Я ЗНАЮ, ЧТО МИКА не поймет ни того, что произошло, ни почему я так расстроена. Поэтому я возвращаюсь к Дре. К счастью, Либби только что ушла и Дре дома одна.

– Как ты? – спрашивает моя лучшая подружка. – Ты сегодня смылась ни свет ни заря и, кажется, была чуточку не в себе.

– Мне кажется… Мне нравится Сет Рождерс, – без предисловий выпаливаю я. – И… мы с ним, можно сказать, встречаемся. Втайне от всех. И вот его мама увидела, как я целовалась с тем парнем в клубе, и теперь он обо всем знает и возненавидел меня. Я все испортила.

Андреа внимательно смотрит на меня, прищурив глаз, и слушает, ничего не упуская. Я постоянно запинаюсь, путаюсь в своих попытках объясниться. Дре жестом руки прерывает мои сбивчивые признания.

– Рей, – нахмурившись, говорит она, – а почему это так расстроило тебя?

– Как это почему? – возмущаюсь я. – Ты что, меня не слушаешь?

– Я просто не понимаю… Ты что, правда в него втрескалась?

– Да!

– Тогда к чему эта сверхсекретность? Давно бы нам рассказала.

Когда она так просто и спокойно спрашивает, я уже и не понимаю, почему захотела держать наши отношения в секрете. Просто решила, и все. Но теперь, когда Сет, словно песок сквозь пальцы, ускользает от меня, я хочу рассказать о нас всем друзьям и подругам, потому что поняла, что только так я сумею его удержать. Потому что он хочет именно этого: быть частью моей жизни. Реальной жизни. А не только полуночной, подлунной ее частью.

– Не знаю, – вполголоса отвечаю я. – Уж тебе точно нужно было сказать. Прости меня.

– Дело не во мне, – говорит Дре, усаживаясь ближе и гладя меня по спине. – Думаю, прощения тебе просить нужно не у меня.

– У Сета я его уже попросила. Не знаю, простил он меня или нет. И вообще простит ли.

Дре шумно выдыхает:

– Кто бы мог подумать, что Сет Роджерс будет за что-то прощать или не прощать тебя. Ты, кажется, на солнце перегрелась.

Дре, чуть отстранившись, снова изучающе смотрит на меня.

– Ладно, если тебе нужна моя поддержка, считай, она у тебя есть. Ну то есть случались вещи и постраннее. Но, Рей, по твоему виду никак не скажешь, что ты очень уж счастлива. Ты какая-то нервная, издерганная. И вела себя чудно еще до того, как мы поехали в Моронго.

– Это потому, что мне ничего не хотелось утаивать от вас, – поясняю я. В целом все так и есть.

Дре пожимает плечами.

– Моя мама говорит: солнце лечит все. Так вот, честность все исправит.

Она снова качает головой:

– Я должна была знать. Тебе нужно было рассказать мне.

– Дре, что мне теперь делать?

– Дорогая, а чего ты хочешь?

Я, подтянув колени к груди, раскачиваюсь взад-вперед.

– Я хочу все исправить, потому что чувствую, что смогу.

Дре берет меня за руку. Она понимает, что теперь я имею в виду не только Сета.

– Конечно, сможешь, – ободряюще произносит она.