- Ракетный запуск!

Голова коммандера Рэйкрафт дернулась вокруг в изумлении. Это не могло быть верным! Силы Молота были еще в одиннадцати миллионах километров от врага!

- Множественные ракеты, несколько запусков! - сказал Трэвис Зигель. - Оценка триста девяносто-плюс - повторяю, три-ноль-девять-плюс!

- Какого черта..? - Рэйкрафт услышала как пробормотал вопрос коммандер Доббс, хотя уголок ее ума, который не обращал внимания на такие вещи, был уверен, что он никогда не хотел сказать это вслух. С другой стороны, точно такой же вопрос горел в ее собственном мозгу, когда она смотрела на схему.

Это было смешно. Силы Молота были в не менее трех миллионах километров за энергетической оболочкой даже противокорабельных "Дротиков" или "Требушетов", а обстрел ракетами, которые будут идти по баллистике, не в состоянии преследовать уклоняющиеся цели, которые будут далеки от их предполагаемых жертв было глупым! Бесполезная трата боеприпасов! Они не могли, возможно, думать, что они могли...

"О, да, они могли бы, - сказал ей тоненький голосок. - У нас есть Марк-17-Е в подвесках - что, если у них есть что-то свое там? Что-то, о чем мы знали не больше, чем они знают о Марк-17?"

Она вспомнила свои ранние мысли о возможности ракетных подвесок у другой стороны. Сбежавшим госбезовским экипажам также было известно все о существовании многодвигательных ракет. Если на то пошло, "Рабсиле", безусловно, стало известно о них вскоре после их первого использования, а тот факт, что ФСЛ до сих пор не сделал ничего с этим, не значил, что все остальные были одинаково слепы. Так что, да, они могли иметь свой собственный сюрприз.

Она смотрела на цифры ускорения, появляющиеся на схеме. До сих пор они выглядели так же, как профиль противокорабельной ракеты "Дротик", установленный на трех минутах, максимальной дальности сгорания, и она хотела верить, что это то, что было на самом деле. Но тот же тоненький голосок сказал ей, что они не были. Даже кучка сумасшедших Госбезопасности не открыла бы огонь на таком расстоянии, если бы они действительно не верили, что могут поразить свои цели.

* * *

- Ракетный запуск! - Рапорт лейтенанта Вомака прервал разговор Розака с Эди Хабиб в стороне. - БИЦ оценивает четыре сотни входящих ракет, сэр!

Глаза Розака метнулись к основной схеме, и мгновение, он мог только смотреть на значки в недоверии. Когда он увидел векторы ракет, протянувшиеся от линейных крейсеров, которые он преследовал все глубже и глубже в системе Факел последние сорок семь минут, они показались ему такими же бессмысленными - как и глупыми - как они показались каждому из его младших офицеров.

Но потом его лицо затвердело в граните. Подобно тому, как часть его разума хотела рассматривать это как паническую реакцию, акт отчаяния, когда враг увидел приближающийся к нему Альфа-Два, он знал, что это было не так. Его мысли пронеслись в точно таком же анализе, какой обдумала Лаура Рэйкрафт, и на мгновение, даже его внушительный контроль дрогнул.

Но это было только мгновение, и его голос даже не дрожал, когда он повернулся к ком-изображению Камстра.

- Открывайте огонь, - сказал он категорически.

* * *

В отличие от Флота Солнечной Лиги, Мезанское Согласование вообще не оговаривало дальнобойность ракет, сообщаемую наблюдателями с возобновлением конфликта между Мантикорой и Республикой Хевен. Они не только поняли, что эти доклады были точны, но и поняли, что мантикорцы и хевениты должны были сделать для их производства.

К сожалению, установление того, что кто-то сделал, было не то же самое, что выяснение, как это сделать для себя. Уменьшение массы компонентов двигателей ракет без снижения их уже ограниченного срока службы было еще более значительным технологическим вызовом - одним из усилий Согласования, чтобы решить, но пока не успеть справиться.

Поэтому они сделали еще один подход в качестве промежуточного шага. "Кольчуга" была скорее основной концепцией, на самом деле - они просто привили то, что составило весь двигатель противоракеты к концу стандартной кораблеубийцы. Впихивание устройства, которое пусть было переполнено этим множеством энергии импеллера и стоящей лазерной головки во что-то, что они могли поместить на конце стандартной ракеты требовало совсем немного изобретательности (а не нескольких базовых компромиссов), но было гораздо более легким, чем был бы масштаб полного дублирования многодвигательной ракеты.

Были недостатки, конечно; они всегда были, и особенно в том, что должно было быть компромиссным решением.

Оружие несло только в два раза меньше генерирующих стержней в качестве стандартной лазерной головки. Хуже того, "Кольчуга" была на двадцать процентов больше, чем стандартная ракета любого данного веса, каковое означало, что она больше не будет вписываться в пусковые трубы, которые были предназначены для обработки однодвигательной ракеты, на которой она основана. "Кольчуга-C", построенная на основной ракете ФСЛ "Требушет" могла быть запущена только из одной из ракетных подвесок, которую ФМС не счел нужным предложить гражданину коммодору Лаффу.

"Кольчуга-B", на основе ракеты "Дротик", предназначенной для линейных и тяжелых крейсеров Лиги, могла быть запущена из стандартной ракетной трубы супердредноута, но не "Неутомимого" или "Полководца-C". Но линейные крейсера Лаффа могли стрелять "Кольчугой-A", основанной на "Спате", новой модели кораблеубийц для эсминца и легкого крейсера ФСЛ. Его "Марсы-C" могли иметь их, также, но только линейные крейсера были поставлены с новым оружием, и даже они несли их в достаточном количестве только для полного десятка бортовых залпов.

По сравнению со стандартными ракетами их размера, их боеголовки были легкими, а бортовые системы самонаведения, РЭП и средства преодоления, которые могли быть засунуты в такой размер ограниченного оголовка были ограничены. Но это оружие имело энергетическую дальнобойность в отличие от остальных в почти 16,6 миллионов километров, и никто никогда даже представить себе не мог, что оно может существовать... а на четырнадцати линейных крейсерах Лаффа были установлены трубы для более чем восьмисот ракет бортового залпа.

* * *

Луис Розак проклинал себя с молчаливой страстью, когда он наблюдал как четыреста две ракеты мчатся к его команде. По меркам последних, свирепых столкновений между Звездным Королевством Мантикора и Республикой Хевен, это было тщедушное усилие, и он знал это. Но манти и хевениты сталкивались целыми флотами супердредноутов; у него же было только шесть крейсеров и восемь эсминцев, которым придется столкнуться с этим.

"Ты был так чертовски уверен, что у тебя было чертовское преимущество в дальнобойности, не так ли? - жестко потребовал холодный, ненавидящий голос. - Ты был таким чертовски выдающимся - проклятым, тупо-самоуверенным - что тебе никогда даже не приходило в голову, что кто-то еще может быть столь же чертовски умен, как ты!"

Он был ужасен, этот голос, наполненный горькой осведомленностью о цене, которую его люди собирались заплатить - цене, которую Факел может быть собирается заплатить - за его самоуверенность. Но это было также похоронено глубоко, затолкнуто вниз ниже поверхности, чтобы очистить его мозг, когда он столкнется с катаклизмом в будущем.

Время полета для ракетного залпа Лаффа было двести двенадцать секунд. Это означало, что было более трех с половиной минут до того, как первая лазерная головка НФИ достигнет рубежа атаки, и мозг Луиса Розака непоколебимо жужжал.

- План обороны Икс-Луч-Чарли-Три, - услышал он свой говорящий голос. - План огня Дельта-Зулу-Девять. "Полководцы" прежде всего.

- Оборона Икс-Луч-Чарли-Три, есть, - подтвердил Роберт Вомак. - План огня Дельта-Зулу-Девять, есть. "Полководцы" являются альфа-приоритетными целями!

Формирование Сил Молота начало смещаться. Не будет времени для того, чтобы сделать большую разницу до этого первого огромного залпового прибытия, но оборонительные планы огня и обязанности изменились гораздо более быстро - и радикально - когда Икс-Луч-Чарли-Три вступил в силу. И в тот же момент, два арсенальных корабля Сил Молота начали выплевывать кольца ракетных подвесок в космос в массивных, двенадцати секундных спазмах.

Розак предпочел бы выпустить их еще более быстро - чтобы получить всех их вне внезапно оказавшихся под угрозой отсеков. Они бы упали за кормой Сил Молота по-прежнему с установленной скоростью, и они были бы уязвимы к выводу из строя электронного оборудования соседями, но это все равно было бы лучше, чем то, что его плотно стянувшиеся мышцы живота знали, должно было произойти.

К сожалению, у них не было выносливости. Они были по-прежнему оригинальными, легкими подвесками, и они должны были запускать свои ракеты почти мгновенно. Он не мог сдержать их и двенадцать секунд было приблизительно сжатым окном для эффективного контроля огнем, которым он мог управлять, тем более, что его крейсерам придется взять под контроль ракеты в последовательных волнах.

Хорошие новости - какие бы ни были и чтобы ни было в них - заключались в том, что минимальное время цикла в судовых пусковых SL-13 серии═VII═линейных крейсеров класса "Неутомимый" было тридцать пять секунд. У более ранних "Неутомимых", со старыми SL-11-b, была та же самая теоретическая скорость цикла, но их загрузочные очереди были печально известны выходами из строя, если они были потороплены делать запуски гораздо быстрее каждых сорока пяти секунд.

И, наблюдая, как отсчитываются секунды, он понял, что, по крайней мере, некоторые из этих бывших соларианских кораблей должно быть были из серии═V═или серии═VI. Тридцать пять секунд пришли и ушли, а до сих пор не было выпущено второго залпа. Хотя это должно было прийти в любое время, хоть и...

Вот! Второй залп был, наконец, выпущен, а три ракетные волны Розака уже разделяли стрелковые позиции, и более стабильными были удары из "Маскарада" и "Кабуки".

* * *

Губы Адриана Лаффа оттянулись назад, обнажая зубы, когда его первый залп пошел ударом на его преследователей. У него не было никаких иллюзий о том, что многодвигательные ракеты с их огромными лазерными головками хотели сделать с его линейными крейсерами, но он получил в задел по крайней мере несколько секунд перед ублюдками, а им понадобится по большей части час, чтобы выйти прямо в его кильватер. Будет много времени для Стравинского и тактических офицеров на борту каждого из линейных крейсеров НФИ, чтобы отметить свои цели, отслеживать их, работать над постоянно обновляемыми решениями стрельбы по ним.

Конечно, бо?льшая дальность будет работать против их прицельных решений. В этом не будет никакой помощи, и он не сомневался, что точность собиралась быть скверной, если не сказать больше. Но за ним были только тяжелые крейсера, а не линейные крейсера. Если бы он мог получить свои начальные залпы среди них, порвать их контрольные системы, отбросить их управление огнем...

- Вражеский пуск ракет! - объявил Стравинский, и мышцы челюстей Лаффа стянулись. Они были быстрее, чем он ожидал, и у МДР были высокие темпы ускорения. Если разведывательные отчеты Гоуэна Мэддока были точны, они будут быстрее, чем основные двигатели его "Кольчуг", даже на относительно коротких дистанциях, и...

- Оценка триста шестьдесят входящих, - продолжил Стравинский. - Скорость ускорения, четыре-пять-один км/с в квадрате. Время полета, два-один-семь секунд. Противоракетная оборона отслеживает и "Гало" активна.

Глаза Лаффа сузились. Это ускорение было ниже, чем он ожидал - на самом деле, оно было ниже, чем у основных двигателей его птичек, гораздо меньше окончательного спринт-двигателя! Это означало, что его время полета должно было быть ниже, чем у них, не выше!

- Второй пуск волны!

Черт! Они выпускали эти проклятые штуковины двенадцатисекундными интервалами! В этом случае, они выпустят больше трех залпов в космос на каждый, что он отправит к ним! Это было около трех ракет на каждую из его.

- Максимальная скорострельность, - сказал он строго.

- Максимальная скорострельность, есть, гражданин коммодор.

Лафф почувствовал, что Миллисент Хартман смотрит на него и оторвался от схемы с целью встретиться с ней взглядом.

- Лучше мы будем рисковать заклиниванием труб, чем позволим им бить нас немного тяжелее, чем нам нужно, - сказал он ей.

* * *

Сотни ракет разрезали пространство в отношении друг друга, каждая из них суицидальный кибернетический агент разрушения, а оборона их назначенных целей пробудилась, участвуя в дуэли с их бортовыми датчиками. Системы радиоэлектронной борьбы пытались ослепить их, в то время как другие пытались обмануть их ложными целями, а их собственные средства преодоления делали то же самое для противоракетных систем наведения, пытающихся заблокировать их.

Могучие компьютеры на борту кораблей, которые выпустили их - или, в случае Сил Молота, взяли их под контроль после запуска их кем-то другим - мониторя их каналы телеметрии, добавляя свои собственные огромные вычислительные мощности в титанической борьбе. У оборонительных систем было больше мощности, лучшие ИИ, и преимущество человеческой интуиции, но звездные корабли были гораздо бо?льшими и гораздо более блестящими прицельными маяками.

Чтобы компенсировать это, каналы телеметрии наступающих стали прогрессивно более артритическими, когда атакующие ракеты приблизились к своим целям. Когда именно оборвать управляющие звенья и оставить кораблеубийцам их рудиментарные устройства всегда было субъективным решением, и при следующих важных особенностях дальности в тридцать семь световых секунд, даже самое лучшее управление огнем на скорости света падало дальше и дальше позади кривой.

Ко времени, когда первая волна ракет Адриана Лаффа достигла рубежа атаки Сил Молота, НФИ послал еще шесть следовавших по пятам... а соларианские корабли выложили семнадцать своих залпов в космос.

* * *

Лицо Лаффа было невыразительным, когда он наблюдал эту невероятную гущу ракет, приближающихся к нему. Их значки засыпали схему, и было уже очевидно, что РЭБ другой стороны было лучше, чем его. Не намного лучше, как та, к которой Народный Флот унизительно привык, сражаясь против манти, возможно, но все еще по крайней мере незначительно лучше.

Все больше следов враждебных ракет появлялось на схеме со смертельной точностью метронома, и его глаза сузились.

- Смена прицеливания, - сказал он категорически. - Отправьте для крейсеров.

- Первый залп уже зафиксирован, гражданин коммодор, - ответил гражданин лейтенант-коммандер Стравинский. - Уточнение второго залпа сейчас.

Лафф кивнул, его глаза не отрывались от схемы. Он не рассчитывал на то, насколько быстро они выкатят эти волны подвесок. Он надеялся, что сможет уничтожить платформы боеприпасов, прежде чем они выпустят очень много ракет в космос, сократить враждебный огонь в источнике. К сожалению, он больше не имел на это времени. Достать транспортники все же стоило, но с таким количеством кораблеубийц уже возглавлявших их путь, было более важно, чтобы он понизил управление огнем противника, в первую очередь.

* * *

Первый залп Лаффа ревел в Силах Молота.

Крейсера и эсминцы содрогнулись от зубчатой вибрации противоракетных пусковых установок в быстром огне. У них не было массивной защиты, многократно резервированных систем управления кораблей стены, но они были разработаны и спроектированы специально, чтобы встречать массивную ракетную угрозу. Луис Розак никогда не ожидал подвергнуть их буре, вроде этой одной примчавшейся к ним - не без многих других кораблей сопровождения, которые разделят оборонительную нагрузку - но у него и эревонских конструкторов, работающих с ним, было отчетливое представление перед собой ракетной среды гораздо более точной, чем у соларианских конструкторов "Неутомимых" Лаффа.

Икс-Луч-Чарли-Три был все еще переходящим полностью в режим реального времени. Не было времени, чтобы завершить передислокацию, предусмотренную им, но крейсера, отвечающие за управление заградительным огнем Сил Молота во внешней зоне обороны, были и осуществляли отслеживание. Противоракеты мчались наружу, используя свои чрезвычайно сокрушающие импеллерные клинья, чтобы развить отверстия в приближающемся огне. Но внезапный взрыв скорости от второй ступени "спринт-двигателя" "Кольчуг" застал тактических офицеров Розака врасплох.

Ни одно из решений управления огнем не позволяло этого, и убитые проценты во внешней зоне были вполовину меньше того, чем они должны были быть. Слишком многие из кораблеубийц первого залпа пробились мимо внешней зоны перехвата, и больше противоракет вырвались из эсминцев, которым было поручено поддерживать крейсера, когда они мчались в среднюю зону перехвата.

Лазерные кластеры наводились вокруг, сопровождая, ожидая входящий огонь, чтобы ввести свою собственную дальнобойность, потом выплюнули стержни когерентных молний для их удовлетворения. Шаровые молнии ослепительно сверкнули и вспыхнули, и, несмотря на удивление "спринт-режимом", Силы Молота убили сто тридцать семь из атакующих ракет.

Двести шестьдесят пять прошли.

* * *

КФСЛ "Стрелок" закрутился в му?ке, когда рентгеновские лазеры пробили его боковую стену. Они прорвались глубоко, несмотря на вес крейсерской брони. Передача энергии разрушила обшивку, разорвала отсеки, уничтожила наступательное и оборонительное вооружение - и мужчин и женщин, которые комплектовали их. Его боковые стенки притупили натиск; они не смогли остановить его, а при всей его прочности, он был только крейсером.

Его клин заколебался, когда лазер врезался в передний импеллерный отсек. Перепады напряжения захлестнули его системы, и он закрутился окончательно, когда его передние узлы отключились. Его ускорение сильно упало, а затем другой лазер вонзился глубоко в его жизненно важные органы.

Его компенсатор вышел из строя, а даже с отключенными передними узлами, он все еще тянул более двухсот g.

Там никто не выжил.

* * *

Боль разорвала Луиса Розака, когда он наблюдал смерть "Стрелка", но не было времени, чтобы горевать. Больше попаданий ударило, и систершип "Стрелка" "Рейнджер" лишился устойчивости. Мощь его импеллера упала, более половины его правого борта было превращено в какой-то искромсанный мусор, но он держал свое место в формировании, а лейтенант-коммандер Холдейн уже перекатил корабль, в результате чего его левый борт держался.

Эсминцы дивизиона 3029,2 лейтенант-коммандера Штелина все вели огонь на флангах крейсеров, когда волна разрушения прокатилась по ним. Розак сомневался, что они даже были целенаправленными, но сдвиг его формирования захватил их между входящими ракетами и крейсерами Сил Молота. Он не собирался делать это таким образом, но эффект был таков, что превратил их в живые приманки для ракет, и сам размер "Воинов" работал против них.

Ракеты обрушившиеся на них были под автономным управлением, находясь далеко от кораблей, которые выпустили их, и они были близорукими и ограниченными без каналов телеметрии. Те, которые потеряли свои первоначальные цели в результате сдвига формирования огляделись в поисках новых, а корабль класса "Воин" был более, чем достаточно большой, чтобы удовлетворить критерии прицеливания ИИ, которым было сказано пойти и уничтожить крейсера.

"Франсиско Писарро" и "Кир" вывалились из формирования, когда яростные лазеры ударили их серной молнией. "Писарро" распался секунды спустя, в то время как "Кир" плыл вперед, с отключенным клином, спасательные капсулы выливались с его флангов. Его систершип "Симо?н Боливар", из дивизиона 3029,3 Энн Гуглик, пошатнулся, когда он получил полдюжины своих ударов, отвернулся, перекатывая корабль, стараясь вовлечь в бой свои не искалеченные бортовые противоракетные трубы и кластеры точечной защиты, что имелись.

А КФСЛ "Кабуки" вздрогнул, когда пара лазеров врезались в него.

Только два из них. Это были все, что прошли мимо его защитников, все, что добрались до него, а он был звездным кораблем в два миллиона тонн. Тем не менее, он был также полностью без брони, без всякой брони военного корабля, или внутренних переборок, или встроенных функций выживания. Розак согласился с этим, когда он задумал этот класс, потому что у него не было никакого выбора, и теперь он вспомнил свою раннюю мысль о мощных ударах и мыльных пузырях.

Удары взорвались полностью через этот небронированный корпус. Они прорвали массивные отверстия прямо в его сердце, разбив ракетные отсеки, простые конструктивные элементы, разрушая его ткани с презрительной легкостью. Его вторичный реактор пошел на аварийное отключение, а четыре его альфа-узла взорвались. Только то, что он был построен с импеллерными отсеками военного образца, имеющими массовые выключатели, спасло его от мгновенного уничтожения, а коды данных, указывающих на критические структурные повреждения оказались под его значком.

Затем все было кончено... еще на сорок пять секунд

* * *

Адриан Лафф знал, что его первая волна ракет просто разорвала вражеское формирование. Он видел, как их импеллерные сигнатуры исчезают с его гравитационных детекторов, имеющих скорость света, когда они снимались защитниками или достигали концов их трасс и взрывались, и те же гравитационники сказали ему, что три клина вражеских кораблей также исчезли. Но это была вся информация, что он имел, и должно было пройти еще полминуты, прежде чем его датчики на скорости света могли сказать ему, насколько бо?льший ущерб они смогли причинить.

В то же время, у него были другие вещи, чтобы беспокоиться.

"Лев Троцкий" начал запускать противоракеты. Активные противоракетные защиты больших кораблей были гораздо слабее, чем они должны были быть для чего-то его размера, но система "Эгида", которая была добавлена к ним, слегка нивелировала эту уязвимость. Это было то, что Лафф едва ли назвал бы сложным решением, но была определенная брутальная элегантность концепции. Просто вырвать пару бортовых пусковых установок, использовать пространство, что они ранее занимали дополнительным управлением противоракетным огнем, а затем с помощью двух оставшихся пусковых выбросить кассеты оборонительных ракет.

Даже при оптимальных условиях, "Эгида" стоила кораблю, на котором была устроена по крайней мере четырех наступательных труб по борту. Обычно Лафф находил сделку справедливой, учитывая первоначально слабую оборону "Троцкого"; теперь, он считал отсутствие этих кораблеубийц плохим.

"И я буду скучать по ним еще более остро в течение нескольких минут", - сказал он себе строго.

Платформы РЭБ "Гало", развернутые вокруг корабля, ткали свой защитный кокон, также. Он не был особенно впечатлен "Гало", когда его сторонники из "Рабсилы" впервые показали их ему. Платформы были значительно менее эффективными, чем мантикорские привязанные приманки, с которыми Народному Флоту пришлось сталкиваться на протяжении многих лет. Но он передумал - временно, по крайней мере - когда один раз он увидел в действии против своих собственных кораблей их прицельные возможности в упражнениях.

Да, индивидуально, каждая платформа была только незначительно более эффективна, чем те, которыми были оборудованы суда НФИ, когда они изначально бежали от контрреволюционеров. Но "Гало" не зависела от единичных платформ. Она зависела от нескольких платформ - пяти из них по каждому борту для "Неутомимого", большего числа для кораблей стены - создавая несколько ложных целей и обеспечивая удаленные узлы помех в тщательно интегрированных оборонительных планах. И так как они были достаточно маленькими, чтобы носить их в значительном количестве, они могли быть быстро пополнены, когда они подрывались - в соответствии с планом - под приближающимся огнем.

"Я чертовски надеюсь, что они сработают также против этих людей, как они сделали против нас в тех упражнениях!" - мрачно подумал он.

* * *

Первый залп Луиса Розака прибыл к цели, обладая численностью в триста шестьдесят. Но шестьдесят этих ракет имели местное управление пять секунд прежде, чем они должны были жестко перехватить каналы телеметрии со "Стрелка" как с источника. Эревонская постройка бортовой самонаводки Марк-17-E и ИИ были лучше, чем у большинства флотов, но они неизмеримо уступали возможностям нового "Аполлона" Королевского Флота Мантикоры.

Они приложили все усилия, но большинство их потратило себя впустую для минимальной отдачи, развертываясь, разбрасывая себя среди четырех различных целей. Только две из них прошли к их предполагаемой добыче на всех, и едва ли они нанесли сокрушительный ущерб.

Совсем другая история была у их товарищей.

Дельта-Зулу-Девять был примерно таким же тонким, как боевой топор. Луис Розак стоял против линейных крейсеров, и была мощная Марк-17-E, которую никто не собирался путать с настоящей основной ракетой. Она была более мощной, чем несли большинство линейных крейсеров, но за счет меньшего ношения генерирующих стержней. Это означало меньше потенциальных ударов на одну ракету, и эти отдельные удары не собирались причинять вид повреждений, какой могли причинить все МДР, также.

На самом деле, никто точно не знал, насколько хорошо Марк-17 должен был выступить против целей с броней размера линейного крейсера, и поэтому Дельта-Зулу-Девять сосредоточил все три сотни ракет, которые оставались под контролем кораблей до их запланированной точки передачи управления только на двух целях.

Сто пятьдесят ракет мчались к линейному крейсеру "Александр Суворов", и он вздыбился и закружился, когда первые несколько лазерных головок пробили его противоракеты и кластеры точечной обороны, через огонь, бросаемый его кораблями сопровождения, через ослепляющие усилия его бортового РЭБ. Еще больше лазерных головок последовали за ними, воя на более чем 100,000 км/с в сплошной волне уничтожения.

Активная защита большого линейного крейсера класса "Полководец" была намного сильнее, чем у "Льва Троцкого", а его броня была толще и в лучшем состоянии, но было просто слишком много угроз, идущих слишком быстро, слишком плотно следующих, чтобы он мог остановить их. Даже его броня стала воронкообразной, затем расщепленной, затем разорванной, когда лазер за лазером долбили глубже и глубже.

Кластеры точечной защиты внезапно умерли. Его эмиссионная сигнатура мерцала и вспыхивала, когда первичные системы слежения и ориентации были выбиты из существования и подошла очередь вторичных. Три бета-узла отключились, затем альфа, и, несмотря на встроенное резервирование двигательных систем, его ускорение дрогнуло. Он пошатнулся, истекая атмосферой в явном доказательстве нарушения внутреннего корпуса, а затем, внезапно, он взорвался в расширяющемся шаре ярости.

Четырьмя секундами спустя, КНФИ "Бернард Монтгомери", старое командование Адриана Лаффа, последовал за ним в разрушение.

* * *

Лафф стиснул зубы, когда "Бернард Монтгомери" взорвался.

"Они выбивают "Полководцев" первыми. Они пытаются убить наши наиболее эффективные платформы ПРО".

Они так делали, а их лазерные головки были гораздо более мощными, чем он мог поверить, что эти ракеты может выпускать меньше, чем основной корабль. Хуже того, их огонь был неизмеримо тяжелее, чем он представлял, что шесть тяжелых крейсеров могли контролировать. Нет кораблей, которые должны иметь такие размеры со столь многими звеньями управления!

Но эти корабли явно были, и что-то ледяное побежало по спине, когда один из дополнительных дисплеев Стравинского выдавал процент попаданий, которые получили два линейных крейсера. Насыщенность могла объяснить многое из этого, но оборона все еще должна была остановить намного больше, чем они сделали. Входящие ракеты явно несли чрезвычайно хорошие пенетраторы РЭБ... а люди за ними несомненно знали точно, что они делали.

"Но РЭБ или нет, все эти проклятые вещи, они не являются МДР, - подумал он. - Плохо то, что когда они есть, они не причиняют достаточно урона за удар для крупной лазерной головки... и разве это не утешение, что этих проклятых ублюдков так много? Я был прав, перераспределив приоритетное внимание на их крейсера. Я просто надеюсь, что я чертовски достаточно скоро сделал изменение!"

Его глаза вернулись к основной схеме, когда вторая волна ракет Сил Молота подошла, хлопая через двенадцать секунд после первой.

* * *

Второй залп Розака сосредоточил свою ярость на линейных крейсерах "Наполеон Бонапарт" и "Карл Великий".

Офицеры ракетной защиты НФИ имели более точные данные, чем были у них против прежней волны, но двенадцать секунд было не достаточным временем для них, чтобы применить их к своим огневым решениям, ввернуть их в свои профили РЭБ, настроить свое построение и свое мышление. Хуже того, потеря "Бернарда Монтгомери" и "Александра Суворова" проделала отверстия в их оборонительном распределении огня.

Компьютер заменил переназначенные обязанности, распределил нагрузку среди сопровождения погибших крейсеров, и тактические офицеры на борту других кораблей Лаффа ответили с быстрой эффективностью. Тем не менее, они все еще были застигнуты врасплох, все еще реагировали, когда три сотни свежих ракет взорвались в их лица.

* * *

Гражданин капитан Эрве? Боствик следил на своей схеме на командной палубе НФИ "Карл Великий" как вихрь разрушения прорвался прямо через оборону оперативной группы к его команде. "Карл Великий" был одним из больших линейных крейсеров класса "Полководец", экипаж которого избежал ликующих контр-революционеров и у Боствика до сих пор была прежняя команда.

После стольких лет вместе, он иногда думал, что знает каждого мужчину и женщину на борту лично, в лицо и по имени, и теперь он мог почти физически ощущать страх его офицеров и матросов - особенно после того, как невероятно быстро "Монтгомери" и "Суворов" были стерты.

Он чувствовал это, но голоса в тактической сети были четкие, ясные и Боствик вспомнил тщательно скрываемое презрение, которое он видел в глазах многих офицеров старого Народного Флота - презрение профессиональных воинов к простым полицейским и инфорсерам. Презрение к неаккуратной подготовке и плохой боеспособности кораблей Госбезопасности. Он вспомнил свое недовольство этим презрением, но это было не то, что он чувствовал сейчас.

Напряженность и шипы ужаса могли потрескивать в глубинах голосов его людей, но добытые с большим трудом подготовка и дисциплина превзошли, отодвинув в сторону. Его люди делали свою работу, также как любые "профессионалы" в любом флоте в галактике, и, несмотря на свой неоспоримый страх, то, что Боствик чувствовал больше всего была гордость.

- Направление удара красный-один-ноль! - лязгнул его офицер противоракетной обороны. - Батарея-Три, захват!

- Батарея-Три, красный-один-ноль, есть! - ответил один из его помощников, вбивая команды на своей консоли. - Открыть огонь!

Третья точка обороны перенацелила лазерные кластеры охраны левой стороны "Карла Великого", подготовленные кругом, чтобы встретить волну ракет, проревевшую через зону, которая должная была быть "Бернардом Монтгомери", прикрывая по крайней тридцать процентов от скорости света. Лазерные кластеры зашлись в непрерывном быстром огне, но их просто не хватило, чтобы остановить эмиттеры столь многих ракет поблизости так быстро.

"Карл Великий" задрожал, когда первый лазер с взрывной накачкой вцепился в его бронированные бока. Потом другой прорвался в цель, и другой, десятки из них в цунами разрушения, перебивая друг друга, так быстро, что было невозможно для любого человека почувствовать - или даже компьютерам "Карла Великого" - изолировать какой-либо одним ударом.

- Прямое попадание, Ракетный-Три!

- Тяжелые потери, Импеллерный-Два!

- Гразер-Один и Гразер-Три вне сети - без ответа, гражданин коммандер!

- Гравитационный-Пять уничтожен! Лидарная-Три ушла, также!

- Пробит основной корпус, остов три-семь-четыре! Падение давления - я думаю, у нас заклинило взрывные люки! Инициирование контроля повреждений!

- Прямое попадание, Шлюпочный-Два! Мне показан красный щит на всем отсеке - нет ответа от партии контроля повреждений в шлюпочном отсеке!

Боствик услышал волну отчетов о повреждениях, перекатывающуюся в сети, как все квадранты схемы контроля повреждениями вспыхнули алым. "Карлу Великому" было больно, плохо. Займет несколько месяцев в доке, чтобы возместить ущерб, что он уже видел. И все же он был еще цел, все еще в бою, и его люди уже запускали системы поддержки, бросая ремонтные партии к его травмам.

- Третий залп ударит через пять секунд, - объявил его тактический офицер, по-прежнему сосредоточенный на своей собственной ответственности, его собственных обязанностях. - Оборонительный план огня Браво-Отель. Я хочу...

- Шкипер! - Голос в его наушнике принадлежал гражданке коммандеру Кристи Харгрейвс, его старшему инженеру, и за все годы, что она служила с ним, он никогда не слышал этих ноток сырой безотлагательности в ее голосе раньше. - Мы теряем герметичность на Реакторе-Дв...

* * *

Выражение лица Адриана Лаффа было мрачным, когда значок "Карла Великого" исчез с его схемы. "Наполеону Бонапарту", который когда-то был КФСЛ "Закаленный", повезло незначительно больше, чем "Полководцу". Он продолжал двигаться вперед, катясь медленно на своей оси, сбрасывая кусочки и куски корпуса и сцепки спасательных капсул, но по крайней мере, его люди выходили. Он мог бы даже спастись, но явно был критически близок убийству в этой миссии, полностью выйдя из боя.

"Это должно быть в действительности руководство атакующих офицеров солли. Они, черт возьми, похоже, не очень-то отвлекались на платформы "Гало", так или иначе!"

Эта мысль прокатилась в уголке мозга гражданина коммодора, так и не достигнув его поверхности, и даже, когда он смотрел на зловещие коды повреждений под мигающим значком "Бонапарта" на схеме, третья волна ракет Розака подошла завывая.

* * *

Луис Розак, казалось, почувствовал себя стекающим еще глубже вниз в своем командирском кресле, когда второй массивный залп ракет пропахал прямо горло Сил Молота.

Они пришли вразнос, и если у многих из них явно были свои каналы телеметрии для выстрелов из-под них, гораздо больше таковых не имело. Его офицеры ПРО должны были дольше, чем их коллеги из НФИ усваивать - и применять - уроки, которые они узнали из первого залпа Лаффа, и это было видно.

Теперь они знали о финальном "спринт-режиме". Они учли его, и их дальнобойный противоракетный огонь был гораздо более эффективным... но он был также поступающим из ме?ньшего количества пусковых установок, и было меньше кластеров точечной защиты, чтобы поддерживать их.

Он внутренне вздрогнул, когда позади КФСЛ "Канонир" разорвался, рассыпав разрушенный корпус крейсера - его экипаж - по неумолимому вакууму. В тот же катастрофический момент, его систершипу, "Снайперу", потребовалось по крайней мере пять попаданий, которые выслали его, кренясь, из строя, прежде чем ему каким-то образом удалось восстановиться. "Кир" поймал еще три попадания и тихо развалился; его собрат "Фридрих═II" умер в гораздо более захватывающей вспышке, которая мгновение соперничала блеском с самим Факелом.

А затем шторм ракет приблизился к "Кабуки".

Он не знал, сколько ракет добрались до него. Не могло быть очень много... не то чтобы это имело значение. Его корпус торговца был соломой в печи, когда лазеры с взрывной накачкой сломали его кости и выплюнули осколки. Он распался на изорванные клочки обломков, распространяясь от центра к краю того, что когда-то было звездолетом в два миллиона тонн... и его экипажем.

Две трети его крейсеров были повреждены или разрушены, половина его эсминцев - и Кабуки - были потеряны, а это был только второй залп.

- План огня Чарли-Зулу-Омега, - сказал он категорически.