Как много лет уже распространялась молва и слава о живописи Джотто и его учеников, то многие, желая стяжать себе богатства и славу искусством живописи и воодушевляемые надеждой на науку и природной склонностью, вступили на путь, ведущий к улучшению искусства, с твердой уверенностью, что они, упражняясь, превзойдут в превосходстве и Джотто, и Таддео, и других живописцев.

Среди них был и некий Якопо ди Казентино; родился он, как можно об этом прочитать, в семье мессера Кристофоро Ландино из Пратовеккио, и один из казентинских братьев, который тогда был настоятелем в Сассо делла Верниа, договорился с Таддео Гадди, когда последний работал в этом монастыре, чтобы он обучил Якопо искусству рисунка и колорита. В немногие годы Якопо сделал такие успехи, что, будучи приглашен во Флоренцию совместно с Джованни да Милано на службу к их учителю Таддео, он, выполнив там много вещей, получил заказ расписать темперой табернакль Мадонны на Меркато Веккио вместе с образом и равным образом тот табернакль, что на углу Пьяцца ди Сан Никколо и Виа дель Кокомеро, оба недавно переписанные мастером, худшим, чем Якопо; а для цеха красильщиков он написал табернакль, что у Сант Онофрио на углу ограды их сада, насупротив Сан Джузеппе. В это время как раз были завершены на двенадцати столбах своды Орсанмикеле, которые были временно перекрыты низкой крышей в деревенском духе с тем, чтобы при возможности продолжить строительство этого здания, которое должно было стать зернохранилищем Коммуны, и Якопо ди Казентино, как лицу тогда весьма опытному, было поручено расписать эти своды с условием, чтобы он написал там, что он и сделал, патриархов вместе с пророками и родоначальниками колен иудейских, всего шестнадцать, теперь наполовину испорченных, фигур на лазурном ультрамариновом фоне без других украшений. Затем на нижних стенах и на столбах он изобразил много чудес Богородицы и другие вещи, которые опознаются по манере.

Закончив эту работу, Якопо возвратился в Казентино, где в Пратовеккио, в Поппи и других местностях той же долины выполнил много работ, после чего он был приглашен в Ареццо, самоуправлявшееся тогда советом из шестидесяти самых богатых и почтенных граждан, заботе которых было вверено все управление; там, в главной капелле епископства, он выполнил историю из жития св. Мартина, а в старом соборе, ныне разрушенном, много живописных работ, среди которых в главной капелле было изображение папы Иннокентия VI. Далее, в церкви Сан Бартоломео он расписал для капитула каноников приходской церкви стену главного алтаря и капеллу Санта Мариа делла Неве, а в старом братстве Сан Джованни де Педуччи написал много историй из жития этого святого, ныне забеленных. Он расписал также в церкви Сан Доменико капеллу Св. Кристофора, изобразив там с натуры блаженного Мазуоло, освобождающего из темницы купца Феи, заказчика этой капеллы; блаженный этот в свое время, будучи пророком, предсказал аретинцам много бедствий. В церкви Сант Агостино он выполнил фреской в капелле и на алтаре Нарди истории из жития св. Лаврентия, чудесные по манере и мастерству. А так как он занимался также и архитектурными делами, то по распоряжению шестидесяти вышеупомянутых граждан он отвел под стены Ареццо воду, текущую от подножия холма Пори на расстоянии в триста локтей от города; воды эти в римские времена были проведены сначала к театру, следы которого еще сохранились, и от него, находившегося на горе, где ныне крепость, в долину, к амфитеатру того же города; все эти сооружения и водопроводы были разрушены и совершенно уничтожены готами. Итак, как было сказано, Якопо отвел эти воды под стены и устроил водоем, который тогда был назван Фонте Гвицианелли, теперь же именуется испорченным названием Фонте Венециана; существовал он с того времени, а именно с 1334 года до 1527 года и не более, ибо чума этого года, последовавшая за ней война, то обстоятельство, что многие отводили воду для надобностей своих садов, и еще более то, что Якопо не провел воду внутрь города, – все это было причиной того, что водоем этот находиться не в должном состоянии.

Пока проводилась вода, Якопо не бросал живописи, и в палаццо, находившемся Б старой крепости и ныне разрушенном, он изобразил много деяний епископа Гвидо Саккони и Пьетро Саккони, мужей, в мирное время и во время войны совершивших для этого города дела великие и славные. Равным образом в приходской церкви под органом он выполнил историю из жития св. Матфея и весьма много других работ. И, рассеяв таким образом по всему городу свои произведения, он показал Спинелло, аретинцу, основы этого искусства, которому научился у Аньоло и которому Спинелло научил впоследствии Бернардо Дадди; последний же, работая в своем городе, в свою очередь прославил это искусство многими прекрасными живописными работами, которые в совокупности с другими его наилучшими качествами стали причиной того, что он был весьма прославлен своими согражданами, назначившими его на разные городские должности и другие общественные дела. Живописных работ у Бернардо было много и ценились они высоко, а превыше всего в Санта Кроче капелла св. Лаврентия и св. Стефана семейств Пульчи и Берарди, а также многие другие живописные работы в разных местах названной церкви. В конце концов, выполнив несколько живописных работ над городскими воротами Флоренции с внутренней стороны, он скончался, отягченный годами, и был с почестями погребен в Санта Феличита в 1380 году.

Возвратимся, однако, к Якопо. Помимо всего вышесказанного, в его времена, в 1350 году, было основано сообщество и братство живописцев. Мастера, жившие в то время и работавшие как в старой греческой манере, так и в новой манере Чимабуэ, принимая во внимание, что число их увеличилось, а искусства рисунка в Тоскане и даже в самой Флоренции переживали свое возрождение, создали названное сообщество имени и под покровительством св. Луки Евангелиста, как для того, чтобы воздавать в своем оратории хвалу и благодарность Господу, так и для того, чтобы собираться иногда вместе и оказывать, таким образом, поддержку в делах, как духовных, так и телесных, тем, кто, смотря по времени, имел в этом нужду; это еще и теперь принято во многих цехах Флоренции, но гораздо больше было принято в старые времена. Первым их ораторием была главная капелла госпиталя Санта Мариа Нуова, уступленная им семейством Портинари, а первых управлявших названным сообществом с титулом капитанов было шесть человек и, кроме того, два советника и два казначея, как это видно по старой, заведенной тогда книге названного сообщества, первая глава коей начинается так:

«Сии главы и постановления составлены и утверждены добрыми и скромными мужами цеха живописцев Флоренции и во времена Лапо Гуччи, живописца, Ванни Чинуцци, живописца, Корсино Буонайути, живописца. Пасквино Ченни, живописца, Сенья д'Антиньяно, живописца. Советниками были Бернардо Дадди и Якопо ди Казентино, живописцы, и казначеями Консильо Герарди и Доменико Пуччи, живописцы».

После того, как таким образом было создано названное сообщество, с согласия капитанов и остальных Якопо ди Казентино расписал доску для капеллы, изобразив на ней св. Луку, пишущего на картине Богоматерь, а в пределле с одной стороны __ мужей сообщества, а с другой – всех коленопреклоненных жен. Начав с этого и собираясь время от времени, это сообщество и существовало, пока не дошло до теперешнего состояния, о котором рассказывается в новых главах его устава, одобренных светлейшим синьором герцогом Козимо, благосклоннейшим покровителем искусств рисунка.

В конце концов отягощенный годами и весьма утомленный, Якопо возвратился в Казентино и умер в Пратовеккио восьмидесяти лет; погребен он был родственниками и друзьями в Сант Аньоло, аббатстве за Пратовеккио, принадлежащем ордену камальдульцев. Портрет его работы Спинелло находится в старом соборе в истории волхвов; в нашей Книге есть образец манеры его рисунка.