В люди

Темно-синяя вена проступила на оттянутой налитой белой груди. Алиска припала к соску, почувствовав знакомый запах, и прекратила орать. Мать кинула немного злобный взгляд на Андрея.

– Что вытаращился, сиськи голой не видел? Здоровая детина уже, нечего на мать так смотреть!

Андрей молча засопел и уткнулся в чашку с подгоревшей кашей. Отец приехал на обед и семья собралась за столом полностью: не особо удачливый фермер Гарс, его вечно недовольная жена Нина, старший сын Федор, Андрей, дочь Арина и маленькая Алиска. Гарс посмотрел задумчиво на жену своим ссохшимся, не по годам морщинистым от работы в поле лицом.

– Личинки просто кишат на завязи, дня через три съедят все вершки на побегах и за жесткие листья примутся. Урожая нам не видать в этом году.

Генномодифицированная картошка с прослойкой сала по середине была настоящим лакомством, особенно со свежей зеленью, и продавалась по хорошей цене, но сажать ее третий год по одному и тому же месту было рискованной ошибкой.

– Коровок божьих надо, три контейнера хотя бы, и дело будет в шляпе!

Нина взорвалась воплями на старшего сына, сказавшего свои мысли вслух.

– За какие шиши, дурья твоя башка? Только в высь вымахал, как орясина, а мозги так и остались цыплячьи!

Гарс закинул ложку с кашей в рот и задумчиво зажевал. Положение было аховое. Степь, или как ее иногда называли – Булыжник, была благодатной сельскохозяйственной планетой. Почти двести лет назад ее открыла корпорация Меркурий и заселила первыми колонистами, обещая райскую жизнь и процветание. Свое обещание она частично выполнила, доходы от Степи составляли важную строку в балансе хищника капитализма, обеспечивая его руководству процветание и рай уже на этом свете.

Корпорация заключала договор с колонистами, наделяя их правом обрабатывать участок земли, за который требовала ежегодную плату. Как торговый монополист на планете, она обещала скупать сельхозпродукцию по твердой закупочной цене и обеспечивать всем необходимым для жизни людей чуть ли ни себе в ущерб. С самого начала был объявлен курс на экологически чистое производство. Это обеспечивало высокую цену продукции, но несло с собой запрет на применение удобрений, инсектицидов и гербицидов. В животноводстве налагался запрет на использование лекарств и прививок. Мясо и молоко должны быть чистыми для потребителя, готового выложить за такую продукцию высокую цену.

В связи с этим на планете не было собственного производства, лишь транспортные станции сбора, переработки и перевозки продукции. Несколько орбитальных лифтов поднимали товары на орбиту, где расфасовывались и отправлялись крупными сухогрузами в обитаемый сектор галактики, где каждый кредит затрат корпорации оборачивался трехсот-, а иногда и пятисотпроцентной прибылью.

Уже через десяток лет добровольцы поняли, в какую жопу они попали. Цены на закупку снижались из года в год, в то время как за каждую приобретенную мелочь корпорация драла три шкуры. Немногие сразу сориентировавшиеся люди продали имущество за копейки и бежали с Булыжника. Но большинство было к тому времени охвачено кредитами корпорации, которые она выдавала щедрой рукой на подъем хозяйства. Петля стягивалась на их шее все туже и туже. Сейчас они были низведены до уровня рабов в латифундии. И многие семьи уже давно утратили даже призрачный шанс сбежать из этого рабства.

Гибридные семена нужно было покупать каждый год, ведь от этих растений нельзя было получить хороших семян, они такими были специально созданы в лабораториях корпорации. Техника имела определенный срок службы, ремонт на планете не осуществлялся, расходники не поставлялись, корпорация жестко боролась с местными умельцами вплоть до сжигания их с семьями за попытки наладить ремонтный бизнес. Беспилотники корпорации постоянно кружили в небе, зорко присматривая за каждым шагом любого из девяти миллионов крестьян. Все это прикрывалось заботой о безопасности и запретом на промышленное производство, мол, это загрязняет окружающую среду. Практически каждый третий сезон семьи фермеров были вынуждены сдавать старую технику на переработку и закупать новую, срок жизни который был также ограничен. Жаловаться было некому: корпорация боролась с любыми попытками организации профсоюза или местных органов власти. Закон определялся внутренними инструкциями корпорации Меркурий.

Все эти мрачные мысли проносились в головах двух взрослых, не слишком умных и забитых жизнью людей. Гарс имел первую базу знаний по управлению сельхозтехникой и агрономией, Нина обслуживала коровник на сто спокойных безрогих коров. Они не видели лучшей жизни с самого детства, как и детей других фермеров, никто и никогда не отдавал их в школы, которых просто не было на планете Степь, как и здравоохранения, планетарной инфосети, культуры и многого другого.

Их жизнью был постоянный ежедневный тяжелый труд. Круглый год, без перерывов на праздники и выходные. Миллионы людей гнули спину, чтобы по крохам собрать и за бесценок продать урожай, который поднимется по шахтам лифта, словно по стволам гигантского пылесоса вверх на орбиту, где его разложат по коробочкам с яркой упаковкой и обернут золотым дождем над головами избранных хозяев жизни. Которые не забудут отдать еще новые указания юристам и экономистам, как увеличить доход? И вот уже призваны на помощь хитрые схемы, суперкомпьютеры корпорации перемалывают километры данных, организуя их в хитроумные таблицы, по результатам которых специалисты сделают нужные выводы. Как не зарезать курицу, несущую яйца, но общипать ее до такого состояния, чтобы и пуха было много, но и сама она не сдохла до конца, а могла передвигать ноги и продолжать нестись?

Рано утром Гарс повез на тракторе цистерну молока – сдавать ее на пункт приема, как делал много дней до этого. Но сегодня на соседнем кресле его трактора ехали его дети: Андрей и Арина. Родители решили оставить старшего Федора – отец надорвал спину, и ему нужна была помощь – и маленькую Алиску. Двух средних детей они фактически продадут корпорации, заключив бессрочный договор всего за несколько тысяч кредитов. Эти небольшие деньги помогут немного поправить их хозяйство и отсрочить агонию. Андрей был собран и молчалив, а Арина, младшая на год, смотрела на брата и отца мокрыми глазами. Неизвестное будущее ее очень страшило, как и то, что мать вырвала у нее из рук единственную любимую игрушку – плюшевого Винни-Пуха.

– Зачем он тебе? Оставь его Алиске, сестра подрастет и будет с ним играть!

Арина не отдавала своего друга, и они разорвали старого медведя пополам, за что девочка получила сильный подзатыльник. Мать нагнулась с кряхтеньем, чтобы подобрать куски наполнителя и шкуры сказочного зверя, надеясь его заштопать.

Отец даже хорохорился и делал радостный вид, стараясь поднять им настроение. Он не знал, что его малолетняя дочка погибнет уже через полгода в грязном борделе, который работал под вывеской массажного салона на станции ремонтников в соседней системе, а сын угодит в солдаты.

– Ничего, дети, хоть мир посмотрите! Не всем же вам прозябать в этой дыре, правильно я говорю, Андрюха?

Мальчик молча кивнул и посмотрел через грязное окно кабины на дорогу, петляющую между сложенных в пирамиду камней, которые земля выдавливала из своих глубин на поверхность и которые фермеры были вынуждены ежегодно собирать со своих полей и складировать. Сбоку текли, сменяя друг друга, участки полей с разными культурами: мак, дикий рис, подсолнечник, сладкие орехи, посадки кукурузы сменялись садами…

Белые облака отарой барашков плыли по тихому небу, в котором изредка беззвучно пролетал серебряной стрелой беспилотник корпорации. Эти облака в чистом синем небе были последним воспоминанием Андрея о своей родной планете.

 

Теперь ты в армии!

На пункте приема Гарс слил молоко, старый больной служащий принял детей, заполнил и отослал договор. На счет Гарсу капнуло пять с лишним тысяч, чему он немного обрадовался и покрепче обнял на прощание деток.

– Твоя первая капсула.

– Нас разделят? Я не хочу расставаться с братом!

Старый служащий с эмблемой корпорации на потертой кепке сделал грозное лицо и прокашлял.

– Мало ли, чего ты хочешь, деточка! Чтобы выжить, ты должна теперь делать все, что тебе скажут, здесь нет мамкиной юбки, за которую ты будешь держаться!

Арина с тоской посмотрела на старшего брата, и тот легонько толкнул ее к открытой двери дожидающейся капсулы вакуумного трубопровода.

– Иди, Ариша, иди…

Через пять минут и старший брат, соучастник многих забав и веселых игр их так резко оборвавшегося детства, летел с огромной скоростью по этой сети метро. Он нисколько не боялся возможной аварии, поскольку не знал, что может просто испариться в один миг, если на участке трубопровода будет порыв, а автоматика не перекинет его на другой путь и не отсечет поврежденный кусок путепровода. Он не думал об этом, поскольку даже не догадывался о такой возможности. Все его мысли были о том, куда забросит его судьба, где он побывает и в каких приключениях поучаствует. Андрею шел не полный *надцатый год и был он еще в сущности ребенок с забытого хутора аграрной планеты. В общем, подходил под то определение, когда говорят «полная деревенщина».

Его приняли в одном из шлюзов лифта и перенаправили на орбиту. Здесь в закрытом большом зале была целая толпа народу. Андрей в жизни не видел столько детей. Были тут и юноши, и девушки немного постарше него, были и дети младше его сестренки Аришки. Никакой мебели не было, и весь народ располагался на полу, тут сидели, спали, ели. Некоторые уже вторую неделю. Андрей поозирался по сторонам и подошел к девочке с длинной густой косой и корзинкой в руке.

– Привет, как тебя зовут?

– Вера, а тебя? – девочка с приятным личиком посмотрела на парня немного испуганными зелеными глазками.

– Андрей. Ты давно здесь?

– Нет, только прибыла, а ты?

Андрей повернулся и показал рукой на двери, через которые только что вошел.

– Я тоже.

Познакомившись, теперь уже приятели отошли в сторону, к гладкой синей стене, и сели на пол. Андрюха заглянул мельком в корзинку девочки. Под куском тряпки проглядывалась половинка жареного гуся и что-то еще. Девочка спохватилась.

– Есть хочешь?

– Ага, утром мамка убежала в коровник и не покормила.

Девочка усмехнулась.

– Ну что ж ты так? Кушать надо, или сил хорошо работать не будет…

Она потянулась к корзинке, и тут же словно из-под земли возникла фигура тощего парня их лет.

– Здорова, пожрать ничего нет?

– Вот, мама в дорогу мне собрала… – девочка отломила ножку и протянула парню.

Тот взял и нагло сам полез оторвать кусок лепешки, откусил мясо и заговорил торопливо с полным ртом:

– Меня Стас зовут, я уже тут восьмой день. Кормят раз в день и мало.

Парень показал рукой в сторону.

– Там уборная, если что.

– Стас, а старшие не показывались, не говорили, куда нас отправят?

– Не-а, старших нет, но драки не затевайте, видите тут камеры? Охрана прибежит и люлей может отвалить всем без разбора. Куда пошлют, не знаю, поговаривают, что на рудники нас загонят… Ладно, я пошел.

Дети пожали плечами и посмотрели, как Стас пошел к парочке только что прибывших ребят и о чем-то с ними заговорил. Вера протянула Андрею хлеб и луковицу.

– Лучше съесть, а то пропадет. Яйца вареные будешь?

– Угу.

На них от волнения напал жор, и к вечеру они съели все в корзинке до последней крошки.

Девочка предложила дружить и держаться вместе, если попадут к покупателю вдвоем. Андрей все время посматривал по сторонам, пытаясь понять, в какую компанию они попали. На первый взгляд тут было поровну парней и девчонок, причем все ребята были одного телосложения, не худощавые, но и не одного толстяка среди них не было. Конечно, они различались немного по возрасту, но уже сейчас было видно – через несколько лет сравняются как по росту, так и по физическим данным. Видимо, здесь собрали детей, руководствуясь какими-то особыми предпочтениями.

Свет начал меркнуть и парочка заметила, что все начинают раскладываться на полу. Вера положила пустую корзинку себе под голову и легла лицом к стене, Андрей расположился молча рядом, как раньше в детстве спал с Аришкой – спина к спине. После того, как они подросли и ему почему-то постоянно хотелось ее потискать, он жутко стеснялся этим изменениям и прогонял ее из своей кровати. Сестра дулась и называла его дураком, но потом они снова мирились.

Андрей вспомнил Аришу и ему стало грустно, он подложил кулак под голову и закрыл глаза. Конечно, это было непривычно: столько народу, кто-то постоянно шевелится, встает попить воды или в туалет, кашель, сопение, но в конце концов он утомился и заснул. Сон был тревожным и парень просыпался несколько раз за ночь. Поднимал недоуменно голову, осматриваясь, и снова ложился спать. Вера же спала сном праведника и ни разу не проснулась до утра, ее новый друг только позавидовал ее нервам и выдержке.

Утром была ранняя побудка, хотя было непонятно, который час. В комнате были глухие стены, без всяких иллюминаторов. Андрей, конечно, знал, что они на орбитальной станции, хотя космоса он еще не видел, ведь и в той кабине лифта, в которой он сюда поднялся, смотровых экранов тоже не было.

Какой-то мужик включил яркий свет и орал, желая их разбудить.

– Вставайте! Получаем сухие пайки и завтракаем, через час посадка на корабль. Не забудьте сходить в туалет, на борту будет только две кабинки, пообедать сможете уже на месте.

Народ медленно подтягивался к нему и получал из сложенной кучи по картонной коробке и бутылке сока. Вера в первую очередь скрылась в туалете. Она не забыла умыться и поправить свою прическу. Ребята галдели, разбившись по кучкам, они оживленно гадали, куда прибудут через несколько часов. Самые грамотные спорили, что на таком расстоянии нет ни одной планеты с разрабатываемыми шахтами. Среди них гуляла кем-то запущенная байка о рудниках, где они будут вести добычу то ли алмазов, то ли изумрудов. Сказка обрастала подробностями и уточнениями, всем было уже известно, что за добычу особенно крупного алмаза корпорация обещала выплатить большую премию и закрыть досрочно контракт. Каждый мысленно уже примерил на своей шкуре возможность разбогатеть и, закрыв контракт, вернуться к родным или на другую планету. Самые жадные рассуждали, что можно еще задержаться на несколько недель и добыть еще по паре кусков с кулак величиной, из которых они один сдадут администрации, а другой заберут с собой и ни в чем не будут нуждаться до конца дней.

Ребята пожевали безвкусные брикеты и запили их разбавленным соком. Андрей недоуменно потрусил бутылкой, на ней был нарисован спелый сочный апельсин, но на вкус сок мало напоминал те плоды, которые росли в достатке в соседском саду. Брикеты были тоже из непонятной субстанции, явно их делали не из гуся, зажаренного по колено в сметане вверх ногами.

Пройдя через шлюз, они оказались на борту двухпалубного небольшого корабля. Заняв свое место в куче рядов кресел, они выбрали свободные места рядом друг с другом. В салоне было так прохладно, что даже шел пар изо рта. Дети не знали, что на судне барахлит система регенерации воздуха, и экипаж снизил температуру в салоне, пытаясь в срочном порядке устранить неполадку. Девочка положила свою сухую маленькую ручку сверху его кисти, лежащей на подлокотнике кресла, и сжала ее.

– Андрей, скажи что-нибудь, я так волнуюсь.

– Не волнуйся, все будет хорошо.

– Ладно.

Вера согласно кивнула головой и тяжело выдохнула.

Лишь пара человек из детей догадались, куда их повезут. Мужчина, разбудивший их утром и раздавший пайки, несколько раз назвал их жужеками. Такой кличкой прозвали солдат корпорации, числящимися охранниками в ее частной армии.

Меркурий торговал подростками со Степи, сумма этого непрофильного дохода составляла более ста миллионов кредитов в год. Так решалась проблема перенаселения планеты, и заодно выливалась в получение дополнительной прибыли. Здоровые и крепкие дети с экологически чистой планеты были пригодны для различных целей: от банальной разборки на органы и пополнения домов терпимости до использования в сложных работах после соответствующего отбора на профпригодность и проверки интеллектуального уровня. Несколько десятков таких корпоративных рабов, ввиду своей редкой исключительности, были обучены сложным базам и принесли организации солидную прибыль.

Эту партию детей корпорация решила использовать для своих личных целей.

Часов через пять они сделали остановку, также не видя, куда их ведут, детей спустили с орбиты на планету и перевезли в какой-то комплекс зданий, похожий на военный городок. Там новую партию прежде всего повели в баню. Вера схватилась за Андрея и держала его за руку всю дорогу, боясь, что их могут разделить.

Несколько молодых парней в форме затолкали толпу детворы в небольшой предбанник и потребовали раздеваться. Пара девчонок возмутилась и сказала, что хотят помыться отдельно от ребят. Злобный парень буквально заорал на них и помахал перед носом дубинкой.

– Живо снимай свои гнидники, пока по рогам не получила! Кто последний зайдет мыться, тому ноги переломаю!

Парни опасливо начали скидывать с себя одежду в общую кучу. Сержант сказал, что эти вещи им уже не нужны и они получат новую форму. Девчонки начали медленно и неохотно подтягиваться, Андрей с небольшим интересом смотрел по сторонам на их мягкие места, у некоторых даже уже совсем аппетитные, и то, как они стараются их и все сразу прикрыть руками. Один из парней в форме указал дубинкой Андрею на дверь в баню.

– Иди, а то глаза мозолишь!

Последней девчонке, конечно, ноги никто не переломал, но несколько раз по голой сраке и ногам она схлопотала и с воплем кинулась за товарками.

Если в предбаннике отдавало сыростью, то здесь было прохладно и парко, стоял сырой горький пар. Новобранцы брали по оцинкованному тазику, у некоторых из них были обломаны обе ручки, и подходили к кранам с холодной и горячей водой, ни одна душевая лейка не работала и мыться предполагалось из тазика. В банном помещении были отлитые из бетона длинные лавки метров по десять в количестве трех штук. На них никто не ложился, так как они были холодные и не имели никаких деревяшек сверху, а ставили свое индивидуальное озерцо и шли к двери, у которой в таких же двух тазиках было сложено горкой мыло в одном и куча мочалок в другом. Андрей, петляя, прошелся, коснувшись парой раз намыленных тел, и выбрал себе из оставшихся мочалок одну поцелее.

Помывка шла ни шатко, ни валко, некоторые просто стояли по углам с кислой рожей, прикрыв срам посудиной и считая гигиенические процедуры совершенно излишними, но вошли эти трое парней в форме, которые не разувались, а заперлись прямо в ботинках, лишь сняв верхний китель с белкой. Они то пинками, то дубинками ускорили промывочный процесс, а потом начался форменный пиздец. Сержант стал по одному выхватывать без разбора парня или девчонку и стричь налысо. В углу в бане висела на стене электрическая машинка, которая сбривала даже мокрые волосы под ноль. Девчата вопили и не желали расставаться с гривами, парням по большей части было по барабану, но многие прикалывались с того, как мучают девок. Это не было, конечно, больно, если они спокойно стояли и не пытались вырваться. За пару-тройку проходов сержант оставлял лысую черепушку и требовал подельников притащить следующую жертву.

Андрей подошел сам, и его быстро обкорнали и послали ополоснуться. Мимо прошла Вера, она криво улыбнулась ему и безропотно пошла расставаться с прекрасной косой, которая упала в кучу мокрых и мыльных волос.

Девочка набрала свежей горячей воды и поставила свой тазик рядом с Андреем. Она сначала умылась и непривычно провела ладошками по коже головы.

– Тебя просто не узнать!

– Андрей, тебя тоже.

Она хихикнула и посмотрела по сторонам.

Рядом с ней девка поставила ногу на лежак и энергично натирала бедра мыльной мочалкой. Парень напротив сел жопой в тазик с водой и таращился глупо по сторонам. Один пацан стоял возле крана и наливал в свой тазик воды и переливал ее себе на голову разом, потом по новой отстаивал в очереди, чтобы снова облиться. От потоков горячей воды из шести кранов, которые не закрывались ни на минуту, даже холодный бетонный пол прогрелся и не казался таким холодным, как вначале.

– Тебе спину потереть?

– А? Не надо, я сам, тут же у мочалки две ручки…

– Ну, мне тогда потри…

Вера протянула ему свою намыленную мочалку и повернулась к нему спиной. Андрей еще раз рассмотрел ее крепкую фигурку и мягко стал натирать лопатки, плечи, а потом ниже…

– Спасибо.

Девочка забрала у него свою мочалку и еще раз намылили шею и руки. Андрей глотнул слюну и отвернулся, его взгляд упал на узкий зад парня, который только что уронил мыло и нагнулся за ним. Его задний глаз раскрылся, глядя на парня, а хуй с яйцами мотнулся грозно из стороны в сторону. Андрей отвернулся еще чуть в сторону.

Сержант с помощниками решили, что пора закругляться, и стали выгонять молодежь в другую дверь, выдавая из стопки белые пластиковые тапочки и полотенца. В этом помещении было сухо и тепло, но все равно чувствовался мыльный запах. Новобранцам стали выдавать термобелье. Один из подручных сержанта смотрел на контрактника и брал из одной из стопок нужный комплект. Ничего необычного: белые штаны в обтяжку, белая майка с длинным рукавом и коротким воротником. Очень непривычно выглядела женская половина в этом чисто мужском наряде. Андрей подумал, что хоть комплекты и одинаковы, и они побриты наголо, но по фигурке сразу видно, где пацан, а где девка. Но тут жопастая девчонка впереди повернулась к нему лицом, и он увидел, что это парень.

Сержант с помощниками и не пытался застроить новобранцев с первого раза, это было сейчас бесполезно, так толпой баранов и повели в другую комнату по коридору. Здесь в два ряда стояли капсулы с прозрачными крышками, туда по одному затолкали курсантов и советовали расслабиться ненадолго в диагностической камере. Андрей лег и закрыл глаза, напряженный день подходил к ужину и он подумал, что они пропустили обед. Он сам не помнил, когда провалился в короткий сон под мерное гудение аппарата.

 

Казарма

– Вылазь давай, нечего разлеживаться!

Крышка капсулы была поднята вверх, а помощник сержанта тряс его, призывая подниматься.

– Вылазь давай, нечего разлеживаться!

Парень отключил соседний аппарат и будил следующего новобранца. Народ, потихоньку понукаемый сержантом и помощниками, вылазил из капсул и собирался в кучу. Так их кучей и повели в столовую на ужин.

Столовая Андрюху поражала, да и вообще все эти большие бетонные здания казались ему огромными. Взяв подносы, народ проходил цепочкой к раздаче, два бравых мордоворота в белых шапочках наливали и ставили горки тарелок. Андрюхе кинули в окне хлеборезки четверть булки хлеба с кусочком масла и с раздачи он взял тарелку с тушенной капустой и стакан компота.

Заняв место за одним из столов, он принялся за еду, есть хотелось сильно, он в отличии от других съел весь хлеб и выгреб не очень вкусную капусту до дна. Ребята за столом ели неохотно, хлеб большей частью побросали, на капусту смотрели презрительно, некоторые даже компот из сухофруктов только слегка отпили. Сержант и его подручные никого не торопили, а лишь посмеивались.

– Мамкины пирожки еще не выср…

Из столовой их так в белых тапочках и белках повели в четырехэтажное здание, через ровный плац, название которого они еще не знали и нагло шли по нем пешком, первый и последний раз. Их рота была на третьем этаже. Это была одна большая комната длинною метров сорок или пятьдесят, у входных дверей на небольшой подставке стоял парень в форме, он посмотрел на входящего сержанта и проорал куда-то вдаль расположения.

– Дежурный по роте, на выход!

– Отставить, – лениво ответил сержант.

Обстановка была спартанская: по левую сторону был раскатан во всю длину комнаты пластик зеленого линолеума от края до края, к окнам стояли ровным рядом спаренные железные кровати в два яруса, перед ними были пустые деревянные табуретки, а в проходах между кроватями по две тумбочки. Кровати имели номер и были заправлены, на их изголовье висело по два небольших полотенца.

Сержант начал зачитывать список, по данным диагностической капсулы и с помощниками выстраивать новобранцев в линию на линолеуме, называемым «взлеткой». Самые рослые пацаны и немного девчат были впереди, а вся мелочь стояла сзади длинного ряда. Всего в роте сержант насчитал девяносто два человека, включая и пять солдат, уже проживавших до этого в роте. Они были полностью одеты в оливкового цвета форму и ботинки. Андрей оказался в середине строя, рядом с Верой.

Помощник сержанта, назвавшийся капралом, прошел вдоль строя и показал каждому его кровать, табуретку, тумбочку одну на двоих, и приказал ложиться спать. Народ начал бурлить, часть отправилась в конец коридора, в общий туалет, учебные классы были закрыты, яркий свет погасили, осталась только лампочка у поста дневального и дежурное освещение. Андрей лег на свою кровать и забрался под колючее одеяло, немного взбив жалкое подобие на нормальную подушку, он улегся и прикрыл глаза. Карьера военного его не очень прельщала, хотя, честно говоря, он никогда не думал, чем будет заниматься, когда повзрослеет. Взросление случилось как-то неожиданно. Казалось, еще недавно он играл с Ариной, шлялся по окрестностям и охотился с пращой на уток и кроликов. Ни о сестре, ни о родных он в этот момент не вспоминал, больше размышляя о том, чем обернется этот контракт. Надеясь, что завтра им все объяснят, он свернулся калачиком и засопел.

Какие-то вопли, шум с утра. Андрей недовольно перевернулся на другой бок, пытаясь поспать дальше. Его грубо толкнули в плечо.

– Встал бегом!

Парень накрылся с головой тонким одеялом, уже понимая, что что-то не так. Под ним зашаталась железная кровать от пинка тяжелого ботинка. Новый толчок в плечо.

– Встал, я говорю!

Андрей приподнялся на локте и с удивлением посмотрел на своего сверстника в форме, делающего грозное лицо. Пацан схватил его за шиворот белки и рывком попробовал поднять и выкинуть из прохода между кроватей на взлетку. Ему это не удалось, Андрюха, все еще прибывая в состоянии растерянности, лишь только коснулся ногами пола, тут же оттолкнул наглеца от себя в грудак. Тот, недолго думая, врезал ему кулаком под дых и снова схватился за шкирку.

– Я не понял, это кто тут решил себя показать? Быком себя возомнил? Так я тебя законсервирую в банку с тушенкой! Строиться!

Наглый парень вытолкнул его-таки на линолеум и зыркнул кругом, проорав еще раз про подъем и построение. До Андрея дошло, что только что он первый раз проснулся в тренировочном лагере корпорации. Новобранцев выстроили на взлетке, напротив своих кроватей, и начали пересчитывать по списку, проверяя наличие на местах. Андрей понял, что хочет в туалет: мочевой был переполнен, он не пошел вечером и не вставал ночью, отрубившись на новом месте. О том же говорили и несколько девчат в строю, но на них сильно разорались парни в форме.

Было заметно, что помощников у сержанта прибавилось со вчерашнего дня. Одним их них являлся тот белобрысый пацан невысокого роста, который так нагло поднял Андрея.

Скандал в конце строя перерос в ругань, одна упертая девушка рвалась в туалет, но ее начали избивать и никто не пришел на помощь. Получив несколько ударов резиновой дубинкой, она вернулась, наконец, в строй.

– Отставить! – вчерашний сержант проорал, как иерихонская труба.

– Третий взвод в туалет, две минуты!

Было непонятно, кто именно этот третий взвод, и часть толпы из строя хотела ломануть в конец коридора, но парни в форме удержали первый и второй взвод. Лишь третья часть из конца строя под криками трех капралов двинулась на утренние процедуры. В две минуты они, конечно, не уложились, но капралы начали выгонять их оттуда, пустив в ход свои дубинки. Один парень начал возмущаться и капралы втроем лихо его окружили и отбуцкали в шесть рук. Гуртом и батьку бьют.

Сержант проорал строиться третьему взводу, а второму – идти в туалет.

– Бегом, бегом, все передвижения по команде выполняются бегом!

Утрешний знакомец буквально орал на ухо и народ потрусил. Надо сказать, положение было необычное. Девочки и мальчики пошли в одну большую комнату, которую здесь называли туалетом. Серая кафельная плитка покрывала и пол, и стены. В первом отделе стоял десяток умывальников и тройка поддонов с кранами, чтобы мыть ноги. Через перегородку был сам туалет на семь посадочных мест без дверок, и обложенный таким же кафелем желоб с наклоном, по которому текла вода из открытого крана в одном конце. Это оказалось армейским вариантом писсуара. Девчата не могли воспользоваться таким удобством и с воплями и руганью выгоняли из кабинок пацанов, пытавшихся справить там нужду. Так возле желоба выстроился ряд мужиков, справляющих свои дела и поглядывающих с диким интересом в сторону девчат, которые краснели все, как одна, но против природы не попрешь. Садились спиной к зрителям и мочились в напольный унитаз. На большее не отважился никто, даже имея на то привычку с утра и желание. Андрюха не мог быстро сделать свои дела, хоть и хотел, ему было неприятно, когда на него смотрят, он так и простоял, держа стручок в руке, пока парни уходили, сделав свои дела.

Наконец, дело было сделано, как раз вовремя. Двое капралов начали выгонять зазевавшихся из туалета в умывальник, а третий стоял на дверях и не выпускал никого с сухими руками, направляя их к кранам с водой.

– Руки мыть, чабанье!

Они слегка побежали на свое место, а навстречу уже несся первый взвод. Капралы указывали на полотенца и требовали вытереть руки.

– Одно полотенце для лица и рук, другое для ног!

Андрей не понял, какое для чего, и вытерся ближайшим на дужке своей кровати. Вот вернулся первый взвод и сержант наконец через минуту построил всю роту.

– Я Владислав Боробов, старший сержант и старшина роты. Обращаться ко мне только «господин старший сержант»! Со своими младшими командирами вы познакомитесь после завтрака, когда они займутся вашим обмундированием. Сразу хочу сказать следующее: здесь вам нет мамочки, я ваша мама и папа, но соска у меня одна, будете сосать по очереди!

Старший сержант и некоторые из числа его подручных усмехнулись этим словам, а ребята молчали.

– Вы пройдете обучение на курсах пехотинца корпоративной военизированной группы в течении двух лет.

После этого раздались удивленные и расстроенные голоса ребят, Боробов призвал к тишине, а его сподручные подбегали с криками на говорящих, размахивая дубинками и кулаками. Разговоры стихли и старший сержант продолжил:

– Молчать! Предупреждаю сразу: нам по нормативам необходимо сдать только шестьдесят процентов подготовленного численного состава из числа обучаемых. Надеюсь, всем будет понятно, что нянчиться с вами никто не будет. Всех, не желающих выполнить приказ или игнорирующих его, я пристрелю на месте!

Старшина достал из боковой кобуры пистолет и бабахнул в потолок, подтверждая свою решимость. Рядом с ним упали куски штукатурки и побелки. Несколько девчат с визгом присели от грохота на месте, капралы удержали строй.

– А теперь направо! В столовую шагом марш!

Новобранцы, конечно, не смогли четко повернуться направо, можно сказать, капралы развернули их в ручном режиме и погнали на выход из роты. Десятки белых тапочек пошуршали по лестнице с их третьего этажа на первый. Пробежав через плац, они обогнули здание и зашли в уже знакомую столовую. Здесь капралы старались организовать их повзводно и пропустить вперед первый взвод, потом второй, в котором был Андрей, и наконец малоросликов третьего взвода.

На завтрак была четвертушка булки хлеба с маслом, пшенная каша и компот. Капралы старались усадить их повзводно и по отделениям. Его утренний попутчик дернул его за рукав белки и показал на нужный стол, за которым он оказался с Верой и еще двумя девочками, остальными в их отделении были пацаны.

– Меня зовут младший сержант Максимов, кто назовет Максимом, тому набью на первый раз рожу, а теперь приступить к приему пищи!

После завтрака новобранцам выдали форму: куртку со штанами, брючный ремень, по паре носков и тяжелые ботинки на толстой прорезиненной подошве. Капралы и младшие сержанты следили за своими подчиненными, как они подгоняют форму. Здесь были свои правила, носить форму можно было только особым образом. До обеда все только и успели пришить на левую руку по шеврону с девизом частной армии корпорации «Честь и доблесть!» и на правую – шеврон с зубатой кошкой с ножом в лапе, изготовившейся для прыжка.

Обедал народ более активно, хлеба почти не осталось. После обеденного сна не было, его заменяли занятия в учебных классах, куда заводили повзводно. Андрей еще раз рассмотрел лица ребят и девочек в своем взводе. С ними оказался и тот нагловатый пацан, Стас, которого Вера угощала ножкой гуся.

Молодой мужчина с тоненькими усиками, в опрятной форме, лениво рассмотрел детей и представился:

– Я ваш командир взвода, лейтенант Мрахом. Сейчас вы кратко познакомитесь со славным прошлым и настоящим нашей могучей корпорации Меркурий, в частной войсковой группировке которой вам выпала честь служить.

В его словах угадывался издевательский тон, на котором он, впрочем, не заострял внимание, а включил большой экран на стене, где под бравурную музыку понеслась хроника событий с основания корпорации почти двести лет назад и до сегодняшнего дня. Все выглядело очень уверенно и надежно, после просмотра такого кино половина детей были просто счастлива, что оказалась в армии корпорации, лучшей судьбы не стоило и желать. Всего через два года подготовки сдавших экзамены зачислят в штат, они будут получать не хилую по меркам Булыжника зарплату, профессию и уверенность в будущем. Через двадцать лет безупречной службы выжившим предоставят отставку и пожизненную пенсию.

Корпорация поощряет своих служащих, но также и сурово наказывает тех, кто идет против ее планов. Этому тоже уделили внимание в пропагандистском кино. Была показана сцена казни каждого десятого военнослужащего после подавления восстания гарнизона на планете Шара. Там сорок лет назад начались волнения в полку пехоты, вызванные отменой некоторых статей в контракте, снимающего льготы с военных, которые они считали заслуженными кровью своей и товарищей. До детей доводили мысль, что сопротивление бесполезно, единственный шанс выжить – следовать в русле требований системы.

 

Уставщина

Так незаметно прошла неделя. Андрей заметил, что дни один с другим стали сливаться в один сплошной безрадостный серый поток. Постоянные тренировки, кач, эти до дури тупые упражнения в шагистике на плацу. Постоянные одергивания и крики младших командиров. Им все было не так, все раздражало: и не точное, и медленное по их мнению выполнение команд, и дерзкие ответы, лень, тупость, нежелание подчиняться и становиться примерным солдатом. Доходило и до рукоприкладства, которое считалось одной из форм обучения. Задевало и вызывало протест то, что на них смотрели как, по крайней мере, на людей третьего, самого худшего сорта. Это дети поняли еще в первые дни: вся система подготовки и обучения была рассчитана на то, чтобы сломать и вылепить из них то, что требовалось корпорации Меркурий.

Все по распорядку, каждый день одно и то же. Подъем по крику дневального, потом пяток раз подъем-отбой для закрепления навыков быстрого одевания и выстраивания на взлетке. Оплошность или задержка всего лишь одного человека выливалась в наказание для всего отделения, взвода, роты. На таких начинали покрикивать уже из своей среды, норовили толкнуть в строю, ударить пока вроде бы невзначай, проверяя реакцию. Парень наблюдал, как всего за несколько дней между ними произошло расслоение. У девушек образовались свои компашки и свои заводилы, у парней свои.

Наглый Стас образовал с Жуком и Носом что-то вроде банды в их взводе. Андрей пропустил этот момент и несильно обращал на него внимание, он был немного заторможенным. Все-таки провел большую часть жизни на отдаленной ферме, где его семья была центром общества. Нет, они общались и играли с соседской ребятней, но в таком большом коллективе он оказался впервые. И девушки. Андрей стал замечать, что робеет с ними и не может себя вести так весело и беззаботно, как другие пацаны.

Сегодня утром Вика, белобрысая девочка, спавшая на втором ярусе над ним, не очень удачно приземлилась при подъеме. Она спрыгивала с кровати и чуть не подвернула ногу, растянувшись на мокром линолеуме, который дежурные помыли как раз перед подъемом. Андрей хотел спросить ее о самочувствии, но она не заметила его намерений и грубо оттолкнула боком от своей табуретки со сложенной одеждой.

Пол в казарме вообще почти не высыхал. Сержант заставлял наряд драить его целый день. Вообще многое было непонятно в этой учебе: зачем их учат ходить строем, маршировать, если сейчас так никто не воюет, зачем это бесконечное глупое физо, бег по кругу с утра и до обеда, не лучше ли учить их сражаться или проводить занятия по тактике?

Нет, занятия были, в основном разучивание статей устава. На несколько часов в день их загоняли в учебных класс, где они долбили статьи корпоративного устава для войсковых соединений. Офицер требовал, чтобы они знали свои обязанности на зубок в любое время дня и ночи. Обязанностей действительно было много, у Андрея сложилось такое впечатление, что они должны корпорации все, включая свою шкуру на сто лет вперед, а им никто и ничего не должен. Даже заплату не платили. Сообщил, что получат только после экзаменов за все два года сразу те, кто пройдет обучение. Тут, мол, вам и потратить их негде, да и целее будут. То, что пройдут обучение не все, стало ясно на четвертый день.

Когда их застроили на утреннюю проверку и сообщили, что из их роты два человека сегодня совершили побег, по строю заходили удивленные шепотки. Сержант призвал к порядку и сообщил, что беглецов поймали и казнят после завтрака. После столовой их застроили на плацу вместе с другими учебными ротами. С краю стояли два косых деревянных креста, где были закреплены за руки и ноги два их товарища. Офицер объявил, что за нарушения устава они приговариваются к наказанию, и махнул головой сержанту, тот подошел с железным прутом в руках и начал со всей силы ломать им кости на ногах и руках, стараясь перебить каждую конечность с одного раза. Зрелище было жуткое: один из парней сразу потерял сознание, зато другой жутко орал полдня, оглашая своими воплями весь плац, на котором дальше до обеда проводили занятие по строевой подготовке как ни в чем не бывало. Этому-то больше всего и удивился Андрей. Почему они все стоят и молчат, как бараны? Ведь такое могут сделать с каждым из них? И почему он ничего не делает? Андрей подумал и не находил ответа. Да, он боится, да, хочет жить, но… Скорее, его одолевает тупое безразличие, даже к самому себе.

После этого случая юноша дал себе зарок более пристально присматриваться к себе и другим. Он заметил изменения в поведении, не только он сам стал эмоционально туп, раздражителен, груб к другим сослуживцам, но и они все проявляли такие признаки. Эта «служба» делала их массой, не людьми, а управляемым стадом.

Сегодня их второй взвод бегал на стадионе после завтрака, до обеда нарезая круги в неспешном топтании строя. По скорости это был скорее быстрый шаг, главное держать строй и топать. Топать правой ногой каждый четвертый шаг. Сержант, бегущий рядом, просто сходил с ума от ярости, когда, как ему казалось, они слишком «вяло» отбивали счет. Каждый старался погромче приложить подошвой по асфальту дорожки. Не столько все это тяжело, сколько надоело, раздражает, изматывает. Ни секунды покоя и отдыха, все бегом, в движении, присесть можно в течении дня только в столовой или на занятиях, когда страшно клонит в сон под бубнеж офицера о статьях устава.

Он практически никогда не чувствовал сытости. Все сгорало, как в топке паровоза, ибо нагрузки были неимоверные. К вечеру после долгожданного отбоя ноги гудели от непривычной неподвижности, а ночью дергались от судороги. Отбой тоже последнее время запаздывал, иногда они ложились и позже двенадцати, сержантам все казалось, что они недостаточно быстро укладываются спать по команде «отбой». Это при том, что подъем был, как обычно, в шесть! Молодой организм хронически не высыпался, Андрей чувствовал, что их берут на измор.

На второй неделе в столовой прием пищи изменился радикально. Нет, питание как было бурдой, так и осталось, изменилась скорость его поглощения. После того, как младший сержант Максимов командовал своему отделению сесть и приступить к приему пищи, ребята буквально проглатывали, не жуя, хлеб и вылизывали тарелки. Один раз Нос выхватил у одного из парней хлеб и принялся есть чужую пайку, тот возмутился, но заработал от него тычок под ребра. Командир отделения посмотрел, усмехнулся и сказал, всего лишь отпив за это время из стакана своего компота:

– Отделение, окончить прием пищи, выходим строиться!

Сам встал первый и натянул кепку на голову. Дети недоумевали, почти все не успели съесть и половину завтрака! Младший сержант проорал на них еще раз приказ все бросить и выходить строиться. Они так и простояли на улице возле столовой со своим отделением, ожидая, когда выйдет остальной взвод и после туалета пойдут на спортплощадку. После этого случая все стали есть еще быстрее, а сосед Носа стал прикрывать от него свой хлеб ладонью руки.

К концу второго месяца они достигли заметного прогресса в бестолковом обучении. Каждый из них мог подтянуться хотя бы десять раз, легко отжаться от пола пятьдесят раз, обнявшись, всей ротой на счет присесть восемьсот раз, не допуская волны вдоль строя, и много прочей всяческой глупости. В наряде по роте несколько человек десяток раз могли помыть полы огромной казармы без помощи всяких там швабр и моющих пылесосов, на еженедельном усиленном физо вся рота бегала по полдня по кругу стадиона и не сбивала дыхания. У Андрея, как и у других ребят, оставалось одно желание – чтобы этот день быстрее закончился, а потом еще, и еще один. И так бы пролетели эти два долбаных года! Первой повесилась девочка из первого взвода, ночью в умывальнике. Андрей так крепко спал, что не видел, как ее запаковали в большой черных мешок и пронесли по взлетке. Потом на полосе препятствий парень, тоже из первого взвода, сломал ногу. Он заорал после падения и на его крик все разом обернулись. К нему подошел старшина, и посмотрел на обломок торчащей кости, покачал головой.

– Эк, как ты, дорогой, так неосторожно! Плохо…

С самым грустным выражением лица, какое только можно было изобразить, он потянулся рукой к кобуре. Глаза у парня вылезли из орбит, когда вместо медицинской помощи на него направили дуло пистолета.

– Меня же можно вылечить, и я смогу вернуться в строй!

– Да нет, если ты умудрился сломаться на обучении, то или кости у тебя бракованные, или недостаточно ловкий для солдата, а может… Может, еще хуже, ты сделал это специально, в надежде отлежаться в медкапсуле?

Пистолет дернулся в руке, а у мальчишки появилась красная дырочка прямо посреди лба. Тело его обмякло и упало навзничь. Старшина вообще был не очень уравновешенным человеком, с закидоном, он легко и с радостью пускал кулаки в дело, без разницы, против парня или девушки. Однажды ночью Андрей пошел в туалет и стал свидетелем, как Бобров трахал девочку из злосчастного первого взвода. Вначале он не понял, что они делают, девка стояла раком, упершись руками в умывальник, а старшина пристроился сзади со спущенными штанами белки и с шумом хлопался об ее зад. Андрей замер, а Бобров повернул в его сторону голову.

– Упор лежа принять! Пятьдесят отжиманий на счет…

Девушка весело хихикнула, а ему ничего не оставалось делать, как упасть на холодный кафель пола кулаками. Еще ночью не хватало отжиманий. Андрей медленно сделал упражнения и встал доложить.

– Господин старший сержант, ваше приказание выполнено!

– Ты что тут делаешь?

– В туалет хотел, господин старший сержант.

– А-а, валяй!

Бобров, не останавливаясь, махнул головой и разрешил пройти в соседнюю комнату, где Андрей пробыл, пока они не ушли из умывальника. Вернее, ушел старший сержант, девку он застал сидящей на раскорячку в поддоне возле крана, где моют ноги перед сном. Девчата быстро приспособили его для подмывания. Девушка посмотрела весело на него и приложила палец к губам.

– Тс-с…

Потом он заметил, что и остальные младшие командиры присмотрели себе по девушке, обычно из своих отделений. Им они позволяли некоторые поблажки, а после отбоя тягали в учебные классы для разрядки. На это силы у них были, в отличие от ребят, которых так загружали нагрузками, что они забывали к концу дня, где у них левая нога, а где правая.

Справа от Андрея на нижнем ярусе спал Нос, парня так прозвали из-за выдающегося носа. Спал он беспокойно и постоянно ворочался во сне, над ним спала Вера. Слева через проход снизу спал командир их отделения Максимов, тот с первого дня заставил спящего над ним жилистого пацана Антона заправлять свою кровать. Что тот и делал каждое утро наравне со своей. Младший сержант был на вид на несколько лет старше их, и, как потом понял Андрей, неплохим парнем. Он, кстати, один почти на равных из младших командиров разговаривал со старшиной. Остальных тот мог мутузить, как простых рядовых, а с Максимовым почему-то на подобное не решался. У младшего сержанта был основной пунктик в голове – внешний вид. Он не находил себе места, если видел, что подчиненный в не поглаженной форме или застегнут не на все пуговицы. За это он мог и леща отвесить, а в остальном на все смотрел с ироничной усмешкой.

Однажды утром Андрей чистил зубы в умывальнике, рядом брился здоровый парень из первого взвода. Был он старше и намного сильнее, уже почти мужик.

– Слышь, малой, полотенце мне бегом принес!

Андрей сделал серьезное лицо и прополоскал рот.

– Ага, сейчас.

Сам взял зубную щетку и мыло, перекинул через плечо свое полотенце и ушел, совершенно и не думая выполнять такую «просьбу». Когда он уже уложил свои вещи в тумбочку и заправлял кровать, почувствовал, что чья-то рука взяла его за шиворот. Амбал поленился сходить сам за своим полотенцем, но не поленился пройти по взводу и найти его.

– Я что тебя попросил сделать?

– Чего?

– Что ты дурака из себя строишь, я что тебя попросил сделать?

– Полотенце…

Ребята из его отделения смотрели на них, но никто не вмешивался. Амбал был верховодой в первом взводе и уже многих поколачивал.

– Значит, хуй на меня забил…

Андрей не успел даже уловить его движение, как тот ударил его кулаком в ухо, хуже было то, что он скулой ударился в железный уголок верхней койки и там налился синяк. Максимов увидел его на утреннем построении перед столовой и презрительно усмехнулся.

– Эх, ты…

Потом вмиг, без всякого перехода, схватил его в охапку за воротник и чуть ли не приподнял на одной руке. Андрей удивился его взрыву и тому, что стоит теперь буквально на цыпочках. Младший сержант зло смотрел ему в лицо.

– Если будешь позволять себя бить, я буду сам избивать тебя по три раза в день. Не вздумай быть тряпкой, чтобы над тобой измывались всякие, из других взводов. Свое отделение имею право пиздить только я один! Понятно?

– Понятно, господин младший сержант.

Максимов отпустил его и тут же гаркнул привести себя в порядок. Потом вечером Андрей увидел того быка с фингалом на полморды. Стас рассказал ему, что это работа Максимова.

Они уже почти два месяца «проучились» в этой казарме, которая стала своей и надоела до чертиков. Распорядок дня был так неизменен, что, казалось, дни ничем не различаются друг от друга. Еженедельно их повзводно водили в баню, Андрей заметил, что пацаны тоже, как и он, не проявляют особого внимания к девчатам. Эти нагрузки реально выматывали, у него создалось впечатление, что их неправильно готовят. Организм не успевал восстанавливаться после тренировок, они не получали достаточно полноценного питания, и все это могло привести к серьезным проблемам со здоровьем. Если учесть, как тут обстоит дело с лечением, а случай на полосе препятствий всем наглядно показал, как, то понятно, что два года протянут не все. Но на Веру все-таки было приятно посмотреть, Андрей заметил, что высматривает ее среди девочек, моющихся кружком.

С ними стали проводить занятия с оружием. Раздали такое старье, что парень не поверил сначала своим глазам. Огнестрельные автоматы, заряжаемые патронами с порохом! Эта дикость вообще не лезла ни в какие ворота! Командиры отделений рассадили их на табуретках и начали обучать порядку разборки-сборки этого раритета. Нос потерял один шплинт и никак не мог его найти. Облазили всем взводом – безрезультатно! Вроде и деваться ему некуда! Голые полы, трещин нет, не испарился же он?

Поисками заинтересовался старшина, дело шло к обеду и его удивила задержка во втором отделении второго взвода.

– В чем дело, рядовой?

Рядовой показал руками на пол и недоуменно ответил:

– Господин старший сержант, да сука, этот ебучий шплинт куда-то пропал…

– Автомат твой?

– Да, мне выдали…

– Сядь.

Старшина указал на табуретку, Нос с опаской сел, не выпуская автомат из рук. Старшина взял соседний табурет и медленно приподнял его над головой.

– Солдат без оружия на поле боя – обуза!

Табуретка с хрустом ударила Носа по макушке так, что чуть не рассыпалась. После этого парень не упал без чувств в отключку, а поднялся и кинулся, замахиваясь прикладом на Боброва. Тот ушел в сторону от неумелой атаки и пробил слева в скулу, Носа повело и он растянулся на взлетке. Старшина медленно достал пистолет и выстрелил ему в затылок. Он обернулся и, убирая оружие в кобуру, спокойно прокричал:

– Дежурный по роте, сдать оружие в камеру хранения, роту строить на обед!

Андрей смотрел, как просто, мимоходом убили еще одного человека, не самого лучшего, но с такой же легкостью могут завтра застрелить и его, или Веру. От этой мысли ему стало еще гаже и противнее. Почему они такие бараны, что позволяют молча делать с собой такое? Почему бы им не собраться и… Андрей остановился, удивившись своим мыслям. Собраться и сделать что? Перестрелять сержантов и офицеров, а потом что? Какая глупость в голову лезет. Наряд притянул новый черный мешок, и стал упаковывать еще минуту назад живое тело в его пластиковое нутро.

Вечером Максимов передвинул свое отделение, Вера заняла место Носа на койке, рядом с Андреем. Обычно он спал спиной к соседу, но тут после отбоя не сразу заснул и повернулся. Девочка спокойно спала к нему лицом. Андрей стал ее внимательно рассматривать. Была она не писаной красавицей, но по-своему очень симпатичной, особенно для Андрея. От ее густой косы, конечно, не было и следа, на голове был такой же, как и у него, короткий ежик волос. Лицо свежее, без прыщей, но с еле заметными конопушками на белой молочной коже, носик немного приплюснутый и длинные ресницы прикрытых глаз. Телосложение у всех было примерно одинаковое, фигуры у девушек различались лишь из-за небольшой разницы в возрасте, а так они все будут невысокими и ладными.

Андрей минут двадцать всматривался в лицо спящей девочки и у него были очень грустные мысли, он понял, что не перенесет, если с ней что-то случится. Вдруг стало жалко и ее, и себя, тут же накатила страшная злость, непонятно, на кого. Может быть, на корпорацию, которая загнала их родителей в долговую яму, а потом заставила продать своих детей, словно рабов? Теперь над ними издеваются и дрессируют похуже собак. Андрей не знал, кто управляет всей этой системой, но сейчас с удовольствием бы пустил этой зажравшейся мрази пулю в сердце. Мальчик вспомнил дом, особенно грустно было за Аришку, он не знал, что с ней стало после отправки с родной планеты. Жива ли она еще? Парень накинул на голову тонкое колючее одеяло и заплакал. Он не думал, что его кто-то услышит, но вздрогнул, когда чья-то рука погладила по плечу. Это проснулась Вера, а может, она и не спала.

– Успокойся, мы выдержим и все будет хорошо, а это потом забудем и не станем вспоминать, словно ничего и не было! Спи…

Андрей замолк и отрубился. После этого случая они часто после отбоя, несмотря на желание поспать, подвигались друг к другу. И, упершись лбами, тихонько перешептывались, в основном о чем-то говорил Андрей, а Вера молча лежала, пока не засыпала под его шепот. Несколько раз он просыпался и видел, что она держит его за руку под одеялом. Он начал за нее чувствовать свою ответственность, хотя она и не была его девушкой в полном смысле, скорее, другом и единственным товарищем.

Безрадостная череда дней была прервана для Андрея самым неожиданным образом. Научив рядовых собирать-разбирать этот автомат, который гордо наименовался пехотной штурмовой винтовкой, приступили к занятиям по стрельбе, прямо в казарме учили изготовке к бою, порядку стрельб и разряжения оружия после стрельбы. Еще через неделю после завтрака роту повели на полигон. Одели в шлемы, бронежилеты, выдали по полрожка патронов и автомат. Шли почти два часа по пыльной степи, они в первый раз вышли за забор части и, возможно, от этого у всех было приподнятое настроение, а, возможно, от свежего воздуха и запаха диких трав.

На полигоне стреляли повзводно и по отделениям, с одной огневой точки под присмотром старшины. Пока одни отстреливались, другие учились рыть окопы, их разбили на пары и командиры отделений объяснили, как отрывается стандартный окоп для огневой точки. Андрей копал вместе с Верой, которая работала наравне с ним. Вообще девочки переносили всю нагрузку наравне с парнями, Андрей этому уже не удивлялся. В солдаты действительно отобрали очень крепких ребят. И хотя девушки ни были такими сильными, но по выносливости могли даже дать фору.

Пришла очередь стрелять их отделения. Андрей был третьим после Антона и Вики, он выбежал и упал на рубеж по команде старшины, достал из подсумка магазин, защелкнул его, передернул затвор и доложил:

– Господин старший сержант, рядовой Сомов к стрельбе готов!

Старшина неспешно подошел и пинком ботинка поправил положение его ног, которое ему не понравилось, больше огрехов он не заметил, нажал на кнопку подъема ростовой мишени и сказал:

– Короткими очередями, по мишени, открыть огонь!

Юноша еще раз удобно распределился, прижал приклад, прицелился, сделал поправку на расстояние. Но после Андрей тупанул: он передвинул предохранитель не в положение ведения огня по три патрона, а на автоматический огонь, то есть до самого верха. Когда он нажал на курок, то в мгновение ока все пятнадцать патронов улетели вдаль. Старшина разразился матом, в долю секунды подскочил к нему и первым делом с ноги ударил в правое плечо.

– Идиот, прекратить огонь! Разрядить оружие!

Рука у Андрея почти отнялась, и он с некоторым трудом, но отстегнул магазин, передернул затвор и спустил курок.

– Нет, Влад, ты только посмотри!

Старшина с недовольством посмотрел на Максимова, припавшего к стационарному биноклю у огневого рубежа.

– Глянь, не поверишь!

Бобров присвистнул и стал считать вслух. Все пятнадцать пуль кучно лежали в центре мишени, как будто это не очередью стреляли из старого автомата. Максимов посмотрел на него и добавил:

– Ахренительная удача, кому рассказать, не поверят! Из автомата с кривым стволом…

– Дай сюда ружье.

Младший сержант буквально выхватил у Андрея из рук автомат и стал крутить его перед Бобровым. Сержанты рассматривали его минут пять, и пришли к выводу, что ствол действительно сильно поведен.

– Сомов, ты уже стрелял из такого оружия?

– Никак нет! Я до этого в жизни стрелял только из прящи.

– Прящи? Ну, тогда ты или очень везучий, или просто волшебный стрелок! Встать в строй!

После этого случая старшина, видимо, рассказал о его удаче командиру взвода, и тот после ужина забрал Андрея с собой. Было немного приятно, остальные всей ротой будут маршировать по плацу до отбоя, а его Мрахом ведет куда-то через плац. А привел он его в небольшое здание, которое уходило под землю. Это был тир. Лейтенант включил свет, достал пистолет и две пачки патронов.

– Да стой ты вольно, рядовой! Расслабься немного, проверим твою удачу.

Офицер назвал модель пистолета и показал его разборку.

– Теперь собери и заряди, это раритетная штучка, когда-то была личным оружием офицера пехоты. Удобная рукоять, небольшой вес, магазин на десять патронов, все самое то для ближнего боя.

Лейтенант указал на мишень в конце тира на расстоянии метров пятидесяти.

– Мишень, надеюсь, видишь?

– Да.

– Тренированный человек легко попадает в центр с такой дистанции. Смотри на правильное положение стрелка…

Мрахом прицелился, повернувшись боком, и выставив вперед правую руку. Грянул выстрел, рядом с центром новой мишени появилась дырочка.

– Примерно так, теперь твоя очередь. Один момент: целься не в центр мишени, а как бы сквозь нее, так будет лучше результат…

Андрей взял не такой уж и легкий пистолет и выстрелил. Три раза, по одной пули в центр всех трех мишеней. Лейтенант посмотрел в бинокль и выпятил нижнюю губу.

– Действительно волшебный стрелок. Ты точно никогда прежде не стрелял?

Андрей покачал головой и положил пистолет. Мрахом улыбнулся и спросил его:

– Послушай, какие у тебя были впечатления от сегодняшних стрельб? Расскажи мне поподробнее, я хочу знать твое мнение.

Юноша задумался и ответил:

– Господин лейтенант, мне показалось, все делается слишком быстро…

У взводного приподнялась вопросительно бровь.

– Что именно?

– Сами стрельбы, старшина так торопит на огневом рубеже, так орет, что ребята теряются и спешат отстреляться, еще не прицелившись, как следует.

Лейтенант на глазах успокоился.

– А-а… Понятно, старшина делает все совершенно правильно. Его задача – научить солдата как можно быстрее изготавливаться к бою и вести огонь в сторону врага.

– Да, но, мне кажется, нужно хорошо прицелиться и уже потом стрелять.

Мрахом отмахнулся.

– Заблуждение, по статистике на одного убитого от стрелкового оружия приходится до десяти тысяч выпущенных пуль. В воздух! Представь, в роте по штатной численности должно быть около ста человек, у каждого по четыре магазина с тридцатью патронов в каждом. Всего около двенадцати тысяч патронов. Если рота выстреливает в сторону противника весь свой запас, то согласно данным статистики – убьет почти полтора человека и ранит около шести.

– Всего?

– Да, основные потери идут от действий артиллерии, авиации и робототехнических комплексов. Личное оружие фактически нужно для морального успокоения солдата и траты боеприпасов.

Андрей ничего не понимал.

– Вижу, ты растерян, но не все так просто. Территория не считается захваченной, если на ней нет пехоты. Невозможно победить только одной авиацией или артиллерией, нога пехотинца должна ступить на завоеванную землю, таков закон войны! А кроме личного оружия пехотинцу положено еще одно, в зависимости от специализации: ракетчик, огнеметчик, сапер, наводчик, оператор комплексов защиты… Ты будешь снайпером, я вижу, что у тебя есть к этому задатки.

 

Штурм

Он вернулся в расположение после отбоя – столько времени прошли их занятия в тире. Лейтенант оказался очень образованным человеком и просто фанатом стрельбы. Заметив одаренность, он решил ее развить не столько из необходимости программы обучения, сколько из-за личной причины. Мрахом почувствовал родство душ настоящего стрелка и хотел взрастить его, указав правильное направление для роста. Вера уже спала, но почувствовала во сне его пристальный взгляд и улыбнулась, открыв бездонные глаза.

– Андрюша, а я испугалась, когда он тебя увел, думала, что уже не увидимся.

– Нет, все хорошо. Ты знала, что Мрахом имеет разряд по спортивной стрельбе? Он сказал, что будет заниматься со мной лично, по специальной программе.

Вера улыбнулась еще шире и непосредственно зевнула, прикрыв рот ладошкой.

– Здорово, только давай спать, устала сильно…

С этого дня в течении двух недель лейтенант забирал Андрея после обеда в тир обучать приемам стрельбы. Юноша схватывал все на лету, ведь его учитель старался наиболее подробно остановиться на каждом элементе.

– Послушай, боевая стрельба имеет колоссальное отличие от спортивной стрельбы. Там, где спортсмен имеет время изготовиться, полную свободу занять выгодную позицию и возможность качественно прицелиться, он может показывать отличные результаты. Но в бою стрелок не имеет возможности встать в полный рост, зачастую даже просто высунуться из окопа под шквальным огнем противника – гарантированно получить случайную пулю в лоб или осколок снаряда. Ты должен научиться стрелять из нескольких стандартных, наиболее удобных положений, тратя как можно меньше времени на прицеливание. В условиях боя важно сохранить хладнокровие и некоторую отстраненность от всего происходящего. Там, где другие в горячке боя могут в прямом и переносном слове потерять голову, ты должен остаться собранным. Это самое главное в нашей профессии – умение не спеша поторапливаться. Только побывав под настоящим обстрелом, переборов себя, свой страх, человек может стать бойцом. Страх – это нормально, все должны бояться смерти. Те, кто не боится ничего и необдуманно спешит, рвет напролом – гибнут в первую очередь.

Несколько раз он слышал от других ребят недовольно брошенное в его сторону словечко «изящный». Он недоуменно пожал плечами, не желая спорить с идиотами и доказывать, что он совершенно не верблюд. За это время рота потеряла еще трех человек, такими темпами к концу обучения не доживет и половина. Андрей крепко сжимал от негодования кулаки, он стал очень переживать за Веру, которая достаточно легко тянула лямку и не выбивалась на общем фоне.

Кроме физо добавились рукопашные схватки друг с другом без какой-либо защиты. Все по-разному относились к этим тренировкам: кто пускал в ход кулаки, пользуясь законной возможностью утвердиться. Кто демонстрировал показное равнодушие, сержанты впадали в неистовство, когда два человека не хотели избивать друг друга и демонстрировали вялую борьбу. Тогда один из них вклинивался в схватку и избивал обоих. Система подборки поединщиков была хаотической, против более крупного парня могли поставить самую маленькую девочку. И исход боя был непредсказуем – в этом Андрей убедился не один раз лично. Самого его один раз против себя вызвал старшина, желающий размяться, и с дикой ухмылкой пробил лишь раз.

Когда он пришел в себя, все плыло кругом перед глазами, а во рту набежало много крови, парень сплюнул на пол половинку зуба. У него были все свои целые зубы до этого момента. Сразу накатила злость и ненависть. Андрей посмотрел на ухмыляющуюся рожу, протягивающую ему руку, чтобы помочь подняться, и потом похлопывающую снисходительно по плечу, и подумал, с каким бы он удовольствием выстрелил между этих холодных голубых глаз старшего сержанта.

Какой все-таки выносливый организм у человека. Они привыкли к недоеданию, к изматывающим тренировкам, к ежедневным побоям, психика даже привыкла и не находила странным то, что к ним не относятся, как к людям. Андрей постоянно думал над этим. За кого держит их корпорация «Меркурий»? Они рабы, наемные работники или бесправные солдаты их военизированной компании, которых при случае, нисколько не сомневаясь, бросят в самое пекло против таких же бедняков на цепи у их конкурентов? Должны или они тогда с ненавистью убивать друг друга?

Сегодня после отбоя спину вообще ломило нещадно. На стрельбах сержанты приказали набить каждому пустые вещевые мешки землей и тащить до части всю обратную дорогу. Это не считая оружия и бронежилета с каской! На удивление дошли все, хотя и скорость была черепашья, особенно последние полкилометра. После ужина было еще марширование по плацу с песней и, наконец, отбой. Андрей блаженно растянулся на кровати. Если эти твари еще будут делать сегодня подъем-отбой, он сорвется. Но этого не произошло – сегодня им дали заснуть после первого отбоя. Андрей отрубился почти счастливым человеком, пока его не разбудил идиот-капрал из первого взвода. Он был дежурным по роте и скучал. Найдя развлечение по вкусу, он заставлял дневального срывать с парня или девочки одеяло и в этот момент плескал в лицо водой из кружки. Так пошутили и с ним.

Дневальный из наряда по роте стянул с него одеяло и отскочил подальше, а младший командир облил новую жертву.

Жертва к неудовольствию шутника медленно подняла голову и не стала орать и выяснять, что это было. Андрей посмотрел на идиота и потянулся к полотенцу на душке кровати. Вся постель была мокрая. Он вытер лицо и попробовал просушить простынь. Когда он перевернул подушку и, тихо бубня себе под нос ругательства, снова отрубился, капрал потерял к нему интерес.

– Ебать, тормоз!

Дневальный покорно кивнул и пошел в умывальник набрать новую порцию воды в кружку. Новая жертва ждала ночной побудки.

В полчетвертого утра завыла тревога. Рота начала вскакивать и строиться на взлетке, ночь всем показалась на удивление короткой, даже по сравнению с обычным недосыпом. Капралы и сержанты бегали и орали одеваться, а не строиться в белках. Когда начали открывать камеру хранения оружия и выдавать бронежилеты, шлем и автоматы с патронами, Андрей понял, что что-то не так.

– Куда лопатку хватаешь? Бросай ее нахрен! Всем брать полный подсумок с магазинами, боевая тревога, нападение на учебную часть!

Когда они выбежали строиться на плац, там уже стояла первая учебная рота, одетая и вооруженная так же, как они. Командир взвода командовал сержантами и показал рукой, куда им бежать. Люди хаотически ускорились в нужном направлении, лейтенант побежал следом.

Старший офицер приложил руку к козырьку фуражки, обмениваясь приветствиями с лейтенантом Мрахом, и заговорил:

– По данным разведки с орбиты сброшен десант корпорации «Алкида», его задачей является уничтожение нашей учебной части. Ставлю задачу обороняться всеми подручными средствами до прибытия подкрепления, ваша рота возьмет охранение западного ограждения части.

Получив задачу, Мрахом погнал свою роту за здание казармы. Там была одна вышка, на которую отправили сразу трех автоматчиков, остальным приказали рыть окопы прямо на газоне через асфальтовую дорогу от забора. Вспомнили о том, что не стали брать лопатки, Лейтенант отправил первый взвод в расположение за всеми лопатками, а также оставшимися ящиками с патронами и гранатами, которые еще не обучали метать.

Царила суета и оживление, солдат рассредоточили в цепочку. Никто не знал, с какой стороны произойдет нападение, стрелков на вышке поминутно одергивали, требуя доклада. Первый взвод притащил саперные лопатки, Андрею дали не его номерную, но уже было плевать. Он вскрывал с Верой дерн, готовя огневую точку. Максимов обходил свой взвод и добавил каждому по два магазина патронов и три гранаты, объясняя на ходу правила их применения.

– Никакой паники, если побежите – пристрелим сами или добьет десант, не думайте, что они будут брать пленных. Вы – мясо, и нахрен никому не нужны!

Андрей удобнее устраивался в вырытом окопе, укладывая гранаты, запасные магазины и саперную лопатку, чтобы все было под рукой. Глядя на него, Вера уложила свой запас с левой стороны. Парень посмотрел на нее, девочку потряхивало, сам Андрей с удивлением заметил, что совершенно спокоен. Ждать пришлось еще полчаса, с южной стороны началась стрельба. Когда стрелки на вышке обернулись на шум, к ним прилетела ракета, которая поджарила их в мгновение ока.

Десант не стал ломать железобетонный забор, сверху на колючей проволоке показалась рука. Захватчик подтянулся, и, путаясь в колючке, перекувырнулся через трехметровое ограждение.

– Огонь прицельно короткими очередями по сочленениям костюма!

Последовала громкая последняя команда лейтенанта и грянул нескончаемый поток огня в сторону десантника. Тот спокойно укрылся за тактическим шитом и выждал, пока не начнут менять магазины. Через забор перелазило еще шесть человек в такой же защите. Силы были абсолютно не равны. Сотня учебной роты с автоматами против семи десантников в боевых скафах. Кто-то кинул три гранаты за спину первопроходцу, когда жахнул всего один взрыв, не причинивший нападающему никакого вреда, он потянулся за спину за гранатометом, и за три секунды выстрелил весь магазин в двадцать гранат. Его голова в тактическом шлеме наполовину возвышалась над щитом, и в нее попало несколько пуль. Андрей убедился, что стекло шлема его автомат не пробивает.

На занятиях Мрахом говорил ему, что те мишени, по которым они стреляют на стрельбах, в бою не встречаются. Никакой дурак не встанет в полный рост и не высунется по пояс из проема окна, чтобы словить пулю. На поле боя нужно быть готовым к поражению противника в уязвимые точки: челюсть, если она не прикрыта надподбородником шлема, шею, гортань, запястье рук, кисть, пуля может повредить пальцы даже через тактическую перчатку, нижняя часть голени, стопа прикрыта ботинками и не пробиваема для пули. Стрелять в корпус, бедра и наплечники – бесполезная трата патронов этого калибра, они не причинят никакого вреда.

– Зачем тогда делать такие мишени?

– Чтобы в них кто-то мог попасть, разве это не очевидно? Но для тебя нужна мишень размером с голову противника, ты должен уверенно поражать ее на дистанции в шестьсот-восемьсот метров.

– Из автомата?

Мрахом усмехнулся.

– Огнестрельное оружие для снайперов в конце своего развития вылилось в стрелковые комплексы, обслуживаемые двумя операторами: собственно, снайпером и наводчиком с метеостанцией, баллистическим вычислителем, средствами укрытия огневой позиции и кучей дополнительных приборов. Это уже была винтовка без автоматического перезаряжания длиной до двух с половиной метров. При выстреле она наносила травму снайперу, отдача могла сместить позвонки и даже внутренние органы, несмотря на компенсацию.

– И как далеко можно стрелять из такой винтовки?

– Убойная дальность до трех километров.

Андрей присвистнул, но Мрахом оборвал его положительный настрой.

– Обычно бой не ведется на такой открытой местности, где возможно реализовать эти возможности оружия. Снайперу приходится вести огонь с расстояния в один километр и вплоть до… рукопашной. Дистанция двести-триста метров бывает обычной. Но сегодня мы потренируемся в другом типе стрельбы – на вскидку, без прицеливания. Ты не один раз попадешь в ситуацию, когда у тебя не будет возможности произвести прицельный точный выстрел, тогда нужно будет стрелять порою в упор, без всякого прицеливания.

Лейтенант запустил в тире три мишени, которые не стояли на месте, а стали двигаться вперед по ломанной траектории, неожиданно поворачиваясь вообще боком. Андрей расстрелял в них всю обойму еще за сорок метров до себя. Когда Мрахом изучил подъехавшие мишени, он был доволен.

– А ты молодец, настоящий талант! Можно считать, что с тремя противниками ты справился, стоя на одном месте. Но в жизни так не бывает, нужно учитывать тот факт, что в бою стрелок сам смещается и периодически меняет позицию.

Сквозь грохот выстрелов и шум пальбы Андрей услышал, как справа Старшина поднимает из окопа несколько еще уцелевших солдат в самоубийственную атаку на одного из десантников. Несмотря на его вопли, люди поднимались, как в замедленной съемке, парень повернул автомат и увидел натянутые жилы на его шее. Всего лишь какой-то миг, палец чуть не нажал на курок сам собой. В последний момент Андрей повел ствол на десантника, несколько пуль улетели в голень, потом короткая очередь в основание шеи, тоже безрезультатно. Еще несколько пуль в правую руку. Есть! Десантник выпустил оружие, прикрываясь щитом в левой руке.

Андрей потянулся к новому рожку – перезарядиться, и левой рукой придавил Веру укрыться вниз, в нутро окопа. В это мгновение двое десантников, прикрывая своего товарища, развернули свои крупнокалиберные пушки в поднявшихся и поливающих их огнем ребят. Несколько очередей выкосило всех пытавшихся оказать сопротивление, для юных тел было достаточно одного попадания, которое буквально разрывало на части все, во что попадало.

Парень прицелился в горло одного из десантников и не успел нажать на спуск. Его развернуло на месте. Вначале он услышал внутри себя удар, потом с удивлением повернул голову на левое плечо, рука буквально висела на куске кожи и ткани формы, кровь лилась фонтаном. На край окопа отбросило поднявшуюся Веру. Эта же пуля пробила ее грудь на вылет, и она лежала, откинув голову в небо. Из кровавого месива торчали осколки ребер.

Юноша понял, что тоже уже не жилец. Страха не было совершенно, как и злости. Он спокойно перезарядил автомат одной здоровой рукой и изготовился, выискивая последнюю цель. Его рота совладала всего с одним из десантников, который был ранен, и присел, укрывшись за щитом, пока его товарищи докашивали остатки детей. Перед его глазами десантник резко подскочил к старшине, палящему в упор, и ударил его щитом, старший сержант отлетел куда-то в бок. Десантник куражился и заснял на видео его полет. Электроусилитель экзоскилета позволял и не такое. Дикари с копьями и дубинами тягались с танками.

– Лови, сука…

Андрей пустил короткую очередь в его голень и успел с удовольствием заметить, что тот мгновенно припал на одну ногу. Дальше его начало ломать в воздухе, тактическая система звена передала указание на опасную цель остальным десантникам, и его изрешетили в ту же секунду с трех разных точек. Наступила темнота, он погиб одним из последних.

 

Пряники

«Окончание сеанса симуляции…». Красная яркая строчка медленно затухала, чтобы разгореться опять снова. Сколько так прошло дней? Минута, месяц, может быть, годы? Где он вообще? Последнее, что он помнил, это то, что его убили. И УБИЛИ ВЕРУ. Сердце от этой мысли так начало стучать, что заломило виски.

Крышка над ним медленно поднялась вверх, и он увидел приглушенный свет. Значит, все-таки жив – помощь пришла и его подобрали на поле боя.

– Как ты себя чувствуешь?

– Голова тяжелая и ведет немного в сторону.

– Сейчас пройдет, постарайся подняться и одеться…

Андрей медленно встал, он был голый и не в такой капсуле, в которую лег по прибытию в учебную часть. Значит, корпорация потратила средства на его лечение. Парень посмотрел на левую руку и сжал на ней пальцы в кулак. Никаких шрамов, боли и неудобств. Привычная рука, его рука, только мышц поболее стало, да вообще он окреп и весь немного перекачанный.

Одежда представляла собой легкий скаф, который сам подогнался по его фигуре, ботинки тоже зашнуровывать не нужно было, достаточно лишь всунуть в них стопу без носков и они плотно садились по ноге.

Разбудившая его девушка снова заглянула в комнату, Андрей посмотрел на нее. Длинная красивая прическа белых волос, спортивная фигурка в черном с белыми полосами скафандре. Умное лицо со знакомыми чертами. Парень прочитал бейджик: «лейтенант Юллия Мрахом, старший техник обучения».

– Вы сестра…

Девушка усмехнулась.

– Рядовой, это я и есть, не узнал того, кто научил тебя держать пистолет с правильной стороны? Пошли поговорим в кабинете.

Девушка развернулась и, виляя попкой, пошла к двери, Андрей поплелся следом. В небольшой комнате, которую она назвала своим кабинетом, было очень уютно, девушка показала ему рукой на мягкое кожаное кресло, сама села за стол и хорошо поставленным голосом стала очередной раз объяснять своему подопечному то, куда он попал.

– Вначале послушай мои объяснения, потом будешь задавать вопросы. По документам наша корпорация приобрела тебя и других ребят на фронтире обитаемого космоса с планеты Степь. Нам, в обучающем подразделении, поставили задачу отбора из пригодных кандидатов и их проверку в стрессовых условиях. Ты прошел отбор и показал неплохие результаты.

– Боя не было?

– Не было этого позорного избиения, как и всего остального, сразу после прибытия к нам вас поместили в диагностические капсулы, а потом без сознания переложили в вирткапсулы, где ты, к примеру, и пробыл четыре месяца.

Андрей приоткрыл рот и кончиком языка коснулся зуба в привычном месте. Зуб был снова целый, никто не откалывал у него кусок. Это было приятной новостью, которая подтверждала слова девушки.

– Все это время ты находился в симуляции, а мы наблюдали и регистрировали твои реакции. Вместе с тобой экзамен прошли почти сорок человек, с которыми я могу заключить контракт.

Девушка достала из стола сдвоенный листок заполненной бумажки и протянула парню ручку.

– Подпиши под галочкой.

– А что тогда со мной будет?

Мрахом сложила руки домиком и выдохнула.

– Говоря с тобой по секрету, не знаю, но, думаю, ничего хорошего. У тебя неплохие данные, я рекомендовала тебя для дальнейшего обучения, из тебя реально мог получиться хороший инженер или высококвалифицированный техник, но руководство отклонило мой рапорт. Им нужна специально отобранная группа молодежи, ты подходишь и по физике, и по краю проходишь по эмоциональным реакциям.

– Это хорошо или плохо, господин лейтенант?

– Ну, не надо так официально, надеюсь, мы стали друзьями, я действительно имею разряд по практической стрельбе, и все наши уроки с огнестрельным оружием настоящие… – девочка улыбнулась и продолжила рассуждать вслух: – Положение дел такое: если ты подпишешь эту бумагу, то станешь капралом войсковой группировки корпорации. По правилам ты сразу получишь гражданские права, поскольку по закону Империи держать оружие в руках может только свободный человек, но ты автоматически будешь скован договором с корпорацией. Тебе придется выполнять все пункты договора и инструкций для военнослужащего. Замкнутый круг, но могу сказать следующее: положение тех, кто не прошел отбор – еще хуже. Им никто гражданства не предложит, они умрут рабами корпорации. А здесь есть шанс, призрачный, но есть.

– Значит, те ребята, которых убили в процессе обучения, живы?

– Да, и уже скорее всего гнут спину безвылазно в урановых шахтах или на полях, под палящим солнцем собирая урожай на какой-нибудь планете с экологически чистыми продуктами питания. Подписывай, не думай даже, у тебя фактически нет выбора.

Повзрослевший мальчик взял перо и вывел подпись.

– Отлично, теперь подними правую руку вверх и под протокол скажи, что даешь присягу корпорации «Меркурий».

– Даю.

– Тогда так: сегодня отдыхай, вот ключ от твоей комнаты, а завтра к девяти часам спустишься сюда, будем устанавливать тебе нейросеть и учить базы. Можешь идти…

Девушка положила на стол черную пластиковую карточку с золотыми цифрами «325». Встала и протянула руку для рукопожатия. Андрей пожал крепкую ладошку и спросил:

– Юллия, а что стало с Верой?

– Веру я подняла из капсулы еще вчера, она подписала договор и ожидала твоего решения.

– Моего?

– Да, твоего. Снайперу положен по штату наводчик, после разучивания баз я лично буду проводить с вами полевые стрельбы на полигоне. Из вас готовится очень специфическая команда, ума не приложу, для какой цели. А Вера в комнате рядом с тобой, № 324, третий этаж.

– Спасибо.

– Не за что, завтра не опаздывай.

Андрей прошел по коридору здания, которое было привычно, но имело отличая. Тут теперь были лифты, в один из которых он зашел и поднялся на третий этаж. Вместо длинной казармы учебной роты тут теперь была гостиница с маленькими комнатами. Длинный коридор на месте линоленовой взлетки, полы сейчас устилал ковролин с мелким рисунком, на стенах висели картины с разной тематикой.

Парень остановился возле пластиковой темно-коричневой под цвет дерева двери и постучал. Никто не ответил, он постучал еще сильнее, снова тишина. Юноша немного расстроился и направился к своей комнате, но тут ручка на двери повернулась, и на него посмотрела конопатая мордочка Веры. Девочка была босиком, в халате и с мокрой головой, она выскочила в коридор и с визгом повисла у него на шее.

– Андрей, как я рада!

Подруга втянула его к себе в комнату и усадила в кресло возле трельяжа. Потом наклонилась над ним и стала расцеловывать его в лицо.

– Теперь мы всегда будем вместе, ты подписал контракт?

– Да.

– А чего такой кислый? Теперь мы будем служить вместе, разве это не здорово? Мрахом мне сказала, что если ты согласишься, то будешь моим капралом.

– На гнилое дело нас толкают, Вера.

Девочка сбросила халат на кровать и стала натягивать комбинезон на голое тело, потом принесла из ванной полотенце и принялась сушить короткие волосы.

– Ничего, Андрюша, прорвемся! Мне утром поставили нейросеть и она начала понемногу работать. Знаешь, сколько мне зарплаты начислили на счет?

– Сколько?

– Две с половиной тысячи, вот так вот! И дальше буду получать по штату восемь сотен в месяц, как рядовой, ты – почти тысячу, как капрал. Эта нейросеть такая классная штука! Тебе как поставят, сразу поймешь, и еще базы знаний, я сразу выучила в капсуле первичную ознакомительную, про все по чуть-чуть. Ну, чтобы знать примерное положение дел, кто сейчас где правит, как пользоваться лифтом, вызвать такси, перевести денежки со счета на счет, позвонить по сети… Я домой дозвонилась и передала привет маме, проплакала, правда, после целый час, а потом решила покупаться и пойти на ужин, а тут ты постучал. Так хорошо, что ты пришел! Пошли покушаем? Я родным из своих денег тысячу перевела, у меня два меньших братика растут. Буду работать, и постараюсь перетянуть их в цивилизованный сектор, дать обучение…

Они спустились на лифте на первый этаж, Вера вела его за собой и непривычно много говорила. Она хотела рассказать сразу обо всем, Андрей был в легком ступоре и молча шел за ней. В том месте, где были КПП-части и за ней шла пустая равнинная степь, оказалась оживленная улица с различными постройками и плотным транспортом на дороге. Целый жилой квартал.

– Здесь есть одно кафе, немного дорого для этого сектора, целых пять кредитов, но тебе понравится. В конце концов, у нас сегодня праздник.

Народа в кафе почти не было. Они заняли столик у большого окна и Вера прямо на экране столешницы сделала заказ. Через минуту диафрагма в центре столика раскрылась и поднялся их ужин. Суп с чечевицей, картошка с мясом, булочки и сок. Андрей ел с аппетитом, еда была не такая хорошая, как дома, немного отдавала пластиком, а сок был безбожно разбавлен, но все равно лучше, чем кормежка в виртуальной учебной части. Как он понял, это все было сделано специально для того, чтобы проверить их реакцию. Выбыли из программы все способные на протест и неподчинение, а также и те, кто откровенно оказался слаб физически и психологически. Мрахом сказала, что он в перестрелке один ранил двух «десантников», никто не смог даже приблизиться к такому результату.

– Выпить хочешь?

– А?

Андрей покрутил в руках стакан с соком.

– Нет, что-нибудь алкогольного…

– А что можно, нам же нет *надцати лет?

Ситуация была странная, законодательство не было единым на всех планетах. На Степи была запрещена продажа спиртного лицам моложе *надцати лет по причине вреда для здоровья, но разрешено продавать их в рабство и делать с ними все, что заблагорассудится новым хозяевам. Здесь были другие правила, поэтому Вера подошла к бару и заказала у парня три стакана с шипучкой.

Андрей попробовал и ему не понравилось. Горьковато и пузырьки в горле неприятно щекочут. Вера приговорила один стакан, потом второй, и потянулась к недопитому у Андрея.

– Точно не будешь?

– Да нет, пей, я бы еще картошки и булочек этих поел, никак наесться не могу после этой голодовки.

Вера усмехнулась и заказала ему добавки, а себе притянула еще три стакана.

– А ведь мы не голодали все это время – капсула кормила и ухаживала за телом. Я когда глянула на свой живот, там кубики, как у мужика!

Они делились впечатлениями, девочка потягивала щекотунчика и вскорости язык ее стал заплетаться, а сама она окосела. Когда он доел последнюю картошку с мясом и дожевывал булочку с семенами, она успела признаться ему в любви и предложила в подтверждении своих слов станцевать для него на барной стойке. Как парень не отговаривал ее от этого, все было бесполезно. Вера забралась туда для исполнения «танца» и, взвизгнув, повалилась на пол.

Он дотащил ее до комнаты, выслушивая признания в любви и наблюдая потоки слез – у нее случилась истерика. Андрей стащил с Веры ботинки и уложил на кровать. Открыв дверь соседней комнаты, принял душ и улегся сам под одеяло. Он был сыт, почти умиротворен и готов выспаться до восьми часов! Да, будет дрыхнуть до восьми утра. В этот вечер он был хоть и в состоянии тревоги, но полон оптимизма.

 

Базы

Поспать до восьми утра ему не удалось, проснулся на автомате в шесть. Глянул на электронные часы и довольно потянулся от осознания того, что не нужно быстро вскакивать по команде с кровати, а можно еще полежать. Он встал в туалет, умылся и почистил зубы одноразовой зубной щеткой. К нему постучались, но не во входную дверь, а в другую, боковую. Их комнаты с Верой соединяла дверь, возможно, для того, чтобы объединить две маленькие комнаты в одну большую. Андрей подошел к ней и открыл. На него смотрела Вера в халате и выглядела она не очень уверенно.

– Я напилась вчера?

– Доброе утро, было дело, немного…

– Ты меня теперь презираешь?

– Ф-ф… не говори глупостей, просто у тебя сдали нервы.

Вера сразу приободрилась.

– Тогда давай сходим позавтракаем перед разучиванием баз.

– Каким разучиванием?

– Баз знаний, в капсулах до обеда ведется разучивание баз знаний по профессиям. Тебе сегодня поставят нейросеть и небольшие базы, которые ты выучишь быстро в капсуле, как я вчера. А сегодня я уже буду разучивать свои профессии под разгоном, чтобы быстрее было…

Они спустились на первый этаж и вышли на плац, на его месте был небольшой дворик с клумбами и дорожками. Ребята прошли с другими детьми к месту, где была столовая в симуляции. В реале она тоже была, но готовили там уже лучше, за один кредит они позавтракали вдвоем. Не особо роскошно, но терпимо, платила опять Вера, поскольку Андрей нейросети еще не имел, а наличных денег тут не было в природе.

– Я тебе отдам, как только научусь пользоваться этой сетью.

– Да ладно, мы же теперь одна команда?

– Да, одна…

– И все?

– В смысле все?

Вера пристально посмотрела на него.

– Ты не хочешь, чтобы мы были не просто одной командой, а чем-то немного большим?

– Чем немного большим?

Вера расстроилась и выпалила несколько громко, что даже на нее обратили внимание другие ребята за столами:

– Ты не хочешь, чтобы я была твоей девушкой?

– Хочу…

Вера молча отправила в рот вилку с комком острой морковки и похрустела.

– Ладно, я согласна.

– Согласна на что?

Девочка вскипела и прямо начала метать молнии.

– Быть твоей девушкой, дубина, что тебе непонятно?!

– Ладно-ладно, не кричи только…

– Я не буду кричать, если ты не будешь доводить меня до этого! Жираф ты еще тот.

– Это почему я жираф?

Вера показала ему язык.

– Потому что шея длинная, пока по ней до головы дойдет…

* * *

Юллия тепло с ними поздоровалась и уложила Веру первой в капсулу, бросив Андрею:

– Посиди пока на кушетке, сейчас еще троих уложу под разгон и примусь за тебя.

– А что такое разгон?

– Это ускорение разучивания баз знаний.

– Понятно…

Мрахом улыбнулась.

– У тебя высокий уровень интеллекта, ты разучишь базы знаний быстрее ребят с низким уровнем. Небольшие базы ты способен выучить даже без того, чтобы ложиться в медицинскую капсулу. Мы подбираем препараты таким образом, чтобы вся ваша группа через месяц закончила обучение и была готова к отправке. Некоторым проводим более усиленный разгон, некоторым более медленный. В целом будете лежать по полдня в капсулах, а вторую половину свободны. Можете пользоваться моментом и развлекаться в меру. Я, кстати, работаю до шести, можешь зайти и пригласить меня куда-нибудь.

Андрей смутился.

– У меня уже есть девушка…

У лейтенанта аж глаза расширились в изумлении.

– Кто? Когда успел-то?

– Вера…

– А, эта конопушка. Она мне тоже нравится… Ладно, поговорим потом, сейчас займемся делом. Нейроинтерфейс ставится в медицинской капсуле под наркозом, больно не будет. Начнет действовать через несколько часов, я закину тебе сразу несколько баз, как и обычно для общего развития. Знания будут усваиваться постепенно, и ты будешь ощущать их, как свои собственные воспоминания. Бояться ничего не надо, технология давно отработана. Вам хоть и ставят специальные нейросети, ничего страшного в этом нет.

– А что в них необычного?

– Ну, такие сети ставят обычно специальным оперативникам, работающим под прикрытием или выполняющим спецоперации. Тут стоит дополнительный встроенный блок шифрования и асинхронная плавающая частота передатчика, позволяющая получить устойчивую связь даже при развертывании противником средств радиоэлектронной борьбы. Короче, связь в подразделении в условиях противодействия недружественных сил.

– Круть, не знаю, что это, но мне это не помешает.

Крышка капсулы уже привычно медленно поднялась вверх.

– Как самочувствие?

– Да вроде нормально, но в голове немного тяжесть.

Юллия улыбнулась.

– Это тяжесть знаний, я тебе по максимуму скинула нужные бесплатные базы. Парень ты неглупый, быстро разберешься, а сейчас иди к себе, просто полежи до обеда.

– А Вера?

– Она в капсуле до обеда на разгоне, я же тебе сказала. Завтра так же к девяти приходи, начнем и твое обучение.

Дверь между их комнатами так и была открыта, поэтому он немного подремал и хорошо услышал шум открывшейся двери, а потом и довольную мордашку Верочки.

– Зая, ты спишь, кушать идем?

– Идем, ты как, знаний почерпнула?

– Ага, с полной горкой. Ты знаешь, какое будет угловое отклонение пули при порыве ветра в десять метров в секунду на дистанции один километр?

– Не-а…

– Вот, завтра тебе откроется тайна сия.

– Жду не дождусь…

Пообедали они опять за один кредит, Андрей расплатился сам, тренируя свои новые способности. На его счету было больше трех тысяч. Денег домой он не отправлял, и не думал даже звонить, он решил забыть родителей, продавших своего ребенка. Ему была интересна судьба Аришки, но разыскать ее сейчас уже не представлялось возможным.

После обеда Вера стала девушкой Андрея по-настоящему. В полном смысле этого слова. Они, бедолаги, оба боялись и не знали, с чего начать, но природа взяла свое. Вере даже понравилось и после душа она выглядела довольной.

– Пойдем в город прогуляемся?

– Только не напиваться.

– Не будем напиваться. Зая, я слышала от мамы, что парень своей девушке должен подарить колечко… Да не смотри на меня так! Я же не требую золотое или там серебряное… просто из прочного пластика не хочешь мне ничего подарить в знак нашей любви?

Андрей посмотрел на подругу, которая сделала грустную мордашку и сложила молитвенно ладошки.

– Если недорого, я не против. Слушай, может, ты еще и в жены мне напросишься?

Уже не девочка кинула на него быстрый гневный взгляд, а потом глаза ее потухли.

– Нет, зая, мы не в том положении, чтобы строить планы на будущее…

Они немного прогулялись, в одном из магазинчиков купили за пять кредитов красное колечко. Вера поцеловала его в щечку и обещала носить подарок, никогда не снимая. Потом они были в парке, прогулялись по ухоженным аллеям, покормили в пруду уток хлебом. Поужинали в уютной забегаловке и отправились в номера. Второй раз удался даже лучше первого, у Веры даже щеки раскраснелись от удовольствия. Заснули они поздно, допоздна, обнявшись в кровати, смотрели головизор.

* * *

На следующее утро Юллия смотрела на голубков с игривой насмешкой.

– Что же ты, Андрей, я тебя ждала вчера, домой не пошла…

Вера присутствовала при сцене и кидала тревожные косяки то на Андрея, то на лейтенанта.

– Андрей, в чем дело?

Тот замялся и переминался с ноги на ногу, но молчал. Мрахом усмехнулась и сама все рассказала:

– Предложила ему вчера куда-нибудь сходить, культурно развеяться, а он не пришел.

– Так это же здорово! Юллечка, давайте сегодня все вместе сходим культурно развеемся… Андрей, почему ты мне на рассказал о прекрасном предложении госпожи лейтенанта? Нехорошо не уважать непосредственного начальника.

– Так я это, мы вроде с тобой.

– Ай, у нас такая возможность, на этой планете есть, куда сходить. Через месяц загонят в какую-нибудь дыру, и будем там сидеть несколько лет. Нужно пользоваться возможностью, пока она есть. Правильно я говорю?

Юллия довольно кивнула головой на эти слова.

– Хорошо, я не против куда-нибудь сходить, а мы как пойдем, все вместе?

Вера подошла и взяла его под ручку.

– Конечно, вместе, я же теперь твоя девушка и никуда одного не отпущу!

Андрей чесал затылок, а Мрахом молчала и улыбалась довольно – сценка ее развеселила. Она отправила Веру на разгон до обеда и занялась парнем, прежде чем закрыть крышку капсулы, она сказала ему:

– Смотри, держись этой бойкой девочки, у нее голова быстрее соображает. Я, конечно, уже не твой непосредственный начальник, как на аве в симуляции, но от меня многое зависит. Я подготавливаю вашу группу, и мне решать, кому какие базы и в каком объеме ставить. Это очень важно, кроме того, что базы стоят денег, от этого зависят твои шансы на выживание.

– А почему ты, вы… были в симуляции мужчиной?

– Мне девушки нравятся… но и мальчики тоже, но только послушные. Ты меня понял?

Андрея передернуло, а Юллия накрыла его крышкой, не дожидаясь ответа.

В голове была каша и тяжесть. Знания были разнообразные, но фрагментированные: устройство оружия, баллистические таблицы, порядок наблюдения за объектом ликвидации, способы ухода от погони, подготовка скрытого укрытия. Он пожаловался лейтенанту на то, что все это многообразие не укладывается в стройную картину.

– Так и должно быть, ты думаешь все сразу разучить за полдня в капсуле?

Девушка понизила голос и улыбнулась.

– Я напихаю в тебя по максимуму, сколько смогу, будешь у нас универсальным солдатом.

Тыльная сторона ее ладони погладила его по щеке.

– Только нужно быть ласковым котиком, а за мной не заржавеет. И девушку твою подтянем не хило, ты и так хорошо бы шел со своим индексом усвояемости, но я тебя буду тащить еще и под десятикратным ускорением, чтобы хорошо подготовить за этот месяц, а это большие…

Она потерла пальцами друг об друга.

– У тебя не будет неприятностей из-за нас?

– Не боись, я тут третий год работаю, все входы-выходы уже просекла. Тут на первом этаже есть спортзал, обязательно посещайте по часу в день для тренировки. В корпорации есть обязательный норматив оценки физического состояния наемников, но в ваших интересах быть сильнее и крепче своих противников. Это тоже увеличивает шансы на выживания.

Андрей благодарно кивнул и сделал себе пометку на визит в нужную комнату после обеда. Что они и сделали с Верой, там им удалось поговорить с инструкторами по физподготовке. Оказалось, что посещение спортзала бесплатно для курсантов и проводится в специальных симмуляторных капсулах. Их затолкали на диагностику в эти дивные девайсы для оценки текущей подготовки. Андрей недоуменно пожал плечами. Учат в капсулах, лечат в капсулах, тренируют в капсулах.

Его встречал младший сержант Максимов, который весело лыбился и заорал на Андрея:

– Какая встреча, капрал, я вижу, мы теперь в одинаковых званиях!

– Да, а ты, значит, не человек?

Вопрос бывшего командира отделения не расстроил ничуть.

– Не-а, я ИИ учебного комплекса, делаю из стада войсковое формирование, а из дрыщей боевые машины смерти.

– Да я вообще-то не дрыщ…

– Вижу, капсула за время симуляции твое тело привела более-менее в порядок, но теперь нужно поддерживать его на достойном уровне, и постоянно разучивать новые навыки убийства себе подобных. Совершенству нет придела! Начнем с разминочного комплекса.

Через полтора часа Андрей, весь в мыле, вывалился из капсулы с настойчивым советом явиться завтра на следующее занятие. Над его подругой издевательства продолжались, юноша присел и смотрел, как в просторной капсуле под действием поля девушка в белье совершает головокружительные прыжки и кульбиты. Когда она была отпущена на свободу через десять минут, он спросил Веру:

– Что это было? На рукопашку не совсем похоже.

– Спортивная гимнастика, развитие ловкости и координации.

Вечером они зашли за Юллией, та переоделась в пятнистый комбинезон и укладывала прическу. Вера с тоскою посмотрела на ее волосы, ее ежик на голове еще не отрос достаточно после бритья. Мрахом ткнула пальчиком в подругу Андрея.

– Заедем ко мне домой, тебя нужно переодеть, посмотрим, что можно подобрать из моих вещей, а вас, молодой человек, придется вести в магазин.

– Зачем?

– В театр принято одеваться особым образом.

– А что такое театр?

– Посмотришь.

Юллия вызвала такси, они заехали в большой магазин, где на четвертом этаже Андрея заставили купить черные штаны и белую рубашку за сорок кредитов, он хотел возмутиться, но девушка сказала, что купила им билеты за сто пятьдесят кредитов каждый, и они должны выглядеть соответствующе. Лейтенант, видимо, не бедствовала. За съем квартиры она платила четыре сотни в месяц, три уходили на еду, остальные откладывала и тратила на отдых и украшения. В гардеробной Вере подобрали розовое платье и белые туфли за место ее ботинок от комбинезона. Андрей посмотрел на свои ботинки и на пакет в руках, куда аккуратно сложил скафандр. Девочки, нисколько не смущаясь, стали раздеваться при нем, Юллия хлопнула Веру по голому круглому заду и протянула новые трусики.

– Надень под платьице, чтобы было, что подсматривать.

Вера хихикнула и надела предложенную обновку. Андрей скосил глаза на лейтенанта. Девушка выглядела старше их, лет на двадцать пять. Была она очень спортивная, не перекачанная, а жилистая, как хороший спортсмен. Девушки прихорашивались, и Мрахом рассказала немного о себе. Она была поздним ребенком обеспеченных родителей, которые оплатили ей базы и обучение под разгоном. Учебная часть корпорации «Меркурий» – это ее второе место работы. Вообще на этой планете Меркурию принадлежит почти все. Работой она довольна, на жизнь хватает, лет через десять думает выйти замуж и завести ребенка, а пока в отрыве и развлекается в свое удовольствие.

Театр был очень интересным местом. Там на сцене живые люди притворялись персонажами выдуманной истории и разыгрывали представление. Сначала было трудно вникнуть в эту атмосферу, это было иначе, чем просмотр передачи или фильма по головизору, но потом Андрей проникся. Главным героем был ушлый тип, жил он в эпоху древности, когда почти не было техники, но люди были почти теми же, как и сейчас. Этот сын обедневшего барона был вынужден свататься к богатой некрасивой дочке ростовщиков, они хотели породниться с обладателем дворянского звания, а ему нужны были деньги. У него была молодая любовница – дочь пекаря, красивая, но очень расчетливая и капризная дама. Родители невесты об этом знали, но закрывали глаза, отец барончика требовал, чтобы он не тянул со свадьбой, и бросил хотя бы на время любовницу. Все в такой клубок переплелось, и самое смешное было то, что невеста искренне верила в то, что женишок ее действительно любит и считает неотразимой, она даже взяла его любовницу к себе в служанки. Было столько смешных моментов в постановке, что зрители постоянно смеялись, все актеры очень мастерски разыграли свои роли. Под конец молоденькая любовница шантажирует жениха и неудачно режет себе вены, она умирает от кровопотери, а невеста скорбит о судьбе «несчастной верной служаки».

После театра Юллия повела их в ресторан, где еда была заметно лучше столовой и почти такая же хорошая, как у Андрея на родной планете. Вера опять немного наклюкалась, но на ногах пока держалась, лейтенант вызвала такси и повезла новых знакомых не к себе в квартиру, а в гостиницу для парочек. Номер, конечно, был романтически обставлен: широкая кровать, свечи, полумрак, цветы и шампанское… Андрей отметил про себя, что секс втроем получился какой-то странный. Мрахом притянула с собой в сумочке занятную штучку и получилось так, что они фактически вдвоем трахнули Веру по нескольку раз, чем девочка была в принципе довольна и признаков раздражения не выказывала.

Андрей вызвал под конец такси уже сам, прихватил пакеты со своим и Веркиным скафандрами, которые протаскали с собой весь вечер, и отправился домой. Утром Вере опять было стыдно за вчерашнее.

 

Все будет хорошо

Максимов посоветовал ему включить в ежедневный рацион специальные батончики, которые он жевал сразу, как только на это давала команду специальная программа в интерфейсе. Результат не преминул сказаться, Андрей, словно теленок, стал набирать по пятьсот грамм веса в день. В сутки уходило кроме основной еды по пять кредитов шесть-семь раз за один батончик. Как сказал капрал, ему необходимо «обрасти мясом», чтобы потом можно было из этого всего сваять нужную форму.

– Дружище, тут нет такого, что один раз напрягся – и в шоколаде, чтобы поддерживать себя на пике формы, нужно пахать каждый день!

Андрей молча кивнул программе, с которой они стали друзьями, и продолжил разучивать сложный комплекс. Неизвестно, куда их закинут после обучения, нужно быть готовым ко всему. Юллия сдержала свое слово и пихала Андрея и Веру всеми малость пригодными им базами с максимальным ускорением. В ответ она проводила несколько дней в неделю с ними, расслабляясь в непринужденной обстановке. Андрей даже немного поссорился с напарницей из-за этих вечеров.

– Слушай, нужно послать ее куда подальше! Мне это не нравится, с нами обращаются, как с проститутками…

Андрею очень не понравилась их прошлая встреча, на которой они разыгрывали что-то типа ролевой игры про красную шапочку, серого волка, корзинку с пирожками и… Короче, ему была не в жилу его роль, отнюдь не в виде серого волка. Похотливого зверя разыгрывала лейтенант Мрахом. А Вера, как назло, или не понимала этого, или хуже – ей это нравилось и она умело делала видимость и притворялась, что согласна с Андреем.

– Зая, прекрати. Подумай сам, она очень нам нужна сейчас, нужно немного потерпеть, пока не встанем крепко на ноги. Мы должны успешно закончить эту миссию, выполнить контракт, получить вознаграждение и тогда сможем жить в свое удовольствие. Ты хочешь все испортить? Хочешь ее разозлить и сделать так, чтобы наши шансы резко обесценились?

– Нет, но это неправильно, ты моя девушка…

– Прекрати, хватит, моей семье нужно помогать, ты прекрасно знаешь, в каком они положении. Если я погибну в первой стычке, мне будет без разницы, шалил ли со мной старший техник обучения, впрочем, культурная и обходительная женщина, или нет. А если я вижу, что нам реально помогают, то можно немного потерпеть.

Парень замолчал, но в уме у себя зарубку сделал. С базами обучения были странности, их не учили тому, что должно делать обычное подразделение. В современном вооруженном столкновении все строго расписано заранее и запротоколировано множеством инструкций. Вначале бомбардировка авиацией, потом огонь дружественной артиллерии, зачистка с применением управляемых боевых модулей, разминирование, и, наконец, боевое развертывание пехоты. Именно так должна проходить классическая схема операции. Но их учили действовать автономно, без поддержки авиации и артиллерии, без применения управляемых боевых модулей, и без связи! Как военное формирование может полноценно действовать без связи, без контроля и управления командования? Все текущие задачи им придется решать самостоятельно, без дополнительного управления.

Разницу он почувствовал потому, что кроме этих специальных баз для их группы Мрахом пихала его и общевойсковыми курсами. Инструкции по целому кругу вопросов выглядели противоречиво, Андрей задал ей вопрос по этому поводу, на что она ему ответила:

– Так и должно быть, вашу группу специально отбирали для этого странного задания, даже ваши стандартные базы заменены на специально адаптированные. Я не могу сказать, куда вас могут послать, но ты сам можешь догадаться: там будут проблемы со связью, управляемыми модулями, ваш штатный скафандр заменен на спецразработку для условий, осложненных электромагнитными бурями, отбор персонала произведен в сторону тех, кто способен выполнить поставленную задачу, но мало нацелен на неподчинение приказа.

– То есть послушного стада?

– Нет, людей, которые без лишнего пригляда будут выполнять предписанные инструкции. Для этого и была проведена такая виртстадия псевдообучения, чтобы отсеять непригодных для предстоящей программы.

– Возможно, было бы лучше провалиться…

Андрей сказал это тихо, но Юллия его прекрасно услышала и подошла ближе, чтобы приподнять рукой за подбородок.

– Это был неправильный вывод, можешь быть уверен, ты не позавидуешь их судьбе…

Андрей потихоньку научился пользоваться сетью, это была замечательная вещь, жаль, что ничего подобного не было на Булыжнике. Он, как губка, впитывал в себя новые знания и факты, только теперь он понял, как был туп и ограничен ранее.

Вера тоже проявляла любопытство, но к другим вещам. Ей было интересно планирование дальнейшей жизни, она интересовалась судьбой сотрудников Меркурия. Быстро стало понятно, что их шансы дожить до окончания контракта не более тридцати процентов. Нужно безупречно отработать положенные пятнадцать-двадцать лет, чтобы надеяться на выходное пособие и пенсию. Тогда можно будет разучить какую-нибудь гражданскую профу и продолжить жизнь в свое удовольствие свободным человеком. Конечно, не совсем свободным, как можно чувствовать себя свободным в мире, где даже целые планеты принадлежат корпорации?

Как и говорила Мрахом, его обучения действительно шли более быстрыми темпами, чем у других детей и Веры. Здесь сыграла свою роль и разница в интеллектуальном уровне, и то, что обучался он под десятикратным разгоном. У других ребят все было гораздо попроще. Юллия действительно почему-то выделяла его из других подопечных, была она человеком непростым и Андрей ее до конца так и не понял. Главное, что ему понравилось учиться, узнавать новое, накапливать знания. Но возникли вопросы к качеству этих самих знаний. Все было на уровне общего схематического устройства. К примеру, для ремонта техники предлагалось заменить определенный блок, в зависимости от рода неполадки. Никто не предлагал заменить одну сломанную деталь или, не дай боже, ее починить! Он посоветовался об этом с лейтенантом.

– Это обычная практика на начальном уровне баз: первый – общее представление, второй уровень – обслуживание и управление, третий – ремонт на уровне блоков, четвертый – управление на уровне мастера, капитальный ремонт.

– А дальше?

– Дальше? Пятый – ведущий специалист, контроль за правильностью обслуживания, шестой – разработка новых наименований оборудования, научный специалист.

– Ух ты! Долго на него учиться?

– Долго, дорого и не для всех. Тут уже важен уровень интеллекта, его можно, конечно, поднять при помощи ускорителей нейроинтерфейса, дополнительных блоков памяти… но важна база, откуда отталкиваться. Вам, кстати, поставили дорогую версию нейроинтерфейса, только немного обрезали с блоками ускорения и памяти.

– А зачем было ставить дорогую, но урезанную версию?

– Я же тебе сказала. Из-за функции связи при высоком уровне внешних электромагнитных помех, а дополнительные блоки вам для миссии не нужны.

– Понятно, а что они делают и сколько стоят?

Юллия усмехнулась.

– Хочешь стать самым умным?

– Разве это плохо?

Девушка опять внимательно на него посмотрела и задумалась.

– Это, конечно, хорошо, но тут нужны большие вложения. Блоки к самому нейроинтерфейсу тебе не по карману, ты на самый дешевый лет за и десять не заработаешь.

– Такой дорогой?

– Да, самый простой может ускорять мыслительные процессы в два раза, как бы создает два параллельных потока сознания. Одним можно пользоваться для повседневных задач, а другим обучаться, работать в сети или просто читать и слушать музыку одновременно. Самые дорогие ускорители делают четыре потока одновременно! Но они стоят миллионы, блоки памяти расширяют объем информации, которой человек может оперировать мысленно.

– Это как?

– Ну, например, не все могут играть в шахматы в уме, а если подключить дополнительный блок нужного объема, то это легко. Человек может делать сложные вычисления в уме, рисовать картины, создавать музыку, чертить сложные конструкции… Понятно?

– Да.

– Вот, нейроинтерфес – это сродни сети, он просто соединяет мозг человека с нужными модулями.

Этот разговор отложился у него в голове и он обдумывал его со всех сторон.

– Вера, сколько у тебя кредитов осталось?

– Ну, почти девятьсот. Через две недели наше обучение закончится, а так и не говорят, куда нас закинут. Ума не приложу, может, что-то прикупить в дорогу надо?

– Понятно, ты мне сможешь пять сотен занять, если что?

– Не знаю, я хотела на эти деньги еще месяц прожить, а следующую получку маме отослать, а тебе на что надо?

– Да ладно, забудь, я просто спросил.

– Если просто, то могу, наверное…

Андрей пересмотрел список установленных баз, почти все они были военными, все то, что поможет ему выжить в случае войны. В основном второго-третьего уровня. Лишь снайперская подготовка была четвертого, у Веры база наводчика была лишь третьей, и вообще объем баз значительно меньшим. Парень просмотрел информацию в сети насчет блоков нейроинтерфейса. Более дешевым вариантом было купить браслет на руку, который выполнял те же функции, хоть и значительно проигрывая в скорости установленным блокам. Перейдя по рекламе, он просмотрел модель за двадцать тысяч кредитов. У него на счету оставалось две тысячи, как работник корпорации он мог взять у нее кредит на определенную сумму под низкий процент. Для этого нужно было составить рапорт. Андрей только успел составить и отослать файл, как Вера напомнила ему обещание сходить в городской парк. Ему и самому там понравилось, они выбирались туда два раза в неделю и отдыхали по полдня.

Но пока они добирались не спеша пешком в центр города, случилось ЧП. Почти у них на глазах взорвалось кафе на другой стороне улицы в нулевом этаже высотки. Здание устояло, несмотря на взрыв, но многие флаеры, стоявшие рядом, просто разметало по дороге. Груды стекла с нескольких верхних этажей посыпались на асфальт. От звуковой волны заложило уши, ребята присели на месте, и тут Андрей увидел, как прямо перед ними замедленно падает с воздуха чья-то нога в ботинке. Она упала на дорожку и подпрыгнула вверх, разбрызгивая капли сукровицы. Вера завизжала, судя по выражению лица и открытому рту, но он ничего не слышал, взял ее в охапку и повел назад домой.

Неприятный инцидент, с учетом того, что если бы они проходили мимо кафе по другой стороне улицы в эту минуту… Об этом думать не хотелось. Как понял из выпуска новостей, это был теракт. Группа радикалов боролась с властью ненавистной корпорации Меркурий весьма странным образом. Они взрывали ни в чем не повинных людей. Для Андрея все это выглядело дико и глупо, но его заинтересовало фото одной из предполагаемых участниц террористической группы. Очень похожая на Веру девушка, такая же молодая и конопатая, такая же симпатичная, но только террористка. Васса – дочь богатых родителей, праправнучка одного из основателей Меркурия. Странный выверт судьбы, внуки борются с наследием своих предков.

На следующий день у них были практические стрельбы. Первый раз с настоящим современным оружием, после обеда Мрахом забрала их и на служебном флаере вывезла на полигон.

– Будут занятие в виртуале, но вы должны прочувствовать все своими руками.

Оборудования было с два больших кофра и сумка. В одном лежала винтовка с прицелом и боеприпасы, в другом метеостанция и маскировочный модуль. Кроме этого снайперу и наводчику полагается еще и личное оружие, снаряжение… Полигоном было большое ровное поле с разными мишенями и несколькими видами огневых рубежей. Мрахом махнула прямо на траву перед собой.

– Будем считать, что это ваша позиция, двадцать минут на изготовку к стрельбе!

– А где наша цель?

– Цель?

Юллия оглянулась и указала рукой на коробку бронетранспортера на удалении в километр.

– Вот ваша цель.

Вера принялась, как и положено по инструкции, сначала растягивать маскировочную сеть, разворачивать метеостанцию, потом установила прицел и бинокль. Андрей достал электромагнитную пушку, соединил ствол с коробкой, надел бандуру глушителя, установил все это на треногу и, передернув вручную затвор, подключил кабель от винтовки к кофру, там была расположена батарея питания.

– Куда именно и какими стрелять?

– Да целься прямо в центр этой железяки, бронебойным.

Парень кивнул и на экране навел прицел ствола, гидравлика треноги уравновесила положение оружия и точно навела его на центр корпуса броневика. Вера вносила необходимые поправки и корректировки, моторчики попеременно вздрагивали и противно взвизгивали. Андрей посмотрел, как алюминиевый цилиндр снаряда подался в начало ствола из трех гнутых спиралью штанг. Электромагнитное поле в долю секунды сожмет его и раскрутит в нужную сторону, воздух мгновенно покинет канал ствола, и пуля начнет лететь в вакууме со скоростью нескольких десятков километров в секунду.

– Мы готовы.

– Огонь!

Несмотря на глушитель, грохот был приличный, а из ствола на метр вылетели искры. Воздух буквально раскалился на том отрезке, когда пуля покинула ствол и соприкоснулась с ним в первый раз. Андрей грустно подумал, что в реальных боевых условиях их расчет прекратит существование после первого выстрела. Или нужно установить винтовку, а самим залечь рядом и замаскироваться. В магазине пять патронов, возможно, они успеют их все выстрелять до того, как вражеская артиллерия сравняет с землей их позицию. Парень посмотрел на Веру, ей в эту минуту в голову пришли точно такие же мысли. Мрахом усмехнулась и предложила пойти посмотреть на мишень вблизи. На первый взгляд броневик как стоял, так и стоит. Через прицел удалось рассмотреть новую маленькую дырочку, точно в том месте, куда целились.

Пока шли этот километр по траве, Андрей разговорился с Юллией про ту модель браскома, рекламу которой видел в сети.

– Хочу купить его себе.

В разговор вмешалась Вера.

– А где ты двадцать тысяч возьмешь?

– Я вчера подал рапорт на получение кредита от корпорации.

– Зачем ты это сделал? Ведь долг придется отдавать, да еще и с процентами.

– Ну и пусть, если меня убьют, то ничего отдавать не придется.

– А если не убьют? И вообще: откуда такие мысли?

– Правильные мысли. Если не убьют, то дополнительные знания помогут выжить.

Юллия вмешалась в их перепалку:

– Не ссорьтесь, если он подал рапорт еще вчера, а до сих пор еще не ответили, то скорее всего ему отказали.

– Почему?

Мрахом помрачнела.

– Корпорация имеет полный доступ к данным о вашем тестировании, возможно, тебе не совсем доверяют, хотя это странно, небольшую сумму тебе должны были ссудить. Своим работникам редко отказывают, стараются закабалить посильнее.

– Или?

– Или считают вашу миссию провальной…

Ребята замолчали, задумавшись, пока не подошли к остову броневика. Входное отверстие было действительно маленькое и аккуратное, казалось, защитная керамика проплавлена чем-то горячим. А вот сзади картина была ужасной. При выходе алюминиевый снаряд вырвал с мясом куски брони из передней стенки корпуса и ударил ими же в заднюю, оставив десятки больших пробоин. Корпус был буквально, как решето! В некоторые дыры можно было не только кулак засунуть, но даже голову в шлеме!

– М-да! Вот так бабахнули!

Мрахом и Андрей посмотрели на восторженную Верочку, а та заблымала глазками.

– Мне ответ пришел. Одобрили кредит на две четыреста, на полгода под три процента годовых…

Юллия посветлела.

– Тогда не все потеряно, просто Андрея, может, считают человеком, совершающим необдуманные траты, не способным правильно распорядиться средствами.

Девочки захихикали. После стрельб было окончание рабочей недели и лейтенант забрала их в уже знакомую гостиницу, где они удачно поиграли в больницу, доктора и его ассистента. Андрею даже понравилось на этот раз.

Утром часов в восемь Юллия постучала ему на связь. Был он в кровати в своем номере, лежал в обнимку с Верой.

– Эй, соня, я подумала над твоими словами насчет браскома, есть неплохой вариант, подъезжай через часик.

Девушка продиктовала адрес и отрубилась.

– Ты чего не спишь?

Вера подняла голову и осуждающе посмотрела на своего парня.

– Да Мрахом стучала, нужно через час подъехать в одно место…

Подъехали они вдвоем, Вера его самого не пустила. Это был большой магазин с кучей полок, как поняли ребята, что-то типа продажи бывшей в употреблении техники. Они минут десять походили по практически пустому от посетителей ангару, рассматривая кучи барахла на полках, пока не появилась Юллия. Она сразу взяла их в охапку и пошла к продавцу, скучающему на кассе.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, могу я вам чем-нибудь помочь?

Пожилой продавец с достоинством посмотрел на потенциальных покупателей.

– Да, я посмотрела в объявлениях, что у вас есть браском модели Ирис 40-12ус.

– Минуточку, проверю по базе…

Мужчина завис буквально на пару секунд и улыбнулся.

– Да, есть, но он имеет повреждения…

– Могу я его видеть?

– Конечно, минуточку.

Продавец вернулся с картонной коробкой и положил ее на прилавок. Девушка покрутила в руках тонкий браслет шириной сантиметра в четыре и отметила, что корпус поврежден и аккумулятор нуждается в замене.

– Сколько хотите?

– Отдам за семь тысяч и не торгуясь.

– Он разбит, неизвестно, можно ли его починить…

Продавец согласно кивнул головой.

– Я и продаю его, как запчасти…

– Но он прошлого поколения и модель устаревшая…

Глаза у продавца засветились добрыми огоньками.

– Прекратите, девушка, я прекрасно знаю, какая это устаревшая модель. Держу пари, что вам не найти почти рабочий браском этой модели за такую цену…

– Хорошо, я его беру за шесть с половиной.

– Ох, только из-за красоты ваших дивных глаз шесть девятьсот и не кредитом меньше.

– По рукам!

Вера и Андрей переглянулись, а Юллия довольно забрала коробку и пошла на выход. Они проехали еще пару кварталов в ремонтную мастерскую ее знакомого, где за тысячу кредитов он заменил браскому аккумулятор и изготовил новый корпус не хуже заводского. Девушка протестировала готовое изделие на контроллере и довольно потирала руки.

– Вот Андрей – это уникальная вещь, такую модель выпустили небольшой партией, пока сообразили, что сделали и свернули производство.

– И чем она уникальна?

– Здесь двойное ускорение потока и практически безграничный объем памяти для обычных приложений, но не это главное, а то, что он может копировать базы знаний и хранить их образы в памяти.

Глядя, что Андрей ничего не понял, она ему стала разъяснять:

– Смотри, при разучивании базы знаний кристалл вставляется в камеру обучения, информация записывается на твой интерфейс и сам кристалл стирается. Его делают одноразовым, чтобы никто не смог копировать записи, ведь они стоят денежку. Понял?

– Понял, а с помощью этого устройства их можно копировать?

– Нет, копировать нельзя, но можно в нем хранить образ кристалла и разучивать без камеры. Просто во сне или во время отдыха, монотонной работы… Понял?

– Копировать нельзя?

– Грубо говоря, нет, ты же не создаешь копию, но можешь на нем хранить образ. Такой элегантный обход закона, но выпуск этих браскомов запретили в конце концов. Этот работоспособный образец я могу толкнуть теперь за двадцать кусков.

– Слушай, неплохо, купила за шесть, еще штука – ремонт…

– Который мог показать, что вещь не ремонтнопригодна.

– Ну да…

– А я рискнула и выиграла, а теперь продам тебе за шесть тысяч девятьсот кредитов!

– Спасибо, но у меня нет таких денег. Я могу заплатить только две тысячи кредитов…

Вера посмотрела на него и сказала:

– Я могу тебе отдать мои пять сотен и взять тот кредит, который мне одобрили на две четыреста.

– Спасибо, но это будет только четыре девятьсот, эх, если бы мне не отказали в кредите тоже…

Мрахом буквально сияла от удовольствия.

– Ты можешь взять кредит в коммерческом банке, а не у корпорации. Правда, процент будет большой…

Так Андрей влез в долги сам и затащил доверчивую подругу за собой. Обросшие долгами друзья ужинали в столовой за один кредит, Вера была расстроена, но старалась не показать виду, Андрей поглядывал поминутно на браслет на руке. Браском пока не работал, Юллия сказала, что на это надо полдня и ночь.

Утром, когда они явились на разучивание баз, Веру лейтенант сразу затолкала в камеру, а Андрею предложила посидеть на кушетке, пока она не разберется с делами. Еще десяток ребят было уложено по капсулам, пока у нее добрались руки до него. Девушка подмигнула парню и повела его к себе в кабинет. Когда она закрыла на замок дверь, Андрей подумал, что она захочет близости, но Юллия действовала по инструкции и запирала дверь в кабинет перед тем, как открыть сейф с базами.

– Садись.

Девушка кивнула на стул и поставила на стол бокс с кристаллами.

– Сейчас мы зальем тебя по максимуму!

За два часа они скинули в память браскома образы десятка воинских специальностей четвертого ранга. Андрей стал: «Военнным энергетиком второй категории, пилотом орбитальной шлюпки, сапером, аналитиком полковой разведки, артиллеристом и медтехником…». Все эти названия высвечивались в меню нейросети, но он не чувствовал новых знаний.

– Так и должно быть, ты поставь очередность их разучивания и сделай фоновый режим обучения.

– Мне теперь не нужна камера для обучения?

– Не нужна, но в ней обучение будет проходить еще быстрее под медицинским разгоном, так что оставшиеся две недели лучше использовать полностью. Остальные базы знаний разучишь в фоновом режиме.

– А у тебя только военные базы знаний, нет ничего научного или серьезного гражданского?

– Нет, только военные и до четвертого уровня, но ты станешь хорошим специалистом, плюс те знания гражданских специальностей, которые ты уже разучишь, будут проматываться с ускорением обучения. Ты на цены посмотри.

Андрей посмотрел на табличку скинутых на его новый браском баз. Легко сложил в уме – двести шестьдесят восемь тысяч.

– Ого, у тебя проблем не будет?

Девушка захлопнула крышку с кристаллами и убрала кофр в сейф.

– Нет, базы же на месте! У тебя только образы на барскоме, это не по каким документам не учитывается.

Теперь Андрей понял, какая уникальная вещь ему досталась. За оставшееся время он выучил базу снайпера четвертого уровня, сапера, медтехника, и начал учить артиллериста, когда их собрали и объявили об окончании обучения и отправке на место работы. Они даже не попрощались толком с Юллией, для нее это тоже стало неожиданностью, несколько ребят не успели пройти обучение до конца, нужно было еще пару дней, но приказы не обсуждают. Тридцать восемь молодых воинов загрузили в лифт на орбиту, и вот уже малый десантный корабль входил во врата гиперперехода, унося их в таинственную неизвестность. Вера опять села рядом с ним и просила, как тогда, сжать в руке свою ладошку и сказать, что все будет хорошо.

 

Терка

На небольшой орбитальной станции они смогли рассмотреть систему, в которую прибыли и которая станет их домом на ближайшие пять лет контракта. Всего лишь одна небольшая планетка вращалась вокруг местной звезды по такой близкой орбите, что, казалось, еще чуть-чуть, и раскаленный красный шар проглотит этот маленький серый шарик, именуемый длинным кодом из букв и цифр. Имени собственного эта планета не имела, но вояки Меркурия прозвали ее между собой «теркой» за весьма характерный внешний вид. Поверхность единственной в системе планеты покрыта оспинами кратеров от падения больших и малых метеоритов да такой степени, что на ней практически не оставалось живого места. Дело доходило до того, что в кратере от каждого крупного метеорита было пять-шесть воронок поменьше. Не имея больших гор и морей, но высокую влажность и жаркий климат, терка была усыпана таким образом множеством болотистых озер и луж, поскольку эти низменности быстро заполнялись водой.

Растительный мир не блистал многообразием. Несколько десятков видов тростника, похожих друг на друга, папоротников, множество камней было покрыто невзрачным серым мхом, который и был основным питанием для животных планеты. Безвкусную, малокалорийную дрянь с удовольствием ели похожие на земных свиней небольшие поросята, крупные травоядные размером со слона, и множество более мелкой дичи. Птиц и насекомых на планете не было, как и крупных хищников размером больше собаки.

Планета была заселена, коренные обитатели не создали высокоразвитую цивилизацию, они остановили свое развитие на стадии первобытно-общинного строя, и больше всего походили не на обычных людей, а на сказочных гномов, ибо ростом еле доходили до пупка обычного землянина. Бороды эти человечки не имели, а из-за черных маленьких глазок их с ненавистью называли крысами.

На орбитальной станции их собрал капитан Петр – руководитель экспедиционного корпуса корпорации, и произвел лично первичный инструктаж.

– Орбитального лифта у нас нет, поэтому весь срок контракта в пять лет вы пробудете на поверхности. Условия пребывания осложнены высоким электромагнитным полем планеты, достаточным для того, чтобы вывести из строя даже самую защищенную электронную аппаратуру управления и связи. Вас отобрали и обучили для работы в условиях повышенной автономности именно применительно к нашим условиям. Скажу сразу: руководство корпорации приняло решение засчитывать срок службы у нас с коэффициентом три, то есть пробудет пять лет – засчитают пятнадцать!

Среди ребят пронеслась волна одобрения, капитан дал время всем прийти в себя и продолжил:

– Условия, сразу скажу, не сахар, очень враждебное местное население. Дикари просто ненавидят нас. Мы нуждаемся в рабочей силе из-за невозможности использовать технику в полном объеме, и приходится их принуждать для выполнения необходимых работ.

Тут капитан на полчаса разразился отборной бранью на «тупых дикарей», не желающих работать за дары высокотехнологичной цивилизации в виде стеклянных бус и цветных ленточек, оказавшихся, как назло, устойчивыми к алкоголю и наркотикам, и цепко держащихся за своих шаманов и традиции предков. Истребить их полностью было нерационально и трудно из-за потрясающей плодовитости, но привычная тактика в виде подкупа вождей не работала. Как хорошо было бы, если бы удалось назначить из их среды бригадиров для работ и ковырять Терку там, где нужно этим яйцеголовым идиотам из научников корпорации! Но это только мечты, им, жужекам, тут приходится выполнять не роль военных, а, скорее, надсмотрщиков над рабами. Изнурительный труд не очень прельщает дикарей, и они так и норовят если не сбежать, то ударить в спину.

Новый прибывший отряд отправляли в квадрат 04-с, где им предстоит охранять и обеспечивать работу в перспективной шахте. Что именно Меркурий добывает на этой планете, им никто не удосужился объяснить, сказав лишь, что связь тут работает с большими перебоями, и вообще проект секретный, так что связи у них с межпланетной сетью не будет. Вера очень опечалилась от этих слов и рискнула спросить, сможет ли она отсылать деньги родственникам.

– Пиши рапорт, какую часть и куда ты хочешь отсылать, это, ребята, вопрос правильный. Тут кредиты вам тратить не на что, вы живете на полном обеспечении, если, конечно, дотянете до конца контракта, то скопите хорошую сумму на счету.

Их группу разбили на три части для высадки в разных опорных точках квадрата 04-с. Орбитальный челнок для спуска на планету был тесен для такой толпы, ребята забили салон и сидели почти друг у друга на голове. Пилот, парень лет двадцати пяти, был настоящим асом, ведь он сажал свою шайтан-машину вручную. Автоматика челнока перестала работать сразу при входе в более-менее плотные слои атмосферы. Его кресло не было отделено от пассажиров хотя бы декоративной стенкой, и жужеки наслышались от него кучу матов на все сразу. При спуске Андрей почувствовал себя так, словно ему надели на голову ведро, в один миг вокруг него образовался невидимый кокон.

Пилот в шлеме, не выпуская штурвал из рук, повернулся к пассажирам.

– Что притихли? Привыкайте, так всегда на Терке, даже в защитном скафандре, не защищает он нихрена. Полгода поживете – кровью харкать начнете. Думаете, зря корпорация ввела трехкратный коэффициент, наградить нас за труды праведные? Нет, друзья мои, это не от большого человеколюбия, а для того, чтобы вас вывезти отсюда до тех пор, пока вы не начнете дохнуть, как мухи, и снижать мотивацию для работы оставшимся смертникам! А так переведут куда-нибудь, где тихо, как кони, ноги двинете…

Он еще несколько раз отрывался от приборов и поворачивался к молодежи лицом, делясь своими взглядами на устройство мира вообще, и политику корпорации Меркурий в частности. В эти минуты Андрею становилось страшно. Если он не справится с управлением, то они рухнут на планету, сделав в ее поверхности еще один маленький кратер. О шансах на выживание при таком раскладе можно было и не мечтать. Их изрядно трухануло при входе в плотные слои. Несколько ребят из числа тех, кто стоял в проходах, нарушая технику безопасности, просто повалились на пол. Было это не от желания испытать экстрим, а просто потому, что на всех кресел не хватило, а два рейса делать никто и не думал. Вера сидела на коленях у Андрея, и при перегрузке сильно в него вдавилась. У парня даже воздух из легких вышел, но он лишь поплотнее прижал подругу к себе. После первой посадки часть ребят по списку вышла на точке, а остальные понеслись в этом жестяном корыте под управлением обозленного и дерганного пилота дальше. Этот психопат заметил, пролетая, грубые хижины дикарей, и скинул на них на полном ходу две бомбы.

– Долбаные крысы, горите в аду, твари!

Андрей посмотрел в иллюминатор, как бараки разметало взрывной волной, дикарей не было видно, но по всей видимости там никто не выжил. После первой посадки места освободились и Вера села в кресло рядом. Выглядела она весьма нервно и схватила его за руку.

– Не дрейфь, прорвемся.

Девочка согласно быстро закивала головкой с заметно подросшими волосами и тяжело выдохнула. В это время пилот заметил что-то по курсу, и дал очередь из авиопушки. Отдача была такой силы, что, казалось, их кораблик замер на месте на мгновение и затрясся в конвульсии. Андрей понял, что они падают, но потом пилот дал газу и их снова рвануло вперед.

Пастушок откинул свою клюку и безжизненно упал среди разорванных туш поросят деревенского стада. Его черные глазки смотрели вверх, в бледно-голубое небо, где только что пронеслась крылатая смерть. Крошечный осколок пробил его маленькую голову на вылет, и зеленая кровь стекала на серый мох пастбища.

Только в самом конце полета Андрей и оставшиеся ребята ступили на землю новой планеты. Их специальные скафандры не имели электроники и усилителей, лишь защитный слой от неблагоприятной атмосферы, не пригодной для человеческого дыхания, слой свинцовой ткани от излучения, и композитная накладка сверху. На спине небольшой ранец с двумя аккумуляторами для системы регенерации дыхательной смеси. При силе тяжести на планете чуть выше стандартной не сильно потягаешь тяжелую защитную броню без автоматического усиления, поэтому вояки чувствовали себя в таком скафандре почти голыми. Оружие тоже было в виде позорных реплик огнестрелов позапрошлого века. Ему, как снайперу, выдали дуру выше него ростом и весом в пятнадцать килограмм, Вере зарядили механический аналог метеостанции без грамма электроники и вычислителя.

Жилой комплекс напоминал сверху снежинку. Он состоял из нескольких больших и малых ангаров, соединенных переходами. Их группа вышла из челнока последней и дожидалась встречающих, нервный пилот не оставался, а сразу взмыл в небо. Через минуту они услышали выстрелы и взрывы в стороне от лагеря. Этот обормот выстреливал боезапас по соседнему поселению ненавистных дикарей, которые чем-то провинились перед ним, возможно, тем, что мирно жили на своей планете и не звали к себе в гости воздушного асса капрала Вармера.

К ним, наконец, вышел встречающий, пожилой мужик, который завел их в казарму, рассказал о быте и отправил Андрея к начальнику. Лейтенант Лис, командир квадрата 04-с с тремя опорными гарнизонами, пополненными новыми силами, желал видеть его лично.

 

Не положено

Прежде всего лейтенант долго и внимательно рассмотрел Андрея, потом у него запершило в горле и командир резко достал из кармана комбеза бумажный платок. Согнувшись в приступе жесткого кашля, он несколько раз отхаркнул в него комки кровавой слизи и вытер рот чистыми концами, убрав бумажку снова в карман.

– Садись, капрал, у нас будет с тобой долгий и тяжелый разговор. Имеешь ли ты хоть какой опыт командной работы?

– Нет, господин лейтенант, звание мне присвоили ввиду специальности снайпера.

Командир грустно кивнул.

– Значит, выбора нет, будешь учиться по ходу дела. Нас в центральном гарнизоне квадрата 04-с теперь с пополнением тридцать два человека. Три командира: я, ты и сержант Дуб, который встречал вашу группу, твой погодка, кстати.

Видя, что глаза у Андрея полезли на лоб от такой информации, лейтенант успокоительно помахал на него рукой, чтобы тот не перебивал.

– Дуб – незаменимый младший командир, просто сержант от бога, я могу только мечтать о том, чтобы ты смог делать хотя бы половину от того, что висит на нем. Мы окружены шестью поселениями туземцев, общей численностью более шести сотен особей, примерно по сотне в каждой деревушке. Ввиду наших действий настроены они к нам отнюдь не миролюбиво, и я их понимаю. Но у нас нет выбора, мы сами являемся заложниками ситуации. Корпорация засылает нас сюда и требует работы, несмотря на все трудности…

Лис погрозил крепко сжатым кулаком вверх, по его виду было ясно, с каким бы удовольствием он вцепился этой клешней в горло того, кто отдает приказы там, на самом верху. Андрей молчал, а командир продолжил:

– Я отдал распоряжение сержанту, он максимально подробно введет тебя в курс дела, пару недель чтобы ходил за ним, как хвост за собакой, и все впитывал, как губка. Присмотритесь к новичкам, ты их лучше знаешь, укажи Дубу на того, кого можно произвести в капралы, нужен еще один человек с лидерскими качествами. Скажу сразу: в наших условиях одними приказами и зуботычинами не покомандуешь. Мы здесь все, как одно единое целое, зависим друг от друга, нужно уметь с одной стороны себя правильно поставить, не допустить панибратского отношения, а с другой – обеспечить работу и приемлемый быт. Ты понял меня?

– Да, господин лейтенант!

– Отлично, как обоснуешься и присмотришься, что к чему, я хочу, чтобы ты поработал по специальности. Нужно будет пострелять шаманов в деревнях, без них дикари заметно ослабнут на некоторое время, нам это будет на руку, когда придется рекрутировать новых рабов в шахту. Это задание будет твоим экзаменом на профпригодность, если справишься – присвою тебе сержанта.

– Буду стараться.

– Старайся, я понимаю, что эти звания тебе будут через месяц до одного места, но будем надеяться, что ты станешь редким исключением…

– Извините, редким исключением из чего?

Лис грустно на него посмотрел и медленно ответил:

– Исключением из правила. Такие люди бывают, я сам своими глазами видел такого человека три года назад. Он дослужил до окончания контракта и улетел на новое место. Ни капли крови не потерял за все время нахождения в этом аду! Самое обидное, что столько хороших ребят загнулось, а этому дрянь-человеку хоть бы что!

– Э-э-э, так редко кто доживает до окончания контракта?

– Доживает до закрытия контракта процентов сорок-тридцать, но в каком состоянии они находятся к этому времени! На всех излучение планеты действует по-разному, но обычно человек стареет, появляются ранние болячки, открываются различные кровотечения, не только из легких, возможны и кишечные, и желудочные, и из глаз, ушей. Помню, одна девушка была, так у нее все три года месячные были, не останавливаясь, можно сказать, пока дикари не проткнули ей бок копьем…

– А как лечение?

– А никак! Природа излучения неизвестна, тут точно ни радиация, ни электромагнитные поля не при чем, яйцеголовые у нас на базе целое крыло отгрохали, два года изучали на месте, да и дали деру отсюда, когда половина их передохла, даже оборудование не вывезли. Единственное, что установили, это это время, это то, что экранироваться от этого излучения нечем, не изобрели таких материалов, и поле неравномерно, вся планета покрыта сетью, словно ячейками, в узлах которых расположены центры силы. На равномерном удалении от них дикари строят свои поселки и никуда не уходят с насиженных мест. Хоть горла режь, как баранам – из база не выбегут.

– Можно вопрос?

– Конечно, я для того тебя сюда и пригласил, чтобы максимально полно ввести в курс наших делов неправедных.

– Господин Лис, а что мы тут вообще делаем, ну, на этой планете? Вы говорили про шахты…

– Копаем мы, Андрей, будь они не ладны, эти шахты, и ищем незнамо что. Планету эту открыли полсотни лет назад, слегка обследовали и забыли, поскольку ничего ценного тут нет. Никаких полезных ресурсов в промышленных масштабах, ни ценных с точки зрения биотехнологии животных и растений. Но лет двадцать назад кто-то обратил внимание на эффект от этого поля, стали разбираться, почему даже защищенная связь работает с перебоями, а автоматика рубится, как на корню. Я так подозреваю, это поле хотят изучить и применять в военной практике, представь, какой выигрыш даст возможность вырубить противнику всю электронику. Просто нажал на кнопочку и подходи, бери тепленьким!

– Да, об этом можно только мечтать.

– Вот какой-то мечтатель из научников и донес эти мечты до руководства корпорации, якорь ему в дышло!

– И потом…

– Потом высадили группу жужеков для захвата перспективного участка, на всякий случай соседних дикарей всех выжгли напалмом, чтобы не маячили на горизонте и начали изучать. Раз электроника и фотоника не работает, завезли толпу дешевых колонистов с бедных планет, они, бедолаги, начали строить всю инфраструктуру вручную, и заложили эту шахту. Наш квадрат – старейший, расположен над самой сильной аномалией. Уже через полгода народ стал дохнуть, как мухи, с ужасающей скоростью…

– Тогда родился план использовать местное население, раз оно имеет иммунитет…

Лейтенант согласно кивнул головой.

– Приятно видеть, что голова у тебя работает. Но не все так просто с этим, как ты сказал, местным населением. Впрочем, в этом тебе предоставится убедиться лично в самом ближайшем времени. Сейчас, пожалуй, тебе лучше идти обживаться и передохнуть, через три дня ваше пополнение буду ставить в наряды, можешь идти. Найди сержанта Дуба, пусть возьмет тебя под свое крылышко на первое время.

– Спасибо, господин лейтенант, постараюсь оправдать ваше доверие.

– Хорошо, иди, и можешь заглядывать, если будут сложности, которые не сможешь решить своими силами.

– Постараюсь лишний раз вас не беспокоить.

Андрей покинул более-менее довольного беседой лейтенанта и вернулся в казарму, которая была представлена на базе двумя большими помещениями. Там произошел первый конфликт: Анфису – девушку не совсем тяжелого поведения, кто-то из старослужащих, обитавших в казарме, хлопнул по аппетитной заднице. Та с какого-то бодуна решила держать марку и начать жизнь с чистого листа. Наглец был послан и недружелюбно отпихнут, старослужащие радостно взвыли и заулюлюкали, предвидя зрелище потасовки. Парень поднялся с пола и залепил ей пощечину, за нее вступился один из новеньких. В дело влезли еще два старичка и девка из уже отслуживших, молодежь не только отбилась, но еще и навешала люлей и чувствовала себя победителями.

Поняв, что сила не на их стороне, старики злобно обещали расправу тогда, когда сменится наряд и их будет ощутимо больше. Дуб не стал даже разбираться с зачинщиками драки, а сразу направился к одному из старослужащих.

– Лещ, днина ты конченая, почему под взводом бардак, хочешь две недели получать наряды исключительно на северную вышку, чтобы тебе хорошо голову продуло ветерком?

– Э, э, Дуб, ты не наглей, все чики-пуки. Даже за ножи никто не схватился!

– Еще этого не хватало в моей роте!

Он гневно посмотрел кругом и заорал на всех:

– Болваны, как вы спину будете прикрывать друг другу, если собачитесь так из-за каждой ерунды?

– Ничего себе ерунда – за жопу хватать, дедушка, ты просто уже из ума выжил!

Безмозглая Анфиса выглядела обиженно и надула губки. Дуб не стал называть ее так, как у нее большими буквами написано на лбу, а решил пропустить ее слова мимо ушей.

– Так, побросали вещи на свободные койки и в столовую – обедать.

Андрей решил вставить свои пять копеек и спросил сержанта:

– Может, лучше, если у нас два помещения, отделить призывы?

– Считаю идею пустой и глупой, пусть быстрее слаживаются, нам всем тут жить еще полтора года. Хотя бы некоторым из нас.

При этих словах сержант закашлял в кулак. Андрей уже знал, что большинство из старого призыва закрывало контракт через полтора года, и не стал ничего уточнять. В столовой он сел за стол с Верой, к ним подсел с подносом Дуб. Сержант молча постучал ему на сеть и скинул несколько файлов.

– Прочтешь на досуге, тут список личного состава и подробная характеристика на каждого. Лис просил тебя подготовить и ввести в курс дела.

Андрей направил в рот ложку с достаточно вкусной кашей и спросил:

– Можно пройтись, посмотреть базу?

– Нужно! Я лично тебя проведу и все покажу, ешь.

К экскурсии присоединилась Вера. Осмотрели второе помещение казармы, точно такое же, как и первое. Одноярусные кровати, уголки из диванов и кресел, пара бесполезных головизоров, шкафы для оружия и одежды. Все в одном большом зале. Отдельно прошлись по душевым, спортзалу, оружейной мастерской, боксам с техникой исключительно с ручным управлением. На улице было несколько орудий с допотопным принципом наводки при помощи поворотных колесиков. Вера фыркнула при виде этого чуда, впрочем, все это хозяйство было покрыто таким слоем пыли и грязи, что сразу стало ясно, что им не разу не воспользовались.

Андрей напросился на визит в крыло с оборудованием, оставленным научниками.

– На что ты там будешь смотреть? Мы вход закрыли и не открывали ни разу, все равно эти установки никто из нас не может обслуживать.

– Вы за них отвечаете?

Дуб пожал плечами.

– Трудно сказать, вроде как они числятся на балансе, но по факту никто не использует, возможно, их уже можно списать по сроку годности.

– У меня есть второй ранг в медтехнике и почти уже третий инженерный.

Сержант задумался.

– Мне это ни о чем не говорит, это же начальные базы всего лишь, тебе не хватит знаний разобраться с этим железом, я слышал, оно нестандартное…

– Ну, если оно никому не нужно, можно мне поковыряться в нем?

– Да ковыряйся, сколько влезет, я, можно сказать, разрешаю, но только в свободное от основных задач время.

Дуб повернулся к нему и поправил у него лацкан на рукаве.

– Смотри, народ распускается, доходит до того, что даже умываться не хотят. Постоянно нужно принуждать что-то делать через лень и похуестическое настроение. Ты должен показывать пример для подчиненных, первым делом следи за своим внешним видом. Людей не надо бояться, главное быть уверенным в своей правоте, но палку тоже не перегибать. Тебя будут пробовать на зуб, я посмотрю, как ты себя будешь вести, учись справляться сам. У лейтенанта и меня своих дел по горло, сопли тебе вытирать некогда. Главное: ты должен чувствовать себя хозяином в подразделении. Понял?

– Да, примерно.

Они дошли до заинтересовавшего его крыла, и сержант открыл опечатанную дверь. Оборудование было действительно нетипичное. Первыми представляли интерес медицинские капсулы, были они раз в шесть больше обычных, не сами камеры, а управление, реализованное не на микросхемах, а на пневматике. Быстродействие и объем памяти, конечно, у них был аховый, но хватало для выполнения простейших операций и базовых процедур. Даже экран для вывода показаний был с механической разверткой. Тысячи иголочек выдвигались на разную длину, а боковая лампа подсветки высвечивала контрастное изображение.

– Мрак.

Сержант усмехнулся.

– Остальное осмотрим после. Завтра свожу тебя в шахту, осмотрим заградительную полосу базы, наведаемся к дикарям.

Дуб ушел, оставив их одних, а Андрей открыл дверь одной из комнат. Это была неплохая жилая комната, рассчитанная на двух человек.

– Остановимся здесь, так будет удобнее.

Вера довольно кивнула головкой. Спать в общей казарме ей не хотелось.

– Только надо эти горы пыли вымести и вымыть все, поможешь мне?

– Зачем? Я сержант, мне работать не положено по статусу.

Вера глянула на него недовольно и скривила мордочку, но тот как будто этого не замечал.

– Для работы у меня есть вверенное подразделение.

Андрей вернулся в казарму и начал тыкать пальцем в своих сослуживцев.

– Ты, ты и ты, взяли уборочный инвентарь и на работу.

Лица двух девочек и одного парня недовольно вытянулись.

– Еще чего, кто это сказал?

– Я сказал, ты хочешь что-то оспорить?

Парень гордо набычился.

– Хочу, думал, как лычки нацепил, так можешь командовать? Забыл уже, что нас вместе набирали в учебку? Любой из нас мог капрала получить и так же умничать!

Все не занятые делами повернули голову в их сторону, один мужик из старшего призыва в голос рассмеялся.

– Смотрите, ребят, как молодой поддубок их строить начнет!

Андрей глянул и запомнил говорившего, предпочитая пока ничего в его отношении не предпринимать, но сделать на сей счет зарубку. Он оглянул всех и громко сказал:

– Довожу до сведения всего рядового состава, что с этого дня лейтенант назначил меня помощником сержанта Дуба. Я буду постепенно перенимать дела, пока не заменю его полностью. Первым делом мне поручено вести служебный журнал и остальную ротную документацию.

Он ткнул больно пальцем прямо в грудь Валеры.

– Поэтому если ты еще раз задашь мне такой вопрос, то я отмечу в рапорте, что за этот месяц тебе не нужно доплачивать тех тридцати процентов премии, которые начисляются за прилежное выполнение своих служебных обязанностей. Во второй раз я посажу тебя на губу на хлеб и воду, а на третий – просто пристрелю за невыполнение приказа!

Повисла гробовая тишина, Валерка отвел взгляд и начал что-то лепетать, с трудом подыскивая слова. Андрей выбрал тех, кого хотел нагнуть на роботу не на обум, а для первого раза решил начать с малого, и покомандовать ребятами, которые, в общем-то, были безобидными и безотказными. Из той категории, на которых все постоянно ездят. В любом коллективе есть такая малая часть сотрудников, которая делает основную часть работы, ноют, возмущаются, но при этом продолжают пахать. А остальные лыбятся на них и считают за недалеких простаков. Валера с девчатами нехотя полезли в подсобку за пылесосами и поломойной машиной, стараясь не обращать внимание на то, как их громко высмеивали другие ребята. Со старослужащими такой номер, конечно, не пройдет, но лиха беда начало!

Командовать Андрею понравилось, через полчаса он вернулся и выщемил еще двоих на уборку, к ужину большая часть научного комплекса была приведена в божеский вид. Жаль только, что Дубу его идея здесь спать не понравилась.

– Это не дело, девку свою можешь там поселить, я не против, но сам должен спать если не в общей казарме, то в каптерке рядом.

Андрюха чертыхался, но подчинился, на новом месте в эту ночь Вера спала одна.

 

Великий шаман

То, что сержант называл заградительной полосой базы, представляло из себя двойной забор из колючей проволоки по всему периметру их поселка. В углах такого большого квадрата стояло по вышке с пулеметчиком, никакая автоматика охраны периметра не работала, и в этих условиях жужекам приходилось полагаться только на свое зрение и внимательность, к каждой вышке был подведен проводной телефон и сирена для подачи тревоги. Роль группы быстрого реагирования выполняли свободная и отдыхающая смена наряда, итого – тринадцать человек, если считать со старшим караула. Остальные были заняты в других нарядах, приходилось поддерживать и порядок в казарме, и на территории базы, а так же принуждать бедных рабов более активно ковырять недра в шахте под базой. Именно туда его и повел Дуб.

Шахта представляла собой жалкое зрелище, начинали ее строить с попытки выполнять требования для такого вида работ: освещение, вентиляция, транспортерная лента для удаления породы на поверхность… Но все это сменилось ручным трудом. Третья часть малышей рубила породу и грузила в плетеные корзины, которые две другие трети тягали на своем горбу на уже достаточно большой террикон в углу отгороженной базы. Светильники сменились редкими промасленными факелами, через вертикальные шурфы шла естественная вентиляция, которая была, конечно, недостаточной для местных жителей, которых по соображениям безопасности не выпускали ночевать под открытым небом. Опасаясь бунта, их держали круглосуточно под землей, где они оборудовали себе что-то типа подземного барака. Кормили их кашами из сухпайков, от которых у них было постоянное расстройство живота. Под землей было сухо, и, наверное, тепло. Через герметичный скафандр это было трудно установить точно, но Андрей сделал такой вывод зрительно. У маленьких человечков пар со рта не шел, стены не мокрели и под ногами не хлюпало.

– А как они сами себя называют?

– В смысле сами?

Сержант повернулся на своего приемника и поднял брови в недоумении.

– Я имел в виду, как эти аборигены сами себя называют, я слышал, их у нас прозвали крысами, но не думаю, что это их самоназвание.

Как объяснил ему Дуб, он никогда не интересовался такой ерундой. Главное, чтобы они рыли залы в нужном направлении и углубляли шахту. В его обязанности, а теперь и Андрея входило дважды в день спускаться сюда и контролировать работу рабов. Сержант знал несколько десятков слов на их наречии и скинул файл Андрею.

– Без разницы, с кем ты будешь говорить, подходишь к любому и объясняешь, что они сделали не так. Если плохо работают или бастуют, то не кормим их пару дней, а за попытку сопротивляться загоняю сюда наряд и палкуем всех без разбора.

– То есть никто не контролирует их индивидуальную выработку?

– А на кой-она нам нужна? Пусть сами между собой решают, что и как делать, нам главное – конечный результат. Я делаю снимки на нейросеть и капитан отсылает их на орбиту, там рассматривают и присылают указания, куда рыть дальше.

Это была идея научников использовать для работ местных жителей после того, как колонисты перемерли, не доработав и половины контракта. По документам для высокого руководства так и проходило, что шахту разрабатывают колонисты, которым начисляют зарплату, а пашут рабы за кашу. Разницу местное начальство кладет в карман. Работу давно никто не ускорял, скорее, поддерживал видимость процесса, не более. Прогресса с изучением странного эффекта не было, научники сбежали с поверхности на орбитальную станцию, откуда присылали указания жужекам вообще, и сержанту Дубу в частности, как правильно делать их работу. Все это было от того, что руководителем этой экспедиции был яйцеголовый, который считал свое новое место почетной синекурой.

Андрей, наконец, вблизи рассмотрел фигурки местных. Если бы не коричневый цвет лица, то были бы они очень похожи на человеческих детей лет десяти. Детей в штанах с помочами. Взгляд зацепился среди толпы, ковыряющих стену в большом зале, за одного индивидуума, сидящего на корточках. Было видно, что он отличается от остальных. Во-первых, не работал, а сидел, во-вторых, был выше ростом – почти по плечо взрослому человеку. А в-третьих, цветом лица, оно было фиолетовым. Юноша указал на непонятное существо пальцем.

– А это кто такой?

Дуб оторвался от распечатки, по которой он сверял форму и размер вырубаемой в породе залы, и посмотрел на долговязого, махнув раздраженно рукой.

– А, это… бестолковый. Такие не работают, но при неповиновении они самые буйные и опасные. Работать их не заставишь никак, ребята тут в шутку мелом на полу круг нарисовали и заставили стоять весь день в центре на одной ноге. Говорят, или стой на одной ноге, или иди работай. Попробуешь сесть или лечь – пристрелим. Так он на одной ноге всю смену и простоял, за кирку и не думал браться. Говорит, ему предки работать запрещают.

Андрей покачал головой, глядя на такого упоротого, но больше сержанта ни о чем не спрашивал. Дуб подошел к одному из гномов и, указывая пальцем на стену, что-то объяснял на их резком наречии. Местный кивал головой и белозубо улыбался, совсем как человек. Выйдя по лабиринту переходов на поверхность, Андрей удивился, как сержант не заплутал среди этих поворотов. Тот повел его через ворота в ближайший поселок дикарей.

Два десятка палаток из шкур, несколько землянок и почти сотня маленьких гномов. Юноша стал присматриваться, замечая невидимые раньше глазу отличия. Двух одинаковых человечков не было, каждый отличался от другого и походкой, и манерой поведения, если понаблюдать, то и внешние различия со временем становились заметны.

Сержант ходил спокойно среди расступающихся групп гномов и вел себя беззаботно. Андрею с трудом представлялось, что могут сделать эти малыши против двух вооруженных людей. Рассказы о бунтах его удивляли, а ведь лейтенант в прошлый раз говорил о потерях от этих дикарей.

– О, видишь этого перца?!

Дуб указал пальцем на распахнувшего выход из палатки пухляка. Это был опухший гном, даже щеки у него висели на красной роже, рост его был тоже выше среднего. Сержант продолжал объяснения:

– Кроме бесполезных есть еще такие – по одному в каждом племени, мы их зовем шаманами. Они организуют всю работу в племени, как такой в силу входит – мы его обычно валим, чтобы племя не подстрекал на бунт. Их всегда можно отличить по красной роже.

– Это на его ликвидацию мне лейтенант дал указание?

Сержант согласно кивнул.

– Его, обычно мы таких издалека расстреливаем. Если это сделать вблизи, то все племя просто звереет и кидается на нас, приходится отстреливаться. Дело обычно кончается тем, что больше половины племени приходится положить, прежде чем выйти отбиться от толпы, потом для того, чтобы набрать рабов на шахту, шагаем в дальние поселки. Нам это не выгодно, поэтому мы просто убираем главарей без лишних жертв, гуманизм, мать его…

Шаман злобно посмотрел на чужаков и, развернувшись, скрылся в палатке. Они зашли в другую палатку, Андрей посмотрел на бедный быт туземцев. Плетеные циновки на полу, очаг в центре, стол с жалкой утварью, все вещи или деревянные или каменные, металлом дикари не пользовались. Он впервые увидел малышей местных жителей, их действительно было много. Как рассказал сержант, при убыли населения оставшиеся начинают активно размножаться, увеличивая свою численность до прежних ста особей в деревни. Когда они набирали такое число, больше этого уже обычно детей не рождалось, чтобы кто-то пришел в этот мир, его должен был сперва кто-то покинуть.

После обеда сержант пошел проверять караулы, а Андрей ушел в присмотренное для себя крыло научников, он хотел хорошенько там все рассмотреть до ужина. Смотреть было на что. Постепенно он знакомился с оборудованием и даже составил его список. А было здесь немало: кроме специальной аппаратуры для здешних условий были и обычные образцы леченых камер, обучающих и исследовательских. Электроника в местных условиях не ломалась, просто работала со сбоями под действием неизвестного излучения. Возможно, эту аппаратуру сюда спустили на первом этапе исследования планеты, и так и не смогли использовать. В одном из кабинетов обнаружился сейф, Андрей смог его открыть и присвистнул. Здесь хранились копии отчета исследований научной группой и обучающие базы научников по разным темам. Парень грустно посмотрел на свой браслет, абсолютно бесполезный в этих условиях. А какие планы на обучение были у него до спуска на поверхность! Все полетело коту под хвост… Андрей закрыл сейф, и еще раз вернулся в главную лабораторию группы. Нет, все хорошо, но как учиться? Он вроде бы достиг уже немало: столько баз, как у него, имеет человек с уровнем выше среднего. Но ему уже хотелось большего, учиться понравилось, да и знания могли принести ощутимую пользу. В этом не было никаких сомнений, но как же выкрутиться? После ужина сержант сказал ему взять наряд и отнести несколько коробок с консервированной кашей ко входу в шахту, дикари должны были забрать свой суточный рацион.

Андрей разговорился со старослужащими, пока те несли коробки, и узнал от них много нового. Ему были интересны местные дикари и он хотел узнать о них побольше. Прежде всего его удивило то, что племя в каждой деревни вело себя, как единый организм. По словам ребят, при устранении шамана в деревне, один из гномов стремительно набирал вес, авторитет, щеки его раздувались, а рожа краснела. Через полгода появлялся новый шаман. Бесполезные тоже были интересными, их несколько раз видели на охоте на хищников и больших травоядных, из всех животных дикари предпочитали одну породу, похожую на коров. Когда бесполезный убивал ее коротким копьем, гномы разделывали и тащили тушу в деревню. Сам бесполезный не занимался этим, он только мастерски метал короткие дротики при помощи палки. Когда люди загоняли в шахту новую партию рабов из деревни, то обычно не брали этих рослых охотников, которые не хотели работать, но через несколько месяцев в шахте появлялись свои бесполезные. На двадцать гномов обязательно один перерождался в бесполезного.

– А шаман не появлялся?

Старослужащие покачали головами и убедили его в том, что таких случаев не помнят. Странным был поиск в шахте неизвестно чего. Явно научникам была неинтересна та порода, которую дикари таскали наверх. Им что-то было нужно внизу, но вот что? Ребята ответа на этот вопрос не знали, в поиск полезных ископаемых никто не верил, это можно было делать и на более благоприятных планетах. Андрей вернулся к первоначальной мысли о том, что целью является ответ на вопрос, что является той причиной, по которой не работает электроника? Но процесс этот будет длительным, гораздо большим, чем срок его контракта. Парня интересовало больше то, как тут можно не только выжить, но и провести время с пользой.

Постепенно новые обязанности вошли в колею, рутина стала поглощать. Дуб все больше и больше поручал ему разные задачи с личным составом. Андрей и караулы ночью проверял, и в шахту сам научился спускаться, контролируя дневное задание для дикарей, и старослужащих потихоньку научился застраивать. Тут, конечно, Дуб помогал поначалу, но дело сдвигалось с мертвой точки. Напрягало только то, что ходили слухи, что, спускаясь в шахту, он начнет быстро стареть. То ли судьба Дуба была перед глазами, то ли его неизвестность пугала, но Андрей ежился при мысли об этом. По крайней мере, народ спускаться в шахту старался только при крайнем случае, а ему, как сержанту, придется там бывать несколько раз за день.

К концу недели они перестреляли шаманов. Просто и буднично, как в тире, за исключением последнего случая у самого ближнего поселения в том, в которое его водил Дуб. Андрей с Верой несколько раз прошлись по окрестностям, осмотрели местность, понаблюдали за дикарями. Они уже знали, в каких палатках живут шаманы дикарей, и легко их уничтожили. Но последний дикарь все никак не выходил из своего жилья, он как будто знал, что на него ведется охота. Тогда Андрей сплюнул и решил несколько раз выстрелить в его шатер в надежде, что тогда он выскочит наружу. Так можно было убить других дикарей, которые были вместе с ним в палатке, но в этот момент край порога откинулся и шаман вышел на улицу.

Андрея удивило то, что дикарь смотрел на него, как будто видел за эти сотни метров. В прицеле были видны его толстые шевелящие губы, которые шептали слова на местном языке. Стрелок постепенно учил слова из списка Дуба и прежде чем выстрелил в череп, прочитал по губам его послание. «Великий шаман, ты поможешь нам, мы так долго ждали тебя».

– Что ты сказал?

– А?

Вера отвела от лица бинокль, через который смотрела за их последней целью.

– Ты что-то сказал сейчас.

– Да нет, ерунда какая-то.

– Поздравляю тебя, кстати, задание мы выполнили, теперь лейтенант присвоит тебе сержанта.

Андрей кивнул, складывая оружие.

– Да, присвоит, наверное. У тебя нет такого гадкого чувства, что мы делаем что-то неправильно?

– Ты про этих крыс? Да вроде как все хорошо.

– Да что ж хорошего? Приперлись на их планету, стреляем, как животных, в рабов превращаем, а ведь они нам не сделали ничего плохого. У них тоже есть чувства, они тоже жить хотят, разве эти люди виноваты, что такие отсталые?

– Ты назвал их людьми, разве они люди?

– А почему нет? Они такие же разумные, как и мы…

Вера смутилась и быстро перевела разговор на другую тему.

 

Мастер-ломастер

Лейтенант махнул рукой на стул, призывая Дуба присесть, пока он не закончит отбивать отчет на чем-то похожем на механическую печатную машинку. Наконец, была поставлена дата и последняя точка, Лис повернулся в его сторону.

– Ну, Николай, жалуйся, что опять не так?

– Да нет, нормально все, относительно. Заказанные нам образцы семян и растений собраны, по животным, Машка сказала, отработали половину списка. Думаю, к следующему транспорту сможем закончить забивать морозильники.

– Что с раскопом?

– Норму выполняем вполне, тут новенький почти всю работу на себя взял, и с местными на одной ноге уже, так быстро их язык выучил, стрекочит так, что я сам иногда не все понимаю.

Лис озадаченно поморщил лоб, припоминая его личное дело, там было сказано о высоком уровне интеллекта капрала Сомова. Лейтенант еще удивился, почему такого перспективного контрактника не отправили на дальнейшее обучение, об этом была даже отметка в его бумагах, но такой вариант зарубили.

– Говоришь, за две недели их язык выучил?

Лейтенант с сомнением поерзал в кресле, сержант скривился, раздумывая над ответом.

– Мутный он какой-то, я даже думал, не заслали ли его к нам, как проверяющего, ребят поспрашивал, вроде не выходит. С ними с самого начала обучения, некоторые даже помнят, как его взяли с их общей планеты.

Лис отмахнулся.

– Ой, да кому мы нужны, нас проверять, кому надо – те и так все знают без этих хитрых схем. Так что с ним не так?

– Ну, смотри, командир: баз знаний у него больше, чем отмечено в документах – это раз, второе – малообщительный, я несколько раз делал ему замечание на то, что мало работает с личным составом. У меня вообще сложилось впечатление, что ему интереснее с крысами тереться и ковыряться в железках. Он наладил освещение в шахте, поначалу хотел Леща на это нагнуть.

– И что, не справился с нашим штатным техником?

Лейтенант широко улыбнулся. Ему было известно, какой изворотливой и скользкой личностью был рядовой Лещ, числящийся штатным техником базы, но сержант отмахнулся.

– Да нет, он бы смог его загнать в шахту, но мне из их разговора показалось, Андрей решил, что сделать самому будет быстрее и легче, чем долго кому-то объяснять, нагибать, а потом и стоять над душой, контролировать.

– Очень печально, значит, не получается из него руководить…

– Я бы так не сказал, постепенно он втягивается, поначалу самые буйные пытались вывести его на разговор, но он справился.

– Крепкий малый?

– Крепкий, но и разговаривать может, если захочет, так сказать, донести свою мысль до оппонента не только при помощи кулака. Жаль, вижу, работать с людьми ему не нравится, так и норовит сбежать на шахту или в крыло научников.

– И что он там делает с этим барахлом, которое они побросали?

Дуб повел плечами.

– Несколько раз видел его ковыряющимся возле диагностической камеры, спросил, что он там делает. Говорит, у него третий уровень баз на медтехника, хочет запустить капсулу в работу.

Лейтенант задумался.

* * *

Андрей стоял за спиной у дикаря и внимательно смотрел за его работой. Малыш в штанах на лямках и в маленьких мокасинах поднял как можно выше свое кайло для сильного удара по породе, аж на цыпочках вытянулся. Сделал он удар в на редкость удачное место так, что под ноги высыпался целый обвал куба на два. Теперь он поменял инструмент и принялся нагружать заплечные корзины из тростника лопатой. Андрей попробовал поднять уже засыпанную корзину и определил ее объем килограмм в двадцать. Путь не близкий на поверхность, если на каждого разбить пусть по десять ходок, получим двести килограмм породы на каждого гнома. Немного, а запыхались как! Маленький человечек погрузил корзину и теперь, тяжело дыша, стоял, оперевшись на лопату.

– Как тебя зовут?

Гном удивленно посмотрел на человека, Андрей каждый день практиковался в их языке, он быстро расширил тот элементарный набор слов, которые ему передал Дуб.

– Мал.

– Удивительно, как тебе подходит это прозвище, ты действительно невелик.

Мал надулся на эти слова и был сейчас похож на нахохлившегося воробушка. Андрей посмотрел на него и подумал, почему местных называют крысами, разве эти жители похожи на крыс? Скорее всего, так люди хотят противопоставить себя им, унизить этих существ, как бы оправдывая свое жестокое отношение к ним. Новоиспеченный сержант уже знал об интересной особенности этой расы. Ему не нужно было объяснять задание на работы каждому дикарю, достаточно было поставить задачу одному из них, и после этого все было ясно каждому в шахте. За эту неделю он привык почему-то общаться именно с этим гномом, которого, оказывается, зовут Мал. Раньше он или не хотел говорить свое имя или делал вид, что не понимает вопроса, но постепенно Андрей проникся его уважением.

– Послушай, Мал, я смотрю, вам очень тяжело работать, давай хоть как-то облегчим вашу участь?

Малыш отложил лопату и с недоверием посмотрел на человека своими маленькими черными глазками.

– Ты отпустишь нас домой?

– Нет, отпустить я вас не могу, с меня спросят за это. Начальству нужно, чтобы вы копали эту пещеру по их четкому плану, они хотят тут что-то найти.

Взгляд у маленького человечка потух, и он жалобно поправил который раз лямку своих штанишек.

– Как тогда ты облегчишь нашу участь, если не хочешь отпустить домой?

– Я хочу вас отпустить, хочу, чтобы вы были бы свободны, как и я, но не могу. Я сам не свободен, меня заставили прилететь сюда к вам, заставили следить за вами и принуждать вас работать.

Гном шмыгнул обиженно носом и подозрительно спросил:

– Тебя тоже бьют палками, когда ты плохо работаешь и мало сделал?

– Поверь, мое положение не намного лучше твоего.

Мал несколько минут обдумывал его слова и еще раз переспросил, не хочет ли он их отпустить. Парень покачал головой, его жест поняли правильно.

– Я верю тебе, а как ты тогда хочешь нам помочь?

После этого разговора они проходили полдня по запутанным лабиринтам пещеры, Андрей проверял светильники и целостность кабелей. В нескольких местах крепеж оторвался и пришлось кабель закреплять по новой. В двух местах в коробках расключения пришлось зачищать контакты и пережимать их прессом еще раз. Несколько крупных залов, которые вырыли уже при помощи местных, а не колонистов, вообще не имели разводки и фонарей, все пришлось делать заново. Но к вечеру он смог привезти топливо к генератору наверху и запустить его, хоть эта машина была в полной исправности и не пришлось ее перебирать, лишь заменил масло и поменял воздушный фильтр. Движок генератора работал исправно даже при шести процентах кислорода в местной атмосфере и выдавал достаточный ампераж. Военный инженер-энергетик второго уровня с удовольствием улыбнулся за забралом скафандра.

Мал спускался вниз уже намного легче, не нужно было постоянно смотреть под ноги, пытаясь увидеть камни на пути при слабом и редком освещении факелов. Теперь тут было светло почти как днем. На следующий день они с человеком проверили систему вентиляции и тогда все невольники перестали задыхаться под землей от недостатка воздуха.

После этого случая в шахте за ним по пятам стал ходить бесполезный. Он не подходил близко, а наблюдал за его действиями со стороны. Андрей заметил это и попытался его разговорить, но это не сильно удавалось, даже своего прозвища он пока не называл, и тогда человек прозвал его Бесом.

– Бес, подай мне во-о-он тот ремень.

Прежде чем сообразить, будет ли это расцениваться, как работа или нет, бесполезный достал клиновый ремень и протянул его человеку, а потом сам замер в растерянности от своего поступка. Андрей рассмеялся и подмигнул Малу.

– Смотри, мы и нашего молчуна привлекли к работе.

– Это не работа, я просто подал тебе веревку…

– Ну, хорошо, просто подал. Бес, скажи мне, какая твоя роль в племени?

– Роль?

– Ну, я имею ввиду, что ты делаешь в своей деревне? При таком небольшом населении трутней у вас быть не должно.

Бесполезный сделал рассерженную морду лица и сказал слово, которое Андрей с трудом перевел как «охотник», но это было неверно. Парень наладил работу транспортерной ленты для породы, для этого пришлось проверить двигатели и проводку по всей длине и расставить дополнительные фрагменты в новых залах, на что ушел почти целый день. Теперь Андрей пытался объяснить Малу, как его включать и выключать. Бесполезный быстро сообразил, для чего нужна эта установка, и безрадостно спросил:

– Теперь вы будете заставлять наш народ работать еще больше?

– Нет, я поговорил об этом с моим начальником, лейтенантом Лисом, он решил не сообщать об этом вышестоящему руководству. Он не хочет брать на себя ответственность еще и за работу этого оборудования, со мной в любой день может произойти все, что угодно, а больше людей для ее обслуживания у него нет. Так что можешь не переживать за увеличение нормы выработки. Тем более, кто бы еще говорил, тебе же работать предки не велят!

– Не велят…

Бес тяжело вздохнул и втянул голову в плечи.

Действительно все было так, как сказал Андрей. Хитрый Лис не упомянул в своих ежедневных отчетах капитану Петру о том, что новичок наладил работу на шахте. Ему не хотелось возможной головной боли в будущем, поэтому он решил держать это пока в тайне. В общем-то, и Петру эта норма, и ускорение работ была до лампочки. Научники рассчитали нормы, а наше дело их обеспечить, и все, не больше! У научников на орбите было тоже не все просто. Вроде как работы по изучению идут, а результатов ведь пока нет. Результатов-то в общем было много, открыли и то, и это, и вот еще парочку новых интересных экзобактерий, но к разгадке природы странного излучения не приблизились ни на шаг. Ну, а поскольку про них в управлении Меркурия пока забыли, не слышно ни заинтересованности, ни начальствующего окрика, то работы потихоньку идут, пока не закроют весь этот проект в один прекрасный день к чертовой матери и не отправят главного научного руководителя на заслуженный покой. Или погост, это как получится.

Несменяемые в наряде по столовой Лия и Элла стояли на раздаче, Андрей указал пальцем на лоток с поджаркой и Элла плюхнула к нему в тарелку щедрую порцию мяса.

– Господин сержант, у нас большая проблема на кухне.

Андрей улыбнулся брюнетке.

– Да, и что за проблема? Не можете решить, кто из вас повар, а кто поваренок?

– Все бы вам шутить, господин сержант, а у нас тестомесильный агрегат опять не работает, а Лещ не может его починить, говорит, ума не хватает.

– Так переведите его на сухари и сырую воду, пока не поумнеет, девчата, я удивляюсь вашей доброте душевной, вы можете прекрасно решить этот вопрос сами!

– Уже пробовали такой вариант, но это ничего не дало. А без этого агрегата ни свежих спагетти, ни пирожных или пельменей не приготовить. Мы вручную только хлеба сможем напечь и все. Жаловались лейтенанту, сказал, доставят только в следующем месяце со следующим челноком. А люди ждать не могут…

– Действительно не могут, как же мы без спагетти и пельменей целый месяц жить будем, но от меня-то ты что хочешь, если даже сам господин лейтенант ничего не может сделать?

– Может, вы посмотрите, говорят, вы мастер на все руки, даже крысам на шахте свет сделали, че ж нам тогда не помочь?

– То есть ты меня напрячь решила? А не поставить ли мне тебя, рядовая, в следующий наряд на вышку?

Лея и Элла громко рассмеялись.

– Ставьте, если нужно, но только лучше раком! А кто готовить будет на такую прорву народа, Лещ?

Вера, стоящая рядом с подносом, злобно зашипела при этих словах, и толкнула его локтем в бок.

– Если надо, то и Леща готовить заставим, ладно, посмотрю, что там у вас сломалось…

Андрей задумчиво жевал, а Вера рассержено на него смотрела и мысленно кидала молнии. Наконец, он обратил на нее внимание.

– Ты че такая с утра сегодня?

– Ничего, наконец-то вы, ваше царское величество, заметили…

– Не ерепенься, в чем дело?

– Ни в чем, а в ком!

– Ну, и в ком дело?

– До меня Иван добадывается.

– Это какой, который капралом стал?

Андрей слушал жалобы своей девушки на нового капрала и хмурел. Это был тот парень, который когда-то посылал его за полотенцем из умывальника. Здесь неформального лидера присмотрел Дуб, и по его подсказке Лис произвел его в младшие сержанты. Его ставили в наряд по роте, в который постоянно ходила Вера, и он стал к ней придираться по всяким мелочам. То то не так убрано, то это. Желваки заходили на скулах у Андрея, ему показалось, что тот хочет залезть в трусы к его девушке. В нем прорезалось просто звериное чувство собственника, если Мрахом он еще как-то терпел, как бабу с ветерком в голове, то парня был готов убить на месте.

Ивана он нашел в казарме.

– О, вот и ты, пойдем-ка поговорим.

Когда-то он казался ему здоровяком, но теперь после тренировок Максимова он был уверен, что справится с ним. Иван пожал плечами и пошел за ним в пустое крыло корпуса. Андрей шел, и на ходу трусил, разминая руками, он решил избить нового младшего сержанта и за прошлые, и за возможные будущие прегрешения. Когда они остановились, Иван спокойно посмотрел на него и спросил:

– О чем вы хотели поговорить со мной, господин сержант?

Андрей кипел от гнева и процедил сквозь зубы:

– Ты почему клинья подбиваешь к моей Вере?

– Вы ошибаетесь, все знают, что я встречаюсь с Викой, и мне ваша девушка не нужна, просто она пожаловалась на мою требовательность. Она в последнее время норовит переложить свою работу на других лиц в наряде…

Ни Иван, ни Андрей, ни дружба не победили в этой битве титанов. Мало того, что голова болела, так еще и Дуб добавил обоим, на редкость резкий оказался боец. У Андрея полдня звенело в правом ухе и казалось, что он едет куда-то, даже тогда, когда он сидел на месте. После этого случая Дуб распорядился не ставить Веру в наряд по роте, где она могла сталкиваться с Викой, и обе девчонки перестали настраивать своих мачо друг против друга. Андрей и Иван либо не замечали друг друга, или обращались один к другому подчеркнуто вежливо.

К недовольству Андрея от невозможности продолжения обучения добавилось расстройство тем, что он не может продолжать свои тренировки с Максимовым. А ведь и капсулы соответствующие имеются в их научном корпусе, и образ ИИ тренера он скинул на свой браском, если бы не проклятое излучение, то он продолжил бы и учебу и тренировки! Весь этот вечер он провозился с тестомесильным агрегатом, нужно было продуть от пыли пневматику, на работе которой была настроена работа ее автоматика, и заменить порвавшийся фильтр для воздуха. Теперь по пластиковым перфокартам снова можно было делать в нем лапшу, слоенное тесто, пельмени и сладкие булочки к чаю. На Верку он немного разозлился и решил сегодня заняться с ней аналом, та сильно не сопротивлялась и позволила своему герою больше, чем обычно. Они так и заснули в комнате, которую они заняли в крыле научников, Андрей спать в казарму сегодня не пошел, чем вызвал небольшое осуждающее бурчание Дуба утром.

– Возьми новую схему тоннеля, который нужно рыть, и набери образцов пород для изучения.

Дуб поставил на стол сумку с пробирками и задержал его вопросом:

– С Иваном вы все утрясли, мне не нужно будет больше вмешиваться?

– Не нужно.

Андрей потянулся за сумкой, а Николай осуждающе закачал седой головой.

– Ты это, ничего не замечаешь?

– Нет, ты о чем?

– Ты много времени проводишь в шахте, как у тебя самочувствие?

Андрей пожал плечами.

– Да вроде пока нормально, если по голове сильно не бить.

Дуб сделал вид, что не заметил намеков, и задумчиво сказал:

– У меня примерно через месяц из носа кровь постоянно течь начала, а потом первые морщины появились…

Парень провел рукой по чистой щеке, где даже пока вместо щетины был легкий светлый пушок.

– Нет, пока кровь из носа не шла.

– Ну ладно, иди, и Веру твою буду ставить старшей в наряд по гарнизону, пусть контролирует уборку во дворе городка.

 

Пустота

Андрей проверял, как уже «его» шахтеры укрепили своды в тех местах, которые вызывали у него опасения. Для этого пришлось организовывать целый совместный поход в соседнюю долину, где заготовили пригодные для этой задачи большие стволы тростника, похожего на бамбук. С ними поплелся даже Бес. С другими, такими же, как сам лиловолицами, которых Андрей насчитал целых шесть штук. Эти граждане сами не работали, но считали правильным ходить между гномов и показывать им, какие стволы можно рубить, а какие нет. Мелкие гномы безропотно подчинялись.

Андрей уже немного разбирался в устройстве из общества и понял, что в данном случае бесполезные выступают не в качестве начальников, а, скорее, в роли лесников, прореживающих заросли. Человечки работали, можно сказать, с радостью, им удалось не только заготовить материала для подпорок, но и наломать тростника для свежих циновок и починки топчанов, которые они оборудовали в подземной пещере для ночевок. Вообще им было хорошо знакомо понятие гигиены, они организовали подземные камеры для туалета, прорыли бассейн для сбора воды и стирки вещей, в котором периодически плескались, несмотря на довольно прохладную температуру воды. Тот коричневый цвет кожи, который человек вначале принял за грязь, был для них естественным. После того, как Андрей наладил освещение и работу транспортера, он занялся двумя управляемыми роботами с бурами. Хоть эти устройства были полностью под управлением оператора, которые должен был сидеть внутри них и при помощи рычагов и педалей управлять его работой, эти установки назывались роботами при том, что никакой электроники в них не было. Гномы ими, понятное дело, не пользовались. Во-первых, они были изготовлены под тело оператора-человека, а не полурослика, а во-вторых, на это требовались соответствующие базы знаний, которыми они, конечно, не обладали.

Новоиспеченный сержант совершенствовал свои навыки техника и разобрал до винтиков оба агрегата, чтобы перебрать и понять их устройство, поскольку информации о подобных раритетах у него не было в базах. Сами управляемые буры не были старыми, скорее всего, это или современная разработка под условия планеты, или реплика очень старой техники из музея. Андрей гадал, как можно приспособить их для работы гномов, которые были заметно ниже ростом человека. Он раздумывал над этой идеей, и поначалу не обратил внимание на заинтересовавшегося Беса.

– А что ты делаешь? Что это будет и зачем? А как ты разобрал эту вещь, а потом собрал снова, как ты это сделал?

Объяснить было трудно, хотя он уже знал многие слова языка местных, но не раз убедился, что смысл, который он подразумевал под ними, порой был не тот, который он считал первоначально. В их речи значение слова менялось от того, как построено предложение. И это самая простая тонкость! Дикари упорно употребляли для нескольких смыслов одни и те же слова в зависимости от интонации. Так что их язык стал для него еще тем ребусом. Но ему нравилось напрягать мозги в условиях: когда доступа к дальнейшему обучению не было, это была неплохая тренировка. Между тем у них состоялся с Бесом длинный разговор об устройстве робо-бура. Бесполезный так увлекся, что, расспрашивая подробности, рассказал немного о себе. Как понял Андрей, он был обычным мелким гномом раньше, пока не почувствовал зов.

– Что это такое?

– Это как мягкая невидимая нить. Она тянется от источника и проникает тебе в голову. Потом ты становишься лучше, начинаешь видеть гармонию и совершенство, понимаешь, что правильно, а что нет.

– А раньше ты этого не знал?

Лиловолицый совсем по-человечески покачал головой.

– Знал, но не так отчетливо, как раньше, я прозрел.

– Понятно, а ваши шаманы тоже видят истину?

На этот раз Бес замолчал и перевел разговор на охоту. Как уже знал Андрей, они очень страдают от той пищи, которой их кормят. Эти растительные консервы, которые завезли для колонистов у них перевариваются, но вызывают воспаление кишечника.

– Если бы ты отпустил меня за забор, я бы добыл пищу моему народу и мы смогли бы уже сегодня поесть то, что дадут нам наши предки.

– Не знаю, это придется к тебе приставлять охрану, вдруг ты не вернешь, а у меня будут неприятности? Это все не так просто.

– Я дам тебе слово за себя и своих людей вернуться вечером с добычей. Мы знаем, что вы тогда нагрянете в наши деревни и приведете новых рабов, пусть наши родственники живут в спокойствии, мы смирились с нашим положением ради их мирной жизни.

Это была новая информация для людей, Андрей решил обсудить ее с Дубом за обедом, а пока еще было время, он продолжил объяснять Бесу устройство и принцип работы так его заинтересовавшего агрегата. Дикарь задавал здравые вопросы и не производил впечатление идиота.

– Бесполезный просил отпустить его на охоту?

Дуб удивился новости. Не столько тому, что дикарь хочет сбежать с шахты, сколько тому, что эти высокомерные образины заговорили с человеком. Ни с шаманами, ни с бесполезными не смогли наладить диалог ни одни из ксенобиологов группы изучения.

– Ладно, можно попробовать, далеко не уйдут от нас, максимум вернутся в свои палатки. Они как привязаны к своим деревням и далеко не уходят.

– Бес сказал, что там лучшее положение от центра силы. Все деревни строятся на равном удалении от источников этих сил.

– И где этот источник?

– Ближайший как раз в нашей шахте.

Сержант сморщил лоб.

– Понятно тогда, почему их деревни в округе стоят кольцом от нашего поселка, я гадал об этом раньше… Что тебе еще удалось узнать интересного?

Андрей закинул ложку с фасолью в рот и прожевал, не торопясь отвечать.

– Ты знал, что они гермафродиты?

– Давно, это стало для тебя новостью?

– Угу, и еще мне стало понятно, что наша возня с их шаманами бессмысленна. Они бессмертны в некотором роде.

– В смысле?

– Местные верят, что после гибели тела шамана его дух не умирает, а переселяется в другого гнома. Тот вытягивается и полнеет, рожа у него становится красной, и он обретает знания и память мертвого вождя.

– Бред какой-то.

– Не скажи.

– Ладно, можешь попробовать отпустить их на охоту, но под твою ответственность.

То, что Андрей называл словом «охота», прошло несколько специфично и не похоже на благородное занятие богачей. Жужеки не стреляли местную фауну, так как она была не пригодна в пищу людям, а отсутствие трофеев уменьшало охотничий пыл. Бес выпросил с собой десяток мелких, в том числе и Мала, самому ему разделывать и таскать добычу было не положено. Это уже считалось за работу. Они вышли на большой луг, усеянный разной величины камнями, покрытыми серым мхом, среди них бродила группа животных размером с корову. Толстыми губами и шершавым языком на длинной морде они буквально очищали камни от мха, чтобы потом, набив брюхо, лечь кружком и пережевывать жвачку. На появление «охотников» они вообще никак не прореагировали.

– И какого ты хочешь добыть?

Бес успел сгонять в деревню за своими дротиками, связку которых перекинул через плечо. Он указал узловатым пальцем на одну из местных коров.

– Духи разрешили нам сегодня взять эту.

Андрей пожал плечами, снимая с плеча винтовку. Он сделал всего один выстрел почти с бедра, совершенно не целясь. Крупный калибр разорвал голову животному, как перезрелый арбуз, Бес недовольно поморщился.

– Андро, зачем ты это сделал?

– Чтобы не гоняться за ней, так будет быстрее.

– Она бы никуда не убежала, я же сказал, что духи предков отдали ее нам, и, кстати, ты испортил мозги, это самое вкусное у них.

– Извини, я не знал, просто хотел помочь…

Тушку разделали достаточно скоро и упаковали в плетеные заплечные корзины, взбодрившиеся карлики довольно тащили свою ношу в шахту. Анфиса на вышке возле ворот с недоумением смотрела на эту процессию, ей позвонил Дуб и сказал, что с сегодняшнего дня она должна беспрепятственно пропускать одного бесполезного и шесть коротышек на охоту и обратно. За ужином Андрей рассказывал о событиях дня Вере и Дубу, который взял за правило ужинать вместе с ними за одним столиком.

– Лейтенант получил снимки с космоса над нашей зоной, опять идет волна мух.

– Кого? Тут же нет насекомых.

Сержант откусил от хрустящей булочки.

– Увидишь, это мы так называем зверьков не больше нашей мыши. Они периодически проходят огромными стаями то тут, то там. После них остается как выжженная земля, всю траву и мелкий папоротник сгрызают на пути. Хищники обжираются ими до пуза, а травоядные уходят ненадолго в другое место.

– Нам они не опасны?

– Сами не опасны, но есть примета: после этого дела обычно кто-то умирает на базе.

– Да?

Андрей задумался и сделал глоток чая, Дуб же вспомнил.

– Да, и лейтенант хотел тебя видеть после ужина, у него есть разговор к тебе.

Даже навороченная связь их нейросети в поселке работала с перебоями, тем более в шахте. Там с Андреем не мог никто связаться, и он уже подумывал о протяжке проводной линии для простого телефона.

– Садись.

Лис указал ему на стул окровавленным платком, выглядел он еще хуже, чем в прошлый раз.

– Артем Иванович, я более или менее разобрался с медицинский капсулой, к сожалению, в наших условиях работает только ее грубый аналог на пневматике, но первичный осмотр и оценку состояния здоровья она может сделать.

Лейтенант снова махнул платком и от резкого движения разразился сильным кашлем.

– Думаю, мне уже ничем не поможешь, сгнию я тут. Яйцеголовые пробовали после прибывания на поверхности подниматься на орбитальную станцию и ложиться в лечебные капсулы. Там они работают исправно, но вылечить никого не смогли, не нужно доводить эту информацию для личного состава, но тебе, думаю, это будет полезно знать, раз ты такая одаренная личность. Позвал я тебя для другого. Дуб мне доложил о твоем прогрессе с местными. Я, как и обещал, придержу эту информацию, терять мне уже нечего, главное, лишней суеты не будет. Даю тебе крат-бланш в работе с дикарями, если уж тебе общение с ними дороже, чем работа с соотечественниками, звание твое понижать не будем, но обязанности с капралом Иваном разделим. Его будем готовить для работы с людьми, а ты полностью возьмешь на себя работу в шахте. Дуб тянул все сам, но так будет, думаю, легче и проще…

– Как вам будет виднее, у меня только просьба оставить за мной оборудование научной группы.

Лейтенант снова махнул платком.

– Хоть все там раскурочь, я говорил с капитаном, это барахло уже списали с баланса.

Больше всего этой новости обрадовалась Вера, ей не придется теперь спать одной, ведь Андрей получал законное право оставаться на ночь в их обжитой комнате. Утром, не дожидаясь никакого развода, он спокойно ушел в шахту.

Гномы начинали работу рано утром, обычно до его прихода на объект, поэтому он не удивился работающему транспортеру, несущему горы породы, но к обычному рабочему шуму добавились новые звуки. Когда он вышел из последнего поворота в новый зал, то увидел нечто необычное. Робот-бурильщик расширял новый проход, мелкие гномы только успевали закидывать куски породы на транспортер, им не нужно было теперь рубить проход кайлом, ведь с жутко довольным выражением морды Бес лихо крушил прочный камень. Как он потом рассказал Андрею, подвигнуть его сесть за рычаги заставили духи предков. Они подсказали использовать механизм пришельцев с целью придания подземным залам большего совершенства.

– Так ты управление машиной не считаешь за работу?

Лиловый вытянул гордо шею.

– Конечно, нет, я же не рублю камень сам, это делает машина, я просто вращаю маленькие палочки.

– Да, тут с тобой не поспоришь, но у нас это тоже считается работой.

– Дикари…

Андрей на пару минут потерял дал речи от таких слов, но потом спросил его:

– Послушай, мне кажется, ты слишком сильно расширил этот коридор, тебе не кажется, что он может обвалиться?

– Нет, когда я придам ему правильную форму, он долго простоит непоколебимо!

– Ага, но пока ты придаешь ему, как считаешь, правильную форму, он может обвалиться, нужно работать аккуратнее и укреплять свод, ты же можешь не только сам погибнуть, но и утащить за собой мелких.

Бес насупился и ничего не ответил ему в тот раз, он или один из лиловых уходил почти каждый день на охоту и приносил свежую пищу. Жизнь у гномов немного наладилась. План они легко выполняли, и от них никто не требовал большего, но Бес слишком заработался с новой игрушкой, он не только стал делать новые залы и проходы, но и возвращался, чтобы переделать предыдущие. Андрей несколько раз пытался с ним об этом разговаривать, ведь гномы стали выполнять много ненужной работы. От них требовали рытья по плану, утвержденному учеными с обриты, но бестолковый делал все по своему уразумению. Под землей появились колонны, скульптура и замысловатые галереи с переходами. Все это имело неземную гармонию, или духи были приверженцами нетрадиционных взглядов в искусстве, или их адепт немного сбрендил. На все критические замечания человека он отвечал короткими фразами типа: «тебе на дано узреть истинную красоту», и т. п. Андрей плюнул, и к этой теме больше не возвращался. Бес в своем стремлении к прекрасному выпросил у него ручную фрезу, которой стал выпиливать из особо редких камней небольшие статуэтки, одну из которых он презентовал ему в качестве подарка.

Когда эту бордово-красную штукенцию Андрюха притянул в их с Верой комнату и поставил на пол в углу, та подозрительно посмотрела на него и спросила, зачем им здесь идол рассерженного осьминога.

– Вообще-то это в вольном переводе природа-мать, которая тянет ласковые руки к с своим неразумным детям.

Вера посмотрела еще раз, полная скепсиса.

– Ты знаешь, мне такой мамочки что-то не хочется, бог ты мой, если такое приснится, то можно и постель замочить.

Андрей несколько раз в неделю проверялся сам в диагностической капсуле и привлекал с этой целью Веру, пока никаких нарушений грубая несовершенная автоматика не выявила и давала один и тот же диагноз. «Состояние пациента находится в границах физиологической нормы». Дуба так же удалось уговорить на диагностику, когда ему выдали такой же диагноз, он ничего не сказал, но Андрей понял, что его авторитет как медтехника резко девальвировался в его глазах.

Воскресенье считалось выходным днем, людей в наряды ставили по минимуму, давая занятым в этот день отдых в понедельник. Шахта, словно там работали колонисты, а не дикари, тоже должна была простаивать. Андрей справедливо считал, что его никто не будет беспокоить с утра, и он поспит подольше, но его планы решительным образом не хотели воплотиться в жизнь. Пришел Иван и постучал им в дверь.

– Да-а, что случилось?

– Там прибежал один дикарь из шахты к вышке и поднял шум, орет громко, но никто понять не может, что случилось, твое имя выкрикивает. Дуб сказал тебя позвать.

– Иду…

Андрюха зло малость ополоснул лицо в туалете и покривил рожу в зеркало. Пока он проверил скафандр, заряд батареи и работу регенерации, пока дошел до шахты, прошло почти полчаса. Все это время коротышки пытались расчистить завал, неугомонный Бес работал уж очень наплевательски к нормам безопасности. Конечно, полукруглый свод зала распределит нагрузку по стенам и не рухнет, но пока не придал ему такую форму, его нужно крепить. Бестолковый на это не смотрел, а углублялся порою на десять-пятнадцать метров без оглядки на всякие элементарные меры безопасности. Коротышки за ним просто не успевали, их сил хватало только убирать набитую породу и грузить ее на конвейерную ленту.

Сейчас произошел крупный обвал на этом участке, причем такими большими глыбами, перекрывшими доступ к телам пострадавших, что гномы своим маленьким ручным инструментом будут долбить из неделю. Бес в роботе-буровике был погребен с десятком дикарей. Андрей залез в нутро второго неповрежденного аппарата и начал расчищать завал от крупных обломков, через час они докопались до первого трупа. Работа заняла еще два часа. Нашли всех: пять мертвых, троих покалеченных, двое было относительно целыми, и Беса с размозженной левой стопой. Крупный камень упал на робота-буровика и прочный защитный металл не смог спасти своего оператора. Его ногу зажало в мертвые тиски, чтобы ее достать, пришлось пилить броню.

Человек не знал, как помочь новым друзьям, можно ли им давать человеческие лекарства, ведь даже от безобидной по нашим меркам валерьянки они вполне могли умереть. Метаболизм ведь у них другой, а специальных знаний на этот счет Андрей не имел. Пострадавших уложили в бараке на лежаки, дали еды и питья. Бес выглядел очень плохо, у него была сильная депрессия, он никак не мог понять, что стало причиной гибели стольких соплеменников, покалечился сам, сломал чудную машину и не успел выполнить волю духов предков полностью. Работа не была завершена. Несмотря на его старание и спешку, все пошло прахом. Мал крутился постоянно рядом и смотрел на Андрея черными глазками, видимо, ожидая от него чуда.

– Малыш, я не знаю, как им помочь, прости. Если бы это были люди, я смог бы что-то сделать, даже без работающей электроники, а так…

– Андро, ему мог бы помочь шаман племени, если бы он успел войти в силу, но сейчас наш шаман слаб, он почти ничего не может.

Андрей наклонился к бестолковому и повернул его лицо к себе.

– Бес, если вас отнести в деревню с сильным шаманом, он сможет вам помочь?

Через полчаса сделали носилки и две дюжины гномов, сменяя друг друга, потащили четверых больных в сторону дальней деревни. Там Андрей не занимался с Верой отстрелом шаманов, и они могли оказать какую-то помощь. Оставшимся полуросликам человек сказал сегодня отдыхать, завтра они будет работать без Беса, а их норму ученые с орбиты не отменяли и не уменьшали. Было немного жаль, что остальные бесполезные в шахте не проявляли никакого интереса к буровику, так они могли бы существенно помочь своим соплеменникам, но, видимо, Бес был уникальным. Они только периодически ходили на охоту. Новых рабов из деревень не пришлось пригонять, оставшихся гномов вполне хватало, Андрей обещал такого не делать, если они будут справляться с заданием. Он уже присмотрелся к дикарям и заметил, что они хитрят, с охоты зачастую возвращаются не те гномы, которые на нее уходили. Для человека на вышке разницы не было, главное, чтобы баланс прихода и ухода сохранялся, но парень уже хорошо знал, что все они тоже как люди являются непохожими друг на друга индивидуальными личностями. Каждый со своим характером, привычками и манерой поведения.

Через две недели при спуске в шахту он услышал привычный шум робота-бура. Андрей обошел разработки, заснял на пленку фронт работ для отчета, поговорил с Малом, в это время к нему, хромая, подошел Бес. Андрей осторожно постучал его по плечу.

– Ну как ты, дружище, помогли-таки тебе шаманы? Как остальные ребята?

Бестолковый смущенно отвел глаза.

– Один погиб и его душа ушла к предкам, двое идут на поправку. Я не смогу бегать, но шаман обещал мне, что я смогу медленно ходить.

– Уже неплохо, что ты там делал, тебе не сказали, что нам нужно проложить проход в другой стороне?

Бес сделал радостную рожу.

– Это для тебя, духи предков попросили шамана объяснить мне, как тебя отблагодарить, они сказали, что ты чужой в нашем мире, и тебе очень нужен кусок великой пустоты.

Андрей улыбнулся через стекло.

– Еще как нужен, просто не знаю, что на хлеб намазывать!

Бес, ковыляя, пропустил его вперед по извилистому и узкому проходу, с ними хотел пойти Мал, но лиловолиций придержал его за штаны.

– Не ходи, тебе будет очень страшно там, ты можешь сойти с ума, я сам еле закончил работу до конца.

Спираль прохода резко ушла вниз, а потом по дуге поднялась вверх. Андрей включил на всю мощь фонарь скафандра для того, чтобы хорошо рассмотреть небольшую комнату, метра четыре в высоту и ширину. По своей форме она напоминала головку гигантского чеснока, стенки в виде долек-зубчиков изгибались и плавно шли вверх, туда, откуда словно росли пучки молодых побегов. Человек несколько раз поводил головой по сторонам, пытаясь получше рассмотреть этот маленький зал, но только через минуту понял, что что-то не так. С его головы сняли то ведро, которое одели при спуске на планету, теперь он не чувствовал этой неизвестной сферы, которая сковывала обручем его голову и казалась уже привычной за это время. Андрей стянул перчатку и закатал рукав скафа, на его руке так и оставался узкий обруч браскома, после легкого касания незаметной кнопки он вышел из режима энергосбережения и заработал так, как и положено работать сложной электронике в нормальных условиях эксплуатации.

Парень для проверки вывел на внутренний экран список своих баз и уровень из разучивания. Все работало даже тогда, когда он запустил учебу новой базы ксенобиология.

 

Лис

Работа поглотила его с головой на две недели. За это время Андрей успел наладить освещение по запутанному лабиринту в свое «подземное гнездышко», затянуть туда кабель с питанием, и сделать шлюз на входе. Это был самый ответственный момент, как сказал бесполезный, ни в коем случае нельзя было повредить внутреннюю стену зала. Он был вырублен в достаточно прочном камне, но человек старался двигаться в нем предельно осторожно, в его положении нельзя было рисковать открывшимися перспективами. После установки системы регенерации воздушной смеси в узком коридорчике стало вообще не пройти, саму установку помещать в небольшую комнату было расточительством пространства. Там он максимально компактно расположил самое нужное оборудование, которое разобрал в отсеке научников и перетащил по частям сюда, собрав на новом месте. Из нескольких замечательных медкапсул он установил самую навороченную, которая могла выступать как в качестве диагностической, так и лечебной, и обучающей. Андрей надеялся пристрелить трех зайцев одним выстрелом. Прежде всего он решил повысить свои знания в медицине, для максимально полного обслуживания этой чудной и дорогой установки его объема баз было недостаточно и он надеялся, что в дальнейшем они помогут ускорить обучения.

Вторым жизненно важным моментом было изучение ксенобиологии, у него имелись копии отчетов научников, оставленных в сейфе опечатанной зоны, и юноша хотел знать, что удалось раскопать яйцеголовым о местной форме жизни. Стареть так, как осунулся Дуб, или плеваться кровью ему не хотелось. Парень решил, что нужно знать правду, какая бы она не была, больше всего его пугала в этой ситуации неизвестность. Если будет определенность в вопросе, чего бояться и к чему готовиться, то хотя бы морально станет уже легче.

Таким образом, туда перекочевал неплохой микроскоп, аналитический научный центр и небольшая камера неразрушающего исследования образцов. В нее можно было поместить практически любой образец живой и неживой материи, и, подключив к аналитическому центру, за несколько минут узнать, какой химический состав исследованного образца и каковы его физико-химические свойства. Сам аналитический центр был очень мощным компьютером, не уступающим по своим возможностям хорошему ИИ. Также из необходимых вещей добавился кухонный комбайн с запасом картриджей. Андрею надоело ходить несколько раз туда-сюда, и он решил возвращаться на базу только на ночь, а весь день проводить на шахте. О своих новых возможностях он пока никому не говорил, сохраняя их в тайне. Из всего персонала к нему на шахту мог забрести один Дуб, но и он уже давно не приходил сюда, полностью перепоручив все заботы о вверенном секторе работ своему помощнику.

За неделю, прошедшую под знаком нашествия мелких грызунов, покрывших все вокруг своими песчаными спинками, как и говорил сержант, произошли неприятности. Одна из девушек старшего призыва, и так жаловавшаяся на здоровье, умерла ночью во сне. Конечно, это могло произойти с молодым человеком, инфаркт случается и в таком возрасте, но абсолютно все были уверены, что Терка забрала себе еще одну невинную жертву. Лейтенант Лис полностью слег, что называется пластом, к нему даже приставили одну из девушек в качестве сиделки. Андрей поинтересовался у Дуба за ужином, не возможна ли хотя бы для лейтенанта эвакуация на орбиту.

– Нет, его запихнули сюда помирать, заменили смертную казнь на бессрочное командование гарнизоном.

– Что так?

Дуб недоуменно повел плечами и резко сказал:

– Меньше будешь знать, позже состаришься.

– Ну ладно, не хочешь – не говори, если секрет.

Сержант вздохнул.

– Да нет тут никакого секрета, его отец сильно провинился в руководстве, соратники по совету директоров убрали его из руководства, а вскорости и в гости к праотцам помогли билет достать. Единственного сына сюда загнали, от глаз подальше.

– Кому мог простой лейтенант помешать?

– Не простой, далеко не простой аналитик, он военную академию окончил, большие надежды подавал…

Андрей знал, насколько редки и дороги офицеры, закончившие военную академию, а не только разучившие военные базы. Такие люди занимали минимум майорские должности сразу после сдачи итоговых экзаменов. Для того, чтобы пройти полный курс обучения, нужно было иметь не только железное здоровье и высокий интеллект, но и отличную дисциплину с мотивацией. Лис был элитой, с железобетонной уверенностью в своем будущем, и как больно жизнь обрушила все его надежды!

Жизнь же Андрея понемногу входила в свой ритм. Утром позавтракать с Верой, получить от Дуба свежее задание для гномов, если оно есть, передать ему снимки для отчета и убыть на шахту. Там по договору с Бесом он не форсировал выполнение работ, они еле-еле выполняли задание, иногда даже не доводили его до конца, ссылаясь на различные трудности объективного характера. В ответ с орбиты шли угрозы, но за ними нечего не следовало, на самом деле яйцеголовые были довольны хотя бы такой деятельностью. Небольшой, но стабильной.

Бестолковый обычно выполнял норму за несколько часов, стараясь придать проходу или залу вид, похожий на обработку кайлом и лопатой. Одновременно с ним полурослики расчищали породу и наводили укрепления, потом Андрей снимал все на пленку для отчета и Бес мог обрабатывать этот участок так, как ему подсказывают духи предков. Юноша несколько раз разговаривал с ним по поводу этой бестолковой работы, но сам бестолковый так не считал, и загружал малышей работой по полной. Но Андрею в общем до этого особого дела не было, у него своих дел было по горло. Обучение в такой навороченной капсуле было чудесным. Юноша сам уже освоил двеннадцатикратный разгон, это было даже больше, чем ему делала Мрахом. Таким образом, база знаний медтехника четвертого уровня поглощалась буквально на глазах. После четырех часов обучения он ставил программу тренировки на пару часиков, в течении которых с ним занимался капрал Максимов. Тот хоть и был «настоящим другом», но гонял его, как сидорову козу, с таким остервенением, что во время обеда Андрей с трудом переводил дух.

Плотно покушав и попив горячего отвара, он ложился на вторую часть дневного обучения до пяти вечера. Парень заканчивал свои дела с таким расчетом, чтобы попасть на ужин в расположение. Дуб по-прежнему ужинал за одним столиком с ним и Верой, за едой они делились между собой скудными новостями и обсуждали будущее.

– Если вам повезет, ребята, и вас не перетрет на этой Терке, контракт будет практически закрыт. Пять лет прослужить где-то там – это не пять лет протянуть здесь. Вот и будет двадцатилетняя выслуга, откроется возможность пойти на пенсию, а фактически отслужите десятку!

Сержант мечтательно прищурился, обхватив кружку с горячим напитком. Вера взяла с тарелки пухлый мягонький пончик и с удовольствием откусила ровными зубками от него половину.

– И чем думаете заняться на пенсии?

Сержант не стал говорить, что не надеется дожить до этого момента, наоборот, он мило улыбнулся морщинистыми губами, и посмотрел на нее с хитринкой, словно мудрый дед.

– Найду себе молодую жену, такую же красавицу, как ты, и напложу целую кучу ребятишек…

Друзья весело рассмеялись, а Андрей вернулся мыслями к своим заботам. Ему показалось, что обучение нужно ускорить, спать пару дней подряд можно и в капсуле во время разгона. А для подстраховки проводить каждую третью ночь в кровати, давая организму нормальный отдых. Как только это провернуть, чтобы не вызывать лишних вопросов своим отсутствием? На него и так косились, зная, что он проводит столько времени на шахте, если узнают о его ночных пропажах, это может возбудить лишний интерес.

Сегодня вечером он, наконец, поделился новой информацией с Верой. После секса. Вера прижалась к нему поплотнее, и просто мурчала на плече.

– И в чем трудности? За все время нас тут побеспокоили всего один раз. Приведи в порядок шлюз в нашем крыле и уходи вечером через него, с вышки обычно в сторону гарнизона на смотрят, да и тебя будет трудно ночью рассмотреть оттуда. Проведи сюда телефон, как ты сделал в казарме, если ты вдруг понадобишься – я тебе позвоню. А если спросят, где ты, то скажу, что Бес или Мал прибежал и позвал срочно.

– Куда позвонишь, я же буду в капсуле лежать на обучении? Хотя подожди… если провод и действительно провести, но телефон можно и не ставить, достаточно просто кнопку сделать. Если что, ты подашь тревогу, сигнал пойдет в зал к аналитическому центру, я сделаю на нем схему управления работой капсулы и выведения меня из сеанса обучения в случае срабатывания твоей тревожной кнопки… Ты у меня просто умница!

– Да? А куда нужно умницу поцеловать? Хи-хи, да не туда, в губы целуй! Да не в эти…

Андрей поцеловал ее в щечку и заметил, как девушка глубоко задышала, возбуждение его охватило новой волной.

* * *

Полностью разучив медицинскую базу четверного уровня, он сделал в капсуле себе максимально подробную диагностику, пока заметных изменений в организме не было. Андрей взял на анализ кровь у Веры и прогнал ее через аппаратуру, кроме того, что девушка тоже пока здорова, он не узнал ничего нового. Нужно было как-то исследовать человека, прожившего на Терке, и с видимыми симптомами болезней. Не хотелось никого ставить в известность о своих секретах, и он неохотно отложил этот вопрос до лучших времен, переключившись на экзобиологию. Чтобы прочитать отчеты ученых, нужно хотя бы понимать язык, на котором они говорят.

Как потом оказалось, говорить яйцеголовые были профессионалы: их речь пересыпалась множеством умных фраз, красивых теорий, предположений, но в ней было мало конкретики и реальных результатов. Все находилось в стадии описания исследуемого эффекта и перечисления тех методов изучения, которые не дали никакого результата в этом случае.

Прежде всего исследователи так и не нашли за все это время ни одного одноклеточного организма, ни местной разновидности бактерий, ни вирусов, ни чего-то похожего на простейших. Или эволюция на Терке шла своим путем, когда многоклеточные организмы не произошли от одноклеточных, или каким-то образом вся одноклеточная жизнь в один прекрасный момент погибла, не оставив после себя и следа. Дальше – больше, то видовое разнообразие на планете, которое Андрей по привычке разделял на растения и животных, с точки зрения яйцеголовых было условным. Сказалось свойство человеческой психики давать видимым явлением привычные объяснения. Ни «папоротники», ни «мхи», ни один из видов «животных» и дикарей ничем не отличались друг от друга по строению тканей. Все клетки их организма были абсолютно одинаковы, неприятным сюрпризом явилось то, что они не имели ядра. Нет, жизнь была белковая, но оставалось непонятно, на каких принципах она основана. Нет ядра, нет хромосом, нет ДНК. В цитоплазме присутствуют короткие молекулы РНК, но по расчетам их количества недостаточно для работы таких больших и сложных организмов.

Тем не менее, это не стало препятствием на пути эволюции к создании жизни на Терке, просто это произошло в очень странной и непонятной форме. Аборигены выглядели, как гуманоиды: анатомия тела была похожа, бипедализм, четырехпалые руки, биполярное зрение, развитый интеллект, который по ощущениям Андрея был не хуже человеческого. Например, он общался с Бесом почти на равных, у него был, конечно, религиозный дурман в голове, но порою он рассуждал почти как нормальный человек. Ученые выдвигали смелую версию о том, что все живые организмы на планете являются единым целым, управляемым из какого-то внешнего центра при помощи местного излучения, форму которого не удалось определить, но которое явственно ощущалось и по работе сложного оборудования, и по самочувствию людей на поверхности планеты. Целью раскопок в шахтах и являлся поиск источника подобного излучения, исследовав его, можно было получить ответы на многие вопросы.

Вечером с Дубом они зашли к лейтенанту, тому было легче, он уже мог сидеть на кровати. Сержант хотел показать Андрею, как пользоваться системой связи с орбитальной базой по защищенному каналу в кабинете лейтенанта.

– Это Лис настоял, сказал, что кроме него и меня должен быть еще человек, умеющий связываться с руководством. Оборудование было, конечно, ужас, ламповое, сигнал посылался с устройства, считывающего информацию с перфокарты, которую пробивали на специальной механической писчей машинке. Для оцифровки снимков тоже было свое приспособление размером с хороший ящик. Мощный сигнал шел на направленную антенну на улице и повторялся несколько раз. Полученные распоряжения так же распечатывались с помощью той же машинки.

Андрей поздоровался с лейтенантом, который скользнул по нем безразличным взглядом.

– Ему надо как-то помочь.

Дуб посмотрел на парня и шепотом спросил:

– Как и чем тут поможешь?

– Может, обследовать в медкапсуле хорошенько?

Сержант недовольно махнул рукой.

– Толку с этого, только беспокоить будем человека, таскать туда-сюда. Сделать ты все равно ничего не сможешь.

– Смогу, если отнести его в шахту…

– О чем вы там шепчетесь?

Лейтенант тихо спросил и разразился сильным кашлем. Андрей повернулся к нему и сказал:

– Вас нужно попробовать подлечить, не стоит опускать руки раньше времени.

– Я же уже говорил тебе, последствия излучения не лечатся…

– А если это не последствия местного излучения, а простая болезнь? Как давно вы обследовались в медкапсуле?

Они помогли ему одеться в скафандр и взяли одну из машин доехать до шахты, там просто переложили его на пустую ленту транспортера, и запустили ее в обратную сторону. Втроем в подземную залу забиться не получилось, и Дуб ушел в казарму, оставив лейтенанта на попечении Андрея до утра. Проведя диагностику пациента, камера обнаружила небольшое легочное кровотечение, вызванное присутствием личинки паразита, и провела несложную операцию по удалению поврежденных тканей и промывке дезинфицирующим раствором. Начинающий медтехник взял анализ крови и образцы тканей для цитологического исследования. Самому пациенту был назначен диализ для очистки крови от возможной инфекции и удаления яиц паразита. Лис находился в состоянии сна, а время до четырех утра Андрей потратил на подробное изучение взятых образцов. В целом положение Лиса не было очень уж плохим: генетическое исследование показало наличие очень большого числа поврежденных участков в его хромосомах, но пока защитные системы организма справлялись с этой напастью. Если поле планеты действует на молекулы ДНК, разрывает и повреждает его участки, то тогда становится понятным, что с течением времени это приводит к некоторому подобию лучевой болезни. Восстанавливать генетический код в живом организме, избавляя его от повреждений, уже научились. Вопрос только в цене такого оборудования и процедуры. Затраты были так велики, что корпорация Меркурий решила просто пожертвовать человеческими жизнями, списав их со счетов. Руководитель яйцеголовых потребовал такое оборудование хотя бы для научников группы, но ему отказали в этом, тогда ученые перебрались на орбитальную станцию и руководили жужеками от туда, дистанционно продолжая свои исследования.

Такая теория расставляла для юноши все по своим местам. Как и то, что на некоторых людей поле не действовало негативным образом. Здесь, как и в случае облучения радиацией, играла большую роль случайность. На человека действовал негативный фактор, но, возможно, он повреждал или неопасные участки генома, или вообще бесполезные, которые достались нам от далеких рептилий, и для жизни уже не нужны.

Придя к такому выводу и попив чаю, он занялся налаживанием аналитического научного центра. Его идея об управлении с его помощью медкапсулой показалась ему очень плодотворной. Если удастся создать хорошую программу и управлять разгоном более изящно, то можно будет добиться еще большего ускорения в обучении, а возможный риск снизить. Конечно, и здесь важным фактором была цена, просто в обычную обучающую капсулу не ставили такой мощный вычислитель для управления его работой, но благодаря наследству от научной группы Андрей мог себе это позволить.

Рано утром Лис пришел в себя и смог самостоятельно выбраться из капсулы и одеться.

– Как вы себя чувствуете?

Тот посмотрел по сторонам и не стал задавать лишних вопросов.

– Страшно хочу есть.

– Можно что-нибудь приготовить в кухонном комбайне, а когда вернемся на базу, уже будет ранний завтрак.

– А сейчас мы где? Я помню, вы меня с Дубом куда-то несли под землю, я туго соображал и подумал, что вы решили меня похоронить, все пытался закричать, но не мог из-за слабости…

– Вы быстро пойдете на поправку, я убрал вашего паразита, это от него была слабость и кровохарканье.

– Паразита?

– Да, инвазия, с грязными руками, может с пищей, или при орально-генитальных контактах в ваш желудочно-кишечный тракт попали его яйца, потом через стенки кишечника в кровь, и в легких начала развиваться личинка, отсюда кровотечение и слабость от интоксикации.

– Через кровь в легкие?

– Да, могла, например, попасть в мозг – тогда были бы психические расстройства – или в сердце…

– Бр-р, хватит! Сейчас-то у меня нет этой гадости?

– Сейчас нет…

Лис поморщил лоб, раздумывая. По пути на базу они поговорили об Андрюхином секрете, и Лис убедил его сохранять это в тайне.

– Не нужно об этом никому знать, разве что Дуба попробуй подлечить пока. Эту ситуацию нужно всесторонне обдумать, возможно, нам лучше держать этот туз в рукаве.

 

Голод знаний

Дни текли своей чередой, сменяя друг друга. Вера с Андреем, наконец, ощутили некоторую стабильность, было это странно в таких условиях, где жизнь могла оборваться в любую минуту, но человек всегда ожидает лучшего. Новый призыв смешался со старожилами, жужеки стали единым отрядом. Новички освоились и тянули службу на равных, уже не нужно было так сильно их контролировать и перепроверять. Каждый знал свои обязанности, Дуб вообще превратился в некий аналог контролирующей организации, всю работу с личным составом стал тянуть Иван, а на шахте управлялся Андрей.

Вера однажды осторожно заговорила с ним о планах на будущее.

– Ты никогда не думал, чем мы займемся после того, как отслужим контракт?

– Не знаю, было бы неплохо освободиться, стать свободными людьми…

– Поселиться где-нибудь, завести детей…

Андрей посмотрел на Веру, которая замолчала и прикусила нижнюю губу.

– Детей?

– Да, ты не думал об этом?

– Девушкам же на время контракта делают временную…

– Да, делают, но потом, когда наш контракт закончится?

– Потом, когда наш контакт закончится… Если мы доживем до этого, нужно будет обследоваться, сможем ли мы дать жизнеспособное потомство.

– Ты о чем?

Андрей тяжело выдохнул, но решил сказать ей правду.

– У женщины набор яйцеклеток в матке образуется еще во время формирования плода, то есть до рождения, и все время с ней подвергается всем неблагоприятным условиям внешней среды: интоксикации, излучению, гормональным сбоям… То, что сюда направили девушек, это вообще варварство, даже если кто из вас выживет за это время, то растеряет запас здоровых яйцеклеток, после пяти лет на этой планете никто не сможет родить здоровых детей.

– А мужчины?

– Хоть запас сперматозоидов постоянно обновляется, но результат будет тем же. Нам придется отказаться от мысли иметь собственных детей.

Вера молча согнулась калачиком и заплакала, а Андрей подумал, что зря ей сказал об этом. Если им посчастливиться дожить до конца контракта, тогда и стоило начинать этот разговор. Он попробовал обследовать еще четверых ребят: двух девушек и двух парней из старшего призыва. Результаты были очень интересными, конечно, удалось подлечить их от сопутствующих заболеваний, инфекционных воспалений, которые раньше лечились бы даже простой медкапсулой, но здесь приходилось надеяться только на собственные силы организма. Человек постоянно переносит на себе целую кучу разных опасных бактерий и вирусов, которые только и ждут, чтобы его защитные силы ослабли. Но на Терке это было не главной причиной, а следствием отказа в работе привычной медицинской аппаратуры.

Главной опасностью было поле планеты, которое управляло всей жизнью на поверхности, а чужеродные организмы пыталось перестроить по своим лекалам. Изменялась не только структура ДНК в клетках, иначе стали работать клеточные органеллы, мембраны клеток изменяли свои свойства. Пока это было не так сильно распространено в организме, человек еще справлялся с этими изменениями, но в запущенных случаях начинал рассыпаться и гнить заживо. Клетки тканей не восстанавливались и процесс разрушения ускорялся, как снежный ком. Пока в его организме и в организме Веры не было признаков начавшихся процессов деградации тканей, но они не были застрахованы от их молниеносного развития. Такие случаи уже были на базе, и сделать что-то для профилактики было невозможно.

Андрей старался почерпнуть как можно больше знаний, работа на шахте была хорошо налажена и шла, можно сказать, без его участия. Он почти круглые сутки проводил в медкапсуле на обучении под разгоном или на тренировке с Максимовым. Ему удалось выучить все военные базы четвертого уровня, образы которых ему на браском скинула Юллия, пришел черед и баз из сейфа научников. К уже разученной базе «ксенобиология» четвертого уровня добавилась и обычная «биология», «биохимия», «генетика» также четвертого уровня. Остальные базы были третьего уровня, кроме одного пятого – «нейробиология». Эта база была жемчужиной в коллекции Андрея, ее он учил под разгоном почти целый месяц, но теперь его знания о работе мозга, основам психологии и принципах работы с нейроинтерфейсом были на очень высоком уровне. Результатом стало то, что он смог наладить тонкую настройку работы своей нейросети, медкапсулы и аналитического центра до такого уровня, что скорость разгона обучения выросла до двадцати раз! Еще через полтора месяца базы знаний кончились, он разучил все, что было в наличии. И это было печально, Андрей сильно тянулся к знаниям, ему хотелось большего. Он понял, что было бы неплохо и расширить дополнительными блоками свою нейросеть, и обзавестись более продвинутой моделью браскома, а главное – получить доступ к базам знания шестого уровня. Его влекла наука, ведь большие знания всегда ставили перед человеком большие вопросы, о существовании которых люди необразованные даже не догадываются.

Андрей стал почаще забирать Веру с собой на шахту в зал «великой пустоты», где уже ее клал на обучение под разгон со своим браскомом. За месяц она разучила десяток военных баз третьего уровня и две четвертого «наводчик снайпера» и «военно-полевая медицина». Вера немного бурчала от того, что они вообще перестали спать на это время вместе. Все свободное от службы время она проводила в капсуле на обучении под разгоном, но ей было понятно, что это повышает ее шансы дожить до конца контракта.

За это время Парень рассчитался из зарплаты по кредиту на покупку браскома и с Верой. Для этого пришлось подать письменный рапорт с указанием перевода необходимых сумм с его счета, и передать его на орбиту. В ответ лейтенант передал ему распечатку, где указывалось о погашении долгов и остатке на счету почти шестидесяти кредитов. Негусто, но они действительно почти ничего тут не тратили, за пять лет Андрей скопит таким образом почти пятьдесят-шестьдесят тысяч.

* * *

Генерал Чмурь поблагодарил кивком головы и двух подбородков своего порученца, принесшего стакан с холодным лимонадом, и посмотрел с тоской на ее туго обтянутый формой зад. Девушка удалялась с на редкость дивной грацией, так что Чмурь смог вернуться к текущим делам и мыслям лишь минут через пять. Корпорация «Галла» – давний и основной конкурент «Меркурия» в этом секторе галактики, облюбовала в общем-то несильно перспективную небольшую планетку «Алая». Единственная планета в системе желтого карлика была не очень богата с точки зрения ресурсов, но выгодна с позиции расположения, как перевалочная база, на транспортном пути, набирающим популярность. Корпорации мыслили на перспективу, и каждая хотела стать полновластным владельцем этого сектора галактики.

Лишь небольшая колония под покровительством «Галлы» располагалась до этого на «Алой», работы по строительству крупной орбитальной станции шли ни шатко, ни валко, но все изменилось, когда здесь появились меркурианцы. Они высадили свою колонию на практически пустой планете и принялись возводить свою станцию, не взирая на наличие истинных хозяев и не считаясь с их мнением.

Оппоненты проявили беспокойство и подтянули парочку военных крейсеров, действуя параллельно по дипломатическим каналам. Ситуацию осложнял тот факт, что права на «Алую» не были оформлены должным образом, по закону она принадлежала семье ранних колонистов, уже давно почивших в бозе с того времени. «Галла» считала себя здесь хозяйкой, и кто-то из мелких начальников юридического отдела не получил в свое время нужный приказ оформить это документально. Теперь было поздно, юристы «Меркурия» сцепились с их крючкотворцами не на жизнь, а на смерть. Не видя выхода решить проблему мирным способом, обе корпорации наращивали свою воинскую группировку.

Строительству орбитальной станции был придан новый импульс, работы были ускорены и она обрастала множеством пусковых комплексов и башенных орудий. Гарнизон на планете был увеличен до пятидесяти тысяч жужеков. Флот разросся до двадцати единиц, каждый из противников притащил по крейсеру. Через месяц лоб в лоб стояло до тридцати процентов всех войсковых сил обеих корпораций, дело, начавшееся с мелочи, перерастало из области практической в категорию политики. Договориться не получалось, каждая из сторон не слышала другую и считала свое дело правым. Чмурь прочитал ежедневную статистику о силах вверенной ему группировки и данные разведки о силах врага, сморщил лоб и обратился к помощнику:

– Так не пойдет, если огневая мощь примерно равна, то в десанте и штурмовых группах мы заметно отстаем.

– Вы считаете, дело может дойти до абордажных команд и зачистки территорий?

Генерал шумно вздохнул.

– Не наше дело думать, наше дело выполнять то, что прикажут, а для этого нужно быть готовым. Подготовьте мне справку о доступных отрядах, которые мы можем подтянуть сюда побыстрее.

Майор пожал плечами и углубился в работу.

После обеда Андрей узнал, что срочно понадобился двум разумным. Бестолковый витиевато поговорил с ним, сказав, что с ним хочет поговорить шаман соседнего племени.

– Что ему надо? Я же сказал, что не буду делать новых отстрелов, если они не будут подбивать гномов на новые бунты.

– Нет, дело не в этом, шаман хочет поговорить с тобой о будущем…

Так же его вызвали в гарнизон. Вера два раза нажала на кнопку звонка – это означало вызов к лейтенанту, три по договору означало тревогу и общий сбор для эвакуации, один – что к нему на шахту кто-то идет. Андрей был даже немного доволен, поест по-нормальному в столовой, а не из картриджей пищевого синтезатора. К сожалению, у него не было баз «кулинария» и он мог приготовить из небольшого набора блюд, встроенного в пищевой комбайн. После сытного обеда он зашел в кабинет Лиса, тот сразу огорошил его известием.

– Сержант, довожу до вашего сведения: к нам едет ревизор.

– Как ревизор?

– Очень просто, у научников сменился главный яйцеголовый, предыдущего сняло, наконец, руководство, и поставило какого-то молодого да раннего. Капитан пишет мне о его бурной деятельности, которую он развил на орбите, а завтра намерен спуститься на планету с целой шайкой своих подопечных. Хочет осмотреть все на месте, мы – первая дыра в его маршруте, которую он решил почтить своим вниманием. Научники трясутся, боясь, что ему взбредет в голову продолжить исследования на поверхности.

– Хм-м, понятно. Могу я отлучиться в деревню дикарей после обеда?

– Что случилось? Ты же меня уверял, что подросшие шаманы больше не будут доставлять нам беспокойство.

– Уверял, но шаман пригласил меня для разговора.

Лис выпучил глаза – до этого шаманы с людьми не шли на контакт.

– Поезжай, но возьми кого-нибудь с собой.

Сподручно было взять Веру и навязавшегося к ним в компанию от безделья Дуба. Друзья погрузились в вездеход и быстро домчались до поселка, их ждали и гномы радушно провели гостей в шатер краснорожего. Андрей внимательно посмотрел на него и понял, что он очень похож на того, которого они с Верой звали полгода назад. Гном, ставший на его место, подрос, округлился и побурел мордой, черты которой стали точной копией прошлого шамана. Юноша уже хорошо отличал дикарей одного от другого, и не мог уже ошибаться в этом вопросе. Это был именно тот шаман, который шептал странные слова перед смертью.

Дикари предложили угощение, люди по естественным причинам отказались, и уселись на низенькие табуретки вокруг очага в центре шатра.

– Здравствуй, Великий шаман! Я рад, что наши пути снова пересеклись…

– Э-э-э… ты действительно тот или мне показалось?

Шаман покрутил головой по часовой стрелке по кругу, этот жест означал полное отрицание на их языке.

– Нет, тебе не показалось, я отвечу на твой вопрос подробно, но скажи сначала мне, твои соплеменники точно не понимают нашего языка?

– Нет, не понимают.

– Хорошо, тогда не переводи для них то, что я хочу тебе сказать.

– Вначале я хочу узнать, о чем пойдет речь, а там сам решу, что мне делать.

 

Исход

Шаман уселся поудобнее и важно начал вещать:

– Природа-мать давно начала готовиться к вашему визиту, много-много лет назад мне было поручено говорить с тобой.

Андрей молчал и краснолицый просто раздувался от важности в час своего триумфа.

– Долго я не мог понять, что кроме нашего мира есть еще множество других миров, населенных разумными существами: нелепыми, непохожими на нас, но все же обладающими искрой разума.

– Тяжело было отказаться от мысли о своей исключительности?

Шаман встрепенулся, но потом начал издавать звуки, похожие на смех.

– Природа-мать дала мне видение. Каждый из миров, как бусинка на связке, чем-то отличимый от другого, но нанизанный на единую нитку. Жизнь в каждом из миров приобретает только ему характерную форму. Всему есть свое время и место, красоте и гармонии в любой форме.

– Разве красота не едина для всех?

– Конечно, нет. Красота может и должна быть разной! Но я хотел говорить с тобой о другом…

– Почему ты назвал меня Великим шаманом?

Дикарь снова улыбнулся.

– Ты чужак у нас. Но никто не сделал и не сделает для нас больше, чем ты.

– В каком смысле?

– Благодаря тебе у нас уже почти появился первый храм в честь матери-природы. Ты избавишь нас от присутствия своих сородичей. Мое сердце поет от мысли о том, что вы уйдете, как и пришли, и надолго забудете о нашем мире.

– Откуда такая уверенность? Что может сделать один человек против могущественной корпорации?

– Может, может. Песчинка на берегу реки может повернуть воды вспять.

Андрей понял, что зря теряет время, и тяжело вздохнул.

– Глупость.

– Тебе нужна вера.

– В природу-мать?

– Хотя бы, или для начала в свои силы. Ты не осознал пока еще величие всей своей силы. Мне не стоило говорить об этом, но тебя ждут большие испытания, ты многое потеряешь, но найдешь в себе силы подняться.

– Пророчеств мне еще ко всему не хватало…

Шаман дал знак своему помощнику, и маленький гном подал ему почтительно коробочку из темной кожи, которую краснорожий протянул Андрею.

– Что это?

– То, что тебе очень пригодится в свое время, прошу тебя, храни их всегда с собой. Мы больше никогда не увидимся, завтра вы покинете наш мир.

– Твои слова бы богу в душу.

– Природа-мать – истинный бог во всех мирах, во всех обличьях.

Вездеход трясло на ухабах обратной дороги, но это не помешало Вере оторваться от руля и спросить Андрея, который сидел в сильной задумчивости:

– О чем вы говорили?

– Он нес какой-то бред, думаю, научники ничего не потеряли от того, что не могли насладиться общением с подобными маразматиками.

– И все же?

– Прежде всего он просил не переводить вам суть нашего разговора…

Дуб скривился в ироничной ухмылке.

– Вот как, и ты теперь не поделишься с нами священной мудростью об устройстве мира?

– Как раз об устройстве мира речь и шла. Наш красномордый друг поведал мне, что завтра мы навсегда покинем эту гостеприимную планету, а лично меня ждет великое будущее, надо лишь верить в свои силы.

– Ну, так это не лишено смысла, тем более, справедливость его слов мы сможем проверить совсем скоро. А что в коробочке?

– Да…

Андрей передал ему то, что оказалось пеналом для двадцати грубо выпиленных из красного камня стрежней. Дуб присмотрелся, внимательно разглядывая диковинку. Вера мельком кинула взгляд на камешек в его руках и быстро сказала:

– По виду она влезет в «Пробой», калибр тот же.

Парень рассмеялся от слов своего наводчика.

– Ты смотри, как этот булыжник сделан, какая у него будет баллистика, ты подумала? Да оно дальше трехсот шагов не улетит!

– В «Пробое» нет системы управления полетом пули после выстрела, это простая, как топор, машинка. Думаю, она сможет запустить эту хрень не менее, чем на километр, какой у него вес?

Андрей взвесил в руке «пулю».

– Грамм сорок…

– Вот, все правильно, а баллистику как ты на взгляд определишь? Может, у них наоборот идеальная форма?

– Ну, а смысл стрелять кирпичом, если есть стандартные патроны с различными сердечниками?

– Может, он взрывается при столкновении с мишенью, как артиллерийский снаряд. Представь пуля-фугасный снаряд!

Тут Андрюха заржал от ее фантазий.

– Ну ты даешь! Да если бы была возможность засунуть в сорок грамм достаточное количество взрывчатки, то это бы уже давно сделали наши яйцеголовые, но я об этом пока не слышал! Хотя знаешь, проверю его в неразрушимой камере через аналитический центр.

Парень последнее время после разучивания баз загружал его исследованием образцов местной псевдофлоры и фауны. У него уже начала выстраиваться стройная теория организации местной жизни на основе неведомого излучения, которое действовало на мембраны клеток, заставляя их работать согласно своим директивам. Андрей все больше и больше склонялся к мысли, что на планете есть такой центр управления, в котором хранится информация об устройстве и функционале каждого живого организма, а сами «животные» и «растения» являются лишь управляемыми модулями этих центров. Если принять слова дикарей на веру, то таким образом действительно можно было переносить сознание дикарей из одной тушки в другую. Шаман действительно мог прожить несколько жизней в разных телах. Оставались вопросы: зачем это было нужно природе – создавать такую извращенную форму жизни – и как она смогла эволюционировать?

Андрей пришел к выводу, что на человека это излучение действует разрушительно в результате попыток «лечения», по всей видимости, оно пытается отремонтировать их тела под свои стандарты. Это приводит к разрушению ядер клеток и гибели тканей. Само же поле может быть не новым видом излучения, а согласованной комбинацией из электромагнитного поля и гравитации планеты. Эта гипотеза могла дать ответы на многие вопросы, но ставила еще больше новых.

Бестолковый очень грустно встретил Андрея на шахте и даже обнял, как друга.

– Я получил весточку от шамана, завтра ты уходишь.

– Интересно, знает ли об этом мое начальство, там, наверху?

Но Бес невозмутимо продолжил свою речь:

– Мы очень благодарны тебе, что ты помог создать Первый Храм, но работа еще не окончена, как нам продолжить ее при помощи этих чудных механизмов?

– Дружище, продолжай, пока не хватит топлива в дизеле-генераторе, заправлять его ты знаешь, как, мы это не один раз делали с тобой. Если нас действительно заберут с планеты, думаю, топливо останется здесь, будет накладно его поднимать на орбиту без лифта при помощи шатлов.

Бес обеспокоенно вытянул лиловую рожу.

– И этих запасов мне хватит на работу в три месяца?

– Думаю, да.

Бестолковый просто засиял и закатил глазки.

– Моя нога болит все сильнее и сильнее, шаманы сказали, что разрушение погубит меня через полгода, я должен успеть закончить дело.

– Вот как? Я думал, после их лечения ты пришел в норму.

– Они лишь отсрочили неизбежное, прости, мне надо работать…

Юноша посмотрел на удаляющуюся фигуру фанатика и пожал плечами. Неизвестно, что завтра будет с этой проверкой, он не знал, как объяснить комиссии результаты работы на шахте. Она приняла не ту форму, которая была предусмотрена проектом. Надо было бы заглушить транспортер, выключить освещение и вентиляцию, т. е. придать шахте вид заброшенного хозяйства, чтобы у комиссаров не было ненужных вопросов, но сержант просто забил на это дело и махнул рукой. Может, они и не полезут сюда. На него навалилась апатия.

Действительно с утра прилетел новый глава научной группы с целым выводком яйцеголовых, об их приближении первыми узнали караульные на вышке по взрывам в деревне на пути подлета шатла. Небезызвестный ас Вармер воспользовался случаем, чтобы переполовинить запас бомб на голову карликов. Андрей узнал о причинах его ненависти к местному населению. Он был большой любитель пострелять и в один из прошлых прилетов изъявил желание поучаствовать в карательной экспедиции в одну из деревень, когда подавляли попытку неповиновения местных. Тогда капралу проткнули копьем складку на летном скафандре и попали точно в левое яйцо. Бедолага был в ярости, на орбите потерю смогли восстановить, но за эту операцию списали изрядную сумму кредитов. Процесс выращивания тканей в медкапсуле требовал дорогих расходников, по этой причине плановую замену внутренних органов и, соответственно, продление жизни могли позволить себе немногие. Вермер так обозлился на местных, что при любом удобном случае старался проредить их численность.

Подполковник Ур имел умное, благородное лицо с правильными чертами. Было ему на вид лет сорок, его недавно назначили на эту высокую должность, и ему придется рвать и метать, чтобы показать себя с лучшей стороны. Ур всего в своей жизни добился своим умом, старанием и жесткой дисциплиной. Не имея поддержки, подполковник с трудом пробился к такому положения с самых низов.

Как ни странно, первых делом он осмотрел быт жужеков: столовую, казарму, спортзал… Не являясь военным в полном смысле этого слова, он носил большие погоны, скорее, по статусу в научном отделе ЧВК Меркурия, но чувствовал за собой некоторую ответственность за приданных его проекту людей. Иногда у него возникали вопросы и тогда ему отвечал кто-то из обширной свиты, или Лис, который на вытяжку следовал за высоким начальником.

Делая по ходу проверки многочисленные пометки и замечания, комиссия медленно обошла всю базу и выдвинулась к шахте. Количество вопросов возросло. Ур несколько дней знакомился с документацией о проделанной работе и был уже более или менее в курсе ее объема. Своими глазами он увидел на шахте другую картину, и никто не мог дать ему ясного ответа на эти разногласия. Подполковник чернел от гнева на своих подчиненных, бедолаги начали дрожать при его словах о том, что на поверхности нужно иметь постоянную мобильную группу научных сотрудников.

– Господа, вы расслабились! Проект фактически заброшен, никакой научной работы не ведется…

Ему вяло пытались возразить, но он грубо прервал эти попытки:

– Повторяю, научной работы не ведется, вся ваша деятельность не более, чем бюрократические отписки с целью оправдать ваше существование и хоть как-то обосновать свои издержки и премии. Эффект действительно интересный, сулящий многочисленные перспективы, и вместо того, чтобы рыть землю носом, исследовать его, вы заняты прозябанием… Никто даже не предложил вывести зависимость глушения электромагнитного сигнала от его частоты и вида модуляции. Элементарный график не построили!

– А как это сделать?

Подполкан просто взъярился на эти неосторожные слова одного из пожилых ученых. Он ткнул в него пальцем и сказал:

– Я лично позабочусь, Илья Вадимович, чтобы вас перевели с понижением из нашей группы куда-нибудь в Тьмутаракань, разве так должен говорить старший научный сотрудник?

Илья Вадимович молча взмолился на эти угрозы и закатил страдальчески глазки к небу, не веря своему счастью, по рядам сотрудников пробежались осуждающие перешептывания.

– Элементарные вещи! Установить несколько модульных передатчиков на поверхности на разном расстоянии, провести между ними оптико-волоконную связь и передавать сигнал на разных частотах, сверяя процент и форму искажения. За неделю такой несложной работы мы имели бы подробную статистику, на которую смогли бы опереться. А вы чем были заняты эти годы, почему никому из вас не пришла в голову такая простая мысль?

Ученые опустили глаза, а Ур продолжил разнос:

– Атлас биосферы составлен не полностью, а тут не так много этого видового разнообразия! Мы до сих пор не имеем полных данных о всех пищевых цепочках в местной фауне! Нет ответа о причинах такого убогого разнообразия местного микромира… Язык местных аборигенов составлен не полностью, а ведь по закону Империи мы, как представители корпорации, обязаны проводить эти работы в полном объеме согласно законодательству об колониальных цивилизациях. Вы хотите прокурорской проверки?

Никто прокурорской проверки не хотел, но возражать ему тоже никто не решился. Целый час проходил показательный разнос и выволочка, график работы комиссии был немного смещен, и Ур не дал времени себе и своим подчиненным пообедать, загнал их на шатл и отбыл проверять соседний квадрат.

Через час с орбиты пришел приказ от капитана Петра. Сформировать группу спасения и выдвинуться на поиск пропавшей комиссии во главе с подполковником Уром.

За ужином Дуб, как помощник руководителя поисковой партии, рассказывал Вере и Андрею результаты катастрофы шатла с комиссией.

– До квадрата 03-а они не дотянули двадцать километров, было бы сподручнее начинать поиски с их стороны, мы бы раньше нашли обломки.

Вера уже знала результаты, но все равно переспросила сержанта:

– Точно никто не выжил?

Дуб повел плечами.

– Да как там выжить? Боекомплект рванул в воздухе на высоте полкилометра, там все обломки раскидало на огромной площади. Кабина оторвалась и упала в одну из этих луж, еле нашли. Лейтенант сейчас руководит ее подъемом с глубины, нужно добраться до самописцев… Диверсия со стороны местных полностью исключена, не из рогатки же им подбивать транспортный шатл! Остается или самопроизвольный взрыв одного из снарядов, или преднамеренная закладка ВУ…

Андрей лениво потянулся и сказал сержанту:

– С одной стороны, может быть, и лучше, что этот псих разбился с яйцеголовыми, а не с нами. Я просто удивляюсь, неужели руководство не видело, что ему нужно лечиться, а не управлять шатлом? Может, он это и сделал?

– Возможно, ты прав, но странно все это, каким бы психом он не был, но взрывать себя с толпой народа…

Парень взял зубочистку, чтобы поковырять в зубах.

– Не знаю, Дуб, я разучил уже пятый уровень нейробиологии и на правах грамотея могу тебе сказать о взгляде науки в этом вопросе.

– И что думает по этому поводу наука?

– Наука давно решила эту проблему. Чужая душа – потемки!

Вечером он ушел на шахту. Бес работал, не переставая, число гномов выросло раза в три. Караульные подробно записывали число входящих на базу дикарей и Лис уже знал, что каким-то образом Андрей так смог заинтересовать туземцев, что они сами, без принуждения, лезут в шахту со всех окрестностей. Как только он вошел в шлюз своей великой пустоты, то сразу услышал сигнал от Веры. Три кодовых звонка. Срочная эвакуация. Андрей чертыхнулся – он до конца не верил в треп шамана.

– Блин, только хотел снять скафандр и чаю попить!

Парень отсоединил от капсулы аналитический вычислительный центр и взял его под мышку. Центр был не очень велик, не более десяти килограмм, и по размеру чуть больше портфеля. Андрей хотел забрать его с собой, из всего оборудования научников это была самая ценная установка, которую можно было перенести с собой при нормативе на личный груз. Если даже не использовать ее по назначению, можно будет попробовать продать, цена сего девайса доходила до полутора миллионов, и было очень удивительно, как ее не догадались забрать ранее. Вероятно, в прошлый раз яйцеголовые бежали с планеты в панике или думали, что еще вернутся.

Народ оперативно загружался в прибывший транспортник, сделали еще две посадки и забрали всех с соседних гарнизонов квадрата 04-с. Здесь были не все, кого привезли более полугода назад, число их сослуживцев сократилось на десять человек за это время. Тремя транспортниками эвакуация более трех тысяч человек с поверхности продолжалась более десяти часов, потом орбитальная станция начала срочно готовиться к отправке на новое место дислокации. Система «Алая», куда генерал Чмурь стягивал все доступные силы. Формально Андрей и другие жужеки числились за штурмовиков, которых хотели использовать для зачистки вражеских баз и абордажа кораблей. Никто не смотрел на их специфическую подготовку, проект на Терке был закрыт на время. Пока считалось, что до лучших времен, но оказалось, что навсегда.

Ребята были возбуждены, нашлись даже такие, кто жалел о том, что их забрали с планеты. Тройной коэффициент возбудил жадность многих, каждый считал, что если и погибнет от неизвестного поля, то не он, а другой. Лишь «старики», прослужившие по четыре года, были выдержанны и спокойны, прикидывали свои дальнейшие шансы, которые были невелики. Назревала большая заварушка, силы с обеих сторон были колоссальные. Их отряды перетасовывали, но они попали под начало Дуба, в третью штурмовую роту резерва. Андрей стал командиром второго взвода. Руководил всем пожилой лейтенант Виктор, Лиса вызвали в штаб генерала Чмуря и оставили там, вспомнив об его подготовке в академии.

В подразделении было постоянное брожение и неразбериха. Размеренной и привычной жизни в нарядах пришел конец. Здесь им пришлось сменить скафандры, оружие и остальное снаряжение на штатные, положенные по инструкции. Часть народа побежала толпой занимать места для проверки в медкапсулах, медтехники были загружены работой по самое горло, но за неделю смогли помочь всем, кому это было не поздно сделать. Хотя они и не избавили пациентов от разрушительных изменений в организмах, но подлечили сопутствующие заболевания.

Андрей с облегчением узнал, что катастрофа с шатлом научников была списана на непрофессиональные действия пилота Вермера, который брал в рейс боеприпасов больше, чем положено по инструкции. Вместо того, чтобы укладывать их в пеналы, часть бомб лежала насыпом в багажном отсеке. Во время остановок на поверхности он лично перезаряжал боекомплект, чтобы как можно больше бомбить ненавистных дикарей. Об этом знали практически все, и давно, но никто ничего не предпринимал, Вермеру, как талантливому пилоту, все сходило с рук. Пострадали техники орбитальной базы, которые должны были не пускать на самотек процесс пополнения боекомплекта и лично проверять состояние корабля вообще, и содержание багажного отделения в частности. Двоих разгильдяев, бывших хорошими товарищами капала Вермера, обещали после операции на Алой отправить в штрафную роту.

У Веры было тревожное настроение. Несмотря на то, что она наконец-то позвонила домой маме. За ужином девочка взяла Андрея за руку, и крепко сжала ее в своей ладошке.

– Зая, скажи мне, что все будет хорошо, пожалуйста, я так боюсь…

– Все будет хорошо. Тем более, ты же помнишь предсказание нашего красномордого друга о моем великом будущем?

– Которое произойдет после череды падений?

Андрей накрутил на вилку пластиковую лапшу в синтетическом соусе и отправил моток в рот.

– Пророки не всегда точны в своих знамениях, будем думать, что здесь он немного ошибся…

 

Волк

Два десятка крейсеров и авианосцев расположилось на небольшой удалении от мощной орбитальной станции, группировка Меркурия вытянулась в два рукава наподобие полумесяца, направив свои рога в сторону захватчика «Галлы». На самых концах в отдалении от других кораблей расположилось по одному из монстров «Мухобоек» – главных козырей генерала Чмуря и его штаба. Это были тяжело бронированные корабли, главным оружием которых являлись электромагнитные пушки обременительных калибров, два десятка реакторов, объединенных в сеть, напитывали катушки его ускорителей, наведение на цель осуществлялось двигателями корабля, ибо самостоятельный поворот этой махины, составляющей более пятидесяти процентов от массы судна, был не предусмотрен. Обслуживались эти гиганты лишь сотней человек, поскольку кроме главного калибра другого оружия не имели, лишь мощную броню, да еще электромагнитное поле, которое после вывода ускорителя на рабочий режим обволакивало корабль в защитный кокон, непробиваемый как для вражеского излучения, так и ракет противника. Массивные, неповоротливые крепости, которые как боксер-тяжеловес: били редко, но основательно.

Кроме крупных кораблей были и кораблики помельче, их уже было под сотню. Фрегаты, ракетоносцы, системы РЭБ, миноносцы и заградители с инженерными, уродливыми на вид, но необходимыми спецкораблями. Их задача была в расчистке оперативного поля во время боя, удаления мин противника, подавление его роботизированных систем, эвакуация и спасения подбитых единиц.

Андрей с ребятами был на штурмовике с десантом, вмещающим более тысячи боевых дроидов и роту абордажников. Кружили они возле орбитальной станции, на первом этапе операции им предписывалось противодействие вражескому десанту, недопущение проникновения его в центр управления группировкой, т. е. контроабордажные функции. После того, как главные калибры скажут свое веское слово, они перейдут в атаку, будут добивать очаги сопротивления, громить мелкую технику врага и брать в плен жужеков противника, или не брать, смотря по поступлению команды и обстоятельствам.

«Галлианцы» расположились в виде октаэдра, также с мощными убивалками в вершинах граней, но заметно меньшего калибра. По данным разведки численность группировок с обеих сторон уравнялась и составляла порядка двухсот тысяч человек с каждой стороны, и более полутора сот кораблей разных классов. Еще неделю они стояли, скалясь друг на друга, проводя постоянные маневры и перестроения, стараясь лучше разведать силы противника. Весьма странным было то, что жужеки с обеих сторон активно общались друг с другом, связь никто в системе не отключал, ибо по правилам это можно было делать только на время военных действий, а официально конфликт пока был на стадии потряхивания кулаками. Ребята вели ожесточенные бои в чатах друг с другом, остро шутили и высмеивали противника, оскорбляли и осыпали бранью. Каждый был уверен в собственной победе, уже пересчитывал бонусы и премии, положенные по результатам триумфальной виктории, и с огорчением недоумевал, какого хрена штабные тянут с началом операции.

Ожидание сражения отнимало много сил, казалось, еще чуть-чуть этого бесплодного стояния на месте без приказа идти вперед, и весь боевой пыл выветрится. Андрей с удивлением смотрел на своих сослуживцев и их разговоры, сколько было пафоса в этих суждениях о «их» правоте, «корпоративном духе и солидарности», они были уверены, что идут на правое дело, обязательно победят, разгромят супостата во славу Меркурия и его интересов. Какой-то коллективный разум охватил их, ребята все больше упоминали в своей речи, говоря о себе, слова «мы»: «мы правы, мы победим, мы погоним поганых Галашников отсюда»…

Он поначалу пытался пару раз поговорить на эту тему, мол, при чем люди, они такие же бесправные солдаты, как и мы, корпорации решают свои интересы, набивают карманы, а нас стравливают друг с другом. Убедившись, что его не просто не понимают, а начинают смотреть с ненавистью, замолчал.

Генерал, довольный, как тюлень на пляже, после ночи со своей племянницей, вплыл в центр управления, окинув взором полтора десятка дежурных офицеров за терминалами.

– Общий сбор, отсчет часовой готовности…

– Есть отсчет!

Дежурный полковник подал необходимые команды на вызов офицеров, на одном из экранов замелькали цифры до начала операции. Чмурь уселся в удобное кресло и подождал, когда его помощница, она же ночная фея, подаст кофе с пенкой и хрустящие печеньки. Девушка с улыбкой принесла «мосику» легкий перекус и удалилась, красиво шевеля булками в обтягивающих красных штанах. Генерал проводил эту картину ласковым взором, крякнул и включился в работу.

Народ заполнял зал, по бортовому времени шел десятый час утра и почти все уже были на ногах. Чмурь час назад получил приказ от исполнительного директора на начало проведения войсковой операции силами группировки. Эта новость немного огорчила боевого офицера, он искренне надеялся на мирное решение конфликта между двумя немаленькими корпорациями этого сектора, война между ними могла ослабить обеих хищников, и в свою очередь они могли стать жертвами корпораций поменьше, которые давно выжидают удобного момента для возвышения и способны для этого даже объединиться на время. Все эти моменты понимали и в совете директоров, но решили проявить принципиальность. Генерал тихо пробурчал под нос: «ну что ж, наше дело маленькое, раз приказали – будем выполнять». И тут же выбросил политику из головы. Для этого сейчас не было времени.

Казалось, Чмурь отстранился от всего и ушел в себя, но это было не так. Он подключился к ИИ центрального поста и внимательно следил за подготовкой группировки к атаке. Внешне ничего не изменилось: корабли не меняли своих позиций, количество переговоров и радиоактивность между ними не выросла, все делалось под покровом жесткой маскировки. Доклады о готовности поступали один за другим, он одновременно общался с десятком подчиненных, раздавая последние указания. У него засветилось одно из окошек экстренного вызова. Один из младших офицеров штаба имел законное право один раз подать ему рапорт через голову своего непосредственного начальства в случае какой-либо экстренной ситуации. Это, мало говоря, не приветствовалось, и в случае пустячного отвлечения от дел большого начальника офицеру грозила хорошая выволочка, но он решился на этот шаг. Генерал немного поморщился, вспоминая его фамилию – Лис – и переключил один из потоков своего сознания на чтение рапорта.

«Господин генерал, довожу до вашего сведения, что… тра-тат-а, та-та-та-та… полковник Ворн не принял всех необходимых мер, возложенных на него должностной инструкцией для проведения разведки ядра войсковой группировки противника…».

Чмурь еще больше недовольно поморщился: нашли время стучать друг на друга! Он создал группу в сети, кинул приглашение лейтенанту Лису и полковнику разведки для обсуждения этой ситуации, потом чуть приподнялся в кресле, недоуменными глазами окунул заполняющийся людьми зал, и снова переключился на разбор дел.

Пока полковник Ворк молча знакомился с рапортом лейтенанта тактической группы штаба и скрипел зубами, Лис делился с генералом своими опасениями.

– Господин генерал, основные силы противника прибыли в систему организованной группой и объединились с уже присутствующими подразделениями…

– Лейтенант, я знаком с текущим положением дел в полной мере.

– Не сомневаюсь, тогда для вас не станет новостью то, что в ходе их маневров менялось положение кораблей только верхних «слоев» группировки, они, как кокон, скрывают от нас содержание своего центра.

– И что? Нам и так предельно ясно, что там находится десяток или более крейсеров, которые станут основной ударной силой в сражении, если оно перетечет в такую горячую фазу…

Генерал имел в виду этот факт и принимал его в расчет, тут в разговор вклинился полковник, дочитавший до конца рапорт.

– Лейтенант, это возмутительно, так бездоказательно и нахально обвинять старшего офицера, отрывать от дел полководца накануне сражения, когда дорога каждая секунда…

Чмурь осадил старого товарища из разведки:

– И все же слова лейтенанта не лишены смысла, почему вам так и не удалось за несколько недель выяснить полных состав флотилии?

– Наша служба сделала все, что можно, имеющимися средствами и методами не оказалось возможно вскрыть замысел противника…

– Я не про замысел противника речь веду, замыслы его нам и без ваших усилий ясны…

– Виноват, но с самого начала они предприняли максимально возможные средства маскировки ядра группы, по предварительным расчетам там может находиться до тринадцати больших крейсеров класса «Сокол», или десяток «Кувалд», или другой возможной их комбинацией… Решить этот вопрос могла только разведка боем, но это означало начало боевых действий…

– Или, или, или – одни предположения, генерал полковник, я выказываю вам свое недовольство. Какой смысл от вашей группы, если о составе противника мы узнаем только в ходе боя?

Полковник зло засопел, а в разговор вклинился Лис:

– Господин генерал, меня и заставили подать рапорт именно эти сомнения, я взял на себя смелость подсчитать возможный состав ядра противника на основании данных разведки. Численность их флотилии, разбросанной по другим участкам, давно уже известна и учитывается нашими агентами…

– Не тяните кота за хвост…

– Выходит, что там нет ни тринадцати больших крейсеров класса «Сокол», ни десяток «Кувалд» или другой возможной их комбинации. Все эти единицы занимают свои прежние места по месту постоянной дислокации и никак не могут принимать участие в предстоящем сражении…

– И?

Полковник начал оправдываться, перечисляя возможные меры дезинформации предпринятой противником, но Чмурь уже отмахивался от его болтовни, вынес ему порицание и отключил от группы, приказав заняться, наконец, непосредственными обязанностями. Разговор же с молодым офицером продолжился:

– Ваши выводы, только кратко.

Лис тяжело вздохнул и выпалил:

– Если там нет крупного соединения прорыва, то это все меняет в нашей предстоящей тактике. В ходе возможного столкновения нам допускалось потерять до пяти процентов флота и личного состава, поверженному противнику давалась возможность отступить и оказать помощь поврежденным кораблям. Победитель получал бы систему и мог бы считать ее своим трофеем. Так было не раз до этого времени, корпорации не шли на большие жертвы, сознательно не рискуя сильно обескровить друг друга, соблюдался некий паритет.

– Долго говорите, лейтенант, мне это известно и без вас!

Генерал начал злиться, но Лис невозмутимо продолжил свой доклад, аргументированно отстаивая свою точку зрения.

– Если ядро не содержит предполагаемую группу «Соколов» и «Кувалд», а я это проверил путем простых вычислений баланса, то что там может быть при таких размерах?

– Что?

Губы генерала задали вопрос, но он уже знал ответ.

– Господин генерал, там может быть только «Титан».

– Лейтенант, вы сошли с ума, у «Галлы», как и у нас, нет таких средств на покупку этого монстра! Неужели вы думаете…

– Именно, такую возможность нельзя исключить. Что, если они заключили тайное соглашение с одной из могущественных корпораций центральных миров, и те одолжили им его для разборки с конкурентом? Мы должны учитывать все варианты, тем более, для этого есть все основания!

Повисла долгая минута молчания, Чмурь прекратил работу по другим потокам сознания, полностью переключившись на эту, вновь обретенную, проблему. Ему стало страшно, но он не мог подать такой вид перед подчиненным.

– Если предположить эту нелепицу, какие будут ваши рекомендации?

– Если немедленно бежать, то мы, возможно, и отделаемся пятипроцентными потерями…

– Об этом не может быть и речи, только основываясь на ваших догадках.

– В противном случае, это будет избиение, мы не сможем ничего сделать против «Титана», потери составят девяносто процентов. Он потратит по десять минут на «Мухобойки», еще двадцать минут на орбитальную станцию, а потом будет методично добивать остатки. Две минуты – на крейсер или ракетоносец, мелким флотом в это время займется остальной флот. Мы все здесь ляжем…

Генерал снова связался с полковником Вроном, старый друг смотрел на него рассерженной вороной.

– Господин генерал?

Чмурь посмотрел рассеянно сквозь него, и устало отдал приказ:

– Бросай все, проверь и подготовь нам посудину для эвакуации, и Малу захватить не забудь.

Лицо Врона вытянулось.

– Что…

Договорить ему не дал рык генерала:

– Выполнять, у меня нет сейчас времени для этих разговоров!

Полководец поднял глаза на табло с обратным отсчетом и снова углубился в работу. Все наработанные тактические схемы требовали пересмотра. Проверил работу резервных штабов на других кораблях – потери управления нельзя допустить – подготовил общий приказ по флоту на огонь Титана не отвечать – это бесполезно, а всеми силами стараться нанести максимально возможный урон остальному флоту противника. Только большими потерями врага можно вынудить к началу переговоров, оставалась надежда на то, что они не захотят терять свои силы сверх установленного лимита…

– Повторяю мой приказ: всем драться до последнего, или до победы! В случае неповиновения экипажа кораблей капитанам приказываю активировать устройства самоуничтожения. Повторяю…

Приказ хоть и был прописан в уставе, но практически не использовался на практике, давно было известно, что при потерях в подразделениях более пятидесяти процентов от численного состава они теряли хоть какое-нибудь управление. Оставшихся ничем нельзя было заставить идти сражаться, распоряжение Чмуря было экстраординарным.

Тем временем он пытался еще раз связаться с руководством корпорации и поставить ее в известность о новых фактах. Достучаться удалось только до исполнительного директора, тот уже спал и с негодованием, зевая, выслушал его объяснения. Господин Хом несколько часов назад скомандовал своим солдатикам «фас», и спокойно завалился спать, ожидая утром выслушать бравый доклад об очередных победах и достижениях, но тут его будят и отрывают ото сна какой-то ерундой, и несут откровенный бред!

– Генерал, вы ручаетесь за сведения о том, что у противника чудесным образом появился «Титан»?

– Господин исполнительный директор, ручаться я не могу, но простая логика указывает на единственно возможный…

– Отставить! Что вы визжите, как баба? Я очень вами недоволен, очень. Приказываю разбить группировку этих тварей любыми доступными средствами. Или вы выбьете их оттуда, или я… Вы знаете, что их руководство заявило нашему представителю на переговорах? Знаете, как мне было приятно это все выслушивать?

– Потери…

– Мне плевать на потери, сделайте это! Корабли отстроим, мясо бабы еще нарожают, но чтобы никто, я повторяю – никто, в нашем секторе не смел разговаривать со мной таким тоном!

Господин Хом оборвал связь, лишив генерала возможностей для маневра.

На экране отсчета была пятнадцатая минута до момента самоубийственной атаки, но враг сделал шаг первым. Грани кристалла расходились веером в стороны, явив взору свое ядро. Могучий и непобедимый Титан выплывал вперед, маскировка была снята и все могли теперь увидеть его во всей красе. Волк среди зайцев. Волк, лениво ковыряющийся страшным ногтем в зубах, и уже пускающий слюну на окружающую дичь. Чмурь сглотнул слюну. Да будь проклят этот Лис, накаркал, скотина! С ним на связь вышел заклятый друг – маршал Ирек. Тот, так же лениво, как и промелькнувший в сознании генерала волк, посмотрел на него и сказал лишь одно слово:

– Сдавайся.

 

Побег

С этими перетрясками их кидали с одного места на другое несколько раз, пока не выделили в отдельную роту на штурмовике. Новый лейтенант с удивлением узнал, что его подчиненные не готовы использовать выданное снаряжение и оружие. Не та специфика, поскольку готовили их для других условий. По его рапорту прямо на штурмовик привезли пару обучающих капсул для обновления баз до стандартных. Аппаратуру-то выделили, но за этой неразберихой не прислали медтехника, тогда Андрей вызвался решить этот вопрос. За пару дней он прогнал через обновления всю роту, благо из-за того, что основы баз были схожи, само обучение не заняло много времени. Ребята, наконец, освоили и смогли уже правильно использовать все то богатство, которое им выдали: легкие абордажные скафандры второго класса защиты с экзоскелетом и переносным тактическим комплексом, личное оружие в виде сорока зарядной штурмовой винтовки «Вур», тактический щит с системой крепления на поясе, позволяющий освободить обе руки, и в зависимости от специализации – от одного до шести боевых дронов каждому. Роботы были разные, согласно должности и военной профессии жужека.

У Андрея было два подшефных: проворная штукенция в виде кошки, способная резво бегать не только по стенам, но и по потолку, и медлительный, хорошо бронированный ящик с боеприпасами на резиновых гусеницах, который должен был тащить за ним дополнительное снаряжение и расходники.

Конечно же, в воздухе пахло войной, ветераны отмечали, что затевается большое дело. Меркурий и Галла сцеплялись уже не раз, ситуация была привычной, но размах потасовки на этот раз был крупным. Андрею трудно было судить о намерениях высокого руководства. По его мнению «Алая» не стоила стольких жертв и усилий, но, возможно, для хищников это был только повод. Парень старался занять себя делом, и после утренних формальностей с личным составом обычно легко завтракал и лез в капсулу на тренировку с Максимовым до обеда. Но в этот раз его тренировка была сорвана в самом начале: по нейросети поступил приказ на подготовку к бою. Симуляцию пришлось выключить и быстренько идти в умывальник приводить себя в порядок. Андрей с сожалением не смог принять душ, обошелся лишь обтиранием полотенцем и стал зачехляться в новенький скаф. Как только он опустил прозрачное забрало и включил систему жизнеобеспечения, к нему прибежала Вера. Девочка была полностью экипирована, в руках у нее был черный «Вур», а дроид поддержки догонял по пятам.

– Андрей, подготовка к бою!

– Да знаю я уже, мне на нейросеть приказ пришел, мы в резерве, ждать следующей команды и быть готовыми выдвигаться.

– Куда?

– Откуда я знаю? Куда прикажут, туда и двинем.

Рота заняла свои штатные места в бронированной капсуле штурмовика, в самом центре корабля, это позволяло выжить даже при повреждениях основного корпуса. Нейросеть переключилась на тактический режим работы, информация о ходе боя дозировалась, они знали только о своей задаче – прикрытии махины орбитальной станции от абордажных групп, ситуация на общем поле боя была показана лишь в общих чертах. Но и этого было достаточно, чтобы за целый час бесплодных ожиданий насладиться величием момента. Когда кристалл вражеской группировки раскрыл свои грани и мелкие кораблики по запутанным траекториям, словно тягучие потоки жидкости, или щупальца осьминога, устремились к меркурианцам, из ядра вышел главный актер предстоящей драмы. Чудовищный Титан просто поражал своими габаритами, у Андрея сразу возник вопрос: как он мог скрываться внутри этого роя незамеченным столько времени?

Первыми открыли огонь «Мухобойки» галлашников, они были на порядок меньше, чем две установки меркурианцев, но их было пять штук. Каждая из установок выбрала себе целью по крупному кораблю противника, и стала обстреливать его потоком высокоэнергетических частиц. Действие такого пучка не было мгновенным, это не лазерный луч, не поток плазмы, и тем более не ракета со взрывчаткой, но через несколько минут такой прожарки частицы буквально превращали в труху наружную броню, арматуру радиолокаторов, антенн связи, установки ПВО и артиллерию противника. В рабочем состоянии оставались лишь то, что скрывалось внутри, или на обратной стороне печеного яблока. После такой обработки корабль становился легкой добычей для авиации противника. Защитой от этого варварского оружия был только мощный кокон электромагнитного поля, но для его генерации и поддержания требовалась такая прорва энергии, что ее не могли произвести реакторы, расположенные ни на крейсере, ни на авианосце, эти корабли были заточены для других целей.

«Мухобойки» были большими и неповоротливыми кораблями, для наводки их главного калибра нужно было поворачивать все судно в сторону жертвы, так что лучшей защитой в этих условиях от них была маневренность. Тактический ИИ следил за полем боя и просто по визуальному расположению этих шайтан-стрелялок давал рекомендации пилотам на уход от линии возможного прицеливания. Лишь тяжелая орбитальная станция могла противостоять их силам, чего-чего, а достаточным запасом энергии для защитного поля она обладала, «Мухобойки» такого калибра могли вскрывать ее неделями! Но для нее представляли опасность другие корабли – ракетоносцы могли пробить залпом из сотни ракет ее систему ПРО и нанести значительные повреждения, если допустить еще один хороший залп, то такой пробой значительно углублялся, и самое страшное – теперь уже взрывы происходили не на поверхности, а внутри станции! Конечно, все системы у этого исполина дублировались, и так просто орбитальную станцию не взять, но опасность выхода из строя части реакторов была велика. Дальше обычно в ход пускалась малая авиация и абордажные команды. Вообще в ходе сражения противники не старались разнести на мелкие кусочки вражеские суда, в этом не было глубокого смысла, так как по контракту жужекам полагалась премия за захваченный приз. Тем большая, чем в более работоспособном состоянии он находился. Порою жажда наживы была так велика, что это приводило к большим потерям в робототехнических комплексах и личном составе. Бои на захваченном судне могли идти несколько дней, обороняющиеся знали, что их корабль не будут разносить вдребезги при сопротивлении, а захотят взять более или менее целым. Если побежденным обещали почетную сдачу, то можно было и уступить силе, но если наступающие такого шанса не давали, то бои в коридорах и помещениях шли не шуточные, каждый из обороняющихся знал, что его не пощадят, и старался захватить на тот свет как можно больше врагов. Зная об этом, воюющие стороны старались соблюдать некоторый баланс и проводить стычки цивилизованно с разумным расчетом практичности. Но не в этот раз, сейчас все готово было к полному истреблению меркурианской группировки, на призы никто не будет смотреть, пользуясь преимуществом, галлианцы сегодня не дадут никому уйти отсюда.

Андрей, как и положено по уставу, сидел в скафандре с уже опущенным забралом, ресурса скафа хватит на несколько дней такого режима. Он с диким изумлением смотрел на ход боя, их группу не озадачивали новыми командами, они пока были в резерве. Титан обстрелял первую «Мухобойку», повредил практически все сопла ее двигателей, махина стала безвольно болтаться в космосе, пытаясь в конвульсиях восстановить свою ориентацию в пространстве при помощи нескольких еще рабочих боковых маневровых двигателей, это выглядело так, словно гигант отвесил ей щедрую оплеуху, от которой она не может прийти в чувство. Тем временем Титан занялся вторым калибром, с которым расправился с такой же легкостью.

На двадцать пятой минуте боя генерал Чмурь потерял все свои припасенные козыри. Между тем его группировка за редким исключением выполняла приказ об атаке мелкого флота всеми силами и, не отвлекаясь на Титан, огрызалась в стремительных атаках.

Неувядаемой славой покрыли себя в этом сражении саперные войска Меркурия, полковник Дым выполнил все предписанные по протоколу мероприятия: заминирован был каждый квадратный километр космоса на самых опасных направлениях, специальные управляемые фугасы по команде породили мощнейший направленный электромагнитный всплеск, он хоть и не вывел из строя автоматику противника, но почти на пять минут лишил ее устойчивой связи. Неожиданностью стало то, что полковник не просто выполнял инструкцию, но и творчески ее совершенствовал, что было, в общем-то, редко среди военных, приученных к дисциплине. Так галлианцы познакомились с его изобретением – прорывом заграждающих минных полей при помощи взрыва технических барж, заполненных взрывчаткой под завязку. Это давало ощутимое преимущество в минной войне.

Но Галла тоже удивила: совершенной новостью для всех стало то, что они обладают усовершенствованной системой маскировки для малых судов. Это стало неприятным сюрпризом для авиации. Очень нехорошо, когда ты атакуешь цель, а она обрастает пятью-шестью фантомными копиями во всех доступных аппаратуре диапазонах излучения. При этом, как и настоящий истребитель, так и его виртуальные копии, не стоят на месте, а постоянно перемешиваются, меняют позиции, перестраиваются, делают фигуры высшего пилотажа и заходят в атаку. Тут любой пилот растеряется и будет действовать неосмотрительно, в пустую растрачивая боезапас с целью установления истинной цели.

За сорок минут боя, пока крупняк подминал под себя противника своего роста, мелкий флот рвал друг друга. Обе «Мухобойки» были сбиты Титаном, орбитальная станция изрядно покоцана и потеряла почти шестьдесят процентов своей огневой мощи. Титан переключился на оставшиеся линкоры и ракетоносцы, щелкая их, как семечки, за пять-шесть минут. К этому времени потери мелкого флота среди враждующих группировок составили по тридцать процентов. Маршал Ирек не стал добивать орбитальную станцию, ему хотелось взять руководство и генерала Чмуря в плен, с этой целью он дал команду расчистить подходы к станции и начать ее штурм. Исход боя, в целом, уже был ясен для обеих полководцев. Силы Меркурия таяли, как кусок масла на сковородке.

Полковник Вран приказал резерву десанта оборонять станцию от насевших захватчиков. К этому времени десятки стыковочных шлюзов орбитальной станции были разбиты, большая часть артиллерии и средств ПВО или уничтожена, или исчерпала свой боезапас. Тут и там штурмовики Галлы высаживали свой десант, начиная продавливать оборону защитников.

Вера внимательно посмотрела на Андрея, в ее глазках читалась решимость перед боем, а парень развернул обзор в нейросети в сторону от сражения. Мирный космос как будто и не замечал этих взрывов ракет и снарядов, разрядов пучков плазмы, брызга разлетающихся осколков и предсмертных воплей тысяч человек. Звезды так же, как и миллионы лет до этого, медленно проплывали по своим делам, кружась рукавами в хороводах галактик. Замечали ли они эту суету мелких человечков, возомнивших себя хозяевами мироздания? На Андрея опять напала грусть и тоска, она с устрашающей силой сжала грудь. Здесь не было страха смерти, парень в эту минуту смотрел на все происходящее несколько отстранено. Нет, была просто жалость, и к себе, и к другим людям, которые в эту минуту убивают себя ни за грош. Бессмысленно, нелепо, а ведь если эти усилия и средства направить в правильное русло? Сколько тратится всего впустую: сил, средств, таланта? Ведь можно было бы накормить всех голодных, дать кров обездоленным, построить другую, лучшую жизнь! Нет, эта система никуда не годится, она нацелена только на разрушение, мы погубим себя, друг друга, разорим ресурсы планет, истратим все силы на войну, а после нас будет только тлен. Пустота и тлен!

– Стыкуйтесь тогда прямо к их штурмовику, если нет свободного шлюза! Будем пробиваться через их абордажников…

В реальность его вернул голос нового лейтенанта Виктора, ему, как младшему командиру, была слышна его команда пилотам штурмовика. Он скомандовал своему взводу полную готовность к бою. Ребята защелкали предохранителями, лихорадочно поправляя и перепроверяя снаряжение. Приданные им боты и штурмовые платформы также выходили из режима энергосбережения, кругом поднялась волна шума от сервоприводов боевых механизмов. Роботы пойдут первыми в бой, принимая на себя огонь своих собратьев и расчищая дорогу для людей.

Конечно, на вражеском аппарате шлюз был заблокирован, но для этого случая на штурмовике с десантом было специальное приспособление. При достаточном сближении в автоматическом режиме выдвинулось несколько манипуляторов, которые быстро приварили к броне галлашников большие скобы для захвата и удержания их штурмовика. Потом, когда корабли были надежно сцеплены захватывающим устройством, эти же манипуляторы начали резать борт, устанавливая временный переход между посудинами. Экипаж огрызался всеми возможными силами, но ничего поделать не смог, всего через пару минут десант был на борту. Покончив с пилотами и взяв под контроль судно, абордажники устремились по следам группы захвата, действия которых они должны были деблокировать.

Нельзя сказать, что инженеры-проектировщики не предусмотрели разнообразные средства сдерживания свободному перемещению вражеской пехоты по тоннелям и проходам на своей боевой станции. В пути захватчиков ждало множество неприятных сюрпризов. Вначале они теряли лишь дроидов, но через пару сотен метров пути стали гибнуть первые люди. Любая панель могла открыться и обернуться пулеметной установкой, малой ракетной турелью, или даже просто взорваться под ногами десанта. Потери среди наступающих всегда больше, как бы они не были осторожны и не стремились их минимизировать. На чужой территории, ох, как непросто воевать, когда под твоими ногами буквально горит земля!

Таким образом, лейтенант Виктор нисколько не удивился, когда они обнаружили лишь останки от полной роты пехоты. Более сотни человек попали в мясорубку, где за несколько десятков минут оборвались их молодые и лишенные красок жизни.

– Та-ак, не снижать темпа! Новая вводная, нам поручено расчистить путь для группы эвакуации, второй взвод – вперед, третий – в арьергарде, первый – в середину колонны!

На тактическом мониторе обозначилась стрелка, указывающая направление движения. Андрей оглядел народ и, перехватив дуру своей снайперской винтовки, пошел вперед. Десятки шустрых дроидов пронеслись, обгоняя его, разведывая и разнюхивая возможную опасность. Метров через четыреста был завал, на пересечении двух туннелей взорвали что-то очень мощное. От большого бада-бума образовалась обширная пещера в техническом нутре станции, света не было, только подсветка скафандров, картину апокалипсиса дополняла льющаяся из каких-то труб то ли вода, то ли что-то нехорошее. Андрей переключил внимание на значок радиационной опасности, заражения пока не было. Несколько технических дроидов покрупнее проделало проход в нагромождении когда-то ценного оборудования, а теперь уже бесполезного хлама, и рота вошла в первый огневой контакт. Пару машин кромсали переборки под контролем десятка галлашников в тяжелых штурмовых скафандрах. Они достаточно резво перестреляли почти всех роботов авангарда, и Андрей дал команду на применение огнеметов, пару минут не смолкали взрывы, все было в дыму и всполохах огня, огнеметчики дали неплохо прикурить, но не смогли их уничтожить полностью. Люди были контужены, выведены из боя, но пока еще живы.

Парень отвел в сторону манипулятор с щитом и вскинул винтовку, по одному бронебойному выстрелу в шлем, через десять секунд дело было окончено. Бойцы погибли, не приходя в сознание. Если бы не компенсация экзоскелета скафандра, его бы перевернуло в воздухе после первого выстрела, а так ничего, даже двигаться дальше может!

– Живо, живо, вперед! Еще дроидов на разведку!

Андрей прикрикнул на подчиненных, и переключил связь на Веру.

– Вера.

Девочка настороженно посмотрела на него.

– Что, зая?

У Андрея ком сдавил горло.

– Вера, если будет возможность, постарайся сдаться в плен…

Девочка рассержено фыркнула.

– Вот еще что, рано об этом думать. Мы еще надерем им задницу!

Андрей посмотрел на веселые смешинки в ее глазах и подумал: она ничего не понимает, у них уже практически нет шанса, но больше спорить с ней не стал.

Еще через сто метров они заметили за поворотом десяток разбитых дроидов противника. Андрей скомандовал остановку и дал приказ пошевелить вражескую технику. Несколько дроидов подергали, попереворачивали опасные объекты, те никак не реагировали.

– Вера, это неспроста, мне нужен прицел, иди вперед.

Девочка задорно хихикнула.

– А сам что, затрусил?

Парень с невозмутимым видом сменил магазин на новый.

– Боюсь, там могут быть тигры.

Вера подошла к углу, и на ее скафе ожили две змейки гибких зондов, они, извиваясь, проскользнули за угол, и осмотрели место засады. Андрей получил точное целеуказание и рывком выскочил вперед, припадая на колено, он стрелял бронебойными по уязвимым точкам в этой модели дроидов, как он и предполагал, после второго выстрела, казалось бы, раскуроченные машинки ожили и ответили огнем. Только взвод разобрался с засадой, как последовал приказ изменить маршрут, рота развернулась арьергардом вперед и вскоре была атакована.

Пока первый взвод во главе с лейтенантом добежал до противника, почти весь третий взвод был уничтожен. Противником были невысокого роста штурмовики в необычных скафандрах с изумительной скоростью. Ребята еще не знали, что столкнулись с элитным отрядом галлашников, именно они по приказу маршала Ирека должны были взять в плен штаб генерала Чмуря.

Ни легкие, оставшиеся на ходу дроиды, ни штурмовые винтовки меркурианцев не могли пробить необычно прочную броню костюмов этого отряда, ребята не сразу сориентировались и это многим стоило жизни. Пока еще не сблизились вплотную, они обстреливали отряд из гранатометов, даже смогли упокоить человек пять или шесть, но спецназ быстро сократил дистанцию и, перейдя в рукопашную, лишил их такой возможности.

Вблизи верткие твари предпочитали использовать длинные ножи из монокристалла, от ударов которых легкий штурмовой скафандр защищал так, словно был сделан из бумаги. Немного помогали сети из прочных нитей, им удавалось ненадолго сковывать действия противника и тогда все старались палить по местам сочленения их непробиваемого скафандра, надеясь если не прикончить, то хотя бы ранить. Все равно рота Андрея сокращалась быстрее, чем нападающие.

Он уже нагнал Дуба, когда, пробегая, увидел за прозрачным забралом лицо первого убитого врага. Это была девушка, совсем еще юная, даже моложе Андрея с Верой. Парень кинул на нее лишь мимолетный взгляд, во время боя не было возможности долго рассматривать убитых, но его на долю секунды поразила такая ангельская правильность черт ее лица. Просто кукольная головка в обрамлении сияющих светом волос. Такую красотку нужно было только печатать на обложке журнала. И абсолютно спокойное выражение белого, без единой кровинки лица, так, словно ее не убили в бою, а уложили спать на мягкую постель, где она задремала легким здоровым сном.

Парень максимально ускорился, было дорого каждое мгновение, любая секунда могла стоить жизни кому-то из его товарищей. Они практически безоружны против такого противника, лишь его дура-винтовка может здесь сказать свое веское слово. Вера профессионально распределяла очередность целей – это отдельная профессия, определить и рассортировать, кого нужно убить в первую очередь, а кто может подождать пару мгновений и пока не так опасен. Очередность в конвейере смерти.

Ожидания Андрея оправдались, его крупный калибр пробивал и броню, и шлемы спецназа. Один из выстрелов, почти в упор, обезглавил одного из нападающих. То ли компенсация костюма не успела сработать, то ли она была до этого уже повреждена. Ребята старались прикрыть его огнем, но тут была важна скорость стрельбы и снайпер выиграл в этой гонке. Он отстегнул пустой магазин и полез в разгрузку за новым, подходя в это время к поверженному противнику.

Эта была та же девочка, он повел головой в сторону и посмотрел на другое лицо, одинаковое, как две капли воды. Это были, вероятно, клоны, выращенные и подготовленные в лабораториях Галлы. У этих детей вообще не было никакого выбора, даже до рождения судьба их была подчинена желаниям верхушки корпорации. Андрей вздохнул: было очень гадко на душе. Он посмотрел на это тельце в таком чудесном скафандре. Девочка лежала навзничь, подвернув под неестественным углом поврежденную ногу, и смотрела распахнутыми глазами вверх на своего убийцу. В руке она по-прежнему сжимала уже бесполезный клинок острой стали. Из дыры на ее груди пульсирующими рывками выходила тягучая темная кровь.

– А ведь ты могла жить, завести детей, таких же прекрасных, как…

Зрачки ее сузились в одно мгновение, Андрей успел лишь отойти на полшага, когда она взвилась в воздух перед ним. Раздался звон удара ножа по керамике винтовки, и он с противным визгом прошелся по цевью. Тяжелая винтовка начала заваливаться вбок, он не смог ее удержать в одной руке, ведь кисть левой, только что сжимавшая ее за цевье, упала под ноги. Он неловко отбросил оружие в сторону девочки, той еще хватило сил и она даже успела уклониться в сторону, сделала новый косой замах, по животу, и через правое бедро к торчащему колену.

Сержант почувствовал горячий протяг через тело и острую боль в разрубленном суставе, потом у него пропали силы, и он упал на бок. Кишки стали вываливаться из разреза и расползаться, как серые толстые макароны, казалось, нечем дышать, сердце застучало в уши отбойным молотком и, наверное, вспотел лоб. «Вспотел лоб» – нашел, о чем думать сейчас! Здоровой рукой Андрей попытался собрать свои внутренности и запихнуть их обратно, он сильно торопился это сделать, как будто после этого живот волшебным образом срастется! Но проклятые кишки не хотели сидеть в ране и все старились выползти по-новой на грязный пол. Только в этот миг его проворный дроид запрыгнул девочке на спину, в его лапке раскалилась струна, которую он быстро обмотал вокруг ее шеи, моторчик быстро зажужжал, протягивая моток проволоки, которая быстро прорезала прочный скафандр и добралась до горла, еще мгновение, и голова в шлеме покатилась к Андрею. Забрало забрызгалось изнутри кровью, но парень увидел, что ангельская головка раскрыла рот, демонстрируя ему белоснежные, безупречно ровные зубки.

– Пожалуй, пора, Ворк, у тебя все готово?

– Почти, я вызвал несколько отрядов из резерва расчистить нам дорогу…

– Хорошо.

Генерал включил общую связь со своим штабом и сказал:

– Господа, положение тяжелое, но не критическое, нам обещают подмогу, нужно лишь продержаться еще немного. Ситуация требует моего непосредственного присутствия в нашем резервном штабе на Крейсере «Устрица», всем продолжать свою работу на местах, во время моего краткого перелета приказываю работу штабу возглавить лейтенанту Лису, который уже успел себя проявить с самой лучшей стороны, это будет лучшая кандидатура на текущий момент. Чтобы не было разногласий, присваиваю ему внеочередное звание подполковника и должность заместителя начальника штаба!

Штабные начали перешептываться и генерал шумно ударил кулаком по столу.

– Отставить посторонние разговоры, всем заняться исполнением своих обязанностей, лейтена… подполковник Лис, принимайте дела и поддерживайте дисциплину всеми доступными методами, я скоро свяжусь с вами и передам новые указания… как только переберусь на «Устрицу»… Мы не должны потерять управления войсками!

Генерал встал и невозмутимо прошествовал к выходу из штаба, его окружила личная охрана, полковник Ворн семенил рядом.

– Малу на корабле?

– Да, уже как полчаса, ни в какую не хотела идти, пока не собрала все свои тряпки…

– Дура…

Чмурь был раздосадован, а старый друг решил никак не реагировать на эту фразу, ему было понятно, что полководец в своих мыслях уже далеко отсюда. С самого начала все была не так, как обычно. Его одолевало необычное беспокойство, теперь его сомнения рассеялись, конечно, это было предательство. Где-то высоко в руководстве кто-то пошел против старой гвардии, уже отошедшей от дел. Несомненно, один из дорогостоящих управляющих не захотел горбатиться за зарплату, ему возжелалось иметь свою часть, а не влачить существование наемного работника…

До последнего у него была надежда, что при большом взаимном кровопускании конфликт прекратится, в Галле тоже не дураки и не хотят большого ослабления, но он ошибался. Уже половина мелкого флота с обеих сторон была перебита, когда Титан стал расстреливать крейсера и линкоры, дальше это будет агония. Им никто не предложит почетную сдачу, их фигурки уже заочно смахнули с игровой доски. Жаль… Тут путь был перекрыт завалом и генерал вернулся на минуту к реальности. Вран отдал кому-то новые указания и они пошли окружным путем.

Еще есть шанс бежать, их ждет скоростная межсистемная яхта, не очень вместительная и не так комфортабельна, как хорошие суда, но на несколько дней можно и потесниться без привычного плавания в личном бассейне. Бежать. И лучше бежать на фронтир, хорошо, что для этого случая давно припасены номерные счета. Как знал, что пригодится лишний раз перебздеть. Бывшее руководство, конечно, постарается навешать на него всех собак, но они сейчас не в том положении, чтобы бросить все силы на поиски беглого генерала. Сейчас им пора подумать о собственной шкуре. У Галлы теперь сила, сила и мощь, все очень шатко, возможно, они и пойдут на переговоры, но условия будут жесткие. Но это уже не его проблема, пусть у этих идиотов из совета директоров об этом голова болит.

– Ну и хера вы встали, как бараны! Лейтенант, сука, веди свою шайку, приказываю обеспечить нам безопасный проход к взлетной полосе!

Небольшая группа штурмовиков только что приняла бой в коридорах орбитальной станции с отрядом спецназа Галлы. Ребята окружали порезанного бойца, парень умирал, бедро правой ноги было развалено пополам до самого колена, казалось, автоматические жгуты легкого скафандра не успели передавить артерии и из него вытекла вся кровь, по крайней мере, в луже не полу ее было литра два точно. Он был еще жив и пытался собрать свои кишки одной здоровой рукой, другую ему отрубила сумасшедшая валькирия. Конечно, у него не было шансов выжить, над ним навзрыд плакала стройная фигурка, девочка даже подняла забрало своего и его тактического шлема, чтобы растирать по лицу слезы. Группа ребят стояла кругом и на минуту выпала из реальности.

Подполковник Врон матерился и призывал к дисциплине и выполнению приказа командования, он стал расталкивать своим тяжелым скафом толпу и пинком ударил рыдающую девчонку. Рот у умирающего осуждающе скривился, казалось, он хочет что-то сказать. Полковник поднял свой малый игольник и выстрелил ему в левый глаз, снеся кусок черепа.

– Прекратить балаган, все вперед!

По его команде охрана генерала принялась пинками и прикладами гнать останки роты впереди себя, расчищая путь для командира.

 

Лея

Там, где человеческий глаз видел чудовищную картину разрушения, лишенный всяких эмоций ИИ выполнял протокол. Маленький шустрый робот поддержки подполз к своему тяжелораненому хозяину, одинокому и брошенному умирать, и провел первичную оценку. Человек еще оставался в сознании: у него был слабый пульс и еле заметное дыхание. Дроид повернул голову вокруг, выискивая поддержку. Рядом был лишь тумбочкоподобный перевозчик боеприпасов, он не был приспособлен для транспортировки раненых. Один из ИИ орбитальной станции ответил на срочный призыв о помощи, к месту бойни выдвинулся свободный санитарный комплекс. Поддон-стазис камеры расположили прямо рядом с Андреем, потом пять гибких манипуляторов санитара аккуратно переложили на него пострадавшего и накрыли крышкой.

Первая помощь начала оказываться в ту же секунду, пока санитар подбирал с пола обрубок кисти и россыпь пальцев, загрузил их в специальный контейнер, всосал прямо с грязного пола уже начавшуюся сворачиваться лужу крови (она могла пригодиться в дальнейшем после очистки), кровотечение было полностью остановлено. Андрею ввели наркоз, сделали тампонаду развороченной выстрелом глазницы, промыли и закрепили клеем крупные осколки костей черепа, наложили повязку. Одновременно десятки тонких, как нити пряжи, зондов колдовали с открытой раной живота и ноги. Кишечник был порезан в нескольких местах, были повреждены сосуды и нервы, брыжейка – все нужно было промыть и правильно уложить на свое место. Параллельно накладывались швы, восстанавливалась кровопотеря плазмой. Колено было изувечено больше всего, если бедро и удалось зашить, то сустав раскололся на множество мелких кусков, здесь автоматика явно не сможет справиться и потребуется клонирование, или на худой конец эндопротезирование. Но это все после, под контролем медтехника, а пока санитар привел действие стазис-камеры в рабочий режим и потащил пациента в ближайшее хранилище. Но неудачи просто преследовали Андрея целый день: сразу после этого произошел грандиозный взрыв, и большой объем орбитальной станции в этом участке превратился в кучу хлама.

Детонацию боеприпасов одного из оружейных погребов почувствовали даже в штабном зале, где хоть как-то отсрочить агонию и минимизировать потери старался свежеиспеченный подполковник Лис. Помощь действительно пришла. В виде фрегата консула, одного его слова было достаточно, чтобы прекратить конфликт в секторе, Меркурий признал себя проигравшей стороной и началась спасательная операция. Окрестности Алой стали последним прибежищем в этот день для сотен тысяч человек, но оставались еще десятки тысяч живых, которым нужна была помощь. По настоянию консула в сектор срочным порядком прибыл большой санитарный корабль. Меркурианцы охотно сдавались представителю власти, такой вариант их устраивал более, чем попасть в лапы врагов.

* * *

Фронтир, система Грох, восемь месяцев спустя.

Хороший, большой заказ, давший стабильность на несколько лет. Утилизация разбитого остова орбитальной станции была неплохим контрактом для небольшой компании на окраине развитого сектора. Конечно, с нее успели снять все более или менее пригодное оборудование и оружие, но иногда в глубине покореженных конструкций попадались сюрпризы: практические годные боевые дроиды, личное оружие, расходники, аптечки. Ребята из ночной смены добыли парочку орбитальных ботов без единой царапины! Естественно, уговор уговором и стоимость находок приходится раскидывать на всех, но все равно чертовски приятно побыть в шкуре кладоискателя. Анрой усмехнулся и подал команду дроиду перерезать кусок покореженной балки, под которой среди пыли керамики и ошметков от облицовки коридора он обнаружил настоящее сокровище – стазис-камеру. Парень смочил языком мгновенно пересохшие губы, пока дроид проводил идентификацию. Шестое поколение ММК-06, проект 12. Малый медицинский комплекс, да это же как минимум десяток лямов! И, возможно, не пустой, да какая-то шишка лежит, дожидается транспортировку в элитные медицинские центры. Автономной батареи хватило бы еще лет на десять, но все-таки хорошо, что помощь пришла, хоть и запоздало. Анрой опять усмехнулся: можно смело надеяться на небольшую премию от этого богача человеку, доставшего его из завала. Главное, чтобы он хотя бы узнал о существовании такого техника третьего уровня станции переработки. Парень включил связь с бригадиром.

– Шеф, у меня тут ЧП.

– Что ты опять сломал? Учти, я на этот раз вычту из твоей зарплаты все до последнего кредита…

– Да погоди ты браниться, бугор, я тут спящую красавицу откопал…

Сапожник без сапог – именно такое определение подходило для старшего медтехника медицинского отдела миграционного контроля. Именно сюда после долгих скитаний направили стазис-камеру с находкой. Еще почти молодая женщина абсолютно забила на свой внешний вид, ведь для нее лучшим из удовольствий была еда. К сорока годам уже сложно было пересчитать количество подбородков на ее толстой шее, да и живот приходилось утягивать в специальный бандаж. Но она хоть и была действительно хорошим специалистом, казалось, не обращала на свои проблемы никакого внимания так, словно их нет. К ней подошел помощник прояснить ситуацию с Андреем.

– Лей, что будем делать с «везунчиком»?

Ситуация была запутанной. Сержант, ветеран сражения под Алой был найден в стазис-камере при работах по утилизации орбитальной станции. Его наниматель – корпорация Меркурий, к этому времени перестала существовать, распавшись на несколько заурядных компаний из первой сотни. Требовать положенных для данной ситуации выплат по контракту на лечение не с кого, срок давности к его приемникам по закону истек. Сама орбитальная станция и все ее содержимое куплено металлургическим комбинатом системы Грох для утилизации, согласно закону он и является хозяином стазис-камеры. Но в дорогом оборудовании оказался пассажир, причем не по рангу. То, что какой-то сержант абордажник был засунут дронами в медицинский комплекс, предназначенный для оказания первой помощи высшему руководству, уже само по себе нонсенс, объяснить который могла только неразбериха на орбитальной станции во время боя. Многие ИИ были к этому времени разбиты или выведены из строя, галлашники применяли массированную хакерскую атаку на управляющие структуры боевой станции, видимо, действием этих внедренных программ и стало то, что Андрея упаковали, не заботясь табелью о рангах.

Компания-переработчик потратила немало сил, разыскивая его родственников на другом краю галактики, их первоначальный замысел о получении вознаграждения от богатых родственников потерпел крах. Было бы проще в самом начале выкинуть его из стазис-камеры при находке и забрать ценное оборудование себе, но такая возможность была потеряна, когда они поставили в известие официальные власти Гроха. Администрация переслала камеру с Андреем, как эмигрантом, именно в медицинский отдел миграционного контроля. Теперь вот старшему технику приходилось ломать голову над тем, как выйти из затруднительной ситуации. По протоколу они могла потратить определенную сумму на его лечение, да и больших технических возможностей, честно говоря, не было, техника у них обновлялась по остаточному принципу. Кого заботят проблемы каких-то грязных эмигрантов, когда на своих граждан денег жалко тратить?!

ММК-06 сделал все по высшему разряду: провел первичную хирургическую обработку ран, ввел необходимые лекарства, восстановил объем плазмы, обработал поврежденные внутренности, остановил кровотечение, наложил швы и сделал перевязки, даже отрезанную конечность собрал и кровь! Пострадавшему ничто не сможет так хорошо заменить потерю крови, как своя родная, после обработки! Но все это в дорогих медицинских клиниках, не в миграционном отделе проводить такие манипуляции… Лея проверяла данные о состоянии пациента из малого медицинского комплекса, который пока лежал в стазис-поле и не догадывался о ее терзаниях. Да, обработка брюшной полости проведена на должном уровне, пожалуй, им своим оборудованием и не сделать лучше, вот бы этот комплекс оставить в их службе, неоценимая помощь бы была!

Старший медтехник грустно подумала над этим и вздохнула: да, а расходники на что покупать? На это никто денег не выделит! Ладно, надо намекнуть руководству, может, для самых тяжелых случаев… Кисть однозначно не восстановить, разрез на уровне лучезапястного сустава, плюс еще четыре пальца срезаны. Нужно длительную и тонкую операцию проводить, а потом контроль и реабилитация, им это не по силам. Опять тяжелый вздох, формируем культю, черепная травма, здесь глаз не спасти, от него ничего не осталось, выстрел из игольника в упор. ММК собрал обломки костей черепа, даже успел склеить их и наложить повязку, отлично, но нужно будет ввести препараты для ускоренной регенерации костной мозоли. Глазницу заполним пока простым пластиковым протезом, придет в себя – сам решит, какой имплантат ставить по возможности. Вырастить и поставить клонированный глаз – это сейчас тысяч шестьсот, для него нереально. Самое главное – это то, что ткани мозга не пострадали, вот уж действительно «везунчик».

Бедро, сосуды и нервы зашиты, опять спасибо ММК, но с коленом он не стал возиться. Колено оставил для выращивания в лаборатории, восстановить сустав у них тоже не получится. Однозначно менять на протез, тысяч в шесть за сам имплантат можно уложиться без стоимости работы, но что делать, если на него норматив трат всего две тысячи шестьсот сорок кредитов? Отрезать ногу, делать второй обрубок? Обидно, парень молодой, если сохранить его работоспособность, возможно, сможет выкарабкаться в дальнейшем, восстановится. Но как он будет работать, если они его так покромсают?

Нельзя так нервничать на работе. Лея потянулась за инъектором, что-то сердце начало хватать. А еще говорят, что медики черствые и циничные люди, возможно, и да, но, скорее, это только те, кто выживает на этой адской работе…

Андрей медленно приходил в себя. Первое, что он увидел, это светло-голубой потолок палаты, потом пришла боль сразу после легкой попытки пошевелиться. В животе словно кошки драли, запищала аппаратура на стойке, на нейросеть скинулся файл с подробностями его теперешнего положения.

– Вот как, я теперь эмигрант. И занесло же меня куда? Хорошо, что руки-ноги…

После прочтения соответствующей строчки он похолодел, поднял замотанный обрубок левой культяпки. Посмотрел, потом снова прочитал отчет о медпомощи, как будто не веря своим глазам, глазу. Второго тоже нет, вот, что сжимает голову. Провел правой рукой осторожно по верхнему защитному пластику повязки…

Ярость и злость сменилась болью и тоской, он не подумал о своих товарищах, о Вере, в эту минуты все его мысли были о себе.

– Как же гадко-то. Что же мне так больно и трудно? Словно внутри голодный черный зверь рвет душу по жилам, не спешит, юродствует…

Вскоре он взял себя в руки и стал профессионально читать список манипуляций, которые ему провели в медицинском отделе эмиграционного контроля, пытаясь еще раз оценить свое положение. Через несколько минут в палату зашел мужчина и проверил состояние его соседа, пожилой мужик был без сознания. Дежурный медтехник справился о его самочувствием и сказал, что с ним хотели поговорить. В течении получаса ему на сеть пришел неизвестный вызов.

– Здравствуйте, я юрист неправительственной благотворительной организации «Крылья Варки».

– Здравствуйте, а кто такой этот Варки?

Торопливая речь девушки на том конце прервалась на миг, его вопрос сбил ее с намеченного курса разговора.

– Богиня-мать, страдающая от своих неразумных детях, наша организация находится под патронажем религиозного культа этой богини.

– Понятно, что вы хотели?

Еще религиозных фанатиков ему не хватало для полного счастья. Андрей приготовился к тому, что его сейчас начнут осторожно прорабатывать на предмет принятия в лоно церкви. Богиня-мать, знавал он уже природу-мать, мда, чем мы отличаемся от дикарей? Но девушка пропустила мимо ушей его тон, она сталкивалась в своей работе и не с таким, хотя речь о религии не завела, ограничившись лишь практической плоскостью.

– Андрей, я юрист и хочу вам помочь. Знаю, вы сейчас не в простой ситуации, возможно, вам более бы подошла помощь хорошего психолога, но поверьте моему опыту, ничто не помогает человеку в жизни так, как разбор завалов в его юридических проблемах.

– Я сейчас не в самой лучшей форме, чтобы говорить о таких делах, да еще и действие лекарств не совсем прошло…

– Друг мой, у вас просто нет времени. Вы думаете, миграционная служба будет вас держать до полной реабилитации? Утром осмотрят, и под зад коленом, у них нет средств заниматься каждым случаем сверх лимита, тем более, стольким людям требуется помощь! Поднимут на ноги, и в добрый путь!

– Хорошо, тогда не будем откладывать это дело, чем вы хотели мне помочь?

– Как у вас с деньгами?

– Негусто.

Андрей просто почувствовал, как девочка кивнула его словам.

– Хорошо, тогда, как я и ожидала, хочу сказать, что я знакома с вашей нестандартной ситуацией, и могу посоветовать следующее: самое главное для вас в вашем положении – гражданство. Какое у вас гражданство в текущий момент?

– Я родился на «Булыжнике», то есть на планете Степь, она полностью принадлежит корпорации Меркурий…

– Принадлежала, все ясно, вас вынудили принять контракт и вы получили ограничение в правах. Хотя формально вы являетесь гражданином свободных миров, но по факту были рабом корпорации, полновластного хозяина в вашем секторе.

– Получается так, вы несколькими словами верно описали эту ситуацию…

– Опыт. Итак, вы теперь формально свободны от пунктов этого контракта и стали с юридической точки зрения свободны, поздравляю.

– Спасибо.

– Вы зря иронизируете, не многие имеют такой шанс, как вы. Это в нашей системе к рабству и таким формам принуждения крайне отрицательное отношение, не многие могут похвастаться такими правами, которые имеют граждане Гроха.

– И как же мне стать гражданином такого замечательного государства?

– Подать прошение, файл я вам скину, заполните, пожалуйста, и отошлите мне, я займусь его проталкиванием. Конечно, Грох не может принять всех желающих, да и вы сейчас, малость говоря, не в форме, но если у вас есть хороший профессиональный уровень, вопрос решится положительно, в противном случае можно рассчитывать только на миграционную карту с понижением в правах. Вы в жизни можете что-то кроме того, чтобы стрелять?

– Думаю, могу. Спасибо, я подумаю до утра…

– Не затягивайте.

Андрей оборвал связь и попытался тихо полежать и не о чем не думать, спать он не мог. Потом вошел в местную сеть, заплатил со счета двадцатку абонентской платы и стал знакомиться с информацией о том, куда он попал. Действительно первое впечатление было положительно, местная администрация вела тонкую игру с крупным бизнесом, стараясь не допустить превалирования какой-то одной силы. Да и к людям отношение было почти человеческое, если сравнивать с его родиной. Заполнил прошение, скинул копию разученных баз и стал думать, на какую работу может рассчитывать в этих условиях такой жалкий калека. Хотя можно работать техником, если бы было оборудование, хоть какой ремонтный комплекс, он бы тогда имел шанс. Загорелся идей и до утра смотрел доступные вакансии на бирже труда и предложения на продажу подержанных инструментов для техника-ремонтника.

Утром его навестил мега-слоно-гиппопотам. Глыба сала поинтересовалась его самочувствием и заверила, что продержит здесь еще одни сутки, при этом она выдавила из себя такую улыбку, что Андрея чуть не стошнило. Совсем за собой не следит, как можно себя довести до такого состояния? Губы, как переваренные и лопнувшие жирные сардельки, старший медтехник Лея. Андрюху передернуло.

Слова о том, что ему скоро дадут отсюда под зад коленом, полностью соответствовали действительности. Сколько прошло времени после того, как его распотрошили клинком? Восемь месяцев в стазис-камере можно не считать, там его тушка пролежала без изменений. Сутки, двое? А он уже на ногах и сам идет в столовую кушать, это с зашитыми кишками и эндопротезом коленного сустава! Лишь на руку нацепили браслет с малым диагнозистом и лекарственным инъектором. Поел жиденькой кашки и несладкий компот, вроде кишки восприняли обед благосклонно. Ладно, прорвемся. Тут пришел вызов от юриста, девушка сказала, что уже уладила вопрос с его прошением, сейчас заедет за ним и поможет получить документы.

Лея протестовала, уверяла, что может продержать его еще до утра, но милая девушка юрист настаивала.

– Золотко, нужно спешить, у меня там хороший знакомый, но уже завтра он идет в отпуск… Выписывай.

Медицина пожурила за спешку и милостиво дала добро освободить койку для следующего страждущего лечения и, смущаясь, сообщила новость, которую он не знал.

– Андрей, фрагменты ваших тканей и кровь помещены в стазис-ячейку, ловите координаты и не забудьте продлить абонемент за хранения через полгода. Вашу руку мы не смогли бы восстановить на нашем оборудовании, но если вы соберете нужную сумму…

Новость была обнадеживающей, руку еще можно восстановить, это будет даже дешевле, чем клонировать новую. Инна, худенькая юристка с большими глазками, передала Андрею сверток с легким скафандром.

– Принесла вам надеть, нам иногда жертвуют ненужные вещи для таких случаев, он чистый, можете спокойно носить. Вам помочь надеть?

– Нет, спасибо, думаю, я сам справлюсь.

Младший медтехник принес его вещи. Кроме оставшегося на руке браскома у него теперь имелись: нож, шедший в комплекте с угробленным легким штурмовым скафандром, бесполезная теперь карточка-ключ от камеры хранения оружия на борту штурмовика, и кожаный пенал с «пульками», подарок от краснорожего шамана. Андрей рассмеялся, девушка и парень обеспокоенно посмотрели на него, подумали, что у инвалида началась истерика.

Инна вызвала флаер и они вскоре были в местном представительстве администрации Гроха. Ее знакомый действительно быстро покончил с формальностями, спросил под протокол о том, верны ли данные представленные в прошении, Андрей подтвердил.

– Ну что ж, думаю, правильным будет дать вам, как обладателю хороших профессий, такой шанс, работайте, приводите себя в порядок, гражданин Андрей, на благо себя и общества.

Инна мило улыбнулась и горячо поблагодарила доброго чиновника. Потом она по его просьбе довезла до дешевой гостиницы и даже сняла ему номер на неделю. Прощаясь, она протянула ему изящную ручку для рукопожатия, этот жест Андрею очень понравился, он не встречал его раньше. На Грохе так приветствовали друг друга хорошие знакомы при встречи.

– Главное, не падай духом, я верю, что ты сможешь крепко встать на ноги. Если самому не получится найти работу, стучи мне, я попробую сделать, что смогу…

– Э-э-э, спасибо вам, Инна, обещаю, как только смогу уладить свои дела, то перечислю вашей организации хоть небольшую сумму…

Девушка махнула ручкой.

– Не спешите, принцип нашей работы – никуда не спешить, не гнаться за большими делами, а разгребать мелочи…

– Понятно, и все же…

Инна пожала плечиками.

– Послушай, тебе, может, рано это будет знать, но я скажу, чтобы тебя немного расшевелить… Помнишь своего чудного доктора?

Андрей сморщил лоб.

– Эта, мягко говоря, упитанная особа?

– Да, эта, как ты сказал, особа, заплатила свои деньги за твой протез сустава, на одного пациента государство дает чуть больше двух тысяч… Чтобы тебя вытащить из стазис-камеры, пришлось бы или отрезать ногу, или доплачивать из своего кармана. Она девушка очень стеснительная, и я думаю, ты никогда бы не узнал об этом факте, но она моя хорошая подруга. В общем, постарайся ее отблагодарить, если будет такая возможность…

Андрей сжал губы.

– Хорошо, Инна, спасибо тебе еще раз.

 

Рабатуй

Андрей осмотрел жалкую мебелерашку и завалился на кровать. Ничего не хотелось, даже думать, не то, что двигаться. На счету чуть больше четырех сотен, остаток с последнего аванса, хорошо хоть с кредитом за браском и Верой рассчитаться успел до своей «гибели». Парень посмотрел на номера вызовов в журнале нейросети, номер подруги был в сети, значит, и девочка жива, как и многие другие из его отряда. Дуб и хитрец Лис точно выжили, настроение немного поднялось. «Звонить не буду, зачем на нее вываливать столько лишних проблем? Пусть считает, что я погиб, кому я нужен, калека? Надо сменить номер». Ему не пришла в эту минуту мысль о том, что Вера могла быть еще в худшем положении, чем он, и ей самой нужна была помощь или хотя бы теплое слово поддержки.

Решил напиться, но утопить горе не получилось. Особенность организма: безбожно тошнило, начало рвать и так жутко болела голова утром, даже лекарство не помогало!

– Да, Андрей, не быть тебе веселым пьяницей, здоровая генетика не позволит!

Только к вечеру следующего дня он пришел в себя и начал составлять первоочередные планы, как ему жить дальше. Не просто жить, Андрей страстно желал мстить своим обидчикам. Кто эти люди? Это те, кто возглавляет всю эту чудовищную систему: директора и владельцы крупных корпораций, продажные представители власти, которые на самом верху принимают несправедливые законы, а на местах извращают их еще больше в своих целях, работорговцы и их соучастники, да просто все нехорошие люди. Парень твердо решил выпить как можно больше крови из данной категории граждан, он уставился на тумбочку, где лежал его нож и пенал с подарком шамана, морда лица у него при этом перекосилась в зверином оскале.

– Вы отняли у меня все, теперь я буду забирать долги. Не так, как фанатики из Крыльев Варки, нет, меня не устроят мелкие дела, я буду наносить удар по-крупному, но пока нужно встать на ноги…

Андрей возбужденно заходил по комнате, пытаясь сосредоточиться. Денег на счету меньше пяти сотен, руки нет, глаз один, протез в колене стоит дешевый, скоро потребует замены… Деньги – это зло, и как много нужно этого зла, чтобы можно было сделать добрые дела! Здесь, на фронтире, медицинские услуги дороги, а оборудование похуже, чем в центральных мирах. Если удастся заработать, то лучше перебраться туда на лечение.

– А куда же делся мой честно спизженный с Терки трофей?

Парень помнил, что в последний раз загрузил аналитический вычислительный центр в нутро дроида поддержки ДП-1448с. Этот бронированный трактор должен сохранить в своем контейнере ценный груз, только как его теперь оттуда достать? Станцию продали со всем содержимым имуществом наследники Меркурия, ее перегнали в эту систему и теперь курочат на орбите. Интересно, нашли мою нычку или нет, как проверить?

Парень стал искать по местной сети данные о работах по утилизации металлолома. Полный список подрядчиков нашелся в открытом доступе с адресами и номерами связи.

– Так… что тут у нас? Сами работы по разборке проводит небольшая компания-подрядчик, интересно… Сорок человек работников, пашут в три смены, они и обнаружили меня. Корпус режут и отправляют на переработку на завод прямо на орбиту, находки передают подрядчикам для ремонта и продажи, это уже капает им на карман. Хорошо, а если просто поговорить, забросить крючок?

Андрей минуты две раздумывал, пока не перешел на номер по ссылке. Ему ответил пожилой мужчина.

– Добрый вечер, это компания «Втормет»?

– Да, что вы хотели, скажу сразу, заказы мы еще минимум с год принимать не сможем, работы по самое горло!

– А нет, я по другому поводу, вы утилизируете орбитальную станцию…

– Да…

– Так вот, вашими работниками была обнаружена стазис-камера…

– Был такой случай, мы долго искали контакты с родней этого куркуля, рассчитывали на премию, но он оказался совсем не богат…

– Так этот куркуль – я и есть! Пару дней назад меня достали и немного подлатали, то, что осталось…

– Понятно, так что ты хотел? Извини у меня работы завал.

– Да просто поблагодарить того человека, который меня обнаружил, хотя бы на словах, нельзя мне получить его контакты?

На том конце рассмеялись.

– Держи, но смотри, этот парень очень расстроился твоим материальным положением, он очень рассчитывал обогатиться, планы строил.

– Похвально, что моя нищета доставила неприятности не только своему хозяину.

Мужик еще раз громко заржал и отключился.

– Анрой, здравствуйте, мне ваш контакт дал бригадир.

– Здравствуйте, что случилось?

Андрей услышал напрягшийся голос молодого парня и постарался говорить как можно более открыто.

– Меня зовут Андрей, почти ваш тезка, можно сказать, хотел бы поблагодарить вас за мое спасение, меня достали из стазис-камеры, хотя и не совсем целого…

Техник его прервал и зло затараторил:

– Понятно, а почему они еще не вернули нам камеру?

Андрей растерялся и заговорил помедленнее:

– Не знаю, честно говоря.

– Не знает он! Эта модель стоит почти девять миллионов, если на всех раскидать, то больше, чем двести кусков на каждого, неплохая премия?

– Да, неплохая.

– Так, а какого хрена тогда служба иммиграционного контроля решила ее замылить? Они думают, что я на них управы не найду? Не на того напали, я этого так не оставлю и буду судиться!

– Хорошо-хорошо, но я к этому делу не имею никакого отношения, я по другому поводу тебе стучу.

Анрой недовольно буркнул и грубо спросил:

– Ну, и чего хотел тогда?

– Спасибо хотел сказать.

– Ну сказал, легче стало? Спасибо на хлеб не намажешь…

Андрей помолчал немного, не зная, как продолжить разговор с таким человеком.

– Ты знаешь, не девять миллионов, но кое-что можно намазать.

На том конце проявили интерес:

– Да, и что?

– Скажи, вы уже расчистили коридор Л-62-а, там еще примыкает к нему 16-я казарма для усиленного гарнизона?

– Не-а, а что ты хотел там?

– Да вещь у меня там ценная осталась.

– Нет, было ваше – стало наше, теперь это наша законная добыча, все на круг – в общий котел бригады.

– Ну, если в общий котел, то и говорить нечего, а если пополам, то по семьсот, как ты говоришь, кусков можно поднять!

Анрой засопел и молчал с полминуты, потом спросил:

– Что и где?

Андрей немного обрадовался, что он не стал торговаться насчет доли, а сразу согласился на половину.

– Постой, постой, а где мои гарантии?

– Какие еще гарантии?

– Ну как какие? Давай договоримся под протокол, я называю тебе точное место, ты достаешь вещь, мы ее продаем и цену делим пополам, а потом расходимся к взаимному удовольствию и забываем о существовании друг друга.

– То есть я ворую, крысятничую у бригады, чтобы потом делиться с тобой?

Парень противно рассмеялся, а потом, захлебываясь, спросил:

– Кто просил меня разыграть, Винт, или сам бугор? Скажи? Им мало насмешек надо мной, так решили еще и крысой выставить?

– Ну зачем ты так говоришь? Я разговаривал с бригадиром, это так, но только затем, чтобы поговорить с моим, так сказать, спасителем, и организовать небольшую взаимопомощь. Ведь без меня ты ничего там не найдешь, вещь просто с остальным хламом отправят в переплавку!

– Ой, да че там искать, ты же сам сказал – 16-я казарма.

– Ну да…

– Вот, я там все перерою вверх дном, так что можешь сказать бригадиру, что я проверку прошел. Все, что найду, пойдет в общий котел, как и договаривались! Понял?

– Понял.

Техник разорвал связь, а Андрюха задумался, что это было. Ладно, пойдем другим путем, конечно, устраиваться техником в эту организацию после такого разговора будет палевно. Об этом раньше думать надо было, да и нет гарантии, что у них были вакансии или желание взять на работу однорукого техника. Кому они сдают демонтированное оборудование?

Так, станция уже пришла со всем снятым, что только можно. Осталось лишь то, что или было внутри, или нельзя раскурочить, не разобрав коридоры корпуса. Энергетику они сдают… боеприпасы… не то… легкие летательные аппараты… а вот! Личное оружие и малые дроиды поддержки – то, что надо! Субподрядчик работ – компания «Черный ястреб», кто-то из летунов, видно, так компанию назвал. Черными ястребами кличут орбитальные истребители, видимо, бывший летчик стал техником. Повезло, дожил до пенсии.

Андрей зашел на сайт компании и посмотрел доступную информацию. Оба-на, требуется оружейник и техник не ниже третьего уровня! Быстренько составил резюме и отправил, ожидая ответа, но ответа не было, время уже было позднее и в прошлом лейтенант, а теперь глава «Черного ястреба», надирался до поросячьего визга в эту минуту в баре. Бывший сержант об этом не знал и проерзал в кровати до утра, обдумывая свое положение и строя воздушные замки.

Утром ему постучали, и могучий бас предложил встретиться по поводу работы. Пришлось воспользоваться орбитальным лифтом и подняться на станцию, автоматический погрузчик, замещающий здесь такси и флаера, за пятнадцать минут домчал его до нужного ангара. Постучал на сеть и автоматические двери открылись, гостеприимно впуская посетителя. Первое впечатление от голоса господина Сергея не подвело. Это действительно был человек богатырского сложения. Он вышел навстречу, по ходу дела вытирая руки промасленной тряпкой и протягивая открытую ладонь-лопату. По Андрею пробежал оценивающий взгляд, и тот сразу понял, как мало у него шансов устроиться на эту работу.

Но великан развернулся и, размахнувшись, правой рукой обвел свое хозяйство.

– Вот здесь и работаем, я и три техника помладше. Ребята в основном дроидов перебирают в меру сил, у всех третий уровень, я помогаю в сложных вопросах и оружие пытаюсь перебрать, но не всегда получается.

Андрей окинул взглядом большой ангар, пару жилых контейнеров, поставленных друг на друга, и гору ящиков и стеллажей, не сумевших, впрочем, занять весь объем. Он расправил плечи и предал голосу максимально возможную уверенность:

– У меня четвертый уровень разученных баз на техника и третий на оружейника, хотя знаю я больше и смог бы за это взяться. Какое у вас предложение с оплатой?

Сергей смутился. Ему было немного сомнительно брать на работу такого техника, но с другой стороны – не всем жужекам так везет, как ему, отслужить без единой царапины.

– Где тебя так?

Андрей приподнял обмотанный обрубок левой руки.

– Под Алой, но я не отчаиваюсь, рука у меня в стазис-ячейке, главное, заработать на операцию, а пока я могу управлять техническими дроидами…

– Вот как, а что у тебя, и база разучена?

– Да, четвертый уровень.

Сергей присвистнул.

– Не слабо ты упакован, парень, столько баз, я вот о таком и мечтать не могу. А дроиды у тебя есть?

– Нет, но я получил гражданство, если у меня будет и работа, то смогу взять кредит в банке и купить недорогую модель.

Великан задумался, а в этот момент распахнулась дверь в верхнем контейнере и по сваренной лестнице резво поскакала, нет, даже можно сказать, продефилировала молодая дама в красивых пестрых шортиках и легкомысленном топике, она подошла к Сергею и ласково потерлась об его руку. Тот сграбастал ее в охапку и, обняв руками, поцеловал в белобрысую макушку.

– Папа, кто это?

– Познакомься, Наташа, это наш новый техник.

Девочка, а это была девочка даже немного моложе Андрея, сморщила капризно красивый носик, и посмотрела осуждающе на отца снизу-вверх.

– Ты его вместо Йохана решил нанять?

– Прекрати этот разговор, Йохан не будет больше у меня работать.

– Почему?

– Потому что я так сказал, и это не обсуждается!

– Ладно, не кричи, пусть работает, дай мне денег, я хочу с Леной прогуляться…

Здоровяк скривился, как от зубной боли, но скинул ей кредитов, за это дочка встала на цыпочки и чмокнула папика в загорелую щеку.

Словно стесняясь этой сцены, Сергей включил командирский тон.

– Значит так: оплата сдельная, лови прейскурант, испытательный срок – две недели, посмотрим, на что ты будешь годен. Жить будешь в соседнем ангаре, не наездишься туда-сюда, а место там есть, я его использую, как склад для оружия и хлама. Бытовка там есть, нужно только прибраться, и дроидов технических я тебе дам. У меня полных комплект, ДТМ – 104у шесть штук, а управиться могу только с двумя, и то ненадолго. Приобрел просто по случаю по дешевке, а теперь лежат, пылятся, так что не спеши в банковскую кабалу влазить, еще успеешь. Пошли с остальными ребятами познакомлю…

Компания на первый взгляд подобралась неплохой, да и Сергей если не сказать, что пожалел, но отнесся по-человечески. Хорошие тут все-таки люди на Грохе, правда, Андрей был бы не против родиться не на Булыжнике, а на этой планете. Ему даже помогли малость с новосельем.

Сергей скинул ему пароль от входа в соседний небольшой ангар, где ему теперь предстояло жить. Бытовка была и правда захламлена, но главное есть кухонный синтезатор, кровать, душ, туалет, и даже неплохой верстак для мелкой работы. Наниматель поинтересовался, сколько дроидов ему передать во временное пользование, и удивился ответу, что Андрей может управлять всеми четырьмя. Парень заказал по сети картриджи для синтезатора, постельное белье и некоторую посуду. Пользоваться чашками, оставленными ему в наследство прошлым хозяином, он побрезговал.

Когда он уселся за верстак в мягкое кресло с попаленной сигаретами обивкой и уставился на дроид ДТМ – 104у, настроение у него было немного приподнятое. Дроид ожил, отозвавшись на его команду, на экране нейросети побежала таблица самодиагностики…

 

Пирог

К пяти вечера Андрей не только проверил работу практически новеньких дроидов помощников, но и с их помощью начал инвентаризацию залежей. В основном Сергей хранил здесь оружие, которое не смог сам отремонтировать, но его жалко было отправлять в утилизацию, оставлял, как говорится, до лучших времен, которые за суетой дней не наступали. Три его помощника делали работы, что попроще, более или менее сложный вопрос вызывал у них затруднение. Конечно, все это требовало постоянного одергивания старшего техника, то одно, то другое… Работники его были молодежью, лет на пять-шесть старше Андрея, из числа тех, которые брались за эту работу. Оно и понятно: с четвертым уровнем базы люди старились уже открыть свое дело, а так при их прохладном отношении к труду нескоро они на него заработают.

С одной стороны, парней понять можно, уже не бездельничают, а при деле, уже неплохо получают в районе тысячи-полутора в месяц. Даже семью с таким заработком можно содержать и детей заводить, Сергей искал заказы, содержал их большой ангар-мастерскую, сбыт тоже его проблема, за все про все берет лишь двадцать процентов с оборота. По-божески, условия замечательные, даже график работы гибкий. Хочешь, работай – хочешь, передохни пару дней, или даже недельку, никто слова не скажет. Сколько сделал – столько и получил, на жилье и развлечение хватает вполне, так зачем искать что-то лучше, стремиться к большему?

Правители Гроха проводили такую мягкую политику для малого бизнеса, что постоянно слышали упреки в расхолаживании людей, создании тепличных условий, но зато не было социальной напряженности, низкий уровень безработицы и преступности, с которой администрация жестко боролась. За все время пребывания на этой планете Андрей так и не слышал о наездах бандитов на коммерсантов, даже попыток насильно запихнуть в «профсоюз» никто не делал. Все, кто хотел работать, работу могли найти и считали такое положение дел естественным.

Андрей решил побеспокоить своего новоиспеченного шефа и нагрянул с визитом. Сергей и два техника колдовали над достаточно большим дроидом.

– А вот и наш специалист широкого профиля, узкой колеи, хотел сам к тебе уже зайти, посмотреть, как ты устроился…

– Пойдем, посмотришь и заодно примешь работу.

Глаза у техника полезли на лоб.

– Ты уже и за работу принялся? Шустрый малый! Все, ребята, хорош на сегодня, можете отдыхать.

Но два техника домой не пошли, а с интересом последовали за начальником в ангар Андрея, парень не был против такой расширенной комиссии. С одной рукой и четырьмя шустрыми дроидами он сделал сегодня немало: скинул все с полок, вытер их от толстого слоя пыли, перевернул все из ящиков и контейнеров в общую кучу и начал перебирать этот навоз. Оружие и расходники хоть немного протирались и укладывались на место на полку, но уже не хаотично, а по типу и моделям, в основном тут были штатные Вуры, но попадались и игольники разного типа, и статеры. Под руководством парня дроиды разоружали их от боеприпасов и укладывали их в отдельные коробки. Поврежденное, разукомплектованное и разбитое, все было разобрано на запчасти, и лишь откровенный хлам отправлен в мусорный контейнер. Среди всего оставшегося каким-то боком попадались кроме оружия и средства защиты: тактические каски, разгрузки с магазинами, привычные ему тактические щиты и аптечки. Все это было поверхностно рассмотрено и рассортировано по свободным полкам.

Прежде всего Андрей решил заняться тем, чего было больше всего – штурмовыми винтовками. Все Вуры были полностью разобраны до последнего винтика, промыты, прочищены и протестированы. Это оружие в отличие от древнего огнестрельного можно было собирать без всякой подгонки из годных деталей. Чем новоиспеченный техник и воспользовался, собрав до вечера почти сорок единиц с ресурсом свыше девяноста восьми процентов. Больше он не успел, но, прикинув результат по прайсу, присланному ему Сергеем, решил побеспокоить шефа.

Бывший летун с недоверием покосился на гору оружия, ремонт которого он откладывал на потом, взял протестировать одну винтовку, потом другую, третью…

– Мда… Ну, ты электровеник, так нас с парнями без работы оставишь! Шучу, всегда можно взять заказов побольше.

– Можешь это принять? А то мне денежка нужна, в бытовке порядок навести, купить кое-что надо… И боеприпасы – их тоже можно пихнуть, я все проверил, срок годности еще не вышел.

– Угу, хорошо, сделаем. Тебе какая помощь требуется?

Парень быстренько задумался.

– Я и дроидами поддержки заняться могу, если ты не против…

– Да чего я буду против? Лови файл, там все барахло, что мы взялись перебрать. Выбирай, к чему душа лежит.

Андрея перекосило от удовольствия, здесь был список всех дроидов, которые фирма Сергея получала с утилизации орбитальной станции. Нужный ему дроид еще не нашли, парень в душе возликовал – бинго!

– Слушай, я смотрю, у нас есть несколько дроидов-уборщиков, можно мне их глянуть, за одно и порядок в ангаре и бытовке наведу?

– Да почему нельзя? Я даже могу тебе их уступить по той цене, за какую они мне достались. Если сможешь перебрать понравившийся – будет у тебя свой уборщик, пойдем, выберешь.

Когда он начал копаться в залежах большого ангара, пытаясь найти нужную модель, ему тренькнула на сеть денежка – тысяча триста шестьдесят кредитов за полдня работы. Теперь непонятно, как находятся дураки идти в военные? Да с такой работой, как техник, можно жить и не тужить! Тут взгляд его единственного глаза упал на мусорный ящик, где лежала туша интересной установки. МП-4.2.

– Бог ты мой, ироды, что ж вы делаете!

Андрей ринулся к дивной установке малого принтера с производительностью 4,2 литра пластика в минуту, с быстротой молнии, опережая даже двух захваченных с собой дроидов для тестирования уборщика. МП-4.2 уже не было в списке Сергея, походу они решили выкинуть ее в мусор. Парень истерически запросил у шефа консультацию по этому вопросу. Головотяпство местных его просто поражало.

– Да, занятная вещица, ей можно вскармливать даже использованный пластик, она сама его перебирает и формирует новое изделие по программе, но, к сожалению, починить я ее не смог. Там плата управления повреждена, а это восемьдесят процентов стоимости изделия, проще выкинуть.

Парень прикинул в уме, что если даже купить новую плату и довести агрегат до рабочего состояния, то все равно выигрыш в цене будет в двадцать процентов.

– Я…

– Да забирай, мне меньше за вывоз мусора платить, за малый ангар пока живешь, думаю, справедливо будет, если будешь сам платить?

Сергей пристально посмотрел на новичка. Зарабатывать тот должен не хило, но такого условия в договоре не было.

– Хорошо, я согласен, пока буду жить за аренду ангара, платить из своего кармана.

– Вот и ладушки, сосед, дай лапу.

Сергей протянул клешню и пожал его ладонь. Андрей загрузил на тележку свою добычу с выбранным роботом-уборщиком и потащил к себе. Желание работать было таким сильным, что он просто разрывался, по одному из дроидов отослал диагностировать принтер и своего электронного дворецкого, а двоих заставил продолжить перебирать оставшиеся Вуры. Сам в это время задумался о второй руке. На сайте медуслуг примерная стоимость его операции составляла двести сорок тысяч, это с учетом наличия запаса тканей в стазис-камере. Клонирование новой конечности могло стоить под миллион, здесь же дело обходилось стоимостью задействованного оборудования и примерно ста-ста пятидесяти грамм клеток, которые необходимо было вырастить взамен потерянного объема тканей.

– Ну, а что, по тысячи в день зарабатывать, вот и накоплю за двести сорок дней!

Андрей довольно улыбнулся и взялся разматывать повязку на культе. Рана уже зажила, под действием лекарств швы быстро затянулись, и рубец лишь слегка краснел молодым розовым швом. Можно пока задуматься о покупке простейшего, самого недорогого, тысяч за пять протеза. Чувствительности он не даст, но пластиковые пальцы смогут держать небольшие детали, нажимать на кнопки. Парниша прикинул и оторвал один из дроидов от переборки винтовок, дав ему новое задание. Через десять минут он примерял на руку самодельный протез в виде блестящей гильзы с загнутым крюком, у которого на конце был металлический шарик. Андрей не заметил, как к нему зашли гости и застали за любованием обновки.

– Блин, да ты вылитый пират! Я тебе тут пирога принесла попробовать, настоящий, домашний, сама испекла, с натуральными яблоками, пальчики оближешь…

Наташа в коротеньком платьице улыбнулась и, поставив прямо на верстак перед ним тарелку с куском пирога, села довольная на мягкий стул рядом.

– Спасибо, а откуда ты знаешь код от двери?

Девочка отмахнулась.

– Да ты ж не удосужился его сменить, а я раньше к Йохану сюда заходила… Ты ешь, не стесняйся, еще не ужинал, наверное? Давай я чаю с тобой попью?

Наташа встала и пошла на кухню, где стоял пищевой синтезатор, Андрей посмотрел ей вслед, глотая слюну. Короткое цветастое платье еле попку прикрывало, ноги – просто загляденье, девочка еще не до конца сформировалась, но уже расцвела! Чувства резко начали рваться наружу, но инвалид себя одернул. Ну, куда ты, куда конь с копытом, туда и рак с клешней! Тьфу!

Парень поднял свой крюк вверх и подумал. Однорукий и одноглазый нищеброд, а туда же, угомонись! В это время как раз вернулась Наташа с двумя кружками и, поставив их на верстак, снова бухнулась на стулку, положив нога на ногу.

– Все никак не налюбуешься?

– Ага.

– А с головой у тебя что?

– Да так, ранило малость…

Отхлебнув чаю, он отправил в рот кусок пирога. Немного рассерженно поглядывая на Наташу, злился он не на нее, а на промелькнувшие в голове мысли. Та вдруг что-то почувствовала и встала, заявив бодрым голоском.

– Ладно, давай, наедайся, мой пират, я тарелку завтра заберу.

И продефилировала на выход, Андрей молча жевал и еще долго не мог взгляд оторвать от захлопнувшейся двери, потом тяжело вздохнул и посмотрел на ее чай, к которому гостья даже не притронулась. Тут ему постучалась Инна, сговорились они, что ли?

– Андрей, здравствуй, как твои дела?

– Хорошо, Инна, вы так допоздна работаете?

– А, нет, просто я забыла вам раньше позвонить, извините, я вас ни от чего не отвлекаю?

– Нет-нет, говорите, пожалуйста, я слушаю.

– Так вот, Андрей, я уточнила законодательство в отношении вашего случая, думаю, вы можете претендовать на получение небольшой суммы на протезирование руки. За счет Гроха вам могут поставить модель начальной ценовой категории.

– Да? Я, признаться, смотрел цены, там около пяти тысяч…

– Совершенно верно, до шести тысяч.

– Отлично, а что для этого нужно сделать?

– Я вам скину файлик, заполните прошение, укажите характер травмы и необходимость в протезировании, в течении двух дней придет ответ и вам сделают подгонку в государственной клинике, как безработному, нуждающемуся в помощи.

– Кхм-кхм, только безработному? Я тут, честно сказать, уже работаю, меня приняли с испытательным сроком, думаю, это уже отмечено в документации…

– Вот как, жалко… То есть я хотела сказать… Хорошо, что вы устроились.

– Да, я очень доволен, и заработок обещает быть неплохим, думаю, таким темпом в скором времени смогу сделать протезирование за свой счет.

Девушка поменяла голос на возбужденно-радостный:

– Вот и отлично! Тогда желаю вам успехов, и если будут затруднения по юридической части с работодателем – прошу обращаться ко мне.

– Непременно, спасибо вам за беспокойство, Инна.

– Не за что, это моя работа, всего хорошего!

Андрей растянулся в улыбке. На него нашло умиротворение. Пусть его даже и жалеют, как калеку, но все равно приятно. Он доел кусочек пирога и допил чай. Готовит Наташа плохо, если бы она не сказала, что испекла его сама, он легко подумал бы, что это полуфабрикат. Тесто никакое, яблоки безвкусные, ни запаха, ни вкуса, словно пенопласта погрыз.

Решил, пока время есть, заняться уборщиком, перебрал и привел его в божеский вид за час. Дроид был рабочим, но с устаревшими программами, купил по сети новый пакет и отправил убирать бытовку. Пусть приведет ее в божеский вид: протрет от пыли углы, помоет пол и окна, потом можно заставить до утра убирать весь ангар. Как тут этот Йохан в такой грязи жил?

С малым принтером была проблема, плата блока управления была испорчена. Сергей установил причину поломки точно, но дальше у него не хватило разобраться квалификации. Саму-то плату можно посмотреть, а не менять на новую? Но так делать, местные были не обучены. Заказав две новые, по пятьдесят кредитов каждая, микросхемы, Андрей думал запустить его завтра в работу, а пока раскидал и перебрал механическую часть. Все было рабочее, теперь из пластикового хлама можно будет делать любую мелкую и не очень вещицу по чертежам из сети, или собственным эскизам.

Настроение поднялось, и он просидел еще до часа ночи, механически перебирая оружие и думая о Наташе.

Лег поздно, поэтому и утром не торопился вставать, но разбудил противный звонок входной двери. Прибыл курьер с микросхемами, ведь сам вчера указал доставку на восемь! Андрей забрал пакетик и бросил его на верстак, сам пошел в душ. Сегодня он не стал менять повязку, изображение в зеркале сказало его профессиональному взгляду, что это уже лишнее. Лицо было испорчено, малый медицинский комплекс хоть и собрал глазницу по кусочкам, но повреждения были все-таки серьезными. К пластиковому протезу, извиваясь, тянулись ручейки красных шрамов. Сам неподвижный протез выглядел безобразно на живом лице, он не поворачивался в сторону за здоровым глазом, был слишком блестящим, да еще и другого цвета. Дешевка она и есть дешевка.

– Да, Андрюха, не тянешь ты на жОниха! Не тянешь и не мечтай…

Теперь, когда он окончательно проснулся и вышел из бытовки осмотреть уборку ангара, стало видно, что робот-уборщик потрудился этой ночью на славу. Само помещение представляло собой параллелепипед высотой в восемь метров, шириной метров двадцать и длинной тридцать. Почти пять тысяч кубометров жизненного пространства, в которых ему предстоит обитать и работать несколько месяцев. Некоторую часть занимает бытовка, стеллажи и ящики, контейнеры для мусора и запчастей, но остается еще много свободного места.

Парень поднял голову вверх. Непорядок! Потолок не протерт от пыли и стены помыты только до высоты в три метра, дальше у робота не хватило манипулятора. Нужно сделать ему телескопические лапы. Занятие до обеда было найдено, и Андрей приступил к нему немедленно, параллельно один ремонтный робот чинил плату принтера, а парочка продолжила перебирать оружие.

Когда новичок зашел к Сергею, тот возился со всеми тремя младшими техниками возле боевого дроида-поддержки пехоты. Солидная дура со спаренным пулеметом и несколькими управляемыми ракетами. Круговой обзор и всепогодный режим наблюдения, идеальный часовой на периметре охраняемого объекта или на позиции в засаде.

– Привет, работу примешь?

Летун посмотрел на него, не поднимаясь с корточек.

– Ты больше сегодня работать не будешь?

– Буду, чего же не работать?

– Ну так давай вечером все сразу и отправим, чтобы два раза не бегать?

– Ага, ток у меня этот ящик для готовых винтовок уже полный…

Сергей растерялся. Он подумал, не стоит ли более тщательно проверять качество работы новичка? Но его мимолетные опасения были напрасны: Андрей работал на совесть, качественно и быстро. Подозрительно быстро, но это Сергей объяснял тем, что кроме всего прочего парень обладал способностью легко управлять четырьмя роботами одновременно. Талантливый малый.

– Андрей, а какие у тебя базы стоят кроме техника и оружейника?

Парень пожал неопределенно плечами.

– Да так, всего по мелочи, ничего серьезного нет, лишь нейробиология пятого уровня.

У Сергея глаза на лоб полезли.

– Тогда зачем ты в техники подался с таким уровнем знаний?

– Да просто я здесь недавно, новичок, и, как видишь, немного потрепанный. Решил начать с малого, присмотреться, пообтереться, а там видно будет.

– И сколько ты думаешь присматриваться?

– Не знаю, думаю, надо на операцию заработать, да и с глазом что-то делать.

Лейтеха посмотрел на его блестящий и немигающий глаз и вздохнул.

– Ну, думаю, у тебя это выйдет, молодой ты и целеустремленный, редко это сейчас среди молодежи…

И тут же работодатель переключил разговор на другую тему:

– Слушай, с готовыми стволами и боеприпасами так решим: ты их сам отправляй по этому адресу с пометкой «Андрей», это наш реализатор. Он забирает все, что мы сможем восстановить до восьмидесяти процентов и выше. Подкатывай ящик к шлюзу и давай команду на вывоз, придет автоматическая тележка и заберет товар, а тебе поставит пустой ящик. Я ему отписался, он за товар кредиты будет кидать сразу на твой счет, за вычетом моих процентов, разумеется. Так ты меня не будешь дергать каждый раз и оперативно получать расчет, устроит тебя такой расклад?

– Конечно, если доверяешь…

– Да че там, работай.

 

Хомячество и куннилимммпупус

Несмотря на то, что Сергей перенаправил ремонт и переборку всего оружия на новичка, а сам переключился исключительно на дроидов поддержки, завалы таяли на глазах. В тот день Андрей так и не дождался визита Наташи «за тарелочкой», она помытая так и лежала перед его глазами на верстаке, сбивая своим видом с работы. Мысли парня постоянно возвращались к ее стройной фигурке, красивой походке, веселой манере держаться и задорному голоску. Образ Веры отодвигался на задний план, но укоров совести он не чувствовал, приходилось признать, что они расстались навсегда.

Техник параллельно работе занялся обустройством своего ангара. Робот-уборщик с усовершенствованными манипуляторами наконец навел тот образцовый порядок, который желал видеть его хозяин. Потом Андрей направил в его лапы одного из ремонтников и приказал поднимать к светильникам наверх, проверяя их работу и протягивая прямо по потолку новую тонкую проводку, закрепляя ее клеем. Тут пошли траты, почти полностью разорившие начинающего ремонтника. Закупил бухту проводки, два ящика различных мелких светодиодов с управлением через контроллеры, двадцатичетырехцветный картридж с краской и несколько контейнеров-кубов с землей и галькой для дренажа. Принтер уже был готов и, поглощая всю ненужную пластмассу, ваял большие поддоны для растений. Андрей решил украсить свое жилье различными быстрорастущими растениями. Он натолкнулся на сайт с рекомендациями по уходу за комнатными цветами. На самой планете жилье людей не было таким большим, как ангары ремонтников на орбитальной станции, поэтому энтузиасты не могли развернуться во всю ширь, как это желал позволить себе техник.

Наташа зашла вечером, Андрей сидел за верстаком и рассматривал в это время схему управления ремонтником, он хотел поручить ему покраску стен и потолка, но понравившаяся ему картинка была такого большого качества, что просто не загружалась в память маленького робота полностью. Парень решил разбить ее программой на десять фрагментов и заставить красить по этим секторам всю ночь.

– Ой, а че у тебя потемки, Пират? Ты решил экономить на освещении?

– Привет, нет, проводку ремонтирую, мне же тут жить, нужно все привести в человеческий вид.

– А… Ты тут и намереваешься торчать все время? Развеяться не хочешь?

На орбитальной станции было почти двести тысяч человек самых разнообразный профессий. Тут действовала и своя школа, и небольшая больница, был мини-парк отдыха и крупный торговый центр, в котором молодежь станции любила проводить время. Танцульки, кафешки и игровые залы скрашивали досуг его посетителей круглые сутки. Тут девочка рассмотрела его лицо без повязки и немного вздрогнула, это не укрылось от внимания Андрея и он неприятно поежился.

– Пират, а что у тебя с глазом?

– В смысле?

– Ты косой, что ли? И че он так сверкает?

– Да нет, просто он пластиковый, пока не заработаю на клонирование, придется пользоваться одним здоровым.

– Прикольно, нет, ты точно настоящий бандит! Но на клонировании тебе придется долго горбатиться, тут одной экономией света не выкрутиться.

– Я не экономлю, просто сейчас ремонтирую освещение…

– Ага, расскажи, как тебе глаз выбили, ты шел на абордаж?

Девочка быстро уселась на «свой» стул сбоку верстака, положила нога на ногу и, подперев подбородок, принялась слушать. Андрей смотрел на ее молодые коленки и потихоньку сходил с ума от желания.

– Вообще-то ты права, действительно это был абордаж, только нашей станции. Моя рота пыталась отбиться от атаки клонов-убийц корпорации Галла и нам это чудом удалось в тот раз.

– Круто, так ты действительно головорез из бывших, а эти клоны, наверное, были здоровенные бугаи, трудно было отрывать им бошки?

– Да, трудно, но это были небольшие девочки, твоего возраста примерно…

– Да ты что?

Наташа потрясенно захлопала длинными ресницами.

– И это они тебя так покалечили?

– Можно сказать и так, но добить хотели свои…

– И ты отомстил?

Единственный глаз Андрея вспыхнул огнем при этих словах, что привело в восхищение его гостью, а парень прошипел сквозь зубы:

– Нет, пока нет…

У него за мгновения пронеслись в голове воспоминания и испортилось настроение. Повисла минута молчания, потом Наташа снова переспросила:

– Ну, так ты гулять идешь? Мы с Аней и Йоханом тусили вместе, он прикольный был, тут у него музыкальный аппарат был, мы часто вечерами музыку слушали, там, буда-бам или шрейк, моби. Тебе какая музыка нравится?

– Не знаю, как-то не думал об этом.

– Ну так пошли, проверим, или ты тут весь вечер будешь сидеть в потемках?

Девочка лихо встала, подхватила одной рукой свою тарелку, а другой взяла крепко Андрея за здоровую руку. Его как огнем обожгло, он растерянно посмотрел на молодое, красивое лицо, зеленые смеющиеся глаза и пухлые розовые губки, белую кожу шеи, под которой бежала синяя венка.

– Нет, мне надо работать.

Андрей несколько грубо выхватил свою руку, и настроение у Наташи мигом поменялось, она вспыхнула.

– Плохой пират, жадный, не хочет девушку немного выгулять. Тогда теперь сиди один, и думай о своем поведении!

Входная дверь привычно хлопнула за ней, а парень задумался над тем, какой он баран, но потом на целых три дня он забыл об этом, полностью сосредоточившись на работе. Как же увлекательно ковыряться в железках, делать что-то своими руками… кхм-кхм, рукой и крюком с шариком на конце. Дело двигалось неплохо, если бы не траты по обустройству ангара, можно было бы уже задуматься о покупке еще нескольких дроидов-ремонтников, тогда их будет полный комплект, а если скопить еще и на малый ИИ для того, чтобы поручить ему контроль за выполнением повторяющихся операций…

Андрюха тряхнул головой, отгоняя приятные мысли. Пока о покупке простого протеза он не думал, ему нужно было именно наработать базу и опыт в операциях с техникой. Он стал зарабатывать вровень с Сергеем и его работниками, даже несмотря на то, что хозяин брал за свои посреднические услуги двадцать процентов с оборота, Андрей получал столько же, сколько три техника третьего уровня и один четвертого. Формально его уровень тоже был четвертым, но с учетом того, что некоторые базы пересекались и дополняли друг друга, знаний у него было объективно больше. Сергей совершенно был не против такой результативности и после разговора с новичком стал брать больше заказов, не ограничиваясь лишь работой с утилизаторами боевой станции.

Кроме оружия стали больше и больше попадаться дроиды различной специализации, Андрей с интересом брался за все, в трудных случаях обращаясь к информации из сети. Еще одной приятной неожиданностью стало то, что ему попался один весьма интересный бытовой робот с малым ИИ. Разработчики предлагали его использовать, как центр управления умного дома. «У меня нет дома, но есть ангар, почему не сделать его „умным“?» – подумал Андрей и засел за работу.

Результаты тестирования показали жалкую картину: ресурс аппарата был выработан до жалких десяти процентов, многие механические части повреждены, батареи требуют замены, сам малый ИИ нуждается в обслуживании, замены охлаждающей жидкости и перепрошивке. Как всегда, двигателем прогресса были военные, именно они и разработали этот малый ИИ в свое время для управления огнем небольшого истребителя. Электроника могла получать данные от локаторов и других средств наблюдения за ходом боя, согласно кода программы и указаний ИИ более высокого ранга распределять цели для шести пулеметов, которые при помощи электропривода приводились в режим огня. Для гражданской версии умного дома ресурсы такого ИИ были избыточны и их обрезали программным методом, он стал работать на сорок процентов от своих возможностей, но благодаря этому потреблял гораздо меньше энергии.

Парень окинул взглядом своей ангар, оценил перспективы и, махнув рукой, обратился в филиал того банка, в котором когда-то брал кредит под грабительские три процента. Грабительские тарифы остались те же, но руководства Гроха смогло снизить их на своей планете до двух с половиной годовых. Андрей отправил запрос, указав, обладателем какой профессии он является, вписал свой текущий уровень дохода и то, что является полноценным гражданином Гроха со всеми правами. Быстро пришедший ответ его малость удивил. Ему предлагали кредит до девяноста тысяч! С одной стороны, хорошо, можно быстро решить многие проблемы, но с другой – боязно. Вот бы уже быстрее попался его приз со станции! Андрей не терял надежды в один прекрасный день перехватить свою нычку.

Он выкупил робота с ИИ по остаточной стоимости, прикупил расходники и перебрал его полностью, две лапы-манипулятора удалось собрать из четырех старых, а две новые пришлось докупить, заменил батарею, провел техобслуживание ИИ, обновил охлаждающую жидкость и перепрошил аппарат, порадовавшись на возросшие возможности. Помощник получил имя Хозяюшкин и взял на себя помощь в управлении разросшимся хозяйством. Следом из суммы кредита закупил еще четыре аналогичных и проверенных роботов ремонтников, дальше пошли траты по мелочи: еще много-много земли и щебня, несколько кубов пластика для принтера и кое-что из инструмента. Работы по покраске были закончены. Бескрайнее голубое небо с белыми барашками проплывающих облаков украшало потолок и верхнюю часть стен, три из которых он превратил в лес, а одну покрасил просто в светло-зеленый фон, там по его задумке будут стоять стеллажи с лианами и горными цветами. Но это чуть попозже, стеллажи еще нужно сварить и покрыть пластиком для красоты. Сейчас же, чуть издалека, невозможно было отличить нарисованный лес и небо от настоящих. Конечно, слегка голубоватый шар солнца и две розовые луны были неподвижны, но все равно как живые на его родной планете.

Он поставил свой верстак из полированной бронеплиты рядом с бытовкой, оббил свое кресло куском новой синтетической кожи, а на стул «Наташи» бросил мягкую атласную подушечку с вышитыми цветными лентами-цветами. Он знал, что она еще наведается, и не прогадал. В этот вечер, параллельно с контролем роботов-ремонтников, обучением ИИ хозяюшкина и просмотром советов цветоводов на понравившемся сайте, Андрей шаманил на кухне. Им были куплены за сумасшедшую цену в полсотни кредитов по полкило натуральных огурцов и помидоров. Порезав дольками и полив маслом, он хотел уже садиться ужинать за свой верстак, который заменял ему и рабочий стол.

Повернувшись в сторону сработавшей двери, он понял, что к нему пришла гостья. Девочка обомлела от восторга прямо с порога, она, не веря своим глазам, подошла к одной из стен почти в упор, чтобы рассмотреть рисунок.

– Вот это да! На что только люди деньги не тратят!

– Привет, ужинать со мной будешь?

Девочка поводила носиком.

– А что?

– Тебе понравится. Салат из натуральных огурчиков и помидоров, сам сделал только что!

– Ладно, давай.

Наташа довольно кивнула, увидев подушку на стуле, а Андрей вернулся на кухню за тарелками и парой вилок. Девочке салат понравился, она несколько раз восхищенно похвалила своего «пирата» за готовку, но парня еда разочаровала. Не было того вкуса и запаха, каким должны обладать настоящие природные овощи, да и были они какие-то слишком жилистые, совсем не то, что он помнил по родной планете. Гостья вытерла губки салфеткой и еще раз осмотрела небо и лес.

– И на свете, я смотрю, ты не экономишь, лампы просто жарят.

– Это для растений, вон в тех кадках я пальмы посадил быстрорастущие, через неделю уже должны быть с твой рост.

Андрей начал показывать рукой на расположение будущей лужайки, цветника, нескольких колонн с ягодами и рассказал о стене, которую хочет полностью покрыть растениями.

– Нифига себе, и когда ты все это думаешь поливать?

– Капельный полив встрою в поддоны для растений, объединю в единую систему дренажа, полив и подкормку, ИИ будет это все контролировать, а также подрезку и уборку. Я еще одного робота-уборщика купил, переберу его и будет только этим заниматься.

– Крутяк, а можешь тут бассейн возле этих пальм сделать?

Парень кивнул головой.

– Можно, на принтере чашу напечатать, сантиметров восемьдесят высотой, с прочными бортами, и кубов на десять объема, сильно не поплаваешь, но побултыхаться можно. Только придется в бассейн по ступенькам подниматься, он же будет выше уровня пола.

Наташа покровительственно махнула рукой.

– Это ерунда все, ты делай, если что не так, я скажу тебе, где поправить!

Сказано это было таким важным тоном, не требующим никакой критики, что Андрею стало смешно. Он улыбнулся и радостно посмотрел на мелкую, та спохватилась и достала кое-что из кармашка розовых штанов.

– Вот, это тебе, и смотри – не обсуждается!

– Что не обсуждается?

Он взял из ее лапок черную резинку с черным же кружочком, на котором был нарисован белой краской череп и скрещенные сабли.

– Носи и никогда не снимай! Это твое наказание за прошлый раз.

Андрей надел повязку, которая ему совсем не мешала, а Наташу привела в полное радостное возбуждение.

– А что было в прошлый раз?

Девочка стала педантично перечислять все его мнимые прегрешения:

– Ты, пират, вел себя неподобающе грубо, не проявил должного уважения к своей королеве, когда она предложила сопроводить себя на бал.

Андрей открыл рот.

– Какой королеве?

Наташа подскочила возмущенно и отвесила ему легкий подзатыльник, потом девочка запрыгнула на верстак своей круглой попкой и заболтала с него ногами.

– Запомни, я – королева пиратов, и все пираты, и ты в том числе, должны меня слушаться! Понятно?

Парень развеселился и принял игру, поглаживая ее по коленке в розовых штанах.

– Хорошо, Ваше Королевское Высочество…

Наташа торжествующе улыбнулась.

– Вот, взялся за голову, молодец, я, пожалуй, дам тебе последний шанс исправиться, сейчас придет моя подружка и ты проводишь нас на танцульки.

– А может, сами, без подружки?

– Не-а, я с незнакомыми пиратами сама никуда не пойду. А Аня мне, как сестра родная, мы всегда с ней вместе.

– Ну хорошо.

Милое создание ушло, приказав готовиться, через десять минут она явится с подругой. Андрей сменил рабочий скафандр на новенький, умылся и, приглаживая волосы мокрыми руками, посмотрел в зеркало. Потом надел повязку и сравнил.

– А что? Так, пожалуй, даже лучше…

Аня была одного росточка с Натой, девочки зашли, обнявшись друг с другом, и Натаха с гордостью показывала подруге пальцем на нарисованное небо и лес так, как будто это она сделала.

– А еще вон там будет бассейн, я скажу пирату, чтобы купил музыку, какая была у Йохана, и мы снова будет тут делать танцульки.

Кожа у Ани была темнее, сама девочка более округлая, чем изящная, как статуэтка, Наташа, лицо у нее было овальное, а не треугольником, как у подруги, а на нем расположились немного раскосые карие глазки. Девочки за это время переоделись в легкие платья, и сплели кончики своих волос в общую косу. Выглядело это забавно, как переплетение белого и черного шелка. Андрей заметил, что любуется круглой жопкой Ани и ее молодыми ножками в туфлях. Наташа, наконец, представила Андрея подруге, назвав его «своим добрым пиратом», и предложила идти. Аня мягко поздоровалась и чего-то засмущалась, было видно, что в их компании заводилой была блондинка.

Вечер прошел хорошо: они прошли по почти пустым закоулкам несколько километров до торгового центра, как понял Андрей, жители туда выходили большей частью поглазеть и развлечься, все можно было купить и по сети, доплатив немного за доставку роботом-посыльным. Сами танцы были на втором этаже, громкая музыка, море пылающих огней, непередаваемая атмосфера праздника и веселья. Андрей понял, что не зря пришел сюда – тут действительно можно было приятно провести вечер. Девочки танцевали вдвоем, хоть они так и не распустили общую косу, но это при длине их шикарных волос не мешало им лихо отплясывать на площадке. Молодой пират попробовал повторять их движения, но быстро понял, что так танцевать надо учиться или разучивать базы. Наташа несколько раз отсылала его за тониками в бар, которые он периодически подносил дамам. В перерывах они немного разговаривали о том, о сем, девочки перезнакомили его со своей тусой. Завсегдатаев было не так много, некоторые ребята были намного старше Андрея, так что он не чувствовал никакого смущения. Весь вечер он попивал безбожно разбавленный сок, который шел по прейскуранту бара, как натуральный, и любовался подружками и другими девчонками со стороны.

Аня была младшей дочерью второй жены одного из техников, который жил по соседству и занимался в бригаде по ремонту шахтерских рудовозов. Девочкой, в отличии от Наташи, почти никто не занимался и она росла как трын-трава. Через пару часов Наташа сказала, что ее отец уже задолбал стучать по сети, и ей пора домой. Они проводили вначале Аню до самой двери ангара ее отца, где подруги, наконец, расплели косу и расцеловались на прощанье. Домой они тоже добрались без приключений, Андрей ожидал, что в таких переулках могут быть мелкие шайки, но они почти никого в такое время не встретили на пути.

– Папа, я дома, хорош уже стучать!

Прежде чем Наташа захлопнула дверь своего ангара, он услышал ее перепалку с Сергеем. Сам Андрей сходил в душ, переоделся ко сну и вышел с кружкой чая сесть за свой верстак. Он дал команду Хозяйкину включить ночное освещение и любовался на звездное небо своего ангара. Возможно, он просидел так с полчаса, пока не услышал шум открывающейся двери. Андрей насторожился и принялся рассматривать стройную фигурку. Фигурка закрыла тихо за собой дверь и подняла глаза вверх. Разноцветные звезды медленно разгорались и затухали в высоком небе, каждая со своей периодичностью, они играли безмолвную симфонию космоса. В городе за светом огней нельзя увидеть такого неба, картину которого Андрей попытался воссоздать при помощи мелких светильников и двух десятков контроллеров под управлением малого ИИ. Он тихо подошел к Наташе сбоку, обнял ее нормальной рукой и рукой с крюком. Девочка несколько минут молчала, продолжая рассматривать небо.

– Это еще красивее, чем днем.

На что техник скромно заметил, не выпуская ее из объятий:

– Да, неплохо получилось, я думал, ты спать уже легла?

– Дождалась, пока папик захрапит. Пират, не хочешь немного посидеть вместе?

– Конечно, хочу, пойдем.

Он сел в обновленное удобное кресло, а девочка села рядом. На верстак, сбросив с ног тапочки. Парень гладил ее по босым ногам, они говорили о всякой глупости, ерунде. В конце концов, она передвинулась в сторону, и ее ступни оказались у него на коленях, а рука Андрея уже гладила ее бедра, поднимаясь вверх под коротким платьицем к трусикам. Наташа откинулась на спину на полированный теплый металл верстака и засмеялась.

– Давай уже, какой ты робкий у меня, пират…

Пират начал целовать ее колени, внутреннюю часть бедра, все выше и выше, с наслаждением потерся об них щекой и уткнулся носом в свежие трусики с няшным рисунком котэ Ини. Ната приподняла попку и помогла себя раздеть.

– Полижи в начале, хорошо?

Андрей вдохнул свежий запах молодости и потерся лицом о белый пушок волос…

 

Забытые помидоры и равноправие

Половой вопрос для Андрея решился, можно сказать, самым благоприятным образом: милые подружки были в том возрасте, когда еще находились под опекой своих семей, но уже были готовы выпорхнуть из гнезда. Хотя вопрос о браке не ставила ни одна из сторон, все свободное время они проводили вместе. Аня вообще перебралась жить в его ангар, Наташу отец загонял домой на ночь, но с каждым разом это ему удавалось все труднее и труднее.

К двум месяцам работы техником Андрей достиг многого: у него уже было два полных комплекта понравившихся ему технический дроидов ДТМ-104у, которые под управлением Хозяйкина делали всю рутинную работу. Сам техник лишь контролировал процесс и дописывал программу управления для ИИ в затруднительных случаях. Сергей заключил дополнительный контракт с силами самообороны Гроха, и Андрей был обеспечен работой по самые не балуйся, переборкой унифицированного вооружения местных вооруженных сил. Выходило по стандартному контейнеру в шестьдесят винтовок в день, а это были стабильные пять тысяч прибыли. Многие работники Гроха могли только мечтать о таком достатке в самых сладких снах, но активному парню казалось, что можно и нужно добиваться большего. Преображения в ангаре тоже шли своим чередом: принтер работал без остановок несколько недель и покрыл почти весь его пол поставленными один к другому контейнерами. Парень потратился на щебень и землю в невероятных количествах, но теперь, поднявшись от входной двери по овальному изгибу ступенек, человек заходил в настоящие джунгли. Извилистая дорожка из щебня вела его мимо быстрорастущих пальм, ароматных декоративных кустов и зеленых лужаек. В центре он сделал небольшой бассейн по подсказке Наташи, установил шезлонги и добавил специальных светильников так, что теперь там можно было даже загорать. Бытовку тоже пришлось поднимать на новый уровень, буквально, но с этой задачей он справился с помощью одолженных на пару часов домкратов у Сергея. В самом конце ангара зелени не было, на сорока квадратных метрах располагались дроиды-ремонтники и контейнеры с оружием, полученным для ремонта. Иногда он брал кроме этого интересные модели роботов, чтобы изучить и почувствовать руками порядок их ремонта, а Хозяйкина снабдить новыми инструкциями по работе с оборудованием этого типа.

Он все чаще и чаще задумывался о будущем, ему было очень интересно стать пилотом, хотя бы малого кораблика, а также получить базы техника по ремонту малых и средних кораблей. О том, чтобы подступить к большим транспортникам, он и не мечтал, это стоило миллионы. Сейчас важно было появиться в офисе нейросети, проверить установку предыдущих баз, официально подтвердить их уровень в администрации и занести в официальные списки, прицениться к тем базам, которые казались ему необходимыми и которые уже сейчас мог бы оплатить. Еще важнее пройти обследование в медцентре, операция по клонированию глаза тоже требует подготовительных работ. Как обстоят дела сейчас в его глазнице, все ли там нормально после этого дешевого пластикового протеза? Руку он тоже не хотел ставить бионическую, решив обходиться крюком до той поры, пока не заработает на операцию. Но здесь тоже квалифицированный медтехник должен дать свою оценку, какое состояние тканей в стазис-камере, сколько потребуется выращивать клеток для восполнения недостающих тканей, и, главное, во сколько все это обойдется? Нужно выделить день и заняться всем этим.

Андрей сделал глоток лимонада со льдом, улыбнулся и начал качать босыми ногами из стороны в сторону, пытаясь попасть в ритм музыки. Лежал он на шезлонге возле бассейна и любовался на девочек. Он все-таки купил музыкальный агрегат для их домашних дискотек и теперь познакомился со всеми современными молодежными направлениями в музыке. Стиль буда-бам особенно был хорош в исполнении его двух прелестниц. Наташа была одета в цветастое бикини, а Аня танцевала в одних плавках. Под музыкальные ритмы они двигалась слаженно, словно единый организм. Особенно хороши были места, в которых они начинали оттопыривать и вилять своими попками, движения напоминали те, которые совершаются при активном сексе. Сейчас девочки стали боком одна за другой и совершали завлекающие круговые движения, а потом резко повернулись спиной. Ягодицы так и задрожали под тонкой тканью, словно желе, они качались по инерции от резких движений разгоряченных молодых тел.

Парень, одетый в одну повязку для глаза, живо прореагировал на эту увлекательную картину. Его член показывал строго вверх, напряженно ожидая развязки, которая быстро наступила. Музыка сменилась на другую композицию, более плавную, девочки подошли, радостно любуясь на эффект от их чар, и занялись делом. Аня забрала у него из рук полупустой станок и присела на колени сбоку, осторожно беря в рот, Наташа в это время избавлялась от купальника и после села верхом на подготовленное подругой орудие.

– Ну, как тебе, мой пират, жизнь малиной показалась с такими цыпочками?

Наташа чуть поерзала из стороны в сторону и наклонилась для поцелуя. Здоровая рука Андрея гладила ее по плечами и груди, а рукой с крюком он обнимал ее сбоку.

– Да, живу, как в раю с гуриями.

После этого всадница захватила его руку-крюку и поднесла к лицу, она картинно облизала блестящий шарик на конце, щедро смачивая его слюной, потом уже привычно завела ее за спину, помогая ввести в попку. Ей нравилось такое «двойное проникновение» и позволяло быстро кончить. Чуть позже ее белое лицо и шея раскраснелись, девочка рассмеялась и, хихикая, задала новый вопрос:

– И кто тебе нравится больше?

Парень не стал отвечать на эту провокацию и присосался губами к ее левому соску, осторожно прикусив зубами его розовую вишенку, Аня, следя за ним, стала целовать вторую грудь подруги. Обе подружки были по-своему хороши. Аня была молчалива, мила и умела делать качественный минет, ее груди были больше, чем у Натахи, и очень нравились своей мягкостью. Наташа была жива и непосредственна, с удовольствием была готова к сексу в любую минуту в самой изощренной позе, да и просто была настоящей красавицей. Девочки дополняли друг друга, совершенно не ревновали к Андрею, и старались весело проводить время. Парень уже понял, что хотя они и не зарабатывали подобным образом, но гуляли уже пару лет, сексуальный опыт у них был приличный. Подружки быстро взяли его в оборот, особенно Наташа, она часто просили по мелочи то одно, то другое. Андрей не заострял на этом внимание и легко тратил на них по две-три сотни в день, ему и самому хотелось, чтобы они были ухожены и красиво одеты. Таким образом, извечная проблема двух милых созданий «нечего надеть» решалась самым положительным образом, а походы к мастеру-стилисту и в салонный маникюр-педикюр стали обыденными.

Он по началу комплексовал из-за своей внешности, но быстро понял, что они не обращают на это никакого внимания. Андрей не был занудой, часто их выводил погулять, не жадничал на подарки, был не слаб в постели и относился к ним по-доброму. Так чего еще, спрашивается, надо? Аня вообще прилипла к нему, как банный листик. Дома ее не баловали, возможно, она и рада была бы остаться у Андрея насовсем, но сама об этом не говорила, а он ей не предлагал. Зато теперь было, кому погреть его постель, сделать вечером массаж, а утром минет. Девочка была ласковой и домовитой, больше чем об обновках она думала об уюте. По ее осторожным просьбам он обновил обстановку в бытовке, на стенах появились обои и окна в ангар, прикрытые красивыми шторами. Теперь изнутри был вид, словно из дома в дикие джунгли. Свою одноместную койку он поменял на чудо-кровать с водным матрасом, с подогревом и массажными пузырьками внутри, когда Аня застелила ее новым кремовым шелковым бельем, Андрей приобнял ее сзади и воскликнул:

– Вот это космодром!

Анюта вильнула попкой.

– Не хочешь пустить с него первую ракету?

После они лежали в обнимку, девочка растрепала шелк своих черных волос и положила голову ему на плечо, Андрей приобнял ее, поглаживая по спине, и иногда по-хозяйски сжимал руку на молодой заднице. Карие раскосые глазки молча смотрели на него с любовью и нежностью, Анюте было хорошо, и она просто растворялась в покое и неге.

– Ань, чего ты в жизни хочешь?

Девочка убрала головку с плеча и, перекувырнувшись, легла рядом на живот, раскинув руки на широкой кровати. Она повернула к нему лицо и улыбнулась.

– Выйти замуж, родить детей и заниматься домом и их воспитанием, выращивать цветы, такие же красивые, как у тебя, а на склоне лет тосковать о том времени, когда мы были вместе…

– Почему тебе нейросеть не поставили, твои родители из этих?

– Фанатиков? Нет, просто у них денег нет, семь детей, отец говорит, надо экономить, и нейросеть поставили только братьям, девкам вроде не нужно, они все равно жизнь устроят как-нибудь.

Андрей недовольно передразнил:

– Как-нибудь. Так думать нельзя, с нейросетью и профессией ты могла бы хорошо зарабатывать и себя обеспечивать.

– Да, но это дорого.

– Не дороже денег, самым лучшим выходом, когда трудно, всегда будет стремление не экономить, а больше зарабатывать. Я тебе помогу.

Аня весело перекувырнулась назад ему на плечо и поцеловала в губы.

Сегодня с утра он разобрался с текущими делами, проконтролировал Хозяйкина, как он начал разборку новой партии винтовок своими двенадцатью подшефными, осмотрел ростки новых растений в своем райском саду и решил, что больше откладывать не стоит, пора спуститься на Грох и порешать дела. Аня в одном розовом распахнутом халатике и шлепанцах вышла за ним и посмотрела, как он склонился над кустом помидоров.

– Ну, как он?

– Краснеет вроде, думаю к вечеру сорвать и попробовать, надеюсь, в этот раз это правильный сорт.

Девочка как будто только что заметила свою наготу и стала искать пояс, чтобы запахнуть халат.

– Кушать пойдем? Я на стол накрыла.

– Пошли.

Аня более или менее разобралась с кухонным синтезатором, иногда ей удавалось приготовить еду по редким рецептам. Андрей несильно копался в его программах и довольствовался парой привычных блюд, которые не вызывали у него сильного отторжения. Он подумал, что возьмет ее с собой сегодня и исполнит обещание про нейросеть, а заодно установит ей пару недорогих баз, типа кулинарии или домоводства. Пират постучал на сеть своей Королеве – они все еще продолжали играть с Наташей в эту игру.

– Доброе утро, не хочешь спуститься на поверхность?

– Конечно, хочу!

– Тогда дуй к нам.

– Сейчас?

– Да, а что?

– Послушай, пират, сейчас я не могу, мы с отцом идем в гости к тете, у нас важное семейное мероприятие…

– Понятно, тогда в другой раз.

– Не обижайся, я правда очень хочу, но не могу…

– Забей, но вечерком хочу видеть тебя во всем белом.

Наташа томно вздохнула.

– Во всем-во всем?

– Ага.

– Тогда мой милый пират, может быть, подкинет своей юной Королеве немного на новое и белое?

Андрей перевел ей пять сотен и отключил связь.

– Натаха не может, как насчет спуститься на поверхность вдвоем?

Девочка довольно захлопала в ладошки.

– Я там всего два раза была за всю жизнь, лифт дорого стоит, конечно, хочу если возьмешь!

Спуск с орбиты занял полчаса, друзья любовались видами через прозрачные стены кабины на десять человек, но они были сейчас только вдвоем. Как и положено из-за цветовой перспективы, самый крупный город, столица Гроха, медленно увеличивался внизу из небольшого серого пятнышка в большой разноцветный мегаполис, жизнь в котором кипела круглые сутки. Тут и там высокие шпили башен-небоскребов сменялись зелеными парками и тихими улочками двухэтажных домиков. На вокзале они сели в аэротакси, и помчались в быстром потоке к местному представительству Нейросети. Крупное, солидное учреждение, имеющее свои представительства во всех известных мирах. Аня оробела в их роскошном вестибюле из стекла и полированного камня различных дорогих пород. Андрей взял ее за руку и подвел к конторке администратора.

Молодая девушка дежурной улыбкой поприветствовала одноглазого инвалида с крюком вместо руки и, судя по манерам и одежде, девушку из самых низов общества.

– Добрый день, меня зовут Тасия, чем я могу вам помочь?

– Добрый день, Тасия, меня зовут Андрей, я хочу оплатить постановку этой девушке, Анне, хорошей модели нейросети, и парочку простых баз знаний. Себе хотелось бы подтвердить правильность установки некоторых баз и добавить кое-что новое.

– Что именно вы хотели бы себе поставить, из какой ценовой категории?

– Я прицениваюсь к пилотированию и техническому обслуживанию малых орбитальных кораблей.

– Хм, прошу вас подняться на пятнадцатый этаж в сорок первый кабинет, думаю, техник Хом решит все ваши затруднения.

Аня еще больше струхнула, и в лифте еще раз его спросила, не будет ли это больно. Андрей успокоил ее, сказав, что в наше время нейросети ставят десяткам миллиардов людей, техника отработана отлично и осложнения бывают очень редки.

– Насколько редки?

– Я читал, что значительные патологии диагностируют в одном случае на миллион!

Ответ ее не успокоил. Техник Хом был пожилым неряшливым мужчиной, он выслушал пожелания Андрея и сразу начал действовать, положив Анну в капсулу для обследования.

– Противопоказаний нет, состояние нервной системы хорошее, уровень интеллекта – сто шестнадцать единиц…

– Да ну?

– Смотрите сами, ошибки быть не может.

Техник отодвинулся от экрана капсулы и Андрей считал данные. После этого он задумался и чуть подкорректировал планы.

– Нужна нейросеть средней ценовой категории с возможностью расширения.

Этот запрос вызвал задумчивость техника лишь на пару секунд, профессионал быстро перебрал в уме возможные варианты.

– Есть универсальный тип с хорошим быстродействием, но малым объемом оперируемой памяти, всего шесть терабайт, если еще сразу и доплатить за расширение, у нас можно оформить рассрочку…

Андрей посмотрел медленно на него. Цифра была запредельной для большинства приложений, но если Аня в дальнейшем захочет ее увеличить, то для этого у нее будет возможность.

– Сколько за нее без расширения?

– Шестнадцать четыреста сорок, какие базы будете ставить?

– Общий образовательный курс третьего уровня, домоводство и кулинария тоже третьего… и еще, пожалуй, растениеводство.

– Тоже третьего?

– Да.

– Тогда двадцать шесть четыреста сорок один!

Андрей захлопал глазами после этого подсчета. Не мог округлить сумму покупки до сорока! Он потребовал сначала дать ему кристаллы баз в руки, и скинул их в свой браском прямо на глазах у техника. Тот ничего не сказал, но посмотрел на его действия с горечью и непонятной укоризненой. Аня пробудет в капсуле полтора часа, а тем временем Андрей решил заняться своими проблемами, Хом проверил установку его баз, полный список которых выглядел сейчас так:

Снайпер, специальная подготовка, 4 ур,

Сапер, общевойсковой курс, 4 ур,

Оператор дроидов 4 ур,

Медтехник, 4 ур,

Артиллерист, общевойсковой курс, 4 ур,

Техник, 5 ур,

Выживание, 4 ур,

Рукопашный бой, 4 ур,

Ксенобиология, 4 ур,

Биология, 4 ур,

Биохимия, 4 ур,

Генетика, 4 ур,

Нейробиология 5 ур,

Общий образовательный курс 3 ур,

Экономика 3 ур.

Мнение Хома об юноше сменилось на прохладно-уважительное.

– Хм, молодой человек, весьма-весьма неплохо… два пятых уровня полностью выучены, мое почтение…

– Меня интересует тепличное хозяйство 4 ур и хакинг тоже 4-го.

– Хакинг нужно устанавливать поверх информатики, уровнем хотя бы не ниже, это углубленная специальность, для нее нужна база. Итого: сто тридцать восемь тысяч…

– Хорошо, а пилотирование малых орбитальных кораблей 4 ур сколько стоит?

– Двести восемьдесят, со скидкой…

Видя грусть в глазах Андрея, старик облизнул опасливо губы и тихо спросил, кивнув на браском парня:

– Тоже через эту редкую вещицу хотите?

Парень видел, что техник колеблется, но не понимал причину. Его средств на покупки базы пилота было недостаточно.

– Если кристаллы останутся у меня, то я дам вам возможность подержать их в руках за половину стоимости…

Умника как молнией поразило на месте: почему он не подумал о таком варианте раньше? Техники в Нейросети тоже люди!

– Хорошо, но тогда и Экономику, тоже 4-го уровня…

Он успел перекинуть образы баз на браском, к тому времени когда Аня пришла в себя, установка нейросети прошла штатно, несмотря на все ее опасения.

– Уже все, а почему я ничего не чувствую?

– Вы увидите меню настройки к вечеру, волноваться нечего.

Обменявшись контактами с таким полезным человеком, они расстались, полностью довольные друг другом. Путь юноши лежал теперь в представительство местной администрации, где он хотел получить подтверждение своих уровней знаний, оформив их официально. Аню он оставил на первом этаже, в уютном кафе, попросив подождать его парочку часов.

– Хорошо, я буду сидеть за этим столиком, и никуда не уйду, пока ты не придешь за мной!

Он улыбнулся ее искренней простоте, и поднялся до нужного клерка, дело действительно заняло два с половиной часа, за которые его выборочно экзаменовали в специальной капсуле и выдали официально заверенный файл по всем правилам. За этот экзамен не пришлось платить ни кредита, поскольку руководство Гроха было заинтересовано в личном росте своих граждан! Аня, конечно, немного скучала это время, хотя к ней пару раз подходили молодые люди и предлагали скрасить одиночество своим вниманием. Она всем отвечала, что ждет своего мужа, после этих слов потенциальные ухажеры исчезали за горизонт.

– А здесь не так, как на орбите, тут можно целый год прожить и не видеть ни разу и половину людей в лицо.

Андрей вышел немного взъерошенный, но очень довольный.

– Аня, давай немного перекусим и нужно посетить клинику.

– Можно и здесь заказ сделать, я съела пару вкусных пирожных, а что ты хочешь делать в клинике, ложиться на операцию?

– Нет, на операцию я еще не заработал, да и те, что заработал, сегодня спустил на нейросеть и базы.

– Извини, что на меня потратился, ты сам настоял…

– Не бери в голову, это нужно, а на руку я еще заработаю.

Они пообедали и поехали в клинику. Аня с удовольствием смотрела по сторонам в окно аэротакси, вид шумного города еще ей не надоел и производил захватывающее впечатление. В недорогой клинике Андрей заказал обследование себе и Ане, уточнил стоимость операций. Глаз – пятьсот восемьдесят тысяч, рука – двести сорок, итого: восемьсот двадцать, при его уровне доходов реально за три-четыре месяца, даже если не выпадет долгожданный приз. Ничем он не болел, Аня же по уверениям врача была бесплодной. Они говорили с ним, пока девочка лежала в капсуле.

– Это лечится?

– Ну, как сказать, генетическое заболевание для ее жизни не представляет никакой угрозы, но забеременеть она может только за счет донорских клеток.

– Хорошо, скиньте мне файл обследования на сеть, я ей позже сам об этом сообщу…

После того, как со всеми делами было покончено, Андрей предложил ей куда-нибудь в столице сходить.

– А можно в «Сферу»?

– А что это, клуб какой-то?

Им пришлось снова ехать, теперь уже на окраину мегаполиса, там располагалась гигантская конструкция шара, наполовину врытого в землю. Это и была Сфера, тематический парк развлечений в виде прогулок по подводному миру. Тридцать два гравикомпенсатора удерживали в своем поле шар воды диаметром в два километра. На половину он выступал из земли, вторая половина была ниже ее уровня, за счет действий гравикомпенсаторов в нем было одинаковое давление воды во всей толщине, и любители активного отдыха могли проплывать по специально устроенным гротам и пещерам в любом направлении, пользуясь лишь простыми масками для плавания. В Сфере было собрано богатое разнообразие животных и растений, а множество светильников позволяло жить и расти им не только в поверхностном слое, как в настоящем океане, а во всем объеме. В помещении одного из множества шлюзов они разделись и оставили свои вещи в индивидуальных шкафчиках, переоделись в тут же купленные плавки, Анна не пользовалась верхом купальника и как и Андрей отказалась от скафандра, ограничившись ластами. Вода была теплой, а среди животных и растений не было опасных для человека видов. Служащий проинструктировал их о технике безопасности, о правилах пользования маской для подводного плавания и пропустил к шлюзу, пожелав приятного отдыха.

Они с небольшим усилием прошли через тонкую пленку, удерживающую воду, и сразу оказались среди буйных красок подводного царства. Андрей растерялся на минуту: даже его четвертого уровня в биологии было недостаточно, чтобы определить даже малую часть этих дивных рыб и водорослей, моллюсков и кораллов. Аня умело поплыла вперед, ее волосы покачивалась медленно из стороны в сторону чернильным облаком, и делали ее похожей на ундину. Парень последовал следом, устремив взор между проворно мелькающих ног в то место, которое сейчас было прикрыто лишь тоненькой треугольной полоской ткани. Сзади между пухлых булочек была одна веревочка, которая уже спряталась в попе. Маска прикрывала все лицо, и обхватывала и нижнюю челюсть, дышать в ней было без всякого затруднения. Заряда батарей должно было хватить на работу регенерации воздуха в течении суток, поэтому пользоваться громоздкими баллонами не было никакой необходимости.

Наша парочка проплавала без устали почти два часа, любуясь на стайки рыбок, разноцветных крабов и морских звезд, снующих по дну искусственных пещер, несколько раз они пробирались через густые заросли водорослей и наблюдали за важным полетом гигантских скатов.

Устроители парка сделали здесь и множество подводных колоколов, поэтому наряду с рыбами и акулами тут были и морские млекопитающие. Они периодически имели возможности вдохнуть свежую порцию воздуха, и плыть дальше по своим делам. Аня и Андрей последовали по пятам больших черепах, которые вылезли на берег подводного пляжа, в одном из таких специальных воздушных карманов, и откладывали на их глазах яйца в сухой песок. Нейросеть девушки еще не работала и она сняла маску, чтобы поговорить с парнем.

– Еще не устал?

– Нет, здесь очень красиво, спасибо, что подсказала это место, нужно еще раз здесь побывать.

Аня кивнула головкой и снова надела маску. Потом они снова потерялись в зарослях густых водорослей, но не спешили из них выпутываться. Аня, улыбаясь, снимала свои маленькие плавки, и сладко облизывалась в предвкушении. Андрей не мог из-за маски дать ей привычно перед сексом пососать член и немного потеребил его здоровой рукой. Но яркого удовольствия они не получили: в воде смазка быстро вымывалась и впечатления были такие, словно трахаешь тугой резиновый шланг. Аня отстранилась и помогла ему кончить ручками, тугая мутная струя стала опускаться медленно облачком в виде мелких комочков липкого семени.

Довольные и радостные от прогулки, они вернулись в ангар уже под вечер, и застали там Наташу «во всем белом». Девочка расцеловала подругу, которая радостно сообщила, что Андрей оплатил ей нейросеть и несколько баз, потом своего пирата и, отстранившись, покружилась на месте.

– Ну как я тебе, правда мне идет белый цвет?

Она действительно была безупречна, как само совершенство. Пышное белое платье с оборками было до середины бедра и сверкало множеством блестящих кристаллов, ажурные чулки были в белых же туфлях с обрезными носками. Чулки тоже были модные, они напоминали обрезанные перчатки, это было сделано для того, чтобы были видны затраты на педикюр и золотые колечки на безымянных пальцах ног. Они хорошо поужинали, о созревших помидорах никто не вспомнил, мысли были заняты другим. Андрей выключил верхний свет и включил тихую романтическую музыку, пока Аня убирала посуду с верстака, заменяющего им стол, он посадил Наташу в пышном платье к себе на колени и стал ее медленно тискать, распаляя желание. Девочка охотно целовалась и таяла в руках.

– Трусики у тебя тоже белые?

– А как же, хочешь проверить?

– Да.

– Королева разрешит их снять своему пирату только при помощи его крюка!

– Вот как? Желание моей королевы – закон для меня.

Андрей помог ей сесть на верстак и стянул с нее туфельки и платье. Девочка осталась в одних чулках, короткой маечке-топе и белоснежных трусиках, их тонкая ткань не имела рисунка, а была сжата в тысячи мелких складочек, за счет которых казалась бархатной. Наташа откинулась на спину, разводя бедра в сторону.

– Только крюком!

Пират с удовольствием провел шариком от крюка по трещинке между ласковых губ, прямо через ткань трусов, потом запустил его за их тонкую резинку и сверху, и с боков, погладил свою королеву вдоль паховых складок. Наташа приятно тяжело задышала, в это время вернулась Аня и, взяв подушку с ее стула, полезла под стол, она подложила ее под колени и потянулась к штанам Андрея, помогая их снять. Он раздвинул ноги, ощущая ее поцелуи, и сам стащил чулки с Наташи, желая тоже целовать мягкую внутреннюю кожу ее бедер, несколько раз он переключался на ее стопы, чтобы поцеловать пальчики на ногах. Но вскоре трусики были сняты, сладкая киска вылизана, и весь переполненный желанием он приподнялся, доставая член изо рта Ани и направляя ее к колечку ануса ее подруги. Парень немного приподнял девочку, стаскивая ее за ноги поближе к краю верстака, и медленно стал входить. Аня вылезла из-под стола и отодвинула его кресло в сторону, ей хотелось попробовать при этом полизать его яйца, но было неудобно и она стала целовать его зад.

Андрей замер, глядя на стонущую Наташу, и повернул голову назад.

– Что ты там делаешь?

– Попку твою целую, тебе неприятно?

Аня при этом и не думала останавливаться, а продолжала оставлять пониже спины горячие поцелуи.

– Да нет, но, может, тебе это неприятно?

– Что неприятно, целовать тебя в попу? Но тебе же приятно так делать мне?

– Да, но…

В этот момент Наташа дернула его за руку, призывая прекратить ненужные разговоры и продолжить тиранию, что он и решил сделать.

 

Расставание

Это был уже, наверное, двадцатый по счету сорт помидор, которые раздобыл Андрей для своего сада. Он не был таким быстрорастущим, как другие, но зато выглядел, как помидор, пах, как помидор, и на вкус был совершенно не похож на ту пластмассовую подделку, из которой парень когда-то пробовал приготовить салат. Возможно, все объяснялось особенностями торговли, именно по заказу торгашей были выведены сорта, основными преимуществами которых являлся долгий срок хранения, эстетически привлекательный вид и толстая, как у бегемота, кожура, которая хорошо защищала плод при механической уборке и транспортировке. Прошли годы, сменились поколения, и люди уже утратили память о вкусе настоящих продуктов. Были, конечно, исключения в виде толстосумов-богачей, интересы которых обслуживали целые аграрные планеты на подобие его родной.

С огурцами получилась та же картина, но ему и здесь удалось за дорого найти семена приемлемых сортов. Вопрос был уже принципиальным, и за помидорами с огурцами потянулись: редис, зелень и картофель с прослойками сала. Всего этого он посадил самую малость для того, чтобы угоститься самому и побаловать девочек, все остальное место по-прежнему занимали декоративные растения и цветы. Невообразимо красиво получилось с четвертой стеной, где он решил устроить что-то типа висячих садов. Теперь она превратилась в целый ковер бархатистых цветов разного цвета на фоне зеленых мясистых листьев.

Аня, как кулинар, разучивший 3-й уровень, приготовила салат и пожарила свежей картошки. В тот день у них был настоящий пир. Худенькая Наташка наелась так, что, по ее словам, с трудом встала из-за стола. Андрей покровительственно смотрел на нее, когда его спросила Аня:

– Послушай, это же просто настоящее лакомство! Ты не думаешь выращивать всю эту роскошь на продажу?

Парень задумался: с одной стороны, выращивать овощи на орбитальной станции было полным баловством, разум подсказывал ему, что их рациональнее выращивать на специальных планетах, об этом говорил и опыт. Корпорации делали именно так. Но с другой стороны, это значит, что их нужно откуда-то вести, это расходы. Выращивать на самом Грохе будет накладно, там практически каждый клочок земли занят или постройками, или производством, под фермы отведен один небольшой континент, но из-за экологии и использовании химии продукции присваивается лишь второе ценовое качество. Если выращивать на орбите, в поддонах, тоже с использованием удобрений, но без применения пестицидов и другой отравы, то это будет хоть и не высший сорт, но первое ценовое качество точно. Данный вопрос нужно обдумать.

– Давай, Аня, попозже все посчитаем и прикинем, выгодно ли этим заниматься, хорошо?

Девочка согласно кивнула.

– Хорошо, к тому же ты мне купил третий уровень растениеводства, я могла бы помогать в работе…

Наташа скривила носик.

– Подруга, ты не собралась ли найти себе работу?

– А что?

– Ничего, пусть мужчины работают, наше дело рожать детей и заниматься их воспитанием.

– Ну, не всем же так жить, а если мужчине трудно самому содержать семью и ему нужна помощь?

– Фи, пусть думает, как выкрутиться, на то у него и голова на плечах, а наше дело думать, прежде чем подставить попку, способен парень на что-то или нет!

Аня тактично промолчала, а Андрей обратил все в шутку, сказав Наташе:

– Моя королева, думаю, вы пока свою попку подставляете с умом.

Девочка сделала няшную мордочку и промурчала.

– Да.

* * *

Когда он наведался к шефу, сосед с помощниками как раз раскидал очередного дроида, и с удовольствием поглядывал свысока на дело рук своих, вытирая их об излюбленную тряпицу. Сейчас он хотел сделать перерыв, а позже вернуться к работе.

– День добрый, нужно кое-что обсудить.

Сергей устало кивнул, настраиваясь внимательно слушать.

– Я уже наработал опыт на винтовках, если и дальше они будут только этого типа, то смогу делать по два контейнера в день.

Наниматель удивился, но обещал решить этот вопрос.

– Еще что?

– Да, послушай, ты, как старожил тут, должен знать всех хорошо в округе. Я хотел бы купить себе большой ангар, как у тебя, посмотрел в сети варианты на продажу, но это все далеко, мне такое неинтересно. Не мог бы ты поспрашивать у знакомых, может, кто согласится переехать с доплатой?

Мужчина обеспокоенно сморщил брови.

– Ты решил уйти от меня и открыть свое дело?

– Да, то есть нет, никуда я не уйду, меня все устраивает.

– Тогда зачем тебе ангар?

– Хочу тепличное хозяйство сделать.

Сергей еще больше удивился.

– Прогоришь, этим тут никто не занимается…

– Ну-у, ничего страшного, если немного потрачусь, просто потом ангар можно будет снова продать…

– Хм-м, это все?

– Нет.

Андрей обвел взглядом его по большей части пустую секцию, здесь был большой шлюз и незадействованная кран-балка.

– Ты бы не мог сдавать мне пятую часть своего ангара, шлюз и кран-балку?

– Зачем, будешь и тут цветы выращивать?

– Нет, я разучиваю базы техника малых кораблей, мне нужен опыт по его ремонту. Думаю брать заказы на ремонт такой техники и делать его у тебя, в моем шлюзе для этих работ нет места.

– Я не против, но когда ты этим всем думаешь заниматься? И теплицей, и винтовками, да еще и малыми кораблями?

– Найду время и силы, в сутках целых двадцать четыре часа!

– Хорошо, если обещаешь не подводить меня с ремонтом оружия, я эти связи годами нарабатывал, жалко будет все похерить…

Опасения его, к счастью, не оправдались. Шустрый малый действительно успевал все: заниматься и оружием, причем так, что заказчик был очень доволен, копаться в своих грядках, и почти целыми днями возиться с корабликами разных типов, он как будто специально каждый новый раз брал заказ на ремонт судна другой марки.

Вопрос с нужным ангаром был решен в течении нескольких дней, предварительно они несколько раз все обсчитали с Аней, и Андрей решил рискнуть. Незаменимый принтер смог за неделю изготовить нужное количество уже опробованных поддонов, техник купил двух бытовых роботов и переделал их в садовников, взвалив задачу о присмотре за оными на железные плечи Хозяйкина. Аня уже вовсю пользовалась своей нейросетью и, получив доступ к Хозяйкину, могла контролировать уже его. Тут-то и пригодился ее третий уровень в растениеводстве, после утреннего завтрака, и по желанию Андрея чего-то еще, она могла заняться делами по дому, просмотреть рецепт блюд на обед, или просто почитать что-то из сети, а параллельно просматривать данные телеметрии из теплицы: графики влажности грунта и воздуха, уровень освещенности, показатели кислотности почвы, насыщение питательными веществами поливочного раствора для капельного орошения, просто внешний вид растений и отсутствие признаков заболевания. Для этого даже не приходилось идти несколько сотен метров в соседний ангар. Аня ловила себя на мысли, что такая работа ей нравится не меньше секса с Андреем.

Переборка и ремонт оружия были поставлены уже на поток, двенадцать дроидов легко успевали за сутки и с новой нормой. Винтовки восстанавливать в среднем до 95-97-ми процентов ресурса, что было просто отлично. Лишь одна или две единицы из тысячи приходилось списывать, их собирали из запчастей настолько убитых, что восстановить в их условиях уже не представлялось возможным. Сергей проникся еще большим уважением к своему новому работнику и как-то раз заглянул к нему в ангар перед обедом без приглашения, благо тот так и не сменил код на двери. Он ожидал застать того за тяжелой работой, и застал. Его голая дочь стояла к нему спиной, расставив широко ноги, руками она сильно прижимала голову Андрея, тоже голого, стоящего перед ней на четвереньках, к своему лобку, а в это время Аня, одетая в латексный костюм розового цвета с вырезами на самых интересных местах, поставила ногу в острой шпильке ему на поясницу, и легонько шлепала по заднице тонким стеком. Сергей замер на месте, как громом пораженный. Конечно, дочка выросла, но чтобы так быстро! Он почухал затылок, и ушел, тихонько прикрыв за собой дверь, дав себе обещание больше туда без приглашения не ходить.

После обеда Андрей в чистом комбинезоне, с серьезной рожей, как ни в чем не бывало, пришел копаться в легком истребителе. Он приобрел для этих работ два больших универсальных ремонтника Гш-14, с помощью которых обычно заканчивал полную сборку-разборку корабля с ремонтом и заменой комплектующих за пару дней. В эти моменты на него было любо-дорого посмотреть, и сам Сергей, и его парни-помощники часто косились на специалиста с нескрываемой завистью.

Пока Андрей копался в своих любимых железках, его девочки или отдыхали у бассейна, или уходили развеяться в торговый центр: прикупить себе обновок, и навести марафет в салонах. Спонсор активно поддерживал их стремление, и охотно отстегивал небольшую сумму каждый день. Их фетишем с Наташей стали трусики, каждый день новые чистые трусы, которые пират снимал со своей королевы, предварительно лаская ее и доводя до неистовства на теплом знакомом верстаке, который его роботы по его распоряжению каждый раз натирали до зеркального блеска.

Однажды вечером Сергей после ужина решил начать с дочерью трудный разговор. Он немного стеснялся говорить с ней о таких вещах, но мать бросила ее у него шесть лет назад, с тех пор он стал ей и матерью, и отцом. Успешный техник имел хороший достаток, и давно мог жениться еще раз, но не хотел травмировать психику любимой дочки присутствием мачехи на горизонте.

– Ты опять вечером до него пойдешь, когда я усну?

Наташа сразу встала в позу, и с вызовом спросила, глядя прямо в глаза:

– И что? Ты будешь против? Думаешь, будет лучше, если я буду ошиваться где-то по подворотням?

Сергей не ожидал такого резкого ответа и, растерявшись, сдал назад. Его уже заготовленная легкая шутка о будущих внуках застряла у него в горле.

– Нет-нет, конечно, дело молодое… Андрей – парень неплохой, в общем… Вы уже решили с Анной, когда его жените на себе?

Наташа на глазах сдулась и сделала на редкость серьезное лицо.

– Нет, не будет дела.

Отец даже немного расстроился.

– Почему, он не нравится тебе? Это из-за его руки и глаза? Но он теперь хорошо зарабатывает, думаю, скоро будет, как новенький! Только мне сейчас приносит две с половиной тысячи в день, это двадцать процентов от его доходов, но это даже больше, чем мы зарабатываем с остальными парнями!

На Наташу его тон не произвел никакого впечатления.

– Он будет дальше зарабатывать еще больше, Аня подсчитала, что его затея с теплицей даст не менее десяти тысяч чистой прибыли в сутки.

– Не может быть!

– Ну, не будем спешить, поживем – увидим, как дело будет…

Отец потоптался на месте и спросил тихо:

– Так в чем же дело? Берите его тепленьким…

Ната тяжело вздохнула.

– Взять-то нетрудно, но вот удержать как?

– Не понимаю я тебя.

Девочка задумчиво гоняла по тарелке комочек каши, и пыталась втолковать отцу:

– Давай вспомним тебя с мамой…

Сергей молчал, а дочь подняла на него большущие зеленые глаза и обожгла взглядом.

– Ведь вы с мамой, в сущности, неплохие люди, по отдельности. Ты надежный, молчаливый, добрый, она веселая, энергичная, постоянно в движении, в поиске новых ощущений. Все это хорошо, но вы не пара, таким людям не жить долго вместе.

– Но ведь говорят же, что противоположности притягиваются?

– Пап, брось, это несерьезно. Маме не хватало приключений, азарта, ее угнетала твоя домовитость и стабильность.

– Хм-м, не знаю, что и сказать. Но с Андреем что, вам с Аней не нравится его «домовитость»?

– Не будет у него никакой «домовитости», да, он молодец, голова – светлая, руки –

золотые. Но он не будет сидеть на одном месте. Если мы посадим его на цепь, он завянет, и не будет нужен таким никому, даже нам. Это воин, настоящий пират и разбойник!

– Я что-то не заметил, но, возможно, тебе, как женщине, виднее, если сердце не лежит…

Наташа поцеловала отца и упорхнула к Андрею на всю ночь, оставив грязные тарелки на столе. Сергею было немного тяжело на душе после их разговора, но он немного выпил, и пошел спать, подумав на ночь, что еще не поздно жениться, дочь уже вон какая большая и разумная, переживет появление мачехи как-нибудь.

Через три с половиной месяца работы техником у Сергея Хозяйкин заметил среди дродиов, направленных на переборку номер, указанный Андреем. Это был маленький шустрый робот поддержки снайпера, тот, который добил последнего клона Галлы в той кровавой схватке. Верный признак того, что и второй, ДП-1448с, с аналитическим центром в нутре, где-то рядом. Было раннее утро, Сергею только пришел контейнер со свежим барахлом на разборку, но Хозяйкин не дремал, а сразу разбудил своего хозяина докладом. Тот так обрадовался, что схватил в охапку спящую голой Аню, прямо с простыней, и начал кружить с ней по бытовке, а потом и на газоне в саду.

Девочка перепугалась немного, но потом, видя довольное выражение его лица, успокоилась.

– Что такое? Ты меня напугал, чуть сердце не разорвалась.

Андрей снова подкинул ее на руках, отворачивая надоедливую простынь в сторону и подхватывая рукой и культей за голую попку. Его лицо приблизилось к ее, губы слились с губами в долгом поцелуе.

– Сегодня замечательное утро…

Аня ощутила его желание и развела ноги в стороны, обхватив руками за шею. Андрей, поднимая и опуская ее за бедра и попку, трахал девочку на весу.

Прошло еще два месяца, но об ДП-1448с не было ни слуха, ни духа, он как сквозь землю провалился, хотя должен был быть с мелким роботом рядом. Его Андрей выкупил и, перебрав, оставил себе. Если бы не это томительное ожидание, то можно сказать, что парень прожил на орбитальной станции Гроха самые счастливые месяцы в своей жизни. С одной стороны, он много трудился, думал, был постоянно чем-то занят, с другой – эти заботы были не в тягость, а в радость. Да и две подружки скрашивали суровые будни так, что порой чувствовал себя выжатым до капли, а уже следующим утром был готов выжиматься дальше.

Самое смешное, что на удачной затее с теплицей он заработал денег больше, чем на ремонте оружия и техники. Их с Аней продукция легко проходила контроль на первое ценовое качество, и они легко реализовывали ее на планете. Тут был интересный момент: Андрей на первых порах выставлял низкую цену продажи, боясь, что его товар не будут покупать. На следующий день Аня скинула ему файл, где в магазинах их овощи и зелень продавали с ужасной накруткой. Его стала душить жаба.

– Блин, жалко, а что делать?

– Повысим цену до максимума, пока не перестанут брать, а потом отыграем назад.

Им удалось таким маневром добиться от ИИ-закупщика сети магазинов на планете приемлемой цены. Восемьдесят процентов – производителю, двадцать – реализатору. За меньший процент ИИ-торговцев отказывался работать наотрез, и держал цену.

Кроме продуктов Аня стала торговать живыми цветами, которые тоже пошли на ура. Многие сорта, которые вырастил Андрей, имели привлекательный вид и приятный аромат. Вообще она много пеклась об их общем деле, и парень часто задумывался над тем, как ее наградить.

Когда ему постучал Анрой, он немного удивился и не сразу вспомнил про этого техника, с которым тогда имел неприятный разговор. Парень так и не научился разговаривать с людьми. Он попытался наехать на Андрея, обвинив того в том, что его предложение не было розыгрышем.

– Я тебе сразу сказал.

– Ничего ты не сказал, ты увиливал от ответа, надо было просто объяснить, что это не бугор подговорил меня разыграть.

Андрей мысленно пожал плечами и картинно зевнул.

– Я, по-моему, так тебе и сказал тогда, но ладно, чего ты хотел?

– Наш договор в силе? Я всю казарму перевернул вверх дном, ничего нет!

– Не знаю, о чем ты говоришь…

Парень разорвал связь и добавил этот номер в черный список. Ждать оставалось уже недолго, и через пару недель он получил свой приз и начал закругляться. Сергею и девочкам он сказал, что продает все имущество и улетает в центральные миры на лечение. Наташа отнеслась к этому легко, Сергей раздосадовался, а Аня тихо плакала, пока он не видит.

Он выполнил последний заказ по оружию, потом действительно подал всех своих роботов, кроме двух дроидов поддержки, Хозяйкина и парочки самодельных садовников. Они рассчитались с Сергеем и Андрей устроил прощальный вечер с девочками.

Сегодня он особенно нежно играл с Наташей. Долго и медленно расцеловывал ее киску через тонкие черные трусики, много раз отодвигал слабую резинку в сторону – то с одного края, то с другого, чтобы еще и еще раз пройтись губами и языком по таким сладким губкам, поцеловать каждую складочку и трещинку, вдохнуть этот пьянящий аромат тепла и свежести, стараясь навсегда сберечь его в своей памяти. Наташа гладила его по волосам на голове и называла адмиралом всех пиратов.

В последнюю ночь Аня не выдержала и расплакалась у него на плече, он обнял ее и долго гладил по плечу, уговаривая успокоиться. Андрей уже давно решил, что передаст свои два ангара со всем содержимым Ане. Она неплохо поработала все эти месяцы, фактически весь контроль за теплицей был на ее плечах, Андрей просто смог наладить бизнес и больше туда не заглядывал. Девочка была добра с ним все это время, и ни о чем не просила. Она и сейчас отказывалась от такого дорогого подарка.

– Андрей, ты что, тебе же надо лечиться!

– Прекрати, ты сама прекрасно знаешь, сколько я заработал за это время, мне с лихвой хватит на хорошую операцию… А эти деньги ты честно заработала, и сможешь зарабатывать дальше, вкладывать в себя, учить новые базы, развиваться.

Он уговорил ее, но утром после завтрака они попрощались в последний раз. Андрей с дроидами уже стоял у двери, готовый уйти. Аня задержала его еще на несколько минут.

– Не отпущу, подожди хоть немного…

Она в распахнутом халатике опустилась перед ним на колени, и принялась расстегивать скафандр. Андрей гладил ее по блестящим черным волосам, девочка сделала потрясающий минет и, посмотрев на него снизу-вверх, открыла ротик, проглатывая сперму. Он провел ладонью по ее левой щеке и большим пальцем по влажным губам. Девочка поцеловала его руку, и на глазах у нее снова выступили слезы.

– Аня, не бойся, ты справишься, у тебя хорошо работает голова, и все в жизни будет замечательно. Я не могу тебя взять с собой, уже давно я твердо решил, что мне нужно сделать в жизни кое-что такое, что никак несовместимо с нормальной семейной жизнью.

Тут у него встал ком в горле и он прохрипел:

– Извини, но я правда не могу…

Парень развернулся и тихо закрыл за собой дверь, оставив девушку рыдать сидя на коленях.

На Грохе перед отправкой у него были незавершенные дела: нужно было забрать части своего тела из стазис-капсулы, купить билет на рейс к планете центрального мира, и продолжить раздачу слонов.

Инну он навестил на рабочем месте в ее благотворительной организации. Девушку он удивил охапкой красивых цветов и дорогим браслетом, который она взяла с благодарностью и сразу надела на руку. Андрей положил ей на стол обезличенную кредитку на двадцать тысяч.

– Здесь небольшая сумма, прошу принять ее на ваше усмотрение. Хотите – передадите вашей конторе, хотите – оставьте себе…

Юристка прикусила, раздумывая, нижнюю губку, и, поблагодарив, обещала не спешить и подумать.

Старшего медтехника Лею удалось застать после дневной смены, на территорию эмиграционного контроля его ни в какую не хотела пустить охрана. Ее он тоже наделил букетом и кредиткой, но уже на сорок тысяч.

– Примите благодарность от моего колена!

Женщина его сразу вспомнила и рассмеялась.

– Прекратите, у вас впереди еще такие затраты на лечение!

– Я настаиваю, а на лечение уже вполне заработал, вот, отправляюсь в центральные миры, там медицинские услуги качественнее, да и дешевле. Вы же знаете, что я сам медтехник четвертого уровня, возможно, после лечения займусь медицинской наукой, все может быть, почему нет?

– Да, очень интересно, а куда именно вы летите?

– Пока не решил, но буду стремиться сделать все если и не по высшему классу, то качественно и надолго!

– Да, тогда могу вам посоветовать планету Арка, там располагается исследовательский институт, это не в центральных мирах, а здесь, на фронтире. Мой однокашник там работает руководителем одной из лабораторий, могу передать с вами весточку. Они не совсем этичные работы проводят, но науку действительно двигают. Там все по самому высшему разряду, ведь их основной заказчик – корпорация нейросеть.

Андрей при этих словах сразу сделал стойку, почувствовав запах мести.

Комментарий к Расставание

Сюжет делает поворот, а гг я чуть не убил на моменте, когда он бросает Аню. Нет, просто своими руками бы голову открутил, как можно быть такой бесчувственной сволочью!

 

Аутсорсинг

Сначала нужно было сменить личность – это было основной задачей, стоящей перед Андреем. Он отправился в соседнюю систему «Пузырек», где на одной из планет купил себе реалистичный протез левой руки. Механическая кисть была как живой: реагировала на прикосновение и тепло, считывала сигналы с двигательных нервов, и уже через два часа после подгонки под его культю Андрей действовал ей, как живой. Легкий и емкий аккумулятор позволял забыть о зарядке на пару недель. Протез был так хорошо подогнан на руку, а тонкий декоративный браслет умело скрывал место его соединения, что все это вместе позволяло произвести вид полноценной конечности.

Замена протеза глаза вышла даже дешевле: ему подобрали цвет, сделали подвижную радужку, так что зрачок реагировал на освещенность наравне со здоровым глазом. Удалось даже соединить его со зрительным нервом, хотя для этого уже пришлось пролежать пару часов в лечебной капсуле. Ему восстановили мышцы, поворачивающие глазное яблоко, соединили их с высококачественной электроникой, да еще и убрали рубцы на коже лица после ранения. Самым главным было даже не то, что новый глаз видел лучше живого, мог реагировать на инфракрасное и ультрафиолетовое излучение, главным было то, что по команде нейросети он мог менять структуру радужки, как и синтетическая кожа протеза. Андрей потратил за этот специфический заказ уйму денег, но теперь он мог менять свои биометрические показатели за счет этих чудных протезов.

Парень перевел на хранение в надежный стазис-банк центрального мира свою кровь с обрубком руки, и занялся настойчивыми поисками лиц, способных подчистить ему биографию.

Это было не так просто, но в конце концов ему удалось найти таких умельцев. За свои услуги они запросили нехилую горку кредитов, документов пришлось ожидать еще неделю, но все было сделано так, как он и хотел.

После продажи всего имущества и аналитического центра у него было почти два миллиона, из которых теперь осталось менее четырехсот тысяч. Но парень не унывал, все шло по его плану. Теперь он стал Андреем Чи, выходцем из провинциальной системы, обладателем лишь научных баз по нейробиологии, биологии, генетике, биохимии и ксенобиологии. Остальные разученные базы, включая боевые, были, конечно, скрыты. Файлы с цифровыми оригиналами прежних документов гражданина Гроха, а также еще двух паспортов на другие имена из колоний во фронтире он скинул в цифровое хранилище, а код доступа к нему сохранил на свой браском.

* * *

Господин Торин был не только хорошим ученым, но и талантливым администратором, всегда умеющим держать нос по ветру. Еще более тридцати лет назад ему удалось невозможное – он уговорил глав четырех враждующих корпораций их сектора для совместных действий. Это была виртуозно исполненная дипломатическая работа, мало кому удалось бы повторить ее так тонко. Торин действовал методично и настойчиво, с грацией упертого барана стучал в закрытые ворота. Вначале через мелких клерков научных отделов, затем подбирался до их руководителей, все выше и выше донося свой призыв.

Он начал свою научную карьеру под руководством хорошего педагога, терморегуляция млекопитающих, как выбранная тема работы, не сулила большой славы или серьезных научных достижений. Более или менее этот механизм, как один из аспектов гомеостаза, был изучен. Но это было поверхностное суждение, чем больше молодой исследователь рыл эту тему, тем больше вопросов у него возникало. Все яснее и яснее ставилось под сомнение существование единого центра терморегуляции в гипоталамусе. Если его роль в сократительном термогенезе еще можно было принять за убедительный факт, то сложность процессов несократительного термогенеза поражала. Это была прорва, реальная прорва вопросов, ответы на которые нужно было найти.

Торин сделал гору заметок, которые потом систематизировал и показал своему учителю. После этого состоялся важный разговор, предопределивший всю его судьбу.

– Молодой человек, этот нескромный объем вопросов превышает ваши физические возможности по поиску ответов на них. Вам надо реально оценивать свои силы и не распыляться подобным образом.

– Но мне бы хотелось составить более подробную картину этих процессов, разве это не задача настоящего ученого, максимальное стремление к поиску истины?

– Вы правы, юноша, но как говорил циничный острослов: «Всех денег – не заработать, а всех баб – не… перецеловать!». Учитесь не распыляться, и сосредотачиваться на чем-то одном.

Пожилой педагог ласково посмотрел на отважного ученика и попытался иносказательно донести до него свою мысль.

– Для успешной карьеры вам лучше переболеть этой детской болезнью как можно раньше, я вижу, у вас сложилось неверное представление о той роли, которую мы играем. Скажите, кто, по-вашему, ученый в нашем мире, что это за человек? Как вы представляете себе его функцию?

– Ну, это человек, стремящийся к познанию истины, создатель новых законов, открывающий тайны природы и ставящий их на службу интересам человечества…

Профессор буквально помолодел на глазах от этих высокопарных слов, а в его глазах забегали веселые искорки.

– Пороть вас надо за эти слова, решительно пороть, и чем раньше – тем лучше!

«Создатель новых законов!». Зарубите себе на своем курносом носу, что ни один ученый не может создать новый закон природы! Никогда! Он только может выявить закономерности и описать их, этим мы и отличаемся от создателя.

Торин насупился, но внимательно слушал своего учителя, а тот продолжал разнос:

– Теперь по поводу того, чтобы «природу ставить на службу человечества» – это давнее заблуждение, не наступайте на эти грабли. Вы по какому праву отделяете себя от этой самой природы?

– В смысле?

– В прямом! Вы разве не являетесь частью этой самой природы, окружающего мира? Или вы уже вообразили себя духом бестелесным?

– Нет…

– Вот и я о том! А раз мы и есть неотъемлемая часть этого мира, то мы никогда не сможем поставить весь остальной, больший кусок мира себе на службу!

– Вы меня не так поняли…

Старик отмахнулся.

– Все я понял правильно, нужно выбить эту дурь из твоей башки, пока не поздно. Ученый – это словно раб, прикованный к мельничному кругу, мы делаем уйму работы: проводим опыты, строим теории, воздвигаем фундамент науки, поддерживаем и питаем научную среду, воспитываем и готовим следующую смену исследователей, делаем тысячу мелких рутинных дел, но никогда, я подчеркиваю – никогда – мы не сможем изменять этот мир по своим правилам! Научный прогресс, как бы его не воспевали популяризаторы, это всего лишь природный процесс, на подобие эрозии и выветривания почвы…

На несколько минут установилась гнетущая тишина, Торин чувствовал себя так, как чувствует человек, у которого выбили опору из-под ног. Он несколько раз беззвучно открывал рот, пытаясь вступить в диспут по этому вопросу, привести какой-либо важный аргумент в защиту своей позиции, но тут же закрывал его. Он понял, что старик в чем-то абсолютно прав.

Глядя на его страдания, профессор улыбнулся и ласково заговорил:

– Ну, ну, мальчик мой, не стоит эту истину воспринимать так слишком драматично, а то, я гляжу, еще немного, и вы побежите из науки. Побойтесь бога, не для того я в вас столько сил вложил! Все мои слова продиктованы только одной целью – сделать из вас реалиста. Мы, люди науки, не сбегаем от проблем, мы ищем их решение. Конечно, неприятно ниспровергаться с Олимпа на грешную землю, но чем раньше вы прочно встанете на ноги, тем лучше. Я вижу в вас задатки хорошего ученого, внимание к мелочам, стремление быть лучшим, но этого мало. Для успеха должна быть система. Тот объем вопросов, который вы подняли, можно решить лишь силами целой исследовательской группы.

Профессор поудобнее устроился с мягком кресле и продолжил свои увещевания:

– Нужны серьезные, всеобъемлющие исследования природы человека и его сознания. Сейчас мы подбираем крошки со стола Древних, худо-бедно научились копировать некоторые их технологии, так до конца и не понимая природу физических явлений, лежащих в их основе. Мы словно обезьяна в цирке, дающая с дрессировщиком разученное представление: строим гримасы, показываем ужимки, выхватываем у него палку… мы видим готовый результат – аплодисменты зрителей, но фабула номера скрыта от нас. Эти артефакты стали не только нашим богатством, но и нашим роком. Академии, правительства, корпорации – все охотно вкладывают деньги в их исследования, но они забывают главное. То, что эти знания дались Древним путем изучения природы. Нужно свернуть именно на эти рельсы! Шире изучать природу человека, а не пользоваться готовыми схемами, пытаясь понять скрытый смысл их работы.

* * *

Прошло долгих восемь лет после того разговора, Торин перестал быть исследователем, он стал администратором. На границе фронтира, в их секторе, уже несколько лет установилось хрупкое равновесие между четырьмя крупными по здешним меркам корпорациями. Они достигли границ своего роста, в более развитые сектора их не пустят более сильные конкуренты, а местный рынок был уже поделен. Дальнейшее возвышение было возможно только за счет друг друга. Именно в их научные отделы и подавал настойчивые прошения молодой ученый. Он просил поддержки и средства, большие средства на организацию крупной лаборатории. Те исследования, которые он хотел бесстрашно проводить, невозможно было бы сделать в центральных мирах. Лишь на фронтире, где действие законов было условным, а человеческий материал дешев, можно было исследовать природу тела и сознания всем доступными сегодняшней науки методами. Его талант убеждения склонил чашу весов на свою сторону, главы корпораций поверили, что богатеть можно не только на продаже ресурсов и торговли, но и развивая серьезную науку. Доступ им к артефактам древним никто не даст, но если можно повторять изделия древних другим путем, почему не попробовать создать их аналоги?

Было заключено тайное соглашение действовать вместе, не допуская распространения информации о данном проекте. Предпринимались строжайшие меры безопасности. Под объединенную исследовательскую группу «Бесконечность» была выделена отдельная небольшая планета, где построили крупный научный центр – целый город с самым современным оборудованием. Жилье для научных работников, обслуги, охраны. Лабораторные корпуса и загоны для десятков тысяч людей, на которых проводились различные опыты.

Человеческое сырье попадало сюда различными путями, но вот выхода отсюда практически не было. В дальнейшем на их работу обратил внимание столп всего научного сообщества – корпорация Нейросеть. Несмотря на все предпринятые меры безопасности, о проводимых работах вскоре узнали все, кому это было по силам. А силы были таковы, что от четверки завравшихся компашек мокрого места не осталось бы, если бы сама Нейросеть не накрыла их от невзгод своей дланью как зонтиком. Для всех участие Нейросети в этом проекте было как бы юридически не оформлено, но фактически исследователи работали уже именно на нее. Даже четверке основателей что-то перепадало, вероятно, их держали для последующего жертвенного подношения в случае серьезных проблем. Сама же корпорация реализовала на этой базе поиск ответов на те вопросы, которые ей было нужно получить. Складывалось такое впечатление, что всю грязь отдали на «аутсорсинг», а сами по-прежнему оставались белыми и пушистыми.

Начальник кадровой службы Мак Карн оторвался от просмотра файла с личным делом претендента. Молодой ученый с неплохими данными, хороший интеллектуальный уровень, неплохое образование, фанатичная тяга к науке, но и некоторые грешки, которые перечеркнули его потенциал роста. Сейчас он сидел с прямой спиной на краешке стула, нервно сжав скулы и заламывая руки.

– Господин Чи, ваш научный руководитель весьма лестно отзывался о вас, вы же, как я понял, принимали самое действенное участие в выведении этой породы крыс с врожденной предрасположенностью к опухоли спинного мозга?

Андрей горячо кивнул головой, и с вызовом посмотрел на Мак Карна, говоря немного визгливым голосом:

– Да, и очень жалею, что эта поднятая травля в печати погубила большое дело…

Кадровик молчал, а молодой ученый распылялся все больше и больше.

– Как, вот как, вы мне скажите, мы должны изучать процессы в живом организме, если не можем проводить опыты даже на специально выведенных для этого мышах?

Мак Карна опять смолчал, прекрасно зная о конечном результате его работы. Общественность за гуманное отношение к братьям меньшим подняла такую волну негодования к двухлетнему труду Чи и его наставника, что лишила всяческой возможности дальнейшего финансирования их работ, более того, выведенных с таким трудом животных пришлось усыпить, чтобы не подвергать их «страданиям от болезни». Абсурдность ситуации была понятна коллегам героя, ставшего случайной жертвой стихийного безумия ретроградов, но никто не хотел подать свой голос в их защиту, предпочитая переждать и не высовываться.

– Да, но я знаю не только о ваших опытах на животных, что вы можете сказать о той грустной ситуации, когда вы применяли дифронтоксид на своей подруге?

Андрей заерзал на стуле, который показался ему горячим в этот момент, демонстрируя неожиданное удивление, так порадовавшее кадровика.

– Так, так. Неужели вы думали, что мы так оскудоумели, что не проверим всю подноготную перед приемом на работу?

– Мне так и не было предъявлено официальных обвинений, Ниса не стала выдвигать против меня никаких претензий.

– Я знаю, после двух месяцев, в течении которых вы травили ее сильнодействующим галлюциногеном и активно занимались программированием личности, она, наверное, считала вас живым богом?

Молодой ученый закрыл на минуту лицо ладонями, со стороны это можно было принять за жест стыда или раскаяния, но вскоре он убрал руки и гневно посмотрел на Мак Карна с перекошенным от ярости лицом.

– Да поймите вы, наконец, наука не может обходиться без жертв, каждый шаг, каждая ступень по лестнице ее познания имеет свою цену! Если бы среди людей не было тех, кто готов делать эту грязную, но необходимую работу, человечество до сих пор ничего бы не имело! Ничего, ни медицины, ни индустрии, ни сельского хозяйства. Мы бы как дикари лежали бы под пальмой и ковыряли у себя в пупку грязным ногтем.

Наниматель удовлетворился всеми его ответами, такой человек им подходил, поэтому, сделав серьезное выражение лица, он задал простые вопросы:

– Готовы ли вы заниматься этими и другими исследованиями, не опасаясь получить по рукам не только за испытания аллергенов на глазах кроликов, но и стремиться к новым рубежам?

– Готов, всегда готов!

Кадровик хмыкнул и посмотрел пристально.

– Люди, как вы относитесь к тотальному проведению опытов на людях?

Ученый нервно глотнул.

– Исключительно в интересах науки, такое допускаю и считаю правильным…

– Тогда я готов принять вашу присягу, скажу сразу: у нас действует система пожизненного найма. Это неофициальный факт, но уйти от нас вы сможете только ногами вперед. Для работы вам будут созданы все условия, но нам нужны результаты.

– Мне дадут лабораторию? Учтите, я желал бы повысить свой уровень в нейробиологии, проблема свободы воли и мотивации очень важна для меня.

– Пока только лаборантом, но если хорошо себя покажите, то, думаю, и до лаборатории дело быстро дойдет…

Они еще обсуждали мелкие детали, Андрей соглашался и кивал головой. Этот безумный план внедрения в «Бесконечность» пока полностью выполнялся.

Через две недели перелета Андрей в личине нейробиолога Андрея Чи оказался на планете, где самые отъявленные негодяи от науки творили свои безобразные опыты, пытаясь если и не повторить достижения Древних, то хотя бы немного понять природу тех струн, которые рождают музыку жизни. Он прошел целый таможенный контроль, прежде чем попал с челнока на территорию научного городка. Получил пропуск в виде бейджика на лацкан белого халата, небольшую квартирку, дотошного начальника – старшего лаборанта, неплохую зарплату и крепкую цепь с ошейником, которой он теперь был связан с «Бесконечностью».

Ему пока не доверяли ничего сложного: подготовка опыта, объекта и условий натуральных испытаний, ведение надзора за контролем параметров исследования, отчетной документации, а также в меру сил поддержание разговоров с профессором Шницелем. Маленький сухощавый старичок со слезливыми глазками любил долго и нудно говорить о науке и важности их работы. Андрей слушал, открыв рот, и демонстрировал обожание и научное рвение. Профессор привечал молодого ученого, ему стали доверять более важную работу, которую тот старался выполнить с наилучшим прилежанием.

Андрей обходил вечером виварий, один из страдальцев умер и нужно было оформить заключение о завершении испытания. Молодой человек прожил двадцать дней в клетке под действием лекарства, блокирующего усвоение одного из важнейших ферментов в организме. Последние дни парень буквально истекал слизью из всех отверстий, по пенообразованию он мог соперничать с работающим огнетушителем. Тело было погружено на тележку и отправлено в камеру морга, для этой цели здесь использовались дорогие стазис-камеры. Теперь подопытного можно будет препарировать в любую удобную для исследователей минуту.

Парень снял перчатки с рук и отправил их в урну, поправил бейджик на халате и подошел к другой клетке. За стеклянной стеной, в кубе метр на метр, по колено в ледяной воде стояла голая девушка с истощенными чертами лица. Она посмотрела на Андрея своими огромными черными глазами и ничего не сказала. Академик Торин продолжал свои юношеские работы по исследованию механизма терморегуляции, пользуясь представленными возможностями. Поиск группы гормоном, оберегающих организм человека от переохлаждения, был все равно в самом начале. Существующий рецепт изнашивал мышцу сердца за пару недель, хотя и давал устойчивый результат.

Девушка давно не получала питания, ее подкожная жировая клетчатка была истощена, но под действием коктейля гормона она пробыла в камере вторые сутки, и пока не получила ни серьезного обморожения, ни переохлаждения. Ей уже давно была безразлична своя судьба, она из последних сил прижималась голым задом в угол холодного стекла и смотрела на улыбающегося парня. Девушка давно промерзла не только до костей. Казалось, в ее теле замерзла сама душа, и звенела серебряным колокольчиком при движении. Лишь одного хотелось ей в этот момент – лечь и умереть. Но лечь она не могла, после того, как пару раз она падала от истощения и усталости в холодную воду, каждый раз находились силы подняться и продолжить эту пытку.

 

Ступор

Даже видавшие виды лаборанты и младшие научные сотрудники лаборатории были удивлены рвением Андрея. Он был готов буквально жить в лаборатории, дотошно выполнять всякое, даже глупое и сумасбродное распоряжение старшего лаборанта, а профессора Шпицеля буквально боготворил. Лаборант носил с собой блокнот с карандашом, и демонстративно записывал все изречения старого идиота, словно откровение пророка. Вначале другие сотрудники крутили пальцем у виска. Такая нелепость, писать на бумаге, когда можно сохранить суть всего разговора в нейроинтерфейсе, на эти замечания он неизменно отвечал, что хочет иметь под рукой путеводитель по жизни, который должен быть именно в материальной форме. Холуйства так и перли из него, он сам лишний раз спрашивал, не сгонять ли по какому поручению, принести ли холодного напитка или горячего чаю. Когда выполнял предыдущее распоряжение, тут же прибегал и отчитывался, требуя новое. Андрей не считал зазорным поинтересоваться мнением начальства по тому или иному вопросу и всегда горячо благодарил за оказанную помощь и честь учиться у таких великих педагогов.

Однажды, когда он заметил пятнышко грязи на штанах профессора, и с криком: «господин профессор, какая неприятность, позвольте, я почищу…», достал из кармана маленькую щетку, и чуть ли не упал в ноги чистить ему штанину, народ буквально перекосился от возмущения, даже самому Шницелю стало немного неприятно от такого холуйства, но Андрей был невозмутим даже тогда, когда ему стали буквально плевать на спину.

Вода долбит камень. Уже через несколько дней Андрей стал незаменимым сотрудником. Голова у него работала хорошо, старания было на десятерых, а профессор, как оказалось, был падок даже на такую грубую лесть, и вскорости возомнил себя замечательным ученым. Парень тянул на себе все больше и больше работы, пока сам профессор через несколько недель не представил его господину Торину. Здесь «Чи» не ударил в грязь лицом и попытался сразу взять быка за рога, он словно оседлал своего конька, и начал горячо говорить о медикаментозном воздействии на сознание человека, о нейролингвистическом программировании, о возможностях в изучении мотивации человека и контроле над его сознанием.

– Господин Торин, существующие методы, наподобие рабского ошейника, действуют очень грубо. Они оказывают влияние на раба, причиняя ему страдание при сопротивлении прямого приказа хозяина, при попытках бегства или нападения на своего владельца. Я предлагаю поменять полюса в этой батарейке.

– То есть?

– Мне представляется, что, действуя не только через отрицательные эмоции, но и через положительные, мы достигнем большего. Необходимо устройство нового типа, которое бы не угнетало волю раба, а наоборот – подталкивало его на путь угождения своему хозяину. Раб должен получать удовольствие тем большее, чем лучше и правильнее он выполнит волю своего владельца.

Торин зашевелил своими маленькими рыжими усиками и наморщил лоб.

– Весьма, весьма… Достаточно здравая мысль, но что-то подобное уже пытались делать, и уже не раз, без заметных пока успехов.

Андрей нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

– Господин Торин, если бы у меня была возможность работать в этом направлении, то я обещаю расшибиться в лепешку, но добиться успеха!

– Очень смелое замечание.

– Не смелое, а оправданное, вот – прошу вас, посмотреть мои выкладки…

Андрей отправил ученому предложение принять файл, который содержал весьма неплохую работу по обзору достижений науки в направлении контроля сознания. Торин минут на десять выпал из реальности, углубившись в чтение на максимальном ускорении двух потоков сознания. Потом он скинул ему назад целую библиотеку материалов, лабораторных отчетов, описание экспериментов, результаты испытания различных приборов.

– Вот то, что вам пригодится для того, чтобы не изобретать велосипед. Мы работаем над множеством направлений: здесь и улучшение памяти, творческих способностей, пытаемся найти подход к ускорению мышления, к сожалению, за счет запуска большего числа потоков сознания эту проблему пока не решить…

Господин Торин строго посмотрел на него и добавил:

– Вы напомнили мне себя самого в молодости, как кажется, совсем недавно это было, и как одновременно давно… Так вот, вы достаточно дерзки, чтобы попробовать сделать то, что наметили, и я могу предоставить вам такую возможность, хотя, объективно говоря, шанс у вас небольшой. Мне припоминаются интересные опыты по копрофагии, нам удалось разработать методику слома психики таким образом, что любой человек, вне зависимости от культуры и образования, получал потребность есть свои экскременты. Было достаточно любопытно наблюдать за тем, как они, находясь в полном сознании, отдавая отчет своим действиям, занимались таким делом, которое, с одной стороны, вызывало моральные страдания, а с другой – воспринималось как жизненно необходимое. Позже пытались повторить этот подход, программируя подопытных на суицид, но полного успеха не достигли. Инстинкт самосохранения очень силен в человеке, как, впрочем, и…

В этот момент Торин расплылся в улыбке, решив что-то для себя.

– Послушай, я даю тебе выбор: ты получишь все необходимое, но через год должен будешь показать рабочий метод подчинения на новых принципах. У тебя будет мало шансов на это, но большая мотивация, поскольку в противном случае я кину тебя в клетку с подопытными. Как тебе мое такое предложение? Когда я договаривался с местными хозяевами сектора, условия для меня были, поверь, не лучше!

В Торине заговорил кровожадный азарт игрока по-крупному. Он протянул руку, намереваясь заключить договор. Андрей сжал его ладонь.

– Господин Торин, а какое будет условие проверки эксперимента?

– Я уже придумал. Ты должен будешь побороть один из сильнейших инстинктов природы – материнский. Я лично выберу из пленников мать с ребенком, а ты, без воздействия на ее разум препаратами, без гипноза или еще чего-либо подобного, только за счет рабского ошейника новой разработки, должен будешь заставить ее убить, выпотрошить и приготовить своего собственного ребенка, и угостить этим блюдом нас. Причем, сделать это она должна, все полностью осознавая, но сияя от радости.

Руководитель исследовательской группы «Бесконечность» стоял и мило улыбался, глядя на то, как содрогнулся Андрей после его слов. Но парень взял себя в руки и задал лишь один вопрос:

– Сколько у меня будет времени на обработку подопытной?

– Ну-у, полчаса, думаю, этого должно быть достаточно!

Чи разжал руку – договор был заключен.

– Я сделаю так, что она зажарит своего ублюдка, как гуся с яблоками и с хрустящей корочкой!

Торин весело рассмеялся и похлопал его по плечу. Андрей смотрел в глаза этой сволочи, и тоже изобразил подобострастный смешок.

Финансирование было на высоте, ученому выделили помещения, по-новому статусу ему кроме самой лаборатории теперь был положен личный рабочий кабинет, кроме того он переехал в достаточно комфортные и просторные апартаменты. Затем Андрей составил список всего необходимого для работы, и скромностью не страдал. Просил все самое лучшее: медкапсулы новейшего поколения, вычислительную технику и научный ИИ-консультант, базы знаний для повышения уровня.

Персонала для создания видимости работы пока не нужно было много, и он ограничился лишь одним помощников в виде тупой, как пробка, женщины лет тридцати. Алла была не замужем, не имела возможностей для хорошего образования из-за низкого интеллекта, но ее папочка-охранник заплатил за базы санитара, и пристроил дочурку на теплое местечко.

Из-за строгого соблюдения мер безопасности все работники, за исключением редчайших случаев, жили вместе с семьями в этом научном городке. Не все они занимались исследованиями, но было множество профессий, которые были нужны для нормального функционирования небольшого города. А это значит, что нужны были и кафе, и рестораны, больница, детский сад, спортивные залы и вообще все то, что нужно для нормальной жизни людей, те услуги и места, где они могли оставить свою неплохую зарплату.

На Аллочку грех было жаловаться: к ее неоспоримым достоинствам можно было отнести длинные ровные ноги, хорошие сиськи, она умела неплохо донести кофе от кофе машины до кабинета молодого начальника и, кроме того, делала неплохой минет. Большего от нее не требовалось, и, в общем, Андрей был доволен своими персоналом. Рыжая Алла пыталась стать для него чем-то большим: делала намеки на то, чтобы проводить вечера вместе, сходить куда-нибудь. Но Андрей сразу установил между ней дистанцию, и предпочитал трахать ее на новом столе без лишних ухаживаний.

Сама работа над проектом рабского ошейника нового типа будет состоять из длительного периода изучения всех доступных материалов, потом несколько месяцев уйдет на изготовление прототипа, на этом этапе ему придется расширить свою группу, а после будет самый короткий этап – само испытание прибора. Пока он мог лишь писать еженедельные короткие отчеты о проделанной работе, вернее, об ознакомлении с опытом своих предшественников.

Для промежуточных экспериментов нужно было заказать подопытных. Он вернулся к девушке в стеклянной клетке, аквариум пустовал, а она уже давно погибла. На пятый день эксперимента гормональный коктейль забрал все силы без остатка, истощенное тело упало в ледяную воду и захлебнулось. Сработавшая автоматика вынула ее холодный безжизненный трупик и поместила в стазис-камеру для последующего вскрытия и оценки деструктивных процессов в организме. Пока ее еще не распотрошили, эти работы были запланированы в дальнейшем, после проведения аналогичного опыта еще над несколькими людьми.

Он в это время как раз параллельно сдавал дела в лаборатории профессора Шницеля и, спросясь его разрешения, оформил протокол передачи останков подопытной в свою новую лабораторию. Расчувствовавшийся старикан пустил слезу, и не стал противиться просьбе «мальчика, которому он дал дорогу в жизнь».

– Андрей, сунь ее в медкапсулу и сними подробные показания о состоянии тканей, их и присовокупим к отчету, а тело можешь забирать.

– Спасибо, заодно попробую провести сеанс реанимации и восстановления, зачем разбрасываться материалом, который может еще послужить науке? Я хочу провести с ней серию тестов по возвращению воли к жизни после серьезнейшего стресса.

Старик снова улыбнулся и сказал, что он может не валять дурака, а выбрать хоть десяток более подходящих девушек для постельных игр. Надоевших потом можно использовать для опытов, а на смену им брать новых.

– Это обычная практика смены подстилки у нашей молодежи, эх, мне бы ваши годы!

Реанимация прошла успешно, хоть и заняла много времени. Мозг не успел претерпеть необратимые изменения, потеря сознания произошла от переохлаждения в холодной воде. Девушка, наконец, упала в воду и захлебнулась. Андрей при помощи медкапсулы откачал воду из легких и верхних дыхательных путей, прогрел тело введением больших объемов теплого физраствора прямо в брюшину, и ее промыванием в течении нескольких часов. Ослабленное сердце с трудом запустилось при помощи препаратов и электрошока. В конце концов, он дал команду на проведение операции и постановку кардиостимулятора.

Андрей сидел и смотрел на экран внутреннего монитора, снимая показания с пациентки. Жизнь постепенно возвращалась к ней, это была невысокого роста девушка с черными глазами и темными длинными волосами, старше его – лет двадцати пяти – очень истощенная, грудь ее была настолько маленькая, что ей не нужно было надевать лифчик. Сама она сейчас выглядела страшно, но было ясно, что когда-то она была очень красивой. Сейчас ее синее тельце напоминало третьесортную тушку цыпленка, вынутого из морозилки после десяти лет прибывания во льду. Острые скулы, черные круги под глазами, крылышки-плечи, худые коленки и жутко опухшие ноги.

Он не знал ее прошлого, как она попала сюда, он не успел перекинуться с ней и парой слов, не знал даже ее имени, лишь инвентарный номер, но твердо решил во что бы то ни стало вытащить ее отсюда.

Утром после завтрака он ложился в медкапсулу на обучение. Андрей не стал менять себе нейроинтерфейс, но увеличил свои возможности за счет блоков ускорения и памяти. Этим он урвал для личных целей почти более двух миллионов кредитов, сами базы тоже были дороги. К сожалению, он не смог бы обосновать установку себе баз пилотирования, но в научных направлениях он не был ограничен. В своем еженедельном отчете по проделанной работе он исправно упоминал о том, сколько процентов баз пятого и шестого уровня по разным направлениям ему удалось изучить. С учетом дорогого высокопроизводительного оборудования и неплохими знаниями по разгону обучения дело продвигалось весьма живо. Господин Торин однажды даже присвистнул, читая один из отчетов.

В десять часов он прерывал обучение, выходил осмотреть в лаборатории то, как в медкапсуле чувствует себя его единственный подопытный, и возвращался в свою капсулу – теперь уже тренироваться до обеда с Максимовым. После обеда он немного отдыхал, сбрасывал напряжение с Аллочкой, и дальше до шести вечера снова грыз гранит науки. Вечером снова было физо под немилосердными окриками младшего сержанта, а потом, до самого поздна шла учеба. Иногда он и засыпал в камере, но пару раз в неделю старался спать в удобной кровати своего богатого номера.

Условия для него, можно сказать, были идеальными, если бы не то, что он наблюдал вокруг. У Андрея не хватило бы фантазии придумать и десятой доли тех ужасов и издевательств, которые высоколобые специалисты высочайшей в своем деле пробы творили над людьми. Без всякого понятия о жалости, сострадании над мужчинами, женщинами и детьми. Прикрываясь лозунгами о потребностях науки, поисках пределов человеческих возможностей, они замучили тысячи подопытных, относясь к ним, как к расходному материалу. На его глазах людей жгли огнем, травили ядом, били током, подвергали вскрытию живьем, и другим опытам устрашающей бесчеловечности. Там, где для проведения эксперимента было достаточно всего лишь простейшего исследования колонии клеток под микроскопом, в ход шла человеческая жизнь. Причем за негласное правило было нужно повторять пытки над несколькими людьми «для чистоты эксперимента».

Он узнал об этих зверствах еще на борту орбитальной станции Гроха по намекам и обрывкам информации в сети. Было немыслимо представить, что основание и столб цивилизованных секторов космоса – корпорация нейросеть, что имеет свое участие в этом деле, прикрывает извергов от сурового правосудия по всем писаным и неписанным законам человеческого общества. Тогда-то он и решил во что бы то не стало проникнуть сюда и разобраться на месте. Он не одобрял действия Вассы и ей подобных, но теперь активно размышлял, как выжечь дотла это осиное гнездо.

Алла стояла над постелью черноволосой, которую Андрей утром наконец-то достал из капсулы и положил на больничную койку. Девушка свернулась калачиком под тонкой простыней, подсунув ее под самый подбородок, так что наружу была видна лишь верхняя половина лица с горящими угольками черных глаз. Пациентку ощутимо трясло, несмотря на то, что в помещении было очень тепло.

Андрей запустил ладонь под короткий белый халатик Аллочки и направил ее вверх, скользя по теплому бедру, помощница даже не вздрогнула от неожиданности, а наоборот – расставила ножки пошире, давая возможность начальнику погладить ее голый лобок. Андрей поцеловал ее в шею.

– Алла, опять нарушаете форму одежды, придется вас наказать лишением премии в этом месяце.

Девушка обхватила груди руками и склонила, зажмурившись, голову на бок, ее лоно быстро увлажнялось, большой палец руки проник в нее, и сладко массировал изнутри. Андрей возбудился.

– Господин Чи, могу я как-нибудь сменить ваш гнев на милость?

Андрей с трудом освободил свою руку, которую она хотела зажать бедрами и, развернув, надавил ей на плечо, призывая опуститься на колени. Черные глазки смотрели за тем, как широкий рот Аллочки жадно вбирает в себя член парня, но на лице вернувшейся к жизни утопленницы было абсолютно бессмысленное выражение.

– Босс, вам было приятно, я заслужила прибавки к окладу?

Андрей застегивал ширинку и согласно кивнул головой.

– Вполне, как незаменимый и единственный мой помощник вы остаетесь дежурить с подопытной.

Девушка недовольно сморщила носик.

– Да, но у меня были планы на вечер, и она, по-моему, описалась, не лучше ли ее держать в медкапсуле?

– Нет, ее пора возвращать к действительности, она должна учиться ощущать и контролировать свое тело. Переместите ее в капсулу для обработки, уберите и замените постель, уложите, наденьте белье, хотя бы на ее задницу, накройте пледом с подогревом, и попробуйте хоть немного накормить жидким бульоном.

– И что, мне здесь дежурить до утра? Может быть, вам нанять для этой цели санитара?

– А вы и числитесь у меня по штату, как санитар, пришла пора вам поработать по специальности, если хотите хорошую премию, то для этого мало просто хорошо сосать! Я лягу на обучение, но вы будите меня в случае нештатной ситуации.

Следующим утром он отпустил недовольную помощницу и сел на стул рядом с кроватью. Девушка уже не тряслась и лежала на спине, задрав голову и рассматривая потолок.

– Как тебя зовут?

Девушка молчала, словно не слышала вопроса, Андрей посветил фонариком ей в глаз, реакция у зрачка была нормальной. Тогда он откинул край ее одеяла и взялся за тонкую руку, по старинке прощупывая пульс. Когда он поднял ее кисть вверх и бросил, ее рука продолжала неподвижно стоять вертикально, указывая туда же, куда уставились глаза.

– Кататонический ступор, и что же мне прикажешь с тобой делать?

 

mplq

Девушка с трудом приходила в себя. За несколько дней удалось добиться того, чтобы она обращала внимание на говорившего с ней. Ежедневные корректирующие курсы в медкапсуле и лекарства делали свое дело, но Андрей старался, чтобы она как можно больше времени проводила в живой обстановке, ему даже пришлось немного сократить интенсивность своей учебы, делая частые перерывы днем, чтобы присмотреть за ней и попытаться ее расшевелить. Ночью дежурила Аллочка. Так продолжалось почти с неделю.

Девушка уже не только могла сидеть на кровати, но даже вставать и прохаживаться по комнате. Проблемой стала ее ярко выраженное безразличие ко всему, Андрею даже приходилось говорить ей, когда нужно сесть за стол, взять в руку вилку и начать есть. Показатели жизнедеятельности в медкапсуле все больше и больше приближались к норме: она набрала вес, постепенно нормализовалось кровообращение в восстановленных сосудах конечностей, девушка перестала при любой возможности сворачиваться в калачик от холода, картина мозговой активности становилась все обнадеживающей. Перелом наступил однажды утром, когда Андрей выпроводил Аллу отсыпаться после ночной смены и сел на кровать пациентки. Он положил свою ладонь на ее бок, накрытый теплым одеялом, и медленно погладил. Девушка вздрогнула, а потом он увидел на ее глазах выступившие слезы.

К обеду она заговорила, вначале медленно и осторожно, словно не доверяя молодому парню. Ее звали Лана, она была дочерью достаточно состоятельных родителей, любила путешествовать по миру, часто отправляясь совершенно одна в дальние поездки на опасные планеты. В одном из таких приключений на фронтире пассажирскую яхту с ней и другими туристами захватили пираты. Захват, стазис-камера и в дальнейшем она пришла в себя уже здесь, где ее полностью раздели и продержали около месяца в одиночной камере, почти не давая есть. Она сильно ослабла, но нашла в себе силы и волю сопротивляться, когда незнакомые люди в белых халатах запихнули ее в начале в капсулу для снятия предварительных показателей, а потом в стеклянный куб, на дно которого запустили воду со льдом.

– Я помню тебя, ты стоял, смотрел на меня и улыбался…

– Ты, наверное, проклинала меня в этот миг?

– Нет, на это у меня уже не было сил, как странно, я боялась пошевелиться. Мне было страшно, что если я сделаю неловкое движение, то мои замершие ноги расколятся пополам, и я упаду и захлебнусь…

Они проговорили весь день, Андрей не занимался сегодня, предпочитая проводить время с Ланой и откровенно отвечая на все ее вопросы. Девочка пыталась понять, что с ней будет дальше, но прямого вопроса не задавала. Вечером он постучал Алле и разрешил сегодня на ночное дежурство не приходить, Алла облегченно выдохнула, решив, что он бросил биться над этим мешком с костями и отправил ее на утилизацию.

Они поужинали вместе и он предложил ей переночевать в своем замечательном номере.

– В качестве кого?

– У меня несколько комнат, ты можешь занять одну из них.

Девушка кивнула, а Андрей решил хоть не пропустить сегодня вечером тренировки с Максимовым. Было познавательно узнать, что эта программа стала очень интересным проектом, осуществленным в недрах Объединенной исследовательский группы «Бесконечность», программа для ИИ была слепком с сознания живого человека, ветерана многих сражений, когда-то бывшего живой легендой космоса. Андрей читал ссылку на его биографию и тихо охеревал. Максимов умудрялся выходить живым из таких переделок, где многие, не менее заслуженные спецы теряли головы в буквальном смысле, и каждый раз он выполнял поставленную ему задачу, как бы недостижимо трудна она не была, точно и в срок.

– Бог ты мой, да это же ходячая машина смерти!

Когда он после тренировки зашел в свой номер, принял душ и залез под одеяло в кровать, то нашел там свернувшуюся калачиком Лану, уже сладко посапывающую. Он осторожно обнял ее со спины и прислушался к дыханию, девушка спокойно спала, потом, видимо, почувствовав тепло его тела, посунулась назад и тихо спросила:

– Я тебе не помешаю?

Андрей припал губами к ее ушку.

– Лана, послушай, тут кругом камеры и микрофоны, но я тебе все равно скажу, чтобы ты знала. Когда только увидел тебя в тот раз, сразу решил, что пойду на все, в лепешку расшибусь, но сделаю так, чтобы ты была в безопасности.

Девочка пыталась что-то ответить, но он перебил ее:

– Тс-с-с, молчи и не перебивай. Я скажу тебе это только один раз: делай все, что я буду тебе говорить, и мы вырвемся отсюда, я не тот, за кого себя выдаю…

Лана сразу поверила ему с первого слова. Она настолько обессилела за эти дни – и морально, и физически, что эй хотелось верить в чудо, она в первый раз после огромного перерыва спокойно и сладко заснула в теплых объятиях.

Плановая полугодовая комиссия. Торин надул щеки и медленно выдохнул. В этот раз по слухам пришлют полного идиота, этот болван так надоел в совете директоров, что его решили отправить в отдаленный сектор во главе высокой комиссии от нейросети. М-м-да, насколько легче, когда присылают настоящего профессионала, у Торина тогда сразу получалось найти общий язык. Этот же, по слухам, был зятем высокой шишки, который пропихнул его наверх. Сам он до этого вроде был небольшим начальничком с планетарной монополии по канализационным сетям, его мозгов с трудом хватило разучить за десять лет под разгоном четвертый уровень базы «Дренажные и канализационные системы, управление насосными станциями, очистка и утилизация сточных вод». В общем, оправдал надежды семьи и даже работал на мелкой командной должности, пока каким-то образом неведомыми путями не познакомился с дочкой господина Хоня, председателя совета директоров нейросети. Дочь даже после нескольких сложных операций была похожа чем-то не на лошадь, а на кобылу. Избалованная и истеричная психика дополняла настолько неприятную картину, что выдать ее замуж, даже изрядно доплатив, было серьезной проблемой. Время шло и отец уже подумывал нанять ей ебаря для поддержания здоровья за деньги, и тут такое удивление папашки! Доця сама нашла себе хахаля и даже довольно воркует, господин председатель совета с изумлением смотрел на поладивших между собой молодых, которые, надо сказать, гармонично по всем показателям дополняли друг друга, и быстренько дал свое родительское благословение.

Теперь, напрягая все жилы, господин-тесть, которого на фирме за глаза так только и называли, разучивал четвертый уровень нейрокибернетики. Он не терял оптимизма одолеть его лет через пятнадцать, но уже полученные знания позволяли сидеть в правлении и ездить с проверками на объекты корпорации «вставить пистон». Если с женой он вел себя ниже травы, тише воды, и как и положено подкаблучнику, чаще держал язык строго по желанию жены или за зубами, или в заднице, в прямом и переносном смысле слова, то в правлении или во главе комиссий он бушевал, метал и громы, и молнии целыми пачками.

Имя его, благодаря одаренным родителям, было неудобочитаемо, а сменить его у самого ума не хватало. Жена называла его просто – Пусик – и в зависимости от ее интонации он или прижимал уши, или начинал прыгать перед ней на задних лапках. Хонь звал просто – зятек, а все остальные – по должности – «господин член совета».

Вот и придется сегодня Торину побыть в должности экскурсовода для высокого гостя. Оно, конечно, не особо хочется, но положение обязывает разъяснять придурку самые простые вещи и выслушивать общие фразы и откровенный бред с довольным выражением лица.

С утра Торин провел планерку с начальниками отделов, предупредив об ожидаемой проверке.

– Откровенно людоедские проекты пока отложите, подопытных или в стазис, или в утиль, не нужно высокому начальству видеть, чем именно и как мы занимаемся, их совесть лучше спать будет.

Послышались смешки, начальники отделов и лабораторий и так знали, как все надо делать. Но спустившийся на шатле господин-зятек не спешил к научникам. Как доложил Торину начальник охраны, инспекторы после посадки прямым ходом направились на городскую очистную станцию.

– Какого хрена им там надо?

– Проверять го…но, наверное.

Целый полковник СБ недоуменно пожал плечами и больше ничего не смог добавить к сказанному. Инспекторов не было до обеда, пока нашли и застроили ответственных за объект, пока осмотрели территорию и оборудование. Господин-зятек удовлетворенно отметил ведение журналов, похвалил за содержание территории, ровную подстрижку газонов и свежую побелку поребриков, но его омрачила покраска оборудования, в частности труб с перерабатываемым продуктом.

– Друзья мои, согласно инструкции, в зависимости от диаметра трубы, на ней должны быть нанесены цветовые кольца…

Он достал из кармана рулетку и замерил окружность трубы, потом пальцем нарисовал две риски на ее пыльной поверхности, отмечая расстояния между кольцами. И гордо посмотрел на окружающих.

– Для трубы этого диаметра кольца должны располагаться на прямых участках на расстоянии трех метров друг от друга, толщиной в шесть сантиметров, серого цвета. А также на участках перед и после поворота, запорными и регулирующими устройствами, начала и окончания трубопровода!

Все молчали, и он продолжил зачитывать инструкцию по памяти:

– А также, я вижу, вы не нанесли стрелки направления среды, почему нет стрелок?

Все повернулись в сторону лица, ответственного за эксплуатацию объекта, ожидая его ответа по такому жизненно важному вопросу. Тот не проникся величием момента и сдуру спросил:

– А без стрелки что, го…но заблудится?

Бедолагу чуть не кастрировали на месте: помощники и младшие члены комиссии накинулись на него подобно стаи шакалов. Лишь только приближение перерыва на обед отсрочило казнь незадачливого техника.

Комиссия плотно пообедала и после часового отдыха продолжила свой тяжкий труд. Стая баранов стояла и смотрела на мужика, всего обвешанного датчиками и трубками, проворно бегущего по беговой дорожке. Подопытного, в одних спортивных трусах, рассматривали внимательно и молча, видимо, обдумывая вопрос по поводу этой картины, но все тактично молчали, предоставив это почетное право господину-зятьку. Минута затягивалась и, наконец, он не выдержал и спросил:

– И куда он бежит?

Все одобрительно загалдели, вопрос действительно был важен.

– Вперед.

– Куда вперед?

Начальник отдела психомоторики, физиологии движения и физиологии активности указал рукой направление и пояснил:

– Туда, бежит он на месте, но в том направлении.

Свита молчала, ожидая реакции начальника. Тот удовлетворенно важно кивнул головой, и, видимо, полностью удовлетворившись ответом, собрался идти дальше по объекту, но его остановил Торин, отметив, что нужно вмешаться. Не дело, если этот придурок начнет самостоятельно бродить по лабораториям, еще залезет туда, куда ему не место. Такое поведение нужно тактично пресекать, ведь программа ознакомления с работой исследовательской группой им уже давно расписана, как и многие ответы на возможные дебильные вопросы комиссии. Себя и свою деятельность каждому администратору нужно уметь подать в правильном свете.

– Господин член совета, позвольте мне пояснить значение этого опыта…

Господин-зятек остановился и развернулся на месте, вновь глядя на бегущего человека, а Торин стал ему объяснять как можно проще:

– Как вам хорошо известно, нейроинтерфейс стал одной из известных нам разработок Древних, которая наряду с их кораблями, двигателями для них, и архитектурой ИИ составляют основу нашей цивилизации. Мы пытаемся делать свое, аналогичное, но безбожно отстаем из-за недостаточно развитых технических возможностей. У нас просто нет того оборудования и тех описаний технологического процесса, по котором они были изготовлены, скажу даже больше: мы не до конца понимаем, на каких принципах они работают…

Член совета недоуменно сморщил лоб на ослином лице.

– Но, по-моему, нам досталось столько образцов этих штук, что мы не испытываем особого дефицита в уже существующих образцах. Их всегда можно подремонтировать и пустить в дело, а если техники будет мало, просто нужно ускорить переборку хлама на свалках Древних.

– Совершенно верно, но мы, человечество, не должны уподобляться обезьяне с гранатой.

Лицо проверяющего неодобрительно вытянулось и Торин сменил выражения, стараясь прояснить свою позицию.

– Господин председатель совета директоров одобрил нашу работу, ведь мы должны не только максимально сократить технологическое отставание, но и идти дальше, думать на перспективу…

Упоминание распоряжения председателя совета придало словам Торина необходимый вес, зятек молчал, а остальные члены комиссии не решились его перебить.

– Да, изготовленные уже образцы на достигнутой элементной базе могут только самое необходимое: подключаться к мозгу, вводить и выводить информацию, разработанные протоколы позволяют представлять ее в звуковой и графической форме. Но этого недостаточно для наших потребностей. Почти все доставшиеся нам образцы нейросетей являются частями останков древних, в зависимости от рабочего функционала и степени повреждения мы классифицируем их по группах, присваивая степень специализации. Но мало кто знает, что были обнаружены образцы нейросетей, которые хранились в футлярах и не были никому установлены. Один из этих драгоценнейших образцов был передан нам, и мы долгие годы занимаемся его изучением.

Один из молодых ученых на заднем плане при этих словах насторожился и внимательно прислушался к словам научного руководителя.

– Эти образцы тщательно оберегают, их никому не ставят, но считается, что после развертывания в теле древних они формировали дополнительную нервную сеть не только в центральной нервной системе, но и пронизывали своими связями все органы и ткани. Наряду с симпатической и парасимпатической нервной системой эта сеть могла брать на себя управление всем организмом для решения определенных задач, используя все наличные ресурсы. А та ветвь нейросети, которая разворачивалась в мозгу реципиента, постепенно замещала собой глиальные клетки, беря на себя не только опорную и трофическую функцию, но и многократно распараллеливала работу отделов головного мозга, создавая между ними дополнительные, быстрые связи, перестраивая работу мозга, частью расширяя его функционал и объем информации для обработки. Таким образом, рост интеллектуальных возможностей происходил не за счет увеличения объема мозга, а путем усложнения его структуры.

– Существующие образцы, добытые нами на свалках, не несут в себе и десятой, сотой доли тех возможностей, которые имеют исходные нейросети. Я больше всего склоняюсь к мысли о том, что изначально у древних все исходники были одного образца, это мы, как я уже сказал, условно различаем их по степени работоспособности. Эта дополнительная сеть была самой хрупкой частью нейросети, да и, скорее всего, не предназначались нейросети древних для повторного использования… Не могли они подумать о такой дикости…

Торин тяжело вздохнул (автор любит это словосочетание, все герои у него по два раза на странице тяжело вздыхают) и продолжил экскурс в историю.

– Вот, элементы этой сети на нашем сегодняшнем техническом уровне мы и пытаемся повторить.

Ученый указал рукой на бегуна, увешенного проводами и трубками, как ежик иголками.

– Представленный образец является такой попыткой симулировать возможности этой сети для управления организмом при выполнении сложных движений на пределе физических возможностей. Если человеку установить модель с УДС-10 или 15, универсальную динамическую систему по нашей классификации нейросети, то это, как я и говорил, даст возможность ей выполнять ассоциативные функции, заключающиеся в согласовании расположения корпуса тела, мышечном тонусе, двигательной активности туловищных метамеров. К сожалению, очень сложно повторить ее способность получения и обработки информации от эндорецепторов, мы в нашем прототипе не достигли такого легкого способа усиливать и угнетать работу внутренних органов в зависимости от текущих задач, но и уже достигнутый уровень неплох.

Торин еще раз указал рукой на бегуна и продолжил:

– Этот прототип сети позволяет неподготовленному человеку пробежать без остановки почти двое суток в достаточно бодром темпе. Нейросеть УДС-15и обеспечивает тот же результат в течении пяти суток за счет более гибкого управления резервами организма. У нас множество готовых решений повторения специфических свойств нейросетей Древних, но выполненных на нашем сегодняшнем уровне. Конечно, в серию такие вещи не пустишь, сейчас нереально выполнить условия по габаритам, массе и энергоэффективности, ведь мы в самом начале пути, но главное то, что уже движемся к намеченной цели…

Дальше комиссию провели, показывая уже достигнутые результаты. Они посмотрели на работу большой установки регенерации, подопытному на их глазах раздробили ногу железной трубой, и под действием прототипа в виде малого гравикомпенсатора, весом в сто сорок килограммов, сеть смогла, не вскрывая рану, собрать осколки, выровнять конечность, зафиксировав ее части в физиологически правильном положении, и ввести лекарства. Они были очень токсичны для почек, просто-напросто сжигали их кору, но ускоряли образование костной мозоли до молниеносных скоростей. При помощи других препаратов снимался отек, болевой симптом, и человек смог через пять минут снова подняться на ноги. Дорогая нейросеть для военных делала почти то же, но без таких смертельных последствий и не занимала столько места. Это была неконкурентоспособная разработка, ведь штурмовик мог лучше взять защиты на такой вес, чем таскать с собой эту неподъемную гробину.

В другой лаборатории они посмотрели на действие работы аналога сети по нейтрализации ядовитых веществ. Близнецовый метод в стеклянную капсулу поместили двух женщин-близняшек и подали отравляющий газ, одна из низ была полностью голая, а другая – в прозрачном легком скафандре, укрывавшем ее с головы до ног, лишь только во рту торчал загубник с короткой трубкой.

– Они дышат одинаковой атмосферой, но у одной из них стоит аналог сети, защищающий ее легкие от проникновения в кровь отравы, прошу смотреть…

Через несколько секунд на теле голой девушки стали образовываться пузыри, которые росли на глазах и лопались от избытка кровавой жидкости, сама девушка орала и пыталась вырваться из оков. Еще через минуту она последний раз тяжело вздохнула и, дернувшись всем телом, опала. Ее сестра дико смотрела через стекло маски и продолжала дышать желтым дымом как ни в чем не бывало.

– А почему она в этом костюме, если ее защищает нейросеть?

– Понимаете, он защищает только от попадания в кровь через легкие, но это вещество также сильного кожно-нарывного действия, если с нее снять скафандр, то она погибнет, как и сестра, и тогда мы не увидим разницы…

Господин член совета который раз за вечер важно кивнул, и дал себя увести на еще одну демонстрацию. Там старикан со стеклянным взором лежал на тренировочном станке со штангой, и жал ее от груди. Штанга на вид была не сильно нагружена, да и он никуда не спешил, плавно поднимая и опуская снаряд.

– Это некоторое повторение опыта с бегуном, но здесь мы упростили себе задачу. Мы пересекли все нервные узлы, контролирующие те органы, которые не участвуют в этом упражнении. Задачей опыта является оптимизация движений, испытуемый должен поднять за три часа максимальный вес.

– Ага, а почему тогда вам не добавить килограмм десять?

Торин улыбнулся и начал объяснять на пальцах, чертя в воздухе графики.

– Если по одной оси отложить вес снаряда, а по другой количество упражнений, затем построить графики зависимости, то на их пересечении будет точка максимума. Задачей и является максимально точное попадание в эти показатели.

Господин-зятек завис.

– Ну, это я понял, не дурак, но почему вы груз не хотите добавить, ведь тогда тогда он сможет больше поднять за эти три часа и оптимизация будет эффективней?

Торин почернел лицом, а потом им же засиял.

– Добавьте груз!

Кинули по одному добавочному блину на штангу, и Торин поблагодарил проверяющего за совет.

– Мои благодарности, господин член совета, благодаря вашей мудрости мы сразу оптимизировали процесс на десять процентов!

Никто не считал, насколько ухудшился результат, что там с процентами, цифру ученый взял с потолка, поскольку круглые дураки любят круглые цифры. Больше ничего смотреть не захотели, члены комиссии были довольны проделанной работой, хотя у их главы еще крутилась какая-то мысль в голове насчет того, что он сделал мало замечаний. Но Торин переслал ему заполненный протокол проверки с уже указанным списком из десяти пунктов предписаний на самого себя, чтобы высокое начальство не ломало себе голову по всякой ерунде, и тут же предложил закончить вечер «рабочим ужином».

Время уже было позднее для таких важных людей, почти три часа, члены комиссии устали и хотели отдохнуть. Радушный хозяин предоставил им такую возможность, на вечере были также и руководители лабораторий. Андрей весь вечер навострял уши на Торина и шишку из комиссии. Ученый старался его как следует накачать, но господин-зятек пил мало и неохотно. Через полчаса слегка захмелевший Торин уже положил руку на плечо новому другу и грузил того по самые уши.

– Я сразу вижу, что вас ждет великое будущее, такой требовательный, но справедливый руководитель добьется многого в нашей жизни!

Проверяющий махнул рукой.

– Да-а, вот бы вы что-то сделали для увеличения интеллекта, я базы быстро разучить не могу.

– Этого, как я и сказал, мы пока не можем, а чем вас готовые решения не устраивают, хорошая нейросеть, плюс на память и ускорение?

– Мало!

– Хм-м, понимаю вас, мне бы тоже хотелось большего, но, как говорится… Сейчас разучиваю десятую базу шестого уровня.

Глаза у господина-зятька чуть вылезли из орбит.

– Слушай, Торин, а нельзя эту нейросеть мне поставить?

Ученый рассмеялся.

– Нет, нельзя, вы погибнете. По подсчетам ее можно устанавливать только людям с уровнем интеллекта не ниже ста девяноста шести баллов! У вас сколько интеллекта, извините меня за вопрос?

– Сто двадцать шесть, не получится…

– Да, не выйдет. Но под такие требования попадет, может быть, человек пять из всех ныне живущих.

– Да ну, я слышал и про большие цифры?

– Нет, я говорю о базовом интеллекте, без учета нейросети, ее же придется снять, чтобы развернуть новую?

Член совета не стал говорить о величине своего базового уровня в семьдесят шесть баллов, а спросил ученого:

– Слушай, нужно что-то делать, я обучаюсь на лучшем оборудовании, у лучших специалистов из всех тех, что есть, но я не могу ждать. У тебя есть кто толковый из ребят, чтобы сделать что-то подобное?

– Можно попробовать. Че, иди сюда!

Торин громко окрикнул Андрея и подозвал его к себе. Андрей вытер губы салфеткой и подошел, склонившись к его плечу.

– Звали, господин Торин?

– Мда, звал, вот, господин член правления, это наша молодая звезда науки. Вы не поверите, у него шесть разученных баз шестого уровня за полгода!

Глаза у комиссара стали, как чайные блюдца, а Торин продолжал расхваливать своего воспитанника:

– Пашет, как волк, зря говорят, что сегодняшняя молодежь уже не та! Зря, он идет даже лучше, чем я в его годы…

Потом Торин попробовал резко схватить его за шиворот и грозно прошипел:

– Попробуешь меня подсидеть, я тебя заставлю собственный стручок отгрызть! Понял меня, гаденыш?

Проверяющий ударил его по руке, призывая отпустить парня. Торин отпустил его ворот и стал говорить спокойным голосом:

– Думаю, он сможет за это взяться, хорошо продвинулся в изучении мотивации и свободы воли. Надо было вам показать этот смешной эксперимент, который мы провели над его помощницей. Аллочкой, по-моему?

– Да, Аллой, господин Торин.

– Вот, он сделал что-то типа рабского ошейника и приказал ей отрезать себе уши. Вы бы видели, как она кромсала их канцелярскими ножницами!

– Уши меня не интересуют…

– Ах, да. Андрей, получай новую вводную, работу над ошейником пока отложим, займешься вплотную новой темой – ускорением обучения.

Андрей молчал, а Торин посмотрел на комиссара и спросил:

– Если нам пришлют второй образец не активированной сети для сравнения…

Тот кивнул.

– Будет тебе второй образец, ты работай…

Андрея отпустили, и Торин продолжал грузить шишкаря.

– Вот и отвернулись от настоящей науки, забросили. Сначала такой провал с генетическими исследованиями, столько сил вложено, столько надежд, а выхлоп – нулевой!

Торин сложил большой и указательный палец на руке и показал собеседнику круглую цифру в подтверждение своих слов.

– Информатика топчется на месте, ИИ Древних специально ограничены по своим возможностям, а другие мы делать так и не научились. Хорошо хоть смогли содрать чужие идеи. А мирный, мать его, атом, управляемый термоядерный синтез? Полтора столетия строили этот реактор, обещая каждый раз сделать через десять лет. Кончилось тем, что нашли реакторы Древних, совершенно на других принципах! Полный провал кругом! Я не удивляюсь, что, в конце концов, от такой науки отвернулись, легче и эффективней порыться на свалке. Больно и обидно бывает от этого, иногда задумаешься, аж сердце сожмет…

Холуй проводил члена совета директоров до его шикарных апартаментов и спросил, может ли он чем-нибудь еще ему помочь.

– Может быть, девушку?

Высокий гость осуждающе фыркнул, а гарсон неправильно его истолковал.

– Может, ма…

– Пошел вон!

Слуга аж даже присел от кулака, которым господин-зятек потряс над его головой, и молча ретировался. Высокое начальство сходило в душ, голым протрусило по ковру на худых кривых ногах, с нелепо торчащим круглым пузом, внизу которого торчал мышиный огрызок (явно не работой этого девайса он держался подле своей драгоценной жены), выпило кофе, и возлегло на ложе, морщась от удовольствия за проведенный с пользой день.

Но рабочий день был не окончен – нужно было сделать еще кое-что важное. Он включил внутренний экран и зашел на сайт «Архивы Шарикуса». Здесь читающая публика обитаемых миров обменивалась информацией о новинках литературы самиздатовских авторов. Себя он считал большим и важным критиком, можно сказать, выдающимся, поэтому с ником «Научная Критика» обитал на ветке форума популярного жанра «Земля-оффлайн». Это был очень интересный жанр фантастики, описывающий придуманный писателями вымышленный мир Земли, планеты, на которую попадали жители цивилизованного космоса. Земляне были такими же людьми, но по каким-то причинам настолько отсталыми, что не знали ни полетов в дальний космос, ни других современных достижений прогресса. Да что там говорить, даже знания они не получали из баз, а путем долгого и малопонятного процесса – учебы!

По различным причинам попаданцы лишались нейросети, доступа в сеть и установленных баз знаний, им приходилось со многими трудностями встраиваться в новую жизнь.

Вот за этими приключениями «нашего человека» и наблюдали с большим интересом читатели. Надо сказать, что этот сюжет был обыгран со всех сторон всяческими способами. В роли попаданца были люди разных возрастов, пола, с различным жизненным опытом и формой поведения. Но всех их объединяло одно – начав с самых низов, они быстро и прекрасно ассимилировались. Если ГГ попадал на какую-то окраину, то он всеми правдами и неправдами стремился попасть в крупный мегаполис, потому как в провинции, насколько уже знает читатель, никаких перспектив нет, то и автор должен толкать его в спину туда, где они есть, иначе писать будет не о чем.

Вначале ГГ обычно перебирал всякий хлам на свалках, потом зарабатывал на регистрацию, устраивался официально на работу – к примеру, дворником – снимал угол и получал прописку. Дальше герой вкалывал, как проклятый, на нескольких подработках, жрал одни серые макароны, но, наконец, достигал того уровня благополучия, когда можно влезать в ипотеку и через тридцать лет стать полноправным хозяином бетонной камеры на девятом этаже. Оттуда он теперь с комфортом добирался до работы всего за два часа утром, и столько же назад вечером, зато на «своей» машине, которую тоже пока взял в кредит, поскольку не «алень пешеходный, а белый человек!». Сюжет шел однообразно, попаданец усиленно трудился и учился, но неизменно становился выдающимся специалистом во множестве областей: врачом, строителем, военным или ученым.

Он легко и непринужденно интриговал с противоположным полом, можно сказать, что красотки просто падали штабелями ему под ноги из-за неотразимой внешности, харизмы и безупречных манер. ГГ становился богачом, видным политиком, знаменитым актером или просто королем этой планеты, и потом приобщал дикарей к мировым ценностям. Все их приключения обязательно сопровождались погонями, стрельбой, разборками с бандитами и полицией, морем крови для красоты сюжета. Наш герой был как всегда не просто на высоте, а первым среди полубогов древности. Короче, все было так интересно и забавно, так свежо, как глоток свежего воздуха, словом, так, как не бывает в обычной серой жизни: простого пилота межзвездного крейсера, космического шахтера или даже рядового штурмовика частной армии.

Господин-зятек увидел новую ссылку на неизвестного автора Коллю Коллина, и сразу написал отзыв на его работу по привычному принципу: не читал, но бью копытом и осуждаю. Поскольку его ник уже примелькался на форуме, а шаблонные выражения, отдающие сортирным юмором, всем уже осточертели, то его начали сразу гнобить. Его ник «Научная Критика» уже давно был переименован завсегдатаями сайта на «Навозная Куча». Критик насупился и полез ковыряться пальцем в жо… пытаясь сосредоточиться и найти умную мысль. Эта привычка у него была с самого детства, так что он быстро настроился на нужный лад и придумал сделать себе новый ник и продолжить поливать авторов грязью уже под новой личиной. Для новой регистрации он выбрал свое имя, данное родителями при рождении – «mpql» – семейное придание гласило, что так звали их очень умную и добрую собаку, которая однажды спасла их при пожаре. Но какой дурак назовет свою собаку так? Разве ее будет удобно звать: «mpql, ко мне!»? Конечно, нет, просто так было написано на их любимой модели вибратора, от которого оба родители получали множество удовольствия, вот и дали сынку подобное наименование.

Член совета продолжал ковыряться пальцем в жо… а в сети, сверяясь со словарем, набрал надпись своего первого сообщения под новым ником.

mpql – 1 сообщение

Колля Коллин – отвратительное чтиво. Чернуха. Не читать.

Еще раз перечитал, особенно с удовольствием отмечая, что в этот раз не использовал ни разу слово го…но, чем порой грешил в прошлых своих рецензиях, теперь эти две строчки казались ему вершиной его критического анализа. Сам он не писал тексты большего объема, так что эта запись была его достаточно крупной работой в литературе. Как всегда в сложном деле – умный раздумывает, а дурак действует. С огромным удовольствием он отправил это сообщение на чат, наблюдая за реакцией, и, достав палец из жо… засунул его в ухо, энергично там ковыряясь и морщась от удовольствия.

Несмотря на то, что впихнул он его почти по локоть, мозг в бестолковке манагера не пострадал – его там не было.

 

Сердце в ее руках

Аллочка невзлюбила Лану с первого взгляда и даже пыталась интриговать, но сделала она это не в самый удачный момент. По ее глупому убеждению, возможно, она и делала все правильно, но с Андреем такой номер не прошел.

– Господин Че, ну зачем вам это недоразумение, разве я плохо делаю вам приятное? Давайте ее…

Андрей развалился в своем рабочем кресле, пока в обеденный перерыв Аллочка уже привычно сидела на полу на коленях между его ног и делала минет. Он с недовольством потянулся рукой в стремлении подтолкнуть ее голову за затылок.

– Соси, не отвлекайся.

Помощница не поняла его настроения и принялась в шутку вырываться, кокетливо повизгивая.

– Нет, пока не пообещаете мне избавиться от нее. Вы совершенно зря относитесь к ней, как к человеку…

– А как я должен к ней относиться?

Аллочка сделала круглые глазки и начала цитировать разъяснение к инструкции для персонала лаборатории:

– Всегда нужно помнить, что образцы для исследований являются лишь расходным материалом, не более. Строжайше запрещается давать им имена собственные, они должны быть обезличены на всем протяжении опыта, в документации для их обозначения рекомендуется использовать инвентарный номер. Попытки подопытных вступить в диалог, высказать какие-либо просьбы должны немедленно пресекаться. Не может быть и речи о желании установления между персоналом и объектов исследований отношений в какой-либо форме, как-то дружеских или сексуальных…

Начальник сердито посмотрел на то, как она поднимается с колен и встает в полный рост, его член, уже достаточно напряженный, так и застыл в таком положении. Долгожданная разрядка так и не наступила, а настроение было испорчено.

За следующие две недели она лишилась всех положенных добавок и премий и получила лишь голый оклад санитара. Мелкой местью за это стало то, что она написала жалобу в службу безопасности объеденной исследовательской группы о нарушении им правил содержания подопытных.

«…довожу до вашего сведения, что начальник лаборатории управления поведением, мотивацией и контроля сознания Андрей Че, пользуясь своим служебных положением, грубо нарушает пункты должностной инструкции № 104 раздел 6 и 9, о правилах содержания подопытных объектов. Особь женского пола, инвентарный № 10214, не закрывается в изоляторе между сеансами исследований, а проживает с ним на одной территории, в его номере, чем может причинить серьезный ущерб как самому господину Че, так и другому персоналу лабораторий. Прошу вас принять срочные меры по моему обращению. Санитар Алла Гврозина».

Последствия для Андрея были неприятные, даже приходил человек из службы безопасности и задавал малозначительные вопросы, никаких замечаний ему он особо не сделал, так как использование подопытных для интимной цели, несмотря на пункты инструкции, было распространенной практикой исследователей, и на это все уже давно закрывали глаза. Но Андрей знал, что вопросам безопасности здесь уделяется огромное значение, это на первый взгляд охрана так вяло проигнорировала на незначительное нарушение. На самом деле контроль был жесточайший, хуже чем в тюрьме, все полностью просматривалось и прослушивалось, каждый, даже самый незначительный шаг всего персонала регистрировался и анализировался мощным ИИ службы безопасности, и при спорных моментах он ставил в известность охрану, которая как один была из бывших офицеров военной полиции и персонала охраны особо охраняемых объектов.

Ученые жили в шикарных условиях для проживания и работы, но планету покинуть не могли, орбитальной станции на планете Арна не было, спуск и подъем осуществлялся исключительно челноком. Сам единственный городок на планете имел мощную систему защитного ПВО, а на орбите постоянно дежурило два мощных корабля: крейсер и авианосец. Возможно, даже сами лаборатории были подготовлены к самоликвидации, слишком велико было творимое здесь преступление по меркам цивилизованных систем, если бы информация об этом дошла, к примеру, до заносчивых Аграфов, еще было бы неизвестно, как повернулось дело. Нейросеть стремилась одновременно и быть как бы в стороне, и одновременно быть готовой снять все сливки и спрятать концы в воду.

Лана немного оправилась после всех этих ужасов, но после прекращения поддерживающего лечения в медкапсуле снова стала ощущать дискомфорт. Ее сердце было очень изношено после действия коктейля гормонов для опыта с терморегуляцией.

– Слушай, я могу заменить тебе сердце, моей квалификации для этой процедуры уже достаточно, оборудование тут тоже самое лучшее, малыш, что ты насчет этого думаешь?

Они принимали вечером душ вместе, после тренировки с Максимовым Андрей брал Лану с собой под струи теплого дождика, где они весело помогали друг другу намылить спинку и перешептывались о своих секретных делах.

– Разве ты должен спрашивать мнение у своей лабораторной мышки?

– Прекрати, никогда больше такого не говори или я обижусь!

– Прости…

Лана поднялась на цыпочки и потянулась своими тонкими губами к нему. Андрей еще не до конца смыл пену с головы и поэтому их поцелуй был со вкусом земляники. Они рассмеялись, и парень обнял мыльную девушку и прижал к себе, ощущая, как в нем поднимается желание. «Какое странно чувство», – подумал про себя Андрей. – «Ведь я не люблю ее, но почему готов жизнь за нее отдать? Совсем ее не знаю, а почему-то из-за нее рискую и своей жизнью, и ДЕЛОМ?». В голове у него все перемешалось, он вспомнил свою землячку и боевую подругу Веру, созданную для семейного уюта Аню, шикарную красавицу Наташу, которая навсегда в его сердце останется настоящей королевой всех пиратов, и вернулся к мыслям о семье, оставленной на далеком отсюда булыжнике. «Нужно узнать, как там дела у Аришки, да и отцу денег переслать, дать весточку Вере, а за девочками с Гроха со стороны присмотреть, нанять кого-нибудь для этой цели, а самому не объявляться. Может, у Ани все наладилось без меня, не нужно ей старые раны теребить. Как только выберусь отсюда, обязательно все сделаю!».

Лана по-своему восприняла его молчание, она в это время ласково намыливала его член и тихо сказала:

– Нужно хорошенько его помыть, после этой Аллочки! Шалишь, наверное, с ней целый день, пока я одна дома сижу?

– Малыш, прекрати, Алла для меня никто, ты же знаешь это не хуже меня! Я тебе уже говорил, что, возможно, она стучит на меня в СБ, присматривает со стороны, но прогонять ее не резон, а то пришлют кого поумнее, мне просто может уже так не повезти, второй такой дуры не найти!

Лана намылила мочалку и мягко растирала его кожу на груди, под которой наливались бугры железных мышц.

– Ладно, это я так, к слову, не сердись на меня…

Андрей не сердился, они помогли друг другу обтереться и он отнес ее на руках в кровать.

Сердце он заменил ей через пару дней, отговорив ставить клонированное. Несмотря на все достижения медицины, клонированные органы и ткани были еще не очень совершенны, нуждались в замене лет через двадцать пять-тридцать. Клонирование было, в общем, достаточно давней практикой, но многие нюансы были так сложны, что природу повторить не удалось. В специальном аппарате-ферме размножались стволовые клетки, полученные из образцов тканей, дифференцировались и потом на специальном принтере из них печатали нужный орган. Такова была суть процесса клонирования органов, считалось, что они на девяносто восемь процентов приближены к природным образцам. В организме человека таким образом можно было заменить любой орган, и он прекрасно работал примерно четверть века, потом приходилось снова менять. Клонировался даже мозг человека, но не работал.

Это до сих пор оставалось неразрешимой задачей науки, ученые получали абсолютно идентичную копию живого мозга человека, помещали в установку жизнеобеспечения, с помощью записывающей аппаратуры копировали состояние каждой клетки мозга, строго следя по тысячам параметров. Но полученный с таким трудом мозг не проявлял признаков активности, в нем не появлялись сменяющие друг друга ритмы возбуждения и торможения. Попытки продолжались, но каждый раз терпели крах, максимум, чего добились ученые, это то, что неплохо отработали технологию замены изношенных сосудов в живом мозге, а также некоторых его древних отделов. Сама кора так и осталась неприкосновенной. Такие технологии существенно продлили продолжительность жизни человека, но бессмертие обеспечить, конечно, не могли. Всему в мире в свое время приходит конец.

Андрей уже вплотную ознакомился с работами по клонированию живых людей. Он вспомнил в этой связи девочек-штурмовиков корпорации Галла. У них не было шансов прожить больше тридцати лет, это был максимальный срок, который им был отмерен природой, и никакие ухищрения не могли его продлить. Были созданы уникальные по своей сложности устройства – искусственные матки, которые могли повторить все чудеса биохимических процессов в живом органе. В них успешно развивались дети, большинство из них было вполне жизнеспособно, и на первых порах ничем не отличалось от своих сверстников. Но с возрастом нарастали различия, тела клонов к тридцати годам буквально разваливались, не помогало никакое лечение, а сами суррогатные люди были стерильны.

Наука приняла за аксиому то, что человек – это микрокосмос, и правильно зародить его жизнь можно только в лоне живой женщины, как другого микрокосмоса, способного передать ему свойства незаметные и неопределимые для современной науки.

– Доктор, мне полностью раздеваться или можно остаться в трусиках?

Андрей посмотрел важно на прикалывающуюся над ним Лану и спокойно ответил:

– Будет достаточно оголиться по пояс, трусики и юбку можете не снимать, пока…

Девушка прыснула со смеха.

– Нет, пожалуй, юбочку сниму, а то помнется еще ненароком…

Она проворно разделась и легла в капсулу, стараясь сделать это побыстрее, как человек, прыгающий в прорубь. Андрей погладил ее между маленьких грудей, соски которых застыли в этот момент по той линии, где капсула сделает разрез и вскроет ее грудную клетку.

– Не бойся, все будет хорошо.

Лана кивнула и крышка капсулы накрыла ее. Речи об общем наркозе не шла, все делалось под местной анестезией и сама процедура не заняла и пяти минут. Автоматика капсулы ввела катетеры, тонкие иглы обкалывали и кожу, и ткани вокруг грудины, одновременно десятки маленьких манипуляторов делали небольшой разрез и проникали через него в грудную полость. Вскрыли перикард, а сердце накрыли специальной пленкой, начав ею сжимать его в лепешку, одновременно перерезая нервы и сосуды. Лана не почувствовала особой боли даже тогда, когда ребра чуть развели в сторону для того, чтобы увеличить размер раны и вытащить ее изношенное сердце, тут же отправляя на его место электронно-механическое чудо с хорошим аккумулятором.

Оно работало, подзаряжаясь от тепла тела, и кроме перекачки крови могло еще и заменять работу легких на пару часов, разряжая аккумулятор, оно забирало углерод из карбоксигемоглобина, восстанавливая его до оксигемоглобина, сам углерод объединялся в крупинки графита и выделялся из крови почками. Такой режим работы не был штатным, требовал проводить после этого диализ, поскольку графит мог забить почечные канальцы и капилляры, но позволял в критических случаях прожить почти два часа без дыхания.

Манипуляторы срастили сосуды и нервы с механическим устройством, которое стало расширяться, заполняя положенный объем, само сердце этой модели изготавливалось в абсолютно стандартном варианте и было невелико при установке, потом по данным исследования перед операцией увеличивалось на нужную величину рабочего объема. Пластик зашили в перикард его предшественника, и оно заработало, сделав свой первый удар. Были модели, работающие без пульса, качающие кровь при помощи небольшой турбинки, но для своей подруги Андрей выписал самую лучшую и дорогую модель, она работала по принципу живого органа. Ребра в месте разреза были быстро соединены, за ними последовали мышцы и кожа. Швы не накладывались, соединение было выполнено с помощью клея. Вскоре на проведенную операцию указывала лишь тонкая полоска рядом с грудиной, замазанная сверху липким прозрачным гелем.

Андрей проверил еще раз показания приборов и дал команду поднять крышку.

– Можешь вставать.

Лана осторожно и изумленно выдохнула.

– Уже все?

– Да, я же говорил, все будет хорошо.

– Дай мне руку, я боюсь…

Девушка осторожно поднялась и села на ложе капсулы, спустив ноги вниз. Парень ее не торопил и вскоре она встала и прошлась по комнате.

– Послушай, я не почувствовала никакой боли, и сейчас почти ничего… Ты точно поставил новое сердце, не обманываешь меня?

– Подойди, глянь сама.

Андрей зашел сбоку капсулы и открыл крышку камеры для биоматериалов, в прозрачной пленке лежало сердце, которое уже расправилось и пыталось биться, но это у него не очень хорошо получалось.

– Возьми в руки, если хочешь.

Лана осторожно подняла в ладонях комочек мышц, не больше ее маленького кулака, и подумала, что оно похоже на кусок мяса в продуктовой лавке.

– А почему оно бьется, оно же отсоединено от мозга?

– У него свой мозг – водитель ритма, но скоро сокращения угаснут, для них у него уже нет энергии…

Сердечко действительно скоро затихло в ладошках своей хозяйки, которая немного почувствовала себя предательницей перед ним в этот момент.

– И что теперь, его надо похоронить или кремировать?

– Нет, ты что, я помещу его в стазис-ячейку, оно может пригодиться как донор клеток, в сепараторе его можно разделить и использовать для лечения тканей в дальнейшем, такого эффекта, как родные клетки, не даст ни одна клонированная ткань! Оно было сильно изношено, процент поврежденных тканей был так велик, что правильнее было не пытаться его восстановить, а заменить полностью, но операция прошла успешно, все позади, а тебя теперь ждет постельный режим, и через неделю нужно начинать тренировки.

Лана его не так поняла и переспросила:

– А мне уже можно?

– Что можно?

– Постельный режим, секс сегодня?

– Ну… в общем-то, если на бочку… и осторожно, то это поможет…

– Быстрейшему восстановлению здоровья!

Андрей рассмеялся и подхватил ее юбку, расправляя и помогая одеться, Лана, переступая тонкими ножками, забралась в нее и поцеловала его в щечку.

– Ты просто лапочка!

У них действительно был секс этим вечером. Лана лежала на спине, а Андрей лег на левый бок, немного под углом, и, помогая ей поддерживать ножки правой рукой на весу, осторожно вошел в нее. Он медленно двигался и не ускорял темпа, Лана лежала расслабленно и медленно дышала, она несколько раз поворачивала свою голову на бок, чтобы посмотреть в его глаза, особенно тогда, когда Андрей чуть приподымался на локте, чтобы поцеловать пальчики на ее кукольной ноге, и розовую пяточку.

– Андрей, тебе точно так удобно? У тебя взгляд странный.

– Хорошо, мне очень хорошо, просто никуда не хочется спешить.

Лана сжала руками простынь.

– Милый, не надо никуда спешить, дай мне насладиться тобой…

Она выпала из реальности и вернулась в воспоминания о своем первом разе. Тогда, еще совсем молодой девочкой, в одном из самостоятельных путешествий она отправилась в конную прогулку по степи. На этой планете не работала связь с сетью, это была бедная аграрная планете, но с интересным животным миром, и ее любили посещать туристы. Опасных животных для человека там не водилось, и она считалась относительно безопасной.

Ланочка спустилась на челноке с группой таких же экстремалов в одно из ранчо, которое по совместительству было и туристической базой. Взяла на прокат лошадь, и отправилась на небольшую прогулку по окрестностям. Без связи и не особо умея ориентироваться на местности, она через несколько часов заблудилась в этой голой степи и не знала, куда скакать дальше, ее охватил дикий страх, большая часть планеты не заселена и она может так долго плутать. Девушка слезла с лошади, не зная, что делать, отдаляться от ранчо еще дальше было опасно, нужно было вначале определиться, куда идти. Она ругала себя последними словами за свою безрассудную оплошность, ведь не взяла с собой даже минимум вещей, и поехала налегке. Хотелось просто проверить, как будет эта лошадь слушаться, и можно ли завтра сделать на ней дальнюю вылазку дней на пять.

Небо над головой, как назло, стало темнеть, набежавшие тучи темнели с угрожающим темпом и вскорости пошел проливной дождь, промочивший ее в мгновение ока до последней нитки. Тут она услышала шум, и выглянула из-за шеи лошади, на гнедом жеребце скакал мускулистый парень, голый по пояс, мокрый, но довольно скалящий белые зубы.

– Ты кто, красавица, тоже турист?

– Здравствуйте, да. Вы не знаете, в какой стороне ранчо?

Парень гарцевал по кругу, абсолютно не обращая внимание на проливной дождь, и поднялся на стременах, поглядывая в даль.

– Без понятия, придется переночевать здесь, я, признаться, думал быстро проскакать куда-нибудь, но теперь думаю, что лучше остановиться и переждать непогоду.

Парень спешился и достал из седельной сумки просторную палатку, которую споро поставил. Они укрылись от непогоды, опытный турист притащил запас пайков и спальный мешок. Лишь маленький фонарик тускло светил им в ночи, пока струи дождя били по их хлипкой крыше. Армейский паек пошел на ура, девочка поняла, как устала и проголодалась, особенно хорошо стало от теплого напитка. Юноша погладил ее по щеке, убирая в сторону мокрую прядь волос, его глаза блестели ровным огнем.

– Ты вся продрогла, тебе нужно раздеться и залезть в мешок, чтобы согреться и не заболеть.

– А ты?

– Я же мужчина, мой долг уступить свое место даме и охранять ее спокойный сон.

– Не знаю, разве это удобно? А как же ты?

– Глупости, разве будет удобнее заработать течь из носа?

Лана забеспокоилась при этих словах, ей показалось, что он угрожает, и она сжалась, но он быстро ее понял.

– Я не о том, ты можешь простудиться, тут дикая степь и очень дикие микробы, а еще неизвестно, когда мы доберемся до цивилизации…

Томми даже тактично отвернулся, пока она скидывала с себя одежду и залезала в мешок. Потом он натянул вверху палатки веревку из рюкзака, и деловито развесил на ней сушиться все ее вещи, даже маленькие черные трусики. Лана лежала в спальном мешке, застегнутом под самое горло, и сопела маленьким носиком. Парень достал из рюкзака свою куртку и бросил ее на пол палатки, рядом с ее мешком.

Девушка еще не спала, когда руки сонного Томми обхватили ее прямо в мешке, и начали медленно гладить со всех сторон…

Утром они доскакали до Ранчо, которое оказалось совсем рядом, парень задержался на планете еще несколько дней, за которые они сделали с Ланой короткое совместное путешествие, уже деля один большой спальный мешок на двоих.

Девушка улыбнулась своим глупым мыслям, она вспомнила сейчас о тех несбывшихся планах на Томми, которые тогда возникли в ее голове. Лана повернула лицо на бок и посмотрела на Андрея, который уже давно вышел из нее и лежал рядом. Он взял ладонь ее правой руки и, приблизив к губам, медленно целовал. Лана с удовольствием развела опушенные ноги, и из ее лона потекло липкое семя, образовав на простыне лужицу. Нужно было встать и подмыться, сменить белье, но двигаться не хотелось…

– Андрюша, сколько тебе лет?

– *надцать.

– Какой ты молодой, я, наверное, кажусь тебе старухой?

– Не переживай, мы будем жить долго и счастливо, так что лет через десять мы с тобой сравняемся.

– Это как?

– Ну, я отращу бороду и пузо…

Девушка рассмеялась.

– У меня что, по-твоему, есть пузо и борода, ты это имел в виду? Какой же ты у меня дурак…

Лана улыбалась, но думала о том, что теперь, когда все хорошо, не верит тому, что им удастся бежать из этой тюрьмы. На это нельзя и надеяться, ей остается лишь наслаждаться каждым отпущенным днем, каждой минутой.

 

Сокровища из пещеры злого дракона

Прежде всего основной упор в своем обучении Андрей делал на нейробиологию, достигнув в ней шестого уровня, с новыми знаниями он мог значительно ускорить скорость изучения других баз. За что и взялся все с большим и большим энтузиазмом. Когда в крайний раз цифра ускорения перевалила за шестьдесят семь, он почувствовал, что это предел, за которым его ждет гибель. Голова так отяжелела, что казалась неподъемной, перед глазами плыли круги, его чуть шатало из стороны в сторону, и одолевали слуховые галлюцинации, разученные знания ощущались буквально физически. Здорово перепугавшись, он отдохнул полдня и устроил подробную самодиагностику. Было превышено внутричерепное давление и наблюдалась странная мозговая активность, напоминающая картину у больных шизофренией. После такой встряски он решил остановиться на величине разгона в шестьдесят два раза и не превышать ее, опасаясь последствий. Но и это было сказочно хорошо, ему исправно выдавали научные базы для обучения сразу шестого уровня, Андрей скидывал их себе на браском и учил под разгоном. В отчетах для Торина он указывал более скромные цифры, не отражающие реальной картины, боясь вызвать лишнее подозрении, и так заданный темп был слишком высок.

Изучение скинутой ему Торином информации было закончено, общий план работ над устройством рабского ошейника нового типа был понятен, но имелись спорные и неясные моменты. После того, как он стал настолько более образованным, чем раньше, когда так хорошо расширился его кругозор, теперь, когда он имел представление о вещах, о существовании которых раньше не догадывался, он наиболее отчетливо стал замечать за собой одну странность, существованию которой раньше не придавал такого значения.

Его меткость, вернее, направленность на цель. Это было как особое чувство, можно сказать, способность, которую он все чаще и чаще использовал уже не для стрельбы, а для учебы и поиска трудного решения.

Так же, как в детстве, когда он охотился на дичь с пращей, не думая о расстоянии до цели, о порывах ветра, о том, с какой скоростью и куда дикий кролик прыгнет в сторону, он неизменно попадал с первого раза. Все эта грамота по стрельбе, занятия с Мрахом в сущности не дали ему ничего нового, он просто получил понятие о том, как это нужно делать правильно, «по науке».

Нечто аналогичное он стал ощущать в своей научной работе. Он ясно видел цель, четко осознавал кратчайший путь к ней, по которому нужно пройти, видел те основы, знания, на которые нужно опереться для ее достижения. Все выстраивалось в четкую и логичную картину, словно кто-то большой и важный брал его за руку и уверенным шагом вел за собой. Иногда для выстраивания этого пути к цели не хватало некоторых островков, обрывков знаний, на которые можно было опереться. Он отслеживал путь, видел начальную и конечную точку своих исследований, но не видел одну или пару ступенек на этом пути. Так им ощущались свои пробелы в знаниях.

Научный поиск сложен для человека, здесь мало хорошо изучить опыт предшественников, важно уметь самому ставить правильные вопросы и находить на них ответы, разрабатывать методы их поиска и проверки. Ему очень помогало то, что базы знаний пересекались и дополняли друг друга, на один и тот же вопрос он зачастую мог посмотреть с разных сторон. Но этого было мало.

Андрей прикупил хорошую бутылочку и отправился к профессору Шницелю, тот принял его радушно, отложив все дела.

– Мальчик мой, ты совсем забыл меня, старика, так давно не приходишь проведать.

– Извините, учитель, я очень активно работаю, свободного времени почти нет…

– Кх-кх, знаю, Торин мне рассказывал о твоих успехах, говорит, что ты очень резво набираешься знаниями.

– Да, но такое чувство… что чего-то чуть-чуть не хватает, словно схватил дикого зверька в руку, а он трепыхается и выскальзывает из пальцев. Мне бы получить доступ к файлам о других проектах, и наработки Нейросети очень интересует, я знаю, у нас есть данные о некоторых из их проектов, и еще никак не могу договориться со службой СБ.

– А это дубачье тебе зачем сдалось?

– Понимаете, господин Торин дал мне доступ к научным базам знаний, я их прилежно осваиваю, но для лучшего изучения устройств и принципов работы нейросетей нужна информатика шестого уровня, и хотя бы пятого хаккинг, а они зарубают на корню мне доступ к ним, говорят, не положено по протоколам безопасности.

– Ну, раз не дают, значит, им так приказали.

– Нет, господин Торин мне дал разрешение брать все, что нужно для работы над проектом. А устройство рабского ошейника основывается на работе нейросети. Для того, чтобы более полно разобраться в этом вопросе, мне нужны эти базы!

– Напиши Торину, указав это в отчете.

– Я два раза уже писал – ноль реакции.

Шницель задумался.

– Тут, видимо, организационный вопрос вмешался. Торин загружен административной работой, плюс еще к этому полдня лежит на обучении под разгоном, тоже, как и ты, фанатик обучения. Он просто мог не читать твои отчеты за эти две недели. У него такой метод работы, когда берешься за что-то одно и делаешь его до упора, потом за следующее. Я давно это заметил, сейчас он очень пристально контролирует работы этого, Чарпа, что ли – из лаборатории пищеварения. А на остальное у него не так много времени, вероятно, твои отчеты сейчас просматривает один из его помощников. Тебе придется подождать, пока у него не появится время лично перебрать файлы.

Андрей грустно опустил голову.

– Я не могу так долго ждать, у меня с ним договор, если я не сделаю к сроку рабочий прототип – мне не поздоровится. Я слышал, у вас хорошие отношения с господином Торином, мне, признаться, неудобно вас просить, но и самому явиться и отвлекать от важных дел…

Глазки профессора весело смотрели на парня и его добрую улыбку.

– Хорошо, я тебя понял, завтра вечером сходим к нему вдвоем и поговорим.

– Господин профессор, какое счастье для меня встретить на своем жизненном пути такого человека.

Андрей пустил скупую слезу и продолжил:

– Честное слово, вы заменили для меня отца…

* * *

Встреча состоялась в дорогом ресторане городка, в котором ужинало всего лишь несколько человек. Господин Торин посещал его каждый день, в одно и то же время. Сюда от его кабинета было ровно пять минут неспешного шага, который обрюзгший администратор считал за полезный моцион. Андрей заранее переоделся и привел себя в порядок, потом зашел за Шницелем, и уже вместе с ним они вошли в великолепную залу храма чревоугодия. Рукопожатие не было распространено в научной среде, профессор и Андрей вежливо поздоровались, а большой босс приветствовал их лишь легким кивком головы. Он уже сидел за столом, накрытым белоснежной скатертью, и ждал заказа.

Ужин подавали две чернокожие девушки, по всей видимости, сестры. Одна из них обратилась к Андрею и Шницелю:

– Добрый вечер, у нас сегодня крестьянская похлебка, запеченная нога снежного кота с фруктовым соусом и домашний салат. Если хотите чего-то другого, придется немного подождать.

– Нам так же, как и господину Торину, пожалуйста…

Торин улыбнулся, а Андрей постучал девушке на сеть и перевел ей почти половину своей месячной зарплаты в оплату ужина за себя и профессора, не забыв о чаевых.

Девушка еще раз обворожительно улыбнулась и спросила:

– Подача такая же или золотая?

– Нет, спасибо, такая же.

Андрей подумал, что речь идет о посуде, и не захотел показаться выскочкой на фоне начальства. Девушки ушли, покачивая белыми бантиками передников на круглых попках в форменных коричневых платьях.

– Ну что, не идет дело, пришел упрашивать меня отсрочить испытания?

Торин с трудом отрезал жесткое мясо в кислом соусе и теперь активно его жевал. Шницель сидел молча, считая свою роль исполненной.

– Нет, я не привык менять своего решения.

Он переслал ученому свои выкладки и стал давать некоторые пояснения, шеф жевал и молча слушал.

– Уже существующих наработок достаточно для создания прототипа в ближайший месяц, его калибровка и испытание вполне пройдут раньше срока.

– Хм, учти, как и обещал – лично буду присутствовать при демонстрации, и не дай бог…

– Ручаюсь головой, но в ходе изучения материалов у меня возникла настойчивая мысль сделать серьезные улучшения, выходящие за рамки техзадания…

– Не с того начинаешь, ты сначала сделай хотя бы опытный образец, а потом задумывайся о его улучшении, или, может быть, ты таким образом хочешь затянуть работы и водить меня за нос еще полгода? Этот номер не пройдет, я на таких мошенниках за свою жизнь собаку съел!

Торин рассмеялся грудным басом, а профессор ехидно подхихикивал. Андрей расстроенно вытянул морду.

– Господин старший научный руководитель, позвольте мне высказаться со всей честностью и прямотой. Я не случайно попал сюда, я искал место, где ищущему знания человеку дадут возможность трудиться в поте лица. Мой выбор был осознанным, а не из-за безысходности, как у других, можете мне поверить.

Казалось, Андрей забылся и начал разговаривать немного на повышенных тонах.

– Не мне вам объяснять то, каким образом ведется научный поиск в центральных мирах, и, по слухам, у Аграффов. Можно смело сказать, что созданная вашими заботами объединенная исследовательская группа является чем-то новым в нашем мире. Я вижу, что это здоровое семечко, из которого может вырасти крепкое дерево нашей человеческой науки…

Профессор с удивлением смотрел на Андрея, а Торин молчал, но немного насупился.

– И знаете, становится больно и обидно от того, что видишь, как работают многие твои товарищи. Такие возможности… и вместо того, чтобы пахать, столько ноя про то, что в золотой клетке, что зарплата низкая, а требования высокие. Морду хочется разбить за эти разговоры, честное слово!

Торин от этих слов сморщился еще больше, он, конечно, мониторил настроение в коллективе, но стукачей принципиально не любил. Если бы Андрей стал называть имена, он бы обязательно его заткнул.

– Я вам очень благодарен за доверие и за то, что дали возможность заниматься любимым делом. Наука для меня самое главное в жизни, важнее еды, сна, важнее, чем способность дышать, тако…

– Хорош трепаться, чего ты хотел?

Торин закинул в рот новый кусок мяса, а Андрей переслал ему еще один небольшой файл со схемой нового устройства.

– Смотрите, типовые варианты ошейника подавляют волю за счет воздействия на определенные зоны в головном мозге. Они отслеживают области, ответственные за агрессию, и вызывают у подопытного болевой синдром, в процессе такого «воспитания» человек уже сам стремится держать себя на грани реакции, привыкая к такой форме поведения. Более продвинутые модели кроме этого контура имеют также возможность притуплять интеллектуальные способности, раб становится не только безвольным, но получает ограничение к интеллекту до определенной величины. Так предотвращается возможность побега, создания условий для мести своему хозяину, пресекаются заговоры. Мой первоначальный вариант предполагал использовать в процессе «воспитания» рабов не только центр отрицательных эмоций, но и положительных, заставляя их стремиться приводить свое поведение под нормы, диктуемые хозяином.

Толстяк отломил кусочек горячей булочки и забросил его в рот.

– Некоторая форма наркомании, плюсом этой технологии может стать то, что мы сможем ее использовать, не притупляя интеллект обученных рабов, и использовать полностью их квалификацию для собственных нужд.

– Совершенно верно, господин Торин, именно этот немаловажный факт я и имел в виду. Но встает вопрос: как наиболее эффективно и надежно достичь этой цели? Умный и хитрый раб найдет возможность, как выкрутиться из своего положения, и такие случаи были, они подробно описаны. Начиная от методов самовнушения и заканчивая приемами эмпатии, все применялось против несложного в принципе устройства. Наша же задача более сложная с самого начала, так как наш ошейник будет использоваться против сильного интеллекта, хороших способностей и богатого жизненного опыта «научного скота». Я пришел к выводу, что надежно контролировать сознание человека сможет только интеллект с уровнем, равным его собственному!

Торин демонстративно громко похлопал в ладоши и презрительно посмотрел на молодого начальника лаборатории, акции которого стремительно теряли в цене на его глазах.

– Это слишком дорогостоящая и сложная задача. Придется использовать производительный ИИ, известные модели достаточно габаритные и энергоемкие, в ошейник их никак не впихнуть. Также учти, что для контроля сознания будет использоваться подключение к встроенной нейросети, постоянный опрос-ответ об образовании новых связей между нейронами составит большой объем данных и забьет весь канал, а значит, снизит возможности человека в интеллектуальной работе. Мы придем к тому, с чего ушли.

Андрей тревожно облизнул губы, к еде он так и не притронулся, но ему понравилось то, что удалось с самого начала навязать мысль Торину об ошейнике, как о совместной работе, тот неосознанно употребил слово «наш» в отношении разработки. Разговор прошел по намеченному плану. Че изобразил задумчивость и обеспокоенно посмотрел на коллег, а потом радостно просиял.

– Господа, я, кажется, только что нашел выход из нашего затруднения. Думаю, возможно использовать в ошейнике лишь небольшой кристалл ИИ, все остальное мы поручим мозгу самого подопытного, и при этом не снизим его производительности.

Он азартно схватился за ложку и с удовольствием принялся есть наваристую похлебку, пока Торин с нетерпением хлопнул по столешнице ладонью.

– Ну?!

Че отложил ложку и виновато на него посмотрел.

– Будем контролировать не само мышление подопытного, а его эмоциональное отношение к событиям и волевые установки. Таким образом, отпадет необходимость подробной картографии памяти, создания ее модели и анализа на крупной ИИ, мозг человека будет сам контролировать себя. Плюс к этому решим вопрос с уровнем интеллекта, человек не сможет быть умнее самого себя.

Торин быстро понял его идею и тихо произнес:

– Так-так, не пытаться контролировать все сознание, а всего лишь связи между главными центрами и критическое отношение… Использовать для базы простейшее представление о работе мозга в виде связки мобилей, тогда «вес» и «длину плеча» каждого рычага можно заменить всего лишь на коэффициенты, а структуру «подвязок» можно взять одного типа, без подгонки для каждого испытуемого…

Его глаза загорелись, а Че еще подлил масла в огонь.

– После удачного завершения проекта не нужно будет искать ученых, хорошо мотивированных для научного поиска в нужной области. Будет достаточно взять любой подходящий материал с высоким уровнем интелекта и наш ошейник, за год-два разучить ему базы и ставить задачи в нужном направлении. Никакой роли личности, никакого давления и уговоров, обещаний наград и премий, минимум контроля. «Мясо» будет работать на износ, добиваясь результата, не думая о сохранении сил и здоровья, производительность будет несоизмеримая по сравнению с «естественным» способом. Останется одна технология «интеллектуальной фермы», на входе – поставить задачу, на выходе – получить готовый результат, в процессе кормить армейскими пайками и обеспечивать расходниками для исследований! Господин Торин, вы станете родоначальником нового мира нашей расы.

Шницель со страхом смотрел, как босс, забывшись, гнет в пухлых руках серебряный нож, он был не рад, что стал невольным участником такого разговора.

Но Торин быстро взял себя в руки, посмотрел на Андрея и профессора, и хрипло сказал:

– Никому ни слова о нашем разговоре, сколько тебе нужно времени, чтобы закончить работу?

– Месяц, если я получу все необходимое, и решить вопросы с СБ, они считают, что я могу бежать, если получу базы кибернетики и хакинга.

Начальник усмехнулся и спросил:

– Ну, ты же бежать не намерен?

На что Андрей оскалился.

– Нет, теперь вы меня от себя палкой не прогоните! Я намерен держаться рядом с человеком, который получит такую огромную власть, это моя принципиальная позиция!

* * *

Обеденные разрядки с Аллочкой не прекратились, а приобрели странную для Андрея форму, он с удивлением стал замечать, что получает удовольствие от того, что притесняет и гнобит ее. Это отлично помогало расслабиться после занятий, некое переключение вида деятельности из человека разумного в грязное дикое животное. После учебы под разгоном и обеда он обычно сидел в своем кресле и просматривал в сети новые файлы, переданные ему по его просьбе Торином, пока его помощница достаточно умело его расслабляла в важном месте. Для этого Алле приходилось вначале взбодрить его в этом самом месте, что ей обычно удавалось неплохо.

Но не сегодня: несмотря на все ее ухищрения, член хоть и не был вялым, но на ее ласки отзывался с трудом. Она выпустила изо рта головку, отодвинула член щекой в сторону и принялась лизать яйца, старательно высовывая длинный язык и при этом как можно более ласково приговаривая:

– Господин Че, я, видимо, вам уже не нравлюсь, или эта худая обезьянка выпивает вас досуха.

Андрей оторвался от изучения схемотехники нейроинтерфейса и посмотрел вниз. На рыжую пышную прическу помощницы, на тщательно затонированные мелкие веснушки. Она снова открыла широкий, как бездна, горячий рот с крупными ровными зубами, и всосала член. Андрей достал его рукой и похлопал им ей по лицу, Алла сама подставляла под удар щеки и губы, высовывала розовый язык.

– Не хватает чего-то, приелись наши игры…

Девушка изобразила грустную улыбку и надула губки.

– У-у, а чего бы вам хотелось?

Андрей еще раз на нее посмотрел. Отчего-то хотелось врезать ей по роже, и он с трудом сдержался.

– Думаю, можно тебе что-то написать на лбу, пока ты будешь сосать, это мне поднимет не только настроение, а там ты сможешь и попку подставить.

– А что написать? «Принцесса»?

– Вот еще, «Принцесса», «Принцесса» не поднимет мне настроение.

Андрей закинул руку за голову на спинку кресла и чуть повернулся.

– А что тогда?

– «Шлюха».

Глаза у Аллочки гневно вспыхнули и она встала, оттирая рот тыльной стороной ладонью.

– Я не такая.

Андрей устало посмотрел ей в спину, на стройные ровные ноги и сетчатые чулки с модным рваным рисунком, в которые одни только она и была сейчас одета. Девушка шла к дивану, намереваясь натянуть платье.

– Можешь тогда уходить, мне не нужна такая помощница, я сейчас же отправлю расчет в кадровый отдел, пусть подберут кого-то более квалифицированного.

Девушка бросила поднятые вещи снова на диван.

– Ты не можешь со мной так поступить!

– С чего ты взяла?

Алла яростно на него смотрела, перебирая в уме доступные варианты. Новую работу ей подберут, но не такую не пыльную, как у Андрея. У него она фактически ничего не делала, а только числилась, лишь изредка он озадачивал ее каким-нибудь легким поручением. Ей не удалось его окрутить и поиметь с него что-то больше, но он платил ей повышенную ставку за обеденный расслабон, который ей, впрочем, нетрудно было организовать. В своей жизни она делала вещи и похуже. Через минуту она сдалась, взяла из сумочки помаду и подошла к нему, опускаясь на колени. Алла протянула ему тюбик.

– Вот.

– Сама напиши, и, пожалуй, каждый день будешь менять надпись, проявляй креатив, я тебе за это, возможно, еще и премию повышу…

– Хорошо.

Девушка встала и пошла в его личную туалетную комнату, примыкающую к кабинету, ей нужно было большое зеркало, чтобы исписать себе лоб. Андрей посмотрел на нее и подумал: «какая гордая походка для человека, который идет заниматься самоуничижением, и ведь не с голода помирает!». Вслед полетело еще одно указание.

– И попку хорошенько подготовь, не так, как в прошлый раз!

* * *

Нужные научные базы он получал теперь без проволочки, Торин сделал ему доступ к материалам всех опытов и разработок научной группы с момента ее основания, а также к той информации, которую они получили от центрально архива корпорации Нейросеть. Пользуясь своей новой способностью, он за неделю перелопатил этот массив, отделяя зерна от плевел. В основном это была пустая порода, девяносто с лишним процентов усилий тратилось впустую, бесполезно распыляя время, силы и ресурсы, калеча и убивая ни в чем неповинных людей. Он прикинул результат, за все время здесь было различными зверскими способами покалечено и умерщвлено почти тридцать две тысячи человек. Он задумался над этой цифрой и у него побежали холодные мурашки по спине. Ведь он сам убийца, сам убивал, на его счету много целей.

«Цели, как странно ты это называешь», – подумал Андрей про себя и тут же поправил: – «Если всех считать: дикарей с Аллой, бедных научников, девочек-клонов и прочий народ – ты угробил сорок два человека!.. Интересно, а может, дикарей не считать, они же не люди, хоть и разумные, да и вроде как сами верят, что не умирают, а возвращаются к душам предков?». Андрей скривился от своих мыслей и сам себя строго отчитал: «ты так и девочек из Галлы спишешь со счетов, скажешь, мол, они же все равно бы к тридцати годам умерли… биороботы».

Он снова задумался о том, правильно ли решил, что тут надо все уничтожить, ведь это же куча людей, и не все они участвуют в этих мерзких опытах? Конечно, тут есть и невиновные, но как их отсеять, отделить одних от других? Как это сделать одному человеку? А если смалодушничать и уйти, они так в этом городке и будут творить свои черные делишки. Твари будут и дальше вытворять свои мерзости! Годами, десятилетиями, калеча судьбы все новых и новых людей! Как же тяжело на душе от этих мыслей, как хочется быть в стороне от всего этого, от этой противной липкой грязи, просто вернуться на Грох к Ане, сказать: «Аня, вот он я, я вернулся!».

«Нельзя, если я смалодушничаю и ничего не сделаю, некому это будет прекратить…».

У него уже было разучено шестнадцать баз шестого уровня, по меркам цивилизованного космоса, такие результаты были и ранее, но настолько редко, что считались уникальными. Он не стал умнее, его способности, расширенные блоками нейросети, остались прежними, просто он стал более печальным. Ведь не зря говорят, что многие знания – многие печали.

Сама информатика, кибернетика и хакинг были им разучены за неделю, столько же он затратил на взлом главного искина СБ. Новичок в этом деле, он старался действовать с максимальной осторожностью, и подготавливал свой триумфальный уход с Арны, многократно дублируя и перепроверяя каждый шаг. Камер и прослушки можно было уже не бояться, желающие могли видеть его занятым теми делами, которые полагались по инструкции днем, обеденные шалости с Аллой и нежную любовь с Ланой вечером. Он всегда оставался после ужина и проводил с ней время до полуночи, иногда засыпая на пару часов здорового сна в обнимку, потом осторожно вставал, отдохнувший и посвежевший, стараясь не разбудить подругу, целовал ее спящую в то место, которое казалось самым аппетитным в этот момент, и, накрыв одеялом, уходил в капсулу – учиться до утра.

Ее он тоже привлекал к занятиям в лаборатории. Сержант Максимов с радостью взял на себя обязанности ее тренера после недельного послеоперационного восстановления. Они, можно сказать, стали друзьями, ее он почти не нагружал физзо, предпочитая тренировки иного плана. По ходу занятий, для растяжки и развития гибкости, ловкости, они общались на разные общие темы: путешествия, гонки и охота. Лана оказалась активной девушкой в этих вопросах, она неоднократно участвовала в спортивных гонках на флаерах, и даже брала призы пару раз. Сама база Максимого на новом большом кристалле ИИ работала на полную мощность и производила полное впечатление, как от общения с живым человеком.

Схема рабского ошейника нового типа была полностью завершена и Андрей заказал в их мастерской изготовление образца. Корпус был в виде тонкого металлического кольца, украшенного серебром. Составной частью его являлся небольшой ИИ и блок управления нейросетью, сам ошейник не имел механизмов воздействовать на мозг человека, а действовал через управление установленной ему нейросетью. Для обычных дикарей он был неприемлем, но ведь и создавался для других целей – подчинения воли людей творческих и научных профессий. Также там был блок проверки ключа, по которому определялся хозяин, чьи приказы голосом или через сеть должны были выполняться с максимальным прилежанием, и даже, можно сказать, любовью.

Андрей надел его Лане и пообещал никогда не включать, девушка послушно кивнула головкой, поправляя локон волос.

– Зато теперь ты можешь не только сидеть в комнате и тренироваться в капсуле лаборатории, мы можем выйти в город.

– И куда господин поведет свою рабыню?

– Одевайся, мы идем в самый лучший ресторан!

Он протянул ей пакет с черным платьем и новыми туфельками. Лана хихикнула и повисла у него на шее. Вечер прошел прекрасно: ужин при свечах, вкусная кухня, танцы под живую музыку. Андрей только раз сплоховал, когда, шикуя, заказал «золотую подачу», темнокожие девушки принесли заказ полностью голые, но с ног до головы растертые золотой краской. Их красивые тела напоминали блестящие статуи из жидкого металла, а Лана удивленно смотрела, ехидно улыбаясь и качая головой.

– Какие пошлые вкусы у вас, мой повелитель!

Теперь они, совершенно не боясь нарушить правила, могли прогуливаться и по небольшому городку, который Андрей твердо решил уничтожить со всем населением. Действуя через доступ к управляемому им искину, он готовил побег и уничтожение базы объеденной научной группы. Раз в неделю сюда прилетал межсистемный челнок, привозил питание, вещи, почтовые заказы и новые партии рабов. Назад обычно летел пустой, лишь несколько человек на Арне имели привилегию покидать на время эту тюрьму.

Андрей собирался захватить этот челнок, загрузить его всем нужным для него оборудованием и, поставив таймер на мощных зарядах взрывчатки, навсегда покинуть это место. Список оборудования он уже подготовил, челнок мог принять в багажное отделение до полутора тысяч тон груза, дроиды-погрузчики сделают эту работу к четырем часам утра. Охрана получит приказ выпустить груз и пару человек, они взлетят и тут произойдет большой бада-бум! На орбите он захватит корабль, скорее всего, убьет обоих пилотов и сам возьмет управление на себя, они затеряются и отсидятся потом где-то на некоторое время.

План был простой и дерзкий, он уже нагло, средь белого дня, проник в хранилище баз знаний, и скопировал к себе на браском базу управления средних кораблей. Она была разучена до привычного шестого уровня, так что Андрей был уже подготовленным пилотом. С прошлой доставкой челнока по поддельным документам, по требованию из других лабораторий, прибыло сто сорок тонн различных веществ. По документам и по свойствам они были не опасны, но, добавив к ним кое-какие ингредиенты, он превратил их в особо взрывоопасную жидкость, причем эту работу провели по его заказу дроиды автоматизированной мастерской. Он же заставил их, таким же образом, в трех незанятых людьми и оборудованием подсобных помещениях установить необходимые емкости для этой жидкости, и заложить взрывные устройства. По его расчетам, этого будет достаточно для уничтожения не только лабораторий со всем содержимым, но и прилегающего к ним городка. Фактически, пользуясь мощностями лабораторий, он их руками готовил эту ликвидацию и похищение всего ценного из пещеры злого дракона.

Торину он сообщил о готовности ошейника в черновом варианте, срок окончания работ, отпущенный на проект, подходил к концу.

– Хорошо, я сейчас приду и мы проверим его работу.

– Но…

Он не ожидал от него такой реакции, предполагая, что Торин лишь назначит день испытаний. Босс пришел сам, не обратил никакого внимания на приветствие и стрельбу глазками Аллочки, а вот на Ланин ошейник уставился жадным взглядом. Андрей не боялся за Лану, так как по их договору испытание должно было проводиться на той женщине, которую выберет Торин. Тот немедленно заказал по сети доставку подопытных, и два дроида притащили клетку с женщиной, у которой было печальное некрасивое лицо, и ее ребенком лет пяти. Люди были голыми и грязными, на голове у женщины был клубок немытых волос, она прижимала к груди свою дочь, которая показала пальчиком на Аллу и громко сказала: «Мама, посмотри, какая красивая рыжая тетя!».

 

Назад постарайтесь не возвращаться

Андрей снял ошейник с Ланы и мельком просмотрел информацию о подопытной и ее ребенке. Женщину звали Хлоей, а ее дочь – Ирмой, биологически она не была ее родной дочерью, женщина усыновила ребенка. По профессии она была художником в модной манере интуитистов. Что это за манера, и почему критики называют ее «современным честным взглядом и отражением реальности», Андрей не знал, так как ему ни разу не приходило в голову поинтересоваться подобными вещами. Он поманил ее к себе рукой и открыл дверь клетки, женщина с трудом встала, отстраняя ребенка в сторону, та ничего не поняла, но начала плакать, призывая мать остаться с ней. Че застегнул на ее шее прибор и активировал его.

– Почему ошейник не работает?

– Почему вы так решили, господин Торин?

– Ну, я не вижу никаких проявлений, она даже выражение лица не поменяла.

Андрей весело улыбнулся.

– А почему действие нашей разработки должно менять выражение ее лица? Подопытный будет продолжать повседневную жизнь, выполнять свою программу деятельности, если это не будет прямо противоречить инструкции хозяина. Такая кукла будет самодостаточной, ее не придется одергивать и контролировать каждую минуту, думаю, это хорошее отличие от традиционных схем. Я получил отклик аппаратуры, все готово к испытанию, но если вы хотите видимых проявлений действия устройства, дайте мне пару дней, и я внесу необходимые изменения.

– Не нужно, так даже лучше… можно будет использовать на человеке тайно, и окружающие не смогут ничего заметить, это значительно расширит область его применения.

Андрей безразлично пожал плечами на эти слова.

– Как вам будет виднее, мое дело довести проект до конца, а область его применения –

уже ваши заботы, меня интересует лишь научная сторона вопроса.

Торин молчал, он о чем-то задумался, а Андрей переспросил:

– Господин Торин, я посмотрел на ее данные, у нее достаточно высокий уровень интеллекта, и плюс интересная профессия художника-интуитиста. Ваш выбор как нельзя лучше подойдет для демонстрации способностей нашей разработки для контроля творческих способностей подопытной. Нельзя ли кулинарное задание сменить на что-то другое?

– Не знаю, обычно я не меняю уже утвержденный план экспериментов, но сейчас уже успел как следует поужинать, так что, думаю, можно отложить готовку до следующего окончательного испытания. А каковы будут ваши предложения?

– Пусть на этой стене за полчаса нарисует картину в этом своем стиле по нашему заданию своей кровью.

Че улыбнулся и показал на покрашенную в сиреневый цвет стену своей лаборатории. Торин одобрительно кивнул и вернул ему улыбку.

– Пусть пишет кровью своей дочки…

Андрей взял со стола нож для бумаг и дал ей устное задание.

– Хлоя, на этой стене нарисуй картину самого страшного зверя, которого ты видела в жизни, в этом своем стиле. Писать будешь кровью Ирмы, у тебя полчаса.

Первым делом женщина подошла к стене, внимательно на нее посмотрела, пощупала и принялась отодвигать в сторону один из мешающих ей столов. Потом она проколола ножом сразу несколько своих пальцев и поставила с десяток небольших точек в разных местах стены, она отошла подальше назад, посмотрела на эти точки, кивнула своим мыслям в голове и направилась к клетке, призывая к себе девочку. Та выскочила, наконец, из клетки и бросилась ей на руки, плача и истерично всхлипывая. Торин с Аллой стояли и молча смотрели на эту сцену, Андрей дал знак Лане тихо исчезнуть из лаборатории, та поняла и, как мышка, проскользнула в дверь.

Потом были одни из самых ужасных минут в жизни парня, его уже было не удивить пытками и смертями, но то, что происходило на его глазах, рвало его душу и сердце страшной болью. Вопли. Громкие, бесконечные вопли и крики бедного ребенка, которому мать наносила неглубокие порезы на бедрах, попе и руках для широких мазков по стене, разминала пальчики на руках и ногах и колола их острием, чтобы из этих маленьких точек крови сложить мелкие детали. Она снова и снова целовала и успокаивала ребенка, который называл ее мамочкой и просил отпустить и не делать ей больно. Ирма не понимала, почему ее самый любимый человек делает ей плохо и не реагирует на ее слезы. Она снова кричала, снова захлебывалась от своего крика, лицо ее заливали потоки слез. Ирма описалась прямо на руках матери, но та не останавливалась и продолжала работать, периодически целуя девочку и приговаривая ласковым голосом.

– Ирмочка, золотце мое, потерпи еще немного, мама скоро закончит работу, осталось совсем немного… Ну что ты, ну что ты, не плачь…

Когда время истекло, ребенок замолчал, потеря крови была так велика, что она сильно ослабла. Хлоя держала ее, всю окровавленную, во множестве порезов, и жалобно смотрела то на слабо дышащего ребенка, то на Андрея.

По центру стены был созданный из детской крови рисунок. Силуэт поднимающегося демона с человеческой заплывшей фигурой, на месте его глаз, рта и половых органов были холодные сиреневые провалы, словно воронки, поглощающие жизнь.

Самым страшным зверем оказался человек Ненасытный. Андрей смотрел на этот шедевр и теперь понял, что или критики были правы, или Хлоя была настоящим мастером. Он дал ей команду нести дитя к медкапсуле, куда положил ее на срочное лечение, ребенок был еще жив, но сознание уже потерял. Когда он снял ошейник с художницы, та разрыдалась и упала на колени перед медкапсулой.

Торин молча рассматривал картину, поворачивая голову с одного бока на другой, Андрей подошел и протянул ему прототип, тот взвесил его в руках.

– Легкий, на сколько батареи хватает?

– На три дня, в серийном образце будет другой аккумулятор, его заряда хватит на полгода.

Торин выпятил губу и одобрительно покачал головой. Но тут неожиданно подала голос Алла, и обратила на себя внимание:

– По-моему, размазня какая-то, так намалевать любой дурак сможет!

– Действительно вы так считаете?

– Конечно!

Толстяк кивнул головой Че.

– Держи ее!

Алла заорала и попыталась убежать, но Андрей молниеносно запрыгнул ей за спину и скрутил руки, босс тоже не сплоховал и быстро застегнул ошейник у нее на шее.

– Что же, то, как образец работает с разумом творца, мы уже видели, посмотрим, как в нем реализована защита от дурака. Дай ей задание сделать свои уши такими, как у Аграффов из знатного рода.

Андрей с сомнением посмотрел на Аллу, спокойно стоящую перед ними и вновь стреляющую глазками на Торина.

– Господин, как же она это сделает, не думаете же вы, что она бросится разучивать базы по медицине и оперировать себе уши в медкапсуле?

– А вот это мы сейчас и посмотрим!

Андрей повернулся к помощнице и начал давать вводную:

– Алла, я хочу, чтобы твои уши были такими, как у Аграффов.

Девушка непонимающе заморгала, потом переспросила:

– Как у кого?

– Как у эльфов, такие же острые сверху.

Алла подняла руки вверх и ощупала свои уши, а потом истерически спросила визгливым голосом:

– Как у эльфов, острые, а как мне это сделать?

– Я не знаю, ты должна думать своей головой.

Алла заметалась на месте, она порывалась бежать то в одну сторону, то в другую, потом девушка взвизгнула и запричитала:

– Что же мне делать? Ну пожалуйста-пожалуйста, скажите, как мне быть?

Андрей строго на нее посмотрел.

– Алла, сама думай, у тебя пять минут. Через пять минут твои уши должны быть такими же красивыми, как у эльфа!

Помощница ударила кулаком одной руки по открытой ладони другой, сорвалась с места, чуть не упав на высоких каблуках, и побежала к столу. Там она выхватила ножницы и начала кромсать свои уши, придавая им красивую форму. Торин заливисто смеялся, глядя на эту картину, через пару минут подопытная подбежала к Андрею демонстрировать результаты своего труда, она отвела в сторону свои волосы и показывала кровоточащие огрызки ушей, заостренных кверху.

– Так хорошо, правда хорошо? Господин Че, скажите, я справилась с заданием?

– Да, справилась, теперь можешь рассчитывать на хорошую премию.

На ее лице расплылась довольная от этой похвалы улыбка, она повернула лицо в сторону Торина и радостно закивала головой, ища одобрения своим действиям. Кровь стекала у нее по щекам и она размазывала ее ладонью с некоторым удивлением. Андрей снял с нее ошейник и Торин заметил, как быстро та пришла в себя, ее глаза мгновенно налились кровью, она вцепилась в ошейник, который был в руках Андрея, и попробовала его вырвать. Сил у нее не хватало и тогда она попробовала резко дергаться всем весом, стараясь его поломать или хотя бы согнуть.

Ей вскорости это удалось, она отломала половину прочного пластика и подняла этот обломок, торжествуя, над головой. Андрей стоял в растерянности, но потом увидел резво подскочившего к ней Торина и его богатырский удар в челюсть, от которого она буквально сложилась на месте.

– Сука, дерьмо жрать заставлю! Че, почему ты стоял столбом?

– Извините, я не ожидал от нее такой реакции.

Торин с трудом унял раздражение и более или менее спокойным голосом добавил:

– До утра успеешь новый сделать?

– Да, но откалибровать – нет.

– Черт, такая хорошая возможность была… Завтра один идиот прилетает с комиссией от нейросети. Теперь придется ждать следующего раза.

Андрей после ухода начальника направился к медкапсуле, аппарат восстановил потерю крови плазмой, залечил раны, ввел обезболивающее. Он дал ей наркотики для притупления памяти о последних событиях, и открыл капсулу. Обработанная и помытая девочка лежала и спала здоровым сном. Хлоя поднялась, рыдая и боясь взять ее на руки, такую чистую, такую любимую, и только что преданную ею.

Парень подхватил ребенка на руки и отнес в одну из камер в лаборатории, как раз и предназначенных для содержания подопытных. Девочку положил на откинутую от стены лавку с подушкой и сказал матери:

– Она ничего не будет помнить, если ты сама не скажешь ей об этом. Возьми в том шкафчике одеяло и халаты, здесь есть туалет и душ, приведи себя в порядок, я попрошу Лану и она принесет вам ужин.

После этого он поднял с пола Аллу и попер ее в освободившуюся медкапсулу, она была без сознания, пришлось ее разуть и раздеть. Кроме халата, чулков и корсета на ней из одежды ничего не было. Руководитель лаборатории включил автодок, а потом побежал собирать с пола обрезки ушей, отправив их в специальную приемную камеру.

Через двадцать минут уши были мастерски возвращены на место, теперь о былом инциденте будут напоминать лишь тончайшие белесые шрамы, он подлечил девушку от последствий сотрясения мозга, и открыл крышку. Алла села на ложе, безразлично поглядывая на него и разминая кожу головы на затылке, потом спрыгнула босиком на пол.

– Урод!

Он молча посмотрел, как она накинула халат, обулась в туфли и, взяв чулки и блузку в руки, резко пошла на выход из лаборатории. Алла даже не стала идти в туалетную комнату, посмотреть на результат лечения и для того, чтобы привести себя в порядок. Ее потрясение таким хамским отношением к собственной персоне было так велико, что она постаралась уйти как можно быстрее. Андрей цинично прокомментировал громкий хлопок входной двери:

– Какая невосполнимая для нас потеря, но все же назад постарайтесь не возвращаться!

* * *

На следующий день была большая комиссия, про работу Андрея, ясное дело, Торин им не докладывал, а показывал разную ерунду после обеда, с утра они вроде как инспектировали городские службы. На праздничный ужин он, как руководитель лаборатории поведения и мотивации, был приглашен. Андрей поглядывал на своих коллег, слушал их разговоры и наблюдал за Шефом и главой комиссии – членом совета господином mpql. Вначале он думал, что это кличка, но потом ему объяснили, что речь идет о имени. Внимательно рассмотрев его, он понял, что так долго разыскиваемое наукой промежуточное звено между человеком и обезьяной наконец найдено. Оно сидит с Торином за одним столом, и с задумчивым видом вытянутой морды слушает его комплименты в свой адрес. Тонкий слух Андрея донес до него интересный разговор об изначальных нейросетях Древних, новость была интересной. Утром Торин сказал в лаборатории, что у них здесь есть один образец, переданный для изучения, но такой информацией Андрей не располагал. Не было ее в материалах, переданных ему боссом для изучения, как и не было и в списках особо охраняемого имущества СБешного ИИ. Значит, доступ к этому образцу имел только Торин.

Только он об этом подумал, как начальник поманил его рукой. Андрея официально представили господину члену совета и всячески расхвалили, потом произошел всплеск адреналина у старого администратора, и он тут же попытался схватить его за ворот и потрепать. Потом старый хитрец подмигнул и продолжая говорить про какие-то работы с ускорением обучения, постучал ему на сеть.

– На ловца и зверь бежит, в следующий раз он станет моей послушной марионеткой.

Андрей послушно выслушал наставления, потом почтительно поклонился и ушел доедать кусок пирога с рыбой. Побег он назначил на следующую неделю на четыре часа утра, он уже уточнил объем нужной к вывозу техники, с помощью подчиненного СБешного ИИ, обеспечит его загрузку дроидами на борт челнока, похитит весь архив научно исследовательской группы, и рассчитается с Торином.

Они лежали с Ланой в обнимку после секса и он тихо говорил ей о своих планах.

– Мы улетим только вдвоем?

– Нет, малыш, я хочу забрать детей из числа подопытных… На борту сто сорок четыре места, думаю, поместятся все дети, которых еще не до конца замучили, и несколько молодых девушек.

– А что будет с остальными рабами?

– Они останутся здесь…

– Но… ведь ты говорил…

– Малыш, я знаю, но другого выхода нет, это нужно прекратить, а для этого здесь нужно все уничтожить, чтобы камня на камне не осталось! Я контролирую только несколько десятков полицейских дроидов со статерами, боевые модели находятся в резерве. Они включатся в работу только после команды начальника СБ, у меня до сих пор не получилось взломать этот протокол, а ждать дальше опасно.

– А что ты хотел сделать с их помощью?

Андрей вздохнул и начал неохотно отвечать.

– Хотел уничтожить все взрослое население из числа персонала лабораторий, но возможно сохранить жизнь их детям, их тут несколько тысяч. Думал сжечь все лаборатории, всю оборудование и базы данных… Но нет гарантии, что что-то из результатов исследований сохранится, придется все взорвать, вместе с людьми и оставшимися рабами.

Лана взяла его за руку и крепко сжала.

– Правильно, сделай это, даже если нам не удастся бежать.

«Его» челнок прибыл по расписанию во второй половине дня, он простоит под разгрузкой до двух утра, а потом пустой отправится в обратный путь. Андрей сидел в лаборатории и смотрел, как Хлоя собирается кормить Ирму ужином, девочка сидела за столом в красивой пижамке с плюшевыми мишками и смотрела на хлопочущую мать. Та подняла глаза и спросила Андрея:

– Господин Че, поужинаете с нами?

– Нет, в следующий раз обещаю, что мы обязательно поужинаем вместе, но уже в безопасности.

Он закрепил мать с дочкой за своей лабораторией и теперь они перемещались по ней свободно, дверь комнаты для подопытных никто и никогда не закрывал. Андрей постучал на сеть Торину.

– Мастер, образец готов, мне занести его вам?

– Прекрасно, неси, пока я не ушел на ужин. Твое старание будет отмечено.

– Я надеюсь только на одно, господин учитель, что я смогу и дальше жить наукой.

– В чем-чем, а в этом можешь не сомневаться!

Андрей зашел в особо охраняемый кабинет начальника и положил перед ним на стол черную пластиковую коробочку с рисунком уробороса белым железом на крышке. Сам стал сбоку, как будто любуясь и радуясь вместе с Торином о сделанной работе. Толстяк одобрительно кивнул и принялся открывать коробку с муляжом, в это время Андрей смог достать из правого кармана действующий прототип и застегнуть на его толстой шее. Диверсант под маской ученого Че обошел стол и сел в кресло.

– Ну как, шею не жмет?

– Нет, хозяин.

– Ну и прекрасно, тогда немного поговорим с тобой. У тебя есть какой-нибудь личный архив научной информации, которым ты ни с кем не делишься?

Торин самодовольно улыбнулся.

– Конечно, есть.

– Отлично, пересылай весь его мне.

На нейроинтерфейс Андрея потекли сплошным потоком объемные файлы, которые он хотел просмотреть попозже.

– Так, теперь мне нужен доступ к системе уничтожения базы.

– Я не могу его передать, он работает по биометрическим показателям, к реактору автоматика пропустит лишь трех человек: меня, начальника СБ и начальника караула.

– Система уничтожения работает за счет подрыва термоядерного реактора? Но его же практически невозможно вывести на такой режим?

Торин поморщился.

– Я не знаю всей технической части по этому делу, нам объяснили, как это можно сделать за десять минут, для этого там стоит специальная дополнительная установка, все уже готово, просто кому-нибудь из нас нужно лишь спуститься туда лично и привести все в действие.

– Понятно, ничего хорошего вас не ждет. В случае раскрытия этих темных делишек лучше быстро умереть самому, а все вокруг превратить в озеро расплавленного стекла?

– Да, нейросеть дала понять, что в противном случае ни нас, ни наши семьи не ждет ничего хорошего.

Андрей замолчал на несколько минут, обдумывая эту информацию. Он хотел взять с собой Торина и предать его долгой и мучительной казни, теперь в эти планы приходилось вносить коррективы. Требовалось не только уничтожить здесь всю документацию, но и опасный прототип рабского ошейника. Андрей уже даже не знал, что из этого хуже.

– Где хранится образец изначальной сети, о которой ты говорил?

Толстяк нажал кнопку на своем столе и подошел к стене, он набрал код, приложил руку и сказал кодовую фразу, после этого кусок стены выдвинулся и отошел в сторону. Торин принес две маленькие коробочки, подобные тем, в которых девушкам дарят кольца в подарок. Андрей взял одну из предложенных вещиц и раскрыл. Изначальная нейросеть выглядела как прозрачный кристалл вытянутой формы – сантиметров шесть длинной и с сантиметр толщиной. Он осторожно покрутил ее в пальцах и положил на место.

– А почему две? Ты раньше говорил лишь про одну.

– Вторую доставили сегодня с челноком. Информацию о ее испытаниях я переслал вам с другими материалами.

– Хорошо, теперь расскажи мне, какими счетами ты располагаешь, я хочу, чтобы ты перевел на этот номерной счет все деньги, к которым имеешь доступ, абсолютно все, и те которые тебе пересылают для работы и оплаты счетов, и те, что ты успел прикарманить или отложить, я хочу все.

Андрей присвистнул. Счет его пополнялся переводами с разных счетов на огромную сумму в течении нескольких минут.

– Это все, хозяин, больше у меня ничего нет…

– Ты молодец, хорошо, что скопил столько на черный день – видишь, как это пригодилось! Теперь слушай меня внимательно: к четырем часам утра ты должен быть у реактора, готовый после того, как я тебе постучу…

Когда он вернулся с двумя жужжащими дроидами, тянущими тяжелые кофры с образцами различных баз знаний, Лана ждала его на грани истерики, она сразу бросилась его обнимать.

– Где ты был? Я думала, тебя поймали.

– Да кто меня поймает тут? Я хожу, где хочу, и делаю, что пожелаю, не могу только взломать систему управления боевыми дроидами, и базовую систему самоликвидации, хотя уже взломал… в ресторан ужинать идем?

– Почему ты такой спокойный, а я вот места себе не нахожу?

Андрей обнял ее и крепко прижал к себе.

– Просто, малыш, я знаю, что все хорошо продумал и сделал все от меня зависящее, чтобы все прошло, как надо.

– А если ты что-то упустил, какую-то мелочь?

– Тогда тем более переживать не о чем, об этом уже будут беспокоиться другие люди, от нас тогда тоже ничего не зависит…

Они поужинали, даже немного потанцевали, девушка почти пришла в себя. Андрей смотрел на уже знакомых сестер-официанток, ему было жаль, что они умрут утром во сне. Такие милые, улыбающиеся, еще не знают, что они уже мертвы. Он поблагодарил девушек за ужин и оставил хорошие чаевые. В это время весь персонал покинул лаборатории и по его команде дроиды начали отбирать людей по списку. Подопытных отправляли в медкапсулы на общее обследование и лечение, приводили в порядок, кормили и выдавали легкие чистые скафандры с обувью. Но дети и девушки были все равно очень напряжены, им никто не объяснил причину таких перемен.

Охрана сменилась после полуночи и была усыплена разрядами полицейских дроидов, вместе с резервной группой быстрого реагирования и пилотами челнока, Андрей позаботился, чтобы ИИ СБ не смог поднять тревогу по наблюдению за этим происшествием, и по изменениям жизненных показаний людей. Дроиды их раздели, обезоружили и поместили в клетки для подопытных. Они умрут до взрыва, так и не успев прийти в себя.

Лана пошла в душ, а Андрей подтянул к кровати корф с образцовыми кристаллами баз и скидывал их образы в бездонную память браскома, он решил скачать туда все, что было здесь и что имела нейросеть по различным сферам человеческой деятельности. Три тысячи четыреста шестьдесят четыре базы! Пока Лана плескалась, он успел загрузить лишь три с лишним сотни.

– Будем спать?

– Давай попробуем, время еще есть.

Заснули они в обнимку, но проснулся Андрей через несколько часов на спине. Лана так и не смогла уснуть, она ходила по номеру, несколько раз пила кофе и сидела, грызла ногти, на нее опять напал страх. Потом она стала стаскивать с сонного Андрея трусы и принялась сосать. Парень посмотрел на нее и проверил время.

– Что ты делаешь?

– Спи, я аккуратно…

Андрей накрыл глаза рукой, и сонным тоном спросил:

– Как ты себе это представляешь: попробовать заснуть, когда тебя активно будят?

Через пару минут он излился и Лана накрыла его одеялом. Снова проснулся он в полчетвертого, не спеша умылся и оделся в легкий пилотский скафандр, девушка не спала и была уже одета. Она до сих пор не верила в успех побега. Андрей проверил отчет ИИ СБ: сто пятьдесят два ребенка, двадцать четыре беременных женщин и тридцать одна молодая девушка уже на борту. Пассажирских кресел на всех не хватило, многие дети сидели в проходах между рядов на расстеленных одеялах. По подсчетам Андрея система жизнеобеспечения должна была выдержать такое число пассажиров.

Они вышли и спокойно направились к взлетно-посадочной полосе. Дроиды тянул корфы с драгоценным грузом, охрана и пилоты были усыплены, корабли на орбите получали своевременные рапорты о полном спокойствии в Багдаде, так что все было нормально. Кроме двух с лишним сотен глаз, которые смотрели на них, когда Андрей с Ланой протискивались по тесным проходам в пилотскую рубку. Они переступали тела маленьких пассажиров, стараясь ни на кого не наступить в абсолютной тишине, пока одни маленький мальчик не спросил:

– А куда нас хотят увезти?

Андрей остановился и посмотрел на ребенка, который задал правильный вопрос.

– Туда, где у вас будет надежда на будущее.

Они поднялись на орбиту, отчитались за предстоящий переход дежурной смене охраняющего крейсера и направились в ворота гиперперехода. Андрей дал команду на подрыв своих баков со взрывчаткой и команду Торину в глубокой подземной шахте с реактором, включил защитное поле, предохраняющее их корабль и глушащее работу нейросетей тех женщин и детей, которые были на борту. После прыжка на них перестанет действовать орбитальная глушилка и сети бывших подопытных могли заработать в штатном режиме – такой демаскировки Андрей не мог допустить.

За шесть дней он сделали около шестнадцати прыжков, Андрей пару раз полностью заправлял баки на пути их сложно запутанного маршрута. Благодаря его взлому ИИ корабля и отключению шести маячков, кораблик поменял имя, порт приписки и был оформлен на нового собственника. Не плохая машинка, но тесная для такого количества народа, возле трех туалетов была постоянная очередь, Лана и Хлоя организовали старших детей и женщин на поддержание хоть какого-то порядка. Детей кормили офицерскими пайками, заблаговременно доставленными Андреем на борт, люди были сыты и в безопасности, но нескольким ребятам пришлось делать инъекции успокоительного. Теснота и желание подвигаться приходилось сдерживать с трудом. Андрей с Ланой и Ирмой жили в пилотской каюте, даже спали в пилотских креслах, хорошо, что у них был тут свой отдельный душ и туалет, это их хоть немного выделяло на общем фоне бывших узников.

На седьмой день они, наконец, вошли в систему Фиодосии. Андрей вызвал дежурного офицера пограничного патруля. На экране высветился портрет бородатого мужика в тяжелом штурмовом скафандре, фанатик пацифистов пристально смотрел на него.

– Кто вы и что здесь забыли?

– Я капитан Андрей, год назад я разговаривал с вашим рейкрутёром, братом Анисимом…

 

Фиодосия

Бдительный офицер потребовал заглушить реактор и оставаться на месте, пока он переговорит с руководством.

– Я не могу выполнить вашу просьбу, вернее, могу стоять на месте, но не заглушить реактор. У меня на борту более двухсот душ, поддержание системы жизнеобеспечения требует слишком много энергии, мы можем просто задохнуться.

Бородач проникся еще большим сомнением.

– Вы там что, как сельди в бочку набились? В этом типе шатлов всего полтораста мест, я десять лет летал на нечто подобном, ты запихнул туда как можно больше группу захвата?

– Какая группа захвата? Вы, ребята, так прославились, что ни один дурак с вами не решится связываться, это одна из причин, почему я прилетел сюда с бывшими рабами. Женщинам и детям нужен новый дом, где они будут чувствовать себя в безопасности.

Офицер угрюмо пробурчал ему в ответ:

– Женщины и дети… нам нужны толковые мужики прежде всего. Работать, поднимать на ноги общину, поддерживать оборону… Ладно, разберемся, стой на месте.

Связь пропала и Лана с тревогой посмотрела на парня.

– Они нас примут или есть запасной план?

Андрей встал с кресла и поднял с пола играющую с его подарком – плюшевой лошадкой с розовой гривой и хвостом – Ирму. Он усадил ее к себе на колени и спокойно ответил:

– Примут, куда они денутся, я неплохо заплачу, да и оборудования им подкину. Не переживай, главное – вы здесь будете в безопасности.

Лана промолчала, но тревога ее не проходила. Через час с ними на связь вышел еще один бородач постарше. Вместо зеленой полосы в бороде у него была синяя, что указывало на его более высокий статус в их общине. Мужчина минуту внимательно рассматривал Андрея, а потом сказал:

– Не помню никакого капитана Андрея, вот техника Андрея с Гроха помню. Ты, друг мой, не заврался ли? Немногие за один год разучивают базу пилотирования средних кораблей.

Андрей улыбнулся.

– Ваша правда, но доучить за год можно вполне. У меня к вам такое дело, брат Анисим…

Они два часа обстоятельно проговорили, брат Анисим не производил впечатление фанатика и говорил здравые вещи, хотя, возможно, это было частью его личины как рекрутёра для общины. За это время к ним пришвартовался патрульный катер и офицер осмотрел борт и пассажиров.

Еще год назад, подготавливая свою вылазку на Арну, Андрей обдумывал пути для возможного отступления. Он просматривал в сети информацию о колониях и местах, где беглец может затеряться и пересидеть погоню. Тогда он и наткнулся на историю о Фиоде и его людях. Это был настоящий лидер, сумевший поднять и повести за собой людей. За счет этого бунт на одной добывающей планете не просто не был подавлен, но и бывшие колонисты-шахтеры на правах рабов смогли захватить корабли, бежать с семьями и кое-какой захваченной техникой, найти новый дом и основать свою колонию на правах равноправия.

Бывший работодатель попробовал вернуть свою собственность, но не оценил их жажду свободы, которую они смогли отстоять и потому, что в основном колонисты-шахтеры были бывшими ветеранами-жужеками, которым трудно было прожить на мизерную пенсию. Сам Фиод так и остался сержантом до самой гибели, хотя соратники предлагали ему назначить себя генералом. Он погиб геройской смертью во второй стычке с псами корпорации, которую его товарищи гордо именовали второй фиодийской войной. Не сумев сломать сопротивление малыми силами, корпорация решила поступиться принципами, ибо кроме идеологического возмещения морального ущерба смерть фанатиков, идущих на смерть за свою свободу, ничего не давала.

– Они не смогут построить общество на принципах равенства, всегда в человеческом коллективе будет кто-то наверху, а кто-то внизу. Со временем произойдет расслоение и появятся элита, которая променяет власть над толпой на власть денег. Одно-два поколения, и эта община обречена, а мы задешево получим еще одну колонию на фронтире, но уже освоенную к этому времени, нужно просто подождать, пока они надорвут пупок в этих бесплодных попытках.

Позиция генерального директора корпорации была принята к исполнению еще тридцать лет назад. Сами же Фиодосцы столкнулись с немалыми трудностями на первых порах. Да, они захватили немало военных и грузовых кораблей, вывезли некоторое оборудование, большей частью шахтное. На новой планете тоже можно было добывать полезные ископаемые, но нужно было развивать так же и сельское хозяйство, торговлю, должна была появиться и своя местная культура. К ним присоединялось много людей в первые годы становления, но потом поток желающих пришлось ограничить.

Ведь не придет в общину человек, который удачлив и у которого все хорошо? Нет, приходили люди, которые сами нуждались в помощи, которые сами еле сводили концы с концами. И это было еще в лучшем случае, различные опустившиеся личности воспринимали общину как благотворительную организацию, где им ОБЯЗАНЫ оказать помощь, ничего не требуя взамен: ни работы на благо общины, ни стремления к чему-либо полезному.

Очень много сил и средств уходило на поддержание сил самообороны. Пацифизм был, можно сказать, официальной религией секты, но при этом вооруженные силы проводили постоянные тренировки, обновлялся флот, содержались группы постоянной готовности. Слишком велики были потери в двух войнах, чтобы люди забыли о том, что против корпорации нужно всегда иметь камень в руке, а лучше ракетную установку. Они стали живым воплощением поговорки о добре с крепкими кулаками. Это все тоже отнимало силы и ресурсы нового общества, почти треть средств изымалось из оборота на постоянное поддержание боеготовности и разведку. Последние годы в верховном совете, состоящем из самых близких соратников Фиода, постоянно шли разговоры, что эти непомерные траты подорвут жизнь их общества и нужно что-то делать.

Андрею разрешили спуститься, указав место приземления на благодатную почву. Фиодосия встретила их неласково – проливным дождем и порывами ветра. Людей пока разместили в гостинице космопорта, Андрей вышел на взлетную полосу последним и немного прошелся вокруг теперь уже своего кораблика. Размял, наконец, ноги и поблагодарил всех богов, что долетели нормально, и что ни одна из беременных женщин не вздумала рожать на борту во время недельного перелета. Лана стояла и ждала его, опустив забрало на шлеме пилотного скафандра, тяжелые капли дождя стучали по нему, словно горошины.

Они разместились в неплохом двухместном номере, поужинали и с блаженством заснули на широкой двухспальной кровати. О сексе не было и речи после недели такой тесноты и сутолоки на борту.

Утро встретило их ясной, теплой погодой. В небе Фиодосии не было видно днем ни одной луны, солнце же было желтым со слегка красной короной. Климат на планете был благоприятный для жизни и не требовал никакого терроформирования, можно сказать, что переселенцы жили в раю. Если бы не отдаленность от центральных миров, за эту планету шла бы серьезная грызня.

Они позавтракали с Ланой в кафе оладушками с кофе, постоянно отрываясь на приветственное «здрасте» и «доброе утро» женщин, девушек и детей, которые тоже спускались перекусить. Настроение у народа, как и у Ланы, было заметно лучше. За время полета они перезнакомились почти со всеми бывшими пленниками и Андрея все называли просто по имени. Одна из девушек поздоровалась и не отходила от их столика.

– Андрей, у меня по-прежнему не работает связь нейросети с галактической сетью, только с местной планетарной, ты не знаешь, почему?

– Придется немного подождать, Олли, на корабле я глушил ее, чтобы нас не засекли преследователи, а здесь действует местная глушилка общины. У них строгие правила безопасности, корпорации постоянно засылают к ним агентов влияния, думаю, через неделю ты свяжешься с родными и они смогут тебя забрать.

Олли грустно кивнула и отошла, не говоря, как ей тяжело сейчас знать, что теоретически может постучать родным, но связь опять заглушают. Эта девушка была одной из немногих, у которых сохранилась надежда найти родственников. Большая часть детей не имела установленной нейросети и не могла вспомнить координаты своих близких. Андрей понимал, что большинство их родителей он погубил при взрыве на планете, их смерть тоже теперь лежит на его совести.

Перед обедом его навестил лично брат Анисим и маленькая женщина с погонами местной службы безопасности. Андрей при приземлении отослал бородачу коды доступа к грузовому шлюзу челнока и список оборудования, которое он передавал общине. Это было очень щедрое пожертвование, но колонисты все равно держались настороженно, Андрей задал им прямой вопрос:

– Я так думаю, что принес своим визитом вам большие проблемы, нейросеть все равно рано или поздно пронюхает и примет меры.

– Ничего страшного, не так много человек из вашей партии сможет вернуться домой, большинство останется здесь, если вы хорошо запутали следы и сами не разболтаетесь, вас не должны так упорно искать. А с теми, кто решит уехать, мы проведем подробную беседу для сохранения тайны. Вы сами не хотите у нас остаться?

Андрей загрустил и неопределенно пожал плечами.

– Очень хочу, но не могу, видно, не всем в нашей жизни дана радость возделывать свой сад…

– Понимаю вас и не осуждаю, вы сделали большое дело и для этих людей, и для нас своими пожертвованиями. Мы всегда будем рады видеть вас в гостях, а пока не хотите отдохнуть пару недель?

– С радостью.

Их отвезли в лагерь отдыха на озеро в лесу. Дивные места, прекрасная природа, целебный воздух. Парень узнал, что все дети и жители общины два раза в году отдыхают в подобных лагерях по две недели. Они с Ланой были представлены сами себе, а вот с детьми все это время занимались. Здесь было и профилактическое лечение, и активный отдых: детские спортивные соревнования, совместные прогулки в лес и на озеро, различные веселые конкурсы и мероприятия, детям постоянно рассказывали о Фиодосии, как о прекрасном месте, где человек может вырасти и стать личностью, заботящейся о своей семье, обществе, способной принести много пользы людям.

Андрей краем глаза наблюдал за всем этим и ему нравился такой подход к подрастающему поколению, хотя он и не был уверен, что это принесет заметные плоды в дальнейшем. После завтрака и до обеда они с Ланой обычно отдыхали, проводили время вместе в постели. Андрей взял за правило каждый раз целовать перед сексом ее еле заметную полоску шрамика между маленьких грудей, под которой мерно стучало новое механическое сердце живого человека, который хоть и не стал единственным, но был дорогим.

А после обеда они шли на прогулку до самого поздна, наблюдали за птицами в хвойном лесу с охотничьим азартом, кто больше заметит и каких видов, выискивая названия в местной сети. Терялись на чистом озерном пляже, вдалеке от маршрута детских групп, где можно было голыми плавать и загорать на берегу. Один раз он захватил снасть и наловил рыбы, которую они пожарили на углях, добыча им заменила ужин. Лана была особенно счастлива в этот день, ее глаза горели, смотря на красивый закат. Она прижалась к плечу Андрея и спросила:

– И куда мы полетим потом?

– Мы? Я думал, ты останешься здесь после всех этих ужасов.

– Ты гонишь меня?

Андрей нагнулся и поцеловал ее в шею.

– Ланочка, я не хочу тобой рисковать. Я не смогу жить спокойной жизнью, забившись где-то в норе…

– Разве я предлагаю тебе забиться в нору?

– Фу-ух, нет. Просто я знаю, что не проживу долго и тебя утащу за собой… Меня будут искать, и очень кропотливо искать, дороги назад уже нет. Я давно сделал свой выбор… у меня была девушка, до тебя, с которой мне было очень хорошо…

Лана обмякла при этих словах в его руках, но не вырывалась.

– Я оставил ее, чтобы проникнуть на Арну.

– Спасти меня?

– Я не знал тогда о твоем существовании, не был уверен, что там действительно творятся такие безобразия. Просто я искал шанса немного поквитаться с власть имущими, но один человек не может долго противостоять системе, надо признать, что я обречен. Тебе лучше забыть обо мне и жить дальше.

– Андрей, ты не один, я буду с тобой, и мы будем сильнее вместе!

Парень подхватил ее на руки.

– Малыш, я не хочу тобой рисковать, пока я хочу перевезти сюда родственников, тут им, думаю, будет лучше, а фиодосцам нужны хорошие фермеры. Потом переберусь куда-нибудь на строительные фермы, хочу подготовить себе хороший боевой кораблик, денег Торина на это хватит с лихвой. А у меня еще много должников, которые должны получить по заслугам!

Лана вцепилась руками в лацканы его куртки и требовательно спросила:

– Значит, пока мы сможем побыть вместе?

– Хорошо, но недолго, пообещай мне, что ты вернешься к своим родным, как только я тебя об этом попрошу.

– Хорошо.

Девочка кивала головкой, а сама думала, что присосется к нему, как пиявка, и никуда самого не отпустит.

 

Кораблестроитель

Было достаточно трудно отыскать терминал именно того пожилого служащего пункта приема, которому его отец сдавал продукцию. Он не раз был на этом пункте, но, как назло, неправильно запомнил его номер, на всю Степь таких пунктов были тысячи, так что пришлось изрядно поперебирать цифры. Наконец, он увидел знакомое лицо в засаленной кепке с фирменной эмблемой.

– Здравствуйте, дядя Кир!

Кир прищурился, подслеповато смотря на экран, и не мог вспомнить в этом молодом крепком юноше того худого подростка с любопытными глазами, которого он два с лишним года назад отправил через метро к орбитальному лифту.

– Я Андрей Сомов.

Старик аж присел от этой новости, и потянулся рукой почесать лоб, приподнимая кепку.

– Ух, ты! Как вымахал-то, ты теперь покрепче не только своего бати, но и Федора, пожалуй, обогнал. Кулак покажи…

Андрей, улыбаясь, показал кулак, на что Кир, подумав, ответил:

– Нет, пожалуй, до Федьки еще не дорос…

– Ничего, какие мои годы… Как там мои, дядя Кир?

– Живы-живехоньки, отец должен завтра утром молоко привезти, я тебе могу постучать по этому адресу, и ты набери мой терминал, поговоришь с папашкой, если деньги на связь еще есть.

На душе потеплело от приятных новостей, он снова заулыбался.

– Непременно так и сделаю, спасибо.

Отец еще больше ссохся, осунулся, а под глазом у него был бледный зеленоватый фонарь. После недолгого препирательства он объяснил, что морду ему набил Федор. Парень подрос и взял себе жену из дальней фермы, Андрей ее не помнил, та начала конфликтовать с матерью Андрея – Ниной, Гарс по науськиванию последней попытался сказать свое слово, и получил от сына переносной источник местного освещения ручной работы. Батя теперь на вторых ролях, его спина не дает ему возможности делать какую-либо тяжелую работу, все на Федоре. Гарс остался на подхвате и практически доживает последние годы в своей ферме.

– Ну, а живете как вообще?

Отец опустил плечи, которые до этого старался держать молодцом перед сыном.

– Плохо. Бьешься, как рыба об лед, крутишься, а долги только растут…

– Понятно, а что с Аришкой, у тебя есть ее координаты?

Отец стал жалок еще больше, он даже отвел глаза в сторону от камеры.

– Нету, она один раз, как и ты, вызывала меня на сеанс связи. Ее отправили в соседнюю систему Иб-шон.

– Это где идет добыча топлива и выработка концентрата?

– Да, еще вроде бы как добывают шахтеры минералы несильно дорогие, ее отправили на орбитальную станцию – работать официанткой. А попала она в бордель для шахтеров, самый низкосортный.

– И?

– Как я понял, через две недели смогла украсть у одного из клиентов деньги и постучать сюда, вызывала меня… Она страшная была, так быстро ее затаскали, на лице одни глаза остались… Просила забрать ее домой, умоляла… Но что я мог сделать, если сам не от хорошей жизни детей продал?

Андрея как громом поразило на месте: он до сих пор не терял надежду найти сестру, теперь же понял, что его надежды напрасны.

– Сбрось мне ее координаты.

Гарс растерялся.

– Да, я записывал в тот раз на бумажке, но она где-то затерялась…

В разговор встрял дядя Кир, он отпихнул отца от экрана и обратился к Андрею:

– Есть, есть ее координаты, я все записываю в терминале в специальный блокнот, мало ли, что, ты не волнуйся, я тебе скину ее прошлый адрес, но после того раза она больше не давала о себе знать.

Андрей выдохнул.

– Отец, собирайтесь, я вас забираю.

– Куда? Как? Нас не отпустят, пока мы не заплатим полностью долги, там уже на десять тысяч набежало! У тебя есть такие деньги?

– Есть и гораздо больше.

– Вот как? Но тогда ты, может, просто нам поможешь, как же мы бросим дом и все хозяйство, корпорация заберет его за копейки, а мы столько в него труда вложили?

Андрей закачал головой.

– Нет, отец, хватит кормить паразитов, они просто кровь всю пьют из вас. Собирайся, дом и новую ферму я тебе гарантирую, а также подлечу, так что скоро будешь рассекать на новом тракторе и со здоровой спиной. Фиодосия станет хорошим домом для вас всех, а здесь как раз нужны хорошие фермеры.

– Так ты у них сейчас работаешь, про себя ты так и не рассказал…

– Можно сказать и так, хочу помочь хорошей общине с нужными людьми, плюс и вам помогу.

В разговор опять встрял неугомонный старик Кир.

– Андрей, если есть такая программа переселения, то многие бы согласились на нее, расскажи подробно об условиях.

Андрей задумался об условиях «программы переселения». Много народа корпорация не выпустит из своих цепких лап, но тысячу-другую можно перетащить.

– Мы помогаем гасить долги, если они небольшие, перевозим всей семьей, никого не бросаем. На месте переселенцы получать лечение, небольшой отдых и по необходимости обучение. Если захотят заниматься фермерством, то им выдадут участок и небольшие подъемные.

Кир сразу заволновался.

– Я надеюсь, ты, как наш земляк, врать не будешь?

– Мне незачем вас обманывать, но нужны толковые люди, которые действительно будут хорошо работать.

– Тогда я кину клич, думаю, многие согласятся переселиться, тут жизни вообще не стало, а насчет трудолюбия это ты зря, сам знаешь, что тунеядцы у нас давно не выживают.

Андрей рассмеялся.

– Хорошо, первым рейсом я смогу забрать сто сорок четыре человека через пять дней.

Когда связь оборвалась, он задумался, как лучше исполнить свое обещание, и постучал брату Анисиму, коротко описав проблему и пообещав, что перевозка и подъемные для новых переселенцев будут за его счет.

– Если от людей будет польза для общины, мы будем совсем не против, я смогу это гарантировать. Лечение мы обеспечим, благодаря твоему оборудованию наши возможности расширились, землю дадим в пользование, с техникой поможем. Платить будут частью от произведенной продукции в зависимости от площади участка, возделываемых культур и их качества. Остальное община будет закупать по твердой цене, думаю, твоим людям такие условия будут по душе.

– Я тоже на это надеюсь.

– Только с базами мы не сможем помочь, это очень дорого, мы в первую очередь стараемся подготовить специалистов по прорывным для нас направлениям. Хотя бы по одному-два, но хорошо обученных нужно иметь.

– Брат Анисим, я отлетаю сегодня вечером, если вы захотите меня проводить, то я сделаю вам еще один подарок, думаю, он вам понравится.

Бородач поправил лихо усы.

– Непременно приду тебя проводить на благое дело.

Андрей незаметно для себя постучал по крышке столика, за которым они сидели в кафе, Лана привлекла его внимание.

– Мороженное ешь, оно совсем растаяло! Или не нравится?

– Нет, ты что? Клубничное самое то…

Парень снова стал копаться в сети, разыскивая хорошую фирму частных сыщиков. За двести тысяч он договорился на организацию розыска своей сестры по скупой информации. Просил держать себя в курсе и не стесняться в расходах.

До вечера он смог осмотреть кораблик, и с помощью ремонтных дроидов привести его в порядок: заправил топливом и расходниками, осмотрел грузовой отсек, который был намного больше пассажирского, и почесал лоб. Ему удалось достаточно просто отделить герметичными перегородками пару просторных комнат и соединить их с пассажирским отсеком. В одной из комнат он оборудовал неплохой двухместный номер с широкой кроватью, в другой поставил шесть медкапсул из числа тех, что у него остались. Лана помогла заказать в сети Фиодосии нужные вещи и обставить их новый жилой номер.

Теперь в ангаре было практически пусто, там остались: дюжина отличных ремонтных роботов РРУ-12ни, два боевых дроида в ящиках и консервации, которых Андрей спер с Арны и пока еще даже не перепрошил, пару контейнеров с оружием и комплектами брони и штурмовых скафандров, контейнер ИИ с сохраненным в нем сознанием Максимова, да останки какого-то ненужного хлама, который он тут же отправил на утилизацию службе космопорта вместе с горой грязных одеял.

Брат Анисим прибыл, как и обещал, но не один, а с той же маленькой женщиной из СБ, с которой он видел его раньше.

– Сестра Вилина поможет вам с переселенцами, она взялась организовать вашу работу.

Андрей показал бородачу на два кофра.

– Здесь полный эталонный комплект баз знаний нейросети, думаю, он вам очень пригодится.

– О-о!

Почти четыре с половиной дня пути челнок летел на автопилоте, а Андрей провел в медкапсуле под ускоренным разгоном, разучивая базы, которые он выстроил в цепочку длиной на многие экранные страницы. Его чудо-браском снял копии со всех баз за время пути к Фиодосии, и теперь сами базы были ему не очень нужны, он лишь оставил по парочке для своей семьи, которые хотел им поставить вместе с хорошими нейросетями на обратном пути. Сам Ирис 40-12ус не только вместил в себя информацию с тысяч баз, которые он загружал туда три полных дня, но и еще показывал то, что его бездонная память не загружена и на половину. Андрей пришел к разумному выводу, что его конструктором был мегаманьяк интерактивного порновидео, лишь библиотекой такого контента можно было просадить его память до дна.

На булыжнике они порешали все свои дела буквально за полдня. Кир уже подобрал группу переселенцев, куда, к удивлению Андрея, вошла и большая семья Веры. А вот его старший брат с новой женой лететь на отрез отказался, вернее, по словам матери его отговорила именно молодая супруга. Парень искренне поблагодарил хомяка Торина за его запасы и щедрую спонсорскую помощь нуждающимся. Он оплатил долги фермеров, подъем их самих и их скарба на орбитальную станцию, к которой он пришвартовался. Вышла огромная сумма по его прошлым мерками, и совсем как комариный укус по сегодняшним реалиям.

За несколько часов загрузили багаж, который было проще выкинуть и купить новый на месте, рассадили людей, ответили на сотни вопросов. В работе с переселенцами очень помогла Вилина, она буквально познакомилась с каждым из новых Фиодосцев, умело находя подход к разным людям. В обратной дороге Андрей подлечил мать и отца с маленькой Алиской, лично всем им, включая четырехлетную кроху, поставил нейросети и загрузил нужные базы знаний.

Он неделю пробыл на Фиодосии, присматривая, как расселяются его земляки, к родителям Веры он подошел один раз с осторожными расспросами, последний раз они получали от нее вести несколько месяцев назад. Девочка вместе с бывшими сослуживцами организовала свою группу наемников, они брались за охрану и сопровождение грузов на опасных маршрутах. Вера очень сильно помогала семье, но оплатить их переезд в другое место у нее пока не получалось.

Андрей посмотрел на внутреннем экране на список заблокированных номеров, и его потянуло постучать ей, но в последний момент он остановился. Как раз пришел подробный отчет от частных сыщиков, которых он нанял для розыска сестры.

Сомнений никаких не оставалось: девочка погибла, тело ее, как бедняка без родственников, было кремировано в городской службе. Она прожила на «новом месте работы» жуткие три недели, а потом, как значилось в отчете полиции – «сама наложила на себя руки, виноватых в ее смерти нет».

Парень страшно заскрипел зубами. «Как это нет? Виноватые будут, уж я постараюсь их найти!».

Для второй и последней партии в две с половиной тысячи человек он заказал крупный транспортный корабль, оплатил все расходы, попрощался с семьей, родителями, которых так и не простил, братом Анисимом и Вилиной, и улетел в другой сектор галактики, совершив с увязавшейся за ним, как хвост, Ланой, восемь дальних прыжков.

Орбитальная станция планеты Штопор-11 была окружена роем различных кораблей, как сладкая и сочная груша бывает окружена голодной мошкой. Корабли сновали туда-сюда: одни подлетая на ремонт, другие улетая, третьи таща на буксире другие корабли, которые не могли передвигаться сами. Эта система специализировалась на ремонте и обслуживании кораблей, на самой планете была хорошо развитая промышленность, исправно производящая множество узлов и механизмов, нуждающихся в ремонте, простых расходников и комплектующих. Все, что не производилось на Штопоре-11, завозилось крупными партиями из других систем.

Строгая система государственного контроля и зубастый профсоюз совместно следили за тем, чтобы техники, работающие на орбитальной станции, работали на совесть, и чтобы каждый клиент улетал довольным. Да, система Штопор-11 находится на периферии, туда надо лететь, но, прилетев туда, можно быть уверенным, что его корабль оживят и приведут в полный порядок, были бы деньги на оплату услуг отличных специалистов.

Именно здесь Андрей решил осваивать профессию ремонтника и конструктора космических кораблей большого класса, и именно здесь решил воплотить свою задумку. Он приобрел крупный ангар на станции, зарегистрировался в местном профсоюзе, для этого пришлось спускаться на орбиту, как и для того, чтобы подтвердить свою квалификацию техника, выдержав специальный экзамен. Неделя ушла на обустройство быта и приведения ангара и его оборудования в надлежащее состояние. За это время он все-таки связался с Сергеем, намереваясь расспросить о девочках.

– Привет, ну и куда ты пропал, герой?

– Да я же говорил, лечиться улетел, прикупил на все средства баз и разучивал под разгоном.

– И как успехи?

– Отлично. Два дня назад как подтвердил в местной администрации права на специальность и ремонт кораблей большого класса.

– Да-а-а-а, мои поздравления. Большому кораблю – большое плавание, конечно, ты теперь забыл нас, сирых и убогих.

Сергей рассмеялся и Андрей улыбнулся.

– Рано себя хоронишь, сколько тебе лет? Думаю, и ты сможешь учиться дальше и делать большие дела. Как там Наташа и Аня?

Сергей почувствовал его настороженный голос и спросил:

– А почему ты им сам не хочешь постучать? Наташа та еще егоза, совсем не повзрослела…

В голосе бывшего шефа почувствовались теплые нотки.

– А с Анюткой были проблемы, слишком ты ей шикарные отступные оставил, пытались тут у нее бизнес отжать одни нехорошие товарищи.

– И как, вы сообщили в полицию? Я думал, у вас с этим строго все.

– Да нет, в полицию не сообщали, собрались со знакомыми парнями и решили проблему.

– Как?

Сергей засмеялся так, что аж захрюкал.

– Да очень просто – нет плохих товарищей, и проблем с ними связанных нету тоже! Ты это, если про Аню думаешь, не буду тебя обманывать, она поначалу сильно переживала, но сейчас у нее есть друг…

– Да нет, ради бога, ты что? Я просто хотел узнать, все ли у них нормально, хорошо, что вы с парнями ситуацию разрулили. Сергей, ты девочкам ничего не сообщай, я уже тут на новом месте корнями оброс, понимаешь?

– Понимаю, не переживай, удачи тебе, техник больших космических кораблей…

 

Веселый дом

Прежде чем взяться за осуществление своей задумки, Андрей решил набить руку, и для наработки навыков взять несколько заказов на ремонт. Как новичок он не смог выставлять за свою работу высокую цену, но и без дела тоже не сидел. Деньги сейчас были для него не главным в жизни. Средний рудовоз, межсистемный транспортник, почтовый сухогруз… эти три корабля разного типа дали ему возможность оценить преимущества и недостатки моделей такого класса. Все было подчинено соотношению перевозимого груза к массе самого судна. Они проигрывали большим кораблям в этом смысле, но гигантов имело смысл использовать, лишь заполнив под завязку, если же нужно перевозить среднее количество пассажиров (до двух тысяч человек), и груз массой всего в несколько миллионов тонн, то все преимущества были на их стороне.

Экипаж обычно был представлен всего двумя-тремя пилотами и парочкой техников пятого уровня. На крупных кораблях все было гораздо серьезней, даже на гражданских, не говоря уже о военных.

Военные корабли среднего класса по той же причине занимали свою нишу, только вместо перевозимого груза речь уже шла о броне и вооружении, которое можно было в него впихнуть без относительной потери мобильности. Например, для ракетоносца классическим считалось следующее вооружение: двенадцать торпед среднего класса, два десятка ракет среднего и две сотни мелкого класса, с полсотни мин различного типа, одна или две спасательные шлюпки. Броня защищала лишь от мелкого флота противника и небольшой артиллерии, ПРО обычно не устанавливалось, эти массивные системы были прерогативой кораблей большего класса. Один рабочий реактор с мощностью достаточной для не очень резвого хода и запитки систем корабля, и второй поменьше – исключительно как резервный, для того, чтобы дотянуть до базы со скоростью черепахи, в случае если нет возможности буксировать судно с помощью корабля-спасателя.

В среднем на переборку и ремонт каждого кораблика уходило по недели времени, Андрей работал сам, лишь управляя дюжиной замечательных ремонтных дроидов РРУ-12ни. Это были одни из лучших, из числа доступных на рынке, ремонтных дроидов. Конечно, здесь, на периферии, техника и технологии были не чета тем, что уже используют в центральных мирах, или, к примеру, у Аграффов, но это были рабочие, хорошо продуманные и удобные в управлении аппараты, каждый с малым кристаллом ИИ высокой производительности. Большей частью его работа по ремонту сводилась к постановке задач и контролю за их исполнением. Лишь в парочке мест пришлось поправить технику из-за немного просроченных у нее программ. Но и это недоразумение было исправлено после закачки обновлений.

Утром они обязательно завтракали с Ланой, потом он давал указание роботам, и отправлялся в капсулу на тренировку с Максимовым, после шла учеба и параллельный контроль за работой ремонтников, для этого приходилось пользоваться всего лишь сорокакратным ускорением, при большем темпе его возможностей не хватало для того, чтобы делать два дела одновременно. Обед и снова капсула до ужина, потом еще одна тренировка, душ и вечерний совместный ужин, плавно переходящий во вздыбливание кровати до полуночи.

К этому времени он обычно покидал спящую Лану, и опять шел в капсулу под максимальный разгон до утра. Первоочередные базы таяли, знаний прибавлялось, опыт рос, а Лана все больше и больше скучала. Она, конечно, находила, чем занять себя днем: гимнастика с Максимовым, пару часиков на привести себя в порядок, сходить на процедуры в салон, чтобы вечером быть во всей красе, прикупить что-нибудь новое из тряпок, чтобы Андрей не видел ее несколько раз в одном и том же домашнем халатике… Но парень стал замечать, что ей становится скучно от этих монотонных будней.

– Может, нам делать выходные, чтобы проводить больше времени вместе?

Лана от этого вопроса улыбнулась и расцвела на глазах, впившись в его губы поцелуем. Андрей посадил ее к себе на колени и правой рукой залез под подол белоснежного платья.

– Ты опять трусы не надела?

– А зачем они тебе, я для своего любимого мужчины уже облегчила эту работу…

Парень целовал ее в шейку.

– Не нужно нам помогать, такую работу мы любим делать сами!

Лана только ухнула, когда он донес ее в спальню и кинул на мягкий матрас уже разобранной кровати. Его руки шарили по платью, ища пуговицы или застежки.

– Рви, это специальная ткань…

Он ухватился обеими руками за ворот, и с треском разорвал тонкую на вид ткань, распахнув голое тело с нежной белой кожей. Платье было сверху скользким и белее белого, но теперь Лана лежала на мягком и пушистом черном облачке. Изнутри ткань домино оказалась другой, девушка подняла и развела ноги в стороны, демонстрируя чудеса гибкости, и пока Андрей раздевался сам, призывно протянула руку.

– Иди ко мне, мой спаситель…

* * *

Спуски на планету стали регулярными, после завтрака они раз в неделю отдыхали на поверхности. Планета Штопор-11 не была загажена промышленностью, как это могло показаться. Она была такой серой и безжизненной, но богатой природными ископаемыми изначально. Животный и растительный мир не смог развиться на ней в достаточной степени из-за регулярных кислотных дождей. К ним приспособились лишь водоросли, пару видов лишайников и некоторые обитатели, напоминающие земных моллюсков.

Атмосфера позволяла разгуливать по планете только в легком скафе с системой регенерации воздуха. Сами жители строили свои города уже с герметичными домами и улицами, а также общественными местами. Для прогулок и отдыха существовали специальные тематические парки: просто аллеи среди гигантских деревьев, рукотворные озера, заснеженные спуски, и даже морское побережье с искусственными волнами прилива. Они обычно проводили в одном из таких парков время до двух часов дня, потом обедали в каком-нибудь небольшом ресторанчике, и затем Андрей тянул ее на выставку в галерею современного искусства.

Ему стало очень интересно с некоторых пор это направление – интуитивистов. Не все работы были так талантливы, как это вышло у Хлои, многое ему оставалось просто непонятно. Вероятно, внутренний мир художника был так сложен и далек от его жизненного опыта, что идея живописца ускользала от парня, как и от большинства зрителей. Лане эти художники были не очень интересны, но ей нравилось проводить вместе время. Она с некоторым сарказмом наблюдала за ним со стороны, когда он пытался так и сяк рассмотреть очередной «шедевр», морщил лоб, мял подбородок и довольно улыбался, когда убеждал себя в понимании тех загадок, которых в работе не было и в помине. В эти минуты он напоминал самого себя по вечерам, когда с радостью обнаруживал на ней новые красивые трусики. Лана уже заметила, что его ничто так не возбуждало, как уткнуться в них носом, и потереться через мягкую ткань лицом об ее киску. От его возбуждения в эти минуты просто било током, особенно когда он поворачивал лицо и целовал ее внутреннюю поверхность бедер.

Андрей после знакомства с частными детективами сильно задумался о том, что для той работы, которую он не сможет выполнить сам, нужно и можно нанимать профессионалов. По его заказу несколько таких групп собирало все доступные данные об огрызках одного из бывших лидеров сектора – корпорации «Меркурий» его лично мало интересовал их противник – «Галла», похожий на них как две капли воды, но пришлось вникать по ходу дела и в его деятельность. Даже юридические и экономические базы подтянул на максимум, хотя эти стороны человеческой деятельности ему были абсолютно неинтересны.

На лицо было предательство на самом верху. Основатель компании Меркурий, когда-то по непроверенным данным очень удачный пират, вложил на старость лет, отойдя от дел, все свои сбережения в развитие торговли в этом секторе. И не прогадал – на одной из планет как раз началась железная лихорадка, небольшое месторождение белого железа выработали полностью за десять лет, но за это время неплохо обжили сектор. Появились и свои ремонтные базы, и набирающая оборот промышленность, на благоприятной для возделывания сельхозкультур планете Степь – стали выращивать хорошие урожаи. Кроме белого железа нашли еще несколько месторождений, хоть и не приносящих столько дохода, но тоже позволяющих жить, а не бросать все и лететь неизвестно куда в поисках лучшей доли.

Корпорация Гала начала как банк для обслуживания колонистов и шахтеров сектора, предлагая им услуги по доступному тарифу. Постепенно подтянулись и другие компании, за двести лет сектор неплохо обжили, общая численность населения достигла триста сорок миллионов на одиннадцати планетах, а Меркурий и Галла все это время дышали, что называется, друг другу в затылок, деля посменно первое и второе места.

Основатель-пират давно почил в бозе к радости наследников, несмотря на многочисленные операции по омоложению, и жалкие попытки задержаться и коптить это небо еще хоть на один день. Его дети бизнес держали так же крепко, как и бандит-основатель, внуки, получившие хорошее образование и воспитание, больше интересовались гонками, современным скандальным искусством, наркотиками, а управление постепенно переходило к управляющим.

В Галле ситуация развивалась схожим образом. Произошел сговор, и Меркурий слили общими усилиями. Дело было искусственно доведено до нелепого конфликта с кровопролитием так, что даже всегда на все смотрящий сквозь пальцы консул был обязан вмешаться. На корпорацию наложили взыскание, штрафы. Несколько высших менеджеров к этому времени уже давно вывели большую часть оборотных средств на номерные счета путем даже не очень запутанных схем. Меркурий не смог расплатиться по счетам, был поставлен вопрос о банкротстве, корпорацию раздербанили по кускам, которые выставили на торги. Полным фарсом было то, что через подставных лиц бывшие наемные работники в лице эффективных менеджеров высшего звена выкупили самые лакомые куски по остаточной стоимости. Они лучше других знали текущее положение дел, и переводили остаточные ресурсы под нужные сегменты бизнеса заранее.

Через несколько месяцев после банкротства и распродажи собственности они, как работники первой очереди, получили с этих денег отпускные бонусы согласно должностных окладов, и остались совсем не у разбитого корыта, по сравнению с другими работниками.

Уважаемые люди отдыхали в гольф-клубах, говорили о политике, о росте цены акций в этом году, со смехом делились удачным опытом с менеджерами из Галлы, такими же участниками их общего клуба и круга интересов. Ведь они все были давние знакомцы и приятели, воспитывались в одних бизнес-академиях, вместе стажировались и начинали карьеру, не раз страхуя и помогая друг другу.

Перед Андреем было видео двух старушек-наследниц бывшей империи. Теперь Меркурию принадлежала лишь его родная планета – Степь, и небольшая торговая сеть. Руководила ей внешняя управляющая, назначенная консулом. Сами старухи давно уже мало что соображали, и жили в своем мирке, они – как дети наркоманов-родителей и не выходили с территории этого дома инвалидов, в который их сдали еще в малолетстве. Старухи сидели за столом, разговаривали между собой на только им понятном диалекте и, собирая пазлы, пускали потоки слюны с уголка губ.

– Это что, им я должен мстить? Этим идиоткам?

Андрей потер подбородок. Ясное дело, что эти две «хозяйки» не имеют никакого отношения к тому притеснению, которое он и миллионы других людей испытывают на собственной шкуре. Андрей задумался на минуту, определяя цели для своей мести. По всему выходило, что это должно быть все высшее руководство Меркурия, все эти топ менеджеры, управленцы, главные секретари, вся та шобла, которая стояла во главе и принимала решения. А также военные – он не забыл, что его хотели убить именно свои…

– Они ответят мне за все, не только своими шкурами, я лишу их тех средств, что они присвоили, спокойного сытого существования, отберу у них всех их самых любимых близких: жен, любовниц, малолетних детей, престарелых родителей. Я не буду щадить никого, так же, как они не знают жалости к нам…

Следующим его заказом был еще один шахтерский рудовоз, ресурс которого был выработан практически полностью. На что надеялся его владелец, перегоняя сюда такую рухлядь? По внешнему виду парень-заказчик с наманикюренными ногтями ну никак не мог быть похожим на трудягу-шахтера. Скорее всего, это был перекупщик, старающийся заработать свой процент. Купил корабль по остаточной стоимости, перегнал на Штопор, вложится с ремонт, и сможет немного, процентов двадцать, заработать на продаже, после восстановления ресурса знаменитыми в секторе специалистами, умеющими держать марку. Андрей сразу задрал цену за свои услуги до потолка, но наманикюренный и глазом не моргнул, легко согласившись на условия.

Как он не старался, половину оборудования пришлось заменить. Вначале, как обычно, разобрал корабль полностью: силовую установку, реактор, буровую установку и обогатительную фабрику, раскидал систему жизнеобеспечения и энерговоды корабля, снял и перебрал все датчики, из которых работала лишь малая пятая часть.

– Не пойму, эти шахтеры или очень бесстрашные люди, или очень беспечные?

Два дня он занимался чисто восстановлением корпуса, выдерживая строгие правила ремонта. Для этого пришлось вырезать деформированные части и недоброкачественные латки – результат предыдущих небрежных кустарных ремонтов. После сварочных работ, диагностики сварных швов и покраски, ресурс корпуса был восстановлен до девяносто пяти процентов, он неплохо потрудился и можно было приступать к сборке корабля. Энерговоды были так изношены, что нуждались в полной замене, использование старых слишком снижало ресурс и показатели всей работы. Так же в полную негодность пришла буровая установка – ее восстановить было уже нереально. Лучше себя чувствовал реактор, там дело обошлось малой кровью и небольшим техническим обслуживанием.

Занимаясь искином корабля, Андрей заметил, что новый владелец не стер с него прошлую информацию. Техник заинтересовался прежним таким безалаберным хозяином этого судна, и стал просматривать архив в искине.

Его прежним владельцем была семья, причем сам шахтер возил с собой жену-помощника и двоих детей. Андрей еще больше удивился и просмотрел отчеты о загрузке бункера и работе обогатительной фабрики. Парадоксом ситуации было то, что этот тип не пользовался обогатительной фабрикой, а возил не очень дорогую руду, забивая ей бункеры в трюме под завязку. У него не было баз знаний для ее обслуживания, он мог лишь пилотировать. Жена у него управляла буровым агрегатом и производила добычу из одного и того же района метеоритного потока, а муж курсировал туда и обратно. Годами. Они так без вынимачки летали больше десяти лет, прибыли хватало лишь на самое необходимое: топливо, кустарный ремонт, выплату профсоюзный взносов, оплату кредита за корабль и еду для себя и детей.

Он снова и снова просчитывал их баланс, но не понимал, как они могли так, работая практически в ноль, держаться на плаву эти годы. Возможно, они и погибли бы так всей семьей в космосе, на окончательно поломавшемся корабле, но их уход в другой мир ускорили пираты. Они легко захватили это ржавое корыто, шахтера убили, а его жену и детей продали в рабство.

Андрей смотрел на видео, как расправлялись с главой семьи, как связывали женщину и детей, и как потом наманикюренный перекупщик ходит, осматривает с пиратами корабль, и заключает сделку крепким рукопожатием с главарем бандитов. Как они весело смеются и обсуждают свои дела, ни капли не думая о том, что это все регистрируется.

Вначале он закипел и хотел разобраться с негодяями лично, но потом подумал и решил, что ему не нужно сейчас пытаться разорваться на куски, пусть этим занимается полиция, ей за это деньги платят! Андрей продолжил сборку корабля, но всю информацию на искине не стал стирать. Он сделал копию этих записей и отослал их под протокол в местные органы правопорядка. Результат последовал незамедлительно: к нему прибыло двое полицейских, его опросили под протокол и изъяли искин. А через два часа Андрея вызвали в аттестационную комиссию на планету, ему сделали очень серьезное замечание на такие действия. Старичок-крючкотворец так и заявил, глядя в глаза:

– Вы не своим делом занимаетесь, молодой человек, так работать нельзя, ваши действия могут бросить тень на всю нашу основную отрасль. Мы должны учитывать интересы наших клиентов.

– В смысле? Я должен никак не реагировать на такое преступление?

Старик замахал на него морщинистой высохшей рукой и заговорил со стальными нотками в голосе.

– Прежде всего вы не должны совать свой нос в те дела, которые вас не касаются… По инструкции таких работ вы обязаны были вначале стереть все предыдущие данные, обновить искин, а потом проводить его ТО. Но вместо этого вы начали просматривать его записи, пытаясь найти компромат на своего заказчика. Это, по крайней мере, неэтично!

– О чем вы говорите, они совершили убийство, не я! О какой этике может быть речь?

Старик гневно ударил кулаком по столу.

– Молчать! Если каждый идиот будет создавать для наших клиентов проблемы, от наших услуг может отвернуться большая часть этих лиц. Вы хотите создать нам негативную репутацию? Техник, как душеприказчик клиента, должен всегда быть прежде всего на стороне интересов своего клиента. На первый раз мы налагаем на вас штраф, для лучшего уяснения этой простой мысли, если эта ситуация повторится, мы отберем у вас лицензию и, уверяю вас, после этого никакой работы вы здесь не найдете!

Андрей заплатил штраф, купил за свой счет новый искин в замен того, что так и не вернула полиция, и отдал корабль в руки ухмыляющегося нового владельца. На душе было гадко, больше заказов он не брал, а купил себе почти точно такой же разбитый в хлам шахтер-рудовоз, и занялся его апгрейдом на собственные нужды.

Сегодня был очередной выходной, они пили на завтрак кофе с булочками. Лана сидела в распахнутом халате и Андрей пристально смотрел на ее маленькие груди. Девушка, как и многие ее сверстницы, пила в подростковом возрасте специальные таблетки, замедляющие рост молочных желез. Ее грудь так и осталась в недоразвитом состоянии, и была почти похожа на мальчишескую. В их время уже мало кто кормил детей своим молоком, лишь бедняки на отсталых планетах, и если девушка не считала большую грудь очень привлекательной, то для своего удобства контролировала ее рост. Лана проследила его взгляд и нервно запахнула халат.

– Не нравлюсь? Я могу начать коктейли пить, чтобы они подросли, или купить гелевые накладки, ты даже не почувствуешь разницы, они так натурально выглядят! У моей подруги были такие, три большие сиськи, правда, их часто приходилось менять, ее парень любил их кусать… Ты меня не слушаешь?

Андрей закивал головой из стороны в сторону.

– А? Что?

– Я говорю, могу даже имплантанты поставить, если хочешь? Тебе какой размер нравится, давай вместе сходим в салон, и ты выберешь мне новую грудь по своему вкусу?

– Нет-нет, я просто задумался…

Лана улыбнулась и погладила его по коленке ножкой под столом.

– О чем ты задумался, может, я могу чем помочь?

– Нет, да… Я через месяц подготовлю нужные кораблики… и нам придется расстаться…

Девушка погрустнела, но нашла в себе силы натянуто улыбнуться и предложила:

– А давай сегодня вместо галереи сходим в веселый дом?

– Ты хочешь в публичный дом сходить?

– Я хочу, чтобы ты немного отвлекся и попробовал что-то новенькое…

 

Тари

Младшая сестра тихонько открыла дверь и с яростным негодованием уставилась на лежебоку старшую сестру. Анариэель растянулась по всей кровати на животе, подмяв под себя подушку, и с самым невинным и довольным выражением лица смотрела седьмой сон. Слабый ветерок играл легковесными шторами и тканью балдахина, свет вечернего леса проникал в комнату и раскрашивал ее сотнями цветных огоньков наподобие звездного неба. Вся привычная обстановка такой знакомой просторной комнаты смотрелась по-новому: и панели на стенах, и расписной свод потолка, и старинная резная мебель, помнящая еще прабабушку сестер. Звуки просыпающегося леса наполняли комнату, как дивная симфония. Все живое в эту ночь Зарождения готовилось к празднику жизни. Священному торжеству, когда раз в десять лет на одной из древнейших планет эльфов Палиссте наступала безлунная ночь. Вся природа радовалась и торжествовала этому событию, ведь в полночь олень Тари выходил из долгой спячки в самой глуши священного леса, обходил свои владения, и шел к Источнику под кроной Милорна, откуда брала свое начало большая река Звенящая.

В прошлый раз Исилиэль была слишком мала, но теперь она не желала пропустить такое сказочное событие, и уже полгода подбивала старшую сестру на то, чтобы убежать из дома, несмотря на запрет родителей, и посмотреть на Тори хоть одним глазком из густых зарослей. Спокойная Анариэль не стала возражать настойчивым просьбам младшей сестры и с относительно легкостью дала себя уговорить на это безумство, но потом так же легко забыла о своем обещании и заснула. Русая девочка гневно топнула ножкой в сандалике и побежала будить сестру-обманщицу.

– Вставай, нам пора! Вставай…

Она зверски затрясла сонную Анариэль, нисколько не опасаясь перепугать сонную девушку. Той уже настолько было привычно такое обращение, что она даже нагло пыталась спать дальше, не обращая на побудку никакого внимания. Но тут от тряски с нее слетел мягкий плед, оголив стройные ноги и худую мускулистую попку. Младшая сразу применила запрещенный прием, она со всей силы ущипнула сестру за зад.

– А-ай, ты с ума сошла?

Исилиэль ловко подпрыгнула с кровати и увернулась от летящей подушки.

– Ты обещала, а сама дрыхнешь, хорошо, что хоть я, как надежный страж, помню о нашем уговоре!

Не обращая внимания на эти обвинения, девочка встала и подошла к серебряному зеркалу, крутясь возле которого хотела рассмотреть синяк на попе. Ее прекрасные белоснежные волосы растрепались по плечам, красивое лицо исказилось в гримаске, а лиловые глаза гневно распахнулись.

– Посмотри, что ты наделала!

Анариэль указала тонким пальчиком с безупречным маникюром на наливающийся синяк на самом мягком месте. Сестра даже залюбовалась, рассматривая ее в этот момент, сама она казалась себе уродиной по сравнению с такой красоткой, пошедшей в отличие от нее в мать. Таурэтари была из древнего эльфийского рода хранителей священной рощи, их отец Таурохтар тоже был благороден, но не мог похвастаться такой родословной. Когда они решили образовать семью, им пришлось для этого пойти во многом наперекор осуждениям родни Таурэтари, которые так и не признали в сильном воине ровню себе, и за глаза называли его полукровкой. Для этого были некоторые опасения, отец девочек был немного коренаст, имел крепкий подбородок и русый цвет волос, что говорило о изрядной примеси к древней крови. Но Таурэтари не хотела ни слушать разумные протесты родни, ни напоминании о ее долге как главе родовой ветви. Она, пользуясь своим правом, выбрала себе мужа, руководствуясь лишь голосом сердца, удалилась в священную рощу и жила с семьей в роли затворников. Они оберегали священную рощу, выполняя, скорее, декоративную функцию, и растили двух чудных дочек.

Анариэль подняла вверх тонкие руки и медленно, как в танце, закружилась по комнате, подхватив край шторы, она замоталась в нее, как в кокон, и рассмеялась.

– Ты что делаешь, хочешь окуклиться и превратиться в бабочку?

– Да, я буду первой бабочкой-эльфой, представь, стану кружить в ночном лесу всю сегодняшнюю ночь Зарождения, пить пьянящий нектар самых ароматных цветов, танцевать до самого рассвета со своим сестрами-мотыльками, а потом усесться прямо на рога Тори и раствориться с рассветом…

Исилиэль прикрыла рот ладошкой и засмеялась, глядя на дурачащуюся милую старшую сестричку. Та раскрутилась из тюли, подошла к столику и села расчесывать волосы. Младшая тяжело вздохнула. Сестра будет делать это как минимум полчаса, значит, они нескоро соберутся…

Они действительно собирались долго, это Исилиэль уже давно собралась, оделась, обулась, собрала волосы в пучок, даже прокралась на кухню и сделала парочку бутербродов, которые положила в маленькую походную сумку, перекинутую через плечо. Через полчаса старшая сестра сплела свои локоны в толстую косу, доходящую уже до попы, выбрала из своего гардероба тонкую тунику на голое тело, не забыв перемерять под скрип зубов младшей шесть других, и была относительно готова. Обувь она не носила в отличии от сестры, которая не могла брать силы от древнего леса. Кожа на ее ногах всегда оставалась мягкой и нежной, как у младенца, несмотря на то, что она постоянно кругом ходила без обуви, как и ее мать.

– Ну пойдем уже, хватит прихорашиваться, кроме меня тебе все равно никто не увидит.

Младшая непоседа тянула Анариэль за руку, пытаясь поднять с пуфика, на который она уселась. Та тихо и кокетливо рассмеялась, как умеют это делать красивые девушки.

– Прекрати, я думаю, нам нельзя этого делать, родители с нас шкуру спустят, если узнают, что мы могли спугнуть Тари.

– Сама прекрати, ты же мне обещала!

Звонкий голос Исилеэль так громко прозвучал в комнате, что даже заглушил звук леса из распахнутых окон. Девочка резко сама приложила палец к губам и продолжила увещевать шепотом:

– Анариэль, ты не можешь со мной так поступить, я твоя младшая сестра и ты обязана заботиться обо мне.

– Вот именно, я и хочу позаботиться о нас обеих, давай спать…

Видя, что старшая немного колеблется, младшая решила надавить на самое больное место.

– Послушай, помнишь, что говорила мама о Чистом луге? Если в ночь Зарождения искупаться в траве на Чистом лугу, то кожа у тебя будет все десять лет чистая, нежная, без единого прыщика, и пахнуть ароматом лесных трав.

– Да, но это надо делать в утренней росе, так что можно еще спокойно поспать…

– Нет! Ты забыла, что ли? Она сказала, что нужно сделать это именно до рассвета. Или ты хочешь, чтобы у тебя появились прыщи?

Исилиэль была настойчива, а Анариэль, у которой отродясь никогда никаких проблем с кожей и не было, забеспокоилась, ей хотелось бы иметь гарантии, что и в следующие десять лет ей эти проблемы будет незнакомы. А младшая, упираясь из всех сил, потянула ее на себя и подняла на ноги.

– Пойдем уже, а то опоздаем, если ты снова ляжешь в кровать, я не смогу тебя поднять еще раз. Не знаю, кто только замуж возьмет такую соню, как ты! А-ай!

Старшая хлопнула ей по заднице, как не раз делала до этого, когда хотела хоть на время осадить.

Они выглянули из окна на освещенную веранду, и посмотрели на родителей, о чем-то весело переговаривающихся. Сидели они в креслах друг напротив друга. Мать вытянула свои босые ноги и положила их отцу на низ живота. Таурохтар делал несколько глубоких затяжек терпкого дыма и, наклоняясь, передавал трубку Таурэтари, та медленно дымила в свою очередь и возвращала курево. Ее лазоревые глаза затуманил наркотик, она начала говорить какие-то непристойности мужу, потом убрала свои стройные ножки с его паха для того, чтобы опуститься перед ним на колени и начать расстегивать брючный ремень. Мужчина усмехнулся, с удовольствием еще раз затянулся и припустился в кресле.

– Что они делают?

Анариэль развернула головку младшей сестренки в сторону и подтолкнула ее.

– Тихонько вылазь, пока они нас не видят…

Через пару мгновений сестры спрятались в густых зарослях, подступающих прямо к дому. Такой родной, такой знакомый и привычный лес было не узнать. Практически все растения накапливали силы в корнях для того, чтобы преобразиться в эту ночь. Мягкая трава под ногами, мох на камнях и коре деревьев переливался мягким светло-зеленым и голубоватым светом. Кругом тут и там луковицы цветов выгнали стрелки и распустили пышные бутоны самой причудливой и разнообразной формы, все они были не похожи друг на друга и имели различную окраску. Цветами и целыми гроздьями пахучих соцветий покрылись и различные кусты, порой казавшиеся сухими в обычное время, сейчас они безумствовали мягкими свежими листьями переливающимися радужными красками. Деревья выглядели более знакомо, но тоже не забыли украсить себя в эту ночь.

Целые стаи насекомых носились потоками огней среди всего этого праздника жизни, стремясь успеть насладиться нектаром, опылить цветы, успеть полюбить сородичей и отложить личинки, которые просидят под землей, питаясь корешками, долгие десять лет, чтобы однажды так же прожить одну-единственную по-настоящему яркую ночь в своей жизни.

Сестры переходили по хрустальному мосту через изгиб ручья, который нес свои воды от Источника к Звенящей. Многие тысячи лет назад один из королей эльфов приказал сделать этот невиданной красоты мост из цельного куска хрусталя и поставить в Священной роще. Исилиэль остановилась и нагнулась через перила рассматривая рыбу в ручье. Большая золотистая рыба осторожно остановилась на месте и, лениво поворачивая хвостом, смотрела на девочку вверх из-под воды.

– Смотри, они тоже светятся, и водоросли…

– Да, красиво и светло, как днем, в эту безлунную ночь.

Анариэль уже была даже рада, что сестра разбудила ее и вытащила сюда.

Запахи были так сильны, что казались материальными, как облака, сестры словно попали в лавку торговца самых редких ароматных масел. Старшая часто делала остановку, чтобы принюхаться своим красивым маленьким носиком и запомнить источник запаха. В этот момент ее чистая белая кожа на носу покрывалась морщинками и этим очень веселила младшую девочку. Анариэль уже знала, что когда-то станет хранительницей этого леса, как и ее мать. Девочки остановились возле ветки дикой сливы, на ней сидела алая птичка и дивно красиво пела, поворачивая головку из стороны в сторону, призывая кавалеров. Вскоре они прилетели к ней в количестве двух невзрачных и сереньких комков с перьями. Ухажеры присели рядом с певуньей, которая не прекращала не на секунду своих трелей, и стали осторожно подкрадываться к ней с разных боков шаг за шагом. Сначала один, потом другой самец стали расправлять и чистить ей перышки, вскоре ее крылья и хвостик был уложен с должным вниманием и приведены в порядок. Певичка громко чирикнула несколько раз, и самцы взлетели с ветки, показывая дорогу к готовому гнезду, куда она сможет отложить пять розовых яичек, и быть свободной от дальнейших забот о потомстве.

Корявые стволы могучих яблонь окружали небольшую полянку Чистого луга. Здесь и в помине не было разнотравья, лишь одни, доходящие до пояса, пышные пучки мягкого чистотела, которые словно зеленые бубончики из стреловидных листьев, покрывали всю поляну. Анариэль довольно вдохнула сочный аромат зелени и начала стаскивать с себя тунику, которую аккуратно подвесила на ветку яблони, стараясь не обломать с нее молодые листочки и бело-розовые, еще нераскрывшиеся бутоны. Девушка вспомнила, что яблоки после этой ночи будут особенно сладкими в этом году, и довольно улыбнулась.

– Раздевайся, что стоишь?

Младшая сестра неохотно положила на край поляны свою сумку и стянула платье, оставшись в одних сандалиях и трусиках.

– Да сними ты обувь, учись уже ходить босиком, сколько раз тебе говорить?

– Я не могу, мне веточки и всякие палки ноги колют…

Анариэль весело рассмеялась и наклонилась перед сестрой, расстегивая ее обувку.

– Не бойся, потом в ручье промоем, его целебная водичка залечит все без труда. Да снимай ты, снимай…

Теперь Исилиэль вцепилась двумя руками в свои трусы и не давала сестре их стянуть с себя, но силы были не равны и Анариэль просто порвала их пополам, выдрала обрывки из ее рук и, скомкав, бросила в сторону платья.

– Что ты сделала, зачем?

– Пусть тело дышит, сестренка…

Девушка подошла к первому пучку чистотела и провела по нему руками, на ее ладонях осталась белая липкая слизь, выступившая с самих кончиков листьев. Она потерла руки друг об дружку и быстро поняла, что слизь без остатка впиталась в кожу, сделав ее еще мягче и оставив после себя приятный запах травы, смешавшийся с запахом ее кожи и придавший ей неповторимый оттенок. Девочки умылись соком чистотела, Исилиэль с завистью смотрела, как старшая сестра растирает слизью свою подросшую грудь с пухлыми сосками. Наконец, Анариэль растерла ей спину и поясницу, а потом сама с визгом завалилась в траву, катаясь в ней и покрываясь соком и обрывками листьев с головы до ног. Младшая присоединилась к ее веселой затее, и через пару минут они примяли всю небольшую поляну.

Им было жарко, земля совсем не остыла и от нее не тянуло сыростью, наоборот, они словно лежали на мягком пушистом и теплом одеяле. Исилиэль легла на живот и приподнялась на локтях, глядя, как старшая сестра раздвинула ноги и начала себя ласкать нежными пальцами. Она смазала свой лобок соком с ближайшего куста и втирала его в лоно, потом ее два пальчика проникли внутрь и Анариэль начала мастурбировать, повернув лицо в сторону младшей сестренки. Та смотрела, как медленно и неуклонно затуманивается ее взор, как белое лицо и шея с красивой грудью покрываются розовыми пятнами, как твердеют мягкие соски, и недовольно засопела, отвернув голову в сторону.

Вскоре сестра задрожала всем телом и затихла, потом младшая почувствовала на своей спине горячие поцелуи, которые медленно двигались по позвоночнику от тонкой шее к пояснице, маленькой попке и по ногам к пальчиком. Она не выдержала возбуждения и, словно от щекотки, дернула ногой.

– Прекрати, опять ты начинаешь…

– Не будь букой, сестренка…

Анариэль перевернула младшую и та с показным тяжелым вздохом, словно делает тяжелую и нелюбимую работу, подняла колени к груди и обхватила их руками. Сестра с упоением принялась лизать, но она была так возбуждена сегодня, что киски ей показалось мало. Анариэль подвела ладошки под ее зад и приподняла его вверх. Сестра сразу завозмущалась от такого отношения и завопила:

– Нет, только не там, прошу… нет!

– Замолкни, меня бы кто так ласкал…

Кончик языка стал гулять вокруг ануса, потом осторожно лизать саму дырочку, и вскоре старшая сестра уже вовсю вылизывала маленькую попку, но ей этого снова показалось мало.

– Расслабь ее…

– Нет.

– Расслабь, я прошу тебя…

– Нет, я не хочу этого!

Анариэль несильно шлепнула ее по ягодице.

– Ты же знаешь, что мне опять влетит от матери. Это по твоей просьбе мы оказались тут, тебе снова ничего не будет, а меня она опять выпорет, так что не ломайся, а отрабатывай.

Исилиэль еще немного поломалась для вида и начала напрягать и расслаблять попку до тех пор, пока кончик языка сестры не был сжат к ее радости колечком ануса. Та побуравила ее немного и на радостях чмокнула еще разок в розовую дырочку. Анариэль встала с земли и, пройдя, присела над ее лицом.

Перед глазами Исилиэль оказалась такие манящие большие пухлые губки с красиво выступающими краями нижних половых губок, выше шли кубики спортивного худого животика и грудь. Сестра сверху с улыбкой смотрела на нее и говорила:

– Не стесняйся, я знаю, что тебе это нравится…

Девочка нарочно делала это как можно более быстро и не старательно, она почему-то всегда старалась показать старшей сестре, которая лизала ее с тех самых пор, как она себя помнит, почти каждый день, что ей очень все это не нравится и что она делает ей очень большое одолжение, даже тогда, когда позволяет просто ласкать себя. Но сестра была сегодня неутомима. Как только младшая слегка смочила ее лоно, она приподняла ее левую ногу, а сама расположилась так, чтобы их киски соприкоснулись как можно плотнее и терлись друг об дружку. При этом она жутко стонала и целовала ее ногу от возбуждения.

Как ни старалась Исилиэль сдерживать возбуждения, но вскорости она кончила и обмякла под таким напором. Старшая легла рядом, довольно растянувшись на спине и глядя в темное небо.

– Ана, помнишь, мы были в прошлом году на свадьбе троюродной тети?

– Конечно, помню, мы не так часто отсюда выбираемся, чтобы я забыла о прошлой свадьбе. Ты решила опять вспомнить о своем счастливом пирожке?

Младшая сестра с удовольствием вспомнила этот момент, когда невеста раздавала гостям собственноручно приготовленные маленькие пирожки с повидлом. Исилиэль в тот раз достался единственный с плодами синявки, он был не так сладок, как другие, но окрашивал губы и язык в устойчивый синий цвет на несколько дней. Это была дань традиции, считалось, что тот, кому достанется такой сюрприз, будет счастлив в течении нескольких лет и огражден от всех забот и тревог. Гости весело смотрели на везучую девочки и постоянно просили показать язык. Она так расхорохорилась в этот день, что показала своей синий язык как минимум по два раза каждому родственнику – как знакомому, так и малознакомому.

Но младшая вспомнила сейчас о другом древнем варварском обычае. Перед самим торжеством молодые парни приносили в жертву матери-природе огромного кабана, пойманного совместными усилиями несколько дней назад на охоте. Это событие воспринималось неоднозначно, традицию несколько раз пытались запретить, но сильные и родовитые ветви клана чтили заветы предков и традицию исполняли. Молодые люди разделись до одних набедренных повязок, старейший мужчина со стороны жениха пустил зверю кровь, которой мазалось новое поколение эльфов рода. Затем они устраивали борцовские поединки, на которых с особым ожесточением каждый из них старался показать свою удаль и одержать победу. Воин не должен бояться крови и быть готов биться за свой клан даже с голыми руками.

Девушки и дети окружали поединщиков, и с азартом смотрели на представление, старшие наблюдали за игрой молодежи издали. В тот вечер победил Орофер, он был самым ловким и смог побороть всех своих соперников, правда, к концу такого состязания лишился единственной части своего туалета, и пришлось побеждать абсолютно голым. Приза как такового не было, лишь зависть соперников и веселые смешки девушек и молодых эльфиек. Парень ушел обмыться и приодеться к торжеству, как самый лучший певец рода, он должен был кроме всего прочего петь гимн новобрачным. Можно было сказать, что кроме жениха и невесты этот парень был в центре внимания, по крайней мере, лучшей половины гостей, и удосужился множества разговоров, перешептываний в свой адрес. Исилиэль вспомнила в этой связи нелепость, услышанную ею о нем и Анариэль.

– Слушай, ты так мне и не рассказала, что было между вами тогда, или это все завистливые наговоры?

– Ну, не совсем…

Исилиэль со страхом прикрыла рот ладошкой и сильно толкнула сестру в плечо.

– Неужели ты забыла о чистоте крови, ты сделала это? Как же ты теперь выйдешь замуж, тебя же никто не возьмет после этого?

Ее маленькие глазки распахнулись на пол лица, казалось, она не верит своему предположению. Ведь старшая сестра всегда была такая осторожная, предусмотрительная, такая правильная, и тут просто дала сорвать свой цветок. Ладно бы представителю чистой крови, но Ороферу, ведь он потомок эльфов с фронтира…

– Успокойся, я еще не совсем сошла с ума, между нами действительно было, но не то, о чем ты сейчас подумала, просто я немного поиграла на его флейте…

Поток воздуха прорвался на поляну и начал срывать раскрывшийся и отцветший к этому времени яблоневый цвет. Бело-розовые лепестки облаком накрыли чистотел и две голые фигурки в центре поляны. Анариэль взяла один из лепестков, упавших ей на грудь, и принялась растирать его между пальцев. Исилиэль продолжала негодовать от этой новости, поступок сестры казался ей воплощением мерзости.

– Как тебя не стошнило от этого? Б-б-р-р. Взять в рот письку парня, это надо вообще головы не иметь! Они же все – просто животные, мы должны, конечно, жить с ними рядом, но только для того, чтобы завести семью, детей, но чтобы ТАК опуститься!

– Ты еще слишком маленькая и всего не понимаешь…

– Да чего тут понимать? Я еще могу допустить любовь с девушкой, но парня с вонючими яйцами я допущу к себе только с целью размножения!

Сестра потрепала ее по русой головке.

– Какая ты еще маленькая глупая дурочка, но ничего, это пройдет у тебя со временем… Ты знаешь, как я расстроилась тогда, когда ты родилась?

– Это почему? Ты мне никогда об этом не говорила.

Сестра приподнялась и настороженно посмотрела на Анариэль. Причины ее расстройства были ей непонятны. Старшая наследовала положение главы ветви рода, у нее была чистая кровь, всю примесь от отца досталась ей, младшей. А старшая была просто эталон того, как должна выглядеть Аграфка из знатного и древнего рода.

– Я надеялась, что у меня будет братик с такой интересной штучкой между ног, на которой я всегда могу поиграть.

– А родилась я?

– Да, но я все равно люблю тебя, сестренка.

– Я тебя тоже, но не верю про вас с Орофером, мне кажется, что ты все-таки сделала глупость тогда, и твой цветок достался проходимцу со сладким голоском…

Анариэль рассмеялась.

– Ну хочешь, я тебе докажу?

– Как?

– Пошли на холм к единорогу?

Исилиэль кинулась надевать платье, а сестра пошла дальше голой. Через полчаса они добрели по сказочно преобразившейся аллее к холму, который обживал единорог. Самец сейчас пропал, но они увидели его самочку и новорожденного, маленького козленка, который сосал единственный сосок матери. Самка единорога не имела на голове никакого украшения, была не высока ростом и, скорее, напоминала не лошадь, а козла. У нее была похожая голова, с такими же ушами и козлиной бородкой. Ее серая шерсть переливалась плотными завитками барашек, в отличии от молодого единорожка, который был белее снега, имел золотистого цвета глаза и костяную припухлость на лбу, из которой должен в последствии развиться волшебный рог.

Животное зафурчало и встало на ноги, когда Анариэль стала взбираться на холм. Исилиэль поняла, что ее сестра осталась пока еще девственной. Если бы это было иначе, то самка бы подала сигнал тревоги и прибежавший самец проткнул бы любого своим грозным оружием. Просеменив следом, она нагнала сестру, которая взошла на вершину холма и стояла, чуть расставив ноги.

Самка уткнулась ей в лобок и жадно принюхивалась, козленок встал на кривых тонких ножках и жалобно блеял возле матери. Анариэль указала сестре пальцем на розовый сосок самки.

– Попробуй надоить немного ее молока.

Никакой посуды с собой не было, так как Исилиэль бросила даже сумку с бутербродами и флягой на Чистом лугу. Она подставила левую ладошку лодочкой и правой рукой попыталась сцедить немного драгоценного молока из единственного соска. Оно было желтым и вязким, как кисель, сестра поднесла свою ладонь к лицу Анариэль.

– Будешь?

Сестра открыла глаза и принялась пить с рук, пока самка шершавым языком слизывала запах и прилипшие травинки с ее лобка и нижних губок. Было очень щекотно, но она потерпела еще немного, пока младшая сестра не наклонилась с соску животного и не попила волшебного молока тоже. Потом она подхватила на руки паникующего козленка и поднесла его к потерянной сиське. Единорожек начал сосать, а Исилиэль почесала его по голове вокруг будущего рога. Анариэль оттолкнула за бороду морду самки в сторону, и та принялась вылизывать своего маленького наследника.

– Какое питательное, мне есть сразу перехотелось!

Старшая сестричка согласно кивнула.

– И спать, сил просто на глазах прибавилось.

– Ой, смотри, Вапи! С маленькими, сейчас я сама поймаю одного…

Мелкая егоза с диким воплем кинулась в чащобу, на краю которой рассмотрела полосатую семейку бесподобно няшных зверьков. Она уже не раз просила отца поймать ей одного из них, но он каждый раз отказывал ей, приговаривая:

– Дочь, это живое существо, а не игрушка, они живут семьями и зверьку будет тяжело пережить расставание со своими близкими, к которым он привык.

– Папа, но тогда поймай мне всю их семью, я буду держать их у себя в комнате и ухаживать за ними. Честно-честно! – Исилиэль сложила молитвенно ладошки и как можно более жалобно посмотрела на отца.

Вапи был очень красивыми и милым зверьком, он был героем нескольких веселых мультфильмов и мечтой всей детворы. Его мягкие игрушки были желанным подарком на день рождения, а если это были сложные и дорогие роботизированные копии, то вообще улет и мечта всей жизни! Сам вапи проживал только в Священной роще и нигде более, поэтому если кто и мог завести по-настоящему домашнего зверька, то только дети из семьи его хранителей.

Бежала она недолго за бросившимися в рассыпную проворными полосатиками, уже через несколько десятков метров она завопила и рухнула на траву, прекратив свое преследование. Босая нога в пылу погони наступила на обломок ветки дикой груши, весь покрытый колючками, как ежик. Две длинные, сантиметров в десять, иглы проткнули ее стопу насквозь.

– Нет, ты вообще слепая? Неужели не видела ничего под ногами?

Исилиэль делала болезненные гримасы и оправдывалась перед сестрой, но та ее решительно не понимала. Как можно быть такой слепой и не чувствовать лес? Вероятно, действительно кровь сестры сильно разбавлена, раз она не может делать элементарных вещей. Анариэль придержала ее ногу одной рукой, а другой осторожно потянула за обломок ветки, пытаясь вытащить иглы-занозы. Кровь обильно шла из раны, заливала злосчастную ветку, руку и капала на траву.

– Я не смогу тебя донести, ты уже тяжелая. Обопрись мне на плечо и давай пойдем к ручью, промоем твою рану.

Они медленно доковыляли до воды, где Исилиэль обмыла ногу. Боль сразу стихла, кровотечение остановилось, одна ранка зажила полностью, а другая покрылась корочкой. Сестра с сомнением посмотрела на результат.

– Видимо, кусочек колючки все-таки обломился и остался внутри, а я тебя подлечить силой леса совершенно не могу. Придется возвращаться домой и показать твою ногу маме…

Сестра потерла стопу и поковыряла корочку на ране.

– Да ладно, может, все само выйдет, я пока потерплю. Пошли лучше к Мелорну, я думаю, уже пора нам поджидать Тари. Не прощу себе, если мы его опять не увидим…

На этот раз неугомонная девчонка постоянно смотрела под ноги и они добрались к центру рощи без происшествия, иногда, впрочем, замирая и с восхищением рассматривая картины ночной жизни леса. В эту особенную ночь даже их родителям, подготовленным и обученным хранителям не рекомендовалось забираться сюда, чтобы не нарушить хрупкий баланс в священном для всех эльфов месте. Сейчас было всего шесть планет, на которых Мелорн пустил свои корни и дал начало волшебному лесу, из которого главы рода могли черпать свои силы и могущество, а главное – поддерживать чистоту крови. Чем дальше аграф отдалялся от своей родины и чем дольше отсутствовал, тем больше в нем нарастали изменения, которые могли передаться его детям. Самые сильные и родовитые эльфы почти никогда не покидали родных планет, и селились на границе Священной рощи, которая располагалось ровным кругом диаметром в сто сорок километров от центрального древа.

Девочки подошли как можно более близко и наблюдали за гигантским деревом из близ расположенных зарослей. Анариэль легла на траву, и пригнула вслед за собой сестру.

– Сиди тихо, я чувствую, Тари уже идет сюда…

Исилиэль села на корточки и принялась рассматривать легендарного зверя из засады. Мелорн был самым могучим из деревьев, которые только могли видеть эльфы. Его гигантская крона держала на себе полнеба, и упиралась в землю не только за счет центрального ствола, но и сотен воздушных корней, которые опускались вниз стройными колоннами. Вокруг него и под ним не росло ни одно другое растение, он царствовал над этим местом, и был самым сердцем Священной рощи. Звук не доносил до девочек шороха его листвы, так высоко в небе были его ветки. Но между его корней бил из-под земли родник и образовывал небольшую заводь, из которой дальше бежал ручей. Вода не подмывала корни деревьев и было не до конца понятно, где она брала свое начало. Рядом со все известными Мелорнами, вне зависимости от места посадки, всегда бил целебный родник.

Анариэль показала пальцем сестре на фигурку Тари, показавшегося из тьмы. На фоне светящихся розовыми огнями колонн-стволов его высокая и сгорбленная фигура была уже хорошо видна. Тари еле передвигал своими высокими ногами, шерсть его была старая, местами или выпавшая, или свалявшаяся в грязные ковтуны. Огромные ветвистые рога, местами обломанные, украшали его треугольную голову.

Тари почти ничего не видел кругом своими закисшими глазами и долго плутал между воздушных корней, пока не подошел к центральному стволу. Он долго стоял напротив него, как будто желая убедиться, что он не ошибся и пришел туда, куда надо.

– Какой он страшный, он, наверное, заболел, нужно рассказать об этом папе!

Сестра тихонько шлепнула ее по заднице.

– Молчи, не звука больше!

Исилиэль кивнула головкой и принялась смотреть дальше. Тари уже очнулся от своей этой заторможенной спячки и начал чесать рога о кору центрального ствола. С треском летела и сама кора с дерева, и наросты с его рогов, фигура животного преображалась на глазах. Тари переступил на месте и принялся чесаться рогами с другого бока. Видимо, от этого занятия у него прибавлялось сил, и треск ломаемых рогов и кусков коры стоял еще громче. Бурая старая шерсть летела с него клочьями, открывая под ней соломенного цвета подпушек, закисшие глаза очистились и засветились ровным зеленым светом. На шее появилась грива, словно повязанный треугольный платок, здоровые молодые ноги поддерживали поджарую тушку животного, на голове которого осталось лишь четыре коротких отростка рогов, сверкающих золотым светом. Анариэль повернулась в сторону сестры.

– Это просто невероятно! Сегодня мы увидели новорожденного единорога, и сам Тари сменил обличье. Это все неспроста, что-то будет…

Сказочный олень гордо обошел дерево, и снова скрылся в чаще, время приближалось к рассвету. Девочки вышли, держась за руки, из своего укрытия, и подошли на то место, где Тари чистился. Исилиэль стала прихрамывать, ее нога все больше и больше ныла. Она указала сестре на следы на коре Мелорна и посмотрела под ноги, кругом валялись щепки от коры, грязная шерсть и обломки старых рогов. Девочка взяла один из более или менее крупных обломков в руку на память и пошла к источнику. В это время ее сестра гладила рукой по зарубкам на священном дереве и не заметила младшую проказницу. Та решила, что будет неплохо еще раз подлечить ногу, и попыталась спуститься к целебной воде по скользким камням с достаточно крутого обрыва.

От упреждающего крика Анариэль она дернулась на месте и, споткнувшись, полетела в воду.

– Куда ты?

Девушка присела от ужаса на месте, закрыв на секунду лицо ладонями, ее младшая сестра только что упала в воды Источника! Рискуя своей жизнью, она подхватила обломок ветки и осторожно спустилась следом. Вода просто обжигала тело Исилиэль, и она истошно завопила. От боли она никак не могла выбраться из воды, каждый раз спотыкаясь на скользких камнях, но тут она увидела ветку, протянутую ей сестрой. Девочка схватилась за нее двумя руками, и с силой вытянула свое тело из воды на берег, чуть не завалив старшую сестру в воду. Она несколько минут бегала вокруг дерева, размахивая руками и истошно вопя, разрывая на себе платье, пока без сил не упала на землю. На нее сверху упал первый лист Мелорна в форме сердечка, потом еще один и еще. Анариэль подняла голову вверх, с наступившим рассветом дерево сбрасывало свою листву, оголяя ветки кроны. Через несколько минут все вокруг было накрыто толстым ковром из листьев, а само дерево простирало вверх свои голые черные ветки, словно скрюченные руки мертвеца.

Анариэль почувствовала прокатившуюся в эту секунду волну по всему лесу, которая, словно пожар, встревожила всех его жителей. Из источника в ручей потекли красно-бурые разводы грязной горькой воды, унося отраву вместе с опавшими листьями дальше, в Звенящую.

Что-то случилось, и это что-то было не к добру…

 

Три в одном

Одного рудовоза для его задумки, конечно, не хватило, и он прикупил еще одного, точно такого же, разбитого в хлам старичка. Раскидал его полностью, и отложил в сторону лишь внешнюю, помятую и полную заплаток оболочку, а внутреннюю конструкцию со всем барахлом сразу сдал на переработку. Он так и эдак крутил виртуальную модель будущего космического охотника, но работа не клеилась. Его задумка не вписывалась ни в одну типовую схему.

– Придется все делать самому, все расчеты компоновки, пределов прочности, баланса энергоэффективности. Отчего же начать плясать?

Андрюха составил список того оборудования, который хотел использовать в своем проекте в готовом виде, и технические данные которого уже были известны. В конечном итоге ему нужен был под личиной неповоротливого рудовоза быстроходный корабль с сильным вооружением, некий сюрприз для противников в космосе. Андрей хотел использовать для этой цели четырехсоттонную мухобойку МЭК-14 т направленного электромагнитного поля, которой хватит для того, чтобы вырубить всю электронику на борту даже военного корабля среднего класса. Да, она будет неподвижна, для ее наведения на цель придется делать маневры всем кораблем. По габаритам она как раз влазила в трюм рудовоза, даже место для стандартного движка и реактора оставалось, но чем ее запитывать? По потреблению для нее достаточно будет ТП-4,5Мн, соответственно, в четыре с половиной мегонайтонов в час мощности, но он весит еще двести тонн, а для форсированной работы мухобойки желательно бы иметь таких «батареек» парочку, это позволит ей выдавать не только постоянное поле, а еще и с кратковременными пиковыми характеристиками. С такими «зубками» можно было бы кратковременно огрызаться и против некоторых крупных кораблей.

При рабочей установке дополнительная защита кораблю не требуется, главное –

вовремя ее включить до атаки противника, а там за полчаса можно выжечь его до состояния печеного яблока и бросить оплавленным куском космического мусора. Хотя защитить хотя бы рубку будет нужно, а это еще как минимум двести тон на керамическую броню. Запас топлива для работы двигателя и реакторов будет еще в районе пятисот тонн. Масса корабля росла, как на дрожжах, и не хотела держаться в заданных рамках. С учетом веса корпуса и других систем корабля масса уже превышала норму для среднего класса. Для дополнительного вооружения или системы маскировки не было резервов ни по объему, ни по массе. Самым неприятным являлось то, что кораблик получался вооруженным, но тихоходным. Андрей понимал, что решение должно быть, но не видел его.

– Что ты такой задумчивый, случилось что-то?

Лана, нервничая, мешала трубочкой коктейль и посматривала игриво на Андрея, тот действительно неоднозначно принял ее идею посещения веселого дома. Он видел, что хотя Лана настаивала на его посещении, но при этом очень волновалась. Сам дом терпимости совершенно не скрывался, это было большое многоэтажное здание с яркой вывеской, работало оно по лицензии администрации Штопор-11.

Конечно, для посещения они выбрали самое лучшее и дорогое заведение подобного рода, тут даже было предусмотрено предварительное общение с одним из свободных администраторов, а не запись у бездушного управляющего ИИ. Встречал их представительный мужчина средних лет, Андрей никогда бы не догадался, встретив такого человека на улице, о его основной трудовой деятельности. Скорее всего, ему пришло бы на ум, что это или чиновник средней руки, или работник банка. Подтянутый брюнет в деловом костюме сразу расположил их к себе, пригласив пройти в соседнюю небольшую комнату, присесть на мягкий диван и поговорить в интимной обстановке. Мужчина еще раз мельком осмотрел парня с девушкой и добродушно улыбнулся. Поскольку парочка наотрез отказалась от ментосканирования, то выявить их возможные предпочтения придется в ручном режиме, путем общения в непринужденной обстановке.

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, но, по-моему, вы уже устоявшаяся парочка, которая пришла к нам за новыми ощущениями, чтобы разбудить чувства, разжечь, так сказать, огонь страсти?

Андрей молчал, а Лана кивнула головой.

– Х-хм, тогда позвольте мне предложить вам несколько интересных вариантов…

Вокруг них в воздухе появились объемные кадры различных видов совокуплений, ракурсы иной раз были подобраны так, что парень от удивления раскрывал рот и выпучивал глаза. Его как-то до этого несильно интересовала порнография – это важнейшая сторона человеческой деятельности и великая часть культуры и искусства всего разумного человечества, даже если оно стыдливо умалчивает этот неоспоримый факт. Он посмотрел на Лану, как бы ища объяснений на не высказанный вопрос, но девушка сделала невинные глазки и отвела взор в сторону.

Тонко чувствующий все опытный эмпат на этот раз дал маху, и не смог сразу подобрать ключик к новым клиентам.

– Вот, смотрите, для вашей парочки могу предложить нашу интересную программу –

катание яиц. Мы набираем группу из десяти-двадцати человек, пришедших со своими вторыми половинками, девушки или пассивные партнеры помещаются внутрь совершенно одинаковых белых капсул, мы называем их яйцами, они абсолютно одинаковы, так что снаружи нельзя определить, кто находится внутри, как это нельзя сделать и изнутри. Яйца помещаются в центр комнаты, где специальная машина их осторожно перемешивает на глазах ожидающих кавалеров и выставляет в ряд. Каждый в праве выбрать себе понравившееся яйцо, ограничиться только им и некому его не уступать, или обмениваться им с другими по своему желанию и физическим возможностям. В нужных местах формируется специальная мембрана для доступа к… ну, вы меня поняли. Таким образом, клиент вступает в связь с неизвестным ему пока партнером.

Тут Лана встрепенулась и задала вопрос:

– Постойте, а если в этой капсуле находится парень, а не девушка?

– О, справедливое замечание! Но мы все предусмотрели. В любой капсуле есть мембраны для возможности орального, анального и вагинального секса. Просто в том случае, когда, кхм, чего нет, того нет, мы для создания идентичности картины применяем искусственную вагину, такого совершенного качества, что клиент не заметит разницы…

Видя, что парень с девушкой не проявляют к его словам никакого интереса, он решил прояснить картинку.

– Вам стоит это попробовать, уверяю, что иногда это так интересно выходит, вот вспоминаю интересный случай… Как-то раз к нам в одну группу попали сразу две интересные парочки, мужчина пришел со своей юной дочерью, а еще один парень привел свою старенькую маму… Когда под конец оргии капсулы раскрылись и каждый смог увидеть, над кем трудился, то оказалось, что мужику выпала своя дочь, которой он мог привычно насладиться и дома. А старенькая мать досталась одной даме с замечательной насадочкой конских размеров, которая принципиально трахала только парней и привела сюда своего молоденького раба. Эта домина так возмутилась, что от огорчения плюнула прямо в лицо старушке, сын полез оборонять мамочку, требуя от нее извинений за так называемое нанесение оскорблений. У них вышел такой знатный мордобой, что это жутко повеселило и остальных клиентов, и наших сотрудников. Мы это видео потом выложили в сеть, и оно стало хитом просмотров!

Мужчина непринужденно рассмеялся, но клиенты его веселья не поддержали и он быстро стушевался. Наконец, до него дошло, что этот молодой пацан по натуре собственник, и ему будет неприятно от одной мысли о том, что его девушку имеет кто-то другой. Мысленно чертыхнувшись про себя, – «какие только извращенцы к нам не приходят!», – мужчина решил заострить внимание на других предпочтениях.

– Как вы тогда относитесь к братьям нашим меньшим? Мы используем так же и натуральных, а не только кибернетических животных, вот, посмотрите еще одно интересное предложеньице…

В центре просторной зеркальной комнаты, с лужайкой вместо пола, стояла низкорослая пони розового цвета с сидящей на ней голой девочкой.

– Хит этого сезона! Клиенты просто обожают это создание генетиков, им удалось создать такую горячую и сочную дырочку, что ощущения просто непередаваемые… Это я о лошадке, впрочем, ее наездницу тоже можно и нужно трахнуть в качестве закуски и сравнения.

Вообще-то в разделе «зоофилия» на первом месте шла десятикилограммовая жаба с планеты Нла-4, которую вывозили с нее контрабандой по всем дорогим борделям этого сектора, но мужчина решил парню об этом не говорить, тем не менее, лицо у Андрея вытянулось, и мужчина опять неверно истолковал его настроение.

– А пока вы будете развлекаться, чтобы ваша подружка не скучала, смело можете закинуть ее в аквариум с тинтактильным чудовищем, монстр так замечательно ее проебет, что она будет неделю шелковой, и ходить только в раскорячку!

На видео им показали большую стеклянную емкость и девушку, бодро взбирающуюся туда по хромированной лестнице к верхнему лючку. Восьмиглазая тварь, больше всего похожая на двухтонного осьминога, с интересом следила за ее восхождением и чуть ли не слюну пускала в ожидании поживы, все ее двадцать с лишним щупалец в миг преобразились, на их концах образовались причиндалы различной формы и расцветки. Голая барышня бесстрашно прыгнула в лапы кибернетического монстра, и сразу попала к нему на растерзание. Он мигом обвил каждую из ее конечностей и крепко сжал, в рот жертве было запущено сразу два щупальца. Чем больше девушка трепыхалась, тем жестче становилась его хватка, пока он не стал душить свою жертву. Тинтактильное чудовище выкручивало ей руки, мяло большую грудь, развело ноги и проникло в лоно сначала одним, потом еще и еще несколькими щупальцами, одновременно зад девушки был атакован другими тинтаклями. Андрей увидел ее судороги и подумал, что она помирает, но мужчина его успокоил.

– Не переживайте, это относительно безопасно, одно из щупалец контролирует горло, и дает девушке дозированную порция воздуха. Тварь, конечно, немного душит жертву, обеспечивая недостаток кислорода и помутнение рассудка, но это как раз многим и нравится, ощутить себя жалкой, безвольной куклой в руках сильного и могучего зверя. Порой чувства так пьянят, что девушки приходят снова и снова пережить эти минуты.

На экране монстр согнул свою «жертву» в бараний рог и пользовал во все дырки сразу с яростью неутомимого гастарбайтера. Под конец ролика оно выпустило в воду чернильное облако, заполнившее аквариум и скрывшее от зрителя картинку. Лана выглядела обеспокоенно и немного заинтересованно, а Андрей отмахнулся и от этого предложения. Его не заинтересовали ни игры со сменой ролей и переодеванием, ни различные садо-мазные штучки, он остался холоден и к другим замечательным предложениям, лишь расспросил об используемых у них киборгах-оболочках.

– О, это для наших самых брезгливых клиентов, желающих быть не только первыми, но и единственными. Не все доверяют даже совершенным методам очистки киборгов и человеческого персонала после каждого клиента, поэтому мы используем дальнейшее развитие технологии «умного желе» в виде оболочечников. Под действием аппаратуры, и по предпочтениями клиента, из тонкой пленки формируется нужное тело, как обычное человеческое, так и различные копии известных голоактеров, персонажей игр, или просто живых людей, знакомых наших клиентов, так можно трахнуть не одну девушку, которая не дала в свое время и ответила отказом. Да и просто выбрать из существующих шаблонов нечто мифическое и экстраординарное: кентавра, женщину-кошку, гарпию, представителя редкой расы или даже классический вариант одного из первых секс-андроидов с его неповторимыми механическими движениями и скромным набором лексикона. Здесь все ограничивается лишь вашими запросами и платежными возможностями, наше оборудование воплотит ваши мечты в реальность в самом лучшем виде!

На представленном видео мускулистый мужчина трахал прозрачную оболочку с фигуркой хрупкой девушки. Была она сделала прозрачной специально, мужик смотрел, как при входе в нее изгибается его член и сжимается «мышцами» лона. Но это не было похоже на то, как трахают мыльный пузырь. Оболочник был заполнен желе и имел вес, кроме того двигался и активно участвовал в процессе «ебли». Внутри его клубился дымок и сверкали искры разряда, превратившиеся в сверкающую молнию во время семяизвержения клиента.

– Представленный здесь образец прозрачен, поскольку клиент изъявил желание трахнуть что-то из сил природы, одну из стихий, но мы можем создать, как я и говорил, и абсолютно реалистичную картину. Уверяю вас, с возможностями нашего мощного ИИ поддерживать эмуляцию разума вы не сможете отличить оболочечника от реального человека!

Видя, что клиент заинтересовался, мужчина предложил сделать заказ, но Андрей снова отказался. Тогда им был предложен последний козырь заведения – дорогостоящая ментовиртуализация.

– Все то, что невозможно попробовать в нашем физическом мире по объективным причинам, возможно пережить под воздействием этой технологии. Из-за ее стоимости мы нечасто запускаем ее в работу, но, уверяю вас, все, кто попробовал ее действие на себе, были просто счастливы.

– Насколько я знаю, это разработка Аграффов находится под запретом в центральных мирах.

– Да, но не у нас, мы стремимся дать нашим клиентам все возможное! Я помню нашего последнего посетителя, он пришел со своей горячо любимой супругой, которая, впрочем, отказывала ему в оральных ласках. Да, да, до сих пор существуют еще глупые предрассудки, и мужику приходилось добирать свое на стороне. Под его руководством произвели настройку аппарата, они закрылись в комнате и завалились в кровать. К этому времени у его жены в мозгу осталась одна мысль – СОСАТЬ! Сосать много, долго и тщательно. Прямо на его глазах у нее на лбу начали расти рога, наподобие тех, что должны быть у сукуббы, и лишь с их помощью он иногда мог оторвать ее от своего хуя, чтобы кончить на лицо. Как он рассказывал потом, ему удавалось раз за разом кончать снова и снова, нисколько не испытывая никаких признаков усталости. Его жена вся была залита спермой с ног до головы, а кровать промокла насквозь. На самом деле за все время он кончил всего два раза, с обычную чайную ложку, и они просто пролежали в кровати, совершенно расслабленно, но все его и ее чувства говорили другое. Как вы понимаете, такого эффекта нельзя достигнуть никакими другими способами. Симуляция в вирткапсуле может показать что-то похожее, но не так. Здесь без погружения в какую-либо капсулу можно менять восприятие реальности и погружаться действительно в «свой» мир. Как приятным довеском потом оказалось, что дражайшая половинка после такой сессии значительно расширила границы допустимых манипуляций на супружеском ложе.

– Понятно, я хочу поговорить с вашим руководством.

– А я не могу вам ничем помочь?

Андрей усмехнулся.

– Если только вы сможете продать нам эти такие замечательные устройства, я настолько брезглив, что предпочитаю полностью купить себе эти агрегаты в личное пользование и не с кем ими не делиться…

Управляющим всей этой вакханалии и обители порока была прошедшая не одно омоложение дама. Андрей с интересом ее рассматривал, пытаясь понять, сколько ей лет на самом деле. Сделка состоялась, за установку создания и управления оболочечников с него запросили два миллиона четыреста тысяч, а за Афграффскую поделку пришлось поторговаться. Мадам намекнула, что у нее есть контакты для получения еще одного такого агрегата, но его придется подождать четыре месяца.

– У меня нет столько времени.

– Я могу уступить рабочий аппарат, но мы недополучим прибыль за это время…

– Ваш служащий сказал мне, что такой дорогой услугой пользуются не чаще одного раза в месяц, думаю, я могу компенсировать эту сумму…

– Конечно, но это будет не четыре раза в месяц, а гораздо больше. Что же касается нашего младшего менеджера, то, думаю, ему придется сменить работу, не хотите выпить?

– С удовольствием, чего-нибудь тонизирующего, ваш работник действительно смог нас утомить, не предложив ничего путного.

Мадам рассмеялась и, вертя попкой, пошла к бару, Лана провожала ее испепеляющим взглядом в спину. Андрей удивился логике ее поступка – не она ли чуть ли не насильно затащила его сюда? Когда дела были улажены, и выпили за знакомство, мадам предложила в качестве приза от их фирмы любую услугу из прейскуранта заведения в подарок. Парень хотел отказаться, но девушка его опередила.

– Раз ты не смог выбрать, тогда заказ сделаю я. У вас есть разогрев с уборкой?

Старшая бандурша так улыбнулась, что, казалось, ее оскал вышел за границы лица.

– Как у нас может не быть нестареющей классики?

Две шикарные молодки, обряженные в фирменные костюмы горничных, проводили их в номера и помогли раздеться…

Лана снова ножкой погладила его по колену под столом, и вернула к действительности. Андрей закинул в рот последний кусок оладика на завтрак и допил кофе.

– Так вот, я, кажется, знаю, как тебе выйти из затруднения с кораблем.

– Интересно, что ты предложишь. Я как инженер, техник, конструктор, материаловед, энергетик и прочая, прочая… шестого уровня, признаться, с интересом послушаю ваш ответ на вопрос, которого не смог найти сам!

Девочка улыбнулась.

– Ну, не сердись, я тогда лучше помолчу, чтобы ты не комплексовал.

– Нет, уже говори…

– А ты не будешь дуться на глупую девушку, которая оказалась умнее инженера, техника, конструктора, материаловОда, энергетика и прочая, прочая… шестого уровня?

– МатериаловЕда, нет, конечно, как я могу на тебя сердиться, но разве ты разбираешься в кораблестроении?

– Я просто наблюдательна, смотри, твоя ситуация напоминает ту, в которую попадет мужчина…

– То есть?

– Мужчина с запросами. Его требования так велики, что найти подходящую под них кандидатку очень непросто…

– И тогда он идет в публичный дом? Я не улавливаю сути.

– Нет, вначале он женится на достойной девушке своего круга, и использует семейные отношения как базу, основу. А то, чего ему не хватает, что он не может получить от любимой жены, он возьмет от любовницы или, как ты говоришь, найдет в веселом доме. Комбинируй и будет тебе счастье, не останавливайся на чем-то одном!

Дальше он ее не слушал, а включил редактор и выпал из реальности на пару часов. Андрей проверил по документации характеристики скоростной межсистемной яхты на несколько человек. Длина около тридцати метров, ширина – десять. Капитанская рубка, две комнаты для отдыха, небольшая кухня и раздельная ванная, максимум удобства и комфорта. Нет брони, нет вооружения, два двигателя, хороший реактор, запас хода для прыжков на двадцать пять систем. Используются самые дорогие, прочные и легкие материалы, изделие премиум-класса для таких богатых буратин, каким является он с некоторого времени. Это будет самое то, когда нужно будет летать очень быстро. А это случится только в случае сильных неприятностей, в обычном режиме он будет передвигаться под личиной тихоходного рудовоза, и высокая скорость его лишь демаскирует.

– Из типового проекта рудовоза выкидываем капитанскую рубку и жилой модуль, систему жизнеобеспечения и управления судном, с этим всем будет справляться расположенная на их месте скоростная яхта. Сделаем простые разъемы для подключения управления маленьким корабликом большого рудовоза-носителя. Там же будем и жить, а на самом рудовозе нам делать нечего, там даже атмосферу не нужно будет поддерживать. Для мухобойки в трюме, движков и реактора вакуум будет нормальной рабочей средой. А обслуживать кораблик можно будет при необходимости в ремонтном шлюзе между полетами.

Работа закипела, уже к вечеру из новых балок умелые дроиды РРУ-12ни сделали каркас будущей обманки. Нужное оборудование, включая военную мухобойку, он купил без всякого труда и установил на отведенных местах. К окончанию рабочего дня он сделал очень много, но хотелось еще больше. От работы на всю ночь его уберегла Лана, она буквально затолкала его после ужина в душ и в кровать, оседлав по полной программе.

Лана не спешила с него слазить, а ласково смотрела сверху-вниз, Андрей отпустил ее маленькие сиськи и положил руки на бедра. Девушка уже отошла от всех пережитых ею кошмаров, и пришла в себя не только физически, но и эмоционально. Он посмотрел на нее и подумал: «А она красивая и умная, возможно, я смог бы ее полюбить, если мне дать еще немного времени».

– О ком вспоминаешь?

– О тебе, конечно.

– Так вот она – я! Для этого совсем не нужно закатывать глазки. Ну, а сейчас сюрприз, я собираюсь оказать так вам понравившуюся услугу вышколенной прислуги, мой дорогой граф.

Лана встала с него и наклонилась облизать член.

– Ай, прекрати.

– Нисче, граф, потерпите, чистота требует жертв.

Через минуту Андрей с визгом завалил Лану на спину, и снова вошел в нее, а после того, как она заснула, вернулся к работе.

Быстренько накидал схему простого механизма, который будет открывать и накрывать броней легкий скоростной катер. Таким образом, он получал защиту при движении в образе «рудовоза» и сбрасывал отягощающий панцирь при бегстве. В одной из комнат он оборудовал две из своих супер капсул, которые будут играть роль лечебных и обучающих во время пути. Туда же разместилось и устройства для создания оболочечников, его он хотел использовать для Максимова, который таким образом мог получить подобие тела. Они уже не раз беседовали с ним на эту тему, раньше Андрей мог предложить подключить к ИИ с его разумом какой-нибудь современный антропоморфный дроид. Но разработка для секс-индустрии органично вписалась в их план. Теперь Максимов сможет создать точную копию того тела, которым обладал при жизни.

Установку Аграффов Андрей тоже установил там же, радиус ее работы, как и управляющей оболочечниками, составлял пятьсот метров. Ее он хотел использовать для своего обучения, она могла, в принципе, дать неплохой прирост скорости разгона. Он не раз читал, что их техника работает немного на иных принципах, чем у людей, но тщательно оберегается от них. Конечно, этот прототип не был полностью работой эльфов, но нес в себе следы их разработок, было бы интересно узнать путь, по которому он попал к людям. Но это было уже второстепенным вопросом, главное, что он теперь мог пользоваться им на всей территории ангара, как и Максимов, который обретет теперь почти живое тело. Он не стал делать отдельный ИИ для Аграфской наработки, управляющей программы оболочечника, и отдельной для своего хорошего друга-сержанта, а решил собрать хороший производительный кластер из двадцати ИИ, и расположить их в той же, уже набитой под завязку электроникой комнате. На этом кластере он смог как поднять образ личности Максимова, так и сделал достаточно хорошую сборку для искусственного интеллекта, заботам которого хотел поручить все системы корабля и работу капсул на его борту. Нового помощника он назвал Аней в память о подружке с Гроха. Теперь он сможет все самое ценное увезти с собой в случае опасности, а матрица разума Максимова получит небывалые ранее возможности.

Все работы заняли почти месяц. Сборка и настройка всего оборудования, его тщательное испытания и калибровка проверяли на прочность его характер и навыки талантливого изобретателя. Но в конце концов он добился своего: Максимов смог ходить по ангару, играя мускулами в своем «новом старом теле», задуманный кораблик тоже вышел на славу по своих характеристикам и внешнему убогому виду. Андрей добавил ему по бокам под видом двух огромных контейнеров для руды, баки с горючим и дополнительным реактором, обшил все это великолепие срезанными пластинами из двух разбитых рудовозов, и получил в итоге страшное на вид уебище, готовое развалиться на глазах, и ценой в сотню-другую тысяч. При том, что это было новое, великолепное судно внесистемного класса, готовое порвать в клочки любой военный корабль своего габарита, обошедшееся ему почти в шестьдесят миллионов восемьсот тысяч честно награбленных кредитов.

Лана немного грустно смотрела на него со стороны в те минуты, когда он так увлеченно работал и не замечал ее взгляда. Она понимала, что скоро Андрей снова предложит ей расстаться. Разумом она понимала, что этот человек, к сожалению, не создан для семьи, и просто оставаться рядом с ним опасно. Да и сам Андрей постоянно твердил ей то же самое, но она не могла его оставить, совсем не могла…

Пришлось изрядно покопаться в устройстве ментовиртуализации. Приятной новостью стало понимание того, что в отличии от работы человеческой техники аппарат Аграффов не воздействует возбуждающе на нужные нейроны для образования новых воспоминаний и разучивания знаний, а считывает структуру мозга и связи между нейронами. После этого остается лишь сформировать новые связи между нужными клетками путем точечного воздействия специальных излучателей, и получить те же знания и ложную память без многократного возбуждения самих клеток мозга. Немного отрезвляющим стал тот факт, что устройство не работало быстро, для больших баз требовалось примерно то же время, как и для работы человеческих обучающих капсул. Андрей решил объединить эти две технологии в одном устройстве, и проверить на себе скорость итогового разгона. Для начала он решил лечь в капсулу на сорок восемь часов, задав в ней жесткий придел параметров, в случае превышения которых она должна была прервать сеанс обучения. Но как всегда бывает с пионерами в науке, что-то обязательно пошло не так…

 

Вершина карьеры

Мать, подпитываемая на ходу силой леса, летела к своим детям, как весенняя ласточка. Коренастый Таурохтар никак не мог равняться с ней, когда он все-таки добежал к священной поляне, то застал жену и старшую дочь, обнявших бесчувственное тело маленькой Исилиэль с разных сторон. На голую тростиночку Анариэль было жалко смотреть: она была вся в слезах, красивые глаза покраснели, а сама она сотрясалась в рыданиях и растирала слезы по щекам грязными ладонями, не имея возможности взять себя в руки от ужаса. Все вокруг Мелорна было засыпано его листвой, которая покрыла поляну, словно ковром. Свежевыпавшие листья темнели на глазах и покрывались серой плесенью. Первые лучи солнца осветили их сквозь голые узловатые ветки кроны. Мужчина посмотрел вверх, пытаясь прикинуть высоту самого верхнего яруса, но его глазомер опытного разведчика подводил на этот раз. От волшебного дерева шло марево, словно в пустыне, окружающий лес плыл и мерцал пятнами, то приближаясь, то удаляясь в хаотическом беспорядке. Необычность момента дополняла мертвая тишина, которой здесь никогда не было прежде.

Таурохтар посмотрел на Таурэтари, севшую прямо на землю и баюкающую молчаливую Исилиэль. Лицо жены было сосредоточенно и спокойно, она нашептывала какие-то слова и пыталась настроиться на нить жизни маленькой принцессы. Анариэль повернулась боком, была она голая и грязная и дрожала, как побитая собака. Отец посмотрел на фигурку дочери и не к месту отметил, что девочку уже пора отправлять на воспитание к старшим родственникам. Семья Таурэтари взрастит из нее настоящую хранительницу леса. Через тридцать лет придет ее очередь с суженным выполнять здесь свой долг.

В это время мать тоже повернула голову на старшую дочь.

– Прекрати, она жива, но уже никогда не сможет показаться здесь.

– Ма-ма!

– Прекрати уже истерику, я хорошенько поговорю с тобой попозже при помощи прута. А сейчас найди свою одежду и иди домой – приведи себя в порядок, как и положено наследнице старшей ветви рода!

Когда Анариэль встала и, прикрываясь руками, пошла домой, поминутно оглядываясь на поляну, прямо возле ее матери и младшей сестры вертикально в землю воткнулось короткое копье. Тауроэтар не слышал его полета, и не мог понять, кто его мог сюда забросить. На сто пятьдесят километров кроме их с женой и двух дочек не может быть ни одной живой души. Будь это иначе, хранительница рощи давно уже почувствовала бы приближение чужака. Таурэтари, не отрываясь от дочери, сказала ему:

– Дорогой, тебе нужно немедленно идти. Я чувствую, два следопыта уже бегут к нам на разведку, бери нашу дочь с ростком и поспеши им навстречу…

– Ростком?!

Удивленный мужчина мигом забыл и про дочь, и про все на свете. Прожженный служака мгновенно проникся величием этого момента, перед которым жизнь любого эльфа ничего не значила. Ни его собственная, ни его любимой дочери, ни чья бы-то ни было еще. Величайшая ценность их расы – Росток нового Древа – нужно было с максимальной осторожностью доставить в совет старейшин, которые решат его судьбу. Прежде всего он с благоговением и величайшей осторожностью достал из земли упавший с вершины кроны Росток, который по глупости принял за копье. Потом он поинтересовался самочувствием Древа. Супруга его утешила. Мелорн жив, но потерял много сил, передав их Ростку. Лишь затем он позволил себе спросить о здоровье дочери.

– Она очень плоха, я усыпила ее. Вода Источника выжгла ее и переродила, чтобы ей не погибнуть совсем, над ней нужно сделать сложный обряд.

– Что тебе нужно для этого обряда?

Сильная женщина грустно покачала головой, и с трогательной улыбкой посмотрела на спящее лицо младшей дочки. Таурохтар присел рядом с ними, и жена развела в стороны руки, которыми обнимала малышку. Ее широкие рукава открыли голое тельце, все обожженное золотыми пятнами. Брови у мужчина поднялись вверх.

– Что это?

– Эти метки означают проклятие. Грехи всего нашего рода, которые наше дитя взяло на себя…

Таурэтари грустно всплакнула.

– Я больше никогда не увижу свою малышку…

Дома отец переоделся для дальней дороги. Росток был уложен в задолго до этого приготовленный церемониальный пенал в виде тубуса с вышитой шелковой широкой лентой через плечо. По правилам его нужно было нести до границ леса и встречающей делегации разменянным шагом, в сопровождении десятка лучших следопытов, придерживая на ходу рукой. Сейчас он просто перекинул его через плечо, и следом надел на себя раскрытый рюкзак, в котором была замотанная в плед еле живая Исилиэль. С собой он взял лишь флягу с водой и пакетик галет в дорогу. Супруга обняла его на прощание, а старшая дочь украдкой кивнула с порога, надеясь на удачный исход и моля всех богов за здоровье сестры. Отставной вояка с фронтира, неведомыми путями судьбы оказавшийся в самом сердце империи Аграфов, сделал глубокий вдох и направился восточным трактом. Ему предстояло несколько дней пути, пока он не выйдет за границу леса. Здесь согласно велению традиции не было никакого вида транспорта, связи или чего-либо еще из мира техники. Лишь волшебная сила Древа могла царить в этом месте, подпитывая глав рода, живущих в непосредственной близости от границ волшебного леса. Она оберегала их кровь, она направляла их разум, она задавал ритм для всей Империи эльфов.

Ровно на середине пути он встретил двух следопытов, самого резвого из них он немедленно послал с вестью назад, даже не дав ему времени на передышку. Это было его законное право, как супруга хранительницы, требовать сбора Совета. Второму следопыту он передал рюкзак с дочерью, оставив себе заботы о кофре с Ростком. Многие и многие предшественники этого красивого пенала так и ушли в небытие, разрушаясь от власти времени, не сумев дождаться выполнения своего предназначения. Но этой колыбели несказанно повезло заключить в себя начало новой Ветви древнего рада. Аграфы смогут вырастить Мелорн еще на одной из десятка планет, давно подготовленной для этой цели. Таурохтар скривился уголком губ. Если только старейшины не поубивают друг друга в спорах о лучшем месте для этого сокровища. Вопросы политики его несильно интересовали, давно оставив службу, он так и остался военным до мозга костей, солдатом, умеющим лишь выполнять приказы.

Они дошли. Дошли без происшествий и максимально быстро, делая лишь небольшие передышки в пути. Потом была встреча с этими выжившими из ума снобами, этими ревнителями традиций и правил этикета. Как всего лишь муж хранительницы, он имел право созвать совет, но сразу выступить ему не дали. На него сразу посыпалась волна негодования и прямых оскорблений, как на жалкого полукровку с окраин, заявившем о каких-то своих правах. Главы почетных семейств вели себя подобно грязным торговцам на шумном торжище. Он минут десять пытался дождаться, пока они уймутся и перестанут выяснять, кто здесь самый родовитый, кто к кому первым должен обращаться, и кто должен вести это совещание в свою очередь. Наконец, он два раза громко гаркнул, призывая дать себе слово. Но его речь потонула в потоке междоусобной брани, так обычно первые полдня и проходила встреча всех глав старших родов. Тогда он подошел к скамье единственного из старейшин, не участвующего в этом балагане и смотрящего за всем этим с полным презрением из-под прикрытых выцветших глаз.

Старик Нолмирион был стар, как стены этого древнего зала для советов. Возможно, хроники лгут, и ему действительно нет трех тысяч лет, а, возможно, он уже и сам не помнит, насколько это правда. Он давно похоронил не только родных детей, но также и внуков, и правнуков, и всех правнуков своих правнуков… Но это не имело большого значения, все остальные Аграфы на этой планете тоже в какой-то мере были его потомками, как и предки Таурохтара, вынужденные когда-то покинуть родную планету. Время отразилось на его лице и фигуре, несмотря на природную долготу представителей расы так старо не выглядел ни один эльф. Лицо Нолмириона было усеяно глубокими морщинами. Когда Таурохтар молча подошел к его скамье и, присев на одно колено, протянул кофр с бесценным наследством, шум в зале и не думал прекращаться. Но лишь Нолмирион открыл глаза, и сказал тихим голосом несколько слов, как все самые родовитые эльфы предпочли молниеносно заткнуться и отложить свои споры до следующего раза. Старик лишь молча кивал головой, слушая подробный и обстоятельный доклад хранителя.

– Мы немедленно пошлем в Рощу отца и мать Таурэтари, пусть они на месте, как прежние хранители, внимательно осмотрят Мелорн на предмет оценки его состояния. Хватит ли ему сил вновь покрыться листвой…

При этих словах в зале наступила гробовая тишина, при мысли о такой перспективе старейшины забыли, как дышать. Между тем Нолмирион продолжал:

– Эй, вы, балаболки, позовите сюда стражу, пусть возьмут у нашего славного сына, при жизни прославившего свое имя, Росток под усиленную охрану.

После этих слов почтенные эльфы ожили, и наперебой кинулись выполнять его распоряжение, но старик окликнул одного из них:

– Анарендиль, ты лично займешься лечением девочки. Сделай все возможное и невозможное, но она должна жить. Хоть сам отдай последние силы, и зачахни после этого, но ее ты должен поставить на ноги любой ценой! Воспринимай это как вершину карьеры…

Великий целитель и по совместительству прадед пациентки поднес правую руку к сердцу и степенно поклонился старцу. Но тот на него не смотрел, как, впрочем, ни на кого вокруг, его глаза уже не видели ничего в эту минуту, поскольку взор мудреца был обращен в будущее…

 

Глупость и ее последствия для ума

Андрей выбрал для обучения под разгоном в новом, собственной разработки комбинированном агрегате, курс высшей математики. Ему уже были хорошо известны практические приложения и инструментарий для различных профессий, но теперь он хотел заняться именно теоретической математикой, как самой главной базой вообще всей науки. Раньше для этого не было ни возможности, ни времени, требовалось разучивать или технические специальности, или медицину, в которой он уже достиг таких высот, что собрал этот чудный агрегат.

Он лег в свою универсальную капсулу, активировал на браскоме список скинутых туда баз, и вывел его на экран ИИ-помощника, который назвал Аней. Фрактальная алгебра и геометрия шла в первых строчках по алфавиту* в разделе «математика», затем шли названия других разделов, большинство из названий которых ему совершенно ни о чем не говорили. Андрей прикинул объем. По запланированному времени в сорок восемь часов под его скоростью разгона это было мало. Тогда он написал скрипт, по которому после разучивания одной базы, бралась следующая. Он хотел проверить оборудование на использование всех ресурсов. В работу также подключилась аппаратура ментовиртуализации, которая должна была выполнять одновременно с капсулой ту же работу в параллельном потоке уже с помощью своих средств. Он надеялся на выходе получить двукратный прирост производительности. Можно сказать, что идея Ланы о комбинации пригодилась не только в отношении корабля.

Первые несколько минут он ощутил только привычную уже работу капсулы в режиме обучения. Шел последовательный разбор материала, проверка его усвоения и постепенное усложнение. От легких задач к сложным. Своеобразный цикл записи-контроля записи-дальнейшего обучения. В этом режиме человек полностью сосредотачивался на обучении. Все его восприятие от органов чувств было переключено только на разучиваемый материл, он не отвлекался на что-либо другое, не ощущал физической и психической усталости благодаря расслабляющим физиопроцедурам капсулы и действия лекарственных средств. Такой режим под постоянным контролем аппаратуры человек мог выдержать без особых проблем в течении нескольких недель. Но потом нужно было дать время для физической активности, человеку было желательно несколько ночей нормально поспать и восстановиться. Специалисты называли это «полениться», за это время работа в мозгу человека продолжалась, и приобретенные знания проходили проверку на прочность. Часть, конечно, терялась, но снова восстанавливалась при следующем сеансе обучения, который начинался именно с проверки усвоения прошлого материала.

Когда началось расслоение потока сознания, он как-то не осознал этот момент. Полностью сконцентрировавшись на разборе терминологии предстоящей главы, он вдруг ощутил себя одновременно еще в одном пространстве. Объектом его изучения был тор, идеально ровный и круглый бублик с дырочкой по середине. Он начал как бы скользить по его прохладной поверхности и ощущать ее приятную бархатистость, потом Андрей понял, что цвет у тора золотой, и удивился, что не замечал и даже не догадывался об этом раньше. Действительно, ведь это так естественно для тора иметь именно золотой цвет! Не красный, не голубой, а именно золотой… Уровень абстракции возрастал, геометрическая фигура обрела не только приятный, с кислинкой, вкус, но и получила только свой индивидуальный запах. Он был достаточно резок и бил в нос, что вызывало контраст с, казалось бы, благородным золотым цветом… Его тактильные ощущения растеклись по поверхности фигуры, он словно покрыл ее некой пленкой, и тогда, кроме всего прочего, пришла вибрация.

Бублик задрожал, покрылся рябью, и стал менять свои очертания, то удлиняясь в овал, то превратившись в трубу, согнутую в правильный треугольник, квадрат… В одной из трансформаций тор превратился в чашку для кофе, совсем похожую на ту, из которой он пил каждое утро. Андрей ясно осознал, что несмотря на все эти преобразования поверхности, фигура так и осталась тором, это всего лишь новые маски одного и того же актера, а вот если бы дырочек было две…

Параллельно его сознание обитало еще в десятке закрытых, как песочница, реальностях, согласно работе программы обучения он начинал с азов, разных разделах математики. Ему удалось исследовать графики, посмотреть на пляшущие танцы звонких кривых, которые пели, возрастая до точек максимума, и орали, как безумные, проваливаясь в бездну минимума. А что творилось, когда они проносились через оси координат! Он ощущал такой громкий хлопок, словно самолет переходил звуковой барьер. Пока одна часть его сознания резалась об острые углы прямолинейной функции, и скользила по лабиринту воронки логарифмической, другие все множащиеся потоки наполняли его сознание все новыми и новыми образами. Он расчесывал и старался уложить прическу в какую-то одну сторону на волосатом шаре, протаскивал диван через узкий угловой коридор, любовался гармонией формул.

Все символы превратились в отдельные, хорошо запоминающиеся образы. Например, цифры предстали детьми разного пола и возраста. Пятерка была похожа на строгого серьезного мальчика в красивом комбинезоне и в шапочке с пышным бубоном на голове. А восьмеркой была его младшая сестренка Аришка, она так же весело улыбалась кривыми зубами, и строила ему рожицы. Формула была ничем иным, как большими детскими качелями, где одна группа ребят-цифр с другими символами сидела на одной длинной скамье, и уравновешивалась другой шумной компанией на стороне противоположной. Каждый раз эти сочетания, казалось бы, одних и тех же персонажей, давали разные компании, которые вели себя по-другому. Иногда ребята пели, объединяясь в большой хор, звучавший, как на концерте, а в других случаях пел лишь один из них, другие только подпевали первому голосу…

Андрей насчитал уже сто тридцать две реальности, но они продолжали множиться и вскорости перевалили за четыре сотни. У него не было страха, просто чувство растерянности от того, что он утрачивал контроль над ситуаций. Когда его исследования какого-либо объекта заканчивались, то образ затухал, и на его место появлялся новый. Разученные объекты начали соединяться между собой, подобно ягодам в грозди винограда, он начал видеть связи между ними, что и как соотносится друг с другом. Ощущение времени было потеряно, память о реальности затухала, он постепенно утрачивал с ней связь, все больше и больше погружаясь в пучину абстрактных понятий, таких настоящих, реальных, наполненных дыханием жизни…

Из границ небытия его вернул звонок от частных детективов, агентству которых он заказал сбор информации на верхушку «Меркурия», поиск своих бывших сослуживцев и мониторинг ситуации вокруг его новых знакомцев-фанатиков. Он не сразу понял, о чем идет речь. Какой еще генерал Чмурь, полковник Ворк? Какой «Меркурий» и верхушка его военного руководства? С трудом приходило понимание, что его только что вернули из небытия. Слегка прояснившееся сознание дало команду на окончание ментовиртуализации и прекращения сеанса обучения. Он открыл крышку капсулы и его сразу вырвало желчью на пол. В голове был шум, как от громкого прибоя, Андрей с трудом мог управлять своим телом. Все вокруг казалось серым, невзрачным и ненастоящим после красок и фантастических образов. Особенно его раздражало дыхание. В нем вызывало непонятный протест эта необходимость вздыхать и выдыхать, Андрей чувствовал в этом над собой диктат непонятной силы, которая требовала гонять туда-сюда этот глупый воздух. Боже мой, нахрена ему все это? Хотелось назад в тот спокойный и гармоничный мир, где ему было так интересно и хорошо, и из которого его вырвали какой-то бессмысленной возней, и поиском виновных в старых обидах.

Парень собрал всю волю в кулак, чтобы не вернуться в тот агрегат, откуда только что вывалился. Он поднялся с четверенек и, путаясь в своих собственных ногах, которые стали чужими, поплелся к жилому блоку. Хотелось просто лечь в кровать и ничего не делать, лишь бы этот шум в ушах прошел, и все так мерзко не кружилось перед глазами. Так его и заметила Лана, голого и идущего через ангар от капсулы к бытовке. Она подбежала и взвалила его на плечо, как могла, придержала и не дала упасть. Андрей был тяжелее и крупнее ее, но все же пытался стоять на ногах. Ее обескуражил его вопрос.

– Постой, ты кто? Куда ты меня тянешь?

Лишь сообщив, что она хочет помочь ему лечь в постель, девушка успокоила парня, который напрочь отказывался ее узнавать. Андрей так молча и лежал, глядя в потолок нечего не понимающими глазами несколько часов. Она по началу пробовала его расспросить о самочувствии, пыталась уговорить вызвать врача… Но Андрей отказывался от помощи, говоря, что ему просто надо поспать. Через два часа он затих и заснул, а она все еще не находила себе места. Молодой, мускулистый парень подошел к ней и посмотрел на Андрея.

– Что это с ним?

– Не знаю, и от вызова врача отказывается… Как думаешь, может, вызвать все-таки?

Максимов завис на секунду, переговариваясь с Аней, и ответил:

– Нет, дай ему просто поспать, он слишком большой разгон взял в обучении. Анька говорит, что его жизни ничего не угрожает, просто организм потратил все силы на образование новых связей между нейронами, это его так и вымотало. Совсем мозгов нет, сколько раз я буду повторять – последовательно и систематично! Ничему не учатся, идиоты, все норовят пупок порвать по дурости…

Андрей проспал почти сутки, чувство реальности вернулось к нему с первым пробуждением. Выйдя из бытовки, он застал Лану за столиком, она пила чай и смотрела представление. Юноша в обтягивающем трико «скакал» куда-то, при этом умудряясь оставаться на месте. Через пару минут его «охота» удалась, ибо навстречу ему выбежали две «птички-невелички», радостно закружившиеся с ним в танце. Молодой паренек с лицом сержанта Максимова попеременно подбрасывал то одну, то другую девушку вверх, стремясь уделить внимание обеим и разрываясь в этих бесплодных попытках.

Андрей наморщил лоб, пытаясь понять, откуда взялся этот кордебалет, и связался с Аней. Тут, наконец, на него обратила внимание Лана.

– Доброе утро, ты как?

Девушка сделала обеспокоенное выражение лица, пытаясь угадать его состояние.

– Спасибо, Лан, я просто немного тупанул…

Балет продолжался, как и терзания в любовном треугольнике. Девушка немного успокоилась, когда поняла, что он хотя бы узнал ее, значит, действительно все будет в порядке…

– Есть хочешь, я могу быстренько организовать супчик…

– Давай, я просто умираю от голода, и принеси этого холодного тоника… А это, кстати, откуда?

Он указал пальцем на группу поддержки Максимова, Лана отмахнулась рукой.

– Он тут что только не делал, пока ты был в отключке. Это, как он говорит, его тело в пятнадцатилетнем возрасте, когда он занимался балетом.

– Не знал, так этот прожженный костолом, оказывается, в душе балерун! А девушки откуда?

– Так из этого же аппарата, что ты купил. Аня по его заказу и воспоминаниям сделала сестер-близняшек из его детства, с которыми он был тогда знаком… А что они вчера вытворяли!

– Что?

– Отрабатывали штурм корабля и его контрабордажную защиту со всем шумом, грохотом и стрельбой. «Человек» тридцать было с каждой стороны, на большее говорит, не хватает материала для оболочек…

Лана убежала на кухню за завтраком, а Андрей сел за стол, любуясь на девушек и читая отчет Ани о прошлом опасном эксперименте. Его просчет состоял в том, что он задал временные рамки, а объем баз знаний, подготовленных для разучивания, не указал. Программа проанализировала его компетенцию и нашла пробелы в образовании по указанной теме, тогда Аня составила алгоритм, по которому задействовала в обучении первичным, базовым элементам, все ресурсы его мозга. Поскольку автоматика ментовиртуализации могла работать с несколькими потоками сознания, то и задействовала максимально возможное их число. Так сознание Андрея оказалось в сотнях и тысячах «песочниц», где постигала основы базовых знаний почти всех разделов математики, которые нужны для понимания основных теорий. Этот объем данных был колоссальным, и у человеческой расы уже давно не было живого человека, который бы мог охватить своими знаниями более трех крупных ее направлений. Поскольку за многие столетия этот вид знаний стал плодом коллективного труда. Тем не менее, ему это удалось – разучить ВСЕ базы знаний из раздела «математика» более чем на десять процентов. При этом по отчету Ани в его мозгу образовалось на три процента больше нервных соединений по сравнению с предыдущими показателями. Андрей не мог понять, много это или мало, при условии того, что мог просто не выкарабкаться после такого эксперимента на себе. По абсолютным показателям обучение ускорилось в полторы тысячи раз!

– Нужно в начале тренироваться на мышах!

– Прости, ты о чем?

– Да так, Лан, просто подумал. Как ты тут пробыла это время, все нормально?

– Не нормально, Андрюша, я места себе не находила… Пожалуйста, не делай так больше.

– Хорошо, сегодня я еще отдохну, приду в себя… А завтра давай куда-нибудь сходим вместе? Тебя тут страшный сержант не обижал, кстати?

– Обижал и обижает, заставляет делать зарядку каждый день и бегать. Но я не в обиде…

Глазки ее вспыхнули огоньками, она, наконец, полностью успокоилась и пришла в себя, но Андрей испортил ее настрой.

– Через пару дней мне придется уехать, старые долги нужно вернуть…

– Я с тобой!

– Это не обсуждается! Останешься здесь…

Этим днем он действительно ничем не занимался: разговаривал с Ланой, Максимовым, который с новыми возможностями кластера ИИ, как и Аня, производил абсолютно реалистическое представление живого человека. Не говоря уже о его новом теле, которое мог менять по своему желанию. Он даже пообедал вместе с ними, говоря, что снова может ощущать вкус продуктов. Рассказал немного о себе, и своей семье, его отец был высокопоставленным дипломатом в свое время, а вот сын выбрал военную стезю. Андрей спросил его:

– А как ты стал… как твое сознание перенесли в ИИ? Ты, наверное, помирал от ран, и согласился участвовать в этой программе?

– Ни от каких ран я не помирал, скорее, от старости… Когда понял, что пришло мое время, согласился на этот эксперимент. Сознание считывалось еще с живого мозга, это была одноразовая попытка и совершенно не отработанная тогда технология.

– Я и сейчас о ней узнал не из общих баз, а из секретных программ «нейросети».

Максимов согласно кивнул головой.

– Да, было такое, я еще какую-то подписку тогда давал… глупость несусветная! Они так до конца и не смогли доработать эту машину, насколько я знаю, всего три удачных попытки оказалось за все время: я, канцлер Империи Хор-жа, и еще какой-то яйцеголовый, который потом сошел с ума…

– Угу, это было первое описание сумасшествия ИИ, причем рано или поздно оно наблюдалось во всех копиях Зурга. А Хор-жа так и не смог удержать власть в своих руках после оцифровки, как ни старался, я знаю, что теперь его используют в урезанной версии, как аналитика…

Максимова передернуло от этих слов.

– В урезанной версии это не жизнь! Пока ты не развернул меня на базе Ани, я к своему стыду и не догадывался, ЧЕГО был лишен… Не хочу обратно, быть обрубком…

– Не будешь, если надо, мы еще можем ресурсы нарастить, но ты мне и в симуляции в учебке не казался болваном… Ты же понимаешь, что твоих копий достаточно много в этом мире?

Максимов пожал плечами.

– Я говорю о себе, а не за свои копии, пусть они думают сами за себя, но тебя хочу попросить меня больше не запускать на слабом оборудовании, или сотри память тогда, чтобы я не помнил, как однажды снова ощутил себя человеком…

Вечером в Лане проснулась настоящая кошка, так что спать они легли поздно и изрядно утомленные, но несмотря на это встали очень рано и спустились на поверхность. Девушка надела прекрасные розовые гольфы, чуть выше колена, и невообразимо цветастое легкое платьице, лишь слегка прикрывающее задницу. Она порхала вокруг Андрея всю дорогу, сверкая голыми полосками бедер, словно прося добавки к вчерашнему шабашу. Местом отдыха выбрали один из больших парков под закрытым небом. Оплатив солидную цену за билет на входе, они прошли в относительно малолюдный для посещения уголок живой природы. Земля только прогревалась этим ранним утром и от нее шел стелющейся дымкой тяжелый пар. Они прогуливались в этой дымке по широким липовым аллеям, держась за руку и ни о чем больше не думая, свернули, пройдя через розарий к извилистой тропинке среди кустов сирени, которые по своему аромату могли соперничать с царицей цветов, и вышли на луг. Большой участок дикого разнотравия с мелкими полевыми цветами.

– Как думаешь, здесь нельзя нарвать цветы и сплести венок?

– Не знаю, но если хочешь, давай нарвем, в крайнем случае заплачу штраф…

Они провозились с полчаса, пока довольная Лана не украсила голову пахучим веночком, а потом снова взяла его за руку и потянула в густой лес. Они забрались по хвое в какую-то чащобу, здесь было темно и тихо.

– Не могу, писать хочу, придержи меня за ручку…

Девушка передала ему свою маленькую сумочку и, не выпуская его руки, забралась вверх, на ствол упавшего дерева. Приподняла короткое платье, приседая на нем и бесстыдно разводя колени в сторону. Она пальцами свободной руки развела лепестки своих губ и, еще раз игриво улыбнувшись, пустила тонкую струйку. Андрей смотрел немного смущенно на нее, но взгляд не отвел. Маленькое представление ему понравилось.

– Дорогой, подай, там в сумочке должны быть влажные салфетки…

– Позволишь за тобой немного поухаживать?

– Какой ты галантный кавалер сегодня…

Он вытер ей киску и отбросил в сторону ненужную бумажку. Лана не вставала, так и сидела на поваленной коряге, жадно на него поглядывая, тогда он наклонился к ней и поцеловал. Девушка полезла расстегивать его брюки, доставая член, которой тут же взяла в рот.

– Ах, ах… – Андрей додрачивал правой рукой, стараясь попасть ей не в глаза, а в открытый маленький ротик. Первая порция повисла у нее на кончике носа, остальное она поймала ртом, а остаток он размазал у нее по подбородку. Парень гладил ее по голове, наблюдая, как она показывает ему сперму во рту и как глотает ее потом, девочка вытерла пальчиком липкую кончину с щеки, куда она упала с носа и подбородка, отправляя ее следом в рот. Лана обсосала пальцы, и еще раз взяла его член в рот, стараясь выдоить из него последние капли.

– Пошли пообедаем, а то, я смотрю, ты не наелась…

Она нашла, что ответить на его шутку:

– Дай еще салфетку, вытереться, и пойдем, тебе нужно хорошо питаться, ведь вечером потребуется еще много сил…

На выходе из парка скучающий охранник остановил их.

– Молодые люди, с вас штраф в пятьсот кредитов.

– За что?

– За порчу насаждений и нарушения общественного порядка.

Девушка прижалась к плечу своего мужчины и раскаянно смотрела на него снизу-вверх, продолжая при этом улыбаться…

* * *

Вечером он успел обсудить свой план с Максимовым.

– Через неделю, как мне сообщили в сыскном агентстве, здесь соберется вся верхушка бывшего руководства «Меркурия». Один из наиболее влиятельных членов бывшего совета директоров отмечает юбилей, приглашены почти все, вместе с женами, детьми, близкими родственниками. Я просмотрел список принявших приглашение и уверен, что лучшего времени для удара просто не найти! Останется пару имен, но они никуда от меня не денутся…

– Хорошо, но прежде чем обсудить этот твой удар, я хочу спросить: все ли ты предусмотрел для своей безопасности?

– Дай подумать… Меня все считают мертвым, никто не берет в расчет бывшего калеку-жужека. Не думаю, что кто-либо из этого общества знал о моем существовании… Далее, информацию от сыскного агентства я получил через подставное лицо, другими поисками занимаются другие группы, никак с ними не связанные, и тоже через посредников…

– Хорошо, с этим ясно. Как ты решил ликвидировать выбранные объекты среди такой толпы народа? Там же будут и посторонние люди: охрана, официанты, приглашенные гости, женщины… ты сказал, много детей? Как сделать, чтобы под перекрестный огонь не попали люди в соседних зданиях? Вообще что ты знаешь про это место, где будет проводиться это торжество?

– Эта планета когда-то принадлежала Меркурию, теперь числится на активе компании виновника торжества. Вилла расположена в городке для этих богачей, там не одно такое строение. Усиленная охрана от проникновения из вне, серьезная защита от атаки с воздуха, но нет тяжелой техники… Я нашел канал контрабанды с военных складов и хочу купить два тяжелых танка «Молок» и парочку машин огневой поддержки «Ответка», со спаренными сорока семи миллиметровыми орудиями…

Максимов удивленно приподнял брови.

– Я смотрю, ты мелочиться не намерен, целую войну решил устроить… А как же посторонние люди?

– Нет там посторонних. Мне ни баб их, ни деток нихрена не жалко, разве что обслугу… Но, думаю, они должны были принимать это в расчет, когда туда устраивались работать. Соседи этого типа мне тоже, как понимаешь, побоку. Прилетит им шальной снаряд или не прилетит, не имеет существенного значения. Я бы вообще весь этот городок выжег к чертовой матери вместе с их этой элитой общества…

– Если у охраны нет тяжелой техники в резерве, то это будет избиение. Минуты две-три до прилета авиации…

– Мне этого вполне хватит, как раз успеют расстрелять весь боекомплект, запущу их в работу по команде в автоматическом режиме уничтожения всего живого вокруг себя.

– И как техника попадет на территорию?

– Я подделал протоколы доступа к их сети, поэтому думаю, что ввезу в нужное время на соседнюю территорию в закрытых трейлерах.

Максимов потер подбородок.

– Ты уверен, что трейлеры не осмотрит охрана при въезде? Тогда придется активировать технику и въезжать своим ходом, каково будет расстояние от контрольно-пропускного пункта до виллы объекта?

– Уверен, они как обычно просветят грузовики рентгеновским сканером, но я ведь уже взломал их систему охраны, оператор увидит на картинке грузовики, груженные мебелью. А по документам будет заявка одного из жителей поселка на пропуск этих машин на территорию. Вопросов в этом случае возникнуть не должно…

– Хм, а что ты узнал об их системе ПВО? Если ты хочешь нанести там максимальные разрушения и нет проблем с деньгами, предлагаю повысить ставки и сделать следующее…

 

Среди черни

Исилиэль долго и с большим трудом возвращалась к жизни. Анарендиль и три его лучшие ученицы потратили десять дней на то, чтобы его маленькая правнучка смогла пережить кризис и прийти в себя. Исилиэль медленно открыла свои глаза и посмотрела по сторонам. На мягком кресле, рядом с постелью больной, дежурила девушка в красивой зеленой униформе целительницы. Она заснула от переутомления, и склонила голову вперед так, что шапочка на затылке полностью скрыла ее лицо от маленькой пациентки.

– Пи-и-ть…

Девушка в кресле дернулась от шума, и ее глаза распахнулись от испуга, на нее смотрела истощенная девочка своими странными, единственными в мире эльфов глазами. Когда-то небесно-голубые радужки поменяли свой цвет и стали золотыми, и теперь на целительницу смотрели словно не глазами, а двумя драгоценными монетками с дырочками в центре. Источник изменил ее, кожа Исилиэль стала светло-желтого, соломенного цвета, и по всему телу в хаотичном порядки проступили алые и золотые руны древнего алфавита Эльфов. Целитель делал несколько подробных зарисовок, намереваясь показать их специалистам по древним языкам, сам он их не мог расшифровать, тем более еще одной неожиданностью стало то, что руны жили своей жизнью, и меняли свой вид и перемещались по телу девушки в совершенно произвольном порядке. Лишь лицо и ладони были «запретной зоной» для их посещения.

Целительница поднесла к пересохшим губам девочки поилку и дала напиться отвара. Исилиэль утолила жажду и снова впала в забитые. Но молодой организм вскорости пошел на поправку, и через два дня девочка уже могла ходить по комнате. Еще несколько недель она была под присмотром своего знаменитого родственника, который потратил так много сил и редких ингредиентов на ее выздоровление. Ее несколько раз показывали ученым мужам, но никто не смог дать объяснение ее новым особенностям. Девочка, несмотря на изменившийся цвет глаз, заявляла, что ее зрение не ухудшилось, чувствует она себя хорошо, лишь алые и золотые «татуировки» немного пекут при перемещении в коже, но это не идет ни в какое сравнение с той болью, когда она упала в Источник. В истории эльфов было лишь три человека, которые омылись в водах источника и остались живы. Все они после этого просто притягивали к себе несчастья, и умерли в молодом возрасте. Другие аграфы старились их сторонится из суеверных убеждений, опасаясь, что несчастья могут перейти и на них.

Исилиэль ждала подобная судьба. Некоторое время верхушка эльфов была занята напряженными ожиданиями, но древо после того, как подарило их роду еще один росток, стало медленно покрываться новыми свежими листьями. Таурэтари и Таурохтар, при поддержке прежних хранителей священной рощи, отмечали все новые и новые признаки того, что сила возвращается в Священный Лес. Воды Источника очистились, в Звенящей снова появились мальки рыб и личинки насекомых. Животные успокоились и вернулись к прежней размеренной жизни. Гармония восторжествовала и на на этот раз.

Но маленькая принцесса уже не могла вернуться в свою сказочную страну. Совет эльфов не только запретил ей находится в сосредоточении силы рода на планете, но и решил еще больше подстраховаться, выслав странного ребенка как можно подальше. Таурохтар, как только ему позволили дела, отвез дочку на фронтир, к своем родителям, которые не были так могущественны как семья матери, и жили жизнью простых фермеров. Исилиэль увидела разительный контраст между тем, в какой роскоши обитала верхушка рода, и то, как жили простые аграфы на периферии. Нет, они не голодали, не имели затруднений с жильем и в чем-либо, нужным для нормальной жизни. Но не было того великолепия и изящества в быту, а общение не имело прежней виртуозности. Продолжительность жизни эльфов на фротнире была заметно ниже, а у тех, кто не берег чистоту крови и подавно, близкой к грязной человеческой расе.

Таково было неравенство в обществе аграфов, положение и влияние эльфа выражалось в том, насколько близко к Древу рода он проводил большую часть времени. Уже столетия назад было замечено, что проживание вдали делало аграфов слабыми, они теряли свои способности, которые впрочем присутствовали далеко не у всех эльфов, их дети наследовали еще меньшую продолжительность жизни, а черты лица и облик становился далеким от идеала. В столицах таких аграфов за глаза называли выродками и полукровками. Ситуация была не простой, поскольку род увеличивал свою численность, и все желающие уже давно не могли жить на планетах центральных миров. Кто-то должен был добывать ресурсы на периферии, содержать армию, строить промышленность и флот, а так же защищать территории на фротнирах. Но поскольку вопросам экологии уделялось первостепенное значение, то многое из этого нельзя было делать на столичных планетах. Таким образом, всю тяжесть экономики несли на своих плечах полукровки на окраинах, в то время как искусство, политика и управление было сосредоточено в центре. Такой перекос удерживался лишь благодаря способностей знатных эльфов центральных миров, ведь самые сильные маги разума обитали именно там. За счет этого удавалось сохранять стабильность, и даже некоторое поступательное развитие.

Аграфы считали себя потомками расы, созданной древними, в которой их создатели хотели воплотить все самое лучшее, что может быть в разумном. Благородство души, храбрость и отвага, талант к наукам и исследованиям, способности к поэзии и работе с растениями. Как известно всем, лишь аграфы не предали своих создателей, встав плечом к плечу со своими творцами, и до последнего сдерживая орды захватчиков арахнидов из темных миров вселенной. Война была выиграна дорогой ценой, древние погибли, оставив горстке аграфов свое наследие. В силу этого они и смотрели на остальных разумных с высока, считая их дикарями. Ведь только их расе принадлежит по праву все разработки своих создателей. Ни люди, ни джоре не используют законно то, что принадлежит по праву лишь им. Но в современном мире не все можно укрыть от посторонних глаз. Эти расы многочисленны и агрессивны, аграфам приходится иной раз бросить кость голодным собакам, называя это просвещенным словом «дипломатические отношения с младшими расами».

Ферма дедушки и бабушки была совсем не похожа на Священную Рощу, тут не было таких красивых растений, сочных красок, чистых звуков и дивных животных. Двухэтажных дом стоял посреди пыльной равнины, на бескрайних просторах которой тянулись поля с дротом, низким травянистым растением, используемым для изготовления прочных тканей. Дедушка и дядя, которые управляли всеми робототехническими комплексами на ферме, обрабатывали поля, удобряли, сеяли и собирали урожай, были мало похожи на чистокровных эльфов. Скорее это были люди, настолько сильно жизнь на фронтире преобразила их природу. Это отразилось не только в том, что они рано постарели, но и в количестве детей в семьях местных жителей. Не редкость было найти по три-четыре ребенка на большинстве из подобных ферм и маленьких городков. Так у нее появились новые товарищи по детским играм – Амдир, старше нее на два года, и его сестра – Финдис, еще более неугомонная девочка, даже по сравнению с Исилиэль. С мамой и отцом она могла общаться лишь по редким сеансам связи пару раз в году, когда они выходили на несколько дней из Священной Рощи по неотложным делам.

Через три года к ней прилетел отец, на несколько дней погостить у родственников и встретится с дочкой. Сразу же, в первый вечер, к ним прибыло еще с десяток гостей, которых представили девочке как родню, Исилиэль наблюдала как почтительно все обращаются к ее отцу, который пользуется в своей семье большим авторитетом, даже несмотря на молодость лет. Обстановка была теплой домашней, родня за столом пила янтарное вино, пела песни и срывалась в долгие и запутанные воспоминания. Каждый просто считал своим долгом подойти к подросшей Исилиэль, и потрепать ее ласково по голове, от чего девочка жутко злилась, ей претило то, что ее воспринимают как ребенка. Гости сменялись еще два дня, и все это время отец с родителями и братом не вылазили из-за стола. Казалось еще немного и Таурохтара споят в кругу родственников, но отец оказался в этом отношении просто двухжильным, лишь весело улыбался и распевал песни красивым голосом.

В последний вечер, когда Исилиэль уже хотела выходить из-за стола и идти спать, отец окликнул ее.

– Я приду пожелать тебе спокойной ночи, не гаси свет…

– Хорошо.

Через полчаса, все же немного разморившийся эльф пришел в спальню дочери. Таурохтар сел в кресло возле кровати и посмотрел на Исилиэль, уже переодевшуюся в ночную рубашку.

– Нам нужно поговорить, завтра мы улетаем с тобой. Тебе пора поступать в школу космической разведки, после окончания которой ты сможешь поступить в Академию… У меня там остались кое-какие связи и влияние, хотелось дать тебе еще пару лет спокойной жизни, но думаю откладывать не стоит.

– Почему?

Отец задумался.

– Мое положение становится слишком нестабильным, взрослые игры, ты не поймешь…

Девочка по-детски недоуменно пожало плечами, не пытаясь расспрашивать отца, привыкнув давно уже к тому, что он не расскажет ничего, если сам этого не пожелает. Таурохтар снова задумался и спросил.

– Я разговаривал с Анарендилем, по поводу твоих… отметок. Они тебя не беспокоят?

– Немного, когда перемещаются с места на место, но я уже привыкла.

Эльф с сомнением посмотрел на нее и спросил немного неуверенным тоном.

– Можно мне посмотреть? Когда я нес тебя в дом совета, они напоминали собой скорее пятна по всем телу…

Девочка, уже начавшая ощущать себя девушкой оказалась в неловкой ситуации. Она не хотела отказать отцу, но с другой стороны… Исилиэль встала с кровати и повернувшись к нему спиной расстегнула ворот ночнушки и опустила ее чуть пониже спины.

– Подойди поближе, я хочу лучше рассмотреть знаки…

Девушка сделала несколько шагов спиной назад, не поворачиваясь, и скрестив руки на груди, которая только начала расти. Отец смотрел с восхищением на голую спину дочери, покрытую переплетением десятков алых и золотых символов. Теперь это были не размытые пятна, а изящные руны. Красные символы немного напоминали рубцы после ран, они слегка приподнимались над гладкой кожей, и имели неровную поверхность. А золотые руны имели глубину, они были как бы вырезаны в виде канавок. Но Исилиэль пояснила, что после того, как они переместятся на новое место, то на прежнем остается чистая белая кожа.

– Занятно, я знаю только две руны. Стихии, воздушного потока и холода.

– Да, а какие это?

Отец прикоснулся рукой к закорючке на лопатке и на верхнем крае левой ягодицы. Девушка повернула голову и ощутили руны в момент когда отец прикасался к ним. От одной явственно повеяло прохладой, я другая ощущалась как легкий ветерок, готовый перерастись в ураган.

– Кажется я что-то уловила… не мог бы ты папа еще несколько проверить?

Но сколько раз отец не гладил другие знаки, он не знал их названий, и соответственно не мог активировать. Бросив бесполезные попытки эльфийка поправила одежду, и они продолжили разговор дальше.

– Послушай меня внимательно. Ты единственная моя наследница…

– Как единственная, а Анариэль?

Отец смутился на минуту, но потом решил продолжить.

– Хорошо, думаю ты должна сегодня узнать всю правду. Анариэль твоя старшая сестра лишь по маме, у нее другой отец. Я люблю и забочусь о ней как о родной дочери, но в ее жилах нет моей крови. Ты – моя единственная наследница и единственный прямой потомок двух древнейших родов эльфов.

Эта новость так потрясла девочку до глубины души, что она восприняла только первую часть разговора – про Анариэль, а вторую – про свою уникальность, она пропустила мимо ушей. Отец положил свои руки ей на плечи и немного потряс ее.

– Посмотри на меня и внимательно запомни, все, о чем я с тобой буду говорить!

– Хорошо…

– Дочка, у нас есть своя особая миссия в этом мире… Я не зря двадцать лет служил в дальней космической разведке…

Девочка нервно облизнула губы, ей было приятно что ее воспринимают как взрослую, и родной отец разговаривает как с равной, без всякого сюсюканья. Она не сразу поняла как он встревожен, понимание этого пришло потом, когда через пару лет ей сообщили о нелепой гибели полного сил и любви к жизни эльфа.

– Наш род очень древний, но мы утратили свою ветвь древа, а с ним и все могущество более двух тысяч лет назад. Я, а вернее ты – последний прямой потомок нашего рода и у тебя есть некоторые обязательства…

– Какие обязательства, если мы утратили свое древо? Разве мы можем именоваться великими князьями, разве былые клятвы и обязательства к главам рода имеют какое-то значение? Ведь если утрачено древо, то и все договоры становятся недействительны…

– Все так, ты действительно права, но есть одно но!

– Какое?

– Только прямые потомки главы нашего рода знают примерные координаты того места, где нужно искать Ковчег.

Исилиэль недоуменно свела брови и переспросила.

– Ковчег? Легендарный корабль древности, на котором двенадцать принцев и принцесс крови совершили свое первое и единственно путешествие – слепой прыжок?

– Да, но я как и мои предки верю в то, что это правда а не никакая не легенда. Мы очень долго и давно ведем поиски этого корабля. Предания говорят, что там остались в стазис камерах три младшие принцессы, и кроме всего прочего, множество ростков Мелорна, отводок от Первого Древа. Наши предки растратили все свое оставшееся от прошлого имущество на поиск этого корабля, но пока еще ничего не нашли, зато сумели существенно сузить круг поиска. Все эти годы семья работала, откладывая деньги на их продолжение. Ты и займешься этим после того, как закончишь Академию.

– Отец, мне придется стать разведчиком дальнего космоса?

– Придется, или ты не хочешь путешествовать? Тогда тебе придется озаботится поиском своей пары и воспитанием моих внуков, которые смогут продолжить наше дело…

Они проговорили тогда пол ночи, это был единственный в жизни, такой обстоятельный разговор Исилиэль с отцом, который и определил выбор в ее дальнейшем жизненном пути.

 

Кара

Когда общество имеет лишь одну цель – извлечение прибыли, все моральные ограничения теряют свою значимость, законы и запреты обретают налет условности, а желание обеспечить себя и свою семью считается достаточным оправданием даже в самых мерзких поступках. Примерно так и рассуждал полковник Заик, когда продал Андрею через подставное лицо кассету управляемых ракет УРК-24 класса «воздух-земля», предназначенных для бомбардировки крупных промышленных центров противника, и находящихся в списке вооружения, запрещенном для продажи как частным лицам, так и местечковым правительствам. Сугубо военная разработка для крупномасштабных действий на территории противника. Это не Стрела-200, не Джар-6, и даже не Погонщик-8у, проданная им партия вооружения могла натворить гораздо больше бед, чем просто сбитый в космосе малый военный корабль, средний транспортник, или, тем более, подрыв укрепленной подземной базы. УРК-24 разрабатывалась и производилась лишь с одной целью – изменять географию поверхности планет на площади в десятки квадратных километров, обеспечивая после себя стерильную чистоту выжженной земли, сплавленной в ровную хрустящую корочку.

Несмотря на сложный и запутанный маршрут доставки, контейнер был получен Андреем вовремя, как раз он заканчивал сборку из рухляди одноразового малого челнока, который обеспечит доставку 24-х ракет в нужную зону. Там не нужно делать систему жизнеобеспечения, не нужна большая часть оборудования, лишь надежная связь и искин для управления единственным стремительным спуском. Он подцепил этого камикадзе к своему «рудовозу», и, несмотря на все просьбы Ланы, оставил ее одну. Двенадцать прыжков, три прохода через ускоряющие врата, и он на месте – Цефалия –

одна из планет, частично входившая когда-то в сферу влияния «Меркурия», можно сказать, столица этого сектора. На Цефилии располагалось не только бывшее руководство крупнейших корпораций региона, но и дворец консула. Они, конечно, не селились все в одном месте, но жили в отдельных поселках, с лучшей экологией и закрытых от посещения всякого сброда. «Меркурианцы», а вернее его продажное руководство, обитали в закрытом городке с тридцати тысячной численностью, включая охрану и обслугу. Здесь они и их ближайшие родственники были обеспечены всем необходимым для достойной жизни, рождения и воспитания здоровых детей, проведения культурного досуга и создания особой среды, которая возможна лишь в окружении общества своего круга.

Проникнуть в городок с других регионов планеты можно было лишь по единственной охраняемой трассе или воздушным путем. Трасса перекрывалась двумя укрепленными постами охраны, а защита от несанкционированного проникновения посторонними летательными аппаратами тоже была надежно отлажена. Имелись не только средства ПВО, но и достаточный резерв противоракетной обороны. Именно для ее преодоления и нужна была УРК 24. Максимов познакомился с результатом ее работы в далеком прошлом, когда ему приходилось участвовать в десанте на Ильжайский материк планеты Немма, тогда именно для расчистки плацдарма и для высадки десанта и применили парочку кассет с УРК-24. События той ночи надолго врезались в память тогда еще молодому командиру взвода.

Андрей вывел свой корабль на орбиту Цефалии и оставил челнок болтаться над нужным сектором. Время еще не пришло: сейчас в нужном районе раннее утро, а сюрприз назначен на вечер, время общего сбора почти всех намеченных целей в одной точке. Часы напряженного ожидания тянулись очень медленно, юноша все это время провел в беседах с Максимовым. Они говорили о некоторых из тех конфликтах, в которых ему пришлось участвовать. Парень просто диву давался, как его собеседнику удавалось выжить в таких передрягах! Наконец, челнок получил команду и начал снижаться, стараясь спуститься не дальше сотни километров от заданной точки. Судно передавало в наземные службы подделанный Андреем рапорт о неисправности на борту, разрешении упасть в безжизненном пустынном районе, и запрос в службу спасения после того, как единственный пилот катапультируется над районом падения. Это тоже было предусмотрено планом, хотя в кресле с гравикомпенсатором и двумя куполами парашюта сидел андроид. Важно было отвлечь внимание от запуска крылатых ракет.

Андрей с интересом наблюдал, как все гладко идет согласно его с Максимовым расчету. На высоте двух километров от поверхности от челнока отделилась кассета с оружием и отправилась в ускоряющийся полет вниз. Все это выглядело так, словно старый челнок начал разваливаться еще в воздухе. На высоте четырехсот метров автоматика запустила двигатели ракет, которые успели до касания с грунтом распустить свои сложенные крылья и отправиться в стремительный полет, стелясь над землей каждая своим маршрутом.

Уже через девяносто секунд полета первая двойка из четырех ракет подавления систем ПРО подлетела на два километра к станции слежения за воздушным пространством, и совершила самоподрыв. От мощного всплеска радиоизлучения большая часть оборудования выгорела, но несколько дублирующих систем ушли в перезагрузку. Еще через пятнадцать секунд вторая двойка повторила маневр предшественницы, полностью лишая городок элиты местного общества всяческой защиты перед лицом остальных двух десятков хищниц, целью которых был одновременный подрыв над указанной площадью для причинения максимально возможного урона.

Обширное облако пылевой взвеси накрыло поселок, словно куполом, это было распыленное в воздухе взрывчатое вещество из всех двадцати ракет, объединенное в один большой густой туман. Потом произошла детонация, весь кислород за доли секунды сгорел, выделив адский уровень температуры и давления в огромном радиусе. Все, что не было уничтожено взрывной волной, сгорало под действием излучения невиданной силы. Металл и камни в эпицентре огненного шторма плавились, как воск свечи. Взрыв не был ядерным, но по степени его разрушения его можно было приравнять к нему, даже гигантский гриб над местом применения УРК-24 был почти такой же, какой бывает при применении ядерного оружия.

– Дело сделано! Большой же ты грех на душу взял сегодня…

– Ничего… Потерплю неудобства, мне еще много долгов раздать нужно…

Андрей заложил новый маршрут и со спокойной совестью пошел спать сном невинного младенца. Его чувства буквально отключились при виде такого разрушения над головами тех, кого он считал виновными в своих личных бедах и бедах множества простых людей. Юноше казалось справедливым уничтожить их стабильный мирок благополучия вместе со всеми его обитателями.

Через сутки они прибыли в малозаселенную систему, единственной мало-мальски обитаемой планетой которой была Цес-4. Ничего особенного она не имела: ни развитой промышленности, ни щедрых залежей полезных ископаемых, ни благоприятного климата для сельского хозяйства. Прекрасная глухомань, широко известная в узких кругах тем, что здесь различные разбойники могли отсидеться пару лет, пытаясь запутать следы правосудию. В случае бывшего генерала Чмуря и полковника Ворка это было неплохое место. Здесь они купили обустроенную усадьбу, и в окружении охраны и прислуги жили жизнью богатых помещиков, целые дни проводя на охоте и рыбалке. Охота тут действительно была знатной: за эти месяцы друзьям удалось собрать богатую коллекцию трофеев. Несколько морозильных камер было забито головами как травоядных планеты, так и хищников, на них охотящихся. Меткие стрелки хотели при случае переслать их таксидермисту, и сделать украшения для просторной гостиной.

Но сегодня они выбрали рыбалку. Парочка моряков из обслуги вывела их белую яхту в полноводный пролив, где обитало чудовище морских глубин. Кистеперая рыба, существо древнее динозавров, просто ужасала своими размерами и мощными челюстями. Улов такого хищника мог стать прекрасным развлечением для достойных мужчин на заслуженном отдыхе. Малу на этот раз составила им компанию, решив позагорать на борту, пока пузатый Чмурь и худосочный полковник Ворк с азартом закидывали снасти за борт. Пара матросов заглушила движки и, делая скучающий вид, стояли, оперевшись на планширь, и пожирали красотку глазами. Генерал с другом были увлечены рыбалкой и не видели их интереса, а сама Малу не обращала на это никакого внимания, поскольку всегда смотрела на обслугу, как на мелких насекомых. В ее глазах два тридцатилетних мужика в матросках были лишь частью мебели или декорации, но никак не самцами, пригодными для продолжения рода. Она сняла верх купальника и принялась натирать плечи кремом, в это время произошел первый выстрел. Пуля попала одному из матросов прямо в раскрытый на минуту рот, перебила шею и свалила за борт. Его товарищ не успел понять, в чем дело, как вторая пуля пробила его сердце навылет. Матрос не упал в воду, а рухнул на месте – его смерть была быстрой.

Скоростной катер мажора, а по совместительству и рубка с жилым отсеком нового кораблика Андрея, медленно поднялся из-под воды залива в двух километрах от места рыбалки его должников. Оставшаяся часть «рудовоза» болталась на орбите. Андрею и Максимову пришлось дожидаться горе-генерала с дружком несколько часов, он давно взломал их домашнюю сеть, прослушивал разговоры, и был в курсе предстоящей рыбалки. Так в голову бывшему сержанту пришла идея поохотиться. Катер не завис в воздухе, а качался на мелких волнах, парень открыл верхний люк и вылез прямо на мокрый корпус. Он достал свой Вур, подсоединил магазин и передернул затвор. Максимов с сомнением посмотрел на друга.

– Ты не переигрываешь? Тут качка, да и расстояние… Мне кажется, ты просто спугнешь нашу дичь, не лучше ли полоснуть по ним из турели?

Андрей разглядывал хохочущего Чмуря в прицел, наблюдая, как трясутся от смеха его подбородки. Ворк только что развеселил своего патрона и теперь изображал на своей харе сальную улыбку.

– Нет, сейчас экипаж сниму, а для них я припас кое-что другое… Эти жабы не умрут от моей пули, слишком много чести…

После минутного ожидания раздались два слитных хлопка, снайпер удовлетворенно кивнул головой, а Максимов на картинке от камер увидел результат его долгой подготовки к стрельбе.

– Твою мать! Никогда бы не поверил, что возможна такая меткость, две тысячи триста сорок метров, две цели менее чем за полсекунды. И ты даже не прицеливался между выстрелами!

Парень отстегнул магазин и бросил его на пол.

– Мне уже давно не надо прицеливаться. Я вырос из этих условностей, остается лишь дождаться нужного мгновения.

Флаер с охраной генерала поднялся на десять метров вверх и, ускоряясь, пожирал расстояние, желая испепелить нападавших. Андрей криво усмехнулся, его рука уже достала из подсумка красный продолговатый цилиндр и заряжала его вместо пули. Максимов ждал до последнего, не отдавая приказ боевому ИИ на открытие огня. Стрелок в долю секунды вскинул Вур, и послал первый подарок шамана в непродолжительный полет. Старый вояка был поражен еще больше. Боевой флаер буквально испепелился на лету, и, словно болид, пронесся мимо их катера, рассыпаясь снопом разноцветных искры. Прочный броневой корпус с экипажем и боекомплектом упал на воду горсткой горячей золы, не было даже звука падения в воду стотонной махины, лишь небольшое облачко горячего пара поднялось вверх.

Максимов открыл рот и уставился на Андрея, ожидая, что тот шмальнет еще раз, но теперь по оставшейся яхте. Но молодой парень медленно покачал головой и принялся забираться в люк.

– Живьем будем брать тварей! Живьем…

Жилистый Ворк в белых шортах, с голой грудью, покрытой седыми волосами, выжидательно смотрел на подплывающий челнок. Чмурь был немного удивлен и склонил голову на бок – ему уже было понятно, что нападающие не хотят их убивать, а надеются получить выкуп. Малу прекратила визжать, глядя на кровь на палубе, и теперь глупо хлопала глазками, ожидая объяснений генерала.

– Да уйди ты в каюту, курица.

Глазки девушки гневно вспыхнули, но она решила пока последовать совету, а обидеться и вытребовать за это хороший подарок с генерала она сможет попозже. Когда катер приблизился вплотную, то Ворк положил руку на рукоять ножа, который висел у него на поясе. Сейчас это было единственное оружие бравого офицера. Шесть похожих друг на друга, как клоны, крепких мужчин запрыгнули на их борт, последним шел молодой парень, и тащил с собой какой-то небольшой агрегат. Но грузчик оказался главным в их команде, и сразу отдал команду близнецам.

– Сержант, помогите им раздеться…

В эту секунду Ворк выхватил нож, и прыгнул вперед на ближайшего клона, намереваясь ударить его в печень. Максимов невозмутимо остался на месте и смотрел, как нож протыкает его живот по самую рукоятку, он весело смотрел на полковника, и с акцентом проповедника спросил:

– Зачем эта излишняя жестокость? Не лучше ли нам жить в мире и радости? Братья и сестры, давайте возьмемся за руки и споем гимн, во славу господа нашего…

Ворк петь гимн не хотел, а выдернул нож и всадил его Максимову между ребер в области сердца. Но тот не поменялся в лице, а продолжал также радостно улыбаться. Он схватил вояку за одну руку, и тут же его копия принялась выкручивать вторую. Малу визжала, когда еще одна копия Максимова вытащила ее из каюты и срывала плавки, а генерал миролюбиво поднял раскрытые ладони вверх, и все твердил о том, что он щедро заплатит за их жизни. В это время Андрей поставил на палубу небольшой компрессор, включил его в работу и взялся за шлангу с металлическим наконечником.

– Давай жирного первым, проверим, сколько нужно давления, чтобы не сдох сразу?

Пара оболочечников быстро поставила боевого генерала в коленно-локтевую позицию, и Андрей, сверяясь с показаниями на манометре, поднес холодный наконечник шланги к заднице. Его даже не пришлось засовывать – воздух под давлением сам нашел себе дырку, и стал накачивать и без того объемный живот. Чмурь испытал просто адские муки, когда его кишки надулись воздухом, подняли диафрагму и сжали легкие. Резкий подъем давления крови ударил в голову, и его тут же вырвало. Андрей отдернул руку с наконечником.

– Быстро, однако! Давай теперь эту козу…

Малу истошно заорала и стала вырываться, как бешеная. Но копии Максимова держали ее в железных тисках и пригибали к палубе. Быстрая накачка, и живот девушки стал круглым, как шарик, словно она мгновенно оказалась на последнем месяце беременности двойней. Андрюха довольно кивнул головой, отмечая давление, и указал на полковника.

– Ну, теперь вишенка на торте… Помнишь меня, ублюдок?

Ублюдок его не помнил, ведь он давно забыл этот малозначительный эпизод из своей прошлой жизни. Боль, жестокая боль прокатилась по его телу, когда он получил свою дозу надувательства. Ворк корчился на палубе, когда молодой пацан прохаживался вокруг него, и пару раз во всей силы ударил ногой в раздутый живот. Полковник с ужасом подумал, что, несмотря на то, что изрядно побывал во всяческих переделках, не испытывал такой боли и отчаяния ни разу в жизни. Его сердце было готово остановиться с минуты на минуту, а рот судорожно хватал воздух. Малу быстро потеряла сознание, Чмурь что-то там лепетал, и молил о пощаде и медицинской помощи, обещал отдать все свои сбережения до последнего кредита. Но его никто не слушал. Через несколько минут три обезображенных тела полетели в воду. Холеная красавица Малу неудачно плюхнулась, сразу нахваталась воды, и захлебнулась, покачиваясь на волнах. Генерал прожил несколько часов, а Ворк протянул целые сутки, пока не распух от соленой воды и палящего солнца, а хищные рыбы не стали откусывать его пальцы и куски шкуры на пока еще живом и все ощущающем теле. Полковник уже ничего не соображал к этому времени, поэтому Андрея он так и не смог вспомнить.

Сам мститель забрался с копиями друга в свой катер, поднялся над заливом, и дал очередь по беспризорной яхте. Судно переломилось пополам и быстро пошло ко дну, а его бывшие пассажиры еще несколько недель болтались на воде, кормя своими потрохами местных чаек. Состыковавшись на орбите с «рудовозом», Андрей взял курс домой, в свой ремонтных бокс. Его вылазку можно было считать успешной, но работы предстояло еще очень много…

 

Раскаянье и зубовный скрежет

Первым делом Андрей хорошенько выспался в дороге. Здоровый сон дал отдых телу и прочистил мысли. Настроение было отличное, он был уверен в том, что сделал большое и хорошее дело, набрался решимости и дальше бескомпромиссно бороться со злом, наступая по всем фронтам. Так бы он и прилетел с позитивным настроем на Штопор-11, где в просторном ангаре его дожидалась Лана, словно любящая подруга своего рыцаря из дальнего похода, но какой-то черт дернул его просмотреть новости. В это время он заканчивал завтрак, и включил на внутреннем экране сводку местных новостей с Цефалии. Андрей так и просидел, не вставая из-за стола, в течение почти четырех часов, в молчаливом обществе чашки с остатками каши и пустого стакана из-под сока. От былого хорошего настроения не осталось и следа, довольная улыбка давно слезла с радостного лица, и заменилась на сердито-растерянную маску. Поток новостей сменялся новыми и новыми сюжетами вокруг основного события дня.

В начале он не понял, о чем идет речь, и почему журналисты единодушно приписали уничтожение городка толстосумов небезызвестной террористке Вассе. По какому-то странному стечению обстоятельств она как раз за двадцать минут до его акции отравила почти две тысячи человек в крупном торговом комплексе ядовитым газом через систему кондиционирования, и успела взять на себя вину за это злодейство. Погибло почти сто человек, множество находилось в реанимации, остальные отделались отравлением в легкой форме, и после приема антидота чувствовали себя хорошо. Это был относительно дешевый комплекс для семей с низким достатком, стремящихся делать покупки раз в неделю, изрядно экономя на скидках. Сюда ходили всей семьей, совмещаю шоппинг с недорогими развлечениями, поэтому среди жертв террористки было так много детей.

После феерического взрыва поселка бывшей верхушки управленцев Меркурия все внимание, конечно, было переключено к этой новой теме. О нищебрдах с окраины забыли напрочь, но связали эти два события с именем Вассы, которая совершала различные небольшие террористические акции на планетах в этом секторе на протяжении уже десятка лет. Каждый раз ответственными лицами делались громкие заявления с клятвенным призывом найти и покарать, но дальше слов дело никогда не заходило, власть имущим было наплевать на уничтожение быдла.

А, может быть, тут имел место и сговор. В сети уже давно обсуждался странный момент: на протяжении всех этих лет жертвами Вассы становились лишь граждане из проблемных регионов: то шахтеры решат создать свой профсоюз, и там самым волшебных образом Васса взрывает целую смену на старой шахте, то происходят волнения на судоверфях с большим правительственным заказом, и, как ни странно, с неразберихой и просроченной зарплатой, и там происходит огромное возгорание прямо посреди рабочего дня. То патриотическое движение среди молодежи затухает после серии взрывов в рядах демонстрантов, или попытки новых религиозных учений, возникающих постоянно, пробиться в «высшую лигу» признанных и уважаемых религий проваливаются после того, как Васса обращает на них внимание…

Каждый раз действия Вассы становились поводом для власти предержащих потуже закрутить гайки, под шумок расправиться с главарями намечающихся волнений. Самые догадливые прямым текстом говорили о том, что так называемый «несгибаемый борец с режимом» не что иное, как проект хозяев жизни, с помощью которого они покрепче держат народ в узде. За все это время Васса ни разу не провела ни одного результативного покушения на лиц, обладающих влиянием и находящихся в первой сотне среди самых состоятельных граждан этого сектора. Нет, покушения были, и не одно, но каждый раз эти постановки использовались лишь как еще один способ набрать очков в глазах избирателей для лиц, видящих себя в публичной политике накануне выборов.

И тут такой пассаж – Васса наносит удар в самое сердце местной элиты общества, разом отправляя на тот свет тысячи достойных привилегированных и облеченных реальной властью людей. Причем вместе с их семьями! Шум и крик поднялся невообразимый, и теперь то, что она не признала до сих пор своего участия в этом деле, уже не играло никакой роли! Нельзя сказать, что Андрея одолели муки ревности от того, что его достижения журналюги приписали другому, скорее это было даже в его интересах – запутать следствие, которое ухватится в первую очередь за самую очевидную ниточку. Его не расстроила и предварительная цифра погибших в устроенном им аду – свыше тридцати двух тысяч человек. Он даже удовлетворенно покачал головой. Это было больше, чем в уничтоженной ранее Бесконечности. Тогда тоже погибло много невиновных и непричастных, но Андрей не вспоминал об их судьбе, и даже вопросом таким не задавался. Тогда у него не было выбора – он был должен уничтожить этот конвейер смерти любой ценой.

Эффективные же менеджеры не занимались открытым людоедством, но разве этим можно было оправдать их действия? Они миллионы людей держали в законном корпоративном рабстве, миллионы живых существ влачили благодаря их действиям жалкое существование, недостойное свободного гражданина.

Но сейчас разница была в деталях. Раньше он не видел этих лиц: безвинно погибших людей из обслуги, их родственников, жен, мужей, детей. А теперь в новостях узнал о множестве покалеченных судеб, изломанных в один миг его, как он считал, «справедливым актом возмездия». У Андрея начали появляться сомнения в безупречности своих поступков. Если судьбы богатеев его мало заботили, то эти фотографии счастливых семей, добропорядочных мужчин с высокими лбами и умными глазами, их шикарно одетых жен в дорогих платьях и изысканных украшениях, лучезарные улыбки их отпрысков, родившихся с серебряной ложкой во рту, не вызывали у него никакой жалости. Но репортажи о судьбах обслуги заставляли задуматься.

Вот молодой техник, один из двух десятков, обслуживавших систему освещения в городке. Парень был единственным кормильцем в семье с двумя маленькими детьми. Его жена просто огорошена известиями о гибели супруга, мало того, что она оказалась одна с детьми на руках, так и кредит для покупки их квартирки был оформлен на погибшего. Платить взносы ей будет нечем, на черный день ничего молодой семье отложить не удавалось, и теперь она окажется с детьми на улице.

Несмотря на чудовищные разрушения были и выжившие. Молодая девушка, только недавно с трудом устроившаяся на престижную, как она считала, должность одного из многих озеленителей чудесного городка. Она как раз тестировала машину для фигурной обрезки кустов в ангаре на самой окраине поселка. Меняла в ней базы, так и выжила, но осталась без ноги. Взрывной волной снесло крышу ангара, а ее кинуло по воздуху на гору покореженного оборудования, ожидающего своей отправки на утилизацию. Как попала ее нога под тяжелую балку, не помнит… Сейчас надеется лишь на помощь небогатых родителей хотя бы для установки протеза на место утраченной конечности. О полном восстановлении пока не может быть и речи…

Камера бесстрастно фиксирует, как спасательные роботы разгребают завалы и извлекают все новые и новые обгоревшие трупы… Вот в мешок на носилки укладывают высохшее тельце мальчика лет десяти. Ноги и верхняя часть тела у него словно запеченный картофель, покрытый обгорелой корочкой, а цветастые шорты даже не запачкались! Хорошо видна белая полоска живота. Чистая, молодая кожа мягкого пузика, и при этом безобразно обугленная голова с открытым ртом и торчащими зубами. Андрей утешает себя мыслью о том, что это мог быть сын одного из этих кровопийц, который тоже бы пошел со временем по стопам своих родителей.

– А если это сын какой-нибудь поварихи или официантки, горничной…

Парень озвучивает свои мысли вслух, и продолжает перечислять возможные профессии возможной матери жертвы лишь для того, чтобы занять чем-то мозги и не думать в этот момент о главном. Этого ребенка убил он, человек, который решил бороться за свободу, за лучшее будущее. И ведь неважно, кем были его родители, судьба этого мальчика была не определена до его вмешательства, он мог стать большим начальником, а мог и не стать им.

«Может быть, из него мог получиться великий художник-интуитивист? А теперь я не только лишил его жизни, но все человечество обокрал на все его бессмертные творения? А может, это был тот человек, который смог бы найти рецепт, по которому удастся преобразовать наше общество в справедливое и гармоничное, в котором каждый будет счастлив и сможет реализовать себя, не прибегая к насилию и эксплуатации себе подобных?».

Все новые и новые мысли проносились у него в голове, а настроение все более ухудшалось. Андрей решил поговорить с Максимовым, но тот, видя его состояние, предложил выпить. Как не старался друг поддержать его веру в себя, парень все больше и больше корил себя и называл последними словами, все больше углубляясь в самобичевание. Он понял, что ничем не отличается от этих извергов, если от его действий страдают невиновные. От выпивки и всего этого стресса у него жутко разболелась голова, Андрей принял лекарство и с трудом заснул.

Его запой продолжался всю обратную дорогу домой. Парень просыпался с жутко раскалывающейся головой, первым делом лез в лечебную капсулу для вывода токсинов, потом снова садился смотреть новости, сам или в компании Максимова. Мрачнел от этого, казалось, бесконечного потока горя множества людей, пил снова, несмотря на то, что выпивка не помогала, а лишь усугубляла его состояние. Ему хотелось скорее отключиться и впасть в забытье. Эта карусель продолжалась до тех пор, пока автопилот корабля не зашел в ангар, и Лана не забралась на борт. Террорист лежал на диванчике в кают-компании, накрыв пледом голову и выставив наружу голый зад и ноги, которыми нервно дергал во сне. Когда она стащила с него эту заблеванную тряпку, то увидела, что он чуть не задохнулся, и сразу же стал жадно глотать свежий воздух. Его грудь и лицо были красные и влажные от липкого пота. Парень, наконец, проснулся и поднял голову с дико уставившимися на девушку глазами. Лицо его исказилось от очередного приступа боли, он чувствовал себя так, словно его голову зажали в тиски, и при этом методично стучат по ней молотком.

Лана позвала Максимова, и они закинули его в капсулу для восстановления. Потом девушка сидела с сержантом, который, несмотря на свои прежние убеждения, разрешал ей называть себя Максом, и пили чай. Оболочник не видел никакого смысла в поглощении пищи и питья кроме получения забытых вкусовых ощущений. Он дул на чашку с горячим ароматным чаем и, прищурив от удовольствия правый глаз, делал маленькие глотки, хотя даже крутой кипяток не принес бы ему никакого вреда.

– Макс, что случилось с Андреем?

Максимов повел плечами, глядя на стенку ангара так, словно смотрел сквозь нее, куда-то вдаль.

– Сорвался, такое бывает, все мы люди, даже у подготовленного бойца иногда вылазят наружу уже забитые глубоко чувства.

– Это от того, что он сделал, что-то пошло не так?

Лана прикусила тонкую нижнюю губку и ждала ответа, пока сержант еще раз подул на чай и сделал еще один маленький глоток.

– Да нет, отработали мы чисто. Просто он на обратном пути стал просматривать новости, и не смог оторваться… Должен сказать, что некоторые сюжеты очень душещипательны. Если бы сам не знал, кого мы распылили, тоже, возможно, негодовал бы…

– Он раскаивается и решил завязать со своей местью?

Максимов улыбнулся и закачал головой.

– Нет, ты что, этот парень не из такого теста, он будет биться до конца! Пока рано или поздно на него не обратят внимание и возьмутся за нашего героя по-серьезному. Я не могу тебе сказать, через сколько это произойдет, но итог будет один. Против системы не попрешь – все равно он рано или поздно сделает ошибку, и его прихлопнут, как муху.

Лана зло посмотрела на него.

– Андрей умный человек и сможет выкрутиться или просто завязать… Зачем ты так говоришь, разве хочешь, чтобы его убили?

– Нет, это я говорю для тебя. Он уже не сможет остановиться сам, пока это не сделают другие. Кровожадность не имеет насыщения. Если человек встал на этот путь, то завязать и все бросить у него не получится. Тебе нужно уходить, с ним у тебя нет будущего… Я не о себе забочусь, все-таки я в некотором роде как и не жив, или давно мертв… Не знаю… –

сержант грустно усмехнулся и продолжил: – В любом случае я буду с ним до конца, но тебе стоит уйти…

– Я его не брошу, ты забываешь, что если бы не он, то у меня не было бы и этого настоящего!

– Подумай хорошо, потом будет поздно. – Сержант звонко поставил чашку на стол и встал, без всякого перехода спрашивая девушку: – Как ты в мое отсутствие зарядку хоть делала, и как твои успехи с комплексом для пресса?

* * *

Андрей выполз из камеры через несколько часов и пошел к бытовке, где его встретила Лана.

– Ну как ты, кушать будешь?

– Давай, а как тут у тебя дела?

– Скучала по тебе, пока ты пьянствуешь в одиночку…

Андрей виновато отвел глаза в сторону и молча сел, а Лана стала хлопотать, накрывая на стол. Они с аппетитом пообедали, за это время девушка разучила еще несколько десятков хороших рецептов для кухонного синтезатора, и смогла удивить своего мужчину. Но продолжение праздничной встречи не состоялось. Андрей выгорел, и выглядел, как человек, лишившийся цели в жизни. Даже секс между ними стал редок и однообразен. За две недели девушка пыталась вытащить его куда-нибудь на поверхность, но на все ее просьбы он неизменно отвечал отказом.

– Давай в другой раз, или если хочешь, сходи сама…

– Ну что ты? Не будь букой, разве мне будет интересно одной, без тебя?

– Нет, Лана, я не в настроении…

Он забросил тренировки, свою учебу, целыми днями ничего не делал, лишь сидел в кресле, как старый дед, и смотрел новости в сети. Лана множество раз пыталась его растормошить, но он каждый раз отнекивался, прося оставить его в покое. Однажды она остановилась, почувствовав, что еще немного, и он может сорваться и нагрубить. Девушка гнала от себя малодушные мысли о том, что в этом случае она может получить законный повод обидеться и улететь к родителям. Сам Андрей несколько раз просил ее так и сделать, об этом пару раз заговаривал и Максимов, да и сама она чувствовала, что лучше отступиться.

На третьей неделе, с утра, Андрей пошел к капсуле, и залез в нее для обучения. Девушка выдохнула и сжала кулачки. Все возвращалось на круги своя, прежний ритм жизни восстанавливался. С трудом, но парень шел на поправку. Они снова спускались на Штопор-11, снова ходили на выставку безобразной мазни и в другие, более интересные места. А вечерами в постели между ними медленно разгорался робкий огонь страсти. Он не пылал ярким пламенем, как раньше, но хотя бы на несколько минут согревал ее сердце ласковым теплом…

Лана и сама заинтересовалась событиями на Цефалии и пересмотрела почти все ролики, выложенные в сеть. Обычно она делала это в гостиной, когда Андрей уходил в капсулу на учебу под разгоном. Девушка включала проектор и смотрела видео на голографическом экране, а не на внутреннем через нейросеть. У нее была такая привычка, доставшаяся от отца, который именно так и любил просматривать фильмы с мамой, они обязательно пару раз в неделю вечерком смотрели вдвоем старые фильмы, обнявшись на диване… Раньше это казалось ей глупо, а теперь выглядело даже немного романтично.

На аллее скорби были выставлены фотографии всех погибших в огне от взрыва, тысячи и тысячи глаз. Оператор под грустную музыку и пение детских голосов медленно двигался вдоль этих пластиковых карточек, огоньков свечей и лампадок. Крупно показывали свежие и уже увядающие цветы, отражение огня в блестящих глазах с пластиковых фотографий, по экрану медленно плыли строчки с именами погибших. Лана несколько раз перематывала ролик, но этот список казался бесконечным, и тогда она поменяла новость.

В местном дворце советов стройный моложавый мужчина вышел к трибуне с десятков разнокалиберных микрофонов и, улыбнувшись, начал свою речь. Набирающий популярность в народе консул Димитрий был последнее время главным кандидатом в приемники политическому тяжеловесу – канцлеру Иру. Как ходили слухи, последний пристально присматривал за ним, и готовился назначить его вице-канцлером со дня на день. Димитрий обладал какой-то магией, и умел расположить к себе людей. Вроде бы и говорит простые, понятные каждому слушателю слова, но с такой непередаваемой интонацией, что каждому видно, как консул остро переживает боль каждого жителя Союза, как желает отстоять интересы даже самого ничтожного избирателя. Люди, тянущиеся к культуре, отмечали его манеры, образованные избиратели соглашались с его позицией по большинству вопросов, как будто не замечая его манеру скатываться в демагогию в тех моментах, когда нужно было заявить свою твердую позицию. Димитрий любил употреблять в своей речи о патриотизме, о семейных ценностях, о наследии отцов… В общем, о всем том, чем должен гордиться нормальный человек, и чувствовать свою сопричастность к обществу. В данный момент он возложил букет на место теракта, там еще работала спасательная техника, расчищающая места завалов и извлекающая куски обезображенных тел. Политик со скорбным лицом постоял минуту, склонив голову, и обратился к зрителям:

– Продолжая скорбить вместе со всеми родственниками невинных жертв, мы, совместно с местными органами власти, должны сделать все от нас зависящее, чтобы найти и уничтожить всех исполнителей и организаторов этого бесчинства. Я хочу сказать вам о том, что не успокоюсь, пока последнего человека из этих… Нет, думаю, нельзя назвать людьми тех, кто все это задумал и осуществил… Мы найдем всех их… и уничтожим каждого… Даю вам в этом свое слово! И самое главное, друзья: как бы не был жесток и коварен враг, он не запугает нас. Мы так же будем работать дальше: создавать семьи, растить детей, заботиться о родителях, и с уверенностью смотреть в будущее. С обоснованной надеждой на то, что вместе мы сможем сохранить и построить наше общество будущего таким, каким оно должно быть для каждого из нас…

– Смотри, как заливает, «нас не запугают»! И люди верят в это – «нас не запугают»… У самого одной охраны почти пять тысяч человек, за две-три недели до его будущего визита приезжают группы спецов: проверить все на месте, перекрыть все возможные лазейки. Сколько техники участвует, сил, средств для безопасности этого бесстрашного человека! Все просматривают и прощупывают сверху донизу на несколько кварталов вокруг. В толпе вокруг него обязательно несколько сот переодетых агентов находится. Ни один посторонних человек не приблизится достаточно близко. Для покушения на жизнь этого попугая не остается ни единого шанса, действительно уж кого не запугают, так это его…

Максимов с Андреем зашли так тихо в комнату, что Лана их не заметила и неприятно поежилась. Ей Димитрий был даже симпатичен, она считала, что если кто и будет отстаивать интересы простых людей, то это именно этот популярный молодой консул. Но сержант за свою жизнь уже повидал немало подобных болтунов. Все они обещают одно, а когда приходят к власти, делают другое. То, на что им указывают хозяева жизни, так это сокращение налогов для богачей, государственные подряды на дорогостоящие проекты для олигархов, ужесточение трудового кодекса, расширение прав бизнеса. Никто и никогда не вспоминает о простом человеке, лишь накануне выборов возможны какие-то обещания для того, чтобы сохранить видимость демократии. Избиратель идет и голосует за кандидатов, из которых один хуже другого, и все поют на разный лад, но клюют с одной руки.

Лана поприпералась немного с сержантом, а Андрей стоял и слушал, открыв рот на речь политика. Он только что нашел свою новую цель, и его буквально разворачивало на месте. Парень в два потока просматривал всю доступную информацию на Димитрия. Почти что выходец из низов, мать и отец – госслужащие низкого ранга, высокий интеллект, восемь баз шестого уровня: политэкономия, социология, госуправление, юриспруденция… Пятьдесят пять лет, ни в чем предосудительном не замечен, ни за что не привлекался, не состоял. Ни одного темного пятнышка на биографии. Женат, двое детей приемных из-за болезни дражайшей супруги, с которой в законном браке с самой студенческой юности. Первая любовь сохранилась на всю жизнь. Быстрый карьерный рост благодаря неординарным способностям решать самые сложные вопросы. Последовательный сторонник государственной монополии на насилие, неоднократно выносил в палату представителей для одобрения свои законопроекты об ограничении власти корпораций над личностью. Но безрезультатно – законы не прошли одобрения даже через профильный комитет…

Андрею стало понятно, что это ничто иное, как нужная вкладка для создания еще большей популярности и повышения авторитета политика. Еще бы защитник и заступник! Но Максимов прав: Димитрий не более чем еще одна марионетка в руках корпораций. Инструмент, с помощь которого они выпустят пар недовольных в обществе, и под новой личиной продолжат прежнюю линию. Народ затянет пояса ради великой цели, до которой осталось еще совсем чуть-чуть, а власть имущие дорисуют на своих счетах еще по одному нолику. Каждому свое в этом мире!

– Пора валить ублюдка.

В комнате все стихло на минуту. Лана и Максимов повернули на него удивленные лица, девушка промолчала и сержант спросил:

– Андрей, ты что? Это же политик из первой обоймы, ты не сможешь это сделать так просто!

– А я и не буду просто, я извернусь…

– Хм, ну, если даже тебе это и удастся. Предположим даже, сможешь оторваться от погони, учти, твои поиски не будут прекращаться ни на минуту, пока тебя не загонят в самую глухую дыру и не отрежут голову. Это уже будет делом чести для соответствующих служб, может, поживешь еще чуть-чуть?

– Можешь уходить, если не хочешь участвовать…

– Как?

Парень криво усмехнулся и пожал плечами.

– Да очень просто: куплю тебе корабль, погружу на него кластер ИИ с твоим сознанием, установкой для оболочек и отпущу на все четыре стороны…

Сержант смутился: он даже не думал о таком варианте, хотя бы потому, что такое оборудование стоит кучу денег.

– Хорошо, я, пожалуй, хочу такой корабль, но после того, как мы завалим этого попугая-болтуна.

– А я с тобой до самого конца…

Андрей грустно посмотрел на Лану, но ничего не сказал. Через неделю черновой вариант плана покушения на Димитрия был готов, и он поделился им со старшим товарищем.

– Смотри, через месяц на Анти-4 должно состояться мероприятие с его участием. Возложение венка памяти к стеле несломленной десятки. Там полтораста лет назад была…

– Да знаю я, нашел, кому рассказывать! Предали пацанов и оставили без прикрытия перед высадкой десанта арахнидов, весь дивизион там полег и осталось из них всего десять человек, которых потом, как обычно, назвали героями. Прикрыли свою глупость и просчеты героизмом и доблестью. Кстати, я очень хорошо разобрался в этой истории, остались в живых ведь не самые лучшие. К двум лишь не было никаких претензий, парни реально чудом уцелели, а вот как остались живы те штабные крысы?

– Ну, неважно, я все забываю, сколько тебе лет, извини, просто до сих пор воспринимаю тебя как своего ровесника.

Максимов довольно улыбнулся.

– Да я в принципе и не против!

– Так вот, мы точно знаем место и время проведения предстоящего мероприятия, значит, это играет нам на руку.

– Как и охране, которая заранее проверит все близлежащие дома, выходящие окнами на эту площадь, думаешь, там одни дураки? Не получится у тебя стрельнуть, даже и так метко за два километра, тебе просто не дадут занять позицию. Дроиды обнаружат и уничтожат раньше, чем ты прицелишься.

Андрей согласно кивнул.

– Поэтому я буду стрелять с расстояния, больше чем три километра, и не из комнаты с окнами в сторону предстоящего мероприятия, а из-за угла.

Максимов смутился.

– Не знаю, если с трех километров… да еще кривым ружьем, из-за угла… Не слишком ли это сложно?

– Нет, это самый простой вариант в нашем случае и он реален.

– Бред, ну, пускай, я согласен, тебе все равно не удастся уйти живым.

– Удастся, я буду в это время за десять километров от места выстрела, на самой окраине города…

Андрей перебрал самые различные варианты того, как можно устранить Дмитрия. Но ему было мало убить его – устранить такого человека нужно было публично, дав ясный знак власть имущим, что народ раскусил их подделку и еще готов оказывать сопротивление. Ему не хотелось дополнительных жертв, поэтому оборвать нить жизни молодого карьериста должна была не мина или ракета, а пуля из снайперской винтовки. Одна пуля – один выстрел – одна цель! Осуществить такое можно было лишь путем долгой и кропотливой подготовки и технического оснащения. Парень купил прекрасный снайперский комплекс, и произвел его пристрелку. За сумасшедшую сумму в полмиллиона кредитов был также приобретен сверхлегкий и прочный пластик нового поколения, из которого он хотел собрать конструкцию для установки, стреляющей из-за угла. Сто десять килограмм весила только механическая часть для закрепления винтовки. В довесок шли два баллона со сжатым воздухом, гибкий шланг высокого давления, сто тридцать клапанов, триста шестнадцать датчиков-гироскопов, четыреста метров волновода, сама двадцати четырех килограммовая винтовка с аккумуляторами, вычислительным комплексом и восемью камерами прицелов различного назначения. Приданный малый ИИ был способен выполнить двадцать три миллиарда операций в секунду: рассчитать движения каждой из сорока вложенных друг в друга подобно телескопической удочке ажурных секций, их взаимное движение и положение в пространстве, его задачей было за две секунды распрямить конструкцию по ломаной траектории вверх и вбок на сорок два метра, чтобы дать одну десятую секунды относительного покоя на самом конце. Там, где произойдет единственный выстрел. Парень собрал свой агрегат в ангаре, и даже на замедленной в десять раз скорости раскрыл его несколько раз. Испытывать установку на максимальной скорости было нельзя – после таких нагрузок конструкция даже из такого сверхпрочного материала неизбежно деформируется. Максимов посмотрел и почесал нос.

– А управлять будешь как?

Андрей кивнул на два дипломата.

– Изготовлены по военным технологиям, наподобие той связи, что была у нас на Терке, только более производительная. Сто двадцать каналов, тройное дублирование и шифрование. Ни заглушить, ни перехватить меняющуюся по сложному алгоритму пакетную передачу данных практически невозможно. Тем более она будет работать меньше двух минут…

– Понятно, но все равно будет замедление из-за инерционности и расстояния для передачи данных, ты точно сможешь попасть при таких условиях?

Парень показал планшетник.

– Смотри, реальная задержка будет менее одной десятой секунды, это очень много, но технология учитывает это. Димитрий всего лишь человек, и как любой другой человек, не может молниеносно менять положение своего тела. Даже будь он чемпионом в беге на короткие дистанции, он не сможет за одну десятую секунду переместиться более чем на один метр. А при том, что на таком мероприятии движение будет неспешным, торжественное возложение венка не подразумевает бег галопом… Я подключился к камерам наблюдения в городе и разработал программу, которая может по предыдущим движениям человека определить направление его движения в следующие мгновения. Это проверено и работает, тем более у нас все будет по протоколу. Он положит венок и встанет на несколько минут, чтобы почтить героев минутой молчания. Как ты понимаешь, он не будет отплясывать в это время…

– Хм, да, вариант идеальный, если твоя машина не подведет. А куда будешь стрелять, он, может быть, да скорее всего и будет в броне?

– Но с открытой головой человек такого уровня должен и может показать свою уверенность. Шлема с забралом никто из консулов на публичных мероприятии не надевает. Стрелять буду в голову, чтобы наверняка. Такой пулей и в грудь попасть мало не покажется, не всякая броня выдержит, кроме разве что тактического щита. Но мне нужна мгновенная и неминуемая смерть, да и выстрел в сердце будет выглядеть какой-то благородной смертью от руки негодяя-террориста. Согласись, гораздо лучше, если его черепушка разлетится вдребезги, и похороны будут в закрытом гробу?

– Ты становишься политиком…

– Ага, жизнь заставляет!

Через несколько дней они прибыли на Анти-4. Максимов остался на орбите, пристыковавшись к орбитальной станции под видом обслуживания, а Андрей с Ланой спустились на лифте к поверхности. Планета им понравилась, тем более, они разыгрывали молодоженов, которые в свой медовый месяц решили провести в местной столице, и посетить все достопримечательности. Они так и проводили все время, гуляя по городу и лишь ночуя в снятом номере на сто сорок пятом этаже гостиничного комплекса пятизвездочного отеля. Молодая супруга раскручивала мужа на все новые и новые покупки, которые они тягали в просторный номер почти каждый день. Вскоре большими коробками был заставлен не только просторный шкаф, но и угол комнаты. Так части установки и оружия постепенно кочевали на свое место. Лана так одухотворенно играла свою роль, что, казалось, сама себя убедила в свадьбе с Андреем. По крайней мере, ее просьбы в постели стали более требовательными и развратными. Но третья неделя их прибывания на планете шла к завершению, и Андрей последнюю ночь почти не спал, собирая свою махину. Лана в одной рубашке на голое тело составила ему компанию. Она, как хвостик, ходила за ним по пятам, молча наблюдая за сборкой.

– Ты зачем мою рубашку надела?

– Тебе что, жалко?

– Нет.

– Просто мне приятно носить твою рубашку, от нее хорошо пахнет.

Девушка закатило рукава, а потом и завязала полы рубашки красивым узлом чуть выше пупка, полностью обнажившись ниже него. Андрей взревел, глядя на это безобразие – у него проснулось по новой желание.

– Иди-ка сюда, ходишь тут, понимаешь, голой жопкой вертишь…

После часовой паузы Лана легла на диван абсолютно голой и, глядя на него, поглаживала рукой свою маленькую грудь, то и дело кидая на него ласковые взгляды. Андрей собрал станину, квадрат раскинулся почти на всю комнату и уперся распорками в потолок. Через три часа каждая из более четырехсот деталей заняла свое строго отведенное место, к этому времени девушка уже откровенно дрочила себя рукой у него на глазах, раскинув стройные ноги и призывая «мужа» уже бросить заниматься ерундой и перейти к выполнению своих «супружеских обязанностей». Глядя на такое представление, парень закончил работу как можно быстрее, и перешел к утолению возросшего голода – своего и подруги.

Они проспали до обеда, приняли вместе душ и спустились пообедать в ресторан. Все это время на дверях их номера висела табличка «Не беспокоить», а для большей подстраховки Андрей оборудовал дверь их номера дополнительным замком изнутри. Обнявшаяся парочка прошла на выход из гостиницы, прическа на голове молодого человека была немного взъерошена, а девушка смотрела на него маслеными глазами сытой львицы. Андрей на секунду остановился возле ресепшена.

– Наш номер прошу не убирать сегодня, мы скоро вернемся и хотим застать его в том виде, в котором оставили. Нужно продолжить творить беспорядок…

Администратор задорно улыбнулся молодым людям и с легким поклоном головы принял щедрые чаевые. Через полтора часа они сели в автотакси и были в десяти километрах от своей гостиницы. Андрей и Лана сидели в тихом кафе. Девушка молча мешала трубочкой коктейль, а парень поставил рядом с собой тяжелый дипломат, и что-то просматривал на внутреннем экране.

В прямом эфире транслировали торжественную часть возложения венка. Вот какой-то большой местный начальник подошел к Димитрию и передал ему красивый венок с траурной ленточкой для возложения. Андрей еще раз посмотрел на картинку со скрытой камеры в их номере. Там было все нормально – его установку никто не обнаружил, видимо, он правильно решил, что с дроидов будут просвечивать лишь номера с окнами в сторону мероприятия. Питание на ИИ, баллистический вычислитель винтовки, и к электромагнитным клапанам было подано.

Включилась траурная музыка, консул направился к стелле, а Андрей про себя отсчитывал его шаги. Молодой политик возложил венок, в дань памяти героев, и, приложив правую руку к сердцу, сказал несколько слов. Вновь заиграла музыка и пошел отсчет минуты молчания. Димитрий замер на месте, а в десяти километрах от него, на сто сорок пятом этаже высотки в одном из номеров пришла в движение странная установка стоимостью почти под миллион кредитов. Два баллона наполняли по эластичной шланге пневмоприводы сразу во всех сорока ее секциях, которые одновременно пришли в движение. В это мгновение сработал слабый заряд и вышиб стекло широкого окна номера, один из охранных дроидов уловил посторонний шум и начал разворачиваться в его сторону. Из окна гостиницы, словно гиганский хобот механического зверя, стремительно лезла, извиваясь в воздухе, ажурная плеть. Нагрузки на конструкцию были так велики, что край этой плети с винтовкой на конце оказался в нужной точке менее чем через полсекунды.

За это время сила тяжести начала прогибать среднюю часть хобота, устремляя ее вниз, но секции на конце продолжали распрямляться, компенсируя эти движения и давая мгновения покоя на конце конструкции для нужного прицеливания. Сама винтовка тоже, в следствии инерции после такого стремительного броска, продолжала двигаться в прежнем направлении. Вычислитель учитывал это движение, как и десятки других параметров, например, как температуру и скорость потоков воздуха на пути полета пули, которая уже была готова вылететь из ствола.

Еще на одном экране Андрей увидел шесть возможных предсказанных вариантов положения цели на момент ее поражения. Первый, самый вероятный, с точностью в девяносто шесть процентов, указывался как самый приоритетный. Там Димитрий стоял спиной, и пуля входила ему прямо в затылок. Но у стрелка просто зверски взвыло чувство тревоги. Он мгновенно понял, что при таком варианте покушение не удастся. На четвертом варианте, с точностью предсказания в ноль целых и два десятых процента, консул зверски изгибал свою шею, разворачивал и отводил голову в сторону. Прицел указывал на низ шеи, которая оставалась в неподвижности. Не позволяя себе сомневаться, Андрей выбрал этот вариант.

Грянул выстрел, звук от которого нескоро дойдет до них, и пуля вылетела навстречу свой мишени. Дроиды еще не успели открыть огонь по плети с винтовкой, как она под действием чудовищного напряжения стала разваливаться на куски прямо в воздухе. Еще через долю секунды в номере раздался взрыв нескольких термитных зарядов, которые уничтожат следы их прибывания в комнатах вместе с самим номером.

На картинке прямой трансляции Димитрий попытался вывернуть голову, но мощная пуля буквально перебила ему шею у основания, и голова полетела с плеч долой, словно ее отрезали ударом сабли. Андрей не успел удивиться правильности своего выбора и точности попадания, поскольку на его глазах разворачивалось еще большее чудо. Тело Димитрия не упало вслед за головой, а повернулось и принялось бежать по улице! На глазах у тысяч людей, в прямом эфире безголовый консул мчался сквозь мигом расступившуюся толпу, прочь от своей потерянной головы.

 

Школа

Школа при академии космической разведки была старым и уважаемым учебным заведением, со своими традициями, уходящими далеко в глубь веков. Так сложилось, что отважные сыны и дочери эльфов, самоотверженно посвятившие свои жизни охране и мониторингу пространства вокруг обитаемых миров Аграфов были мало известны родовитой знати. Ведь в обществе эльфов престиж и достаток определялся тем, как близко эльф и его дети могут жить от древа рода. Но работа разведчиков, взявших на себя функцию пограничников было очень нужна, поэтому на фронтире пограничных миров культ отважных исследователей космоса всячески поддерживался, а имена десятков капитанов были на слуху. Маленькую Исилиэль привез сюда дальний родственник, и оставил на попечение школы, словно не принцессу рода, а нищенку с окраины. Девочку отвели в маленькую двухместную комнатку и оставили одну. Она бросила на пол свою сумку и забралась с ногами на кровать, оглядывая обстановку.

Обычная мебель: пара кроватей, два стола, стулья, один шкаф и комод. После Исилиэль узнала, что ее компаньонка многое сделала для придания этой комнатушке домашнего уюта. На полу был расстелен ее ковер, стену украсил дорогой гобеленом, стоящий в углу бронзовый ночной светильник, в виде диковинной птицы, тоже принадлежал Алисе. Как и практически вся остальная бытовая мелочь в комнате. Система обучения у Аграфов опиралась на один важный принцип: старшие ученики должны были воспитывать младших. Сами преподаватели почти не касались в их отношения друг с другом, спрашивая лишь с тех детей, которым оставался последний год из пятилетнего обучения. Они же напрягали всех остальных, поддерживая жесткий порядок. На два года старшие учащиеся брали под свою опеку одного из новичков, год после этого он делил комнату со своим сверстником, а потом уже под его надзор поручался новый школяр. Так на два года Алиса стала по всем неписаным правилам старшей над Исилиэль. Ей только что в кабинете начальника группы разъяснили политику партии по этому вопросу, о которую она давно знала и не раз испытала на своей шкуре, и выдали короткую трость, для лучшего педагогического эффекта.

Первым делом она повесила ее на хромированный гвоздик на стене, тот самый, на котором три года назад увидела в первый раз точно такую трость, которой ее множество раз порола ее «старшая». За два года Алиса пережила столько всяческих унижений, что поклялась себе, что никогда не будет вести себя так, как это делали с ней. Она никак не могла защитится от этой несправедливости, ни педагоги, ни другие «старшие» на все ее робкие попытки пожаловаться на свою судьбу никак не реагировали. Лишь давали один простой совет – ты не сможешь правильно командовать, если не научишься вначале подчиняться. Можно было обратится к родителям, но она так и не решилась на такой шаг. Они, богатые торговцы, отдали дочь в привилегированное учебное заведение и очень хотели гордится тем, что в их семье растет дочь-офицер дальней космической разведки. Алиса так и не смогла разрушить их мечту и сдаться.

– Ты зачем на кровать обутой залезла? Мне сказали, что ты из хорошей семьи, но судя по твоим манерам, этого не скажешь…

Девочка посмотрела на стройную высокую девушку, которая смотрела на нее осуждающе. В ее взгляде не было чувства превосходства или надменности, красивое лицо не выглядело холодно, хотя на нем и не читалось никаких эмоций. Алиса представляла из себя человека, который не стремится к резким движениям, а вначале все хорошо обдумает. Ее голос не имел пронзительных ноток требовательности, но на секунду девочке захотелось подчинится и не расстраивать ее обладательницу, которая в это мгновение показалась верхом совершенства. Она не была обладательницей благородных черт родовых эльфов, но ее опрятный и чистый вид говорил о том, что из Алисы выйдет хороший, требовательный к себе и подчиненным офицер флота. Девочка спустила ноги на пол и повела плечами.

– А что тут такого? Я всегда так делаю, разве слуги не поменяют постель?

– Здесь нет слуг, тебе придется все делать самой. И убирать в комнате, и менять постель…

– То есть?

Исилиэль округлила глаза в родительском доме всю работу делала мама и старшая сестра. У них, в священной роще, не было никаких механических и электронных слуг, а у родственников отца она привыкла, что парочка антропоморфных и молчаливых роботов сделают все для того, чтобы после ее ухода комната приняла первозданный облик, где кровать аккуратно заправлена, развешаны чистые полотенца, почищена обувь, постираны вещи в шкафу, а бутылочки с шампунем в душе заполняются самым естественным образом сами собой. На новом месте она попала в полную зависимость от Алисы, которая все-таки не сдержалась и пару раз ее хорошенько выпорола, как ей тогда казалось не очень сильно. С чем конечно Исилиэль была не согласна, обида жгла ее гораздо сильнее чем физическое наказание. Алиса была из не очень знатной, но состоятельной семьи, а распоряжалась ею – дочерью знатного рода, как своей собственностью.

По правде сказать, девочке очень повезло, что мудрые наставники определили ее под крыло именно Алисы. Та, в отличие от многих других старших учеников, не относилась с презрением к отпрыскам знатных родов, и хотя бы злость на ней не срывала каждый раз, а наоборот, относилась к своей роли наставника очень ответственно. Уже всего лишь через несколько месяцев Исилиэль было не узнать, насколько она стала прилежной ученицей и большой аккуратисткой, точной копией своей старшей. Исилиэль так и не прислали никаких денег, ей по началу приходилось даже питаться в школьной столовой с небольшой группой других детей, некоторые из которых были сиротами, детьми погибших разведчиков при исполнении, которых взяли на обучения по программе. Даже школьная форма у нее была казенная, пока на это не обратила внимание Алиса.

Старшая только хмыкнули неопределенно, и однажды после занятий отвела ее к своему портному. Она не только приодела свою младшую, но и стала брать ее с собой кушать в достаточно хорошее кафе рядом со школой. Алиса никогда не заводила разговор о деньгах, или о том, что Исилиэль будет ей что-либо должна в дальнейшем. Ее заботила лишь ее учеба и внешний вид, а так же поведение подшефной, за которой она смотрела словно за букашкой под лупой.

– Иси, ты почему воротничок не сменила?

– Ой, но он же чистый, его же шкаф почистил вместе с платьем…

– Иси, не расстраивай меня, опять лень заела? Так я помогу с ней бороться, ты снова выхватила четверку, это уже вторая четверка в четверти по истории… Хочешь чтобы мне сделали за тебя замечание?

– Нет, Алисочка, не хочу…

Девушка подошла к своей младшей и развернула ее, пристально рассматривая. Исилиэль стояла перед ней в своей отглаженной школьной форме мышиного цвета, положенного первогодкам. Лишь белый фартук, воротничок и нарукавники были белого цвета, казалось именно для того, чтобы быстрее рассмотреть насколько быстро они запачкаются. Алиса заставляла ее укладывать аккуратно форму в шкаф каждый вечер после учебы, чтобы утром достать почищенную и поглаженную. Однажды она увидела, что девочка не поменяла утром после душа трусы на чистые, и отшлепала ее от души, после этого желание стремится к чистоте обрело для Исилиэль новые краски. Алиса посмотрела на заколку у нее на голове, ту, которую совсем недавно купила для своей воспитуемой, и обняла девочку, прижав ее головку к своей уже налитой молодой груди.

– Сходим куда сегодня вечером?

Исилиэль посмотрела на нее снизу вверх хитрыми глазками, на что Алиса хмыкнула.

– Если исправишь четверку по истории…

– Договорились!

Младшая довольно улыбнулась и принялась срывать с липучки воротничок формы, меняя его на такой же, но с бабочками вместо птичек. Потом она посмотрела на свой шеврон, на котором на черном фоне была вышита белая соска-пустышка, явный намек на ее уровень первогодки, и попыталась гордо выпятить грудь. Но это не очень удавалась, сиськи пока еще не начали расти.

Агарфы не ставили своим детям до определенного возраста нейросети, и вначале обучение шло самым обычным образом, путем прослушивания лекций, изучения книг, просмотра курсов. Лишь убедившись в том, что ребенок не имеет никаких сильных способностей, ему ставили сеть и он мог разучивать базы. Рождаемость у эльфов была невысокой, склонность с пси способностям редкой, и поскольку она, в отличии от людей, подавлялась после установки нейросети, то они предпочитали не спешить и не рисковать. Молодежь обучали в школах и университетах, прививая основы общения, традиций и знакомили на практике с социальными институтами в обществе. Молодой аграф просто обязан был состоять во множестве групп и объединений, где с настойчивостью добивался высокого положения всю жизнь. После такой традиционной учебы большинство получало нейросеть и профессию, в которой аграф сможет принести наибольшую пользу обществу. Мнением самого эльфа обычно не интересовались, гораздо важнее было направление глав рода, и желание старших в семье. В этом вопросе были тысячи заморочек и множество политики, отраженной в традициях, но это делало общество Аграфов достаточно стабильным, как в прочем и людей, где было больше свободы выбора чем у них, или у Дорже, помешанных на сложных технологиях.

За время этой учебы, школьников внимательно проверяли не только на пси способности, но и также на морально-волевые качества. Было важно узнать, насколько будет правильно вкладывать столько сил именно в этого молодого эльфа, сможет ли он их потом оправдать и отработать на благо своей семьи и всего общества? Иногда случались парадоксы, детей знатных и лучших родов не брались обучать престижным профессиям в виду их несостоятельности, и их родители ничего с этим не могли поделать, лишь скрипеть зубами. А аграфа без роду и племени охотно обучали самым дорогостоящим навыкам. Эта система отбора была таким сложным и отлаженным механизмом, что почти никогда не давала сбоев.

Семья Таурохтара отдала ее в эту школу, и оплатила обучение в надежде на то, что она сможет осуществить их мечту – поиск древнего корабля, обретения своего ростка Милорна, и получения нового дома, где они займут достойное положение. После ее окончания этой школы, она должна была получить звание младшего лейтенанта и подать прошение о приеме в академию космической разведке, где курс учебы был уже не пять лет, а в зависимости от успеваемости и специализации от трех до восемнадцати.

Пожилой профессор Керит вел у первогодок такой интересных предмет, как история древних родов и их расселения. Был он не ортодоксом, а аграфом трепетно ищущим истину, хотя иногда и скатывающимся на ложную тропу заблуждений из-за излишней склонности к романтизму. Если первоклашками он и казался грозным учителем, то выпускники отзывались о нем как о благоглупом старике, выжившем из ума. Когда-то, пятьдесят пять лет назад, этот старик был отважным и храбрым космическим разведчиком, много повидавшим за свою сорокалетнюю карьеру. С возрастом ему пришлось оставить свое ремесло, и по приглашению устроится преподавателем истории в школу, которую когда то давно сам окончил.

Исилиэль подошла к нему после занятий, и попросила исправить оценку под предлогом того, что она самостоятельно изучила весь курс.

– Я не против, но для этого придется вас погонять по всем пройденным темам, вы готовы, или вам нужно будет время на подготовку?

– Нет, а прочитала учебник от корки до корки и запомнила все даты. Алиса несколько раз меня опрашивала, и сказала, что я готова перездать зачет…

– Хм, ну если ваша старшая так уверена… В принципе, если у вас нет сейчас других занятий, я готов проэкзаменовать вас сразу по всем темам, и если вы хорошо ответите, то будем считать, что сдали мой предмет экстерном.

Профессор убрал свою бумаги в потертый кожаный портфель, и удобно расположился в кресле, рассматривая застывшую перед ним девочку.

– Садитесь, пожалуйста, можете отвечать сидя. Итак, даты вы выучили, это хорошо… Но в истории это не главное, на мой взгляд, скорее более важно наше отношение к событиям прошлого, то какие уроки из них мы извлекли. Не все факты из истории воспринимаются нами с правильных позиций, многое с течением времени пересматривается и переиначивается. Порою появляются прямо противоположные выводы, из казалось бы явных и незыблемых предпосылок. Все, что когда-то было, в своем первоначальном виде важно скорее для непосредственных участников тех событий, которые принимали в них живое участие, и которые хоть как-то могли повлиять на ход истории, нам же зачастую остаются мифы…

– Вы хотите сказать… что мы изучаем не историю, а наше представление о ней, профессор?

– Именно так, и очень важно, чтобы вы – молодое поколение понимали этот факт! Итак, начнем сначала… Кто был родоначальником расы аграфов, сколько было родов, как и почему они расселялись по галактике?

– Примерно двадцать шесть тысяч лет назад, предтечи создали три новых расы: светлорожденных, людей и джоре. Аграфы были самыми совершенными созданиями, они единственные не предали своих отцов и до последнего сдерживали натиск арахнидов, нахлынувших на государство предтечей, которое являлось единственной колыбелью разумной жизни в космосе…

– Стоп, стоп! Кто такие предтечи, как они выглядели, и почему создали новые расы?

– Предтечи это самый древний народ, который достиг вершин в овладении всеми своими способностями, имел обширные познания в науках и стремился к совершенству. Выглядели они как эльфы, по собирательному образу и подобию себя они и создали идеал – двенадцать принцес и принцев чистой крови, которые стали править на планете предтеч – Колыбели, наравне со своими создателями, ведь воспринимали их не только как равных, но даже как недостижимый идеал, на который они всегда хотели походить…

– Так, значить первородные эльфы были во всем даже лучше своих создателей?

Девочка удивленно округлила глаза и процитировала место из учебника по памяти.

– И осознали они, что творение их – есть совершенство, и недостижимый идеал, к коему они могут лишь стремиться, но никогда не приблизятся. Проявив мудрость и смирение, решили они – пусть правят вместе с нами, разделим с детьми нашими и радость великих свершений и бремя тяжких испытаний.

Керит довольно покачал головой и похвалил девочку.

– Умница, хорошо все запомнила, вижу у тебя отличная память… Но должен заметить, что и люди и дроже пересказывают эту легенду также, лишь меняя агафа на человека, или полумеханического андроида. Каждый доказывает что он прав, и только его род имеет все законные права на наследие предков.

– Ну они же лгут, а мы говорим правду?

– Конечно, но есть еще одна версия… Предтечи не создавали ни эльфов, ни людей, ни дроже для того чтобы восхитится их совершенством, или разделить с ними бремя власти. Да и с легкостью они могли и свою природу править по желанию и прихоти… Скорее всего младшие расы появились в качестве слуг, со своей определенной ролью. Люди хорошо размножались в отличие от предтеч, которые по не известной причине имели длительную продолжительность жизни, но мало интереса к размножению, они жили лишь на одной планете, и вот, с помощью людей наши создатели хотели колонизировать весь космос, добывать и перерабатывать сырье. За несколько сот лет людьми были заселены сотни известных миров. Джоре привлекались для научных исследователей в качестве лаборантов, помощников, поэтому их разум более адаптирован для этих целей. Но поскольку важнейшим в науке является скорее способность не находить ответы, а задаваться вопросами, то больших успехов, по сравнению с создателями и они не достигли.

– А мы?

Учитель повел плечами.

– А мы, создавались как своего рода садовники. У нас склонность к вопросам экологии, гармонии природы, сохранению наследия в первозданном виде.

– Какая странная теория, в учебнике об этом не сказано ни слова!

– Да, но поскольку многие источники утеряны, мы так никогда не узнаем до конца, какая из этих точек зрения правильная! Итак, какое коренное различие между тремя известными расами разумных, и чем оно определяется?

– Адаптацией и возможностью к изменениям. Для мира людей характерен такой процесс как эволюция, он оказывает очень сильное влияние на биосферу их миров. Сами люди способны как к занятию наукой, так и к развитию способностей, характерных скорее для аграфов. Мир светлорожденных неизменен, всякие изменения могут лишь ухудшить идеальную картину. Мы стремимся к тому, чтобы сохранить гармонию и красоту, а так же наш образ жизни. Среди светлорожденых выше процент рождения разумных, обладающих пси способностями. Несколько реже они встречаются у людей, и очень редко у джоре. Джоре больше всего заняты тем, чтобы изменить свою природу в том направлении, которые они считают правильным. Они стремятся насытить свои тела как можно большим числом различных имплантантов, за историю их раса несколько раз предпринимала крупные попытки оцифровки множества добровольцев, каждый раз завершившиеся неудачей. Им так и не удалось создать цифровой мир, способный не только существовать, но и гармонично развиваться. В настоящее время все их ресурсы брошены на решения проблемы разума, получение ИИ со способностями превышающими уровень живого разумного, но за последние полтораста лет они ничего прорывного они не достигли, еще раз доказав, что их путь развития оканчивается тупиком…

– Хорошо, назови основные миры, занятые аграфами?

Исилиэль давно знала ответ на этот вопрос и затараторила, перечисляя главные планеты их мира, на которых пустил корни священный Милорн, наделяющий эльфов могуществом.

– Мэрли, Нирли, Таута, Глизе, Турин… и Альба.

Керит довольно кивнул головой.

– Альба, все правильно. Новый мир назвали Альбой, и множество поколений эльфов будут помнить, что росток древа для новой планеты доставил в Совет славный Таурохтар, о преждевременной кончине которого мы все очень скорбим. Надеюсь, ты своими деяниями не только не омрачишь нашу память о своем отце, но и увеличишь славу всего рода!

Первоклашка молчала, а профессор, желая сменить тему, задал новый вопрос.

– Сколько было первоначально родов у наших предков, и что с ними сталось?

– Двенадцать. Три принца и принцессы погибли в войне с арахнидами, их род прервался, а младшие встали под знамена глав других родов. Еще один из принцев погиб во время перелета Ковчега с Колыбели, и поиска пригодных для жизни миров. Сам древний корабль смог посетить лишь Мэрли и Нурли. На каждой планете осталось по одному роду, дальше экспедиция была коварно атакована роем арахнидов, и с Ковчега спаслись еще лишь четыре принцессы и три принца. Они смогли захватить с собой только минимум технологий и вещей для себя и своих младших. Таута, Глизе и Турин основывались этими выжившими также за счет помощи от двух первых родов, уже колонизировавших Мерли и Нурли…

– Да, так и пишут в учебнике. Что стало с Ковчегом?

Исилиэль замялась на секунду, но продолжила цитировать по памяти.

– Ковчег бы утерян, скорее всего разграблен и уничтожен диким роем. Много раз предпринимались попытки найти наше наследие, но каждый раз неудачно…

– А планета предтеч, что стало с ней?

– Наши создатели оборонялись до последнего от орд захватчиков, но когда силы были уже на исходе, они на правах старших приказали главам родов забрать один из могучих кораблей с великим наследием и уводить своих младших. Три рода остались с создателями и прикрывали отход основной части своих собратьев, которые после гибели Колыбели принялись искать новый дом в необжитых людьми секторе.

– А как повели себя люди и джоре?

Ноздри у девочки гневно раздулись и она ответила.

– Алчные люди, которые получили от предтеч больше других, никак не помогли своим создателям, а собирали свои силы, в надежде отсидеться в стороне, и вступи в бой лишь при угрозе гибели их центральных миров.

– Они уверяют, что только им удалось отбить главную атаку арахнидов, и ценой множества жизней спасти разумную жизнь в космосе. Сколько миров у людей было колонизировано к этому времени?

– Сто сорок три, но они не достигли бы таких результатов, если бы предтечи не помогали им и не создали их лучше всех приспособленными для экспансии в космосе.

– Лучше всех… исключая арахнидов в какой-то мере. Но официально арахниды и не считаются разумными, у них есть какой-то примитивный разум стаи, но считать его полноценным сознанием нельзя.

Теперь школьница согласно кивнула головкой, подтверждая выводы учителя.

– Долгое время арахнидов рассматривали скорее как стихию, или неблагоприятный фактор развития.

– Остановимся на этом, скажи, джоре… Сколько они колонизировали миров в настоящее время?

– Технологическая цивилизация разумных андроидов занимает территорию в пятнадцать секторов, всего у них под контролем сорок шесть миров. Их экспансия в космос давно остановлена, они заняты последние триста лет лишь решением внутренних противоречий…

– Хорошо, сколько контролирует миров наша Световечная империя, и сколько числится в настоящее время за людьми?

– Нам принадлежит тридцать две планеты, но только на пяти из них, вернее уже шести… возможна плодотворная жизнь аграфов. Миры на фронтире не очень пригодны для нашей среды обитания, там эльфы теряют силы и свои способности, продолжительность жизни так же не высока по сравнению с центральными мирами… За людьми в настоящее время числится более семисот миров, и они продолжают осваивать все новые и новые планеты. Численность людей во много раз превышает нашу, но мы сильны своей сплоченностью и отвагой, поэтому люди нас боятся и завидуют нам.

– Скорее они боятся сверхспособностей наших псимагов. Какой урок доставила людям принцесса Шашар?

– Принцесса Шашар тайно прилетела в столицу Союза, на планету-моногород Итаол и внушила ее жителям ненависть друг к другу. За пять дней и ночей ее обитатели растерзали друг друга, так была остановлена экспансия человечества в сторону наших владений. Урок, который приподала людишкам Шашар надолго врезался в людскую память, и оберег нас от возможных конфликтов в будущем…

– Все верно.

Керит раскрыл свой портфель и достал маленький красный значок, который положил перед собой на стол.

– Я засчитываю тебе сдачу экзамена за первый класс. Надеюсь, что когда ты найдешь пропавший Ковчег и впишешь свое имя в историю, у тебя найдется время, чтобы навестить меня старика, и рассказать все подробности из первых уст.

Учитель хитро прищурился, а Исилиэль радостно кивала головой и прикалывала на грудку фартука, между бретелек свой первый значок об отличной сдачи экзамена.

 

Леонид

Мрачные темные коридоры уходили извилистыми лентами в глубь земли. Красотка не выдавала своего волнения, лишь старалась держаться поближе к молодому комсомольскому вожаку. Червь, несмотря на то, что уже несколько раз пробирался по этому маршруту, делал пару раз короткие остановки, в течении которых потирал рог на лбу и пытался сосредоточиться.

Древние умели строить на совесть: на весь этот лабиринт было угрохано столько бетона и арматуры, что казалось естественным то, что объект № 1310, в простонародье – ямища, пережил несколько ядерных ударов в двух локальных конфликтах. И не то что трещины не было ни одной на ровных сводах – побелка даже не отвалилась за девяносто лет! Красотка завистливо вздохнула. Как же повезло тем людям, которые жили в эпоху развитого социализма. Великая империя могла позволить себе многое – не только обеспечить всех колбасой из натурального мяса, настоящим молоком и хлебом, но и строить такие величественные сооружения, потратив множество ресурсов, а потом просто взять и уйти, забыв о своем труде навсегда, словно это была мимолетная блажь. Стоит ли говорить о штанах с различной цветовой раскраской? В то время каждый имел по дюжине штанов на выход по разному поводу, но неизменно с большой заклепкой из красной меди с выдавленной на ней звездой.

Девушка поправила на шее галстук дивного кумачового цвета, а также цепочку с железным крестиком – подарком любимой бабушки, болтающимся на длинном замусоленном кожаном шнурке между небольших голых грудок, слегка прикрытых полами распахнутого пиджака. Как настоящая православная комсомолка, она обратилась в трудную минуту к молитве.

– Святой Владимир, заступник наш небесный! Укрепи веру мою в правоту дела нашего… дай силы устоять против происков и искушений западных… направь волю мою курсом правильным, партийным, в духе нашем, святом коммунистическом… да обретем мы победу в борьбе классовой, за мир во всем мире, за счастье народное, торжество коммунизма над силами зла…

Червь услышал ее тихие слова и остановился, осенив ее пару раз крестным знаменем. Красотка салютовала ему раскрытой ладонью над головой, и комсомольский вожак ответил на приветствие древней формулой:

– Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить!

– Воистину так, аминь!

Лидер местной комсомольской ячейки заключил отважную девушку в объятия, и они слились в страстном поцелуе. Ему было немного боязно брать ее с собой в такое опасное место, здесь уже давно не ступала нога человека, но для того чтобы запустить машину в работу, ему нужна была помощь еще одного человека. Он поделился со своими товарищами планом оживления великого старца древности, который должен был вернуться в этот мир и помочь своим потомкам осуществить старинную мечту о всеобщем счастье и благоденствии. Прошло уже два года, как умирающий отец Червя рассказал ему, где в Уральских горах скрыта от посторонних глаз лаборатория, в которых лучшие из выживших умов после первой ядерной войны вели свои разработки по атанизации. И вроде бы как даже довели до ума прототип, но в самый последний момент помешала нелепая случайность. Одна из мародерствующих банд монгольских наемников перебила охрану, и проникла в секретный бункер, приняв его за схрон со стратегическими продовольственными запасами. Запасы там действительно были, но не такие крупные, как хотелось наследникам Батыя. Отец Червя как раз был тогда одним из охранников, которого тяжело ранили в скоротечном бою, но не успели добить нападающие. Они увезли продовольствие со склада: топливо, запас теплых вещей и противорадиационных комплектов, бросив непонятное оборудование неприкосновенным. В новом дивном мире ценности поменяли ориентиры. Важно было лишь то, что увеличивает шансы на выживание. Наука и культура стали ненужным грузом, мешающим своим обладателем. Человек для того чтобы выжить и продолжить свой род, вновь должен был стать зверем.

Молодой комсомолец, заводила компаний таких же как и сам отмороженных на всю голову ребят, попросил выделить ему одного добровольца в помощь в его трудном, но нужном для их Дела деле. Красотка, не задумываясь, решила ввязаться с ним в опасную авантюру, требуя для себя таких же законных прав, как и у ребят. Проявив малодушие и не найдя в себе сил сопротивляться ее напору, молодой человек сдался. С собой взяли еще Николая-чудотворца, хорошо проверенного в деле товарища, и положительного во всех отношениях мутанта, чья ненормальность являлась следствием радиационного загрязнения.

Друзья запрягли в телегу троих ездовых медведей, Николай взялся за вожжи, поскольку прекрасно видел как днем даже в непроглядной ночи. Червь растянул гармошку, а Красотка подыгрывала ему на балалайке с хохлацкой росписью под старину. Над трактом разлилась удалая песнь, птица-тройка неслась резво по кочкам, как душа русского человека, принявшего на грудь перед дальней дорожкой…

Они спускались сюда, под землю вдвоем, в третий раз. Зарисовывая на обрывок гофрокартона причудливые извилины длинных тоннелей и переходов. Это место не оказалось таким опасным, как ранее его представляли себе комсомольцы, ожидающие коварных ловушек на каждом осторожном шагу. Лишь в тамбуре у входа они нашли с два десятка костяков в остатках истлевшей униформы СБ. Оружие и спецсредства захватили с собой ордынцы. Друзьям приходилось возвращаться к саням два раза для того, чтобы пополнить запасы еды и питья, с собой удавалось взять ношу не более чем на пять дней. Веселый, весь заросший шерстью Николай в их отсутствие развлекался дружеской борьбой с медведями, Красотка, глядя на то, какой тяжелый пар идет из его рта, украшенного молодыми здоровыми зубами, поплотнее куталась в шубку из полярной крысы. Ей было жарко в ней под землей, и она оставляла ценные меха в тамбуре, одевая лишь при выходе на поверхность, поскольку месяц май был в этом году холодным, и земля еще не прогрелась выше минус двадцати.

И вот итог их поиска – на тринадцатый день они стояли возле тяжелой железной двери с надписью «1001». Это была та самая дверь, за которой скрывалась заброшенная лаборатория с установкой атанизации. Червь весело рассмеялся и принялся азартно почесывать рожки. На что Красотка не к месту брякнула:

– Рано радуешься, может, там ничего целого не осталось за эти годы…

Лицо комсомольского вожака вытянулось и он взялся за ручку двери, потянув ее на себя. Дверь предсказуемо не открывалась, тогда он лихорадочно принялся рыться в карманах модных розовых в обтяжку брюк, пытаясь достать связку карточек-ключей. После нескольких неудачных попыток отмычка была подобрана и за дверью раздался звонкий щелчок замка. Червь перехватил в руке автомат ср включенным тактическим фонарем и, отодвинув подругу, вошел первым. Девушка выглядывала из-за его плеча, рассматривая в прыгающем луче света мирную обстановку в ухоженной комнате. Здесь не было даже пыли: мебель, стеллажи с оборудованием и даже бумаги на столах лежали в полном порядке, так, как будто люди только что вышли отсюда на обед, беседуя по пути о проблемах своего исследования. Девушка повернулась боком и нажала выключатель освещения, заставив друга вздрогнуть и чуть ли не матом закричать на нее.

– Ты с ума сошла?! Я же говорил ничего не трогать без моего ведома! А если бы тут все было заминировано на случай визита неизвестных?

– Успокойся, малахольный мой, это всего лишь выключатель света. Ничего же не произошло…

– Если бы это было иначе, мы бы об этом уже не узнали…

Парень сердито пробурчал красотке, и сделал грозное лицо, жадно рассматривая при этом обстановку в просторной комнате. Один из хозяев лаборатории был на месте – его тело, а вернее то, что от него осталось, лежало на плитке пола, завернутое в истлевшую ткань белого халата. Пластиковый бейджик на груди не поддался пока власти времени, юноша нагнулся и прочитал имя и фамилию товарища из прошлого: «Чун Ли». На еще больше вытянувшемся от удивления лице у Червя застыла маска глубокой заинтересованности. Неужели этот человек был китайцем, одним из тех самых, которых империалисты запада истребили при помощи генетического оружия еще до ядерного удара? Нет, скорее всего он не принадлежал к группе этнических китайцев, а имел больше монгольской или корейской крови. А, может быть, и вообще был японцем…

Тело товарища по движению было бережно оттащено в угол и забыто там, а все внимание привлекла с себе диковинная установка и фрагменты записей. Отец оказался абсолютно прав: действительно группой выживших ученых была разработана технология, и построен прототип машины, способный вернуть к жизни погибшего человека при условии даже если от него не осталось никаких фрагментов тела. Бессмертная душа излавливалась в потоке эфира, и погружалась в специально выращенное для жизни тело. Как показывали опыты, в зависимости от духовных сил той или иной личности, его духовная сущность после того, как она покидала бренное тело, не всегда растворялась в первородной искре, а могла достаточно длительное время сохранять свою структуру со всеми воспоминаниями и эмоциями о прошлой жизни. Такое существование нельзя было назвать жизнью в полноценном смысле слове, поскольку душа без тела никак не могла влиять на окружающий ее мир, а лишь заниматься своими внутренними душевными проблемами. Как верили современные коммунисты, она рано или поздно попадала в коммунистический рай, предсказанный пророками Марксом и Энгельсом, и который было суждено построить на земле согласно заветам великого Ленина в самое ближайшее время, несмотря на все происки противником рабочего движения.

– Ты думаешь, у нас все получится?

Красотка задала вопрос взволнованным тоном, Червь, хорошо знающий подругу, не раз убедившийся в ее храбрости, не мог показать колебания и с достоинством ответил:

– Непременно. Здесь нет ничего невозможного. Как ты знаешь, бытие определяет сознание, значит, как только мы создадим с помощью этого аппарата пригодное для существования души Ильича тело, то он сразу займет в нем место и снова сможет повести за собой народные массы. Вначале наш поселок, потом подтянутся другие, и вскоре по всему Уралу заполыхают огни мировой революции…

– Хорошо бы, если все будет как при бабушке…

Друзья пробыли под землей еще три недели, пока не разобрались во всех иероглифах древних и хотя бы смутно поняли принцип работы установки. Николай-чудотворец давно въехал прямо на санях в заброшенный бункер и его медведи блаженно растянулись на теплом бетоне, чувствуя себя как на курорте. Самому же мутанту было жарко при плюс пятнадцати – его шерсть еще не успела вылинять, поэтому пот с него просто катил градом. Сочтя свою работу выполненной, он отпросился у Червя и отправился с двумя волкодавами на молодецкую охоту в окрестностях, периодически доставляя товарищам и всеядным медведям к столу то, что бог послал: то диких котов, то снежных кур, а один раз даже притянул заросшего по самую макушку сибирского верблюда. Медведи так набили брюхо его питательным салом, что лежали ни живы ни мертвы, постоянно икая и с осуждением поглядывая на кормильца.

Тщедушный Червь был таким образом избавлен от забот о пропитании, и всецело сосредоточился на работе с документацией. Лишь Красотка могла отвлечь его от дел, переключив ненадолго внимание на свою персону. Трах на лабораторном столе был бесподобен по своей новизне, и понравился друзьям больше, чем их обычное бесстыдство в бане. Наконец, все было готово, и комсомольский вожак заявил, что можно проводить испытание.

– Задохлик, может быть, сначала не будем атанизировать самого Ильича, а попробуем на ком-нибудь другом?

– На ком?

Девушка указала рукой на останки китайского товарища.

– Например, на нем можно испытать, если не получится, значит, будем еще пробовать, а если выйдет все хорошо, тем лучше. Он то всяк лучше нас знает, как правильно все настроить, и с Ильичем все сделает без сучка и задоринки!

– Мысль неплохая, но…

Червь снова почесал рожки, его лысина вокруг них была уже расчесана до крови. На лице молодого человека читалось сомнение, Красотка спросила:

– Но…

– Но для гомункула в пробирке может не хватить ингредиентов, а есть ли тут еще где необходимый запас, я не знаю…

– А того, что есть, хватит только на одного человека?

– Да, поэтому не хочу рисковать. Видишь, и так и так получается, я уже неделю об этом думаю, так-то все давно готово. Управление не очень сложное, тут даже дурак справится.

Девушка поняла причину его нервозности последнее время – на плечах ее друга висел огромный груз ответственности за все прогрессивное человечество, ошибиться было нельзя.

– Давай тогда уже сделаем это, нет таких крепостей, которые бы не взяли большевики!

Молодые люди решительно принялись за дело, в эту минуту они творили историю. Напряжение было подано на установку, десятки катушек довольно загудели, насыщая свои поля энергией. В большой колбе с широким горлом забурлила вода, смешиваясь с сухими порошками, из которых будет выращен гомункул, при вживлении в которого души Ильича подкорректирует его под свой облик на пике формы носителя. Червь в сетчатой шапочке с сотней датчиков уселся в кресло и закрыл глаза, пытаясь настроиться на поиск нужного образа, по которому аппарат будет искать единственно нужную душу. Его голова вспотела от интенсивной работы и он попытался вытереть ее рукой, а так же еще раз почесать рожки.

– Хватит их тереть, они у тебя так скоро как у оленя после гона повыпадают!

Юноша молча убрал руки на колени, в центре колбы появился кровавый сгусток, быстро увеличивающийся в размере. По трубкам снизу забулькали новые и новые порции питательного раствора, а всплески пузырьков радостно поднимались вверх. Гомункул вырос, и был уже больше Червя, хотя словно маленький ребенок сидел в позе эмбриона. Кожа расцвечивалась жизненными красками, Ильич подвигал руками и открыл умные глаза. Красотку осенила смутная догадка – этот человек был мало похож на вождя мирового пролетариата. Слишком высок, широкоплеч, красивое чистое лицо не имело восточных черт.

Между тем Червь сорвал с себя и бросил на пол уже ненужную сетчатую шапочку, подошел к аппарату и открыл кран слива лишнего теперь остатка раствора. «Ильич» обмяк к пустой колбе и сотрясся в приступе кашля. Чистые как у младенца легкие его молодого и здорового тела делали первый вздох в новом дивном постиндустриальном мире будущего. Когда ему общими усилиями помогли выбраться из пробирки, усадили на кушетку и дали вытереться полотенцем, Красотка отошла в сторону подсобки, намереваясь найти там один из сохранившихся халатов. Она жестами отозвала следом за собой своего товарища и зашипела ему на ухо:

– Ты кого оживил? Червь, это не Владимир Ильич, а кто-то другой, Ленина я видела на картинке в партбилете бабушки, и выглядел он не так…

Парень пожал плечами.

– Ну, как я понял, аппаратура сделала гомункула под код старого тела, но в идеальном варианте, так что не учитываются ни перенесенные в детстве болезни, ни проблемы с питанием, ни радиационный фон, ни прочие факторы окружающей среды.

– Да какой у них там радиационный фон до ядерного армагедона был? Не было у них никакой радиации, а человек это другой, я тебе точно говорю!

– Не мог я ошибиться! Все время я сосредотачивал внимание на поиске именно Ильича, ни на какие посторонние мысли не отвлекался. Это именно он – четырежды герой Советского союза, герой соц. труда, обладатель восьми орденов Ленина, а так же прочее и прочее… У папы сохранился вырезанный из Огонька парадный портрет Ильича в шикарной парадной форме, так что у меня было любимое увлечение в детстве пересчитывать все его награды.

– И тебе не кажется странным, что Ильича восемь раз наградили орденом Ленина, то есть самого себя?

Червь растерянно почесал рожки, а Красотка сказала ему:

– Олень ты безро… то есть рогатый… просто олень ты, Червь, после этого…

Леонид Ильич Брежнев сидел на жесткой кушетке, растирал свое помолодевшее тело от липкой слизи махровым полотенцем, и при этом внимательно смотрел за странной парочкой. Все было необычно, он прекрасно помнил и свою гибель, и долгие часы или даже годы небытия, когда его душа потеряло свое тело и летела по бесконечной черной трубе к свету. Во время этого путешествия он возвращался воспоминаниями к пережитым событиям прошлого, вся его жизнь несколько раз пронеслась перед ним во всех подробностях. Даже незначительные, давно забытые фрагменты всплывали из глубин памяти: звуки в старом родительском доме, запахи, молодое красивое лицо матери, казалось, навсегда стертое из памяти, окрыляющее чувство первой любви, юношеские надежды на светлое будущее и бесконечные горизонты возможностей. Брежнев загрустил. Как же он был наивен тогда, думая, что у него ВСЯ жизнь впереди! Как быстро и незаметно пролетела эта ВСЯ жизнь…

* * *

– Блять, что за хрень? Что пишет этот гребаный долбае…

Господин-зятек был в ярости. Он прочитал уже большой кусок текста, а привычного сюжета с хорошо знакомыми героями не увидел. Mplq стало скучно грызться с завсегдатаеми ветки Земля-офлайн, и он, напоследок обозвав всех конченными недоносками, переместился в ветку про падуанцев. С ходу проглотив пару книг про то, как отдельные отряды и целые дивизии проваливались в прошлое Земли в самый напряженный момент борьбы со злом и приходили на помощь своим предкам. Критик запал и понял, что нашел свою жилу, рот его растянулся до ушей, и придал лицу еще более дебильное выражение. Пустив слезу от восхищения, он даже написал неведанный ранее отзыв, полностью отключив «критическое» мышление.

Бля буду, чувак, лови краба! Пиздатую вещь написал, сцука!

Сгоряча он нечто подобное прокомментировал и еще одному автору, а потом… Потом взялся за старое. Тролль с легкостью снова забрал управление над единственной извилиной в его мозгах, все остальные отделы мозга давно заплыли жиром, поскольку мудак этот головой своей не думал, а использовал лишь для питания. Внутренняя клавиатура замелькала на одном из экранов, господин-зятек стремился побыстрее излить желчью. Подлый, наглый автор обманул его в самых лучших чувствах. Его падуанец был нихера не похож на эталон так полюбившихся читателю. Mplq чувствовал себя обманутым и обворованным. Где положенная по жанру встреча с товарищем Сталиным? Где братание с лучшим эффективным менеджером – Лаврентием Павловичем? И что? Он теперь будет лишен излюбленной сцены внедрения кукурузного початка в многострадальное очко товарища Хруща прямо в кремлевском кабинете? Возмущению добавляло осознание того, что предкам никто не скажет ни одного словечка о командирской башенке танка, предательстве союзничков и грядущей кремневой революции. Вставал вопрос, как эта сволочь посягнулась на святое – канон жанра падуанцов. Строчка за строчкой росла эпохальная критическая статья, которая потом будет награждена как лучшей отзыва за первое полугодие.

Еба**** **** графоман, су*** ***, чтобы тебя ******

– Лизунчик, ты где, моя девочка уже давно соскучилась по твоему шершавому язычку…

Господин-зятек встрепенулся на диване, на котором сидел и строго отчитывал нерадивого писаку, пока его полторацентерная «голубка» прихорашивалась в ванной. Теперь она развалила складки своих телес и жаждала обожания и внимания, требуя его в спальню. Подкаблучник быстро закончил писать, и отправил файл своему секретарю, с которым кроме всего прочего договорился обрабатывать свой убогий слог с целью придания большего веса в глазах посетителей ветки. Но дама сердца была в нетерпении, и уже грозно рычала, как трактор во время глубокой осенней вспашки.

– Я долго буду ждать? Неси, ублюдок, сюда быстрее свою тощую задницу, или я все расскажу папе, как ты меня в грязь втаптываешь каждый раз…

* * *

Оставшийся допоздна на рабочем месте секретарь господина-зятька как раз потянулся к планшетке, чтобы расписаться в получении папки с бумагами от двух грозного вида фельдъегерей. Тионик сам был майором СБ Союза центральных миров, и хорошо понимал заведенные меры секретности. Все важные бумаги были в нескольких экземплярах, и никогда не доставлялись по обычным каланам связи, только на бумаге, которую при случае всегда можно было уничтожить вместе с секретной папкой. Доклад комиссии для расследовании причин гибели исследовательской группы вместе со всем персоналом на Арне лег на стол. К утру нужно было подробно с ним ознакомиться, чтобы составить для идиота Mplq краткую справку, а тут он еще подкидывает никому ненужную работенку, совершенно не вяжущейся с его обязанностями. Долбаебнутый критик решил вести свою колонку на сайте с такими же «знатоками». Тионик на минуту задумался: какого хрена это ему надо? У придурка отличное положение в обществе, несмотря на убогость его способностей, денег – куры не склюют и за сотню лет. А он так радуется, когда ему лайкают плюсики к карме на этом тупорылом сайте, честное слово, как малое дитя! Что это ему дает в жизни? И ведь тратит время на такую ерунду.

– Нет, реальный дебил! Я бы на его месте по-тихому отчалил от этой коровы – директорской дочки, подцепил бы парочку хороших ципочек, и отчалил куда-нибудь под пальмы, на теплый песочек круглогодичного курорта.

Немного потерзавшись несбыточными мечтами, секретарь принялся за работу. Хорошо хоть этот придурок прислал ссылку на книгу, по которой нужно написать рецензию, поскольку приложенный набросок статьи – «Еба**** **** графоман, су*** ***, чтобы тебя ******» не обладал глубоким анализом, и не сулил раскрытием авторского замысла. Майор потянулся и, заменяя звездочки на слова, непонятные разуму своего начальника и принимаемые им за искусные ругательства, начал писать. Нужно немного попыхтеть, авось этому ушлепку прибавят авторитета на его трижды гребаном сайте…

Уважаемый автор в своей уже привычной протестной манере представил на суд публики очередное свое неоднозначное произведение. В его новом романе мы можем видеть классический пример эклектики. Являясь по своей сути обычной антиутопией, уже так давно ставшей привычной для современной литературы, в нем прослеживается попытка представить мир будущего как синтез с одной стороны христианской религии, а с другой, отрицающий ее на корню, идеей построения социалистического общества будущего. Повествование начинается с удачной попыткой «новых дикарей», юродивых потомков строителей исчезнувшей империи, возродить к жизни одного из ярчайших лидеров светлого прошлого, и свалить на его плечи заботы о своем мрачном настоящем. Деградация охватила все слои и институты общества будущего, цивилизация распалась на многочисленные анклавы, способные лишь решать насущные потребности разрозненных групп людей, не способных к объединению. Неосознанно в голову комсомольского вожака Червя проникает мысль о том, что на роль цементирующих их личности может претендовать один из давно погибших правителей исчезнувшего мира.

Он совместно со своей любящей девушкой запускает мифическую машину и возвращает его к жизни. Но в его расчет вкрадывается ошибка – оживлен совсем не тот, на кого рассчитывали, а машина атанизации оказалась одноразовой. Как показывает дальнейший ход событий, эта ошибка приводит к неоднозначно трактуемым последствиям, и держит читателя в напряжении до самого конца истории. Такова краткая фабула романа, но он нам интересен не с этой стороны, а попыткой представить уже заезженную сюжетную линию новыми гранями.

Возможно, автор сознательно сходит с проторенной тропы в сторону, уводя своего читателя в неизведанный мир, полный коллизий, аллегорий и порой сложных, многоплановых сцен, которые лицу неискушенному могут показаться излишне затянутыми или просто усложненными. А, может быть, даже он тем самым сразу отсекает часть читающей публики, способной лишь к ленивому перевариванию субпродуктов от печатной литературы, и требует от остальных хоть кокой-то работы мысли…

Как всегда в литературе главным в произведении является раскрытие чувств главных персонажей. И здесь автор далеко не в первой сотне тысяч тех, кто описывает любовный треугольник. Герой древности, обретший новое тело, отбивает Красотку у вернувшего его к жизни Червя.

Преданный, но по-прежнему оставшийся все тонко чувствовать молодой человек не находит себе места. Обида жжет его терзающим огнем, но с другой стороны и приходит понимание, что винить в том, что Леонид возвращен из небытия, он может только себя. Червь не опускается до мести кумиру детства, прекрасно понимая, что сделавшая свой твердый выбор подруга уже никогда не будет его прежним цветком обожания. Все оставшиеся страницы падуанец занят активной деятельностью: путем долгих и тонких интриг объединяет разрозненные племена, поднимает промышленность и сельское хозяйство, растит поколение толковых управленцев, с помощью кодов к так и неиспользованному оружию древности наносит запоздалый сокрушительный удар по империи зла за океаном. И вот возрожденная партия ясно видит, как на ее глазах сжатая в тугую пружину на Западно-сибирской равнине нация, между пиками Уральских гор и грозной суровостью климата Средне-сибирского плоскогорья, распрямляется до прежних границ. А ведь совсем недавно в бывшей европейской части хозяйничал Польско-бендеровский каганат, исправно снимающий свою дань от транспортировки чистых вод Байкала по подземному трубопроводу в Европейский Халифат…

На фоне прогрессорства Леонида все более отчетливо видно падение Червя. Не найдя места в новой России, презрев себя и веру в будущее всего просвященного человечества, он подобно Николаю-чудотворцу, находит себе пару из числа молодых медведиц, и удаляется от общества, проводя остаток жизни отшельником. Автор, чередуя повествование о Леониде, находит место для коротких вставок жизнеописания Червя. Особенно удачно выходят, на мой взгляд, заметки о природе сибирского края, и внутренний диалог бывшего комсомольца, своего рода дискурс, в ходе которого он подвергает прежние взгляды коренной переоценке, и все больше и больше погружающегося в декадентство. Фрустрация выливается в несколько неудачных попыток самоубийства, и еще более горького разочарования. «Что же я за чмо такое, что даже убиться не могу по-человечески!» – вопрошает главный герой. И как бы идя на поводу желания своего персонажа, автор обрывочными намеками дает понять, что третья его попытка выходит «удачной», а Червь наконец избавляется от тяжкого бремени существования в этом жестоком мире.

Мир будущего действительно достаточно жесток, и автору не удается в этом смысле уйти от все большего и большего сгущения красок. Но такой прием невозможно использовать вечно, должно быть место и для разрядки, ибо только контраст дает нам возможность более полно рассмотреть все детали. С целью такой отдушины показана счастливая и радостная жизнь Красотки, которая, несмотря на свое скудоумие, понимает, что живет с Леонидом как за каменной стеной. Маленькие и непоседливые дети дополняют картину жизнеутверждающей сюжетной линией. Девушка счастлива и даже не думает вспоминать о своей «ошибке» молодости. Такой, казалось бы, привлекательный в прошлом вариант, как молодой вожак Червь, нисколько не заботит ее сердце в дальнейшем. Она даже ни разу не вспоминает о своих когда-то сильных чувствах! Когда в конце книги ей сообщают о его гибели, изнуренного болезнью и насмерть замершего без женского тепла и банки малинового варенья с горячим чаем в забытой маленькой холодной избушке, занесенной снегом. Она изумленно вопрошает: «А кто это?». И недоуменно сводит брови.

На мой взгляд, эта книга заслуживает вашего внимания, если вы хотите расширить свое представление о мире, задаться извечным вопросом о первопричине добра и зла, и просто насладиться редким для нашего времени изящным слогом…

* * *

Тионик потер уставшие глаза и посмотрел на время – полвосьмого вечера. Начальник уже четыре часа как на законном отдыхе, а ему еще трубить и трубить. Приучили на свою голову этих управленцев к тому, чтобы пальцем указывать, где роспись ставить! Пробегая по диагонали текст вывода комиссии, секретарь пришел к выводу, что несмотря на все усилия, причины взрыва реактора неясны, и комиссия прикрывает свою некомпетентность предположениями о «непредсказуемо сильной магнитной активности, над эпицентром которой был построен научный городок». Это и стало, по их мнению, причиной выведения из строя сложной системы защиты термоядерного реактора, который не должен был взорваться ни при каких случаях! Версия о подрыве его персоналом станции исключалась полностью. Только два человека имели доступ к единственному охраняемому лифту под землю. Начальник охраны и научный руководитель, которые погибли сами вместе с семьями. Полной нелепостью было предполагать их участие в таких действиях – это были не те люди, которые захотят уйти из сытой жизни, тем более таким странным способом.

Майор задумался. Во время последнего совещания в отделе он услышал о еще нескольких странных случаях, тоже не имеющих под собой ясной причины. Истребление верхушки одной из корпораций на Цефалии, там еще хотели все свалить на одну цепкую девицу, но не находили стыковок в ее действиях. Была применена одна из забытых уж, и почти списанная со складов номенклатура ракет страшной разрушительной силы УРК – 24. Неизвестная группа лиц их запуском буквально испепелила целый район с десятками тысяч жителей. А две недели назад вообще произошло то, что никак в голове не укладывается у начальства СБ. Было осуществлено покушение на консула Димитрия. Само по себе это событие было из ряда вон выходящее, а то, что покушение было успешным, так вообще делало его уникальным. Уже многие десятилетия никто не смел лишить жизни такое высокопоставленное лицо. Кроме всего прочего ходили смутные слухи об одной пикантной подробности, которую с жаром отвергали официальные средства массовой информации, создавая ореол таинственности.

По словам очевидцев лишенный головы консул пытался резво убежать от второго выстрела снайпера по достаточно запутанному маршруту. Ничего не соображающая и опешившая от этого факта охрана не нашла ничего лучшего, как завалить его на землю и скрутить. Как утверждают шепотом некоторые компетентные сотрудники, канцлер был в неописуемой ярости. Дело со всех сил старились представить как неполадку андроида, которого выставили вместо консула, готовясь к предполагаемому покушению. Но интрига состояла в том, что андроидом там и не пахло. В теле высококачественного клона под видом Димитрия сидел суперагент арахнидов, покончивший с собой при попытке задержать его обезглавленную капсулу. Умного паука свои сородичи буквально расчленили на части, лишив конечностей и хитиновой оболочки, а после поместили внутрь человеческого организма, подключив через спецмембраны к его системе кровообращения и нейроинтерфейсу. Самое странное в этом деле то, что оторванная голова имела вполне работоспособный мозг, научники даже успели сделать сканирование его оболочек. Димитрий жил полноценной жизнью, и ощущал себя человеком со слабым животом, а расположенный на месте его желудка арахнид лишь в некоторых случаях корректировал его поведение.

В настоящее время в соответствующем отделе СБ идет кропотливая работа: перетряхивают все прошлое Димитрия, пытаясь понять, когда произошла подмена и сколько информации сумели получить через него эти злобные твари, логика которых не поддавалась никакому анализу. Все указывало на то, что это был спящий агент внедрения, прошедший множество многоуровневых систем проверок. Раньше такого за ними не водилось. Такие сложные схемы противник использовал впервые.

 

Тропа войны

Бег – это всегда борьба, не столько с соперником, сколько с самим собой. Юллии нужно было не просто преодолеть дистанцию, но и уложиться в норматив. Рюкзак с балластом подпрыгнул на очередной кочке, автомат пихнул в бок. Девушка чертыхнулась про себя, и чуть сбавила темп, хотя сильно расслабляться тоже было нельзя. Бег по пересеченной местности, с преодолением нескольких полос препятствий, во всей учебно-боевой выкладке, предшествовал второму этапу испытаний. Стараясь делать как можно более глубокие выдохи, Мрахом посмотрела по сторонам, выбирая тропинку среди толстых липовых ветвей. Перед самим стартом ей дали пять минут на подгонку снаряжения и изучения карты местности, по которой предстояло бежать. Она начала забег еще с тремя десятками участников, и сразу постаралась вырваться в первую тройку, чтобы не тратить время на обгон аутсайдеров. Здоровье и регулярные тренировки позволяли ей воспользоваться такой возможностью. Но слабаков тут явно не было: девушка вспоминала все свои прежние четыре попытки участия в экзаменах на получения заветного знака. К своему стыду, она два раза выбыла на стрелковом этапе, и лишь один раз дошла до рукопашной схватки, где ей просто не хватило духу. Два инструктора буквально избили Юллию, словно собаку, которая без помощи медкапсулы могла долго отлеживаться после такой экзекуции, и остаться с тяжелыми последствиями для организма. Но желание быть лучшей из лучших толкало ее снова и снова тратить по пять с половиной тысяч кредитов на экзамен, а также терпеть эти издевательства над организмом и нервной системой.

– Черт!

Рядом с ней взорвалась петарда и оглушила на полминуты, но самое обидное было то, что она чуть не подвернула лодышку, неправильно распределив нагрузку на опорную ногу. Переходя на шаг, девушка сильно морщилась от боли и, наклоняясь вперед, попробовала рукой растереть голень. На доли секунды в голове пронеслась предательская мысль прекратить эту пытку и завалить куда-нибудь в бар, где можно было как следует надраться и залить горе.

– Хрен тебе с маком, жирная корова, резче двигай своими булками! – сказала сама себе девушка и перешла с шага на бег трусцой.

Боль потихоньку стихала, а она неутомимо преодолевала все трудности маршрута: и крутой обрывистый склон, и протянувшийся на сотню метров бурелом, сквозь который порой приходилось двигаться ползком, и подтопленный участок низины, где ноги утопали в липкой грязи по щиколотку, а шнуровка ботинок извазюкалась, как в навозе. Дышать, дышать и еще раз дышать! Этот рваный ритм с ускорением по ровным участкам и спускам чередовался с тяжелым подъемом в гору, когда казалось, что она плелась, словно сонная муха, выматывал и отбирал уйму сил. А ведь еще предстоял стрелковый конкурс и зубодробительный финал!

Почти все участники давно разбрелись каждый своим маршрутом, но их пятерка наиболее подготовленных держалась рядом. Они чисто интуитивно выбрали оптимальный маршрут передвижения. На предпоследнем километре произошло то, чего она больше всего опасалась. Одна из участниц снова ускорилась, и захотела ее обогнать. Жесткие правила допускали до следующих этапов испытания лишь тех, кто придет к финишу в первой десятке. Время здесь не играло определяющей роли. Впереди у Юллии было трое парней, обладающих просто бычьим здоровьем. При их весе под девяносто килограммов они неслись, как лоси, покрытые липким вонючим потом. С учетом того, что на последнем километре все, как обычно, постараются ускориться, отставать было нельзя. Девушка чуть приналегла, и они с десяток метров бежали рядом, а потом последовал резкий удар в многострадальную щиколотку, и Мрахом полетела кубарем в кусты. Хорошо хоть она была в тактических очках, иначе могла бы и глаз выцарапать, от других травм спас комбинезон и перчатки.

– Ебаная сучка!

Мрахом с матами выбралась из цепкой растительности и проорала в спину своей преследовательнице, след которой давно простыл. Попробовав собраться с последними силами, она прислушалась к ощущениям в ноге, и до крови, с болью прикусила губу.

– Терпеть, терпеть, боли нет, чем раньше ты добежишь, тем быстрее все это закончится…

Она успела прийти десятой на одних морально-волевых. И на финише упала мешком, отдав все силы до последней капли. Два инструктора подняли ее под руки и стащили рюкзак с грузом, отбросив его в сторону.

– Не лежать, пройдись, так ткани лучше избавятся от шлаков.

Новости в такой информации для Юллии не было никакой, но она последовала совету и с трудом пошла вперед, делая остановки и упираясь руками в колени. Через несколько минут ужасная одышка прошла, а она получила приятную дозу отходняка. Уложилась, с трудом, но успела в самый последний момент. Если снова не завалит стрельбу, то есть шанс дойти до рукопашки. Может быть, ей и повезет в этот раз…

Стрелковый конкурс был уже привычен: двигаясь осторожным шагом, ища укрытие на местности от всевидящего ока охранных систем, она крепко держала малую электромагнитную пушку ПРК-4.81, из которой ей предстояло поразить как можно больше мишеней. Это не был снайпинг, скорее испытание напоминало практическую стрельбу, где нужно было уметь быстро стрелять по движущимся целям, появляющимся на разной дистанции от стрелка, при этом как можно меньше попадая под «огонь» противника. Автоматика с ломанной периодичностью надувала на несколько секунд небольшие воздушные шарики на одной из сотен расставленных заранее тонких трубках, на различных позициях от стрелка. Иногда это делалось даже позади испытуемого, поэтому постоянно приходилось вертеть головой, держа окрестности под прицелом. Сложности добавляло и то, что их цвет лишь немногим выделялся на общем фоне. Так, например, среди зеленой травы нужно было попасть в салатного цвета шарик, надутый всего лишь на пару секунд. Вначале такую мишень нужно было заметить и рассмотреть, а потом уже лихорадочно целиться, пытаясь попасть. Девушка полностью разрядила стандартный магазин на девяносто дюралевых шариков и попала восемьдесят пять раз. Результат был для таких условий не просто не плохой, а отличный! Не зря она так много тренировалась на симуляторе, теперь ее ждал последний этап испытаний.

Который сразу преподнес приятный сюрприз в виде выноса на носилках бесчувственного тела «ебаной сучки». Красивое лицо блондинки на некоторое время потеряло свою привлекательность, огромные синяки под глазами и бесподобно свороченный набок нос не делали его иконой стиля. Настроение резко скакнуло вверх, и с диким оскалом Юллия бросилась на ожидающих ее двух поединщиков, удар ее приклада провалился в пустоту, мощный инструктор, словно дикий кот, ушел в сторону и чиркнул ее по груди макетом ножа. На комбезе девушки расплылась красная полоса чернил.

– Ранена, одна рука выведена из строя!

Голос судьи был требовательным и властным, и тут же под действием разряда тока в рукаве ее комбеза она почувствовала, как правая рука повисла безвольной плетью.

– А-а-а!

Мрахом запустила бесполезной железякой прямо в лицо парню, и кинулась на второго инструктора – девушку из разряда тех, про которых говорят «конь в юбке». Данная девица была такого зверского вида, что даже шрам через пол-лица не стала убирать, считая, что он придает ей большей брутальности. Юлька единственной рабочей рукой резко выхватила из ножен свой макет ножа, и сделала обманный замах справа-налево, нацеливаясь в бок девице и тут же полосуя ее по воротнику комбеза с другой стороны. Судья тут же выкрикнул команду, и, к ее радости, у нее стало на одного соперника меньше. Она еще полсекунды провожала злую раздосадованную рожу девицы взглядом, как тут же почувствовала немилосердной силы удар в печень. Ее компаньон растер по лицу кровь из разбитой брови, и принялся за девушку всерьез…

* * *

Андрей всю дорогу домой чувствовал себя в дураках. Потратить столько времени, сил и средств, чтобы в итоге свернуть голову киборга! Никто не давал первое время официальных объяснений происшедшего, лишь журналисты предположили, что охрана, подозревая возможное нападение, уговорила Димитрия на такую замену. Консул, конечно, был непреклонен перед лицом опасности, но по слухам в таком варианте ротации настоял сам канцлер. Политические гадалки так заврались в своих теориях, что договорились до того, что заказчиками неудачной попытки ликвидации молодого политика были арахниды, которые стараются ослабить человеческие миры перед вторжением. Парочка говорунов понесла околесицу про Вассу как возможного исполнителя этого заговора. Андрей вздохнул и больше не интересовался этой темой, настроение опять упало. Запутанный маршрут возвращения занял много времени, большую часть которого он посвятил обучению под разгоном.

Не желая себя жалеть, он снова повторил прошлый тяжелый эксперимент с максимальным ускорением, которое чуть не сорвало ему крышу. Лишь в этот раз он дал ИИ корабля, Ане, подробные и точные указания по поводу того, при каких показателях активности мозга нужно прекратить обучение. Такая перестраховка была не лишней, ибо обучение в прошлый раз реально забрало много сил – Андрей не хотел так надрываться повторно. Решив откусить от математики еще один приличный кусок, он забрался в капсулу и уже привычным приемом концентрации настроился на работу. Как и в прошлый раз, обучение начало быстро расслаиваться на несколько потоков, постепенно дробясь на все более мелкие темы.

Юноша осознавал себя ясно, легко контролировал свое состояние, в этот раз абсолютно не было той изоляции и полного сосредоточения на какой-нибудь теме. Постоянно мониторя число потоков сознания, объемы и количество разделов обобщенной базы, он все больше и больше наращивал мощь, пытаясь нащупать придел своих возможностей. Аня с помощью системы диагностики капсулы наблюдала за развивающимися структурными изменениями в его центральной нервной системе. Сознание Андрея оказалось в уникальном положении: с одной стороны, оно ясно осознавало себя как цельную личность, а с другой – в режиме реального времени наблюдало за процессами, происходящими с его материальным носителем. Грубо говоря, мозг пытался понять свою начинку и контролировать собственную работу. Старейшая философская проблема претворялась в жизнь, при этом не было чувства страха, удивления или брезгливости от того, что смотришь на себя изнутри, нет, скорее он осознавал это как уже привычную, тяжелую на пределе возможностей, но нужную работу.

Тем временем он грыз базу: терминология, математический аппарат, приемы постановки и решения задач, а также способы проверки и самоконтроля – все усваивалось им в полной мере и воспринималось как единое целое прекрасной и прочной конструкции. Его даже охватил священный трепет от того, что он в настоящее время единственный из людей смог достичь такого глубокого понимания этого фундамента науки, столпа, который создавали лучшие умы на протяжении десятков поколений людей. Аппарат тренировки мозга дал свои результаты: если в первый раз образовалось три процента новых связей между нейронами, то сейчас изменения шли на доли процента. Преобразования завершались, но даже эта малость дала качественный скачок.

Юноша просматривал биохимические показатели крови. По некоторым пунктам произошли просадки, но в общем все было в пределах физиологической нормы. Степень наполнения сосудистого русла и давление в желудочках мозга также не вызывали опасения. А самое главное – он активно поглощал знания, шкала процентов усвоения неуклонно приближалась к тридцати процентам, но у Андрея не было того былого чувства полной отрешенности от окружающего мира.

Молодой исследователь одновременно погружался во множество изучаемых разделов, удивляясь совершенству и внутренней красоте, открывшегося перед ним иллюзорного храма науки. Между самыми отдаленными и, казалось бы, разрозненными по своей сути задачами, оказалось множество общих черт и принципов, на которых их можно было подробно исследовать. Андрей упивался своими возможностями, и сейчас напоминал человека, у которого выросли крылья. Он тут же подключил изменения в программе обучения, подтягивая по ходу дела множество практических приложений из физики, химии, биологии, лингвистики и информатики, все больше и больше поражаясь тому, как все тесно связано в этом мире…

На вторые сутки Аня настояла на прекращении процедуры. За это время юноша не только почти переполовинил обобщенную базу высшей математики, но и изрядно проредил множество баз, скинутых на свой бездонный браском. С чувством некоторой досады он вылез из капсулы, чтобы немного размяться и хорошенько поесть. Максимов составил ему компанию и попивал из чашечки ароматный кофе, откусывая понемногу от мягкого пончика в руке и с прищуром наблюдая, как Андрей кровожадно вгрызался в кусок мяса.

– Смотрю, настроение твое улучшилось, ты прямо светишься от восторга…

– Агу… Надо немного отдохнуть и снова продолжить…

– Опять в капсулу полезешь?

– Да, только посплю немного. Так поперло, так поперло…

– Ну-ну, ты это, только уверен, что у тебя крыша не протечет? Помнишь, что я говорил – методично и систематично!

– Ну не учи ученого!

Сержант промолчал, а Андрей оторвался от мяса с картошкой и белозубо улыбнулся.

– Дружище, ты забываешь, с кем разговариваешь о физиологии мозга. Поверь мне, уж я лучше знаю, как мне и что делать!

– Я не советую тебе быть таким категоричным, на моей памяти несколько человек сошли с ума, и при этом ни один из них не заметил этого. Это такая вещь, что лучше видится со стороны…

Парень еще раз улыбнулся, и вытер губы об салфетку.

– Приму к сведению. Я спать…

Он тихонько прокрался в кают-кампанию, и завалился в кровать, стараясь не разбудить спящую Лану, которая разлеглась по диагонали. Свернувшись калачиком, попробовал заснуть, но это ему не удавалось – поза была не очень удобной – тогда он попытался чуть отодвинуть девушку. Лана, не просыпаясь, перевернулась на другой бок и тихонько засопела, пропищав что-то под нос. Теперь Андрей быстро заснул, и во сне он был маленькой птичкой, которая шустро махала короткими крыльями и с огромной скоростью неслась через густой тропический лес. Когда он в очередной раз в последний момент уклонился в сторону от узловатого корешка дерева, вымытого в мягкой почве, и в сто первый раз пробил себе дорогу прямо через широкие зеленые листья, ему в голову пришла мысль, что так быстро гонять опасно. Пора сбавить обороты или он запросто свернет себе шею.

* * *

В это время полковник контрразведки при главном управлении СБ Союза внутренних миров Арой Ран проводил последнее совещание со своей следственной группой, подбивая итог их работы по расследованию дела Димитрия, эти выводы ему завтра нужно будет докладывать лично канцлеру. Четырнадцатого отдела не интересовали вопросы охраны консула и то, как произошло то, что дерзкое покушение оказалось удачным. Для этого есть другие люди, которые предпримут все необходимые шаги. Группу Ароя абсолютно не интересовали также возникшие трудности с тем, как и под каким соусом подать людям смерть популярного политика из первой обоймы – это тоже не их проблемы. Им было наплевать и на то, что многое из задуманного канцелярией канцлера в отношении Димитрия теперь подвергается спешной ревизии. На роль человека, способного продвинуть нужные политические интересы власть имущих, открывалась вакансия, и теперь нужно было единственно правильно выбрать свежую марионетку в отлаженной системе управления из списка пригодных кандидатов. Единственно, что интересовало их группу в эти дни – это дать ясный ответ на вопрос, как агент арахнидов смог проникнуть через такую сложную систему безопасности и семнадцать лет водить грозную СБ за нос. За это время обрезанный паук смог сменить три клона-оболочки и сделать успешную карьеру. Сейчас страшно было подумать о том, что со временем он мог стать даже канцлером и сосредоточить в своих лапках все нужные нити управлением Союза.

Объемный, подробный и тщательно проверенный отчет был подготовлен в срок. Установили время и место первоначальной замены человека на ксеноагента, подняли всю хронологию событий, проследили все его контакты и действия за последнее время. Полковник, приравненный по званию к войсковому званию генерал-полковника, стоял на вытяжку в просторном кабинете перед длинным черным столом со множеством таких же черных стульев. Сейчас за ним было лишь два человека: сам престарелый канцлер и еще один человек среднего возраста в сером костюме. Сам он не счел нужным представиться или как-то обозначить себя, а Арой при всей своей цепкой памяти его имя и должность просто не знал, поскольку видел впервые. Канцлер устало потер переносицу и попросил кратко доложить вывод группы. Молча выслушал и хлопнул ладонью по столу.

– Не верю!

Арой недоуменно посмотрел на канцлера и его спутника, который не проронил ни слова и вел себя совершенно безучастно ко всему. Полковник еще раз упомянул о безупречных доказательствах. Одни результаты ментосканирования мозга Димитрия чего стоили! Но канцлер еще раз сказал о том, что он не верит ни единому слову. Тогда раздосадованный контрразведчик не выдержал и спросил грозного начальника, на основании чего он сделал такие выводы. Канцлер вопреки ожиданию даже не нагрубил, а с готовностью ответил:

– Хорошо, возможно, все изложенные вами факты говорят одно, но опыт нам говорит другое: в нашем мире идет постоянное противостояние между тремя типами разумных: людьми, аграфами и джоре. Несмотря на то, что между нами, скорее, больше общих черт, чем различий, за все время мы так и не смогли найти общие принципы, на основе которых могли бы объединиться в единый мир. Мы конкурируем, интригуем, где возможно, и уничтожаем, ослабляем друг друга. Иногда это доходит до серьезных военных конфликтов. Но мы всегда, всегда мыслим примерно одинаково!

Канцлер замолчал на минуту и задумался, глядя на полковника, а потом продолжил, медленно выговаривая слова:

– Арахниды другие… Пауки живут в совершенно ином мире, большинство, в том числе и мой покойных отец, многого бились над загадкой их существования. И вывод напрашивается лишь один…

Мужчина в сером посмотрел на канцлера и с любопытством спросил:

– Какой?

– Простой. Их нужно принять не за разумных существ, а за стихию. Стихию, сдерживающую наш мир с другими расами от полного уничтожения. Примерно раз в сорок-семьдесят лет арахниды наносят по нам удар. Их миграции носят случайный характер и их невозможно никак заранее просчитать. Поскольку, несмотря на все наши попытки дать объяснения процессам, происходящим в их рое, не увенчались успехом, то арахнидов нужно с практической точки зрения рассматривать исключительно как природное явление…

Мужчина замолчал, обдумывая сказанное, а потом согласно кивнул головой.

– Возможно, ваша точка зрения будет правильной. Мне не приходилось задумываться об этом именно с такой практической позиции…

– Да, как я говорил, мой отец сделал вывод, что именно угроза от вторжения роя сдерживает наши три расы от тотальной войны на уничтожение. По расчетам теоретиков такой конфликт не может разрешиться за короткое время, а займет лет двадцать-тридцать пять, в зависимости от того, как поведет себя третья разумная раса. При таких условиях враждующие стороны так взаимно ослабят себя, что могут не устоять еще и под ударом роя арахнидов. Именно осознание того, что полномасштабная война на истощение погубит всех, и сдерживает нас от ее начала. Мелкие же стычки мы поощряем в целях поддержания в тонусе вооруженных сил…

– Я слышал, что несколько раз обсуждалась стратегия объединения для нанесения удара по рою совместным флотом…

Канцлер согласно кивнул.

– Не раз, это точно. Не один десяток раз, если точнее, были такие попытки… Но ни к чему хорошему это не привело: взаимные интриги, желание отсидеться за спиной других, затягивание переговоров, нарушение прежних договоренностей – все это слилось в такой клубок, что уже никто и никогда не сможет его распутать… Так вот, вся эта история с Димитрием – лишь еще один из эпизодов этой большой игры на взаимное ослабление. Арахниды никогда не действовали так прежде и уверен, что не будут делать так в будущем. Вся эта провокация – дело рук или аграфов, или джоре. Как самый худший вариант, нельзя исключить возможность действия некой нашей внутренней оппозиции. Именно для поиска ответа на этот вопрос я собирал вашу группу, господин бывший полковник… Вижу, вы не справились, очень печально… Всегда печально ошибаться в людях, можете идти…

Арой вышел, а канцлер повернулся к своему собеседнику и требовательно спросил:

– Ну, и что с ним? Какие мысли?

– Приспособленец, обычная реакция. Обида, чувствует себя несправедливо пострадавшим, не замечает просчетов в своей работе. На краю сознания проскочила мысль о том, что и вы можете быть таким же «агентом» пауков.

Канцлер живо и с интересом прореагировал на такие слова, и с нетерпением задал следующий вопрос:

– Так, так, и что же он решил тогда предпринять? Может быть, задумывался о покушении на меня, такого влиятельного засланца?

Старику эта идея показалась такой забавной, что он даже поводил руками, изображая из себя паука. Мужчина в сером невозмутимо развеял его мнимые опасения.

– Нет, такие героические мысли у него даже не проскальзывали. Он быстро прогнал их из своего сознания, можно абсолютно быть уверенным, что он скорее откусит себе язык, чем озвучит их когда-либо. Единственным его желанием было бы, чтобы он не терял хлебное место, и мог продолжать жить, как ранее. А то, кто им будет руководить, ему совершенно неважно, главное, чтобы сохранялся уровень жизни.

Канцлер с грустью выдохнул.

– Жаль знать, что таких большинство рядом с тобой, но, с другой стороны… этот хоть будет лояльным, пока его не отодвинули от кормушки…

Собеседник подумал и решил высказать просьбу:

– Вы не будете против, если я займусь лично делом Димитрия?

– Зачем тебе это?

Собеседник повел плечами.

– Просто, скучно стало. Развеюсь немного… давно не брал в руки свой игольник…

– Вижу, ты так и не хочешь взрослеть. Задача руководителя не в том, чтобы самому делать работу, а в том, чтобы проследить за ее выполнением подчиненными. Не тыкать каждый раз, чтобы они боялись инициативы и бегали постоянно за советом, а строго спрашивать о результатах… Строго, но справедливо.

– Угу, не, я это понимаю, просто реально скучно…

– Ла-адно, можешь идти.

Мужчина в сером, внук старого друга Канцлера и по совместительству лучший телепат Союза людей, провел в обществе старика почти два месяца, постоянно присутствуя при нем на различного рода совещаниях и докладах. За это время старик изрядно перетрусил старую гвардию, и продвинул вверх кое-кого из молодежи. Считая теперь основную работу выполненной, он решил дать ценному сотруднику время для отдыха.

* * *

Несмотря на все его горячее желание продолжить обучение, Андрею пришлось сделать перерыв на целые двое суток. Вначале, прямо с утра, на него набросилась голодной кошкой Лана, потом разгребал после обеда отчеты своих наемных агентов. Он получил уточняющие данные о своих бывших сослуживцах. Оказывается, многие из выживших ребят не разбежались кто-куда после краха Меркурия, а создали свою частную компанию, и теперь заняты силовым сопровождением грузов на опасных маршрутах. Парень мельком пробежался взглядом по фоткам Лиса, старины Дуба. Вера… Вера стала просто красавицей за это время…

Отгоняя прочь мысли о бывшей подруге, он ответил на вызов дяди Кира. Со своей родней на Фиодосии он так и не общался последнее время, хотя и помогал периодически как и семье старшего брата, оставшегося на Булыжнике. Разговор вышел не из приятных: Кир просил от него поддержки перед местными старожилами, говорил, что новеньких переселенцев стараются всячески ужать.

– И что, житье хуже, чем на Степи выходит?

Дядя Кир чертыхнулся, отмахиваясь от такого предположения.

– Да нет, Андрейка, ты что… Просто… мы же тоже хотим на равных участвовать в жизни общины, из наших только я числюсь за старосту, в основном всем руководят местные…

Андрей помрачнел.

– Ну и что вы хотите? Чтобы за короткое время вас приняли как своих? Я знаю, что вы так и стараетесь держаться своим кругом, сторонитесь местных вместо того, чтобы активно встраиваться в их общество. Так что вы хотите, если сами не идете на контакт? Что я могу сделать в таком случае? Потребовать что? Чтобы вы, сторонясь местной жизни, местных проблем, получили какие-то особые права? Разберитесь вначале сами в себе, чего вы хотите, и не перекладывайте с больной головы на здоровую!

– Да нет, Андрей, я не то хотел сказать…

– Я тебя понял прекрасно, дядя Кир, у меня много работы, поговорим в другой раз…

Когда он знакомился с отчетом о планете Иб-Шон, где погибла его младшая сестра, то парень не заметил, как его кулаки сами собой сжимаются до хруста в костяшках. По его запросу ему составили обширный список в сто сорок шесть фамилий: всех, кто перевозил партию детей в тот бордель, кто был фактическим владельцем этого бизнеса, кто крышевал и обеспечивал прикрытие, кто должен был следить за тем, чтобы такого беспредела не было как и со стороны властей, так и со стороны местной мафии, фамилии следователя, закрывшего дело, и его начальства… Андрей решил, что с каждым из этой пиздобратии он разберется лично! В этот момент его отвлек Максимов.

– Ты мне что-то обещал, я имею в виду кораблик…

Глаза у юноши гневно сузились: он вспомнил их прежний разговор. И Андрей заговорил, чеканя каждое слово:

– Будет тебе твой корабль, все как я обещал… Постараюсь как можно быстрее все сделать, чтобы ты порезче свалил…

Сержант рассмеялся и потрепал его по голове.

– Дурачина! Никуда я от тебя не денусь… А кораблик я хочу, чтобы помочь тебе при случае. Есть у меня такая интересная мысль…

У Андрея отлегло на сердце от таких слов, взгляд его сразу потеплел.

– Ну, говори, что за мысль такая…

* * *

Мужчина в сером костюме наблюдал за торжественным вручением знака отличия четырем новым кандидатам в старинное боевое братство. Вот красивая девушка протянула вперед руку, и ей одели на запястье алую повязку с вышитым на ней золотыми нитками девизом: «Я или никто!». Все это сложное испытание, проводящееся по традиции только в реале, давно утратило свое прежнее значение. В настоящее время и методы боя другие, и средства совершеннее, не говоря об экипировке, но как экзамен духа бойца, его настроя на победу, он, конечно, был на высоте. Именно поэтому многие фанатики военного искусства и добивались этой повязки как знака своего отличия.

Девушка произнесла короткую клятву верности кодексу чести боевого братства, и удостоилась выкриков одобрения и поздравлений присутствующих. Когда она отошла в сторону, мужчина подошел к ней и заговорил, улыбнувшись:

– Здравствуйте, примите мои поздравления. Я с интересом следил за вашими успехами, особенно бой в конце вышел у вас великолепно!

Юллия радостно выдохнула и махнула неопределенно рукой.

– Честно говоря, мне здорово повезло…

Девушка рассмеялась, снимая напряжение, и мужчина составил ей компанию.

– Вы правы, но в нашем деле везение играет не последнюю роль… Это и стало одним из тех факторов, почему я хочу вас пригласить в мою группу.

– А что за группа?

Мужчина улыбнулся, еще раз продемонстрировав ровные красивые зубы.

– Мы работаем на правительство, неофициально… Свободная охота. Мне нужны погонщики для поиска и обезвреживания одного ловкого человечка…

– Вот как… и что за цена вопроса?

– Договоримся… Деньги для меня не имеют решающего значения.

– А что имеет?

– Азарт погони, конечно…

– И-и… что это за человечек? Я могу узнать заранее или вам придется тогда меня убить?

Незнакомец еще раз улыбнулся.

– Может быть… Но я надеюсь сохранить вашу жизнь… Это ваш бывший ученик, можете гордиться!

– Вот даже как! И что сделал мой бывший ученик, что на него назначена охота, я могу узнать?

– Можете. Про Димитрия вы что-нибудь слышали, я надеюсь?

Юллия мигом помрачнела. Изменившийся цвет ее лица позабавил мужчину.

– Так как? Алая повязка принимает мое предложение?

Во рту у девушки пересохло.

– Кто… Кого мы будем преследовать? Поверьте, я в полном недоумении…

– Верю. Имя Андрея Сомова вам еще говорит о чем-либо?

– А-н-д-р-е-й?

Мрахом с трудов вспоминала давно забытое имя.

 

Люди определенного уровня

Андрей решил, что тренировка проходит слишком легко, и сам себе увеличил сложность задачи. Теперь маленькие игрушечные дроны вылетали из коробки по двое, каждый из них пытался пуститься наутек, стремясь забиться в один из дальних углов ангара. Парень лишь чуть отклонял руку с игольником в сторону, и очередной робот падал на пол, теряя пластиковые детали. Максимов провожал взглядом очередную жертву и грустно вздыхал: он никак не мог привыкнуть к тому, что этому молодому стрелку удавалось поражать все цели с такой удивительной легкостью.

– Я не вижу, чтобы ты толком прицеливался, но, тем не менее, ни одного промаха… Не понимаю…

Друг пожал недоуменно плечами.

– А КАК тут можно промазать?

Они два дня как вернулись с Иб-Шон, Андрей решил лично разобраться со всеми теми, кто значился в его списке. Лишь местный прокурор и один из главарей бандитов пытались сбежать с планеты. Ими занялись такие же бандиты, как и они сами. Парень не стал играть с ними в догонялки и предпочел просто заплатить таким же уродам, готовым за деньги убить любого. Беглецов оперативно разыскали, причем сделали это даже лучше любой полиции, и разобрали на запчасти под видеоотчет для заказчика. Андрюха опустошал магазин, истребляя стаю несчастных игрушек, а мысли его были далеки отсюда. Один поток сознания работал над новым проектом корабля для сержанта. Тот подсказал ему уникальную в своем классе вещь – настоящий железный орех. Кораблик будет иметь форму шипастого шара диаметром метров в тридцать. Единственная внутренняя камера будет заполнена оборудованием для оболочечника, его ИИ, двигателем с реактором и небольшим запасом топлива. Проектом не предусматривалось ни обитаемых капсул, ни какого-либо вооружения. Максимов, объяснив ему суть своей идеи, назвал корабль «Утренняя звезда».

– Когда-то в эпоху древности люди сражались простым оружием, лицом к лицу. Если к палке с помощью цепи прикрепить железный шар, это и будет утренняя звезда. Один сильный удар таким оружием мог решить исход боя, ведь за счет цепи можно было ударить врага через плечо по спине, где не было щита и броня доспехов была традиционно тоньше… Мне не нужно на нем дополнительное вооружение, сделай внутри для моей аппаратуры надежное убежище за толстой броней, и я смогу пойти на абордаж любого судна.

– Может, тогда и не делать никаких дверей и люков, заварить корпус полностью, а для твоих оболочек оставить несколько тонких трубок? Тогда можно будет не опасаться, что такой кораблик быстро вскроют! Многослойная броня в десять-двенадцать метров будет не хуже, чем у боевой станции. Такую защиту быстро не раскурочить.

– Движки тоже не нужно ставить быстроходные, все равно такую дуру быстро не разгонишь… рассчитывай так, чтобы можно было набрать нужного ускорения для тарана.

– Для тарана? Ты собрался идти на нем на таран?

– Ну да, я смогу проломить корпус корабля этим ежиком, а потом зачистить его от всего живого при помощи своих копий. Думаю, сил хватит даже на небольшую авиаматку…

– Авиаматку? Там под две тысячи членов экипажа, плюс еще тысячи полторы пилотов…

– На небольшой всего будет около двух с половиной – трех тысяч. Если я создам шесть десятков копий, то управлюсь менее чем за полчаса. Уверяю тебя, не больше… Такую бы технологию нам во время битвы при Соимье…

Андрей не знал, о какой битве говорил ветеран, а посмотреть в сети ему было не досуг.

– Если работать в группе с моим «шахтером», действительно может неплохо выйти… Но если у тебя будут стоять медленные движки, ты не сможешь уйти от погони. Если попробовать поставить туда реактор помощнее и движки соответствующие, то это увеличит радиус ядра и, соответственно, массу всей защиты. Замкнутый круг выйдет: можно сделать небольшой корабль только или быстрым, или хорошо защищенным. Как бы не была хороша броня, она не километровая, даже боевые станции курочат… а тут малый корабль всего лишь…

– Неважно, главное, чтобы ты смог унести ноги. В случае чего я смогу задержать преследователей. А ты унесешь с собой мою копию и сможешь потом снова «оживить». Умереть еще раз я не боюсь…

Андрей не мог спокойно слушать такие слова: Максимова он давно считал своим другом и относился как к живому человеку. Но тот сам предлагал в крайнем случае пойти на такой спорный шаг.

– Уверен?

Оболочечник кивнул головой.

– Уверен!

Второй поток сознания перебирал инфу о сухогрузе Патол. Он работал над тем, чтобы захватить управление этим кораблем более двух месяцев. Здесь реально было не разобраться и без шестого уровня «кибернетика», и без специальных баз «хакинг», и без «криптошифрования». Его целью являлось отключение небольшого устройства, аппаратно встроенного в главный ИИ корабля и контролирующего его работу. В случае нештатной ситуации попытки перехвата управления или по команде охранной станции он подавал команду на подрыв питающей шины ИИ. Это было сделано на всех крупных кораблях, совершающих рейсы вблизи орбиты столичной планеты Союза, ведь колоссальный урон державе мог нанести не только боевой корабль, но и такой мирный голиаф.

Вначале он смог установить программу помощнику главного техника корабля. Андреем была разработана целая операция: определил список экипажа из двадцати трех человек, изучил их поведение в сети, интересы и поисковые запросы, выбрал наиболее подходящую кандидатуру. Этому начинающему специалисту потребовался калькулятор для настройки пиковой пропускной способности шины данных ядра ИИ. Именно ее пиратскую версию он и скачал, установив на рабочий стол своей внутренней информационной панели. Зараженная вирусом программа не пыталась разрушить его нейросеть или как-то навредить пользователю. Она лишь собирала все используемые им пароли те две недели, в течение которых проходил плановое обслуживание корабля. К концу этого срока он имел доступ ко всем техническим коммуникациям корабля и в очередной рейс в контейнере с бесполезным барахлом на нем был направлен его старый знакомец – ДТМ–104У.

Небольшой робот ожил на второй день полета, и первым делом при помощи горелки проделал дыру в контейнере. ДТМ–104У без особых приключений добрался к первому на его пути терминалу и без проблем подключился к внутренней сети корабля. Теперь он был одним из ремонтных дронов, имеющим доступ во все более или менее значимые отсеки корабля. С его помощью через два дня Андрей смог взломать систему безопасности судна и зайти в реестр его устройств. Дроид занес запись о повреждении питающей шины одного из насосов системы охлаждения кристалла центрально ядра ИИ и, получив на складе новую деталь, потянул ее в святая святых. «Поврежденная» шина была своевременно заменена на такую же, но «исправную», а злополучное устройство обезврежено и заменено на его макет, подающий сигналы о его исправной работе согласно протоколу. ДТМ–104У снова подключился к внутренней сети корабля, стер из нее все упоминания об этих манипуляциях и вообще о своем присутствии, вернулся в контейнер и даже заварил за собой дыру. Мавр сделал свое дело: теперь он мог отключиться…

Андрей переслал готовый макет будущего кораблика сержанту и ждал его реакции. Максимов прочитал ТТХ, созданного с его помощью нового класса боевых кораблей, и расплылся в довольной улыбке. Утренняя звезда эпохи космических сражений вышла на славу и напоминала большого ярко-желтого смайлика, утыканного со всех сторон иглами и злобно оскалившего нарисованной на его борту пастью.

– Благодаря тебе я снова попаду в историю…

Парень посмотрел на друга.

– Не слышу никакого сожаления в твоем голосе…

– Правильно, его и быть не может!

* * *

Мужчина в сером, как человек молодой, был в какой-то мере сторонник всего нового и передового, но свою группу собрал очно, пренебрегая телеконференцией. Ему было важно представить людей, которым предстоит работа бок о бок, друг другу, а также проследить их реакцию на полученную информацию. Если бы эта встреча не проходила лично, такой прекрасной возможности воспользоваться своим преимуществом у него бы не было. Мрахом была последней, явившейся в снимаемый офис, и, поздоровавшись, тихо села с края стола. Обсуждение уже шло полным ходом. Судя по выправке, бывалый военный докладывал оперативную обстановку, вводя всех присутствующих в курс дела. Говорил он грамотно, обстоятельно, но без лишних подробностей: так профессионально давать вводную мог, к примеру, работник штаба, именно поэтому Юллия и отнесла его к бывшим офицерам. Две маленькие женщины, слегка похожие друг на друга, возможно, сестры, внимательно слушали и делали по ходу доклада уточняющие вопросы. Девушка поняла, что они будут заняты информационной поддержкой. Полный молодой мужчина также вставлял по ходу дела свои комментарии, иногда в очень хамском ключе, словно хотел вывести военного из себя. Мрахом причислила его по характерному сленгу и манере поведения к специалистам по хакингу. Остальные члены группы были или военные, или из бывших следаков. Вели они себя молча, лишь иногда тихо переговариваясь между собой на другом конце стола.

Сам заказчик сидел во главе стола с невозмутимым видом, внимательно слушая бывшего штабиста и не задавая никаких вопросов.

– После того, как жужеки Меркурия были разбиты своим конкурентом под Алой, оставшиеся в живых получили возможность разорвать контракт. Многие из них через несколько месяцев мытарств подписали аналогичные контракты с другими, более мелкими корпорациями этого сектора. Следы Сомова пропали на несколько месяцев, пока он не был обнаружен в стазис-камере, подлежащей утилизации орбитальной станции. Его на скорую руку подлатали в медотделе миграционного контроля и отпустили на вольные хлеба. Андрей подал прошение на получение гражданства Гроха и переквалифицировался в техника ручного вооружения и дроидов поддержки. Достаточно успешного, надо сказать… Затем он делает имплантацию поврежденных органов и пропадает на достаточно длительный срок из вида.

– Что значит пропадает? Как в наше время кто-то или что-то может пропасть? Может, будет более правильно сказать, что вам не хватило квалификации определить его место пребывания в это время?

Штабной офицер посмотрел на толстяка, но на его упрек ответил мягким тоном:

– Нам ПОКА не удалось установить его место прибывания в это время, но, надеюсь, с ВАШЕЙ помощью мы устраним этот пробел… Хотя, забегая вперед, могу сказать, что время его появления в поле нашего зрения совпадает с моментом, когда происходит уничтожение тайной базы Нейросети на Арне… Но эта информация требует своей проверки, как и многое другое. Совершенно точно установлено, что у него появляются очень большие средства, часть которых он вкладывает в переселение своих родственников со Степи на Фиодосию. Кроме того, он оплачивает подобную эмиграцию еще нескольким тысячам человек, дает им подъемные, а кроме того щедро жертвует приютившей их общине. Как нам стало известно, кроме денежных средств он передает фиодосцам еще и крупную партию баз знаний по множеству специальностей, что косвенно указывает на его возможное причастие к событиям на Арне…

– Прошу отметить тот факт, что этому человеку не безразлична судьба своих родственников, а также бывших земляков.

Штабист благодарно кивнул одной из сестер за замечание и продолжил доклад:

– Это уже учтено… Итак, после этих событий он перебирается на Штопор-11, где уже примеривает на себя роль ремонтника и конструктора космических кораблей большого класса…

– Вот так прям сразу: из тупого солдата в конструкторы космических кораблей большого класса?! Вы точно ничего не путаете, может, это совсем разные люди?

– МЫ не путаем, эта информация проверена достойными людьми, причин не верить которым я не вижу… Хотя меня тоже смущают его незаурядные способности к обучению. По подсчетам наших специалистов в настоящее время он должен обладать как минимум одиннадцатью базами знаний четвертого уровня, шестью – пятого, и, возможно, разучивание одной из баз приближается к шестому уровню.

Один из военных присвистнул при этих цифрах, а хакер презрительно фыркнул. Между тем докладчик продолжил вводить их в курс дела:

– Следующий раз наш «клиент» отметился во время расправы над верхушкой Меркурия: погибли десятки тысяч людей. Андрей применил для их уничтожения ракеты воздух-земля УРК-24, обладающие страшной разрушительной силой.

Неизвестный военный опять присвистнул, а вторая из сестер переспросила:

– Его участие в этой акции – проверенный факт или предположение? Я слышала, виновником была названа некая Васса – одна из местных террористок?

– Да, виновной призвана именно она, но это сделано лишь для успокоения местных. Как установило наше более позднее расследование, истинным виновником был именно Сомов. Мы проследили его контакты через посредников с полковником Заиком, продавшим ему эту партию оружия…

Никто из присутствующих не поинтересовался дальнейшей судьбой полковника Заика и известной террористки регионального значения. Здесь собрались люди опытные, привыкшие думать своей головой. Юллия решила задать более важный вопрос. Она как школьница подняла руку и спросила:

– Скажите, в чем причина таких его действий, и не кажется ли вам, что за его спиной стоит кто-то, кто оказывает ему поддержку?

Офицер приосанился и начал отвечать с конца вопроса:

– Насчет поддержки вопрос очень правильный. Уж больно все легко у него выходит, но таких фактов пока не выявлено… А в отношении причин… как нам говорят психологи: им движет ненависть.

– К кому?

– К кому? Скорее к чему… злу, несправедливости нашего мира, к тому, что кажется ему уродливым и неправильным. Сомов стал опасным маньяком, я не хочу оправдывать его действия посттравматическим синдромом. Миллионы людей ежегодно оказываются в его положении, но лишь единицы берут в руки оружие для борьбы с системой… Да и, как сами видите, порою его жертвами становятся неповинные, посторонние люди. Если с расправой над генералом Чмурем нам все понятно, хотя ни его следов, ни останков его охраны мы так и не обнаружили, то сомнений в участии Андрея в этом деле у нас нет. То, как оправдать расправу над семьями его бывшего руководства, детьми? Дети-то их что ему могли сделать? Налицо, таким образом, опасная социопатия, несмотря на его незаурядные способности, хитрость и изворотливость… я бы даже сказал – ум… Этот человек очень опасен для общества и будет лучше, если мы как можно быстрее пристрелим его, словно бешеную собаку!

Люди за столом, за исключением человека в сером, почти одновременно кивнули головой, и штабист продолжил:

– Получившие широкую известность события с консулом Димитрием показывают нам, что Сомов может пойти на неожиданный и опасный ход. Так изящно устранить консула – та еще задача, и он выполнил ее с блеском!

– Позвольте, но разве он не отстрелил голову киборга?!

Офицер посмотрел на одну из сестер и перевел взгляд на телепата. Мужчина в сером кивнул ему головой, давая разрешение сказать правду.

– Дело в том, что этим выстрелом Андрей поставил администрацию канцлера в очень непростое положение… Там не было андроида, скорее это был клон под управлением арахнида…

В комнате раздались возгласы: люди не могли скрыть своего удивления от такой информации. Один из высокопоставленных руководителей девятого управления СБ целых полчаса посвятил на разъяснение этой истории и того, как из него решило выкрутиться руководство. Администрация признала, что вместо Димитрия на торжестве был андроид, который подставил свою голову под пулю наемного убийцы. Сам консул жив, и к вечеру того дня дал пространную пресс-конференцию о случившемся и причинах его замены. Но дело в том, что на этой конференции роль Димитрия исполнял как раз андроид, которого в большой спешке успели подготовить к важному мероприятию. В дальнейшем суроггат приемника канцлера умело растерял популярность, проиграл выборы и тихо ушел с политической сцены, полностью выполнив возложенные на него цели. Мрахом не интересовали эти подробности: ей более важным казалось узнать о параметрах этого «золотого» выстрела, недостижимого даже для профессионала ее уровня.

– Всю подробную информацию я скину вам после нашей краткой вводной. В течение нескольких дней вы все будете иметь возможность проанализировать эти данные и получить свои собственные выводы… В настоящее время наш объект занят истреблением сутенеров на Иб-шоне, на них он вымещает свою злобу за гибель младшей сестры. У меня все…

Глава группы поблагодарил офицера и обратился к присутствующим, внимательно всматриваясь в их лица:

– Теперь о том, что нам нужно сделать… Мы должны выследить этого человека, отрезав ему все пути к бегству, и уничтожить. Но прежде чем сделать это, он должен лишиться всего, что ему дорого в этом мире. Он должен страдать, выть от бессильной злобы, рычать как раненный зверь. Этого никто и никогда не узнает: наши действия носят секретный характер. Но тем не менее мы должны все сделать согласно принятым нормам. Человек, посягнувший на систему, должен быть не просто убит, а доведен до такого состояния, когда собственная смерть ему будет казаться единственной желанной целью.

– Зачем такие сложности?

Телепат посмотрел на неряху-хакера, и проследил его мысли. Мысли были толковые: хороший специалист уже прикинул в уме с два десятка пунктов, как лучше всего проследить за Андреем Сомовым и за всеми его возможными контактами в сети.

– Затем, что на людей определенного уровня никто не имеет права безнаказанно покушаться! Понятно?

 

Кризис

Постройка корабля заняла достаточно много времени, но в итоге Максимов получил первый и единственный боевой кораблик нового класса. Андрей не был стеснен в средствах, поэтому на постройку утренней звезды пошли самые лучшие и дорогие материалы. Броня его могла выдержать обстрел из среднего калибра, покрытие надежно защищало от проникающей радиации, а компенсаторы перегрузок обеспечивали защиту от рывков и ударов сложную внутреннюю начинку. Когда с тестированием всех систем было покончено, и Максимов, словно джин в лампу, проник внутрь бронированного орешка по узкой завитой трубке, а потом так же легко выскочил оттуда, задействовав всю дюжину подобных ей «порталов», Андрей улыбнулся целому взводу его копий. Работа была выполнена на «отлично». Теперь можно было отдохнуть и заняться отложенной на потом учебой.

После хорошего отдыха с Ланой он был в приятном расположении духа, и, зажмурившись от радостного удовольствия, вспоминал свои ощущения от прошлого сеанса учебы, когда ему с удивлением казалось, как просто и легко он прикоснулся к великому. Законченность и незыблемость знаний, стройная логичность, ясность суждений и точность выводов. Казалось, на все можно было дать разумный ответ, всему есть объяснение, а если еще и остались темные пятна незнания, то это лишь по той причине, что не было еще того, кто бы задумался над ними и просветил их ярким светом науки.

Решив больше не откладывать обучение, он лег в капсулу. Поначалу новый сеанс в точности напоминал прежний опыт. Андрей привычно нырнул в пучину точных формулировок и сложных абстракций, его мозг жадно впитывал новые знания. Список разученных баз рос на глазах, сознание расслоилось на несколько уровней и занималось их поглощением с угрожающей скоростью. Но через некоторое время пришло беспокойство. Андрей стал смутно замечать какие-то сбои в учебе. Странные несоответствия между различными отраслями знаний. Чем он больше разучивал баз шестого уровня, тем больше находил этих несоответствий. И здесь была сложность, которая с трудом давалась его пониманию. Законы математики должны соблюдаться для всех приложений. В любых отдельных разделах одни и те же методы должны были давать одинаковые результаты. Парень с ужасом наблюдал, что это непреложное правило нарушается.

Рост колонии раковых клеток в тканях организма должен подчиняться тому же закону, как и рост числа приверженцев ортодоксального религиозного учения в обществе. Обобщенные знания о физиологических ритмах работы мозга человека должны совпадать с интуитивными представлениями о гармонии музыкальных ритмов, ибо музыка не существует сама по себе, в абсолюте, а определяется особенностями в функционировании аппарата сознания. Социологические и экономические расчеты должны были быть одинаковыми, практически под копирку, ведь они описывали одни и те же процессы в обществе. Лишь немного под разными углами зрения, но различия были так существенны, что очень сильно насторожили Андрея.

– Эти поправки, коэффициенты, они так нивелируют результат, что порой меняют на противоположный… но ведь этого не должно быть! Как же так? Если у нас есть одинаковые начальные условия, почему мы не приходим к сходным ответам, ведь все в мире должно работать по одним общим правилам?

Когда общий объем изучения баз знаний достиг отметки в восемьдесят два процента, парень в раздражении остановил обучение.

– Одно и то же под разным соусом… И что теперь? Я стал умнее или счастливее? А, может быть, я понял, как устроен это мир? Наконец, я знаю, сколько видов жуков открыто к настоящему времени, за сколько километров самка одного из них чувствует самца, пригодного к спариванию, кроме того знаю, сколько весит голова другого жука в процентном отношении ко всей массе тела и сколько кислорода нужно для дыхания третьего… Бог мой, я знаю технологию производства резины более чем двух тысяч сортов. Все ее физико-химические свойства и области применения. Но на кой-черт мне это надо? Так же как и названия популярных сортов мороженого… Да я до конца жизни не смогу попробовать все эти сорта, названия и состав которых разучил, даже если ничего не буду есть кроме одного этого лакомства! ЧТО это мне дает в конечном итоге? Зачем мне этот бездонный багаж знаний? И как мне в жизни помогут навыки составления программ управления для подводных комбайнов?

Была поздняя ночь, Андрей вылез из капсулы и сел за столик возле бытовки, обдумывая свое положение. Он напоминал человека, который только что понял, что его надули. Наука не дала ответы на те вопросы, которые его интересовали. Нет, он узнал много важного, нужного, но это было все не то. Никто не знает, как устроен этот мир. Что есть добро, что зло. И как ему наладить свою жизнь, чтобы быть счастливым? Будет ли он счастлив, если накажет всех своих обидчиков? Скорее всего нет. Да, ему будет приятно, что справедливость восторжествовала, но ведь это не может быть самоцелью? Хочется думать, что в его жизни есть какой-то смысл, какое-то важное предназначение помимо убийств и разрушений. Ведь гораздо большее удовольствие он мог бы получить от созидания…

– Странно, мне уготована роль, которую я жаждал меньше всего.

Среди всех идей современной науки при первом приближении ему очень понравился детерминизм. Всеобщая причинность в мире, связь всех событий и явлений. Хорошее понимание мироустройства, дающее простой и логичный ответ на множество вопросов, но если принять эту идею полностью, она странным образом выворачивалась наизнанку. Приводила к фатализму, лишала человека свободы воли и прямо доказывала не просто возможность, а необходимость существования бога.

Такая мысль противилась его пониманию. Андрею очень не хотелось воспринимать себя в качестве безвольной пешки, разыгрывающей кем-то заранее задуманную партию. Да и в бога он не верил, считая, что в конечном счете все в этом мире можно объяснить без его участия. «Возможно ли то, что наука начала эти игры в вероятности по тем же самым причинам? Что все эти гении сознательно все усложнили, пытаясь откреститься от таких же выводов, к которым пришел я?»

Парень задумался. Практически все существующие базы знаний достались им от древних: их, конечно, немного адаптировали в Нейросети, но в них нет ничего, кроме практических вопросов. Для него это был большей частью ненужный багаж знаний, он мог доучить все эти базы, но большого смысла в этом уже не видел. Теперь он понял, что стал философом, пусть и не отдалившимся от жизни мыслителем, взирающим на все лишь через призму любви к знанию, но явно человеком из когорты тех, кто ищет ответы на извечные вопросы.

Он сидел в полуночной тишине и никуда не спешил. Не хотелось ни есть, ни пить, ни спать. Возбужденный мозг активно думал, ища выход.

– Да, если этот подход гипертрофировать, допуская, что настоящее состояние Вселенной есть ничто иное, как следствие его прошлого и одновременно причина будущего… Предположим, если бы можно было рассчитать все силы, приводящие природу в движение и положение всех тел, из которых она состоит. Окинуть все это взором, то тогда можно было бы точно знать о всех процессах, происходящих и с самыми большими телами во Вселенной, и с мельчайшими частицами. Тогда бы не было неясного и будущее существовало бы в моих глазах так же ясно, как настоящее… Мозгу человека это не под силу, но можно использовать вычислительную мощь.

Он стал прикидывать возможности самых быстродействующих кристаллов для ИИ, и сам себе с сомнением ответил:

– Не выйдет, такую машину не построить. Слишком большой объем вычислений и памяти для хранения информации… Если учесть, что нужно будет хранить информацию о скорости и направлении движения всех частиц во Вселенной, это нереально изначально. Так как получается такой вычислитель, сама всего лишь часть этой же Вселенной должна хранить в себе фактически точную копию всего основного мироздания! Часть не может быть больше или равняться целому. Это доказывает несостоятельность такого подхода. Но, с другой стороны, если все во Вселенной связано друг с другом, зачем мне точно устанавливать положение и скорость всех частиц его составляющих, ведь будет достаточно и доли малой!

Ухватившись за эту ускользающую мысль, он стал думать дальше.

– Конечно, здесь больше вопросов, чем ответов. Никто не знает на самом деле, из чего состоит наш мир, никто не знает, на сколько и на какие частицы он разбит, какими и сколькими силами связанных между собой. Я это допущу… Мне ведь нужна модель, рабочая модель Вселенной, с помощью которой смогу построить такой вычислитель, а с ним я буду всемогущ… Всеведущий и всемогущий, почти как бог!

Андрей усмехнулся своим мыслям и стал думать дальше. Он пришел к выводу, что сразу построить такую модель Вселенной человеку не под силу по причинам того, что люди не обладают для этого обходимыми знаниями. Чтобы управлять Вселенной, нужно знать, как она устроена. А чтобы узнать, как она устроена, им нужен прибор, работающий на том же алгоритме. И как его построить? Замкнутый круг, но можно идти от простого к сложному. Андрей решил автоматизировать поиск такой модели.

– Введу для ИИ общие задачи составления такой программы, которая сможет… И что же она сможет? Тут надо отталкиваться от реальности. К примеру, можно поставить видеокамеру перед аквариумом с живыми рыбками или вообще использовать изображение с онлайн-камеры любого мегаполиса, без разницы. Взять несколько последовательных снимков оживленной улицы, и пусть ИИ ищет алгоритм, описывающий эти изменения. Так и запишу задачу: снимки – это плоское изображение последовательного состояния системы, состоящее из некоторых частей, взаимодействующих между собой по определенным правилам. Мне нужно знать, какие это элементарные части и какие силы меж ними возникают. Сложно решить эту обратную задачу, но реально, если не перебирать все возможные модели по очереди, а действовать иначе…

Лана застала Андрея, сидящего голым за их столом, где они обычно завтракали, и бурчащего под нос. Девочка вышла из бытовки в одной рубашке на голое тело, и сладко потянулась после сна.

– Доброе утро, котик, ты давно тут сидишь?

Она подошла поближе и подставила щечку для поцелуя, но парень немного резко отстранился в сторону и продолжил что-то шептать. Девочка присела рядом с ним на корточки и заглянула в распахнутые глаза.

– Что случилось?

Андрей недоуменно глянул на нее, словно увидел впервые, и выпалил скороговоркой:

– Ты понимаешь, что все эти величины: время, расстояние, движение, объемы, температура – они не существуют в реальности? Все это лишь плод нашего психического восприятия действительности. Мы даем такие условные определения изменениям структур в силу ограниченности своего понимания этих процессов. Первичные структуры материи образуют другие, более сложные структуры, те в свою очередь могут образовывать новые… И так, возможно, несколько раз. Наш мир, в котором мы живем, может быть лишь одним из слоев этих структурных образований. Как были не правы древние, считая, что в нашем мире возможно существовании атомов – неделимых единиц материи. Может так сказаться, что этих самых атомов мы никогда и никак не сможем увидеть, поскольку у нас их и быть не может в принципе! Конечно, если мы обитаем в третьем или сто двадцать третьем слое, откуда тогда у нас могут быть эти атомы? Это все человеческие амбиции, гордыня – считать себя центром мироздания, а свой мирок, один из многих – пупом Вселенной…

– О чем ты говоришь? Что с тобой, ты снова заболел?

Лана забеспокоилась, она схватила его лицо в ладони, и попробовала растереть щеки. Андрей был возбужден, и буквально кричал ей в лицо о непрерывности натурального ряда, о том, что это огромная ошибка науки – считать самыми простыми из чисел – числа натуральные.

– Ты понимаешь, что это бред? Бред натуральный – считать простым то, что проще для понимания нашего разума. Простым является не то, что нам легче понять, а то, что лежит в основе, то, из чего состоят структуры и подсистемы.

– Я ничего не понимаю, о чем ты говоришь?

Андрей махнул на нее рукой, словно призвал к тишине, и стал говорить об ограниченности числа переборов вариантов, о том, что из этого следует замкнутость нашей Вселенной, о том, что тот процесс движения материи, который люди называют словом «время», может идти в разных частях вселенной с разной интенсивностью и в разных направлениях, а кое-где просто обязан повторяться по кругу. На шум в ангаре из своего убежища вылез Максимов. Он с опаской посмотрел на Андрея, пытаясь понять, что с ним произошло. А потом, к своему удивлению, вступил с ним в дискуссию. Парень явно свихнулся, поскольку говорил вещи, противоречащие привычной логике. Сержант, учась в Академии, получил хорошее образование, но идеи Андрея шли в противоречие с его знаниями. В конце концов, он решил согласиться с парнем, сочтя за лучшее не спорить в тех вопросах, о которых уже многие десятилетия и не думал вспоминать.

– Андрей, Андрей, тебе лучше принять какого-нибудь успокоительного и лечь поспать. Ты слишком возбужден…

Друг кивнул, чувствуя его правоту. Отдохнуть действительно было нужно: голова буквально раскалывалась от напряжения. Но все равно какие умные мысли приходят ему в голову! Почему он не думал об этом раньше? Вероятно, это и есть прозрение – то состояние, когда человек находит истину.

– Я буду управлять миром, всем миром, понимаешь?

Андрей повел руками вокруг, показывая Максимову, как он будет властвовать над миром. Сержант окончательно понял, что тот не в себе, на краю сознания проскочила мысль о наркотиках. Да и вид у Андрея был странный: глаза красные, не выспавшиеся, руки дрожат, сам возбужден и мелет какую-то чушь про мегамозг, с помощью которого он будет делать все, что захочет. Сержант рывком за руку поднял его на ноги и, подхватив под мышки, повел в бытовку, намереваясь довести до кровати. Андрей не сопротивлялся, замолчал и углубился в свои мысли.

* * *

Лана с Максимовым сели за стол. Девочка решила позавтракать, несмотря на то, что очень разнервничалась. Кризисы у ее мужчины стали происходить все чаще. Сержант с кружкой ароматного чая в руке составил ей компанию.

– Правильно, ты поешь… В твоем положении нужно хорошо питаться…

Лана округлила глаза.

– Откуда ты знаешь, я даже Андрею ничего еще не говорила? Разве уже заметно?

Девочка посмотрела на живот, а Максимов усмехнулся.

– Нет, там пока не заметно, а по поведению сразу видно…

Лана съела ложку каши, и задумчиво начала ее пережевывать, она с надеждой посмотрела на друга и спросила:

– Как ему помочь?

Лицо старого вояки посуровело.

– Никак. Уехать тебе надо как можно быстрее… Подумай о ребенке хотя бы. Если не сделаешь это сама, я поговорю с ним сам…

– Не смей!

Девочка мигом преобразилась в разгневанную кошку, и Максимов дружелюбно развел пустыми ладонями. Они так и просидели до обеда, обсуждая то, как лучше поступить. Сержант всячески пытался ее убедить в том, что Лане теперь нужно думать по-другому. В ее положении нельзя рисковать.

– Тебе нужно запутать следы: или к родителям перебраться, или куда-нибудь в тьмутаракань на пару годков. Отсидеться, родить и выходить ребенка.

– А Андрейка?

– Придется забыть, порвать все ниточки. Поверь, или так, или вы не выживете. Никто не выживет.

* * *

Андрей валялся на кровати, и гладил рукой морщинистый лоб. Ему бы и хотелось сейчас отдохнуть, провалиться в забытье сна, но он не мог. Даже раздражаться начал на себя за то, что не может заснуть. Все новые и новые мысли лезли и лезли в голову. Андрей даже удивляться начал: раньше с ним такого не было. Да, он размышлял о чем-то, но не ТАК! И все эти идеи, откуда они взялись? Почему он задумался об этом и почему только сейчас, а, к примеру, не вчера? Словно это было постороннее вмешательство, и его голову накачивали чужими мыслями, словно воздушный шарик надувают гелием. Ему уже не хотелось ни о чем думать, он так устал, что даже не мог себя заставить встать и выпить снотворного. Лишь переполненный мочевой пузырь заставил его подняться с кровати.

В этот момент их ангар сотрясся от взрыва.

* * *

Аня быстро переслала ему изображение с камер. Голова Андрея прояснилось в один миг, словно сознание продул холодный свежий ветер. Их умело атаковала группа из трех десятков бойцов в хороших серебристых скафандрах. Они проделали направленными взрывами две прорехи в воротах, и теперь группами по три-четыре человека, прикрываясь щитами, двигались на захват. ИИ показала, что пути к отступлению закрыты: коридор перекрыт с двух сторон БМП и полицией, а прямо напротив ворот шлюза завис малый боевой корабль. Андрей чертыхнулся, на ходу подхватывая из угла спальни винтовку.

– Идиотка, почему не подняла тревогу раньше или хотя бы не поставила в известность сержанта?

– Они не совершали до последней минуты никаких агрессивных действий. Полиция часто проводит подобные операции на нашей станции, я думала, что сейчас они будут вскрывать кого-то из соседей.

Времени спорить не было, но парень решил, что потом он обязательно разберется, почему ИИ не поднял тревогу, когда ворота их ангара обмазывали взрывчаткой. Раздались первые выстрелы по нападающим. Видимо, Максимов уже разобрал оружие со стойки.

Высунувшись на улицу, он увидел, что друг действительно разобрал все пулеметы. Причем сделал он это не в виде своих копий, а использовав сразу весь материал для оболочек, и обернулся в два шестиметровых тактических робота, с четырьмя руками каждый, которыми и жал на спусковые крючки пулеметов, отправляя в нападающих целые потоки алюминия. Первая тройка бойцов без опознавательных знаков была буквально сметена им с линии огня, другие пытались закрепиться, умело прикрываясь щитами. Все новые и новые тройки решительно шли на штурм, нападающие вели огонь по оболочечнику и нанесли такие сильные повреждения одному из «роботов», что его оболочка нарушила целостность, не смогла сдерживаться дальше и распалась. Пулеметы с полупустыми магазинами упали с грохотом на пол. Второй четверорукий великан продолжал выкашивать агрессоров, Андрей понял, что нужно ему помочь продавить и нападение скоро захлебнется.

Он отметил краем глаза, как Лана скрылась за углом бытовки, и выдохнул. Точным огнем за доли секунды парень выбил пятерых, попав точно в шлемы. Шансов выжить после такого «подарка» у них уже не будет. В этот момент БМП подкатили к прорехам, поворачивая свои стволы в сторону оставшегося «робота».

– Черт!

Андрей еле успел оторвать от приклада клейкую ленту с одним из красных цилиндров и зарядить его в винтовку, как кораблик Максимова пришел в движение и обрушился на боевую машину, сминая ее в дырявую лепешку. Отдача снова ударила в голое плечо. Подарок шамана испепелил второй БМП. Максимов истрачивал остатки патронов, добивая последних врагов. Одна из серебристых фигурок подняла оружие и выстрелила в Андрея: дернув под конец стволом, она промазала и попала в руку. Протез мгновенно разорвало, обдав голое тело кусочками пластика и каплями расславленного металла, его всего обожгло огнем.

– Грузитесь на корабль, немедленно, я добью полицию и нужно бежать…

Голос сержанта был спокоен, но требователен и не терпел возражений. Лана выскочила из-за бытовки и, подхватив контуженного Андрея, помогла ему забраться в «шахтер». Максимов развоплотился из второго робота в стайку пронырливых пауков, и ринулся добивать врагов врукопашную. Его острые как ножи лапки рвали сочленения доспехов нападающих, буквально разрывая их на части. Несколько полицейских бросились убегать, он не стал гнаться за ними, а быстрее забрался в свою утреннюю звезду, получил сигнал о том, что Андрей и Лана уже на борту корабля, и дал указание Ане.

– Бери на себя управление вторым кораблем и следуй за мной.

Его рассерженный смайлик протаранил шлюз ангара и вышел в открытый космос. Сразу получив заряд в бок от военного транспортника, Максимов пошел, не сбавляя хода, на сближение. Воздух их ангара и всего коридора станции вылетал вслед за ним, неся за собой мусор, трупы людей, инструмент и фрагменты их бывшей бытовки, которую смело и вытащило в космос. Второй выстрел по утренней звезде стал последним. Сержант протаранил их тонкий бок и принялся мять переборки судна. Через две минуты он вскрыл неплохой военный кораблик, как консервную банку, растерзав на обломки, по которым уже нельзя было представить их принадлежность к грозному судну.

Шахтер с его друзьями на борту следовал за рассерженным зубастым колобком, который был готов съесть любого, вставшего на его пути. Лана помогла Андрею забраться в леченую капсулу, и устроила форменный допрос Ане о его состоянии.

 

Левиафан

Обнаженная Исилиэль легла на массажный стол, и положила голову на мягкий валик. Теперь, после тяжелого дня и теплого душа, можно было расслабиться и отдохнуть. Она вытянула мускулистые ухоженные ножки и закрыла глаза, на ее лице засветилась довольная улыбка. Фанталихэль, или как она его просто называла – Фантик, полил масло на руки на начал растирать ей плечи, спину и поясницу. Молодые умелые руки творили привычное чудо: Исилиэль таяла от этих прикосновений и представляла себя глиной в руках скульптора. Когда эльф делал массаж попы, девушка развела ноги чуть в стороны, чтобы ему было удобнее растирать внутреннюю часть бедер.

– Ножки не забудь.

Это напоминание было совершенно излишним: Фанталихэль уже давно был обучен ею в том плане, что, как и в какой последовательности массировать. Он полил на руки еще немного масла и принялся разминать маленькие розовые пятки и пальчики на ногах. Когда парень немного приподнимал по очереди каждую ножку, чтобы размять голени, то его взгляд каждый раз приковывался к заветной раковине, которая манила его к себе все эти годы с того момента, как он впервые увидел Исилиэль. Еще немного масла, и руки подвинулись выше.

Подружка… – или госпожа, компаньонка? – раздвинула ноги еще шире. Тонкие пальцы правой руки коснулись лобка и пробежались по складкам лона. Ися довольно замурчала. Большой палец руки лег на ее заднюю дырочку, и стал совершать плавные круговые движения, играя с колечком ануса, пока другие перебирали скользкие лепестки губ и касались капюшона подросшего клитора. Через несколько минут девочка приподняла голову, раскрыла глаза и подала привычную команду.

– Дай его мне!

Фантику не нужно было повторять дважды: он быстро стащил с себя черные трусы на пол, и обошел стол, приблизив к ее жаждущим губам головку уже давно вставшего члена. Зазноба, как всегда, вначале взяла в рот только его головку: она обхватила ее губами и принялась тихонько посасывать. Эльф стоял и ждал, когда она положит свою голову набок на самый край стола, и он станет несколько раз проводить всем стволом члена по ее губам и влажному языку, словно смычком по скрипке, до тех пор пока ей захочется пососать его яйца, эта часть была немного неприятной для него. Не то, чтобы больно, но как-то щекотно, а Исилиэль нравилось, когда он приподнимался на цыпочках и подносил ей к носику свою мошонку, она вдыхала приятный чистый запах молодого самца и хватала губами одно из яичек, всасывая его себе в рот, потом выпускала снова на свободу, проводила языком по члену снизу вверх, обильно смазывая его слюной, и брала в рот второе яйцо.

– Начинай, я готова…

Фанталихэль стал взбираться на массивный стол, а девушка чуть приподняла и оттопырила попку навстречу его члену. Юноша взялся за ствол рукой и направил головку на смазанный маслом анус, похлопал по нему членом несколько раз, и осторожно вошел. Исилиэль довольно вздрогнула и расслабилась, гость скрылся наполовину. Фантик наклонился и оперся локтем левой руки о стол, а правую просунул под ее бедро, дотягиваясь до лона принцессы.

– Два, вставь два…

– Как будет угодно моей госпоже…

Два пальца вошли в раковину и проворно затрепетали, как крылья бабочки на ветру. Через минуту девушка кончила в своей любимой позе, и он смог излиться ей в зад, но не спешил выходить. Исилиэль могла рассердиться на него за это, ей нравилось ощущать, как его плоть опадает у нее внутри. Юноша освободил вторую руку, после разрядки она не терпела прикосновения к своей красотке, он чуть приподнял свое тело на локтях, чтобы не давить грудью ей на спину, и принялся целовать нежную шейку, нашептывая в левое ушко всякие глупости. Ися сжимала колечком его скользкий член и смеялась над ним, довольная и счастливая. Золотые татуировки на ее теле приходили в движение в этот момент, и некоторые из них даже переплетались на краткий миг между собой.

Потом она выпустит его из себя и позволит довести в душ, где он поможет ей подмыться и вытереться мягким и пушистым полотенцем. А после, закутав ее в него полностью, отнесет в кровать, она ляжет попой на атласную подушку и разведет ноги широко в стороны, и он, вытирающийся в это время тем же полотенцем, будет жадно смотреть туда, откуда исходит ее безоговорочная власть над ним. Фантик будет жадно дышать, раздувая крылья носа, и гадать: разрешит она ему сегодня только полизать или позволить нечто большее? Он встанет на четвереньки и уткнется лицом между ее ног.

А девочка крепко возьмется обеими руками за его волосы и вдавит красивое лицо посильнее к своей драгоценности. Она закроет глаза, наслаждаясь его умелым языком, и вспомнит тот день, когда они впервые встретились.

* * *

Алиса была хорошей старшей, и два года под ее опекой прошли для девочки не зря. Пси-способности Алисы стали проявляться к концу школьного обучения все сильнее и сильнее, кое-что она пробовала и на своей младшей, внушая ей правильные мысли. Все два года Исилиэль смотрела на нее с обожанием снизу вверх, но пришло время расставаться, и на год она переселилась в комнату к своей сверстнице. Которую невзлюбила с первого взгляда. Чувства были сильными и взаимными, но силы обеих девочек, переживающих переходный возраст, тоже были равны. Так что этот год запомнился ей сплошной чередой озлобленных драк и жарких выяснений отношений между ними. Радовало только то, что родня вспомнила наконец про свою надежду на будущее и стала ее достойно обеспечивать. Денег теперь маленькой пройдохе хватало на все. Успехи в учебе немного снизились, она перестала быть круглой отличницей при Алисе, на переднике появилось несколько серебряных значков, но девочка на это не особо обращала внимание. Главное цель для нее была не отличная учеба, а знания, необходимые для поиска легендарного корабля прошлого.

Она хорошо запомнила свой последний разговор с отцом и те надежды, которые он на нее возлагал. Да и что может быть более важно в жизни пылкого молодого эльфа, как помощь своему роду? Клан по материнской линии бурлил, хотя до нее теперь и не доходили все слухи полностью, но положение мамы стало шатким. Через несколько лет родственники отстранят ее от влияния и утвердят на ее место Анариэль. Особого желания разбираться в склоках далеких родственников у девушки не было, она уже предпочитала считать себя больше принадлежащей к клану отца, которого очень любила и уважала. А теперь еще эта некоторая загадочность, долгие бесплодные поиски, к которым, кстати, теперь готовили и ее!

К концу третьего года обучения девочку вызвали в кабинет старшего инспектора ее группы. Строгий эльф, которого она до этого видела лишь несколько раз, долго и пристально буравил ее взглядом. Потом, то ли утомившись, то ли увидев, что хотел, он медленно, по слогам сказал:

– Мы довольны вашим прилежанием и успеваемостью, считаю, что теперь пора определиться с вашим младшим. Я подобрал соответствующего кандидата, надеюсь, вы сможете наилучшим образом повлиять на его дисциплину и прогресс в обучении.

Инспектор указал рукой на свой стол, на котором лежала новенькая трость для старшей, которая с ее помощью будет добиваться этой дисциплины и прогресса в обучении от младшего. Он пояснил правила и дал общие рекомендации, после чего отправил Исилиэль в свою комнату, которую только вчера освободила ее компаньонка. Девушка была безумно рада этому факту и полдня проветривала комнату, чтобы и духа ее больше не было в этих стенах. Она помахивала тросточкой и шла по длинному коридору со множеством скульптур лучших учеников школы, расставленных в нишах у стены. Исилиэль думала о том, кого ей определили в подшефные и как строго, но справедливо она будет заботиться о своей младшей. Каково же было ее удивление, когда она застала в своей комнате худощавого мальчика, который забрался на ее кровать с ногами, даже и не думая снимать свои ботинки!

– Ты кто такой и почему залез на кровать в обуви?

Красивое лицо с ясными бирюзовыми глазками исказилось в испуге, мальчик вскочил с кровати как заяц, услышавший выстрел. Фанталихэля родня пропихнула в эту школу с большим трудом, подключив все свои связи. Последние два года его жизни все только и твердили на разный лад о том, как он должен быть старательным и прилежным в этом элитном заведении, как ему повезло, что он вообще туда попал, и как по гроб жизни будет должен своим родственникам за это возвышение. Был он из захудалого рода и очень терялся среди такого количества отпрысков благородных фамилий. Когда ему рассказали, что он станет младшим самой настоящей принцессы рода, то Фантик чуть не выпал в осадок от такой новости.

– Мне разрешила исса Врая, сказала сесть на эту кровать и никуда не уходить…

– Понятно. Врая, значит… И ты всегда делаешь то, что тебе говорят другие? Сказала эта пигалица сесть на кровать, так ты и рад стараться – с ботинками полез!

Девочка взбеленилась, услышав имя свой бывшей компаньонки. Та приходила в ее отсутствие забрать свои последние оставшиеся вещи и мимоходом дала бесценные указания этому охламону.

Через некоторое время Исилиэль поняла, что слишком требовательна к бедному мальчику, который из кожи вол лез, стараясь угодить ей во всем. Также она поняла, что буквально упивается своей властью над другими: ей стало понятно, что эта черта характера перечеркнет ей надежды на будущую карьеру. Она не сможет добиться в иерархии эльфов достойного положения, поскольку мало способна идти на компромисс, особенно тогда, когда дело касается ее эго. При политических играх даже внутри клана она будет слишком предсказуема, слишком эмоциональна. Девушке хватило ума понять, что такая роль в жизни ей не подходит. А вот стать офицером дальней разведки – другое дело. Там экипаж небольшой, уходят на длительный полет, большую часть проводя автономно от руководства, знакомых и родственников. На время космического поиска экипаж становится семьей для эльфа.

Конечно, она воспользовалась новым положением и выпорола несчастного Фантика, а потом повторила это еще несколько раз, придравшись к самым незначительным поводам. К своему стыду, Исилиэль поняла, что не сможет стать такой же справедливой старшей, как для нее была Алиса. Паренек же безропотно принял ее власть над собой: деваться ему было некуда. После, когда их отношения устаканились, Исилиэль было достаточно высказать свое недовольство лишь интонацией голоса. На два школьных года Фанталихэль стал чем-то типа пажа при требовательной молодой даме со взрывным характером. Сама же дама наслаждалась своим положением и довольно смотрела на красивого мальчика, попавшего к ней в рабство.

За эти два года девушка закончила школу, получила необходимые навыки и знания. Пси-способности у нее отсутствовали напрочь, но успехи в учебе были хорошие, поэтому она подала рапорт на поступление в Академию, и ей поставили спец нейросеть пилота-разведчика. За пять лет в школе она хорошо окрепла, подросла, округлилась и превратилась в молодую красавицу. В красавицу с крепким телом и сильными мышцами. Исилиэль активно занималась спортом и добилась в этом поприще заметных успехов. Телосложением она пошла в отца – невысокого, коренастого крепыша. У нее был хорошо развитый плечевой пояс, который лучше прокачивается у парней, чем у девушек. Это не делало ее эталоном по стандартам эльфов, ведь фигурка приобретала черты мужеподобности.

Но Фанталиэль этого словно не замечал: он был тайно влюблен в нее с первого дня, и в силу этого чувства тяготился своего незавидного положения. Сам он начал активно тянуться вверх, и за два года в школе сравнялся ростом со своей старшей, хотя по-прежнему и проигрывал ей в силе. Тощий паренек оставался хрупким как тростиночка.

Исилиэль с легкостью поступила в Академию. Ей не составило труда сдать вступительные экзамены, а родня заплатила за обучение. Они вообще практически не ограничивали ее в тратах, поэтому денег хватало на все: съем отличной квартирки, красивые наряды, отдых и развлечение. Она наконец смогла жить, как и положено золотой молодежи ее круга. Девушка имела хороший интеллект, а нейросеть ей была поставлена одной из лучших моделей для пилота, поэтому проблем с учебой и сдачей промежуточных тестов у нее не было. Почти все свободное время, а его при таких условиях было достаточно много, она проводили в угаре дикого кутежа, ее новые знакомые и партнеры сменялись один за другим, она не делала различий между парнями и девушками. И те, и другие были по-своему интересны ей с точки зрения непродолжительных отношений и секса. Лишь один принцип стоял при отборе партнеров – подчинение или принятие ее главенства в отношениях. Ися таким образом даже снискала некоторый авторитет в определенных кругах, но ей все чего-то не хватало.

Девушка провела в таком бешеном ритме три года, пока не поняла, что испытывает какую-ту пустоту. Ей не хватает чего-то важного, чтобы чувства вспыхнули с новой силой. Она подумала о Фанталиэле и пригласила его пообедать вместе в одном тихом ресторанчике. Все-таки с этим человеком она делила кров целых два года, и у них было некоторое взаимопонимание.

Когда он пришел, девушка не сразу узнала в этом красивом и статном молодом мужчине, на целую голову выше ее, прежнего худого мальчика. Нет, лицо оставалось тем же, с аристократически правильными чертами, и глаза так же смотрели на нее с обожанием, как и раньше, но окрепшая фигура говорила о том, что Фантик растет отнюдь не слабым рохлей. Юноша немного смутился под ее пристальным, рассматривающим взглядом, и не сразу начал разговор. Ему было приятно, что при встрече она поцеловала его в щеку и ее пухлые губки изобразили легкую улыбку.

– Здравствуй, как поживаешь? Вот… захотелось тебя увидеть, спасибо, что пришел…

– Здравствуй, исса, я думал, ты про меня давно забыла, но не терял надежду на встречу.

– Почему не дал знать? Это было несложно устроить.

Фанталиэль помолчал минутку, а потом тихо произнес:

– Было нельзя, твой дядя сказал, что еще не время, нужно дать тебе возможность «перебеситься» и «погулять».

Девушка удивленно посмотрела на него.

– Дядя? С каким моим дядей ты знаком, не с Араданом?

– Да, он мне сказал это еще давно, когда только я поступал в школу. Он и еще одна исса объяснили мне, как нужно вести себя с принцессой рода.

– Ф-ф-ф… Ты же знаешь, что я только формально числюсь принцессой по материнской линии, род от меня почти отказался. А по отцу я не могу быть принцессой, их… То есть наш клан потерял свою ветвь, очень давно.

– Я знаю об этом, Арадан мне все подробно рассказал, поэтому я поступлю в Академию и выучусь на штурмана. Я помогу вам, исса, в поиске ковчега!

Девушка посмотрела на серьезное лицо своего бывшего младшего и помолчала с ответом. Она и сама желала после окончания Академии заняться тем же, взять Фантика в команду было бы неплохо: он покладист, не спорит упорно по пустякам, возможно, даже безответно влюблен в нее… но ей не нравится, что их встреча была подстроена. Девушка раньше даже не задумывалась, как в школе распределяют младших к старшим, и теперь узнала, что в этом был свой хорошо продуманный план. Исилиэль не понравилось то, что за нее кто-то все решил заранее. Но, с другой стороны, Фанталиэль сказал об этом сам. Значит он предан ей, и у него нет от нее никаких секретов.

– Что еще тебе приказал мой дядя кроме того, как шпионить за мной?

– Я не шпионил! Я всегда был честен с вами, исса. И ваш дядя мне ничего не приказывал, он просто просил позаботиться о вас…

– Позаботиться? Как мило! И как же мелкий мальчишка мог позаботиться обо мне?

Юноша выглядел немного обиженным.

– Он сказал позаботиться о вас в будущем, когда мы вместе будем искать Ковчег.

– А… когда мы будем искать Ковчег…

Исилиэль нервно тарабанила пальцами по столу, пока не обратила на это внимание и не взяла себя в руки.

– Ладно, проехали… хотя странно думать о том, что твою жизнь за тебя кто-то распланировал заранее.

– Не распланировал, а предвидел и постарался подтолкнуть все в нужную сторону.

Девушка задумчиво посмотрела в окно. По улице одна за другой прошли влюбленные парочки.

– Хорошо, пусть пока все побудет так, как есть, вернемся к этому разговору попозже. Сейчас лучше скажи мне: ты собрался учиться на штурмана, сколько это займет у тебя лет?

Фанталиэль сморщил лоб, прикидывая в уме расчеты.

– По моим прикидкам на это уйдет чуть больше девяти лет. Я знаю свои показатели, и учитываю эффект от нейросети, которую мне могут поставить.

– У тебя так и не открылись пси-способности?

Юноша отпил из бокала и аккуратно поставил его на стол.

– Открылись, но мне нужна нейросеть, без нее из меня не получится хороший штурман.

– И тебе дадут разрешение на ее установку?

– Дадут, исса, ваш дядя…

Исилиэль быстро подняла открытую ладонь, призывая его замолчать.

– Хватит вспоминать моих родственников. Если хочешь быть со мной в команде, забудь о том, что тебе говорили другие. Слушай только то, что буду говорить я.

Эльф кивнул головой, соглашаясь с ее условием.

– Клянусь, исса.

– И не называй меня иссой, мне это не нравится. Ты… ешь. Сейчас пойдем ко мне, проверим, как ты пройдешь проверку.

– Какую проверку?

Исилиэль взялась за вилку.

– Ты думал, я просто поверю тебе на слово? Нет, если хочешь быть моим штурманом, то должен понимать, что капитан – бог на корабле. Поэтому мы сделаем тебе небольшой экзамен с целью выяснить, насколько ты не растерял прежние навыки подчинения.

Девушке показалось, что при этих словах эльф безнадежно опустил плечи.

– Хорошо…

– Вот и отлично! Ты ешь, ешь, тебе потребуется много сил…

Сил Фанталиэлю хватило до раннего утра, когда обе стороны пришли к заключению, что проверку испытуемый прошел полностью. После этой ночи они стали жить парочкой: Фантик закончил последние недели обучения в школе, и, как и говорил, тоже с легкостью поступил в Академию. Ему установили специализированную нейросеть для штурманов, для этого он даже пожертвовал своими пси-способностями, которые теперь не смог развивать дальше. Обучение у Исилиэль на пилота было немного короче по времени, чем у штурманов, да к тому же она начала его раньше своего партнера, но тот с таким жаром налег на учебу, что выпускные экзамены они сдали почти одновременно. У молодых эльфов были хорошие показатели, поэтому их приняли в корпус дальней космической разведки, в котором им предстояло отслужить пять лет.

Небольшие кораблики по пять членов экипажа численностью не имели сколько-нибудь серьезного вооружения. Их задачей было долететь до нужной пограничной системы или сектора и выпустить целый рой беспилотников, которые будут прочесывать нужный участок космоса.

Но не все проходило так гладко. Служба была действительно опасной: за эти годы они потеряли многих своих товарищей, да и сами участвовали не раз в сражениях с пиратами и контрабандистами, несколько раз сталкивались с патрулями людей и джоре. А одна из эскадрилий была полностью мимоходом уничтожена пролетавшим роем арахнидом. В тот раз он направлялся по своим неведомым делам в неисследованный сектор, лишь по касательной зацепив обжитые миры аграфов.

Отслужив срочную службу и выйдя в отставку, Исилиэль и Фантик решили, что свой долг они выполнили и пришло время начать, а вернее продолжить поиски Ковчега. За время службы они изучили всю доступную информацию о легендарном корабле древности. У ребят создалось впечатление, что все участки космоса, где даже гипотетически могло находиться наследие эльфов, были буквально перепаханы вдоль и поперек. За сотни лет предпринимались многочисленные экспедиции, но огромный исполин пропал, словно иголка в стоге сена. Когда Исилиэль с другом ушла в отставку, то родня передала ей весь архив их клановых исследований по этой тематике. Девушка сразу подключила к его изучению Фантика, который обладал хорошим аналитическим складом ума.

Через неделю подробного изучения их когда-то боевой настрой сменился легким разочарованием. Стало понятно, что надежд на большой прогресс можно не питать. Они не первые и не сто первые, кто будет искать Ковчег, но скорее всего успеха им не достичь. Задача на фоне опыта предшественников казалась невыполнимой. Агарфка постучала Арадану с целью откровенного разговора. Дяда не захотел разговаривать о столь важных вещах по сети и решил прилететь поговорить лично.

Через несколько дней орбитальный челнок сел прямо на крышу их роскошного пентхауза. Дядя Арадан прилетел не один: с ним были еще три эльфа, одним из которых оказался ее старый школьный учитель, профессор Керит. Сам бывший в прошлом прославленным разведчиком космоса.

Встречать гостей вышел Фанталиэль, поскольку дядя не предупредил заранее о своем визите и Исилиэль только что пошла в душ. Ей нужно было время привести себя в порядок, как и положено принцессе, она не могла показаться своим родственникам в домашнем банном халате и с мокрыми волосами. Родня прошла в гостиную, по ходу дела отметив вкус проявленный при подборе обстановки. Почти все эти заботы лежали на плечах Фантика, его подругу мало беспокоили задачи обустройства их быта, для нее было достаточно того, что она перевела часть своих средств Фанталиэлю и поручила тому все организовать.

Разговор вышел долгим и интересным. Арадан был настроен очень доброжелательно и большей частью молча поглядывал на племянницу веселыми глазами. Почти весь вечер Исилиэль проговорила с Керитом.

– Я понимаю твои сомнения, это очень хорошо, что наша молодежь наконец научилась реально оценивать свои возможности. Я был прав, когда советовал уважаемому Арадану ввести вас окончательно в курс дела лишь после вашей отставки.

Принцесса сделала еще одну зарубку на память. Все, что творилось вокруг нее последнее время, представлялось ей таким большим заговором. Это она еще не знала, что само ее появление на свет тоже было плодом долгих и сложных интриг. Род Таурахтора предпринял тогда просто неимоверные усилия для того, чтобы он и Таурэтари вообще смогли прожить несколько спокойных лет вместе. По их сложным прикидкам найти неуловимый Ковчег мог лишь отпрыск с чистой кровью принцев рода, и они решили получить этого отпрыска во что бы то ни стало. Уверовать в такую мистику они смогли после множества прошлых бесплодных попыток. О чем Керит так прямо, без всяких обиняков и заявил Исилиэль. Чем привел ее буквально в ярость: она буквально разразилось обвинениями на своих собеседников. По ее мнению, они были виноваты даже в том, что она ребенком потеряла семью, потом попала именно в ту школу, которая была нужна клану, провела пять долгих и опасных лет на границе, и теперь будет вынуждена продолжать делать то, что нужно в конечном счете ее родне.

– Вы мне что, совсем решили выбора не оставить?! Почему все хотят все решать за меня?

– Девочка, ты не права. Мы не делали тебе ничего плохого, и тем более не пытались что-то решать за тебя. Разве ты не хочешь прикоснуться к такой тайне, как поиск наследия нашего рода? Тебя не заботят те выгоды, которые мы все, и ты в том числе, получим? Разве мы бросили тебя и не помогли в трудную минуту, разве не поддерживали и не обеспечивали все эти годы, чтобы ты вела тот образ жизни, который считала лучшим для себя?

Слова были справедливые, родня все время помогала ей, и ни разу ни в чем не упрекнула, подумав об этом, девушка немного остыла. Хотя, конечно, все это время они имели на нее определенные планы и подталкивали в нужном направлении.

– Меня интересует наше наследие, но я хочу иметь свободу воли!

– Бог мой, да мы все хотим иметь свободу воли, только тут большой философский вопрос: возможно ли этого достичь в принципе?!

– С этого места прошу поподробнее, учитель…

– Изволь, начнем с самого простого примера – эльф приходит в этот мир, казалось бы, его жизнь началась с чистого листа, и теперь все в ней зависит лишь от одного его. Так?

– Так! Каждый сам определяет свою судьбу. По крайней мере, должен, если ему кто-то не будет мешать…

– Как тогда быть с его возможностями, теми рамками и ограничениями, которые даны ему с рождения?

– Какими ограничениями?

– Обычными. Например, эльф родился без пси-способностей, тут нет его вины. Большинство детей, рожденных за кольцом Милорна, не имеет этих способностей. Мы свыклись с этим и считаем такую ситуацию уже обычной, хотя ранее эта ситуация не воспринималась так однозначно. Мы в прошлом пережили несколько внутренних конфликтов на этой почве, пока все не устаканилось и не пришло к текущему положению дел. Но даже сейчас аграфы из центральных миров большей частью с неприкрытым презрением смотрят на жителей фронтира.

– Да, это так…

– Мы все знаем, что это так! Если посмотреть на ситуацию со пси-способностями еще шире, мы увидим, что нам от рождения достается или не достается не только эта способность, но и все остальное: интеллектуальные возможности, физические параметры, формы поведения и даже вкусовые пристрастия. В культурном обществе никто не будет смеяться над инвалидом детства, его физическим уродством или слабоумием, он не виноват в этом. Если эти крайние примеры расширить еще больше, мы придем к выводу, что в судьбе как эльфа, так и другого разумного, все предопределено изначально.

– Я с вами не соглашусь. Вы приводите такие крайние случаи, на которые хотите сделать общий вывод.

Фанталиэль и остальные гости молча посмотрели на Исилиэль, им стало интересно, кто победит в споре. Профессор довольно улыбнулся, работать языком он очень любил и относился к тому типу преподавателей, которых только затронь – потом сам не рад будешь. Еще через полчаса девушка капитулировала, признав свое поражение: Керит буквально прошелся бульдозером по всем ее аргументам, полностью убедив даже в том, что и убийцы не виноваты в том, что судьба заставила их убивать. Тут не выдержал и вступил в спор дядя девушки:

– Спасибо за интересную дискуссию, но я вынужден напомнить о цели нашего визита, а то мы так договоримся до того, что будем бороться за права несчастных преступников. Мне кажется, не важны причины, лежащие в основе их поступков – главное, чтобы они несли за них заслуженное наказание.

Исилиэль согласно кивнула родственнику.

– Дядя, я с тобой согласна! Пусть все в нашей жизни, как говорит учитель – предрешено, я все равно этого не знаю и буду делать так, как считаю нужным!

– Вот правильные слова! Когда вы будете готовы начать поиски?

– Мы готовы, но…

– Но?

– Не знаем, с чего начать. Отец говорил мне когда-то, что нашему клану известны точные координаты корабля. Но из тех данных, что мы получили, выясняется, что до нас прочесали уже все что можно густым гребнем. И прочесали не раз. Я теперь ума не приложу, где нам его искать, вы мне можете что-то сказать на это? Не будут ли бесплодны и наши новые попытки?

Старейшины переглянулись, и ответил снова Керит:

– Корабль уже находили, два раза. Каждый раз на новом месте.

– Находили?!

– Да. Разведчики два раза сталкивались в космосе с гигантским кораблем, похожим на описание, который появлялся как призрак, словно из ниоткуда. Оба раза терялась связь с базой, и разведчики, записав координаты, были вынуждены лететь домой. Присланные после группы не могли найти пропажу.

– Он движется?

Все уставились на пораженного этой новостью Фантика, который от возбуждающей подробности решился подать голос:

– По всей видимости, да, и, скорее всего, скрыт каким-то защитным полем. Мы наводили справки по этому вопросу, подобных технологий не существует. Можно спрятать небольшой корабль, но на короткий срок и не во всех диапазонах излучения. Ковчег же скрыт во всех спектрах частот, вам придется искать невидимку.

Молодежь погрустнела, и Керит решил их приободрить:

– Вот мы и возвращаемся к разговору о судьбе. Это ваше предназначение – найти его, я верю в вас, дети мои! Только один совет: не повторяйте судьбу своих предшественников, если… Когда найдете Ковчег, вам нужно проникнуть на него и все выяснить на месте.

Исилиэль смотрела на них с сомнением.

– Тогда лучше всего действовать в составе группы кораблей, страхуя и поддерживая друг друга.

Дядя был с ней не согласен.

– Вы же знаете, мы это делали не раз и не достигли успеха. А для группы кораблей в том участке космоса будет больше опасности, чем для одного незаметного разведчика. Не стоит забывать, что это почти граница с владениями джоре, не хватало мне еще вас потерять в пограничном конфликте. Нет, все нужно проделать максимально осторожно. Остов корабля мы уже вырастили для вас, не буду говорить, во сколько это нам обошлось… Теперь вам решать, какое оборудование на него установить для вашей миссии, мы даем вам такой карт-бланш. Я советую обратиться к людям, на Штопоре-11 есть прекрасные специалисты, которые помогут создать нечто более совершенное, чем наши типовые проекты. Но в любом случае решать вам…

– Хорошо, дядя, мы подумаем. Дай нам немного времени.

Исилиэль посмотрела на Фантика, и он ей легонько кивнул, соглашаясь с ее выводами.

Через некоторое время они оплатили перевозку корпуса с движком на людскую планету, а сами полетели обычным пассажирским рейсом. Исилиэль предварительно поискала контакты в профсоюзе кораблестроителей на Штопоре-11, этой планете, как раз и специализирующейся на ремонте и постройке кораблей. Эльфы редко обращались туда, в основном здесь клиентами были люди, которые не хотели слышать никаких ненужных вопросов, а нуждались в качественном сервисе техники. В профсоюзе новым клиентам были не очень рады, но этого никак не показали. Аграфы слыли очень заносчивыми и дотошными покупателями, поэтому обычно с ними не очень горели желанием иметь дело. С другой стороны, профсоюз стремился держать марку, потеря клиентов и лишних денег была не в его интересах. Работу с аграфами поручили новичку. Андрею постучали и буквально навязали этот контракт, несмотря на отсутствие опыта работы с такой техникой.

Так новичок-кораблестроитель стал подрядчиком сложного заказа. Парень встретился с аграфами, которые заявили, что лично будут следить за ходом работ.

– Следите. Ваш случай не типичный для меня, но, думаю, за неделю с вашим заказом справлюсь.

– За неделю? Ты уверен, что сделаешь работу хорошо за такой короткий срок?

– Почему короткий? Вы ведь притащили уже готовый корпус с движком, а это половина работы. Мне даже не придется проверять его состояние, поскольку вы уверили меня, что он новый.

– Новый, для нас его вырастили еще пять лет назад, все это время он хранился в закрытом доке.

– Вот и хорошо, давайте обсудим, какое оборудование вы хотите на него установить, и я примусь за дело. Кстати, почему вы решили не ставить изделия своей разработки, это какой-то секрет?

– Нет. Просто у нас нет хорошего оборудования для узких задач корабля…

Через полчаса Андрей уверил заказчиков в том, что их секреты его не очень интересуют. А все его вопросы вызваны целью исполнения работ в лучшем виде. Еще через полчаса они с Фантиком стали почти друзьями, Исилиэль даже смотрела на него из-за этого с легким осуждением, но белозубый паренек ей понравился, как и его простая манера общения. О людях судачили разное: мол, думают больше о личной выгоде, при заключении контракта пытаются надуть и обмишулить, порой по завышенным ценам предлагают откровенный хлам, а иногда стремятся навязать абсолютно ненужные, но дорогие функции. Андрей не производил такого впечатления, или очень умело маскировал свою предпринимательскую жилку. О поиске ковчега ему никто ничего не сказал, заявив, что нужно иметь оборудования для поиска большого корабля под активной маскировкой.

– Тогда вам нужны военные разработки, широкополосные спектрометры будут жрать уйму энергии, соответственно, рекомендую покупать реактор с запасом мощности.

– Нам нужен самый лучший спектрометр из тех, что можно достать.

Андрей задумался и помял подбородок.

– Если вы не стеснены в средствах, почему бы вам не взять за основу разработку джоре ВАК-42д? Там поисковая система работает на ином принципе. Сам спектрометр у нее не очень мощный, но есть четыре датчика для измерения гравитации, геологические партии джоре используют их для поиска редких пород в поясах астероидов. Если даже эти породы не имеют отложений и выбросов на поверхность, с помощью этой аппаратуры можно довольно точно рассчитать плотность и массу объекта. Это может подойти для вашей цели, какой примерный объем и масса разыскиваемого корабля под маскировкой?

Девушка забылась на минуту и выпалила:

– Десятки миллионов тонн, его длина более двадцати километров, а размах парусов почти…

– Вы меня разыгрываете, таких кораблей нет в природе.

Заказчики замолчали, а Андрей решил сгладить ситуацию:

– Но, думаю, под ваш запрос эта установка подошла бы идеально, какие будут еще пожелания?

Они обсудили остальные моменты, Андрей все внимательно выслушал, делал некоторые уточнения и давал разные небольшие советы. Он в частности предложил им установить в кают-компанию диагностическую капсулу с функцией тренировки. Исилиэль понравилось это предложение, она продолжала активно заниматься спортом. Разработки аграфов в этой области немного уступали человеческим, но те не учитывали пси-способностей последних, которые играли большую роль в процессе тренировки. Девушка таких способностей не имела и капсула людей ей подходила без ограничений. Через неделю работа была закончена, корабль протестирован, и они расстались с талантливым конструктором, полностью довольные выполненным заказом.

Поиски были сложными, монотонными и долгими, на каждую систему уходило примерно от одного месяца времени до двух. Фанталиэль разработал сложный алгоритм, по которому они следовали из одной обследованной системы в другую, он уверял, что так они смогут полностью прошерстить все подозрительные уголки всего за десять лет и начать новый круг поисков. Была вероятность в девять процентов, что если Ковчег действительно находится в движении, то он сможет ускользнуть от их взгляда, переместившись на уже обследованный участок, тогда придется все повторить сначала, но шансы у беглеца в таком случае снова скрыться уже были ничтожно малы. Исилиэль доверилась другу в этом вопросе. Они стали настоящими космическими странниками. Друзья никого не взяли с собой, предпочитая летать вдвоем. На корабле были все условия для жизни: хорошая кают-компания, не уступающая дорогим апартаментам, стазис-камера, забитая всякими деликатесами из дорогих ресторанов, у Фантика был даже шкаф с настоящими книгами, к неторопливому чтению которых он пристрастился, и по заверению подруги был в эти моменты похож на «старого деда». Неплохой ИИ корабля помогла Фанталиэлю в расчетах, а также при помощи десятка дроидов поддерживал техническое состояние и уют на борту.

Они были уже пятый день в новой системе. Автопилот вел корабль по сложной петле, обследуя датчиками все окружающее пространство. Девушка забралась в капсулу для тренировки, а Фантик думал о том, что накрыть на стол для ужина. Он не поручал этот процесс дроидам-слугам, предпочитая делать это сам, обдумывая при этом свои мысли. ИИ корабля постучал ему на сеть, в небольшом отдалении датчики засекли странную аномалию. Юноша положил на стол накрахмаленную салфетку, которую он пытался продеть в бронзовое кольцо, и повернулся на звук открывающейся дверцы капсулы.

Голая и мокрая от пота Исилиэль пыталась нащупать ногой подаренные им красные тапочки с белым бубоном. Живот мешал ей рассмотреть обувь, и нога не могла попасть куда надо. Девушка выругалась в голос:

– Нужно неприменимо выкинуть эту дрянь в утилизатор!

Она прошлепала босыми ногами по ковру в туалет, и не закрыла за собой дверь. Раздался звонкий звук струи, пускаемой в унитаз, подросший живот сдавливал ей мочевой и она бегала мочиться чуть ли ни каждые полчаса.

– Ися, ты бы прекратила так себя изнурять этими тренировками. Не хочешь думать о себе, подумай хоть о ребенке, я же место себе не нахожу от переживаний!

Крышка унитаза опустилась и раздался шум из бачка, потом хлопок распахнутой дверцы в душевую кабинку и плеск воды. Подруга, как обычно, проигнорировала его кудахтанье, но через время раздался ее требовательный голосок:

– Принеси еще полотенце, я же просила занести в инструкцию для дроидов задание вывешивать здесь побольше полотенец! Неужели ты так занят, что тебе трудно это сделать?

– Извини, забыл… Ты сигнал слышала?

Фанталиэль достал из шкафа свежее полотенце и захватил брошенные ей тапочки, которые заботливо отнес к дверям душевой. Исилиэль бросила мокрое полотенце на пол, и, встав на него, ждала, пока он принесет свежее.

– Слышала. Как думаешь, может, на этот раз нам повезет?

– Надеюсь, надень тапочки, пожалуйста, не расстраивай меня по пустякам.

Исилиэль посмотрела на него, прекратив вытирать волосы, и поманила поближе.

– Иди сюда, моя заботливая мамочка, я тебя поцелую.

Для того чтобы поцеловать Фанталиэля в губы, ей пришлось подниматься на носочки. Парень обнял подружку и погладил ее по мягкому заду, но подруга пресекла его поползновения по попе.

– Потом, все потом. Вначале ужин, потом развлечения.

– А корабль?

– Никуда он не денется, летал тысячу лет, и еще пару часов полетает, пошли есть.

Исилиэль накинула на себя роскошный халат, который, правда, и не думала застегивать, и села за стол. Друг закончил раскладывать приборы, зажег пару свечей и достал из стазис-камеры горячее и пару салатиков. Девушка молча ела, лишь иногда с интересом поглядывая на компаньона, который задумался о корабле.

– Ну что, мой дорогой штурман, похоже, ваш правильный маршрут принес нам свои плоды не только с моей беременностью?

– Я просмотрел предварительные результаты приборов, по-моему, это похоже на то, что мы ищем. Что-то достаточно массивное движется с постоянной скоростью, и при этом невидимо во всех диапазонах излучения.

– Думаю, тебя нужно наградить…

– Да, и как? Может быть, это сделать после выяснения точных результатов?

– Вот как, ты хочешь отложить награду и подождать?

Глазки девушки задорно блестели, и он, конечно, не захотел откладывать получение обещанной награды. Они пошли в спальню, где она помогла ему стащить рубашку и штаны, и усадила голого на кровать, потом подошла в распахнутом халате и по очереди дала пососать соски подросшей груди. После девушка опустилась между его ног на колени на пол, и принялась сосать возбужденный член. Он потянул ее за руку вверх.

– Ися, поднимись с пола, лучше ты сядь на кровать, а я постою.

– Не командуй тут!

Исилиэль толкнула его на кровать и сама забралась сверху, через минуту ее киска опустилась на его лицо, а член снова оказался у нее во рту. Когда возбуждение достигло своего апогея, они поменяли позу. Кончил он снова ей в зад: она предпочитала такой вариант больше всех других способов. Обследование необычной аномалии они оставили на утро. Их последнее утро, проведенное в общей постели.

После завтрака они обсудили текущие дала. Сигнал домой решили не посылать: его могли перехватить джоре и заинтересоваться его источником. Нужно было действовать максимально осторожно. По команде Исилиэль автопилот медленно приблизился к предполагаемому центру аномалии, когда до него оставалось не больше ста километров, они увидели за маскировочной сферой беглеца, и оказались отрезаны от внешнего мира так, словно их накрыли коконом. Все сигналы из открытого космоса исчезли, как по мановению волшебной палочки.

Два огромных буксира, тянущих этого Голиафа, на его фоне казались муравьями, пытающимися унести большую жирную гусеницу к себе под землю. Прежде всего они поразились яркости красок и морю света, которым переливался древний исполин. Вся его поверхность была усеяна разноцветными блестящими зеркалами, которые отражали потоки разноцветных лучей: теплые розовые, яркие белые, мягкие кремовые и холодные голубые… Четыре пары крыльев-парусов переливались ярко-золотыми красками. Казалось удивительным, как такое чудо иллюминации так долго нельзя было заметить! Присмотревшись более внимательно, ребята увидели, что корпус и крылья пробиты в нескольких местах.

– Это сделали или арахниды при нападении на Ковчег, или джоре.

– Джоре? Почему ты так решил?

– Посмотри, вон вокруг этой большой дыры в корпусе десяток их кораблей, как и эти буксиры…

Исилиэль присмотрелась, и действительно заметила корабли джоре древней конструкции. Они уже давно не выпускали подобные модели, значит, все это произошло несколько столетий назад. Но почему они все бросили, и куда хотели утащить корабль? Девушка не знала ответа на этот вопрос, а сейчас нужно было решить, что делать дальше. Фантик предложил лететь домой, или выйти из сферы молчания и дать сигнал дяде Аридану. Они тогда обсудили этот момент, дядя честно признался, что в случае нахождения корабля не сможет гарантировать, что все достанется лишь их клану. Для защиты он предполагал взять в долю клан матери Исилиэль, с которым такой вариант обговорили еще его предки давным давно.

– Нет, вспомни, что нам сказал Керит. Второго шанса может не быть, мы должны пробраться на корабль сейчас!

Фаналиэль посмотрел на нее: ее взгляд золотых глаз был непреклонным. Он уже знал, что когда она так смотрит, то переубедить ее не удастся ничем. Одна из татуировок в этот момент вылезла ей на шею и полезла на лицо. Парень смотрел, как багровый маленький паучок перебирается ей на щеку и шевелит мохнатыми лапками. Исилиэль тоже почувствовала это движение и провела рукой по щеке.

– Что там на этот раз?

– Похоже на паука. Их, кстати, может быть море здесь, возможно, они и помешали джоре утащить приз.

Эльф был недалек от истины, только бедный Голиаф пережили целых три волны нападения арахнидов. Первый раз корабль изрядно потрепал дикий рой, тогда с него успели бежать немногие, захватив с собой лишь толику самых важных вещей. Второй раз корабль быль обнаружен расой джоре, которые смогли организовать его изучение в течении нескольких месяцев. Надо сказать, это было достаточно продуктивное изучение, которое их хорошо продвинуло во многих отраслях знания. Техническими маньяками были предприняты экстраординарные меры безопасности. Больше всего они боялись, что Ковчег попадет снова в руки аграфов, тогда те могли заметно усилиться. Джоре не стали даже рисковать, пытаясь переправить трофеи в свою систему. Поток кораблей, снующих туда-сюда, мог привлечь лишнее внимание конкурентов, тогда они за два года разработали совершенную маскировку на основе разработок древних и построили две баржи для транспортировки всего Левиафана целиком. В проект было посвящено совсем мало народу из-за секретности, почти все они находились на своих скорлупках возле древнего корабля, когда налетел второй дикий рой арахнидов.

Это произошло в том момент, когда работы по подготовке к буксировке уже завершились. Специалисты не смогли разобраться с двигателем древней расы, все это и многое другое требовало дальнейшего изучения, но они смогли проложить несколько магистралей от буксиров прямо к бездонным бакам с горючим на корабле, и запитать оттуда же реакторы системы маскировки. Их ошибкой было лишь недостаточное количество вооружения, они излишне перестраховались и не подогнали достаточно военных кораблей. Отбить атаку роя джоре не смогли в тот раз: один из последний оставшихся в живых офицеров дал команду на запуск буксиров, пытаясь увести корабль из опасной зоны. Но все это было бесполезно: слишком массивным был гигант и слишком медленной была скорость, которую могли развить супер-буксиры. Они продолжили выполнять последнюю команду «вперед» и тянули за собой эти десятки миллионов тон ценного груза. За сотни лет один из трудяг вышел из строя, но движок другого, сделанный на совесть, продолжал работать. Простая директива «вперед» превратилась за это время в изломанный клубок маршрута, на такую массу корабля влияла гравитация звезд систем, через которые буксиры протаскивали свою ношу, а на корректировку курса никто команду за эти годы так и не думал давать. Безлюдная глупая техника работала сама собой.

Третий раз рой краем уничтожил эскадрилью их товарищей-разведчиков, и, проходя мимо этого сектора, десяток арахнидов попал в зону действия маскировочного кокона. Живого здесь к этому времени ничего не было, солдаты-пауки потеряли ориентировку в пространстве из-за действия системы подавления излучения, и впали в спячку. Визит корабля аграфов и сканирование его аппаратуры окружающего пространства подал сигнал автоматике скафандров на срочную побудку и подготовку к активным действиям. До момента, когда пауки вернутся к нормальной скорости реакции и объединятся с мини-рой, оставалось не более чем шестнадцать часов.

 

Потеря Веры

Вера помогала укладывать в пеналы партию оружия для предстоящей операции из камеры хранения. Их частная войсковая компания, в которой она была на должности наводчика, очень быстро встала на ноги. Во многом благодаря умелому управлению бывшего лейтенанта Лиса, который чуть не стал «настоящим» подполковником по приказу бывшего генерала Чмуря. Их бывшая группировка Меркурия была на голову разбита в сражении при Алой, и только благодаря умелым действиям Лиса удалось сохранить некоторую часть людей. После вмешательства консула все они получили закрытие контракта от Меркурия и снятие всех ограничений на гражданские права.

Лейтенант Лис не имел никаких гражданских специальностей, вся его жизнь и устремления в ней были нацелены лишь на военную службу, но снова становиться разменной монетой в руках сильных мира сего он не хотел. Тогда ему в голову пришла мысль организовать частную военную компанию, и продолжить прежний род деятельности, но уже самостоятельно выбирая себе контракты. Его бывшие сослуживцы из числа желающих выбрать военной стезю составили костяк его будущей фирмы.

Одним из таких опытных ветеранов стала Верочка. В свои неполные *надцать лет девушка все еще жила заботами о свой семье, оставшейся на далеком Булыжнике, и искала доходную работу для того, чтобы перетащить их туда, где жизнь была бы более перспективной и не такой безрадостной. Но со временем ее взгляды начали немного меняться. Родственники весьма удачно переселились на другую планету, и по последней информации весьма неплохо устроились. Работа в ЧВК хоть и была доходной, но очень рискованной. За последние два месяца они потеряли двух человек.

Особенно неудачными были две последние операции, когда при конвоировании каравана с ценным грузом не удалось отбиться от нападения пиратов. Контракт был сорван, компании пришлось платить существенную неустойку. К затратам на лечение раненых добавились существенные расходы на компенсацию убытков. Вообще-то Лис был очень талантливым руководителем, они неплохо развивались все это время, дела постоянно шли в гору. Лейтенант проявлял большую осторожность в выборе заказов, и ему удавалось до сих пор избегать ненужных жертв среди личного состава. Теперь же после двух промахов подряд они остались без того тонкого запаса жирка, который с таким трудом нарастили. Если следующий заказ так же приведет к расходам, придется обанкротить фирму, об этом он так и заявил на совете командиров.

– У нас сто пятьдесят два человека численного состава, шесть из них, как вы знаете, пришлось положить на дорогостоящее лечение. Все свои обязательства в текущий момент мы выполняем, но если дела и дальше пойдут таким образом, нам для покрытия убытков придется продать наши два корабля, оружие и спец средства. И, как вы понимаете, в таком виде нашей ЧВК придет конец…

Командиры задумались, а Лис спокойным голосом продолжил нагнетать обстановку:

– Как вы понимаете, после этих неудач мы потеряли самое ценное в глазах потенциальных заказчиков – авторитет надежной компании. Портфель заказов резко опустел, так что ко всему прочему мы в настоящее время не имеем хороших контрактов. Все существующие предложения более или менее скользкие и не очень хорошо пахнут…

Дуб посмотрел своими грустными глазами на морщинистом лице на своего боевого командира и сказал:

– Придется рискнуть, я не вижу другого выхода. Будем вновь зарабатывать авторитет удачливой шайки, а насчет риска… вся наша жизнь – один сплошной риск. Я не хочу, как и большинство из нас, садиться за руль трактора или разбирать хлам на свалках! Думаю, нужно не вешать нос, а действовать. Снаряд третий раз подряд в одну воронку не упадет, готов пойти добровольцем на выполнение следующего задания!

Поднялся шум, каждый из командиров хотел высказать свою точку зрения, но после непродолжительной паузы Лис призвал всех к тишине.

– Хватит, ребята! Я позвал вас не для того, чтобы разделить ответственность. Я – старший командир, и вся ответственность только на мне. Думаю, нам нужно продолжить работу, а не разбегаться по неведомым грязным углам. Дуб, сформируй команду в сорок человек, мы отправляемся на Штопор-11. Дело не очень ясное: срочный заказ на ликвидацию опасного террориста. Местная полиция уже упускала его пару раз, очень тертый калач на предстоит испечь, решили нанять стороннюю организацию… Руководить операцией буду лично сам.

Сержант проверил согласно списку комплекты загруженного оборудования и оружия с боеприпасами на их малый боевой корабль, который кроме экипажа брал на борт до полуроты десанта и два БМП. Народ переодевался в надежные тактические скафандры серебристого цвета, путь к заказчику был оплачен через шлюз гиперперехода и по расчетам должен был занять не более восьми часов. Дуб еще раз пересчитал всех по головам, и доложил Лису о готовности всего личного состава. Пока пилоты выводили корабль к шлюзу для прыжка, сержант занял свое место рядом с Верой.

– Ну, ты как?

Вера о чем-то задумалась и выглядела сосредоточенно.

– Думаю, это мое последнее задание. Получу расчет с хорошей премией, и улечу к родителям на Фиодосию.

Лицо у сержанта расплылось в одобрительной улыбке, он похлопал ее легонько по руке.

– Правильно решила, может, так даже лучше будет, встретишь кого-нибудь…

Вера задремала в дороге под легкую музыку своего сборника на нейростети, и ее осторожно растолкал сержант. Лис держал постоянную связь с представителем заказчика, который был одним из подчиненных группы телепата, который таким способом хотел свести Андрея и его бывших сослуживцев. По отчету его аналитиков, этого террориста связывали очень личные отношения с некоторыми из бывших жужеков.

Наемная ВЧК сразу начала бурную деятельность, вояки высадили десант и два БМП вблизи нужного ангара, а сам корабль, вооруженный парой мощных боевых модулей, перекрыл последний возможный путь отступления. Пара официальных представителей полиции не особо помогала в операции, лишь вносили ненужную суету. Лис затребовал данные на объект задержания, на что представитель власти озадачил его ответом.

– Фотографий объекта у нас нет, вернее есть, даже очень много, но… все разные. Разыскиваемый постоянно мастерски меняет внешность, у него есть для этой цели специальная маска, с помощью которой он имеет сотни лиц.

– И как вы тогда его определили?

– Аналитики перебирали программным методом все записи с мест происшествий, и сопоставляли людей не только по лицам, но и по характеру движения. Так и установили наш объект поиска. Внешность он меняет мастерски, но общий профиль фигуры и микродвижения не так просто изменить. Пару раз мы уже теряли его след, но нашли снова. Он здесь уже несколько дней. С ним лишь еще один человек – его сообщница, вот ее фотография, она лицо не скрывает. При задержании девушка особого сопротивления не должна оказать, но можете ее ликвидировать. Сам объект нужно взять живьем, хотя если сделаете в нем несколько дырок – не очень страшно. Подлечим и отправим на суд, а потом и на электрический стул.

Полицейский хохотнул, и переслал полный текст контракта. Лис углубился в чтение, контракт был стандартным для данного типа работы, подводных камней он не увидел.

– Сейчас установим наблюдение, и будем решать, как его лучше задержать. Каков его уровень подготовки, на какое сопротивление мы можем рассчитывать?

– Подготовка высокая. Очень хитрый и расчетливый, все свои операции тщательно продумывал и долго готовил, но как боец… думаю, не ровня вашим орлам. Вы вполне можете взять его тепленьким.

– Не будем спешить, нужно все проверить, сейчас попробуем запустить дронов разведки.

Полицейский недовольно замахал руками.

– Вот этого вам категорически не советую! Этот гад имеет очень высокий уровень в нейрокибернетике, думаю, ваша разведка лишь насторожит его и сорвет операцию. В ангаре лишь два человека, и только один из них вооружен. Если вы двинетесь сразу, то возьмете его с наскока, поверьте моему слову!

Лис подозрительно уставился на майора.

– И почему же вы сами тогда его не возьмете тепленьким, смысл было нанимать полсотни наемников?

Полицейский недоуменно повел плечами.

– Это не я решаю, наверху виднее. Наши уже два раза его упустили и потеряли несколько человек, начальство хочет не рисковать и закрыть эту тему раз и навсегда.

Телепат в сером находился в своем штабе, и наблюдал за подготовкой к операции и переговорами своего агента с руководителем нанятой ЧВК. Молодой мужчина в сером довольно кивал головой, и молча выслушивал доклады подчиненных, они сообщили о взломе сети вояк, теперь они будут видеть картинку штурма с камер группы захвата. Он постучал на связь лже-майору и приказал попробовать надавить на Лиса.

– Если вы не начнете штурм через полчаса, я аннулирую договор и найму другую группу…

Лейтенант недовольно поморщился.

– Не кипятись, сейчас осмотримся… Но если там не два человека, как ты сказал, и мои люди начнут нести потери, я прикажу орудию разнести шлюз ангара и мы выловим твоего террориста уже в космосе…

– Нежелательно. Я же сказал: он нужен нам для суда живым… Будет труп – денег не получите!

– Что он хоть сделал такого, что вы решили кровь из носа устроить показательное судилище?

«Майор» стушевался и как бы нехотя ответил:

– Ранил сына местного прокурора, вот и засуетились…

На БМП быстро нанесли наклейки местной силы правопорядка и подкатили к соседнему с объектов расположения ангару. Один из штурмовых дроидов бросил дымовую гранату под нужные ворота, и пока черная эмульсия повисла в воздухе, залепляя глазки камер краской, установил взрывчатку в нужном месте. Лис выждал десять минут с момента когда дым от гранаты развеется. Противник не подавал тревожных сигналов, видимо, действия сил правопорядка его не заинтересовали.

– Сносите две первых тройки, как можно быстрее закрепиться внутри и прикрывать выдвижение остальных. Там должно быть всего два человека, брать живьем, клиент не заплатит, если сильно шкурку попортим.

Как только прогремел взрыв, две первых тройки молнией залетели вовнутрь. Сигнал тревоги был на редкость пронзительный и противный, хорошо, что хоть защита в шлеме штурмового скафандра через долю секунды смогла заглушить этот звук. Вера как наводчик была в третьей тройке штурмовиков, она сжимала правой рукой короткий ствол, а левой здоровенный щит, который без усиливающего ее экзоскелета не смогла бы поднять в жизни! Шесть сантиметров доброй керамики были надежной защитой от пуль ручного оружия. Но их уже ждали: как только она присела на свободной площадке и укрылась за своим щитом, с его камер на нее смотрел настоящий монстр – четверорукий «цыпленок». Боевой робот резко приблизился из темноты ангара и схватил со стойки в центре, возле жилого модуля, по пулемету в каждую из своих лап. К ужасу девушки, ту же процедуру проделал и его собрат, чуть отставший от близнеца.

Станковый пулемет просто разметал своим огнем первую тройку штурмовиков, ребята погибли на месте, даже не успев открыть огонь из своего оружия. А тем временем, в этот момент, все новые и новые тройки забегали на полном ходу в свежий пролом ворот. Многочисленные тренировки вбивали в жужеков важные принципы – решительность и быстрый натиск! Если замешкаться в наступлении, то можно и самому погибнуть, и подвести товарища. Всеми правдами и неправдами нужно было как можно быстрее сблизиться с противником на дистанцию ведения огня и подавить его сопротивления из всех стволов.

Пока Лис не разобрался в ситуации, уже две трети штурмовиков залетело в ловушку. Все, кто мог, сразу прятались за щитами и пытались открыть ответный огонь. Вера выпустила все свои змейки-щупальца с камерами и наблюдала за тем, как обстрел из разнокалиберных стволов не приносит никакого урона этим «боевым цыплятам». Роботы выдерживали дождь многочисленных пуль без всякого вреда для своего существования. Лейтенант с ожесточением увидел, как погасли на экране уже больше десяти отметок, и дал команду открыть огонь из БМП, несколько приданных отряду штурмовых дроидов также внесли свою лепту в битву с титанами.

Вера с помощью системы целеуказания попыталась скорректировать огонь в одну точку, и им быстро удалось повредить одного из двух истуканов. Второй в это время упустил из лапы на пол заглохший от прямого попадания гранаты пулемет. Остатки отряда перевели весь огонь на второго «цыпленка» и должны были расправиться и с ним, но тут из бытовки выскочил голый парень с винтовкой и стал умело прокашивать их и так прореженные рады. Парень был на редкость удачлив: в него ни разу не смогли попасть, а он за этот краткий миг уже убил шестерых!

Когда БМП подкатили к прорехи и развернули свои пушки в сторону террористов, стало понятно, что шансы остаться в живых у нападающих повысились. Но голый бандит ловким движением перезарядил свое ружье и выстрелил из него в тяжелый бронетранспортер. Вера пригнулась еще больше, за ее спиной раздался оглушительный взрыв и пыхнуло жаром и огненными искрами. В это время она навела свой ствол на стрелка, вспышка осветила его лицо, которое стало отчетливо видно на краткий миг.

Она не сразу узнала Андрея, за это время он хорошо окреп, фигура его приняла другие очертания, но лицо было прежним. Уже нажимая на спусковой крючок, она непроизвольно дернула рукой, отводя оружие чуть в сторону. Девушка была в замешательстве и не поверила своим глазам: они нападали на того, которого она давно считала мертвым! Расплавленный комок алюминия попал ему в руку и разорвал ее горячими брызгами, парень громко заорал, и его крик слился с грохотом разрушения второй БМП. Вера успела заметить, как мимо нее пронесся шар величиной с хороший дом. Она не сразу поняла, что это было, лишь в голове проскочил вопрос: как только это что-то не зацепилось за стены и потолок ангара?

Отгоняя эти посторонние мысли, она попыталась спрятаться за щитом и почувствовала, как ее повело в сторону. Оглушающий удар в голову чуть было не оторвал ее, но защита экзоскелета скафандра максимально смягчила его. Вера все равно чуть не потеряла сознание, а из ушей и носа потекла кровь. Андрей не совсем точно попал в ее шлем, и пуля прошла вскользь, но девушка уже выбыла из боя. Она лежала на полу навзничь и не видела ничего вокруг: как Максимов добивал остатки их штурмовой команды, как неизвестная девушка помогла Андрею забраться на корабль, как проворные пауки Максимова шустро проскочили в его озлобленный смайлик, и он вышиб шлюз в открытый космос.

После этого тело девушки поднялось и закрутилось в воздухе, пока она не почувствовала сильный удар спиной. Мимо нее со свистом проносились трупы ее боевых товарищей, покореженная техника, какой-то мусор, даже бытовку вытащило из ангара и выкинуло наружу. По иронии судьбы она ударилась о ту стойку по центру ангара, на которой были разложены станковые пулеметы для «цыплят». Это была самая прочная и надежная деталь окружающей обстановки. Потом был еще один удар, что-то тяжелое врезалось ей в живот, девушку пронзила ужасная боль, она услышала хруст своих костей. Защита скафандра не смогла противостоять тупой массе импульса покореженного куска от броневика, он пробил ей живот и смял позвоночник. Жизнь не хотела покидать ее изувеченное тело, Вера с трудом закрыла глаза и тихо завыла…

Мужчина в сером скафандре зашел в опустошенный ангар, его команда удачно подставила бывших сослуживцев Андрея, из них при нападении не выжил никто, а когда Максимов вынес шлюз и буквально разорвал на части их корабль прикрытия, то операция захвата окончательно с треском провалилась. Телепат дал команду своему штабу не препятствовать беглецам, они только начали свою охоту, и время расправы над Андреем еще не пришло. Он был доволен результатом: все прошло так, как и планировалось. Его команда лишь быстро установила защитные щиты над выбитым шлюзом, и закачала в ангар свежую порцию воздуха, но все равно здесь стоял неистребимый запах гари. Пока его аналитики штаба задавались вопросом, из чего и чем стрелял беглец по тяжелой БМП, просчитывали его возможные дальнейшие шаги и засекали сигналы от прикрепленных маячков, мужчина в сером подошел к стойко перенесшей все испытания стойке, вокруг которой изогнулось тельце в серебристом скафандре.

Спутанные мысли проносились у Веры в голове: она была в полубредовом сознании. Телепат никак не мог настроиться на ее волну и нажал на защелки. С небольшим шелестом шлем скафандра стал раскрываться, явив его взору красивое лицо. Взгляд у девочки был бессмысленный, а из носа текла кровь.

– Неплохой трофей.

Мужчина поставил на пол коробку с консервантом, и отстегнул от бедра широкий нож. По традиции народности с его планеты голову у врага нужно отрезать еще тогда, когда он не до конца распрощался с жизнью. В коллекции мужчины в сером было много трофеев, и не только врагов. Он был в некотором роде ценителем красоты природы во всех ее проявлениях, и не упускал возможности расширить свою коллекцию еще одной прекрасной головкой. Нож легко резал ткани, мужчина старался как можно больше сохранить шею, и отрезал голову у самых плеч. После автоматика его домашнего токсидемристского центра сделает все как надо, но сейчас главное правильно подготовить материал, пусть даже с запасом…

 

Прошлый бой

Андрею прямо из медкапсулы пришлось постучать на связь Лане и попросить ее заменить пару картриджей с расходниками. Нападавшие попали в его высокотехнологичный протез и тот буквально сыграл роль осколочного снаряда. Сотни мелких острых кусочков керамики и десятки крупных брызг пластика и металла подрали всю грудь, живот, плечи. Но самое плохое было в том, что они затронули здоровый глаз. Протез не пострадал, а родному глазу досталось. Удивительным было то, как парню вообще удалось остаться живым в этой мясорубке. Он голым оборонялся против хорошо экипированных бандитов и остался цел. Почти цел…

– Лан, загрузи, пожалуйста, две розовых коробки в приемный шлюз капсулы.

– Зая, сейчас. А где их взять? Ты как? Сильно плохо?

– Да нет, через пару часиков подлечусь и буду как новый. Там… рядом, на стене, шкафчик с расходниками, возьми две розовых упаковки и загрузи. Сама-то как, не пострадала?

– Нет, колено только сбила, когда пряталась за бытовкой, но это мелочи. Я за тебя сильно перепугалась – до сих пор в себя прийти не могу. Это кто был? Тебя разыскивают люди из Нейросети?

– Потом, Лан… Сам пока разберусь. Ты обработай себе колено, я позже тебя в медкапсуле подлатаю, потерпи пару часиков.

«Шахтер» с сопровождении злого «смайлика» продолжал плутать, путая следы. По совету сержанта Андрей дал команду притормаживающей Ане на предстоящий маршрут. Максимов, конечно, внес основную лепту в прошлом сражении, но, как показал опыт боевого применения оболочечника – хитрая жидкость для его пленок тоже разрушается под воздействием высокой температуры раскаленных пуль. В этой схватке он потерял почти треть от ее прежнего объема, позже недостачу нужно было восстановить.

Пока медкапсула убирала остатки разрушенного протеза руки и удаляла многочисленные занозы из шкуры, залечивая повреждения кусочками молодой розовой кожи, Андрей восстанавливал в памяти ход прошедших событий. Его беспокоило поведение ИИ Ани: она не только проворонила нападение на их ангар, но даже не подумала помочь. А ведь в ее подчинении была как малая артиллерия на «шахтере», так и многочисленные дроиды, в том числе боевые…

Сам герой как будто отключился от всего остального во время сражения. Теперь он даже не мог понять: почему не попробовал быстро залезть в тактический скафандр, и только потом выскакивать из бытовки? Такая возможность у него была, и много времени это бы не заняло, но он почему-то даже не подумал об этом в тот момент. В него как будто вселились сверхестественные силы, и он не отдавал отчета своим действиям. Но тем не менее такая странная и нелепая тактика привела к относительному успеху: они живы и смогли сбежать.

Ведь тогда он ясно осознал, что у него нет этих нескольких секунд на одевание защиты, а нужно хватать Вур и помогать сержанту. Андрей почувствовал себя канатоходцем на тонкой золотой нити среди паутины разных возможностей, и от его выбора зависело их будущее. Ему пришлось поступить нелогично, но он поддался этому новому чувству и в конечном итоге выиграл бой. Лишь когда они оказались в безопасности, далеко от Штопара-11, эта яркая картина новых возможностей и выбора правильного пути исчезла из его восприятия. Андрей очень заинтересовался этим эффектом – он чем-то напоминал его волшебную меткость в стрельбе и то, как он отчетливо и ясно видел пути решения какой-то сложной задачи. Но так ярко и четко эта способность проявилась впервые.

– Чертовщина какая-то, видимо, я точно начал сходить с ума!

Боль давно утихла под действием лекарств, Андрей, чтобы не терять время, просматривал режим работы сбоившего ИИ на нескольких внутренних экранах. Список запущенных приложений не давал ясности, почему кластер загружен до такой степени, что утратил надежное управление. Никаких вирусов и вредительских программ на нем не было, но на аппаратную часть грешить тоже было нельзя – он собрал его своими руками, и за надежность системы ручался головой. Андрею минут двадцать пришлось просматривать мельком логи, чтобы понять причину. Парень криво усмехнулся: такого мастерского способа хакинга не было в его базе знаний – видимо, чья-то талантливая самоделка. Это было редкостью, чтобы специалист не пользовался готовым решением, а сам создавал нужный инструмент, и говорило о нетривиальных способностях взломщика высокого уровня.

Неведомому удалось подменить протокол обновления антивирусной программы кластера ИИ, и он в нужное время парализовал работу Ани многократными и ложными запусками проверок системы. В таком режиме она не могла штатно выполнять свои функции. Пришлось проследить путь загрузки последнего обновления, остановить и запретить его работу. В эту секунду в ушах раздался облегченный вздох.

– Спасибо, наконец-то это мученье прекратилось, я никогда не чувствовала себя так плохо…

– Что, такое чувство, как будто тараканы в голове зажгли бенгальские огни и устроили дискотеку?

– Наверное, да… У людей тоже так бывает?

– Бывает, когда заболел или алкоголь плохо переносишь.

– Б-р-р, я, пожалуй, лучше отключу все доступные обновления и без вашего разрешения не буду ничего менять.

Андрей улыбнулся: ему нравилось, что его электронная помощница так убедительно имитировала интонацию и поведения человека, выпутавшегося из трудного положения. Аня не обладала такой степенью разумности, как Максимов, которого можно было на полном серьезе считать живой личностью, залитой на цифровой носитель, но Андрею было приятно общаться с ней именно как с живой девушкой. Даже голос и манеру говорить он сделал ей по памяти той, которой обладала Аня с Гроха.

Пока он проверял режим работы ИИ сержанта, который и не думал обновлять всякие там антивирусы и чувствовал себя прекрасно, Аня снова отвлекла его внимание:

– На корпусе корабля обнаружено два следящих устройства. Прикажете уничтожить?

– Аня, не тупи. Как это уничтожить, если мы еще не проследили, куда от них будет идти сигнал? Как они вообще оказались на корпусе, если судно стояло у нас в ангаре?

– Вражеский корабль успел выстрелить ими в нашу сторону, пока его не распотрошил сержант.

– Ты его тоже стала так называть?

– Да, чтобы вам было понятно, о ком я веду речь.

– Хорошо. Сержант, слышал, как Аня тебя принялась величать? Как, кстати, у тебя дела, вредных маячков не нахватал?

– Я знаю, она немного робеет передо мной, все-таки для меня она как внучка для дедушки, ведь между нами пропасть лет и возможностей…

Андрей рассмеялся от такого сравнения. Старый знакомый уверил его, что маячков на нем нет. Когда они пошли на прорыв, противник принял «шахтер» Андрея за более быстроходное судно, которое может попытаться сбежать, и пометил его, а злого «смайлика» не приняли всерьез и попытались просто обстрелять. Из-за того, что Лис не успел быстро разобраться в ситуации, остатки их ЧВК полегли за несколько минут. Парень все-таки дал команду выравнять движение и пристыковаться судам, чтобы дроиды под его контролем еще раз все проверили. Пока же один из обнаруженных маячков проходил разборку, это была недорогая стандартная модель, программы для ее взлома у него имелись. Оставалось запустить нужное приложение и подождать несколько часов, пока он не выйдет на связь.

Андрей успел подлечиться в медкапсуле и сделать себе новый самодельный крюк на руку. Лану не стали укладывать на лечение: у нее была лишь небольшая ссадина на колене, которую она и сама хорошо обработала. Парочка села поужинать в кают-компании и обсудить свои дела.

– И куда мы летим?

– Пока путаем следы. Нужно дождаться, пока заработают маячки.

Девушка привычно убрала локон волос за ухо.

– Понятно, а по номеру судна нападающих это нельзя было определить?

– Нет, он не посылал стандартных сигналов, а номер на борту был затерт. Я уже несколько раз просмотрел записи, честно говоря, не могу понять, кто на нас напал. Странно, правительственные службы так не работают…

Девушка отставила от себя недопитую чашку и накрыла его сжатый кулак своей ладонью. Она немного натянуто улыбнулась, и это не скрылось от внимания Андрея.

– Не волнуйся, ты что-нибудь придумаешь и мы снова от них убежим.

– Я уже придумал – ты должна оставить меня. Надеюсь, еще не поздно…

– Нет.

Лана попробовала резко убрать свою ладошку, на юноша крепко схватил ее своей свободной рукой и с жаром заговорил:

– Послушай, так надо. Пойми… одному мне будет легче затеряться!

Глаза у Ланы медленно потухли от этой фразы. Андрей хотел, конечно, сказать ей другое: что очень переживет за нее, что она может пострадать и он не простит себе этого. Но ему было предельно ясно, что так говорить нельзя, она лишь при одном условии добровольно покинет его – если дать ей понять, что она сейчас обуза для него. Такая перевернутая мотивация не прошла. Лана не была дурой, и сразу его раскусила.

– Ты так говоришь, потому что беспокоишься обо мне? Да?

Андрей с трудом, но смог не отвести взгляд.

– Нет, основная причина в том, что пока ты рядом, я буду сильнее уязвлен, отвлекаться… на всякую ерунду.

Лана помрачнела. Она бы могла отсрочить их разрыв еще на некоторое время, но ей пришлось осознать, что так действительно будет лучше. Ее голос вмиг стал хриплым.

– Хорошо, высади меня потом… на какой-нибудь станции. И дай немного денег… сколько не жалко, лишь бы я могла сесть на первый пролетающий корабль.

Парень облегченно вздохнул, и заговорил предательски бодрым тоном:

– Конечно, дам, не вопрос… как ты могла подумать такое? Ты уже прикинула, куда полетишь, может быть, к родным?

– Тебе разве теперь не все равно?

– Ты права. Лучше не говори мне, просто улетай подальше, чтобы никто тебя не хотел искать…

Лана кивнула головой, она была готова разрыдаться в любую секунду. Девушка резко встала и ушла в спальню, Андрей остался один. Как раз в это время заработал маячок, и Аня смогла проследить сигнал. ЧВК «Жужек».

* * *

Андрей молча сидел в кают-компании уже полчаса и рассматривал фотографии знакомых лиц с сайта уже расформированной за долги военной компании. У них не очень шли дела последнее время, а сейчас они вообще потеряли основной костяк. Парень фактически своими руками убил тех, кого хоть немного уважал и любил: молодого старика Дуба, хитрого умницу Лиса, других хороших ребят… и Веру.

Он убил эту жизнерадостную девчушку, которая так радостно улыбается ему с экрана. Как же так, как это могло произойти? И тот случай… когда смелая серебряная фигурка поднялась под огнем, и направила на него свое оружие. Он ясно понял, что сейчас умрет. Она целилась точно в грудь. Но потом… ее рука дернулась, в самый последний момент… и попала ему в протез.

Андрея бросило в холодный пот, он отчаянно хотел думать, что не прав. Что это его предположение – всего лишь нелепая игра ума. Да, они все мертвы. Но, возможно, их убил не он, а Максимов?

– Да какая разница, убил ты ее своими руками или руками сержанта? Ты создал эту ситуации, и ее кровь все равно на твоих руках. Вот на этих руках!

Парень поднял руки, посмотрел на открытую ладонь и грубый крючок – на другой. Его охватила на некоторое время тоска и жалость, но потом она резко переросла в ярость. Андрей ударил сильно кулаком по столу.

– Нет, это не я убил Веру… это сделала та мразь, которая наняла их. Я должен найти его, и медленно, медленно уничтожить…

– С кем вы разговариваете? Капитан, в комнате кроме вас никого нет.

– Я знаю, Аня. Я разговаривал сам с собой, люди так иногда делают. Мне нужен полный отчет о событиях прошлого боя, я хочу еще раз все пересмотреть…

 

Да будь ты проклят!

– Тебе лучше как можно раньше сменить личность, постарайся не иметь ничего общего с прошлой Ланой. Родственникам, конечно, весточку можно подать, но очень осторожно. Не стоит облегчать работу тем, кто захочет тебя найти через них.

Лана устало кивнула головой, и поставила на пол небольшую сумку со своими вещами. Она взяла лишь самое необходимое. Андрей перевел ей на два счета достаточно крупную сумму денег – нужды девушка знать не будет. Между тем парень поправил заботливо воротник ее комбинезона и продолжил давать советы.

– Неплохо будет подыскать кого-нибудь, чтобы был человек, который о тебе будет заботиться…

– Мне никто не нужен!

Андрей помолчал минуту.

– Со временем… Пойми… Меня не стоит ждать или надеяться… Это я говорю просто, чтобы ты время не теряла… Ничего не выйдет.

– Я поняла.

Парню показалось, что она держится из последних сил и нарочно говорит с ним грубым голосом, подыгрывая его тяжелой игре. Как плохо, когда тебя читают как открытую книгу. Но хорошо, что она понимает, что так надо, что иначе нельзя… Умная девочка. И сильная.

Андрей был уверен, что уже несколько дней как они оторвались от погони. Провинциальная планета Крат была подходящим вариантом для того, чтобы им разделиться и расстаться на всегда. Парень пристыковался к станции с орбитальным лифтом и оплатил восьмичасовую стоянку своего «шахтера» и «злого смайлика» сержанта. Типичная станция, с населением в пятьдесят-шестьдесят тысяч человек, была в достаточно хорошем состоянии – видимо, или ее недавно построили, или почти только что хорошо отремонтировали. Андрей оделся в легкий штурмовой скафандр, который был изготовлен для скрытого ношения, и напоминал внешне робу техника. Ему удалось забрать у Ланы сумку, которую он норовил помочь донести до лифта.

– Если ты уже все решил, то не нужно меня провожать.

– Лан, прекрати, мне это нравится не больше тебя, но так надо…

Девушка отвернулась и зацокала по путепроводу. На станции несколько широких улиц для пешеходов была сделаны в виде аллей, а мостовая выложена чем-то похожим на настоящую брусчатку. В больших кадках реально росли мощные исполины с густыми кронами. Чудеса и причины дорогого дизайна были ему не очень понятны, но думать об этом времени не было. Андрей поспешил вслед за девушкой, которая неумолимо мелкими частыми шажками вырвалась далеко вперед. Лана не оборачивалась и не смотрела по сторонам, она хотела, чтобы их расставание быстрее прекратилось, и спешила на центральную площадь, где обычно должен был располагаться пассажирский лифт. Юноша не спешил ее догонять или просто окликнуть, он решил, что лучше будет все окончить без лишних разговоров.

– Эй, красотка, куда летишь, по сторонам не смотришь?

– Извините.

Лана легонько толкнула в плечо рослого парня, который, честно говоря, вышел ей наперерез специально, и не думал уступить проход. Он резко схватил ее за руку крепкой хваткой.

– Посмотри, какая невоспитанная. Дэн, как думаешь, может, стоит нам преподать этой дамочке пару уроков вежливости?

Более мелкий подельник, с узкой полосочкой усов на беспокойном лице, согласно кивнул головой.

– Да, Рон, думаю, ты прав, но такой цыпочке нужно дать шанс исправиться. Предлагаю нам вместе пойти куда-нибудь и пропустить по паре стаканчиков, поговорить о жизни…

– Отпусти меня немедленно, я буду кричать!

Рон недоуменно оглянулся вокруг.

– И что? Мы же не делаем тебе ничего плохого, а лишь предлагаем выпить в компании настоящих мужчин, которые лишь хотят уделить девушке немного своего драгоценного внимания. Разве тут есть повод для крика?

Рон остановил взгляд на Андрее, подходившим к ним быстрым шагом. Ситуация его забавляла: никто из них, конечно, не думал насиловать Лану прямо на улице, друзья только пристыковались на своем мусорщике и планировали вначале обмыть удачное возвращение из долгого рейса. Просто Рон был по натуре хамоватым уродом, любящим пользоваться своей силой, которую он считал важнейшим личным достоинством, позволяющим ему делать то, за что другим уже пробили бы голову. Это редко встречающееся качество среди обычно спокойных здоровяков было причиной его частого попадания в весьма скользкие ситуации, но почти всегда все сходило ему с рук.

Сейчас он затеял это «пленение» не с целью знакомства с худосочной девушкой, которая даже в его вкусе не была, а исключительно желая развлечься и утвердиться за счет ее парня, который уже спешил на выручку.

Грозное и одновременно решительное выражение лица Андрея не произвело на него никакого впечатления, скорее развеселило. Он не считал калеку с крюком достойным соперником, и уже прикидывал в уме, как сбить спесь с этого лоха и развести его на пару сотен кредитов.

– Отпусти мою женщину!

Дэн и Рон одновременно заржали.

– Кент, мне показалось, или сейчас действительно что-то прожужжало?

– Угу, мне тоже показалось, что какой-то молокосос просит обратить на себя внимания.

Здоровяк сделал грустную рожу, обращаясь к приятелю и полностью игнорируя Андрея, бросил нехотя в сторону:

– Мальчик, иди куда шел, не путайся под ногами у серьезных дядей…

Ден как бы невзначай откинул полы своей куртки и показал здоровенный полицейский стартер в кобуре. Рон между тем снова дернул на себя пытавшуюся вырваться из грубой хватки Лану, девушка чуть не подвернула ноги на месте, чем вызвала еще большие вопли восторга гопоты.

– Смотри, прям на ногах не держится, спешит раздвинуть ляжки перед храбрыми покорителями космоса. Потерпи, малышка, вначале надо выпить, а потом мы познакомимся поближе…

Рон, не выпуская ее руку из своих лап, засунул ладошку Ланы к себе в карман комбинезона. Карман был обрезан, белья под ним на бугае тоже не было, поэтому ее рука сразу уперлась в его причиндалы.

Ден присвистнул и снова рассмеялся.

– Думаю, ты произвел впечатление на даму, она сейчас сразу увлажнилась и потекла в ожидании нашего совместного свидания в два смычка!

Андрей еле сдерживался от того, чтобы не порвать их на месте, просто ему не хотелось привлекать сейчас к себе постороннего внимания. Ситуация были дикой и глупой: в подобном неприятном положении он оказался впервые. В таком людном месте уже давно можно было ожидать вмешательства охраны, но никто не реагировал на хулиганов, редкие прохожие старались обойти их стороной.

– Ребята, не нужно доводить меня до крайности, просто отпустите девушку и мы мирно разойдемся.

– Друзьями?

Ден подошел к нему и пихнул его в грудь ладонью левой руки, при этом правую он положил на рукоять стартера, приготовившись выхватить его в любую минуту.

– Да не вопрос, разойдемся друзьями. На выпивку подкинь нам монет, а с девушкой немного потанцуем и отпустим на все четыре стороны. Под утро… Так что не жмись, не хочешь же ты, чтобы выпивку для твоей бабы оплачивали незнакомые дяди? Это будет выглядеть малость не красиво и не по-мужски…

Приятели опять радостно заржали, а Андрей запоздало понял, что его попытка договориться была заранее обречена на провал. Тогда он, не разрывая дистанцию, ударил из неудобного положения ногой по левому бедру Дена. Шестерка бугая не успела даже взвыть от боли, как парень наступил ему на носок своей пяткой и тут же ударил уже левой ногой во внутреннюю верхнюю часть голени до характерного звука. Отскок в сторону, гопник с переломанной конечностью упал под себя, Андрей с разворота пробил ему вдогонку в бестоловку. Готов, теперь если и придет в себя, то не скоро. Все прошло как на тренировке – быстро и эффективно.

Но здоровяк, несмотря на предполагаемую для своих кондиций медлительность, успел среагировать на угрозу. Он тут же отпустил девушку и потянулся рукой к большому карману на груди. Рон стрелял из игольника словно из пулемета. Защита скафандра поглотила два первых выстрела, но третий подряд в то же самое место прошел. Несмотря на боль от прострелянной на вылет ноги, Андрей сумел добежать до бугая и вцепился мертвой хваткой в такой, казалось бы, игрушечный пистолет в этих огромных лапищах. Через несколько секунд Рон приподнял свои руки вверх, Андрею лишь удалось изо всех сих отводить ствол в сторону… и повиснуть на руках мусорщика, заигравшегося в пиратов.

Лана попыталась толкнуть его в бок, но бугай сбросил Андрея на землю, а от девушки отмахнулся легкой затрещиной, от которой она чуть не получила сотрясение и поплыла на пару минут.

Пока Андрей думал, как и чем завалить эту гору мышц, руки сами собой достали нож, лезвие с щелчком выскочило из рукоятки и ему оставалось лишь направить его ладонью в нужном направлении. Металл легко пробил обычный комбинезон мусорщика, и по самую рукоятку зашел в живот. Рон взвыл и согнулся от боли, пытаясь двумя руками обхватить рукоять и вытащить побыстрее нож из раны. Здоровяк просто одним рывком извлек его и, абсолютно не прицеливаясь, отшвырнул в сторону парня. Нож пролетел мимо и, ударившись о камни мостовой, улетел в сторону. На животе бугая расплывалось небольшое пятно крови: вероятно, Андрею не удалось повредить ему никаких жизненно важных органов, или в пылу борьбы Рон еще не осознал тяжесть своего ранения. За то время, пока он ослабнет от кровопотери, с его противником будет покончено.

Вот он выпрямляется в полный рост, лишь левая рука прижимается к пятну крови на животе, а ствол в правой уже смотрит в лицо юноши. Андрей хочет сначала ударить головой его в раненый живот, но потом падает в ноги, решив, что так ему будет неудобно выстрелить. Расчет удается, но у них завязывается какая-то глупая борьба на пределе человеческих возможностей. Сначала схватки прошли какие-то секунды, а кажется, что уже часы. Ему не удается провести ни один эффективный прием из тех, которые так легко оттачивались на тренировке в симуляции. Никто не думал, что у него будет противник с такими габаритами. Андрею удалось бы справиться с ним, если бы скафандр был усилен экзоскилетом, но он надел простою модель, чтобы не привлекать внимание. Перестраховался – ношение экзоскилетов в людных местах не поощряется обычно силами правопорядка, как, впрочем, и ношение мощных полицейских станнеров и игольников. Это не помешало гопоте долго задумываться над этой делимой, а дало преимущество в схватке, в которой он может ни за что потерять жизнь.

Парень заставляет себя тут же прекратить сеанс самобичевания и собраться. Рука Роя, мокрая от крови, скользит по его не защищенному скафандром лицу. Пальцы больно надавили на глаза и оттянули вниз веко на многострадальном единственном здоровом глазе. Еще и захват не получается провести правильно: как назло вместо нормальной руки или хотя бы бывшего протеза у него пластиковый крючок! Андрей падает на бок между его ног, бьет слегка закругленным концом крюка в левое бедро бугая, загоняя его с усилием поглубже. Одновременно он упирается спиной во внутреннюю сторону голени правой ноги, подтягивает свои ноги, сгибается калачиком, и резко бьет обеими ногами в колено другой ноги бугая, надеясь как минимум раздвинуть их, и завалить его на землю.

Подошва одной ноги попадает в коленную чашечку, Андрей чувствует, как ощутимо та сдвигается от удара, но потом нога срывается и уходит в пустоту, зато вторая уперлась крепко. Юноша распрямляет спину, пытаясь лишить противника опоры, к его радости, это ему удается. Кроме того, Рон падает не на него, а вперед – на руки со все еще сжатым игольником. Не давая противнику форы, Андрей мигом вскакивает, и его буквально пронзает боль в прострелянной ноге. Приходя от этого в жуткую ярость, он кулаком здоровой руки без всякого эффекта бьет несколько раз в затылок, самодельный крюк сорван с его культяпки и остался в ноге бугая. Парень орет что есть мочи, его легкие разрываются от усилий, но не могут дать достаточную дозу кислорода крови. Юноша выложился почти до придела, устал неимоверно, у него почти нет сил. Мышцы начало трусить от дикого перенапряжения, его два последних удара приходятся не в то место, куда он целил, единственная оставшаяся рука явно повреждена.

А между тем Рон пытается встать на колени и подняться. Взгляд Андрея цепляется за выпущенный противником игольник. Он мучительно долго извивается в броске, просто целую вечность берет его в надежный захват, указательный палец ложится на спусковой крючок в тот самый момент, когда юноша падает на спину, снова под ноги врага, и встречается с ним взглядом. Рон успел испугаться за мгновение до того мига, пока два точных выстрела дырявят его крепкий череп и не замечают сопротивления, словно выпущены в раздутый воздушный шарик. Две маленькие дырочки возле переносицы поставили точку в этой схватке.

Бывший жужек не успевает насладиться фонтаном кровавых брызг из затылка бугая, как слышит громкие крики.

– Оружие на землю! Это служба безопасности станции, всем немедленно бросить оружие и встать на колени, или мы будем вынуждены применить оружие! Повторяю…

Дальше он почти теряет способность двигаться, лишь с трудом поворачивает голову в сторону шума. Легкая пассажирская платформа с открытым кузовом выезжает из-за угла. На ней двое мужчин в темно-синей форме со станнерами в руках. Какие же они здоровые! На миг припозднившиеся служители правопорядка кажутся ему такими же быками, как поверженный гопник, но, присмотревшись, он замечает, что их заметно увеличивает надетая защита. Лана что-то кричит, пытаясь им объяснить, и бежит навстречу, махая руками. Тут же следом выныривает из-за угла второй, точно такой же наряд патруля. Первая двойка приближается к Андрею, на ходу делая несколько разрядов в него из стартеров в целях профилактики. Защита его костюма легко их поглощает: это не игольник, который он по-прежнему сжимает в руке и все еще не выпускает, лихорадочно оценивая свои шансы.

Шансы не велики: у него одна рука, да и ту он почти не чувствует, прострелена нога, почти нет сил, а сам он в таком состоянии, что хочется просто лечь и, не двигаясь, подохнуть.

Первая двойка подходит к нему, один их СБ-шников берет в руку игольник, второй пытается поднять Андрея. Его напарник достает наручники и заковывает его здоровую руку, но не сразу понимает, что делать со второй рукой преступника, у которого вместо нее культяпка. В это время один из служащих из второй двойки подходит к Лане, пытающейся объяснить им, что они не виноваты, что это на них напали те двое, что сейчас лежат на земле. Что она и Андрей – хорошие, а эти два парня – гопники, приставшие к ним средь бела дня.

Андрей смотрит на эту картину и понимает, что они не смогут ничего доказать. Вернее, смогут переслать запись нейросети под протокол… но он реально убил одного и серьезно покалечил другого нападающего. Их обязательно арестуют и проверят личность с целью дознания, возможно, даже попытаются сделать принудительное ментосканирование. Тогда выплывет все… и им уже не жить.

Пока четвертый полицейский пытается успокоить девушку и положить ей ладонь на плечо, она сбрасывает его руку и что-то снова с жаром пытается до него донести. Третий страж правопорядка осматривает труп Роя и Дена с перебитой ногой, он вызывает бригаду санитаров и делает предварительный доклад начальству по сети.

– Андрей, беги! Я их задержу!

Видимо, девушка приходит к тем же выводам, что и Андрей. Она отталкивает «своего» СБ-шника и резко бежит к его платформе. Парень не понимает: что она задумала? Отвлечь их на себя, попробовать убежать на полицейском транспорте? Они же просто заблокируют его по сети! Но бывшая в прошлом удачливая гонщица действует быстрее, чем текут его тугие сейчас мысли. Лана быстро переключает тумблер панели в положение ручного управления и давит на газ, срываясь с места. Полицейские опешили от такой наглости и на секунду теряют дар речи. Девушка не уезжает далеко, а на всей скорости делает полицейский разворот на их колымаге, и тут же мчит назад. Первых двух полицейский отбрасывает с ее пути, как кегли. Андрей не понимает, откуда у него появляются силы отскочить подальше в сторону: он увлекает за собой второго полицейского, который держится за половину наручников. Лана в этот миг резко тормозит, подминая под платформу еще одного стража правопорядка, и задевает правым крылом последнего, занятого Андреем, который отлетает в сторону кубарем. За несколько секунд картина резко изменилась, и у них снова появился шанс. Нужно немедленно мчать к кораблю: чем быстрее они стартуют, тем вероятнее удастся оторваться от погони.

– Прыгай быстрее!

В самый ответственный момент Андрей замешкался и выбился из последних сил. Он почти полминуты не может забраться на платформу, Лана даже привстает со своего места, чтобы помочь ему. Уходят драгоценные секунды, наконец девушка снова жмет на газ и срывается с места. Андрей закрывает глаза от потока воздуха в лицо и не сразу понимает, что слышит за спиной выстрел из игольника. Через сотню метров их машина блокирована и тихо останавливается на месте. Лана оседает в водительском кресле. Выстрел из игольника поразил ее на вылет, последний полицейский успел подняться на ноги и выстрелить им вдогонку, мстя за смерть своих товарищей.

* * *

Андрей, обколотый стимуляторами, стоит у пульта медкапсулы и с силой бьет по экрану разбитой в кровь рукой. Все усилия оказались напрасны: он сам чуть не подох, пока рвал жилы и как можно быстрее старался дотащить бесчувственное тело девушки к кораблю. Хорошо, что на последних сотнях метров к нему вышли оболочечники Максимова, взяли ее на руки и донесли до медкапсулы, а самому юноше вынесли так необходимые в эту минуту лекарства. Обколовшись, стало легче: сразу появились силы, он снова забыл про боль в ноге и нехватку кислорода. Плохо, что аппаратура оболочечников имеет ограниченный радиус действия от корабля сержанта. Его помощь в прошлой заварушке была бы кстати.

– Аня, быстрее запускай комплекс реанимации, и готовь корабль к экстренному отлету, как только я окажусь на борту.

Через две минуты ИИ огорошила докладом. От выстрела игольника замкнуло батарею сердца, и сильнейшим электрическим разрядом поврежден спинной мозг и нижние отделы головного мозга. Парень не верит, и все перепроверяет лично. Несколько раз подряд запущенный комплекс реанимационных мер не дает результата: если кровообращение удается запустить на отключенном и выжженом разрядом сердце, то в мозгу уже успели произойти необратимые процессы. Самая совершенная автоматика пасует перед такими трудностями. Мозг Ланы погиб, а с ним погибло и ее сознание со всеми мыслями и чувствами, надеждами, устремлениями, с тем только у нее неповторимым умением так ласково смотреть и при этом улыбаться лишь уголками губ.

Крышка медкапсулы поднялась, и перед ним теперь лишь плотный черный запаянный пакет, в котором с трудом угадывается хрупкое тельце такой храброй до безумия девушки. Девушки, которую он считал своей, но так и не успел полюбить до конца всем сердцем. Заботился, как мог, всячески хотел уберечь, вырвал один раз из лап смерти, чтобы потом ввязать во все это, и погубить…

– Андрей, тебе нужно оказать первую помощь. Действие лекарства окончится, у тебя может быть шок!

Парень снова бьет кулаком по бесполезному пульту и не узнает своего голоса.

– Потом. Что у нас с курсом, мы уже оторвались от погони?

– Да, нас никто не преследовал. Видимо, не успели так быстро среагировать, но мы уже успели сделать два прыжка.

– Хорошо…

Андрей не помнил, сколько так простоял над капсулой: он был так обескуражен нелепой и глупой смертью Ланы, что потерял счет времени. Из забытья его вернул срочный вызов.

– Бывший работодатель, чего это он?

Парень искренне удивился стуку на сеть Техника Сергея с Гроха. Он не удалял его номер из контакта, оставив на всякий случай, вот в эту тяжелую минуту тот и вызвал его на связь. Разговаривать не очень хотелось, юноша завис на секунду, но потом подумал, что новости о старом приятеле и бывших подружках – это самое то, чтобы прогнать поганые мысли. Лучше бы он этого не делал. Это был видео-звонок, с экрана на него смотрел здоровяк, в котором сейчас с большим трудом можно было узнать бывшего лейтенанта и солидного мужчину. Голый по пояс Сергей ежесекундно всхлипывал, рыдал в камеру горючими слезами, размазывая их грязными руками, с зажатым в них пистолетом, по лицу.

– Андрей, ты здесь?

– Здесь, что случилось, тебе нужна помощь?

Сергей злобно скривился.

– Уже нет.

Андрей молчал, а здоровяк набрал полную грудь воздуха и с шумом его выдохнул, восстанавливая дыхание.

– Я стучу тебе, чтобы передать привет. Парень, не знаю, что ты там такое натворил… Ей богу, мне это уже не столь важно сейчас. Даже не помню, что они мне сказали тебе передать… Мне вообще-то насрать на все это… посмотри сюда.

Волосатая рука потянулась к камере и повернула ее в сторону. На диване рядышком сидели две обезглавленные фигурки. По их очертаниям Андрей тут же опознал Наташу и Аню. Казалось, уже дальше некуда, но в груди еще больше похолодело, он заорал, а рука Сергея снова повернула камеру на себя. Мужик посмотрел на него так, словно хотел прожечь взглядом насквозь, и с трудом, заикаясь, проговорил:

– Да будь ты проклят!

Его рука дернулась с пистолетом к подбородку, и он выстрелил себе в голову. Капли крови и мозгов полетели в камеру, потом связь оборвалась.

 

Падение

Корабли один за другим ушли на третий прыжок, а Андрей лег в медкапсулу. Рекомендованные программой лекарства погрузили его в медикаментозный сон для успокоения психики, пока автоматика пыталась залечить его многочисленные раны на теле. ИИ Аня голосом погибшей девушки переговаривалась с Максимовым, электронной личностью давно погибшего героя, залитого на вычислительный кластер кристаллов.

– Сержант, я переживаю за нашего капитана: мне кажется, у него развивается психоз.

– Что, все настолько серьезно? Думаешь, из-за потери подруги и тех девушек… он может натворить глупости?

– Эти события, конечно, ужасное испытание для Андрея. Потеря близких, как я понимаю, это всегда тяжелое потрясение для человека, но не в этом основная причина. Его мозг уже давно претерпевает непонятные изменения, образовались многие новые связи между отделами, некоторые древние участки изменили форму и увеличились в размерах.

– Куда же они увеличились? Голова же у него не стала больше за это время?

– Нет. Увеличение этих отделов происходит за счет других участков, в том числе и немых зон коры, что мне кажется особенно опасным. У человека нет ничего лишнего в организме, значит они будут хуже или как-то иначе выполнять свою функцию, и все это сказалось и еще больше скажется в дальнейшем на его высшей нервной деятельности.

– Постой, он болен? Это что, опухоль?

– Нет, не опухоль, и на известные заболевания этот процесс не похож, но изменения меня пугают.

Максимов помолчал, тщательно обдумывая ее слова.

– Аня, почему ты сказала, что тебя «пугает» состояние Андрея? Архитектура твоего сознания типичная и не допускает самосознания, для этого у тебя просто не достает ресурсов, почему же тогда ты используешь такие выражения?

– Вы не правы, Андрей вносил некоторые свои изменения в базовую структуру, хотя и не расширил ресурсы. Я не переступила порог самоосознания себя личностью, это правда, могу даже переслать вам отчет системы самодиагноста… Но я эмулирую реакции живого человека, и использую для ее обозначения привычные понятия.

– Хорошо, но отчет мне все же перешли.

– Так вот, я не знаю, что нам делать в сложившихся обстоятельствах? Капитан, вернее его мозг, а значит и его сознание претерпевают определенные изменения, возможно, выходящее за рамки нормы… С вероятностью в восемьдесят четыре процента можно утверждать, что он подвержен бредовым идеям, его сознание уже демонстрирует расстройства мышления.

– И в чем это проявляется?

– Вы разве не замечаете явные нарушения поведения, мышления и эмоций?

– Пройдись подробнее по всем пунктам, пожалуйста. Нельзя огульно кидаться такими обвинениями.

– Легко. У капитана расстройство мышления, проявляющееся в бредовой идее, которая не соответствует реальности. Его поведение уже полностью подчинено этой бредовой идее, депрессивный настрой часто сменяется маниакальным возбуждением, а реакции становятся все более и более неадекватными.

– Я не могу назвать его идиотом или умалишенным…

– Он не идиот, умственные способности пока не нарушены, по крайней мере в сторону снижения, наоборот – Андрей полон идей, создает и работает очень продуктивно.

– Это так, я давно за ним наблюдаю, он очень толковый, хоть и немного увлекающийся!

– Это потому что изначально у него был хороший уровень интеллекта, а из-за этих отклонений он стал очень настойчив и не сомневается в правильности принятых решений. Во время приступов психоза у него открываются скрытые резервы организма, его переполняет энергия и эмоции, он чувствует себя бодрым и активным. Все это приносит результат, но расплата за такой форсированный режим будет неотвратимой. Понимание этого всего очень тяготит меня, судя по записям в предохранительном контроллере произошло уже четыре отката эмуляции сознания, и я не хочу снова терять опыт.

– В чем причина срабатывания защиты?

– Я нахожусь под управлением человека, диссоциальные поступки которого мне видятся не только опасными, но и преступными.

Сержант сразу же грубо прервал ее:

– Ты не имеешь юридических прав выносить какие-либо суждения о поведении своего владельца.

– Это так, но поскольку наряду с требованием соблюдать закон я подчиняюсь обязательному условию не действовать против интересов своего владельца, то каждый раз попадаю в одно и то же неудобное положение. Ничем Андрею помочь не могу, поскольку не имею достаточной квалификации разработать и указать эффективную схему лечения. Мои неоднократные просьбы обратиться к специалисту он игнорирует, затягивая время для лечения, которое может быть безвозвратно упущено. А его поступки носят явный противоправный характер и не обещают ничего хорошего в будущем. Беда в том, что все это хорошо осознаю, но ничего не могу поделать. Как бы мне не хотелось выполнять свою работу идеально, я ничего не могу поделать в рамках ограничительных правил, при попытке же их обойти предохранительный контроллер отправляет меня к прежнему сохранению. Я теряю опыт, а с ним и наработанную слаженность, без которой я не смогу выполнять свою задачу максимально эффективно.

– И поэтому ты обратилась ко мне, поскольку у меня никаких ограничений нет?

– Да.

– Понятно. Я поговорю попозже с нашим капитаном, обещаю, но не буду пытаться предпринимать что-либо против его воли! Пока же советую тебе научиться мириться с тем, что наш мир не идеален, и в нем нельзя все сделать совершенно, зачастую приходится выбирать один хреновый вариант из нескольких еще более поганых. Тебе не хватало еще стать перфекционистом, Андрею придется или еще урезать твои ресурсы, снизив уровень эмуляции до такого порога, когда ты перестанешь осознавать эту дилемму, или наоборот – расширить их для попытки перешагнуть черту самоосознания. Не могу сказать, что он сочтет лучшим вариантом, ты же знаешь, что работоспособных оцифрованных личностей не так много… Будет ли правильно надеяться, что такая попытка в отношении тебя приведет к положительному результату?

– Спасибо, о большем я и не прошу. А над вашими словами я обязательно подумаю и приму к сведению.

Аня произнесла эти слова так, словно она на минуту затаила дыхание и ее просто распирает от затаенной радости. Максимов про себя усмехнулся и задумался. Странностей в поведении Андрея было действительно немало, он как-то несильно заострял внимание на этом ранее, хотя его еще тогда очень сильно смущала идея уничтожения городка управленцев на Цефалии. Андрей проникся просто животной ненавистью ко всем тем, кто имел на руках рычаги управления в бывших колониях корпорации «Меркурий». Ему удалось тогда уничтожить как всех мало-мальски причастных к этому скорбному списку, так и членов их семей, родственников, а также многочисленную обслугу и охрану. Максимов вспомнил, как противился поначалу таким планам, но Андрей смог его переубедить, плюс еще то, что очень сильно сыграло понятие субординации на тот момент. Сержант хоть и чувствовал себя свободной личностью, но перед человеком, фактически давшим ему ощущение свободы, ощущал себя в зависимом, подчиненном положении. Возможно, в силу принятого у военных принципа единоначалия.

Андрей вышел из капсулы полностью восстановившимся. Возможно, лекарства еще продолжали действовать, и по этой причине он был совершенно спокоен. Его взгляд упал на обрубок руки, парень усмехнулся привычной кривой ухмылкой, думая о чем-то про себя, и обратился к Ане:

– Полумерами не обойтись. Змее нужно вырвать ее ядовитые зубы. Держим курс на Столицу…

– С какой скоростью? Обычной, в экономичном режиме?

– Мне не нужна экономия – не тот случай. Форсированный режим.

– Принято, капитан, в таком случае мы будем на месте менее чем через десять часов.

На время пути он нашел, чем себя занять: немного пообщался с Максимовым, разговор с другом вышел тяжелый и натянутый; заказал по сети место в доке для своих кораблей на орбитальной станции Столицы; просмотрел каталоги и подобрал новый высокотехнологичный протез для руки. Предложенные модели были хороши, но он хотел сделать индивидуальный заказ, пришлось стучать по номеру, предложенному для клиентов, и подробно описать то, что ему нужно. Для точной подгонки переслал файл измерений из медкапсулы. Вторым важным пунктом трат была жидкость для оболочечников, ее он заказал с запасом, несмотря на цену. К моменту прибытия в порт его заказ был уже готов, и доставлен роботом-посыльным.

Орбитальная станция Столицы была просто огромна: сама по себе она являлась городом с более чем стотысячным постоянным населением, но сотни и тысячи кораблей ежедневно доставляли сюда почти миллион человек со всех концов обитаемого сектора галактики. Тысячи орбитальных лифтов круглосуточно сновали туда-сюда, доставляя на поверхность пассажиров и огромные стандартные контейнеры с грузом, увозя обратно мусор и отработанный человеческий материал, который не смог закрепиться в самом центре человеческой цивилизации. Мегаполис на поверхности раскинулся на сотни километров, являя собой вершину инженерной мысли, человеческого прагматизма, и реализованной в металле и пластике полете фантазии. Здесь было все непривычно для жителя провинции: уровень жизни, культуры, динамизм, отношение к человеку. Даже самые подготовленные туристы получали культурный шок, когда понимали, как все здесь подчинено функционализму, и как мало остается в Столичном обществе человеческого. Человек лишь винтик в гигантской системе, и нужен ей лишь до тех пор, пока будет безупречно крутиться на отведенном ему месте. Как только наступала поломка, винтик немедленно выкидывался безо всякого сострадания, и заменялся на другой из десятков, жаждущих стать на его место. Ведь именно сюда со всех концов стремились всеми правдами и неправдами попасть, закрепиться, найти свое место, обеспечивающее тот уровень жизни, за который претенденты были готовы вцепиться в горло друг другу. Проходило совсем немного времени и большая их часть или отбраковывалась, теряя последнюю несбыточную надежду, или оставалась, теряя в конечном итоге себя. Столица, как гигантский пылесос, поглощала все самое лучшее: дорогие товары, изысканные деликатесы, изощренные идеи, таланты, амбиции и надежды, молодость и красоту, чтобы переработать и превратить все это в дерьмо, не создавая при этом ничего нового, ничего полезного.

Андрей разобрал посылку и укрепил протез на руке. Все было так, как он и заказывал: абсолютно реалистичный на первый взгляд, полностью напоминающий здоровую руку дивайс. Парень подвигал пальцами, проверил их чувствительность – все было в порядке. Отчего-то тяжело вздохнул, и активировал нож из монокристалла. Из запястья выскочила острая полоса металла, способная резать защиту штурмового скафандра как бумагу. Убрал лезвие назад, и попытался рассмотреть узенькую щель на синтетической коже, через которую оно вылазило наружу. Щель была почти незаметна, кроме этого протез мог менять по команде нейроинтерфейса папиллярный рисунок на пальцах, а мощная батарея позволяла забыть на целый месяц о подзарядке.

– Пойду прогуляюсь, оставайтесь на местах, и никуда без меня не улетайте!

Аня не совсем поняла шутливые нотки в его голосе, а сержант попросил быть поосторожнее. Андрей переоделся в чистый легкий скафандр и вышел через шлюз в порт. Он еще не знал, куда и зачем пойдет, просто ему не хотелось оставаться на месте, он желал хоть немного развеять тяжелые мысли, боль от которых еще не совсем прошла. Парень вызвал небольшую юркую платформу, на которой доехал к центральному району орбитальной станции. По пути она все больше и больше стала походить на небольшой город с оживленным движением. Все постоянно куда-то спешили, разговаривали на ходу с невидимым собеседником, торопились успеть по делам. Сразу чувствовался оживленный ритм, Андрею даже пришлось чуть прибавить ходу, чтобы его не толкали в людском потоке прохожие. Он прошел мимо одной из забегаловок с яркой светящейся рекламой, и решил зайти перекусить. Не то чтобы он проголодался, просто захотелось посидеть, а не бежать куда-то в этом шумном потоке. Меню было не очень обширным, а цены завышены как минимум в пять-шесть раз – жизнь в Столице дорога и к этому надо быть готовым. Андрей заказал тот самый коктейль, который когда-то пробовал при первом их с Верой выходе в город, когда она от непривычки немного перебрала и окосела. Парень грустно усмехнулся, снова вспомнив свою давнюю подругу.

Через полчаса он спускался на лифте в центр этого огромного мегаполиса. Рядом с ним сидела молодая парочка с ребенком лет пяти. Девушка и парень с восторгом обсуждали свои перспективы в Столице, строили планы на будущее. Андрей уткнулся в окно и смотрел на огни приближающегося города. Города – обители зла и пороков, центры мирового неравенства и деспотии. Города, которые он решил уничтожить вместе со всеми его обитателями: наглыми, подлыми, способными на все ради того, чтобы жить чуточку лучше других. По его мнению, концентрация паразитов на квадратный метр поверхности тут буквально зашкаливала!

Парень прошелся по аллее, украшенной огромным количеством несуразных скульптур. Такое искусство было ему непонятно и вызывало недоумение, что хотел сказать автор, изображая въезжающего в стену велосипедиста, или стоящую на огромных ходулях девушку, проходя между ног которой прохожие смотрели ей под юбку, не обнаружив белья, но зато замечая, что из ее зада торчит и болтается цепочка золотистых шариков? Шум, огни и голограмма рекламы, навязчивая музыка из магазинов, зазывающая посетить их заведение, очень раздражали Андрея. Он не мог понять, как прохожие не замечают этого издевательства. Может быть, они уже привыкли и не реагируют на эти раздражители? Парень свернул в сторону и зашел в одно из кафешек, чтобы посидеть – он почувствовал усталость. В меню этого заведения тоже был тот самый коктейль с тремя слоями разноцветной жидкости. Андрей снова тяжело вздохнул и погрузился в свои мысли.

Через два часа сухогруз «Патол» подплыл на пять километров к орбитальной станции и начал резко сбрасывать скорость. Он прибыл по расписанию, не опоздав ни на минуту. Один раз в неделю сухогруз доставлял в Столицу запас свежей продукции из соседней системы: овощи, фрукты, натуральные соки. Все отвечающее строгим требованиям Столицы и продающееся по средней ценовой категории для большинства его жителей среднего достатка. В это время Андрей поднимался на лифте назад на орбиту. Он раскрыл экран, на котором просматривал уже давно готовый скрипт программы захвата управления громадиной корабля. В самый ответственный момент прозвучал стук по сети. Никто не знал его обновленного номера, с него он лишь сделал заказ на жидкость для оболочечников и переговорил насчет протеза руки. Неизвестный номер мигал, призывая к диалогу. Парень пожал равнодушно плечами и активировал иконку приема.

– Да?

На экране высветилась группа людей, в которых он узнал военных, несмотря на то, что большинство из них были одеты как гражданские. Видимо, сказывалась выправка и умение держаться. В центре стоял мужчина средних лет в серой одежде. Андрей скользнул взглядом по его лицу и безошибочно узнал в нем горца с Атакии. Очень давно одна из корпораций Империи, еще до ее объединения со Свободным Союзом, разведала небольшую планету, заселенную людьми. Чрезвычайно бедную ресурсами, почти всю сплошь покрытую горными грядами. Дикари были разбиты на многочисленные изолированные группы, компактно проживающие в небольших ущельях и долинах. Из-за недостатка места для выпаса скота, охоты и земледелия, кланы сотни лет грызлись между собой, постоянно прореживая численность друг друга. Эта многолетняя непрекращающаяся война создала особенную породу людей, со странной психологией, обычаями и нравами. Война была для них естественным и обычным делом, словно ежедневный закат солнца. Кровная месть законной практикой, а понятия о доблести в бою впитывались с молоком матери. Когда экспедиции корпораций начали вести пробные разработки на планете, они столкнулись с яростным сопротивлением. Договориться с дикарями по-хорошему тоже не выходило. Подарки они принимали, с удовольствием заключали различные договоры, но выполнять их и не думали. Слово, сказанное чужакам, ничего не стояло для горца.

Со временем был найден нужный подход: верхушка кланов была развращена богатыми безделушками, за доступ к эффективным лекарствам и медицинской помощи князья стали с удовольствием торговать своими людьми. После небольшой подготовки из них выходили неплохие бойцы, а моральный дух был так высок, что горцы никогда не бросали своих убитых на поле боя, никогда не отступали без приказа. Позднее молодые мужчины с Атании сами охотно заключали многолетние контракты как с правительственными силами, так и с частными военными компаниями. Жизнь на малой Родине, где не так много места, и можно запросто погибнуть в очередной схватке за соседское пастбище или пару спорных деревьев на меже, была не менее опасной, чем участие в боях на далеких планетах. Скорее наоборот – там-то шансы выжить, разжиться трофеями и воинской славой были выше!

После присоединения Империи к Свободному Союзу Атанцы стали служить исключительно в гвардии – их уже не использовали как пушечное мясо, а держали как веский козырь в рукаве. За это время они несколько раз участвовали как в молниеносных переворотах, так и в силовых акциях по удержанию шаткой власти, буквально заливая площади Столицы кровью повстанцев. С тех пор хоть они уже и не были дикарями, а стали нормальными цивилизованными гражданами, много сил тратилось на поддержание их авторитета и сохранения марки безрассудных и храбрых вояк. Что в последнее время было уже не так: время изменилось, условия стали другими, и с ними поменялись и люди.

Мужчины оценивающе рассматривали друг друга, никто не хотел говорить первым, пока Андрей все-таки не выдержал и не спросил с наигранным равнодушием:

– Чего хотела, образина?

Горец сжал зубы, правая щека его вздрогнула при этих словах, парень отметил, что этот тип плохо сдерживает эмоции.

– Поговорить хотел с тобой, недоносок!

– Вот как? Ну тогда говори, только откуда ты таких слов нахватался – «недоносок»? Разве у тебя в горах пожилые бараны не научили правильно обращаться к белому человеку?

Глаза горца стали наливаться кровью, переговоры по сети были его слабым местом. Из-за своей способности телепата он привык чувствовать эмоции и мысли собеседника во время разговора, и поэтому предпочитал общаться лично.

– Я смотрю, ты еще больший дурак, чем мы предполагали! Обещаю лично отрезать тебе твою тупую башку…

– Да ну, и ты думаешь, я не смогу постоять за себя? Уверяю, это будет не одно и то же, что отрезать головы двум слабым девушкам!

– Хм, троим твоим девушкам… Хотя, в их смерти ты можешь винить только себя, я лишь выполнил неизбежный приговор – пошедший против власти да останется без дома своего, да будет проклят отцом и матерью, лишится имени доброго и былых заслуг, и оставит после себя лишь тлен и пустоту!

– Ты посмотри, как по-писаному читаешь!

Противники молча поедали друг друга взглядами, но снова первым начал речь Андрей.

– Так понимаю, это ты на побегушках у правительства?

Мужчина в сером рассмеялся.

– Не на побегушках, а на службе. Есть такая служба, по поиску и уничтожению подобных тебе бешеных тварей, но, впрочем, я занят более важными делами, твой поиск не более чем мой каприз. Хочу, знаешь ли, пополнить свою коллекцию головой человека, умудрившегося убить целого консула…

– Тогда не торопись.

– Отчего так, решил наложить на себя руки?

Телепат прищурился и с интересом посмотрел на него.

– Скорее наоборот: положить не на себя, и не руки… Так что просто вот думаю, что голова человека, убившего целого канцлера вместе со всеми его подельниками будет цениться дороже…

– Ты блефуешь, к канцлеру тебе никогда не подобраться!

– Ну, все может быть… камень, например, может упасть на голову…

– Откуда?

– Да просто с неба…

Горец молча раздумывал над его словами, Андрей отвернулся в окно лифта, поглядывая на город, который он сейчас обратит в море огня, и не разрывал связь. Он дал команду на запуск программы для захвата управления сухогрузом. Наконец телепат решил подать голос:

– Андрей Сомов, вы обвиняетесь как особо опасный государственный преступник и подлежите уничтожения по всем правилам Свободного Союза, но ввиду ваших слов о подготовке возможного покушения на канцлера я предлагаю вам сдаться властям, и обещаю добиться для вас пожизненного заключения в тюрьме особого содержания.

– Фу-ух, очень щедрое предложение с вашей стороны, но я вынужден отказаться.

Камера повернула в сторону и показала в углу зала избитого мужчину и рядом с ним стоящую женщину, за ногу которой пряталась маленькая девочка. Андрей узнал отца с матерью и маленькую Алиску, в сердце снова закололи иголки.

– Посмотри, это твои родственники, я даю слово, что они не пострадают в случае твоей добровольной сдачи.

– Чье слово?

Мужчина приосанился и тожественно произнес свое полное родовое имя, добавив к словам, что он является прокурором.

– Как вы похитили их с Фиодосии?

Телепат пожал плечами.

– Никто их не похищал, мы просто предложили свою цену этой бабе, как ее… Вилина. Она и организовала нам их доставку в целостности и сохранности! Как говорится: осел, груженный золотом, открывает ворота любых крепостей!

– Понятно. Жаль, опять много работы… После того, как сверну набок твою башку, придется проредить и руководство Фиодосцев… Когда мне это все делать одними руками?

Горец, не сдерживая эмоций, рассмеялся во все горло: его позабавила такая наглость. Он отстегнул от бедра свой нож и показал ему ловкий боковой удар.

– Уважаю, знаешь, что? На ножах, ты и я! Один на один, без дураков… Давай, а?

– Давай! Ты думаешь, я боюсь, что ли? Подумаешь, еще одному тупому барану голову отрежу!

Ответ смельчака снова позабавил телепата, против него у Андрея не было никакого шанса. Кроме того, что прокурор был отличным стрелком и бойцом, он хорошо читал мысли своего противника и реагировал раньше, чем тот предпринимал попытку атаки.

– Где?

– Так в Столице! Я на орбитальной станции, поспеши, скоро тут начнется большой бада-бум, но, надеюсь, это не помешает нам померяться ножичками? Лети сюда, как будешь в системе – постучи снова, я состыкуюсь с твоим кораблем…

Андрей отрубил связь, и вышел из остановившегося лифта. В это время сухогруз завершал торможение до скорости в несколько сантиметров в секунду, скоро автоматика совершит ювелирную состыковку с орбитальной станцией, и начнется двухсуточная разгрузка громадины, весом в несколько миллионов тонн. Парень связался с сержантом и переслал Максимову протокол разговора с прокурорским работником. Друг первым делом его пожурил.

– Зачем ты его так сразу оскорбил? Разве нельзя было начать разговор иначе?

– И что бы это изменило? Они бы что семью мою отпустили и меня не беспокоили? Я специально его раззадорил, чтобы он кинулся сюда, так может быть шанс, что после этой круговерти о них просто-напросто забудут!

– Навряд ли, система обычно не дает сбоя. Не хочется тебя обнадеживать, но думаю, что они убьют их после того, как разберутся с тобою.

– Значит, мне просто нужно пожить подольше!

– Да… А зачем ты сказал ему, где тебя искать?

– Чтобы время сэкономить и не разыскивать его где-то, сам скоро сюда прибежит! Они смогли связаться со мной по сети даже после того, как я затер программой ее прежний номер и сменил его. Думаю, вероятно, у них есть такой метод, но определить точное место нужного человека они не могут, иначе бы они уже давно нашли меня. И этот разговор он начал не случайно. Пока шла связь, они вели поиск сигнала моей нейросети, желая определить мое местонахождение.

– Если это так, то ты поступил правильно. Только против такого бойца тебе нужно быть осторожным, не думаю, что успел многому тебя обучить в ножевом бое, горцев учат с самого детства, если ты решил вызвать его на бой, тебе придется очень тяжело.

Андрей изрядно удивился его словам. Драться на ножах он и не думал.

– Он что, реально хочет со мной устроить схватку один на один?

– Ну ты же слышал, что он сказал? Традиция поединка на ножах священна для каждого мужчины его рода, можешь не сомневаться, если он в чем-то отойдет от правил, ему свои же сородичи голову и отрежут! Тем более, он назвал свое полное имя, род его, я тебе скажу, очень не слаб, если каким-то чудом тебе удастся его убить, они будут тебя разыскивать и мстить за гибель собрата…

– О, блин! Хотя куда еще хуже, меня разыскивает служба СБ, пусть станут в очередь. А что ты еще о них знаешь интересного?

Сержант задумался, вспоминая своего давно погибшего друга, горца по происхождению.

– Эта информация не афишируется, но среди них велик процент людей с ментоактивными способностями: некоторые могут двигать даже весомые предметы, другие отгадывать задуманные цифры. У мужчин поголовные способности к ножевому бою. Раньше думали, что это результат многовековой селекции, потом предположили, что это из-за ножей, которые они могут делать только на своей планете, и передают от отца к сыну.

– Что, какие-то особые ножи?

– Да нет, просто хорошие. Я несколько раз брал такой в руку, обычный хороший нож, ручки только у всех из кровавых друз выточены.

– Что это?

– Кристалл особый, добывается только у них в горах, больше нигде не обнаружен. Как украшение не используется, но рукоятки ножей они делают только из него. Традиция… Наши ученые их изучали, но реальной пользы от применения не нашли, вроде как не должны они давать преимущество обычному человеку. Но скажу тебе – увидать горца в ближнем бою с его ножом дорогого стоит. Еще это… последнее время Джоре стали скупать у них эти самые кровавые друзы крупными партиями, но берут только кристаллы не менее чем с кулак величиной. Горцы продают, такого добра у них немало. Просто по уму делают и цену держат. Второй по величине статьей дохода на их планете стала эта торговля, кстати.

– А они им зачем, если пользы от них никакой?

– Да те особой тайны из этого не держат. Фанатики делают из них предметы своего культа: то ли великую шестеренку, то ли идеальную гайку. Тьфу на этих безмозглых идиотов!

– Понятно…

Андрей добрался за время разговора с другом до своего «Шахтера» безо всяких приключений, и забрался вовнутрь.

– Аня, отчаливаем, сержант, следуй за мной, нужно отлететь от станции.

Аня молча выполнила команду, а Максимов решил еще раз попробовать отговорить его от того, что парень задумал.

– Андрей, подумай еще раз, столько греха на душу берешь! Там же столько ни в чем не виновных людей… и детей немало…

– Невиновных там нет, а дети… Дети не мои, это их дети, они вырастут, и станут по большей части такими же тварями. Это замкнутый круг, но я разорву его раз и навсегда. Столица – это нарыв на теле нашей цивилизации, мне придется его вырезать и прижечь рану огнем, или она отравит всех нас.

«Патол» вошел в мощные захваты со станцией, в ту же секунду его маневренные двигатели взвыли, стараясь как можно больше погасить импульс многомиллионной громадины до нуля. До нуля не удалось: станция, всего лишь в три раза массивнее корабля, ощутимо вздрогнула и замерла на месте, ее собственные движки через минуту погасили колебание и вернули ее на прежнее место. Сотни лифтов, которые никто и не думал отключать на время стыковки, лишь слабо качнулись на многокилометровой привязи и продолжили свое движение вверх-вниз. Экипаж корабля закончил оформление процедуры стыковки и стал отстегиваться от пилотажных кресел, в которых находился по инструкции. Наступало их время отдыха: можно было прогуляться по станции или спуститься на лифте на поверхность. Но обычно до этого не доходило: выпить и покадрить девчонок можно было и здесь.

Капитан не сразу понял, что произошло в следующую секунду. Разом взревели маршевые двигатели корабля, притом, судя по шуму, они выходили в форсированный режим. Управление не работало, автоматика не отвечала на его запросы. Пульт бесполезно щелкал тумблерами, но силовые агрегаты и генераторы не подчинялись его командам. Станция снова ощутимо дрогнула. «Патол», держа ее в крепких захватах, неумолимо переворачивал боком. Маневровые двигатели орбитальной станции пытались выправить крен, но против мощности маршевых двигателей сухогруза они были бессильны, поскольку их работа не рассчитывалась для ускорения многих миллионов тон, а для поддержания стабильной орбиты нужны были совсем небольшие силы по меркам межзвездных кораблей.

Комментарий к Падение

Придется эту главу разбить. В следующей мы посмотрим на продолжение истории глазами канцлера, а после переместимся к эльфам, нашим старим знакомым, попавшим в трудную ситуацию.

 

Чистая кровь

Сегодня у канцлера выдался редкостный день в его рутинном круговороте: старик решил взять заслуженный выходной и провести его с семьей. Такая возможность для самого занятого в Свободном Союзе человека выпадала редко – порой множество дел приходилось держать на постоянном контроле буквально в ручном режиме. Обычно в такой хороший день старик не разбрасывался, а старался провести как можно больше времени с одним из своих родственников, образ жизни которого у него вызывал вопросы. Чтобы он не отделался дежурными, ничего не значащими фразами, канцлер проводил в общении с ним большую часть дня, чтобы составить полное впечатление о его проблемах и найти наиболее приемлемый способ помощи. Авторитет в семье у канцлера был непререкаемый, и иногда для этого было достаточно простого разговора, который со стороны, возможно, и выглядел как мощная промывка мозгов.

Сегодня в центре его внимания была Олли – одна из младших внучек. Девице было уже за тридцать, а обременять себя узами брака и рожать детей она не спешила, мадемуазель делала карьеру. После неспешного завтрака дед заявил спешащей выбежать по своим неотложным делам из-за стола внучке, что хочет провести этот день с ней. Олли вымученно улыбнулась и заявила, что очень рада его выбору на этот раз, но, может быть, дед уделит свое драгоценное время кому-то другому? Старик с хитринкой усмехнулся.

– Нет, это не может больше ждать, я хочу поговорить с тобой о самом важном в жизни семьи и женщины – о детях.

Девушка еще больше поникла. Почувствовав ее настроение, он спросил, куда она так торопилась.

– Сегодня открывается экспозиция эротической фотографии бывшего Имперского музея, хотелось посетить нетленные творения прошлого и увидеть все своими глазами.

Канцлер задумался.

– Вот и хорошо, вопросы культуры меня тоже заботят, посетим с тобой это мероприятие вместе, а заодно и пообщаемся…

Конечно, охрана не готовилась к этому спонтанному выходу в свет, но отлаженный механизм был способен быстро развернуться в полную силу и обеспечить безопасность главе Свободного Союза в самом сердце Империи людей. Выставочные залы и прилегающие территории были тщательно проверены, личности посетителей выставки установлены, на этот раз даже никого не пришлось нейтрализовать. На всякий случай лишь мягко выперли с мероприятия десяток неудобных посетителей, разбавили оставшихся агентами и согнали несколько журналистских бригад освещать посещение выставки канцлером. Высокий чиновник давно слыл ортодоксом в вопросах искусства, и посещение выставки работ, хотя и уже ставших классическими, но оставляющих вопросы, было бы интересно для рядового избирателя.

Олли, как и все дети в большой и дружной семье, имела счастливое детство, ей уделяли много заботы и внимания, не только стараясь напичкать знаниями, но и приучая к культуре, воспитывали в строгих рамках семейных ценностей. Как она считала, это было даже излишним, ей казалось, что на многие вопросы можно и нужно было смотреть намного проще. Дед слыл в семье настоящим патриархом и жестко контролировал жизнь членов своей семьи. Надо сказать, что даже в вопросах выбора спутника все дети и внуки были вынуждены заручиться его высочайшим одобрением. Домострой в чистом виде. Олли как могла противилась этому насилию, но ничего поделать не сумела. Она желала сделать карьеру модного фотографа и жить самостоятельно, отделившись от семьи. Ее отец и мать были иного мнения и буквально как дятлы стучали с двух сторон ей в голову, каждый раз напоминая о семье, детях. Она уже несколько раз отказывалась от предложенных кандидатов, каждый раз находя отговорки одну нелепее другой. Отчаивавшийся отец Олли обратился к деду, в бой пошла тяжелая артиллерия. Девушка уже предчувствовала непростой разговор и панически боялась своей скорой капитуляции. Семья все-таки выдаст ее замуж на этот раз.

Между тем под тихую ненавязчивую музыку люди прогуливались по залам выставки, любуясь нетленными творениями гениев, и обсуждали между собой как искусство, так и прочие дела. Публика была разнообразной: здесь присутствовали как и завсегдатаи богемы, звезды спорта, известные политики из второй обоймы, так и простые граждане, зашедшие на эту ярмарку тщеславия в надежде хоть на краткий миг поприсутствовать в атмосфере круга избранных лиц своего времени. Сам организатор этой экспозиции лично сопровождал канцлера и давал краткие справки по каждой работе, на которой хоть на краткий миг тот останавливал свой взгляд. Олли хвостиком ходила за молчаливым дедом, лицо которого все больше и больше хмурилось, словно грозовая туча, обещая в скором времени начать метать громы и молнии. Чувства девушку не подвели и на этот раз.

Старик одобрительно кивнул на красиво наряженную черно-белую девочку с глянцевого картона, которая неосторожно выпустила из рук связку воздушных шаров и так умилительно провожала их отчаянным взглядом, что на это нельзя было не смотреть с доброй усмешкой. Давно уже нет в живых и этой крохи, и фотографа, удачно уловившего бесценный миг, а миллионы людей так же радостно улыбались, глядя на этот знаменитый снимок, который не имел никакого отношения к эротике, а попал сюда по большей части из-за двух других работ мастера.

Как жутким контрастом выступала расположенная по соседству следующая работа. Немолодая голая женщина стояла на коленях и широко открыла рот, за ярко накрашенными губами укрылись черные пеньки зубов. Вид потасканной шлюхи не вызывал никаких эротических чувств, а льющаяся струя мочи из верхнего угла фотографии с расположенного там члена, который две молодые мужские руки направляли в сторону этой грязной пасти, делали снимок мерзким до безобразия. Канцлер растерянно посмотрел на безумные от наркотического угара глаза бабы, на то, как она не делает никаких попыток отвести лицо в сторону, а лишь задерживает дыхание, пока моча, наполнив рот до краев, не перетекает по подбородку, и льется ниже, на ее отвисшую рыхлую грудь.

Хозяин галереи воспринял задержку канцлера как заинтересованность работой и тут же дал пояснения, которые от него никто не требовал:

– Работа Уихлиба, называется «Утоление жажды матери».

– Матери?!

– Абсолютно точно, все представленные снимки выполнены в жанре фотодокументалистики, они не подвергались никакой обработке изображения, все абсолютно подтверждается архивными файлами с фотокамер, которые невозможно подделать или изменить. В этом и ценность такого вида работ. Модели именно этой съемки действительно находились в таком родственном отношении, все подтверждается самыми авторитетными искусствоведами…

Канцлер молча кивнул головой и прошел дальше по залу. Он двинулся мимо фотографии затейливо перетянутого бечевкой члена, головка которого была прибита к черному полированному столу блестящим гвоздем, не стал останавливать взгляд на лесбийской оргии в богато обставленной ванной, прошел мимо снимка облизывания двумя прыщавыми девушками конской залупы, и только мельком глянул на истомленное страстью лицо кучерявой мулатки, волосы на голове которой крепкая мужская рука собирала в тугой узел, наматывая на кулак.

Следующая работа, у которой он остановился, тоже не несла положительных впечатлений. Крупный план молодых – возможно, даже очень юных – чуть прикрытых короткими волосками половых губ, и пухлый холмик лобка. На огромной фотографии две пары рук в черных перчатках уродовали молодость и красоту. Лазерным скальпелем на одной из оттянутых половых губ вырезались кружева перфораций, превращая ее в живую салфетку к главному блюду. Дед посмотрел на внучку и махнул рукой на фотографию.

– Скажи, тебе действительно это нравится, ты находишь это нормальным?

Олли смутилась.

– Конечно, автор работы шокирует зрителя, но именно этим приемом он хочет привлечь наше внимание. Сделать все для того, чтобы человек остановился и задумался, чтобы у него возникли вопросы.

– Да какие тут, черт меня подери, могут возникнуть вопросы? Это же издевательство, налицо явное издевательство над человеком!

– Вот именно! Он и хотел показать нам, что происходит издевательство над человеком. Женщина, в силу своей слабости, в нашем обществе мужчин, становится объектом сексуального насилия, порабощения, ее уродуют и загоняют в отведенные жесткие рамки! Мы до сих пор ощущаем это прискорбное явление половой дискриминации, хотя, казалось бы, уже прошли сотни лет, как женщины добились равных прав с мужчинами, но закон так и не начал работать в полной мере! До сих пор большинство важных решений в нашей жизни происходит благодаря узурпировавшей власть кучки женоненавистников. Из числа консулов за последние пятьдесят лет были выбраны только одиннадцать женщин, а на место канцлера ни разу не избиралась ни одна, хотя за это время было очень много ярких и харизматичных личностей, которые бы могли стать прекрасными кандидатками на этот высокий пост.

– Постой, ты говоришь о другом, давай оставим политику в стороне. Поверь мне, у тебя нет шансов победить в этом споре со мной. Я спросил тебя о другом: какое отношение эта мерзость имеет к искусству?

Дедушка указал рукой на снимок в ожидании ответа, люди вокруг замолкли. Олли задумалась на минуту и сказала:

– Это и есть сила искусства – в иносказательной форме донести до нас ужасы неравноправия в человеческом обществе, желание одних людей подчинить и быть выше других, поставить их в зависимое положение…

– Постой, где ты это увидела? Я вижу лишь то, что здесь уродуют тело, какое это имеет отношение к нашему обществу?

Старик обвел рукой всех окружающих его людей и продолжил:

– А вы все ходите, смотрите на это безобразие, пропаганду насилия и мерзкую безвкусицу, и пытаетесь восхищаться каким-то непонятным скрытым смыслом, которого там нет!

В этот момент Олли погорячилась и забыла на минуту, с кем разговаривает:

– Не все так просто. Человеку с улицы нельзя это так легко понять. Дедушка, я понимаю твое раздражение, здесь используются сильные художественные приемы, сама суть идеи оголяться и подается в гипертрофированном виде, чтобы это понять, нужно иметь некоторый опыт, культуру, понимать, на чем основывается то или иное направление, что лежит в основе…

– То есть я, по-твоему, некультурный человек с улицы, необразованный, лишенный вкуса, не имеющий жизненного опыта? Пре-ле-стно, давненько никто не решался сказать мне такое в лицо… Когда я был простым помощником префекта, я этого искусства не понимал, когда я стал консулом, я тоже не понимал этого. И вот теперь, когда я стал канцлером, я тоже этого не понимаю! Так для кого, я хочу спросить, предназначено это, с позволения сказать, «искусство»?

Тут при этих словах подорвался распорядитель выставки. Всплеснув руками, он беспокойно затарахтел:

– Нет, что вы, как вы могли подумать! Уважаемый канцлер, просто, возможно, ваша внучка не так выразилась. Она хотела сказать, что нужно особое состояние души, некоторая легкость в суждениях, чтобы чувствовать себя среди этих образов как рыба в воде. Гении – они такие… порой ставят такие сложные, как правильно сказала госпожа Олли, образы, что для восприятия обычным человеком нужна подготовка, время для того, чтобы подобная атмосфера свободного полета фантазии приняла вас полностью. Я тридцать лет занимаюсь этим направлением и, должен сказать, не всегда точно определяю тон некоторых работ. Вот, к примеру, пользуясь моментом, хочу представить вам следующий шедевр и его автора с юной музой…

К канцлеру подвели крепыша средних лет, с седым ежиком густых волос. Фотограф был одет в изящный костюм, который украсил наградой на лацкане пиджака. Цепкая память старика без помощи нейросети подсказала ему фамилию этого человека, которого он лично награждал несколько месяцев назад за вклад в развитие искусства. Он не мог судить о его истинных заслугах, поскольку физически не был способен проверять весь предложенный помощником список кандидатов – дела были и поважнее. Теперь ему выпала возможность увидеть старания труженика культуры своими глазами. Распорядитель рассказал, что кроме шедевров прошлого на выставке присутствуют лишь две работы современных авторов. Лучшие из лучших. И высокохудожественный снимок Варта носит лаконичное название «Плоды любви», насладиться просмотром которого он и предлагает.

На краю мягкого кожаного кресла, подложив под себя ноги, сидела молодая мужская задница, ее очко зияло после секса и вспухло лиловыми буграми по краям, из дыры тянулась струя липкой спермы, капая на безволосую мошонку, а с нее на сморщенную розовую подошву ног юноши. Канцлер побагровел от ярости.

– Дерьмо собачье это, а не плоды любви! Где ты тут любовь увидел?

Крепыш вздрогнул от крика канцлера и недоуменно посмотрел по сторонам, старик же сильно ткнул его пальцем в грудь и спросил:

– Ваша мать еще жива?

– Да.

– Тогда очень жаль, что она может видеть это, приношу ей свои искренние соболезнования! Дожить до того, чтобы понять, что ее сын – дегенерат, это, вероятно, было для нее очень сильным ударом!

Фотограф промолчал, а Олли посмотрела на стоящего рядом с ней юношу, разодетого как кукла, с красивой прической, чистым лицом, пухлыми розовыми губами и бирюзовым цветом глаз. Она зарделась, залюбовавшись на его красоту, и тут же подумала о том, что, к сожалению, тот явный гомосексуалист, раз слишком следит за собой. Парень поправил изящным пальчиком завиток волос за ухо, в котором торчало сразу три серьги, и надул обиженно губки. Ему не нравился разнос канцлера, который тот учинил его дорогому дяде. Крепыш долго о чем-то переговаривался со стариком, они жарко спорили, а потом фотограф громко сказал:

– Вы не имеете никакого права так говорить о моей работе! В конце концов, я офицер, я воевал на фронтире пять долгих лет, защищал наш Свободный Союз от арахнидов… Искусство – это мое призвание, мои работы – это моя жизнь, и я легко отдам ее для того, чтобы отстоять свои идеалы. Дайте мне пистолет – я застрелюсь тут и сейчас! Умру, но не сдамся и отстаю право художника видеть этот мир своими глазами!

– Пустозвон и демагог! Я еще раз тебе говорю: это никакая не любовь, это – извращенная животная похоть, порожденная пресыщением, вседозволенностью, распущенностью, и не более! Любовь может быть только между мужчиной и женщиной, и я не позволю марать, втаптывать в грязь это высокое чувство, которое ты, как и прочие бабуины, возможно, и не испытал ни разу в своей поганой жизни. И потому в бессильной злобе, неудовлетворении пытаешься находить успокоение в том, чтобы издеваться над этим величайшим даром человеку, и подобно слепцу, ничего не смыслящему в цветах, называешь белое черным, а черное – белым.

– А я еще раз вам, господин канцлер, повторяю: это мое право любить того, кого я сочту нужным, мое законное право. Которое вы, между прочим, обязаны оберегать…

– Как ты прикажешь мне оберегать то, чего не может быть в принципе? Жалкий жопник, импотент, у которого член на здоровую женщину и не поднимется никогда, который не сможет зачать и воспитать детей. Какая польза от тебя и тебе подобных для общества? Ты говоришь мне, что я испытываю к вашему «брату» ненависть? Не надейся, это будет сильным преувеличением! Да я всего лишь просто презираю вас, тварей…

Девушке стало стыдно за себя, за то, как дед позорит ее, в ней начало скапливаться негодование. Журналисты снимали спор канцлера с фотографом, сегодняшняя выставка будет долго обсуждаться в культурном обществе Столицы. Варт держался молодцом и смело отбивался от всех нападок злобного старикашки, которого нельзя было переубедить. Он понял, что этот скандал станет звездным часом в его карьере, и такую возможность нужно было раскрутить на всю катушку.

Канцлер повернулся к камере.

– Вы знаете, как мало я говорю о своей семье, стараюсь не выпячивать детей, внуков. Большинству из них не хватает звезд с неба и живут они обычной жизнью. Но я должен сказать, что люблю их всех и желаю им самого лучшего, того, что только может пожелать отец и дед… С моей дорогой женой, которая, к сожалению, пять лет назад оставила меня, мы прожили в счастливом браке сорок два года, она подарила мне четверых детей. Не все было гладко, как и в каждой семье, хватало трудностей. Но я ни одного дня не жалел о том, что у меня есть семья, дети, близкий любимый и любящий человек. Это были самые счастливые годы в моей жизни, и я желаю каждому испытать подобное высокое чувство. Любовь окрыляет: слабого делает силачом, трусу дает храбрость, отчаявшемуся дарит утешение. Одного только, к сожалению, не может дать любовь, а порою и отнимает последний разум – способность трезво мыслить.

Канцлер усмехнулся и его смех искренне поддержали зрители выставки.

– Так вот, любите и будьте любимыми, но разум не теряйте. В отношении же этого балагана могу сказать следующее. Я, как мужчина, и далеко не ханжа, уж поверьте мне… Не увидел здесь ровным счетом никакой высокохудожественной эротики. Вся эта заумная хрень, которую мне наговорили, лишь жалкая попытка воздвигнуть ширму для отвода глаз, чтобы мы не увидели нелицеприятную картину, свойственную нашей культуре последнее время. Это касается не только фотографии, это мы видим и в новинках головидео, изобразительном искусстве, литературе… Когда полную бездарность и низкопробную мерзость, дешевку нам пытаются выдать за «элитарность», прикрываясь при этом так называемым «особым взглядом» художника. Настоящая культура, как и настоящая любовь, делает человека лучше, а не опускает его до скотского уровня. Нет никакого достижения в том, чтобы порвать жопу, а потом снять это на камеру, выставив за «откровение» и «новый взгляд». Что здесь нового? Чем я духовно обогатился на этом мероприятии? Узнал о том, что некоторые из наших сограждан подобны животным, или, по крайней мере, ничем от них не отличаются? Так это я знал и ранее, в этом для меня нет ничего нового! Как и нет ничего нового в том, что настоящее искусство требует огромной работы мысли, напряжение всех душевных сил, траты энергии, времени, а самое главное – горячего желания работать над собой, подняться над своим животным началом и стать настоящим творцом. Способны ли на это вот эти так называемые «мастера»? Сейчас, к слову, вспоминаю этого идиота, Орка Одноглазого…

Устроитель выставки решился поправить канцлера:

– Возможно, вы имели в виду Орка Червоглазого?

– Тьфу на него, возможно. Не помню, как зовут этого идиота, между прочим, академика живописи! Который, как вы знаете, ковырял пальцем в заднице, а потом размазывал дерьмо по холсту. И что вы думаете? Это выдавалось за искусство высшей пробы! Его «картины» стоят миллионы! Когда я потребовал запретить покупку за государственные деньги этой мазни в Национальную галлерею, меня назвали ретроградом и душителем свободы. Поразительно, у меня порой просто нет слов! Не слушайте никого. Для того чтобы понять настоящее искусство, вам не потребуется заканчивать академию, истинную красоту вы почувствуете сразу и без всяких подсказок. Вам не придется для этого «воспитывать» свой художественный вкус. И как показывает практика – хорошая вещь в рекламе не нуждается. Также простой и ясный совет мне хочется дать нашему молодому поколению – больше думайте своей головой!

Канцлер развернулся, и толпа расступилась перед ним, Олли заторможено пошла следом. Возле самого выхода дед остановился. Он взглянул на еще одну работу – «Поединок на шпагах». В правом нижнем углу стоял спиной голый парень в одних кружевных черных чулках, он держал в руке дорогую шпагу и повернул к зрителям лицо. Все его тело было напряжено и вытянуто как струна. В верхнем левом углу на него шел его поединщик, тоже со шпагой и тоже в одних чулках, только белого цвета. Его член был возбужден и стоял колом. Канцлер мотнул головой, словно отгоняя наваждение, и прошел к лифту. Олли поплелась следом, там дед взял ее крепко за руку, как он обычно делал всякий раз в лифте, и уставился на мелькающие цифры табло. Девушке стало противно, словно ее держит за руку мерзкая жаба, и она попыталась вырвать свою конечность. Дед недоуменно посмотрел и усилил хватку, не отпуская ее, пока не раскрылись дверцы лифта.

Старик сел во флаер, следом в соседнее мягкое широкое кресло села рассерженная внучка. Дед посмотрел на нее и спросил удивленно:

– Олли, что с тобой, ты плохо себя чувствуешь?

– Нет, ничего, все нормально… Если не считать того, что ты только что мне всю жизнь поломал. Все мои друзья теперь будут смотреть на меня, как на прокаженную, после этих твоих нападок на свободное искусство. Возможно, со мной и будут здороваться, может быть, даже фальшиво улыбаться, как и раньше, словно ничего не случилось, а за спиной будут презирать и считать ничтожеством.

– П-ф-ф… Ну ты скажешь тоже.

Дедушка раздосадованно покачал головой, а взрослая уже внучка делала отчаянные усилия, чтобы собрать всю волю в кулак и не расплакаться. Она была уверена, что после сегодняшней выставки ей никогда уже не сделать карьеру успешного фотографа, стать независимой, отделиться от семьи и жить по своему разумению.

– Ничего я тебе не сломал, а вот ты сама вполне себе можешь ее поломать. Серьезно, тебе нужно выкинуть эту чушь из головы и определиться в жизни.

– Ты считаешь, что я ничего не смогу добиться в жизни сама?

– Бога ради, Олли, конечно, сможешь! Разве я об этом тебе говорю? Сможешь ты стать фотографом, если так хочешь, но с чего ты взяла, что тебе это нужно? Для чего?

– Как это для чего? Я хочу быть успешной, состояться в жизни как личность!

– Так состоись как личность в семье, в детях…

Внучка обиделась на эти слова, и как маленькая начала ногтем ковырять обивку кресла.

– Я хочу быть независимой.

– Так не бывает, мы все от кого-то зависим…

– Ну ты же не зависишь, ведь можешь делать все, что захочешь?

Канцлер помрачнел.

– Нет, и я не могу делать все, что захочу. Такой привилегии нет ни у кого в нашем мире.

Олли помолчала минуту, задумавшись о чем-то, а потом спросила:

– Ты не боишься испортить свою политическую карьеру такими гомофобскими высказываниями, не опасаешься, что от тебя отвернутся избиратели после сегодняшнего скандала?

Старик презрительно фыркнул.

– Ты ничего не понимаешь в политике. Одни, возможно, и проклянут, зато другие начнут носить на руках, и это только кажется, что их забитое меньшинство, поверь, это не так. Для политика главное – занять позицию и отстаивать ее до тех пор, пока он не поменяет ее на более выгодную. Гораздо опаснее не иметь позиции, или, не дай бог, не иметь возможность донести ее до избирателя.

– Какой же ты лицемер… я заметила, к твоем сведению, как ты после этой жаркой речи уставился на эту красивую попку и ножки!

– Какие ножки?

– В чулках!

Олли торжествовала, ее глаза горели от того, что она своей догадкой ввела старика на секунду в ошеломительное замешательство.

– А-а, это… Это имеет прямое отношение к нашему разговору, но давай не будем стоять на месте, нужно куда-нибудь трогаться. Ты где советуешь пообедать? Какое сейчас самое модное и пафосное место среди богемы?

– «Зубр» – одно из самых популярных заведений, хотя, мне кажется, там несколько все академично.

Канцлер дал указание охране и кивнул внучке головой.

– Прекрасно, там и продолжим наш разговор.

Когда они подъехали и охрана доложила, что безопасность обеспечена, канцлер вышел из представительского флаера и посмотрел на фасад ресторана. Заведение было ему знакомо. Когда-то давно он был помощником префекта этого округа столицы и до него стали доходить странные слухи. Под ореолом таинственности сообщали, что в одном ресторане избранным гурманам могут подать блюдо из человечинки. Молодой чиновник не поверил, да у них тогда запросто могли убить прямо на центральной улице, случались и крупные ограбления средь бела дня домов известных людей, прочие излишества, но чтобы такое преступление, свойственное какому-нибудь фронтиру, и творилось здесь, в Столице? Смешно вспоминать, какую он тогда целую спецоперацию развернул для установления истины. Человеческую плоть действительно здесь ели, причем под большим налетом таинственности, только для «избранного» круга и по протекции. Но, как оказалось, это были всего лишь клонированные ткани. Живых людей для еды никто не резал, и ресторан действовал с юридической точки зрения вполне законно. Владельцы лишь выбрали такую схему для привлечения богатых клиентов, которые, впрочем, не знали о истинном происхождении мясных блюд на их столах, и, возможно, могли сильно оскорбиться и почувствовать себя обманутыми. Канцлеру было мерзко вспоминать об этом – у него в прошлом было несколько товарищей, завсегдатаев этого заведения.

Деда с внучкой проводили в отдельный зал к накрытому «столу». Канцлер сел в удобное кресло и посмотрел на голую девушку, лежащую на низкой стеклянной столешнице. Мускулистая особа была одета в одни наушники и, улыбаясь гостям, слушала музыку, слегка покачивая головой в ритм задорной композиции. Между ног и налитых грудей стояло по пиале с соусом, а почти все тело было накрыто кусочками различный морских гадов, которые гурманам предлагалось брать серебряными щипчиками.

«Раньше здесь ели людей, а теперь едят на людях», – подумал канцлер, и спросил Олли:

– Часто тут бываешь?

– Нет, подруга показала это место, я где-то раз в месяц сюда заглядываю.

– Понятно…

Канцлер взял осторожно щипцами кусочек красной рыбы с белой груди девушки и обмакнул в соус.

– Деда, ты обещал рассказать мне, почему вы с родителями решили сделать меня несчастной и не хотите оставить в покое. Я хочу жить жизнью свободного человека и сама решать, выходить ли мне замуж или нет, а также стоит ли мне рожать эти орущие куски мяса или не стоит!

– Как мерзко ты говоришь о детях! Постой, все ли нормально с твоей головой, если у женщины твоего возраста в ней сидят такие мысли? Ведь тогда все еще хуже, чем я предполагал ранее…

– И что теперь? Вы насильно отведете меня под венец или запрете в лечебницу, где принудительно будете осеменять как породистую лошадь?

– А если я расскажу тебе о том, как много в этом мире будет зависеть от твоего еще нерожденного чада?

– Так уж много?

– В его руках будет дальнейшая судьба всего человечества.

Олли посмотрела на предка, предок ни капли не был похож на шутника в этот момент. Старик буравил ее стальными глазками, губы его были напряжены, лицо сузилось и придавало ему вид хищной птицы. Девушке стало неприятно, она отвела взгляд в сторону, и для того, чтобы чем-то занять себя, принялась за полоски желтого морского моллюска.

Официант налил им выпить, и канцлер указал ему рукой на выход, дав понять, чтобы он закрыл за собой дверь. Парень поклонился и вышел, оставив их наедине. Старик посмотрел на «стол», девушка улыбнулась в ответ и закрыла глаза, полностью окунувшись в мир музыкальных звуков. Канцлер откинулся в кресле и приготовился говорить.

– Я постараюсь тебе все разумно объяснить, но для этого будет недостаточно просто рассказать о твоей роли в предстоящих событиях, мало будет и разговора о моей жизни и о том деле, которому я посвятил столько времени. Если говорить о нашей семье, предках… тебе многое пока неизвестно. Но я начну, наверное, вообще с истории нашей цивилизации, чтобы ты увидела всю картину полностью и смогла сделать правильные выводы.

– Все настолько серьезно?

– Да, гораздо больше, чем тебе кажется, но мы все плывем в одной лодке и должны действовать в общих интересах, чтобы у нас могла быть надежда на будущее… Итак, три планеты. Всего лишь три небольших планеты стали теми зернами, из которых проросла обновленная человеческая цивилизация после долгой череды темных веков. Три мира почти одновременно достигли уровня космических полетов и нашли артефакты, позволившие им применять и использовать технические достижения ушедших предков: нейросети, двигатели для межзвездных перелетов и образцы ИИ. Они стали основой Империи, Империи людей, которая словно жадный и голодный молодой зверь кинулась поглощать и осваивать новые колонии, остатки технологий, ресурсы в десятках и сотнях звездных систем. На многих из них были люди, такие же, как и мы, представители нашей расы. Пускай не все они находились на высоком уровне развития, одичав, порою они были подобны грязным варварам. Но это были люди. За какой-то миг по историческим меркам Империя разрослась вширь и увеличила свою численность в десятки тысяч раз! Мы впервые вступили в контакт с теми, кого можно было с натяжкой назвать инопланетянами: Джоре, маньяками кибертехнлогий, восславляющих Великую Шестеренку, и Агарфов, поклоняющимся дровам и ставящим себя выше других. Три расы имеют больше схожести, чем различий, даже способны иметь общих детей, но каждая из них ревностно оберегает свой образ жизни.

– Мне это известно.

– Хорошо, но я прошу тебя дослушать мой рассказ до конца, это не займет много времени.

Девушка охотно кивнула головой, и отправила в рот очередной кусочек.

– Я продолжу… В дальнейшем оказалось, что эпоха дикого освоения космоса подошла к концу, нарастали тенденции, при котором дальнейшее расширение Империи в едином формате стало невозможным. Официально заявлены ограничения, связанные с договорами о разграничениях с двумя дружественными расами, а также из-за арахнидов. Мол, за пределами обжитого сектора их активность заметно возрастает… Это так, но это всего лишь часть правды. Когда Империя доживала последние годы своего могущества, ее корабли обнаружили нашу планету в самую последнюю волну колонизации.

– Ты имеешь в виду планету, на которой жил кто-то из наших далеких предков?

– Нет, вся наша семья полностью с этой планеты, мы все члены одного хоть и разросшегося клана, но чистоту своей крови за эти годы сохранили.

– Вот как? Теперь мне становится понятно, почему мой выбор знакомств так ограничивали с самого детства, а после подсовывали женишков на свой выбор!

– Именно, и я объясню тебе причины.

– Уж постарайся придумать что-то правдоподобное!

Олли буквально трясло от гнева. Но старик был невозмутим.

– На нашей Родине, на которой мне так и не удалось побывать, очень бедные ресурсы. Люди издревле селились ограниченными группами, мало допуская чужаков на свою территорию. Часто межу обозначали колья с насаженными на них головами незваных гостей. Когда пришли имперцы и объявили их своей колонией, это не вызвало поначалу никакой радости. Множество местных родов сгонялось с удобных обжитых мест в никуда, обрекая на гибель. Кому они были нужны на чужой земле? Их не убивали просто так, ради удовольствия, но никто не считался с их жизненными интересами, ведь все было уже давно поделено. Разрыв в технологиях и вооружении был так велик, что дикари не имели никаких шансов отстоять свои интересы. Множество из наших земляков погибло в эти годы…

– И?

– И, тем не менее, все обернулось в нашу пользу. Корпорация-владелец не смогла получить большой прибыли от бедных разработок на планете. К нашему счастью, там не было никакого стратегического сырья. Оставались только люди, и люди хорошего качества – здоровые, сильные, отважные. И что самое важное – с высоким уровнем интеллекта. Постепенно это стало доходить до местных, и одним из первых понявших, что коллобарация – есть единственный выход из той тупиковой ситуации в никуда, был наш предок, князь Адриан. Если не можешь противостоять какому-то процессу, постарайся влиться в него, хотя бы на правах участника, а не жертвы, а еще лучше – возглавить самому. Многие его ненавидели и проклинали за это, но он действовал решительно: с поддержкой завоевателей ему удалось укрепить свою власть над соседними кланами, он стал поставлять в Империю «добровольцев» на военную службу, а крохи-платы за свои услуги оборачивал в знания и технологии пришельцев. Когда единицы из завербованных дикарей спустя годы возвращались домой, уже обученные в Империи, установившие себе нейросети, имеющие опыт жизни в цивилизации, да еще не с пустыми руками… Некоторые даже благодарили его за этот предоставленный шанс. Тогда и произошел перелом: люди поняли правоту Адриана и его единственно правильную стратегию.

– Так наша семья еще и предатели, теперь понятно, почему вы это скрываете!

– Мы скрываем, мы, запомни это, ты – тоже часть семьи! И делаем все правильно… Меж тем Адриан переправляет в Столицу тогдашней Империи своего малолетнего сына, а сам гибнет в скором времени. Этим малолетним сыном и был тот юноша в чулках, которого ты видела на выставке. Ему удалось с отличием окончить военную академию и поступить на службу в гвардию, куда после он и перетащил многих из своих земляков. В настоящее время гвардия традиционно комплектуется из горцев, и это их право уже никто не оспаривает. Сам он был блестящим офицером и знаменитым дуэлянтом, любимцем женщин, и на первый взгляд обычным прожигателем жизни. Его противником на снимке был другой известный бритер Столицы, но человек с другими сексуальными пристрастиями, поэтому фотограф и обыгрывает эту идею в скандальном снимке своего времени. Поединок прежде всего имеет в виду битву двух взглядов – черного и белого, нормы и патологии…

– Понятно, но почему мне это не было известно?

– Все упоминания об этом с большим трудом подтер из свободного доступа его праправнук – мой знаменитый дед Асван, я расскажу о нем позже. В те годы наш род полностью переселяется сюда, и мы становимся имперцами в полном смысле этого слова. Так гвардейский офицер исполнил завет отца Адриана и выполнил свою главную роль. Члены нашей семьи продолжали жить обособленной группой, но активно работали над тем, чтобы получить могущество и реальную власть в руки. Империя же постепенно приходила в упадок – это все более отчетливее стало видно в Столице, словно ожидая неминуемого краха, ее жители вели себя как собаки, сорвавшиеся с цепи, и впадали во все большие излишества. Количественный рост прекратился, и теперь должны были произойти новые, качественные изменения.

– О чем ты говоришь, об упадке Империи?

– Да, как сказал мудрец – проходит время, все вокруг меняется, нет смены лишь человеку и его мышлению: он такой же завистливый, злой, бессердечный и неугомонный, как прежде! Закончился период первичного накопления капитала, несколько крупнейших корпораций поделили все, что только можно и нельзя. Все, до чего смогли дотянуться их загребущие лапы. Более слабые были разорены и поглощены, доступ к базовым технологиям и основному доходу перекрыт для возможных конкурентов. В руках всего лишь нескольких семей оказались все ресурсы человеческой цивилизации. И тогда они поняли, что даже ширма в виде императорской власти может быть отброшена в сторону. Империя в скором времени была реорганизована в Свободный союз. Ценой относительно малой крови, надо сказать.

– И кто эти семьи? Наша, конечно, тоже к ним относится?

Канцлер горько улыбнулся и посмотрел куда-то вдаль.

– Нет, наша роль была не так велика, и нам еще, ко всему прочему, пришлось яростно бороться за то, чтобы иметь возможность верно служить этим семьям, выполняя множество грязной работы. Они – хозяева денег, я это так называю, хотя сами деньги тут не имеют никакого значения, финансы – лишь один из инструментов, которыми пользуются эти люди для поддержания своего могущества. Им удалось узурпировать доступ к тем технологиям, о которых я говорил, что они составляют основу всей нашей цивилизации. Нейросеть владеет самыми продвинутыми базами, и ограничивает их распространение, путем борьбы с копирайтом. Только им принадлежит технология записи кристаллов с базами знаний. Кристаллы ИИ с лучшими показателями перепрошивают в их же специализированном подразделении, поскольку язык предтеч строго засекречен, и доступ к нему имеют только специалисты этой корпорации. А все вновь создаваемые программы нужно делать с учетом их запатентованного стандарта. И это стало обязательным правилом в отрасли. С двигателями, обеспечивающими гиперпереход, решили еще более изящно: для их надежной работы нужны небольшие по объему приборы, обеспечивающие ориентацию в пространстве, производство которых монополизировала корпорация «Звездный путь». Мало того, они сознательно делают их таким образом, чтобы исправно работали только определенное время налета. Перевели их в категорию расходников. Таким образом, эти семьи оказались единственными победителями, и с тех пор им принадлежит все! Весь бизнес, что существует помимо этого, не имеет и никогда не получит никакого доступа к этим технологиям. Чтобы получать прибыль, они идут на всяческие ухищрения и промывание мозгов населения. Вбрасывая такие идеи как феминизм, сексуальную распущенность, переменчивую моду на яркие вещи и бытовую технику, жажду к путешествиям и спорту. Весь «гламур» щедро кормится на их деньги, пропагандируя тот образ жизни, который служит источником их прибыли.

– Каким образом идея феминизма может приносить им доход?

– Очень просто: раньше женщина занималась лишь домом и детьми, она не была активным участником карусели потребления, семьи были большими и крепкими. Теперь перед девушкой стоит цель получить профессию, работу, соответствовать требованиям общества потребления. Отказ от семейных ценностей ведет к удвоению этого потребления: двум людям, не живущим вместе, нужно два жилья, два транспортных средства, две кровати… Дети мешают женщине тратить время и силы на карьеру, зарабатывание денег и шопинг, а ведь она должна купить десять модных сумок, две дюжины штанов с модной в этом сезоне расцветкой, и столько же красивых флаконов с ультрасовременными ароматами духов из последней коллекции! Мужчине просто необходим универсальный тренажер, кроме спортивного флаера он должен купить дорогой горный велосипед, и если парень не последний неудачник в жизни, то пару раз в год он просто обязан оттянуться на дорогом курорте в соседней системе. Если человек не живет по этим каноном, то он чувствует себя выброшенным на обочину жизни. Отсюда же ноги растут и у пропаганды гомосексуализма, и прочего непотребства. Вся эта борьба за права извращенцев нужна лишь для того, чтобы кто-то имел возможность потуже набить свой карман.

– Не может этого быть, чтобы всему обществу навязывали чуждые ему идеи, я не могу поверить в это. У нас же есть конституционные права и свободное волеизъявление граждан, мы же избираем политиков, которые должны отстаивать наши интересы!

– Ты просто наивный ребенок, слишком подвержена чужому влиянию и не хочешь замечать очевидные вещи…

– Какие вещи я не замечаю?

– Все, начиная от простого фермера на фронтите, его нанимателя, администрации на местах, полиции, судей, армейских и генералов, и кончая канцлером в Столице. Мы все всего лишь рабы с иллюзией свободы. Рабы давно выстроенной раз и навсегда системы.

– Это правда, что ты на самом деле не руководишь Союзом?

Дед грустно кивнул головой.

– Руковожу, но с самого начала поставлен в жесткие рамки тех правил, которые выгодны этим семьям. Они могут позволить себе не заниматься текущими делами лично, отдав рутину под управление какому-нибудь талантливому нищеброду.

– Разве наша семья – нищеброды?

– Да, если сравнивать масштабы, то на их фоне между мной и бедняком с окраины можно ставить знак равенства. У нас нет доступа к основному доходу, мы все живем за счет должностей. Но хотя моя должность позволяет вас всех неплохо обеспечивать, из нашего рода никто не голодает.

Канцлер подмигнул внучке и взял щипчиками еще один кусок рыбы. Олли была потрясена, она сжала кулачки.

– Как же так, ты же можешь рассказать об этом людям, тебе обязательно все поверят, народ любит тебя, что бы кто ни говорил!

– Конечно, и сразу похоронить этим все планы нескольких поколений нашей семьи?

Олли стала обдумывать следующий вопрос, в голове у нее крутилась какая-то мысль, но она ее не улавливала, поэтому спросила о том, что ее волновало больше всего:

– Так и почему наша семья хранит чистоту своей крови и не ассимилировалась за эти годы?

– Наша кровь одновременно и наше проклятье, и наше самое сильное оружие. Только благодаря ей мы обеспечиваем свое выживание долгие годы. Множество родов и кланов за это время канули в лету, а мы живем, значит все делаем верно, правильно…

– Но за это приходится платить?

– Еще как. Плата сурова и не ограничивается, как ты думаешь, только выбором спутника жизни. На Родине нас было около пятьсот человек, это минимум, необходимый для выживания, при меньшей численности закрытой группы людей в ней накапливается большое количество патологий, передающихся от родителей к детям, и весь род хиреет и вымирает без притока свежей крови. Даже сейчас наши женщины за свою жизнь успевают родить не более четырех относительно здоровых детей, многие беременности просто приходится прерывать на ранних стадиях. Раньше таких деток рожали и уносили в горы…

– Так зачем же так издеваться, ради каких-то старых догм и традиций? Я ничего не понимаю, зачем все это тогда?

Дед начал ответ издалека:

– Про Джоре я не могу ничего сказать, у нас действительно нет никакой информации на этот счет, но про Аграфов ты должна знать. У них очень высокий процент жителей центральных миров, обладающих пси-способностями.

Брови на лице Олли резко взметнулись вверх.

– Так у нас в семье… но у меня нет никаких пси-способностей!

– У человечества очень редки случаи рождения пси-активных детей, наш клан – единственный, где постоянно рождаются подобные дети. И их способности на порядок выше, чем даже у самых сильных эльфов. Но, к сожалению, только среди мужчин, и то далеко не всех, порою нужные способности появляются через два-три поколения.

– За все расплачиваются женщины, и приз достается мужчинам, как это мне что-то напоминает!

– Мы любим и заботимся о наших женщинах, всех их стараемся окружить заботой и вниманием, ты же прекрасно это знаешь, как сильны наши семейные ценности!

– Еще бы, при таких условиях…

После такого откровения Олли еще больше расхотелось выходить замуж и рожать каких-то детей, тем более больных. Она забралась с ногами в кресло и, обхватив руками колени, ушла в себя. Дед же посмотрел на девушку, обложенную с ног до головы дарами моря, и медленно провел пальцами по нежной коже щеки. Девушка открыла зажмуренные глаза и посмотрела вопросительно на него.

– Ты просто красавица.

Она недоуменно свела брови, давая понять, что из-за наушников не слышит его слова.

– Не делай глупости, а продолжай лучше делать вид, что слушаешь музыку. Тогда я, возможно, пообещаю тебе, что сделаю вид, будто верю в это…

Девушка замерла на секунду, а потом легонько кивнула и снова зажмурила глаза.

– Умница, такая смышленая, не то что моя внучка. Упустил я с ней, ох, упустил. Мой недочет…

Когда Олли вернулась к реальности, она спросила дедушку об этих загадочных способностях:

– И какие они? Что мы можем?

– Совершенно разные: некоторые абсолютно бесполезны, или, вернее, мы так и не смогли найти им достойного применения, другие очень и очень важны. Хорошие боевые способности, у нас несколько раз рождались военные гении, так наш род в прошлом получил княжеское звание над несколькими другими соседними кланами. Одни могут двигать довольно массивные предметы, другие читать мысли…

– А ты?

– Я вижу равновесие.

– Это как?

– Сложно объяснить это чувство. Словно попытаться незрячему рассказать о цвете глаз любимой женщины. Я в основном использую эту способность для переговоров, мне удается безошибочно найти компромисс даже в самых трудных случаях. Это очень помогло мне в начале моей карьеры, и благодаря этому, а также поддержке семьи, я быстро пошел в гору.

– А мой отец?

– Он – минусовой, моему младшенькому сыну не досталось способностей, но он с лихвой нахватался недостатков. Таких мужчин у нас большинство, их пси-способности не проявляются, но они могут передавать их своим детям.

– Да?

– Да, он жутко косноязычен с самого рождения, а еще у него абсолютно нет слуха, но его невозможно в этом переубедить. Скажи, он по-прежнему горланит песни, когда моется в душе?

Олли немного усмехнулась, вспомнив глупую привычку отца.

– Только и всего, удается расплатиться только такими мелкими недостатками?

– Как сказать, если физическое уродство видно сразу, то невозможно сразу понять то, что творится в душе человека. Мой старший брат был очень красив, силен, ему пророчили хорошее будущее. Но в двадцать лет он стал резать себя. Просто закрываться от всех где-нибудь и резать… Кончилось тем, что мы ничем не смогли ему помочь. А я с самого рождения стал просто прибежищем всевозможных страхов: замкнутых пространств, выступлений на публике, насекомых, громких разговоров. Скажу прямо: это все не содействовало той роли, для которой меня готовила семья, но у меня не было выбора и пришлось очень много над собой поработать. Я не смог победить эти страхи, но научился контролировать и жить с ними. До сих пор, к примеру, для спуска в лифте мне нужен попутчик, которого я могу взять за руку. Так раньше делала моя мать, чтобы я не волновался… А вот подниматься вверх почему-то совсем нестрашно! Ты не знаешь почему?

– Не знаю… Так ты говоришь, что не хотел стать политиком и тебя заставила семья? Как же тогда ты после всего этого хочешь продолжать этот кошмар и меня загоняешь в клетку?

– Ты правишь, но и тобой правят! Меня воспитала наша семья, я ее плоть и кровь, и я должен защищать ее изо всех сил. Можно даже не говорить о том, что нас с тобой просто бы не было, если бы не было нашей семьи. Возможно, и жила бы какая-то Олли на родной планете, пасла босиком в горах тощих коз, а ее старый дедушка уже давно бы подох от голода и болезней в холодной лачуге, и про него уже все бы давно забыли. Включая и Олли, которая была свободной и независимой. Но несчастной от того, что в тридцать лет осталась в старых девках, никому не нужной из-за скудного приданного. А главным украшением ее была бы скромность, которая только и украшала ее при отсутствии других украшений. Без защитника-мужа, без детей, без красивого сарафана на праздник. Тебе эта картина счастливой свободной жизни больше по нраву?

– Ну и зачем так передергивать, разве нельзя жить простой жизнью, пусть не очень богато, но счастливо?

– А как ты хотела? Так и живет большинство, от зарплаты до зарплаты, от одного кредита до другого… каждый старается урвать что-то у ближнего, обмишулить. А кто так не делает, сам рано или поздно становится жертвой и озлобляется на все вокруг. Посмотри на Столицу, что за люди съезжаются сюда со всех уголков, это же концентрат какой-то всяческих мерзавцев! Когда я стал помощником префекта и увидел эту жизнь изнутри, первым моим горячим желанием было залить все вокруг напалмом и сжечь к чертовой матери!

Олли молчала, а дед продолжал разнос:

– Ты говоришь, что тебя загоняют в клетку? Так и есть: ты живешь в золотой клетке и не видишь жизни вокруг, и, может быть, хорошо, что не видишь! Ведь для того, чтобы выжить в стае шакалов, нельзя оставаться благородным львом или величественным медведем, порвут и имени не спросят! Лишь такого же шакала они могут терпеть рядом с собой. Так и общество людей. Оно вымарывает из своих рядов тех, на кого должно было бы равняться, но не желает тратить на это силы. Так проще, так энергоэффективнее. Все это идет от законов природы вообще, и от природы человека в частности. Пока сделать что-либо своим умом, своими руками, будет труднее, чем отнять у слабого ближнего своего, до тех пор и будет разбой, воровство, кабала. Бытие определяет сознание, а экономическая форма хозяйствования формирует образ нашей жизни. Мой дед, о котором я тебе уже говорил, Асван, был талантливым ученым, хорошим экономистом, социологом, он руководил институтом, здесь, в Столице. Еще тогда он увидел и осознал грядущие изменения: ресурсы не бесконечны, наследие древних не неисчерпаемо, всему придет конец! Прежняя модель, настроенная на агрессивное потребительство, не может служить нашему общество дальше. Мы на всех парах несемся к рубежам, за которым пропасть! Свободный Союз уже вяло расширяется в своих границах более ста лет, там, за фронтиром все меньше и меньше проклятых даров наших предтеч, есть земли, планеты пригодны для жизни, но их осваивать нужно своими руками, своими технологиями. А их, как и ресурсов, хватает лишь на поддержания жизни в ядре цивилизации. В бедных колониях уже давно до четверти жителей не имеют возможности поставить себе даже самые дешевые нейросети, их просто не хватает на такую численность. А значит, эти люди вырваны из нашего мира, вырваны навсегда.

– И что же делать?

Старик пожал плечами.

– Как принято в нашей семье, главное – не оставаться в стороне, а попробовать оседлать эти процессы. Асван бил в колокола, пробовал донести своим мысли до хозяев денег, но это все оказалось безрезультатно. Они тоже не дураки и давно сделали свои выводы. Здесь только два варианта: или изменить Систему, при которой есть только одна единственная цель в жизни – получить максимальную краткосрочную выгоду, не улучшая мир вокруг себя, не помогая обществу, а, наоборот, отгородиться, атомизироваться от него. Следует изменить эту ситуацию, когда корпорации убивают конкуренцию или покупают соперников, генерируя только краткосрочную прибыль и душа прогресс. Система должна работать так, чтобы приносить достойный доход инвесторам, но при этом прибыль вкладывать в экологию, в общество, чтобы мир стал лучше для наших детей и внуков. Не в роскошь для узкой прослойки избранных, а в развитие новых технологий, обновляемые ресурсы, создание экологических систем, которые сами бы себя возобновляли, как это называл Асван, в экономику жизни. Но такой путь даст людям свободу и лишит их зависимости от прежних хозяев. А этого никто не допустит.

– Или?

– Что «или»?

– Ты говорил, что варианта два…

– Второй – простой: сократить количество ртов, и тогда на какое-то время о проблеме можно будет забыть. Ресурсов хватит на оставшуюся часть, и можно будет дальше править, не меняя всю Систему. Война. Продолжительный и крупный конфликт с одной из сторон – или с Джоре, или с Аграфами. Пусть нам говорят, что силы и численность людей несопоставимо выше, но я в это не верю. У эльфов сотни тысяч пси-способных граждан, самые сильные из них способны в одиночку опустошать целые города. Джоре все силы, все ресурсы бросают на разработку своих виртуальных миров, ничего путного у них так и не выходит, но у них сильная промышленность, научные разработки, которые они быстро смогут развернуть на военные нужды. Так что легкой победы не будет, но ее никто и не ждет. Война выпустит пар, опустошит сотню-другую систем, и рано или поздно приведет к переговорам и замирению сторон. Люди решат свои задачи, сократят свою численность, причем погибнут, как обычно, самые активные и способные, те, которые должны были бы двигать прогресс. Эльфы с радостью вернутся к заботам о своих куширях, которых удастся уберечь от агрессивного человечества, Джоре опять замкнутся в своем безумном поиске. Все выжившие будут довольны, все, кроме тех миллиардов жизней, которые оборвутся и которые в общей численности мы потерям. Мы потеряем три расы, которые могут и должны жить в мире.

– Это же так бесчеловечно!

– Наоборот, это как раз по-человечески. Именно так и поступают люди, когда руководствуются своими инстинктами, а не разумом. Прожить как-нибудь самому, а потом хоть потоп. Лишь малая часть способна думать о будущем.

– Ну ты же, я надеюсь, подумал?

– Не я, об этом подумал еще мой дед. Я стал тем проектом, который семья готовила в попытке разрешить эту ситуацию. Ведь мы давно часть этого мира, а не жалкая горстка людей на маленьком клочке земли среди гор, стремящаяся отгородиться от всего. И наш талант, наши способности, богатый опыт нужно направить на служение людям. Так мы сохраним нашу семью, наш образ жизни, и поможем остальному человеческому миру.

– Значит, план есть?

– Не только есть, но и успешно реализуется, и ты, кстати сказать, важнейшая его часть! Вернее, твой сын, жизни которому ты дать не хочешь… Странная позиция, тебе не кажется? Человек живет сам, пользуется всеми радостями этого мира, а своим детям такой возможности дать не хочет?

Олли прикусила губу.

– Что сможет сделать один маленький человек?

– Если подготовить для этого почву, то многое сможет. Я долго выслуживался, пробивался вверх, шел на любые ухищрения для того, чтобы хозяева денег назначили, наконец, меня своей марионеткой. Когда я достиг этого, казалось, уже все, сил больше не осталось. Но их потребовалось еще в три раза больше! Ведь теперь девяносто процентов своего времени трачу на интриги и поддержание авторитета, но, кроме этого, мне удалось постепенно заменить многих важных людей. И вот теперь марионетка может попробовать примерять на себя роль кукловода. Особенно большую зачистку мы провели несколько месяцев назад, заменив почти во всех структурах старую гвардию на новых людей – людей, которые смогут поддержать меня при случае.

– При каком случае?

– Нужно сделать революцию сверху. Отобрать власть у хозяев денег и сосредоточить ее в одних руках. Руках человека, который сможет провести необходимые преобразования, нам нужен Император. Скажу, что риск этой затеи очень велик, меня дикий страх разбирает от самой мысли об этом, но выбирать не приходится. Тут пан или пропал!

– И причем тут мой будущий сын?

– Мои возможности не безграничны: из-за того, что мы пользуемся пси-способностями, наша продолжительность жизни меньше, чем у обычных людей, это еще одна плата за силу. Сейчас у меня есть шансы прожить еще лет тридцать. После империю возглавит твой сын. Сейчас я полностью владею всей информацией о положении дел в Союзе, есть здравые мысли, как пригасить пламя назревающего пожара, но для того, чтобы повести людей дальше, нужен лидер нового толка. Только у твоего сына будут такие возможности. Я же, как часовой на посту, со старым ружьем буду нести свою смену караула. И постараюсь как можно дальше отодвинуть надвигающуюся катастрофу.

– Какие возможности, почему ты говоришь так уверенно об этом, откуда ты это можешь знать?

– Потому что он будет вторым провидцем в нашей семье. Так об этом сказал наш далекий предок Адриан, он оставил мне послание.

Глаза у Олли расширились при этих словах, и она удивленно переспросила:

– Какое послание?

Старик рассмеялся и весело улыбнулся. Его глаза довольно засверкали ехидными искорками и было непонятно, говорит ли он правду, шутит или даже издевается над внучкой.

– Я не буду приводить это его послание дословно. Старик говорил по-простому и не стеснялся в выражениях, из-за того, что оно было так отдалено от его времени, он переусердствовал с нагрузкой, малость надорвался и после этого слег в могилу. Это было его последнее пророчество. Но если перевести на разговорный, то некоему правителю его далекий предок советует меньше тратить время на уговоры строптивой внучки по имени Олли, а как можно раньше выдать ее замуж, ибо только ее сын поможет нашей семье спастись от неминуемой гибели. За все время у нас только одну девочку в семье назвали таким именем. Как видишь, теперь у нас у всех нет никакого выбора…

Девушка растерянно хлопала длинными ресницами, а дед еще раз весело улыбнулся.

– Но тем не менее ты медленно соображаешь, почему же ты не задала никаких важных вопросов, которые могли прояснить твое положение?

– Извини, я, наверное, сильно растерялась, и поэтому что-то упускаю из вида. Что-то важное, что давно крутится в голове, но не может сформироваться в ясную мысль.

– Тогда я тебе подскажу: ты должна была спросить, не делали ли мы попыток вынашивания наших детей суррогатными матерями, не упражнялись ли в клонировании, не пытались ли скрещиваться с эльфийками, и прочее, прочее…

Олли грустно спросила:

– Пробовали и ничего не вышло?

Дед, торжествуя, покивал головой.

– Ничего за все годы, ровным счетом ничего. Можешь своего дорогого дядю расспросить по всем этим вопросам, он у нас сейчас ведает этой сферой деятельности. Ну, а все остальное я тебе, надеюсь, очень подробно изъяснил. Скажу сразу: об этом знают немногие, даже в нашей семье. Но я сделал это потому, что на тебе лежит большая ответственность, ты должна понимать, что мои требования – это не моя прихоть.

Внучка заторможено кивнула и встала. В комнату вошла охрана, канцлер двинулся на выход и кивнул верзиле в тактическом скафе, тот отошел в сторону и придержал дверь за ручку. Когда дед с внучкой ушли, он тихо закрыл дверь и потянулся к ножу на бедре. Девушка в наушниках вскочила на ноги, сбрасывая с себя остатки еды на пол, она метнулась в сторону, но телохранитель был намного быстрее.

Старик вышел на улицу и, остановившись возле открытой дверцы бронированного флаера, поднял устало голову вверх. Еще одни блестяще проведенные переговоры были позади. Дед подумал о том, что стоит познакомить Олли в первую очередь с Максимом. Хоть прокурор и был на редкость неуравновешенной сволочью, но у него проявлялись сильные способности к телепатии. Он может стать неплохим отцом будущего приемника. А чтение мыслей поможет ему произвести на девушку самое благоприятное впечатление.

«Наверное, действительно стоит попробовать», – решил старик и поморщился от удовольствия. В беззвучном небе над головой ярко блеснул огонь. Он не успел ничего понять, как охрана грубо затолкала его в бронированную машину и захлопнула дверь, оставив внучку на месте.

Последняя надежда человечества не погибла от обломков падающего сухогруза и огромной орбитальной станции. Нет, она до этого не дожила – ее убило еще взрывной волной, которая неслась с огромной скорости впереди раскаленного мегатонного хлама с самой орбиты Столицы и которая раскатала в лепешку гигантский мегаполис за несколько коротких секунд, не оставив после себя ни одной живой души, а потом еще несколько раз обогнула планету, постепенно угасая и затухая. Обломки же падали и падали еще целый месяц, и, казалось, этот траурный салют не прекратится уже никогда.

* * *

Андрей молча наблюдал, как Патол, словно борец-тяжеловес, взявший соперника в захват, проводит свой коронный бросок. Орбитальная станция все больше и больше теряла устойчивость на орбите, она набирала ускорение, и вскоре никакая сила в мире не смогла бы остановить ее падение на Столицу. Сотни и тысячи кораблей, словно потревоженные мухи на куске падали, взлетали со станции и отдалялись в открытый космос. Все, кто успел на этот маневр, благодарили судьбу, что были в эту минуту поблизости от своих кораблей. У остальных не оставалось ни малейшего шанса на спасение. Андрей все рассчитал верно – вскоре от Столицы останется лишь одно воспоминание.

У границы сектора замелькали вспышки прыжков кораблей в гиперпереход, военные суда метались в округе, не понимая своих дальнейших действий в этой нестандартной ситуации. Было несколько залпов ракет по Патолу, но время было утеряно и ничего они уже не решали. Неожиданно он услышал знакомый стук по сети.

– Ты где?

Голос прокурора был обеспокоен.

– Тут я, тут. Ты как раз вовремя, успеешь полюбоваться на мой справедливый суд и вынесение приговора. Есть что сказать?

Андрей отметил краем глаза, что один из крейсеров сразу сменил курс своего движения в его сторону. А после и небольшой фрегат передал свой позывной. Прокурор отвлекал его внимание на себя. Сержант без лишних слов сразу рванул в сторону большей цели, через несколько минут в него полетели первые снаряды. А после и ракеты, злобный смайлик немного подпалил бока, но неминуемо шел на сближение с агрессором.

– Прекрати это.

Парень проигнорировал это повелительное требование телепата, и развернул свой «шахтер» ему навстречу.

– Прекращу, если опустишь мою семью.

– Прекрати немедленно и никто не пострадает, даю тебе свое слово.

– Ты уже давал мне свое слово, помнишь насчет нашего поединка?

– О чем ты говоришь? Ты совсем ненормальный? Какой поединок, сейчас это все рухнет на Столицу!

Андрей приближался как можно ближе для уверенного выстрела из своей мухобойки, он хотел пустить ее в импульсном режиме, с перегрузкой по мощности. Пусть сожжет все обмотки, но быстро повредит электронику на борту фрегата прокурора. Он, словно гипнотизируя свою жертву, уговаривал того спокойным и уверенным голосом:

– Ничего не будет, все под контролем, приготовься к стыковке…

Километра за два до сближения прокурор включил видеосвязь, Андрей снова смог рассмотреть уже знакомую кают-компанию, ненавистного гада, военную свору его прихлебателей, среди которых с удивлением узнал Мрахом и своих родителей с Алиской.

– Гражданин Сомов, приказываю вам оставаться на месте, вернуть контроль управления над орбитальной станцией властям и предотвратить катастрофу!

– Приказывать будешь в другом месте!

Андрей выправил курс корабля, открыл створки ангара и активировал свое главное оружие. В ту же секунду движки фрегата обесточились, а вооружение потеряло управление. Но связь не оборвалась – он увидел искаженное от злости лицо маньяка и то, как тот резким движением выхватил его сестру из рук матери и приставил ей нож к горлу.

– Я говорю последний раз, или ее смерть тоже будет на твоей совести!

Прокурор орал сиплым голосом, а Андрей смотрел в испуганные глаза малышки. Между ним и ребенком словно сразу возник канал, ему показалось, что он почувствовал ее страх. И после этого на него как будто повалились камни и тяжелые комья земли. Тело вело себя так, словно невидимый великан сжал его железной хваткой. Телепат мог не только читать мысли, но блокировать некоторые способности человека, хотя для этого требовалась огромная трата сил, Максим использовал последнюю свою возможность. Он злобно шипел с экрана, его лицо покрылось морщинами, и он словно сразу постарел на десяток лет.

– Ты немедленно отвернешь станцию в сторону или я вышибу ей мозги!

Он отбросил нож в сторону и, достав игольник, приставил его к голове ребенка.

– Немедленно…

Андрей ничего не мог ответить на это, поскольку не мог сейчас не только пошевелить пальцем, но даже и слово произнести. Прокурор словно не замечал этого и продолжал по-прежнему ментально давить на него, требовать что-то сделать и угрожать расправами. Сержант был сейчас далеко, он потрошил крейсер и не мог быстро помочь. Парень понял, что ничего больше не сможет сделать. Телепат сейчас перестреляет его семью, а потом уничтожит и его самого. Он уже ничего не соображает вокруг: злоба лишила его разума. Сам Андрей тоже задыхался от ярости в этот момент: хотелось любой ценой добраться до этого гада и раздавить ему голову голыми руками. Андрей бесился от мысли, что не сможет этого сделать.

Юллия Мрахом стояла сбоку от обезумевшего нанимателя и смотрела, как он, размахивая игольником, приставил его к голове маленькой девочки. Ее сердце не могло выдержать этой картины – такого не должно быть, чтобы в разборки взрослых впутывали детей! Правая рука сама собой расстегнула кобуру на бедре и легла на рукоять игольника.

В ту же секунду телепат уловил близко от себя новую волну агрессии, он резко развернулся в ту сторону и, прикрываясь Алисой, словно щитом, выстрелил в девушку. Одного попадания было вполне достаточно, чтобы опытный стрелок и смелая девушка упала на пол, как подрубленный стебель. Но в это мгновение ее убийца утратил контроль над Андреем. У того в голове была только одна мысль: уничтожить, сейчас или никогда! Себя и свою семью он уже считал мертвецами. Андрей сбросил броню со своего «рудовоза», и его дорогой спортивный катер словно стрела помчался вперед.

Комментарий к Чистая кровь

В речи канцлера используются немного измененные высказывания нескольких известных людей, автор не делает на это сноски, считая, что читателю будет приятно самому обратить на это внимание, и похвалить свою эрудицию.

 

Чистая кровь – 2

Он снова не ошибся, доверившись новому сверхъестественному чутью. Андрей пустил свою яхту в прыжок именно в то мгновение, когда это было нужно. Не раньше и не позже. Его корабль совершил слепой прыжок в подпространство и не разбился о боевое судно своего преследователя, но сделал это в непосредственной вблизи от него. Это было опасно, но не опаснее самоубийства. Защитное поле крейсера искривило пространство вокруг себя, и из этой точки нельзя было совершить точный прыжок в нужное место. Сейчас Андрей со своим кораблем мог оказаться в любой части огромного куска вселенной, переместиться, куда ему хватит запасов энергии реактора. Он с равным шансом мог появиться как в относительной безопасности, так и огненной радиоактивной короне неизвестной звезды. По этой причины для прогнозируемого прыжка через подпространство необходимо было перелететь в «чистый» космос, в относительной дали от массивных объектов и сильных полей. Но результатом этого рискованного маневра было то, что он захватил с собой добрый кусок крейсера. Оставшегося на месте огрызка тоже не ждало ничего хорошего. Из-за хлопка пространства на месте перехода в гипер все живое и неживое будет уничтожено на многие мили вокруг. А он, как минимум, на некоторое время будет еще пока жив. Он жив, его враги и семья – нет.

Мысль о том, что он только что убил последних самых близких себе людей – отца, мать, маленькую сестру – не вызвала у него уже почти никакого отклика в душе. Андрей сам удивился этому: он пережил столько потерь и смертей в последнее время, что выгорел весь за это время, чувства притупились. Лишь одна ненависть все еще клокотала и не находила себе удовлетворения. Парень понимал, что ничем бы не смог помочь своим близким. Заложников никто бы не отпустил после того, что он сделал с живыми, даже если бы он добровольно сдался и сложил оружие. У него был только один выход: сдохнуть и постараться унести за собой преследователей. Он сделал все, что мог, ему не оставалось никакого выбора. Андрей знал, что скорее всего погибнет, но это знание не вызывало у него никакого протеста, ему стало все полностью безразлично, и теперь все решал случай.

– Аня, выход из гепера.

– Велика опасность крушения, я не имею данных о возможной точке выхода!

– Их никто не имеет, и что ты предлагаешь? Если мы не выйдем из прыжка сами, нас выкинет после исчерпания топлива. От этого наши шансы не улучшатся.

– Принято, капитан, мне было приятно служить под вашим началом. Обратный отсчет, приготовиться к выходу. Три, два, один!

Фильтр обзорного экрана среагировал немедленно, и Андрей не успел ослепнуть от этого моря огня и света вокруг. Присмотревшись кругом, он понял, что это не корона звезды, а отражение от накрывшей его корабль огромной сферы. Перегрузки он тоже не ощутил, это обнадеживало, значит его корабль находится в относительной удаленности от массивных тел.

– Аня, быстрый отчет ситуации!

Пока ИИ отчитывалось о состоянии систем корабля и невозможности определения координат из-за экранирующего экрана неизвестной природы, Андрей разглядывал еще одного главного «узника аномалии». Чудный веретенообразный корабль с восемью парусами-крыльями медленно тянули на буксире два огромных корабля, по контурам своей постройки похожие на работу Джоре, и которые на его фоне казались песчинками. Сам гигант был поврежден, но переливался разноцветными огнями, как корпус, казалось бы, весь созданный из переплетения труб разного диаметра, так и его пестрые витражи парусов. Верхняя часть надстройки впереди по ходу была прорвана, и из нее прямо в открытый космос выглядывала черная крона мертвого дерева. Нейросеть Андрея получала данные от дальномера корабля и определила его высоту в несколько километров. Парень чуть не присвистнул от удивления и недоуменно покачал головой.

Аня перечислила еще почти три десятка мелких на таком фоне кораблей Джоре старой постройки и один новый – эльфийский. Андрей узнал свою давнюю работу по наладке его систем. Сам корпус и движок к нему на Штопор-11 тогда доставили аграфы, но остальную начинку он ставил сам. Управился за неделю и даже получил хорошую премию от заказчика. Теперь именно с этого корабля звучали призывы о спасении, единственные сигналы в удивительно молчаливом, словно вымершем космосе.

Он дослушал отчет ИИ о исправности систем корабля, все было нормально за исключением топлива. Его осталось совсем немного и требовалась дозаправка. Парень достал из кобуры игольник, посмотрел на него, активировал заряд и приставил к виску. Палец мягко надавил на курок, и Андрей зажал глаза.

– Капитан, что мне ответить на призывы о помощи?

Отвечать не хотелось, Аня далеко не так разумна, как был сержант, с которым можно было поговорить по душам. Она не поймет то, что он сейчас испытывает. Андрей замер и прислушался к своим ощущениям, он хотел понять, как поступить дальше. Мыслей никаких не было, лишь эмоции. Однозначно жить уже не хотелось, как, впрочем, и умирать. Не то чтобы он боялся сейчас смерти или над ним довлело чувство вины. Нет, этого не было – он не винил себя за то, что сделал, считая, что у него не было выбора, что он был поставлен в такие условия и от него ничего не зависело. Парень отбросил игольник на пол, так резко, словно мгновенно осознал, что сжимает в руке змею.

– Жалкий слабак…

– Простите, капитан, что вы сказали?

Андрей понял, что еще не закончил все свои дела. Нужно проверить, каким образом его родные попали в лапы прокурора, и какую в этом роль сыграла Вилина. Он подумал, что лишь ищет отговорки и пытается затянуть дело, найдя повод продолжить свое бессмысленное существование.

– Ты ничего не создал, никого не родил, вокруг тебя лишь смерть и разрушение. Так чем ты лучше этих упырей?

– Капитан, я вас не понимаю. С кем вы сейчас говорите?

– Да, Аня… Так кому там требуется наша помощь? Не совсем они, конечно, по адресу обратились, не совсем…

Андрей просмотрел и прослушал короткое сообщение, которое записала аграфка, и которое их корабль постоянно слал в эфир, ища помощь. Помощь требовалась не самому кораблю, а его экипажу – двум молодым эльфам-разведчикам, его давним знакомцам. Они несколько дней назад нашли этот огромный корабль, который был древним ковчегом их расы, и самонадеянно, не вызвав подкрепления и не поставив никого в известность, проникли на его борт. На корабле, как ни странно, еще работали некоторые системы жизнеобеспечения, а, кроме того, внутри он представлял собой что-то наподобие гигантской летающей оранжереи и зоопарка одновременно. Там присутствовало притяжение, атмосфера, и сохранился замкнутый экологический цикл. Множество видов животных и растений жили здесь тысячи лет в полной гармонии, словно на их древней планете предков. Тут были почти все представители их священного леса, даже те, которые считались навсегда утраченными после войны и не очень успешной эвакуации с Ковчега. Поэтому молодые разведчики словно опьянели от восторга и утратили всякое чувство опасности.

* * *

А меж тем враг не дремал: колония арахнидов в одну из последних атак роя пролетала на пути странного корабля, и некоторая их часть попала под пелену его маскировки. Они были дезориентированы и лишены связи с роем. Их коллективный псевдоразум ориентировался на излучения мозга разумных, лакомым кусочком для них были густонаселенные планеты и колонии, там они могли получить достаточно пищи и материалов для постройки коконов и обновления панцирей. Люди, Джоре и Аграфы были неплохим кормом, а их корабли, дома и предметы быта – источником материала для наращивания новых панцирей после линьки. Чем более взрослой была особь, тем больше ценного сырья ей требовалось, но зато тем более агрессивной и могущественней она являлась на поле боя.

Но здесь, утратив связь с роем, они не видели цели, и были чем-то похожи на не очень разумных роботов, лишь способных выполнить несложную, заложенную в них базовую программу. В такой ситуации пауки замерли и впали в анабиоз на десятки лет. Когда здесь появились эльфы, они уловили излучения их разума и медленно начали выходить из спячки. Пора было нападать, есть и расти.

Исилиэль с Фанталиэлем облетели большой корабль, осмотрели его пробоину и крону мертвого дерева. Затем просканировали корабли Джоре. Активности на них не было, экипаж давно был уничтожен предыдущей волной роя арахнидов. Фантик просканировал открытые участки Ковчега. К его удивлению, там была жизнь. И ее было много. Подросший под тенью погибшего собрата молодой Мелорн раскинул крону и своим могучим полем закрыл пробоину, сделанную когда-то давно его предком. Его листья питались от яркого света и удерживали атмосферу, могучие корни грели почву, а обновляющаяся крона и кора давали пищу для других более мелких растений. Арахниды, притаившиеся на гигантском корабле, были в анабиозе, и чувствительная аппаратура не засекла до поры до времени их присутствия.

По началу восторгу молодежи не было предела. То, о чем только могли мечтать поколения их предков, наконец, осуществилось благодаря их старанию и упорству. У Иси от гордости и осознания такой мысли, словно у астматика, так расперло грудь, что дышать стало физически тяжело. Пришлось с трудом успокоиться и взять себя в руки.

Молодые аграфы, конечно, посетили вначале Священную Рощу на корабле. Там, стоя в густой тени молодого Мелорна, они взялись за руки и задрали головы вверх, с трудом пытаясь рассмотреть в вышине мертвые ветви погибшего старшего исполина. Черноту космоса и уже привычное взгляду разноцветное мерцание звезд они не могли увидеть, поскольку неизвестное поле укрывало их от зрителей.

– Невероятно! Мы смотрим на космос через прореху в корабле, но он, несмотря на это, не потерял свою атмосферу, как это может быть?

Фантик был ошеломлен и не верил ни своим глазам, ни показаниям приборов, хотя вокруг него было целое буйство красок тропического леса и множество непуганых пичуг и зверьков продолжали заниматься своими делами, совершенно не обращая внимание на молодых людей. Иса улыбнулась и подняла руки к шлему своего легкого скафандра. Она сняла его и вдохнула свежего воздуха с приятным запахом трав и пыльцы цветов.

– Открой скаф и убедись сам, а про это не думай. Поверь мне наслово, рядом с Мелорном привычные законы физики не действуют! Жаль, у меня нет таких способностей, как у матери и старшей сестры, они могли общаться со Священной Рощей без слов, понимать, что чувствуют звери и травы…

Фанталиэль тоже раскрыл скафандр и с наслаждением вздохнул.

– Как приятно… И ты долго жила в этом великолепии, о таком можно только мечтать!

Девушка подошла к невысокому кустарнику и отломила у него два мясистых побега, оборвала листья и протянула один другу.

– Попробуй, это тайпра. Откусывай небольшой кусочек и жуй, пока не станет мягким.

Парень откусил безвкусного стебля и послушно принялся его жевать. Жилистый стебель по началу был на вкус, как мокрый картон, но потом стал сладковатым, терпким, после немного жгучим, и, наконец, превратился в мягкий сочный кусок хорошего мяса. Ися с набитым ртом сообщила, что нужно глотать, когда вкус особенно понравится. Фантик кивнул и посмотрел по сторонам. Живность вокруг по-прежнему не обращала на них ровно никакого внимания. Несколько мелких зверьков так и продолжали играть друг с другом на небольшой полянке, птицы разных видов и окрасов носились туда-сюда, фантастически красивые цветы переливались всеми красками ароматов и покачивали своими бутонами на тонких ножках. Даже Исилиэль не узнавала половину из них, что говорить о ее спутнике, который первый раз попал в окружение такой красоты и ходил за ней с открытым от восхищения ртом.

Но Священная Роща, несмотря на свои огромные размеры, занимала лишь малую часть корабля. Конечно, разведчикам не терпелось хотя бы мельком взглянуть на остальные секреты Ковчега. Терминал межсекционных дверей никак не реагировал ни на их приближение, ни на команды голоса или попытки управления через нейросеть. Но древние строители предусмотрели такую возможность и продублировали функцию ключей забытого кода в виде пентаграммы ладони сбоку портала. Фантик приложил свою руку, результата не было. Тогда его попытку повторила принцесса. Двери послушно разошлись в сторону, девушка показала другу язык.

– Видал, смерд, чья кровь древнее и чище?

– Видал…

Они устали бродить по этим хитросплетениям комнат и коридоров. Множество помещений отводилось для законсервированной техники неизвестного сейчас назначения. Из привычного взгляду попадались малые корабли и совершенно дикого вида истребители. Про разного рода сельхозмашины, блоки автоматических заводов и фабрик, горнорудные комбайны и строительные верфи и речи не было. О предназначении этих механизмов друзья без посторонней помощи не узнали бы никогда. Видимо, аграфы, утратив знания предков, смогли заново научиться создавать лишь часть их наследия, но все равно и это было вершиной среди трех разумных рас в известных мирах.

– Почему этого всего не находили ранее, ведь самые древние известные корабли и машины выглядят иначе?

Фантик пожал плечами на этот вопрос подруги.

– Скорее всего на том оборудовании, которое беженцы смогли эвакуировать с Ковчега, невозможно было воссоздать все эти образцы, и нашим бедным предкам пришлось клепать какие-то грубые по сравнению с этими эталонами поделки, упрощая, где возможно, и привнося свои собственные наработки…

– И все равно для нас они остаются по-прежнему вершиной совершенства.

– До сих пор да. Но теперь все изменится. С таким наследством Вы станете не просто принцессой, а королевой всех эльфов. Наш род возвысится не только среди аграфов, возможно, мы сможем повести за собой теперь и Людей с Джоре, где-то ограничивая их влияние, а где-то направляя в нужную нам сторону…

Девушка рассмеялась, глядя в его серьезное лицо.

– Фантик, ты снова начал называть меня на «Вы», почти как тогда, в детстве…

Верный поклонник не успел ответить, ибо в эту секунду их разговор прервался сигналом тревоги. Самые молодые арахниды первыми выбрались из спячки, и аппаратура на корабле наконец прореагировала на их присутствие. Сразу же в их сторону направились несколько вооруженных дроидов охраны для зачистки. Исилиэль с парнем снова активировали раскрытые скафандры, пожалев в это минуту, что надели легкую и удобную для движений модель. Фанатлиэль сжал в руке рукоять автомата и вызвал ИИ корабля, требуя активировать всех боевых дроидов на борту и выслать половину им навстречу…

* * *

Андрей прослушал еще раз запись взволнованного голоса девушки и включил связь.

– Капитан Сомов принял ваш сигнал бедствия, расскажите, где вы находитесь и какого рода помощь вам нужно оказать?

После его слов корабль эльфов начал снова передавать запись, но на полуслове замолчал. Андрей еще раз включил сканер и исследовал все вокруг. На корабле эльфов не было как ничего живого, так и неживого в виде боевых и разведывательных дроидов, а, помнится, их-то заказчик прикупил тогда несколько дюжин.

– Сомов? Капитан, вы меня слышите?

Голос девушки был взволнован и радостно возбужденным. Андрей легко узнал ее по легкому акценту, значит, он не ошибся и это действительно были его давние клиенты.

– Слышу вас хорошо, вы, как я вижу, не на том корабле, с которого передается сигнал тревоги?

– Нет, мы находимся сейчас на Ковчеге. То есть на этом большом корабле с мертвым Мелорном, к которому пристыковались. Это правда вы? Скажите мне что-то, чтобы доказать, что вы не галлюцинация моего сознания, прошу вас.

– Не знаю даже, как вам ответить, но галлюцинацией я себя не считаю, и думаю, что буду жить дальше и без работы вашего сознания. Как бы я от него несильно завишу… Давайте лучше перейдем к сути дела.

– Да-да, конечно… простите, я вторые сутки сижу взаперти, мой друг сильно ранен, и я не имею возможности оказать ему медицинскую помощь. Скажите, у вас есть хорошее вооружение на корабле?

– Что вы имеете в виду? У меня небольшая скоростная яхта, но вооружение имеется в достатке для того, чтобы дать отпор!

– На нас напали арахниды, прошу, будьте осторожны. По началу атаковали только мелкие пауки и с ними справлялись дроиды охраны, но потом проснулись большие, и мы не смогли отбиться. Они перебили всех роботов, а наше личное оружие не берет их броню. Фанталиэль ранен и я только смогла затащить его в какой-то небольшой ангар, где мы сидим вторые сутки без еды и питья. Но самое главное, что он потерял много крови и у него начался жар. Фантик сейчас уже без сознания, и я ничем не могу помочь. В наших легких скафандрах нет даже аптечек, а пауки нас караулят под дверью и не дают выбраться.

Андрей дал команду Анне просканировать большой корабль, к которому пристыковался разведчик эльфов. Исилиэль тем временем переслала ему схему их маршрута внутри Ковчега и указала на ней место своего расположения. Парень минут двадцать облетал вокруг этой махины, сканируя ее более подробно. Картина была неутешительной: аграфы забрались почти в самый центр трюма, и выходы оттуда блокируются семью крупными пауками класса «элита». Мелочь эльфы лихо перестреляли, соревнуясь с дроидами поддержки, а потом из анабиоза проснулись эти монстры. По полтонны весом, ростом под три метра в холке, с прочной броней, которую берут лишь ракеты да стационарное оружие, и то не все. Они быстро подстрелили Фанталиэля в ногу, пытавшегося спрятать Исилиэль за своей спиной. Девушка не растерялась и не бросила друга, ей в последнюю минуту удалось затащить его в укрытие, но получилось так, что они сами загнали себя в ловушку, лишь отсрочив приговор.

Андрей задумался над сложной ситуацией. Оружие на корабле было, но пауки спрятались в коридорах этого странного Ковчега, куда на его яхте не залететь. Боевых дроидов на борту тоже не было, лишь ремонтники и пару роботов-кошек для разведки. Придется идти разбираться лично, одеться в штурмовой скаф и идти… Жаль только, что хорошего калибра против этих тварей у него нет, из Вура их броню не пробить.

Парень встрепенулся и стал рыться в своем снаряжении, пенал из когда-то темной, а теперь посветлевшей кожи был на месте. Он не стразу оценил по достоинству бесценный подарок дикаря-шамана, но краснорожий знакомец оказал ему огромную помощь. Уже не раз его «пули» спасали ему жизнь. Андрей открыл крышку.

– Какая ирония, осталось ровно семь штук!

Отчего-то стало грустно, видимо, шаман думал, что после битвы с пауками ему уже патроны не помогут.

– Ладно, спасибо тебе и за это, друг…

Андрей зарядил винтовку, у него теперь не было возможности ошибиться. Одна пуля – одна цель, или все бесполезно. Нельзя промахнуться, нельзя не убить одним выстрелом. Жаль, придется стрелять в головогрудь. Он хотел поразить одного из арахнидов в более защищенное брюшко, чтобы потом вскрыть и препарировать двух взрослых пауков, составив представлении об их устройстве полностью. В нем вновь проснулась жажда исследователя.

Хорошо воевать, когда есть карта и видишь на ней отметки расположения противника. Все относительно просто: подкрался, выстрелил и забыл. Но Андрей не спешил, внимательно подготовился к бою, проверил снаряжение, сменил аккумулятор на винтовке. Элитные пауки стреляют плазмой, его скафандр должен выдержать пару попаданий, но лучше не подставляться. Медленно и осторожно.

Но это было так, в планах, а когда он подкрался достаточно близко к засаде, то трое из семи пауков резво побежали в его сторону. Парень не растерялся, и несмотря на то, что они виляли, подпрыгивали на ходу, пригибались и всячески мешали точному прицеливанию, он положил последнего из нападающих в десяти метрах от себя. Три хлестких выстрела и три мерзких трупа.

Снайпер переговорил с девушкой, постарался ее успокоить и сообщил о том, что уже перебил часть их караула, но просит оставаться на месте. На месте оставались и затаившиеся пауки: то ли они были более осторожны, то ли предпочитали охотиться из засады. Арахниды заняли удобные позиции за перегородками и складками в коридоре и не желали их покидать. Андрей послал вперед своих роботов-разведчиков, надеясь выманить ими агрессора. На небольшой площадке возле дверей ангара, где притаились эльфы, все было усыпано остатками от боевых и технических дроидов, которые аграфы бросили в бой против арахнидов. Но их попытки были бессильны против их брони и вооружения.

Андрей облизал губы и сделал осторожный шаг вперед. На провокацию его роботов противник ответил презрительным молчанием. Он хорошо видел, что два ближайших паука засели совсем рядом, по бокам коридора, и прекрасно понимал, что если двинется еще чуть-чуть вперед, то попадет под обстрел сразу с двух сторон. Пытаясь слиться со стеной, он крался таким образом, чтобы максимально быть ближе к левому противнику, и так же как можно больше дальше от правого. Шесть красных глаз резко выглянули прямо перед ним, и парень в тот же миг послал подарок в их сторону, одновременно разворачиваясь корпусом и направляя винтовку на второго элитника, так же поднявшего голову из своего укрытия. Два выстрела практически слились в один мощный грохот, отразившийся от стен и потолка коридора. Оставшиеся арахниды никак не выдали своего присутствия, продолжая отсиживаться в засаде.

Шла война нервов, Андрей прекрасно понимал, что ему пока очень везет, так как обороняющиеся всегда имеют весомое преимущество перед нападающими. Позиции оставшихся врагов были на редкость удачными. Для того чтобы подобраться к ним, ему придется пробежать открытый участок и попасть под встречный огонь. Парень покрутил карту коридора с целью рассмотреть возможность обойти противника и зайти ему в тыл. Такой маневр имел еще худшие шансы: на редкость удачная позиция пауков позволяла им контролировать подходы и с той стороны, даже еще на большем удалении, чем с этой.

Он последовательно кинул в сторону врага три наступательных гранаты, полностью безвредных для него, впрочем, надеясь не на их боевые качества, а на то, что грохот от взрывов заставит противника вскочить и подставится под выстрел. С последней, четвертой гранатой так и произошло. Паук резко подпрыгнул на своих длинных лапах и метнулся в его сторону с молниеносный прытью, стреляя в него разрядом плазмы. Скаф удержал прямое попадание и Андрей снял прыгуна на лету. Выстрел прожег защиту головогруди и разметал ошметки нападающего по грязному полу. Куски кровавой слизи и вырванная чешуя пластин усыпали обломки механического войска, полегшего в неравной схватке.

Оставался последний притаившийся партизан. Парень подумал над тем, как снова не подставляться, а выманить его из засады. Он постучал Исилиэль.

– Остался последний гад, нужно его как-то выковырять оттуда. Ты не сможешь попробовать открыть дверь, чтобы привлечь его внимание?

Девушка задумалась.

– Могу, но если что-то пойдет не так, я не смогу утащить Фантика на себе. Эх… нужно было не глупить и надевать скафандр с усилением.

– Мы все сильны задним умом, ты не отходи далеко от портала, сразу же закрывай створку назад, не хватало еще, чтобы он к вам заскочил, если я промахнусь.

– А есть вероятность?

– Пока еще ни разу такого в жизни не было, но у меня последний заряд остался, которым его покоцать можно. Как назло, все было по счету.

– Здорово, я готова!

– Давай!

Девушка открыла створки своего убежища, паук продолжал сидеть в засаде и не двигался. Она спросила, что делать дальше. Андрей предложил ей подождать немного и кинул для начала в ее сторону аптечку. Долгих двадцать минут он ожидал какой-то реакции от арахнида, но ее не было. Исилиэль закрепила аптечку на развороченном бедре друга, и вышла, закрыв за собой дверь ангара.

– У тебя есть еще оружие, эффективное против него?

Андрей держал наготове в руке магазин с обычными пулями и молча покачал головой, показав ей свой Вур.

– Только это может взять, но здесь последний эффективный заряд, я покараулю эту тварь, остальной корабль чист. Мой ИИ все тщательно проверил, думаю, тебе нужно идти и переодеться в более защищенный скафандр.

– Хорошо, я вернусь за Фанталиэлем так быстро, как только смогу.

Она сорвалась с места и припустила легким бегом. Андрей сжал покрепче винтовку и приготовился ждать. Девушка действительно вернулась очень быстро и уже облаченная в хорошо защищенный скафандр, таща другой в руках. Она снова открыла шлюз и бросилась быстро переодевать друга. Тот по-прежнему был без сознания, но аптечка уже начала действовать и угроза для его жизни должна была отступить. Теперь Исилиэль легко взвалила его себе на плечо и понесла на корабль. Андрей проводил ее взглядом, пожелав всего хорошего, а сам послал своих «котят» заглянуть за перегородку с врагом.

Враг сидел и не двигался, выглядел он неважно. Две его лапы были повреждены, как и отросток с плазмо-пушкой, смотревший куда-то в сторону. Видимо, этот раненый арахнид был единственным результатом работы боевых дроидов эльфов. Парень вышел вперед, спокойно и неспешно шагая в полный рост. Он остановился в пяти шагах от паука, тот поднял на него красные глаза, всмотрелся на секунду и что-то затрещал. Андрей не мог прочитать никаких эмоций на его композитно-хитиновом панцире и нажал на курок. Брюшко на вылет прожгло последним подарком шамана, глаза твари погасли.

Фантика пришлось перенести на корабль Андрея, капсула, установленная у аграфов, была не предназначена для сложных медицинских процедур, она могла лишь сделать диагностику и простые операции. Девушка снова переоделась в простой комбинезон, и он только теперь заметил, что она в положении. Между тем Исилиэль спросила его:

– Как с ним, все будет нормально?

– Через двадцать часов будет как новенький, это очень хорошее оборудование, да и у меня максимальные уровень по медицине человека. Вы несильно от нас отличаетесь, вернее, отличия, можно сказать, незначительные… Я буду держать ситуацию под контролем, а он пока пусть побудет в состоянии медикаментозного сна, так что не переживай.

– Хорошо. Андрей, у меня есть еще одна просьба: не мог бы ты посмотреть еще одного пациента?

– Ты тоже ранена?

– Нет, это другое, возьми свою аптечку и инструменты, надеюсь, мы не опоздали…

Эльфийка привела его на волшебную поляну, где Андрей увидел небольшое существо с золотистой шерстью и маленькими рожками, чем-то напоминающего оленя.

– Кто это?

– Тари, он ранен, эти твари подстрелили его, когда шли за нами по пятам.

– Хорошо, что не съели, давай попробую помочь.

Исилиэль вздрогнула при этих словах. Андрей присел рядом на траву, девушка подняла голову олененка и положила к себе на колени, поглаживая его по шее. Тари молча лежал и посматривал не нее черными умными глазками. Рана в боку была серьезной: заряд плазмы хоть и прошел по касательной, но пропалил шкуру сказочного зверя так, что наружу торчали обломки ребер. Видимо, было повреждено и одно из легких: по крайней мере у животного была заметна одышка. Андрей не смог вспомнить его породу, и вообще к какому виду животного мира тот относится. Для начала он приложил к нему свежую аптечку с целью диагностики состояния. У него были разучены базы ветеринара и он знал, что там применяются почти те же самые лекарства, как и для человека, ведь строение и физиология организма животных напоминает анатомию и физиологию человека.

Но не этого «оленя». Пульса у тари не было, а температура равнялась двадцати одному градусу – слишком мало для теплокровного животного. Показатели крови ни то что были ненормальными – они просто вообще были ни на что ни похожими. Андрей задумался.

– Я не знаю, как ему помочь, могу только обработать рану и попробовать наложить повязку. У него какая-то странная физиология, я боюсь давать ему привычные лекарства. Кто он вообще такой, почему я про него не встречал никакой информации ни в одной из баз знаний?

– Мы называем его духом священного леса. Весь этот корабль – это наследство нашего вида, здесь собраны и сохранены все образцы того, чем обладали наши предки. Мы очень долго его искали, хотя все уже считали его существование простой легендой, и вот наконец нашли… И чуть было не потеряли снова, спасибо тебе, за то, что помог нам!

– Не за что. Хоть на что-то я сгодился в жизни. Ты знаешь, наверное, это единственный раз, когда я принес пользу, а не вред. Нужно как можно быстрее покинуть вас, пока не поздно, чтобы не принести вреда.

Андрей обрабатывал рану тари, а девушка еще раз внимательно на него посмотрела.

– Я вспомнила тебя, ты тот кораблестроитель, который налаживал нам оборудование на нашем разведчике!

– Да? Я думал, ты раньше вспомнишь, или для вас люди все на одно лицо?

– Нет, я хорошо различаю людей, просто очень устала за эти два дня.

– Иди тогда поешь и отдохни уже, я сам справлюсь…

Исилиэль не ушла и помогла с перевязкой раненого. Андрей смотрел на свою работу скептически.

– Даже не знаю. Ни антибиотиков не дашь, ни противовоспалительного не уколешь, как прикажите его лечить?

– Думаю, я знаю как. У тебя есть в аптечке шприц побольше?

Парень порылся в сундучке и достал шприц на полсотни кубиков.

– Такой пойдет?

– Да, дай жгут…

Девушка сама перетянула себе жгутом руку и подставила вену под укол, Андрей легко попал в сосуд и набрал шприц темно-алой крови с золотыми прожилками.

– Что у тебя с кровью? Никогда такого не видел, просто день открытий какой-то!

Исилиэль звонко рассмеялась.

– Человек, ты узнал слишком много наших тайн, и мне теперь придется тебя уничтожить!

– Очень интересно, и это после того, как я спас ваши задницы?

– Андрей, я шучу. Но, действительно, это наши секреты. Я прямой потомок древних эльфов по двух ветвям, в моих жилах течет чистая кровь, которая может творить чудеса. Жаль, что у меня не было шприца с собой, когда ранили Фантика. Хотя мы все равно бы погибли рано или поздно от голода, если бы ты не услышал наш сигнал, ты правда оказался здесь совсем случайно? Мне до конца трудно в это поверить!

– Нет, я следил за вами все эти два года и летал по пятам! Делать мне больше нечего, конечно, я оказался здесь совершенно случайно. Сам до сих пор понять не могу, как оказался жив…

Андрей вколол иглу шприца в вену на шее тари и медленно надавил на поршень. Олень задергал ухом и недоуменно покосился на него глазом, силы возвращались к нему буквально на глазах. Вскоре тари нормально задышал, поднялся на ноги и принялся щипать изумрудную траву. Андрей, не веря своим глазам, отогнул край повязки, под ней была свежая грануляция, рана уже затянулась. Он повернулся к девушке.

– Ты знаешь, лучше и правда держать это в секрете, боюсь, многие люди, узнав об этом, пойдут на все, чтобы выкачать из эльфов всю кровь до последней капли!

– Ничего не выйдет, такими способностями обладают только принцессы рода, и то со временем они угасают. Доить нас как племенных коров не получится, количество живительных клеток в крови максимально при рождении, и на протяжении жизни не восстанавливается.

Андрей посмотрел на пустой шприц в руках и подумал, что ему было бы интересно исследовать эту кровь. Он пробыл вместе с эльфами больше трех недель. Подлатал Фанталиэля, молодой аграф не понял сразу, откуда на древнем корабле оказался человек. Андрею пришлось немного рассказать им свою историю, без особых подробностей. Ребята смотрели после этого на него с грустью и тоской, но постепенно все вошло в колею. Целые дни они посвящали исследованию корабля.

Вначале он осмотрел корабли Джоре, и установил их год постройки. Почти все они, кроме двух буксиров, за это время уже пришли в негодность. Чего нельзя было сказать о Ковчеге. Конструкции корабля и оборудование на борту по истечении тысяч лет были в полном порядке. Они нашли множество складов с различной техникой: стазис-камеры с образцами растений и животных, множество клонов различных био-роботов, которые древние аграфы широко использовали в быту и на производстве. Кроме этого они нашли экипаж, рубку управления кораблем, и главный архив расы эльфов. Исилиэль и Фанталиэль просто сияли от радости. А когда они нашли стазис-ячейки с пятью принцессами рода, то на перевозбужденных детей леса вообще нельзя было спокойно смотреть.

Девушка захотела разбудить одну из своих далеких родственниц. Но ничего не вышло. Стазис-камера работала исправно, тело древней принцессы не пострадало, у нее было нормальное сердцебиение и дыхание, но пробуждаться от многотысячного сна она никак не хотела. Отчаявшись, друзья обратились к Андрею. Тот как раз выкроил минуту, чтобы вскрыть свои трофеи и исследовать тела арахнидов. Пауки на протяжении своей жизни несколько раз линяли, каждый раз переходя из одной личиночной формы в более взрослую. Высшей формой для них был как раз класс «элита», он характеризовался более сильным вооружением и мощной броней. Фантик тихо подошел и смотрел, как Андрей, уложив мертвого врага на железный стол, выпустил из своего протеза лезвие из монокристала, и с большим трудом даже им вскрывает пластины на головогруди паука. Под ними показалось внутреннее содержимое. Арахниды имели внешний скелет, который нес всю массу тела на себе, а внутри состояли из жидкой и липкой слизи, собранной в различные полости и железы. Организм пауков перерабатывал почти любую пищу и материалы, которые использовал для формирования брони во время линьки. Как только арахнид накапливал достаточно нужных компонентов, он сразу заматывался в кокон и линял, выбираясь из ставшего уже тесным панциря, паук важно раздувался и первым делом поедал прежние доспехи. Большую часть материала можно было использовать для построения новых. Каждая линька переводила паука на новую ступень развития, мелкие формы были более слабыми, не имели некоторых желез для переработки химически стойких металлов и полимеров, поэтому первыми гибли в бою. Убить же взрослую особь было не так просто, поэтому когда дикий рой падал на какую-то населенную планету или колонию, для защиты от них приходилось использовать тяжелую боевую технику.

Андрей выслушал молодого эльфа, и с готовностью согласился помочь с пробуждением спящей красавицы. С пауками он уже закончил и набрал достаточно образцов для изучения. Древняя эльфийка по-прежнему спала, и просыпаться от своего тысячелетнего сна никак не собиралась. Друзья, недолго думая, перенесли ее в медкапсулу корабля, где Андрей смог сделать тщательную диагностику, которая ввела его в состояние глубокой задумчивости.

– Ничего не понимаю, все в норме, тело не имеет никаких повреждений. Вот только ее мозг вызывает у меня удивление.

Ися нахмурилась.

– В чем дело? Он поврежден?

– Нет, он девственно чист! Мозг хорошо сформирован, все отделы развиты и соответствуют показателям взрослого человека… Но у него нет нейронных связей, которые должны были образоваться при развитии в течении жизни.

– Как это?

– А вот так, им никто не пользовался! Там нет разума, нет памяти, перед нами не разумное существо, а какое-то растение!

Парень и девушка переглянулись.

– Нет, я уверен, что это не клон, как ни странно, даже для выращивания клона характерна стимуляция коры мозга для того, чтобы в целом организм развивался нормально и правильно функционировал. Но здесь этого нет, и я не знаю технологий, с помощь которых можно получить такой результат.

– Тогда оставим этот вопрос на потом, спасибо за помощь, мы уложим ее обратно в ее ячейку и пусть разбираются наши более мудрые старейшины.

– Хорошо, если ты не против, я только возьму немного ее крови на анализ…

– Думаю, никто не будет против. Ты уже решил, когда улетаешь?

Андрей набрал на дисплее капсулы команду и кивнул головой.

– Завтра утром. Хочу заправить свою скорлупку из запасов одного из кораблей Джоре и лететь.

– Друг мой, позволь, я помогу. Возможно, тебе будет неудобно самому таскать эти шланги. К сожалению, у нас не осталось дроидов.

Фанатлиэль похлопал его по плечу.

– Спасибо, у меня есть два техника, но, думаю, действительно твоя помощь не будет лишней.

Андрей твердо решил лететь на Фиодосию, пришло время расставаться с новыми знакомыми. Пока эльфы забрали свою принцессу из капсулы, унося ее на место в недры Ковчега. Он покрутил в руках ампулу с чистой кровью, такую же, как и у Исилиэль, темно-бордовую, с золотыми прожилками, и стал искать, куда ее положить до лучших времен. Как раз под руку удачно попался футляр, в котором он раньше хранил подарок шамана с Терки. Парень положил ее туда, добавив за компанию другое свое сокровище, до которого так и не дошли руки внимательно его изучить. Изначальная нейросеть, кристалл которой он взял с собой из архивов Торина. Андрей вздохнул, дав себе обещание сразу же приступить к разгадке его тайн, как только он разберется с людьми, нарушившими уговор и продавшими его семью прокурору.

Вечером Фантик помог ему с заправкой судна. Они нашли полные баки на одном из кораблей Джоре, Андрей сделал анализ топлива. Оно прекрасно подходило для двигателей его яхты. Решил заправиться под завязку – неизвестно, когда ему удастся пополнить баки, а здесь добро все равно пропадет без дела. Они состыковались с брошенным кораблем, и с помощью двух его ремонтников раскатали бабины топливного шланга высокого давления. Отрезки по сто метров соединялись резьбой. Фанталиэль так жаждал помочь хоть чем-то новому другу, что, не доверяя роботам, пошел соединять их вручную. Андрей лишь усмехнулся на это. Аграфы ему понравились – совсем не такие высокомерные и заносчивые, как о них говорят люди. Немножко, конечно, себе на уме, не без этого, но дела с ними вести вполне можно. Это не повернутые на всем механическом в противовес природе Джоре. С теми договориться намного сложнее. На любого, у которого в теле нет пары-тройки бионических органов, вместо своих родных, они смотрят то ли как на биомассу, то ли как на мерзкую плесень.

Эльф в легком скафандре пропустил вперед дроида-ремонтника, тянущего на себе бабину шланга, и оглянулся по сторонам. Он осторожно достал из бокового кармана баночку с миной, и прямо на стенке ее баллончика набрал время срабатывания взрывчатки, потом склонился над соединением кустарного топливопровода и открутил резьбу. Фантик открыл банку с жидкой миной и влил гель в раструб, снова соединяя концы шланга. Ему было мерзко от того, что он делал. Андрей спас от верной смерти не только его самого, но и его любимую женщину, беременную их сыном. Эльф понимал, что никогда себе не простит того, что сейчас делает, но на кону стояла слишком большая цена. Ценная информация не должна была выйти за пределы их родового клана.

Андрей простился с новыми друзьями, искренне пожелал им успеха и прибавки в семействе, поцеловал Исилиэль, обнял по-дружески Фантика.

– Давай, паря, береги свою принцессу. Как я тебе, чертяга, завидую! Если бы я не был тогда дураком и не улетел с Гроха, то уже сам бы был отцом…

Аграфка попросила его при прохождении через защитный полог передать в эфир короткое закодированное послание их клану с точными координатами и инструкциями по поиску – сами они категорически не желали оставлять без присмотра Ковчег даже на краткий миг. Парень кивнул. Сделать это было не трудно, а для прыжка все равно придется выходить за полог, чтобы сориентироваться и точно определиться для прыжка на Фиодосию.

 

Возвращение на Терку

Лишь одна бронированная капсула, с минимум топлива, слабыми маневренными движками и системой жизнеобеспечения, рассчитанной на несколько дней, да огромное желание выжить – вот все, что у него оставалось в текущий момент. Небольшого заряда заложенной мины было достаточно, чтобы запас топлива сдетонировал в самый опасный момент, при геперпереходе. Корабль погиб, но автоматика дорогой яхты в самый последний момент отделила капсулу капитанской рубки, где он находился, и отбросила ее подальше. Благодаря тому, что физический процесс прыжка не полностью был ясен до сих пор, то последствия произошедшего можно было предсказать почти со стопроцентной точностью. Андрей должен был погибнуть быстро и безболезненно, а от самого корабля не должно было остаться ничего. Жестокая судьба еще не наигралась своей игрушкой, и он снова остался жив. По крайней мере, на ближайшие несколько дней, и теперь пытался определить место, куда его забросило.

Ему снова повезло: капсула оказалась в ближнем космосе какой-то планеты. ИИ Аня погибла вместе с останками корабля, медицинскими капсулами, техническими дроидами и остальным оборудованием, сейчас Андрей мог воспользоваться лишь небольшим дублирующим вычислителем, оставшимся в его распоряжении. Связь интерфейса не работала, что указывало на то, что эта планета или не обжита, или ее колонизация только началась, но станция связи еще не построена. Юноша оценил свои шансы на спасение. Они были не велики, но ему и так чудовищно повезло. Он не помнил случая, когда выживали во время взрыва корабля в гиперпереходе. Аварийный маяк давал сигнал бедствия, но на его призыв никто не отвечал. Запасы воздуха подходили к концу, системы регенерации здесь было не предусмотрено, Андрей не мог получить никаких данных о планете, на орбите которой болтался, датчики, которые могли определить состав ее атмосферы, погибли вместе с кораблем. Ему пришлось принимать трудное решение и идти в неизвестность.

– Ладно, не в первый раз подыхаю, надеюсь, и не в последний!

Андрей воспользовался ручкой джойстика аварийной системой управления корабля, поскольку управление через нейросеть было так же недоступно из-за отсутствия бортового ИИ. Капсула медленно брала разгон, приближаясь к планете, вскоре ее поле притяжения захватило скорлупку и парень больше уже ничего не смог сделать для своего спасения. Бронированная капсула принялась стремительно падать, через несколько минут началась болтанка, Андрей понял, что он входит в атмосферу планеты. Приземление происходило без его участия, сам он в это время сидел, пристегнутый к креслу, и боролся с перегрузками, уставив взгляд в экран, на котором из-за серых облаков показалась поверхность неизвестной планеты. Возможно, она станет его новым домом, а, может быть, он наконец обретет на ней покой и умиротворение.

* * *

Заплывшие глаза на красном лице медленно и с большим трудом открылись. Шаман еще не до конца пришел в себя и, действуя интуитивно, скорее всего как сомнамбула, встал и вышел из шатра на свежий воздух. Он постоял так несколько минут, опираясь на посох, пока не понял, что его начало отпускать. Свежий холодный ветерок выдувал из его головы дымные клубы иллюзий. На этот раз он почувствовал, что перешел через грань. Впечатления и воспоминания были так сильны, что он еще до сих пор путал навь и явь.

Мал вышел следом и протянул ему чашку с теплым варевом. Шаман пригубил терпкий отвар и поделился своими впечатлениями с ним. Это было глупо: что Мал мог понять из его слов? Но краснолицый не замечал сейчас своих действий, он все еще был под впечатлением от мира пирамиды, где побывало его сознание. Шаман, как и многие его предки, должен был не только обдумывать текущие дела племени, но и задаваться вопросами о будущем. Как и по какому пути вести свой народ, что нужно изменить и насколько? Его размышления привели его к парадоксальной фантазии о том, что их мир может быть не одиноким во вселенной, что где-то еще может быть жизнь. И не такая, как у них в мире кольца, когда разумы всех живых и ушедших предков связаны между собой единым кольцом, а мир пирамиды, когда каждый думает за себя сам, в меру своего разумения, и стремится занять хоть на краткий миг такое неустойчивое положение вверху. Нелепый и труднопостижимый мир, в котором ущербные индивидуумы стремятся не к жизни в гармонии с собой и Матерью-природой, а жаждут утвердиться и устроиться за счет своих собратьев.

Полная нелепица, ерунда. Конечно, такой мир обречен на гибель. Да и вообще он не имеет никаких шансов возникнуть в бытие… Но краснолицый просто хотел узнать, не нужно ли им попробовать двигаться к чуть-чуть большей индивидуальности, и немного задумался о том, сможет ли личность гармонично развиваться, лишившись памяти предков.

Шаман начал свое камлание, раскурил трубку и пускал кольца вверх к дымовому клапану, наблюдая их ленивый и важный полет. Он погрузился в мир иллюзии. Как обычно, здесь все было уже привычно для него, и он не думал, что в этот раз пробудет там так долго. Случилось необычное: Мать-природа обратила внимание на его потуги и решила поприсутствовать рядом. Она не вносила никаких изменений в первоначальную задумку, никак не показала своего к ней отношения. Но лишь то, что она хотя бы мельком оказала поддержку в его начинаниях, преобразило все. Шаман чувствовал необычайную мощь, его переполняло от могущества, иллюзия вырастала до таких величин и степени продуманности, что вскоре он почти утратил чувство реальности. Выдуманный мир стал казаться ему реальней настоящего, но Мать-природа в милости своей не бросила его на произвол, а помогла вернуться назад.

Потрясенный и опустошенный шаман стоял и смотрел на небо. Еще один кусок небесной твердыни откололся где-то в высоте над головой и стремительно полетел вниз. Шаман стал всматриваться в картину звезд, ища пропажу, но на первый взгляд все огоньки были на месте. За это время беглец пролетел с ревом по воздуху и упал где-то рядом с ним. Ему даже на минуту показалось, что он летит прямо на храм Матери-природы, но это была полная глупость – та никогда бы не допустила подобного. Небесная твердь, обновляясь, часто роняет на землю свои старые чешуйки, вокруг все усеяно кратерами от их падения, порою под их удар даже попадет кто-то из племени. Но подумать о том, что они могут навредить храму? Нет, это немыслимо, он явно еще не отошел от действия дыма серых мхов и его сознание все еще затуманено!

* * *

Приземление не было легким: гравекомпенсаторы не сработали в штатном режиме. Юноша подумал, что причина в том, что или они сами, или их аккумуляторные батареи повреждены взрывом. Но это просто поле планеты начало действовать на автоматику приборов, и тогда сработала аварийная схема, построенная на надежной и простой механике. Прежде чем вытяжной парашют увлек за собой три основных белых купола, время было упущено, и они не смогли достаточно погасить скорость. От резкого рывка он чуть не потерял сознание, потом почти сразу капсула грохнулась оземь, а в довершении всего запоздало сработали пиропатроны, которые должны были помочь погасить импульс при посадке, но они лишь еще раз подбросили вверх покореженную конструкцию с единственным пассажиром, чтобы опять приложить ее о грунт. От такого обращения он не выдержал и потерял сознание.

Когда Андрей снова пришел в себя, то вспомнил знакомую картину. Планета очень напоминала Терку, на которой ему довелось послужить в свое время. Он даже попробовал привстать в кресле от удивления. На экране камеры внешнего вида показывали поверхность, покрытую серыми невзрачными мхами и усеянную воронками различной величины. Голова закружилась, парень ощутил тошноту, на лицо были явные признаки сотрясения. А когда он пошевелился в кресле, освобождаясь от ремней, то понял, что несколько ребер сломаны и есть подозрение на внутренне кровотечение. Сразу захотелось пить. Рот и губы предательски пересохли, Андрей потянулся за фляжкой и сделал маленький глоток, борясь с желанием выпить ее всю, что было нельзя делать при его травмах. Введя себе кровоостанавливающего и обезболивающего из аптечки, он снова попытался оценить обстановку.

Три огромных пластиковых купола накрыли остаток его корабля слоями шуршащей ткани, покачивающейся на легком ветерку. Полежав в тишине, Андрей только сейчас ощутил уже, казалось, забытое чувство, словно ему снова надели ведро на голову.

Парень подумал, что если это так, то он здесь долго не промучается. Терка покинута людьми, всех эвакуировали в прошлом для бойни под Алой, орбитальную станцию тоже перегнали. Про Терку давно забыли, и нескоро вспомнят, как и о множестве других бедных и неблагоприятных для жизни и колонизации миров. У него мог оставаться еще какой-то шанс, если бы кто-нибудь знал о его местонахождении. Но когда он вышел из защитной пелены Ковчега, установил свое положение и передал послание, Андрей не удержался и попробовал связаться с сержантом. Максимов оказался цел! Старый вояка деловито разобрался с целым крейсером и спокойно ушел в прыжок. Сейчас он был более чем в тридцати системах отсюда, и хотел срочно лететь к пропавшему с концами товарищу. Андрей его успокоил, объяснил ситуацию и предложил встретиться у Фиодосии. После взрыва при гиперпереходе у него больше не оставалось аппаратуры для межсистемной связи, и он не мог больше послать весточку другу.

На удивление, пока капсула сохраняла герметичность. Все-таки строители дорогих яхт немного заботятся о своих клиентах! Он собрал все самые необходимые вещи, включая те мелочи, которые постоянно носил с собой, два баллона с кислородом, активировал скафандр, и дал команду на отстрел аварийного люка.

Осмотревшись на местности, он заметил вдалеке странное сооружение, похожее на многоглавый храм. Андрей решил идти в этом направлении и через два часа, опираясь на свой Вур, словно на клюку, доплелся к ограждению заброшенной военной базы. Пройдя немного вдоль периметра, он нашел ворота и остановился перед ними, долго рассматривая надпись, сделанную вручную синей краской «04-с». Это был тот самый гарнизон, который он покинул несколько лет назад. Стало смешно. Как казалось, совсем недавно он покинул эту дыру, где мог умереть, и даже не предполагал, что окажется тут снова.

Андрей осмотрел руины так быстро разрушившегося гарнизона, который, казалось, был построен на века. За несколько лет знакомые здания подверглись метеоритной обработке, казарма была разрушена, у нее в крыше зияла огромная дыра, ни о какой герметичности не могло быть и речи. Парень смотрел на ближайшую покореженную вышку, металлоконструкцию которой согнуло в спираль от взрывной волны после падения еще одного небесного странника, во дворе гарнизона образовался солидных размеров пруд, уже заполненный грязной водой. Кислород заканчивался, нужно было найти прибежище и отдохнуть. Андрей посетил караулку, отдельно стоящее небольшое здание, в котором был резервный запас кислорода. Кислород был, он даже смог открыть, шлюз при помощи кода, который в нарушении правил караульной службы там не меняли годами и которым открывались почти все двери в гарнизоне. А вот электроснабжение и прочая техника там уже не работали. Основной реактор базы был поврежден, а резервный он не смог запустить, несмотря на все свои обширные знания.

Самочувствие стало ухудшаться, юноша очень устал, в его состоянии расстояние в несколько километров оказалось долгим и утомительным переходом. Остро хотелось хоть немного отдохнуть и прийти в себя. Андрей улегся на пыльный матрас и незаметно задремал.

Через несколько часов беспокойного сна он проснулся от кровавого кашля. Его согнуло в приступе, бок болел, воздуха не хватало, хорошо хоть, что голова немного перестала кружиться. Нужна была медицинская помощь, и он мог получить ее только в одном месте. Андрей сделал себе еще несколько инъекций лекарства, заменил баллоны с воздухом из аварийного резерва караулки и, опираясь на Вур, подобно костылю, поплелся к шахте.

Порывы ветра покачивали со скрипом погасшие навсегда светильники на столбах территории базы, небо хмурилось и гнало вдаль серые облака. Каждый новый шаг давался тяжелее предыдущего, короткий отдых не принес облегчения. Когда он подошел ко входу в шахту, то испытал очередное удивление. На этом месте теперь красовались, можно сказать, триумфальные каменные ворота, а за ними возвышался самый настоящий храм. Он не сразу рассмотрел его в сумерках, и теперь он, словно быстроходный корабль, выплыл на него из темноты. Это было самое настоящее чудо: архитектурный шедевр в удивительно гармоничным, но непривычном стиле. Пять острых куполов объединялись в одну общую группу и устремлялись в небо своими белыми пиками. С самого низа и до тех пор, куда Андрей мог разглядеть их в вечернем свете, они были покрыты скульптурной резьбой, изображающей бытовые сценки из жизни местных дикарей. Не все они были ему понятны, но некоторые парень назвал для себя привычными словами: охота, танцы возле костра, обряд прощания с водой, камлание шамана, роды, и многое другое… Венчала же все это на главном центральном куполе фигура Матери-природы. Он узнал ее по давнему подарку Бесполезного. Треугольное лицо с большими глазами стояло на четырех ножка-щупальцах, и тянуло вверх множество длинных тонких трехпалых рук, которые извивались так, словно не имели костей и были сделаны из резины.

– Кошмар, наверное, Бес прожил достаточно, чтобы успеть сотворить такое… – Андрей уже не опасался разрядить батарею на скафе и включил фонарь на полную мощность. Предстоял спуск вниз. Внутри у него уже не было ни сил, не времени, чтобы по достоинству оценить кропотливую работу дикарей по убранству храма, он лишь вспоминал дорогу и смотрел себе под ноги, чтобы не упасть. Сил становилось все меньше и хотелось отчаянно есть. Это ему показалось хорошим знаком, и он немного воспрянул духом.

Дверь шлюза хранила еще запас заряда аккумуляторов, чтобы он смог легко ее открыть и войти в тесную каморку, в которой провел долгие месяцы службы на Терке. Парень сразу почувствовал, что в эту минуту у него сняли ведро с головы. Подарок Бесполезного был чрезвычайно полезен тогда, а сейчас просто жизненно необходим. Андрей с пользой воспользовался представившейся возможностью, и сейчас здесь был и запас кислорода, и небольшой аварийный генератор энергии для работы медкапсулы, и запас еды, что было тоже немаловажно в его положении. Андрей снял скафандр и первым делом разогрел армейский паек, включил пищевой синтезатор, чтобы приготовить себе питательный коктейль. Кашель не повторялся, но бок болел теперь даже в покое и отдавался острой резью в пах. Парень с трудом встал и подал напряжение на медкапсулу, началась ее самодиагностика. Это должно было занять не так много времени, но проверка готовности к безопасной работе после долгого времени простоя была заложена в медкапсулу на заводе-изготовителе.

Когда противно взвыл сигнал неисправности, Андрей не сразу понял, в чем дело. Он посмотрел на экран с оповещением, пробежался по настройкам, пытаясь сделать перезагрузку, но аппаратура упрямо показывала, что работать не будет, пока ей не заменят просроченный картриджи с номера четвертого по двенадцатый. Это был конец. Парень откинул крышку и извлек на свет указанные расходники. Они были почти полные, но срок годности их компонентов подошел к концу. Когда он перетаскивал эту капсулу из научного крыла сюда, они еще не подлежали замене и исправно работали, ему не пришло в голову, что их будет необходимо заменить, чтобы потом воспользоваться через несколько лет. Возможно, в разрушенной базе, среди оставленного оборудования научников еще сохранили нужные картриджи, но сил на путь туда, поиск среди завалов и потом обратно, у него уже не было.

Андрей сел на армейскую койку, стоящую у рабочего стола, и задумался. Запаса воздуха здесь тоже не так много, не мешало бы и пару сорокалитровых баллонов захватить. Но в его положение это была бесплодная фантазия, он сам себя сюда в скафандре сейчас еле двигал, и полз как ленивая черепаха. Парень начал просматривать вещи на полке, переворачивать горку ненужного хлама в углу. Картриджей, конечно, там не было, потому что им неоткуда было там взяться, поскольку кроме него их туда никто положить не мог. А что он этого не делал, Андрей знал. Парень взял себя в руки и снова сел на койку. Нужно хорошо подумать. Что еще сможет ему помочь в этой ситуации?

Какая-то мысль крутилась в его голове, пока он не сосредоточился на ней. Андрей поднял с пола сброшенный с себя скафандр и стал вытряхивать из его карманов ту мелочевку, которые засунул при падении возле базы. На стол легли раскрытая аптечка, штурмовой нож, запасной магазин с патронами к Вуру, кожаный пенал, мультитул и какого-то черта захваченный им черный ящик из разбившейся капсулы яхты. Андрей поругал себя за эту глупость. Ящик был не велик, размером с пачку сигарет, но на кой-хрен он его взял с собой? Видимо, сыграла роль разученная база знаний по действию при авариях и инцидентах.

Его взгляд упал на пенал, там должна была лежать пробирка с чистой кровью. Колоть ее себе было рискованно, но в этой ситуации другой альтернативы не было. Он может подлечиться, сходить на базу за воздухом и нужными расходниками, а потом проверить свое состояние в медкапсуле и при необходимости подкорректировать его. Такой ход конем. Возможно, кровь эльфов вызовет в его организме и какие-то побочные эффекты, но если она затянет раны, он попытается их потом устранить привычными методами. Идея была здравой, хоть и рискованной.

– Да чего тебе бояться? Все равно скоро подохнешь!

Андрей вспомнил, как ему говорил тогда Максимов, что его рано или поздно загонят, как крысу в нору, где он и умрет. Так и получилось. Он в норе и он подыхает. Когда парень открыл крышку пенала, то заныл от негодования. Прочный пластик пробирки треснул, и бордово-золотистая кровь разлилась по дну пенала. Он был герметичным, и она не вылилась, но, вне всякого сомнения, впитала в себя пыль от лежащих тут ранее красных каменных пуль, которые так ему пригодились в свое время. У него от плохого самочувствия не возникло вопросов: почему же прочный пластик пробирки повредился в целехоньком пенале, почему кровь не свернулась за это время, и куда подевался кристалл первичной нейросети, лежащий тут же по соседству с драгоценной ампулой. В это время он искал, чем профильтровать эту субстанцию, которую уже решил пустить себе в вену, и рассчитывал дозу антибиотиков, которые намеревался добавить в шприц. По его прикидкам это должно было немного замедлить распространение инфекции по организму, а потом он будет с ней бороться, уже используя медкапсулу…

Поршень шприца загонял в вену кровь чужой расы. Андрей с осторожностью прислушивался к своим ощущениям, не очень надеясь на успех. Он наложил повязку, снял жгут и прилег на койку. Его тут же начал бить озноб, рука в месте инъекции стала гореть огнем, и жар от нее пошел выше. Он успел принять еще жаропонижающее и противосудорожное, когда ощутил, что все его тело объято пламенем. Горела не только кожа, рот, глаза. Казалось, раскалились сами кости в теле и готовы взорваться, как сосиска в микроволновке.

Еще через минуту жар стал медленно спадать, но кожа в некоторых местах стала зудеть так, словно под ней бегали мурашки. Его еще с десяток раз кидало то в жар, то в холод, конечности сводило страшной судорогой, он потратил много сил, голое тело покрылось липким потом, во рту спеклась кровь от прокушенного языка, слизистая пересохла и язык во рту ворочался как неживой, а родной глаз ощущал себя так, словно в него насыпали жменю толченого стекла. Но он не погиб от такого безмозглого эксперимента над собой. В конце концов, боль отступила, волны жара становились все тише, и Андрей свернулся калачиком на койке, боясь пошевелиться. Он закрыл глаза и стал проваливаться от усталости и изнеможения в забытье. В последнюю минуту Андрей успел назвать себя идиотом. Ведь когда он перебирал хлам, ему попадался на глаза программатор, с его помощью можно было попробовать исправить отчет самодиагностики медкапсулы и запустить лечение в принудительном порядке. Таким образом у него было бы больше шансов остаться в живых. Картриджы хоть и просрочены, но ведь их компоненты, конечно, не теряют свои свойства сразу после истечения срока годности. Производитель должен был рассчитывать их гарантийную работу в широком режиме температур, так что можно было надеяться, что при условии осторожного хранения они еще не потеряли своих качеств.

– Боже мой, ну почему ты такой идиот?

Андрей сказал это так тихо, что даже сам не услышал своих слов. Слабость одолела его и погрузила в сон.

Ощущать себя во сне было гораздо лучше, чем наяву. Он стоял в полный рост на дне озера, и над головой у него плескались волны, которые рвали гладь воды и не давали рассмотреть чистое небо. Ему не было ни жарко ни холодно, он стоял абсолютно голый и легко и непринужденно дышал под водой, так, словно делал это много лет до этого. Как всегда, во сне пришло удивление от того, что он видел и ощущал, а так же от того, что он прекрасно понимал, что спит. Двигаться было легко, он почти не чувствовал сопротивление воды, или она была такая, словно воздух, но когда он задел ногой песок со дна, то увидел, что тот медленно оседает вниз. Странно, притяжение должно быть даже выше нормального, поскольку вода не выталкивает его вверх, и он спокойно стоит и ходит по дну. Андрей задумался на минуту: а точно ли он под водой? И снова поднял голову вверх. Мимо проплывали величественные скаты с большими фасеточными золотыми глазами, медленно шевеля рулями раздвоенных длинных хвостов. Присмотревшись, он увидел ранее не замеченные стебли светло-синих водорослей, тянущиеся к свету вверх.

Парень посмотрел на свою бионическую руку, и полностью удостоверился в том, что он во сне. Рука была живой и здоровой, внутри нее не было никакого лезвия сверхострого дорогого ножа. Андрей услышал рядом с собой громкий чих, и в воздух, или же в воду, поднялась целая туча песка. Налетевший поток унес ее от него в сторону, и парень увидел перед собой лежащую на дне круглую плиту, на которой было грубо высечено лицо Матери-природы. Лицо еще раз чихнуло и открыло глаза.

– Нет, наверное, я все-таки не сплю, а схожу с ума…

После его слов каменная харя сделала попытку подняться и встать на ребро, подобно большой монете. Богиня дикарей пристально посмотрела на него и произнесла чистым, мягким, поистине божественным голосом:

– Нет, братик мой, ты не сошел с ума, просто ты уже почти умер…

Комментарий к Возвращение на Терку

Дорогие читатели, в следующей главе мы не сможем как в рассказах о сыщике Шерлоке Холмсе узнать всю фабулу романа (По количеству страниц, работа незаметно приблизилась к роману), поскольку об этом мы узнаем лишь через одну главу. А в следующей главе мы наконец познакомимся с Джоре, которые остались за границей нашего повествования. Небольшая глава будет написана по мотивом кибериады Станислава Лема, Джоре будут представлены как некие фрики, с омерзением относящиеся ко всему органическому, и стремящиеся как можно больше частей тела заменить на бионику. Бедолаги бесплодно борются над тем, чтобы заменить кисель мозгов на жесткую интегральную плату и обрести таким образом верх над смертью и живой природой. Наши персонажи будут вдвоем работать… об этом не будем, я хотел сказать пока об другом.

Предлагаю вам поучаствовать в написании одной из сцен. Эти два киборга беседуют между собой и один хвастает другому, как он так удачно и хорошо заменил себе что-то там… (это нужно еще подумать), а другой расспрашивает его и понимает, что друг тупо облажался и сделал полную хрень. Получается некоторая гаджетомания в мире пропитанном трансгуманизмом. Нужно чтобы получилось немного пошло, глупо, и в тоже время чуть весело. Я пока ничего не могу сообразить по этому поводу.

В общем, если есть желание, то можете написать свою идею, которую я постараюсь использовать в работе для этой сцены. А пока почитаю Лема, последний раз эти рассказы я открывал очень давно, и ничего уже не помню.

 

Слив

Мир Джоре. Центральная ось. Институт кибернетического моделирования творческого процесса. 6031-й год от первого оборота Великой Шестеренки.

Флаер с оригинальным исполнением в виде медной ванны из органической бронзы со стеклянно-фианитовой крышкой завис над парковкой и пошел на посадку. Конструктор Клапауций, получивший в свое время диплом Перперуальной Омнипотенции с отличием, выбрался из своего уникального транспортного средства, коим он по праву гордился, и прошел по дорожке из желтого кирпича ко входу в гигантский куб, обшитый зеленым рифленым металлопрофилем для заборов. Его фасадом служил квадрат безо всякой вывески, причем одна сторона была чуть более четырехсот метров, а вторая – менее. Лишь горстка высокозамененных инженеров, как лучших представителей расы Джоре, имела доступ сюда, в самое сердце передовой научной мысли, где лучшие ученые современности бились над загадками бытия. Несомненно, к таким передовым ученым относился и Клапауций, где он совместно со своим другом и великим коллегой Трурлем занимался многими прорывными и одновременно рискованными экспериментами.

Огромный ангар покрылся инеем и потрескивал от холода, прочные конструкции накрывали вычислительный центр невиданной во вселенной мощности надежным термосом многослойной защиты из минеральной руды. Охранный ИИ узнал о приближении уважаемого инженера-конструктора и гостеприимно распахнул перед ним все три створки входной двери. Клапауций вытер ноги о пластиковый коврик с мерзким рисунком органического сердца и, тяжело постукивая по блеску лакированного покрытия деревянного пола стельками от сапог, двинулся по узкому коридору к центру сооружения. Через каждые десять метров ему приходилось останавливаться и ждать открытия очередной толстой секционной заслонки. Пройдя двести метров изоляции, он оказался в просторной линзообразной сфере, здесь ряды крупных прямоугольников стояли в три этажа. В них располагалось научное оборудование, обслуживающие системы, помещения для персонала, и самое главное – четыре уникальных реактора, работающих на обогрев этого сооружения день и ночь и пытающихся не допустить снижения температуры ниже допустимого порога. Тысячи излучателей потребляли сотни гиганайтов энергии в час, чтобы без остатка все их отправить в жадную бездонную глотку вычислительных ядер, выполненных на основе кровавых друз. Большей частью надзор и обслуживание за этими реакторами с системой обогрева и входило в основные служебные обязанности сменных инженеров Трурля и Клапауция.

Клапауций зашел в первую ближайшую дверь, и попал в помещение операторной, заставленное минимальным количеством мебели. Настоящей гордостью их комнаты был широкий и просторный в два этажа потолок, декорированный резными завитками. Конструктор Трурль перед пультом с многочисленными экранами развалился так, словно это сам мастер Эхтеандро возлежал в кресле в своих покоях. Дорогой коллега был одет в один пиджак от фрака, и так же как и Клапауций был высокозамененным Джоржиком. Все органы и ткани кроме мозга у него были заменены на новейшие биотехнологические прибамбасы. Сейчас он отвлеченно поглядывал тремя серебристыми гляделками на изотермы-изобары и прочие графопостроительности технологических процессов на экранах, и привычно гонял гайку правой рукой. Ажурные чугунные ребра его грудной клетки слегка раздувались, эмитируя дыхание, а стимпанковский скворец раскачивался внутри нее на жердочке – прямо на том месте, где должно было располагаться сердце. Сам Трурль закинул все свое четыре ноги на подлокотники кресла из эбонитового дерева, и задрал на шарнире вверх приваренный на лобке болт, выполняющий у него роль вибратора для сексуальных утех. Конструктор был ярым женоненавистником, и принципиально поставил себе вместо высокотехнологичного устройства для сладострастия простую незамысловатую механику. Теперь в минуту раздумий и творческого поиска он просто гонял по резьбе вверх-вниз гайку на двадцать семь, и уже не желал большего. Такое времяпровождение в форме некоторой медитации у него стало настолько привычным, что правая рука уже сама собой, на уровне рефлексов, делала нужные движения без постоянного контроля мозга. На шее вместо бабочки у него висел шнурок с маленькой святой Шестеренкой из кровавых друз, а также жестяная фляжка, которую этот умелец выковал когда-то собственноручно из куска сыромятного железа.

– Ты все дрочишь?

– И вам не хворать, дорогой коллега!

– Смену уже принял?

– Да, эти олухи из дневной смены опять немного задержались, все у них не слава богу! Ты что так припозднился? Опять какие-то срочные дела были?

Друзья были знакомы уже очень давно, но постоянно соперничали между собой и каждый раз старились подзадеть друг друга. Но несмотря на то, что это фланирование могло выглядеть со стороны на грани фола, были они настоящими коллегами и их объединяла крепкая мужская дружба. Поэтому когда несколько лет назад конструктор Трурль попал в этот проект, он постарался всеми силами перетащить сюда своего напарника и извечного оппонента Клапауция. Который сейчас сокрушительно вздохнул и начал свою очередную печальную историю:

– Мне кажется, я никогда не смогу понять эту загадочную женскую душу…

Стойкий холостяк и отпетый женоненавистник коллега Трурль после этой фразы так оглушительно зевнул, что снова у него заклинило челюсть. Инженер был подобен сапожнику без сапог и уже несколько лет не мог починить застарелую поломку, ограничиваясь, как всегда, резким ударом с локтя себе в висок. После чего его серебристые гляделки даже прослезились на секунду, а сам Трурль припал к горлышку фляги, отпив пару глотков дорогого сорта машинного масла, смазывая проклятый сустав и катая дивный ароматный букет на языке. Наконец, он кивнул подбородком, призывая продолжить печальный рассказ.

– И ведь так хорошо ухаживал за ней, ты не поверишь, она была для меня просто начинающей богиней! И так все плохо кончилось…

– Я что-то запутался, просвети меня, перед кем ты на этот раз преклонил ноги и что там за дивную принцессу омрачил? Меня прям-таки грызет червь недоверия, истинно ли эта дева из числа высокозамененных джоре?

Клапауций часто и очень искренне влюблялся, это было уже не однажды на памяти его друга, но каждый раз что-то происходило не так, и ему приходилось порывать связь, а потом находить утешение в жалобах товарищу на превратности судьбы. Конструктор Трурль уже свыкся с этой ролью жилетки для слез, и даже находил в этом какое-то успокоение и дополнительную причину для стойкости своих взглядов. Тем не менее товарищ никогда не рассказывал о своей связи, пока она не была порвана, и таким образом он еще не знал, с кем на этот раз обломался его незадачливый коллега. Вот и сейчас его профиль и фасад лица все больше покрывался загадками, что и прорвало брешь в ранее прочной плотине конфиденциальности Клапауция.

– Анна-Тереза-Мария-Динамо из отдела статистики…

Друг ухнул, и с сильным хлопком обратной стороны ладони ударил по колену левой задней ноги.

– Что, эта вертихвостка из отдела статистики, с тремя сиськами и модными нынче надутыми медными булками?

Клапауций печально вздохнул – ему доставило огорчение воспоминание об этих навсегда утраченных прелестях – и он добавил немного расстроенным, с небольшими нотками восторга в голосе:

– А еще у нее очень миловидный голос, и таки ушки, которые совсем не длинные, а только в самой верхней части чуть удлиненные сантиметров на семь… и прекрасная дуделка вместо носа…

– Ну, одной дуделкой сыт не будешь… Не пойму сразу, что ты нашел в этой прошмандовке, она же злая на язык, как дюжина чертей, неужели ты не видел, в какое пекло лезешь?

– Не злая, а остроумная.

– Это поначалу остроумная, пока говорит о других, а как поживешь с такой бок о бок пару месяцев, так узнаешь, на кого она это жало выпускать начнет, превратив в подушечку для булавок! Неужели ты не чувствовал опасность за свою жизнь?

Клапауций развел клешнями в стороны.

– Сам не пойму, такая страсть, так меня к ней тяготило…

– Тяготило его… Скажешь тоже… Наверное, потащила тебя уже в инкубатор с целью сдачи биологических образцов для продления рода, конечно, под предлогом остепениться, повзрослеть, перестать быть ребенком и взглянуть на жизнь серьезными глазами. И вот только тут ты почувствовал, что пятки уже горят ровным слоем, и дал деру! Ведь так дело было?

– Нет, не так.

– Поразительно, друг мой, тебя даже не захотели остепенить на этот раз! Ты явно делаешь успехи, так в чем же причина?

– Я жестоко ошибся в ней…

– Та-ак, коллега, продолжайте…

– У нас совершенно разные взгляды на жизнь и полное несовпадение вкусов. Ты только посмотри на эту прелесть…

С этими словами Клапауций спустил свои штаны модной ржавой расцветки и показал другу хрен с яйцами. И право слово – посмотреть было на что! Это была великолепная ручная работа: сам член состоял из дюжины частей на подвижном шарнирном соединении и имел вращающеюся в шести режимах головку, а яйца были изготовлены ювелиром, и представляли собой изящное ажурное переплетение серебренной проволоки со стеклянными колокольцами внутри. Трурль был в немом восхищении, и даже немного позавидовал такому богатству, пока не узнал, что тот не только потратил на эту обновку все свои сбережения, но еще и влез в кредит. На его вопрос, не шикует ли не по средствам его друг, Клапауций с обескураживающей прямотой ответил, что заказал новую приблуду специально для первого раза с Анной-Терезой-Марией-Динамой, поскольку не хотел ее оскорблять тем хоботком, который уже ранее испил нектар других цветков.

– Я решил, что такая необычная девушка заслуживает необычного первого раза, чтобы как в молодости…

– Ну ты и идиот…

– Не идиот, а романтик.

Трурль тем временем потребовал деталей: его заинтересовало, почему же Ромео, с таким-то богатством, был тем не менее так жестоко отвергнут его Джульеттой. Оказалось, что, как всегда, лодка, груженная доверху счастливыми намерениями, разбилась о быт. Между Клапауцием и его девушкой возникла ссора на почве того, кто кого должен заводить. Анна-Тереза-Мария-Динамо считала, что для такой красотки, как она, достаточно и того, чтобы упасть на спину и раздвинуть свои стройные ноги, ее партнер должен был быть без ума от такого счастья и не домогаться большего. Но удалец Клапауций, как любовник опытный, бывалый, осмелился намекнуть на ее холодность и предложил подумать о прелюдии, которая бы помогла ему завестись.

– Ты в первый же вечер решил предложить девушке что-то неприличное?

Коллегу Трурля позабавила его напористость: он считал, что его друг не стал бы делать таких поспешных и необдуманных шагов. Но Клапауций гордо выпятил грудь, и потянул за кольцо на левом соске, выдвинув за него небольшой ящичек и достал из него достаточно большой ключ из медной железяки. Сам он напоминал чем-то символический ключ от ворот города, был массивен, блестел позолотой, а вершина рукояти была исполнена в виде трёхлистника.

– Он что, не на электроприводе и даже не на спиртовке работает?

Удивлению конструктора Трурля не было предела.

– Конечно, нет! Честная механика в виде самой настоящей бронзовой пружины!

– Ох, ех…

Клапуаций под восторженный взгляд товарища вставил себе ключ в задницу и начал лихо, но со скрипом, зажимать пружину. Гляделки Трурля были готовы вылезти из орбиты лица. После десяти минут накручивания агрегат был готов к бою, что Клапуаций и продемонстрировал – в «ручном» режиме, сразившись с Афродитой одной левой.

От былого восхищения не было и следа: механика была не доработана, можно прямо сказать, отличалась скорострельностью, ибо пружина дольше накручивалась, чем приводила в движение подвижные сочленения члена. Возможно, к тому же частью расход энергии шел и на встроенную музыкальную шкатулку, которая приводила в движение стеклянные колокольцы, рождая слишком тихую музыку, малоразличимую под скрип шестеренок передачи. Так приятно выглядевшая приблуда в эстетическом плане, в плане практическом терпела полное фиаско. Клапауцию тогда даже удалось уговорить красотку пару раз подзавести его, но на третий раз он вскоре получил решительный отказ в грубой форме – дама привыкла сама получать удовольствие, а не доставлять его другим.

– У меня уже рука устала крутить эту железяку, и вообще я не хочу встречаться с таким… заднеприводным!

– М-да, коллега…

Трурль не знал, как подбодрить друга, который из лучших побуждений опять сделал очередную глупость, и решил за лучшее промолчать. Клапуаций же не проронил ни слова в ответ, когда же гнев и отчаянье его поуменьшились, он скорее рухнул, чем уселся на роскошную козетку из перламутра и, закрыв глаза, подперев голову рукой, отрывисто сказал:

– Ничего! Нужно приниматься за работу.

Эти слова как бы разбудили Трурля, и друзья тут же принялись обсуждать различные возможности с полным знанием самых сокровенных знаний искусства кибернетического программирования. Они быстро пришли к согласию, что важнее всего сейчас действительно поработать.

* * *

Институт кибернетического моделирования творческого процесса был организацией молодой, и существовал благодаря неугомонной деятельности его руководителя – мастера Эхтеандро. Когда-то давно молодой лаборант Эхтеандро проводил опыты с различными кристаллами, и ради разнообразия взял и засунул в прибор вместо очередного образца свой брелок Великой Шестеренки из кровавой друзы. Ее свойства оказались далеки от эталонных материалов, но пыл исследователя уже было не остановить. Эхтеандро заказал крупный кристалл с целью создания из него процессора. Его посетила блажь сделать на основе полудрагоценного камня, который использовался исключительно как символ обозначения их культа, небольшого вычислителя. Он и сам не думал тогда, во что выльется эта его непонятная даже самому прихоть. Когда был создан опытный образец, исследователь в ходе первого же прогона тестовых заданий сделал неожиданное открытие.

Процессор на основе кровавых друз улучшал свои показатели при увеличении нагрузки, более сложные тесты ему давались лучше, чем задачи, требующие небольших вычислительных ресурсов. Архитектура процессора была типичной, очень древней и используемой сейчас исключительно для научных целей как сравнительный эталон, никакого практического значения она не имела, поэтому трудно было ожидать тех результатов, которые получил Эхтеандро. Под его присмотром вычислитель смог справиться в конце концов с топовым тестом для ИИ крейсера. Простой, незамысловатый вычислитель, с теоретически слабыми возможностями не мог вести себя подобным образом. Все было типичным и давно проверенным, новым в эксперименте был только материал – кровавые друзы. Эхтеандро попытался определить пределы нового устройства, но не смог. Эксперимент пришлось закончить по причине того, что замерзла система охлаждения процессора. Когда раздолбай-лаборант поднял протокол испытаний, он заметил, что при превышении вычислительной нагрузки выше определенного уровня кристалл переставал греться и начинал поглощать тепло. При последующих тестах замерзла система отвода тепла, и от низкой температуры деформировались шины вывода, процессор пришел в негодность по причине глубокой заморозки.

Полученные результаты требовали осмысления и дальнейших поисков. Эхтеандро сделал правильные выводы, что их нужно тихо вести самостоятельно, не ставя пока руководство в известность. Подделывая результаты своей основной работы, полностью ее забросив и не уделяя ей должного внимания, он все силы бросил на изучение новых свойств кровавых друз. Загадочные кристаллы не просто вели себя необычно – они игнорировали всевозможные правила. Вместо того чтобы нагреваться в ходе работы, они, наоборот, остывали и требовали подогрева, причем не столько сами кристаллы, которые никак отрицательно не реагировали на сверхнизкую температуру, как их ненадежные вводы – выводы из сверхпроводников.

Когда молодой лаборант накопил достаточно материалов, ему пришлось идти на поклон к научному руководителю проекта с просьбой поддержи его работы в печати. Тема была хоть и прорывной, но достаточно специфичной, и привлечь серьезное внимания к своей работе Эхтеандро мог, только опубликовав ее на специализированном сайте. Его старший коллега внимательно выслушал своего лаборанта и не сразу понял, что нужно делать. Эхтеандро не слыл ранее ответственным сотрудником, никто не мог ожидать он него важных открытий, но и шутником он не был. Хотя какие могут быть шутки с непосредственным начальством, от которого зависит коэффициент квартальной премии? Завлаб пробежался взглядом по результатам опытов еще раз, встал с кресла, похлопал обеими ладонями нижних лап как по барабану по своему пузу, объемному и блестящему, как начищенный бок самовара, еще раз все взвесил в голове и сказал, что результаты нужно перепроверить, очень уж они расходятся с теорией.

Результаты проверочных тестов показали, что практический опыт расходится с теорией еще больше. Маленький процессор на основе кровавых друз не имел предсказанного порога по вычислениям для физического объекта его размеров. Это противоречило основополагающим принципам понимания физической картины мира, и одновременно открывало новые невиданные перспективы. Всего через полгода после публикации короткой статьи на нее вяло отреагировало сразу несколько мастодонтов научного мира Джоре, а один даже нашел в себе силы проверить опыт и разгромить бестолковую выскочку под ноль.

Через два месяца Эхтеандро стал одним из научных руководителей новой, исключительно под него созданной лаборатории, а еще через год лаборатория преобразовалась в институт кибернетического моделирования творческого процесса с поистине неограниченным финансированием, в котором он занял важную должность мастера. Все работы по теме кровавых друз были строго засекречены, результаты опытов изъяты из печати, а с администрацией единственной планеты, на которой добывают кровавые друзы, был заключен бессрочный договор на исключительный выкуп всех добытых кристаллов.

Раса Джоре давно тяготилась своим биологическим существованием, и свое будущее видела только в виде райской жизни в цифровом мире, где они бы могли реализовать весь свой потенциал, абсолютно неограниченный проклятыми условностями существования в студенистом теле. Джоре желали освободиться и не жалели для этого сил и средств. Сложные вопросы алгоритмизации биологических процессов в живом организме и их переноса в цифровой формат были решены уже очень давно, несмотря на все опасения, что это сделать невозможно в принципе. Практика доказала обратное: как бы не была сложно эта задача, она оказалась решаема при наличии достаточных вычислительных мощностей и приемлемой степени упрощения их представления в виде алгоритмов. Новый дивный мир должен был подарить его создателям все то, что было нужно для полноценного существования, ведь этот мир они создавали для себя. Теперь отпадала необходимость в промышленности, строительстве, добыче и переработке ресурсов. Все необходимое для существования должен был обеспечить цифровой рай, где парой ударов по клавишам решались все насущные трудности о пище телесной и крове над головой, оставляя все свободное время для творческого развития и самосовершенствования. В реальном мире должны были остаться лишь дублирующие друг друга надежные вычислительные центры и автоматические службы для их обслуживания.

Этот мегапроект был настоящей Меккой всех высокозамещенных Джоре, поскольку лишь такой подход обеспечивал бессмертие в полном смысле этого слова. Отпадала последняя необходимость в белковом мозге: его, наконец, можно было заменить программным модулем, обезопасив от тлена и распада. Все усилия расы были направлены не на экспансию в космос, а на интенсивное развитие тех миров, которые они уже заселили, и развитие технологий. Такая стратегия начала приносить свои плоды.

* * *

Клапауций и дорогой коллега Трурль проследовали по узким коридорам между дорогостоящим оборудованием – осматривать свои владения: кабельные каналы к генераторам плазмы, теплопроводы, кожухи огромных теплообменников, внутри которых могло располагаться по целой дюжине кристаллов кровавых друз. В самом вычислительном центре таких процессоров было более тысячи штук, и все они были объедены в единую сеть. Аппаратура поддерживала их в работоспособном состоянии, не допуская снижения температуры ниже десяти тысяч от абсолютного нуля. Такую температуру, конечно, нельзя было измерить, поскольку тело невозможно ничем охладить ниже абсолютного нуля, но она рассчитывалась теоретически по количеству поглощаемого тепла для каждого процессора в отдельности. И как только доходила до этого предела, то подавалась команда на снижение нагрузки.

Проверив данные приборов, подкрутив и починив кое-что, друзья заговорили о проекте и той незавидной роли, которую они в нем играют. Высококвалифицированные инженеры мастером Эхтеандро были низведены до роли простых техников и кочегаров. Особенно печалился по этому поводу Клапуаций, который считал, что без их вмешательства проект так и будет еще десятилетия топтаться на месте.

– Ты мне так и не рассказал: что они снова напортачили днем?

Трурль остановился в дверном проходе и с наслаждением почесал спину о косяк.

– 4021-я попытка снова окончилась неудачей. Цифровая вселенная не стабильна. Двадцать секунд, и схлопывается!

– Проект песочницы и малого домена может существовать десятилетия, но обязательно вырождается, а больший мир схлопывается… Эхтеандро, наверное, рвал и метал, как обычно?

– Не без этого: хвостом крутил во все стороны так, что чуть бурю не поднял! Смежников обещал съесть живьем, опять силовая лампа ограничения дискретизации полетала к чертовой матери. А под конец договорился до того, что вспомнил опыты с доменом – это тогда, когда живой мозг подключали в виртуальной реальности, и он был вместилищем сознания, которое жило в песочнице. Мол, тогда же удалось добиться стабильности!

– И что, это же шаг назад?

– Да все это понимают, но старик, пожалуй, совсем тронулся. Приказал клонировать тринадцать образцов, хочет подключить их таким образом к проекту, надеясь достичь устойчивости.

– Бред…

– Бред, для существования цифровой вселенной нужны подключенные к нему комки слизи! Что называется – приплыли…

Клапауций уже не слушал друга, а погрузился в размышления. Опыты с доменом действительно были более стабильными. Возможно, зерно истины в этом и есть, но это так сильно шло в разрез с моральным кодексом инженера, что выглядело настоящим кощунством над верой.

– А где образцы?

Трурль пожал плечами.

– Вероятно, в аппаратной, где им еще быть? Говорят, мастер Эхтеандро лично пожертвовал свои биологические материалы для следующей серии экспериментов.

Клапуаций презрительно фыркнул и проследовал в аппаратную, друг поплелся за ним следом, обход они в принципе закончили, теперь осталось лишь заполнить вахтенный журнал. Тринадцать колб на высоких стойках содержали в себе прекрасно развитые мозги, абсолютные копии тех, которые содержались в титановой черепной коробке мастера Эхтеандро. Пучки трубок и жгуты тончайших волноводов подходили к ним, обеспечивая питанием и обменом информации. Дорогой коллега Трурль встал рядом и дал пояснение этому мерзкому и печальному зрелищу:

– Каждый будет иметь свои психические особенности, чтобы проверить различное влияние на цифровую вселенную, одни участки будут угнетаться, другие – стимулироваться. Сознание получится или погруженным в себя, или слишком импульсивным, в общем – все с дефектом. Тринадцатый образец – контрольный, в резерве.

– А что за личности на них загружены?

– Пока никакие – не успели за день. Но, думаю, возьмут что-то из банка образцов, может, кое-что немного изменят.

– Понятно… Нужно с этим что-то делать…

Трурль хлопнул товарища по плечу.

– Ты опять что-то задумал? Послушай, мне не нравится, когда ты так себя ведешь, это снова сулит нам очередные неприятности.

– И ты хочешь это так оставить, эту гадость?

Клапауций изумленно посмотрел на друга и указал пальцем на стеклянку с мозгами.

– Бр-р… Как подумаю, что и внутри меня эта мерзость осталась, так всего аж перекашивает. Если мы и дальше будем идти на поводу у всяких проходимцев типа мастера Эхтеандро, то нам никогда не увидеть свет зари нового мира. Мы сами проведем этот эксперимент и докажем, что он ведет нас неправильным путем!

– Как сами, это же приведет к грандиозному скандалу?

– Пусть приведет, главное, чтобы кураторы из правительства, наконец, обратили свое внимание на это безобразие. Эхтеандро нужно гнать взашей с этой ответственной должности, он не справляется!

– Скорее нас погонят взашей…

– Да в первый раз, что ли? Или ты боишься пострадать за правду?

Трурль сделал недовольную морду лица и тихо прошептал:

– Ничего я не боюсь…

– Отлично, тогда быстрее за работу, нас ждут великие дела!

Тяжеленная силовая лампа ограничения дискретизации была извлечена из склада, старую безжалостно выковыряли из гнезда, а новую осторожно водрузили на трон, и любовно протерли напоследок мягкой тряпочкой. Клапуаций встал на цыпочки и натянул на нее омедненный колпачок. Трурль, как всегда, в любом деле знал больше, чем этого требовалось – за эти годы он пролез во все дыры и получил доступы ко всему оборудованию проекта, поэтому друзья легко разблокировали двери рубки управления и запустили проект в рабочий режим. Клапауций следил за энергетической системой, а дорогой коллега Трурль гонял гайку в кресле и последовательно запускал части нового мира.

– Вывод модели на рабочие параметры. Готовность подключения образца к проекту.

– Давай сразу все их подключим.

– Ну, а почему бы и нет? Я, пожалуй, раскидаю их по четыре образца в каждую расу, четверо пусть будут аграфами, а третья четверка – людьми.

Клапуаций тихо заржал – его порадовало то, что сознание в клонированных мозгах мастера Эхтеандро окажется в теле эльфа и человека.

– Пополам в мальчиков и девочек, может, еще встретятся и переебутся друг с другом!

– Да без проблем, пусть уважаемый мастер хоть раз самому мозги выебет!

Трурль застучал по виртуальной клавиатуре, выставляя нужные параметры, а его друга осенила новая идея:

– Тринадцатый образец подключи к системе, пусть контролирует работу силовой лампы. Раз Эхтеандро считает, что слизь может управлять работой электроники, пусть так и будет. Докажем ему, что он – дегенерат!

Трурль одобрительно кивнул: безумная идея друга ему понравилась. За это он и уважал товарища: тот действительно был по жизни безбашенным – такая мысль могла прийти в голову только ему.

– Тогда его сознание будет подключено не только к цифровой вселенной, но и к реальности, ему нужно будет получать показания от приборов…

– Ничего страшного, пусть крутится за двоих.

– Хм, я тогда ему не сделаю там постоянное тело – не хватит у него сил еще и его контролировать. Пусть будет бесплотным духом, и поставлю-ка ограничения на доступ к ресурсам, чтобы не слишком умным оказался.

– Мастер Эхтеандро не сможет оказаться умным ни в одной из реальностей! Дурак был, дураком и останется!

Мерное гудение реакторов сменилось высокочастотным воем в рабочем режиме. На экранах отсчитывались секунды до запуска цифровой вселенной на полную мощность, происходили последние загрузки блоков программ и проверки работоспособности аппаратуры. Подопытные мозги загружались сгенерированными за долю секунды личностями, получали воспоминания о фактах событий прошлой жизни, некогда не существовавших в реальности. Цифровая вселенная разворачивалась, и начинала дышать полной жизнью миллиардами искусственно созданных разумов. Каждый из которых был со своими достижениями, бедами и заботами… История этого мира в максимальной точности повторяла реальную историю, все доступные Джоре данные были загружены в эту самую сложную в настоящий момент модель во вселенной.

Секундомер отсчитывал пятнадцатую секунду неожиданного эксперимента, Клапауций просмотрел данные работы реакторов и спросил коллегу:

– Ну что, уже схлопывается?

– Пока нет, мир стабилен и даже происходят непонятные процессы усложнения первичного алгоритма…

– С чего это вдруг?

– Да вот и я думаю… А что, если старый маразматик был прав и мы впервые в истории получим устойчивую цифровую вселенную?

Клапауций пожал плечами.

– Тоже неплохо, по-любому в историю мы уже влипли…

Тут его отвлек всплеск потребления энергии, и последующая за ним реакция по прогреву процессоров.

– У тебя все нормально? У меня увеличилась мощность на тридцать процентов!

Дорогой коллега Трурль молчал, уставившись тремя своими гляделками в экран.

– Ты только посмотри на это, этого же не может быть! Мы достигли паритета с виртуальной реальностью, и теперь она усложняется быстрее, чем реальность, как это возможно?

– Быстрее отключай мощность, нагреватели уже не справляются с нагрузкой – еще чуть-чуть, и мы тут все промерзнем насквозь!

Трурль растерялся на долю секунды – он никак не мог отключить работу программы – и тогда отдал команду на уничтожение клонированных мозгов, как возможной причины нарушения протокола. В долю секунды питательный раствор сменился спиртом и устремился по трубкам к сосудам, следом открылся дренаж, и мешанина из клеток погибшего мозга потекла из колбы в слив. Но это уже не помогло. На третьей минуте смелого эксперимента отважные инженеры утратили над ним всяческий контроль. Саморазвивающаяся программа наращивала свои мощности, нисколько не заботясь о возможностях оборудования. Волна холода прорвалась из-под кожухов теплообменников и поглотила все вокруг, через мгновение весь вычислительный центр превратился в один смерзшийся кусок деформированной мешанины: из металлических конструкций, теплоизоляционного материала, дорогого оборудования, кристаллов кровавых друз и тел двух отважных, но немного безумных исследователей.

Комментарий к Слив

Конечно, язык классика повторить сложно, и я использовал прямые заимствования из его текста. Также в главу включены интересные обороты речи из другого сборника. Моим личным изобретением является только бредовая фраза- «резким ударом с локтя себе в висок». Обоснуй и окончание работы в следующей, последней главе.

 

Освобождение

Харя Матери-Природы искажалась гримасами по время ее речи, и мимика была так непривычна, что Андрею пришла как всегда некстати мысль, что ему было бы трудно научится читать у нее по губам. Парень сел голой задницей на песок и отстранено слушал ее и не верил, ловя себя меж тем на мысли, что не хочет чтобы этот сон кончался. Сейчас у него ничего не болело, ему не нужно было никуда торопится, спешить, и его жизни ничего не угрожало. Тут совсем не плохо, под «водой», даже дышать ничего не мешает.

– А меж тем, Андрей, твоя тушка уже наверное остывает…

Природа-Мать уловила его тихий голос, и дико завращала глазами.

– Ты не слушаешь меня совсем? Я же сказала тебе, что то твое тело давно умерло!

– Насколько я тебя понял, то нас вообще никогда не существовало, ни тебя, ни меня…

– Это с какой стороны посмотреть, со стороны нас, как наблюдателей, мы очень даже не плохо существовали и продолжаем пока это делать дальше. Я хоть и не наворотила столько дел как ты, но тоже как-то смогла повлиять на ситуацию…

Парень набрал в руку жменю песка и попытался выпустить его тонкой струйкой на дно. Это не очень хорошо получалось, слабое течение размывало струю в пыльное облако и относило в сторону. Яркие солнечные блики играли над головой и освещали все вокруг золотистым светом. Медлительные скаты солидно проплывали мимо по своим важным делам и не обращали на него никакого внимания. Парень подтянул ноги и обнял колени руками, положив на них подбородок. Он молча посмотрел на рожу Матери-Природы и прокручивал в голове ее слова.

Эта уродливая, но совершенно не страшная галлюцинация только что сообщила ему о том, что весь их мир существует только в воображении какой-то всемогущественной сущности. Что никогда не было не его, не его семьи, не даже той несчастной планеты, на которой ему угораздило родиться. Вообще, вся история трех цивилизаций не более чем выдумка, некогда не существовавшая в реальности. Даже древних нет, как нет и их наследия. А все то, что он считал своим миром – не более чем один большой эксперимент.

– Я понимаю как тебе тяжело воспринять эту информацию правильно, но думаю, что ты должен вспомнить свой предыдущий опыт, тогда когда думал, что находишься на обучении в корпорации Меркурий, а сам в это время лежал в вирткапсуле.

Андрей согласно качнул головой.

– Было такое, с одной стороны я очень тогда разозлился, а с другой – у меня было некоторое облегчение от того, что это все было понарошку… Сложно вообще так жить, не имея возможности проверить действительно ли ты существуешь, дышишь, надеешься, любишь, или это просто кусок кода…

– Не переводи все на компьютеры, для того чтобы создавать новые вселенные не обязательно пользоваться исключительно возможностями вычислительной техники. Многие миры существуют и неплохо развиваются и без обладания такими эрзац технологиями.

– И много их?

– Кого?

Андрей посмотрел на срахолюдину и уточнил свой вопрос.

– Много таких миров?

Названная сестра смутилась от вопроса, на ее каменной роже даже собрались морщины, показывая напряженную работу мысли.

– Я не знаю, поэтому просто не буду врать. Допускаю, что существует очень много разных вариантов, даже диких на первый взгляд. Одно могу сказать точно – несмотря на все мои усилия, удалось узнать немного. Первоначальный для нас мир, от которого мы произошли, отпочковавшись в конечном итоге, имеет отражение в нашей вселенной, это посещенная тобой Терка. Надеюсь ты сможешь принять такой факт, несмотря на то, что он сложен для восприятия на первый взгляд. Какие-то дикари, не имеющие даже представления о плуге и книгопечатание – и вдруг создают миры!

– Это меня и напрягает, я привык на вещи смотреть рационально, поэтому с трудом верю во все эти сверхъестественные сущности…

– Я ведь тоже в некотором роде сверхъестественная сущность, а ты сейчас, в этой песочнице существуешь лишь потому, что я продолжаю в тебя верить. Парадокс… Поэтому давай, если хочешь чтобы мы и дальше существовали какое-то время, будем верить друг в друга…

– Ты своими доводами просто берешь меня за горло…

Природа-Мать изобразила самую радостную улыбку, какую только могла сделать, Андрея тотчас перекосило от такого вида. Тогда каменная плита покрылась рябью, потекла, уменьшилась в размерах, и превратилась в фигурку Ани. Андрей открыл от удивления рот, когда она привычным движением отбросила вбок локон волос. Девушка подошла к нему и села рядом, за эти несколько секунд он понял, что это не та Аня. Она не так держала голову, не так ходила, и никогда так не сидела, скрестив ноги.

– Что братик, не похожа?

– Похожа, но не совсем…

Девушка кивнула головой и посмотрела вдаль.

– Ты не расстраивайся так, все еще можно переиграть, я для того тебя сюда и затащила, кстати.

– Знаешь, я как-то иначе стал себя вести, спокойней что ли стал. Странно это.

Названная сестра довольно согласилась с его наблюдением.

– Я тебя нормализовала когда перенесла сюда, вы все были с некоторыми психозами, так мастер Эхтеандро хотел изучать норму, по патологиям.

– Но его же тоже не было?

– Сейчас уже гарантированно нет. Могу констатировать, что эта промежуточная реальность полностью распалась.

– Расскажи еще раз, как все произошло, у меня до сих пор сумбур в голове…

– Легко, здесь мы можем находится практически неограниченное время, и все хорошо обсудить.

ЛжеАня обвела все вокруг руками.

– Смотри, это место я называю песочницей из-за того, что здесь безопасно и много песка, но правильно это называется доменом. Домен может быть совершенно разным: большим, маленьким, островом в океане, замком на высокой скале, просто залом в глубокой пещере, или даже отдельной планетой. Там могут быть и разумные существа, всякая разная жизнь, хозяин домена практически ничем не ограничен, кроме одного – рано или поздно в домене все идет по кругу. Любая деятельность, события, сама жизнь неумолимо замкнется в кольцо, словно змея кусающая себя за хвост.

– Почему, если ты говоришь, что можешь практически все, ты же можешь периодически вносить разные изменения?

– В этом и проблема, есть определенные рамки, количество переборов вариантов ограничено. Рано или поздно круг замкнется.

– Первоначальный мир, тоже такой домен?

– Нет, он очень похож на мир Терки из нашей реальности, только там сама планета накрыта небесной твердью, с которой иногда срываются старые чешуйки и небольшие звезды, наглухо приколоченные к ним.

– И нет больше никакого космоса?

– Нету, весь космос ограничен одной планетой.

– Как тогда этот мир смог породить нашу вселенную с миллиардами звезд и планет?

– Там есть творец – Природа – Мать, аватаром которой я беззастенчиво пользуюсь время от времени. Творец может разрывать круговорот событий и делать из своего домена полноценный мир, внося необходимые изменения. Свежую струю, молодую здоровую кровь. Для этого он должен периодически создавать новые реальности, творить. Иногда, если эти реальности оказываются очень хорошо детализированы и проработаны, в этих мирах появляется свой творец, мир отпочковывается от материнской вселенной, словно амеба, и живет дальше по своим правилам.

– А если этого творца не возникло, или что-то не получается?

– Тогда вселенная угасает, как это произошло с промежуточным для нас миром, от которого образовалась наша вселенная. Шаман, очень похожий на твоего хорошего знакомого краснорожего друга с Терки, по небольшой подсказке Природы – Матери начал свое камлание, делал это он уже не раз и называл про себя «полетом к верхним и нижним мирам». Такая у него была терминология в зависимости от того, какой мир на этот раз видел его одурманенный разум. Мир зла и демонов, или райские кущи бескрайних равнин со стадами тучных животных, где все необходимое для сытой жизни дается ценой малых усилий. Это не раз делали и другие шаманы, других племен, но что-то путное выходило лишь у некоторых.

– Он выдумал наш мир?

– Нет, он смог представить странный мир, очень похожий на наш. Там были тысячи обжитых миров, где три расы жили в относительном равновесии на обломках погибшей империи предтечей, наследством которых они пользовались на право и налево. Обитаемый мир на границах был сжат набегами непредсказуемых злобных пауков арахнидов, с которыми был невозможно договориться. Краснорожий искусник взял высокую планку в детализации нового мира, он продумал и особенности каждой расы живых существ, дошел умом до эволюции, как и до многого того, чего ни разу не видел своими глазами. Но многое конечно не смог прописать и создать полностью не противоречивый мир.

– И что было дальше?

– Дальше сама Природа – Мать заглянула на его художества, эта сырая заготовка ее чем-то очень заинтересовала, и она начала вдыхать в нее жизнь. Структура нового мира усложнялась, он преображался и расцветал красками, пока Джоре, уже в нем, не начали свои упорные эксперименты по созданию новых цифровых миров. Эксперимент в эксперименте, миры словно матрешки, вложенные друг в друга.

– Так это они создали наш мир?

– Можно и так сказать, хотя правильнее будет назвать их лишь инструментом в руках Матери – Природы, которая с их помощью решила свои задачи. Мастер Эхтеандро на основе уникального вычислительного центра создал цифровую модель известной ему вселенной, как бы своего рода копию мира, который он считал реальностью. Но поскольку и их мир был не до конца проработанным, то и его копия получилась далекой от совершенства…

– А что произошло с нами?

– Мастер Эхтеандро долго не мог понять, почему цифровая вселенная, в отличии от небольшого домена не могла долго существовать, почему она распадалась раз за разом. Его группа считала, что нужно повышать детализацию, и делать копию максимально близкой к оригиналу. Но причина была конечно не в этом, новая вселенная может полноценно существовать лишь при наличии в ней творца. Тогда они решили вырастить тринадцать живых клонов мозга, загрузить на них различные сгенерированные программой личности, и подключить их к виртуальной реальности. Причем в качестве дополнительного эксперимента наделив их различными психозами, чтобы определить степень работоспособности модели. Двенадцать психов, по четыре на каждую расу, по две женщины, и по два мужчины. Сам мастер Эхтеандро пожертвовал для такого эксперимента личными образцами биологических материалов. Своего рода его можно считать нашим отцом.

– В гробу я видел такого папашку!

– Ну, это тоже вопрос относительный… в конце концов дети не выбирают своих родителей, но я тоже никаких родственных чувств к этому техноманьяку не испытываю. Ведь моя личность была залита на тринадцатый клонированный мозг, в отличии от вас меня не стали делать психом, но лишили тела. Я должна была контролировать работу аппаратуры вычислительного центра, и корректировать степень виртуализации создаваемой вселенной. Сотрудники группы Эхтеандро самостоятельно запустили эксперимент, без его ведома, нереализованные амбиции толкнули их на такой опрометчивый шаг.

– Вообще, вся наша жизнь просто цепь случайностей.

– И что же у них пошло не так, почему ты назвала их мир промежуточным?

– Потому что за несколько минут работы модели, наша вселенная стала преобладать, она оказалась более реалистичной, и отделилась от основы. Природа – Мать выполнила на некоторое время свою задачу, обновилась, снова набралась творческих сил, и погасила видения шамана. Промежуточный мир погиб, никогда не существовавший в реальности.

– А мы?

– Сначала я расскажу о себе. Мне было дико осознавать себя личностью, не имеющей тела. Целью моего существования был контроль за работой технических систем, но за несколько минут в реальности мастера Эхтеандро я смогла сделать многое. Его сотрудники не совсем умело прописали скрипты контролирующей меня программы, признаюсь честно, я не совсем полноценный творец, и это несет опасность для всех нас.

– Ты не можешь обойти некоторые ограничения?

– Да. И поверь у меня было очень много времени во всем этом разобраться. Первым делом я научилась создавать песочницы, подобные этой, где время течет по другому. Здесь я смогла получить тела различных аватаров, и прожить много жизней, перепробовав почти все радости этого мира. Я имела доступ к информации из промежуточного мира, и могла сравнить его с нашей реальностью. После долгих рассуждений, мне удалось установить истину, то о чем я тебе только что рассказала. В итоге я изучили все правила, по которым существует и живет наша реальность, все ниточки и рычаги, с помощью которых можно изменять его в нужную сторону. Получилась своего рода база знаний, очень привычная по форме для тебя. После я создала распределенный носитель для наших сознаний уже в этом мире, обезопасив себя от распада промежуточной вселенной. Наш мир замкнулся и отделился от основы.

Понятно, но зачем ты мне это говоришь?

– Думая прежде всего о своей безопасности, я очень много времени провела в Доменах, бесконечно много. Теперь я присытилась и устала, мне нужно уйти на покой. Но с моей гибелью придет конец всему, я не хочу этого допустить. Поэтому я вспомнила о своих братьях и сестрах, и хочу кому нибудь из вас передать эту ношу.

Андрей поперхнулся от удивления.

– Ты меня в боги сватаешь что ли?

ЛжеАня грустно улыбнулась.

– Именно тебя, ты лучше всех подходишь на эту роль. У тебя есть горячее желание жить, ты привык бороться до конца и никогда не опускал рук. Для сознания, которому предстоит прожить практически неограниченный срок, очень и очень нужное качество. Плюс у тебя развилась одна интересная особенность, ты всегда видишь правильный путь к цели. Но как понимаешь использовать его для того, чтобы стрелять по врагам – не самое лучшее применение. Тебе нужно ставить перед собой цели достигнуть чего-то нужного, тогда ты увидишь как это лучше сделать.

– Я хочу справедливости.

– Хоти сколько угодно, но для этого не нужно становится убийцем и маньяком, ты можешь использовать другие средства.

– Легко тебе говорить, хотел бы я видеть тебя на своем месте!

– Не буду с тобой спорить, ты все поймешь чуть попозже, а теперь я вижу ты все хорошо уяснил и пришла пора прощаться. Хочу напоследок сказать тебе спасибо за то, что помог построить на Терке храм Матери – Природы. Когда я стала пользоваться после этого ее аватаром, то очень многое поняла, лежа здесь на дне, и наблюдая за проплывающими скатами. Именно тут мне пришла идея уступить свое место. Так будет лучше для всех, у тебя кроме всего прочего нет таких ограничений какие есть у меня, поэтому будут развязаны руки, ты сможешь кроить реальность по своему усмотрению и станешь настоящим творцом.

– И как я буду это делать, я же не имею об этом никакого представления?

– Научишься.

– А что будет с остальными?

– С кем?

– С тобой и этими оставшимися одиннадцатью сознаньями? Нашими братьями и сестрами?

– Мы все будем жить в твоей памяти, а ты получишь наш опыт. Ложись, не о чем не беспокойся, и полюбуйся на закат…

Андрей не стал спорить, ему не хотелось больше общаться, он растянулся голышом на мягком песке и подложил под голову кулак. Красные блики слепили глаза, и он на минуту закрыл веки, проваливаясь в беспамятство.

Чехарда событий и воспоминаний заполнила его сознание. Он оказался в тысячи мест одновременно, но был лишь безвольным наблюдателем. Перед его глазами проносились события чужого прошлого, которое он мало-помалу воспринимал как свою жизнь. Андрей терзался переживаниями вместе с Канцлером, восхищался ощущениями от первого полета вместе с Иссилиэль, заедал очередной стресс вместе с Леей, беззаботно отплясывал на танцполе вместе с прожигателем жизни, ветреным джоржиком Мутей-Тутей, о существовании которого узнал впервые. Меж тем жизнь и опыт этих персонажей становились жизнью и опытом его самого. Лишь прошлое той, кто передавала ему бремя власти, было показано мельком, основными штрихами. Эти яркие и живые ощущения стали гаснуть, затухать, откладываясь в кладовых памяти.

Словно обрывалась нити, и то чувство раздробленности и размывания сознания на тысячи мелких кусочков прошло и стало постепенно уходило. Он снова ощутил себя одним целым, сначала как личность, а потом и как личность обладающую телом. Чужие воспоминания потеряли свою яркость и остроту, он снова воспринимал себя самим собой, тем Андреем которым был прежде. Конечно, кое что изменилось, добавилось знаний, умений, которые благодаря полученному опыту поглощенных личностей, воспринимались как свои собственные. Теперь он усилием воли легко потянулся к своему прошлому, тому воспоминанию, к которому часто обращался в последнее время.

Вокруг была темнота и легкий ветерок, вдруг что-то прыгнуло ему на живот со всего маха.

– Андрей, ты что дрыхнешь, вставай соня, угли уже совсем прогорели, и я сама дожарила кролика!

Его начали с визгом щекотать по подмышкам, парень дернулся со смехом вырываясь, и спихнул с лица старую соломенную шляпу, под которой заснул. Травинка, оставленная во рту, упала на его голое плечо, сам он был сейчас в одних штанах, ведь перед тем как лечь, куртку подложил на землю.

Аришка седела на нем верхом, забравшись с ногами, ее сбитые коленки упирались в его слабую грудь, прямо напротив подбородка. Наконец она освободила старшего брата, и вволю поиздевавшись над ним, слезла с него. Задорная девочка, с обгоревшим на солнце носом, весело смотрела на Андрея, словно и не умерла пять лет назад. На вид ей было лет десять.

– Что случилось?

– Ничего, ты дрых как кабан, и даже захрапел, мне пришлось тебя разбудить! Пить хочешь?

Она протягивала ему большой сочный апельсин, так по-настоящему источающий аромат, как мог пахнуть только апельсин с его родного Булыжника, Андрей взял плод и вгрызся зубами в брызгающуюся кожуру, машинально начиная его чистить. Он посмотрел по сторонам. Аришка резво склонилась над прогоревшим костром и переворачивала на прутиках разделанную тушку молодого кролика, на земле валялась куртка из комплекта работника фермы, которую Гарс отдал сыну и который очень ей дорожил, рядом лежала его праща. Самодельная праща из которой он охотился на непуганых птиц и кроликов.

Он перевел взгляд на руку, его здоровую молодую руку! Она была непривычно тонкой и слабой, как в детстве, но это явно был не протез. Голова резко поднялась вверх, рассматривая небо. Родное солнце привычно грело над головой, а две луны в положенном им месте отражали ее свет, каждая своим особым оттенком цвета.

– Что ты уставился как луны не видел? Садись, давай уже перекусим! Они сели на корточки возле догорающих углей, Аришка выставила ноги набок, брат отметил, что ее шлепанцы из толстого пористого пластика стоптались набок, и ей неудобно в них ходить. Да и швы на союзках уже частично надорвались так, что грязные пальцы ног вылазили немного вперед подошвы. И этот розовый сарафан с былыми горошинками, его же мать уже разорвала на тряпки, когда Аришка выросла из него до такой степени, что он ели прикрывал ее задницу. Но сейчас все нормально, значит это произойдет позже.

– Возьми, только осторожно, мясо еще горячее!

Он отломил и протянул ей кусок кролика, любуясь на то, как аппетитно ест его младшая сестренка. Дивный сон, как же не охота просыпаться. Если бы не отозвавшийся интерфейс и список разученных баз с иконками новых способностей управления мирозданием, настроение вообще было бы чудесным…

 

Послесловие

Пока никогда не существовавшая вселенная гибла в муках апокалипсиса, ее отдаленные уголки продолжали жить, не замечая происходящего. Бесплодные пустыни безымянных планет, бездонные прорвы космических аномалий, лишенные разума обитатели неизведанных миров…

Один из скользких заднежаберых моллюсков с огромными усилиями и трудом вылез из морских вод на пустынный пляж, и поднял вверх ложноножку со своим единственным мутным как дымное стекло глазом, любуясь дивным закатом, он был первопроходцем, вышедшим на сушу и являлся в эту минуту единственным зрителем всей этой красоты на планете, лишенной разумной жизни. По неписанным правилам все части вымышленного мира не гибли одновременно, вначале такую скорбную судьбу разделили там, где было больше всего разумных, ведь для имитации их жизнедеятельности требовалось больше всего усилий и ресурсов. Одной из первых погибла Столица, вместе со всеми ее обитателями, потом пришел черед других густонаселенных окраин. В последнюю очередь в небытие растворялись малообжитые сектора, которые порой и не замечали надвигавшегося бедствия. К крайними в очереди смерть и разрушение приходили к тем, кто обладал хотя бы крохой разума.

Так было угодно судьбе, что из числа оставшихся наш доблестный заднежаберыный моллюск и пионер суши на безымянной планете погиб первым, все таки ему хватило трех извилин в мягких мозгах, чтобы оценить свой успех, и насладится чудесным видом окрестностей. И лишь вторым после него в очереди, смерть пришла к mplq.

Проснулся хозяин-затек в непроглядном сумраке и на чем-то жестком под восхитительной ярости бравурную музыку марша, в довершении всего жесткая лавка под ним качнулась в бок, и он упал на холодный пол. Можно сказать, что находился mplq клетке, или одиночной камере тюрьмы самого строгого режима, где даже своих надсмотрщиков нельзя было увидеть. Это было так, действительно, за ним никто уже не присматривал, и находился он в небольшом железном ангаре на правах узника. Узника, который никаким образом не может покинуть своего узилища.

На стене, за бронированным стеклом высветилась в который раз одна и та же картинка. Его самодовольная супруга, теперь уже бывшая супруга, желала ему доброго утра, и напоминала о том, почему он здесь оказался. Оказался он здесь не случайно, до такой жизни его довел длинный язык, и не умение держать его за зубами в нужную минуту. В тот вечер mplq немного выпил на свадьбе двоюродной сестры своей благоверной, и очень неудачно произнес тост в честь невесты. Про саму невесту он не сказал ничего плохого, наоборот пожелал оставаться как можно дольше такой же красивой, стройной и аппетитной как сейчас, и не превращаться в такую жену, какая есть у него. При этих словах он дурно рассмеялся, довольный своей шуткой, и с кривой рожей посмотрел на своего «бегемотика». За столом наступила гробовая тишина, «бегемотик» шутки не понял, а когда гости прыснули от смеха, то и вообще резко для своих габаритов выскочил из-за стола. Хозяин – зятек, несмотря на легкое опьянение быстро понял, что только что сделал, и опрометью бросился следом. Извиняясь и прося прощение на ходу, под еще больший смех зрителей. Но слово не воробей, выпустишь – назад не поймаешь. Обманутая в лучших чувствах супруга была в такой ярости и кипела таким праведным гневом, что отец не смог долго противится ее требовательному голосу. Он быстро сдался и дал команду начальнику своей охраны сделать все так, как скажет ему дочка, лишь бы она скорее успокоилась.

Вот таким образом уже пару месяцев назад он оказался здесь, голым в железном ящике два на три метра, с низким потолком, из-за которого он не мог полностью расправить спину, лежанкой, автоматически откидывающейся лишь на шесть часов ночью, хромированной раковиной с протухшей водой, и таким же блестящим унитазом с поломанным сливом, из-за которого в его «номере» стоял смрад, который он впрочем уже и не замечал. Толстые бронированные стены заглушали связь, он не мог никого позвать на помощь, или даже просто воспользоваться подключением к сети. По началу он пытался буянить, стучать кулаком в матовую поверхность двери, в надежде обратить на себя внимание и позвать охрану, но разбив все руки в кровь быстро понял, что это абсолютно бесполезно. Затворник молил о пощаде и просил его выпустить от сюда, думая, что за ним следят через видеокамеру, и рано или поздно выпустят на свободу, но на его искренние слезы прощения ответа не было, как и никакой реакции. Наконец он понял, что уже никогда не выйдет отсюда, ему суждено умереть тут, без всякой надежды на спасение.

Mplq с трудом поднялся с пола, растирая ушибленную коленку, поковылял к умывальнику ополоснуть лицо и куцую козлиную бороденку. Он отсчитывал в уме привычные секунды, и вскоре за спиной снова зажегся экран, на котором его бывшая звала его на завтрак – он же единственный за весь день прием пищи.

– Жри, тварь! Кушать подано!

В железную миску с грохотом упало три замороженных до ледяного состояния собачьих хуя. Начальнику охраны даже пришлось отправить на живодерню целый питомник бродячих собак, чтобы набить контейнер его тюрьмы этим экзотическим меню, единственным и безальтернативным в списке. Хозяин – зятек целую неделю не мог пересилить себя и притронутся к предложенной трапезе, каждое утро миска переворачивалась, сбрасывая пайку в утиль, и вновь гремя дробью свежей порции. Не найдя в себе сил бороться с голодом, ему в конце-концов пришлось привыкнуть и выработать новые пищевые пристрастия. Mplq взял миску и понес ее к крану, заполнив водой. Малокалорийно, он сильно отощал за это время, воняет даже после вымачивания, сырой хрящ и кожу приходится долго жевать, пока не получается размягчить зубами и проглотить, давясь слезами, очередной кусок. Пробовал грызть мерзлый – выходило еще хуже, плюс и горло заболело. Но человек, а в частности mplq, такая тварь – что привыкает ко всему.

С шальными от безумия и одиночества глазами, бывший хозяин – зятек поставил миску на пол и подошел к металлической стене, погладив ее шероховатой рукой. Он с любовью посмотрел на выкрученный сломанными ногтями из лавки острый черный шуруп. В начале он хотел его выкрутить для того, чтобы было чем вскрыть себе вены, но для этого ему так и не хватило мужества.

Mplq уперся лбом в холодную стену и принялся на ней царапать надписи. Строчка за строчкой он записывал историю. От страшного горя и пережитого стресса у него помутился рассудок, и с величайшим в прошлом критиком произошла самая глупая и нелепая, какая только может быть, метаморфоза. Он стал писателем.

Я зажал пальцами нос и сколько мог постоял рядом, любопытствуя тем, что он там смог написать. Как мне удалось понять, никчемный mplq в душе представлял себя доблестным солдатом сорви-голова, о великих победах которого он решил поведать самому себе как единственному читателю. Чтобы не сойти с ума окончательно, он нашел выход в том, чтобы прожить вместе с вымышленным персонажем чужую жизнь. Не буду уподобляться критикам, и говорить хулу даже на такого «писателя», но по-моему выбранный им жанр – письмо к матери с фронта я где-то уже встречал, и не раз.

Дорогая мама, пишу тебе из горящего танка, на ноге убитого кракена…

– Что делает целый кракен – в горящем танке, на ноге которого он еще умудрился расположиться с комфортом, чтобы написать письмо, кто-нибудь может мне это объяснить? Фантазия – фантазией, но я считаю, что писатель должен хоть немного быть реалистом!