зеленоватую пенистую кашу. Потом эта каша попадает в большие чаны. Сюда же наливают бензин. Когда в нем растворятся все ценные хвойные вещества, бензин процеживают и перекачивают в котел. Здесь бензин испаряется, а на дне остается буро-зеленая смолистая масса. Остается лишь промыть ее щелочью — и делу конец. Получилась так называемая хлорофилло-каротиновая паста, в которой содержатся очень многие хвойные сокровища: различные витамины, фитонциды, хлорофилл и другие животворные вещества.
Что же теперь делать с этой пастой? Что угодно! «Лесной дар» можно глотать — желудок будет лучше работать, а человек станет энергичным и бодрым. Можно смазывать кожу — она будет гладкой, упругой, свежей. Можно накладывать пасту на раны и ожоги — боли сразу уменьшатся, рана заживет гораздо быстрее, чем обычно. А на парфюмерных фабриках придумали примешивать «лесной дар» к туалетному мылу и к зубной пасте. Так мыло «Лесное» и паста «Хвойная» приобрели загадочную для многих лечебную силу.
Однако не только в хвое и листьях ищут лесохимики вещества, нужные здоровью человека. В стволе дерева тоже протекают разнообразные жизненные процессы, в результате которых рождаются жиры, канифоль и другие поистине волшебные соединения. Но как их оттуда, из ствола, добыть — ведь древесину сквозь вальцы не пропустишь?.. Ф. Т. Солодкому и его коллегам из Лесотехнической академии имени С. М. Кирова удалось извлечь эти драгоценные вещества, буквально не прикасаясь к древесине.
БЕЛЫЙ ПРИЗРАК
Вот как было дело. Все началось с того, что лет сорок назад Федор Тимофеевич, тогда еще молодой ученый, приехал по своим делам в Карелию, на Сегозеро. Однажды, в выходной день, он, взяв удочку, отправился на озеро. Выбрал удобное место, забросил и настороженно присел у воды. Сейчас вот поплавок дрогнет, пустив по зеркальной воде круги, косо уйдет вглубь и… Федор Тимофеевич жмурился от солнца и улыбался, представляя, как натянется струной леска, изогнется удилище и, трепеща, шлепнется в траву полосатый, сверкающий белым брюхом окунь…
Прошло пять, десять минут, полчаса. Поплавок не шевелился, будто под ним не было ни крючка, ни червяка. Федор Тимофеевич перебрался на соседний мысок. Но и там поплавок не хотел пускать круги. Пришлось переменить несколько мест, но результат был все тот же.
Рыба не клевала. Досадно. Федор Тимофеевич давно перестал улыбаться и даже не следил за поплавком.
— Ну как, ловится? — вдруг раздался насмешливый голос. На тропке стоял старик с косой на плече.
— Да что-то не клюет совсем.
— А ты у себя дома, в корыте, никогда не пробовал ловить?
Федор Тимофеевич поднял удивленно брови: старый человек, а такие глупые вопросы задает.
— Я к тому, — примирительно, но все еще насмешливо продолжал старик, — что если ловил, то твой опыт как раз здесь и пригодится. Нету здесь рыбы.
— Как нету? — рассердился Федор Тимофеевич. — Всегда эти места рыбой славились.
— Вот то-то, что «славились»! А теперь не славятся. Ушла отсюда рыба. А которая не ушла, — подохла. Лягушек — и тех нет. Там, подальше, еще ничего. А здесь совсем плохо — мертвая вода. Вот, вот она, погубительница рыбы, — и старик указал на комки грязной пены, которые, кружась, медленно плыли по поверхности. — Где такие хлопья увидишь, верно тебе говорю, рыбы не ищи. А здесь вон их сколько натащило! Зря сидишь только.
Старик ушел, а Федор Тимофеевич стал сматывать удочку. Что за пена? Откуда берется? Подцепил комок, приставший к берегу. Понюхал. Потер между пальцами. Да ведь это, кажется, отходы комбината — сульфатное «мыло». Глянул вдоль берега. Ну да, так и есть: там, где в озеро выливались производственные воды целлюлозно-бумажного комбината, поверхность, будто серой чешуей, была покрыта хлопьями.
Отправляясь домой, в Ленинград, Солодкий увез с собой банку этого «мыла». Лабораторный анализ дал странные результаты. Кроме ядовитых веществ в пене оказалось много канифоли, древесных жиров — таллового масла — и других полезных химических продуктов. Видимо, когда варят целлюлозу, ценные вещества, содержащиеся в древесине в ничтожных количествах, вывариваются и скапливаются в образующемся в это время «мыле». Так что пена — грязная, вонючая, ядовитая пена, превращающая реки и озера в «мертвую воду», — не что иное, как сгусток драгоценностей, извлеченных по крупицам из сотен, тысяч и миллионов кубометров древесины!
Нет ничего удивительного, что Солодкий на многие годы увлекся зловонной пеной. Ее привозили в лабораторию в бидонах и бочках, с ней проводили сотни новых и новых опытов. И уже имелись успехи: золотилась на солнце канифоль, желтело в колбах древесное талловое масло. Но ученый был недоволен: он никак не мог поймать, выделить обнаруженное в «мыле» особое жироподобное вещество — ситостерин.
Снова и снова опыты. И все зря. Потом мелькнула надежда: в пробирке с темно-бурым раствором заблестели едва заметные белые иголочки-кристаллы. Анализ. Никак не унять дрожь пальцев: да, это он, ситостерин… Неужто конец охоте? Неужто пойман? Но когда попробовали отфильтровать кристаллики на специально сделанной для этого центрифуге, надежда угасла: белые иголочки вместе с раствором проскочили наружу.
Как ни хитрил Федор Тимофеевич, как ни изменял условия фильтрования, проклятых иголочек удержать не мог. Не раз казалось, что ситостерин в руках, но в последнюю минуту белое вещество, словно призрак, уходило между пальцами. Федор Тимофеевич было сна лишился: все думал. Однажды ночью, после полного неудач и огорчений дня, придумал что-то новое. Ждать утра уже не мог. Среди ночи отправился в цех, где делал опыты. Пришел. Пусто, уныло. Даже в облике установки было что-то безнадежное. Может быть, поэтому он, хотя и взял уже ковш, чтоб зачерпнуть раствора, к работе сразу не приступил, а походил возле, потер пальцем станину центрифуги, похлопал ладонью по боку чана, в который вчера второпях был слит после центрифугирования раствор, да так и оставлен на ночь. Похлопывая, он наклонился к раствору с ковшом, но снова не зачерпнул.
Остановило его, наверное, то, что, когда он хлопал и глядел внутрь чана, не увидел на поверхности раствора ряби, бегущей от вздрагивающих боков к центру. Похлопал еще — и уже смотрел с интересом: всколыхнется рябь или нет? Рябь, конечно, была, но какая-то плохо заметная. Не потому ли, что поверхность раствора не отливала, как всегда, зеркалом, а была матовой, словно тронутая ледком? Федор Тимофеевич в задумчивости ткнул туда пальцем и в самом деле почувствовал тоненькую, едва заметную корочку.
И уже в следующее мгновение от его усталости и задумчивости не осталось и следа (какой там лед в июле!). Ковш грохнулся на пол, а рука осторожно, ласково, нежно отламывала кусочек корочки и подносила к глазам. Да, да, иголочки!.. Собрались-таки вместе, склеились. Как же это вы?..
Он не ушел из цеха до утра. И все понял, и все повторил. Все было до глупого просто: раствор, пропущенный через центрифугу, насыщался воздушными пузырьками, которые, всплывая, вытаскивали на себе к поверхности и неуловимые кристаллики. Значит, надо после центрифуги просто оставить раствор в покое. Больше ничего не надо. И иголочки ледком соберутся на поверхности!
Установка стала работать. Белый порошок сыпался в банки, а потом отправлялся к ученым-медикам. Врачи считали, что ситостерин способен изгонять из кровеносных сосудов человека тяжкую, неумолимую болезнь — атеросклероз, болезнь, которой подвержено множество людей, достигших сорока-пятидесятилетнего возраста. Но широко проверить эту способность до сих пор не было возможности: ситостерин нигде не вырабатывался, кроме как в США. Но и там, хотя получали его из дорогого соевого масла, не могли выделить в чистом виде, а использовали в смесях с другими веществами. Эти примеси мешали тщательным его исследованиям.
Теперь же чистый ситостерин был в руках у врачей. Начались строгие испытания. Ситостерин их выдержал: в течение 4–6 недель он поднимал с постели многих из тех, кто уже давно не мог подняться. Люди возвращались из больницы домой, снова могли ходить, гулять, даже работать.
А на столах в химических лабораториях уже выстраиваются новые пробирки с синими, желтыми, зелеными, розовыми растворами. Исследования тайн хвои и листьев продолжаются. Минует год, другой, и новые добрые посланцы наших верных зеленых друзей — лесов, лугов, полей — придут к нам в дом, чтобы защитить нас от вредных микробов, избавить от болезней, напоить ароматом воздух, сделать нашу пищу вкусной и полезной.