- В этом наряде я чувствую себя нелепо, - пробурчал В.Е.Б. Дю Гавел, пока Кэти Монтень вела его по широкому коридору своего городского особняка к ещё более широкой лестнице, ведущей на первый этаж.
- Не морочь мне голову, Веб, - Кэти окинула его тучную фигуру взглядом, балансирующим на грани сарказма. - Вот когда ты пытаешься изобразить из себя Махатму Ганди, тогда и выглядишь по настоящему нелепо.
Дю Гавел хихикнул.
- "Минус четверка", так он, кажется, назвал свой наряд? Когда появился в Лондоне, не имея на себе ничего кроме знаменитой набедренной повязки?
Он опустил взгляд на свой объёмистый живот, затянутый в костюм, при взгляде на пестроту красок которого, заплаченные за ткань немалые деньги казались напрасно выброшенными на ветер. Преобладал красный цвет, но были также и довольно заметные участки оранжевого и черного - и всё это подчеркивали ярко-синий кушак, идущая от левого плеча к правому бедру лента с белой и золотой полосами, и чуть более узкие ленты тех же цветов, изображающие лампасы на брюках. Брюки были также синими; однако, по некой неведомой Дю Гавелу причине, как минимум на два тона темнее кушака.
Не стоило и говорить, что туфли были золотыми. И, чтобы довести смехотворность общего ансамбля до максимума, заостренные их носки задирались вверх и заканчивались ярко-синими кисточками.
- Я чувствую себя цирковым клоуном, - пробормотал он. - Или пляжным мячом.
Он скептически взглянул на Кэти.
- Ты же не пытаешься устроить розыгрыш со мной в главной роли?
- Ну что ты за долбаный параноик, а?
- Ну, по крайней мере, твой язык со времени проведённого на Земле не изменился. Полагаю, это уже что-то.
Они почти дошли до лестницы, выйдя на открытый участок, где левую стену сменила балюстрада, за которой, внизу, простирался огромный зал, казавшийся переполненным людьми. Дю Гавел начал замедлять шаг.
Кэти протянула руку назад, ухватила его за локоть, и потащила вперёд.
- Расслабься, ладно? В этом году мода на стиль "нео-комедия" бушует в полный рост. Я заказала этот костюм специально для тебя, именно для такого случая, у второго лучшего портного Лэндинга.
Значит, ничего не поделаешь. Дю Гавел решил смириться с ситуацией. Они начали медленно спускаться по лестнице. Идущая рядом Кэти делала вид, словно сопровождает посетившего её с визитом члена королевской семьи.
Дю Гавел, пытливый разум которого никогда не дремал, прошептал:
- А почему у второго лучшего?
Его порадовала улыбка на лице Кэти. А точнее выражение "хорошей девочки на официальном мероприятии". Оно, наверняка, использовалось ею нечасто, но получилось у Кэти так же хорошо, как почти всё, за что она бралась всерьёз. Она даже сумела прошипеть ответ, не испортив своей улыбки:
- Я нынче пытаюсь ладить с Елизаветой. Она была бы вне себя, если бы подумала, что я пытаюсь стянуть у неё любимого портного.
Несколько секунд, которые ушли у них на спуск по длинной расширяющейся лестнице, он переваривал этот ответ. К тому моменту, когда они почти спустились, казалось, что взгляды всех находившихся в зале - как и многих вытесненных во множество прилегающих комнат - направлены на него. Хотя он уже две недели был гостем в городском особняке Монтень - название "карманный Версаль" подошло бы ему больше - Дю Гавела всё еще приводили в замешательство его лабиринты. По какой-то загадочной причине его поразительный интеллект никак не мог подняться выше "средне-глупого" уровня в том, что касалось ориентации в пространстве.
- Не может же королева Мантикоры быть настолько мелочной?
На предпоследней ступени Кэти остановилась, придержав Дю Гавела за локоть и заставив его тоже остановиться. Он понимал, что она делает это специально, давая собравшейся толпе полюбоваться сегодняшним особым гостем.
Тем не менее, её официальная улыбка даже не дрогнула.
- Не глупи. Елизавета вовсе не мелочна. Дело не в самом факте, а в его спортивном значении. Когда мы с ней были детьми, то постоянно тырили друг у друга то одно, то другое. Это было что-то вроде соревнования.
- И кто победил? - прошептал он.
- Я была далеко впереди по очкам, когда королева-мать - она тогда ещё была королевой - отлучила меня от дворца. Полагаю, Елизавета до сих пор имеет на меня небольшой зуб. Так что я не вижу смысла через столько лет тыкать ей этим в нос.
Вперёд вышел мажордом и громогласно объявил:
- Кэтрин Монтень, бывшая графиня Тор! И её гость, доктор наук, достопочтенный В.Е.Б. Дю Гавел!
Из задних рядов раздался высокий голос. Молодой женский голос, который Дю Гавел тут же признал. Его взгляд немедленно выхватил из толпы высокую фигуру Хелен, дочери Антона Зилвицкого.
- Лентяйничаешь, Герберт! Сколько у него докторских степеней?
По толпе пробежал смешок. Мажордом позволил ему утихнуть, прежде чем продолжить.
- Слишком много, гардемарин Зилвицкая! В моём немощном мозгу полный список не укладывается! Могу припомнить только…
И он принялся оглашать перечень академических степеней и наград Дю Гавела - как отметил Веб, мало что упуская - закончив неизбежным:
- … лауреат премии Нобеля-Шакры за гуманитарные достижения и Солнечного Медальона!
- Вы, девчонки, это подстроили, - пробормотал Дю Гавел. Улыбка Кэти только стала шире.
Однако, против собственной воли, Дю Гавел не мог не ощутить искреннюю гордость, слушая перечисление этого длинного списка. Правда, часть степеней была почётными. Но только меньшая часть - и даже эти степени никогда бы не были ему предложены, если бы не его собственные достижения.
Воистину, неплохо для человека, появившегося на свет в рабском бараке "Рабсилы" под именем J-16b-79-2/3.
***
В течение получаса Дю Гавел сумел расслабиться. К счастью, Кэти оказалась права насчет его нелепого костюма. Если уж на то пошло, он был довольно неброским по сравнению с тем, что надели многие гости званого вечера. И хотя Дю Гавел не был привычен к роли официального почётного гостя гигантского собрания бомонда звёздной нации, застенчивой мимозой его тоже никак назвать было нельзя. Как и любой опытный и заслуженный университетский преподаватель, он был непревзойдённым мастером болтовни.
Кроме того, как он практически мгновенно осознал, шутливая перепалка между мажордомом и Хелен Зилвицкой сдобрила его представление высшему обществу Мантикоры как раз соответствующей порцией юмора. Он был вполне уверен, что Кэти специально планировала такой эффект.
Вообще-то, его это весьма впечатлило. Он давно знал, что у Кэти есть все задатки превосходного политика. Но во время тех долгих лет изгнания на Земле, когда он впервые встретился с этой женщиной, она ни разу не использовала их по-настоящему. Он подозревал тогда - и считал сейчас подозрение подтвердившимся - что главной причиной этого было потрясение от изгнания из кругов мантикорской аристократии. Неважно, как бы она ни отрицала важность этого для себя, мало кому удаётся с легкостью пережить отторжение общества, в котором он вырос. Даже если внешне это и было незаметно, её уверенность в себе была подорвана на подсознательном уровне.
Наблюдая за ней сейчас, видя легкость и грацию, с которыми она движется сквозь толпу, он понимал, что она полностью оправилась. Оправилась и пошла дальше, поскольку годы изгнания тоже не прошли даром. Больше не было упрямой молодой женщины, чихавшей на тактику с недосягаемых высот принципов. Была достигшая средних лет женщина, вступившая в пору расцвета своих способностей, восстановившая уверенность в себе и закалённая годами учёбы и политической борьбы.
"Берегись, Мантикора", - с улыбкой подумал Дю Гавел.
На этом он вернул своё внимание беседе с пожилым джентльменом и двумя его спутницами. Его сёстрами, если Дю Гавел правильно помнил, как их представляли.
Он не был в этом вполне уверен. Все трое несли полную чушь, и он особо не прислушивался к их словам. Только в той степени, чтобы, пользуясь опытом многих лет посещения академических мероприятий, быть в состоянии делать необходимые глубокомысленные кивки и издавать поощряющие звуки через подобающие интервалы.
К счастью, Дю Гавел научил себя терпимости к подобным людям. Это было нелегко. От природы ему не была дана способность переносить дураков.
Тут он услышал очередное громкое объявление мажордома.
- Капитан Майкл Оверстейген, кавалер "Креста Мантикоры", медали "За отвагу", "Золотой звезды", знака "За отличие в службе", командир космического корабля Её Величества "Стальной кулак"!
Высокий, стройный мужчина в мантикорской флотской форме вошёл в зал. Дю Гавел не обратил на него особого внимания, пока не заметил определённого снижения уровня шума, производимого толпой. Словно в большинстве бесед внезапно наступила заминка, или говорившие понизили голоса.
К счастью, этот эффект охватил и его собеседников. Дю Гавел выцепил взглядом стоявшую неподалёку Хелен Зилвицкую и завершил разговор с Болтливой Троицей гладкой и ничего не значащей вежливой фразой.
- Кто это? - прошептал он на ухо Хелен, добравшись до неё. Девушка его до этого не замечала, поскольку её взгляд был прикован к мантикорскому офицеру. Как и у почти всех остальных - а Дю Гавел уже заметил, что Кэти пробирается через толпу к новоприбывшему гостю.
- А, привет, Веб. Это Оверстейген. Тот самый Оверстейген. Кэти его приглашала, но и подумать не могла, что он покажется. Как и я.
Дю Гавел улыбнулся.
- Давай-ка начнём с начала, ладно? Имя "того самого" Оверстейгена может что-то значить для тебя. Но как для того, кто прибыл в Звёздное Королевство с Земли две недели назад, для меня оно, боюсь, не значит ничего.
Глаза Хелен расширились, как у тинейджера, напоровшегося на потрясающее открытие, что далеко не все разделяют его собственные интересы.
- Он - тот самый капитан, который выиграл битву у Тиберии, - ответила она и помотала головой при виде его непонимания. - Ту, где его корабль в одиночку уничтожил четыре других крейсера, - добавила она полунегодующим тоном, словно оставляя непроизнесённым "Как ХОТЬ КТО-НИБУДЬ может не знать об этом?"
- А, да. Припоминаю, читал в своё время об этом инциденте. Год или около того назад, верно? Но у меня сложилось впечатление, что его противниками были всего лишь пираты, а не регулярный флот.
Глаза Хелен расширились ещё сильнее. Дю Гавелу пришлось бороться с желанием усмехнуться. Девятнадцатилетняя девушка была слишком вежлива, чтобы сказать такое вслух, но для него было очевидным, что в мыслях она спрашивает: "Как ХОТЬ КТО-НИБУДЬ может быть таким идиотом?"
Она, однако, сумела удержать большую часть негодования при себе. И только дважды сбилась на гневную скороговорку.
- Это же были крейсера типа "Гладиатор", во имя… - она притормозила и продолжила более спокойным тоном. Словно мать, сдерживающая раздражение при виде проказ карапуза. - Записи сенсоров "Стального кулака" доказывают это не оставляя и тени сомнения.
Дю Гавел вопросительно поднял бровь. Хелен Зилвицкой снова пришлось сдерживаться.
- Как можно быть?.. Кхм. "Стальным кулаком" назывался корабль Оверстейгена. Точнее называется.
Следующие слова были произнесены медленно, словно матерью, объясняющей ребёнку прописные истины.
- "Гладиаторы", Веб. Самый современный тип тяжёлых крейсеров Флота Солнечной Лиги. На них установлено самое современное оружие и оборудование РЭБ* [радиоэлектронной борьбы], скорей всего ничем не уступающее тому, что есть у нас. Корабли стены Лиги ничего особенного из себя не представляют - если не учитывать их численности - поскольку Лига не участвовала в настоящей войне веками. Но их лёгкие корабли всегда оставались намного ближе к передовым технологиям, поскольку именно они выполняют всю настоящую работу ФСЛ.
Взгляд её стал слегка отстранённым, как будто она вспоминала далёкое прошлое… или задумалась над далёким будущим.
- Никто не наносил поражения тяжёлому крейсеру Лиги в открытом бою на протяжении более полувека, Веб. И никто никогда не уничтожал четыре таких крейсера разом, имея только один корабль классом ниже дредноута… а уж тем более другой крейсер. Во всяком случае, такого нет в базах данных Академии. Я это знаю. Я проводила разбор боя "Стального кулака" для курса, который только что закончила. Частью задания было провести сравнительный анализ.
Она вперила в Дю Гавела укоряющий взгляд.
- Так что с того, что там были "пираты"? Даже шимпанзе были бы опасны на "Гладиаторах", если бы знали, как управлять ими.
- Как же пиратам вообще удалось их заполучить?
Хелен нахмурилась.
- Хороший вопрос… и не думайте, что все остальные не задаются им же. К сожалению, среди выживших пиратов были только простые боевики, которые ничего не знали.
Она поколебалась какое-то мгновение.
- Наверное, мне не стоило бы этого говорить, но… какого чёрта, тут нет ничего, о чем бы уже не судачили в новостях. На самом деле заполучить такие корабли они могли единственным способом, Веб. В чем бы ни была причина, за этой "пиратской операцией" должен был стоять кто-то из Лиги, обладающий большими деньгами и не меньшим влиянием. Ни у кого из известных мне людей нет ни малейшей идеи, чего же они добивались, но почти все - включая меня - считают, что за операцией должна была стоять "Рабсила". А может даже и Меза в целом.
Хелен помрачнела.
- Если бы мы могли доказать это…
Дю Гавел перевёл взгляд обратно на мантикорского капитана, о котором шла речь. Теперь с гораздо большим интересом. Как бы велика ни была дистанция, в терминах интеллектуальных достижений и общественной известности, между ним и большинством прочих бывших рабов, одно у Дю Гавела и любого из них было общим.
Он до глубины души ненавидел "Рабсилу". И хотя по политическим причинам Дю Гавел возражал против тактики насилия, используемой Одюбон Баллрум, он не испытывал ни капли сочувствия к жертвам этого насилия. Не было ни единой замешанной в дело личности из этой порочной галактической корпорации - ни единой, если на то пошло, на всей планете Меза - которую Веб Дю Гавел не опустил бы собственноручно в чан с кипящим маслом.
Пританцовывая и распевая осанну при этом… если бы считал, что этим чего-то добьется.
Он сделал глубокий вдох, подавляя внезапный приступ гнева. И повторяя себе, пожалуй в миллионный раз за свою жизнь, что если бы необузданной праведной яростью можно было бы добиться чего-то стоящего, росомахи давным-давно владели бы галактикой.
- Не представишь ли… - он осекся, внезапно осознав запоздалость просьбы. Кэти Монтень уже вела капитана Оверстейгена к нему.
Однако пока они доберутся, пройдёт какое-то время, судя по густоте толпы, и тому, что некоторые люди подходили и пожимали капитану руку. Веб торопливо прошептал:
- Просто чтобы я не ляпнул что-то не то, почему вы с Кэти были так удивлены, увидев его? Он же был приглашён, так?
Он расслышал испущенный Хелен тихий фыркающий звук. Словно благовоспитанная девушка ещё раз подавила взрыв возмущения.
- Просто взгляните на него, Веб. Он же вылитый барон Высокий Хребет в молодости.
Должно быть, на лице Дю Гавела отразилось непонимание. Дело было не в имени - он знал о мантикорской политике достаточно, чтобы понимать, что Хелен имеет в виду нынешнего премьер-министра - а в нюансах, которые скрывались под поверхностью.
Хелен поджала губы.
- Я полагала, что вы считаетесь лучшим экспертом галактики - ну, ладно, входящим в десятку лучших - в теории политики? Так как же получилось, что вы ни черта… э-э, простите, не хотела грубить.
Он ухмыльнулся, наслаждаясь утратой девушкой светских манер. Учитывая рабское происхождение Дю Гавела и его нынешний высокий статус, большинство людей в общении с ним проявляли чрезмерную вежливость. Очевидно, цепенея от мысли, что заденут какое-нибудь глубоко упрятанное больное место, наличие которых у него явно подразумевалось во множестве.
Так уж вышло, что Веб Дю Гавел по натуре был толстокож - и мало что доставляло ему такое же удовольствие, как возможность засучить рукава и ринуться в интеллектуальную схватку, в которой пощады не дают и не просят. Что и было причиной, по которой они с Кэтрин Монтень сильно сблизились много лет тому назад. Это случилось в первую же их встречу, меньше чем через час после взаимного представления на приёме, устроенном Антирабовладельческой Лигой на Земле.
Дискутируя с Дю Гавелом, Кэти заявила ему, в своей обычной громогласной и цветистой манере, что он - чёртов лизоблюд со складом ума домашнего раба. Он, в свою очередь, объяснил собравшейся толпе - столь же громогласно, хоть и не так цветисто - что она представляет собой типичную тупицу из привилегированного класса, якшающаяся с угнетёнными следуя моде, но не могущей испечь ломтя хлеба, не романтизируя страдания муки и благородную грубость дрожжей.
Дальше - больше. К концу вечера они были друзьями не разлей вода. Как и сам Дю Гавел, Кэти Монтень была одной из тех беспощадных интеллектуалов, которые воспринимают свои идеи всерьёз - и никогда не доверяют другому интеллектуалу, не устроив своего рода варварского ритуала. Продемонстрировав интеллектуальные раны, поделившись идеями - и обменявшись насмешками - так же точно, как впервые встретившиеся воины древности смешивали кровь из нанесённых самим себе ран.
- Остынь, Хелен, - сказал он, усмехаясь. - Подлинной проблемой здесь является твой провинциализм, не мой. Изнанка политики здесь, на Мантикоре, только потому кажется тебе имеющей галактическую важность, что ты родилась здесь. Твой мирок кажется половиной вселенной только потому, что ты не представляешь, насколько на самом деле велика вселенная. Теоретически представляешь - но это понимание не вошло в плоть и кровь.
Он сделал паузу и снова взглянул в сторону медленно приближающегося капитана. Времени ещё достаточно, решил он, чтобы продолжить образование девушки.
- Звёздное Королевства является государством, состоящим из пяти заселённых планет в трёх звёздных системах. Это после аннексии Звезды Тревора и считая, что Медузу вообще можно называть "заселённой планетой". Даже если считать Сан-Мартин, ваше общее население не превышает шести миллиардов. В одной только Солнечной системе живёт впятеро больше людей - как и в Центавре, или Тау Дельты, или Митре, или в любой из нескольких десятков внутренних систем Солнечной Лиги. "Старой Лиги", как это называют в народе. В Солнечной Лиге в целом официальное членство имеют 1784 планеты - не считая тех сотен, что находятся под управлением Лиги, являясь протекторатами - расположенные в регионе космоса в три или четыре сотни световых лет диаметром. В пределах этого неимоверного объёма расположено больше звёзд, буквально говоря, чем ты можешь видеть ночью невооружённым глазом. Ни у кого нет представления, каково может быть общее население Лиги. Только в Старой Лиге зарегистрированное население составляет почти три триллиона человек, судя по данным последней переписи - а эти данные здорово занижают численность населения. Ни один серьёзный аналитик никогда не пытался заявить, что знает, сколько ещё триллионов людей живёт в мирах так называемой "Окраины" или в протекторатах. Я даже не говорю уже о бессчётных тысячах - скорее даже миллионах - искусственных поселений, разбросанных по тысячам звёздных систем. И каждое из этих звёздных государств имеет свою историю, собственную сложную политику и собственные особенности общественного и экономического устройства.
Капитан и Кэти были уже довольно близко. Пора было завершать импровизированную лекцию, поскольку ему всё ещё нужно было знать причины удивления Хелен появлением Оверстейгена.
- Позволь мне закончить вот на какой мысли, Хелен. Лишь только тогда, когда человечество расселилось по тысячам миров, политическая наука стала заслуживать названия науки… и всё равно это ещё молодая и неточная наука. Иногда она напоминает мне палеонтологию во времена Копа и Марша и их "костяных войн" из-за останков динозавров. Даже если не считать прочих проблем, доминирование Лиги в жизни человечества искажает все данные. Но, по крайней мере, теперь у нас есть набор данных, позволяющий сделать серьёзный сравнительный анализ, что было совершенно невозможно до Расселения. И именно этим занимаются подобные мне люди. Поиском шаблонов и повторений, если хочешь. Количество звёздных систем, с деталями политического устройства которых я знаком, представляет собой лишь крошечную долю общего их числа. По правде говоря, я знаю намного больше о древней истории Земли, чем об истории большинства ныне населённых планет. Потому, что до сих пор именно эту общую историю мы используем в качестве грубой первоначальной мерки.
Должным образом пристыженная, девушка кивнула.
- А ты всё ещё не объяснила - понятным мне языком - почему вы с Кэти были столь удивлены появлением капитана Оверстейгена. Или, если на то пошло - и учитывая ваше удивление - почему она вообще пригласила его.
- А. Это потому, что он похож на Высокого Хребта не случайно. Он принадлежит к Ассоциации Консерваторов, этой толпе грязных… кхм… скажем так, к группе нелюбимых мною деятелей. Кэти искренне ненавидит их. Он является родственником королевы - отдалённым - по отцовской линии, но его мать - троюродная сестра Высокого Хребта. Что по его внешности ясно любому, взглянувшему на него!
Дю Гавел кивнул, картина в его сознании прояснялась. Он, естественно, был знаком с политической жизнью Мантикоры ближе, чем с большинством систем. Даже если не учитывать Кэтрин Монтень, Мантикора играла в Антирабовладельческой Лиге намного более весомую роль, чем можно было бы представить исходя из её населения. Он, безусловно, достаточно неплохо понимал природу и логику Ассоциации Консерваторов. В конце концов, подобное явление было старым и хорошо ему знакомым феноменом, настолько же старым, как и любая политическая формация в человеческой истории. Группа людей, занимающих весьма престижные и роскошные места в данном обществе, реагирующие с возмущением и негодованием на всё, что потенциально может поколебать их положение - словно блага и привилегии достались им по некоему закону природы, столь же фундаментальному, как и законы физики. Короче говоря, группа жирных свиней у весьма обильной кормушки, пытающихся облагородить процесс набивания желудков выхрюкивая слово "консервативный".
Учитывая то, что сам В.Е.Б. Дю Гавел считал себя, в общем и целом, консервативным политическим теоретиком - в широком значении слова "консервативный" - он находил данное явление не только понятным, но и отвратительным.
- Название "толпа грязных свиней" вполне им подходит, Хелен. Но не следует путать личность и группу. Входит ли сам Оверстейген в Ассоциацию Консерваторов? А если входит, почему Кэти его пригласила? И, если входит, и она всё равно его пригласила, почему он решил прийти? - он быстро обвёл толпу взглядом. В основном присутствовали несгибаемые члены либеральной партии… а кроме них только те, не считая немногочисленные исключения, кто вышел из рядов либералов, чтобы сдвинуться в политическом спектре дальше влево. - Я бы счёл это столь же вероятным, как согласие пуританина на посещение шабаша ведьм.
- Кто такой "пуританин"? - спросила она. - И зачем ведьмам - глупейшая концепция, надо сказать - устраивать сбор на… ладно, неважно. - Кэти и капитан практически добрались до них. Хелен торопливо прошептала: - Не думаю, что он входит в Ассоциацию. По правде говоря, я мало что знаю о его личных взглядах. И не думаю, что много кто знает. Но…
И последняя торопливая фраза:
- Простите. Полагаю, остальное вам придётся выяснять у него самому.
***
Секунду спустя Кэти представила их друг другу. И Веб Дю Гавел начал получать свои ответы.
Разумеется, он был вне себя от радости. Если не считать того, что уже через несколько минут он снова принялся клясть про себя свой наряд.
Засучить его рукава было абсолютно невозможно!