В переулке с красивым названием Серебрянный, недалеко от Нового Арбата располагалось здание Главного следственного управления следственного комитета по городу Москве.

В одном из кабинетов расположенных на третьем этаже управления сидел за столом уже немолодой в годах следователь. Черные с проседью волосы были зачесаны назад. Хмурое лицо и усталый взгляд говорили о том, что человек провел уже немало времени за столом, разбирая документы, лежащие у него на столе.

Синий китель с майорскими золотистыми звездами покоился на спинке стула. Часы на стене показывали половину одиннадцатого вечера. Приглушенный свет создавал полумрак в кабинете. Пора было собираться и идти домой. Давно пора. Однако ход мыслей советника юстиции не давал ему собраться и покинуть рабочее место.

Советник встал из-за стола и подошел к окну. Москва жила своей вечерней жизнью. Поздние прохожие спешили по своим известным одним им делам. Снег кружась, методично запорашивал улицы, создавая коммунальным службам дополнительные неудобства.

Яркие витрины магазинов светились различным светом, создавая вокруг себя искусственный световой день. Одежда, парфюмерия, косметика, последние достижения технологий в виде различных сотовых и компьютеров. Прогресс не стоял на месте, создавая для развивающейся цивилизации все новые игрушки.

Сергей Яковлевич Добрынин был, по сути, динозавром среди всей этой пестреющей дисплеями и навороченными гаджетами разношерстной толпы. Ему не было дела до новых смартфонов, мощных ноутбуков и прочих атрибутов современного делового человека.

Старенький, с потертым корпусом нокиа, всегда был верным спутником во всех его делах, служа поводом для подколок и шуток со стороны коллег. Сейчас телефон лежал на столе перед компьютером, возле фотографии, на которой был изображен он и жена с маленькой дочкой. Все трое улыбались и никто не знал, что эта их последняя совместная фотография. В тот год жены не стало. Она погибла в автокатастрофе. С этого времени мир для Добрынина перестал существовать. Он всецело отдался работе, стараясь не спиться как другие и не замкнуться, впав в жуткую депрессию.

Дочка осталась на попечении его мамы. Добрынин часто приезжал к ним, чтобы повидаться с дочерью, но в последнее время они с дочерью отдалились друг от друга. Он редко звонил ей, она еще реже.

Внезапно зазвонил мобильник, освещая своим дисплеем фотографию и вибрируя на столе. Добрынин обернулся и подошел к столу. Звонил Тихонов, его непосредственный начальник.

— Добрынин — ответил советник, нажав кнопку.

— Добрый вечер Сергей Яковлевич. Проезжал мимо, смотрю, стоишь у окна. Домой не собираешься?

— Добрый, Евгений Александрович. Собираюсь потихоньку. Просматривал документы, которые поступили в последнее время по эпизодам Махнева и Шрамова. Много вопросов появляется, а ответов нет. Вот и стараюсь разложить эту мозаику.

— Есть что-то новое? — В голосе начальника появился интерес.

— Да как сказать. Не новое, но на определенные выводы наталкивает. Все три эпизода взаимосвязаны между собой. Я поднял из архива дело по Цареву, где положили боевиков. Там много неточностей. Я вообще понять не могу, как его закрыли и сдали в архив.

— Заработался ты Яковлевич. — После небольшой паузы произнес Тихонов. — Хозяйку тебе надо, чтобы домой гнала. Утро вечера мудренее. Иди домой, а завтра со всеми материалами ко мне с утра. Понял?

— Стар я уже для хозяйки. За полтинник перевалило. Год доработаю и на пенсию. А там видно будет. Завтра так завтра.

— Ну и договорились. Давай, удачи. — Тихонов отключил мобильник и в задумчивости закусил нижнюю губу: «Ох, как не прост ты Сергей Яковлевич. Чутье как у матерого волчары».

Набрав номер Алмазова, Тихонов дождался, когда тот возьмет трубку.

— Слушаю, — произнес генерал.

— Добрый вечер Виктор Петрович. Не побеспокоил?

— Да ну что ты. Разве такие люди могут побеспокоить. Догадываюсь, что не так просто звонишь.

— Да, не просто так. Мой следак поднял дело по Цареву из архива и, похоже, связал все три эпизода в единую картину. Завтра он мне предоставит все данные. Посмотрим, что нарыл.

— Матерый у тебя спец работает. Кто такой если не секрет?

— Добрынин Сергей Яковлевич. Тридцать лет уже в следаках. Был начальником пять лет назад, да не сошелся характером с вышестоящим руководством. Увольнять не стали, спец высококлассный, убрали на нижестоящую должность. Отстранять его от «этого» дела, — Тихонов сделал акцент на предпоследнем слове — у меня нет никаких оснований.

— Значит, раскрутит он этот клубок. Как пить дать раскрутит. Хорошо. Я услышал тебя Евгений Александрович, спасибо.

— Давай Виктор Петрович, до встречи. — Тихонов отключил сотовый и, убрав его в карман, тихо тронул машину, припаркованную возле здания управления.

Алексея, как и обещал врач, выписали вначале декабря. На улице его ждала Ксения. Увидев ее, Алексей приятно удивился. Он уже начал привязываться к этой девушке.

— Привет, — Улыбнулась Ксюша, когда Алексей подошел к ней.

— Привет, ты как тут?

— Да пришла попрощаться. — Лицо девушки заметно погрустнело.

— В смысле попрощаться? — Не понял Махнев.

— Я же не знаю, кто ты, откуда. Я лишь знаю, что ты лежишь в этой больнице, и сегодня тебя выписывают, а значит больше не увидимся.

— Ну, могу пригласить в гости. Поедешь? — Алексей слегка улыбнулся.

— Поехали, — кивнула Ксения. — А где ты живешь?

— Полчаса езды отсюда — Продолжал улыбаться Махнев.

Вызвав такси, ребята сели в машину и уже скоро заходили в квартиру Алексея. Ксюша с интересом ходила по комнатам и спрашивала о людях, изображенных на фотографиях. Алексей вкратце рассказывал о них, а потом ушел в душ.

Выйдя из душа уже посвежевшим, отмытым от больничного запаха, он почувствовал приятный запах, доносившийся с кухни. Зайдя на кухню, он увидел Ксюшу сидящей за столом и пьющей из кружки чай. На плите, издавая изумительный запах, шипели жареные пельмени.

— Я выбросила весь холодильник в мусор. Кроме пельменей в морозилке все испортилось — Ксюша поднялась из-за стола и поставила на стол сковородку, подложив разделочную доску под дно.

— Я даже не помню, что у меня там было, — усмехнулся Алексей и подсел к столу.

— Расскажи о себе — попросила девушка.

Алексей молча выловил пельмень из сковородки и закинул его в рот, стараясь не обжечься. В кухне повисла тишина. Махнев разглядывал золотистые бока у пельменей, а потом перевел взгляд на Ксюшу.

— Тебе не понравиться, то, что ты можешь услышать, — глядя ей в глаза, произнес Алексей.

— Все так плохо? — Усмехнулась девушка и тоже выловила пельмень, отправляя его в рот.

— Очень, — усмехнулся Махнев, — я не тот человек с кем стоит заводить дружбу.

— Мне всегда везло на плохих парней — фыркнула Ксюша и выжидающе посмотрела на Алексея, облокотившись о стол обеими руками и взяв в руки кружку, сплела на ней свои пальцы.

Махнев, пережевывая очередной пельмень, изучающее посмотрел на девушку. Возникло противостояние взглядов.

— Вкусные пельмени — уйдя от ответа и опустив глаза, произнес Алексей.

— Я знаю, — кивнула Ксюша и тоже отвернулась, разглядывая интерьер кухни. Ответ разочаровал ее. Алексей чувствовал это. В кухне снова повисла напряженная атмосфера недосказанности. Разговор никак не хотел клеиться.

— Хорошо, — первым нарушил тишину Алексей. — Я киллер.

— Кто? — Девушка недоверчиво посмотрела на Алексея.

— Наемный убийца. Так проще?

— Я знаю, кто такой киллер, я неправильно сформулировала свой вопрос. Напрашивалось другое, типа «Какого ты мне тут лепишь?»

Алексей несколько мгновений рассматривал свою новую знакомую, а затем задал вопрос, в котором сильно сомневался, в том смысле, что стоило ли вообще его задавать. Но девушка располагала к себе. В ней чувствовался какой-то стержень, который создавал ее характер. Сильный и независимый.

— Ты слышала о Язычнике? — Алексей старался вести себя как можно непринужденнее, хотя внутри все клокотало от напряжения.

— Что-то слышала. В газетах писали, что он борется с сектами. А что?

— Понятно. А что бы ты сделала, если б встретила его?

— Язычника? Даже не знаю, — казалось Ксюша была в некотором раздумье. — Лично мне он плохого ничего не сделал. А тем кому от него досталось, наверно того заслуживали.

— Ну, то есть он парень в принципе не плохой? — В голосе Алексея просквозил сарказм.

— Не плохой. — Кивнула Ксюша, подводя итог небольшому опросу со стороны Алексея и отправляя пельмень в рот.

— Ну ладно, — Алексей слегка улыбнувшись, последовал примеру девушки и съел пельмешек из сковородки.

— Ты его знаешь? — Ксюша почувствовала подвох в словах Махнева.

— Ну да, немного знаю, — лукаво улыбнулся Алексей.

— Он же в розыске. Его милиция разыскивает — Ксюша внимательно посмотрела на Алексея, перестав жевать. Разговор начинал ее занимать.

— Ну, тебе же все равно? — Уточнил Махнев.

— Да по сути, да. Мне все равно кто будет валить этих сектантов. Достали уже. А почему ты спрашиваешь? — Ксюша внимательно смотрела на Алексея.

— Просто интересно твое мнение, — Алексей поднялся из-за стола и включил электрический чайник.

— А если серьезно? Чем ты занимаешься? — Ксения не сводила взгляд с Алексея.

— Убираю сектантов, — ответил Алексей, стоя возле чайника и улыбаясь, смотрел на девушку.

— То есть ты хочешь сказать, что Язычник это ты? Ты убиваешь людей, и, тебя это веселит? — Ксения недоуменно смотрела на Махнева.

— Меня это не веселит — посерьезнел Алексей.

— Тогда что? Кто ты такой, что бы решать, кто должен жить, а кто нет?

— Мне сложно ответить на твой вопрос. Подожди, — Алексей вышел из кухни и направился в комнату. Вскоре он принес толстую папку, которую ему в свое время отдал Алмазов. Там были материалы по людям, которые в свое время стали жертвами деятельности сект. Положив ее перед девушкой, Махнев открыл первую страницу. На фотографии была молодая женщина и мужчина. Это был его первый квест.

— «Акиншин Ефим Анатольевич. 1963 года рождения. Образование высшее. Руководитель общественного объединения „Милосердие“. В общество входит несколько групп численностью по двадцать человек каждая. Под обществом находится несколько десятков машин, квартир. Все это отошло обществу добровольно. Часть участников, которые отписали свое имущество обществу, пропали» — Зачитал Алексей. — «Заместитель Акиншина его жена, Федорова Елена Григорьевна, 1978 года рождения»

— Ты их убил? — Ксения перебирала фотографии и листки с фото.

— Закон бессилен против них. Люди попадают к ним в ловушку и добровольно расстаются со всем. Теряя близких и родных. — Алексей навис над девушкой, внимательно следя за ее реакцией.

Ксения долго перебирала вырезки из газет, читала статьи. Алексей за это время успел выкурить несколько сигарет и выпить пару кружек кофе.

— Как все это страшно и неправильно — произнесла девушка закрыв наконец папку и отодвинув ее к центру стола.

— В жизни много несправедливости — произнес Алексей. — Наверно ты хочешь спросить почему «я» этим занимаюсь?

— Не совсем, но этот вопрос тоже меня интересует. — Ксения внимательно посмотрела на Махнева.

— Я сам задавал себе часто этот вопрос. Люди, которых ты видела на фотографии у меня на стенке. Их больше нет. Я потерял их. Отец стал участником одной из религиозных организаций в нашем городе. Когда человек болен или у него тяжелая жизненная ситуация, он становиться набожным, старается верить в то, что высшие силы ему помогут, потому что помощи больше ждать неоткуда. Отец покончил жизнь самоубийством. Мама не на долго его пережила. У нее было слабое сердце. Кроме брата с сестрой у меня никого не осталось. Брат погиб в Чечне. В одном со мной бою. Будь отец с матерью живы, возможно, он бы не полез в ту мясорубку, в которой оказался я. Сестра и моя девушка стали жертвами криминальных разборок из-за автосалона, которым владел я. Этих людей я наказал. Не всех, но я достану и их. — Алексей замолчал, на скулах играли желваки. Закурив и с шумом выпустив дым из легких, он подошел к окну. Эта исповедь нелегко далась ему.

— Я понимаю, что тебе тяжело — Ксюша поднялась из-за стола. Подойдя к Алексею, она положила ладонь на его плечо. — Ты не успокоишься, пока не уберешь всех, кто виновен в смерти твоих близких.

— По сути, я стал заложником нашей системы. Системы, которая не в силах сама справиться со своими проблемами. Мне грозит пожизненное. За мной охотятся силовые структуры и бандиты. У меня есть близкие мне люди, которым угрожает опасность в случае, если я отступлюсь и поверну назад. — Алексей повернулся к девушке. Их лица оказались рядом. Несколько мгновений оба смотрели друг другу в глаза.

— Я знаю, что ты хороший — Ксения провела ладонью по груди Алексея, не отводя взгляда. — Я это чувствую.

— Тебе опасно со мной дружить — Алексей прижал рукой к своей груди ладонь девушки.

— Я знаю — Ксюша не убрала руку и продолжала смотреть в глаза Алексею.

— Ну что, понравилась тебе моя исповедь? — Горько усмехнулся Махнев.

— У каждого в жизни бывают тяжелые моменты. — Ксюша опустила голову. Ей нравилось стоять рядом с Алексеем. Вдыхать аромат его шампуня исходящего от тела. Рядом с ним она чувствовала себя защищенной. Ксюша давно уже не испытывала подобного чувства. С этим человеком, что стоял с ней рядом и держал за руку, она ощущала себя словно за каменной стеной. Будто весь мир отодвинулся от нее, боясь потревожить.

— А ты? Расскажи как ты живешь? — Тихо попросил Алексей, боясь нарушить ту тонкую связь, что установилась между ним и девушкой в эти мгновения.

— У меня все просто и банально. Я тоже одна. — Ксюша нехотя отстранилась от Алексея и вернулась к столу. Присев она молча теребила тесемки на папке, что лежала в центре стола.

— Мама погибла в автокатастрофе, когда я была еще маленькой. Отец отдал меня своей маме, а сам постоянно пропадал на работе. Бабушка воспитывала меня одна. Два года назад ее не стало. Мы с отцом перезванивались изредка, а теперь вообще перестали общаться. Раз в месяц созваниваемся, чтобы узнать как у друг друга дела. Пару раз залетала в ментовку, но он меня отмазывал, используя свои связи. Ругал сильно. Помог устроиться в институт на кафедру юриспруденции, но возиться с книгами это не мое. Работала в ночном клубе. А недавно встретила двух парней, которые попросили меня передать одну куртку из гардероба другому человеку. Я сделала в точности, как они сказали, но выяснилось, что вещь я отдала не тому человеку. А в куртке лежали наркотики. Потом они заставили меня взять куртку у тебя или поставят на счетчик.

— А почему ты не обратилась к отцу? — Недоуменно спросил Алексей, оставаясь у окна.

— Потому что ему нет дела до меня, да и устроит грандиозный скандал с выносом мозга. Я решила, что сама выпутаюсь из этой ситуации.

— Да уж выпуталась. — Фыркнул Алексей.

— Перестань, итак постоянно чувствую свою вину перед тобой. — Укоризненно произнесла Ксюша.

— Ладно. Проехали. — Усмехнулся Махнев. — Я тебя уже давно простил. Какие планы дальше?

— На сегодня или вообще? — Не поняла девушка.

— Ну, давай хотя бы на сегодня, а там посмотрим — Усмехнулся Алексей и подмигнул, улыбнувшись девушке.