Андрей снял ошейник с Ланы и мельком просмотрел информацию о подопытной и ее ребенке. Женщину звали Хлоей, а ее дочь – Ирмой, биологически она не была ее родной дочерью, женщина усыновила ребенка. По профессии она была художником в модной манере интуитистов. Что это за манера, и почему критики называют ее «современным честным взглядом и отражением реальности», Андрей не знал, так как ему ни разу не приходило в голову поинтересоваться подобными вещами. Он поманил ее к себе рукой и открыл дверь клетки, женщина с трудом встала, отстраняя ребенка в сторону, та ничего не поняла, но начала плакать, призывая мать остаться с ней. Че застегнул на ее шее прибор и активировал его.

– Почему ошейник не работает?

– Почему вы так решили, господин Торин?

– Ну, я не вижу никаких проявлений, она даже выражение лица не поменяла.

Андрей весело улыбнулся.

– А почему действие нашей разработки должно менять выражение ее лица? Подопытный будет продолжать повседневную жизнь, выполнять свою программу деятельности, если это не будет прямо противоречить инструкции хозяина. Такая кукла будет самодостаточной, ее не придется одергивать и контролировать каждую минуту, думаю, это хорошее отличие от традиционных схем. Я получил отклик аппаратуры, все готово к испытанию, но если вы хотите видимых проявлений действия устройства, дайте мне пару дней, и я внесу необходимые изменения.

– Не нужно, так даже лучше… можно будет использовать на человеке тайно, и окружающие не смогут ничего заметить, это значительно расширит область его применения.

Андрей безразлично пожал плечами на эти слова.

– Как вам будет виднее, мое дело довести проект до конца, а область его применения –

уже ваши заботы, меня интересует лишь научная сторона вопроса.

Торин молчал, он о чем-то задумался, а Андрей переспросил:

– Господин Торин, я посмотрел на ее данные, у нее достаточно высокий уровень интеллекта, и плюс интересная профессия художника-интуитиста. Ваш выбор как нельзя лучше подойдет для демонстрации способностей нашей разработки для контроля творческих способностей подопытной. Нельзя ли кулинарное задание сменить на что-то другое?

– Не знаю, обычно я не меняю уже утвержденный план экспериментов, но сейчас уже успел как следует поужинать, так что, думаю, можно отложить готовку до следующего окончательного испытания. А каковы будут ваши предложения?

– Пусть на этой стене за полчаса нарисует картину в этом своем стиле по нашему заданию своей кровью.

Че улыбнулся и показал на покрашенную в сиреневый цвет стену своей лаборатории. Торин одобрительно кивнул и вернул ему улыбку.

– Пусть пишет кровью своей дочки…

Андрей взял со стола нож для бумаг и дал ей устное задание.

– Хлоя, на этой стене нарисуй картину самого страшного зверя, которого ты видела в жизни, в этом своем стиле. Писать будешь кровью Ирмы, у тебя полчаса.

Первым делом женщина подошла к стене, внимательно на нее посмотрела, пощупала и принялась отодвигать в сторону один из мешающих ей столов. Потом она проколола ножом сразу несколько своих пальцев и поставила с десяток небольших точек в разных местах стены, она отошла подальше назад, посмотрела на эти точки, кивнула своим мыслям в голове и направилась к клетке, призывая к себе девочку. Та выскочила, наконец, из клетки и бросилась ей на руки, плача и истерично всхлипывая. Торин с Аллой стояли и молча смотрели на эту сцену, Андрей дал знак Лане тихо исчезнуть из лаборатории, та поняла и, как мышка, проскользнула в дверь.

Потом были одни из самых ужасных минут в жизни парня, его уже было не удивить пытками и смертями, но то, что происходило на его глазах, рвало его душу и сердце страшной болью. Вопли. Громкие, бесконечные вопли и крики бедного ребенка, которому мать наносила неглубокие порезы на бедрах, попе и руках для широких мазков по стене, разминала пальчики на руках и ногах и колола их острием, чтобы из этих маленьких точек крови сложить мелкие детали. Она снова и снова целовала и успокаивала ребенка, который называл ее мамочкой и просил отпустить и не делать ей больно. Ирма не понимала, почему ее самый любимый человек делает ей плохо и не реагирует на ее слезы. Она снова кричала, снова захлебывалась от своего крика, лицо ее заливали потоки слез. Ирма описалась прямо на руках матери, но та не останавливалась и продолжала работать, периодически целуя девочку и приговаривая ласковым голосом.

– Ирмочка, золотце мое, потерпи еще немного, мама скоро закончит работу, осталось совсем немного… Ну что ты, ну что ты, не плачь…

Когда время истекло, ребенок замолчал, потеря крови была так велика, что она сильно ослабла. Хлоя держала ее, всю окровавленную, во множестве порезов, и жалобно смотрела то на слабо дышащего ребенка, то на Андрея.

По центру стены был созданный из детской крови рисунок. Силуэт поднимающегося демона с человеческой заплывшей фигурой, на месте его глаз, рта и половых органов были холодные сиреневые провалы, словно воронки, поглощающие жизнь.

Самым страшным зверем оказался человек Ненасытный. Андрей смотрел на этот шедевр и теперь понял, что или критики были правы, или Хлоя была настоящим мастером. Он дал ей команду нести дитя к медкапсуле, куда положил ее на срочное лечение, ребенок был еще жив, но сознание уже потерял. Когда он снял ошейник с художницы, та разрыдалась и упала на колени перед медкапсулой.

Торин молча рассматривал картину, поворачивая голову с одного бока на другой, Андрей подошел и протянул ему прототип, тот взвесил его в руках.

– Легкий, на сколько батареи хватает?

– На три дня, в серийном образце будет другой аккумулятор, его заряда хватит на полгода.

Торин выпятил губу и одобрительно покачал головой. Но тут неожиданно подала голос Алла, и обратила на себя внимание:

– По-моему, размазня какая-то, так намалевать любой дурак сможет!

– Действительно вы так считаете?

– Конечно!

Толстяк кивнул головой Че.

– Держи ее!

Алла заорала и попыталась убежать, но Андрей молниеносно запрыгнул ей за спину и скрутил руки, босс тоже не сплоховал и быстро застегнул ошейник у нее на шее.

– Что же, то, как образец работает с разумом творца, мы уже видели, посмотрим, как в нем реализована защита от дурака. Дай ей задание сделать свои уши такими, как у Аграффов из знатного рода.

Андрей с сомнением посмотрел на Аллу, спокойно стоящую перед ними и вновь стреляющую глазками на Торина.

– Господин, как же она это сделает, не думаете же вы, что она бросится разучивать базы по медицине и оперировать себе уши в медкапсуле?

– А вот это мы сейчас и посмотрим!

Андрей повернулся к помощнице и начал давать вводную:

– Алла, я хочу, чтобы твои уши были такими, как у Аграффов.

Девушка непонимающе заморгала, потом переспросила:

– Как у кого?

– Как у эльфов, такие же острые сверху.

Алла подняла руки вверх и ощупала свои уши, а потом истерически спросила визгливым голосом:

– Как у эльфов, острые, а как мне это сделать?

– Я не знаю, ты должна думать своей головой.

Алла заметалась на месте, она порывалась бежать то в одну сторону, то в другую, потом девушка взвизгнула и запричитала:

– Что же мне делать? Ну пожалуйста-пожалуйста, скажите, как мне быть?

Андрей строго на нее посмотрел.

– Алла, сама думай, у тебя пять минут. Через пять минут твои уши должны быть такими же красивыми, как у эльфа!

Помощница ударила кулаком одной руки по открытой ладони другой, сорвалась с места, чуть не упав на высоких каблуках, и побежала к столу. Там она выхватила ножницы и начала кромсать свои уши, придавая им красивую форму. Торин заливисто смеялся, глядя на эту картину, через пару минут подопытная подбежала к Андрею демонстрировать результаты своего труда, она отвела в сторону свои волосы и показывала кровоточащие огрызки ушей, заостренных кверху.

– Так хорошо, правда хорошо? Господин Че, скажите, я справилась с заданием?

– Да, справилась, теперь можешь рассчитывать на хорошую премию.

На ее лице расплылась довольная от этой похвалы улыбка, она повернула лицо в сторону Торина и радостно закивала головой, ища одобрения своим действиям. Кровь стекала у нее по щекам и она размазывала ее ладонью с некоторым удивлением. Андрей снял с нее ошейник и Торин заметил, как быстро та пришла в себя, ее глаза мгновенно налились кровью, она вцепилась в ошейник, который был в руках Андрея, и попробовала его вырвать. Сил у нее не хватало и тогда она попробовала резко дергаться всем весом, стараясь его поломать или хотя бы согнуть.

Ей вскорости это удалось, она отломала половину прочного пластика и подняла этот обломок, торжествуя, над головой. Андрей стоял в растерянности, но потом увидел резво подскочившего к ней Торина и его богатырский удар в челюсть, от которого она буквально сложилась на месте.

– Сука, дерьмо жрать заставлю! Че, почему ты стоял столбом?

– Извините, я не ожидал от нее такой реакции.

Торин с трудом унял раздражение и более или менее спокойным голосом добавил:

– До утра успеешь новый сделать?

– Да, но откалибровать – нет.

– Черт, такая хорошая возможность была… Завтра один идиот прилетает с комиссией от нейросети. Теперь придется ждать следующего раза.

Андрей после ухода начальника направился к медкапсуле, аппарат восстановил потерю крови плазмой, залечил раны, ввел обезболивающее. Он дал ей наркотики для притупления памяти о последних событиях, и открыл капсулу. Обработанная и помытая девочка лежала и спала здоровым сном. Хлоя поднялась, рыдая и боясь взять ее на руки, такую чистую, такую любимую, и только что преданную ею.

Парень подхватил ребенка на руки и отнес в одну из камер в лаборатории, как раз и предназначенных для содержания подопытных. Девочку положил на откинутую от стены лавку с подушкой и сказал матери:

– Она ничего не будет помнить, если ты сама не скажешь ей об этом. Возьми в том шкафчике одеяло и халаты, здесь есть туалет и душ, приведи себя в порядок, я попрошу Лану и она принесет вам ужин.

После этого он поднял с пола Аллу и попер ее в освободившуюся медкапсулу, она была без сознания, пришлось ее разуть и раздеть. Кроме халата, чулков и корсета на ней из одежды ничего не было. Руководитель лаборатории включил автодок, а потом побежал собирать с пола обрезки ушей, отправив их в специальную приемную камеру.

Через двадцать минут уши были мастерски возвращены на место, теперь о былом инциденте будут напоминать лишь тончайшие белесые шрамы, он подлечил девушку от последствий сотрясения мозга, и открыл крышку. Алла села на ложе, безразлично поглядывая на него и разминая кожу головы на затылке, потом спрыгнула босиком на пол.

– Урод!

Он молча посмотрел, как она накинула халат, обулась в туфли и, взяв чулки и блузку в руки, резко пошла на выход из лаборатории. Алла даже не стала идти в туалетную комнату, посмотреть на результат лечения и для того, чтобы привести себя в порядок. Ее потрясение таким хамским отношением к собственной персоне было так велико, что она постаралась уйти как можно быстрее. Андрей цинично прокомментировал громкий хлопок входной двери:

– Какая невосполнимая для нас потеря, но все же назад постарайтесь не возвращаться!

* * *

На следующий день была большая комиссия, про работу Андрея, ясное дело, Торин им не докладывал, а показывал разную ерунду после обеда, с утра они вроде как инспектировали городские службы. На праздничный ужин он, как руководитель лаборатории поведения и мотивации, был приглашен. Андрей поглядывал на своих коллег, слушал их разговоры и наблюдал за Шефом и главой комиссии – членом совета господином mpql. Вначале он думал, что это кличка, но потом ему объяснили, что речь идет о имени. Внимательно рассмотрев его, он понял, что так долго разыскиваемое наукой промежуточное звено между человеком и обезьяной наконец найдено. Оно сидит с Торином за одним столом, и с задумчивым видом вытянутой морды слушает его комплименты в свой адрес. Тонкий слух Андрея донес до него интересный разговор об изначальных нейросетях Древних, новость была интересной. Утром Торин сказал в лаборатории, что у них здесь есть один образец, переданный для изучения, но такой информацией Андрей не располагал. Не было ее в материалах, переданных ему боссом для изучения, как и не было и в списках особо охраняемого имущества СБешного ИИ. Значит, доступ к этому образцу имел только Торин.

Только он об этом подумал, как начальник поманил его рукой. Андрея официально представили господину члену совета и всячески расхвалили, потом произошел всплеск адреналина у старого администратора, и он тут же попытался схватить его за ворот и потрепать. Потом старый хитрец подмигнул и продолжая говорить про какие-то работы с ускорением обучения, постучал ему на сеть.

– На ловца и зверь бежит, в следующий раз он станет моей послушной марионеткой.

Андрей послушно выслушал наставления, потом почтительно поклонился и ушел доедать кусок пирога с рыбой. Побег он назначил на следующую неделю на четыре часа утра, он уже уточнил объем нужной к вывозу техники, с помощью подчиненного СБешного ИИ, обеспечит его загрузку дроидами на борт челнока, похитит весь архив научно исследовательской группы, и рассчитается с Торином.

Они лежали с Ланой в обнимку после секса и он тихо говорил ей о своих планах.

– Мы улетим только вдвоем?

– Нет, малыш, я хочу забрать детей из числа подопытных… На борту сто сорок четыре места, думаю, поместятся все дети, которых еще не до конца замучили, и несколько молодых девушек.

– А что будет с остальными рабами?

– Они останутся здесь…

– Но… ведь ты говорил…

– Малыш, я знаю, но другого выхода нет, это нужно прекратить, а для этого здесь нужно все уничтожить, чтобы камня на камне не осталось! Я контролирую только несколько десятков полицейских дроидов со статерами, боевые модели находятся в резерве. Они включатся в работу только после команды начальника СБ, у меня до сих пор не получилось взломать этот протокол, а ждать дальше опасно.

– А что ты хотел сделать с их помощью?

Андрей вздохнул и начал неохотно отвечать.

– Хотел уничтожить все взрослое население из числа персонала лабораторий, но возможно сохранить жизнь их детям, их тут несколько тысяч. Думал сжечь все лаборатории, всю оборудование и базы данных… Но нет гарантии, что что-то из результатов исследований сохранится, придется все взорвать, вместе с людьми и оставшимися рабами.

Лана взяла его за руку и крепко сжала.

– Правильно, сделай это, даже если нам не удастся бежать.

«Его» челнок прибыл по расписанию во второй половине дня, он простоит под разгрузкой до двух утра, а потом пустой отправится в обратный путь. Андрей сидел в лаборатории и смотрел, как Хлоя собирается кормить Ирму ужином, девочка сидела за столом в красивой пижамке с плюшевыми мишками и смотрела на хлопочущую мать. Та подняла глаза и спросила Андрея:

– Господин Че, поужинаете с нами?

– Нет, в следующий раз обещаю, что мы обязательно поужинаем вместе, но уже в безопасности.

Он закрепил мать с дочкой за своей лабораторией и теперь они перемещались по ней свободно, дверь комнаты для подопытных никто и никогда не закрывал. Андрей постучал на сеть Торину.

– Мастер, образец готов, мне занести его вам?

– Прекрасно, неси, пока я не ушел на ужин. Твое старание будет отмечено.

– Я надеюсь только на одно, господин учитель, что я смогу и дальше жить наукой.

– В чем-чем, а в этом можешь не сомневаться!

Андрей зашел в особо охраняемый кабинет начальника и положил перед ним на стол черную пластиковую коробочку с рисунком уробороса белым железом на крышке. Сам стал сбоку, как будто любуясь и радуясь вместе с Торином о сделанной работе. Толстяк одобрительно кивнул и принялся открывать коробку с муляжом, в это время Андрей смог достать из правого кармана действующий прототип и застегнуть на его толстой шее. Диверсант под маской ученого Че обошел стол и сел в кресло.

– Ну как, шею не жмет?

– Нет, хозяин.

– Ну и прекрасно, тогда немного поговорим с тобой. У тебя есть какой-нибудь личный архив научной информации, которым ты ни с кем не делишься?

Торин самодовольно улыбнулся.

– Конечно, есть.

– Отлично, пересылай весь его мне.

На нейроинтерфейс Андрея потекли сплошным потоком объемные файлы, которые он хотел просмотреть попозже.

– Так, теперь мне нужен доступ к системе уничтожения базы.

– Я не могу его передать, он работает по биометрическим показателям, к реактору автоматика пропустит лишь трех человек: меня, начальника СБ и начальника караула.

– Система уничтожения работает за счет подрыва термоядерного реактора? Но его же практически невозможно вывести на такой режим?

Торин поморщился.

– Я не знаю всей технической части по этому делу, нам объяснили, как это можно сделать за десять минут, для этого там стоит специальная дополнительная установка, все уже готово, просто кому-нибудь из нас нужно лишь спуститься туда лично и привести все в действие.

– Понятно, ничего хорошего вас не ждет. В случае раскрытия этих темных делишек лучше быстро умереть самому, а все вокруг превратить в озеро расплавленного стекла?

– Да, нейросеть дала понять, что в противном случае ни нас, ни наши семьи не ждет ничего хорошего.

Андрей замолчал на несколько минут, обдумывая эту информацию. Он хотел взять с собой Торина и предать его долгой и мучительной казни, теперь в эти планы приходилось вносить коррективы. Требовалось не только уничтожить здесь всю документацию, но и опасный прототип рабского ошейника. Андрей уже даже не знал, что из этого хуже.

– Где хранится образец изначальной сети, о которой ты говорил?

Толстяк нажал кнопку на своем столе и подошел к стене, он набрал код, приложил руку и сказал кодовую фразу, после этого кусок стены выдвинулся и отошел в сторону. Торин принес две маленькие коробочки, подобные тем, в которых девушкам дарят кольца в подарок. Андрей взял одну из предложенных вещиц и раскрыл. Изначальная нейросеть выглядела как прозрачный кристалл вытянутой формы – сантиметров шесть длинной и с сантиметр толщиной. Он осторожно покрутил ее в пальцах и положил на место.

– А почему две? Ты раньше говорил лишь про одну.

– Вторую доставили сегодня с челноком. Информацию о ее испытаниях я переслал вам с другими материалами.

– Хорошо, теперь расскажи мне, какими счетами ты располагаешь, я хочу, чтобы ты перевел на этот номерной счет все деньги, к которым имеешь доступ, абсолютно все, и те которые тебе пересылают для работы и оплаты счетов, и те, что ты успел прикарманить или отложить, я хочу все.

Андрей присвистнул. Счет его пополнялся переводами с разных счетов на огромную сумму в течении нескольких минут.

– Это все, хозяин, больше у меня ничего нет…

– Ты молодец, хорошо, что скопил столько на черный день – видишь, как это пригодилось! Теперь слушай меня внимательно: к четырем часам утра ты должен быть у реактора, готовый после того, как я тебе постучу…

Когда он вернулся с двумя жужжащими дроидами, тянущими тяжелые кофры с образцами различных баз знаний, Лана ждала его на грани истерики, она сразу бросилась его обнимать.

– Где ты был? Я думала, тебя поймали.

– Да кто меня поймает тут? Я хожу, где хочу, и делаю, что пожелаю, не могу только взломать систему управления боевыми дроидами, и базовую систему самоликвидации, хотя уже взломал… в ресторан ужинать идем?

– Почему ты такой спокойный, а я вот места себе не нахожу?

Андрей обнял ее и крепко прижал к себе.

– Просто, малыш, я знаю, что все хорошо продумал и сделал все от меня зависящее, чтобы все прошло, как надо.

– А если ты что-то упустил, какую-то мелочь?

– Тогда тем более переживать не о чем, об этом уже будут беспокоиться другие люди, от нас тогда тоже ничего не зависит…

Они поужинали, даже немного потанцевали, девушка почти пришла в себя. Андрей смотрел на уже знакомых сестер-официанток, ему было жаль, что они умрут утром во сне. Такие милые, улыбающиеся, еще не знают, что они уже мертвы. Он поблагодарил девушек за ужин и оставил хорошие чаевые. В это время весь персонал покинул лаборатории и по его команде дроиды начали отбирать людей по списку. Подопытных отправляли в медкапсулы на общее обследование и лечение, приводили в порядок, кормили и выдавали легкие чистые скафандры с обувью. Но дети и девушки были все равно очень напряжены, им никто не объяснил причину таких перемен.

Охрана сменилась после полуночи и была усыплена разрядами полицейских дроидов, вместе с резервной группой быстрого реагирования и пилотами челнока, Андрей позаботился, чтобы ИИ СБ не смог поднять тревогу по наблюдению за этим происшествием, и по изменениям жизненных показаний людей. Дроиды их раздели, обезоружили и поместили в клетки для подопытных. Они умрут до взрыва, так и не успев прийти в себя.

Лана пошла в душ, а Андрей подтянул к кровати корф с образцовыми кристаллами баз и скидывал их образы в бездонную память браскома, он решил скачать туда все, что было здесь и что имела нейросеть по различным сферам человеческой деятельности. Три тысячи четыреста шестьдесят четыре базы! Пока Лана плескалась, он успел загрузить лишь три с лишним сотни.

– Будем спать?

– Давай попробуем, время еще есть.

Заснули они в обнимку, но проснулся Андрей через несколько часов на спине. Лана так и не смогла уснуть, она ходила по номеру, несколько раз пила кофе и сидела, грызла ногти, на нее опять напал страх. Потом она стала стаскивать с сонного Андрея трусы и принялась сосать. Парень посмотрел на нее и проверил время.

– Что ты делаешь?

– Спи, я аккуратно…

Андрей накрыл глаза рукой, и сонным тоном спросил:

– Как ты себе это представляешь: попробовать заснуть, когда тебя активно будят?

Через пару минут он излился и Лана накрыла его одеялом. Снова проснулся он в полчетвертого, не спеша умылся и оделся в легкий пилотский скафандр, девушка не спала и была уже одета. Она до сих пор не верила в успех побега. Андрей проверил отчет ИИ СБ: сто пятьдесят два ребенка, двадцать четыре беременных женщин и тридцать одна молодая девушка уже на борту. Пассажирских кресел на всех не хватило, многие дети сидели в проходах между рядов на расстеленных одеялах. По подсчетам Андрея система жизнеобеспечения должна была выдержать такое число пассажиров.

Они вышли и спокойно направились к взлетно-посадочной полосе. Дроиды тянул корфы с драгоценным грузом, охрана и пилоты были усыплены, корабли на орбите получали своевременные рапорты о полном спокойствии в Багдаде, так что все было нормально. Кроме двух с лишним сотен глаз, которые смотрели на них, когда Андрей с Ланой протискивались по тесным проходам в пилотскую рубку. Они переступали тела маленьких пассажиров, стараясь ни на кого не наступить в абсолютной тишине, пока одни маленький мальчик не спросил:

– А куда нас хотят увезти?

Андрей остановился и посмотрел на ребенка, который задал правильный вопрос.

– Туда, где у вас будет надежда на будущее.

Они поднялись на орбиту, отчитались за предстоящий переход дежурной смене охраняющего крейсера и направились в ворота гиперперехода. Андрей дал команду на подрыв своих баков со взрывчаткой и команду Торину в глубокой подземной шахте с реактором, включил защитное поле, предохраняющее их корабль и глушащее работу нейросетей тех женщин и детей, которые были на борту. После прыжка на них перестанет действовать орбитальная глушилка и сети бывших подопытных могли заработать в штатном режиме – такой демаскировки Андрей не мог допустить.

За шесть дней он сделали около шестнадцати прыжков, Андрей пару раз полностью заправлял баки на пути их сложно запутанного маршрута. Благодаря его взлому ИИ корабля и отключению шести маячков, кораблик поменял имя, порт приписки и был оформлен на нового собственника. Не плохая машинка, но тесная для такого количества народа, возле трех туалетов была постоянная очередь, Лана и Хлоя организовали старших детей и женщин на поддержание хоть какого-то порядка. Детей кормили офицерскими пайками, заблаговременно доставленными Андреем на борт, люди были сыты и в безопасности, но нескольким ребятам пришлось делать инъекции успокоительного. Теснота и желание подвигаться приходилось сдерживать с трудом. Андрей с Ланой и Ирмой жили в пилотской каюте, даже спали в пилотских креслах, хорошо, что у них был тут свой отдельный душ и туалет, это их хоть немного выделяло на общем фоне бывших узников.

На седьмой день они, наконец, вошли в систему Фиодосии. Андрей вызвал дежурного офицера пограничного патруля. На экране высветился портрет бородатого мужика в тяжелом штурмовом скафандре, фанатик пацифистов пристально смотрел на него.

– Кто вы и что здесь забыли?

– Я капитан Андрей, год назад я разговаривал с вашим рейкрутёром, братом Анисимом…