Они только успели переместиться к дальней стене, как одновременно распахнулись створчатые окна и оттуда, словно настоящие посланцы ада, стали выпрыгивать люди в черных трико и уродливых масках. Оглашая воздух устрашающими воплями они ринулись на собравшихся. Навстречу им неслось "Семигорье или смерть!", "За короля Рема!" А через несколько мгновений к воинственным крикам добавился громкий стук пластиковых мечей. Женщины испуганными овечками сбились в несколько групп, вокруг ощенилась мечами защита. Но самое большое количество рыцарей собралось возле трона, над которым взметнулись королевские знамена. Туда же и было направлено острие атаки. И развивалась она довольно успешно в основном благодаря одному из воинов мрака. Этот низкорослый боец обладал хрупким телосложением, но мечом владел виртуозно. Молниеносными движениями он выбивал вражеские клинки. Обезоруживал противника болезненными хлестами по предплечью, от которых не спасала прорезиненная ткань под кольчугой. Оглушал ударами по шлему. Двигавшиеся следом связывали обезоруженных и деморализованных противников и тащили куда-то к дверям зала. Словно черная волна, наступление быстро поглощало островок защитников королевских знамен.
Все это происходило на значительном отдалении от стены, где в небольшой нише под защитой меча Гулевского находился Юлий и его спутники. Но, когда кривые клинки наступавших мелькали уже совсем рядом с королевскими стягами, благородный сер Ги, не смог больше оставаться наблюдателем. С воинственным кличем " За короля Рема!" он, словно неистовый Роланд, бросился в самую гущу схватки. Враги и союзники, расступаясь, давали дорогу. И вскоре он уже скрестил меч с лучшим воином противника.
Нанося мощные удары, Гулевский уверено наступал. Но враг, проигрывая в силе, превосходил в ловкости и возможно в умении владеть мечом. Отражал и наносил удары он с таким изяществом, что Юлию в какой-то момент показалась, что под маской прячется женщина. Все остальные участники сражения отошли подальше, наблюдая, чем кончится поединок. Но вдруг из толпы воинов мрака отделилась черная фигура и бросилась к нише, где стоял Юлий. Кручина обрадовавшись, что настал и его черед, размахивая мечом, двинулся навстречу. И тут произошло нечто совершенно не предусмотренное сценарием. Пластмассовый клинок старика был под корень срезан изогнутым мечом нападавшего. Соскользнув по шлему, лезвие рассекло пластмассовые кольца кольчуги, и глубоко вошло в плечо. Не издав даже звука Кручина рухнул, будто подкошенный. Противник оказался рядом и снова занес меч. И тут Юлий понял, что это уже не игра, и старику сейчас возможно отсекут голову. Подняв палицу, он с воплем кинулся на защиту. И словно в страшном замедленном сне увидел, как на него летит острый, как бритва клинок.
Верхняя половина палицу была срезана молниеносным ударом. Но Юлий успел пригнуться, и клинок только сорвал с макушки берет, заодно прихватив кусок кожи. Не дав противнику снова размахнуться, он вцепился в руку, с другой стороны уже подскочил Кречет. Через мгновение нападавший лежал, уткнувшись лицом в пол, а Юлий удерживал его, приставив к шее трофейный профессионально заточенный клинок.
Подбежав к лежащему без движения старику, Кречет громко на весь зал закричал:
- Кончай балаган, придурки! Тут человека убили!
Сражались на тот момент только поединщики, и потому призыв был сразу услышан. Через секунду Гулевский, отбросив меч, уже несся к ним через зал. Сзади, срывая на ходу маску, бежал его недавний противник. Предположение оказалось верным. Под уродливой рогатой личиной скрывалось миловидное лицо блондинки. Подбежав к лежащему старику, она первым делом проверила пульс и крикнула, чтобы срочно нести аптечку. В дополнении к талантам фехтовальщика эта дама оказалась врачом, и к прибытию вертолета скорой помощи, Кручине сделали поддерживающий сердечную деятельность укол, и наложили первичную повязку.
Показав удостоверение, Гулевский уговорил взять всю их команду в кабину. Вот так, уже на излете похожей на приключенческий фильм ночи, Юлий оказался в сверкающем зеркальным пластиком коридоре госпиталя. Как только старика увезли на каталке в операционную, Гулевский начал кому-то звонить. Чувствовалось, что абоненты не в восторге от того, что их будят. Рассыпаясь в извинениях, главный аналитик тут же пускал в атаку красноречие. В итоге ему кого-то удалось убедить. Операция еще не закончилась, когда в коридоре появились два заспанных и хмурых молодых человека. Оставив их дежурить у дверей операционной, Гулевский, подошел к Юлию, хлопнул его по плечу, и устало произнес:
- Ну что, по домам? Заслужили!
Но он тут же изменил намерения, когда Юлий напомнил, что у него под охраной находится пленница. Вскоре беспилотное такси несло всех троих на другой конец города. Дороги к этому времени стали свободней и машина с большой скоростью летела по туннелям. А когда выскакивали наверх, видно было, что на востоке чуть начинает светлеть небо.
- Ой, чую упустил ее Вадик, - мрачно изрек Кречет, когда уже подъезжали к дому. Ни поддерживать, ни оспаривать прогноз никто не стал. А когда вышли из машины, первым делом в глаза бросилась приоткрытая дверь коттеджа. Вытащив из-под спортивной куртки пистолет, Кречет встал у дверного косяка, носком ноги резко распахнул дверь и проскользнул внутрь, выставляя впереди оружие. Таким образом он обследовал все комнаты, вплоть до второго этажа. К счастью все меры предосторожности оказались излишними. В доме не было засады, но Вадик и Эльза исчезли. Оставив Гулевского с Кречетом обсуждать, что произошло, Юлий побежал проверять кладовку. Как он и ожидал, скафандры-невидимки тоже исчезли.
- Вот теперь Ники нас всех убьет! - печально констатировал Гулевский. А потом вдруг резко вскочил из-за стола, и скомандовал:
-В госпиталь быстро!
Обратная дорога заняла еще меньше времени. Узнав на ресепшен, куда поместили после операции Кручину, они, не дожидаясь лифта, бегом бросились на второй этаж. У дверей палаты, облокотившись на стену, дремали охранники. Но при их приближении молодые люди встрепенулись и выхватили длиннодульные стреляющие паралитическими капсулами пистолеты. Оружие не смертоносное, но вполне достаточное, чтобы на несколько часов полностью обездвижить противника. Узнав Гулевского, они опустили стволы и доложили, что с охраняемым в данный момент еще находятся медсестра и врач.
К появлению посторонних в палате, медицинские работники отнеслись с раздражением. Узнав, что тем нужно убедиться в безопасности пациента, врач сердито бросил:
- Так убеждайтесь быстрей и уходите!
- Сейчас, сейчас! Помещение только осмотрим, - заверил его Гулевский. Впрочем, осматривать было особо нечего. Центр одноместной палаты занимала кровать с механическим подъемником. В данный момент на ней лежал под капельницей смертельно бледный Кручина. Рядом находилась стойка с мониторами, в дальнем углу шкаф для хранения лекарств. Створки его были открыты, большая часть полок пустовала, только на верхней стояли три большие банки с лекарственным раствором. Одна их них вдруг привлекла внимание Юлия. Выглядела она как-то расплывчато, будто находилась за слоем воды. Когда Юлий показал на этот странный оптический эффект, Кречет несколько секунд рассматривал шкаф и его содержимое. И вдруг, широко расставив руки, перекрыл проход слева, и крикнул напарникам:
- Правую сторону держите!
Врач и медсестра смотрели на них, как на буйно помешанных. Ну а потом, когда сумасшедшие сомкнули кружок, и сквозь мелькание рук стали по частям проступать контуры еще одного тела, медики испугались уже за свое здоровье. Врач собирался жаловаться дежурному администратору, но так и не сделал звонок. Застыв с телефоном в руках, он в немом изумлении наблюдал за происходящим. Рядом испуганно хлопала длинными ресницами его помощница, и тоже не могла произнести ни слова.
Когда с невидимки сорвали шлем, он ожидал увидеть Эльзу или какое-то незнакомое лицо. Но оно оказалось очень даже знакомым. А для Гулевского обнаружить под скафандром Вадика, стало еще большим шоком. Произнести в тот момент он смог только сакральное:
- И ты Брут!
Не особо удивился лишь Кречет. Похлопав по плечу разоблаченного невидимку, он мрачно изрек:
- А ты мне сразу не понравился, парень!
В соседней палате организовали допрос задержанного, а Юлий остался сторожить Кручину. Не стали покидать пациента и медики, а парням из спец комитета Гулевский посоветовал, стрелять в пустоту на любой подозрительный шорох или движение воздуха. Так что напарнице Вадика, которая возможно находилась где-то рядом, добраться до раненного даже в скафандре невидимке стало почти невозможно. Минут через двадцать Кручина начал просыпаться после наркоза. Юлий слышал, как он очень слабым голосом что-то говорит медсестре. А вскоре в палату вошли Кречет и Гулевский.
- Я здесь с Дедом останусь, а вы ребята можете пока прогуляться, потом меня смените, - предложил Кречет, и устало опустился в вертящееся кресло для посетителей.
Юлий с радостью покинул палату, где даже стерильно вымытые стены несли отпечаток болезни. Вместе с Гулевским они спустились во двор госпиталя. Солнце еще не взошло, но уже хорошо стали видны контуры клумб, кустов, скамейки и дорожки. Воздух пах цветами и утренней свежестью. И на Юлия вдруг снизошло незнакомое раньше состояние умиротворения и счастья. Чем-то это напоминало ощущения больного после того, как миновал кризис. Только сейчас казалось, что выздоравливает не только он, а и весь окружающий мир.
- Все будет хорошо! - проговорил он, непонятно к кому обращаясь. Но его спутник совершенно не разделял такого оптимизма.
- Они этого засранца еще до переезда на конспиративную квартиру перевербовали. - произнес он сокрушенно, и стал рассказывать, как на основе выводов своего программиста составлял списки подозрительных людей и организаций. На счастье еще не успел передать всю эту дезу в комитет. Кое что, все-таки, вызывало сомнения.
Юлий слушал признания главного аналитика, искренне жалел его, но думал, что все это не имеет большого значения. Наблюдая, как на клумбы ложиться белый туман, как быстро светлеет небо, он, словно мантру, мысленно повторял:
-Все будет хорошо!