Мы остановились у старшины А. А. Шмидта, который принял нас вежливо и, как свойственно немцу – выдержанно.
– Я – журналист и приехал сюда познакомиться с вашим хозяйством. Могу рассчитывать на вашу любезность?
– О, мы покажем всю нашу культуру.
– Давно живете здесь?
– Вот уже десять лет, как мы начали работать в степях.
– И довольны результатами?..
Старшина усмехнулся довольной улыбкой.
– Признаться, мы не ожидали, что так пойдет, главное – виноделие…
– Много вас колонистов?
– В Ольгине тридцать дворов, в Романовке сорок-пять; последний хутор в двух верстах, сейчас же за лесом.
Начну с общего впечатления, которое производит колония Ольгино. Впечатление особенное, совершенно не степного характера. В самом деле, после аулов, хуторов, степных, однообразных русских селений, немецкие колонии поражают богатством зелени: просторные, чистые дома – утопают среди фруктовых деревьев, окружающих уютные жилища, около которых разделаны пестрые цветники. Широкая улица, нечто вроде тротуара, прекрасные огороды, сквозь которые с улицы можно любоваться садами…
Да, хорошо у немцев! Сразу видишь и чувствуешь, что умелая рука производила здесь обдуманную, строгую работу. Ничего «на авось» – все рассчитано, введено в систему.
Колодцы здесь такие же глубокие, как у баптистов, – до 40 сажен.
Колонисты-менониты в 1895 году наделены землей в постоянное бессрочное подворное пользование в размере по шестидесяти десятин на семью или двор.
В условие такового пользования, им поставлены следующие обязательства, которые немцами уже выполнены точно в десятилетний срок, а именно: заложить по две десятины на каждый двор виноградников, посадить фруктовых садов по одной десятине и наконец развести по две десятины смешанным лесом дуб, клен, ясень и проч.
Вся эта культура исполнена и притом блестящим образом. Я уже упоминал, что десятина фруктового сада расположена около каждого дома члена колонии. Сзади усадебных мест идут виноградники, а затем хлебные поля. Все правильно, ровно, удобно, потому что близко. Мы подробно осматривали сначала виноградники.
Стройно, аккуратно, как солдаты во фронте, растут кусты под тщательным уходом опытных немцев.
– Какие сорта винограда культивируете?
– Коберне, пино и рисшаг…
– В среднем, какой урожай?
– Приблизительно четыреста ведер с десятины.
– И хорошее вино?
– А вот попробуйте.
Вино, особенно коберне, превосходное, несколько оригинальное по букету и вкусу, но густое и крепкое вино. Такие натуральные и прекрасные вина немцы продают по три рубля ведро, что очень дешево. Я никак не ожидал встретить в степи такого выдержанного, приятного коберне.
Осмотрели хлебные поля. Урожай пшеницы просто изумительный.
– Землю не навозите?
– Нет, только двоим. – Старшина усмехнулся и продолжал: – Русские про нас говорят, что мы с чертом в дружбе состоим, и что он у нас в земле сидит! Пусть думают!.. Хорошая, неспешная обработка пашни есть уже залог урожая. А ведь хороши хлеба?
Действительно, мы стояли перед плотной, густой стеной пшеницы, и мне казалось, что сделай шаг, два, и на третьем, пожалуй, остановишься среди сильной густоты стеблей с пышными, тяжелыми колосьями.
Огороды у колонистов прекрасны. Коровы и лошади содержатся, как в отношении помещения, так и кормов, совершенно правильно. Коровы молочные, лошади сильные. Во дворах много имеется птицы.
В колонии Ольгине помещаются волостное правление и двухклассное училище министерства народного просвещения, а также общественная лавка, мельница и проч. Сельскохозяйственное товарищество «Фром» в с. Ольгином содействует местным сельским хозяевам в приобретении необходимых предметов, а также принимает участие в выгодном сбыте произведений их хозяйств, как в сыром, так и обработанном виде. Кроме того, товарищество выдает ссуды под обеспечение товарами, принятыми на комиссию для продажи от местных хозяев, а также получает ссуды под те же товары за счет и по поручению товаровладельцев из разного рода кредитных учреждений и исполняет разного рода поручения «сельских хозяев, относящиеся до их промысла».
Чего только нет в лавке и складах товарищества: земледельческие машины, мануфактура и проч. – одним словом, все нужное для обихода, хозяйства и жизни, все найдет покупатель в Ольгине – и в город ездить не надо!
И учатся, но, к сожалению, не православные, а сектанты!
Старшина А. А. Шмидт познакомил меня с многими членами колонии, из которых трое – с высшим образованием.
– По русским законам, – заметил старшина, – лица с высшим образованием должны покидать податное сословие и выходить из общества. Но мы и они этого не желаем. В самом деле они и учились для общества и его пользы, – и вдруг, пожалуйте вон!..
Верный, правильный взгляд, до которого, когда мы доживем, русские!
В этом же дворе, где помещаются склады товарищества, находятся и подвалы, где хранится вино. Мы провели остаток дня за большим столом, за стаканами вина в дружеской беседе. Немцы – люди осведомленные по русской литературе, они выписывают серьезные, из Петербурга, газеты и журналы. Было очень приятно провести время в такой компании образованных, но простых сельских тружеников.
– Вот вы, менониты, – спрашивал я, – люди – против войны, оружия, а как же относительно воинской повинности?
– Мы отбываем работой… Нас берут в казенные сады, занимаемся при винодельнях, отрабатываем свой срок…
– В общем, ваше положение недурно и даже совсем хорошо… Как к вам относятся русские крестьяне?
– Те, которые знают нас, имеют дела, те относятся хорошо и дружелюбно, но другие, дальние, недоверчивы!.. Мы все-таки немцы!.. неправославные!..
Но спасибо таким немцам, которые на опыте, как дважды два – четыре, показали, на что способна степная ставропольская губерния и какие сельскохозяйственные культуры производить может. Ольгино и Романовку смело можно назвать образцовыми хозяйствами.
– Русские над нами смеялись, когда мы выкладывали виноградники на возвышенности, а теперь не смеются, – заметил старшина, – стали внимательно присматриваться… Мы никому не отказывали в помощи и добром совете… Милости просим!..
После обильного и сытного ужина мы, несмотря на просьбы погостить еще, решились направиться за 14 верст, в сел. Никольское, где живут собственники-баптисты.
Перед отъездом колонисты не советовали ехать, как я думал, на Прохладную станцию Владикавказской железной дороги, где, близ станции у реки Терек, грабят горцы, ингуши.
– От разбоев там житья нет… – говорили немцы. – Землевладельцы бросают земли и уходят, – нет возможности не только хозяйствовать, но жить… Наши, немцы… еще держатся, но как!? Ужасно!.. В нашей колонии на Тереке, Наденбург, каждую ночь 20 человек колонистов вооруженных стерегут жилища и людей, да еще 25 казаков с офицером… Вот какое житье по Кавказу!..
После я узнал, что по Тереку действительно грабят и совершенно свободно разбойничают.
Мне называли фамилии богатых крестьян, ограбленных около Прохладной ингушами.
Эти ингуши, вообще разбойники по характеру и привычкам, не только грабят, но и издеваются над своими жертвами. Остановят, оберут деньги, вещи, которые понравятся, и затем, взяв в руки нагайки, заставляют плясать. Несчастный, в страхе, танцует, а довольные грабители подстегивают плетьми невольного танцора…
И нет управы!.. Отчего кавказских разбойников, разных ингушей, лезгин, не переселить мелкими партиями хотя бы на Уральские горы?! Там бы они не были страшны, а на их прекрасные, плодородные места посадить уральских казаков или крестьян. По-моему, это единственный исход борьбы с разбойными племенами Кавказа, с людьми, которые не хотят жить трудом!..
* * *
Селение Никольское состоит из 130 дворов баптистов. Земля – купленная у частного владельца, землевладение общественное, выпас общий, покос – тоже, запахивают землю с плуга, причем тот имеет право на большую запашку, кто при покупке внес больше денег.
Хлеба у них прекрасные; как и немцы, баптисты ввели у себя черный пар, т.-е. двоение.
Несомненно образцовое хозяйство немцев имело сильное влияние на организацию сельскохозяйственного дела в селе Никольском, где замечается стремление к высшим культурам. Заведены, по-немецки, виноградники и фруктовые насаждения.
Волов в работах баптисты не употребляют, пользуясь лошадьми, которые не хуже немецких, как и коровы.
Лошадей в каждом дворе по две пары, преимущественно породы черкесской; коров, в среднем, по четыре на двор.
Хорошо живут баптисты, дружно и зажиточно. Молочных продуктов обилие, хлеб свой от посева до посева, много птицы, в жилищах чистота, аккуратность и стремление к некоторому комфорту. Все грамотны, выписывают газеты.
Я провел целый день в Никольском, и не могу до сих пор забыть тот привет и ту любезность, которую мне оказывали эти простые, искренние люди; фальши не было никакой – все откровенно и именно по-христиански.
Никольское стоит при речке Горькой и озере того же названия. Вода не пригодна для употребления. В настоящее время копают артезианский колодезь, и работа подходит к концу.
Между прочим, я наслышался от баптистов о целительных свойствах Горького озера.
Говорят, что имеющие разные накожные заболевания, сыпи и проч., после двух, трех раз купанья выздоравливают совершенно. Озеро стало поэтому популярным, и много простого народа приезжают сюда лечиться. Я взял с собою бутылку воды из озера, и в Кисловодске отдал в лабораторию дли анализа, сообщив подробно место нахождения озера.
Я купался в этом озере, дно которого состоит из ила, вода на вкус горькая и довольно неприятная.
Когда мы шли от озера, то встретили православного священника, и на мой вопрос, какого он прихода, мне отвечали, что священник здешний, сел. Никольского.
Оказалось, что этот священник, купивший у одного из баптистов небольшой кусок земли около самого селения, устроил сначала церковно-приходскую школу, а затем – и церковь. Это – в сплошном селении баптистов. И что же? В училище никто не учится, в церковь не ходят.
Разве не рациональнее было бы затратить деньги более производительно, а именно: построить и школу, и церковь в православном селении или ближайшем окружном хуторе!
Теперь я остановлюсь на отбывании воинской повинности в ставропольской губернии, где, как мы видели, население разнообразное, как по племенному различию, так и по вероисповеданию.
Мы знаем, как отбывают воинскую повинность менониты. Кочующие народы, – ногайцы, трухмены и калмыки – тоже освобождены от этой натуральной повинности, или платят за воинскую повинность от каждой кибитки, и от головы скота также уплачивают государству.
Относительно «рекрутчины» у православных, нам известно. Но вот, что касается баптистов, – дело состоит в исключительном положении. У баптистов в настоящее время почти все взрослые сыновья находятся на войне или отбывают повинность натурой внутри России. Берут каждого взрослого сектанта на глаз, по неимению метрик и других бумаг, которые признавались администрацией.
Я обратил внимание на некоторые факты. В с. Никольском, у вдовы Великохарькова молодой сын-мальчик находится при ней, а двое взрослых сыновей служат. Положение её, старой женщины, трудное.
– Как подростет, возьмут и меньшего, – уверенно говорит женщина.
У Сологуба двое сыновей служат, а третий сидит в тюрьме за просрочку, которую он сделал, при призыве на службу.
На «Буйволе» у Ивана Гаврилова четыре сына, из которых один отслужил свой срок, два другие служат в настоящее время, а четвертый еще малолетний.
Одним словом, у баптистов, по-видимому, воинскую повинность отбывают все дети мужского пола, что отзывается на экономическом состоянии семейств сектантов довольно печально, если к тому же прибавить их невыносимое положение в земельном и общественном отношении. Это – волы, с которых дерут не менее полудюжины шкур, волы терпеливые, как само терпение.
Да, терпением Бог не обидел русских людей. «Терпи казак, атаманом будешь», говорит одна пословица, а другая остроумно прибавляет: «улита едет, но когда-то будет»…
Недалеко от Никольского находятся казенные добрые участки земель, сдающихся в аренду и притом на шесть лет. Тут же неподалеку, в Соломенском, в ожидании земли уже 12 лет живут 370 семей русских мужиков, которые, мне кажется, имеют некоторые права хотя бы на аренду?!.
Но ничего подобного не кажется и не думается гг. чиновникам министерства земледелия, которые 20 000 десятин, по участкам в 1 000 десятин каждый, сдали богатому кулаку Б., который и блаженствует на глазах у безземельных, чающих заполучить кормилицу, уже 12, а то и более лет!..
Это между прочим, но вообще едва-ли другая губерния нуждается в земельной и земской организации больше, нежели богатая ставропольская. И своеобразная красота и сила земли, и даль, и ширь – все чем богаты и крепки черноземные степи, все дала природа!
Когда мы возвращались через Воронцовку на ст. Незлобную был вечер, и великан Эльборус выступал в своем серебряном панцыре над разнообразными облаками, которые неслись к нам в степи, меняя свои причудливые фигуры. Вот медведь в движении, вот рельефная фигура молящегося человека, направо еще и еще облака, среди которых, как живая, гигантская фигура женщины с простертыми к Шаич-горе руками и с распущенной косой. Опять образы, еще и еще, новые, меняющиеся… А степи?.. Простор и воля! богатство, привольное, удивительное!..
* * *
Я кончил мои беглые заметки и буду доволен, если заинтересовал немного читателя нашей далекой степной окраиной северного Кавказа. Оффициальных сведений о крае нет, нет исследований, и это не предвидится, по-видимому, в близком будущем. В «Памятной книге» мы читаем: в «климатическом отношении ставропольская губерния представляется совершенно неизученной. Далее, переходя к характеристике производительности и разнообразию почв губернии, необходимо оговориться, что за отсутствием специальных исследований в указанном направлении»… и т. д.
Величина душевых наделов государственных крестьян в среднем 7–8 дес. на мужскую душу, наделы же бывших помещичьих от 2 до 5 дес. на душу. Скотоводство, среди коренного крестьянского населения выражается 55 %, а у иногородных составляет 3 %, частным владельцам принадлежит 25 %, арендаторам на землях кочующих народов 9 %, инородцам 7 % и городским жителям 1 %.
Овцеводством занимаются молокане, которые известны в ставропольской губернии под именем тавричан. Они привели с собой мериносовых овец. Занимаются они также разведением красного калмыцкого скота. Живут тавричане хуторами, народ они довольно коммерческий, ничего общего с баптистами не имеющий.
Цифры, довольно почтенные, свидетельствуют о высоком производстве зерновых продуктов, а главное – пшеницы.
Что касается виноградарства, то в рациональном отношении оно делает первые шаги. Общая площадь виноградников – 3 200 дес., причем на прасковьевский уезд приходится 2 800 десятин, но мы, уже говорили, какое вино «прасковьевское»!.. Невозможное состояние дорог по степи, недостаток подвижного состава Владикавказской дороги – все это вредно отражается на реализации урожая.
Из всего, сказанного нами, необходимость организации земских учреждений в этой местности ясна совершенно, и земство при самом своем возникновении, надеемся, прибегнет к точному и систематическому исследованию этой степной губернии, которое местному самоуправлению даст живые, фактические данные, могущие служить стимулом экономического управления губернией с тем, чтобы поставить хозяйство так, как требуют этого местные обстоятельства и земледельческая культура.