– Постойте, лейтенант Хеарнс.

Абигейль, обернувшись к лейтенанту МакГичи, приподняла бровь. Офицер Космических Сил Сэлташа послал ей извиняющий взгляд, в котором было нечто странное, граничащее с радостным  предвкушением, и протянул ей планшет.

–  Извините меня, но ввиду того, что моя Служба оказалась даже более недоукомплектованной, чем мы предполагали – особенно учитывая характер текущей ситуации, боюсь, что наше знакомство будет очень кратким, – продолжил МакГичи, –  коммандер МакВильямс нуждается в моём присутствии в командном центре. Поскольку это означает, что я не смогу лично проводить вас к майору Поле, капитан МакНаутэн попросил меня передать вам это. Понимаю, это не заменит вам живого проводника, но надеюсь, что этого будет достаточно.

Абигейль хотелось выругаться, но вовремя прикусила язык. Если МакГичи и вправду получил приказ держаться подальше и от жандармов и от её людей, то её претензии ничего не изменят. Кроме того, она не могла винить его – или любого другого сэлташца – за желание держаться как можно дальше от неё и её людей, ибо Пограничная Безопасность могла бы истолковать иное как сотрудничество с Мантикорой.

Она приняла планшет, но МакГичи, вместо того чтобы отпустить его, сильнее сжал пальцы и не выпустил его из рук. Вместо этого он, сделав шаг вперёд, многозначительно посмотрел ей в глаза.

– Как я уже сказал, мэм, это не заменит вам живого проводника, но капитан МакНаутэн попросил передать Вам, что он надеется, что это поможет.

Он сделал едва слышимое ударение на последних словах и зрачки Абигейль сузились. Она бросила более внимательный взгляд на устройство и удивлённо распахнула глаза.

– Я сочувствую Вашим проблемам с личным составом, лейтенант МакГичи, – ответила она после секундной паузы. – Действительно, в данной ситуации было бы невежливо с нашей стороны задерживать Вас дольше. Пожалуйста, передайте мою благодарность капитану МакНаутэну.

– Разумеется, мэм.

МакГичи ослабил пальцы, позволив планшету остаться в руках мантикорки, и отдал честь. Абигейль вернула знак вежливости отступившему на полшага офицеру КСС и тот, быстро развернувшись и не оглядываясь, зашагал прочь.

– Простите, миледи, но разве он не должен был стать нашим гидом? – Прозвучал за её спиной глухой бас, и она обернулась.

– Да, Матео, я тоже на это надеялась, – спокойно согласилась она. – Однако, планы изменились. Капитану МакНаутэну и коммандеру МакВильямс лейтенант МакГичи требуется в другом месте.

– То есть нам придётся провальсировать через эту космическую станцию самостоятельно, так что ли? – Лейтенант Гутьеррес прямо-таки излучал скептицизм, а взгляд, которым он одарил лейтенанта Хеарнс, был подозрительно похож на взгляды некоторых её наставников с Грейсона. Обычно это происходило сразу после того как что-нибудь дорогое таинственным образом оказывалось сломанным.

– Боюсь, что так, – вздохнула она. – А это всё, что они смогли сделать для нас.

Она подняла планшет, и брови Гутьерреса поползли вверх.

– Это ведь... ? – Начал было он, а затем захлопнул рот. Он ненавидел людей, задающих очевидные вопросы.

– Да, это так, – по губам Абигейль скользнула улыбка. – Правда – это несколько меняет ситуацию, как ты думаешь?

– Можно сказать и так, мэм, – согласился Гутьеррес, по-прежнему пожирая глазами планшет.

На дисплее того горел значок, указывал их текущее местоположение здесь, в стыковочном отсеке, но пожалуй это было единственным его сходством со стандартной электронным путеводителем по палубам, который он ожидал увидеть. Стандартное устройство показало бы их текущее местоположение и указало путь к месту назначения. Чисто-схематическая карта показала бы им где и куда поворачивать, какими лифтами им необходимо воспользоваться и какие палубы они должны пересечь, чтобы добраться до «Виктор-7». Естественно, лейтенант МакГичи был бы лучшим – и, при данных обстоятельствах, более заслуживающим доверия – гидом, пусть и не показывающим никаких подробностей помимо их прямого пути, но им и этого было бы достаточно.

Однако планшет, что Абигейль Хеарнс сейчас держала в руках, был мобильным руководством по ремонтно-восстановительным работам предназначенным для сотрудников Инженерной Службы Станции Шон. Эта штука действительно могла проводить их до «Виктор-7». Но дело было в том, что данный планшет предназначался для аварийных команд, которым требовалось пройти везде и в любых условиях. Вот и сейчас, вместо того чтобы просто показать проложенный маршрут к «Виктору-7», устройство  демонстрировало вспомогательные технические галереи, вентиляционные воздуховоды, трубы канализации, декомпрессионные шлюзы, аварийные проходы и коды доступа к их управляющим системам, а также… точное местоположение камер тюрьмы жандармерии, в которых содержались члены экипажей мантикорских кораблей.

– Жаль, что у них не оказалось времени, чтобы найти для Вас стандартный путеводитель, миледи, – продолжил личный телохранитель Абигейль. – Придётся обходиться тем, что есть.

* * *

- Ну и что ты думаешь об очередном озарении Абигейль? – Поинтересовалась Наоми Каплан у Элвина Таллмена, её старпома, находящегося в данный момент в резервной рубке, и тот рассмеялся. В его смехе было ни капли насмешки. На самом деле он скорее был реакцией на её собственный хищный оскал.

– Шкипер, мне нравится её идея, – раздался в головной гарнитуре голос Таллмена. – Появилась весомая причина сменить тактику.

– Согласна, – кивнула Каплан, но затем выражение её лица стало серьёзным. – С другой стороны, я думаю, что она права по поводу того, что мы обязаны немного прикрыть МакНаутэна.

– И я того же мнения. Хотя и помог он нам отнюдь не по доброте душевной, мэм. Похоже, что у самих сэлташцев поднакопились некоторые претензии к солли.

– А у кого их нет? – Холодно отозвалась Каплан.

– Видимо только у тех, кто никогда с ними не встречался, – предположил Таллмен. – Возвращаясь к нашему вопросу, каким образом О'Рейли осуществит это прикрытие?

– Ну, – Каплан чуть изогнула губы в улыбке, смотря на своего офицера связи. – Похоже её немного расстроило, что предложение исходило от Абигейль, но она всё равно ухватилась за него. Обратил внимание, насколько глубоко планшеты их Инженерной Службы интегрированы в аварийные коммуникационные сети? И насколько легче проникать в систему, когда ты уже и так в ней, –  её улыбка стала шире и коварней. – Я уверена, что Ванда обязательно проследит за тем, чтобы следы её присутствия в системе было легко найти. И к тому времени, как кто-то начнёт искать, уже будет очевидно, что мы взломали их систему снаружи. В общем, спишут на очередное доказательство «нелепого» технического превосходства оборудования манти.

* * *

Капитан Йорн Кристофферсон, командир роты «А» 10347-го отдельного батальона Солларианской Жандармерии, был недоволен.

Как правило он наслаждался своей должностью старшего из командиров рот батальона. Правда, Сэлташ находился у чёрта на куличках, и ему не хватало здесь его любимых «продвинутых» развлечений. Однако, служить здесь всё же было несколько предпочтительней, нежели в тех адских дырах, где он тянул лямку прежде, и пока ты соблюдаешь осторожность можно было отыскать достаточно возможностей поразвлечься. А что ещё лучше, майор Поле снисходительно смотрел на традиционные для Окраины «невинные шалости» расслабляющегося после службы личного состава, особенно после того, как сменивший  предыдущего губернатора Дуэньяс вновь напомнил местным, кто настоящий хозяин в системе. Пусть некоторые местные мужланы всегда были готовы серьёзно вломить попавшему в их руки жандарму, но Кристофферсон и не собирался разгуливать где попало в мундире без полудесятка своих парней, готовых в любой момент прикрыть его спину; но это было нормой в любой точке Окраины.

Однако, нынешняя ситуация никак не являлась нормой, и в то же самое время как он обуздывал свой гнев, он одновременно пытался убедить себя, что что-то кроме страха дало этому гневу так много силы.

– Грёбанные ублюдки, – с чувством выругался он, сердито таращась на шахты лифта и отчётливо ощущая длинный и пустой коридор у себя за спиной. – Нахальные суки, вот кто они! Давно пора поставить их на место, показав, что с нами такое дерьмо не пройдёт.

К несчастью, похоже, попытка вице-адмирал Дубровской сделать это оказалась неудачной. И вот теперь он вынужден взяться за испачканный дерьмом конец палки, хотя почему это должен делать именно офицер, ему всё ещё было не понятно. Если бы у него был выбор, то он тут же перепоручил бы эту миссию кому-нибудь из своих подчинённых, но приказ был слишком однозначен, чтобы обойти его и переложить на кого-то другого. К тому же, если эти фанатики полезут на рожон, то вряд ли на станции сыщется хоть по настоящему безопасное место.

«Может быть майор, гореть ему в аду, все-таки прав! И…»

Тут его размышления были прерваны открывшимися дверями шахты лифта и появившимся из них необычайно широкоплечим типом с лейтенантскими знаками различия на усиленном броневыми накладками контактном скафандре. Игольник, выглядевший почти игрушечным в его лапе, был мирно опущен стволом в палубу, но взгляд тёмных глаз за армопластовым пузырём шлема не казался особо дружелюбным.

Следом за ним появился ещё один мантикорец, и Кристофферсон удвоил усилия, стараясь держать руки подальше от кобуры с собственным пульсером, так как ещё десяток манти выскочили из лифта вслед за первыми двумя. Никто не бушевал и не угрожал, но все были хорошо вооружены и передвигались с чётким осознанием своей задачи, образовав защитный периметр вокруг лифтовых шахт. Один из них что-то произнёс в микрофон шлема и через мгновение двери второго лифта открылись, выпустив ещё с десяток манти, также быстро и эффективно как первая группа рассыпавшихся веером. Менее чем за три минуты они заняли круговую оборону и никто, казалось, не проявил ни малейшего интереса к Кристофферсону. Они были полностью поглощены наблюдением за своими зонами ответственности, и его сердце упало от доказательств их очевидно хорошего обучения и компетентности.

– Я лейтенант Абигейль Хеарнс, – через внешние динамики скафандра представилась появившаяся второй манти – из той самой партии, что первой появилась из лифтов. – Представьтесь, пожалуйста.

Отрывистая манера речи не несла в себе открытой угрозы, голос прозвучал так, словно его хозяйке явно было чем ещё заняться кроме как тратить время на подтверждение солларианского самомнения. Первой реакцией Кристофферсона на это как бы нечаянное  оскорбление была очередная вспышка гнева, но он сумел сдержаться.

– Капитан Йорн Кристофферсон, Жандармерия Солнечной Лиги, – коротко ответил он.

– Что ж, капитан Кристофферсон, я полагаю – Вы в курсе причины нашего визита. Капитан Завала поручил мне засвидетельствовать своё почтение старшему офицеру жандармерии и просит о немедленном освобождении мантикорских гражданских лиц, незаконно удерживаемых здесь, на станции Шон.

– Боюсь что те люди, о которых Вы похоже ведёте речь, содержатся в законном медицинском карантине объявленном губернатором системы Дуэньясом по совету его медицинского персонала, – возразил Кристофферсон. – Майор Поле с сожалением вынужден проинформировать капитана Завалу, что без прямых указаний губернатора о прекращении карантина он не может из него никого выпустить.

Он знал, что его слова звучат выспренно и отрепетировано, но беспокоило его не это. Да и кто угодно не чувствовал бы себя полным радости, заявляя подобное оказавшись в одиночку среди пары дюжин обвешанных оружием манти.

«Трёх дюжин», – кисло поправил он себя, когда створки первого лифта вновь открылись.

– Это неприемлемый ответ, капитан. – «Как может такое приятное природное контральто как у лейтенанта Хеарнс быть настолько ледяным», – мысленно поморщился Кристофферсон. – Я думаю, что майору Поле следует пересмотреть свою точку зрения.

– Майор Поле примет Ваш совет к рассмотрению, лейтенант. Я уверен, что он оценит его так, как он того заслуживает.

Кристофферсон, произнося эту фразу, позволил себе издевательскую улыбку. Несмотря на холодок в животе, было просто необходимо поставить этих неоварваров на место, но...

– Это не совет, капитан, – отозвалась Хеарнс. – Это предупреждение.

– Предупреждение, лейтенант? – В голосе Кристофферсона прорезался гнев в ответ на бесподобную наглость манти.

– Ни капитан Завала, ни я не готовы больше мириться с чинимыми солларианами препятствия, капитан Кристофферсон, –  серо-голубые глаза впились в него из-за бронированного армопласта её шлема. – Лично я считаю, что губернатор Дуэньяс угробить уже достаточно людей для одного дня. Надеюсь, майор Поле не намеривается увеличить их число.

– Вы угрожаете Жандармерии Солнечной Лиги? – В тоне Кристофферсон прорезалось возмущение и его лицо потемнело от гнева. Хеарнс, в ответ на эти слова, закатила глаза.

– Капитан, мы только что уничтожили четыре линейных крейсера ФСЛ, – терпеливо, словно разговаривая с умственно отсталым ребёнком, указала она. – Если Вы не можете сосчитать сами, на каждом из них было более двух тысяч персонала ФСЛ и несколько сот человек Морской пехоты, и я буду непритворно удивлена, если хотя бы половина из них выжила. Что конкретно из этого предполагает, что мы должны испугаться жандармов?

Лицо Кристофферсона пошло бело-красными пятнами гремучей смеси гнева и ярости, когда её сказанные презрительным тоном слова словно плетью хлестнули его и его рука непроизвольно дёрнулась к пульсеру. Это было крошечное движение – инстинктивное подёргивание, не более того – но ствол дробовика того, кто первым вышел из лифта, поднялся примерно до уровня его колен, и жандарм тут же замер. Мысль об ампутации обеих ног одним нажатием на спуск этой штуки была не слишком привлекательной.

– Я бы посоветовал Вам начать бояться Жандармерии, лейтенант, – отозвался он вместо этого, смотря ей в лицо и стараясь не коситься на дульный срез страшного оружия. – Как бы вы в данный момент не злорадствовали, Лига не оставит без внимания то, что ваши люди уже натворили здесь. И угрозы в адрес, а тем более атака подразделения жандармерии лишь усугубят ваше положение.

– Мда-а, капитан Кристофферсон, а угрожать-то Вы совсем не умеете, – отметила Хеарнс. – Могу посоветовать стать более… глумливым, что ли, может быть даже завести усы, чтобы было что молодцевато подкрутить... ну хоть что-нибудь. А тем временем Вы должны уяснить, что пока нас не особенно впечатляет ни Жандармерия, ни сама Солнечная Лига, ни майор Поле, ни Вы. Поймёте это –  избавите нас всех хотя бы от некоторых проблем. Мы пришли сюда за нашими гражданами, что незаконно удерживаются в этой звёздной системе; когда мы будем уходить – мы заберём их с собой, и мы сделаем всё что потребуется для достижения этой цели. Я советую Вам передать майору Поле, что его «медицинский карантин» заботит нас ничуть не больше чем угрозы губернатора Дуэньяса. Если он не готов немедленно отпустить наших людей, мы можем – и сделаем – это силой. И чтобы всё было предельно ясно – под запись – «силой» совершенно определённо означает «с применением летального оружия».

– Вы полагаете, что можете вот так просто взойти на борт этой станции и угрожать солларианам? Кем вы, чёрт возьми, себя считаете?

– Людьми, которым уже сыты по горло солларианами считающими что могут творить что угодно по отношению к кому угодно и  которым даже в голову не приходит, что за это их могут призвать к ответу, – холодно ответила Хеарнс. – Естественно, это лишь моё личное мнение. Хотя и довольно распространённое. Так Вы передадите моё сообщение майору Поле? Или я должна считать, что уже пора применять силу?

Кристофферсон был переполнен яростью, но остро осознавал собственное одиночество. Как ему хотелось бы быть более убедительным в споре о сопровождении и иметь сейчас в своём распоряжении хотя бы взвод своих людей. Тем не менее в глубине души он подозревал, что так даже лучше. Потому что оскорбительное поведение этих психов наверняка толкнуло хотя бы одного из его ребят на неадекватный ответ, и сейчас они уже стояли бы по колено в трупах... включая, скорее всего, и его собственный.

– Я передам ваше «послание», лейтенант, – выдавил он. – Хотя уже сейчас могу сказать вам какой будет ответ.

– Действительно? – Холодно посмотрела на него Хеарнс.

– Вот именно, – оскалился он. – «Fuck off» – пошла в задницу – вполне адекватно передаст его суть. Только официальным языком, само собой.

Манти с дробовиком слегка наклонил голову. Маска бесстрастности на его лице не дала ни единой трещины, но Кристофферсон почувствовал внезапный приступ ледяного ужаса, уловив как в глубине темных глаз шевельнулось что-то жуткое и большое словно Левиафан. Хеарнс протянула руку и легонько похлопала по предплечью своего подчинённого.

– Солларианская версия стандартного английского не перестаёт удивлять и впечатлять меня, – проговорила она, не  сводя глаз с Кристофферсона. – Вы привносите весьма своеобразную образность и поэтичность в наш общий язык. Однако, предполагая, что Вы верно передали суть ответа майора Поле, я вынуждена просто пойти и забрать наших граждан.

– И как Вы собираетесь это сделать? – Сквозь зубы процедил Кристофферсон. – Не знаю, может быть у вас и крутой Флот. Но он не поможет Вам вытащить ваших засранцев из их камер. Лейтенант, Вы внутри станции, и мы тоже здесь, и Вам действительно на хрен не тягаться с Жандармерией на её поле. Даже не сомневайтесь! Если у вас, конечно, нет чертовски более мощной брони и более тяжёлого оружия чем пока мной увиденное! Вы хотите попробовать пробиться в эту секцию? Вперёд! И я Вам гарантирую чертовски большую кучу мёртвых мантии ещё до того, как вы туда попадёте! Особенно жалко будет, если, в следствии Вашего решения атаковать жандармерию, всего лишь выполнявшую законное распоряжение об изоляции в карантине персонала ваших торговых кораблей, будет совершенно случайно разгерметизировано помещение гауптвахты.

Пока, сверкая глазами, он бросался этими не слишком завуалированными угрозами, выражение лица Хеарнс становилось всё холоднее и холоднее.

– И почему я не удивлена? – Покачала она головой. – Капитан, позвольте мне объяснять Вам кое-что. Нам приходила в голову мысль, что благородные и храбрые жандармы могут угрожать убить наших граждан. Да-да, я имею ввиду именно ту саму Жандармерию Солнечной Лиги, которая является поборником правды, рыцарем справедливости и защитником солларианского образа жизни. Испытующий знает, как часто вы демонстрировали всем нам, бедным отсталым неоварварам, истинный путь к настоящей цивилизации! Поверьте мне, мы все были глубоко впечатлены готовностью вашего интервенционного батальона уничтожить любого, кто встанет на вашем пути… пока этот кто-то не имеет возможности выстрелить в ответ, – её холодное презрение заставляло Кристофферсона трястись от ярости, но она просто продолжала тем же самым тоном. – Однако у нас есть возможность отстреливаться, и если кто-то из удерживаемых вами наших гражданских лиц каким-либо образом пострадает, то мы будем считать вас – а именно: лично Вас, майора Поула и весь состав вашего подразделения в целом – ответственными за это. И если Вы не в курсе, то незаконное задержание гражданских лиц чужой звёздной нации квалифицируется межзвёздным правом как похищение и незаконный арест. Что может быть — и будет — истолковано как акт пиратства. А смертные приговоры пиратам, как Вы несомненно должны знать, выносятся очень быстро.

Кристофферсон уставился на неё в явном недоумении.

– То есть теперь Вы угрожаете судить нас как пиратов? – Спросил он.

– Нет, капитан. Мы предупреждаем, что если кто-то из наших людей пострадает, то мы казним Вас как пирата, – категорически заявила мантикорка.

Несмотря на все усилия себя контролировать, Йорн Кристофферсон оцепенел от её ровного голоса. Никто и никогда не угрожал казнить солларианского жандарма! Однако, всмотревшись в эти холодные голубые глаза и прочувствовав неустрашимую уверенность этого голоса, он с ужасом осознал, что именно это она и сказала.

– Капитан, я думаю, вам пора отправиться к майору Поле и прояснить ситуацию прежде, чем сделаете эту яму немного глубже для всех вас, – скривив губы, сказала ему Хеарнс. – Передайте ему, что у него есть пятнадцать минут для того, чтобы принять решение о добровольном освобождение наших граждан. По истечению этого срока мы сделаем это сами. И не забудьте пояснить ему что произойдёт, если кто-то из наших людей пострадает при этом. Я бы не хотела, чтобы он задавался вопросом, почему его выставляют из шлюзового отсека без скафандра.

И, потеряв к нему интерес, она повернулась к нему спиной, а манти с дробовиком мотнул головой в сторону коридора к «Виктор7». Кристофферсон был на грани того, чтобы сказать что-то ещё –  или, может быть, даже напасть на Хеарнс, что несомненно явилось бы попыткой суицида. Но здравомыслие перевесило ярость, и  он, развернувшись, зашагал по коридору.

* * *

– Скажите-ка мне, миледи, – Матео Гутьеррес, провожая глазами удаляющего солли, активировал приватный канал кома, – существует ли на свете что-то менее дипломатичное нежели то, что Вы проделали с этим солли?

– Надеюсь, что нет, – отозвалась Абигейль. Она повернула голову, оглядываясь через плечо – Кристофферсон исчез в коридоре – а затем вновь обратилась к Гутьерресу. – Я постаралась потоптаться шпильками по каждому пальчику этого типа.

– О, я бы сказал, что на некоторые Вы наступили не по одному разу, – рассудительно поправил её Гутьеррес. – Пару раз я даже решил, что он вот-вот набросится на Вас или схватится за оружие.

– В этом случае он был бы мёртв... а мир стал бы лучше.

Гутьеррес дёрнулся от холодного и горького подлинного отвращения в её голосе. Ненависть была чужда Абигейль Хеарнс, он знал это намного лучше, чем все остальные, но она была грейсонкой. Грейсонцы считали собственную жизнь Испытанием. Они делали свою работу и чтили свои обязанности, и тысяча лет выживания на планете, изо дня в день пытающейся их убить, привила им своего рода безжалостность, которая могла быть довольно пугающей. Это не был фанатизм изгнанников-Истинных с их более гостеприимной и радушной планетой, её может быть сумели бы понять сан-мартинцы – такие как Гутьеррес – и ещё горцы Грифона. Но поможет ли это понимание ощутить эту безжалостность? Это другой вопрос. Но Матео Гутьеррес для себя уже давно понял, почему кровь кланника с гор Сан-Мартина так сильно потянулась на гранит Грейсона в жилах Абигейль Хеарнс и её народа.

– Что ж, – продолжил он тем же самым рассудительным тоном, не позволяя проявиться своему пониманию ни словом, ни выражением лица. – Скажу так: если бы он все-таки попробовал достать оружие, то Вы, скорее всего, удовлетворили бы своё желание.

– Хорошо, – холодно сказала Абигейль. Но затем взяла себя в руки, встряхнулась и улыбнулась ему.

– Хорошо, – повторила она более обыденным тоном. – Похоже я разозлила его достаточно, чтобы привлечь внимание, не так ли? А коль это так, то, лейтенант Гутьеррес, не будете ли Вы так  добры, и не скомандуете ли построение?

– Разумеется, миледи.