Отступление 2

Яна с детства увлекалась спортом, что, принимая в расчёт её высокий рост, всегда казалось ей чем-то само собой разумеющимся. Она пробовала себя как в баскетболе, так и волейболе и была там вполне успешна, даже несмотря на то, что командные игры никогда ей особо не давались. Она любила дух соперничества и не была готова делить свои победы с кем-то ещё. Либо же надеяться на кого-то постороннего, от взаимодействия с кем в большей степени будет зависеть исход игры. Когда определяющим моментом является именно сработанность с сокомандниками и совместные действия, нежели собственные усилия.

Последним её увлечением стал теннис, где она смогла добиться определённых высот. Сначала районные соревнования, потом городские. Снова и снова выходя на корт она всё крепче убеждалась, что, наконец-то, нашла своё истинное призвание. То, чему сможет посветить ближайшие годы. То, что подарит ей уверенность в завтрашнем дне и даст возможность подпитывать собственное эго. Разного достоинства медали и кубки только подтверждали её выбор.

Однако же перейти на всесоюзный уровень она не успела. Всё оборвалось во время одной из вечерних тренировок, когда Яна, оставшись одна в зале и отбивая мяч от стены, очередным ударом послала его с такой силой, что тот буквально разорвало от соприкосновения с твёрдой поверхностью, а по самой стене пошла едва заметная сеть трещин. Семнадцатилетняя тогда девушка в немом изумлении переводила взгляд с места попадания мяча на сломанную теннисную ракетку в руке. Такую же сломанную, как и её мечта — стать всемирно известной теннисисткой.

Это стало для неё ударом. Ранее она никогда не задумывалась о сверхсилах, и это было последним, чего она хотела бы лично для себя. Сверхи не участвуют в соревнованиях. Во всяком случае, не с обычными людьми. В профессиональном спорте для сверхсил, даже самых ничтожных, но всё же способных дать своему обладателю хотя бы малейшее преимущество, попросту нет места.

Впрочем, если бы ей выпала какая-нибудь иная сила, она определённо рискнула бы это скрыть, пусть и представляла себе все последствия, вплоть до лишения всех наград с титулами, и принудительной регистрации в МАС. Но та мощь… мало того, что в подобном виде спорта это просто нереально утаить — разница сразу же бросится в глаза даже простым зрителям, не говоря уже о тренерах и судьях — так это ещё и очень опасно. Одно неосторожное действие, чуть больше вложенной в удар силы, и соперницу можно увозить на скорой. В лучшем случае.

Яна всегда целиком и полностью отдавалась тому, чем она занималась, а потому не тешила себя мыслями, что сможет контролировать свои способности в достаточной мере, чтобы хотя бы никто не пострадал, если она разойдётся. Увлекшись, она попросту забудет, что следует сдерживаться, после чего обязательно произойдёт что-то очень плохое.

Родители, друзья и наставники очень удивились, когда она объявила о том, что уходит из спорта. Просто так, потому что надоело. Как раньше надоели ей волейбол с баскетболом. Но там она не показывала столь выдающихся результатов, так что и лишних вопросов особо не было. Здесь же… казаться равнодушной, когда сердце буквально разрывается от осознания того, что больше ей не светит заниматься любимым делом на профессиональном уровне, оказалось выше её моральных сил.

Яна ударилась во все тяжкие. Ну, в её понимании. Она пыталась найти себя в чём-нибудь другом, причём касалось это не столько профессии, сколько самого образа жизни. Субкультуры и движения — вот где она пыталась забыться. Руферы, скейтеры, паркуристы, граффити-художники — она стала завсегдатаем этих и многих других тусовок. И вместе с ними гоняла на досках, бегала по крышам и малевала на стенах. Где-то она была хороша, что-то ей не давалось. Как, например, рисование, ибо иначе чем мазнёй её потуги на данном поприще назвать было нельзя.

Так продолжалось на протяжении пары лет, пока однажды на неё не вышли Дикие Герои. Это оказалось довольно неожиданно, особенно учитывая, что свои силы Яна использовала по минимуму, считая, что они уничтожили её жизнь. В общем, к данным визитёрам она отнеслась без особого радушия. Те, впрочем, явно ожидали чего-то подобного, потому как всё же смогли найти нужные слова, чтобы для начала просто её заинтересовать. Через несколько месяцев довольно плотного общения и совместных вылазок, Яна уже полноценно присоединилась к Светочам, как называлась эта конкретная ОГГ.

С тех самых пор её жизнь наконец-то обрела смысл. У неё появились друзья, которые в полной мере её понимали, наставники, способные разъяснить даже малейшие нюансы в освоении и использовании сверхсил, а также… новые соперники. Да, теперь перед ней вновь предстала возможность состязаться с кем-то на равных, раз от раза доказывая своё превосходство. Ну… или как получалось. За буйный нрав и неукротимость в бою Яне присвоили геройское имя Зверяна. На самом деле, поначалу это было лишь шутливым прозвищем, которое предсказуемо слишком сильно прилипло к своему владельцу, чтобы её можно было называть как-то иначе. Впрочем, самой Яне нравилось.

Жизнь Героя, пусть и Дикого, как их называли снобливые засранцы с эмблемами, оказалась полна приключений и опасностей. Тёрки между столичными ОГГ с распределением сфер влияния, регулярные стычки с Уродами и подпольщиками, которые вечно что-то замышляли, мешая честным гражданам спокойно жить, редкие столкновения с каким-то неведомым образом попадающими на городские улицы Извергами — Зверяна погрузилась в этот омут с головой и плескалась в нём уже третий год.

За это время она успела пересечься со многими сверхами, на себе познав всё разнообразие возможных способностей. Личного врага среди Уродов или подпольщиков она себе не нажила, но надеялась, что подобная участь её не минует. Всё-таки персональная груша для битья, которая сама за тобой повсюду таскается в ожидании очередной порции тумаков — это очень удобно. Во всяком случае, так она считала. Зато у неё имелась постоянная соперница.

Вьюга была её полной противоположностью. Всегда сдержанная и спокойная, рассудительная и чрезвычайно практичная. Она очень редко повышала голос и разила скорее колкостью своего языка, чем экспрессией. Они невзлюбили друг друга с первого взгляда. Это не мешало им время от времени работать сообща, однако друг против друга они действовали с куда большей охотой, будь то обычный спарринг, либо очередной спор на пустом месте.

Тем не менее, когда Вьюга неожиданно исчезла, Зверяна ощутила себя в какой-то степени преданной. После всего, что между ними произошло, пропасть вот так, не сказав ни единого слова, было по меньшей мере весьма некрасиво. Когда её попросили помочь в поисках бывшей коллеги-соперницы, она не особо раздумывая согласилась, надеясь популярно объяснить Вьюге при встрече, насколько та неправа. Но она даже не предполагала, что это окажется настолько скучно! Да ещё и Шпика ей в качестве напарника назначили.

В принципе, против слепого сверха Зверяна ничего не имела, во всяком случае у него не было привычки пялится на её стати, однако же человеком он оказался до невозможности занудным и обожающим умничать по любому поводу. К счастью, их совместная работа принесла плоды уже на второй день, после того, как они вышли на след, что мог привести Светочей к пропавшей Героине. Хотя, вернее будет сказать, что это «след» вышел на них.

Столкновение с неизвестным Диким изрядно пошатнуло её самолюбие. А также в который раз обозначило проблему самоконтроля. Всего один сверх против группы отлично знающих возможности друг друга Героев, действующих на собственном поле! И если бы не её, Зверяны, необдуманные и импульсивные действия, у них был неплохой шанс поймать этого ловкача. За тот порыв ей было практически так же стыдно, как и за очередную стычку с Бомбилой из Анархистов — с шумом, немалыми разрушениями и всем прочим, что обычно при этом происходит.

Тип в тёмном балахоне, украшенном причудливыми узорами серебристо-серого цвета, оказался не только невообразимо вёрток, но и чрезвычайно хитёр. На самом деле, когда она только на него налетела, то вовсе не ожидала, что нарушитель примет бой, а не попытается от неё удрать. Тем не менее, играючи уходил от всех её ударов, будто дразня её. Хотя, почему «будто»? У незнакомца был план, которого он придерживался и который позволил ему в конечном счёте сбежать без особых препятствий.

Насколько поняла Зверяна из объяснений товарищей, которые стали свидетелями происходящего, этот тип даже Деда умудрился вывести из себя, в чём сама она всё же несколько сомневалась, ибо бессменный лидер Светочей всегда славился своим самообладанием и рассудительностью. Человека, пережившего многих и многих своих ровесников, стоящих у истоков всего геройского движения, в принципе трудно заподозрить в излишней импульсивности. Однако же…

— До чего наглая молодёжь пошла! — Ворчал тот в усы на следующий день, когда немного остыл и подавил в себе желание насмерть замучить своих подчинённых бесконечными нотациями. — Мы в своё время наоборот старались держаться друг друга. Сверхов тогда было маловато, а вот Извергов — очень даже! Это сейчас… — он досадливо махнул рукой, — ладно, чего уж там! Кирюша, скажи лучше, удалось что-нибудь узнать о нашем госте?

— Глухо, Никифор Иваныч, — покачал головой Админ, — я прошерстил все базы, проверил соцсети, но ни одного Героя с настолько приметным костюмом и способностями так и не нашёл. Скорее всего, он и впрямь новичок.

— Для новичка он подозрительно хорошо держался, — хмыкнула Зверяна, — может это кто-то, решивший сменить костюм и имя?

— Но способности-то так просто не поменяешь, — возразил Админ.

Этот сверх был не менее зануден, чем Шпик, что заставляло ограничивать общение с ним к необходимому минимуму. Жаль с Дедом подобное не прокатывало, а ведь как было бы неплохо сбежать куда подальше от его вечных нравоучений.

— Да, так и есть, — кивнул старик, — он вполне может числится среди Уродов, либо подпольщиков, эти паскуды обычно скрывают свои силы. Если это так, то у Вьюги могут быть серьёзные неприятности, потому что я не верю, что она решила бы добровольно связаться с неподобающей компанией. В любом случае, теперь найти их — лишь вопрос времени. Справишься, Славик?

— А куда я денусь? — Вздохнул слепой. — В любом случае, люди подобного уровня сил долго сидеть без дела не станут, что наша вчерашняя встреча только подтверждает. Так что, либо я и так их разыщу, либо они снова дадут о себе знать, главное ушами не хлопать.

— Вот и не хлопайте! — В подтверждении серьёзности своих слов, Дед звонко хлопнул ладонью по столу. — На благоразумие нынешней молодёжи надеяться не стоит, так что мы должны найти их первыми!

— Чему они наверняка не обрадуются, — прокомментировал Шпик, — я ведь говорил, что не следовало мешать ему при отходе? Очень сомневаюсь, что он воспримет удар в спину, как напутствие, или пожелание доброго пути.

— Не мог же я просто так отпустить этого сопляка? — Возмутился Дед. — Эдак одного отпустишь, второго, а потом все решат, что наши объекты — проходной двор и по ним можно безнаказанно разгуливать! Кстати, Кирюша, как он обошёл скрытые камеры снаружи, ты ведь уверял меня, что слепых пятен вокруг нет.

— Полагаю, что сверху. Собственными глазами видел, как пару раз он будто оттолкнулся от воздуха, так что вполне мог забраться повыше, да спуститься прямо к нам на крышу.

— Возможно, так и было. В любом случае, Шпик, Зверяна, — он обратился к ним по геройским именам, а значит за этим последует распоряжение лидера Светочей, — продолжайте поиски. Но не больше. Теперь о нас знают и будут осмотрительнее, так что действуйте аккуратнее. В контакт не вступать, в драки не ввязываться — это я специально для тебя говорю, девочка. Ты меня поняла?

— Поняла, — кивнула Яна, стараясь скрыть недовольство, дабы не нарваться на очередную лекцию о пользе самоконтроля.

— В таком случае, можете приступать, — буравя её пристальным взглядом, медленно кивнул Дед. — Идите, а у нас и без вконец распоясавшихся детишек дел невпроворот. Кирюша, что там по делу…

Выйдя из комнаты и подождав Шпика со своей собакой, Зверяна могла только вздохнуть. Сколь бы сильно ей не хотелось отыскать свою соперницу и высказать ей много всего интересного — желательно с сопутствующим мордобоем, просто для лучшего взаимопонимания — но это задание уже начало её утомлять.

— А я говорил, что тебе следует быть сдержаннее, — обратился к ней Шпик.

— Да завались ты уже! — Махнув в его сторону рукой, она решительно двинулась вниз по лестнице, ворча на ходу: — Говорил он…

Тем не менее, повод, чтобы крепко задуматься, у неё имелся — она наконец-то встретила достойного противника! Того, кто играючи уходил от её атак, моментально просчитал её слабости и умело ими воспользовался. Она уже давно уяснила, что, когда имеешь дело со сверхами, понятия «честно» или «нечестно» не применимы. Ведь что может быть честного в том, чтобы поразить противника-рукопашника дальнобойной атакой? Либо же оказаться сражённым неожиданным ударом в спину? Да, сверхи изначально не равны благодаря природе своих способностей, и должны уметь использовать как собственные сильные стороны, так и слабости своего оппонента.

Зверяна проиграла и это не подлежит сомнению. Вторженец моментально просёк ситуацию, и выиграл партию, когда изначальный расклад был отнюдь не в его пользу. Но, в то же время, это многое рассказало и о нём самом. С ним было бы интересно сойтись в схватке вновь, но уж точно не в ближайшее время, а только после того, как она придумает способ законтрить хотя бы его вёрткость. Сейчас же… Героиня понимала, что стоит им встретиться снова, как всё повториться, вот только неизвестно, что последует за очередным проигрышем. Всё-таки этот тип слишком мутен, да и его принадлежность к Диким Героям вызывает определённые сомнения. Решится ли он оставить за спиной живого врага, когда рядом нет никого, кто мог бы ему помешать? Сколь бы не являлась Зверяна любительницей всевозможного экстрима, но столь бесславно сгинуть она бы не хотела.

«Интересно», — думала она, забравшись в машину и дожидаясь напарника со своей псиной, извозившей слюнями всё заднее сидение, — «чем он занимается с такой-то силищей? Вряд ли котят с деревьев снимает, наверняка нашёл им куда более серьёзное применение. Надеюсь, они не охотятся на Извергов где-нибудь в подмосковных лесах, а то затрахаемся их там искать…»

* * *

Искажение вело себя не нормально. Я ни в коей мере не считаю себя экспертом в области Искажений, однако, чтобы понять, что что-то не в порядке, этого и не требуется. Как когда ты видишь человека, который постоянно чихает и кашляет, то сразу понимаешь, что он болен. Вот также и здесь. Пространство за пределами больничной ограды будто бы содрогалось от спазмов. Оно буквально искрило и трещало, отчего по коже проходили целые табуны мурашек, а волосы невольно становились дыбом. И всё бы ничего, если бы мне при этом не пришлось куда сильнее выкладываться на поддержание Полога с Барьером, которые будто выкачивали из меня силы.

Видимо, не зря я решил проверить, что же твориться в лечебнице после всех наших недавних отжигов. И чтобы здесь не происходило, ничего хорошего оно в себе не несло. Слишком долго при таких условиях оставаться незамеченным у меня бы не вышло, однако я всё-таки пробрался непосредственно внутрь лечебницы, просто чтобы проверить, как сильно происходящее влияет на лечащихся и работающих здесь людей.

Дабы не погореть на невнимательности снова, я действовал очень аккуратно, пристально осматриваясь по сторонам и максимально напрягая Магическое Зрение. Что оказалось не так уж просто из-за жуткой рези в глазах и головной боли — всё же царящий в энергетическом плане хаос создавал просто невообразимое мельтешение энергий. Тем не менее, все эти мучения были не напрасны.

Примерно представляя на что обращать внимание, при входе я обошёл неожиданно большое число подозрительных мест, в которых можно было различить едва уловимые упорядоченные энергоконструкции. Обычное электричество, ничего более, однако же технологические приблуды порой могут быть намного более универсальны и эффективны, чем их магические аналоги. В общем, стены этой лечебницы содержали в себе немало сюрпризов, причём в самом прямом смысле. Некая система безопасности, что была встроена в перекрытия, пол и потолок. Такое можно было разместить лишь во время строительства самого здания, потому как, чтобы оборудовать главный холл таким количеством датчиков, сканеров и камер, его бы понадобилось полностью разобрать.

Мне уже приходилось видеть не менее навороченную систему безопасности прежде — внутри Победоградской Башни Ассоциации, когда мы с семьёй давали показания после того инцидента на дороге, когда я впервые увидел Изверга своими глазами. Да и позже на экскурсии в ихнем музее мне приходилось бывать, так что стены, напичканные разнообразным оборудованием я уже наблюдал, если можно так выразиться, вживую. Представитель Ассоциации, провожавший нас тогда, не забыл упомянуть про передовую систему безопасности, включающую не только камеры, но и всевозможные датчики, а также средства… отражения возможной агрессии разной степени опасности для посмевших напасть на штаб-квартиру МАС безумцев, вплоть до летального исхода.

Но то было отделение самой серьёзной международной организации на планете. Здесь же — обычная клиника на окраине Москвы. Вкупе с тем, что расположена она внутри Искажения, а в пациентов сего заведение вживлены следящие и кто знает, что ещё делающие импланты, картина вырисовывается весьма скверная. Настолько скверная, что в голове у меня начали крутиться всевозможные конспирологические теории разной степени упоротости и реалистичности.

В коридорах психушки оказалось на удивление тихо, можно сказать — безлюдно. Пациенты обнаружились в своих палатах, крепко зафиксированные к своим койкам и пребывающие без сознания. Причём было их куда меньше, чем я запомнил по своему прошлому визиту, когда они разбегались от Извергов. Некоторые лежали смирно и даже дыхание их едва улавливалось, но были и те, что лихорадочно метались в своих путах. Редкие санитары со скучающим видом обходили палаты, и происходящее их не особо волновало. Ни одного врача я также не заметил.

Полноценно прочесать лечебницу мне не удалось, ибо с каждой минутой поддерживать маскировку было всё более тяжко, а без неё здесь и вовсе нечего делать, однако же увериться в том, что с этим местом всё ещё более непросто, чем я предполагал ранее, мне это не помешало. Воображение рисовало мрачные картины подземных лабораторий, где безумные учёные ставят над несчастными психами свои непонятные, но оттого не менее бесчеловечные эксперименты. Эксперименты, каким-то образом влияющие непосредственно на Искажение.

После увиденного я сильно засомневался, что происходящее здесь — последствия наших недавних действий. Нападение Извергов — скорее всего, но это… Нет, тут точно нечто иное. Но чтобы можно было конкретно что-то утверждать, следовало смотаться наизнанку и глянуть, что же сейчас происходит там. Что-то мне подсказывает, что пошедшая вразнос аномалия непонятного происхождения — не самая безопасная штука как для тех, кто находится непосредственно внутри неё, так и для всего города в целом.

Похоже Теневым Мистикам, а если точнее, то одному конкретному Мистику, предстоит вновь заняться этим делом куда раньше, чем он мог предполагать. Хотя… в случае с Провидцем это довольно спорное утверждение. Кто знает, какие сигналы он ловит и какое откровение к нему снизойдёт во время очередного прихода?

Завтра как раз суббота, а потому следует постараться разобраться со всем за выходные. Всё-таки мне неизвестно, сколько времени Искажение может находиться в подобном состоянии, так что лучше не затягивать. Надеюсь у Михаила нет никаких планов, потому как нам предстоит совместная прогулка по изнанке, и я понятия не имею, что от этого ждать. Кажется, только недавно я жаловался на недостаток драйва в своей жизни, а теперь и в нескольких стычках со сверхами поучаствовать успел, и другие заботы себе нашёл. Полагаю, можно с чистой совестью обозначить это многообещающим началом…

* * *

Мы договорились пересечься в девять утра в скверике, что находился неподалёку от места, где жил Михаил. Неплохой райончик, кстати, тихий, со всем необходимым в шаговой доступности. Ждать его самого не пришлось, этот конкретный школьник оказался на удивление пунктуален, рухнув рядом на скамейку и дыша, словно загнанная лошадь, практически минута в минуту. Одет он оказался по-спортивному, в просторную майку и шорты до колен. Он даже свои длинные патлы на затылке резинкой подвязал, чтобы во время тренировки в глаза не лезли.

— Утренняя пробежка, — выдохнул он, перехватив вопросительный взгляд и подтвердив мои выводы, — уже второй день на пару с Раздором круги наматываем.

— Похвально, что вы отнеслись к этому всерьёз, — кивнул я. — Впрочем, насчёт тебя я как раз не сомневался.

— Раздор куда более ответственен, чем пытается казаться, — сказал Михаил. — Мы с Ромкой вышли на него, когда его способности только проявились. — Он замолк, будто решая, стоит ли продолжать. Я его не торопил и моё терпение оказалось вознаграждено, не прошло и минуты, как он продолжил: — Тогда он сильно испугался своих сил. Не хотел кому-то случайно навредить, а потому ходил, постоянно держа руки в карманах, начал всех сторониться. А тем, кто лез в его личное пространство, он попросту хамил. Некоторые его даже хулиганом считать начали, родителей в школу вызывали, его самого к школьному психологу направили. Не особо помогло, тогда он только сильнее дистанцировался от остальных.

— Надо полагать, вам двоим всё же удалось его растормошить, — заметил я.

— Тут скорее Ромка постарался, таскался за Стасом… — он запнулся, осознав, что ляпнул лишнее.

Ранее мы с ним пришли к договорённости, что инкогнито его друзей — это их личное дело, и если они решат мне довериться, то сделают это исключительно по собственному желанию. Мне чьи бы то ни было паспортные данные не интересны, так что я против этого не возражал. В конце концов, когда-то я вполне неплохо сотрудничал с теми же Токсиком и Акумой, понятия не имея, как их по-настоящему зовут, так что для меня это было не особо существенно. Некоторые черты характера просто невозможно скрыть за образами, и то, что я о них знал, позволяло мне довериться им в достаточной для совместных вылазок в Зону степени. Также и здесь — я не претендовал на что-то большее, и не был намерен лезть в чью-то жизнь сверх необходимого.

— Вот это и означает — вести двойную жизнь, — хмыкнул я. — Поэтому-то некоторые предпочитают отыгрывать образ максимально далёкий от своего реального характера — так намного проще всё это дело разграничивать. Конечно, здесь начинаются совершено иные сложности, но это уже другой вопрос. Ладно, лучше расскажи, что было дальше.

— Дальше… — Михаил, раздосадованный своей оплошностью, будто бы отмер. — Дальше Ромка начал его доставать, постоянно к нему прикапывался, пытался вывести из равновесия. Закончилось всё дракой на школьном дворе, после чего их обоих с разукрашенными рожами сначала отвели в медпункт, а затем — к директору. Потом мы подкараулили Раздора по пути домой, и Ромка сказал ему: видишь, не стоит так бояться собственных сил, ты не навредишь никому, если сам этого не захочешь.

— Неплохой ход, — кивнул я, — если не учитывать того факта, что это на самом деле было опасно. Со всеми этими бушующими гормонами никогда нельзя быть точно уверенным, что человек вашего возраста может выкинуть в следующий момент.

— Ромка был абсолютно уверен, что Раздор сдержится, — пожал плечами Михаил. — И не надо так на меня смотреть, я ему ничего такого не предсказывал, наоборот — пытался отговорить от этой затеи. В итоге получилось, как получилось. Нас стало трое, да и Раздор перестал замыкаться в себе и отгораживаться ото всех подряд. Хотя от привычки постоянно держать руки в карманах так и не избавился.

— Получается, тогда-то и зародилась основа для его образа, — кивнул своим мыслям я. — Только она так и осталась не более чем основой. Было бы неплохо её развить, а может и творчески доработать, но об этом я поговорю с самим Раздором. Сейчас же у нас есть темы посерьёзнее, затем я тебя и позвал.

Для начала я пересказал Михаилу подробности моего «знакомства» со Светочами, не забыв предупредить об их заинтересованности Метелью.

— Вы поэтому не горите желанием к кому-либо присоединяться? Здесь такое нормально?

— Насчёт Светочей лучше у Метели уточнить, но среди Анархистов нам с Ромкой оказалось тяжко. Они как разросшаяся до совершенно неприличных размеров банда, да и занимаются в основном разборками со Злодеями и другими ОГГ. С ними они постоянно либо сверхов-новичков делят, либо территории для патрулирования. И это при том, что среди них редко кто в принципе горит желанием что-то там патрулировать. Сплошная мышиная возня, за те два месяца, что мы среди них провели, так ничего геройского и не совершили!

— Знаешь, живя в Победограде, с Зоной под боком, я и не подозревал, насколько общая угроза в лице Извергов дисциплинирует отдельных сверхов, — заметил я.

— По-моему, Анархисты даже слова такого не знают — дисциплина, — усмехнулся Михаил.

— Весело тут у вас. Вернее — у нас. Думаешь остальные ОГГ также проявят к нам интерес?

— Если мы станем известны, но останемся при этом независимыми — наверняка. Диких-одиночек в Москве крайне мало и либо они попросту никому не интересны, либо достаточно сильны сами по себе, чтобы не нуждаться в крыше.

— Да, дела, — протянул я.

Не трудно догадаться, к чему это «крышевание» вообще нужно. Как я уже упоминал, здесь нет постоянной угрозы нападения Извергов, если какая тварь и вылезет на городские улицы, то это можно считать скорее исключением, чем правилом. Никаких Зон и Периметров, где они плодятся, никакой угрозы Прорыва. Основная опасность для москвичей исходит от враждебно настроенных сверхов. А они в первую очередь — люди. Иной раз не менее кровожадные, чем монстры, зато куда более хитрые, изобретательные и мстительные. Если имеешь дело с подобным противником, то лучше всего, когда за тобой стоит некая сила, способная защитить тебя и твою семью в случае… непредвиденных осложнений.

Похоже, что ОГГ стали подобной силой здесь. Действие рождает противодействие, а потому против организованной преступности сформировался такой вот своеобразный ответ. Так как Ассоциация с её политикой регистрации устраивает далеко не каждого, подобные объединения просто не могли не возникнуть, тем более на столь благодатной почве, да с качественными удобрениями, наверняка предоставляемыми отечественными спецслужбами. Светочи, Анархисты и Кулаки — крупнейшие игроки, не считая МАС, на столичной геройской арене. Но если с первыми двумя всё более-менее понятно, то вот последние…

— Кстати, а что Кулаки? — Тут же поинтересовался я. — Слышал о них что-нибудь?

— Говорят разное, — ответил Михаил, — только не обязательно это является правдой. Однако практически все сходятся во мнении, что Кулаки — радикалы, считающие, что в борьбе со злом все средства хороши. Они ни с кем не церемонятся, и, если кто-то после столкновения с Кулаками отделался лишь тяжкими телесными, можно считать, что ему сильно повезло. Эти парни реально ходят по самому краю, но сторонников у них хватает. Многие считают их жёсткие методы вполне оправданными.

— Не сомневаюсь, — покачал головой я, дивясь, как этих сверхов до сих пор не объявили вне закона. — Людям в принципе свойственно быть на стороне некоей, пусть даже абстрактной, справедливости. С другой стороны, врагов у них также должно быть немало.

Видимо они — прямая креатура каких-нибудь силовых структур, по мере сил очищающая город от всяческой мрази. Не удивлюсь, если среди них вообще нет случайных людей и каждый член этой ОГГ условно говоря носит под геройским костюмом погоны. Данный вывод напрашивается сам собой просто потому, что их ещё не переловили, да не пересажали, ибо мало кто любит откровенных беспредельщиков.

— Мы с Ромкой тоже так решили, когда выбирали, к кому бы примкнуть, — согласился со мной Михаил.

— А почему тогда не к Светочам подались? — Поинтересовался я.

— Говорят, что у них реально строгие правила, тогда это нас и отпугнуло. Да и сейчас… ну, сам понимаешь.

— Чего уж тут не понять: подростки и правила — две вещи несовместные, — беззлобно усмехнулся я, — тоже таким был. А возможно — и остался. В любом случае, разузнай у Метели побольше об этих Светочах. Да и сама она… в общем, быстро на нас вышли. Понятия не имею, какие там у неё с ними тёрки приключились, но нам, как минимум, следует об этом знать, потому как из-за пустяков они так напрягаться не стали бы.

— Я спрошу, — серьёзно кивнул Провидец, отчего выбившаяся из хвоста прядь упала на его лицо, как по заказу добавляя моменту должного пафоса.

— Отлично, — я также посерьёзнел, — а теперь самое важное. Мне нужна твоя помощь — я собираюсь ещё раз смотаться наизнанку и проверить, что там сейчас творится.

— Зачем? — Удивился он. — Ты же говорил…

— Сейчас в этой дурке происходит нечто… крайне скверное, — произнёс я. — Я понятия не имею, что именно, и это мне определённо не нравится. Подобные места я называю Искажениями и мне уже приходилось сталкиваться с ними прежде. В самом центре Победоградской Закрытой Зоны также имеется нечто похожее. Там оно не настолько обширное, но зато в разы более концентрированное. И на много километров вокруг него плодятся Изверги. Мне бы не хотелось стращать тебя перспективами возникновения чего-то подобного нашей Зоне здесь, однако… то появление тварей в пределах аномалии наводит на определённые мысли.

— Хочешь сказать, что это из-за нас… — с нарастающей паникой во взгляде заговорил он.

Перспектива оказаться виновником катаклизма вполне может напугать и куда более стрессоустойчивого человека, нежели юнец, периодически облачающийся в геройский костюм. Я вот, к примеру, тоже не горю желанием стать руинером городского масштаба.

— Нет! — Заранее пресёк подобные мысли я. — То, что там происходит сейчас, кажется мне следствием куда более глобальных вмешательств, чем наша недавняя прогулка. Но чтобы можно было с уверенностью что-то утверждать, следует сперва всё проверить и во всём разобраться. Так что, проведёшь меня наизнанку?

— Конечно! — Он буквально подскочил на месте, пылая энтузиазмом и желая оказаться хоть сколько-нибудь полезным, после чего вытащил из широкого кармана шорт свой мобильный. — Сейчас обзвоню остальных!

— А вот этого делать не надо, — остановил его порыв я. — Поверь, я ни за что не стал бы впутывать в такие опасные дела тех, кто к подобному пока не готов. Не известно, что нас может там ждать, однако мне куда проще будет приглядывать за одним тобой, чем за всеми вами разом. Ты ведь не станешь спорить с тем, что пока за вами нужен пригляд?

Михаил закусил губу и отвёл взгляд. Судя по всему, ему было что сказать по этому поводу, однако он очень старался обуздать свою, вполне свойственную возрасту, бунтующую натуру.

— Я понял, — наконец произнёс он. — Когда выступаем?

— Чем скорее, тем лучше, — ответил я. — А значит: ноги в руки, и бегом за снаряжением!

Провидец умчался с такой скоростью, будто и не был до этого измотан утренней пробежкой. Я же только головой качал — мне очень не хотелось подписывать на это дело кого-то ещё, но особого выбора у меня не было. Моё Магическое Зрение давало мне возможность наблюдать за внешними проявлениями Искажения, но то, что происходило внутри него… у Провидца определённо интересная сила, раз позволяет ему подобное. И эта грань способностей может оказаться для него не менее опасной, чем возможность узнавать чужие тайны. Надеюсь, в итоге мне удастся научить это юное дарование всему необходимому и уберечь его, в некотором смысле, от себя самого.