Сцена 4

Холл дорогого ресторана в большом городе.

Метрдотель отрывает большую дверь. Святослав, не спеша, заходит.

Сегодня ему назначили встречу люди, которым он, а точнее – его заказчики, перешли дорогу. Очень серьезные люди. Вероятность, что его попытаются убить, 60–40 не в его пользу.

Однако не прийти на такую встречу – это как опустить глаза перед боксерским поединком и прослыть трусом и проиграть бой до его начала. И неявка на эту встречу в математическом эквиваленте снизила бы шансы на выживание до 5 против 95, что его никогда не найдут. К нему вряд ли бы прислали такого же, как и он, переговорщика. Это, скорее всего, был бы взрыв машины, причем от выстрела из ракетницы с дальнего расстояния. Чтобы не было шансов выжить и было быстро.

Однако не стоит забегать вперед. Святослав здесь, он жив, его пульс спокоен, и кровь, как всегда, холодна. Ведь нервничать в его работе – опасно для здоровья и психики.

Кто-то может подумать: «вот она, расплата за все смерти и мучения которые он приносил». Но это, наверное, слишком просто. Хотя смерть сама по себе – это уже непросто. И продолжения, или шанса что-то исправить, уже не будет.

Святослав проходит в темный зал, где стоит большой стол, за которым сидят трое. Очень влиятельные люди на уровне страны. Они без галстуков, в дорогих костюмах и рубашках.

Двое из них в очках.

На столе лежат зажигалки и сигареты. Курят и пьют кофе.

Телефоны они обычно не носят – это делают их охранники.

Один из них, увидев Святослава, говорит:

– Садись вот тут, на стуле.

Рядом со столом стоит стул – как бы приставкой к общему столу.

Наверное, неплохое начало, но это только начало.

После Святослава в комнату заходит губернатор – молодой, но очень крепкий парень, которого быстро назначили на эту должность благодаря высоким связям отца и его окружения. Он богат и влиятелен.

– Присаживайтесь, господин губернатор, – говорит тот, кто по центру. – Спасибо, что уделили время своим избирателям, – говоря это, он улыбается.

– Спасибо за приглашение, – говорит губернатор. – Но меня назначают, а не избирают, – отрезает он, показывая, из какого он теста.

– Грубо, грубо, товарищ губернатор, – нахмурившись, говорит главный.

– Мы тут со всеми почестями, а он – «меня никто не выбирал», – говорит тот, кто до этого момента молчал.

– У нас есть к тебе ряд вопросов, – говорит старший.

– Вы мне не тыкайте, хорошо? – обрывает он их.

От этих слов Святослав поднимает взгляд и смотрит на губернатора. В голове – только одна мысль: его убьют прямо сейчас или выстрелят на улице?

– Я вижу, урод, ты не понял, кто мы и зачем ты тут?

– Видимо, не понял, так объясните, – говоря это, губернатор ослабляет галстук, достает сигареты из внутреннего кармана и закуривает, забросив ногу на ногу.

– Такого клоуна надо еще поискать, героя решил тут из себя строить, Уильяма Уоллеса, б…дь, – говорит второй, обращаясь к главному.

– Если вы меня позвали сюда, чтобы оскорблять, я пожалуй пойду, – губернатор встает и пытается застегнуть пиджак на среднюю пуговицу.

– Сел на место, б…дь, – говорит главный.

– Совсем о…ел, – вторит ему второй.

Охранник, стоящий возле двери, достает пистолет и приставляет к голове губернатора, говоря: «Делайте, что вам говорят».

Губернатор садится, улыбаясь.

– Товарищи, вы, наверное, забыли, кто мой папа и мои партнеры? Может, мне стоит им позвонить и вас приструнить?

– Валик, выстрели ему в ногу, – просит старший охранника, и губернатор в течении 5 секунд получает пулю в ногу из пистолета с глушителем.

– За…ал этот пи…ун, – говорит старший. – Извините господа, за мой язык.

– Слушай сюда, – говорит второй.

В комнате стоит легкий стон губернатора, который пытается рукой остановить кровь. Он пытается позвать своего охранника, который расположился по другую сторону двери. Но тот ему не может ничем помочь, ведь его уже пяти минут как положили лицом в пол. И держат на прицеле.

– Вы беспредельщики, – говорит сквозь боль губернатор. – Смертники. Я выйду отсюда, и вам конец.

– Ты вначале выйди, урод, Рембо, – перебивает его главный. – Так, короче, хватит этого цирка. Слушай сюда, сопляк, все твои инициативы мы замораживаем, и твой пи…еж о налоговом увеличении тоже. А тебя и твоего папика мы можем потерять раз и навсегда. Ты понял? Думаешь, он что-то решает? Ни х…а. Его завтра завалят и никто плакать не будет. А партнеры твои тебя слили. Понял? Поэтому сделай так, чтобы мы тебя искали, и долго не видели, включая телевизор, ясно? Вот с нами сидит этот красивый парень, – показывая на Святослава. – Слышал он нем?

– Да, ходят слухи о том, как он предприятия отбирает, и решает большие вопросы – маньяк аморальный, – говорит губернатор.

– Я бы на твоем месте такого не говорил – он сейчас тебя порежет, как красную рыбу, на тонкие куски.

Святослав внимательно смотрит на губернатора, взглядом сокола, который увидел зайца. Не моргая. У него напрягаются скулы на лице. У губернатора начинает дергаться правая рука. Ведь на него смотрит человек, который не имеет чувства жалости и страха. Он чувствует этот тяжелый взгляд на себе. Это очень неприятно.

– Так вот, дружище, Святослав будет работать с твоим отцом – он к нему завтра придет в гости, на зеленый чай. Объяснит, что к чему. Надеюсь, мы понимаем друг друга, и не будем совершать резких движений и хамить старшим? – говорит старший, и встает из-за стола.

– Встреча закончена, – говорит он. – Господа, спасибо, что пришли. Очень это ценю, – во время этой речи по ноге губернатора сильно течет кровь, а сам он мужественно корчится от боли.

Проходя мимо губернатора, старший наклоняется и говорит:

– Если ты сделаешь хоть что-то против нас, тот мальчик с каменным взглядом перережет всю твою семью, а ты будешь на это смотреть, я тебе обещаю. Завтра он придет к твоему папаше, ты ему позвони и скажи, чтобы все подписал, а то ведь он заложников не берет, – прошептал старший, постучав по плечу губернатора.

Все молча выходят из комнаты.

Святослав внимательно смотрит на губернатора и останавливается на мгновение, внимательно смотря на тело и рану.

– Хорошего вечера, Николай Иванович, – произносит он и выходит из комнаты.

После этого вбегает охранник:

– Вызовите скорую, скорее!

Тонкость в том, что я должен скармливать тебе кусочки, заставляя поверить, что ты сам их выиграл.

Фильм «Револьвер»

Потому что ты умнее, а я глупее.

 

Классификация политтехнологов (смешанная)

1. Политтехнолог модный. Их – всего 20 человек.

У таких товарищей обязательно есть иностранное образование, особенно ценится Лондон. Это просто модно и дорого. Точка. Они выступают на телерадиоэфирах, в Фейсбуке пишут о своих скромных победах, сильно критикуют коллег по цеху. И троллят политиков, которые им отказали.

У них зачастую – дорогой офис и машина. Правда, бывает простая двухкомнатная квартира. Они курят и пьют. Но не все.

Некоторые медитируют в позе заснеженной вишни на снегу (а раньше – пили и валялись под простой вишней и березой).

Они работают на президентских выборах, типа возглавляют штабы. Но обычно работают над конкретной областью и направлением. Под началом «старших товарищей» из Америки или Израиля. Не афишируя этого, чтобы не портить имидж.

И да, им нужно вести свой блог, это обязательно.

Разговор в редакции:

– Нужно, чтобы бы ты, вот тут, свой блог вел.

– Ну я тут в Лондоне учился (три недели).

– Обязательно, я сказал.

– Хорошо, Валерий Иванович.

У них обязательно должно быть экзотическое хобби – горы, Counter-Strike (компьютерная «стрелялка»), коньяк (напиток благородных технологов), горе от ума (у каждого свое, но экзотическое).

Еще, они обязательно, что-то комментируют за деньги, и иногда вступают в партии. Со словами: «я не хотел, но так просили, умоляли».

На политсовете:

– Я вот в Париже был на кампании. Наружкой занимался.

– Быстро, я сказал, написал заявление и вступил в партию.

– Да, Валерий Иванович.

2. Политтехнологи средней категории.

Парламентские выборы. Причем редко выигрывают.

Средняя машина, средние эфиры, средние гонорары – все среднее, кроме самомнения.

Хвалят себя больше, чем своих подопечных, иногда в процессе агитационных туров непонятно, кто – кандидат, а кто – технолог. Ибо технолог лучше одет и лучше говорит, чем его подопечный. Самое смешное, что подопечный думает, что так надо.

Любят говорить, что участвовали в выборах в Европарламент (это как «Лондон-лайт»).

Смешно. Потому что чаще всего не знают английский на достаточном для участия уровне.

Работают на местных выборах, любят мерзкие мэрские выборы.

Тоже пьют и курят. Но с налетом благородности.

Любят конспирологию. За ними вечно следят. Кто и зачем – непонятно.

3. Политтехнологи начинающие.

Стильно одетые молодые люди и девушки. Очень хотят произвести первое впечатление. Девушки всегда жмут руку.

Ведут здоровый образ жизни, выпендриваются, вставляя в речь иностранные слова (типа, блин, знаю это слово по-английски, а вот рідною мовою – нет).

Мечтают о Лондоне: ах, старшие товарищи там уже учились! А я тут университет Шевченко еле закончил.

Цитируют философов.

Ведут себя как 35 летние, хотя реально им – 22.

Смотрят Шустера в надежде попасть к нему на эфир.

Колхозно пиарят себя в Фейсбуке.

Пишут свое мнение о каждом политическом событии в поучительном тоне.

Любят канал 112, некоторые там побывали, после чего выложили свое видео везде. (Мне интересно, а дома с бабушкой сколько десятков раз пересматривали эфир?)

Амбициозны – аж страшно.

Им, бывает, везет, и они попадают в хороший штаб. А если кандидат выигрывает, – О! Они говорят: ну, ты знаешь, как мы работали на победу, реально сделали всю кампанию.

Любят слова «паспорт округа», «фокус-группы», «электорат», «позиционирование и стратегия избирательной кампании», «теневой штаб».

Приводят примеры иностранных избирательных компаний, демонстрируя свою начитанность.

Если их увольняют, говорят, что ушли сами, и кандидат бесперспективный. А в 70 % он, коварный, выигрывает выборы без них:-).

Да, у них есть «маничка» с крутыми визитками и собственными институтами: что-то вроде того, что в свои 22 года он – руководитель Института развития демократии, политических аферистов и хитрожопых экспертов в восточной Европе. Полный аншлаг.

Ах да, и, конечно, гламурный сайт, как же без этого.

P.S. – не хотел никого обидеть.

 

Знакомство с консультантом

Знакомство с консультантом – это целый ритуал. Кто-то посоветовал, либо видел его по телевизору, читал его блог, или просто где-то встретил на политической школе, которых сейчас несчетное множество. Правда качественных – всего пара.

Возникает вопрос, как выбрать консультанта и не ошибиться?

Речь будет идти не о построении штаба и работе агитаторов, речь будет идти о консультанте – некоем медиатренере. Это сейчас довольно модное слово в околополитических кругах. Речь идет о специалисте, который научит вас противостоять страхам и грамотно работать со стрессом, подтянет в ораторском искусстве и поможет красиво выглядеть на экране. Многие политики считают, что такие ребята им не нужны, мол я уже 100 лет в политике и могу кого угодно и чему угодно научить. Это – губительная ошибка. Напомню, что не испытывают стресс только трупы.

Еще раз повторюсь, что политика – это искусство убеждения. Деньгами можно убеждать, но по телевизору или на встрече с избирателями тяжело деньги раздавать. Хотя некоторым это прекрасно удается делать, только избиратель берет деньги, а голосует за другого. И избиратель верит обещаниям и лидеру. Есть множество примеров, когда неплохие спикеры легко побеждали состоятельных оппонентов. Работа со стрессом позволит улучшить собственное самочувствие и минимизировать попадание на больничную койку, где состоятельному пациенту, опираясь на правило, что нет здоровых, а есть не обследованные, доктора могут найти целый букет всяких болячек.

Обычно консультанты работают с кандидатом в течение всей избирательной кампании, это симбиоз спичрайтера, психолога и консультанта в одном флаконе. Часто о них никто не знает: ходит какой-то мальчик или девочка во время съемок на телевидении возле операторов. А кто это? Это мой секретарь:-).

А секретарь смотрит на картинку в мониторе и говорит оператору: крупных планов не брать, на руки на фокусироваться, потому что он ими не управляет, и мы ему забыли ногти постричь… Бывают и такие смешные истории (признайтесь, вы сейчас посмотрели на свои ногти).

При выборе такого консультанта очень тяжело использовать правило рекомендаций. Есть ребята, которые спокойно рассказывают, кого из политиков они консультировали, называя фамилии известных и не очень известных. Попытки проверить эту информацию обычно сталкиваются с нежеланием со стороны их бывших клиентов обсуждать этот вопрос.

Мне иногда кажется, что большие и успешные политики стесняются сказать, что полгода назад они боялись объектива смартфона, а теперь спокойно выступают в студии, где восемь камер и куча света, и аудитория из 100 человек, которая негативно настроена. И поверьте, есть и такие политики, которые до сих пор боятся выступать в больших аудиториях, занимая при этом должности уровня премьер-министра.

 

Внешний вид и поведение консультантов

Возникает вопрос, как узнать, говорит ли консультант правду?

Есть вторая группа специалистов, которые не открывают список своих учеников, ссылаясь на обязательства неразглашения. Некоторые клиенты могут сразу отказать такому «секретному» консультанту.

Ну а как вы хотели, чтобы консультант пришел и выложил видео «бекающих и мекающих» депутатов и министров? И на следующий день это видео попало случайно в Интернет? Ведь практически каждый урок снимают на видео, отрабатывая навыки поведения в прямом эфире, убирая слова-паразиты и выстраивая жесты. Обычно снимают на устройство клиента (телефон или камеру), и оно остается у него. Без этого сложно научить политика не бояться камеры и аудитории. Бывает, приходится приходить в студию и отрабатывать на месте, но это – большой риск. Ведь в студии есть операторы и помощники, которые могут заснять очередное смешное видео на свой мобильный.

Так как же все таки найти себе этого чертового чудо-консультанта?

Мой совет очень прост: пройти пару занятий с консультантом. Обычно изменения происходят после 6–8 встреч. Заметные изменения.

Кроме того, записи с выступлениями и речами можно показать людям со стороны (близким к политику). И спросить, есть ли заметные изменения? Стал ли я лучше говорить? Стал ли я лучше держаться в кадре? Изменилась ли моя речь?

И самое важное – это ощущение самого политика, уменьшились ли его страхи. Улучшилось ли его самочувствие.

Важно. Иногда с политиками происходят позитивные изменение, а они не замечает этого и им кажется, что все по-старому. Я обычно показываю записи первой встречи и недавний эфир. Они улыбаются и говорят, что они – хорошие ученики. Очень редко они говорят о хорошем учителе…

Обидно, но есть такие политики, которые начинают тренироваться и готовиться к эфирам, уже победив на выборах своими силами. Понимая, что им нужно выступать перед аудиторией и на радио. А у них нет времени даже в туалет сходить. Ведь постоянно звонит чертов телефон, и надо решать вопросы, а тут этот тренер со своими скороговорками и упражнениями по мимике.

Мне часто звонят их помощники и спрашивают, можно ли без домашнего задания, и чтобы он мог на телефон отвечать, ведь он ах какой важный человек и вообще. Просят: вы его быстренько научите красиво говорить. За 5–6 встреч. Мы платим любые деньги. Вы же эксперт. Обычно разговор на этом заканчивается.

Зачастую грамотные консультанты отказываются от таких клиентов. Когда я рассказал подобную историю одному знакомому политику, он сказал классные слова: «Так а чего отказываться, бери деньги, результата там все равно не будет. Так хоть денег заработаешь». На что я возражаю: ведь есть же репутация, и подобные истории могут стоить гораздо дороже, чем гонорар от любителя быстрого обучения.

Я надеюсь, что, выбирая себе консультанта, вы сможете найти подходящего эксперта.

Старайтесь опираться на ваши ощущения, ведь медиатренер станет вашим доверенным лицом, и его работа должна помочь вам. Важным вопросом в выборе консультанта является знание им языка, на котором вы будете обращаться к избирателям. Может так случиться, что именитый консультант-иностранец попросту не сможет вам помочь: языковой барьер в общении с вами (переводчик не поможет) плюс интонационный барьер, станет ключевой проблемой. Поверьте, я часто пересекался с консультантами с Израиля и Америки, которые очень толковые ребята, но проблемы с языком мешали им показать весь свой уровень знаний, доходило до того, что они некоторые тексты писали на английском языке, расставляли там акценты и потом этот текст переводили. Мне это напоминало сцены из фильма «Трудности перевода», где главный герой приехал в Японию на съемки, и ему оператор на съемочной площадке через переводчика рассказывает, какой он образ должен играть, и какое лицо делать. Рекомендую посмотреть этот фильм.

Очень позитивно оцениваю работу российских консультантов, которые показывают высокий уровень, знают язык и менталитет людей.

Часто консультанты пользуются своим якобы иностранным образованием, и тем самым пытаются поднять себе цену. Когда я одному такому это сказал в лицо, он улыбнулся и сказал, что я прав, и что клиенты ведутся на всякие Американские политические школы, хотя по факту там была двухнедельная стажировка в Конгрессе – типа «принеси – подай».

Попробуйте сразу проверить консультанта, попросите, чтобы он рассказал о самом тяжелом случае в его работе. И внимательно наблюдайте за его реакцией. Затем спросите о самом легкой работе.

Обычно у консультанта есть пара приемов, довольно простых, рекомендации, которые сразу помогут вам что-то исправить. Попросите, чтобы он их продемонстрировал.

 

Жена кандидата – что с ней делать

Жены политиков вызывают у меня разные чувства. Есть дамы, которые занимаются собой, не вылезая с курортов и СПА салонов. Они не разбираются в политических силах. А есть – гиперактивные, которые пытаются и возглавляют избирательные штабы своих любимых. Сказать что-то плохое о них, как о руководителях штабов, я не могу. Да, бывает, они сильно «мочат» и перегибают палку. Зачастую они заботятся о цвете галстука и костюма своего мужа-подопечного. Мужья таких жен частенько – подкаблучники.

А бывают и довольно грамотные дамы, которые становятся неким подобием мамы для своего супруга.

Суровый и брутальный на работе, дома этот супруг надевает халат и молча выполняют указания своей Муси, которая разбирает каждый шаг своего избранного с пристальной критикой.

Каждый – сам кузнец своего счастья и своей избирательной кампании.

Важно. В политике, как и спорте, победителя никто не судит. Хотя нет, и в политике, и в спорте есть примеры, когда судят и отбирают медали и мандаты.

Как работать с такими политическими парами?

Они встречаются сплошь и рядом. Работать с ними нужно очень просто. Во-первых, ничего не воспринимать на свой счет. Ну вот так. Боюсь, самолюбивому специалисту, который требует, чтобы за ним приезжал водитель заказчика, привозил и отвозил, будет тяжело.

Обычно политические пары довольно долго привыкают к новым членам команды. Но когда привыкнут, этот консультант может стать членом семьи. Только поначалу его будут назвать просто помощником.

Запомните: вы должны понравится жене. В хорошем понимании слова. А то у нас, как всегда, только крайности. Либо детский конфликт с супругой со словами «это не вы меня нанимали», либо легкий флирт, роман, чтобы заполучить долгожданного клиента.

Основная задача консультанта – помочь политику побороть свой страх и стресс. Хотя иногда этот страх формирует его собственная жена, которая его всю жизнь называет неудачником, пилит его. Иногда жена хочет присутствовать при работе с ее супругом. Мол, я хочу посмотреть, чему вы тут будете моего ненаглядного Павла Ивановича учить. А то, может, я тоже смогу такому его научить.

Часто мужчины-политики жалуются, что их не понимают и не ценят. Рассказывают о своем бедном детстве. Своем дворе. Школьных друзьях. Раскрывая очень тайные истории своей жизни. И всю эту личную информацию консультант хранит, как любимого мишку в шкафу.

Ни в коем случае не пытайтесь поссорить политика с его женой и встать между ними. Типа, вот она нам мешает работать, и вообще. Работа консультанта может закончиться через три месяца, а брак будет продолжатся. Хотя знаю примеры, когда после победы супруги разводились. И в мировой политике есть множество примеров, когда политики женились на своих пресс-секретарях.

А все почему? Потому что секретарь всегда рядом. И как никто другой понимает, что нужно ее патрону. Сколько сахара в кофе, какие духи любит, что дарить детям. Когда день рождения у его мамы. И все делает не ворча.

Кстати, о пресс-секретарях. Некоторые такие дамы считают своего патрона своей собственностью. И когда он сам нанимает консультанта, то они неимоверно ревнуют его. У меня бывали такие прецеденты. Пришлось просто отвести в сторону и сказать этой красивой и умной девочке: «я здесь временно, дай мне сделать свою работу. Я не претендую на твое место. И даже если мне его предложат (а тогда мне предложили) я откажусь. Даю тебе слово».

После такого разговора работать становится легче. С пресс-секретарем того политика общаюсь до сих пор, а ведь, как говорится, «все могло бы быть по-другому».

Странная ситуация. Фактически консультант должен прийти и выполнить свою работу. Помочь политику грамотно работать со стрессовыми ситуациями, либо найти причину и устранить ее. А тут – жены, секретари. И с ними надо считаться и играть в подковерные игры. Улыбаться. Хотя ты не сильно хочешь это делать. Но такова жизнь. И когда мне говорят, что политиком быть тяжело, я отвечаю: это вы еще консультантом у этих политиков не работали. А чем выше должность подопечного, тем больше проблем с его близким окружением.

 

Муж кандидата – что с ним делать

Женщины в политике – уже не редкость. Смелые, активные и очень пробивные. Как они сами говорят, у нас нет другого выхода, кроме того как идти и побеждать, ведь от вас, мужчин, толку мало. Не все конечно, есть просто красивые дамы, которые интимно-интриганским путем пытаются сесть в кресло.

Мне почему-то вспоминается одна дама, которая меня называла Владиславчик. И вела себя очень нагло со мной, и дико боялась большой аудитории. Хотя руководила большим предприятием, но, как она говорила, завод это – другое, а вот выйти к избирателям, или камера, которая хочет тебя просто задавить, – это страшно. На мой вопрос, как она выступает на собраниях своего многотысячного коллектива, она отвечала просто – никак, я просто их всех матом крою, а они меня боятся.

Мужья у таких дам обычно затюканные. Слишком активная жена, инстинкт добытчика атрофируется, и эти мужья становятся «женами». Ездят на белых машинах и с дорогими часами на руках, которые жена подарила на десять лет совместной жизни, иногда они просто не принимают участия в политической жизни своей супруги. У него есть своя компания, и он там директор. Компания обычно маленькая, и секретарь, скорее всего, – его любовница, только я вам об этом не говорил.

Как себя с ним вести? Никак. Вряд ли ему кто-то сможет понравится. Хотя он будет рад, если его супруга добьется поставленных целей. Один мне так и сказал: она со школы была такой активной. Помогите ей стать хорошим политиком. И добавил: обещала, когда выиграет выборы, купить мне красный кабриолет. Без комментариев. Но пока он без кабриолета.

В отличии от жен кандидатов, которые проявляют иногда нездоровую активность, мужья ведут себя более прилично и начальниками штабов становятся реже. Причину я вижу в одном: им просто лень. Им проще веселиться с молодыми дамами в фитнес-клубе. Хотя бывают исключения, но они крайне редки.

Обычно этих товарищей просят себя вести пристойно, ведь их могут «вести» репортеры, и потом фото их выходок сильно ударят по репутации «очень активной супруги».

Часто мужья, пытаясь казаться умными и сильными мужиками, не показывают реальной ситуации. Такова их судьба, часто они бывают младше своих жен.

Я всегда рекомендую найти с ними общий язык, ведь именно они смогут вас защитить в случае разногласий с дамой-политиком. Найдите общий язык: обычно у мужей есть хобби, машины, часы, рыбалка или охота. Сделайте акцент на этом вопросе, и его поддержка в спорах вам гарантирована.

 

Дети кандидата – что с ними делать

Дети кандидата или уже действующего политика – это всегда стресс. Из-за постоянного отсутствия отца или матери, они растут, недополучая положенного внимания. Это довольно серьезно сказывается на их психике. И рано или поздно начинаются проделки, которые возвращаются бумерангом к родителям.

Обычно их выходки подсознательно или осознано направлены на привлечение внимания своих родителей. Вопрос детей довольно ярко показан в любимейшем сериале всех технологов «Карточный домик». Либо – политика, либо – дети, и без вариантов. Также вопрос ребенка раскрыт в сериале «Босс». Пересказывать сюжет не буду, но уверен, что подобные картины политики не смотрят. А надо бы, ведь это практически возможность посмотреть на себя со стороны. Некоторые просто боятся.

С точки зрения избирателей, кандидату нужны дети. Формируется позитивный образ родителя. Полноценная семья, и все дела. Заботливый отец или мать, или, наоборот, мать-одиночка, которая ребенка смогла вырастить самостоятельно, и теперь может страну повести за собой.

Не открою тайну, если скажу, что некоторые политические пары уже многие годы не живут вмете, но не могут развестись. Боятся огласки. Ну и политический имидж. Вспомните, много вы знаете премьер-министров или президентов, которые были холосты? Францию в счет не брать, там свои приколы касательно любви и всего остального. Как сказал мне один француз, если у тебя не было трех разводов, то ты не француз. В другом обществе такие нюансы могли бы погубить политическую карьеру.

Так вот, дети часто могут сильно подпортить репутацию своему родителю. Политика и крупный бизнес – часто одно и то же. Желая своему чаду добра, родители его помещают в престижную школу в Европе, при этом в декларации указано, что они сосут сухари и ходят пешком на работу. Часть избирателей это продолжает хавать. Плюс ключевое сообщение любого политика: блин ему можно, а мне что, нельзя? Показывая пальцем на другого. Мол, если президент или премьер отправляет свое чадо в Европу, то мне «не по понятиям» будет, не поймут, мол, меня коллеги.

Я встречал разных детей. Одни – целеустремленные, как их родители, по команде улыбаются на камеру и курят втихаря за домом, чтобы никто не видел. Другие – это золотая молодежь. Мажоры, полностью неуправляемые. Попытки с ними установить контакт равны нулю. Они сразу называют тебя на ты. Хотя ты можешь быть их в два раза старше. Девочки могут даже позаигрывать. И совсем малая часть простых деток, которые помнят коммунальные квартиры, в которых они жили, и откуда начинал карьеру их папа или мама.

Ключевой комплекс родителей очень прост: «я уделял мало внимания своему чаду, поэтому вот ему «Мерседес» и карточка, это моя компенсация». Типа «порешал вопрос». К сожалению, это не так. И иногда простой разговор и похвала со стороны родителей будет в 100 раз приятней нового «Мерседеса».

Некоторые политики просят консультантов пообщаться с их детьми и объяснить им, как нужно себя вести, ведь они их не слушаются.

Попытки объяснить, что твой отец баллотируется и от тебя требуется просто три месяца себя вести культурно, не пить до полусмерти и не выкладывать фото в социальные сети, иногда не доходят. Как вариант, деток на этот срок снимают с учебы и отправляют за границу, перед этим сделав 4–6 постановочных фотосессии в национальных костюмах, дома возле камина, на улице возле березы или под сосной. Предварительно проанализировав календарь и ближайшие праздники. А то картинка красивая нужна, а чадо – валяется пьяным под этой же сосной.

Уверен, что, читая эти строки, политики, которые сталкивались с приключениями своих деток, улыбаются. И думают: да, было дело.

Иногда я предлагаю устроить совместную встречу. Обычно – в неформальной обстановке. Ведь дети не всегда понимают, чем занимается их родитель. Хотя поначалу все стесняются. Но позже все воспринимают это нормально. Иногда бывает, когда отец берет с собой сына на занятия по ораторскому искусству или работе с аудиторией. Это их сближает. Нередко слышу после полуторачасового занятия, с которого они оба выходят уставшими, что сын не думал, что это так тяжело. Мол, я думал, что тут нет ничего сложного, просто смотришь в объектив камеры.

Попробуйте чаще брать своих детей с собой. Ведь им так не хватает вашего внимания.

Этим был славен один из президентов Украины, который своего младшего сына постоянно брал на всевозможные мероприятия. К моему сожалению, политикой сын так и не стал заниматься. Хотя, как человек, лично мне был симпатичен.

 

Отношения с помощниками и пресс-секретарями

Верные оруженосцы любого политика, его доверенные и близкие люди, знающие его самые сокровенные тайны, когда день рождения его любовницы или любовника. Какие цветы и духи любит жена, сколько ложек сахара в кофе нужно класть, какой цвет любит. Что делать, если патрону плохо. Они – хранители его мобильного телефона (обычно мобильных 2–4 штуки) и его «записная книжка». Обычно через этих людей добираются «к телу». Обычно они довольно скептически относятся к вопросу стресс-менеджмента, переживая, что консультант может занять их место. Ведь именно он начинает втираться в доверие и знает все болевые точки их патрона. Опасный человек. Часть из них от своего скепсиса не могут избавиться в процессе всех консультаций и хотят присутствовать на занятиях и тренировках.

Однако, многие помощники и пресс-секретари ведут себя логичнее, они понимают, что, если их патрон не выиграет выборы или опозорится на партийном съезде либо на встрече с избирателями, то они могут лишится своей работы. Ведь не народному депутату не сильно нужен такой штат. И сами меня приглашают, мол, я вижу, что мой руководитель не очень уверенно себя ведет на публике, либо я вижу, как он сильно волнуется и у него постоянный стресс, помогите ему, пожалуйста. Я не хочу терять работу.

И мы начинаем работать в одной команде, скажу даже больше, зачастую после выполнения своей работы я остаюсь в дружеских отношениях с секретарями и помощниками политиков.

Поэтому, читающие эту книгу вышеупомянутые поклонники своего любимого политика, знайте, что задача консультанта – помочь, а не устраиваться на работу. Не скрою, что иногда предлагают должность пресс-секретаря, мол, ты хорошо подходишь на эту позицию и, если что, будешь прикрывать мой зад, если я буду «лажать». Но обычно я отказывался, а после этой книги – сомневаюсь, что мне поступит такое предложение. У меня совсем другие задачи.

Помощники зачастую выполняют функцию опоры и верного близкого человека, задача любого консультанта – привести клиента к победе на выборах, либо к победе над собой. А многих зовут помогать победившему. Ведь ему не так легко, как он думал.

Сразу вспоминаю одного политика, которому я предложил бегать по утрам. Он очень скептически посмотрел на меня, и сказал: «Я побегу, если вы побежите со мной и Леночка будет с нами (Леночка – пресс-секретарь)». Пришлось утром заезжать за Леночкой и купить ей беговые кроссовки, чтобы мы побежали вместе. Кстати, теперь он бегает сам каждое утро.

Если мы говорим о пресс-секретарях министров или больших чиновников, они часто выполняют функцию фильтра. Фильтрацию людей, которых допускают к телу. Сразу вспоминаю встречу с одним министром, ожидание четыре часа в приемной и в итоге в 11 часов ночи сама встреча. Он пожал мне руку и предложил выпить коньяк. Я такого не ожидал, и отказался. Он говорит: тогда кофе. Пили все-таки коньяк с кофе. Он сразу позвал пресс-секретаря, даму, у которой на лице было написано, что она меня загрызет без зазрения совести. Выслушав мое предложение, министр сказал, что наши встречи будет курировать его пресс-секретарь. Я его больше не видел. Меня грамотно «отстранили от тела». Хотя должны были назначить советником и руководителем общественного совета при министерстве. Уверен, эту книгу будет читать пресс-секретарь уже бывшего министра. Передаю ей привет. Сочтемся в будущем.

Основной задачей работы всего окружения является успех самого политика. Молодые и начинающие политики почему-то свято верят в свою самостоятельную победу. Поверьте, это просто не возможно, выиграть может только команда и правильная грамотная работа, в том числе и над собой.

Консультант должен стать частью окружения политика, и я часто сталкивался с недоверием. Типа, ты сейчас узнаешь все мои секреты и недостатки, и сможешь их использовать против меня, если тебя позовет к себе мой конкурент, либо перекупит. По сути, опасения очень правильные, никто не застрахован он подобных ошибок. Длительное время работая в сфере консалтинга, я установил для себя простое правило: если я берусь консультировать предприятие или собственника, то в течение года в этой сфере в этом городе я никого больше не консультирую. Через год после окончания моих консультаций я могу консультировать кого угодно.

В моей жизни, да, впрочем, как и в жизни любого политического консультанта, бывали случаи, когда звали работать в лагерь оппонентов. Этот момент довольно круто описан в фильме «Мартовские иды», но в жизни все гораздо проще: тебе просто звонят и начинают угрожать или запугивать. Ведь у нас – американская демократия. Остается только один вопрос, как эти ребята догадались, что ты помогаешь тому или иному политику. Надеюсь, не с подачи помощников, которые продолжали бояться за свою должность. Обычно такие вопросы решаются легко и быстро. Нужно попросить о встрече с главным и озвучить ему свои правила. Никто убивать не будет, 90-е позади.

Необходимо помнить ключевое правило: для победы необходимо 100 % – 100 % времени, 100 % усилий и 100 % команды. Если хоть в одном пункте будет 99 %, вы можете проиграть. Это «all in», говоря покерным языком, где нет времени на пересдачи или пас. Игра до последнего, где из-за стола встают, только когда закончатся деньги или кто-то выиграет все стеки. Не рискуйте своей победой. Поражение обходится гораздо дороже.

 

Сопровождение кандидата

Пикантный вопрос, особенно в контексте стресс-менеджмента. Ведь в процессе работы или избирательной кампании кандидат испытывает стрессы каждый день. Я обычно рекомендую завести дневник стресса (есть достаточно удобный на телефоне) и вечером писать, какие были стрессы, что вызывало стресс, и как вы пытались бороться с ним, либо как его победили. Потому что водить за руку политика не совсем правильно, и обычно только большие и важные встречи и эфиры могут требовать присутствия консультанта. Чаще встречи и отработка происходит в аудитории, где отшлифовываются навыки работы, проверяются домашние задания. Все, как в школе. Однако выезд на встречи с избирателями в начале компании просто необходим. Некоторые политики просят их сопровождать в поездках, утверждая, что им так легче бороться со стрессом, мол, вижу своего консультанта, и понимаю: если что, он сможет меня спасти. Но полного привыкания быть не должно, задача консультанта – научить и подготовить к борьбе со стрессом своего подопечного. Увеличить его сопротивляемость стрессовым ситуациям и научить, по возможности, расслабляться. Имеется в виду не то расслабление, которое вы себе представили, мол, консультант, наливай и пей, или – расслабился с девушками в бане, покруче любой медитации будет. Это – ошибочное мнение.

Поэтому все эти сопровождения не приносят впоследствии больших результатов, необходимо учить, учиться и контролировать себя.

У нас есть больной стереотип: дорогой иностранный консультант – это уже победа. Проведем параллель со спортом: некоторые люди – не спортсмены – думают, что они могут выпить одну запрещенную таблетку и сразу быстрее всех побежать и выиграть, не тренируясь. Люди, связанные со спортом, засмеются, читая это.

Никаких таблеток и консультантов, которые все будут делать за своего подопечного в аспекте борьбы со стрессом, нет и быть не может. Таблетки могут давать временный эффект.

Консультант по работе со стрессом должен быть незаметным, он – не публичен и находится часто рядом со своим клиентом, но клиент должен быть независим. Я часто это воспринимаю как воспитание ребенка, причем чужого ребенка. Тебе его дают на две недели, и ты должен ему помочь, научить чему-то новому. Сделать так, чтобы он стал меньше и реже испытывать стресс, стал лучше публично себя вести (не только выступать), стал грамотно выглядеть в кадре.

Многие политики воспринимают это как экспресс-обучение английскому языку, и сразу задают много вопросов. Что вполне естественно.

В начале сопровождения обычно все встречи и выступления снимаются на камеру, для анализа. Иногда анализ первичной ситуации может длиться до недели. Причем политик спрашивает, а почему вы не даете мне никаких советов. Ведь мы вас позвали помогать.

На что получает простой ответ: необходимо выявить, что именно мы будем исправлять, и потом это исправлять. При этом анализ должен быть максимально глубоким. Ведь довольно часто причина стресса находится не на поверхности. Иногда это может быть проблема, которая засела еще с детства, которая требует небольшого лечения и консультаций психолога. Я говорю вам вполне серьезно: боязнь публичных выступлений может быть по причине проблем с родителями, работа с избирателями на встречах может не получаться из-за конфликтов в детстве и неправильного воспитания. Причины бывают разные, но ключевая задача – выявить и решить эти проблемы, сделать из политика полноценного человека. Иногда на эту работу может уходить до 2–3 месяцев. Спокойствие, здоровье и успешное будущее стоит дороже.

Вопрос сопровождения кандидата важен на начальном этапе, когда формируется фундамент его защиты от стрессов. Затем достаточно беседы по телефону или по скайпу. А многие боятся, что их будут подслушивать, и используют Вайбер. Ну и пусть…

Важно не привыкать к тому, что кто-то может прийти и спасти. Перед камерой или на площади на сцене вы останетесь один. Все консультанты будут стоять за сценой и внимательно слушать. А говорить будете – вы. Поэтому учитесь быть самостоятельным. Но не стремитесь слишком быстро отшить консультанта, типа 5–6 встреч, и он мне не нужен. Консультант – это доктор, который должен вылечить больного, а также помочь ему с профилактикой.

Говорить об аферистах, которые сидят в штабе, играя на компьютере, утверждая, что вам достаточно одного часа в день, я не буду. Работа такого консультанта, как правило, оплачивается почасово, и ему нет смысла сидеть весь день штабе или у вас в офисе.

Тренироваться я бы рекомендовал утром, на свежую голову. Часто мне приходилось готовить к эфирам политиков после их рабочего дня. А в 18:00 человек после 60 звонков и 10 встреч уже «никакой». Ты приходишь, тебе улыбается секретарша, она думает, что ты – учитель английского языка. Ведь шеф не хочет показаться не бесстрашным. Ты заходишь в кабинет, а он говорит: я заплачу тебе за твой час, но сегодня мы тренироваться не будем, давай лучше посмотрим футбол или поиграем на приставке. Меня такие отговорки не удивляют.

Обычно я уговариваю хотя бы на 15–20 минут тренировки. Ведь время – это самое дорогое, и то, что мы не можем вернуть. А далее – игра на приставке. Поверьте мне, я бы так никогда не узнал, что многие политики играют в «танчики», причем очень азартно. Потом водитель может отвезти тебя домой, или ты едешь во второй машине сопровождения. Хотя ты и говоришь, что за рулем, но гостеприимство – превыше всего.

Важен результат работы любого консультанта, ведь в нашем мире рекомендации имеют ключевое значение. И чаще всего, когда клиент смог перебороть свои страхи и начал выглядеть и вести себя увереннее, ты вполне можешь перейти в ранг его товарища.

Важно. Если вы не можете сами себя заставить заниматься, позовите с собой товарища. Вместе – намного веселее, и иногда такая групповая работа подстегивает: мол, я – не хуже того второго.

В моей практике такое бывало, причем второй клиент обычно довольно скептически относился к подобной затее. Но когда он проигрывал в какой-либо игре, или у него заплетался язык, или не хватало дыхания для банального произношения, он менял свое отношение к такому подходу.

Попробуйте произнести на одном дыхании:

Получилось? Не обманывайте. И попробуйте еще раз, только не тараторьте.

А когда у вашего коллеги получается, то и вам хочется быть первым.

Там еще много куплетов есть.