В среду в Усково приехали двое из следственного отдела ФСБ. Уже знакомый следователь с нездоровым цветом лица и фамилией Войцах, и молодой оперативник, которого Войцах не счел нужным представить. Следователь достал из портфеля несколько листов, разложил их на столе в гостиной и предложил Лукреции «ознакомиться и подписать». Смирновская нашарила на груди очки. Туся принесла поднос с чаем и бутербродами.
Два постановления на обыск — этого дома и профессорского.
— Вы еще не все обыскали? — раздраженно поинтересовалась Лукреция, подписывая бумаги.
— В связи с новыми обстоятельствами, поскольку орудие убийства… некоторым образом имеет отношение… — начал пространно объяснять следователь.
Лукреция перебила:
— Орудие убийства? Собираетесь искать его в моем доме?
Услышав в ответ, что «убитый Исламбеков некоторым образом был… застрелен из «вальтера», принадлежащего вашему отцу и похищенного из сейфа в вашей квартире, как это указано…», Лукреция застыла в ступоре минуты на три. Таисия пришла в себя быстрее, сходила в кухню и принесла графинчик с двумя рюмками.
— Это ни к чему. Я не пью при исполнении, — Войцах брезгливо дернул рукой в сторону графинчика.
— Не для вас принесено, — спокойно заметила Туся.
— Вы уже знаете, кто стрелял из наградного пистолета отца? — спросила Смирновская, кое-как справившись со ступором.
— Вообще-то вопросы здесь задаю я. Но поскольку это напрямую касается следующего документа, требующего вашей подписи, отвечу. Предположительно… — Войцах посмотрел в папку и кивнул, — стрелял Чарушин М. П., находящийся в данный момент в розыске.
Таисия нашарила позади себя стул и села. Стараясь скрыть растерянность, она переставила на столе вазу с цветами и нефритовую пепельницу.
— Я не курю — многозначительно заметил Войцах. рассматривая подвинутую к нему пепельницу.
Туся вздрогнула, как будто ее застигли врасплох, потом медленно подняла голову:
— А вдруг вы захотите… плюнуть, — она посмотрела на Войцаха с презрением. — В вашем ведомстве разрешается жевать при исполнении? Вы вообще в каком звании?
Не сводя с Таисии тяжелого взгляда, Войцах медленно достал изо рта жевательную резинку и вдавил ее в пепельницу круговыми движениями большого пальца. Внимательно потом рассмотрел палец и продолжил:
— Так вот, Лукреция Даниловна. Касательно вашего вопроса. Наличие у Чарушина пистолета вашего отца подтверждается, как и факт его драки с вашим зятем. В связи с этим, кстати, подпишите вот здесь, — он постучал жестким ногтем указательного пальца по одной из выложенных бумаг.
Постановление о допросе Смирновской Аглаи Добрыничны.
— Можем провести допрос здесь и сейчас. А можем — официально, по повестке и в присутствии адвоката, — «расщедрился» Войцах.
Таисия налила коньяк в две рюмочки, подвинула одну Лукреции. Женщины посмотрели друг на друга и выпили.
— Я позову Лайку, — кивнула Туся и вышла.
Лукреция быстро налила себе еще одну рюмочку. В наступившем ожидании следователь и его помощник, не отрываясь, смотрели на хозяйку, и молодой оперативник так увлекся лицом женщины, что даже скривился и вздрогнул вместе с ней после выпитого. Лукреция, нервничая, смотрела в проем двери. Когда в нем появилась Аглая, Смирновская сразу успокоилась ее улыбкой, подписала согласие на допрос дочери и подтащила к себе стул. Аглая села рядом с матерью, зажимая что-то в кулаке, и посмотрела на гостей с любопытством. Войцах включил магнитофон.
— Аглая Добрынична… я правильно назвал ваше отчество? — начал он беседу. — Вашего отца звали Добрыня?
Аглая повернула к нему лицо, внимательно посмотрела в глаза и сказала:
— Не знаю. Мама говорила, что Добрыня — это сборный образ. Она сама точно не уверена, кто из трех мужчин мой отец. Вы — враг?
— Я… некоторым образом, — Войцах кое-как справился с растерянностью и изобразил улыбку. — Я помощник. Помогаю в трудных ситуациях. А как вы сами думаете, кто ваш отец?
— Зачем мне думать об этом? — удивилась Аглая, по-детски распахнув глаза.
— Вы не хотите знать точно?
— Нет. Чем больше мужчин могут быть моими отцами, тем интересней.
Лукреция, покосившись на оторопевшего Войцаха, опять взялась за графинчик.
— Пожалуй, лучше прейти к делу, — укоризненно посмотрел на Аглаю следователь. — Вы знакомы с Максимом Чарушиным? — он положил рядом с магнитофоном фотографию.
— Нет, мы не обменивались знаками, — покачала головой Аглая. — Не ознакамливались . — Она положила на стол сжатый кулак.
— Что там у вас? — кивнул Войцах.
— Гусеница-единорог, — ответила Аглая.
Молодой помощник следователя подошел к девушке сзади, наклонился, рассматривая через ее плечо сжатый кулак, и уверенно заметил:
— Таких не бывает.
— Бывает. Она большая и совсем лысая. Такие живут в кустах сирени.
— Не бывает! — с мальчишеским задором настаивал оперативник.
Аглая разжала руку и повернула голову к молодому человеку, чтобы видеть его выражение лица. На ее ладони, свернувшись, лежала толстая зеленая гусеница сантиметров восемь в длину с твердым острым отростком у одного из концов.
— Вот это да… — прошептал оперативник, ощущая своей щекой легкое прикосновение щеки Аглаи.
Аглая замерла, не отстраняясь, впервые обнаружив в своем теле стыдный интерес от постороннего прикосновения. Войцах решил нарушить их зоологический восторг и строгим голосом поинтересовался:
— Извините, конечно, Аглая Добрынична!.. Но может быть, вы все-таки вспомните Чарушина? Вы давали ему ключи от квартиры? Он когда-нибудь приезжал сюда?
Аглая посмотрела на него, изменившись в лице, и сердито прошептала, сжимая руку с гусеницей:
— Это ваше «когда-нибудь» давно прошло! Он мертв, а я еще жива, между прочим. И буду извинять вас все время, если не отстанете со своими вопросами! Вот вам мое извинение!..
Она стиснула ладонь в последнем усилии. Помощник следователя попытался остановить казнь, прошептал; — «Осторожно»!.. — и растерянно посмотрел на Войцаха. В следующую секунду что-то брызнуло ему в лицо, молодой человек резко выпрямился. С ужасом потрогал щеку. Девушка разжала руку, встала и потрясла ею, слегка забрызгав голубую рубашку следователя.
— Вот!.. Я убила гусеницу, — сказала она, пристально разглядывая желто-зеленое месиво на ладони. — Она уже не станет бабочкой. Вы этого хотели? — Аглая торжествующе посмотрела на следователя.
Лукреция наклонилась к магнитофону и проговорила:
— Допрос Аглаи Смирновской закончен в… — она подняла глаза к настенным часам.
— В двенадцать двадцать три, — опередила ее Туся, вытерла руку Аглаи полотенцем и им же прошлась по столу.
Оперативник бросился в сторону кухни, чтобы отмыть лицо. Следователь попробовал оттереть пятнышки со своей рубашки носовым платком, потом покосился на Смирновскую и пробормотал:
— Однако!.. Ваша дочь всегда готова подтвердить диагноз, да? Может, стоит провести ее психиатрическое обследование в институте судебной медицины? — прищурившись, он перевел взгляд на Аглаю.
— Судебной?.. Это по решению суда. После предъявления обвинения. Хотите обвинить мою дочь в убийстве? — Лукреция расслаблено улыбнулась.
— Исламбекова? Нет, что вы…
— Вообще-то я спрашивала о гусенице. Только что, на ваших глазах…
— Жаль, — проговорил Войцах, вставая. — Жаль, что между нами возникло недопонимание, — он собрал со стола листы, выключил магнитофон и уложил все в портфель.
— Что это значит? Вы еще вернетесь допонять ? — Лукреция захихикала.
Оставшись одни, женщины подошли к окну. Осмотрели двор. Пусто.
— Как такое может быть? — спросила Туся. — Мы же с тобой знаем, что тот мальчик не мог…
Лукреция многозначительно посмотрела на нее, приложив указательный палец к губам.
— Не расслабляйся. Здесь побывало много посторонних. Завтра Крези-бой обещал прислать своего специалиста проверить дом на предмет прослушки.
— Луша, мне страшно, — прошептала Таисия. — Я не понимаю условий игры, которую нам навязали.
Со стороны участка Ционовского через проход в заборе вышли двое мужчин с папками и направились к дому Смирновской.
— Ненавижу это наследство!.. — прошептала Лукреция. — Неужели у профессора не найдется никакой троюродной внучатой племянницы его отсудить?
— Что думаешь делать дальше? — тихо спросила Туся.
— Нанять трактор и экскаватор, — вздохнула Лукреция.
— Дом трактором не завалить.
— Согласна. Но пристройку эту я заутюжу, клянусь!
— А как же постановления на обыск? — покосилась на хозяйку Таисия. — Они собираются все там заново обыскать, и пристройку тоже.
— А я потороплюсь.